Я разучусь тебя терять

Там ,где ты ещё дышишь

Одна осенняя ночь вычеркнула тебя из моей жизни, стерев все пути к возвращению.

Середина сентября. Мы ехали по мосту, когда навстречу вылетела машина. Она неслась с бешеной скоростью, не оставляя шансов среагировать. Удар в бок — и нашу машину выбросило в море. Вода сомкнулась над нами, поглощая последние пузырьки воздуха.

Тьма.

Я тонула в предсмертной агонии, лёгкие горели, сознание уплывало. Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг...

Я оказалась в странном месте. Морозная свежесть сменилась летней теплотой, вокруг щебетали птицы, а солнце ласкало кожу.

— Настенька... — знакомый голос заставил меня обернуться.

Передо мной стоял Никита. В своем любимом синем костюме, с той самой улыбкой, от которой всегда таяло сердце.

— Никита! — я бросилась к нему, впиваясь пальцами в ткань пиджака.

Он обнял меня, гладя по волосам:

— Моя девочка...

— Где мы?

— Я позвал тебя, чтобы попрощаться.

— Что?..

— Ты задержалась здесь, но тебе пора назад.

— А ты?

— Я останусь. Но буду рядом. Всегда.

Его губы коснулись моего лба, мир поплыл перед глазами...

— Настенька!

Голос мамы.

Я открыла глаза, перед до мной стояла мама —Настя. Как ты себя чувствуешь?— Где Никита? Мама выскочила в коридор и спустя минуту вошла вместе с медсестрой.. —Как вы себя чувствуете?-Где Никита? Что с ним?

Мама отвернулась.

— Его... нет.

Сердце разорвалось от боли. —Нет!,крикнула я, в попытках встать. Ноги никак не реагировали, меня откинуло обратно на койку.-Что со мной?-У тебя паралич нижней части тела.Ком накопился в горле, некая горечь образовалось во рту.На пару часов я впала в мутное состоянии…Я лежала, уставившись в белый потолок. Эти стены давили, словно склеп.”

— Всё будет хорошо...

Эти слова резали, как стекло. *Хорошо* — это когда он смеётся утром, целует в нос, шепчет "спокойной ночи". А теперь...

— Почему я? -Это можно вылечить, скоро ты встанешь на ноги. -Не надо меня утешать,мне это не нужно.В палату зашла моя подруга Лена.-Здравствуйте,Наталия. Как ты Настя?- Я оставлю вас наедине.

- Как ты?

—Ноги не слушаются. Врачи твердили: "Психосоматика", "Восстановится". Но когда я пыталась пошевелить пальцами, внутри всё сжималось в комок. Как будто часть меня осталась там, в воде.

-Знаю тебе тяжело после случившегося,но тебе нужно перестать жить прошлым.

-Он не прошлое,он моё настоящее.

— Настя, прекращай. Это до добра не доведёт.-Можете не лезть ко мне?

-Тебе надо продолжать жить.

— Зачем?

— Чтобы жить.

Я закрыла глаза.

— Я не умею... без него. Лена просидев со мной около часа,вернулась домой. Ночь была долгой и тяжёлой.

Утром мама спала в кресле. Я потянулась к стакану, но пальцы предательски дрогнули. Грохот разбитого стекла разбудил маму – она вскочила и схватила мои руки."*-Не поранилась?— Не надо жалеть меня! — крикнула я, отталкивая мамины руки. Я рыдала от беспомощности и боли в груди, чувствовала как силы покинули меня. *Как хорошо,что ты не застал меня в таком состоянии.*, мысленно обращалась к Никите.-Медсестра прибежала на крик и влила мне успокоительное. Глаза моментально закрылись и я уснула.-Что с ней?-Ваша дочь не отошла от шока, вам следует посетить психолога. На следующий день меня выписали,назначив курс лекарств, физиотерапии и физических упражнений. Мама сразу записала меня к психологу.-Куда мы едем?-К психологу,тебе сегодня назначен приём.-Я не хочу.-Это не обсуждается.Оказавшись в больнице, мама ждала меня в коридоре. В кабинете за столом сидела женщина.Психолог. Женщина с тёплым голосом. -Здравствуйте,меня зовут Мария Сорокова. Я ваш персональный психолог. Вы не могли бы назвать свое имя?В ответ прозвучало тишина.

— Расскажите, что вас беспокоит?

— Оставьте меня...

— Ваша мама хочет помочь.

— Я не просила.

— Жизнь продолжается.

— Моя жизнь закончилась в той машине. -Вы думаете, ваш возлюбленный хотел бы видеть вас такой? Раздавленной, сломленной?"

-Сколько вам мама заплатила за приём?

-Это конфиденциальная информация.-Я не хочу участвовать в этом цирке. Если мама снова запишет меня к вам на приём, откажитесь. Мне это не нужно.

Приём психолога продлился около пяти минут. Мама, увидев, как психолог разводит руками, молча увела меня обратно в машину. Всю дорогу домой мы не проронили ни слова."*

В доме царствовала тишина. На кроватке лежал свитер Никиты, оно пахло родным ароматом.-Можно войти? -не дождавшись ответа,мама зашла в комнату с подносом еды.— Поешь... — поставила на еду на стол,прикрепленный к кровати.

— Убери.

— Настя...

— Оставь меня!

Мама забрала поднос и вышла из комнаты.

Ночью сквозь стену слышала её рыдания. Но моя боль громче слёз мамы.

Утром мама вошла ко мне в комнату.-Проснулась?

-Что ты тут делаешь?

— Поедем на рынок,нужно кое что купить.

— Нет.

— Вчера я тебя послушала. Сегодня ты послушаешься меня.

Она одевала меня, усадив в кресло. Я сопротивлялась, но слабо. Маме всё таки удалось собрать меня и усадить в машину.

Машина двинулась вперёд.Рынок был шумным, пестрым, переполненным людьми. Осенний воздух пробирался под одежду, но я почти не чувствовала холода — только онемение. Мама катила кресло по неровному асфальту, лавируя между прилавками с овощами, рыбой, дешевым трикотажем.

Я смотрела сквозь толпу, не видя ничего. Голоса сливались в монотонный гул, запахи — в тяжелую смесь специй, рыбы и мокрой земли.

— Настенька, может, купим тебе что-нибудь? Новый шарфик? — Мама пыталась звучать бодро, но её голос дрожал.

— Зачем? — пробормотала я, глядя на свои неподвижные ноги.

Мама вздохнула и покатила меня дальше.

Мы свернули в узкий проход между рядами, где торговали старьем: потрепанные книги, потускневшие украшения, пожелтевшие фотографии. И вдруг — белый свет.

Я моргнула. Сначала подумала, что это блик от солнца на стекле. Но нет — он исходил от небольшого кожаного дневника, лежавшего на краю лотка пожилой женщины.

Достучаться до твоего сердца

Его пальцы замерли над экраном телефона. Глаза расширились, будто я предложила ему прыгнуть с моста.

— *Что?*
— Давай встречаться, — повторила я, сжимая рюкзак так, что костяшки побелели.
— Давай встречаться, — повторила я, сжимая рюкзак так, что костяшки побелели.
Никита отступил на шаг, словно я была заразной. Его взгляд метался между мной и телефоном, как будто он всё ещё сомневался, вызывать полицию или просто бежать без оглядки.
— Ты… ты вообще слышишь себя? — голос его дрожал. — Мы даже не знакомы!
Я стиснула зубы. *Нельзя говорить, что знаю его. Нельзя пугать.*
— Я видела тебя на соревнованиях, — сказала я, опуская глаза. — Ты… мне понравился.
Он фыркнул, но палец всё же убрал с экрана.
— Это не повод преследовать меня.
— Я не преследую. Просто… — Я замолчала, понимая, что звучу ещё более жутко.
Никита покачал головой, резко сунул телефон в карман.
— Слушай, я не знаю, что у тебя в голове, но оставь меня в покое. Иначе я правда позвоню куда надо.
Он развернулся и зашагал прочь, но я не могла просто отпустить его.
— Подожди!
Он не остановился.
— Я больше не буду подходить! Просто… дай мне один шанс!
Никита замедлил шаг. Обернулся.
— Какой ещё шанс?
— Один разговор. Один кофе. Если после этого я тебе не понравлюсь — я исчезну.
Он сжал губы, изучая меня.
— Почему ты так настойчива?
— Потому что… — Я чуть не сорвалась, едва не сказала *«потому что я не могу потерять тебя снова»*. — Потому что иногда одно впечатление обманчиво.
Тишина. Он колебался.
— Ладно. Завтра. Кафе на углу. В четыре. Но если ты начнёшь нести чушь — я уйду.
Я кивнула, не доверяя своему голосу.
Он ушёл, даже не оглянувшись.
---
**Школа**
Лена тыкала в меня ручкой, но я не реагировала. Всё утро я перебирала в голове каждую возможную фразу, каждый жест. *Нельзя ошибиться. Нельзя его спугнуть.*
— Насть, ты вообще живая? — Лена склонила голову набок.
— Живая, — пробормотала я.
— Тогда почему на математике ты назвала Володьку «Никитой»?
Я вздрогнула.
— Что?
— Да ты прям заснула с открытыми глазами. Володька ржал, как конь.
Я провела рукой по лицу. *Сосредоточься. Ты не можешь всё испортить.*
— Просто не выспалась.
Лена фыркнула, но больше не приставала. После последнего урока я рванула из школы, даже не дожидаясь Лены. Сердце бешено колотилось — сегодня всё должно быть идеально.
**Торговый центр «Весна»**
Я забежала в первый же магазин с одеждой. Глаза сразу выхватили *то самое* платье — тёмно-синее, облегающее, с открытыми плечами. Именно в таком я когда-то красовалась на первом свидании с Никитой в *том* будущем.
— Можно примерить? — голос дрожал от волнения.
В примерочной я замерла перед зеркалом. *17 лет.* Стройные ноги без следов паралича. Гибкая талия. Длинные каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Карие глаза, которые Никита называл «как осенний лес».
Платье подчеркивало каждую линию моего тела, делая акцент на хрупких плечах и изящной шее.
— Беру, — выдохнула я, даже не взглянув на ценник.
---
**Дома**
**Подготовка к свиданию:**
1. **Ванна с пеной и маслом жасмина** — его любимый аромат. 2. **Маникюр** — лак цвета спелой вишни. 3. **Макияж**: - Лёгкие стрелки, подчёркивающие разрез глаз. - Немного румян на скулах. - Блеск для губ с лёгким розовым оттенком. 4. **Волосы**: - Тщательное выпрямление утюжком. - Лёгкие волны на концах.
Я крутилась перед зеркалом, поправляя каждую прядь. *Он должен увидеть меня такой. Как тогда.*
---
**Кафе «У Анжелики»**
Я пришла в кафе первой, выбрав столик у большого окна. Сердце бешено колотилось, когда я поправляла пряди волос и проверяла макияж в компактном зеркальце. Платье мягко облегало фигуру, а каблуки делали походку особенно грациозной.
Когда Никита вошел, я увидела, как его взгляд сразу нашел меня в полумраке заведения. Он замер на мгновение, и я заметила, как его глаза расширились. Он медленно подходил к столику, и я видела, как его взгляд скользит по моим плечам, останавливается на губах, затем снова поднимается к глазам.
"Ты выглядишь... не так, как я ожидал," - произнес он, садясь напротив. В его голосе чувствовалось напряжение, но глаза выдавали интерес.
Я улыбнулась: "А как ты ожидал?"
"Не знаю. Не так...", он сделал паузу, словно подбирая слова, "не так красиво."
Кофе принесли быстро. Никита пил эспрессо, его пальцы нервно постукивали по чашке. Я заметила, как он украдкой рассматривает меня, когда думает, что я не смотрю.
"Так объясни мне," - он вдруг резко начал, - "почему ты преследуешь меня? Откуда ты знаешь, где я тренируюсь? Где учусь?"
Я медленно помешала ложкой в капучино, собираясь с мыслями. "Я видела тебя на соревнованиях месяц назад. Ты... произвел впечатление."
"И этого достаточно, чтобы врываться в раздевалку?" - его брови сдвинулись, но в глазах читалось не только раздражение, но и любопытство.
Я опустила глаза: "Я перегнула. Прости."
Он откинулся на спинку стула, изучая меня. "Ты странная. Красивая, но странная."
Разговор шел тяжело. Я чувствовала, как он разрывается между подозрениями и очарованием. Когда я смеялась, он невольно улыбался в ответ. Когда я поправляла волосы, его взгляд следил за движением руки.
"Я должен идти," - внезапно сказал он, посмотрев на часы. - "Тренировка."
У выхода он задержался, обернувшись. "Слушай... Ты в порядке? Может, тебе помочь чем-то? Поговорить с кем-то?"
Я покачала головой: "Я в порядке. Просто... мне нравишься ты."
Он сжал губы, кивнул и вышел. Через окно я видела, как он идет по улице, несколько раз оглядываясь на кафе. Его походка была напряженной, плечи подняты - он явно боролся с собой.
Я допила остывший капучино, глядя на его следы на снегу. Это было начало. Он еще не знал, что мы обязательно увидимся снова. Что бы он ни думал сейчас, я уже успела зацепить его внимание. А этого пока было достаточно.
Дом встретил меня теплом и запахом свежей выпечки. Я осторожно прикрыла за собой дверь, стараясь не шуметь, но мама тут же появилась на пороге кухни, в фартуке, с припудренными мукой руками.
— Настенька? — её глаза округлились, когда она разглядела меня в платье и на каблуках. — Ты... что, на свидание была?
Я застенчиво опустила глаза, но не смогла сдержать улыбку.
— Ну... вроде того.
— Вроде того? — мама подошла ближе, разглядывая меня с ног до головы. — Дочка, ты выглядишь потрясающе!
Она обняла меня, не обращая внимания на то, что мука с её рук теперь и на моём платье.
— Так рассказывай! Кто он? Как познакомились?
Я глубоко вдохнула, чувствуя, как сердце замирает от одного только воспоминания о нём.
— Он... пловец. Из лицея №3.
— Ах, спортсмен! — мама одобрительно кивнула. — И как же он тебя покорил?
Я рассмеялась, опускаясь на кухонный стул.
— На самом деле, это я его преследую.
Мама села напротив, подперев подбородок рукой.
— Ну, теперь ты обязана рассказать всё с самого начала.
И я рассказала. Конечно, не всю правду — не о будущем, не о потере, не о том, что я буквально вернулась из мира, где его больше нет. Я просто сказала, что увидела его на соревнованиях и влюбилась с первого взгляда.
— Ох, Настенька... — мама вздохнула, но в её глазах светилось понимание. — Первая любовь — это всегда что-то особенное.
— Он пока не воспринимает меня всерьёз, — призналась я, играя с кружевным краем салфетки.
— Дашь ему время. Мальчишки в его возрасте часто боятся своих чувств.
Она встала и достала из духовки противень с румяными пирожками.
— А теперь иди переодевайся, будем пить чай с малиновым вареньем и обсуждать, как ты покоришь своего пловца.
---
**Вечер**
Мы сидели на диване, укутавшись в один плед, с чашками горячего чая. Мама рассказывала о своём первом свидании с папой — как он опоздал на час, перепутал кинотеатр и в итоге привёл её в кафе, где забыл кошелёк.
— Но он был так мил в своём смущении, что я не смогла на него злиться, — смеялась мама, и в её глазах светилось то самое тепло, которое бывает только у тех, кто по-настоящему любил.
Я слушала, уткнувшись ей в плечо, и думала о Никите. О том, как он смотрел на меня сегодня — с подозрением, но и с интересом. Как его пальцы нервно постукивали по чашке. Как он обернулся у выхода...
— Мам, а если он так и не... — я не договорила, но мама поняла.
Она обняла меня за плечи.
— Тогда это просто не твой человек. Но я вижу, как ты светишься, когда говоришь о нём. Думаю, у вас всё будет хорошо.
Я закрыла глаза, вдыхая её запах — ваниль и что-то родное, бесконечно знакомое.
— Спасибо, — прошептала я.
— За что?
— За то, что ты есть.
Мама рассмеялась и поцеловала меня в макушку.
— Дурочка.
---
**Поздний вечер**
Я лежала в кровати, уставившись в потолок. В голове крутились обрывки сегодняшнего дня: его взгляд, его голос, его смущённая улыбка, когда он сказал: *«Ты выглядишь... не так, как я ожидал»*.
Телефон лежал рядом. Я взяла его в руки, нашла Никиту в соцсетях. Его аватарка — он на пьедестале, с золотой медалью на шее. Я провела пальцем по экрану, как будто могла коснуться его самого.
— Я научусь тебя не терять, — прошептала я в темноту.
За окном шумел дождь. Где-то в этом городе он спал, даже не подозревая, что кто-то помнит его будущее. Что кто-то любит его настолько, что готова переписать время ради одной лишь возможности снова увидеть его живым. **
Утро началось с того, что я разбудила маму в семь утра, тряся её за плечо.
— Мам! Проснись! Мне нужно в другую школу!
Она приоткрыла один глаз, потом второй, медленно осознавая мой блестящий взгляд и то, как я уже полностью одета и собрана.
— Настя… Ты в порядке?
— Да! Но я хочу перевестись в лицей №3. У них сильнее программа по биологии, а мне это нужно для поступления!
Мама села, потирая виски.
— С чего это вдруг? Вчера была влюблена в их пловца, сегодня — в их программу?
Я села на край кровати, схватив её руки.
— Мам, пожалуйста. Это важно.
Она изучала моё лицо, и я видела, как в её глазах мелькают подозрения.
— Это из-за того мальчика?
— Нет! — соврала я. — Просто… я хочу лучшего будущего.
Мама вздохнула, но кивнула.
— Ладно. Сегодня же поедем, поговорим с директором.
Я чуть не задушила её в объятиях.
---
**Лицей №3**
Школа Никиты была больше и современнее моей. Просторные коридоры, стеклянные двери кабинетов, даже лифт для учителей.
— Вам нужно к завучу, — сказала секретарь, указывая на дверь в конце коридора.
Мы шли мимо классов, и я краем глаза искала *его*.
И вот — *он*.
Никита выходил из кабинета физики с толстой книгой под мышкой. Увидев меня, он замер, будто наткнулся на призрака. Его глаза расширились, губы приоткрылись.
— Ты… — он прошептал так тихо, что я еле разобрала.
Я улыбнулась и махнула ему рукой.
— Привет, Никита.
Он резко развернулся и *побежал*, чуть не сбив по пути одноклассника.
Мама нахмурилась.
— Это и есть твой пловец?
— Да, — не стала отрицать я.
— Он выглядит так, будто увидел приведение.
— Ну… я ему нравлюсь, — соврала я, чувствуя, как краснею.
---
**Кабинет завуча**
Завуч, строгая женщина лет пятидесяти, просматривала мои документы.
— У вас хорошие оценки, — заметила она. — Но у нас сейчас нет мест в биологическом классе.
— Мы готовы рассмотреть любой класс, — быстро сказала мама.
Завуч подняла бровь.
— Обычно родители настаивают на профиле.
— Моей дочери важно именно ваше учебное заведение.
Я сидела, сжимая руки на коленях, когда дверь кабинета распахнулась.
Вошел Никита. *Снова.*
— Марья Ивановна, можно вас на минуту? — его голос дрожал.
Завуч нахмурилась.
— Волков, я занята.
— Это срочно! — он бросил на меня взгляд, полный паники.
Я невинно улыбнулась.
Завуч вздохнула и вышла в коридор. Через дверь доносились их голоса:
— *Она ненормальная! Она преследует меня!*
— *Волков, успокойся. О чём ты?*
— *Эта девчонка! Она вчера пришла на мою тренировку, сегодня — в школу!*
Мама смотрела на меня, и в её глазах читалось понимание.
— Настя…
— Всё нормально, — прошептала я.
Завуч вернулась, её лицо было непроницаемым.
— Ваш перевод одобрен. С понедельника вы будете заниматься в 10 «Б».
Никита, стоявший за её спиной, *побледнел.*
— Марья Ивановна!
— Волков, хватит. Иди на урок.
Он посмотрел на меня — в его глазах была *настоящая* тревога. Потом резко развернулся и ушёл.
---
**После школы**
Мама молчала всю дорогу домой. Только когда мы зашли в квартиру, она повернулась ко мне:
— Настя, что происходит?
Я опустила глаза.
— Я… не могу объяснить.
— Он *боится* тебя.
— Потому что не понимает.
Мама схватила меня за плечи.
— Дочка, это нездорово. Ты не можешь преследовать человека, который ясно дал понять, что не хочет общаться!
Я вырвалась.
— Ты не понимаешь! Он *должен* быть в моей жизни!
— Почему?
Потому что без него я *умираю*. Потому что в другом будущем он *умер* у меня на руках. Потому что я вернулась назад только ради него.
Но я не могла сказать этого.
— Просто… поверь мне.
Мама покачала головой, но больше не настаивала.
---
**Понедельник**
Мой первый день в новой школе.
Я вошла в класс, чувствуя, как все взгляды устремляются на меня. Учительница представила меня:
— Это Настя Морозова. Надеюсь, вы поможете ей освоиться.
Я села за свободную парту у окна.
Никита сидел через два ряда. Он *не* смотрел в мою сторону.
На перемене он сразу выскочил из класса. Я последовала за ним.
— Никита!
Он ускорил шаг.
— Отстань!
— Я просто хочу поговорить!
— Ты *вторглась* в мою школу! — он резко обернулся, его глаза горели. — Это уже не смешно!
Я шагнула ближе.
— Я не шучу.
— Чего ты *добьёшься*? — он сжал кулаки. — Я не хочу тебя знать!
— Но ты *должен*.
— Почему?
Потому что я *люблю* тебя. Потому что ты *умрёшь*, если я не спасу тебя.
Но я не могла сказать этого.
— Дай мне шанс. Один месяц. Если за это время я тебе не понравлюсь — я уйду.
Он замер, изучая моё лицо.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Никита вздохнул.
— Ладно. Месяц. Но если ты *хоть раз* переступишь черту — я вызову полицию.
Он ушёл, оставив меня одну в коридоре.
Но я *улыбалась.*
У меня был месяц.
Месяц, чтобы заставить его *полюбить* меня.

Я закрыла глаза.***Урок литературы**
Кабинет был наполнен мягким светом из больших окон. Учительница, Елена Викторовна, с теплой улыбкой объявила:
— Сегодня мы разбираем письмо Татьяны к Онегину. Кто хочет прочитать отрывок вслух?
Несколько рук поднялись, но я вытянула свою выше всех.
— Настя, давайте, — кивнула учительница.
Я встала, чувствуя, как Никита, сидевший через два ряда, напрягся. Он не смотрел на меня, уткнувшись в учебник, но его пальцы слегка сжали страницы.
Я начала читать. Голос звучал четко, чуть дрожал на самых откровенных строках:
*"Я к вам пишу — чего же боле? Что я могу еще сказать?.."*
В классе стало тихо. Даже те, кто обычно шептался на задних партах, замерли. Я не просто читала — я *чувствовала* эти слова. Ведь я, как и Татьяна, бросала свое сердце к ногам человека, который пока не хотел его принимать.
*"Другой!.. Нет, никому на свете Не отдала бы сердце я! То в вышнем суждено совете… То воля неба: я твоя…"*
Последние строки я произнесла почти шёпотом, и в тишине они прозвучали как признание.
— Спасибо, Настя, — сказала Елена Викторовна. — Очень проникновенно.
Я села, краем глаза заметив, как Никита наконец поднял взгляд. Его выражение было нечитаемым.
— Теперь давайте обсудим, — продолжила учительница. — Как вы думаете, почему Онегин отверг Татьяну? Был ли он прав?
Класс оживился. Кто-то говорил, что Онегин поступил благородно, не воспользовавшись её чувствами, другие — что он был холодным и жестоким.
— Никита, — вдруг обратилась к нему учительница, — а ты как считаешь?
Он вздрогнул, словно его поймали на чём-то.
— Я… — он колебался, потом резко выпалил: — Он был прав. Если не любишь человека, нельзя его обманывать.
— Но разве он не мог дать ей шанс? — не удержалась я, поворачиваясь к нему.
Никита нахмурился.
— Шанс на что? На жалость?
— На чувство! — мои пальцы сжались. — Может, он просто не дал себе времени её узнать?
— Или *она* не поняла, что навязывается, — его голос стал резче.
Класс затих, почуяв напряжение.
— Довольно, — прервала нас Елена Викторовна. — Интересная дискуссия, но давайте без личного.
Я стиснула зубы. *Навязывается.* Это слово жгло.
---
**После урока**
Я догнала Никиту в коридоре.
— Ты сравниваешь меня с Татьяной?
Он остановился, не оборачиваясь.
— Я вообще не хочу это обсуждать.
— Но ты *сравнил*.
— Потому что ты ведёшь себя так же! — он резко развернулся. — Ты врываешься в мою жизнь, как будто у тебя есть на это право!
— А что, если это *судьба*? — прошептала я.
Он фыркнул.
— Судьба — это когда два человека *взаимно* хотят быть вместе. А не когда одна преследует другого.
— Ты даже не пытаешься понять…
— Понять *что*? — он шагнул ближе, и в его глазах вспыхнуло раздражение. — Что ты какая-то особенная? Что я *должен* влюбиться в тебя, потому что тебе так захотелось?
Я не ответила. Не могла.
— Отстань, Настя, — он бросил через плечо, уходя. — Играть в Татьяну и Онегина — *не романтично*. Это *грустно*.
---
**Спортзал**
После уроков я заглянула в спортзал. Там шла игра в баскетбол — Никита с друзьями против параллельного класса.
Он был *великолепен*.
Быстрый, ловкий, его тело двигалось с грацией, которую не скрыть даже под мешковатой формой. Он прыгал, отбирал мяч, забивал — и каждый раз трибуны взрывались визгом девушек.
— Волков — огонь! — кричала одна. — Никита, ты лучший! — вторила другая.
Я сидела в углу, наблюдая. Он *не* замечал меня — слишком был поглощён игрой.
Но однажды он всё же посмотрел в мою сторону.
Наш взгляд встретился.
Он замер на секунду — и тут же мяч, летевший ему в голову, сбил его с ног.
— Волк, ты жив? — засмеялись друзья, помогая ему подняться.
— Отстаньте, — он отряхнулся, но больше не поднимал глаз на трибуны.
Я улыбнулась.
*Ты не сможешь игнорировать меня вечно.*
---
**После игры**
Он вышел из спортзала один, вытирая лицо полотенцем. Я подошла к нему.
— Хорошо играл.
— Ты *всё ещё* здесь? — он даже не удивился.
— Я же сказала — месяц.
— И что, будешь ходить за мной по пятам?
— Нет. Только на баскетболе, — улыбнулась я.
Он покачал головой.
— Ты безнадёжна.
— Зато упорна.
Он вздохнул, но в этот раз не ушёл. Простоял секунду, будто что-то обдумывая.
— Ладно. Если хочешь — приходи на игру в субботу.
Моё сердце ёкнуло.
— Это… приглашение?
— Нет, — он нахмурился. — Просто если уж ты *в любом случае* придёшь, то хотя бы не прячься по углам.
Он ушёл, оставив меня с теплом в груди.
Это был *первый шаг*.

Мгновения счастья

После баскетбола Никита вышел из школы один, накинув спортивную куртку на мокрую от пота футболку. Я шла позади, держа дистанцию, но не скрываясь.

Он заметил меня почти сразу.
Остановился. Резко обернулся.
— Ты *серьёзно*?
Я замедлила шаг, но не остановилась.
— Я просто иду в ту же сторону.
— В *какую* сторону? — он развел руками. — Ты даже не знаешь, где я живу!
— Знаю, — вырвалось у меня.
Его глаза сузились.
— Как?
Я закусила губу. *Проговорилась.*
— Ну… я слышала, как твои друзья обсуждали.
— Врёшь, — он шагнул ко мне. — Они *никогда* не говорят об этом при посторонних.
Я молчала.
— Ты что, *следила* за мной? — голос его стал жестче.
— Нет! — но звучало это неубедительно даже для меня.
Он провел рукой по лицу, сдерживая раздражение.
— Слушай, я не знаю, что у тебя в голове, но это… это уже *не нормально*.
— Я просто…
— *Просто что?* — он повысил голос впервые. — Ты врываешься в мою школу, преследуешь меня после тренировок, знаешь, где я живу… Ты понимаешь, как это звучит?
Я опустила глаза.
— Я не хочу тебя пугать.
— Но *пугаешь*! — он резко выдохнул, стараясь успокоиться. — Если бы я вел себя так с тобой, уже давно вызвали бы полицию.
Сердце сжалось.
— Ты прав… — прошептала я. — Прости.
Он смотрел на меня, и в его взгляде было что-то новое — не только злость, но и… растерянность?
— Почему ты так себя ведёшь? — спросил он тише.
Я не могла ответить. Не могла сказать, что знаю *каким он будет через год*. Что помню его смех, его руки, его последний вздох.
— Потому что ты *важен*, — сказала я вместо этого.
Он замер.
— Ты даже не знаешь меня.
— *Знаю.*
— Нет! — он снова разозлился. — Ты видишь какую-то *фантазию*! Какую-то версию меня, которую сама придумала!
Я покачала головой, но он уже повернулся.
— Иди домой, Настя. И… не следуй за мной.
Он ушёл быстрым шагом, не оглядываясь.
Я осталась стоять на тротуаре, чувствуя, как ветер холодит щёки.
Но когда он свернул за угол… я всё равно пошла за ним.
*Тихо.*
*Далеко.*
*Чтобы он не заметил.*
Потому что не могла рисковать. Не могла позволить ему снова…
*Исчезнуть.*
---
**Через десять минут**
Он остановился у подъезда своего дома (я *действительно* знала адрес). Перед тем как зайти, обернулся — будто *чувствовал* мой взгляд.
Я прижалась к стене, но было поздно.
— Боже… — он прошептал так, что я всё равно услышала.
Потом резко достал телефон.
Моё сердце упало.
*Он звонит в полицию.*
Я хотела убежать, но…
Но он просто *набрал номер* и поднёс телефон к уху.
— Алё? Да, это Никита Волков. Можно… можно *Елену Викторовну*?
Я моргнула. *Учительницу литературы?*
— Да, я знаю, что уже поздно, извините… — он говорил тихо, но я ловила каждое слово. — Это насчёт новой ученицы. Морозовой. Мне кажется, ей… *нужна помощь*.
Я замерла.
— Нет, она не опасна. Просто… — он посмотрел в мою сторону, прямо в тень, где я пряталась. — Она выглядит *потерянной*.
Потом он вошёл в подъезд.
А я села на холодную землю и заплакала.
Потому что он *прав*.
Я *потеряна*.
Потеряна между прошлым, которого не было, и будущим, которое может не наступить.
Но я всё равно не отступлю.
Даже если он никогда меня не простит.
На следующий день я пришла в школу раньше всех.
Мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Вчерашний вечер перевернул всё внутри: Никита не отверг меня окончательно. Он *переживал*. Даже пытался помочь, пусть и так, словно я — хрупкая вещь, которая вот-вот разобьётся.
Я сидела на подоконнике в пустом коридоре, когда услышала шаги.
— Настя?
Голос заставил меня вздрогнуть. Это была *Елена Викторовна*.
— Вы… вы уже здесь, — пробормотала я.
Она прислонилась к стене рядом, изучая моё лицо.
— Никита позвонил мне вчера.
Я сжала пальцы.
— Я знаю.
— Он волнуется.
— Напрасно.
Учительница вздохнула.
— Ты понимаешь, как это выглядит со стороны? Ты перевелась в новую школу, преследуешь ученика, знаешь, где он живёт…
— Я не преследую! — голос дрогнул. — Я просто…
*Не могу потерять его снова.*
Но как объяснить это взрослой женщине, которая видит перед собой лишь странную девочку с нездоровой одержимостью?
Елена Викторовна мягко положила руку на моё плечо.
— Настя, если у тебя проблемы — дома, с психикой, с чем угодно — мы можем помочь. Но ты *должна* перестать пугать Никиту.
Я резко подняла глаза.
— Он *боится* меня?
— Он растерян. И, честно говоря, я тоже.
Я отвернулась к окну. На улице медленно светало.
— Я не хочу его пугать.
— Тогда дай ему пространство.
— Я *не могу*.
— Почему?
Потому что каждый день без него — это день ближе к тому моменту, когда он *умрёт*.
Но я сказала иное:
— Потому что он важен для меня.
Учительница покачала головой.
— Любовь не должна быть навязчивой, Настя.
Я ничего не ответила.
---
**На уроке**
Никита вошёл в класс позже всех. Его взгляд сразу упал на меня — настороженный, но уже без вчерашней злости.
Он сел за свою парту, стараясь не смотреть в мою сторону.
Но я *чувствовала*, как он напряжён.
Урок шёл своим чередом. Физика. Формулы. Задачи. Я почти не слушала, наблюдая за ним краем глаза.
А потом…
Он *обернулся*.
Быстро, будто неосознанно. Наши взгляды встретились — и он *не* отвёл глаз.
В его взгляде был вопрос.
*"Что с тобой не так?"*
Я чуть заметно улыбнулась.
Он нахмурился и повернулся обратно.
Но это уже было *что-то*.
---
**После уроков**
Я ждала его у выхода.
Он вышел с друзьями, но, увидев меня, замедлил шаг.
— Подождите, я догоню, — бросил он им.
Подошёл ко мне.
— Ты поговорила с Еленой Викторовной?
Я кивнула.
— И?
— Она думает, что я ненормальная.
Он вздохнул.
— Я не говорил этого.
— Но думаешь.
Он помолчал.
— Я не знаю, что думать.
Я посмотрела ему прямо в глаза.
— Дай мне один шанс. Один *нормальный* разговор. Не как преследователь и жертва. Как… два человека.
Он колебался.
— И о чём мы будем говорить?
— О чём угодно. О книгах. О музыке. О… — я чуть не сказала *"о будущем"*, но вовремя остановилась.
Он взглянул на друзей, которые уже махали ему вдалеке.
— Ладно. Но *только* разговор. И… в людном месте.
Я улыбнулась.
— Кафе через дорогу?
Он кивнул.
---
**Кафе**
Мы сидели у окна. Он — с горячим шоколадом, я — с чаем, который даже не притронулась.
— Так о чём ты хотела поговорить? — он начал первым.
Я сделала глубокий вдох.
— Расскажи мне о себе.
— Что именно?
— Всё. Что любишь. Чего боишься. О чём мечтаешь.
Он нахмурился.
— Это звучит как интервью.
— Тогда я начну. — Я отодвинула чашку. — Я люблю дождь. Ненавижу апельсиновый сок. Мечтаю стать врачом. Боюсь… — *потерять тебя снова,* — но сказала иное: — Боюсь высоты.
Он смотрел на меня, будто пытаясь разгадать загадку.
— Ладно. Я люблю море. Ненавижу, когда врут. Мечтаю… — он запнулся.
— Мечтаешь?
— Уехать. Далеко. Где-нибудь, где можно просто *быть*.
Я знала, что он имеет в виду. В прошлой жизни он говорил мне об этом — о маленьком домике у океана, где нет ни расписаний, ни обязательств.
— Это красивая мечта, — прошептала я.
Он удивился.
— Ты первая, кто так говорит. Обычно все спрашивают: "А работа? А семья?"
— Мечты не обязаны быть практичными.
Он впервые за вечер *почти* улыбнулся.
— Странная ты, Морозова.
— Это комплимент?
— Пока просто констатация факта.
Мы помолчали.
— Почему ты так ко мне цепляешься? — спросил он наконец. — *Честно*.
Я смотрела в свою чашку.
— Потому что… когда я смотрю на тебя, мне кажется, что я *знала* тебя сто лет.
Он замер.
— Это…
— Жутко?
— Неожиданно.
Я подняла глаза.
— Ты веришь в судьбу?
— Не знаю.
— А в то, что некоторые люди встречаются не просто так?
Он задумался.
— Может быть. Но даже если это так… — он посмотрел на меня прямо, — …это не значит, что нужно *ломать* границы.
Я кивнула.
— Я поняла. Больше не буду преследовать тебя.
— Серьёзно?
— Серьёзно. — Я сделала глоток холодного чая. — Но если ты *сам* захочешь поговорить…
— Я знаю, где тебя найти, — закончил он.
Мы расплатились и вышли.
На прощание он кивнул — уже без раздражения.
Я не пошла за ним.
Впервые с момента возвращения я *отпустила* его. Вечером на душе варилось пустота, мне захотелось подышать свежим, городским улицам воздух. Вечерний парк был пустынным. Последние лучи солнца пробивались сквозь листву, окрашивая дорожки в золотистый свет. Я бежала в такт своему дыханию, стараясь не думать ни о чём, кроме ритма шагов и прохладного ветра на лице.
Но, конечно, я лгала самой себе.
Я *знала*, что он иногда приходит сюда.
В прошлой жизни он рассказывал мне об этом — как любит бегать по вечерам, когда в парке почти никого нет. Как это единственное время, когда он может побыть наедине с мыслями.
И вот, за поворотом аллеи, я увидела *его*.
Никита бежал навстречу мне, в наушниках, сосредоточенный на чём-то своём. Когда он поднял взгляд и заметил меня, его шаги замедлились. На лице мелькнуло напряжение — но не злость, скорее усталое недоумение.
Мы остановились друг напротив друга.
— Это тоже совпадение? — спросил он, снимая наушники.
Я вытерла лоб рукой, стараясь выглядеть естественно.
— Я просто люблю бегать.
— В *этом* парке?
— Он близко к дому.
Он тяжело вздохнул, но не стал спорить.
— Ладно.
Я ожидала, что он развернётся и побежит дальше, но вместо этого Никита нерешительно посмотрел на скамейку у дорожки.
— Если ты *правда* здесь случайно… может, присядем?
Сердце ёкнуло.
— Да. Конечно.
Мы сели. Молчание повисло между нами, но на этот раз оно не было неловким.
— Ты держишь слово, — неожиданно сказал он.
— Какое?
— Не преследуешь меня.
Я улыбнулась.
— Я же обещала.
— Но ты *знала*, что я здесь.
Я замерла.
— Догадывалась.
Он покачал головой, но без раздражения.
— Ты странная.
— Уже говорил.
— Но теперь… — он задумался, подбирая слова, — …тебе будто *правда* важно, что я чувствую.
Я посмотрела на него.
— Потому что так и есть.
Он кивнул, будто что-то решая про себя.
— Ладно. Давай так: если ты *случайно* окажешься там же, где и я — можешь просто подойти. Без скрывания по кустам.
Я рассмеялась.
— Договорились.
Мы снова замолчали, но теперь между нами было что-то новое — хрупкое, но настоящее. *Доверие.*
— Завтра в школе увидимся? — спросил он, вставая.
Я кивнула.
— Увидимся.
Он улыбнулся — впервые *искренне* — и побежал дальше.
А я осталась сидеть на скамейке, чувствуя, как что-то тёплое разливается внутри.
Это был *второй шаг*.
И на этот раз — *его*.
Утро началось с того, что мама, заглянув ко мне в комнату, ахнула:
— Боже, Настенька, ты что, на свидание собралась?
Я крутилась перед зеркалом, поправляя складки на новом платье — нежно-голубом, с кружевными манжетами. Волосы, уложенные в мягкие волны, блестели, а легкий макияж подчеркивал глаза.
— Просто хочу выглядеть хорошо, — улыбнулась я, нанося блеск для губ.
Мама прищурилась:
— Это не из-за того пловца?
— Может быть.
Она вздохнула, но вдруг неожиданно подошла и поправила мне прядь:
— Тогда давай, покори его. Только… помни о границах, ладно?
— Мам, я же не маньячка, — рассмеялась я, целуя ее в щеку.
— Дело не в этом. Просто… не теряй себя ради чужого внимания.
Я кивнула, но внутри знала — это не «чужое» внимание. Это *Никита*.
---
**Школа. Утро.**
Когда я вошла в холл, несколько парней буквально замерли с открытыми ртами. Девчонки зашептались, бросая на меня оценивающие взгляды.
— Морозова, ты что, на конкурс красоты? — крикнул кто-то из старшеклассников.
Я только улыбнулась и поправила сумку на плече.
И тут… *он*.
Никита выходил из раздевалки, разговаривая с другом. Увидев меня, он запнулся на полуслове. Его друг (кажется, Сашка) даже толкнул его локтем:
— Волк, ты чего остолбенел?
Никита резко откашлялся, пытаясь сохранить равнодушное выражение лица, но его глаза бегали от моих туфель до прически.
— Ничего, — буркнул он и…
***БАМ!***
Не глядя под ноги, он врезался плечом в дверной косяк.
— Ой, — вырвалось у меня.
— Всё в порядке! — отмахнулся он, краснея до корней волос, и быстро скрылся в коридоре.
Сашка покатился со смеху:
— Да ты, Морозова, настоящий природный катаклизм для его координации!
---
**Большая перемена.**
Я сидела в столовой, когда к моему столику подсел Артём — капитан школьной команды КВН.
— Настенька, — томно протянул он, — а я вот думаю… почему такая прелесть до сих пор без пары?
Я игриво приподняла бровь:
— Может, потому что никто не предлагал?
— Тогда исправляемся, — он положил передо мной кекс. — Билет на вечерний сеанс в субботу. Ты, я и…
***Звяк!***
Чья-то ложка громко упала на пол.
Я обернулась. В трех шагах стоял Никита, явно направлявшийся к нашему столику (или мимо?). Теперь он пялился на свою опрокинутую тарелку с компотом, будто она его лично предала.
— Эй, Волков! — крикнул Артём. — Не блокируй проход, романтику портишь!
Никита резко поднял голову. Его взгляд скользнул по моему лицу, потом по кексу, потом по самодовольной физиономии Артёма.
— Извините, — сквозь зубы выдавил он и быстрыми шагами направился к выходу.
Но я заметила, как он *дважды* обернулся, прежде чем скрыться за дверью.
---
**После уроков.**
Я задержалась у шкафчиков, чтобы взять учебник. Вдруг сзади раздался знакомый голос:
— Ты… э-э-э… специально так одеваешься?
Никита стоял, засунув руки в карманы, и смотрел куда-то мне за плечо.
— А что, тебе не нравится? — сделала я невинные глаза.
— Нет! То есть да! То есть… — он запутался и вдруг выдал: — Просто Артём — придурок.
Я подавила улыбку:
— Но он пригласил меня в кино.
— И что, пойдешь? — он напрягся, как струна.
— Не знаю. Может, если кто-то другой предложит альтернативу…
Он замер, будто соображая. Потом резко выпалил:
— У нас в субботу контрольная по биологии.
Я моргнула:
— И…?
— И… я могу помочь подготовиться. Если хочешь.
На его щеках появился легкий румянец.
— В библиотеке? — спросила я.
— Нет. У меня дома. Родители будут на даче.
Сердце застучало чаще. *Он первый предложил встречу!*
— Значит, это свидание? — рискнула я.
— Нет! То есть… — он растерялся, но вдруг улыбнулся своей редкой, сбивающей с толку улыбкой. — Это *подготовка к контрольной*.
— Тогда я согласна, — прошептала я.
Он кивнул и, не в силах больше держать серьезное лицо, быстро ушел.
Но я видела — за углом он *заподбил* кулаком стену от переполнявших эмоций.
---
**Дома.**
Мама, увидев мой сияющий вид, сразу спросила:
— Ну что, покорила своего пловца?
Я кружилась по комнате:
— Он пригласил меня… учить биологию!
— Ох уж эти мне современные свидания, — закатила глаза мама, но потом нежно обняла меня. — Только смотри…
— Знаю, знаю, границы, — засмеялась я.
Но внутри ликовало: *Он сделал первый шаг!*
Пусть даже под видом учебы.
Главное — начало положено.
Субботнее утро встретило меня ярким солнцем и легким волнением в груди. Я тщательно выбирала наряд — что-то милое, но не вызывающее, удобное, но подчеркивающее силуэт. Остановилась на свободной белой блузке и джинсах с цветочной вышивкой.
— Только без глупостей, — напомнила себе вслух, поправляя сережки.
Мама проводила меня многозначительным взглядом, но промолчала.
---
**У Никиты дома**
Его квартира оказалась светлой и уютной, с большими окнами и хаотично расставленными книгами. На стене — несколько медалей за плавание и фото с какой-то олимпиады по физике.
— Проходи, — Никита показал на кухню. — Чай будешь?
— Да, спасибо.
Пока он возился с чайником, я украдкой разглядывала детали:
- На холодильнике — смешные магниты, явно подаренные друзьями. - На столе — недописанное домашнее задание по химии. - На подоконнике — кактус, который явно забывали поливать.
*Такой обычный. Такой настоящий.*
— Вот, — он поставил передо мной чашку. — Сахара две ложки, как ты говорила в кафе.
Я удивилась:
— Ты запомнил?
Он пожал плечами, избегая взгляда:
— У меня хорошая память на мелочи.
Мы разложили учебники на столе. Никита оказался строгим «преподавателем» — заставил меня решать задачи, пока я не начала зевать от напряжения.
— Ты вообще спала этой ночью? — он хмыкнул, замечая, как я потираю глаза.
— Волновалась, — призналась я.
— Из-за контрольной?
— Из-за тебя.
Тишина.
Никита замер с ручкой в руке, затем резко встал:
— Хочешь, покажу что-то интересное?
---
**Балкон**
Он распахнул дверь — и передо мной открылся вид на город, залитый золотым светом заката.
— Я тут иногда сижу, когда нужно подумать, — сказал Никита, прислоняясь к перилам.
Ветер играл его волосами, и я невольно улыбнулась — он был таким *живым*, таким *настоящим* в этот момент.
— Красиво, — прошептала я.
— Да… — он посмотрел на меня. — Очень.
Наши взгляды встретились, и в его глазах было что-то новое — теплое, любопытное.
Вдруг снизу раздался дикий визг:
— ВОЛКОВ! ТЫ ГДЕ ПРОПАДАЕШЬ?!
Мы оба вздрогнули. Из окна напротив торчала голова Сашки:
— Опа! А у нас тут романтик! — он свистнул. — Морозова, ты знаешь, что этот зануда до сих пор спит с плюшевым дельфином?
Никита побагровел:
— Сашка, я тебя УБЬЮ!
— Беги, он правда быстрый! — засмеялась я, пока Никита швырял в друга подушку с балкона.
---
**Вечер**
Провожая меня до остановки, Никита вдруг сказал:
— Спасибо, что… пришла.
— Спасибо, что научил.
— Эй, — он осторожно взял меня за локоть, когда я оступилась на бордюре. — Осторожнее.
Его пальцы были теплыми. Всего секунда — и он отпустил, но сердце бешено колотилось.
— В понедельник увидимся? — спросила я.
— Увидимся, — он кивнул.
И когда автобус тронулся, я видела, как он стоит и машет мне вслед — совсем как обычный мальчишка, без всякой настороженности.
*Прогресс.*
Вечером я вернулась домой в отличном настроении. Мама, увидев мой сияющий вид, подняла бровь:
— Ну что, биологию выучили?
— И не только, — засмеялась я, плюхаясь на диван рядом с ней.
Мама отложила книгу и повернулась ко мне:
— Рассказывай. Но только честно — ничего лишнего не происходило?
— Ма-а-ам, — я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. — Мы учились, потом пили чай на балконе, а его друг Сашка кричал глупости из окна напротив.
— Звучит как типичный подростковый роман, — усмехнулась мама, но в ее глазах читалось облегчение.
Я свернулась калачиком рядом с ней, рассказывая каждую мелочь — как Никита помнил, что я кладу две ложки сахара в чай, как смешно он злился на Сашку, как осторожно поддерживал меня за локоть на бордюре...
Мама слушала, иногда подтрунивая, но в целом одобрительно.
— Главное, чтобы тебе было хорошо, — наконец сказала она, гладя меня по волосам.
— Мне хорошо, — прошептала я, чувствуя, как на душе становится тепло.