Я разорву эту помолвку!

Пролог

Аннотация

Флоренс Винтер была дочерью барона и души не чаяла в своем женихе, сыне графа, мастере меча и маге-боевике. Только, вот незадача, сам Джеймс Астер терпеть не мог навязанную с детства невесту, которую видел всего раза три, и выбрал войну вместо свадьбы.
Я думала, что умерла, но оказалась в теле дворянки из другого мира.
Жених и помолвка идут в комплекте к этому телу?
Извините, я пас!
Одна встреча, один подслушанный разговор, оброненные в порыве чувств слова, не предназначенные для посторонних ушей и теперь к Джеймсу Астеру у меня лишь одно предложение:
- Давай разорвем эту помолвку!

Пролог

На ходу застегнув молнию брюк, я помчала в кухню. Пока не глотну с утра кофе, не почувствую, что живу. Моя помощница кофеварка уже сама наполнила термокружку, так что, хватая ее и отпивая пенку, я прыгаю в свои туфли, накидываю пальто и выбегаю из дома.

Снова дождь. Даже как-то странно было видеть в небе предыдущие два дня сияющее позитивом солнце. К счастью, все вернулось на круги своя, в том числе и погода. Вот он, Питер, детка.

Нажимаю на кнопку П1 в лифте, делая еще один большой глоток бодрящего напитка из кружки.

Хороший подарок презентовала мне на прошлый день рождения Светка!

Сказала, для женщины нет смысла отмечать каждую дату, когда тебе перевалило за третий десяток, ведь нам всегда будет двадцать девять и довольно вручила свой скромный дар.

Я порой сама удивляюсь, как быстро пролетело время. Я уже не школьница, живущая с мамой и бабушкой в съемной советской пятиэтажке где-то на окраине города, и не студентка, перебивающаяся от стипендии к стипендии непонятно чем.

Нет, все это осталось где-то позади, в прошлом.

Я, Полина Цветкова, уже взрослая женщина, главный редактор знаменитого на всю страну журнала о моде. Живу в собственной квартире в элитном районе города, вожу мощный внедорожник класса люкс, и могу себе ни в чем не отказывать.

Всего этого добилась сама. Своими потом, кровью и пролитыми слезами. Ничего не дается в мире просто так, с детства этот посыл вбивали в меня мать и бабка. И я благодарна им обоим за это. Потому что сейчас моя жизнь почти такая, какой я хотела когда-то, чтобы она была.

Выезжаю на своем верном коне, который меня еще ни разу не подводил на улицу, и жмурюсь резкой перемене света – на парковке было темно. Утро начинается с пробки и от нечего делать начинаю рассматривать прохожих за окном. Включена моя любимая радиостанция, тихонечко подпеваю.

Жизнь не стоит на месте. Людьми спешат сквозь капающий с неба угрюмый дождь кто куда. Вот мама ведет за ручку малыша в красных резиновых ботинках в садик. Малыш бежит, пытаясь поспеть за родительницей и сократить увеличившуюся между ними дистанцию, не забывая при этом измерить ногами каждую встреченную на пути лужу.

Подростки идут под одним зонтом: юноша держит его так, чтобы его спутница не промокла, хотя у самого уже весь рукав хоть выжимай. Она что-то мило щебечет, задрав голову и смотря ему в глаза.

Дедушка шагает медленно один, на нем видавший виды черный выцветший от времени плащ…Нет, все же он не один, из-за угла здания выбегает мокрая, но жутко довольная такса, догоняет своего хозяина и сделав вокруг дедушки пару кругов, устремляется к фонарному столбу впереди.

Я отворачиваюсь, пряча улыбку в очередном глотке кофе.

Наверное, на этих выходных, нужно навестить маму. Она уже давно меня ждет. Периодически снится ее строгий с немым укором взгляд. Так и не удалось мне выбраться на кладбище в ее день рождения.

Бабушка, наверное, тоже заждалась, хоть и не снится…

К тридцати годам начинаешь чаще обдумывать свою жизнь. Чего достиг, что имеешь, что еще предстоит впереди…

Правду говорят, повезет в одном, не свезет в другом.

В личной жизни у меня полное затишье. Ни мужа, ни детей.

Все прошлые отношения заканчивались плохо. И вовсе не по моей вине. Мужчины отчего-то не любят сильных женщин. Им подавай нежный цветок, который не может за себя постоять, чтобы готовила, стирала и убирала, и зарабатывала меньше него.

Я под эти характеристики не подхожу. Могу сама и мебель собрать, и в материальной помощи не нуждаюсь, зарабатываю в разы больше пытавшихся ухаживать за мной мужчин, и домашними делами у меня занимается домработница, ибо у меня на это времени вообще нет, да и, чего говорить, желания тоже.

- «Я себя сделала сама. Я никому ничего не должна…» - разрывалось радио, и я кивала в унисон, перестраиваясь на другую полосу и сворачивая на перекрестке, попивая из термокружки напиток богов.

На остановке стоит толпа людей. Среди них и воспитательница с группой детсадовцев. Ребятня, несмотря на угрюмую погоду, лучилась улыбками в предвкушении. Наверное, выбрались на экскурсию или в театр.

На встречку выехал грузовик. Машины сигналили, водитель большегруза отчаянно жал по тормозам, но тщетно. Он панически махал людям на остановке, показывая жестами, чтобы те разбегались. Кто-то закричал. Толпа бросилась в рассыпную.

А дети…Как же дети?

Дошколята застыли. Воспитательница куда-то делась… что за безответственность, а как же эти малыши!?

Глава 1. «Я – помолвлена?»

«Я – помолвлена?»

Голова болела нещадно. От этой боли невозможно было открыть глаза или пошевелиться.

Где я? Это Рай? Или Ад? Я точно помнила, что умерла. Автокатастрофа. На полной скорости мою машину протаранил грузовик. Внедорожник отлетел, несколько раз перевернувшись, но большегруз все же остановился. Шансов выжить у меня не было.

Дети спасены…

Я об этом не жалела ни секунды. Только испытывала облегчение, что спасла малышей. Значит, сама судьба моя была в том, чтобы оказаться в этот день на том самом месте, чтобы принять такой выбор и спасти чужие жизни.

Но я думала, что просто перестану существовать после смерти. В богов или высшие силы не верила никогда. Все зависит от меня самой, я – кузнец своего счастья и несчастья…

Виски сжало словно тисками. Черт!

Если голова болит, значит, я могу чувствовать эту боль… Получается, я выжила! Это чудо!

Где-то зашумела на ветру листва. Воздух наполнился цветочным ароматом. Ко мне медленно возвращалось восприятие пространства вокруг всеми органами чувств.

- Госпожа! Все разошлись! Теперь вы можете встать. Пожалуйста, не притворяйтесь больше и поднимайтесь на ноги. Старший господин и ваш жених уже зашли в дом! – откуда-то сверху донесся просящий жалобный с надрывом голосок молоденькой девушки.

Мне показалось, что ей было неловко.

Кто это здесь госпожа? Какой еще жених?

Запоздало возникли вопросы в моей голове. Но встать я не могла. Да даже глаза открыть казалось нереальным подвигом сейчас. В висках пульсировала боль.

Я лишь тихонечко застонала.

Где бы я сейчас не находилась, я была тут не одна, так что должны догадаться, что мне очень плохо, и помочь.

Ну, так я думала, пока не раздался еще один девичий голос:

- Вот это да, госпожа! Вы даже пальцем не пошевелили! Этот раз вышел самым реалистичным из всех! Госпожа, даже глава имперского театра был бы сражен вашей игрой!

В этот раз в тоне говорившей скользили восхищенные нотки с примесью фальши. То ли она мне так пытается льстить, то ли высмеивает. Не понятно.

Эй, я не притворяюсь!

Почувствовала, как медленно бьется сердце в груди. Словно на последнем издыхании. Головная боль теперь возникала вспышками, заставляя морщится.

Насторожила меня и речь говоривших. Без понятия, что это был за язык, но определенно не русский. Однако, я понимала его, словно он был моим родным.

Не знаю, сколько еще мне пришлось пролежать на сырой земле. А судя по тому, как щекотали травинки - колышущиеся на ветру - мои голые лодыжки, я действительно лежала где-то на улице. Мелкие камешки впивались в правую щеку. Что это, гравий?

Наконец, две не шибко умные девицы подошли, ловко подхватили мое обездвиженное от боли тело под руки, словно делали это не впервые, и куда-то поволокли. Надо сказать, не особо аккуратно. Пару раз я приложилась затылком обо что-то, из-за чего уходящая на спад мигрень взыграла с новой силой.

Я слышала, как топали ноги моих носильщиц по ступеням, как скрипнула, открываясь дверь, и как она захлопнулась, еще до меня доносился чей-то отдалённый разговор. Но разобрать слова говоривших было невозможно.

Девицы, не особо церемонясь, скинули балласт в виде моего многострадального тельца на постель. Матрас отпружинил пару раз и затих. Мое лицо затонуло в море шелковых подушек. Стало немного легче. Но тошнота после такого «забега» меня не отпускала.

- Мари, может послать за лекарем? Кажется, леди Флоренс неважно себя чувствует, - неуверенно протянула первая девица.

- Глупости, Лара! Лекарь живет в часе езды. К тому времени госпожа будет в полном порядке. Кажется, ей настолько стыдно, что она хочет пропустить ужин, - съехидничала Мари.

Говорила она громче, чем первая девушка, словно специально хотела, чтобы я слышала. Вот же подлая!

- Ну, возможно, ты права… - протянула, соглашаясь с Мари робкая девица по имени Лара.

Нет! Мне плохо! Мне на самом деле плохо! По-настоящему! Зовите вашего врача, лекаря или как там его! – хотелось прокричать этим девицам, но из горла вырвался лишь слабый хрип.

- Видишь? Что ни день, то очередное представление! – произнесла Мари и я почему-то представила, как она осуждающе качает головой. – Пойдем отсюда, на кухне, наверное, столько вкусностей наготовили к приезду сэра Астера, может, и нам что перепадет.

Девицы ушли, не церемонясь хлопая на прощанье дверью. Я осталась одна.

Без их присутствия было немного легче.

Я медленно разлепила глаза. Виски пульсировали, но в тишине и покое стало получше. Первое, что бросилось в глаза, это балдахин кровати. Метры небесно-голубой ткани, расшитые серебряными нитями, позолоченные столбики кровати, с вырезанными по дереву цветочными узорами.

Это определенно не моя кровать. И не моя спальня.

Я подняла руку и рассмотрела свои тонкие пальцы.

И не мое тело!

Глава 2.«Все еще помолвлена»

«Все еще помолвлена»

В целом ужин прошел нормально. Никакого дискомфорта бросаемые время от времени удивленные взгляды барона или настороженные, с ноткой презрения (ты мне тоже не нравишься!) Джеймса мне не доставили.

Я до отвала наелась вкусными блюдами и изумительным десертом – это было что-то наподобие сливочного мусса или пудинга - с цитрусовыми нотками, не слишком сладкий и довольно нежный. Вкуснятина!

Если здесь так кормят, то перспективы открываются замечательные.

После ужина отговорилась тем, что все еще не очень хорошо себя чувствую, избегая участи составлять мужчинам компанию в гостиной за продолжением беседы.

Игнорируя изучающие, следящие за мной очи навязанного жениха, быстро встала, и отправилась обратно в спальню Флоренс – свою спальню - мне стоит привыкнуть к тому, что теперь я, это она.

- Госпожа, ну как все прошло? – в комнате меня уже ожидала порядком нервничающая Лара.

- Все прошло более-менее нормально, - ответила ей я, махнув рукой.

Сама не надеялась, но оказалось проще, чем мне представлялось. Разумеется, никто не распознал во мне иномирную душу и не бросился схватить, чтобы предать мое юное тельце огню, как я рисовала себе в воображении. Никакой охоты на ведьм.

- Хвала Богине! – вознесла молитвы неизвестному божеству служанка.

Нужно будет разузнать побольше о религии этого мира. В прошлой жизни я была ярой атеисткой, но теперь язык не поворачивался даже слово это выговорить.

Как-то же я оказалась здесь, в этом теле…

- Помоги мне, пожалуйста, смыть всю эту краску с лица и привести волосы в порядок, - попросила Лару.

Та кивнула, и снова приступила к делу, только теперь стремясь к обратному результату.

И, что самое смешное, по мере снятия макияжа и освобождения волос из прически, Флоренс в отражении становилась все симпатичнее и милее.

Это вам не пугало огородное, а вполне нормальная молодая девушка.

Стало любопытно, видел ли противный жених Флоренс без ее яркого окраса. Тут же замотала головой, стоило возникнуть в голове подобной мысли.

Не мое это дело, и даже если бы и видел, уже решено, что он нам не пара. Причем не мной решено, сам Джеймс такого мнения. На лице у этого валуна все написано.

Дочь барона, да еще такая, уж точно не ровня наследнику графа и боевому магу!

Когда белила смыли, а волосы снова лежали гладкой волной на спине, доходя до самой талии, я снова взглянула в зеркало.

Милашка!

Большие темно-карие глаза были опушены длинными ресницами, прямые изогнутые брови – не сбритые, слава богу! - добавляли глазам шарма и выразительности, чего нельзя было разглядеть под толстым слоем белил.

Цвет лица был светлым, кожа словно золотилась в бледном свете Луны. Наверное, Флоренс легко покрывалась веснушками после долгого нахождения на солнце, решила я.

Ее щеки были мягкими и нежными, а губы пухлыми, готова была поспорить, что многие мужчины мечтали бы их поцеловать. Если бы разглядели под всей этой косметикой.

В мыслях вспыхнул образ Джеймса Грея, пристально разглядывающего меня из-за стола напротив. Помотала головой, только не этот.

Камни и люди не могут быть вместе!

Возможно, могло бы показаться странным то, как быстро я приняла тот факт, что умерла и попала в новый мир, однако, как мне говорила покойная бабушка, я настоящий боец. А боец приспосабливается ко всему.

Когда только открыла глаза и осознала, что я не на Земле, было страшно, но этот страх быстро пропал. Характер у меня такой, Светка, моя самая лучшая подруга, даже смеялась, называя меня тараканом, мол, тебя даже ядерная бомба со свету не сживет, и к апокалипсису окажешься готовой.

Видимо, это дар. Живучесть тоже своего рода талант. Вспомнить хотя бы этих супергероев из американских фильмов, там и удача является силой.

Лара закончила мой вечерний, готовый ко сну туалет, и замялась, видимо, хотела что-то спросить или сказать, но потом передумала, и, пожелав мне спокойной ночи, прикрыла за собой дверь спальни.

Я осталась одна.

Так, необходимо составить план действий, взмахнула рукой в воздухе, и опустила на нее подбородок, скрещивая ноги и принимая позу статуи задумчивого «Мыслителя».

Первое и самое важное, выяснить, какие порядки царят в этом мире, положение женщины в обществе и ее права и обязанности. Нужно ознакомиться с законами.

Второе, делать вид, что Флоренс, то бишь я, в порядке и нисколько подозрений не вызывает, для этого придется допросить Лару с пристрастием на предмет типичного поведения бывшей хозяйки тела.

Третье, пока еще не придумала, но планы у меня есть, так, приблизительные…

Ну и под конец, пунктик-декларация, то, к чему мне нужно отчаянно стремится – это избавится от навязанной помолвки с магом.

Пусть он хоть сто раз писаный красавец, я самодостаточная личность, на первого встречного бросаться не собираюсь. Да и он обо мне не лучшего впечатления.

Глава 3.«Я разорву эту помолвку!»

«Я разорву эту помолвку!»

Вернулась в комнату со стаканом теплого молока.

Оказалось, что поварихе тоже не спится. Она, конечно, удивилась моему внезапному появлению, но услышав причину, поспешила помочь.

Очень кстати, я вдруг осознала, что пользоваться бытовыми приборами этого мира не умею, и сама молочка бы себе на этой причудливой плите не разогрела бы. Поспешила с добычей обратно наверх.

Свет из комнаты мага в коридор не доносился, дверь спальни его была закрыта, видимо, уже лег спать. Подлый! Камень бесчувственный! Отчихвостил меня почем зря и довольный завалился на боковую.

Нет, камни – не люди.

Я присела на кресло возле окна и поджав под себя ноги, чтобы не мерзли, глотнула теплой жидкости. Только легче мне от этого не стало. Так невозможно грустно было на душе.

Бедняжка Флоренс, она ничем не заслужила такого обращения!

Да, может быть, она и одевалась, и красилась не по моде, но разве это повод так оскорблять девушку?

Я родилась и выросла в современном мире, мне не чужды были феминистические настроения, поэтому парадигму того, что миром управляют и властвуют мужчины, принять отказывалась.

Даже на Земле отказывалась. Претило мне и отсутствие свободы выбора, свободы личности. Никто не вправе решать за девушку ее судьбу и то, как она хочет выглядеть.

Этот мир, однако, более патриархальный, чем привычная мне реальность. Но вот мирится с этим я не собиралась. После еще одного часа размышлений и оплакивания разбитого сердца, я взяла себя в руки.

Теперь я Флоренс Винтер.

Что-то маг говорил по поводу долгов и разорения баронства.

Не бывать этому!

Даже в этом мире я добьюсь такого величия и власти, что смогу сама выбирать свою судьбу. А для этого нужны деньги, много денег. Упорства и любви к труду мне не занимать.

Жить в бедности и нищете не хочется никому. Как не крути, а деньги нужны всем. И тем, кто богат, и тем, кто беден. Все это чушь, что счастья на них не купишь.

Когда есть деньги – есть и возможность путешествовать по миру, заниматься творчеством и хобби, делать свое любимое дело не оглядываясь на затраты, помогать другим, нуждающимся в помощи людям, животным.

Вот проводим завтра женишка и сразу приступим к делу. Я наметила для себя «наполеоновские» планы.

Нужно выяснить экономику местного рынка и ознакомится с предоставляемыми товарами и услугами, проверить бухгалтерию отца и выяснить причину долгов, что-то не верилось мне, что в этом феодальном обществе аристократ может так просто лишится всего.

История моего мира показывала, что причиной банкротству в большинстве случаев служит неграмотное управление.

Так, размышляя, не заметила, как уснула в кресле. А будить меня пришли уже с рассветом.

- Госпожа! Как вы так умудрились, отчего не спали в постели? – забеспокоилась Лара, стоило ей только войти в спальню.

Я пошевелилась. В самом деле, это было плохой идеей. Следовало только почувствовав сонливость, вернуться в кровать.

Я разминала шею, пытаясь избавится от болезненных ощущений. Мышцы поддавались неохотно.

Мари, вошедшая следом за Ларой, тихо фыркнула. Ее поведение мне не нравилось, но пока я решила спустить все на тормозах. Не до этого. Всему свое время. Да и я сейчас не в том положении, чтобы что-либо предпринимать.

Девушки принялись надо мной колдовать. Мари занялась волосами, не жалея силы завивала тугие кудряшки щипцами, которые работали уж точно не от батарейки или розетки. Лара тем временем наносила на мое лицо один слой белил за другим.

Я даже со счету сбилась.

Про себя решила, что это последний раз, когда я буду выглядеть как бледнолицый абориген без бровей. Вот уедет маг, я уж возьму свою жизнь в свои же руки. Надеюсь только, что отец отнесется ко всему с пониманием.

Но если что, всю вину в кардинальной смене моего поведение можно списать на траур по разбитому сердцу. Если спросит, я не собираюсь держать в тайне подслушанный разговор сына его друга.

Так будет даже лучше, потом поднять вопрос об отмене этого брака станет проще.

Барон и жених уже ожидали меня на крыльце.

Том самом, злополучном, где я очнулась меньше суток назад. С недовольством поглядела на мелкие камушки подъездной дорожки – младших родственников одного знакомого мне валуна – я еще помнила это неприятное ощущение от впивающегося в щеку гравия.

- Наконец-то, - пробурчал Джеймс, но я его прекрасно услышала и сделала вид, что не заметила.

Он был одет с иголочки и готов к отъезду. Барон же, видно, одевался в спешке, пуговицы его рубашки были застегнуты криво, кое-где он даже их пропустил, а волосы не были зачесаны на бок, являя миру поблескивающую лысую макушку.

Кажется, отец весьма рассеянный. Но уж лучше так, чем показушная чопорность моего пока еще не бывшего жениха. Более по-настоящему, что-ли. Отец Флоренс сразу стал мне немного ближе.

- Джеймс, ты даже не позавтракал, отчего такая спешка… - конец фразы папеньки сопроводился его смачным зевком.

Глава 4. «Пока что помолвлена»

«Пока что помолвлена»

- Госпожа? – робко замялась у двери Лара.

Я уже проснулась и сейчас одевалась напротив зеркала.

По поводу самостоятельного облачения у нас с Ларой споры уже утихли, но она еще смотрела с неодобрением. Ну и пусть, я испытывала неловкость, когда мне кто-то прислуживал. Сначала было непривычно, приходилось носить корсет и миллион подъюбников, но и с этим я разобралась.

- Доброе утро, Лара, - поздоровалась с девушкой.

Сегодня Лара была с заплетенными в косу русыми волосами. Но эта консервативная прическа все равно не могла скрыть от взгляда смотрящего юность ее нежного личика. Мне очень нравилась эта девушка.

- Не желаете ли сегодня отправиться в Лоррин?

- Зачем? – спросила с ноткой меланхолии в голосе.

Я планировала снова засесть в библиотеке, разбитое на три части Брачное уложении империи Элевис никак не сдавалось на славу победителю.

- Вы опять хотите просидеть весь день над этими пыльными талмудами?

Лара скрестила руки на груди, всем своим видом показывая недовольство.

Выглядела она при этом как недовольный щекастый бурундучок.

Очень миленько.

Но не настолько чтобы повлиять на мои планы. И мой упрямый взгляд сказал все вместо тысячи слов.

- Леди Флоренс! К чему все это? Вы раньше никогда не интересовались чтением! Это на вас не похоже. Даже барон заметил…

- Что? – перебила горничную, почувствовав беспокойство – верный предвестник страха. – Что заметил отец?

Лара нахмурилась.

Говори. Что там с бароном?! Он заметил изменения в поведении дочери? Он что-то подозревает? Он понял, что перед ним не его настоящая дочь? Он подозревает меня в том, что я заняла ее тело?

- Барон не слепой, леди. Естественно, он заметил, что в последние недели вы необыкновенно грустны. Он считает, что это связано с отъездом сэра Джеймса…

- Вот еще, глупости! – снова перебила я служанку.

Лара одарила меня обиженным взглядом.

- Прости. Продолжай.

После моей «потери памяти» и наставничества девушки между нами образовалась крепкая основа для дружбы. Если Лара и считала, что ее госпожа ведет себя иначе, она списывала это на мою амнезию и травму головы после падения из-за неудачного обморока, чему я была несказанно благодарна.

- Барон считает, что вы тоскуете по своему жениху. Чтобы порадовать вас он попросил меня сопроводить леди на прогулку в город. Возможно, приглянувшиеся там безделушки могли бы улучшить ваше самочувствие и поднять настроение. Барон выделил деньги.

Упоминание денег снова всколыхнуло во мне слова Джеймса.

«Кому нужна бесприданница? Баронство разваливается, того гляди, и вовсе несчастному барону придется продавать свой титул…»

Об этой части я совсем позабыла.

Нет. Будь я хоть сто раз аристократкой, но бездумно тратить деньги было чуждо моей натуре. Особенно те, которые я не заработала.

Отец Флоренс не был моим отцом. Даже если бы баронство не испытывало финансовых трудностей, тратить чужие деньги было бы все равно довольно неудобно и неловко.

Весь остальной мир считает барона отцом Флоренс, но для меня этот мужчина был незнакомцем. Мы жили в одном доме и ели за одним столом, но от этого он не стал мне родней.

Я была взрослой женщиной, когда умерла. В прошлой жизни отца у меня не было, меня воспитывала мама и бабушка. И сейчас подобные отношения были в новинку.

Как ведут себя дочери с папами? Это был непростой вопрос. В наивных фантазиях голову я не теряла.

Так что я начала с того, что стала считать барона своим добрым другом.

Из тела Флоренс мне деваться некуда, да и уже принято решение, что теперь я – это она. Пусть не полностью, но все же на лицо мы один и тот же человек. К тому же, статус у меня дочери барона.

Может быть, я никогда не смогу назвать барона отцом в своем сердце.

Но в моем положении грешно не попробовать.

Этот мужчина уже дал мне столько всего просто позволяя жить в этом доме и даря теплую улыбку за завтраком. В отличии от остальных, барон всегда был рад меня видеть.

Мы беседовали за приемами пищи, хотя случалось это и редко.

Нельсон Винтер обожал свои цветы и теплицу. Там он проводил часы ежедневно, забывая про обед и ужин. Кроме совместного, время от времени, завтрака мы редко ели вместе.

Впервые в жизни я начала чувствовать какого этого – ощущать на себе отеческую заботу и любовь. И слова Лары о том, что отец беспокоился обо мне, были для моего хрупкого сердца как заживляющий бальзам.

Кому-то я нужна в этом мире. Я не осталась одна. Обо мне заботятся и хотят видеть счастливой. Мне так повезло.

- Хорошо, - вздохнув, я заправила каштановый локон за ухо. – Давай выберемся на прогулку. Отец прав и мне не помешало бы проветрится.

Глава 5.«До сих пор помолвлена»

«До сих пор помолвлена»

Пришлось звучно проглотить, прежде чем начать оправдываться.

- Ну, чтобы оно не остыло.

- Это пирожное подается в холодном виде.

- Чай мог остыть. Да. Пришлось бы новый покупать. Деньги тратить.

- С каких пор тебя волнует трата денег? – Кларенс изогнула левую бровь.

Да с тех самых, как узнала, что на грани разорения.

- С недавних. Меня начала интересовать торговля… Все же хотелось бы принести миру пользу, оставить, так сказать, свой след в истории, - пожала плечами.

Признаться честно, двигали мною не столько благородные мотивы и бескорыстность. Если дела действительно обстоят так, как об этом говорил Джеймс, то баронство и я вместе с ним скоро окажемся банкротами.

Было бы здорово начать свой бизнес и избежать подобной участи. Да и делом себя занять очень хотелось. Чем больше пребываешь в лени и унынии, тем сильнее в этом вязнешь. Если нет цели – то и смысла существования тоже.

А если пытаясь разбогатеть, я смогу помочь нуждающимся, так это двойной плюс.

Кларенс промокала лицо салфеткой. Краснота еще не ушла с ее глаз и области под носом, но голос уже звучал уверенно и звонко. Да и вернулась та решительность, с которой она мне выговаривала до этого.

Если так посудить, то я едва знаю эту леди.

Мы только что встретились, и пусть для нее эта встреча далеко не первая, она является таковой для меня. Мы из разных миров.

Едва ли у нас много общего. Нет той связи представительниц одного поколения, росших в тяжелые для страны времена и разделяющих схожие ценности и установки. Нет общих увлечений или интересов. Да и взгляды наши на мир наверняка разнятся.

Но там, где есть люди, есть и моральные устои. Понятие чести и достоинства, чувство справедливости и умение сопереживать. Может, не все их разделяют, но я поняла, что эта леди искренна.

Женское чутье или что-то еще, но я чувствовала, что эта девушка понимает меня. Она заинтересована и ей любопытно, но и некая забота по отношению ко мне ей тоже не чужда.

Может и Кларенс разглядела во мне что-то такое.

- Можешь звать меня Кларой. А его – Алланом, - девушка махнула рукой в сторону жениха.

Тот за все время нашей беседы, ни разу не улыбнулся. Но и до грубости не опускался. И не скажешь, что он не был аристократом по происхождению. Все же не принадлежность к сословию или классу делает тебя тем, кем ты являешься.

Аллан не знал Флоренс, и она даже успела обидеть его и Клару, и если невеста его была отходчивой и открытой, то это не значит, что и он был таков. Этот мужчина не теряет бдительности, потому что ему есть, что защищать.

Даже его подозрительный взгляд, направленный на меня сейчас, вызывал уважение.

Ну и неловкость. Я себя чувствовала слегка виноватой совершенно без причины.

- Хорошо, я – Флор,- растянула губы в искренней улыбке.

После неожиданного всплеска чувств у Клары, ей и Аллану уже было не до прогулок. Мы договорились встретиться в следующий раз.

Перед уходом леди Сильвестри строго мне нарекла, чтобы в общество я без нее не выходила и с бывшими «подругами» не связывалась.

Честно говоря, это предостережение было излишним.

Я и так не собиралась продолжать общение с подобными леди.

Как они обращались с Флоренс и без личных встреч для меня стало очевидно. А ко всему прочему, на кой черт сдались мне светские посиделки?

Еще немного и я может, лишусь и титула, и всех полагающихся дворянке регалий, а дом со всем имуществом разделят между собой кредиторы.

Голова моя была занята совсем другими мыслями.

Но неожиданная забота незнакомой девушки была на удивление приятной. Если не брать в расчет отца барона и Лару, никто в этом мире больше не относился ко мне с такой искренностью.

А доброта – она и собаке приятна.

Обратный путь в баронство прошел также как и до Лоррина.

Из кареты я вышла бледновато-зеленая, но живая, это уже плюс.

Лара резво спрыгнула со ступенек экипажа и как ни в чем не бывало подобрала куль с платьями – доказательство моей неудачи – и поспешила следом за мной в дом.

Время было послеобеденное.

Я засела в библиотеке и попросила экономку принести то, что так долго откладывала.

Отчасти из-за того, что у меня было недостаточно знаний об этом мире и империи Элевис, а отчасти из-за того, что хотелось прожить еще несколько дней в сладком неведении.

Бухгалтерские книги.

- А кто занимается бухгалтерией и финансами баронства? – спросила я Лару, оглядывая толстые талмуды, которые принесла экономка и недовольная тем, что ее нагрузили работой, Мари.

Лара сжала в руках передник платья.

- Так это вы, госпожа. Отродясь в поместье не было управляющего. Вы сами занимались финансами.

Глава 6.«Сейчас не до помолвки»

«Сейчас не до помолвки»

Джеймс

После посещения баронства Винтер на душе остался неприятный осадок. Ни дом, ни его обитатели за пять лет ничуть не изменились.

Неужели нельзя направить деньги моего отца – я знаю, что суммы там приличные – хотя бы на обустройство сада? Вероятно, все уходит на наряды моей «благоверной».

Нет, изменения все же были: барон стал шире, а его шевелюра уступила место залысинам; Флоренс же…моя невеста стала еще безобразнее несмотря на то, что наряды ее были роскошными даже по меркам аристократов, цвета эти ей не шли, а с напомаженным белилами лицом она смотрелась словно статуя. Или не отличающаяся красотой кукла.

В последний раз я видел ее, когда мы с отцом приезжали с визитом. Мне тогда было лет шестнадцать, а ей тринадцать.

Долговязая, худая и нескладная с веснушками по всему телу, похожими на обсыпной лишай и огромными глазами, как у раннего олененка, будто весь мир перед нею виноват. Словно вот-вот да расплачется.

Она тогда лишь глупо на меня таращилась и улыбалась, стоило ей заметить, что я на нее смотрю. А еще следила за каждым моим передвижением по дому.

Уже тогда я понял, что с этой девицей мне разговаривать не о чем.

Не то что с Шанной. С ней мы всегда находили темы для разговоров, и не только…

Вот и за ужином она даже не вякнула. Забавно было наблюдать за тем, как она ела. Даже приборами толком пользоваться не умеет. И чем, черт возьми, она так угодила моему папаше, что он сделал ее моей невестой?!

Хватило меня в этом месте едва ли на сутки. Первым делом с утра оделся, приказал оповестить барона, заглотил завтрак и поспешил убраться.

Вопреки моим словам, сказанным напоследок пресловутой невесте, отправился я не на фронт, а в сторону графства – навестить отца.

В последнем письме он выражал жуткое недовольство принятым мной решением. Не только отправиться в поход, но и в том, что я вообще решил поддерживать принца Гидеона.

Граф, в отличии от меня, считал, что в отношении власти и борьбы наследников за престол, аристократии следует придерживаться нейтралитета.

Но отец в последний раз в столице был лет десять назад и не понимает, как сейчас обстоят дела.

Все знатные дома разделились на два лагеря. Сторонники принца Гидеона – который являлся кронпринцем – и сторонники Филиппа – его младшего брата, который на престол даже прав не заявлял, все свое время проводя в чтении книг да шатаясь по библиотеке.

Понятно, что те, кто его поддерживал составляли меньшинство. Это были в основном мелкие аристократы, связанные родством или торговыми связями с родом его покойной матушки.

На стороне Гидеона же были все древние и богатейшие дома империи, а также влияние императрицы. Филипп был бастардом.

Так почему бы не сделать ставку на такой очевидный пул? Все равно кронпринц займет престол, так что оказаться тем, кто поддерживал его еще до восшествия на трон будет выгодно в дальнейшем.

Отец не понимает очевидных вещей.

Я вздохнул, спешился, отдал вожжи подбежавшему конюху и вошел в дом, в котором не бывал уже три года, с тех пор как стал совершеннолетним и поселился в столице.

Дом, милый дом.

В отличии от обнищавшего баронства Винтер, наше графство было словно с иголочки. Отец следит за слугами как коршун. У него и садовник, наверное, траву по линейке подстригает.

Стоило только войти в кабинет графа, после того как дворецкий оповестил отца о приезде сына, как в меня полетела табакерка.

- Какой теплый прием!

Таддеус Астер постарел. Виски покрылись сединой, но фигура могла бы и мне фору дать. Не сдает старик, такие упрямцы просто так к праотцам не отправляются.

- Явился не запылился, - пробурчал отец, сверкая точно такими же, как и у меня синими глазами. – Жениться значит не хочешь? В никому не нужную войну лезешь?

Поднял табакерку и положил ее на край массивного стола из красного дерева, за которым восседал отец.

- Ну почему же не нужную? Элевис должен защищать свои границы. Иначе эти крысы налетят и раздерут нас на куски.

- А кто их спровоцировал, а? Кто принцесску Алгаменскую чести лишил и бросил? Твой кронпринц любимый! А люди – солдаты – теперь жизни класть должны из-за того, что мало того, что этот…

Упс, монарших особ оскорблять нельзя.

- …этот лис, - нашелся отец, - девку попортил, так еще и договариваться не умеет. Да какой дурак за такое оскорбление захочет в счет отступных пустынные земли получить, где и не растет ничего! Да в сокровищнице имперской лежит скипетр отца-основателя Алгамении, вся династия бы душу продала, чтоб его получить!

- Молод он еще, - промямлил я. Тут Гидеон не прав был, что говорить. Но уж как вышло, так вышло. А про скипетр этот забыли уже все давно. Только вот алгаменцы и помнили.

- Война – дело последнее. Все мы люди, надо договариваться. На одной земле живем, столько лет соседями были и сколько еще будем.

Громко вздохнул. С моим стариком бесполезно спорить. Его мировоззрение закостенело, от новых идей и веяний он давно уже бежит, как от огня.