Я стану твоим светом

Пролог

Эта история начинается довольно банально. Работа. Дом. Работа. Этот чертов день сурка.

Ничего нового и полнейшее эмоциональное выгорание.

— Эля, я ушла! — наскоро попрощавшись с коллегой, я выбежала из кабинета в гардеробную.

То, что на меня весь офис смотрит как на сумасшедшую, уже даже не задевает. Привыкла к их ухмылкам за три года работы.

— Уже полдевятого, надо бы успеть на последнюю электричку! — бормоча себе под нос, скинула сумку на лавочку и пошла искать свою обувь.

Суматошно собираясь, в зеркале отражалась невысокая и худенькая фигурка с усталым лицом. Торчащие из-под натянутой шапки длинные каштановые волосы, огромный пуховик и шарф, намотанный поверх всего этого безобразия.

Картину типичного офисного работника завершали мои апатичные золотисто-карие и усталые глаза, обветренные, покусанные до крови губы и нахмуренные брови. Тц, красота какая…

— Ладно, пора бежать — пробормотав это своему отражению, вылетела из здания.

На улице была просто мерзостная погода, истинный ноябрь — серый, грязный и меланхоличный месяц. По асфальту стучали робкие капли холодного дождя с примесью снега, а напротив офиса по проспекту неспешно мигали огни фар.

Зябко передернувшись, вышла наружу.

— Блять! — прошипев, зацепилась ботинком за угол разбитой плитки и чуть не навернулась с лестницы.

Добежав до остановки, я еле втиснулась в забитый вагон. Проклиная всю эту «прекрасную» жизнь и свою удачливость. На самом деле, плакаться можно бесконечно. Каждый в какой-то период своей жизни испытывает это всеобъемлющее чувство жалости к себе.

Так было и со мной. Мне двадцать шесть лет, моя жизнь не увенчалась каким-то сумасшедшим успехом. Учеба, поиски хорошей работы, попытки вырваться и добиться чего-то значимого и стоящего. Найти кого-то или что-то.

Пока я смотрела на мимо проплывающие в отражении окна дома и машины, эти мысли крутились в голове и не спешили уходить. «Зачем я все это делаю? Эх, хочу чего-то… Чего?».

— Да к черту… Скоро буду дома, хоть отдохну. Возьму книгу, сварю кофе… — В затылок словно нож вонзили! Осторожно посмотрела в сторону… Блять, какого этот дед на меня так пристально уставился? Выйдя из электрички, я все еще ощущала на себе чужой взгляд.

Перрон был слегка освещен одиноким фонарем у скамьи, вокруг блестели лужи и на свету можно было заметить срывающийся мокрый снег. Тишину нарушал только звук уходящего поезда и шаркающие шаги за спиной.

Так, ладно, не хочу задерживаться.

Зажав в зубах сигарету, пошарилась по карманам, но зажигалки так и не нашла.

— Ох, это день меня доканает… — Топнула, так еще и грязью себе штанину обдала. Да твою же мать!

— Девушка, вас не угостить огоньком? — сзади раздался усталый хриплый голос. Резко обернувшись, заметила того странного дедка из электрички.

Невысокий, щуплый, в длинном сером стеганном пальто и берете, он будто сошел с экрана советских фильмов. Хм… такой сухой морщинистый дедок.

Густые седые брови приподнялись, а губы подернулись в хитрой ухмылке.

— Мне не жалко для такой красавицы огонька, — все так же улыбаясь и подходя ближе, протянул зажигалку.

— Хм, спасибо большое!

Уф, да пофиг. Затянувшись и усевшись на скамейку, я рассеяно уставилась на старичка.

— Дедушка, вы какой-то бледный, хорошо себя чувствуете?

Мужчина и правда был очень уставшим и даже каким-то серым. Глаза запавшие, ухмылка и сгорбленный вид делали свое дело.

— Хорошо, когда молодежь такая сочувствующая, тяжело жить в жестоком мире. Одному и без поддержки, тяжело… — с тяжелым вздохом мужчина присел рядом, также прикурив сигарету.

— А вы один? — странный диалог, но почему-то я его продолжаю…

— Был человек рядом когда-то… Уже годков десять как нет, но знаешь, сама мысль, что мы прожили эту жизнь вдвоем и она где-то там, ждет меня… Это уже радует и не дает погрузиться в хаос. — Резво, очень даже резво для своего возраста обернулся и посмотрел меня.

— Дедуля, итить, не пугайте так! — дернувшись от неожиданности, вскрикнула я. — Но знаете, я вам завидую. У меня нет ни родителей, ни друзей… Все чертового время я за чем-то бегу, выискиваю смысл, но так и не нашла. Ни любви, ни семьи, ни смысла…

Я смотрела на свои руки и бормотала себе под нос. Зачем? Не знаю, мне хотелось выговориться, хоть одной-единственной душе. А то, что мы незнакомцы — наверное, это даже хорошо. Так проще.

— Ох, блять, разнылась! — злыми рваными движениями стерла гребанные слезы. Это нахрен никому не нужно. Чего ты воешь? Соберись! Но почему же, почему я не могу их остановить?

— Не плачь, мы все для чего-то живем свою чертову жизнь. — Тихие поглаживание по плечу успокаивали лучше второй сигареты и слез. — У тебя сложная судьба, но если ты не сдашься… то просто одно твое существование может спасти жизнь. Нельзя переставать надеяться и искать! — Он сжал мою руку и тепло улыбнулся.

Шмыгнув носом, я улыбнулась в ответ. Странный дедушка, странная обстановка. Но почему-то именно сейчас мне стало легче.

— Будь сильной девочка! — Странное ощущение… Я не понимаю. — Ты изменишь все! Борись, живи! Поверь, есть выход… Покажи ему, Виолетта! Покажи им! — Схватив меня за лицо и пристально глядя в мои глаза, дедуля еще раз улыбнулся и… темнота.

Знакомство с тобой

— Зачем ты притащил сюда эту девчонку?! Мало того, что… — вопли и глухие звуки ударов вырвали из полудремы.

— Я же ясно сказал: двух узкоглазых, баба и девка! Сука, ты чем слушал?

— Нгх… господин, прошу прощения! Простите, господ…

— А-а-а, ах…

Крики. Почему я слышу какие-то крики?!

Не получается открыть глаза. Черт, тело не слушается, почему все болит? Боль, казалось, она была повсюду. Надо очнуться, давай, Виола, вставай!

Спустя пару минут получилось очень размыто заметить лежащее рядом тело девочки. Черноволосая. Маленькая. Какого?!

— М-хмм… Ха-а… — ах, блять, надо быть тише, пока не пойму, что тут происходит.

— Мало того, что ты грохнул ее мамашу, Игнис!

— Господин, вы посмотрите на нее. За этих двоих мы получим много денег, вы ли не знаете, сколько богатых извращенцев в Стохесе?! — В тишине раздались тяжелые шаги, кто-то склонился над моим лицом… Ха, что за чертов мужик?

— У-убери руки… Кха! — Зайдясь кашлем, сбросила чужие пальцы со своего лица. Мужчина, ухмыльнувшись, потер в задумчивости лицо и присел на корточки.

Не знаю, как я выглядела со стороны. Но мне совсем не нравилась эта ситуация.

— И правда, хороший товар…

Пока я отползала к стене, перед глазами проявлялась картина, как эта тварь подсела к ребенку. Что? Что он делает?!

Передо мной будто разыгрывался какой-то сладкий сон маньяка-педофила. Эти твари лапали малышку…

Огромная волосатая лапа, задирающая подол льняного серого платья. Горящие похотью глаза, облизывающие тело ребенка с ног до головы.

Они зажали ее с двух сторон, будто болото, засасывающее жертву в трясину.

Слышно было только истошные крики, сменяющиеся тихим плачем…

«Боже, нет…! Нет, это все неправда! Неправда...». Я раскачивалась из стороны в сторону. Пыталась выдрать свои волосы? Оторвать кусок кожи? Что я делаю, даже если это сон, разве я могу просто смотреть на это? Ничего не делать?!

— Не страшно же, если мы с ней развлечемся? Ох, строптивая кобылка! — возбужденный шепот этих ублюдков резал слух. Твари!

«Страшно, нет, только не снова! Пожалуйста…», — я не знаю, кому я молилась, кого просила.

По телу прошлись фантомные руки, я чувствовала это смрадное дыхание у своей шеи.

Удар по лицу, соленный вкус крови. Вновь чувство этих грязных пальцев в своих волосах. Боль, разрывающая внутренности…

«Мне никто не поможет, никто не спасет… — мысли хаотично проносились в голове. — Стоп, надо успокоится. Дыши! Я видела тут нож. Нож…».

Нашла его — нож одного из работорговцев валялся совсем рядом, видно, выронил, когда торопился за своим членом. Уроды!

Рывок казался очень медленным, но его хватило, чтобы всадить кинжал длинноволосому в спину.

— А-а-аа! — раздался жуткий вопль и хрип. — Ах ты, малолетняя дрянь! — Второй мужик откинул меня в сторону, как щенка. Его рожу искривила злобная… гримаса?

Ха, ты посмотри! А эти мрази умеют чувствовать? Обычно я не так стервозна, но страх и отказавшие тормоза сделали свое дело.

— Нгх, ха-ха! — засмеялась, харкнув кровью.

— Моррис! Эй, Моррис, ты живой? Господин? — Заполошно бросив измученную черноволосую малютку на пол, это существо бросилось своему собрату на помощь.

— Ха-ха, какая взаимопомощь… Умереть от смеха, божечки, а вы, случаем, не любовники?! — съязвила я.

— Заткнись, я продам тебя такому уроду, что… Кха-ха! — развернувшись ко мне, заорал он.

— Простуда замучила, ублюдок? — склонив голову набок так, что выпачканные в крови длинные волосы закрыли пол-лица, ухмыльнулась.

— Ой, прошу прощения… Я-я заблудился, думал попросить помощи, — только сейчас, услышав этот детский голос, я заметила мальчишку лет девяти на вид. Взлохмаченные каштановые волосы и красный шарф — это все, что я смогла рассмотреть.

— Ты кто такой? — резко развернувшись, мужик недоуменно нахмурился и оскалил зубы.

— О, ты, я смотрю, такой идиот. Мальчик же сказал, что он заблудился, — пробормотала я, при этом пытаясь подползти к трупу длинноволосого за ножом.

— А ну молчать! — рыкнув в мою сторону, мужчина лишь на полсекунды обернулся, но и этого хватило. — Так… — он не успел договорить и грузно рухнул на колени, заваливаясь на пол.

Перед моими глазами открылась чудная картина, чудная в своей жути и мрачности.

Свернувшаяся в углу незнакомая черноволосая девочка, я, сидящая рядом с трупом, и мальчишка, держащий в руке окровавленный клинок.

— С тобой все нормально? Встать можешь? — подбежав ко мне, спросил мальчик. Хотя, как по мне, мальчиком после такого его сложно называть.

В темноте удалось только разглядеть ярко горящие бирюзовые глаза на лице. Обеспокоенные глаза.

— Со мной нормально, там девочка в углу, — показала пальцем в замершее тело в углу комнаты, — помоги ей, ей сейчас явно хуже.

— Ладно, тогда постарайся подняться, я помогу ей сначала, затем выведу тебя, — пробормотал он и отошел.

Кивнув в ответ, я проследила за ним до момента, пока он не вынес девочку на улицу.

— Ох, больно… Этот сон был слишком долгим, почему я не просыпаюсь? — Задумчиво посмотрела в окно, там заходился рассвет.

Скрипнула дверь. Повернувшись на звук, увидела входящего мальчишку.

— Эй, как тебя зовут? Я, например, Эрен Йегер, а ты? — спросил меня, пытливо вглядываясь в мое лицо.

Перед тем как ответить, мне нужно понять: я что, в бреду? Меня оглушил тот дед? Ничего не понимаю!

— Эрен, подскажи мне, я ребенок? Я выгляжу как ребенок? — взволновано протараторила, пряча и отводя глаза. Почему-то именно этот вопрос показался мне очень важным.

За мгновение до...

— Армин Арлерт, когда ты уже научишься давать сдачи? — хмуро спросила, глядя на блондинистого паренька, вытирающего кровь с разбитой губы.

— Виола, я пытался поговорить с ними, а… — пробубнил себе под нос и запнулся о мою саркастично выгнутую бровь. Ох, парень, тяжело тебе будет в жизни.

— Да, что ты говоришь? Серьезно. Поговорить? Да ты в своем уме?! — тихо вопрошая, но под конец сорвавшись, проорала я.

— Вил, да ладно тебе, перестань! Армин просто не умеет по-другому, — влез в разговор Эрен.

— Йегер, заткнись! — прошипела, обернувшись к Микасе, которая сидела на коленях перед Эреном и аккуратно перевязывала ему руки.

— Эрен, почему ты постоянно во что-то ввязываешься? — Микаса с очень спокойным и ровным голосом — то еще зрелище. Быть буре.

Если я была сама по себе вспыльчивым и эмоциональным человеком, то подругу необходимо довести до кипения, чтобы она проявила какие-то эмоции. И вот такой устрашающе тихий голос являлся всегда преддверием взбучки.

— Девочки, простите меня! Они смеялись над моей книгой! Сказали, что это писал какой-то псих и выдумщик! — Арлерт вскочил с земли. Лицо покраснело, а в глазах наливались слезы.

Развернувшись, парнишка с упорством бульдозера потопал к какой-то куче мусора, сваленной в углу за каменной лестницей. Достал книжку и прижал ее к груди, как маму родную. Дурдом.

— Ребята, хватит! Идиоты сбежали, Армин счастлив, идемте! Эрен, Микаса, миловаться потом будете! — съязвила я, наблюдая за подругой, вытирающей слюни… хм, ну ладно, кровь на лице у этого оболтуса.

— Мы не миловались! — проорал Эрен под наш дружный с Армином смех.

— А что тогда такой красный? Микаса, в самом деле, хватит парня изводить, он сейчас взорвется, — подойдя к ним поближе, издевательски ухмыльнулась.

— Ой, да ну тебя, я просто ему помогала! — крикнула мне она и убежала вперед по улочке.

— Да-да, лицо попроще, кирпича хочет, — ляпнула я и отвернулась, посмеиваясь.

Вот уже прошел год, как мы с Микой стали жить в семье Йегеров. Как-то так получилось, что с девчонкой мы сдружились, несмотря на разницу в менталитете и возрасте.

Хоть я сейчас и выгляжу на лет десять или одиннадцать, но прожитые годы в моем мире дают о себе знать. Ох, видели бы вы, как на меня смотрели окружающие, когда я обложила матом старого алкаша, который сломал забор на веранде нашего дома.

Ха-ха, никогда не забуду эти ошарашенные лица и воспитательную беседу от мамы Эрена. Пришлось себя сдерживать, хотя бы при родителях, чтобы не огрести.

На самом деле, я очень благодарна им, они подарили мне столько тепла и заботы за этот год, что не ответить тем же было бы кощунством с моей стороны.

Первые недели две после того, как Гриша забрал меня, я приходила в себя и лежала в больнице, плюя в потолок.

По окружающему пространству было понятно, что это далеко не мой современный мир. В палате или зале, даже не знаю, как это место обозвать, было где-то десять коек. Никакой техники. Масляные лампы, грубо сколоченная мебель и персонал, выглядевший, как врачи с картин про Первую мировую войну.

Окончательно поняла, что не сплю, в тот день, когда Гриша рассказывал мне про этот мир.

Это был поздний вечер, в палате никого не было, кроме меня и мужчины, только одиноко горящая лампа. Я хмурила брови и непонимающе уточняла, казалось, без перерыва задавая вопросы.

— Получается, что я сейчас в Сигансине в вашей больнице. На дворе восемьсот сорок четвертый год, и мы последние люди, которые спрятались за стены от титанов? Я права, господин Йегер? — вопрошающе и недоуменно спросила у него.

— Да, девочка. Все так, — утвердительно кивнул мужчина, задумчиво почесывая подбородок.

— Мне жаль, что ты ничего не помнишь о себе и о своей семье, но предложение, озвученное в тот день, еще в силе. Живи с нами, глядишь, и Эрен всю дурь из своей головы выбьет, если будет с хорошей компанией, — Гриша говорил и улыбался. Грустная у него улыбка вышла.

— Спасибо! Я-я правда рада, что встретила вас там, — пробормотала я, ерзая в коконе из шерстяных одеял, стараясь скрыть смущение.

Нет, я действительно благодарна этой семье. Я здесь никто. Судя по всему, новая переменная, которую вставили в уже решаемое уравнение. Неопределенность и незнание изматывали и внушали чертово чувство страха. Мне нужна помощь, да и эти люди спасли мне жизнь, стоит попробовать довериться им.

Перед глазами тогда всплыл образ зеленоглазого паренька, протягивающего мне руку…

За этот год Эрен успел познакомить Мику и меня со своим другом Армином. Такой светлый и добрый мальчишка, любознательный малой. Каждый раз, видя эти сверкающие голубые глаза, представляла его студентом, вечно жаждущим знаний. Вихрастая светлая голова, мелькающая в толпе молодежи, и окрики друзей в столовой. Эрен, несущийся сломя голову и кидающийся с объятиями на кого-то из нас.

В этих маленьких карикатурных историях из несуществующего мира была даже я. Улыбающаяся и смеющаяся девушка, так заразительно и искренне проявлявшая эмоции.

В своей реальности я была сиротой, родители погибли один за другим. Сначала отец в аварии, затем мать. Она слегла от рака, который обострился после гибели мужа. Я уже практически не помню их лиц, только отголосок теплых прикосновений и шепот, что они рядом и будут защищать меня.

Скучаю ли я? Да. Боль затупилась, остались лишь кошмары и пустота. Я пыталась ее заполнить учебой, музыкой, старалась быть верной подругой, рвала жилы на работе. Красила волосы, делала татуировки и проколы, пила — бунтовала против социума и мира, в котором оставалась совершенно одна.

Каждый день, когда возвращалась домой, сидела у окна и смотрела на город. Пила горький кофе, курила в приоткрытую форточку и слушала разговоры людей. Так я была на своем месте — за стеклом, по ту сторону жизни. Существование… И все попытки выбраться, пусть даже через боль от разбитого стекла, оканчивались провалом.

Падение стены

Вы слышали, как стонут от боли города? Всегда думала, что это что-то метафоричное. Но нет, оказывается, я была не совсем права.

Крики тысяч жителей слились в единый голос — плач, проклятия и мольбы о помощи. Кто-то бежал к стенам и падал на колени, прося прощения и умоляя трех богинь о милости.

Кто-то не успевал добежать даже до дома… В пробитую дыру в стене толпой забегали титаны. Это были существа, чем-то похожие на людей, но только в самом ужасающем и извращенном исполнении. Подпрыгивающей походкой, дергаясь всем телом, они устремлялись к людям в единственном желании.

Сожрать.

Улыбающиеся лица, огромные и несуразные, с невообразимым голодом. Но этот голод будто был не гастрономический, казалось, что это был голод к уничтожению всего живого. Они хватали людей, будто морковку с грядки, на ходу закидывая к себе в пасть и, томно улыбаясь, бежали к следующей жертве.

На последнем издыхании мы бежали с городской площади к дому, не оглядываясь на кромешный ад, который разверзся позади нас. Вся дорога была усыпана обломками пробитой стены и разрушенных зданий. На одном из поворотов огромный булыжник придавил человека, видно было только часть его туловища и судорожно дергающуюся руку. Она тянулась к ребенку, сидящему на коленях рядом с телом, а из-под камня вниз по мостовой побежал ручеек крови.

Споткнувшись, я кувырком прокатилась еще несколько метров как раз в тот момент, когда над головой пронеслась огромная лапа и упала рядом буквально в двадцати сантиметрах, подняв облако пыли.

— А-аа, мать твою! Кха-х! — прохрипела и закашлялась, пока чьи-то руки тянули меня с земли. Неподалеку ворочалась огромная туша, вращающая глазами и скалящая зубы в нашем направлении. Буквально в десяти метрах от нас возвышалась еще одна тварь, она заглядывала в полуразрушенный дом и что-то выискивала там руками.

— Вил, бежим! — Эрен потянул меня в сторону, уводя от монстров, пока Мика судорожно оглядывалась в поисках пути к отступлению. Рядом пробегали люди, толпа неслась, судя по всему, в сторону ворот и порта. Весь город был погружен в хаос, паника, что накрыла людей, не давала возможности трезво думать.

Горожане бежали по головам друг друга, буквально в квартале от дома Йегера я увидела, как огромный мужик пнул ребенка, стоявшего на пути. Маленькая девочка плакала, звала кого-то, стискивая в тоненьких замаранных кровью и пылью ручках плюшевую игрушку. Свалившись на землю и сжавшись в комочек, так и осталась там, забитая ногами и всеми покинутая.

— Мы должны помочь ей…! Микаса, не тащи меня… Микаса! — орала я и пыталась выдрать руку из захвата, но девочка прочно меня держала и тащила дальше.

Я не заметила, как потекли слезы, рыданий не было, просто слезы и только. Добравшись до дома, тихо заскулила.

POV Эрен

Я не видел ничего и никого перед собой, буквально последние пару метров до поворота к родному дому только и делал, что просил. Просил кого-то, чтобы все обошлось. Но, видимо, сегодня слишком много было молитв, и мои никто не услышал.

Левую ногу неожиданно прострелило острой болью, и я просто завалился на камни, обильно сдобренные чьей-то кровью.

Силясь подняться, поскальзываясь, повернул голову налево и застыл. Лицо побледнело, а в глазах застыл немой крик, сдерживаемый закушенными губами. На дрожащих руках, подтягивая тело с земли, пытался подняться. С трудом, но встать удалось. Сгорбившись и ухватившись за травмированную ногу, я поплелся к дому.

Под обломками виднелась женская рука, а следом увидел голову матери. Она лежала лицом вниз, будто пыталась вырваться, но не хватило пары минут, чтобы выбежать. От живота вниз тело было прижато рухнувшей потолочной балкой.

Приблизившись, я тихо прошептал:

— Мам, мама? — Я звал ее в надежде услышать хотя бы тихое дыхание.

«Пожалуйста, только не так. Я же столько всего наговорил… Прошу, только не это…», — внутренности обдало холодом от осознания неизбежности потери.

Мама закашлялась и подняла голову, взглянув на меня, посмотрела на стоящих позади девчонок.

— Сынок, у-уходи! Вам… кха-ха, надо бежать, — на выдохе проговорила и закашлялась. Кровь пеной пузырилась в уголках губ, приковывая взгляд.

— Без тебя я никуда не пойду! Подожди, сейчас. — Суетливо схватился за обломки окровавленными пальцами и со всех сил потянул. — Еще немного, я вытащу! Вытащу тебя! — рыдая, размазывая по лицу искалеченными руками слезы, пытался поднять, но ничего не выходило.

Кто-то схватил перекладину вместе со мной. Сквозь слезы увидел маленькие ладони, вцепившиеся до побелевших костяшек. Повернув голову, заметил спутанные каштановые волосы и бледное лицо с застывшими золотистыми глазами. Вил? А…

Гулко задрожала земля, в нашем направлении бежал титан. Метров десять высотой, светловолосая тварь с предвкушающей безумной улыбкой. Позади него собиралось облако пыли, будто оставляя нас наедине с этим монстром.

Застыв всего на мгновение, со всей силы попытался вновь поднять этот гребанный кусок потолка. Грохнувшись на спину, в яростном бессилии повернулся лицом к матери. По ее перекошенному страхом лицу катились слезы.

POV Виолетта

Это конец. Даже вдвоем этот обломок не поднять! Упав на колени, наблюдала за рычащим в бессилии Эреном, за Микасой, что держала Карлу за руку. Я просто стояла на коленях…

Карла плакала, на обреченном с оттиском приближающейся смерти лице был страх, но страх не за себя. Она смотрела на Эрена, кусала губы и сдерживала рыдания, покалеченное тело дрожало. Женщина то и дело оборачивалась назад, насколько было возможно в ее положении, взгляд метался между приближающимся титаном и детьми.

Спустя множество попыток Эрен рухнул на землю с глухим стуком и стоном. «Наверно, соскользнули руки», — отрешенно отметила я.