Я - твой ангел - хранитель

Глава 1

Свобода! Наконец-то.

Двадцать три года, четыре месяца и шестнадцать дней я не отходил от Ирмы ни на шаг. Двадцать три года ловил её на краю пропасти, выдёргивал из-под колёс, отводил от неё подонков и психопатов. Почти восемь с половиной тысяч дней без сна, без отдыха, без права на ошибку.

И вот — всё. Я свободен.

Сейчас парю в невесомости между мирами, и с каждой секундой тяжесть этих лет стекает с меня, как грязь под струями дождя. Ещё немного — и снова стану чистой энергией, без груза чужих ошибок и несчастий.

Впереди девять месяцев покоя. Девять благословенных месяцев, пока где-то там, внизу, не появится новая жизнь, не родится мой следующий подопечный.

Знаете, чем отличается хороший Ангел-Хранитель от плохого? Хороший успевает. Плохого быстро переводят на другую работу — например, охранять булыжники. Они хотя бы на месте лежат и в неприятности не влипают.

А я был хорошим. Даже слишком.

Возьмём первый день. Ирма появилась на свет в руках опытной акушерки, и что она сделала? Выскользнула, как мыло в бане, и полетела прямо на кафельный пол. Едва успел подложить под неё воздушную подушку — приземлилась мягко, даже не пискнула. Акушерка три дня в себя приходила, всё шептала: "Чудо... просто чудо..."

Да какое чудо! Это я, мать вашу, полтора часа от роду, а уже в мыле.

На следующий день она захлебнулась грудным молоком. Пришлось прочищать её дыхательные пути собственной энергией. Представляете? Ребёнку сутки, а я уже реанимирую.

Думаете, с возрастом стало легче? Как бы не так.

В три года упала с качелей — подхватил. В пять чуть не утонула в пруду — вытолкнул на поверхность. В семь её чуть не сбила машина, и вот эта история особенно показательна.

Третий класс. Витька Сомов — местный хулиган, который дёргал Ирму за косички и подкладывал кнопки на стул. Классика жанра: мальчишка влюблён, но выразить не умеет, вот и бесится.

В тот день он решил её напугать — спрятался за углом здания на её пути домой. План был простой: выскочить, крикнуть "Бу!", посмеяться над её испугом.

Заметил его за углом. Видел, как Ирма приближается. Видел Алёшку на красной "девятке", который несётся по дороге на скорости, опаздывая на работу, со стаканом кофе в руке.

У меня было три секунды, чтобы просчитать траектории.

Витька выскочит. Ирма испугается, отпрыгнет на дорогу. Алёшка не успеет затормозить.

Три секунды.

Вздул асфальт — небольшую кочку, прямо по курсу девятки. Алёшка наезжает на неё, подпрыгивает, выплёскивает кофе себе на джинсы. Кипяток. Он орёт и бьёт по тормозам, машина встаёт как вкопанная — ровно в метре от того места, где через мгновение окажется Ирма.

Витька выскакивает. Она оборачивается на визг тормозов и крик Алёшки.

Все живы. Все здоровы.

А Витька так ничего и не понял — стоит, вытаращив глаза, не врубается, что вообще произошло.

Тогда подумал: "Может, ну её, эту работу?"

Но нет. Продолжал дальше.

---

Тринадцать лет. Март, первая оттепель. Ирма возвращается из школы, идёт вдоль старого дома, разглядывая витрины магазинов.

Почувствовал опасность за секунду до — это покалывание, иголки по энергетическому полю. Поднял взгляд.

Огромная сосулька, толщиной с руку взрослого мужчины, срывается с крыши пятого этажа. Прямо над головой Ирмы.

Полторы секунды до падения.

Не мог её оттолкнуть — слишком резко, она испугается, может споткнуться и всё равно попасть под удар. Не мог остановить сосульку — слишком тяжёлая, слишком быстро летит.

Оставался один вариант.

Создал порыв ветра — резкий, боковой. Сосулька отклонилась в полёте, пролетела в метре от Ирмы и разбилась об асфальт с оглушительным грохотом.

Тысячи ледяных осколков разлетелись во все стороны.

Ирма вздрогнула, обернулась, увидела груду битого льда. Побледнела. Замерла на несколько секунд, осознавая.

— Ничего себе... — прошептала она.

Прошла мимо, оглядываясь. Дома рассказала маме: "Представляешь, чуть сосулька на меня не упала! Повезло!"

Повезло. Конечно.

А я после этого случая проверял каждую крышу на её пути всю оставшуюся весну.

---

Двадцать три года такой работы. Без выходных, без отпусков, без больничных. Вы жалуетесь, что вам мало отпуска? Попробовали бы мою смену — круглосуточно, без перерывов на обед.

И знаете, что самое обидное? Люди думают, что всё это — случайности. Везение. Чудо.

"Как хорошо, что всё обошлось!" — говорите вы, качая головой.

Ага. Обошлось. А кто, по-вашему, позаботился о том, чтобы обошлось? Потолок сам по себе мимо головы падает? Машины сами тормозят? Нож в драке сам мимо сердца проходит?

Это мы — Ангелы-Хранители. Мы тут вкалываем, пока вы спите, едите, ссоритесь, влюбляетесь и делаете ещё кучу глупостей, которые нам приходится расхлёбывать.

Пожаловаться? Да кому? Всевышнему? Представьте, что вы идёте к боссу и заявляете: "Знаете, я устал, хочу отдохнуть". Знаете его реакцию? Вот и я знаю. Поэтому молчу и работаю. Иначе — карантин на пару веков. Оно вам надо?

Так что мы ходим по земле как по раскалённым углям, спасаем вас и направляем ваши судьбы в нужное русло.

---

Ирма выросла. Стала красивой девушкой — высокая, зелёные глаза, смех, от которого хотелось улыбаться даже мне, бестелесному. Добрая. Отзывчивая. Наивная до невозможности.

И невезучая. Боже, как же ей не везло.

Есть поговорка: "Не родись красивой, а родись счастливой". Это про Ирму. Красоты ей досталось с избытком, а вот счастья — как кошке на лекарство.

Особенно с мужчинами.

Она умудрялась находить редкостных подонков с завидной регулярностью. Пытался ставить им палки в колёса — то у машины колесо спустится перед свиданием, то телефон разрядится в самый неподходящий момент. Но некоторые были настойчивы.

Особенно Никита.

Красавчик. Ухоженный. Дорогая машина, дорогие часы, дорогие рестораны. Умел говорить правильные слова, дарить правильные цветы, смотреть правильным взглядом.

Глава 2

Нет.

Этого не может быть.

Застыл, глядя на Ирму — на её тело, на крошечную жизнь внутри. Две клетки. Мой новый подопечный.

Её ребёнок.

Всевышний, это какая-то ошибка. Сбой в системе. Такого не бывает. Никогда, за всю историю, Ангел не получал в опеку ребёнка своего бывшего подопечного. Это противоречит всем правилам, всей логике, всему, что я знал о нашей работе.

Пытался вспомнить хоть один подобный случай. За тысячелетия службы слышал разные истории — Ангелы иногда общаются между собой, когда их подопечные оказываются рядом. Делимся опытом, жалуемся на особо тяжёлые случаи.

Был Ангел, которому достался человек с манией самоубийства — семнадцать попыток за двадцать лет. Бедняга измотался так, что просил о переводе. Ему отказали. Довёл человека до старости. Тот умер в своей постели в восемьдесят три года.

Была Ангел, чья подопечная родилась с тяжёлой болезнью. Врачи давали ей три года. Она прожила сорок два. Ангел каждый день, каждую секунду поддерживал её организм, не давал отказать органам. Сорок два года без передышки.

Были случаи, когда Ангелы получали в опеку преступников. Маньяков. Убийц. И всё равно должны были их защищать — такова работа. Мы не судим. Мы охраняем.

Но чтобы получить ребёнка своего бывшего подопечного?

Такого не было. Никогда.

Попытался связаться Наверх. Послал сигнал — срочный, требующий немедленного ответа.

Тишина.

Связь оборвалась в тот момент, когда покинул Ирму. Больше не был её Ангелом-Хранителем. А нового назначения ещё не получил официально — до рождения ребёнка оставалось девять месяцев.

Завис в подвешенном состоянии. Не там, не здесь. Не свободен, но и не при исполнении.

И самое страшное — больше не мог читать мысли Ирмы. Раньше её эмоции, мысли, намерения были для меня открытой книгой. Чувствовал их, как своё собственное энергетическое поле. Знал, о чём она думает, чего боится, чего хочет.

Теперь — ничего. Пустота.

Не мог предугадать её следующий шаг. Не мог почувствовать опасность заранее. Не мог даже понять, что она чувствует прямо сейчас.

Был слеп.

Впервые за тысячелетия — абсолютно слеп.

---

Ирма сидела на краю кровати, обхватив голову руками. Видел её, но не чувствовал. Раньше ощущал каждую её эмоцию — радость как тёплый солнечный свет, грусть как холодный дождь, страх как ледяные иглы. Теперь — ничего. Просто картинка. Как если бы смотрел на неё через толстое стекло.

Она подняла голову. Посмотрела на телефон — экран светился непрочитанными сообщениями. Не мог их прочесть с этого расстояния. Моё восприятие изменилось, стало... ограниченным. Человеческим.

Ирма открыла одно сообщение. Лицо побледнело. Руки задрожали.

Что там? Угрозы? Требования? Не знал. И это сводило меня с ума.

Она встала. Подошла к шкафу. Начала доставать вещи — сумку, документы, какую-то папку. Складывала всё быстро, нервно, не глядя.

Потом остановилась у зеркала.

Долго смотрела на своё отражение. Видел её лицо в зеркале — усталое, осунувшееся, с тёмными кругами под глазами. Она выглядела старше своих двадцати трёх. Словно за последние дни постарела на несколько лет.

Ирма провела рукой по животу — медленно, неосознанно. Инстинктивный жест. Древний, как само человечество.

Она ещё не знала.

Не знала, что беременна. Не знала, что внутри неё бьётся новая жизнь. Не знала, что всё изменилось.

Если бы знала...

Что бы она сделала? Обрадовалась? Ужаснулась? Решила бы, что это ещё одна причина покончить со всем — чтобы не принести ребёнка в этот кошмар, который стал её жизнью?

Или наоборот — нашла бы причину жить?

Не знал.

И эта неизвестность пугала меня больше, чем все опасности, от которых спасал её за двадцать три года.

---

Ирма схватила сумку и вышла из квартиры. Быстро, решительно. Последовал за ней — у меня не было другого выбора.

На улице она почти бежала, то и дело оглядываясь через плечо. Боялась кредиторов? Наверное. Они уже искали её. Чувствовал — нет, не чувствовал, *видел* — как напряжено её тело, как сжаты кулаки.

Она добежала до остановки как раз в тот момент, когда подъехала электричка. Переполненная — час пик, духота, толпа людей с усталыми лицами после рабочего дня.

Ирма протиснулась внутрь. Последовал за ней, благодарный за свою бестелесность — протиснуться сквозь стену людей для меня не составило труда.

Электричка тронулась.

---

Завис рядом с Ирмой, наблюдая. Она стояла у окна, держась за поручень, и смотрела на проплывающий пейзаж.

Вокруг — десятки людей. Усталые лица, потухшие глаза. Кто-то листал телефон. Кто-то дремал, покачиваясь в такт движению вагона. Кто-то просто смотрел в пустоту.

И у каждого — свой Ангел-Хранитель.

Начал их замечать. Раньше, когда был при исполнении, был слишком сосредоточен на Ирме. Теперь же, лишённый этой связи, вдруг увидел их всех.

Вот пожилая женщина с сумкой — рядом с ней опытный Ангел, спокойный, уверенный. Чувствуется, что он с ней уже лет сорок. Наверное, лёгкий случай. Она из тех, кто живёт размеренно, аккуратно, не лезет в неприятности.

Вот молодой парень в наушниках — его Ангел выглядит измотанным. Парень дёргает ногой, нервничает, постоянно что-то проверяет в телефоне. Ангел смотрит на него с тревогой. Наркотики? Долги? Опасная компания? Что-то из этого.

Вот девочка лет семи с мамой — её Ангел совсем молодой, недавно назначенный. Радостный. Полный энергии. Ещё не знает, как это — годы службы, бесконечные спасения, постоянный страх потерять подопечного.

И вдруг встретился взглядом с одним из них.

Старый Ангел. Очень старый. Его подопечный — мужчина лет шестидесяти, дремлющий на сиденье — выглядел вполне благополучно. Но Ангел... Ангел смотрел на меня с каким-то странным сочувствием.

Он узнал меня. Узнал в моём состоянии что-то знакомое.

Мы не можем говорить друг с другом напрямую — нет у нас такой способности. Но мы чувствуем. Ощущаем энергетические поля, эмоции.