Я тебе изменил...

Глава 1 – Ах, эта свадьба...

Аня

— Нервничаешь? — примеряя на свою шею мое изящное свадебное колье, спросила лучшая и единственная подруга, а я улыбнулась ее отражению в высоком зеркале.

— Еще бы нет? Ведь еще полгода назад я собиралась замуж за совсем другого парня, а теперь вот — посмотри на меня. Вся сияю оттого, что мою жизнь перевернули с ног на голову.

— Сравнила божий дар с яичницей, — фыркнула девушка, сдувая с лица ярко-рыжую прядку, — где твой Толик, и где будущий муж. Такому самцу я и сама бы дала с полпинка.

— Инга! — ошарашенно воскликнула я.

— А что? На правду ведь не обижаются, Анька. Да и, чего греха таить, твой Игнат ходячий секс. И я тебе, по-доброму завидую, конечно. Это же надо, такого принца отхватила! — и рассмеялась, пока я сидела и краснела, охлаждая пылающие щеки ледяными ладошками.

— Перестань...

— Ну уж нет, милая моя, дай хоть помечтать, — беззлобно цыкнула на меня подруга.

— О своем парне мечтай, а моего не трогай! — захихикала я.

— Жадина-говядина...

Мы снова рассмеялись, но уже спустя несколько секунд замолчали, так как в комнату, отведенную для сборов невесты, наконец-то хлынул нескончаемый поток девушек, которые должны были превратить меня в красавицу. А я и против не была, отдавая себя на их волю, потому что уж больно хотела, чтобы мой муж в этот незабываемый для нас и наполненный волшебством день гордился тем, что именно я стала его женой.

Хотя я сама до сих пор не могла постичь того, за какие такие заслуги смогла завоевать любовь такого искушенного мужчины, как Игнат Лисс. Красивый, статный, поджарый, высокий...

Его безупречные внешние данные я могла восхвалять бесконечно.

А уж что говорить про остальное?

Богатый и успешный бизнесмен и я — вчерашняя школьница. Кто бы мог подумать, что именно у меня получится украсть сердце у самого завидного столичного холостяка и заставить его расстаться со свободной, разгульной жизнью, да еще и в такие короткие сроки?

Никто! Вот и я до сих пор не верю, что не сплю!

И вот спустя несколько часов мои длинные локоны наконец-то уложили в элегантную прическу, а на лицо нанесли нежный нюдовый макияж. И теперь, облачившись в подвенечное платье и смотря на себя в зеркало, я не верила в то, что вижу.

Сейчас я была не серой мышкой, какой привыкла себя осознавать, а настоящей принцессой из сказки!

— Вау, — прошептала я, ведя рукой по корсету, расшитому мелкими блестящими камушками, а затем вздрогнула, потому что с диванчика позади меня вновь подала голос моя бабушка, слова которой я напрочь игнорировала, пока меня красили и прихорашивали, попутно все снимая на фотоаппарат и камеру.

— Аня, еще ведь не поздно, одумайся, прошу тебя!

— Ну, ба...

— Этот мужчина совершенно тебе не подходит! Он старше тебя на одиннадцать лет!

— И что? — фыркнула я. — Любви все возрасты покорны.

— Но он смотрит на тебя, не как на любимую женщину, а как на предмет мебели — удачное приобретение. Уж поверь мне, я жизнь прожила и знаю, о чем говорю.

— Ба, я не передумаю, — решительно повернулась я всем корпусом к единственному родному человеку, — я его люблю!

— А он тебя, Анечка?

— И он меня любит! — со всей уверенностью заверила я.

— Попомни мое слово — этот стервец еще попьет твоей кровушки, детка.

— Спасибо за поздравление, ба. Очень приятно услышать подобное в день собственной свадьбы, — обиженно насупилась я.

— Но...

— Хватит!

Устав слушать все эти стенания, я встала и пошла куда глаза глядят, дабы хоть немного успокоить и без того расшатанные нервы. Предсвадебный мандраж бил по мозгам, так еще и бабуля вдруг решила, что я совершаю величайшую ошибку в своей жизни, выходя замуж за неподходящего человека.

Но ведь это было не так!

Совершенно!

Игнат был лучшим мужчиной на земле! Тем самым, что вытащил меня из грязи и отряхнул, прижал к груди и подарил свою любовь. Исцелил ею!

И я была абсолютно уверена, что наша супружеская жизнь будет полна света, взаимопонимания и доверия.

С этими мыслями я не заметила, как заплутала по бесконечным лабиринтам старинного замка, который для нашей свадьбы арендовал вместе с огромным имением мой будущий муж. И уж было запаниковала, не понимая, куда идти по вычурно-роскошным анфиладам, когда неожиданно услышала смех и знакомый девичий голос.

— Ну, скорее же, зверюга! Давай...

Инга.

И я рванула на эти звуки, пока спустя пару поворотов по коридорам, не застыла на пороге чуть приоткрытой комнаты, откуда доносилось шуршание одежды, стоны и явственные звуки поцелуев.

Смутилась, конечно. И уж было хотела повернуть назад, но вросла ногами в пол, услышав сказанное с придыханием имя.

— Игнат... ох... боже, да!

Глава 2 – Какой чудесный день!

Аня

Некоторое время до...

— Мамуль! Бабуль! У меня для вас просто умопомрачительная новость! — по пути сшибая вешалку и путаясь в собственных ногах, я забежала в нашу малогабаритную двушку и ринулась сразу на кухню, скидывая с плеч рюкзак и пытаясь перевести дух.

А там и встала как вкопанная, глядя на то, как мать поспешно прячет какие-то документы в измятый, пожелтевший от времени, прозрачный файлик и улыбается мне явно заплаканными глазами.

— Кто-то умирает? — недоуменно спросила я сбитым от спешки голосом.

Бабушка отвела взгляд и всхлипнула.

— Нет, что ты, милая, — покачала головой мама, — все живы, здоровы.

— Тогда чего вы тут мокроту устроили? — насупилась я, не понимая, как этот мир вообще может быть у кого-то в черно-белых красках печали.

Радоваться надо! Ведь каждый день был наполнен чем-то прекрасным, удивительным и интересным. Для меня, так уж точно! А на шелуху я просто не обращала внимание.

Я была молода и полна светлых планов на жизнь.

Почти окончила школу с золотой медалью.

Скоро поступлю в институт, выучусь и стану дипломированным специалистом, которому все нипочём и даже море по колено.

А еще...

Боже!

Еще меня любит самый замечательный парень на свете, а я люблю его. И еще он...

Ох!

— Просто мы тут вспоминали с бабушкой, какая ты была крошечная еще совсем недавно, Анюта. Маленький визжащий комочек, вечно голодный и шебутной.

— Мам, с тех пор прошло восемнадцать лет, — фыркнула я, проходя в маленькую кухоньку и садясь на шаткий табурет, который жалобно скрипнул под моим весом.

— А кажется, будто бы еще вчера это все было, — улыбнулась мне мама, а я только сейчас заметила, как сильно она похудела за последние месяцы. Вот же, еще совсем недавно, она будто бы была наливным яблоком, а теперь ее глаза наполнились печалью и потускнели. И из них выкатилась крупная соленая слеза.

Неужели из-за того, что я скоро выпорхну из семейного гнезда и начну свою самостоятельную жизнь вдали от дома?

— Мам, ну ты чего? — затем перевела взгляд на вторую женщину, которая до сих пор сидела, отвернувшись и с каким-то укором смотря в бесконечно голубое небо. — Ба, ну ты ей скажи!

— Оля! — всплеснула руками старушка, а я растерянно закрутила головой, не понимая, что происходит. — Ну, скажи ты уже ей!

— Что сказать? — нахмурилась я.

— Ничего, детка, — похлопала меня по руке мама, а затем и сжала ладонь до легкой боли, — все потом. Лучше поделись с нами, что там у тебя такое замечательное случилось, м-м?

— Ой, точно! — расплылась я в улыбке, сразу же забывая обо всех печалях, а затем с гордостью и ликованием в душе, протянула маме и бабушке свою левую руку, демонстрируя на безымянном пальце колечко.

Оно было серебряное и совсем простое, но очень красивое. Со сверкающим камушком, от которого я не могла отвести взгляд. И подарил мне его самый любимый человек на свете.

— Толя сделал мне предложение! — наливаясь румянцем от безграничного счастья, прошептала я, срываясь от эмоций на всхлип.

— Боже мой, — прижала бабуля сухонькие руки к щекам.

— Предложение? — прикусила губу мама, а пустилась в объяснения.

— Да! Он хочет, чтобы мы с ним поженились! Вот прям этим летом, сразу после выпускного, но до поступления. А еще он предложил нам в Москве вместе снимать комнату или даже целую квартиру. Представляете? А ещё ...

— Дочь, — побледнела мама еще сильнее прежнего, — скажи мне, что ты не...

— Что? — непонимающе захлопала я глазами.

— Ты беременная от своего Меркулова? — и желваки мамы заходили ходуном.

— Что? — охнула я. — Да ты что такое говоришь, мам? Я ведь приличная девушка и всем этим буду заниматься только после свадьбы.

— Вот этому Толику и невтерпеж, — поджала губы бабуля, — а еще почему бы он так отчаянно торопится в кабалу?

— Я не поняла, — с претензией оглядела я любимых родственников, — вы за меня не рады, что ли?

— Очень рады, Анюта, очень! — шикнула на бабушку мама и перевела на меня взгляд, тепло улыбаясь.

— Тогда почему вы...?

— Просто мы за тебя переживаем и не хотим, чтобы ты наделала глупостей в столь юном возрасте...

— Не волнуйся, мам, я уже взрослая, — сразу поняла я, о чем толкует моя родительница, — и я твоих ошибок не повторю. Сначала образование получу и на ноги встану, а там уж о детях подумаю. И никак в другом порядке. Я тебе обещаю!

— Вот и умничка, — кивнула мать, а бабуля метнулась к холодильнику, откуда достала пузырек с корвалолом и принялась отчитывать капли в граненый стакан, причитая что-то о ветреных и глупых девчонках, которые все нервы ей измотали.

Я же только подмигнула маме и подскочила на ноги, чтобы унестись в свою комнату и там спокойно помечтать о том, какая великолепная и расчудесная супружеская жизнь меня ждет совсем скоро с любимым Толиком, но не успела.

Глава 2.1

Аня

Я же, словно заколдованная смотрела в ответ. Наверное, потому, что никогда не видела такого мужчину вживую, разве что только на экране телевизора. В тех самых глупых и до тошноты романтичных турецких сериалах, которые так любила смотреть по вечерам бабуля.

Холеный. С модной стрижкой на темноволосой голове. Загорелый. С щетиной на скуластом лице. И этого представителя мужского пола, бесспорно, можно было бы назвать красивым, если бы не запредельно жесткое выражение лица и как-то даже брезгливо поджатые губы.

Словно бы он смотрел на меня и заранее браковал.

А потом, насмотревшись вдоволь и, кажется, списав меня в утиль, отпустил. И спросил, неприязненно оглядывая мою кирпичную трехэтажку, которая давным-давно требовала капитального ремонта:

— Это улица Спортивная, двадцать один, дробь восемнадцать?

— Да, — кивнула я, решительно отступая от незнакомца на два шага назад и стряхивая с себя его прикосновения. Прямо там, где он дотрагивался до моих предплечий своими цепкими пальцами.

Меня почему-то передернуло.

Будто бы какое-то предчувствие подсказывало, что от этого странного персонажа надо бы держаться подальше. И неважно, что он весь такой шикарный забрел на непрезентабельную окраину нашего провинциального городишки: в кожаной куртке и белоснежной футболке под нею, в дорогих замшевых ботинках и модных черных джинсах. Весь такой вау — молодой Бурак Озчивит.

Я улыбнулась своим мыслям и покачала головой, на секунду представив себе бабулю, которая бы увидела вот этого мужика и стремительно выпала в нерастворимый осадок.

Нет, ну реально же похож!

Блин...

Или то был Серкан Чайоглу? Ай, они все на одно бородатое лицо...

Кивнула в последний раз незнакомцу и, обогнув блестящий дорогой танк на колесиках, потопала по своим делам дальше, совершенно выбрасывая из головы неожиданное столкновение.

А там и помчалась вприпрыжку до булочной, на ходу набирая на стареньком телефоне, экран которого давно покрылся паутинкой трещин, номер любимого парня. А он взял трубку после первого же гудка и сразу перешел к делу:

— Ну, ты сказала им?

— Ага, — рассмеялась я радостно, потому что грудную клетку распирало безграничное чувство любви и уверенности в светлом и пренепременно счастливом будущем.

— И как они отреагировали?

— Прикинь, думали, что я выхожу замуж по залету, — прыснула я в кулак.

— Что? Блин...

— Да, не бери в голову, они просто переживают за меня, — отмахнулась я.

— Но я ведь не такой варвар, Анюта!

— Они просто тебя не знают так хорошо, как я, Толь. Это нормально.

— Ну, да...

— А твои как? — рискнула я вернуть его вопрос.

— Отец в шоке. Мать пока тоже. Но они смирятся. А куда им деваться? Родители ведь в курсе, что я схожу по тебе с ума с первого класса и мечтаю, чтобы ты стала моей женой. Нет, они, конечно, попробовали артачиться, но я им напомнил, что они сами сыграли свадьбу сразу после школы. На то время мама уже была беременна моим старшим братом Мишкой.

— Они просто волнуются. Времена ведь другие.

— И мы другие, Анюта. И я, как настоящий мужчина, не позволю своей любимой девочке скитаться по институтским общагам, набитым пьяными отморозками. Еще чего, нет! Да и ты ведь со мной без штампа в паспорте жить не станешь, верно?

— В яблочко, Толь.

Мы еще немного поболтали с парнем. Построили планы на будущее, а затем решили, что прямо в понедельник после уроков пойдем в ЗАГС и подадим заявление. А там уж два месяца всего подождать, и мы станем одной семьей. А я — Анной Меркуловой.

Чудеса!

Вот и получилось, что я, улыбаясь от уха до уха, влетела в булочную, но почти тут же скисла. У окна, за мягкими диванчиками сидели мои одноклассницы. Самые популярные девочки, модницы и красавицы. И именно они были моей главной головной болью в стенах школы. Вечно язвительные и жестокие, эти гарпии не упускали возможности, чтобы макнуть меня головой в грязь.

Вот и сейчас не стали себе изменять.

— О, Арефьева! А я думаю, чего так старушатиной неожиданно пахнуло.

— Не будьте такими злыми, девочки, наша бабка Нюра просто за хлебом притащилась, — и в спину мне больно ударился звонкий смех, наполненный ядом. Но я лишь выше подняла голову и проверила, все ли пуговки блузки были застегнуты на шее, да перекинула за спину свою длинную, толстую косу, которая тут же тяжело ударила меня по ягодицам.

Я все стерплю! Их мнение для меня ничего не значит!

— Слышь, убогая, признайся, ты этими длинными юбками свои кривые ноги прячешь, да?

— Господи, ну что за уродливая кофта? Мои предки в прошлом веке и то одевались приличнее.

— Зашквар!

— Миксер мне в глаза...

Они все ржали надо мной и злобно улюлюкали, пока их не погасила стоящая за прилавком продавщица. А потом перевела на меня взгляд, полный сочувствия, и спросила:

Визуализация

Итак, вот и наша главная героиня, девочка юная, но с огромным потенциалом.

Анна Арефьева. 18 лет.
Без пяти минут выпускница с золотой медалью в кармане и грандиозными планами на жизнь.

А вот и лучшая "подруга" Ани - Инга Зуева. 18 лет.
По совместительству и соседка девушки.

Ну и наш герой, который явно попутал берега.
Игнат Лисс. 29 лет. По гороскопу скорпион, по призванию козерог.

На этом пока все, мои хорошие. По мере написания книги добавлю еще визуалы.

Наше с Вами видение героев, конечно, может отличаться и в значительной степени, но это нормально. Если захотите поделиться тем, как Вы представляете себе ребят, милости прошу в мой ТГ-канал в обсуждение))

Люблю Вас. До завтра!

Глава 3 – Премия

Аня

— Оля, что ты творишь? Одумайся немедленно, я тебя Христом-богом прошу!

— Я тебя уже один раз послушала, мама. И каков результат?

— Но она же дочь твоя! Так нельзя! — закричала бабушка, да так сильно, что у меня едва ли уши в трубочку не свернулись. И вообще, я впервые в жизни слышала, чтобы старушка так повышала голос. Смиренная и спокойная — она всегда символизировала в моих глазах абсолютную гармонию. А тут...

— Вот именно поэтому я и согласилась, на все это, мама. Потому что, Аня — моя дочь. Единственная! И горячо любимая! И она имеет право на шанс в этой жизни, когда я...

Так, ну хватит!

— Что у вас тут опять происходит? — оборвав женщин на полуслове, спросила я, входя в кухню и взирая на маму и бабулю недоуменно.

А они зависли, словно сурикаты на рассвете, смотря на меня непонимающе. Будто бы я их застала врасплох своим внезапным появлением, и они совершенно растерялись, не ведая, что именно мне ответить.

— Вы ругаетесь из-за моего скорого замужества, так?

— О, бог ты мой! — заголосила бабушка, стягивая с головы косынку и промокая ей же покрасневшие, опухшие от непролитых слез глаза.

— Анечка, послушай..., — заломила руки мама.

— Ну хватит! — топнула я ногой. — Вы ведете себя, как две курицы-наседки! А между тем я уже взрослая! Мне восемнадцать, и я имею право делать то, что пожелаю!

— Ничего ты уже не имеешь, деточка, — всхлипнула старушка, но мать тут же ее одернула.

— Мама, замолчи!

— Иначе, что? — огрызнулась женщина.

— Ничего! — рявкнула родительница и тут же, словно бы в секунду растеряв все силы, прикоснулась пальцами к вискам и прикрыла глаза, но уже спустя пару секунд подняла их на меня и улыбнулась.

— Мам, — напряглась я, проходя к ней ближе и ставя на стол пакет с выпечкой, — тебе накапать бабушкиной успокаивающей настойки?

— Пф-ф-ф, — послышалось из-за спины ворчание старушки, а уже в следующий момент она, шаркая разношенными тапочками, покинула кухню, сетуя себе под нос, что воспитала плохую дочь, которая и внучку за собой на дно тянет.

— Что происходит, мама? — спросила я и закусила губу, но та лишь лучезарно мне улыбнулась, а затем потрепала по щеке и пропустила через ладонь мою густую косу.

— Анюта, а ты представляешь, я деньги нашла, чтобы тебе на выпускной платье купить.

— Что? — в моменте позабыла я обо всем на свете и даже на табуретке подскочила, так меня прошила радость. Ведь это была мечта под номером два в моем персональном списке на исполнение.

Я же и на выпускной идти не планировала, так как нечего было надеть. Думала, что просто на торжественной части выйду, получу аттестат и скорей домой, а там уж как-нибудь переживу, что такой важный момент в жизни каждого выпускника обойдет меня стороной.

Печально, но не смертельно, как говорится.

— Здорово, правда, доча?

— Мам, только не говори, что ты свои серьги для этого заложила, — скривилась я.

— Что? Пф-ф-ф, нет! Меня...

— Ну? — поторопила я мать с ответом, видя, как забегали ее глаза, словно бы она раздумывала, что мне соврать. Я так хорошо ее знала.

А в этот раз оказалось, что ошиблась.

— Меня на работе повысили, Анюта. И премию выписали.

— Так, может, мы сначала долги все закроем, а?

— Да черт с ними!

— Нет, ни черт, мам! Знаю я, сколько ты кредиток набрала, скоро есть в долг начнем. Нельзя же так!

— Ну, перестань, Аня, — в моменте сделалась недовольной мама и встала из-за стола, бредя до чайника и включая его кипятить воду, — я, может быть, впервые в жизни, что-то для тебя расстаралась сделать, а ты нашла причину, чтобы меня упрекнуть? Вот ты вся в свою бабушку — моментом наслаждаться не умеешь!

— Так вы из-за этого ругались?

— Ну да, — закивала родительница. — Я просто пытаюсь быть хорошей для тебя. И дать то, что недодала за эти восемнадцать лет, что так быстро пролетели.

Сказала и вдруг разревелась, как маленькая. Навзрыд!

А я к ней тут же бросилась.

— Ну, мам?

Каков итог?

Под бесконечное недовольное бурчание бабушки мы все-таки поехали на ближайших выходных из своего провинциального городишки аж в столицу за платьем на выпускной. Сели на скоростную электричку и в путь. Да еще и мою лучшую подругу с собой прихватили.

Ну а как? Ведь ее мнение всегда было для меня важным, так как Инга была мне близка по духу.

Ее так же, как и меня, травили в школе. За рыжие волосы, за нескладную фигуру и лишний вес. В конце концов, за то, что родители ее были кончеными алкашами, которые не могут одеть свою дочь во что-то приличнее, чем какие-то старые и поношенные тряпки.

И если я вывозила хотя бы мозгами, то Инга на фоне непрекращающихся стрессов, совсем в учебе скатилась и после девятого класса пошла учиться в местную «шарагу». На повара.

Глава 4 – Ну, привет

Аня

Спустя месяц...

— Слушай, Анька, без обид, но твоя мать дерьмово выглядит в последнее время, — разворачивая свою шаурму и щедро ее откусывая, прошамкала Зуева, а я отвела глаза в сторону. Да только подруга не обратила на это внимания и продолжила вещать. — Даже моя запойная родительница и то выгоднее смотрится на ее фоне. Еще и эта стрижка короткая. Что к чему она подстриглась, а? С такими внешними данными теть Оля нескоро нормального мужика себе найдет. А ей сколько, между прочим? Ты говорила, она тебя в шестнадцать родила, да? Ну, значит, ей еще и тридцати пяти не стукнуло. А на вид полтинник можно смело дать.

— Инга! — с укором посмотрела я на девушку, но та лишь пожала плечами.

— Да ладно тебе, тут же все свои. Или мне правду тебе говорить запрещается?

— Нет, но...

— Вот и не затыкай меня, Анька.

— Я и не затыкала, — потухла я, принимаясь рассматривать свои коротко стриженные ногти. И тут же перевела взгляд на руки Зуевой. Вот где был атас — ярко-розовые когти Фредди Крюгера, не иначе. Еще и с блестками.

Мать моя женщина!

— Короче, ты намекни там как-нибудь теть Оле, что нужно уже себя в руки брать. Худющая стала, как узница концлагеря. И за собой видно, что не ухаживает: кожа сухая и тусклая, глаза пустые. Смотреть страшно.

— Ну, так и не смотри, — фыркнула я.

— А не могу, я ж ее, считай, каждый день вижу. Соседи. Так еще и в магазине на кассе. Кстати, о птичках!

— Не начинай, — закатила я глаза. Но кто бы мне внимал?

— Нет, ну ты сама подумай, как у простого продавца-кассира, пусть даже и старшего в смене, столько денег на твое выпускное платье вдруг взялось? И на туфли. И на белье нижнее. Я тебе говорю, теть Оля, не меньше пяти своих зарплат за все то добро выложила в Москве. Я ценники смотрела, в уме все подсчитывала.

— Инга, ты меня сегодня как-то бесишь, — поджала я губы.

— Это ничего, привычное дело, — отмахнулась от меня девушка. — Но придется потерпеть, Анька. Я ведь завидую тебе, а когда я завидую, то с меня говно со всех щелей прет. У меня же выпускного не было. И платья такого отродясь тоже. А у тебя все это будет.

— Ну, хочешь, я никуда не пойду? — предложила я тут же, понимая подругу, как никогда. Сама ведь я тоже завидовала Зуевой: ее красоте, фигуре сочной, уверенности в себе и бронебойному характеру.

А я что? Так, мышка серая, на которую никогда никто с интересом не смотрел.

— Хочу, — вдруг огорошила меня Инга, — но с меня не убудет. Так что, живи пока, Анька.

— Вот спасибо, — рассмеялась я и скрутила свои длинные волосы в высокую гульку на самой макушке, тяжело вздыхая.

Весенняя прохлада сменилась настоящим летним зноем. Последний звонок давно отзвенел, итоговые экзамены были сданы, а я уже вот-вот должна была получить свою золотую медаль и отправиться во взрослую жизнь. Вместе с Толиком.

А он как будто бы чувствовал, что я о нем подумала, и тут же мне позвонил. Я приняла вызов, причем с нового телефона. Мама мне его на последний звонок подарила — дорогой, блестящий, увесистый. Я страшно боялась его потерять, но глаза родительницы блестели так ярко, что я не решилась ей отказать и приняла такой дорогой презент.

— Нютка, любимая, ты где? — с улыбкой в голосе спросил Меркулов.

— Мы на набережной, Толь, в сквере Мастеров с Ингой.

— О, круто! Подходите в кофейню через дорогу, я буду там минут через тридцать. Идет?

— Ага, — выдохнула я счастливо и отключилась, а затем выжидательно перевела глаза на Зуеву.

— Ты так и не сказала матери, что вы подали заявление в ЗАГС?

— Нет, — выдохнула я, — и если честно, то я ее вообще не понимаю. Сначала она вроде бы как согласилась на все, а теперь ничего не хочет слушать ни про Толю, ни про мои к нему чувства, ни про то, что у нас все серьезно. Говорит, что я дура и выбираю неправильно.

— Ну все верно она говорит, — кивнула Инга, а я поджала губы. Эти двое, мама и лучшая подруга, будто бы спелись, засаживая моего будущего мужа почем зря.

И только бабуля вдруг сменила гнев на милость, утверждая, что Меркулов — отличный вариант для брака. И вообще, чем раньше я за него выйду — тем лучше.

Короче, с ума все посходили, честное слово!

И я, обидевшись на слова подруги, поднялась с лавочки и пошагала в сторону кофейни, о которой говорил Толя. Инга посеменила вслед за мной, да только извиняться за свои высказывания не собиралась. А лишь крыла моего жениха по полной программе, мол, он вафля, каблук и, вообще, потащил меня замуж только потому, что я ему тупо не даю.

— Хватит, — устало оборвала я Зуеву, но она продолжила недовольно бухтеть.

А спустя всего минут десять мы уже вошли в пропахшее кофейными зернами помещение, где я заказала себе и подруге по ароматному напитку. Благо теперь деньги на карманные расходы мама мне не жалела и щедро переводила на карточку, объясняя все повышением оклада и бесконечными премиями.

Мы взяли стаканчики и уселись за столиком у окна, принимаясь ждать Меркулова. О чем-то говорили пустом и не столь важном. А спустя минут пять Зуева, сославшись на то, что ей срочно нужно в уборную, оставила меня на своем месте и ушилась.

Глава 4.1

Аня

«Что к чему?», — подумала я и оглянулась по сторонам, пока этот странный персонаж продолжал сидеть напротив и беспардонно на меня пялится. На блузку с глухим, высоким воротником и волосы, что я собрала на макушке.

— Простите? — скривилась я, чувствуя себя под этой зрительной атакой в высшей степени неуютно, если не сказать большего.

— А я подумал: судьба, — выдал он и рассмеялся, отчего у него на правой щеке появилась ямочка, сразу сделавшая этого взрослого мужчину на лет десять моложе, но я и тогда не обманулась столь обманчивым фасадом.

Ну, потому что чего, спрашивается, он тут расселся? Весь такой на стиле, как и в прошлый раз: в бренды разряженный, с дорогими часами на запястье и с отпечатком пресыщенности на лице.

— А я подумала, что вы заблудились, — неожиданно для самой себя выпалила я, а незнакомец откинул голову и захохотал. Да так заразительно, что я не смогла не улыбнуться в ответ от этого столь неприкрытого веселья.

— Ну, ладно, — покачал он головой, когда приступ смеха наконец-то закончился, — просто я в этом городе второй раз в жизни и оба раза встречаю здесь тебя. Разве это не знак?

— Нет, — отрицательно дернула я головой и пожала плечами, изрядно тушуясь под его сверлящим взглядом, — просто город у нас маленький.

— Ну вот, — хмыкнул он, — я пытаюсь с тобой познакомиться, а ты меня бортуешь.

— Зачем? — нахмурилась я, ловя какое-то странное ощущение за ребрами. Страх и трепет одновременно.

Первое — потому что, зачем этому альфа-самцу знакомиться с какой-то там мной?

Второе — кроме Толика, никто и никогда не проявил ко мне внимание в этом плане.

— А зачем еще люди знакомятся? — развел он руками. — Чтобы общаться.

— Знаете, мужчина...

— Мужчина? — снова засмеялся он, а я, кажется, пошла багровыми пятнами.

Хотя отчего бы мне смущаться, верно? Мне всего лишь восемнадцать. А ему сколько? Тридцать? Если не больше...

— Ладно, — подмигнул он мне, а я еще сильнее оробела от таких его телодвижений, даже пальчики на ногах поджала и внутренне затряслась, не зная, куда себя деть в этой ситуации.

Блин, где там вообще Инга? Что так долго в уборной делает?

А Толика, где нечистая носит? Меня тут серые волки сожрать пытаются, а он прохлаждается непонятно в каких местах.

— Я — Игнат. Будем знакомы? — и протянула мне ладонь для рукопожатия.

А я свои руки тут же под стол спрятала и отрицательно покачала головой, паникуя сверх меры.

— Я очень рада за вас, Игнат. Но давайте не надо, — сглотнула шумно и добавила пискляво, — пожалуйста.

А тот сразу как-то губы недовольно поджал, играя желваками, и на спинку диванчика откинулся, смотря на меня с прищуром. Злым таким, осуждающим. Будто бы ждал, что я ему ноги целовать кинусь, а я удумала артачиться.

Блин, а вдруг он маньяк?

Вон как зыркает!

— Парень есть, да?

— Да, — кивнула я, а в ответ он так оскалился, что мне на мгновение стало страшно за моего Толика.

Боже, ну вот зачем я сказала о нем, а?

— Ну и ладно, — вдруг за секунду переменился в лице этот самый Игнат, — мы ему ничего не скажем.

— Кому?

— Парню твоему.

— Что не скажем?

— Что мы с тобой познакомились. Что я пригласил тебя в кино. Или лучше даже за город прокатиться, м-м? Такая погода чудесная стоит, посмотри: можно на шашлыки махнуть, по лесу погулять. Я тебе букет ромашек соберу. Лично.

— Игнат, послушайте...

И от моих слов на лице мужчины снова расплылась елейная улыбка Чеширского Кота, а я поняла, что здорово влипла. И не знаю, как бы я отсюда улепетывала, сверкая пятками и вопя «спасите, помогите!», если бы к столику наконец-то не вернулась Зуева.

— Ох, Анька, кажется, не стоило мне есть эту шаурму..., — причитая, поравнялась с нами девушка и форменно ушла на перезагрузку, с открытым ртом смотря на незваного гостя, что вольготно сидел напротив меня.

И не понятно, сколько бы продолжалась эта немая сцена, если бы мой мозг вновь не побежал вперед паровоза и не выдал базу:

— Вы место моей подруги заняли, Игнат.

— Игнат, значит? — повторила за мной его имя Зуева, а затем тыльной стороной ладони чуть ударила меня по предплечью и шикнула. — А ну-ка, двигайся, Анька.

И уселась рядом со мной, елозя бедрами и вынуждая освободить для нее место. И все еще во все глаза таращась на мужчину.

— И о чем же вы с Игнатом тут болтали, подруга, м-м?

— Ни о чем, — отвела я глаза, недовольно поджимая губы и давая понять, что мне все это чертовски не по душе.

— Да вот, — подал голос этот навязчивый тип, — я твою подругу в кино приглашал или за город на шашлыки, а она все отказывается. Уже и не знаю, на какой козе к ней подъехать, чтобы она мне улыбнулась.

Глава 4.2

Аня

— Анют, а кто это такой был? — хмуро выспрашивал меня некоторое время спустя Толик, когда Инга оставила нас в кофейне наедине.

Точнее, как? Меркулов на дух не переваривал Зуеву, а потому всегда прямо провоцировал девушку на то, чтобы она поскорее самоустранилась и не присутствовала при нашем общении. Моего парня прям триггерила это дружба, и он не мог понять, в каких таких точках мы с этой девушкой столь плотно соприкоснулись, что теперь нас не разлучить.

Хотя учась в параллельных классах, уж кому-кому, а Толе нужно было понимать, что общение это было на вес золота. Ведь он и сам был аутом: из-за невысокого роста, средней успеваемости, дешевой одежды, очков и, конечно же, того, что он занимался бальными танцами.

Его мать бредила тем, что ее сын однажды взорвет этот мир своей пластикой. И конечно же, ей было глубоко фиолетово на то, что Толя из-за этого неимоверно страдает в стенах школы. Главное — ее нереализованные амбиции, остальное побоку.

— Какой-то ненормальный, — пожала я плечами и закусила губу.

— Он так смотрел на тебя, — все гнул свою линию Меркулов, но и я придерживалась выбранной версии.

— Как? – недоуменно скривилась я.

— Да, как маньяк на жертву.

— Говорю же, Толь: ку-ку, мужик. Сиди — я сам открою, — покрутила я пальцем у виска, — еще и нес какой-то бред. У меня чуть уши в трубочку не свернулись.

— И на шашлыки тебя приглашал, да? — снял с переносицы очки парень и принялся натирать их салфеткой, намекая на то, что он неимоверно напряжен по моей вине.

— Да я не слушала его даже, что он там лопотал, Толя! — психанула я. — Я тебя ждала и о тебе думала. Нужны мне там всякие старперы, думаешь?

— Он не старый, просто взрослый, — продолжал мусолить эту тему Меркулов, а я впервые в жизни подумала о том, что он душный.

Нашел, из-за кого мозги мне выносить.

— Ты мне хочешь что-то предъявить, Толя? — устало выдохнула я.

— Я просто приревновал тебя, вот и все, — в свое оправдание сказал парень, а я вдруг прыснула и рассмеялась.

— Пф-ф-ф, ну ты дурной, вообще! Нашел к кому ревновать. Боже!

— А что? Такие мужики девчонкам нравятся. При деньгах и на дорогой тачке — чем не кандидат в «папики», а?

— Ты мне нравишься, Толя! Потому что не внешность и деньги в человеке самое важное, а душа. Твоя — красивая. Я это точно знаю. А у этого персонажа черная и изъеденная молью. И знаешь почему?

— Ну?

— Потому что повел себя он нагло и беспардонно. Уселся за стол без разрешения — сразу видно, с золотой ложкой в заднице родился. Все ему вынь, да положь. И начал не внутренним миром своим удивлять, а вот этим всем материальным — кино, шашлыки. А потому что ничего другого предложить не может — пустой. Меня такие люди никогда не заинтересуют, даже если очень постараются. И вообще...

— Ты меня любишь, — улыбнулся Меркулов.

— Ага, — закивала я и счастливо улыбнулась, радостная, что конфликт исчерпан.

А дальше был парк, прогулка по набережной и целых два круга на чертовом колесе. Мороженое на закате и звонкий смех, когда Толя рассказывал об очередном курьезном случае у себя в секции по бальным танцам.

А когда начало смеркаться, и мама принялась обеспокоенно обрывать мне телефонную трубку, то парень проводил меня домой. И по обыкновению полез целоваться в темноте подъезда. Но сегодня уж как-то чересчур прытко.

И я почти сразу же отпрянула.

— Ну, Толь, а вдруг кто выйдет и увидит нас?

— Ну и пусть! — ворчал парень, пытаясь зажать меня в углу, но я вывернулась и поправила на себе блузку и отрицательно качнула головой.

— Нет.

— Слушай, Анюта, а давай мы номер в отеле снимем, а? Я у отца денег попрошу. Все равно у нас через месяц свадьба. Ну к чему нам ждать так долго? Я уже спать не могу по ночам, все о тебе только и думаю. Мечтаю, как это будет. Как ты моей станешь наконец-то...

— Ты чего мне такое предлагаешь, Толь? — в моменте скисла я, а Меркулов вдруг так стремительно попер на меня, что я растерялась и все-таки позволила вжать себя в стену.

И сразу же почувствовала, как влажные губы и язык парня заскользили по моей шее, сдирая вниз высокий воротник блузки. А сам он горячечно зашептал мне:

— Прости-прости, но я так люблю тебя, Анюта. И хочу! Хочу! Чувствуешь? Сил уже терпеть больше нет!

И подол юбки мой вверх задрал неожиданно резко, сразу же за голое бедро прихватывая. И все тараня меня пахом снова и снова.

А мне так гадко стало. И обидно. Что вот так меня, в нашем зачуханском подъезде у стены лапают. Пусть и любимый парень, но все же. Неужели недостойна я нормального отношения? Неужели похоть так ум застилает, что меня вот так можно грязно и без уважения склонять к непотребству?

И я собрала все силы в кулак и оттолкнула парня, а затем всхлипнула и стерла с щеки слезинку.

— Дурак! — прокричала я ему зло и наверх к себе на третий этаж бросилась, путаясь в юбках и кусая губы до крови.

Глава 5 – Рыба моей мечты

Игнат

— Ты уверен, что это она? — хмурится друг, разглядывая фотографии восемнадцатилетней Анны Арефьевой, а я развожу руками.

— Почти со стопроцентной гарантией.

— Лисс, ты же понимаешь, что в таких делах слово «почти» неуместно, да?

— Ну ты меня еще поучи, Серега, — смеюсь я и подкуриваю сигарету, сразу затягиваясь на полные легкие, — я все проверил, прежде чем туда сунуться.

— И какая она?

— Ну, не в отца пошла — это факт, — криво оскаливаюсь я, — знал бы Миллер, что такое недоразумение породил, так его бы инфаркт миокарда раньше времени хватил. Ну, хоть внешне на старого пердуна Артура Рудольфовича непохожа — и то хлеб.

— Скажешь, тебе понравилась? На снимках мышь какая-то, — скривился друг, а я кивнул.

— Да и в реальности не лучше, — пожал я плечами.

И увяз в воспоминаниях.

Тот самый день, больше месяца назад, когда я только приехал в ее захудалый городишко и нашел потрепанную временем кирпичную трехэтажку. Зрелище не то, чтобы жуткое, скорее убогое: бездомные коты, переполненная мусорка, разломанная детская площадка и гопота на ней же.

Мрак...

И сейчас нужно было во всей этой ядреной затхлости и серости отыскать алмаз, который мне необходимо было обтесать на скорую руку, чтобы явить свету. Благо, вводные данные были не самые плохие, а потому я был уверен совершенно, что все выгорит в лучшем виде.

Припарковался у нужного подъезда и вышел из тачки. Огляделся. По навигатору вроде бы оно, но на самом доме никаких опознавательных знаков не было видно. И даже нумерации квартир не обнаружилось. Короче, одно слово — дыра.

И тут — нате. Звезда упала.

Я сначала даже не понял, кто именно мне в руки угадил. Просто вылетело тело пулей из подъезда и в меня врезалось. Ну я мудак, конечно же, этого у меня не отнять, да только хорошие манеры в окошко не выбросишь.

Поймал. К себе прижал худенькое, тщедушное тельце.

А затем она глаза свои на меня подняла. Серо-голубые, холодные. Точь-в-точь как у отца.

И я ее узнал. Видел же уже на фотографиях, что мне мои парни нащелкали, когда на след этой девицы вышли. Но я даже не предполагал, что она окажется вот настолько маленькой и хрупкой. Не в моем вкусе, конечно, но миленькая. Кожа чистая, губы пухлые, прямой нос и глазищи в половину лица.

Но остальное...

Это пиздец!

Юбка почти до пола стелется безобразная, какая-то застиранная блузка с рюшками, поверх нее кофта допотопная и безразмерная, да еще и жуткого света детской неожиданности. Вместо туфель — говнотопы, иначе и не назвать. Но! С милыми белыми носочками в купе смотреть можно было без кровавых слез.

Слава тебе господи!

И завершала этот образ безумной старой девы коса: до пояса, толстая, блестящая.

А я зачем-то так себе и представил в ту самую минуту, как вытряхну эту девочку из ее уродливого шмотья, поставлю в коленно-локтевую, накручу ее волосы себе на кулак.

И выебу.

От этой картинки аж дыхание сперло и в глазах помутнело. Шутки ли — юность свою безбашенную вспомнил, когда от вида девичьих коленок член до пупа в секунду по стойке смирно вставал без всяких дополнительных расшаркиваний.

Но ладно, это в четырнадцать меня выносило в соседнюю галактику от похоти тупо по причине лицезрения женской красоты. А сейчас-то меня что так вдохновило? Кофта эта безобразная?

Дожился, Лисс.

— Это улица Спортивная, двадцать один, дробь восемнадцать? — решил я прервать затянувшееся молчание.

— Да, — пропищала девица и почти сразу же врубила пятую космическую, убегая от меня, не оглядываясь. А я смотрел ей вслед удручённо, и сам с себя охреневал.

М-да, хорошую я жену себе выбрал...

Но меланхолии я никогда не был подвержен, а потому решил выбросить из головы всякую шелуху и заняться делом. Смело вошел в подъезд, пропахший человеческими миазмами, дешевым куревом и кошачьим дерьмом.

Затем поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру под номером девять.

Мне почти тут же открыли дверь. На вид совсем старушка, хотя я знал, что ей нет еще и шестидесяти. Жизнь помотала. И пьяница муж.

— Здравствуйте, Ольга Арефьева здесь проживает? — спросил я, и мне тут же утвердительно кивнули.

— Мам, кто там? — послышался женский голос с кухни, и я смело шагнул через порог не дожидаясь приглашения. А после прошел в бедно обставленную квартирку. Малогабаритную, со старым ремонтом и мебелью.

А затем увидел ее — мать своей будущей жены.

— Кто вы такой? — нахмурилась эта женщина, приподнимаясь из-за стола, а я решил, сразу перейти к делу.

— Меня зовут Игнат Лисс.

— И зачем вы здесь, Игнат?

И на этом месте я многозначительно улыбнулся, а затем пошел по четко отработанному, напитанному ложью плану. Неторопливо сел на шаткий табурет напротив женщины и посмотрел в ее глаза прямо, но бескомпромиссно.

Глава 6 – Добрый самаритянин

Аня

— Охренеть! — зажала рот ладонью Инга и глянула на меня с изрядным удивлением.

А я лишь натянуто улыбнулась, не зная даже, что сказать.

— Так это все он тебе надарил? Тот мужик из кофейни?

— Ага, — кивнула я, — хотела выбросить, но...

— Ты чего, дура, что ли? — охнула подруга, взирая на меня, как на душевнобольную, а я лишь плечами в ответ пожала.

— Ну а зачем мне это все?

— Так мне отдай, если тебе не надо, — усмехнулась Зуева, — медведь крутой. Огромный. С меня ростом. Я всю жизнь о таком мечтала. А цветы! Я худею! Какие красивые!

— Забирай, — закусила я губу, — мне все равно это ни к чему. Я не продаюсь.

И выше нос задрала, показывая, что меня все эти подачки от того самого Игната никак не тронули. Наоборот, только нервировали и раздражали. На фоне какого-то ненормального энтузиазма матери, так вообще хотелось вызвериться. Она, как видела, что курьер новый букет мне притащил, так сразу причитать начинала том, что наконец-то я себе нормального мужика нашла, не то что мой Меркулов — нищеброд.

И слушать о том, что все эти дары мимо кассы, родительница не желала. Закидывала в рот, подаренную ненужным мне ухажёром, дорогую конфету, запивая ее крепким чаем, и все советовала мне не теряться. Любовь любовью, а кушать хочется всегда.

А я все по Толику вздыхала. Хотя сам он, как оказалось, решил вместе со мной за компанию обидеться. Мол, и так на все ради меня идет, но вот этого моего пуританского воздержания от близости понять не может. Любит он меня, видите ли. И хочет. И ждать первой брачной ночи не собирается.

Вот уж и неделя прошла, как мы с ним не разговаривали, а воз и ныне там.

— А я бы продалась, — хмыкнула Инга, вырывая меня из моих мыслей и косясь на меня насмешливо, — таким мужикам не отказывают. Это как выиграть в лотерею, понимаешь?

— Я человек не азартный, — поджала я губы, ставя точку в этом мало мне интересном разговоре, — и вообще, нам пора, а то опоздаем. У меня запись на час дня.

Сегодня ведь был день моего выпускного бала. И я радовалась неимоверно, что, помимо мамы и бабушки, меня на торжественную часть придет поддержать и лучшая подруга со своим парнем. Но сначала нужно было подготовиться.

Родительница на это все не поскупилась, заказала мне поход в салон красоты, дабы там мне навели марафет. Все как полагается: прическу и макияж. Туда мы и выдвинулись вместе с Ингой, которая всю дорогу только и делала, что выспрашивала про Игната.

А я недовольно бурчала, изливая душу подруге. Мол, как же мне надоел этот неугомонный мужик: подарки дарит уже целую неделю, под окнами караулит, на свидания приглашает. Достал, сил нет!

Зуева же вздыхала и говорила, каким страшным образом мне завидует. Я же все не могла понять чему? Красивый, конечно, персонаж, но как раз своей идеальностью он меня и пугал. Едва ли не до икоты.

Видела его — и колени подкашивались. И сердце за ребрами раненой пташкой билось, когда этот человек улыбался мне. А уж когда без разрешения за руку хватал, переплетая наши пальцы, так и вовсе будто бы током било с ног до головы.

Ужас!

— Хоть бы сегодня не нарисовался, а то весь праздник мне испортит, — бухтела я много часов спустя, когда с приготовлениями к вечеру было покончено и я любовалась своим отражением в зеркале. И мне все так нравилось неимоверно: платье в пол — бежевое, аккуратные лаковые туфельки без каблуков, элегантная высокая прическа и естественный макияж.

И только Инга закатывала глаза, утверждая, что я выгляжу скучно, а наряд мой слишком закрытый. На ее фоне? Да! Короткое алое платье, смелое декольте, полностью оголенная спина — вкупе с ее ярко-рыжими локонами, она выглядела немного вульгарно. Но сказать подруге об этом я не посмела.

Так мы и выдвинулись в школу всей гурьбой: мама, бабушка и Зуева со своим парнем.

А вот Толик за мной не зашел, хотя до ссоры клятвенно обещал это сделать. Конечно, я кусала губы от обиды. А уж когда и на красной ковровой дорожке парень меня демонстративно проигнорировал, так и вовсе чуть не расплакалась.

В таком состоянии я даже не замечала привычных язвительных замечаний одноклассников в свой адрес, позволяя Зуевой огрызаться за меня в ответ. И все не могла поверить, что Толя пресловутый секс поставил выше моих желаний.

Да как же так?

В этих мыслях хмурых и болезненных я и не заметила, как прошла торжественная фотосессия, а затем всех выпускников пригласили в актовый зал на церемонию вручения аттестатов.

И вот тут-то и ждал меня главный удар этого вечера. Потому что после помпезной речи, директор школы вдруг пригласил на сцену еще одного человека, помимо нашего классного руководителя. А у меня глаз задергался. И подбородок задрожал.

Да, что же это за проклятье-то такое?

Подумала, а затем врезалась в темный, жгучий взгляд, уже набившего мне оскомину мужчины.

— А теперь, дорогие выпускники и их родители, позвольте пригласить для торжественного вручения аттестатов спонсора нашей школы и человека, который полностью взял на себя расходы по организации этого праздника, а также приготовил особенные подарки для наших медалистов — генерального директора Группы Компаний «Финам-Инвест» Игната Георгиевича Лисса.