Я твоя жертва

Пролог

2075 г.

Меня зовут Каллиопа Нокс. И да, прежде чем вы спросите — имя досталось мне в нагрузку к редкому чувству юмора моей матери. Она говорила, что я с пелёнок орала как сирена. Вот и вышла Каллиопа.

Сейчас, согласно официальным документам, мне тридцать два года. Я выгляжу на тридцать два. Чувствую себя на тридцать два. Но в реальности мне восемьдесят два. Разница в пятьдесят лет — это цена, которую я заплатила за право дышать.

Видите ли, больше сорока лет назад наше правительство ввело программу «Стазис». Для некоторых «ценных» профессий — солдат, спецагентов, стражников правопорядка, а потом и нас, следователей высшего эшелона. Нам вкололи «сыворотку пролонгации». Звучит красиво, да? Почти как дар вечной молодости…

Но на деле это самый изощренный способ рабства. Сыворотка замораживает тело в том состоянии, в котором его поймала игла, и останавливает старение. Сохраняет силу, реакцию. Но за всё надо платить. Плата — твоя свобода. Пока ты служишь системе, получая регулярные инъекции-бустеры, ты живёшь. Попробуй уйти — и искусственный метаболизм рухнет. Сыворотка, которая все эти годы подпитывала твои клетки, превратится в чистый токсин. Смерть наступит за считанные часы. Быстрая. Болезненная. И абсолютно легальная.

Меня «законсервировали» сорок три года назад. Молодую, перспективную следовательницу, только что получившую звание Первого Круга… Кстати, пару месяцев назад, как раз отметила пятидесятую годовщину моего нахождения в этом звании, залив в себя полбутылки дешёвого гипер-хая[1]. В одиночестве. Вечеринку устраивать не стала. Не с кем.

Так вот, тогда мне сказали, что это честь. Что мой ум и моя одержимость слишком важны, чтобы позволить им угаснуть. На деле они просто получили идеального раба. Орудие, которое не тупится и не устает...

Мой мир — это Нова-Аркадия. Город-сказка и город-гроб. Если поднять голову, можно увидеть Акрополь. Сияющие башни, парящий транспорт, воздух, который пахнет озоном и безнаказанностью. Там живут те, кому повезло. А мне «повезло» жить здесь, внизу. На Нижних Уровнях. Там, где неон рекламы пробивается сквозь вечный смог, а по улицам течёт жизнь. Грязная, шумная и по-настоящему живая. В отличие от меня.

Но это сейчас.

Когда-то же, много десятков лет назад, я была настоящей. Сопливой, юной и глупой. Девчонкой с растрёпанными косичками и дурацкой верой в то, что справедливость существует. У меня была сестра — Ариадна. Старшая, красивая, умная. Та, на кого я равнялась. Та, что зашивала мои разодранные коленки и рассказывала сказки, когда мамы с папой не стало. Они умерли рано. Слишком рано… Отравились выбросами с химического комбината. Так что Ари была моим всем. Моим якорем.

Тот роковой вечер до сих пор стоит у меня перед глазами с неестественной, болезненной чёткостью, которую не стереть даже за полвека... Я сидела на краю своей кровати-чердака и доедала плитку синтетического шоколада. Ариадна крутилась перед зеркалом в нашей каморке и собиралась на вечеринку в Акрополь.

— Точно не хочешь со мной? — спросила она, пытаясь заколоть непослушную прядь волос. — Там будет весело. Музыка, люди…

— Люди из Акрополя, — буркнула я. — С ними скучно. Они смотрят на таких как мы свысока.

Ариадна усмехнулась.

— Не все... Но тебе не помешало бы время от времени выбираться из нашей норы, Калли. Посмотрела бы, как живут другие.

— Другие живут лучше. Я и так это знаю.

Сестра подошла ко мне и нежно приподняла мой подбородок.

— Я скоро вернусь. Принесу тебе что-нибудь вкусненького с фуршета. Обещаю.

Это были её последние слова.

Она не вернулась…

Сначала я решила, что Ари заночевала у подруги. Потом начала звонить. Её личный ком-линк не отвечал. К вечеру следующего дня я, семнадцатилетняя и перепуганная, уже бегала по участкам стражи правопорядка. Мне вежливо объясняли, что совершеннолетний человек имеет право пропасть на пару дней. Мол, наверное, встретила парня. Я кричала, что Ариадна не такая. Она ответственная. Она бы позвонила... Но меня упорно игнорировали.

Прошла неделя. Месяц. Наступил день, когда я уже почти перестала ждать…

Почти.

А потом пришли они. Двое в форме Инспектората. Они вырвали меня прямо с урока в Академии.

— Каллиопа Нокс?

— Да. Это я…

— Мы должны Вас проинформировать. Ваша сестра, Ариадна Нокс… найдена.

Впервые за долгое время я вдохнула полной грудью!

Её нашли! Мою Ари нашли!

— Где она? В больнице? — поспешила я уточнить, параллельно убирая учебник в сумку.

Инспектор покачал головой. Второй — молча уставился в стену, не в силах встретиться со мной взглядом…

— Нет. Мы нашли её тело. В вашей квартире.

Услышав эти слова мой мир не рухнул. Он просто развалился. Резко, громко и окончательно. Я не кричала. Не плакала. Я онемела. Внутри всё превратилось в вакуум. В абсолютную, звонкую пустоту.

Мы двинулись ко мне домой. Нижний Уровень встретил инспекторов мрачным молчанием. А моя квартирка — химической, тошнотворной свежестью. Кто-то провёл здесь тотальную уборку. Стерильную. Всё блестело до противоестественности… А на кровати, на которой спала Ариадна, лежало... её тело.

Часть первая. Гонка со временем. Глава 1. Одержимость

Нижние Уровни, Нова-Аркадия.

Следственный департамент, сектор 7.

Мой офис — это стерильная коробка с одной классной фичей: панорамной стеной-экраном, которая показывает Нижние Уровни во всей их грязной красе. Прямо как сейчас. За окном — вернее, за экраном, имитирующим окно — вовсю бушевала ночь. Неон рекламных штормовых штендеров заливал всё кислотными розовыми и синими потоками, а где-то внизу, в каньонах между ульями-общежитиями, кипела жизнь. Опасная, настоящая. Я это любила. Потому что в этой грязи была правда. В Акрополе, там, наверху, где воздух пахнет озоном от парящих лимузинов, правды не водилось. Только полированная ложь и цинизм.

На столе передо мной плавали три голографические проекции последних дел. Ограбление склада с биочипами на Уровне 3. Серия взломов нейро-кошельков. И особенно мерзкое дело — подпольный цех по производству контрафактной сыворотки пролонгации. Последнее было моим любимым. Ирония судьбы: люди, которых система сделала вечными рабами, теперь подпольно штамповали то самое вещество, что их поработило, чтобы продавать его тем, кто жаждал той же участи. Пиздец, как говорится, идиллический…

Работы было дофига. Не то чтобы преступников стало больше. Их всегда было много. Просто сейчас они уже даже не прятались. Неравенство, знаете ли, — лучший инкубатор для криминала. Когда тебе нечего терять, кроме своих цепей, а на цепи эти подсели все вокруг, волей-неволей пойдешь на пакость.

В офисе стояла гробовая тишина. Час был поздний, все разумные люди — а в нашем департаменте таких оставалось немного — уже свалили по своим казённым каморкам или в ближайшие бары топить свинцовую усталость в дешёвом синтетическом пойле.

Я осталась. Мне некуда было идти. Дом был для меня лишь очередным напоминанием о вечном одиночестве, которое прочно поселилось в моей коробке с четырьмя стенами.

Я потянулась к столешнице и нажала на скрытую сенсорную панель. С лёгким шипением из щели выдвинулся тонкий, хромированный цилиндр — плазм-стик. Электронная сигарета будущего, детище какого-то ушлого производителя с Нижних Уровней. Вместо табака — концентрированная никотиновая плазма с примесью успокоительных релаксантов. Вкус — вырвиглаз. Эффект — мгновенный удар по мозгу и приятное покалывание в кончиках пальцев. То, что нужно после десяти часов за отчётами.

Я затянулась… и выпустила облако едкого пара цвета электрической синевы. Потом потянулась к другой панели. На этот раз из стола поднялась небольшая коническая колба, заполненная дымящейся чёрной жидкостью. Нейростим. Он же — «утренний дротик», он же — «взрыв мозга в чашке». Бодрящий напиток, который не просто будил, а вырывал твоё сознание из объятий сна и с разбега швырял его на ринг реальности. Горький, как предательство, и эффективный, как выстрел в затылок. Я сделала большой глоток. По телу разлилось жжение, мысли прояснились и усталость отступила на пару шагов.

— Иди ко мне, моя любимая работа…

Я уткнулась в проекции. Ограбление склада. Следы вели в канализационные коллекторы старого образца. Туда, где не ступала нога робота-уборщика уже лет двадцать как...

— Мило. Значит, свои. С Нижних.

Я уже строила в голове версию их поимки, как дверь в мой прозрачный, как аквариум, кабинет бесшумно отъехала в сторону.

Вошёл Хаски. Настоящее имя — Хэскел Ван Дер Вуд. Голландец где-то в далёком-далёком поколении (его предки родились на планете Земля). Высокий, плечистый, с челюстью, которой можно забивать гвозди, и парой наивных голубых глаз, которые ну никак не вязались с нашей работой. Он был неплохим следователем. Чересчур мягким для этого ада, но сообразительным. И безнадежно в меня влюблён…

Обычно его появление вызывало у меня раздражение. Сейчас же я увидела на его лице не привычную глуповатую ухмылку, а неподдельную тревогу. Это было… что-то новенькое.

— Нокс, бросай всё! И включай основной канал. Срочно.

Я подняла на него бровь, затягиваясь плазм-стиком.

— Что случилось, Хаски? В Акрополе закончилась туалетная бумага?

— Это не шутка, Каллиопа! Включай! Сейчас же!

От его перепуганного тона у меня по спине пробежали мурашки. Я лениво махнула рукой, и одна из голограмм — дело о взломе кошельков — сменилась на новостной канал.

На экране, в студии, отделанной белым мрамором и светящимся деревом, стоял он. Верховный Канцлер Кассиан Рекс. Идеально уложенные седые волосы, безупречный костюм, пронзительный, холодный взгляд человека, который давно забыл о том, что такое сомнения.

Он улыбался. Отрепетированной улыбкой политика, готовящегося сообщить народу что-то «грандиозное».

— …и поэтому, во имя единства и процветания нашей великой Нова-Аркадии, я подписал указ о «Великой Амнистии»!

Я перестала дышать.

Плазм-стик замер на полпути ко рту.

— В течение 72 часов с данного момента, — продолжил Рекс, и его улыбка стала ещё шире, — все нераскрытые уголовные дела, срок давности по которым превышает пять лет, будут автоматически закрыты и отправлены в архив! Мы стираем старые ошибки! И даём нашему обществу шанс начать с чистого листа!

Слово «пиздец» — это было первое, что пришло мне в голову. Но оно было таким мелким, таким ничтожным перед лицом этого безумия...

Глава 2. Отчаянные времена требуют отчаянных мер

Выйдя из департамента, неон ночи ударил мне в глаза, словно насмешка.

Семьдесят два часа... Трое суток, чтобы найти призрака, за которым я безуспешно гонялась полвека. Или вломиться в кабинет к самому могущественному человеку в Нова-Аркадии и объяснить ему, что он — конченный идиот.

Первый вариант был из разряда сказок про Золушку. Только без феи-крёстной, с кучей дерьма вместо тыквы и с гарантированным провалом в финале. Второй… второй был просто безумием. Но безумием с крошечным, ничтожным шансом.

Я остановилась, прислонилась лбом к прохладной поверхности уличного фонаря. Он гудел, излучая тусклый жёлтый свет, в котором кружилась мошкара и пыль Нижних Уровней. Мне нужен был план. Быстрый, грязный и безотказный. Просто позвонить в приёмную Канцлера и сказать: «Алло, это Нокс с Нижних, впустите, я по делу» – не проканало бы. Меня бы послали лесом, даже не выслушав.

Но у меня была одна карта. Не козырная, так, шестёрка. Но в определённой ситуации и шестёрка может всё решить.

Пять лет назад я вела дело о коррупции в Совете по Распределению Ресурсов. Мелкий чинуша, но с доступом к серьёзным потокам. Он был ширмой для кого-то большего. Мне удалось выйти на его начальника. А начальник этот оказался старым университетским другом самого Кассиана Рекса. Не то чтобы они были неразлучны, но связь была. И когда я начала копать, ко мне в кабинет пришёл человек в дорогом костюме и без единой эмоции на лице. Он вежливо попросил «не раскачивать лодку» и намекнул, что в случае моей сговорчивости, в будущем для меня могут приоткрыться определённые двери.

Я не стала тогда сговорчивой. А просто взяла и похоронила дело поглубже, оставив его в статусе «приостановлено». Не из страха. Из расчёта. Потому что иногда иметь в долгу сильного мира сего — лучшая валюта.

И сейчас настала пора обналичить этот грязный чек.

Я достала свой личный ком-линк. Не служебный, который наверняка прослушивали. А тот, что пылился на дне сумки, зарегистрированный на левый, никому не интересный адрес в старом промышленном секторе. Пролистала контакты и нашла тот самый, без имени… Просто набор цифр.

Набрала.

Мне ответили после пятого гудка.

— Слушаю.

Голос человека был нейтральным, металлическим. Таким же, как пять лет назад.

— Это Нокс. Следователь Нокс.

На той стороне промолчали. Только было слышно, как кто-то вздохнул.

— Я Вас слушаю.

— Мне нужна встреча. С ним. Лично. Без посредников.

— Это невозможно.

— Скажите ему, что речь идёт о «Деле о складском комплексе №7». Он помнит.

Я положила трубку, не дав ему ничего возразить. Либо сработает, либо нет…

Ждать пришлось недолго. Минут через десять ком-линк завибрировал. Мне пришло сообщение с координатами. Не адрес, а именно координаты. Широта, долгота и время. Через час. Где-то на границе между Нижними Уровнями и промзоной.

Я выдохнула.

Первая часть плана сработала. Теперь главное — не облажаться на второй.

***

Место встречи оказалось заброшенным ангаром для грузовых дронов. Воздух пах озоном, ржавым металлом и пылью. В центре огромного пустого пространства стоял один-единственный чёрный грави-лимузин с тонированными стёклами. Рядом – два охранника-киборга. Их оптические сенсоры холодно блестели в темноте, следя за моим приближением.

Один из них шагнул ко мне.

— Оружие, — произнёс он механическим голосом.

Я усмехнулась.

— Привет, милый. Я тоже рада тебя видеть.

— Оружие, — повторил он, не моргнув.

Я вздохнула, достала свой служебный импульсный пистолет и протянула ему. Затем отстегнула нож с поясного крепления (благо, мои нано-жнецы [1]он не заметил). Он взял всё это, отступил и кивнул в сторону лимузина. Дверь бесшумно отъехала.

Внутри было просторно и тихо. На кожаном сиденье напротив восседал Кассиан Рекс. Он был без своего обычного пиджака, в белой рубашке с расстёгнутым воротником. В руках он держал стакан со светящейся жидкостью. Он не выглядел злым. Он выглядел… скучающим.

— Следователь Нокс, — произнёс он, и в его голосе не было ни капли того пафоса, что звучал с экранов. Только холодная усталость. — Вы используете довольно рискованные методы, чтобы добиться аудиенции.

— Отчаянные времена, господин Канцлер, — сказала я, садясь напротив него. Дверь закрылась, оставив нас наедине.

— Отчаянные? — приподнял он бровь. — И что же это за времена?

— Такие, когда Вы подписываете указы, которые прощают сотни, если не тысячи, самых отъявленных ублюдков, которые когда-либо ползали по нашему миру.

Мужчина отпил из своего стакана, не сводя с меня глаз.

— «Великая Амнистия» — это акт милосердия и политической воли, следователь. Общество задыхается под грузом старых обид. Нужно очистить архив, чтобы двигаться вперёд.

— Очистить архив? — фыркнула я. — Вы не архив очищаете, Вы даёте индульгенцию убийцам, насильникам и маньякам!

Глава 3. Аномалия

Дорога домой слилась в одно сплошное неоновое пятно. Я не помнила, как вела свой аэро-кар, как парковала его, как поднималась на свой этаж. В голове стучала одна-единственная фраза, как заевшая пластинка: «Семьдесят два часа. Семьдесят два часа. Семьдесят два часа… А уже и меньше».

Квартира встретила меня ледяным молчанием. Такой же коробкой, как офис, только без вида на город. Иногда мне казалось, что я живу в дорогом, хорошо обставленном морге… Я стянула с себя ботфорты и бросила их в прихожей. Потом комбинезон. Всё это валялось у меня за спиной, пока я босиком шла в душ.

— Освежение. Режим «Тайфун», — бросила я в пустоту, и умный дом послушно откликнулся.

С потолка душа с шипением обрушились потоки ледяной воды, смешанные с горячими струями пара. Это был мой любимый режим. Он не расслаблял. Он выжигал. Смывал с кожи всю грязь дня, всю липкую паутину отчаяния и злости.

Глава 4. Запретный контакт

Хаски смотрел на меня так, будто я только что предложила ему прыгнуть с крыши Акрополя без грави-пояса.

— Контакт? — переспросил он, медленно опускаясь на диван, словно у него подкосились ноги. — У тебя что, припрятан запасной хроноброкер в заднем кармане? Калли, с кем ты вообще водишься?

Я вздохнула, подошла к скрытому стенному шкафу и нажала на биометрический сканер. С шипением панель отъехала, обнажив мой броне-костюм. Не тот парадный, для официальных мероприятий, а настоящий, полевой. Фиолетовый, с множеством карманов для всего, от сканеров до оружия. Он пах порохом, озоном и долгими ночами в трущобах.

— С тем, кто может помочь, — ответила я, начиная стягивать с себя халат. Совершенно позабыв о том, что у меня за спиной стоит мой коллега. Благо тут мгновенно отвернулся, давая мне нужное уединение.

— Извини… Не подумала.

— Всё в порядке…

— В общем, его зовут Орлан. Если, конечно, он до сих пор не сменил имя. А он любит это делать.

— Орлан, — повторил Хаски, будто пробуя это имя на вкус и находя его отвратительным. — И кто он такой, этот твой Орлан? Гений-самоучка, который в гараже собрал машину времени из старых тостеров и нейросети?

Я застегнула первый пояс бронекостюма, почувствовав привычную тяжесть на плечах.

— Нет. Он… был другом Ариадны.

Хаски замолчал. Упоминание моей сестры всегда действовало на него, как удар током. Он знал, что это больная тема.

— Они познакомились где-то в сетевых клубах, — продолжила я, надевая тактические ботинки.

Глава 5. Ловушка

Сектор 9 встретил меня гробовой тишиной, что уже само по себе было тревожным знаком. Здесь, в старых промышленных кварталах, всегда что-то шумело, гудело или сипело. Будто сам город дышал через эти проржавевшие вентиляционные шахты и треснувшие трубы. Даже заброшенные фабрики жили своей тайной жизнью, населённые сквоттерами[1], техно-шаманами и прочими отбросами общества.

Но не этот район.

Воздух был неподвижен и пах озоном, смешанным с запахом старого металла и чего-то химического. Словно кто-то пытался жечь пластик, но делал это неправильно.

Я припарковала свой люмикроссер в тени огромного, ржавого газгольдера, откуда до сих пор сочился едкий запах метана, и пошла пешком, проверяя по навигатору, что движусь в правильном направлении. Орлан не был бы Орланом, если бы его логово было так легко найти. Он всегда любил усложнять, создавать лишние слои защиты, превращать простой путь в квест. «Паранойя — это просто трезвая оценка реальности», — любил говорить он, и сейчас, судя по всему, его оценка стала ещё трезвее.

Мои воспоминания привели меня к неприметной двери, встроенной в основание гигантской опоры скоростной магистрали, проносившейся где-то высоко над головой с оглушительным рёвом. Дверь была из закалённой стали, без ручки, без панели, без каких-либо видимых средств взаимодействия. Гладкая, как полированный гроб, она отражала тусклый свет неоновых вывесок где-то вдали. Именно так. Если бы он хотел быть найденным, это выглядело бы иначе.

Я приложила ладонь к холодной поверхности, почувствовав даже через перчатку, как по коже пробежали мурашки. Ничего. Ни щелчка, ни свечения, ни признаков жизни. Я обошла дверь по периметру, тщательно ощупывая каждую неровность, ища хоть какую-то зацепку. И нашла. Почти у самой земли, в небольшой щели между дверью и рамой, торчал обломок старого оптоволоконного кабеля. Аккуратно обрезанный. Слишком аккуратно, чтобы быть случайным. Это была первая ловушка, рассчитанная на дураков, которые попытаются воспользоваться тем, что кажется очевидным решением.

Вместо того чтобы лезть туда, я достала из сумки портативный энерго-сканер — устройство размером с ладонь, усеянное диодами. Его экран тут же засветился тревожным красным, показывая цифры, от которых могло стать плохо даже опытному электрику. Дверь была под напряжением в несколько тысяч вольт. Прикоснись я к тому «обломку», меня бы поджарило, как синта-сосиску на гриле… оставив лишь обугленный скелет, пахнущий жареным мясом.

— Мило, Орлан, — проворчала я, чувствуя, как по спине пробегает холодок. — Всё по старинке. Никакой фантазии.

Методично, сантиметр за сантиметром, я обследовала стену вокруг двери, пока не нашла замаскированный кабель питания, шедший по бетонной поверхности и уходящий в вентиляционную решётку. Один импульсный разряд из моего пистолета на низкой мощности — и кабель, шипя и искря, отсох, заполнив воздух запахом гари. Сканер показал ноль. Что означало, что теперь дверь была безопасна. Но она всё ещё не открывалась, оставаясь немым металлическим монолитом.

Пришлось доставать универсальный декодер — устройство, за которое в определённых кругах могли и убить. Я прислонила его к стене рядом с дверью, и он начал перебирать частоты, ища сигнал управления и издавая тихое потрескивание. Прошла минута (показавшаяся мне вечностью), прежде чем раздался заветный щелчок, и дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая тёмный проход в неизвестность.

Из прохода пахло машинным маслом, озоном и... да, определённо жареным мясом, смешанным с чем-то химическим. Странно и неприятно. Я сделала шаг внутрь, и за мной тут же закрылась дверь, погрузив всё в абсолютную, почти осязаемую тьму. Мои очки ночного видения автоматически активировались, окрашивая мир в зелёно-чёрные тона. Выхватывая из мрака контуры длинного, узкого коридора, уходящего вперёд.

Второй шаг — и стены коридора буквально взорвались оглушительным рёвом. Это был не просто звук, а физическая звуковая волна такой силы, что меня отбросило назад. Я чуть не выронила из рук оружие... Походу, в стены были встроены акустические эмиттеры, которые били ультразвуком, превращая коридор в гигантскую микроволновку для всего живого. Даже через броне-костюм я чувствовала, как вибрируют мои внутренние органы, как сжимается сердце, как пульсирует в висках кровь. Голова раскалывалась от боли, а в ушах стоял оглушительный звон.

Я пригнулась, пытаясь подавить рвотный рефлекс, чувствуя, как слёзы самопроизвольно выступают на глазах от перегрузки. Ослепнуть от яркого света — обычная тактика. Оглушить — тоже. Но вывернуть мозг наизнанку звуком... Это было уже слишком, даже для Орлана. Я с трудом вытащила из сумки две небольшие сферы, генераторы звукового подавления, и швырнула их вперёд себя. Подпрыгнув, они активировались и создали вокруг себя зону анти-звука. Оглушительный рёв сменился на противный, давящий гул, но идти можно было. Хоть каждый шаг и давался с огромным трудом.

Я прошлась по коридору, прижимаясь к стене, чувствуя, как эмиттеры позади меня снова набирают мощность. Их волны буквально били в спину.

Чёрт… Он явно не хотел гостей… Или, что более вероятно, хотел убедиться, что до него доберутся только самые настойчивые.

Конец коридора упирался в очередную дверь. На этот раз на ней была простая, почти домашняя ручка.

Слишком просто, чтобы быть правдой.

Я внимательно осмотрела её через очки, увеличивая масштаб. Ища хоть намёк на провода, датчики, на что-то...

Глава 6. Цена прыжка

Орлан смотрел на меня, не двигаясь. Его пальцы лежали на столешнице, в сантиметре от скрытой панели, которая наверняка управляла чем-то смертоносным. В его глазах не было страха. Лишь холодная, отточенная веками уверенность хищника, загнанного в угол.

— Ну что, Каллиопа? — его голос звучал ровно, без единой нотки волнения. — Наконец, пришла исполнить свой служебный долг? Хочешь затащить старого друга в крио-предел? Я слышал, там сейчас очень «уютно». Вечная мерзлота, одиночные капсулы и психологи, которые ломают тебя ледяными иглами вместо вопросов. Звучит заманчиво...

Я не стала подходить ближе. Вместо этого расслабила плечи и позволила себе усмехнуться. Горько и устало.

— Ты всегда был параноиком, Орлан. Но я думала, ты хоть немного дальновиднее.

— Дальновиднее? — приподнял он бровь. — В чём смысл этой игры? Ты — страж. Я — подпольный техномант, торгующий запрещёнными технологиями. Схема проста.

— Я нашла твоё логово ещё три года назад, — отрезала я, глядя ему прямо в глаза. — Во время того рейда на пси-лабораторию. Отследила энергетическую сигнатуру и провела параллели. Я давно знала, что ты здесь.

На его маске холодного спокойствия наконец появилась трещина. Лёгкое, едва заметное удивление.

— Три года? — переспросил он медленно. — И ты… ничего не сделала?

— Я закрыла на это глаза, — пожала я плечами, делая вид, что это было пустяком. — Сочла, что один старый друг, пусть и со странными хобби, не стоит бумажной волокиты. Видимо, зря…

Я позволила своему взгляду скользнуть по комнате, делая вид, что оцениваю обстановку. И тут моё внимание приковала маленькая голографическая проекция на его столе. Сердце пропустило удар... Это была Ариадна. Она смеялась, запрокинув голову, в той самой кофточке, в которой ушла тогда на вечеринку. Снимок был живым, цикличным.

Не говоря ни слова, я подошла и взяла проекцию в руку. Тёплый свет мерцал у меня в ладони, освещая лицо сестры.

— До сих пор хранишь воспоминание о ней? — спросила я тише, чем планировала.

С его лица моментально исчезла вся насмешливость.

— Да, — его голос стал низким и серьёзным. — И всегда буду хранить. Она была… единственной. Единственной женщиной, которую я когда-либо любил. По-настоящему.

Он посмотрел на мою левую руку, всё ещё сжимавшую хрупкую голограмму.

— А ты? — спросил он. — До сих пор ни с кем себя не связала? На пальце нет штрих-кода.

В Нова-Аркадии брак давно превратили в цифровой контракт, подтверждаемый нанесением на безымянный палец временного штрих-кода. Символично и практично.

— Брак? Любовь? — фыркнула я, ставя проекцию обратно на стол. — Это не для меня, Орлан. Никогда не было. Есть лишь одна вещь, которая имеет смысл в моей вечной жизни. И именно поэтому я здесь. А не для того, чтобы арестовать тебя.

Он посмотрел на меня с новым интересом. Осторожным, но живым.

— Говори.

И я начала рассказывать. Всё. Про «Великую Амнистию» Рекса. Про семьдесят два часа. Про дело Лиры Тейн. Про то, что это единственный шанс увидеть Хроноса...

— Мне нужно переместиться, Орлан. В тот самый момент. Я должна увидеть его лицо. Или проследить за тем, куда он ушёл. Я должна узнать хоть что-то!

Он слушал молча. С каждым сказанным мной словом его лицо становилось всё мрачнее. Когда я закончила, он резко встал и отвернулся.

— Нет. Это безумие даже для тебя, Калли.

— Это единственный способ!

— Ты не понимаешь, о чём просишь!

Он повернулся, и в его глазах горел странный огонь — смесь страха и гнева.

— Это тебе не на соседнюю планету слетать! Теория временных петель — не точная наука! Ты будешь лишь сторонним наблюдателем! Призраком! Ты не сможешь ни на что повлиять, ничего изменить, ни во что вмешаться! Ты будешь просто смотреть, как он перерезает ей горло! Сможешь ли ты вынести это? Смотреть на смерть в лицо и знать, что бессильна?

— Но я и так бессильна! — крикнула я в ответ. — Я бессильна уже больше пятидесяти лет! Я гоняюсь за тенью! Может, увидев его, я наконец получу покой! Хотя бы узнаю, за кем охотилась всю свою проклятую жизнь!

Мы стояли друг напротив друга, два древних монстра, тяжело дыша, как после драки. Тишину нарушал лишь тихий гул серверов.

— Думаешь, ты всё продумала? — наконец спросил он, и его голос выдал усталую покорность. — А что насчёт цены?

— Цены? Какой цены? — насторожилась я.

— Я про энергию, Каллиопа! — развёл он руками, указывая на причудливые машины вокруг. — Для такого прыжка нужна колоссальная энергия! Не электрическая! Нейронная! Эмоциональная! Без сильной энергии, эмоции прыжок невозможен. Машине нужен якорь. Якорь в твоём собственном прошлом.

Он подошёл ко мне ближе, и его взгляд стал пронзительным.

— Мне понадобится твой нейронный отпечаток. Отпечаток твоего самого яркого, самого сильного воспоминания об Ариадне. Того, что до сих пор жжёт тебя изнутри. Я сотру его. Навсегда. Машина использует его как топливо, как проводник. Ты отдашь его, чтобы получить свой шанс. Готово заплатить такую цену?