Я после тебя

Пролог

Ноябрь в этом году выдался вьюжным, снежным.

За каких-то несчастных два дня небольшой, но довольно уютный город так нещадно замело, что все дворы в мгновение превратились в огромные сугробы. Наверное, даже самые заядлые любители зимы были не в восторге от такого неожиданного сюрприза уходящей осени.

Нину же, так звали спешившую домой женщину, совершенно не заботило буйство природы. Пытаясь удержать в хрупких руках два безумно тяжёлых пакета, она бойко пробиралась через наметённые ветром кучи мягкого снега и заботилась лишь о том, как бы успеть приготовить ужин к приезду мужа.

Романтический ужин.

Для него Нина купила всё, что так любил Виктор: овощи, фрукты, несколько видов копчёного мяса, бутылку дорогого красного вина и даже морепродукты, на которые у неё была страшная аллергия.

А ещё Нина не смогла пройти мимо лучшего магазина нижнего белья. Проведя там бессовестно много времени, она остановилась на комплекте огненного-алого цвета, который идеально подчёркивал её подтянутую фигуру. Да, конечно, за него пришлось отдать баснословную сумму! Но…

Нина решила не скупиться. Всё-таки сегодня был действительно стоящий повод — вот уже десять лет они с мужем жили и в горе и радости.

Страшно представить, через сколько всего Беловым за эти годы пришлось пройти…

Безумное счастье, и громкие ссоры, страстные применения и даже горькие расставания. Безденежье, недопонимания, острые разногласия и сожаления о прошлом… Моментами семейная жизнь обоим казалась просто невыносимой.

Но всякий раз, доходя до черты под названием «развод», Беловы останавливались — не осмеливались сделать отчаянный шаг. Возможно, потому, что до сих пор безмерно любили друг друга, а, возможно, их просто сковывал страх…

Страх потери привычного и пути в неизведанное будущее. Для них самих это оставалось загадкой…

В любом случае всякий раз оказываясь на грани краха, они давали себе шанс. Ещё один хрупкий шанс выстоять кризис — сохранить немыслимым трудом построенную семью.

Вот и сегодня Нина снова решила наступить на горло своей гордости. Буквально позавчера супруги здорово повздорили: Виктор в очередной задержался на работе, а уставшая от одиночества Нина посмела высказать своё недовольство.

Надо ли говорить, насколько крупной вышла ссора?.. Целых два дня в доме Беловых царила гробовая тишина. Они даже спали раздельно — настолько сильна была их обида.

Но, к счастью Виктора, жена у него была отходчива. Как и всегда, Нина пошла навстречу мужу и решила пойти на примирение первой.

К тому же повод был более, чем значимым.

С трудом дотащив огромные пакеты до квартиры, Нина немного покопошилась в сумочке и достала ключи. Но на удивление они не понадобились — оказалось, Виктор уже вернулся домой.

По правде говоря, для Нины это стало неожиданностью.

Несмотря на то что Белов владел несколькими автосалонами, он никогда не позволял себе отлынивать от работы. Кровью и потом Виктор добился своего — построил успешный бизнес, который теперь приносил их семье неплохой доход.

Правда, высокий достаток принёс Нине желанного счастья. Лишь горькое одиночество и временами накатывающее отчаяние…

Но, возможно, после последнего тяжёлого разговора Виктор понял, как невыносимо было супруге ждать его по вечерам? Возможно, он осознал, что успехи в бизнесе не стоят блеска родных глаз?

Понял, что деньги для семейного благополучия не главное…

Одна лишь мысль об этом искренне воодушевила Нину. Решив больше не строить догадок, она с радостным предвкушением открыла дверь.

— Милый, ты уже приехал? — проглотив обиду, мягко воскликнула Нина. — Так раносегодня… — переступив порог, она с грохотом опустила тяжёлые сумки на пол. — Я думала, что успею приготовить ужин… Паэлью! Твою любимую — с морепродуктами. Только мидий не было… Но, я уверена, и без них будет вкусно!

Продолжая тараторить, Нина спешно сняла пальто и уже хотела разуться, как её взгляд упал на валявшуюся в коридоре красную кофточку.

— Почему она здесь? — стащив сапоги, Нина неуверенно ступила вглубь квартиры. — Господи, Виктор…

Увиденное в следующую секунду повергло Нину в шок.

Вся её одежда: платья, юбки, футболки, даже нижнее бельёбыло разбросано не только в коридоре, но и в спальне. Над некоторыми вещами Виктор успел настолько поизмываться, что теперь от них остались лишь несчастные лоскутки.

Сам же супруг стоял посреди невообразимого хаоса. Скрестив руки на груди, он задумчиво смотрел на висевшую на стенебольшую свадебную фотографию.

— Ты сошёл с ума?! — прикрыв ладонью рот, шокировано воскликнула Нина. — Какого чёрта…

— Какого чёрта?! — не удостоив супругу даже взглядом, хрипло прорычал Виктор. — Это я хочу спросить… Какого чёрта, Нина?!

От тона его низкого голоса по женской спине пробежали мурашки.

— Объясни, что случилось... — мгновенно заробев перед мужем, тихо выдавила Нина.

— Ты ещё имеешь наглость меня об этом просить?.. — хищно оскалившись, Виктор всё же решился посмотреть на жену. — Бесстыжая девка… Развлекаешься на стороне, а потом смеешь спрашивать, что случилось?! — последнее он воскликнул так громко, что несчастная Нина буквально вжала голову в плечи.

Глава 1

/Нина/

— Это шутка?.. — лихорадочно собирая грязные фотографии, хрипло выдавила я. — Какой-то глупый розыгрыш… Неужели ты настолько рассержен, что таким образом решил меня проучить?..

И пусть даже мысль об этом была омерзительной, мой растерянный разум отчаянно пытался найти объяснение поведению Виктора.

Я настолько любила мужа, что совершенно не хотела верить в реальность происходящего.

— Мало того что рога наставляешь, так ещё и, действительно, идиотом считаешь… — со злостью скрипнув челюстью, прошептал Виктор. — Думаешь, стал бы я заниматься такой ерундой, чтобы просто проучить тебя?! Безмозглая курица…

— Да как ты можешь?.. — поборов страх, я нашла в себе силы подняться. — Как только смеешь усомниться в моей верности… Знаешь же, что ты для меня единственный!

Сейчас я совершенно не узнавала стоящего напротив мужчину.

Ласковый, любящий, до чёртиков тактичный раньше Виктор сейчас позволял себе оскорблять меня, обвинять в самом непростительном, самом унизительном грехе — предательстве.

Не попытавшись выяснить всё, не подтвердив подлинность этих грязных фотографий, он словно нашкодившего котёнка тыкал свою когда-то любимую жену в чужую богатую фантазию.

Клеймил меня изменщицей.

— Браво, Нина! — едко усмехнувшись, громко зааплодировал Виктор. — Не думал, что в тебе погибает талантливая актриса! Надо же так натурально сыграть оскорблённость…

— Прекрати паясничать! — чудовищное унижение придало мне сил. — Я повторяю: ты для меня единственный мужчина. С Харитоновым нас связывают только рабочие отношения. И… — оборвавшись, я с непоколебимой уверенностью посмотрела на мужа, — … если ты не знал: Григорий Павлович женат.

— Женат?! — устало рассмеялся Виктор. — Словно кольцо на пальце способноостановить похотливого мужика в желании оприходовать горячую переводчицу, которая так и норовит залезть в нему в трусы…

Сказанное мужем острым лезвием полоснуло по моему сжавшемуся сердцу. Холодная кровь, брызнувшая из глубокой раны, начала медленно заполнять грудную клетку. Стало трудно дышать.

Но остатки ущемлённой гордости не позволили мне проронить даже слезы.

Превозмогая невыносимую боль, принесённую жестокостью Виктора, я собрала растерзанное самолюбие и, сделав несколько уверенных шагов в сторону мужа, влепила ему хлёсткую пощёчину.

В квартире повисла оглушительная тишина.

Казалось, в момент устрашающего безмолвия даже висящие на стене часы остановились — настолько накалилась гнетущая обстановка.

Виктор, играя желваками, продолжал прожигать меня испепеляющим взглядом. Мне же в просторной спальне внезапно стало тесно.

Я впервые за долгое время снова ощутила себя перед мужем маленькой, хрупкой и беспомощной. Такой, какой он ненавидел видеть меня…

— Сейчас ты быстро собираешь свои манатки и исчезаешь отсюда, — не отрывая от меня свирепых глаз, хрипло пробасил Виктор. — Если будешь послушной девочкой, я сделаю вид, что этого не было…

— А если нет?.. — пытаясь скрыть дрожь в голосе, тихо выдавила я.

— А если нет… — ступив короткий шаг, Виктор буквально упёрся в меня. — Я сделаю твою жизнь невыносимой. Обещаю, ни один, даже самый жалкий мужик, не захочет не то, что работать с тобой — за глубокий минет не заплатит.

Словно в подтверждение своих слов правой рукой Виктор взял меня за подбородок. Он не пытался причинить этим жестом боль… Нет! Лишь несказанно упивался моей уязвимостью и своим превосходством.

Чувствовать себя беззащитной в этот момент было невыносимо.

— Раньше в тебе виделся алмаз, огранив который я мог получить бриллиант, — родной прежде голос сквозил яростью. — Но теперь, я понимаю, что передо мной не более, чем фианит. Ничего не стоящая, жалкая дешёвка…

Каждое новое слово Виктора било сильнее предыдущего. Озлобленность, отчаяние, ядовитая ревность смешались в жгучий коктейль, который уже успел выжечь мужскую душу.

Там, где раньше была трепетная любовь, теперь расстилалась мёртвая пустыня. Теперь там царила лютая ненависть…

— Если я жалкая дешёвка, то тогда кто ты? — схватившись за запястье, я с трудом скинула с лица обжигающую ладонь Виктора. — Мой мужчина?.. Стена, за которой я всегда могла спрятаться? Опора, поддерживающая в самый трудный момент?.. — не выдержав натиска зелёных глаз, я криво усмехнулась и отвела взгляд. — Нет, Белов. Ты слабак! Не разобравшись в ситуации, поверив каким-то фальшивым фотографиям, вынес мне приговор. Безвинно клеймил изменщицей…

— Я всё видел! — не сдержавшись, Виктор снова схватил меня за подбородок, но в этот раз сжал его настолько, что от охватившего страха стало трудно дышать. — Своими глазами видел вас в отеле… Видел, как вы заходили в номер, а через час, обнимаясь, выходили с него, — резко разжав пальцы, муж с пренебрежением откинул меня в сторону. — Видел, как он целовал тебя на прощание… Так что не смей называть меня слабаком! Маленькая дрянь…

С каждой секундой пропасть между нами росла с тревожной скоростью. Виктор не верил мне, не хотел даже слышать пустые, как ему казалось, оправдания. Я же всё сильнее разочаровывалась в нём.

Глава 2

Холодно. Безумно холодно и невыносимо больно.

Таща за собой чемодан с выжившими после гнева Виктора вещами, я пробиралась по нечищеной тропинке и упорно пыталась проглотить сгущающийся в горле ком обиды.

Словно смеясь над моим горем, промозглый ветер трепал волосы, а трескучий мороз обжигал мокрое от скупых слёз лицо. В этот момент мне казалось, что даже природа встала на сторону Виктора — настолько острой ощущалась непогода.

Но их взаимные обвинения были беспочвенными, несправедливыми. Даже в самые сложные времена, когда казалось, что любовь умерла, а смысла в существовании нашей семьи нет, я не смела смотреть на других мужчин.

Хотя возможность сменить место под солнцем, найдя себе плечо покрепче, потеплее, побогаче была. Многие из клиентов, с которыми приходилось работать, часто оказывали мне знаки внимания: осыпали комплиментами, приглашали на ужины, таскали букеты и несколько раз даже переводили на мой счёт баснословные чаевые.

Но несмотря на это, никогда и никому я не давала ни малейшего шанса. Потакать прихотям богатеньких мерзавцев, угодливо смотреть им в рот, и уж тем более спать с ними за деньги было для меня унизительным.

Так почему же самый родной для меня человек, любимый муж считал иначе? Почему же верил фальшивым снимкам и даже рискнул следить за мной? Неужели за десять лет нашего брака он так и не понял, что за женщина была рядом с ним…

От осознания этого грудь стянуло в гадкой горечи, которая породила новое жгучее чувство — досаду.

Да, возможно, жена из меня вышла никудышная… Я не ставила Виктора центром вселенной, не варила ему борщи, не штопала носки, даже ребёнка родить не смогла!

Но… Разве это оправдывало все вылитые на мою несчастную голову помои? Разве это давало Виктору право обращаться со мной, как с мусором?

Я считала, что нет. Поэтому прощать мужа, даже несмотря на свою невиновность, не собиралась.

Если Виктор так легко от меня отказался, значит, я была для него не так важна. Значит, его любовь уже была мертва…

Только вот… Моя всё ещё была жива.

Всю дорогу я не могла прийти в себя — горечь и обида стянули горло тугой верёвкой, мешая дышать. Казалось, каждая следующая секунда медленно убивала меня, разрезая мою душу на части. Но я не могла так просто умереть.

Задумавшись об этом, я не заметила, как дошла до подъезда зашарпанной панельной пятиэтажки. Здесь, в небольшой квартирке на пятом этаже, прошло моё детство.

Стоило только краем глаза коснуться знакомых окон, как в мыслях сразу же вспыхнул родной образ бабули.

Добрая, ласковая и безумно трогательная старушка. Даже спустя тринадцать лет я до сих пор слышала цветочный запах её духов, до мельчайших деталей помнила морщинистое лицо и чувствовала касания нежных, слегка шершавых рук.

Интересно, что бы сказала она, увидев, во что превратилась жизнь её обожаемого золотка? Возможно, уже давно посоветовала разводиться с Виктором. Или всё же попросила всеми силами сберечь семью?

К сожалению, я не знала…

— Арес! — на фоне мучивших мой уставший разум тревожных вопросов раздался басистый возмущённый возглас. — Арес, стой! Стой, кому говорю!..

Мужчина так громко кричал, что я, с трудом оторвавшись от тягостных размышлений, невольно повернулась в его сторону. Но стоило затуманенному слезами взгляду зацепиться за приближающийся силуэт, как тело сковал жуткий страх.

Не обращая внимания на негодование хозяина, на меня летел здоровенный чёрный пёс. Его размеры были настолько большими, что мои ватные от ужаса ноги стали невольно пятиться назад.

Шаг. Ещё шаг и вот перед глазами глубокое звёздное небо.

Совершенно забыв про бордюр, я потеряла равновесие и с грохотом, неуклюже рухнула на наметённый порывистым ветром рыхлый сугроб. Несмотря на то что снег смягчил моё падение, я неплохо так приложилась рукой об край лавки.

В этот момент бессовестно напугавший меня зверь резко остановился. Он не нападал, не пытался подойти ближе, кажется, даже замер. Я не видела, но чувствовала, как, наблюдая за мной, растерянно метались его угольные глаза.

Видимо, чудище совершенно не ожидало моего падения.

— Арес, маленький негодник! — в следующую секунду надо мной навис огромный мужчина. — С вами всё в порядке?.. Надеюсь, несильно ушиблись…

— Со мной всё хорошо, — даже не пытаясь пошевелиться, хрипло выдавила я. — Не беспокойтесь…

С одной стороны, я должна была злиться на незнакомца, возможно, даже стоило учинить грандиозный скандал. Ведь это из-за его оплошности я сейчас валялась посреди двора в снегу.

Но с другой… Разговор с Виктором окончательно выбил меня из равновесия. Сейчас я не могла не то, что ругаться — была готова прямо здесь разрыдаться.

— Тогда давайте я помогу вам подняться, — мужчина протянул мне руку.

— Не нужно! — проигнорировав жест, я отвела взгляд. — Я сама справлюсь. Лучше забирайте собаку и уходите!

— Арес, видишь, что ты натворил! — словно невзначай потешаясь над моим страхом, ухмыльнулся незнакомец. — Напугал несчастную девушку… Из-за тебя ей даже пришлось нырять в сугроб!

Глава 3

Дерзкое поведение нового знакомого окончательно сбило меня с толку. Безропотно следуя по его пятам, я даже не попыталась противиться неожиданно свалившейся на мою бедную голову помощи.

Принимала её как данность.

«Я просто слишком устала», — упираясь взглядом в широкую мужскую спину, оправдывала себя я. «У меня нет сил спорить и противиться его упёртости. А ещё нет желания тащить этот чёртов чемодан. Проще смириться, чтобы быстрее оказаться дома».

— Вы из какой квартиры? — задумавшись, я не сразу услышала обращённый ко мне вопрос. — Я живу здесь уже больше полугода, но не припоминаю, чтобы мы встречались.

— Из тридцать седьмой.

Не желая поддерживать диалог, я надеялась отделаться сухим ответом. Но мой новый знакомый, видимо, не переносил молчание.

— Тридцать седьмой?.. — продолжив разговор, удивился он. — Странно. Там же жила семейная пара. У них ещё девчушка забавная такая была… Рыжеволосая, веснушчатая. Вы приехали к ним в гости?

— Нет, — на выдохе не совсем довольно выдавила я. — Они всего лишь временно пользовались моей квартирой. Я же приехала к себе домой.

— Вот ка-а-ак… — задумчиво протянул здоровяк. — Очень интересно. А можно узнать, как вас зовут?.. Всё-таки мы теперь соседи.

— Нина. Меня зовут Нина…

— Красивое имя, — я не видела, но догадывалась, что в этот момент он мягко улыбнулся. — А меня зовут Александр. Приятно познакомиться!

«И мне», — хотела ответить я, но вовремя удержала язык за зубами. Последовавшее молчание должно было стать ушатом холодной воды на разгоревшийся костёр интереса моего нового знакомого.

Но его запал только ещё больше разошёлся…

— А как давно вы купили эту квартиру? Почему выбрали именно наш район? Мне казалось, его все обходят стороной…

— К чему этот расспрос? — не стесняясь, я показала своё недовольство.

— Как это к чему? — мягко усмехнулся Александр. — Должен же я знать, из-за кого моя совесть страдает. Может, я вообще воришке решился помочь?..

— Ага, воришке, — невольно ухмыльнулась я. — Который на дело решился идти сразу с чемоданом! Чтобы наверняка всё утащить…

Это безумное предположение позабавило меня. Несмотря на зияющую в груди дыру отчаяния, я даже позволила себе улыбнуться. Но… Мимолётное облегчение лишь усилило мои страдания.

От очередного осознания произошедшего стало невыносимо тошно. Тошно и мучительно больно. Удавка беспомощной растерянности, обиды и горького разочарования в самом родном человеке снова затянулась на моём горле.

И я, наверное, прямо сейчас могла начать задыхаться, если бы… Если бы не наткнулась на пристальный взгляд угольно-чёрных глаз.

— С вами точно всё хорошо?.. — поставив чемодан около двери, спросил мой новый знакомый. — Голова не кружится? Не тошнит? Выглядите неважно…

Только сейчас, когда мы остановились под лампой лестничной клетки, мне удалось разглядеть Александра.

Высокий, широкоплечий мужчина с чёрными как смоль волосами. Казалось, его пытливый взгляд пронизывал меня насквозь, проникал прямо душу, читая самые сокровенные мысли.

От этого ощущения мне мгновенно стало не по себе — захотелось, как можно скорее, скрыться от него, спрятаться в квартире и больше не показывать носа.

Лишь бы не позволить ему зацепиться за мою уязвлённость.

— Перестаньте так переживать, — с трудом удерживая невозмутимое лицо, ответила я. — Со мной всё в порядке.

— Правда? — не унимался Александр. — Я бы мог вызвать скорую… Или отвезти вас в больницу.

— Остудите свою разгорячённую совесть! — чувствуя, как горло стягивает от желания разрыдаться, выпалила я. — Меня не тошнит, голова не кружится… Рука немного побаливает, но это пустяк! — держась из последних сил, я до боли сжала ручку сумочки. — Вы донесли мой чемодан — огромное спасибо. Но, пожалуйста, давайте на этом остановимся. У меня нет ни сил, ни желания продолжать бессмысленный разговор!

Подобная грубость была совершенно мне несвойственна. Обычно даже в самых критичных ситуациях я умело контролировала свой язык — отличалась тактичностью и уважительным отношением к окружающим.

Но сейчас во мне говорило отчаяние. Наравне с беспомощной яростью оно давило остатки самообладания, разъедало душу и убивало во мне меня…

И я ничего не могла с этим поделать.

— Как скажете, — отступив на шаг, сухо произнёс Александр. — Я всего лишь волновался о вас. Падение было таким неудачным… Я думал, из-за игривости Ареса вы могли пострадать. Но, кажется, вы действительно в порядке…

— Простите, — отведя виноватый взгляд в сторону, хрипло выдавила я. — Я не хотела вас обидеть. Просто сегодня был очень тяжёлый день…

— Ничего страшного. Я всё понимаю, — с досадой почесав затылок, Александр повернулся и отступил ещё на шаг. — У меня тоже бывают такие дни… Так что, не смею вас больше задерживать, — на мгновение замерев, он одной лишь головой повернулся ко мне и неожиданно добавил: — Но, если вам станет плохо или вдруг понадобится какая-нибудь помощь, вы всегда можете обратиться ко мне. Как видите, я живу совсем рядом…

Глава 4

Не знаю, сколько времени я вот так пролежала на полу в коридоре. Полчаса, может час, может, больше... Но когда я снова открыла глаза, в квартире царила непроглядная темнота. Даже уличный фонарь, тускло освещающий кухню, уже не горел.

Находившееся в одном положении тело ужасно затекло. Стоило мне слегка пошевелить рукой, как повреждённое падением плечо отдало резкой болью. Она была настолько сильной, что я даже невольно пискнула. Но это чувство не могло сравниться с тем, что до сих пор рвало моё несчастное сердце на части.

С трудом поднявшись, я сняла пальто и положила его на одиноко стоящий рядом стул. На спине сразу же выступили мурашки — несмотря на включённое отопление дома было зябко. Однако, я не придала этому значения и, ступив по холодному полу вглубь квартиры, погрузилась в греющие душу воспоминания.

Конечно, здесь уже всё изменилось… Квартиранты за счёт оплаты успели сделать капитальный ремонт и купили новую мебель. Но даже сквозь толстые слои штукатурки я всё ещё видела нашу обшарпанную, старенькую двушку.

— Ты уже пришла? — словно наяву в кухне раздался нежный бабушкин голос. — Скорее идём ужинать! Я блинчиков напекла. Как ты любишь — со сметанкой.

Родная… Она всегда отчаянно пыталась меня накормить. Говорила, что на мои кости ни один нормальный мужчина не позарится. Даже пыталась сравнивать с мамой, которая за свою непродолжительную жизнь так и не смогла обрестисчастья.

Я же до последнего спорила с ней, верила в то, что участь женской половины нашей семьи никогда не коснётся меня. Наивная…

Теперь я так же, как и бабушка, и мама, оставшись у разбитого корыта, вернулась в отчий дом. Только вот вместо тёплых, заботливых рук, в нём меня ждали объятия колючей, безликой пустоты.

— Я скучаю… — прислонившись лбом к дверному косяку, хрипло прошептала я. — Я безумно скучаю, ба… Мне тебя так не хватает…

Глотая вставший в горле горький ком тоски, я почувствовала, как по щекам снова катятся беззвучные слёзы. Тяжёлыми каплями падая на белоснежную блузку, они оставляли на ней серые разводы.

Точно такие же разводы сейчас расплывались в моей душе. Меланхоличный художник, имя которому было одиночество, умело орудовал кистью, расписывая в ней мглистые перспективы ближайшего будущего.

Мой брак рухнул. Даже если бы Виктор переступил через чёртову гордость, задушил слепое упрямство и, встав передо мной на колени, просил о прощении, я бы не смогла простить его. Не забыла бы ни единого слова из сказанного им сегодня…

Оставалась только работа. Но и её я боялась лишиться. Будучи далеко не последним человеком в городе, Виктор с лёгкостью мог сделать из меня невидимку — персону нон грата, которую в мгновение ока вычеркнули бы из всех предстоящих проектов.

Незаменимой я, к сожалению, не была. И это ужасно угнетало…

Мысли об этом настолько давили на меня, что я не сразу услышала тихую мелодию лежащего в сумочке телефона. Разговаривать с кем-либо сейчас у меня не было сил. Но… Настойчивость звонившего не оставила мне шанса проигнорировать вызов.

— Марин, первый час ночи… — достав телефон из валявшейся на полу сумочки, я нехотя ответила на звонок подруги. — Почему так поздно не спишь? Я уже десятый сон видела… Что-то случилось?..

— Это я у тебя хочу спросить! — недовольно воскликнула Марина. — Какого чёрта ты видишь десятый сон, а твой благоверный в Бигсе развлекается?! Вдребезги напился, расколошматил бар, чуть с Лазаревым не подрался! Хорошо, что Ленка мне позвонила… Я Серёжу отправить успела. А то бы ночевал твой Витюша в обезьяннике! — шумно вздохнув, она поспешила добавить: — Как ты только его отпустила…

— Никого я не отпускала, — прислонившись спиной к стене, я обессиленно закрыла глаза. — Мы поссорились.

Правильнее было бы сказать «расстались». Но произнести такое сейчас у меня всё ещё не поворачивался язык.

— Сильно, что ли?.. — поумерила пыл Марина.

— Сильно, — тяжело вздохнула я. — Настолько сильно, что мне даже из дома уйти пришлось.

— Что?.. Как?! Почему не позвонила?!

Я знала, Марина сыпет вопросами не из праздного любопытства — она действительно беспокоилась обо мне.

— Потому что мне было не до этого: пока пришла в себя, пока вещи собрала, — бессовестно оправдывалась я. — Да и лишний раз беспокоить тебя не хотелось... Думала рассказать всё завтра.

— Даже вещи собрала?! — надрывно взвизгнула подруга. — Неужели всё настолько серьёзно?..

— Да... — глотая скупые слёзы, хрипло прошептала я. —Думаю, это конец, Марин.

Лгать ей, себе теперь было бессмысленно.

— Говори, где ты... Я сейчас же приеду!

— Первый час ночи, сумасшедшая, — горько улыбнувшись, я лениво вытерла щёки. — Не нужно. Тебе завтра на работу... Да и как ты Лизу одну ставишь?..

— Лизка сегодня ночует у мамы, — на фоне слышались её метания по квартире. — А на работу можно немного и опоздать! Так что немедленно говори, где ты… Я уже выезжаю!

Это был полный провал.

В попытке скрыться от всего мира, в желании хотя бы этой ночью в одиночку лелеять своё нестерпимое горе, мне удалось нарваться на самого упёртого человека, которого только можно было представить — мою любимую подругу Марину.

Глава 5

С момента, как моя жизнь разделилась на «до» и «после», прошло чуть больше недели.

Хотелось бы сказать, что за это время я смогла принять своё горькое одиночество, избавилась от терзающих чувств к Виктору и, освободившись от гнёта прошлого, начала всё с чистого листа. Но…

Это было бы ложью.

Каждый вечер, возвращаясь в холодную квартиру, я была готова выть от царившей в ней пустоты. Ни работа, ни домашние хлопоты не могли избавить меня от тоски по родному человеку.

Да, в моих глазах Виктор был предателем. Своими гнусными обвинениями он унизил меня, смешал наши чувства с грязью, поставил крест на когда-то счастливых отношениях. Но…

Глупое сердце, в котором всё ещё теплилась безрассудная любовь к мужу, отказывалось верить в крах нашей семьи. Долгими, утомительными ночами через тревожные сновидения оно подкидывало мне тёплые воспоминания о проведённых с Виктором радостных днях.

Они мучили меня, не давали спокойно спать — добивали и без того ослабший разум. Но даже в таких моментах невыносимой агонии я не позволяла себе забыть про остатки растоптанной гордости.

Стиснув зубы, я глотала накатывающие слёзы и с головой уходила в работу.

Сопровождение сделок уже имеющихся клиентов не помешало мне согласиться на давнее предложение научного руководителя занять должность преподавателя в нашем университете.

На самом деле, сеять разумное в головы непутёвых студентов было не по моему нутру. Я с детства боялась публичных выступлений, терпеть не могла оказываться в центре конфликтных ситуаций, да и просто не видела себя в роли человека, способного кого-нибудь чему-то научить. Мне всегда казалось, что таким должны заниматься более мудрые люди.

Но... В попытке убежать от себя я сумела обрести безрассудную смелость, которая и помогла мне решиться сделать отчаянный шаг.

— Ну как прошёл твой первый рабочий день? Наверное, коленки тряслись, когда в аудиторию заходила!

Не спеша возвращаясь домой из университета, я решила совместить приятное с полезным: прогуляться пешком и подольше поболтать с Мариной. В последние дни мы практически не общались: я по уши погрязла в работе, она же взялась за воспитание дочери, которая внезапно отбилась от рук.

— На удивление нет, — шумно вздохнув, я выдохнула клубы пара. — Всё было более, чем сносно. Признаться честно, мне даже немного понравилось…

— Правда?! — удивлённо воскликнула Марина. — Вот это да! Куда же делся твой страх?

— Никуда. Он всё ещё внутри меня. Просто… — задумавшись, я сделала многозначительную паузу. — Просто сейчас мне легче подружиться с ним, чем обуздать рвущих душу демонов.

— Витя так и не звонил?..

Неожиданно в тоне подруги послышалось большее, чем обычный интерес. Словно ответ на вопрос был для неё чем-то очень важным. Правда, я не придала этому значения, решив, что она просто сильно волнуется за меня.

— Нет, — на секунду мой голос дрогнул. — Не звонил, не писал, не приезжал. Как и обещал — вычеркнул из жизни, словно меня и не было…

— Но вы же всё ещё женаты. Если он так хотел от тебя избавиться, то почему тянет с разводом?

— Не знаю, — ступив на тропинку, ведущую к дому, тихо ответила я. — Наверное, просто решил пойти через суд. Квартира, конечно, мне точно не достанется — его родители сделали для этого всё. Но… Есть же салоны. Да и деньги на счетах…

— Думаешь, отсудит всё до копейки?..

— Уверена, — натянуто улыбнулась я. — Успокоится только тогда, когда оставит жену изменщицу без последних трусов. Виктор слишком…

Неожиданно мой уставший взгляд зацепился за знакомый мужской силуэт, который лениво прохаживался рядом с подъездом.

— Нина! — голос в динамике заставил меня вздрогнуть. — Нина, ты где там?! Идиотская связь…

— Я здесь, — мысленно ударяя себя по щекам, сдавленно ответила я. — Прости… Тут. Неважно… Давай созвонимся позже?

— Всё хорошо?.. — растерянно спросила Марина.

— Да, — выдавила я и машинально сбросила вызов.

На ощупь бросив телефон в сумочку, я отвернулась и закрыла глаза. В эту секунду меня снова охватила жуткая паника. От одного только взора на Виктора моё сердце истошно забилось, а в горле начал сгущаться горький ком тревоги.

Оказалось, я невыносимо боялась своего мужа. Но этот животный страх не мог сломить меня.

«Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох…», — на мгновение задержав дыхание, я открыла глаза. «Выдох».

С трудом собрав остатки самообладания, я резко повернулась и, со всей силы сжав ручку сумочки, с гордо поднятой головой направилась к подъезду.

Мягкий снег хрустел под сапогами, лица украдкой касался обжигающий ветер, а лёгкий мороз играючи щипал уши. Я бы сейчас безумно хотела наслаждаться таким чудесным моментом. Но… Это было невозможным.

Ведь каждый шаг неумолимо приближал нашу с Виктором неизбежную встречу.

Только рядом с Беловым я чувствовала себя такой беззащитной. Тихие шаги, каждое движение, даже дыхание с болью отзывались в душе, сковывая тело. Это было настолько глупо, что походило на абсурд, но я не могла ничего с собой поделать

Глава 6

Шаг. Ещё шаг. И ещё…

С трудом переставляя ватные ноги, сквозь шум в ушах я продолжала слышать полный презрения голос Виктора. Снова и снова поливая меня обвинениями, он распалял в груди неистовый пожар, который медленно выжигал мою душу дотла.

Разбитая на миллионы осколков, я ещё никогда не чувствовала себя настолько униженной, настолько жалкой…

Все мои чувства накалились до предела — так, что хотелось кричать! Но я не могла издать и звука… Ведь следом за мной, прожигая спину напряжённый взглядом, шёл Александр.

Наверное, когда он стал невольным свидетелем нашего с Виктором разговора, в нём зародилось множество вопросов, каждый из которого мог ранить меня сильнее предыдущего.

Однако Александр не произнёс ни слова. Так, в задумчивом молчании мы поднялись на наш этаж.

— Ты в порядке?.. — прервав застойную тишину, еле слышно спросил Александр.

— Да, — не заметив, как он перешёл на «ты», я попробовала открыть дверь. — Я в порядке.

Попытка солгать ему оказалась неудачной: старый замок снова заело, а в дрожащей от сдерживаемых слёз руке начал предательски дребезжать брелок.

— Ну, давай же… — с каждой секундой отчаянного дрыгания ключами, я всё быстрее теряла терпение. — Чёртова дверь! — голос надорвался.

В следующую секунду меня с головой накрыло волной накалившихся чувств. Такая мелочь, как заевший замок, стала последней каплей, переполнившей чашу моего самообладания.

Со всей силы ударив по двери, я еле слышно взвизгнула, но, опомнившись, стиснула зубы. От соприкосновения с холодным металлом ладонь мгновенно пронзила невыносимая жгучая боль, от которой на глазах невольно выступили слёзы.

В этот момент моя истощённая оскорблениями Виктора гордость пала под натиском ощущения собственной беспомощности, полной ничтожности.

Прижав подбородок к груди, я наплевала на близость Александра и расплакалась от собственного бессилия.

Смертельно раненная на этот раз любовь медленно истекала кровью где-то на самом дне сердца. Она больше не пыталась спорить с разумом, не отстаивала своё право на существование — тихо свернувшись калачиком, принимала скорую погибель как данность.

Я же, оплакивая её последние вздохи, пыталась выдернуть из памяти всё то хорошее, что осталось от отношений с Виктором.

Я хотела забыть его! Пыталась поставить точку там, где ещё несколько дней назад невольно черкнула двоеточие. Как бы мучительно это ни было, я сжигала в себе себя, лишь бы навсегда попрощаться с уничтожившим меня человеком.

Слёзы всё ещё падали на ворот кашемирового пальто, когда в подъездной тишине раздался звук открывающегося замка.

Медленно подняв затуманенный взгляд, сквозь пелену скорби увидела, как на держащих ключи пальцах покоилась мужская ладонь. Нежно касаясь заледеневшей кожи, она аккуратно придерживала мою руку и своим теплом унимала нервную дрожь.

Близость Александра стала для меня неожиданной. Невольно попятившись назад, я хотела сбежать от выступившего на щеках жгучего стыда.

Но эта попытка была бессмысленной…

Сделав один лишь крохотный шаг назад, я очутилась в капкане его огромных рук.

— Что ты делаешь?.. — противясь такому положению, хрипло выдавила я.

— Ничего такого, из-за чего бы стоило волноваться, — спокойно ответил Александр. — Замок заклинило — я помог открыть его.

— Тогда почему ты до сих пор не отпустил мою руку?..

Этот вопрос словно ошпарил Александра. Резко ослабив пальцы, он разомкнул ладонь и отошёл на шаг.

— Прости, — сдавленно вздохнув, задумчиво ответил Александр. — Я просто хотел поддержать тебя…

— Я благодарна тебе, — тихо шмыгнув носом, я положила согревшие пальцы на дверную ручку. — Но это было лишним…

Такое внимание со стороны Александра не на шутку озадачило меня. Пытаясь собраться с мыслями, взъерошенными неожиданными мужскими объятиями, я не заметила, как успокоилась.

В груди всё ещё нещадно жгло. Но пекло бушующих чувств больше не мучило, не терзало меня… Лишь напоминала о том, что я всё ещё слаба.

— Прости ещё раз, — из размышлений меня вытянул приглушённый голос Александра. — Я не пытался смутить тебя. Даже не подумал, что могу принести дискомфорт… Просто, видя твоё состояние, я не смог остаться в стороне. Решился помочь и… Увлёкся, — цокнув языком, он сдавленно усмехнулся. — Боже, как же глупо…

— Давай сделаем вид, что ничего не было, — вытерев оставшиеся на щеках слёзы, натянуто улыбнулась я. — Ты не видел ни нашу ссору с Виктором, ни мою недавнюю слабость. Я же забуду про твой секундный порыв.

— Хорошо. Скажем, что мы квиты, — я услышала, как Александр достал ключи. — Тогда я пойду…

— Угу, — уперевшись взглядом в дверную ручку, коротко кивнула я. — До свидания…

— До встречи, Нина.

Оказавшись в квартире, я тихо закрыла за собой дверь и, не разуваясь, обессиленно рухнула не стоящий рядом со входом стул. Несчастная сумка небрежно упала на пол, но я не обратила на неё никакого внимания — устало прислонившись затылком к холодной стене, закрыла глаза. Мышцы ныли от пережитого стресса, а голова была настолько тяжёлой и горячей, что хотелось прикоснуться к чему-то холодному. Казалось, меня знобит. Я хотела подняться, чтобы взять градусник, но тело не слушалось.

Глава 7

Месяц спустя

Нас развели, действительно, быстро.

Из-за того, что за время брака нам так и не удалось обзавестись детьми, вся процедура заняла чуть больше месяца. Уже в начале последней декады декабря я получила на руки долгожданное зелёное свидетельство, которое не только подарило мне крылья свободы, но и избавило от бремени ставшей ненавистной фамилии.

Казалось, одиннадцатилетняя история отношений с Беловым закончена — стоило нам переступить порог ЗАГСа, как наши дороги обретали параллельность. Однако тяжёлый развод был всего лишь началом…

Началом долгой борьбы за принадлежащее мне по праву имущество.

— Какая прекрасная сегодня погода! — когда мы вышли из здания ЗАГСа, с остервенелым довольством произнёс Виктор. — Солнце и мороз… Что может быть чудеснее?! — сделав секундную паузу, он посмотрел на меня и широко улыбнулся. — Разве только развод с тобой…

— Да, ты прав, — прикрыв глаза, я с наслаждением подставила лицо ласковым лучам. — Я так счастлива, что наконец-то избавилась от бремени в виде тебя — словно выкинула залежавшийся мусор.

За прошедший месяц многое во мне изменилось. В бушующем ранее океане чувств моей истерзанной души сейчас царил мёртвый штиль.

Я больше не робела под взглядом пылающих ненавистью зелёных глаз, не дрожала от ощущения близости Белова, не задыхалась от причинённой его грубыми словами боли. В желании воскресить растоптанную гордость я воздвигла долгожданный покой, хрупкие стены которого были прочнее, чем напускное самообладание Виктора.

— Неужели, ты наконец-то решила явить мне своё истинное лицо?.. — несмотря на нескрываемую язвительность, в голосе моего уже бывшего супруга слышались отголоски обиды. — Конечно же… Смысла играть в оскорблённость больше нет. Можно и зубки показать…

— Смысла позволять тебе распускать язык нет, — неохотно посмотрев на Виктора, холодно ответила я. — А зубки у меня были всегда. Жаль, что тебе пришлось забыть об этом...

После сказанного повисла напряжённая тишина.

Продолжая сверлить меня испытующим взглядом, Белов молчал. Лишь стеклянные зелёные глаза твердили о том, что их обладатель о чём-то глубоко задумался. Я же покорно выжидала, пока поток тёмных мыслей наконец-то иссякнет, и Виктор снова вернётся в реальность.

Оставить его и просто молча уйти я сейчас не могла. Ведь моего благоверного ещё ждал припасённый в честь развода сюрприз.

— Это неправда, — избавившись от оцепенения, одним уголком губ улыбнулся Виктор. — Я всегда помнил о том, какой ты можешь быть... Амбициозной, волевой, бесстрашной! Догадывался, что ведомая чувством собственной значимости, ты рано или поздно уйдёшь от меня к другому: более богатому, более успешному!

— Хочешь сказать, что все одиннадцать лет сомневался в моей верности?

От осознания обронённогоВиктором, по спине невольно пробежали мурашки. Страшно было даже представить, что все его страстные клятвы в любви основывались на недоверии, ожидании скорого расставания.

— Я не сомневался в тебе. Просто предполагал, что тебе захочется большего, — коротко пожав плечами, спокойно ответил Белов. — Рядом с тобой всегда вились те, кто был на голову выше меня. Они по щелчку пальцев могли дать тебе то, о чём я до сих пор даже мечтать не смею. Но… — сделав многозначительную паузу, он отвёл взгляд и тяжело вздохнул. — Я до последнего доверял тебе, Нина. Доверял, потому что любил…

— Любил?.. — через силу повторила я. — Ложь! Все твои слова — гнусная ложь, Белов, — говоря это, я чувствовала, как душу наполняет тихий гнев. — Если бы ты любил меня… Если бы малость доверял — не поверил бы первым попавшимся под руку снимкам. Ты бы поговорил со мной! Выяснил всё. А потом обвинял…

Это был первый наш открытый разговор после того, как Виктор вышвырнул меня из дома. Мы не кидались оскорблениями, не поливали друг друга грязью — незаметно для себя вышли на долгожданную откровенность.

— Хватит пытаться искать оправдания своему предательству, Нина, — сунув руки в карманы пальто, Виктор до скрипа в зубах сжал челюсть. — Я видел, как ты заходила в номер к Харитонову! Вы провели наедине друг с другом больше часа…

— С нами была его смертельно больная жена! — забыв, что обещала держать язык за зубами, выпалила я. — В тот день мы созванивались с клиникой во Франкфурте, ведь в России от Елены Юрьевны отказались все врачи! — вздохнув, я поправила взъерошенные неожиданным порывом ветра волосы. — Между нами с Григорием Павловичем ничего не было. Да и быть не могло…

В этот момент взгляд Виктора изменился: в холоде бесстрастных глаз мелькнула задумчивость. Кажется, сказанное мною всё же смогло породить в его душе сомнение.

— Если это действительно так, то откуда тогда взялись фотографии?! — несмотря на лёгкое замешательство, Виктор продолжал стоять на своём. — Там ты, Нина! Шрам на ноге и родимое пятно на лопатке…

— Там нет меня, — открыв сумку, я достала подготовленный заранее конверт. — Ни меня, ни тех людей, кого хотели изобразить со мной! Лишь наши бездушные копии… Плод кропотливой работы нейросети.

Доказать это было сложным, практически невозможным. Желающий подставить меня человек, позаботился о том, чтобы изготовленные снимки полностью соответствовали реальности.

Глава 8

После получения Виктором моего нежеланного подарка разговор перестал клеиться.

Сначала Белов долго вчитывался в заявление о разделе имущества: бегал глазами по тексту, хмурил брови, но продолжал молчать. Конечно же, трудно было даже представить, что ничего не понимающая в ведении бизнеса женщина отбросит страх и решится посягнуть на святое — его драгоценные салоны.

Однако стоило Виктору осознать происходящее, как словесный поток было уже не остановить.

Он убеждал меня, что все мои старания бессмысленны, пытался доказать, что, желая отсудить у него кровью и потом построенное дело, я ничего не добьюсь, ведь в уставном капитале были сбережения его отца. В конце даже рискнул договориться — пообещал оформить на меня родительскую квартиру. Настолько сильно не хотел впускать меня в дело...

Но, несмотря на отчаянные уговоры, я осталась непреклонной.

Наши отношения с Виктором всё равно было уже не спасти — развод завершил эту долгую и сложную историю. Однако проценты от прибыли компании могли не только потешить моё задетое самолюбие, но и обеспечить безбедное будущее.

Разве я его не заслужила?..

— И чем же всё кончилось? — спросила Марина, когда мы созвонились с ней по видеосвязи вечером того же дня. — Наорал на тебя? Или, может, снова рискнул угрожать?..

— На удивление нет, — отправив нарезанный огурец в тарелку, ответила я. — После того как увидел сунутые мною фотографии, даже голос не повысил. Кажется, совесть проснулась…

— Считаешь? — хмыкнула подруга. — Что-то я не уверена. У таких, как он её просто нет… — сделав короткую паузу, она продолжила расспрос: — А с квартирой то что?.. Возможно, действительно задумаешься об этом предложении. Центр города, элитный район: если захочешь продать, выручишь миллионов двенадцать — не меньше.

— По сравнению с тем, что я смогу получить в будущем, это копейки, — открыв холодильник, я достала из него маринованную рыбу.

— Но ты можешь проиграть суд! — продолжала настаивать Марина. — И тогда даже этих копеек не увидишь…

— В любом случае я ничего не теряю, — на секунду отвлёкшись от приготовления ужина, тяжело вздохнула я. — У меня брать нечего… А так хотя бы нервы ему потреплю. Глядишь, седые волосы прибавятся, ну или глаз дёргаться начнёт — уже победа.

Признаться честно, я мало верила в то, что нам удастся выиграть суд. Нет, конечно, мой адвокат считал, что для победы у нас есть все шансы — доказать, что в открытие бизнеса Виктор вложил средства своего отца, было практически невозможным.

Но… Белов обладал по-настоящему незаурядным складом ума. Уверена, на все случаи у него имелся туз в рукаве. При большом желании Виктор мог, как раз плюнуть, размазать меня в суде.

Однако это не умаляло моего желания поистрепать его.

— Мама, ну ты долго ещё?! — послышавшийся из динамика резкий возглас Лизы, выдернул меня из размышлений. — Если сейчас же мне не поможешь, я вообще не буду ничего делать!

— Дорогая, прости, — Марина направила камеру в сторону недовольной дочери. — Тут у нас битва с математикой. Боюсь, если сейчас не прервёмся — мы проиграем. Так ведь, милая?

— Лизочка, привет! — мягко улыбнувшись, я помахала рукой.

Но Лиза не только не поприветствовала меня в ответ, но и, демонстративно отвернувшись, убежала из комнаты.

— Не обращай внимания, — недовольно поджав губы, вздохнула Марина. — В последнее время с ней практически невозможно разговаривать. Иногда мне даже кажется, что мы раньше времени вступили в подростковый кризис.

— Ничего страшного, — коротко покачав головой, ответила я. — Я всё понимаю. Созвонимся позже…

— Угу, — кивнула Марина. — Но ты всё-таки подумай над предложением Виктора… Мне кажется, получить от него квартиру лучше, чем остаться ни с чем.

— Хорошо. Удачи!

Когда Марина отключилась, я заблокировала телефон и положила его на стол. Несмотря на приложенные подругой усилия, нашему с ней разговору не удалось внести смуту в мою полную решимости душу.

Я ни при каких обстоятельствах не собиралась сдаваться.

Своими обвинениями Белов причинил мне неимоверную боль. Виктор предал меня! Унизил, растоптал чувства, вытер ноги — превратил мою жизнь в настоящий кошмар.

И за это он должен был отплатить сполна…

С трудом угомонив вихрящийся рой шумных мыслей, я натянуто улыбнулась и снова взялась за рыбу. Аппетита, как такого, у меня давно уже не было. Но не отпраздновать свою неожиданную свободу я не могла.

Отправив будущий ужин в духовку, я перемешала салат и достала с верхней полки подаренную клиентом бутылку красного вина. Открывать её, как и пить в одиночестве, не сильно-то и хотелось.

Однако уставший разум требовал расслабления.

— Точно, виноград! — собираясь откупорить бутылку, я вспомнила про закуску. — И сыр… Куда же я их положила?..

За время одиночества диалоги с собой стали для меня обыденностью. Проговаривая вслух свои действия, мысли, проблемы, я создавала иллюзию присутствия другого человека и, таким образом, успокаивалась.

— Вот ты где! — достав забытый в пакете виноград, я довольно усмехнулась. — Так… Нужно тебя помыть.

Глава 9

— Привет, — спешно открыв дверь, я увидела на пороге слегка помятого Александра. — Извини, что беспокою. Но не могла бы ты…

— Могла бы! — вцепившись в рукав его толстовки, чересчур резко ответила я. — Всё могла бы… Только помоги! — сказав это, я затащила соседа к себе в коридор, после чего с грохотом захлопнула дверь.

Наверное, со стороны эта ситуация выглядела довольно комичной: мокрая, полуобнажённая женщина, вцепившись в растерянного соседа, затаскивала его к себе в квартиру и, на всё соглашаясь, о чём-то слёзно умоляла. Прямо начальная сцена какого-то пошлого фильма для взрослых.

Но в этот момент я даже на секунду не задумалась об этом.

— Подожди, — протирая заспанные глаза, недоумевающе произнёс Александр. — Что случилось?.. Почему ты вся мокрая?!

— Кран лопнул! — не дожидаясь, когда он окончательно проснётся, я побежала на кухню. — Не могу найти, где перекрыть стояк! — пытаясь хоть как-тосдержать бьющий из крана поток, я ещё больше промокла. — Либо я глупая, либо его здесь нет...

Не успела я снова молить Александра о помощи, как напор воды начал медленно слабеть, а потом и вовсе пропал.

— Ты неглупая, — пока я, растерянно хлопая ресницами, пыталась понять, что произошло, в кухню зашёл мой спаситель. — Просто не там искала... Нужно было в ванной смотреть.

— Конечно же. В ванной... — сдавленно вздохнув, стукнула себя по лбу я. — Как я могла об этом забыть?..

Обессилено уперевшись ладонями в стол, я почувствовала себя настоящей идиоткой. Пару дней назад, снимая показания счётчика, я же видела этот чёртов кран! Ещё и шутливо возмутилась неудобности его положения — мол, даже моя тонкая рука с трудом к нему подлезала.

Но стоило случиться неожиданному, как драгоценную память отшибло.

— Оторопела. Со всеми бывает, — пока я занималась самобичеванием, мой спаситель, вооружившись ведром и шваброй, уже вовсю собирал воду с пола. — Зато в следующий раз такого точно не допустишь.

— В какой следующий раз?! — решив не отставать от Александра, я схватила со стуласухое полотенце и, наспех промокнув лицо, принялась вытирать столешницу. — Нет, спасибо. Больше не надо... Если бы не ты — я бы точно сегодня пропала.

— Перестань, — самодовольно улыбнувшись, Александр прошёлся тряпкой у моих ног. — Уверен, твоя соседка снизу, Лиза, была бы даже рада этому. Она давно мечтает сделать ремонт — пилит, пилит Вовку... А он всё упирается. Так бы хоть повод был дожать...

— Хороший повод, — горько ухмыльнулась я. — Я бы тоже не отказалась отремонтировать квартиру за чужой счёт...

После сказанного мы тихо посмеялись.

Уборка несчастной кухни от последствий незапланированного извержениязаняла у нас от силы минут двадцать. Пока Александр ловко справлялся с полом и раковиной, я успела спасти гарнитур. Кран, конечно же, восстановлению не подлежал, но заботливый сосед обещал завтра его мне сменить.

Не передать словами, как я была ему за это благодарна.

Сейчас, когда самое страшное было позади, я смогла спокойно выдохнуть. Грандиозный потоп мне больше не грозил, вся мебель и техника остались целыми — практически невредимыми, да и нервного срыва удалось избежать.

Благодаря помощи Александра я отделалась малой кровью.

— Огромное спасибо, спаситель, — последний раз пройдясь полотенцем по столешнице, облегчённо улыбнулась я. — Даже не знаю, что бы без тебя делала…

— Пожалуйста, — прислонив швабру к стене, довольно ответил Александр. — Хотел бы сказать: всегда обращайтесь. Но не буду… Лучше с такими проблемами ко мне не приходи. Иначе Савельевым точно придётся раскошелиться на ремонт.

— Хорошо, — выдохнув, коротко кивнула я. — Я теперь тебе по гроб жизни обязана. Если потребуется какая-то помощь, можешь всегда…

— Не нужно, — резко перебил меня Александр. — Не нужно быть по гроб жизни мне обязанной, потому что я ничего такого не сделал. Лучше дай мне соли, и мы будем квиты…

— Соли?.. — удивлённо переспросила я.

— Да, — поправив задравшуюся толстовку, он сел на стул. — Я же именно за ней к тебе и шёл. Вчера не купил, а сегодня, после прогулки с Аресом, было лень идти в магазин…

— Конечно, — улыбнувшись, я заправила за ухо выбившуюся из хвоста прядь волос. — Сейчас. У меня где-то целая пачка была…

Повернувшись к гарнитуру, я стала поочерёднооткрывать все шкафчики. Память в последнее время ужасно подводила, поэтому, чтобы найти заветную коробку, пришлось какое-то время полазать по полкам.

— Вот она!

Когда соль наконец-то была в моих руках, я наткнулась взглядом на стоящую в духовке рыбу. В этот момент вопрос вырвался сам собой:

— А ты не хочешь поужинать вместе?.. Я рыбу запекла, салат нарезала. Можем открыть вина…

Спросив об этом, я не решалась повернуться. Смущение и желание, одновременно вспыхнувшие в моём сердце, порождали смятение. Я очень хотела, чтобы он согласился остаться, и вместе с тем жутко боялась этого.

— Я не пью вино.

Ответ Александра вызывал в душе лёгкую горечь. Оказалось, желание того, чтобы он остался, было сильнее страха совместного вечера. Но я ни за что не должна была ему это показать.

Глава 10

Время неумолимо бежало вперёд, а у меня всё никак не получалось взять себя в руки.

Уперевшись растерянным взглядом в распахнутый шкаф, я делала вид, что пытаюсь выбрать наряд для ужина с Александром. На самом деле же, я, оттягивая момент возвращения на кухню, старалась побороть разгоревшееся в сердце смятение.

Оно злило меня, выводило из себя. Словно, испытывая приятное волнение от комплимента Александра, я подтверждала слова Виктора. Словно становилась той самой изменщицей, которой он меня с лёгкой руки клеймил.

Казалось, этой зарождающейся симпатией я предавала свою долголетнюю любовь. Но… Разве можно было предать остатки пустого?

Задумавшись об этом, я не заметила, как достала из шкафа лосины и любимую безразмерную футболку. Она, конечно, не придавала мне привлекательности, зато в ней я ощущала спокойствие.

Да и наряжаться, как бы приятно от слов Александра ни было, особо не хотелось…

Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы совладать с нахлынувшими эмоциями. Но, когда я всё же вернулась на кухню, стол уже был накрыт.

— Прости… Я немного здесь похозяйничал, — положив вилку рядом с одной из тарелок, мягко улыбнулся Александр. — Возможно, не стоило…

— Ничего страшного, — в ответ улыбнулась я. — Видимо, я слишком долго копошилась…

— Отнюдь! Знавал я девушку, которая часами не могла выбрать себе наряд, — на секунду отведя взгляд, Александр коротко усмехнулся воспоминаниям. — Приглашать её на свидания было настоящим испытанием.

От внезапного осознания сказанного, мужские глаза слегка округлись, а уголки поджатых губ поползли к ушам.

— Кажется, я снова ляпнул лишнее!..

— Ну почему же? — подойдя к кухонному гарнитуру, я открыла верхний шкафчик и достала второй бокал. — У меня, к примеру, такая же подруга… Раньше, когда мы компанией собирались что-то праздновать, она стабильно опаздывала часа на полтора. Сейчас же Марина приходит вовремя. И всё только из-за того, что мы назначаем время общего сбора на час раньше…

— Какая незамысловатая, но умная идея.

— Да, — коротко вздохнув, кивнула я. — Когда Виктор предложил, я сначала не поверила, что выйдет. Но потом убедилась в обратном.

— А Виктор это?.. — словно невзначай спросил Александр.

— Мой муж, — не подумав, ляпнула я. — Мой бывший муж… — чтобы вывести разговор из неправильного русла, я поспешила добавить: — Но это неважно. Садись за стол — будем ужинать. Я и так заняла слишком много твоего драгоценного времени…

К счастью, чересчур личные темы мы больше не затрагивали — наслаждаясь на удивление удавшейся рыбой, вели непринуждённый разговор. Александр рассказывал про свои интересы, любопытствовал о моих увлечениях, льстиво хвалил приготовленный наспех ужин.

За время нашего общения я поняла, что новый приятель был тем редким случаем, когда за красивой обёрткой скрывалась наполненная, многогранная душа. С Александром было не только занятно говорить, но и приятно слушать.

Такое сочетания для мужчины сейчас, к сожалению, являлось редкостью.

— Как же я тебе завидую, — глотнув немного сока, на выдохе произнёс Александр. — Мне совершенно не даются иностранные языки. В университете я ещё пытался стараться, иногда целыми вечерами корпел над учебниками… Но стоило получить долгожданный диплом и устроиться на работу, как все труды пошли прахом.

— Лет с десяти меня увлекли путешествия, — расслабленно откинувшись на спинку стула, мягко улыбнулась я. — Наша семья не была богатой… Бабушка всю жизнь отдала больнице, проработав там акушеркой. Мама долго не могла решить, чем ей заниматься, а потом… — горькое воспоминание царапнуло сердце. — В общем, позволить себе куда-то слетать мы не могли. А желание увидеть различные страны с каждым годом только росло. Вот я и начала с малого — взяла в библиотеке учебник английского и стала медленно его изучать.

— Сама?.. — искренне удивился Александр.

— Конечно же, нет. Пришлось попросить помощи моей учительницы, Лидии Васильевны, — в памяти сразу же вспыхнул образ доброжелательной старушки. — Она жила в квартире напротив, поэтому я часто пренебрегала приличием и засиживалась у неё до поздней ночи. Кстати, в той квартире сейчас живёшь ты.

Воспоминания о долгих зимних вечерах всё ещё грели потрёпанную душу. В моих глазах Лидия Васильевна до сих пор оставалась одним из самых приятных, самых добродушных, светлых людей. За время наших занятий эта милая женщина стала для меня второй бабушкой.

Настолько сильно я ценила её, уважала и любила.

— Ты так тепло о ней отзываешься, — внезапно голос Александра смягчился.

— А как иначе? — пожала плечами я. — Пусть под старость лет Лидия Васильевна переехала к внуку, мы до самой её смерти поддерживали связь. В последнее время я всё чаще тоскую по нашим долгим беседам на французском.

В кухне неожиданно повисла безмятежная тишина.

Я вдруг поймала себя на сожалении о том, что не смогла проводить дорогого человека в последний путь. Александр же, несмотря на особую разговорчивость раньше, сейчас тоже задумчиво молчал.

В его тёмных, глубоких глазах трудно было прочесть эмоции. Но я, признаться честно, особо и не пыталась этого сделать. Лишь украдкой наблюдала за безмолвными размышлениями.

Глава 11

Приезд Виктора стал для меня полной неожиданностью. После нашего утреннего разговора я никак не могла подумать, что он решится не только без приглашения заявиться ко мне, но и заикнётся о примирении.

Хотя, возможно, это был какой-то коварный план.

— Прости, — вздохнув, сдавленно произнесла я. — Не мог бы ты немного подождать на кухне... Не хочу, чтобы тебя видели здесь.

— Боишься, что после этого он передумает мириться? — лениво ухмыльнувшись одним уголком губ, спросил Александр.

— Нет, — пропустив мимо ушей колкий вопрос, спокойно ответила я. — Просто не хочу скандала. Виктор очень вспыльчивый...

— Извини, — осознав, что ляпнул лишнее, замялся он. — Я буду на кухне... Если что, зови.

Как бы я ни была благодарна Александру за поддержку, это предложение не имело смысла. Куда бы сейчас ни зашёл разговор с Виктором, я никогда бы не втянула его в наши разборки. И не потому, что, правда, боялась реакции бывшего мужа.

Нет... Просто я не хотела, чтобы Александр окунался вместе со мной в эту грязь.

— Ни-и-ина! — нажав на кнопку звонка, снова простонал Виктор. — Открыва-а-ай... Даже не думай спрятаться от меня!

С трудом подойдя к двери, я опустила ладонь на ручку, но нажать на неё сразу не решилась. Несколько долгих секунд прожигая взглядом закрытый замок, я храбрилась и настраивала себя дать Виктору должный отпор. С ним на трезвую иногда было сложно разговаривать, а уж на пьяную...

Он становился невозможным.

— Ни-и-ина, — с трудом держась на ногах, протянул Виктор. — Как хорошо, что ты дома... Я вот тебе цветочки принёс! Твои любимые... — сказав это, он подобрал с пола помятый, несчастный букет и преподнёс его мне.

— Я не люблю розы, — забрав ни в чём не виноватые цветы, процедила я.

— Правда?.. — деланно вытянув губы, он пожал плечами. — А что же ты тогда любишь?..

— Георгины... — не задумавшись, ответила я, после чего быстро добавила: — Но это неважно. От тебя все цветы будут нежеланными. Поэтому больше не нужно тратить деньги...

— Конечно, нужно! Я же мириться пришёл...

Сказав это, Виктор попытался дотронуться до моей щеки, но я резко отпрянула. Все его прикосновения сейчас не вызывали во мне ничего большего, чем жгучее отвращения.

— Ты пьян, — сквозь зубы процедила я. — Поезжай домой. Я вызову тебе такси...

— Не нужно, — когда я повернулась, чтобы взять лежащий на полке телефон, Виктор схватил меня за запястье. — Я сегодня ночую с тобой. Найдёшь местечко?

От прозвучавшего вопроса по спине пробежали мурашки. На секунду мне стало страшно представить, что сейчас творилось в затуманенном алкоголем мужском сознании — каким образом Виктор мог представлять наше «примирение».

Но несмотря на обуявший меня жуткий страх, я смогла быстро взять себя в руки и вырвалась из захвата.

— Здесь для тебя места нет! — не скрывая отвращения, резко ответила я. — Прекрати трепать мне нервы и уезжай, — прорычав это, я хотела закрыть перед носом Виктора дверь, но он успел поставить в проём ногу.

— Я же сказал, что не уеду! — в голосе бывшего мужа в мгновение проскользнул тихий гнев, но ему всё же удалось его сдержать. — По крайней мере, пока мы нормально не поговорим...

— Всё, что хотела, я сказала тебе ещё утром…

— А я нет! — не унимался Виктор.

— Тогда говори и проваливай! На примирение и уж тем более на совместную ночь можешь не рассчитывать…

От того, что произошло дальше, я выпала в настоящий, пренеприятнейший осадок.

Забыв про свою непомерную гордость, Виктор упал на колени и виновато склонил передо мной голову. Это было настолько обескураживающее, что я окончательно потеряла дар речи. Зато из уст бывшего мужа бурной рекой полилось раскаяние.

— Милая, я был не прав, — максимально жалостливо произнёс Виктор. — Увидев те фотографии, я буквально сошёл с ума от обуявшей ревности! Она затуманила мой разум, лишила возможности рационально мыслить, — он продолжал говорить, а я смятенно слушала. — Она породила чудовище, которое перешло все возможные границы. Я обвинял тебя, оскорблял, посмел поднять руку из-за того, что не мог контролировать себя… Я боялся тебя потерять, Нина.

Ожившие в сердце воспоминания о перенесённом унижении, на мгновение стянули горло — стало трудно дышать, а по щеке скатились скупые слёзы. Но… Я всё ещё держала себя в руках.

Потому что не верила в искренность сокрушений Виктора.

— Желая хоть как-то ослабить свои мучения, я причинял боль тебе. Надеялся, что, увидев твою сломленность, я сразу же испытаю облегчение. Но… Становилось только хуже.

— Бедный, — сдерживая рвущиеся наружу эмоции, горько усмехнулась я. — Несчастный… Плохо тебе было? А как было мне?! Ты хотя бы раз задумывался, через какой ад мне пришлось пройти?! — на последнем вопросе я невольно повысила голос.

— Я виноват, — ещё ниже опустив голову, выдавил Виктор. — Я виноват перед тобой, Нина. И ничто и никогда не искупит этой вины… Я знаю. Но! Возможно, если я буду стараться! Буду добиваться тебя, каждый день на коленях стоять, таскать чёртовы георгины… Может, тогда у меня всё же появится шанс?..

Глава 12

Следующие несколько дней Виктор, как и обещал, каждый вечер притаскивался к моей двери с цветами. Герберы, гортензии, лилии — он приносил всевозможные букеты, но ни разу так и не нашёл георгины.

Видимо, в разгар зимы трудно было исполнить прихоть капризной бывшей жены. Но это даже к лучшему, потому что оставить в подъезде любимые бабушкой цветы я бы точно не смогла.

Несмотря на прилагаемые Виктором усилия, все попытки примириться были тщетны. Возможно, где-то глубоко в моём глупом сердце всё ещё теплились остатки былых чувств к нему. Но… Их глухие отголоски были настолько тихи, что так и не смогли поколебать мою решимость.

Пытаясь противостоять напору Виктора, я не заметила, как стала сближаться с Александром. Мы виделись практически каждый день: пили чай у меня на кухне, иногда гуляли, много разговаривали.

Нет, наши отношения продолжали носить статус приятельских — ни я, ни он не смели даже намекать на какую-то призрачную симпатию. Однако с каждой новой встречей мы всё больше узнавали друг о друге.

И это вызывало в душе нежный трепет…

С работой было всё так же сложно, как и с личной жизнью.

После развода я стала всё чаще отказываться от предлагаемых проектов. Не то чтобы я внезапно перестала нуждаться в лишних деньгах, просто… До меня дошло осознание, что в стенах университета я чувствую себя спокойнее.

Словно попав в них, я оказалась на своём месте. И пусть должность была временной, это никак не отразилось на желании остаться здесь.

— Нина Павловна, дорогая моя, добрый день!

После окончания занятий уже на выходе из университета меня окликнул мой бывший научный руководитель, а ныне заведующий кафедрой иностранных языков — Семён Петрович.

— Наконец-то мы с вами встретились! Месяц уже прошёл, а у меня всё никак не получалось вас поймать.

— Здравствуйте, Семён Петрович, — добродушно улыбнувшись, я намотала на шею шарф. — Что-то случилось?.. Если срочное — могли позвонить. У вас же есть мой номер…

— Ничего срочного нет, — смахнув с картуза снег, он поднял козырёк. — Просто я хотел узнать, как вы акклиматизировались на новом месте. Не обижают ли студенты? Не задираются ли коллеги?

— Что вы… — по-доброму усмехнулась я. — Конечно же, нет. Всё хорошо. Меня прекрасно приняли…

Ответив так, я ничуть не слукавила. Коллектив на кафедре действительно оказался просто чудесным. Даже те преподаватели, с которыми я не ладила во время учёбы, сейчас оказали мне неоценимую поддержку.

А насчёт препирательств со студентами... Да мы все когда-то такими были!

— Раз так, тогда я спокоен.

Когда Семён Петрович искренне улыбнулся, на скуластом лице проступили морщины. Только заметив их, я с грустью отметила, что даже пышущего завидной энергией мужчину время не щадило.

— Может, надумаешь задержаться на подольше? Я бы и место тебе потеплее нашёл — постоянное.

— Может, пока оставим всё как есть? — не желая давать ложную надежду, уклончиво спросила я. — Если я точно решусь остаться, обязательно скажу вам. Договорились?

— Договорились, — понимающе улыбнулся Семён Петрович. — Тогда...

— Семён Петрович! — внезапно входная дверь открылась, и в проёме показалась взмыленная голова его заместителя, Ольги Юрьевны. — Ну что же вы здесь стоите... Нас у ректора ждут!

— Что, уже три?.. — удивлённо подняв брови, Семён Петрович посмотрел на наручные часы. — Какой ужас! Конечно, Олечка Юрьевна, уже бегу! Уже бегу... А вы, Нина Павловна, обещайте как следует подумать и давайте уже утвердительный ответ. Я буду ждать!

— Хорошо, Семён Петрович, — коротко кивнула я. — До свидания!

— До встречи, дорогая моя!

Когда мы попрощались, безумно занятый заведующий кафедрой побежал по своим особо важным делам. Я же, прикрыв голову шарфом, в очередной раз восхитилась мужской трудоспособности, после чего не спеша направилась в сторону дома.

День сегодня, несмотря на снежность, был солнечным. Медленно ступая по недавно разгребённому тротуару, я заглушила бесконечный поток мыслей и просто наслаждалась зимним скрипом под ногами. Его звучание было настолько приятным, что я не сразу заметила обогнавшую меня компанию девочек.

Они громко шутили, звонко смеялись, игриво пихались, толкая друг друга в сугробы. Всё было безобидно и по-детски весело ровно до того момента, пока одна из них, беззаботно резвясь, не врезалась в идущую мимо грузную женщину. От этого столкновения ручки её несчастного, под завязку забитого продуктами пакета, не выдержали и лопнули.

Улица содрогнулась от отборного мата.

— Ах вы мелкие секильдявки! — завопила женщина. — Какого чёрта носитесь здесь, словно угорелые?! Выпороть бы вас ремнём, да на горох поставить, чтобы не повадно было! — с каждым словом она всё больше дурела от гнева. — Что стоишь, глазищами своими смотришь?! Ищи пакет, да помогай! Пока в полицию не утащила…

— Прекратите кричать на детей, — не думая, вмешалась я. — Ничего страшного не случилось. Они всего лишь игрались…

— Игрались?! — пуще прежнего разошлась несчастная. — Да ты посмотри, что с моими продуктами стало! А они, между прочим, денег стоят!

Глава 13

Лизе безумно повезло, если можно так выразиться. Водитель, под колёса машины которого она попала, соблюдал скоростной режим, поэтому смог быстро среагировать на выбежавшего на проезжую часть ребёнка.

Конечно, удара избежать не удалось. Но… Последствия аварии для малышки не стали катастрофическими.

— Какого чёрта она оказалась на дороге?! — нервно теребя кольцо на пальце, приехавшая в больницу Марина металась по коридору. — Ты была там… Объясни!

— Лиза пыталась сбежать от меня… — не открывая потухшего взгляда от висящего напротив цветастого плаката, сухо ответила я. — Сказала, что больше не хочет со мной видеться. Просила оставить её в покое…

Признаться честно, такая перемена в Лизе до глубиныдуши потрясла меня. Мой маленький темноволосый ангелок, нежная и ласковая девочка, которая раньше слова грубого сказать не могла, сейчас смотрела волком.

Словно она всем сердцем возненавидела меня. Только вот… Из-за чего? Что я могла ей сделать…

— Сбежать от тебя?.. — горько усмехнувшись, Марина вырвала меня из размышлений. — Конечно, как же иначе… Снова всё из-за тебя! Причина всех моих бед…

Последняя, сгоряча брошенная подругой фраза резанула по живому. Я даже подумать не могла, что Маринаиспытывает ко мне хоть толику той злобы, что сейчас вырывалась из неё. Но... Возможно, в ней говорили эмоции?

Марина просто безумно переживала за Лизу, поэтому позволяла себе срываться на мне.

— Всё будет хорошо, — сделав вид, что не услышала жгучий упрёк, тихо произнесла я. — Лиза сильная... Со всем справится.

— Легко тебе говорить! — бросив на меня презрительный взгляд, процедила Марина. — Не твой ребёнок пострадал... Не твоя дочь сейчас там в окружении незнакомых врачей одна борется за жизнь! Лучше бы помалкивала, раз сберечь не смогла...

— Я понимаю твой гнев... И разделяю его! Но... — прикусив губу, я до боли сжала пальцы. — Моей вины в том, что случилось с Лизой, нет. Я, правда, пыталась остановить её, хотела проводить до дома…

— Мне нет дела до твоих оправданий, — скрипя зубами, перебила меня Марина. — Надо было просто пройти мимо…

Жестокие слова острым лезвием полоснули и без того истерзанную душу. Чувствуя, как липкое огорчение удавкой медленно стягивает шею, я резко отвернулась и изо всей силы стиснула зубы. Горькое разочарование невыносимо жгло глаза, но мне всё же удалось сдержать непрошеные слёзы.

К счастью, в этот момент дверь отделения, в котором сейчас находилась Лиза, открылась, и к нам вышла довольно молодая женщина-врач.

— Родственники Владимировой Елизаветы где?.. — устало произнесла она.

— Я здесь, — забыв обо мне, Марина метнулась к доктору. — Я мама Лизы... Что с моей девочкой?!

— Сотрясение головного мозга, перелом большеберцовой кости и множественные ушибы мягких тканей, — вздохнув, ответила врач. — Общее состояние средней тяжести. При этом прогноз благоприятный. Лиза пришла в себя, сознание не нарушено... Можно сказать, отделалась испугом.

— Слава богу, — выдохнула не только Марина, но и я. — Когда я смогу её увидеть?..

— Придётся немного потерпеть. Мы сейчас закончим с обследованием, анализами, а потом я вас проведу.

— Хорошо, — успокоившись, натянуто улыбнулась подруга. — Тогда я здесь подожду...

— Как вам будет угодно.

Коротко кивнув, врач поспешила скрыться в отделении, а мы с Мариной снова остались наедине. Но продолжить разговор нам так и не удалось...

Когда я решилась подойти к ней, чтобы, несмотря на горечь в душе, обнять, в коридоре послышались тяжёлые шаги. Повернувшись в сторону звука, я увидела раскрасневшегося сотрудника ГИБДД, который на всех парах спешил к нам.

— Нина Павловна! Кто из вас Белова Нина Павловна?! — отдышавшись, спросил он.

— Я... — невольно сжав ручку сумочки, выдавила я. — Только я уже не Белова...

— Как это не Белова?! — открыв папку, мужчина пробежался взглядом по бумагам. — Сами же сказали, что...

— Я недавно развелась, — косясь на подругу, грубо перебила я. — Свидетельства с собой, к сожалению, нет. А документы на переоформлении... Даже паспорт показать не получится.

— Понятно, — недовольно поджав губы, инспектор захлопнул папку. — Получается, ибумаги заполнить не сможем... Но! Может, я всё же вас опрошу. Не хочу нарываться на проблемы с начальством. А с документами мы что-нибудь позже придумаем.

— Да. Конечно… — посмотрев на Марину, тихо ответила я. — Только не здесь. Может, расположимся в холле?

— Без проблем.

Коротко кивнув, я снова на доли секунды задержала взгляд на отстранённой подруге, после чего, с трудом сглотнув вставший в горле ком тревоги, последовала за инспектором.

Наш разговор длился около получаса. Я рассказала всё, что ещё несколько мгновений назад отчаянно пыталась стереть из памяти. Подтвердила, что авария стала следствием роковой случайности — ведь как бы мне ни было жалко Лизу, я не хотела, чтобы из-за её необдуманности пострадал невиновный человек.

Да и себя я, признаться честно, всё же корила. Если бы только мне удалось удержать Лизу, если бы получилось её остановить — она не оказалась под колёсами той машины.