Я тебе не изменял, любимая

Глава 1

Я тебе не изменял, любимая

Валерия Даль

— Что-то ты сегодня, Мариш, сама не своя, — смотрю на подругу, не понимая, что могло заставить ее мяться и молчать.

Это очень странно, учитывая, что с самого первого дня, как я оказалась в одном детском доме с ней, друг у друга были только мы. И я не привыкла подругу видеть такой. Обычно она трещит без умолку, рассказывая обо всем.

Маринка отворачивается к окну, и я понимаю, что она не только молчит те десять минут, что мы здесь находимся, но и отводит взгляд.

Тоже смотрю на красно-оранжевый закат и вспоминаю, как мы с подругой в детстве точно так же сидели у казённого окна, мечтая о будущем.

— Марин? — зову ее уже с беспокойством. — У тебя что-то случилось? Не молчи, пожалуйста, а то я всерьез уже переживаю.

— У меня всё хорошо, Милена, — отвечает она, кивнув официанту, который принес нам кофе, в знак благодарности. — Я на прошлом дежурстве выезжала в гостиницу на Краснопрудной, — начинает Марина рассказывать. — Там постоялец заявил, что его обокрали, но, оказалось, он сам по пьяной лавочке потерял портмоне, в общем… Черт, не о том я.

Вот и я думаю, что Марину вряд ли бы так расстроил рядовой выезд, коих у нее на день может быть несколько. Подруга, если не ошибаюсь, в лет двенадцать решила, что будет криминалистом, когда к ней в руки попал первый детективный роман. К мечте она шла упорно, зубрила днями и ночами — и все у нее получилось.

— Марина, так в чем дело? — тороплю я подругу, вижу же, что гложет ее что-то.

— Милена, там был Тимофей, — наконец выдает она и с облегчением выдыхает, словно сбросила с плеч тяжкий груз.

— В гостинице? — уточняю я.

— Он входил в номер… с девушкой, — аккуратно продолжает Марина. — Причем он меня видел и узнал, конечно. Мне вообще ситуация показалась какой-то странной. Он приложил ключ-карту, пропустил свою спутницу вперёд, заметил меня. В его взгляде было узнавание, но он только посмотрел и вошёл следом за ней. И я бы не сказала, что он испугался, увидев меня. Ему как будто было все равно. Хотя Тимофей прекрасно понимал, что я могу все рассказать тебе. А даже не могу рассказать, а точно расскажу.

Пока Марина говорит, я чувствую, как начинает ныть в груди, даже вдох сделать больно. Мой муж с какой-то девушкой в гостинице… Какое этому может быть объяснение? Вывод напрашивается только один. Но я не верю. Не верю, что мой муж мог поступить так со мной.

— Когда это было? — тихо интересуюсь, поднимая чашку с блюдца, но тут же ставлю обратно, потому что руки трясутся.

— Позавчера вечером, в половине восьмого, — уверенно отвечает Марина, и я не сомневаюсь, что во времени она не ошибается — это профессиональное.

Вспоминаю тот вечер. Тимофей мне позвонил около семи, я как раз накрывала стол к ужину. Сказал, чтобы мы с дочкой не ждали его. Срочная встреча с инвесторами, и как надолго она затянется, он не знает. Вернулся только к полуночи, ужин не разогревал, принял душ и сразу лег спать.

Так вот какие у него инвесторы…

— Милена, воды? — Марина всматривается в мое лицо. — Ты побледнела.

Странно, что вообще под стол не упала, потому что воздуха мне уже катастрофически не хватает, состояние мое близко к обмороку.

Нет, это не мог быть Тимофей. Может, мужчина, похожий на него. Но Марина уверена, тем более заметила, что он узнал ее.

— Воды без газа. И побыстрее, пожалуйста, — просит подруга официанта. — Милена, не молчи.

— Он пришел поздно позавчера, — говорю я, но из-за нарастающего в ушах звона сама себя не слышу.

Марина наливает в стакан принесенную воду и придвигает ко мне. Сжимаю его так, что пальцы белеют, делаю несколько глотков, хотя зубы отбивают чечётку о стекло.

— Милена, — подруга вздыхает, — мы можем сейчас что угодно нафантазировать, но не проще ли просто поговорить с Тимофеем? Хотя мне кажется странным, что он до сих пор не рассказал тебе какую-нибудь историю, учитывая, что видел меня.

Ей кажется странным, а у меня никак в голове не укладывается. Я-то думала, что у нас прекрасная семья, в которой нет места лжи и изменам. А может, я просто ничего не хотела видеть? Нацепила розовые очки, видела только то, что хотела видеть, верила в то, во что хотела.

Я выросла в детском доме, поэтому неудивительно, что идеализировала ту семью, которую мы с Тимофеем создали. Господи, как же больно… Мне будто в груди раскаленной кочергой орудуют.

— Я поговорю с ним, — киваю, повторяя про себя, что надо собраться.

В этом я с Мариной полностью согласна. Я не собираюсь накручивать себя, строить версии и медленно сходить с ума от собственных мыслей. Сегодня же поговорю с мужем, когда он вернётся с работы.

Мы ведь всегда обо всем разговаривали. И если у Тимофея появилась другая женщина, то можно было по-человечески сесть и рассказать мне об этом, а не таскаться по гостиницам. Хотя сколько случаев, когда мужчины ходят налево, но при этом с женами разводиться не спешат, потому что им так удобно.

Усмехаюсь этой мысли. Мне все восемь лет казалось, что я не удобная, а любимая. Неужели я все сама себе придумала? Неужели я живу в собственной иллюзии? Никогда не казалась себе настолько наивной и никогда не считала своего мужа лицемером. И ведь не было ни намека, ни следа, указывающего на измену.

— Милена, тебе за Дариной пора, — напоминает Марина. — А мне на дежурство.

Делаю ещё пару глотков воды и киваю. Дочку из бассейна надо забрать в нормальном состоянии, а не погруженной в мысли о возможной измене Тима.

— Поехали, я тебя до метро подброшу, — говорю подруге и, расплатившись по счету, поднимаюсь.

— Милена, — поворачивается ко мне Марина, едва мы садимся в машину, — я не хотела стать причиной разлада в вашей семье. Прости.

— Ты здесь совершенно ни при чем, — невесело усмехаюсь, качая головой. — Не ты же насильно тащила в гостиничный номер Тимофея. И не ты ему поставляла девиц.

Глава 2

Дома я сначала ухожу в ванную, потом сажусь к ноутбуку, сказав, что мне срочно надо настроить рекламу для нового клиента. По взгляду мужа вижу, что у него ко мне много вопросов, но он при Дарине тоже не спрашивает меня ни о чем.

Сосредоточенность на рабочих моментах помогла мне привести и мысли в порядок. Сейчас я точно знаю, с чего начать. И, главное, без истерики. Может, на самом деле у Тимофея найдется объяснение?

Маринка говорила, что он видел ее, но не испугался, не засуетился. А человек, который чувствует за собой вину, именно так бы себя и повел.

Закрываю ноутбук, когда Дарина желает нам спокойной ночи и уходит в свою комнату.

— Жду тебя на кухне, — говорит мне Тимофей, выключая телевизор.

Он, кажется, на самом деле не понимает, какая муха меня сегодня укусила, и хочет объяснений.

Муж уходит, слышу, как включает воду, потом щелкает чайник. А я сижу, барабаня пальцами по закрытому ноутбуку, и думаю, что через пару минут моя семейная жизнь может рухнуть. Восемь лет… Восемь лет я была самой счастливой женщиной на свете. Девочка, выросшая в детском доме, получила то, чего у нее никогда не было. Семью… До встречи с Тимофеем у меня была только Марина, которую я считала не просто подругой — сестрой. Потом замужество, рождение Дарины. Я не думала, что можно быть настолько счастливой. И можно не начинать с Тимофеем этот разговор, но жить во лжи я не хочу. Лучше отрезать сразу, чем медленно поедать себя.

Захожу в кухню, когда муж разливает кипяток по чашкам. Смотрю на его спину, обтянутую серой футболкой, на короткий ёжик волос на затылке. Сердце снова даёт о себе знать тупой болью. Я же так его люблю… Неужели этого было мало?

— Ты во мне сейчас дыру просверлишь взглядом, — оборачивается он, держа в руках чашки с чаем. — Ты хотела поговорить, но за вечер двух слов мне не сказала. Значит, не хотела при Дарине. В чем дело, Милена?

Тимофей, поставив чашки на стол, выдвигает стул, предлагая мне присесть. Сам садится напротив. Все так же, как и всегда. Сколько раз мы сидели здесь и разговаривали. И муж никогда не пытался уйти от наших вечерних посиделок — ему нравилось меня слушать, рассказывать самому обо всем, до последних мелочей. Да, в нашей семье ничего не замалчивалось, наверное, поэтому мы никогда и не ссорились.

— Тим, ты мне изменяешь? — спрашиваю прямо, наблюдая за реакцией мужа.

Не дышу в ожидании ответа. Тимофей медленно поднимает на меня взгляд, смотрит удивлённо, скорее даже как на умалишенную.

— Милена, у нас запоздалый кризис семи лет? — не даёт прямого ответа. — С чего такие мысли? Я дал повод усомниться в себе?

Он выглядит искренним и как будто на самом деле не понимает, откуда я это взяла.

— Ты не давал, — в этом плане даже спорить не буду. — Марина позавчера тебя видела в гостинице. В “Марриотте” на Краснопрудной. Ты входил в номер с девушкой. Ты, если не ошибаюсь, в тот день с инвесторами встречался.

— Я? — Тимофей даже пальцем в грудь себе тычет. — Маринка своими реагентами не надышалась? Не был я ни в какой гостинице. Мы сидели в ресторане на Шмитовском проезде. Милен, Марина что-то перепутала.

Я верю ему. Муж выглядит искренним, но и подруге лгать незачем. А ведь я была готова к тому, что Тимофей признается, потому что против свидетельских показаний, так сказать, не попрешь. Но нет… Он доказывает обратное, да так, что я начинаю сомневаться в адекватности Маринки.

— Она уверена, что ты её узнал, — выкладываю последний козырь. — Хочешь сказать, что Марина на тебя наговаривает?

— Да не может быть… — Тимофей задумчиво потирает подбородок, уже не глядя на меня.

И у меня складывается впечатление, что эти слова он говорит не мне — это как мысли вслух. Вот сейчас точно странно. То ли Тим на самом деле что-то скрывает, то ли у меня паранойя.

— Я не хочу, чтобы мы дошли до скандалов, обвинений и всего того, что плохо повлияет на нашу дочь, — мой голос срывается, хоть я и пытаюсь говорить спокойно. — Если у тебя кто-то есть, если ты меня больше не любишь…

— Милена, — прерывает меня Тимофей, — я люблю тебя, я счастлив, что сразу ты появилась в моей жизни, потом Дарина. И я бы никогда не смог сидеть с тобой вот так, смотреть тебе в глаза и лгать. Неужели ты меня не знаешь?

Сейчас я чувствую себя виноватой. Будто бы обвинила мужа без оснований. Но я видела, что и Марина говорила правду. Ей-то придумывать зачем?

Обхватываю голову руками, не понимая, что вообще происходит. Или муж мне лжет, или подруга.

— Тимофей, — я едва сдерживаю слезы, — я просто хочу знать правду. Ты не понимаешь, что я почувствовала в тот момент, когда Марина сказала… У меня сердце из груди вынули, я дышать не могла. Но да, я тебя знаю, поэтому и разговариваю с тобой открыто. Однако…

— Ты не веришь мне, — заключает муж. — Мы восемь лет женаты, почти девять знакомы, но я так и не заслужил твоего доверия. Да, я помню того колючего ёжика, с которым познакомился. Ты боялась подпустить к себе кого-то близко, и это понятно, учитывая твою историю. А Марина… Ты не думай о ней плохо, может, она действительно ошиблась. Знакома ты, Милена, конечно, дольше с ней, чем со мной, она же тебе как сестра. Я не хочу говорить, что Маринка что-то придумала специально, но…

Тимофей замолкает, но мы привыкли за столько лет понимать друг друга с полуслова. То есть сейчас вывод такой, что ошиблась Марина? Специально или случайно — непонятно. Или меня Тим так заговорил, понимая, что я хочу ему верить, хочу сохранить семью, которой у меня никогда не было.

— Мы за все годы, проведенные вместе, впервые говорим о таком, — я поднимаюсь и подхожу к окну. — И раньше Марина никогда не говорила, что видела тебя с кем-то где-то. Почему сейчас?..

— То есть лгу я, да, Милена? — Тимофей начинает раздражаться. — Я в последний раз повторяю: в гостинице не был, тебе не изменял. Мне что сейчас сделать, какие доказательства представить? Мы в тупике, да? Ты не знаешь, кому верить.

И он чертовски прав. Я в растерянности. Но Тим столько лет… Или был осторожен, или был только со мной. Я склоняюсь ко второму варианту.

Глава 3

Я очень хочу верить мужу. И я ему верю. Но каждый день ловлю себя на том, что прислушиваюсь к его телефонным разговорам, осматриваю одежду и принюхиваюсь к ней, когда забрасываю в стиральную машину.

Это ненормально! Я становлюсь параноиком и понимаю, что все равно сомневаюсь в своем муже. Тим меня убедил в тот день, но если зерно сомнения заброшено, то оно начнет прорастать. И прорастает…

А я не могу так. Тимофей видит, что я дерганая, что отодвигаюсь ночью от него, не хочу близости, но не настаивает.

Я схожу с ума и свожу с ума, кажется, мужа и дочь. Изменения в моем поведении заметили все.

Провожаю Тимофея и Дарину. Вроде бы обычный день, такой же, как и предыдущие, но меня ломает изнутри. С Мариной мы не созванивались несколько дней, и сейчас самое время.

— Милена, я только уснула, в шесть утра на вызов ездила, — стонет она в трубку.

Пора бы привыкнуть, что у подруги график ненормированный, тем более она часто берет ночные. Как сама говорит: а что мне делать, молодой да незамужней?

— Извини, я позже перезвоню, — говорю, но Марина перебивает:

— Да уже встаю за кофе. Если своих проводила, то приезжай. И тебе сделаю.

— Через двадцать минут буду, — уговаривать меня не надо. — Жди.

За два дня я чуть не довела себя до ручки. И ведь вроде бы все складно, все понятно — ошиблась Маринка, всякое бывает. Но червячок сомнения грызет и грызет.

Неужели Тимофей мне лжет, причем так уверенно, как будто сам верит в то, что говорит?

Но после разговора с ним я с Мариной больше не виделась, даже не созванивалась. И сейчас я,кажется, хочу услышать, что она ошиблась, было темно в коридоре или ещё что.

Старенький дверной звонок бьёт своим жужжанием по ушам, его, кажется, слышно на весь подъезд. И ведь помню, что Марина просит стучать, но тут по инерции нажала на кнопку.

— Милена, ты издеваешься? — подруга открывает дверь и пропускает меня. — Этот звонок пора вырвать с корнем. И у тебя же ключи есть.

Эта квартира — наше общее приобретение. Марина продала свою комнату в коммуналке, которая удивительно сохранилась до ее совершеннолетия. Наследство от бабушки, которая воспитывала подругу после смерти родителей, но недолго. Мне же выделили, когда отправили на вольные хлеба, не жилье, а его подобие. И, продав наши халупы, мы купили вторичную полуторку, где сейчас и живёт Марина.

— Ключи где-то в столе лежат, я даже не подумала, — прохожу и сбрасываю обувь. — Так что насчёт кофе?

— Сейчас организуем, — кивает подруга. — А тебя три адские гончие преследовали?

Отличная аллегория. Мне кажется, что именно так я себя последние дни и чувствую.

— Марина, я так больше не могу! — едва не падаю мимо стула, но содержимое сумочки рассыпается по полу.

Я не спешу собирать. Смотрю на раскрывшуюся пудреницу, ключи от машины, другие мелочи. Маринка вздыхает и, присев на корточки, поднимает с пола на стол мои вещи.

— Я уже жалею, что рассказала тебе, — вздыхает она. — Тимофей заверил, что его даже близко возле той гостиницы не было и это я ошиблась?

И снова в точку. Не зря Марина работает в МВД, пусть и не следователем.

— А ты уверена, что это был он? — с какой-то призрачной надеждой спрашиваю, хотя подруга бы не утверждала, если бы у нее были сомнения.

— Тебе станет легче, если я скажу, что ошиблась? — Маринка говорит ровно и спокойно, но мне это не помогает.

Да, хоть кто-то из нас должен сохранять холодную голову. Да не подруга подозревает мужа в измене, так что ей волноваться и истерить нет смысла. Это у меня, возможно, семья рушится.

— Мне уже вообще не станет легче, — пора признать очевидное. — Я верю Тимофею, верю тебе…

— Но сомневаешься в обоих, — заканчивает Марина мою мысль. — Я даже не знаю, что тебе предложить. Может, проследить за ним? Хотя если ты говоришь, что веришь ему, то это будет неправильно. Но и такой дерганой ходить неправильно. Ты вообще на себя в зеркало смотрела, когда выходила из дома? Под глазами темные круги, взгляд, как будто тебя несколько дней подвергали средневековым пыткам.

Жёстко, но правдиво. Вот такую Марину я привыкла видеть. Бьёт не в бровь, а в глаз. Теперь я понимаю, как ей сложно было мне сказать, что она видела Тимофея в гостинице.

И я ведь хотела поговорить откровенно с мужем, чтобы не мучиться, не сходить с ума, но это все равно происходит. Слова не помогут, если уже проросли зерна сомнения.

— Я почти не сплю, — рассказываю подруге. — Не могу просто. Я была так уверена, что мы поговорим и все разрешится. Но Тимофей приходит домой, а я высматривают на его одежде чужой волос, след тонального крема или помады. Пытаюсь уловить запах незнакомого парфюма. Когда приходят оповещения на телефон, я замираю, прислушиваюсь к телефонным разговорам. У меня самая настоящая паранойя, Марина. И сколько я так выдержу?

Всего ничего времени прошло, а я уже на грани. Понимаю, что дальше будет только хуже. Эти вечные подозрения, сомнения. И Дарина чувствует, что атмосфера в доме изменилась. Как бы я ни хотела оградить дочь, но это не получается.

— Ты уже не выдерживаешь, — заключает Марина, прижимая мою голову к своему четвертому размеру. — Милена, я даже представлять не хочу, что ты чувствуешь. Я помню, как ты всегда мечтала о большой семье, но при этом боялась доверять. Помню, как Тим пробивал твою броню, как ты оттаивала. И я думала, что именно с этим мужчиной ты будешь счастлива.

— Я и была счастлива восемь лет. Видимо, лимит на счастье закончился, — отстранившись от подруги, вытираю побежавшие по щекам слезы. — Наверное, я Тимофею надоела.

— Ты сама себе противоречишь, Милена, — Марина качает головой.

А ведь она права. Я запуталась. Боже мой, как же я запуталась. То я говорю, что верю Тимофею, то теперь уверенно заявляю, что он мне изменил, потому что я ему надоела.

И что мне делать? Разводиться? Если нет доверия, то и жить вместе незачем. Но если я ошибаюсь… то одним решением перечеркну всё.

Глава 4

У Маринки сижу, пока не приходит время ехать за Дариной в школу. Привожу себя в порядок, замазываю синяки под глазами, на которые указала подруга.

— Вот теперь намного лучше, — одобрительно кивает она. — Ты просто красавица.

— С лица воду не пить, — вспоминаю народную мудрость, закалывая по бокам выбившиеся пряди. — Спасибо, что выслушала, Марин. Не скажу, что стало лучше, но хоть выговорилась.

— А может, я с тобой поеду? Возьмём Дарину, сходим в парк или в кино, — подруга явно пытается меня отвлечь и не хочет оставлять одну. — Все равно уже не усну.

Октябрь в этом году выдался теплым, запоздалое бабье лето, поэтому против прогулки я ничего не имею. Маринка быстро собирается, и мы вместе едем за Дариной. Сегодня у нее занятий в бассейне нет, поэтому мы охватываем программу максимум: и парк, и кино, и кафе, и даже шоппинг. Отвозим домой начавшую зевать Марину, прощаемся, и я сама понимаю, что устала.

Тимофея дома ещё нет. Заказчик же… Помогаю дочери с заданием на завтра, собираем сумку в бассейн на завтра, и я отправляю ее в ванную, потом иду сама и ложусь, так и не дождавшись мужа.

“И на ужин ничего нет”, — проносится мысль, когда я уже засыпаю.

Привычка, выработанная годами, никуда не исчезла.

Дверь в комнату я не закрыла, поэтому сквозь сон до меня доносится голос Тимофея. Нащупываю на тумбочке телефон. Четыре утра… Заказчик, однако, моего мужа основательно задержал.

Поднимаюсь и иду в сторону кухни, где горит свет. Тим стоит спиной ко мне и разговаривает по телефону. И кому ещё не спится в такое время?

— Нет, она мне нужна завтра, — тихо говорит он. — Это не важно. Да, хорошо. После обеда? Договорились.

Телефон летит на стол, следом раздается тяжёлый вздох мужа.

— Устал? — спрашиваю, обозначая свое присутствие.

Тимофей вздрагивает и оборачивается. Выглядит действительно уставшим, что неудивительно, учитывая время.

— Извини, если разбудил, — он снимает пиджак и вешает на спинку стула. — У меня за городом машина встала, пока дозвонился до круглосуточного сервиса, пока они приехали. Спать хочу, умираю просто. А вставать уже через несколько часов. Почему ты так на меня смотришь?

— Как? — не понимаю я. — Словно не верю тебе?

Всякое случается, и машины ломаются, конечно, тоже. Понимаю, что неделю назад я бы посочувствовала мужу, предложила перекусить и ложиться спать. А сейчас… В данный момент я вообще не могу разобраться в своей реакции на объяснения Тима.

— Милена, ты опять? — муж качает головой. — Честно говоря, у меня просто нет сил спорить сейчас с тобой, — он указывает на свой телефон, лежащий на столе. — Можешь посмотреть звонки, последние два в автосервис. Номер можешь проверить на их сайте.

После этих слов он уходит в ванную, а я, недолго погипнотизировав взглядом смартфон, ухожу обратно в спальню. Лежу с закрытыми глазами, но сон уже не идёт. Через десять минут матрас рядом прогибается, в нос бьёт запах геля для душа.

— Мы так и продолжим, будем жить как соседи в коммуналке? — спрашивает Тим. — Мы не разговариваем, ты ведёшь себя странно. Это все из-за того недоразумения с гостиницей?

Недоразумение… Вот что это для Тимофея. А для меня самый настоящий камень преткновения.

— Я уже не знаю, что и думать, — поворачиваюсь к нему. — То эта гостиница, то ты приходишь домой под утро и говоришь про машину.

— Давай я попробую достать записи с камер в гостинице, — вздыхает муж. — Правда, ещё не знаю, как это сделать… А хотя есть у меня в полиции один майор знакомый, может поспособствовать. Но пока спокойной ночи.

Тим быстро засыпает, а я, поворочавшись с полчаса, поднимаюсь и иду на кухню с ноутбуком. За работой время пролетает незаметно. Отрываюсь от экрана, когда звонит будильник на моем телефоне.

Завтрак, сборы в школу, на работу — обычное утро, привычное.

— Ты сегодня никуда не собираешься? — интересуется у меня Тимофей, на ходу допивая вторую чашку кофе. — Можно я возьму твою машину?

— Бери, — киваю в сторону прихожей. — Ключи на этажерке. Когда твоя будет готова?

— После обеда, — не путается в показаниях муж, то же самое он говорил ночью по телефону. — Кстати, сможешь ее из сервиса забрать? Я позвоню, когда будет готова.

— Хорошо, — соглашаюсь, выходя из кухни, чтобы проводить мужа на работу, а дочь в школу.

Целую Дарину на прощание, а Тим привычно тянется ко мне и оставляет поцелуй на щеке.

И только когда я остаюсь дома одна, вспоминаю, что муж говорил ночью про камеры в гостинице. Если он такое предложил, то уверен, что на записи его нет.

Может, потому, что я вчера поговорила с Мариной, а может, потому, что Тимофей был убедителен, но сегодня я не накручиваю себя.

Занимаюсь домашними делами, потом снова сажусь за работу. Тим звонит около трёх, наверняка насчёт машины.

— Милена, я в СМС тебе сброшу адрес автосервиса, — говорит он, а на фоне слышен офисный гул. — Я Дарину сам из продленки заберу и отвезу в бассейн.

Про гостиницу ни слова. То ли сам забыл, то ли думает, что я забыла. И снова этот противный комарик под названием подозрение начинает звенеть над самым ухом.

Интересно, а что чувствует Тим, если он на самом деле не виноват? Его должно ранить мое недоверие. По крайней мере, если бы он меня обвинил в измене без причины, я бы была раздавлена.

Я впервые за последние дни себя поставила на место мужа и задумалась: а что бы сделала я? Тоже бы пыталась доказать, что не верблюд, как говорится.

— Милена? — зовёт меня Тимофей.

Я так ушла в свои мысли, даже забыла, что разговариваю с мужем по телефону. Сейчас фон изменился. Кажется, Тим вышел на улицу.

— Да, я слышу тебя, — говорю ему. — Хорошо, я заберу машину. А ты куда-то едешь сейчас?

— У меня небольшая накладка с поставщиком, надо решить, так что поеду разбираться, — поясняет муж, но тут же добавляет, видимо, поняв, что не его поставщики меня интересуют: — Милена, мой знакомый пытается. Скоро позвонит. И когда ты убедишься, что меня там близко не было, я с чистой совестью смогу подать на развод, сказав в суде, что жена мне не доверяет. Все, счастливо, я сажусь за руль.

Глава 5

Про развод Тимофей больше не заговаривал. А я молчала о своих подозрениях. Не то чтобы я продолжила жить с мужем ради дочери или потому, что не хотела что-то менять в своей жизни. Я на самом деле все больше убеждалась, что произошла какая-то дурацкая ошибка.

Тим никак себя не компрометировал. Я продолжила присматриваться, прислушиваться, но ничего. Значит, пора заканчивать со своей паранойей.

Сегодня муж возвращается домой раньше обычно в крайне возбуждённом состоянии. Открывает меня от пола и начинает кружить по кухне, не боясь, что я жирной лопаткой, которой только переворачивала котлеты, испачкаю его пиджак.

— Тим, ты чего? — не понимаю я, когда муж наконец отпускает меня.

— Милена, я такой контракт подписал, — делится он своим успехом. — С администрацией, представляешь? Мы в Подмосковье займёмся работой, за которую бодались все фирмы того же профиля. Но тендер выиграли мы.

— Поздравляю, — улыбаюсь я, вспоминая о котлетах. — Если бы я знала, что приготовила что-то особенное по такому случаю.

— Кстати, — говорит Тим, ослабляя галстук, чтобы снять его, — я почему так рано и приехал. Сегодня вечером нас пригласили на банкет по этому поводу. Хотя скорее это показательное выступление, чтобы собрать побольше денег.

— Очередной рассадник лицемерия? — тихо спрашиваю, но муж меня слышит.

— Поверь, это ещё вполне ничего, — усмехается он на пороге ванной. — Все хотят заработать, Милена. Марина сможет с Даринкой посидеть или вызовем няню?

— Я наберу Марине, — говорю, потянувшись в карман за телефоном.

Что-то мы с подругой в последние дни особо не разговаривали. Так, могли написать друг другу пару сообщений, поинтересоваться, как дела. Марина пропадала на работе, потому что коллега ушел на больничный, я тоже получила несколько новых заказов — не до встреч нам было.

— Алло, — немного отстраненно отвечает подруга, обычно у нее такой голос, когда она пялится в микроскоп.

— Привет, Марин. Работаешь? — интересуюсь я, выключая плиту и выходя на лоджию.

— В поте лица, — подтверждает она. — Ещё два часа и домой. Только в кулинарию заскочу, чтобы купить хоть что нормальное поесть, а то я на сухпайке за последние дни гастрит скоро заработаю.

— Видишь, — смеюсь я, — прямо звёзды сошлись. У меня домашний обед готов.

— О как! — если Марина и рассматривала очередную улику в микроскоп, то сейчас точно отвлеклась. — А Тим не будет против? Я вроде как разлад в вашу семью внесла.

Тимофей ни разу не обвинил мою подругу в злом умысле, ни разу не сказал, что она специально его оболгала. Хотя зачем это ей? Муж настаивал на том, что Марина просто ошиблась.

— Не будет, он сам предложил тебя поэксплуатировать, так что я с корыстной целью, — признаюсь и, понимая, что подруга ждёт, продолжаю: — У Тимофея важный проект, и нас пригласили на мероприятие…

— А я отлично проведу вечер в компании Дарины, — понимает она. — Жди, Милена, а мне пора бежать. У нас тут новый опер просто атас, достал весь отдел, как будто кроме его дел других нет. Надо отправить ему результаты экспертизы.

— Спасибо, Марин, — успеваю сказать, прежде чем подруга вешает трубку.

А ведь мы с Тимом давно никуда вместе не выбирались. Дарина, ее занятия, работа — все как-то времени не находилось. И сейчас хороший повод выгулять новое платье, которое я даже сама не поняла как купила, когда мы с Мариной ходили по магазинам.

— Я думал, ты уже в салон побежала, — Тимофей сегодня просто светится от счастья, — а ты мерзнешь на лоджии.

— Она утепленная, если ты не забыл, — напоминаю я, и странным образом настроение Тимофея передается мне. — Ты же съездишь за Дариной? — перехожу к будничным вопросам. — Марина через два часа заканчивает, ее тоже можно забрать.

— Значит, у нас ещё есть время.

Муж вздергивает брови и играет ими, а глаза прямо горят. Он притягивает меня к себе за талию и целует в шею.

— Тимофей, мне ещё надо в салон, о котором ты упомянул, — упирая руки ему в плечи, говорю шутливо. — Ты же не хочешь, чтобы твоя жена выглядела хуже остальных?

Муж отстраняется, улыбается, глядя на меня, но в глубине его глаз плещется горечь. Опять между нами что-то не то. И чтобы избавиться от этого неловкого чувства, я упорно начинаю искать номер ближайшего салона, возвращаясь в кухню. Окно на укладку находится через полчаса, я иду в душ, понимая, что с укладкой не смогу, и переодеваться. Слышу, что Тим возится на кухне, наверняка делает себе кофе.

— Я ушла, — кричу мужу из прихожей, проверяя, все ли взяла: телефон, ключи, кошелек.

— В семь выезжаем, — не выходя из кухни, отвечает он.

В салоне провожу больше времени, чем планировала. Пока парикмахер укладывает волосы, администратор предлагает услуги визажиста, которая сейчас свободна. Макияж занимает ещё час, поэтому домой я приезжаю, понимая, что у меня есть время только для того, чтобы переодеться.

Захожу в квартиру и слышу смех дочери. Заглядываю на кухню — они с Мариной уплетают котлеты с картошкой и салат за обе щеки, не забывая запивать вишнёвым компотом.

— Мамочка, — Дарина с восхищением смотрит на меня, — ты такая красивая! Правда, тетя Марина?

— Ага, — кивает подруга, — я прямо влюблена. И в твои кулинарные способности тоже.

— Спасибо, девочки, — улыбаюсь я. — А где Тимофей?

— Папа пошел переодеваться, — сообщает дочка, и я, погладив ее по голове, иду в комнату.

Тим как раз застегивает ремень на брюках, когда я открываю дверь. Задерживает взгляд на мне, так и не заправив кожаный конец в петлю.

— Милена… ты прекрасно выглядишь, — наконец находит слова.

— Спасибо, — улыбаюсь на комплимент и открываю шкаф, чтобы достать платье. — Ты уже готов?

— Да, — отвечает Тимофей, подхватив с кровати пиджак. — Жду тебя.

Только муж выходит, как в дверь проскальзывает Маринка, вызываясь мне помочь с платьем. На самом деле ей хочется хоть немного поговорить наедине перед нашим уходом.

Глава 6

Тимофей напрягается. Я это чувствую, потому что он сжимает мою руку сильнее, чем нужно.

— Тим? — смотрю на его окаменевшее лицо, а затем перевожу взгляд на женщину за его спиной.

— Добрый вечер, мама, — наконец муж берет себя в руки и оборачивается, приобнимая меня. — Не знал, что вы вернулись.

Мама? Эта женщина, которой на вид едва сорок, — мать моего мужа? Нет, я, конечно, знала, что у него есть родители. Только вряд ли кто поверит, что за восемь лет брака я их ни разу не видела. Тим говорил, что они уехали из страны, хотя на эту тему вообще не любил распространяться. Я пыталась аккуратно расспрашивать, Тимофей только вздыхал, потом рассказал, что не поддерживает с ними отношения. Мне было не понять, как можно не общаться с родителями, и я хотела помирить мужа с родителями. Думала, может, рождение внучки их как-то сблизит, но… Пару раз я слышала, как Тимофей разговаривает с матерью по телефону, с отцом — никогда.

— Вот так встреча, сын, — так увлеклась разглядыванием свекрови, что не заметила, как рядом с ней появился мужчина.

Вот сейчас даже не стоит спрашивать о степени родства. Внешнее сходство с моим мужем не заметит только слепой.

— Отец, — кивает Тимофей, но довольно холодно и сдержанно, пожимает руку. — Это моя жена, — представляет меня. — Милена.

Так странно знакомиться в такой обстановке с родителями мужа, ещё и через восемь лет. Но, может, это шанс для них и Тимофея? Я искренне и открыто улыбаюсь, но в ответ получаю только кивки. Отец Тима окидывает меня равнодушным взглядом, но в следующую секунду я будто становлюсь для него пустым местом. В женском взгляде больше любопытства, но оно умело скрыто под светской маской.

— Здравствуйте! — вежливо говорю. — Очень рада наконец с вами познакомиться, — говорю, чтобы затянувшееся молчание не вызывало ещё больше напряжения — его и так можно ножом резать.

Кажется, это не взаимно. Не понимаю, что я успела сделать свекрам, но я им явно не нравлюсь. Тимофей берет меня руку.

— Нам пора, — холодно бросает. — Идём, Милена. Все вопросы оставим на потом, — шепчет мне почти в самое ухо. — Побудем здесь немного, сверкнем лицами и уедем.

Он точно определил, что вопросов у меня много. Я ведь своих свекров даже на фото никогда не видела. Они меня, получается, тоже. Но ведь Тимофей иногда разговаривал с матерью. Неужели ей не интересно было, как живёт ее сын, как выглядит внучка?

Тим не отходит от меня ни на шаг, хотя его постоянно хочет кто-то украсть на минутку, чтобы обсудить что-то важное. Иногда я замечаю среди гостей его родителей, но больше мы не разговариваем.

Просто сверкнуть лицами не получается. Мы задерживаемся почти до одиннадцати, плюс ещё дорога обратно. В итоге домой попадаем к полуночи. Я первым делом направляюсь в комнату дочери и, заглянув, вижу, что они с Маринкой уснули вместе.

— Поговорим? — спрашиваю у мужа, заходя в нашу спальню.

— О родителях? — догадывается он. — Давай не сегодня. Да и ты все знаешь. Мы почти не контактировали.

— Ты ни разу не назвал причину, — настаиваю я.

— Не захотел вливаться в бизнес отца, — говорит Тимофей, отходя к окну и поворачиваясь ко мне спиной. — Ему это не понравилось, он пытался давить, потом заявил, что если не будет так, как он сказал, то сына у него больше нет. Я не собирался прыгать перед ним на задних лапках и ушел заниматься тем, что нравится мне. Отец хотел, чтобы я управлял, пока он налаживает все за границей, но в итоге пришлось нанять человека.

— Я слышала пару раз, как ты разговаривал с матерью, — хочу понять в принципе, что у мужа с родителями за отношения.

— Да, мы иногда созванивались, — не отрицаем Тим. — Мать мягче отца, хоть и поддерживала его всегда, ни разу слова против не сказала. И, предугадывая твои мысли, прошу, Милена, не пытайся помирить меня с родителями. Они прожженные бизнесмены, а в бизнесе нет места сентиментальности, даже если дело касается семьи. Хотя мою даже язык не поворачивается так назвать.

Нет, все же мне этого не понять. И не потому, что у меня не было семьи, а потому, что это… неправильно. Неужели нельзя договориться как-то? Сесть и поговорить?

— Может, они как раз и приехали помириться, — предполагаю я. — Просто не знают, как сделать первый шаг. Наверняка в курсе, каких успехов ты добился. Я бы гордилась таким сыном.

— Милена, у нас было слишком много разногласий, — говорит муж таким тоном, что я понимаю: разговор окончен.

Утром Тима рядом нет, в квартире тихо. Выходные же, будильник поэтому не звонил. Набросив халат, выхожу из комнаты. Дарина с подругой ещё спят. Возвращаюсь за телефоном и звоню мужу.

— Доброе утро, — отвечает он после первого же гудка.

— Доброе, — говорю я. — А ты где?

— Милена, — ласково объясняет он, — с таким проектом у меня теперь будет ненормированный график. Я постараюсь до обеда все закончить и провести вечер с тобой и Дариной.

— Понятно, — киваю, хотя Тим видеть меня не может. — До вечера.

Я собиралась как-то ненавязчиво продолжить разговор о неожиданно появившихся родственниках. Они не удивились, когда он представил меня своей женой. Конечно, они были в курсе, что их сын женат! Иначе это был бы вообще какой-то сюр. Тимофей же и мне говорил, как их зовут.

Лариса… Викторовна? Да, точно Викторовна. И Олег Юрьевич.

Они смотрели на меня так… Будто меня нет. Будто я пятно на дорогом пиджаке, которая непонятно как там оказалось. Может, я себе это уже придумываю — как оказалось, фантазия меня может завести довольно далеко.

— Ты сейчас яйца не в омлет превратишь, а в пену, — отвлекает меня от мыслей Маринка, появившись в кухне с вороньим гнездом на голове. — О чем задумалась? Только не говори, что вчера что-то случилось. Кстати, а Тимофей ещё спит или уже и по выходным работает.

— Работает, — подтверждаю я. — И да, случилось.

— Минуту, — подруга поднимает указательный палец, — я приведу себя в порядок, и ты мне все расскажешь.

Глава 7

— Папа пришел! — услышав, как хлопнула входная дверь, Дарина выныривает из-под моей руки и бежит в прихожую.

Машинально бросаю взгляд на смарт-часы. Пятнадцать минут четвертого. Как и обещал, чуть после обеда.

Тимофей что-то говорит дочери, слов я не разбираю, а через минуту муж вместе с Дариной на руках входит в гостиную.

— Милена, а как ты смотришь на то, чтобы махнуть за город? В тот домик, что мы снимали прошлым летом на годовщину? — предлагает Тим.

Неожиданно. Но улыбка невольно появляется на лице, когда я вспоминаю те выходные. Маринка меня буквально выталкивала из квартиры, заверяя, что все у них с Дариной будет хорошо. Я понимала, что девочка моя уже взрослая. Другие матери отрывают от себя детей намного раньше, оставляют с бабушками, дедушками, тетями, но у нас родственников, кроме пропадающей в своей лаборатории постоянно Марины, нет, работа у меня удаленная, поэтому дочь всегда была со мной. А тогда надо было оставить ее почти на двое суток. Я хотела отказаться, но потом посмотрела на такую уже взрослую Дарину и поняла, что она так быстро выросла и только я этого, кажется, не заметила.

Те выходные я помню до сих пор. Особенно мне запомнился наш разговор о том, что пора бы подумать о расширении нашей семьи и жилплощади заодно. Я была не против, ведь всегда хотела большую семью — годы одиночества в детстве сказались, не иначе.

— Мамочка, поехали, — уговаривает меня Дарина, вырвав из воспоминаний.

— А не поздно для загородных поездок? — смотрю за окно. — Не май на дворе.

— Там же есть все условия. Да и завтра ещё тепло для осени будет. Сходим на озеро, пожарим шашлык, а сегодня посидим у камина. Честно, надоела эта городская суета, — вздыхает муж. — Тем более неизвестно, как у меня со следующей недели с графиком.

— Мамочка… — дочь смотрит умоляюще.

— Давно мы никуда все вместе не выбирались, — улыбаюсь я. — На сборы полчаса.

А почему бы и нет? Может, эта поездка снова сблизит нас? Как бы то ни было, как бы ни создавали видимость, но между нами появился разлом, который мы никак не можем залатать. Тим уверенно доказывает, что ни в какой гостинице не был, Маринка уже сама в себе сомневается, а я все никак не могу забыть.

— Ура! — радостная Дарина бежит в свою комнату.

— Много с собой не бери, — говорю ей вдогонку.

Собираемся мы даже быстрее. Через двадцать минут выходим из квартиры, наперебой оговаривая, что нам нужно купить в магазине. Даже я как-то воодушевилась этой поездкой. Ехать недалеко, но зато мы будем только нашей семьёй, отдохнем на природе. А уж как Дарина радуется… Только ради этого стоило поехать.

В этом году она пошла в школу, и мы, конечно, стали меньше времени проводить вместе. Ещё и два-три раза в неделю у дочери бассейн, поэтому у нас есть несколько часов по вечерам. А сейчас Тимофей с этим проектом неизвестно когда будет появляться. А ведь у него ещё есть и другие, пусть не такие крупные, но каждому надо уделить внимание.

— Пожарим зефирки? — в магазине Дарина останавливается у стеллажа с маршмеллоу.

— Конечно, — соглашается Тим и бросает в тележку несколько упаковок. — Тебе куриные бедра, как обычно? — смотрит на меня. — И шампиньоны.

— А тебе свиную шею и баклажаны, — киваю я.

Простой и, казалось бы, ничего не значащий разговор в магазине, как скрепляющий состав, начинает латать трещину в нашей семейной жизни. Тимофей всегда был внимателен к мелочам, все запоминал: от любимых цветов до вкусовых предпочтений. Он никогда не лгал мне, делился своими планами и успехами, мы даже вместе смеялись, когда Тим рассказывал, как ему некоторые клиентки строили глазки. И после всего, через что мы прошли, он пошел налево? Не верю, что он так легко все перечеркнул.

Да, есть для мужа одна тема, где он немногословен. Его родители… И у меня до сих пор в ушах звенят слова Маринки, что, возможно, причиной разлада стала я. Мне-то казалось, что Тимофей не говорит о родителях, потому что это слишком болезненно для него. Но если это не так? Если он не хотел просто меня расстраивать? В любом случае родители и возможная измена, в которой я всё больше сомневаюсь, никак не взаимосвязаны.

По дороге Дарина рассказывает нам о занятиях в бассейне, о школе, о том, какой фильм они вчера смотрели с Мариной. Все же нам не хватает общения. Я смотрю на пожелтевшие и местами уже голые деревья, потемневшие обочины. Странное время года — осень.

Смотришь на улицу — и что-то такое щемящее появляется в груди. Будто нечто, чему мы не придавали значения, уходит безвозвратно. И осознание потери приходит только сейчас, когда оно ускользает сквозь пальцы с лёгкой утренней дымкой, с каждым опавшим листком, со ставшим ниже небом.

В городе это не так остро ощущается. А вот за городом… Выйдя из машины, вдыхаю полной грудью и понимаю, несмотря на, скорее всего, последние теплые дни: осень берет свои права.

— Как красиво! — Дарина с восхищением осматривается и подбрасывает ворох разноцветных листьев.

— Это мы ещё на озеро не ходили, — подмигивает Тимофей, закрывая багажник. — Сейчас замаринуем мясо и пойдем.

Дом для нас подготовили: террасу от листьев расчистили, котел отопления включили, камин чист, рядом с ним дрова и пакет угля для мангала.

Мы с Дариной осматривает домик, пока Тим возится на кухне. Шашлык всегда делает он — это незыблемое правило. После мы идём на озеро, которое мне запомнилось не таким. Сейчас оно выглядит не таким гостеприимным и ласковым, как летом, но эта холодная красота тоже привлекательна.

Что-то меня сегодня на природную философию потянуло, однако при этом мне дышится легче, настроение с нотками ностальгии, но хорошее.

Позже при свете фонаря я сижу на террасе с кружкой чая и наблюдаю, как Тим и Дарина возятся возле мангала. Смотрю на них, и улыбка не сходит с моего лица. В последнее время меня не покидала мысль, что мы сохранили только иллюзию семьи, но сейчас я чувствую, что мы и есть настоящая семья.

Глава 8

Утром рассматриваю обитый вагонкой потолок, на которой есть небольшие трещинки, сделанные специально, вроде как под старину. Как хорошо, что мои все заделаны. Улыбаюсь этой мысли и вспоминаю, что утром муж с дочкой собирались на рыбалку.

Я даже не слышала, как они уходили. И не спросила, во сколько собираются возвращаться. Рыба, если не ошибаюсь, клюет до определенного времени. В любом случае завтрак готовить надо, хотя уверена, что Тим взял что-то с собой. Бутерброды, например.

Одеваюсь и, выйдя из комнаты, направляюсь прямо в кухню. На столе лежит телефон Тима — видимо, забыл. Да ещё и так торопился, что не заблокировал.

“Мировая серия европейского покера проходит в Лондоне с 15 по 29 октября…”

Это я только взглядом зацепилась за заголовок открытой в браузере статьи. Странно… У Тимофея есть такая привычка — листать утром новостную статью, но вряд ли бы он открыл такую статью. Он больше следит за курсом валют, изменениями в налоговом законодательстве, да банально даже прогнозом погоды. Но вряд ли бы Тима заинтересовал какой-то турнир в Лондоне, тем более по покеру. Ладно бы ещё Олимпийские игры. А пристрастия к картам или другим азартным играм я за ним не замечала. Может, случайно открыл?

Скорее всего, так и есть.

Нажимаю боковую клавишу, и экран гаснет, но тут же снова загорается. В превью висит сообщение от абонента “Мама”.

“Прошу, встреться с отцом до нашего…”

Открывать полностью я не стала. Если муж захочет, то расскажет сам. Я пообещала вчера себе и ему, что буду доверять. Поэтому занимаюсь завтраком, включив на своем телефоне музыку, и даже не слышу, как мои любимые возвращаются в домик, пока Дарина не прибегает ко мне, чтобы похвастаться уловом.

— Мама, мама! — возбуждённо тараторит она, а глаза блестят. — Смотри, — трясет железным ведерком, — мы с папой поровну поймали.

— Какая ты молодец, — хвалю я дочь, и это слышит присоединившийся к нам Тим.

— А я? — с наигранной обидой спрашивает он и целует меня в щеку.

— И ты, подхалим, — шутливо бью его полотенцем, но тут мой взгляд падает на телефон мужа. — Тебе там сообщение пришло.

Тим берет гаджет в руки, с абсолютно бесстрастным лицом читает и снова блокирует.

— Папа, а уху на костре будем варить? — спрашивает Дарина. — Как в походе, ты рассказывал.

— Конечно, — теперь муж улыбается. — Вот позавтракаем и начнем готовиться. Рыбу надо почистить, овощи, развести огонь… Жаль, что такие короткие выходные получились.

Согласна с Тимофеем. Здесь есть только мы втроём. И мне это так нравится. Ни работы, ни клиентов, ни шума мегаполиса, ни постоянной суеты.

— Давайте завтракать, — приглашаю я к столу. — Заодно расскажете, как порыбачили.

Пока мы едим, Тимофей ни слова не говорит о сообщении матери. Думаю, из-за Дарины. Но как только я становлюсь к раковине мыть посуду, а дочка просит недолго посмотреть обучающие видео, муж берет полотенце и становится рядом со мной вытирать тарелки.

— Мать писала, — сообщает он мне. — Просит, чтобы я с отцом встретился до их отъезда в Израиль. Правда, я не знаю зачем.

— Может быть, стоит их выслушать? — смотрю на Тима. — Может, они хотят помириться, но не понимают, с какой стороны подступиться.

Он усмехается и качает головой. Да, пусть Тимофей своих родителей знает лучше меня, но иногда обстоятельства могут изменить взгляд на ситуацию. Возможно, именно так и произошло с моими свекрами.

— Не знаю, Милена. Но даже если я соглашусь, ничего хорошего от этой встречи не жду, — наконец отвечает мне Тим. — Могу предположить, отец выставит какое-нибудь новое условие. Например, если я не вернусь в семейный бизнес, то все его состояние пойдет по завещанию на спасение амурских тигров.

— Но Олег Юрьевич выглядит вполне ещё крепким мужчиной, — не понимаю, при чем тут наследство. — У него, что ли, проблемы со здоровьем?

— Да у него, сколько я себя помню, гипертония была, — Тимофей убирает последнюю тарелку и, вздохнув, прижимает меня к себе. — Два микроинсульта, правда, давно. Но он тогда уже составил завещание, только раза два, если не больше, переписывал. Милена, давай остатком этого дня насладимся. И договоримся, что это не место для подобных разговоров. Только для отдыха, смеха и… удовольствия, — шепчет последнее слово мне в самое ухо.

Обнимаю мужа в ответ и молчу, дав понять, что полностью с ним согласна. И больше до отъезда мы не говорим о его родителях. Мы верим уху, пьем какао с теми самыми зефирками, которые остались после вчерашней жарки.

Осень на улице, но мне так тепло. Мы все давно столько не смеялись, кажется. И время до вечера пролетает незаметно. Уже пора уезжать, но так не хочется.

— Мы ещё сюда вернёмся, — говорит муж, заметив мой взгляд, полный сожаления, когда мы начинаем отдаляться от домика.

— А когда? — тут же оживляется Дарина.

— Точно не скажу, малышка, — пожимает Тим плечами. — Может, на новый год отключим телефоны и отметим втроём.

— Для меня главное, что вы рядом, — улыбаюсь я, но какое-то нарастающее чувство тревоги беспокоит меня по мере нашего приближения к городу.

Правда, я о нем забываю, когда мы попадаем в квартиру. Дарине завтра в школу, надо ещё разобрать наши вещи из поездки. Пока все сходили в ванную, пока я приготовила лёгкий ужин. Снова свежий воздух и ранний подъем на рыбалку сморили дочку в непривычное время.

— Тим, ты ещё долго будешь сидеть? — захожу в кухню, где муж сидит, глядя в телефон, а перед ним кружка с уже остывшим чаем.

— Что? — поднимает на меня взгляд Тимофей, и его хмурое лицо тут же разглаживается.

— Спать не идёшь? — спрашиваю устало и цепляюсь за поисковую строку.

“Список участников чемпионата Европы по покеру”.

И снова странности. Значит, та статья была не случайно открыта.

— И давно тебя интересуют игры? — киваю на телефон в руках мужа.

— Игры меня не интересуют, — спокойно отвечает Тим. — Ты права, идём спать. Мне утром на объект ехать, хочу лично проверить, как начнут подготовку. Но Дарину в школу отвезу.

Глава 9

— Дмитрий Васильевич, — звоню я директору ресторана, когда подъезжаю к зданию и дёргаю закрытую дверь, — я приехала.

— Обойдите справа от главного входа, там будет служебный вход. Я вас встречу, — отвечает он.

Снова недоумеваю. Надо будет не забыть Тимофею рассказать о таком странном заказе. Возле служебного входа как раз стоит машина, которая отгружает товар, так что искать не приходится.

Единственный мужчина в костюме при моем приближении улыбается и кивает, когда я подхожу к нему. Лично мы никогда не встречались, но номер я сохранила, а сейчас в каждом мессенджере фотографии. Так что можно сказать, что заочно познакомились.

— Милена, здравствуйте, — вежливо приветствует меня директор. — Можно же отбросить отчество?

— Можно, — киваю я.

Я вообще привыкла, что по отчеству ко мне не обращаются. Начинают обычно сообщения со слов: “Здравствуйте, Милена. Я бы хотел(а)...”

Кстати, откуда он вообще мое отчество знает? В объявлении я его точно не указывала.

— Может, хотите кофе? — Дмитрий Васильевич приводит меня в зал, и мы устраиваемся за столиком.

— Нет, спасибо, — я открываю блокнот, чтобы сделать пометки. — Давайте перейдем к техзаданию. Хотя, — осматриваюсь, — у вас наверняка есть свой маркетолог. Как я вижу, интерьер не из дешёвых. Ценник в меню, предполагаю, выше среднего по городу. И вы берете человека со стороны, чтобы запустить рекламу.

— Да вы прямо Шерлок Холмс! — смеётся Дмитрий Васильевич. — Милена, я вам предложил работу. Вы согласны заняться рекламой ресторана? Кстати, владелец не собирается останавливаться на одной точке.

— А вы? — все ещё пытаюсь прояснить ситуацию, которая с самого утра кажется мне странной.

— Я лишь наемный работник, — правильно понимает мой вопрос директор. — Мое дело — организовать рабочий процесс и сделать так, чтобы ресторан приносил прибыль.

— Я поняла вас, — киваю. — Давайте все же обговорим детали, и я быстрее приступлю к работе.

В принципе, мне и ехать не стоило. У Дмитрия Васильевича задание уже полностью сформулировано. Даже уточняющих вопросов не требуется. И все это можно было обговорить по телефону. Но, видимо, у директора слишком много свободного времени. Когда все записываю, оставляю адрес электронной почты, чтобы мне прислали несколько оригинальных фотографий, которые ещё нигде не были засвечены.

Директор меня провожает до самой машины, даже открывает дверь, когда я снимаю авто с сигнализации. И снова мне все это кажется странным, будто он не наниматель, а старый знакомый. Ну, может, человек просто сверхвежливый, а я тут придумываю черт знает что.

Попрощавшись с Дмитрием Васильевичем, еду домой и приступаю уже непосредственно к работе, а не к разговорам о ней. Директор ресторана оперативно сбросил мне фотографии зала, и, прогнав их через поисковик, не нахожу совпадений. В принципе, наверное, зря я волновалась. Хочет человек выслужиться перед работодателем, вот и старается. И деньги уже перевел. А после перевода написал, что всегда будет рад видеть меня в ресторане. И, конечно, скидку пообещал внушительную.

Закрыв ноутбук, смотрю на часы и звоню Тиму. Муж сбрасывает, но через пять минут перезванивает.

— Прости, Милена, занят был, — говорит устало. — Что-то срочное?

— Я хотела спросить, во сколько ты сегодня. Мне такой заказ подвернулся, ты не представляешь, Тим, — не терпится рассказать мужу. — Думала, мы втроём отметим.

— Я не знаю, — вздыхает муж. — Сейчас приехали заказчики из Твери, тоже госслужащие, сказали, что им посоветовали меня. Думаю, от тех из администрации.

— Из Твери? — удивляюсь я. — У них своих фирм мало, что ли, там? И ты хочешь сказать… — догадываюсь я.

— Скорее всего, мне придется поехать в Тверь и самому оценить фронт работ, — подтверждает мою догадку Тимофей. — Думал вечером сказать, но раз уж ты позвонила…

— Хорошо, вечером поговорим, я поеду за Дариной, — смотрю снова на часы. — Хотя, нет, лучше прогуляюсь до школы.

— Я постараюсь закончить побыстрее, — обещает Тим. — Прости, меня ждут.

Меня тоже ждёт дочь в продленке. Переодеваюсь в спортивный костюм и выхожу из квартиры. И только заворачиваю за угол дома, как меня кто-то зовёт.

— Милена! — слышу за спиной и машинально оборачиваюсь.

Меня догоняет девушка из соседнего дома. Мы иногда пересекались на детской площадке, так и познакомились. И ее сын пошел в ту же школу, что и Дарина, но в параллельный класс.

— Привет, — улыбаюсь, когда Жанна подходит.

— Давно не виделись, — говорит она. — Я вот младшую в сад отдала, на работу вышла, вообще времени нет. Это твой муж работает днями и ночами, а мой смену отпахал — и все. Гараж, диван и пиво.

— В смысле днями и ночами? — не понимаю я. — У Тимофея тоже график, он старается больше времени с семьёй проводить.

— Да? — Жанна даже останавливается. — Значит, это был не он.

— Где был? — смотрю на соседку, а у самой даже дыхание перехватывает.

Опять какое-то совпадение? Недоразумение? Так, стоит сразу послушать Жанну, а потом уже делать выводы.

— Я же на заправке работаю, — начинает она объяснять. — Как-то в ночь работала, на позапрошлой неделе, так Тимофей с целой компанией приезжал. Меня, кстати, и не узнал. Это было около часа ночи, я и подумала, что по работе. Может, какие клиенты или партнёры.

Позапрошлая неделя… Не припомню, чтобы Тим… А хотя было дело. Тимофей говорил, что с поставщиками встречается. Может, и заезжал машину заправить.

Но снова после слов Жанны появляется мерзкое чувство в груди. Я вроде бы понимаю, что машину заправлять надо, работать тоже, но не слишком ли много совпадений? А ведь раньше я на подобное не обращала внимания, потому что всецело доверяла мужу. А сейчас, получается, доверие подорвано?

Нет, я же все для себя решила. И Тим доказал.

Он мне не изменяет, черт подери!

— Да, поставщики, — киваю, понимая, что Жанна ждёт ответа.

Мы как раз доходим до школы, так что разговор приходится прекратить. И обратно с Жанной я уже идти не хочу. Не хочу слушать. Такое впечатление, что я одна слепа, а все вокруг знают о моем муже больше меня. Но люди любят и преувеличить, и додумать.

Глава 10

“Мы у Марины. Если не слишком поздно освободишься, то забери нас”, — пишу первым делом сообщение Тимофею, когда мы оказываемся у подруги в квартире.

— Я назначила девичник и забыла об этом? — спрашивает Маринка, смеясь. — Чувствуйте себя как дома.

— А давай сделаем картофельные оладьи? — просит Дарина, звонко целуя подругу в подставленную щеку.

— Ну, это мы легко. Как раз пока мы с мамой приготовим, ты успеешь уроки сделать, — Марина уговаривать умеет, правда, много в начале первого класса не задают.

Весь сентябрь у них даже уроков толком не было. Как говорила нам на собрании учительница, этот месяц посвящен знакомству со школой и системой обучения. А уже только с октября пошли полноценные уроки, но много не задают. В первом классе вообще домашних заданий не должно быть, но классный руководитель сказала, что она все равно задаёт понемногу, ведь это исключительно для детей и лучшей адаптации в будущем.

Дарина, когда пошла в школу, читать уже умела, хотя они по русскому языку и проходят буквы в первом классе. Вот и сейчас она схватила книжку с рассказами, совсем не по школьной программе, сказав, что не дочитала про дружбу собаки и кота.

— Давай-ка займем твои ручки и расчистим голову, — берет Маринка меня под руку и ведёт в кухню. — Что опять хмурая? Только не говори, что с Тимофеем проблемы.

— Тише, — прикладываю палец к губам. — Голос у тебя, что можно концерты давать, а вот стены тонкие. Ещё Дарина услышит.

— Значит, дело действительно в этом, — уже вполголоса говорит подруга. — Что на этот раз?

— Да вроде бы ничего, — вздыхаю я и сажусь чистить картошку. — Соседка сказала, что видела Тимофея на заправке ночью. Наверное, это было тогда, когда он с поставщиками встречался.

— И? — не понимает подруга. — Он же предупреждал, что с поставщиками встречается.

— Да, — соглашаюсь я. — Но что-то меня все равно тревожит. Не могу даже разобраться, что именно. Кажется, во всем разобрались, все наладилось, но до конца не отпускает.

— Ладно, — немного подумав, кивает Маринка, — думать мы можем что угодно, я уже говорила об этом. Давай действовать.

— Каким образом? — усмехаюсь я. — Следить за ним? На это можно не один день потратить. Да и это так отвратительно.

— Конечно, лучше самой сходить с ума, — не может подруга удержаться, чтобы не съязвить. — Я придумаю что-нибудь. А ты завязывай с картошкой, а то я потом неделю буду драники есть.

Только мою и вытираю руки, как звонит телефон. Неужели Тимофей уже освободился? Или сейчас скажет, что забрать нас не сможет?

— Да! — отвечаю на звонок.

— Милена, через полчаса, может, минут сорок смогу вас забрать, — говорит муж, а я понимаю, что подсознательно ждала другого.

— Приезжай, заодно поужинаем, — предлагаю я. — Дарина заказала у Маринки драники.

— Против Маринкиного шедевра ничего не имею против, — смеётся Тим в трубку, и я тоже улыбаюсь.

Вот ещё недавно черт знает о чем думала, одна мысль была хуже другой, а сейчас, поговорив с мужем меньше минуты, уже уверена, что снова себя накрутила почем зря.

Кухонный комбайн за пару минут превращает картофель в кашу, Маринка достает сковороду, и как раз к нам присоединяется Дарина.

— Ты вовремя, малышка, — говорит подруга. — Сейчас первая партия тебе достанется.

Я уже забываю о том, что Марина хотела что-то придумать, глядя, как дочка уплетает один блин за другим. Мы смеемся, разговариваем, ждём Тимофея — и все подозрения и сомнения насчёт верности мужа испаряются как по мановению волшебной палочки.

Только надолго ли? Неужели если это засело внутри, то уже не избавиться? Как же я хочу, чтобы все было как раньше. Но при этом слепой по собственному желанию я не хочу быть.

— Папа приехал? — спрашивает Дарина, когда звенит дверной звонок.

— Я открою, — поднимается Марина. — Привет, — слышу ее голос уже из прихожей. — Выглядишь уставшим, пойдем, Тим, кормить тебя будем.

Муж, поздоровавшись с нами, заходит в ванную и вскоре потирает руки, глядя на горку драников.

— Вот это удачно вас, девочки, занесло в гости, — улыбается Тимофей и смотрит сначала на меня, потом на Дарину с такой любовью, что я едва ли не лужицей готова растечься. — Кстати, Марин, а ты не хотела бы несколько дней погостить у нас?

— Я? — подруга переводит удивленный взгляд с Тима на меня, а я уже догадываюсь, какая новость последует за этим предложением.

— Ты уезжаешь в Тверь, — не спрашиваю я, а констатирую.

— Папа, ты уезжаешь? — Дарина выглядит расстроенной.

— Я же ненадолго, — начинает ей объяснять Тим. — Вот если бы у тебя уже начались каникулы, то поехали бы все вместе. А тебе ещё неделю учиться. Зато к твоим каникулам я уже закончу с делами. И я подумал, что с Мариной вам будет веселее.

— Так я же постоянно на работе, — пожимает подруга плечами. — То в день, то в ночь, то сутками, как бы, наоборот, не помешала.

— Решайте сами, — Тим поднимает руки. — Я просто никогда своих девочек ее оставлял даже на сутки…

— А Виктор не может сам оценить фронт работ и подписать документы? — вспоминаю про зама мужа. — Обычно же он ездил.

— Просили лично меня, — поясняет Тим. — Мариш, спасибо за ужин, но надо ехать домой, мне ещё собираться.

Прощаемся с подругой, и она снова замечает мою задумчивость. Обняв меня на прощание, шепчет на ухо:

— Не накручивай себя, Милена.

— Приезжай ко мне завтра, — прошу я. — В то точно свихнусь.

Маринка кивает и обещает, что позвонит. Мы с мужем и дочкой едем домой, и я даже помогаю ему собрать вещи в поездку.

— Я поеду в часов шесть утра, — сообщает Тим, когда сумка уже готова. — Вернусь, надеюсь, через два дня. Милена, а у тебя все в порядке? — он обнимает меня со спины. — Ты сегодня опять сама не своя. Это же не из-за моей командировки?

— Нет, Тим, — вздыхаю я. — Ну, если только чуть-чуть.

Нет, это точно паранойя. Признаться, моя фантазия уже подкинула столько вариантов… И что Тим поедет не один, и что в Твери тоже много свободных женщин, и что он вообще никуда не поедет или поедет не туда, куда сказал.

Глава 11

— Милена! — слышу, когда уже почти добегаю до козырька подъезда.

На обратном пути начал накрапывать дождь. Мелкий, но такой по-осеннему противный.

Я уже готова сказать очередной соседке, что у меня дела, но, обернувшись, забываю все слова. Подобного я не ожидала.

— Здравствуйте, — произношу, не веря в подобное совпадение.

Только Тимофей уехал, как его мать около нашего подъезда. Дорогая машина, зонт, сама выглядит с иголочки — сейчас я на ее фоне чувствую себя замухрышкой, ещё и промокшей.

— Не пригласите? — кивает Лариса Викторовна на железную дверь. — Поверьте, я с миром.

— Проходите, — открываю я. — Только Тимофея нет дома.

— Я к вам, — улыбается женщина, складывая зонт. — Хотела с внучкой познакомиться, но она в школе, как я поняла.

Она не поняла — знала. И мне стоит как-то сообщить мужу, что его мать решила прийти к нам, но удобного момента не находится.

— Вы зачем пришли? — спрашиваю в лифте. — Восемь лет вы с мужем не хотели знать меня, семь лет, с самого рождения Дарины, вы не знали ее. Может, объясните, что сейчас происходит?

Мы как раз выходим на лестничную клетку, и я открываю дверь. Но стою так, чтобы не пустить свекровь внутрь, пока она не ответит.

— Милена, это касается отца Тимофея, — просит она. — Может быть, вы пригласите меня на кофе?

То есть уже с внучкой знакомиться она не собирается? Какая-то быстрая смена событий. Видимо, свекровь что-то подвигло прийти ко мне. И ведь она точно знала, что Тима нет дома.

— Вы же понимаете, что этот разговор… — говорю я, пропуская Ларису Викторовну в квартиру.

— Понимаю, что он не останется приватным, — заканчивает она мою мысль. — Я и не рассчитывала, что мы, едва познакомившись, начнем секретничать. Но, возможно, вы сможете мне помочь. А я останусь вам должна.

Интересно получается, однако… Она пришла не знакомиться с внучкой, не пить со мной кофе, а заключить соглашение. Какие высокие родственные чувства и отношения. Может, Тим и прав, что не общается с родителями.

Лариса Викторовна на моей кухне сидит с видом королевы и еще принюхивается к кофе, который я подала. Неужели не пьет такой, слишком дешёвый, что ли? Не думает же она, что я ее отравить собралась.

— Чего вы хотите? — меня уже немного начинает раздражать эта беседа.

— Вы знаете, мой муж очень упрямый человек, но сейчас он готов к разговору с Тимофеем, — поясняет Лариса Викторовна. — Но я не уверена, что сын после стольких лет… Упертостью он в Олега.

По крайней мере, в Тиме меньше высокомерия. Оно, кажется, заполнило всю кухню и не даёт мне нормально вдохнуть.

— Послушайте, — стараюсь говорить спокойно, — вам не кажется, что Олег Юрьевич мог бы сам пойти на контакт? Номер телефона у вас есть. Я не знаю, что послужило причиной вашей ссоры, но не думаю, что Тимофею понравится, если я в это полезу.

— Может быть, вы и правы, — кивает Лариса Викторовна. — Это дело семейное.

Вот я уже не могу сдержать усмешку. Свекровь ясно дала понять, что частью семьи меня не считает. Что ж… Ладно, напрашиваться не буду. Мне вполне хватает мужа, дочери и Маринки.

— Вы не обижайтесь, Милена, — Лариса Викторовна правильно понимает мою реакцию. — Но я вас совсем не знаю.

— Что вы, — даже улыбаюсь свекрови, — какие могут быть обиды? Вы правы, мы друг друга совсем не знаем. И вряд ли бы мы сейчас беседовали, если бы вы и ваш супруг не захотели помириться с Тимофеем. Я передам вашу просьбу, но не более.

Странное послевкусие остаётся после неожиданного визита. Кажется, и не оскорбили меня, а все равно ощущение, будто указали на место. Только свое я знаю. Мы его сами создали — семью.

Открываю ноутбук, но настроение совершенно не рабочее. Так и сижу, бездумно глядя в экран, пока меня не выводит из раздумий звонок.

— Доехал уже? — спрашиваю, взяв телефон и ответив.

— И в гостиницу заселился, — отвечает Тимофей. — Скоро поеду на встречу. Вечером обязательно позвоню вам по видео. И я уже скучаю.

Ласковый голос мужа стирает все впечатление от встречи с его матерью. И забыть бы об этом, но я ещё не рассказала.

— Тим, — вздыхаю я, — твоя мать приходила ко мне. Сразу говорила, что хочет с Дариной познакомиться, но я уверена, это не так. Она просила передать, чтобы ты поговорил с отцом.

В трубке тишина. Видимо, такого от Ларисы Викторовны муж не ожидал.

— Милена, мать не сказала тебе ничего, что… — кажется, Тимофея волнует только мое душевное равновесие.

— Ничего, — успокаиваю я его. — А королевский вид у нее, наверное, всегда.

— Я с этим разберусь, когда вернусь в Москву, — обещает Тим. — Она к нам больше не сунется. Извини, надо ехать.

Прощаюсь с мужем и наконец-то берусь за работу. Отправляю директору ресторана несколько вариантов рекламных объявлений, и Дмитрий Васильевич моментально отвечает, словно только и ждал моего письма. Когда все рабочие моменты оговорены, мне поступает неожиданное предложение.

“Не хотите оценить кухню ресторана, который рекламируете? Как насчёт ужина в семь?”

Он меня на свидание, что ли, приглашает? Видимо, обручальное кольцо не заметил. И надо придумать вежливый отказ, раз уж мы ещё не закончили работу.

“Спасибо за приглашение. Мы с мужем обязательно посетим ваш ресторан, но не сегодня”.

Закрываю почту, не дожидаясь ответа. По работе мы все решили, а продолжать бессмысленную переписку не хочу. Пора бы задуматься про обед, но только для себя готовить не люблю. Дарина сегодня после школы в бассейн, заберу ее поздно.

Маринка будто читает мои мысли. Смотрю на экран телефона и принимаю вызов.

— Привет, — говорю, прижимая смартфон плечом к уху. — Я как раз собиралась предложить тебе выбраться на обед.

— Прости, подруга, но боюсь, что отобью тебе сейчас аппетит, — голос Маринки мне не нравится, явно что-то случилось. — Приезжай прямо сейчас к башне “Федерация”. Я тебя жду. Кстати, Тимофей же уехал сегодня?

Глава 12

— И что ты придумала? — спрашиваю, подняв голову и едва не пожирая взглядом окна. — Караулить посуточно здесь не сможем. У меня Дарина, у тебя работа. И не отпечатки же пальцев ты собираешься снимать с машины?

А что? Не удивлюсь, если Маринке именно эта идея в голову и пришла.

— Это привлечет слишком много внимания, — отмахивается подруга. — Я думала о генетической экспертизе.

— И где мы достанем генетический материал? — Маринка, кажется, всерьез собирается играть в детектива. — Я бы лучше дождалась, чтобы собственными глазами увидеть.

Мои первые эмоции уже схлынули. Да, боль никуда не ушла, но я уже как будто приняла факт неизбежного.

— Конечно, вероятность не стопроцентная, — задумывается Маринка. — Материала может быть недостаточно, плюс погодные условия. Да, с ПЖС работать сложно, чтобы вычленить оттуда ДНК.

— С чем? — не понимаю я.

— С потожировыми следами, — объясняет мне подруга, как учительница. — Я их хотела снять с ручки машины.

— Мариночка, — хватаю ее за руку, — давай попробуем.

Я, наверное, на самом деле довела себя до ручки. Такими темпами и до психушки недалеко, если иду на подобное. Или Маринка заразила меня воздушно-капельным путем своим энтузиазмом. Но она же обещала что-нибудь придумать — вот и придумала, когда увидела Тимофея… Или все же не Тимофея?

Нет, с такими противоречивыми мыслями я уже согласна на что угодно, пока не стала дерганой, нервной и не пью таблеточки в смирительной рубашке.

— Давай, — соглашается подруга. — Ты пока поезжай домой за чем-нибудь… Ну, за зубной щеткой Тимофея, например. Волосы не бери. Если он без корня, то ДНК не взять, это только в кино все так просто.

— Щётку возьму, точно! В отелях дают свои вместе с мылом, шампунем и прочей мелочевкой. Я домой, — снова смотрю на окна башни, — а ты, Марин… Ну, ты знаешь свою работу лучше меня.

— Привезёшь ко мне на работу, — даёт мне инструкции подруга. — Но результат быстро не жди. Это не дело одного часа, тем более если по работе что-то в приоритете.

Я все понимаю. Нет, точнее, ничего не понимаю. Как же хочу, чтобы Тим мне сейчас позвонил по видео и показал виды Твери. Но он, скорее всего, сделает перед сном из гостиницы

Еду домой, а мысли остались там. Эмоции вроде под контролем, но кто знает, в каком виде и когда они могут вырваться. А дочь, пока я ни в чем не уверена, ничего не должна знать, даже догадываться. Плакать я разучилась, кажется, в лет девять, потому что слезы в детском доме никого не трогали — их там на целое море хватит. Только вот сейчас глаза начинает щипать. Нельзя, надо следить за дорогой.

Как же это все мерзко! И поведение мужа, если все подтвердится, и мое тоже. Я собираюсь подтвердить его измену через подругу-криминалиста! Да кому рассказать — не поверят.

Зубная щётка Тима на месте. На всякий случай кладу ее в пакетик и прикидываю, что успею заскочить к Маринке, а потом поехать за Дариной.

Звоню подруге, когда паркуюсь недалеко железных ворот. Она появляется через минут пять, за которые я передумала опять все — от одной крайности к другой.

— Привезла? — Маринка садится на переднее сиденье и испытующе на меня смотрит. — Передумала, что ли?

— Ты думаешь, мы поступаем правильно? — вопрос скорее риторический, я задаю его не столько подруге, сколько себе самой.

— Тебе решать, Милена. Мы, конечно, хотим верить в лучшее, мы хотим обманываться сами, но это не заживёт так просто, если мы всего лишь захотим, — Марина смотрит в окошко. — Я начала работать с материалом, мне продолжать или остановиться?

— Продолжай, — протягиваю ей щётку в пакете. — Я поехала за Дариной.

— Как что-то будет, я сообщу, — Маринка выходит из машины и провожает мою машину взглядом.

Встаю в пробку и, задумавшись, сама себе задаю вопрос: а что делала Маринка около этой башни? Все же можно поверить в единичное совпадение, как тогда в гостинице. И сейчас снова подруга мне сообщает, что видела моего мужа, который якобы в командировке, в Москве то ли с очередной, то ли с постоянной пассией.

Все, приплыли… У меня уже подруга вызывает подозрения. Подруга, с которой мы прошли не просто огонь, воду и медные трубы, а детский дом, настоящую школу жизни, безденежье, голод перед зарплатой. Она-то точно ни при чем.

И не она же, в конце концов, спит с моим мужем!

Даже смешно становится от этой мысли. Но стоит признать, что это моя мысль, не волшебным образом появившаяся в моей голове. Паранойя набирает обороты. И это человеческая природа — думать в первую очередь о самом плохом.

Пробка наконец начинает двигаться, и я стараюсь абстрагироваться от всего. Хотя бы на время. Дочь сейчас начнет снова рассказывать о школе, о занятиях в бассейне, и мне надо будет поддерживать с ней разговор, а не уходить в себя.

Чуть опаздываю, хотя к московским пробкам пора бы уже привыкнуть. Но сегодня я ехала от Марины, поэтому не рассчитала, что Савеловский будет стоять. Сегодня из меня вообще аналитик так себе.

Тимофея меньше суток нет дома, а уже и визит его матери, и странное приглашение от директора ресторана, и очередная случайная встреча Марины с моим мужем. И что преподнесет мне окончание этого дня? Я уже боюсь представить. Видимо, за восемь счастливых дней вселенная требует баланса. Ну, зеркало вроде не разбивала, поэтому надеюсь, что не семь лет несчастий меня ждёт.

— Мама, привет, — Дарина даёт мне руку, и мы идём к машине. — А папа звонил?

На секунду сжим челюсти так, что, кажется, зубы в крошку превратятся. Но только на секунду…

— Да, зайка, папа звонил, — отвечаю, открывая дочери дверь. — Он говорил, что уже скучает. Вечером обещал позвонить. Конечно, если будет не слишком поздно.

— Здорово, — радуется Дарина. — Я тоже по нему скучаю.

Моя девочка… А что будет, если мы с Тимофеем решим разводиться? Это же такой удар для нее.

Я уже хочу позвонить Маринке или написать, чтобы бросила свою затею, но нет… Дочь поймет. Пусть не сразу, а со временем, но обязательно поймет. И я не хочу, чтобы перед глазами у нее был пример матери, которая все терпит и глотает, лишь бы ребенок рос в полной семье. В таком случае она не поймет меня, а возненавидит за слабость.

Глава 13

Экран телефона становится мокрым, а перед глазами рябь. Я плачу. Молча, без всхлипов, без надрыва. Слезы словно сами срываются со щек и падают на фотографию, которая перевернула мою жизнь. Нет, нашу…

Это меняет не только меня. Правда изменит все, что мы создали за последние годы. И как мне сказать дочери, что теперь мы с ее отцом не будем жить вместе.

Я уже для себя все решила, но так и продолжаю сидеть на одном месте. Только в следующую секунду отбрасываю смартфон и уверенно направляюсь в спальню. Открываю шкаф и начинаю бросать свои вещи на кровать. Через пару минут смотрю на эту разноцветную горку поверх покрывала и без сил опускаюсь на пол.

Я растеряна, потеряна, растоптана… И без понятия, что мне делать.

На кухонном столе разрывается телефон, и я слышу мелодию, но не хочу ни вставать, ни говорит с кем-то.

— Почему все так? — спрашиваю в пустоту квартиры. — За что, Тим?

Я не понимаю, почему люди идут на измены, когда в семье нет разлада, когда кажется, что все пропитано любовью и уважением. И такой нож в спину… Наверное, действительно за восемь лет пресытился мной, захотелось чего-то нового.

Я серьезно так думаю о своем муже? О том надёжном человеке, за которого выходила? Если бы я хоть на мгновение уловила фальшь в его обещаниях, хоть малейшая неискренность была бы в его действиях… У нас бы не было семьи.

Или я ее на самом деле так хотела, что ходила в розовых очках, ничего не видела вокруг, а сейчас эти самые очки разбились стеклами внутрь. И вот сейчас я сижу и размазывают кровавые слезы по щекам, думая, как жить дальше.

Хвастаюсь за грудь, понимая, что вдохнуть не могу, а сердце при этом больно ударяется о ребра. Инфаркт у меня, что ли? Да нет… Мое сердце просто разбито.

К мелодии телефона присоединяется настойчивый звонок в дверь. Уверена, что принесло Маринку. Скорее всего, именно она и разряжает мой смартфон. Я ей так и не ответила на сообщение.

Поднимаюсь и иду в прихожую. Не глядя в глазок, распахиваю дверь и от неожиданности даже делаю шаг назад.

— Вы? — не понимаю, что на пороге квартиры делает мой заказчик.

— Милена, вы не отвечали, а я хотел получить вчерашний отчёт по рекламе, — Дмитрий Васильевич виновато пожимает плечами. — Вы же понимаете, что я тоже человек подневольный.

Какой отчёт? Какая к черту реклама?

У меня жизнь рушится…

— Как вы узнали адрес? — вытираю, стараясь сделать это незаметно, остатки слез.

— У моего работодателя большие возможности. Знаете, он привык все просчитывать и обо всем заботиться наперед, — все с той же обаятельной и добродушной улыбкой поясняет Дмитрий Васильевич. — Милена, у вас что-то случилось?

Недоверие — это первое, чему учит жизнь детдомовских детей. Жестокость, подлянки, игра на публику — я все это видела. Я через это прошла! Друзья становились недругами, почувствовав выгоду. Никакие слова и оправдания не пробивали работников детдома. А за ябедничество ещё и получить можно было.

Маринка стала моей отдушиной в том месте, но сейчас ее нет рядом. А я как будто снова маленькая девочка, которую в этом мире никто не понимает, не любит, она никому не нужна.

— Я немного простыла, — объясняю Дмитрию Васильевичу, — но это никак не повлияет на мою работу, — и тут я вспоминаю о гостеприимстве: — Может быть, кофе? Заодно покажу вам отчёт.

Хоть бы он отказался!

И какой черт меня дёрнул за язык?

Но Дмитрий Васильевич кивает, его даже не пугает, что он может заразиться. Конечно, только хандрой, но он же об этом не знает.

— С удовольствием, — кивает впервые увиденный мной вживую заказчик и проходит в квартиру. — У вас уютно, — он сам не понимает, что режет меня без ножа.

Да, я этот уют создавала не один месяц, не один год. Я помню, как Тимофей впервые привел меня в эту квартиру и сказал, что теперь она наша. Я ходила по тогда ещё бетонной коробке, а потом мы вместе обставляли все. Тим даже не хотел для мелких работ нанимать людей — мы все делали вместе.

На автомате делаю кофе, включаю ноутбук, хотя меня напрягает взгляд Дмитрия Васильевича. Он как будто следит за каждым моим движением — и это нервирует.

Вспоминаю про звонивший телефон и наконец беру его в руки. Пропущенные звонки от Марины, Дмитрия Васильевича и… Тима.

— Извините, — прошу своего неожиданного гостя, — я отойду на минутку.

— Конечно, — улыбается Дмитрий Васильевич.

И почему мне его улыбка кажется слишком приторной и неестественной? Вот оно — недоверие. Сейчас моя подозрительность зашкаливает, и мне так знакомо это ощущение. Когда я вышла первая из детдома, шарахалась от людей. В каждом видела угрозу. Не было у меня друзей, не было помощи — только Маринка, которой ещё полгода предстояло провести в казённых стенах.

Ей и перезваниваю, зная, что она волнуется, когда выхожу в гостиную, оставив Дмитрия Васильевича в кухне.

— Милена! — выдыхает подруга в трубку. — Слава богу.

— Ты же не думала, что я наложила на себя руки? — усмехаюсь, но в этой усмешке столько боли, что самой тошно и горько.

— Не надо даже в шутку так, — строго говорит Маринка, — и думать. Давай я приеду? Правда, освобожусь только через час, надо доделать экспертизу.

— Мариш, давай я перезвоню, ко мне по работе пришли, — прошу подругу.

— Пришли? — удивляется она. — Ладно, Милен, я на связи.

Возвращаюсь к Дмитрию Васильевичу, который невозмутимо попивает кофе. Я же на автомате показываю отчёт по рекламе, мой гость кивает, как будто его это не особо-то и интересует. И зачем пришел? Может, по приказу владельца ресторана? Иначе не объяснить поведение Дмитрия Васильевича.

— Милена, вы не передумали насчёт моего приглашения? — спрашивает, когда с рабочими моментами мы заканчиваем.

Какого приглашения?

А… в ресторан.

— Мой муж в командировке пока, — вежливо отвечаю, но кто бы знал, как тяжело мне дались эти слова.

В командировке… в башне “Федерация”. Тимофей мне перед свадьбой пообещал, что больше я никогда не буду чувствовать себя одинокой. Но сейчас… Нет, это не одиночество, а предательство.

Глава 14

— Я подожду вас здесь, — доносится мне в спину, когда я, даже не поблагодарив своего неожиданного водителя, выскакивают из машины и на ходу начинаю набирать номер учительницы.

Как так вышло, если с утра все было нормально? И всего-то за часа полтора так высоко поднялась температура.

Виктория Петровна приводит Дарину к выходу и передаёт мне из рук в руки. Пожелав скорейшего выздоровления, учительница убегает к оставленным без присмотра детям, о чем сама мне сообщает, а я присаживаюсь на корточки перед дочерью. Трогаю ее лоб, смотрю в уставшие глазки. Да, горячая и вялая.

— Как ты? — спрашиваю у нее. — Скоро будем дома, я вызову врача.

— Полежать хочу, — вздыхает Дарина. — Голова болит.

— Идём, — поднявшись, беру ее за руку, и мы выходим в школьный двор.

Замечаю, что Дмитрий Васильевич так и не уехал. Он, кажется, тоже нас видит и покидает машину. Наблюдает за нашим приближением. Хотя бы подойти и поблагодарить его стоит.

— Вы извините, что я так выскочила, — говорю ему. — Спасибо,что подвезли.

— Может, вас надо подбросить в поликлинику или домой? Как вы с больным ребенком пойдете? Пусть недалеко, но все же. Привет, — улыбается он уже Дарине. — Меня зовут дядя Дима.

— А я Дарина, — отвечает дочка. — Вы мамин друг?

— Мы работаем вместе, — нахожу я объяснение. — Если вам не сложно, то домой, — прошу Дмитрия Васильевича, понимая, что он прав. — Малыш, садись, — киваю на машину, и директор ресторана распахивает заднюю дверь.

Я сажусь рядом с Дариной и прижимаю дочку к себе, свободной рукой ища номер поликлиники. Пока дозваниваюсь, называю симптомы, фамилию, адрес, мы успеваем добраться до дома.

— Дмитрий Васильевич, ещё раз огромное спасибо, — благодарю от всей души, хотя сейчас, когда дочка уже со мной, мне вся эта ситуация снова кажется странной. — Вы нам очень помогли.

— Обращайтесь, — сев к нам вполоборота, кивает он. — Пока, красавица, — подмигивает Дарине.

— Пока, — отзывается она, покидая машину.

В квартире, когда Дарина забирается под одеяло и просит позвонить папе, я не ищу повод, чтобы не набрать Тимофею. Знаю, что дочка захочет позвонить по видео, поэтому оставляю ей телефон и обещаю сделать чай, пока она разговаривает с отцом.

Я не смогу сейчас смотреть на его лицо, слышать его голос. Да, рано или поздно нам придется поговорить, но при заболевшей дочери не стоит выяснять отношения. Тимофей отвечает на звонок, потому что я слышу, как Дарина с ним разговаривает. И даже смеётся…

Тим захочет и со мной поговорить, но я надеюсь, что до этого момента придет врач. Завариваю чай, все ещё прислушиваясь к голосу дочери, и через минуту он становится ближе.

— Мама, папа просит тебя, — протягивает она телефон, и я переключаю на аудиовызов.

— Слушаю, — произношу в трубку. — Врача я уже вызвала, скоро придет, — начинаю объяснять, не давая Тиму и слова сказать. — Дарина, скорее всего, уснет, так что пока не звонил, она потом сама тебе наберёт.

— Милена, мне дочь уже все рассказала, — от голоса мужа, такого ласкового, у меня внутри все переворачивается, а по рёбрам будто кто-то скребёт когтями. — А что за дядя Дима?

Тим спрашивает без претензии, но с интересом. Он меня никогда не ревновал. Да и зачем, если я повода не давала? Наоборот, если мне кто-то говорил комплимент, то Тим улыбался. Наедине не уставал мне повторять, что ему невероятно льстит, что его женщине отвешивают комплименты. Наверное, так и должно быть в здоровых отношениях. Увы, у меня родительского примера перед глазами не было, потому приходилось искать все самостоятельно. Но да, я слышала о случаях, когда жена за комплимент дома попадала под горячую руку мужа. И это точно ненормально.

— Это директор ресторана, который я рекламирую, — спокойно отвечаю, потому что никакой вины, конечно, за собой не чувствую. — А как Тверь?

— Толком и не посмотрел ее, правда, ресторан на набережной уютный, — говорит Тим.

— А в башне “Федерация” рестораны есть? — не выдерживаю я.

— Без понятия, никогда там не был, — мой вопрос мужа удивляет. — А с чего ты вдруг спросила?

Может, взять и выложить все начистоту? Но рядом со мной сидит Дарина и пьет чай. Вздыхаю, собираясь хоть что-то ответить, но меня спасает звонок домофона.

— Врач пришел, мне пора, — говорю Тимофею.

— Держи меня в курсе, — слышу слова мужа, перед тем как сбросить звонок.

И ведь так натурально разыграл удивление, что я снова начала сомневаться сама в себе и в зрении Маринки. Но против науки не попрешь, а экспертиза доказала, что там действительно был Тим.

Врач осматривает Дарину, выписывает лекарства и говорит через три дня прийти на прием. Я киваю, внимательно слушая указания, хотя мысли все ещё вертятся вокруг обмана Тимофея.

Если бы дочь не заболела, то я бы попросила Марину посидеть с ней и сама рванула в эту чёртову Тверь, чтобы раскрыть ложь. Посмотрим, как бы тогда выкручивался Тимофей. Всего-то сто шестьдесят километров, доехала бы за пару часов.

Проводив врача, возвращаюсь в комнату дочери.

— Малыш, — беру с комода рецепты, — я сбегаю в аптеку за углом. Побудешь пока одна?

— Я уже взрослая, мама, — дочь даже обижается на меня, а я только улыбаюсь.

— Конечно, — глажу ее по волосам и целую в макушку.

— А Марина к нам приедет? — интересуется Дарина, когда я уже выхожу в гостиную.

Точно, она же мне звонила. И наверняка не находит себе места, учитывая, что после сообщения с результатами экспертизы я ничего не ответила, не брала трубку и не перезвонила.

— По дороге позвоню ей, — обещаю дочери и действительно набираю подруге, как только выхожу из подъезда.

— Наконец-то! — даже гудка не проходит, как Марина отвечает. — Я уже хотела тебя в розыск подавать.

— В федеральный? — уточняю я. — Прости, сама понимаешь, что мне надо было принять эту мысль. Ещё и Дарина заболела.

— Господи, да какая-то черная полоса! — подругу переполняют эмоции, когда мои будто бы кто-то поставил на паузу. — Я вечером заеду. Что привезти Дарине? Ладно, сама разберусь.

Глава 15

Как я и предполагала, Дарина вскоре засыпает. Я закрываю дверь в ее комнату, на кухню, чтобы не побеспокоить сон, который во время болезни часто тревожный. Новых заказов по работе нет, поэтому просто проверяю старые и сворачиваюсь. Странно, что хоть это смогла сделать и вникнуть в цифры, учитывая, сколько всего произошло.

Жизнь кувырком… Восемь лет спокойствия и счастья, а сейчас все рушится. Эмоции снова возвращаются как по щелчку, но их нужно пережить. Внешне я, возможно, кажусь спокойной, но внутри меня разрывает. И это мешает думать.

Я все равно не понимаю. Столько вещей представляются странными…

Тимофей не дурак, он понимал, что в Москве можно столкнуться со знакомыми. Тогда почему остался здесь, если домой торопиться не надо?

Маринка, которая второй раз натыкается на него, хотя в это время по утверждению мужа он находится в другом месте. Даже не хочу подозревать подругу!

А ещё есть Дмитрий Васильевич, который зачем-то заделался моим личным водителем. Неужели у человека других дел нет? Я понимаю, человечность, все дела, но сейчас мне все кажется подозрительным.

Дождусь Маринку, и пусть она расскажет мне все в точности. Что видела, откуда в ее голове взялась идея с анализом ДНК. И ведь Марина говорила, что это не всегда работает, потому что очень много факторов может повлиять на образец. Но сработало же…

И есть ли у меня причины не верить подруге?

Я совершенно запуталась. Ещё и приезд родителей Тимофея примешался ко всему прочему. Но они-то не заставляли его изменять мне.

Но не стоит и отрицать, что мне хочется верить, что все это какая-то глупая ошибка. Я доверяла мужу восемь лет и в один момент не могу перестать, хотя поначалу было трудно научиться. Но он смог, завоевал мое доверие.

Я точно сойдут с ума от этих мыслей. Потерять или подругу, или мужа… А если я вообще не хочу никого терять? Только вряд ли мое мнение кого-то интересует.

Телефон пиликает сообщение. Маринка легка на помине.

“В дверь не звоню, вдруг Дарина спит. Открывай”.

Иду в прихожую и, распахнув дверь, смотрю на возбуждённую подругу. Кажется, ей не терпится мне что-то рассказать.

— Милена, — начинает шепотом тараторить Маринка, — я тут немного воспользовалась служебным положением, попросила одного знакомого опера помочь в нашем маленьком расследовании.

— Подожди, — указываю я в сторону кухни. — Я едва что понимаю из твоей сбивчивой речи. — Проходи и скажи нормально.

— Итак, — подруге на месте не сидится, но она хотя бы внятнее говорит теперь, — я попросила коллегу мне помочь. Видео с камер в гостинице нет, они хранятся три дня.

— Я знаю, — машинально отвечаю.

Ну, хоть здесь Тим мне не лгал. А Маринка, как я посмотрю, вошла в детективный азарт.

— Но я узнала, кто на те сутки снимал номер, — я даже застываю после ее слов. — И это не твой муж.

Но ведь это ещё ничего не значит. Подкуп администратора на ресепшене, поддельные документы… Все, и меня несёт следом за Маринкой.

— А зачем ты узнавала? — все же спрашиваю, потому что пусть голова и раскалывается от мыслей, но думать ещё не разучилась. — Анализ провела, подозрения подтвердились.

Подруга даже теряется от моего вопроса. Останавливается и в недоумении на меня смотрит.

— Разве ты не хочешь узнать, с кем спит Тимофей? — спрашивает Марина. — Прости, Милена… Я не хотела так резко. Но номер был зарегистрирован на женщину. Вот, — достает она из кармана джинсов листок бумаги и разворачивает. — Волкова Екатерина Григорьевна, проживающая по адресу…

— Стоп! — прошу я. — Зачем мне ее адрес? Ты же не предлагаешь мне ехать к ней?

Да и что я ей могу сказать? Девушка, а не вы ли спите с моим мужем? А может, вас под него подложили его родители, потому что в перспективе вы лучше меня?

Ну и бред!

— А я бы поехала, — Марина наконец падает на стул, тяжело выдохнув. — Но дело твое, Милена, я всего лишь хотела помочь. С Дариной я посижу, когда она проснется. И сварю свой лечебный куриный бульон, нас он в свое время моментально на ноги поднимал.

Если это действительно любовница Тимофея, то сейчас они наверняка вместе. Маринка кладет листок на стол, и на автомате бросаю взгляд на выведенные почерком подруги буквы. Адрес не апартаменты в башне “Федерация”. Но улица тоже не в самом плохом районе. При хорошем раскладе можно добраться за полчаса.

Я серьезно об этом думаю? В последнее время не покидает чувство, словно мне кто-то вкладывает в голову мысли. Я как марионетка, а мной управляет опытный и очень хитрый кукловод.

Но реальность показывает совершенно другое… У Тима другая женщина, возможно, и не одна. Марина проводит собственное расследование, а я… А я, сидя на кухне, съедаю себя своими же мыслями. Дальше что? Приедет Тим и снова убедит меня в том, что подруга ошиблась? А экспертиза? Наверняка тоже найдется какое-то объяснение.

В зависимости от ситуации мы все, скорее всего, способны на необдуманные поступки. Вот и сейчас я просто беру бумажку с адресом и говорю, что скоро вернусь. В принципе, Марина права. Если я из первых уст, так сказать, услышу, что эта Екатерина спала с моим мужем, то все будет решено раз и навсегда.

Дарина пока спит, Марина рядом с ней — ничего не случится. Авто несёт меня по улицам по Москвы, и я не начинаю сомневаться в том, что поступаю правильно.

А что я теряю?

Если все правда, то мужа я уже потеряла.

Заезжаю во двор в Гагаринском районе. Симпатично, наверняка недёшево. Если не ошибаюсь, то квартиры здесь входят в топ по ценнику по Москве. А что? Перспективная невеста, думаю, может позволить себе здесь жилье.

Перед железной дверью с домофоном останавливаюсь. А зачем снимать номер в гостинице, если есть квартира? Может, эта Екатерина здесь просто прописана, но не живёт? Вот и время для сомнений.

Но я уверенно нажимаю на цифры, раз уж приехала, и жду ответа, хотя звук звонка накаляет нервы.

Глава 16

— Скажите спасибо, что я вообще с вами разговариваю, хотя прекрасно знаю, что вы к гостинице никакого отношения не имеете, — говорит мне девушка и захлопывает дверь перед моим носом.

Ну вот и поговорили…

Ничего я не узнала, но ощущение, что только унизила себя приездом. Уверена, эта Екатерина ни при чем.

А что или кто при чем?

Пока только один ответ — Тимофей. Но так ли это? Сколько сомнений, сколько терзаний.

И как с этим жить?

Судя по всему, и жизнь не хочет мне помогать. Едва я выхожу из подъезда, как у меня начинает темнеть перед глазами. Слишком много пришлось на человека, не привыкшего к адреналину.

Сажусь на скамейку, сделав несколько глубоких вдохов, но легче не становится. Меня тошнит от всего, что начало происходить со мной.

Я хочу вернуться на пару недель назад и просто жить счастливо со своим мужем и дочерью, встречаться с подругой, чтобы выпить кофе… Но ведь этого уже не будет. Пора с этим смириться.

А я не могу!

Разве любовница не хочет получить другой статус? Если бы эта Екатерина была с Тимофеем, то не преминула бы воспользоваться возможностью. А она нет. И что мне дальше делать?

Ехать домой — вот что!

Иду к машине, не зная, как поведу. Не то чтобы ноги, меня все тело слабо слушается. Я хочу лечь спать, если смогу, а когда проснусь… Да, все останется без изменений, но, может, я взгляну на ситуацию под другим углом и с более трезвой головой.

Лекарства дать Дарине, попробовать поесть, потому что почти сознание теряю, но в первую очередь доехать до дома — вот и весь мой план на сегодня.

Когда я уже почти без сил захожу в квартиру, Маринка даже не задаёт вопросов. Только трогает мой лоб и, уложив, гладит по плечу.

— Все будет хорошо, Милена, мы со всем справимся. Впрочем, как и обычно, — слышу ее слова и цепляюсь за руку, на которой, судя по всему, и засыпаю.

— Марин, хоть ты будь со мной, — то ли в бреду говорю, то ли это мне снится.

— Никогда, — доносится, прежде чем я проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь, потому что подо мной все постельное белье мокрое. Маринка спит рядом, так и оставив свою руку на моей. А я, видимо, от Дарины что-то подхватила или мы вместе, если заболели в один день.

Дочка, кстати, тоже здесь. С другой стороны от подруги. Обнимает Маринку.

Я поднимаюсь и иду в ванную. Мое состояние все ещё оставляет желать лучшего, но все же мне немного лучше.

Или нет…

Только начинаю чистить зубы, как рвотный рефлекс такой сильный, что едва сдерживаю позывы.

— Боже… — шепчу сама себе, хватаясь руками за умывальник и глядя на себя в зеркало.

Именно сейчас?

В это время?

Жизнь решила меня окончательно добить, судя по всему.

Открываю шкафчик, радуясь, что вчера Маринка меня не напичкала никакими лекарствами. Мне даже в аптеку идти не нужно — мы же сына хотели.

Минута… Я уже могу смотреть, несмотря на то, что тесты просят продолжать три. С Дариной так и было — две полоски сразу, но я как чувствовала тогда, мне и тесты не нужны были.

Две… Время тянется, а я мысленно считаю секунды.

— Милена, — подруга скребётся в дверь. — Ты там как?

А как я?

Смотрю на тоненькую штучку, в своих руках, которая в очередной раз меняет мою жизнь.

Две полоски на ней…

Две полоски, но на самом деле маленький человек.

Он уже во мне, а внешне только две полоски.

Человечек… Мой, только мой. Но ведь и Тимофея?

А нужен ли этот малыш моему мужу?

Я бы могла списать все на начинающийся гормональный фон, но… Это не он. Все мои эмоции перемешались, все стало неправильным, непривычным, чужим. И я даже не представляю, чем обернется приезд Тимофея.

— Милена, — настойчивее повторяет Маринка за дверью.

— Сейчас выйду, — отвечаю ей.

Снова смотрю на тест на беременность, как будто что-то может измениться. Все те же две полоски…

И в эту минуту меня накрывает такое ощущение, какое было с первым тестом, когда я узнала, что беременна Дариной.

Тим едва ли не носил меня на руках, говорил, что я сделала его самым счастливым человеком на свете. Помню, с каким трепетом он прикасался к нашей новорожденной дочери, как сам вставал по ночам, когда у нее резались зубы. Я все помню, как будто это было вчера.

Но будет ли это снова?

Я не знаю, что нас ждёт впереди, но в любом случае мои дети останутся со мной. Дети…

— Марина, у меня ребенок будет, я беременна, — с этими словами выхожу наконец из ванной.

Подруга давится кофе, глядя на меня так, будто не верит в услышанное. Понимаю, что огорошила новостью с утра, но не могу не поделиться.

— Сейчас? — единственное, что может спросить Маринка.

Она, кажется, не разделяет мою радость. И после ее слов мне тоже начинает казаться, что все не вовремя, все ее в тему.

Но это же мой ребенок!

Куда я его дену?

Он уже есть, не предложит же мне подруга?..

— Спокойно, — Маринка поднимается, и снова ее четверочка становится для меня спасением. — Что бы там ни было, родим и воспитаем.

— Спасибо, — утыкаюсь носом в грудь подруги. — Я думала, что ты хочешь предложить другое.

— Ты точно с ума сошла! — она ртстраняео меня от своего спасительного четвертого размера и заглядывает в глаза. — Я тебя никогда не брошу.

Эти слова мы часто повторяли друг другу в детском доме. Мне не хочется вспоминать то время, но оно отложило отпечаток на меня, с этим точно не поспоришь. И это время в последние дни слишком часто напоминает о себе.

— Марин, — беру подругу за руки и заглядываю ей в глаза, — ты уверена, что видела Тима? Ты уверена, что в анализе нет никакой ошибки?

Она вздыхает, потом поднимется и ставит чайник. Значит, уверена… Маринка не любит сообщать плохие новости, несмотря на специфику работы. Но ей это и не надо. За нее это делают опера и следователи.

— Милена, если ты хочешь, чтобы я тебя успокоила как подруга…

Глава 17

Начать решаем с комнаты Дарины, чтобы не беспокоить дочь, которая спит в нашей с Тимом спальне. В нашей… Теперь только его. Берём пока вещи не первой необходимости. Переезд явно займет не один день. Но все наши вещи в квартире Маринки не поместятся. Ладно, мне много не надо, главное, чтобы Дарина чувствовала себя комфортно.

Хотя о каком комфорте может идти речь? У нее не будет своей комнаты, личного пространства…

— Мариш, — говорю я, поворачиваясь к подруге, — наверное, через некоторое время мы с Дариной снимем квартиру. Это вдвоем нам жилось с тобой удобно, а с ребенком…

— Притормози, Милена, — подруга начинает протестующе махать руками. — Это же и твоя квартира тоже, зачем тратиться на съем? Конечно, алименты от Тимофея и твоя зарплата позволят, но я все равно не понимаю.

Переезд, развод, алименты — все это звучит для меня так дико. А когда Тим узнает о ребенке…

— Он не даст мне развод, — произношу вслух.

Уверена, даже если я снова ткну Тимофею в лицо его изменой, детей он не бросит. Странно думать во множественном числе. Я ещё не свыклась с мыслью, что у меня будет малыш. Точнее, у нас с мужем. Все же к появлению ребенка мы оба причастны.

— Но зачем тебя держать, если Тимофей… — Марина не заканчивает фразу, но я прекрасно понимаю, что она хотела сказать. — Может, не стоит гадать. В любом случае вам придется ещё не раз поговорить. И эмоции лучше выплеснуть сразу. Я понимаю, что сейчас ты их сдерживаешь, но так нельзя, Милена. Ты сильная, и да, мы в детдоме привыкли не показывать слабость, только сейчас мы не там.

Да, разговоров мне с мужем предстоит много. Только сейчас мы будем разговаривать по делу. Больше никаких оправданий, больше никакой лжи я слышать не хочу. Какие слова могут помочь мне снова поверить?

— Спасибо, Марин, — вымученно улыбаюсь подруге. — Давай, что ли, кофе выпьем? — смотрю на собранный чемодан. — А это я пока поставлю в шкаф, чтобы Дарина не видела.

— Не поднимай, — возмущённо протестует Маринка. — И лучше не кофе, а чай. Желательно с успокаивающими травками. Эй, доброе утро, малышка, — смотрит мне за спину.

Я оборачиваюсь и вижу заспанную Дарину. Вот мой триггер на эмоции. Смотрю на дочь, и слезы подступают к глазам.

Как она с этим справится?

Как ей объяснить, что папа больше не будет с нами жить? Точнее, мы с ним.

— А что вы здесь делаете? — с любопытством спрашивает Дарина.

— Порядок наводили, — находится с ответом Маринка. — Ну что, идём завтракать? Что ты хочешь?

Подруга ловко отвлекает дочь, но как долго так будет продолжаться? Дарина уже взрослая, как она сама правильно вчера сказала, многое замечает, понимает.

— Омлет с сыром, — доносится до меня ответ дочери.

Я иду за ними на кухню, где Маринка уже вовсю хозяйничает в холодильнике. Меня не подпускает к готовке, так что я занимаюсь завариванием чая.

— Мама, тебе звонят, — зовёт меня дочь.

Телефон я поставила на беззвучный и оставила на кухонном столе, пока мы с Мариной разбирались с вещами. Смотрю на имя абонента, и отвечать почему-то нет никакого желания.

Не понимаю, что Дмитрию Васильевичу от меня надо? Ладно, может, у него по работе вопрос. Насколько я поняла, человек он дотошный, привык все контролировать. А ещё он мне вчера очень помог.

— Слушаю, — говорю, прижимая телефон к плечу и продолжая заниматься чаем.

— Здравствуйте, Милена, — вежливо отвечает Дмитрий Васильевич. — Как ваша дочь?

— Спасибо, уже лучше, — подхватываю его тон.

Вроде ничего необычного. Просто спросил, я ответила. Но что-то мне в этом мужчине не даёт покоя. А людей я научилась чувствовать. По крайней мере, я так думала. Оказалось, самые близкие предают… Мы видим в любимых то, что хотим видеть — правду говорят.

— Может быть, вам нужна какая-то помощь? — предлагает Дмитрий Васильевич.

— Нет, спасибо, — немного удивлённо отвечаю.

Он же в курсе, что у меня есть муж, поэтому странно. О нашем разладе ещё даже Тим не знает, но не логично ли предположить, что для помощи он у меня есть.

— Тогда до свидания, Милена, — Дмитрий Васильевич меня уже вгоняет в откровенный ступор, что я даже губу чаем обжигаю.

— До свидания, — говорю на автомате.

Он только за этим звонил? Чтобы спросить, как Дарина? И, главное, ни слова о рекламе.

Когда вызов завершён, замечаю на экране несколько пропущенных от Тима. И открываю сообщения.

“Милена, почему ты не отвечаешь?”

“Возьми ты трубку, я волнуюсь”.

“У вас все в порядке?”

— Беги в комнату, — даю телефон дочери. — Позвони папе, он хочет узнать, как ты себя чувствуешь. А мы с Мариной тебя позовём, когда омлет будет готов.

Дарина кивает, и едва она выходит из кухни, как ко мне поворачивается подруга, ненадолго отвлекшись от взбалтывания яиц.

— А ты с кем разговаривала? — интересуется она едва ли не заговорщическим шепотом.

— Это по работе, — отмахиваюсь я. — Рекламирую ресторан, вроде говорила тебе, вот директор и звонил.

— Что-то такого не припомню за все годы, — Маринку ситуация тоже удивляет. — Может, он запал на тебя?

— Глупостей не говори, — морщусь я. — Готовь лучше омлет, раз взялась.

Только поклонников мне ещё для полного комплекта не хватает. Дурдом какой-то вокруг творится. И я так устала, если честно. Да, Марина права, держусь. Держусь ради дочери, ради ещё не родившегося малыша, ради себя. Но усталость копится, не даёт нормально взглянуть на ситуацию. Хотя на что тут смотреть?

Возвращается Дарина и не даёт Маринке пуститься в рассуждения о внезапно вспыхнувшем чувстве Дмитрия Васильевича.

— Папа хотел с тобой поговорить, но у тебя телефон разрядился, а зарядное я не нашла, — вздыхает дочь. — Он поехал на встречу, сказал, что постарается сегодня все дела закончить.

Как представлю его “старания”, так подташнивать начинает. Но я только киваю, а Маринка радостно оповещает:

Глава 18

Волкова Екатерина… Как там ее по батюшке? Григорьевна! Точно.

И это визит меня, признаться, немного напрягает. Неспроста она явилась.

Пока она поднимается, я успеваю передумать столько, что одно предположение хуже другого. Ведь именно на ее имя был забронирован номер в гостинице.

Пришла признаться?

Хочет помочь? Это вряд ли, она же меня совсем не знает.

Как вообще адрес узнала?

Зачем приехала?

— Мамочка, это Марина? — дочка прибегает в прихожую, где я стою у открытой двери.

— Солнышко, нет, — улыбаюсь, но, кажется, выходит криво. — Беги, пожалуйста, в комнату, а то здесь сквозняк.

— А кто это? — детскому любопытству нет предела.

— Это ко мне по работе, — впервые хочу избавиться от общества дочери. — Беги, Дарина. Я сейчас приду.

Она нехотя, но уходит. Хотя я уверена, что будет прислушиваться. Для детей в ее возрасте это нормально — любопытство.

Екатерина выходит из лифта, вся такая красивая, ухоженная, одетая с иголочки. Если она и есть любовница Тимофея, а до этого умело притворялась, то я сейчас явно проигрываю на ее фоне с пучком на голове, без макияжа, в спортивном костюме.

Встречаю Екатерину так же, как и она меня. В квартиру не пускаю, даже прикрываю дверь, выйдя на площадку.

— Здравствуйте, — бесстрастно приветствую свою гостью.

Для меня главное — не показывать эмоции. А их много, но сейчас не время. Я помню, что за дверью моя дочь, а со мной — маленький ребенок. Да, пусть кто-то скажет, что он сейчас лишь сгусток клеток, но он уже есть. Или она… Правда, я чувствую, что это мальчик.

— Милена, правильно? — улыбается моя гостья, хотя вопрос задан, чтобы поддержать беседу.

— Правильно, — не отрицаю очевидное.

— Вы на фотографиях неплохо получаетесь.

Не понимаю, что она имеет в виду и где могла увидеть мое фото, пока Екатерина не протягивает… Водительское удостоверение?

— Это что? — задаю самый глупый из всех возможных вопросов.

— Вероятно, выпало, когда вы ко мне приходили, — Екатерина улыбается, причем вполне искренне, но меня это не сбивает с толку.

— На нем нет адреса, — взяв в руку прямоугольный пластик, смотрю на девушку.

— Пришлось обратиться к знакомому, — пожимает она плечами. — А вы как будто меня ещё и осуждаете. Вот и сделай доброе дело.

Она права. Стократно права. Я веду себя не так, как положено человеку, который спас меня от бюрократии по восстановлению документов.

— Вы не хотите кофе? — предлагаю я возможной любовнице мужа.

Какой-то сюрреализм. Но я уже не удивляюсь, учитывая, что в последнее время моя жизнь стала похожа на сериал.

— От кофе не откажусь, — кивает Екатерина с улыбкой.

Что я, черт возьми, делаю? В квартире Дарина, скоро вернётся Марина, должен приехать Тимофей…

— Проходите, — отступать некуда.

А может, все правильно? Не зря она здесь, не зря мое удостоверение выпало. Знак? Да черт его знает. В последнее время я не в знает верю, а в чей-то умысел.

Не бывает такого, чтобы в один момент вся жизнь пошла наперекосяк. Хотя… Если все рушится, то тянет за собой изменение за изменением.

— Привет, красавица, — приветствует Екатерина мою дочь, которая, конечно, тут же выбегает посмотреть, кто пришел.

— Здравствуйте, — отвечает Дарина и переводит взгляд на меня.

— Меня зовут Катя, — представляется наша гостья, снимая обувь и верхнюю одежду.

Я даже на секунду зажмуриваюсь, тряхнув головой. Ведь так не должны себя вести женщины, которые спят с чужими мужьями. Точнее, с одним определенным мужчиной, к жене и дочери которого пришла.

— Дарина, — представляется моя малышка и пожимает Екатерине руку.

— Какое у тебя красивое имя, — улыбается девушка. — Приятно познакомиться.

— Проходите, — врываюсь я в эту идиллическую историю знакомства, указывая Екатерине направление.

— Конечно, — кивает она, но замирает, переведя взгляд на фотографии на стенах. — Это ваш муж?

Странный вопрос, учитывая, что снимок со свадьбы. И вообще ситуация так себе. Но, судя по всему, только для меня.

— Да, — киваю. — А вы его знаете?

— Откуда бы? — Екатерина удивляется.

Или это удивление разыграно по нотам, или оно настоящее. У меня уже голова взрывается, потому что я не понимаю, что происходит.

Девушка, на имя которой был снят номер в гостинице, сейчас в нашей квартире. Познакомилась с моей дочерью, увидела наши фотографии. По сути, вторглась в мое личное пространство.

— Дарина, иди к себе, — прошу я, хотя вижу, что дочери хочется пообщаться с новым человеком.

А я… Я все невольно продолжаю сравнивать себя с ней. Эта девушка такая… Как с картинки. Как с подиума. В модельном агентстве ее бы оторвали с красивыми руками и ногами.

На автомате делаю кофе, ставлю чашку перед Екатериной. Она все это время молчала, но я спиной чувствую до сих пор взгляд.

— Что вы хотите мне сказать? — не оборачиваясь, спрашиваю.

Хочется кричать, но я спокойна. Однако внутри меня все кричит, корчится от боли. И природа этой боли непонятна, скорее надумана мной.

— Я всего-то привезла вам удостоверение, — спокойно отвечает Екатерина. — Если я вас…

— Простите, — прошу я. — Мы в прошлый раз не поговорили. И я, наверное, была не права, когда заявилась к вам.

— Вы подозреваете своего мужа в измене? — девушка понижает голос, за что я ей благодарна — не хочу, чтобы Дарина слышала.

Я уже не подозреваю, а уверена. Только с незнакомой девушкой, кем бы она ни была, делиться не собираюсь.

— Можем поговорить о погоде, — предлагаю я. — Спасибо вам, что привезли удостоверение.

— Знаете, а я, пожалуй, пойду, — Екатерина поднимается и выходит в прихожую, сделав лишь глоток кофе.

Она ещё и обижается, что я не захотела с ней обсуждать свою личную жизнь? Странности меня уже не напрягают, не вызывают недоумения — я к ним, кажется, привыкла. Они стали неотъемлемой частью моей реальности.

Глава 19

— Тимофей, — обращаюсь к мужу, все ещё не зная, как ему сказать о том, что мы с Дариной уезжаем из дома.

Дочка не отпускает его пока, и, глядя на них, я чувствую себя… разлучницей. Мне ведь придется их разлучить.

Как Дарина это воспримет?

Чего ждать от Тимофея?

Будет сложно — по крайней мере, в этом я уверена.

— Милена, я быстро в душ, — устало говорит мой муж.

Пока ещё муж…

— Папа, а потом почитаем? — дочка спрыгивает с рук Тимофея и вопросительно на него смотрит.

— Конечно, малышка, потом я весь твой, — улыбается он, погладив Дарину по голове.

Тим не выглядит виноватым, он не отводит глаза, и я, честное слово, считаю себя параноиком.

Дочь уходит в комнату, Тимофей скрывается в ванной, а я… Боже, докатилась до такого. Открываю барсетку мужа, хотя сама не знаю, что там хочу найти.

Паспорт… И толку мне от него.

А зачем Тим вообще брал с собой загран?

Открываю и сразу же вижу штампы. Хитроу… Лондон? В памяти всплывают поиски Тимофея в интернете. Турнир по покеру, список участников…

Закусываю губу, вообще перестав понимать, что происходит. Так и держа паспорт Тима в руках, иду на кухню и опускаюсь на стул. Но дата-то… То есть Тимофей улетел в Лондон в тот же день, когда его видела Маринка?

Голова кругом…

Ничего не понимаю!

— Милена? — Тим выходит из ванной и, вытирая полотенцем волосы, появляется в кухне.

Конечно, он видит свой паспорт в моих руках. Замирает, глядя на меня, и, судя по всему, собирается объясниться. Только я не хочу больше слушать… С меня хватит.

— Мы уедем к Марине, — тихо говорю. — И не пробуй забрать у меня дочь.

— Милена, я сейчас все тебе объясню, — Тим вставляет руки, призывая меня к спокойствию, но я и так спокойно.

Во мне будто все выключилось. Сейчас остался не человек, а робот.

— Объяснишь, зачем летал в Лондон? Или у нас Тверь теперь в Великобритании находится? — усмехаюсь. — Может, ещё расскажешь, что ты делал в башне “Федерация”? И не говори, что тебя там не было. Марина сняла потожировые следы с ручки машины, а я отдала твою зубную щётку для образца. Знаешь, какое совпадение?

— Почти стопроцентное, — кивает Тим, даже не отрицая.

— И давно ты мне лжешь? — я тянусь к телефону, у которого загорелся экран. — Как мы докатились до этого, Тим? Разлюбил — скажи об этом честно.

— Милена, я люблю тебя, я счастлив с тобой и Дариной. Давай просто успокоимся, и я все тебе расскажу.

Я открываю в это время пришедшее сообщение. Видеосообщение. Последний гвоздь в крышку моего гроба.

— Господи, — шепчу, наблюдая за тем, как мой муж, с которым мы в браке восемь лет, обнимает другую. Укладывает ее на кровать, а сам нависает сверху. Они целуются, заодно раздевая друг друга.

Где это происходит — понятия не имею. Может, в Лондоне. Может, в Москве. Я вижу только глаза мужа, непривычные для меня. Такого взгляда я у него никогда не видела. Завороженно наблюдаю за этим… действием, даже забыв, что главный участник сейчас стоит рядом.

— Милена! — раздается совсем рядом, и я роняю телефон, где смотрела видео.

Он поднимает его и хмурится.

— Ты... Как ты мог?! — голос срывается. — Как, Тимофей? У нас есть дочь! Ей семь лет! Что я сделала не так? Что я сделала не так, раз ты решил пойти налево?

— Что за бред, Милена? Я тебе не изменял.

— Не изменял? — горько усмехаюсь. — А это кто на видео тогда? Я похожа не слепую?

— Ты все не так поняла, — качает он головой.

— Хватит держать меня за дуру! — кричу, подскакивая и ударяя его в грудь кулаками. Колени подгибаются. Никогда не могла подумать, что муж так подло поступит со мной, променяет меня на другую. — Я с тобой развожусь, понял меня? Другого выхода быть не может. И... Знай! Я тебе отомщу!