Яд моей любви

Глава 1. Встреча

Вечерний город утопал в различных запахах и переливах знойного майского солнышка. Нормальные выпускники собирались в февральские студёные поры, чтобы повспоминать прошлое. Но когда это выпускники самой дорогой московской академии государственного и муниципального управления, считались нормальными? Правильно никогда! Ибо учились у нас только те, кто родился с чёрной карточкой в швейцарском банке. Простых с улицы к нам не брали. Так что и встреча выпускников у нас была такая, что остальные за приезд голливудских звёзд воспринимали. Даже красную дорожку с московского кинофестиваля к нам привозили, чтобы мы по ней прошли от машин до самых дверей ресторана.

И вот теперь, едва сойдя с самолёта, я спешила на встречу с теми, кого не видела целый год. Возможно, другие курсы так часто не встречались, но нас было всего четырнадцать, и как-то за шесть лет прикипели к друг дружке, теперь и дня не могли провести без созвонов или подколов друг над другом. А ежегодный ритуал с запоем в самом модном заведении Москвы, никто не пропускал. Даже наш деревенщина, поселившийся на фермерских полях и монополизировавший рынок синтетического каучука в России, и тот бросал все дела, чтобы повспоминать прошлое. Про остальных и вовсе разговоров не было.

Если так посчитать, то из сотни «Форбс» на вечеринке присутствовало двенадцать человек. А остальные двое просто не желали светить своими активами перед налоговой, да и вряд ли продажа наркотических и дурманящих зелий входила в круг интересов этого журнала. Хотя я бы взглянула на список таких ретейлеров. Уверена, наши парни не подкачали бы и тусовались если не в первой тройке, то в десятке точно. С кубинскими и аргентинскими картелями тяжко бодаться, это я и по своей сфере понимала. Когда там какая-нибудь седьмая любовница зама миллионами расшвыривается… На таких лохушках только и рубили бабло.

Было как-то печально осознавать то, что мне приходилось заниматься такими грязными делишками. Но, с другой стороны, лучше так, чем возвращаться к той жизни, которую вела последние десять годиков. Некоторые люди менялись и становились лучше с началом правильного образа жизни. Другие хорошели, найдя любимое занятие и обретя покой в своей душе. Мне же пошла на пользу смена жизненных ориентиров и принятие собственного я. Во всяком случае, именно так решили все окружающие, когда после развода с мужем, я упорхнула в свободное плаванье. А ведь мама мне говорила, что высший вампир из первородных самая худшая партия для чистокровной ведьмы в энном поколении. Но кто же её послушал. Я была так влюблена, что ничего не видела за стёклами розовых очков. Вот только те всегда ломались стеклом внутрь и причиняли самые сильные душевные раны.

Выйдя перед гостеприимно распахнутыми дверьми ресторана, я миновала распахнутые пустой холл и поднялась сразу в лофт, чтобы пробраться мимо танцующих однокурсников с парами к импровизированной уличной барной стойке. Был ли тому причиной мой развод или нет, но именно в этот вечер мне хотелось выглядеть действительно великолепно и роскошно, чтобы все утренние газеты пели мне дифирамбы, а бывший муж кусал локти от бессильной злобы, понимая, какое сокровище он потерял. Золотистый загар подчёркивала идеально сидящая белая рубашка с небрежно подвёрнутыми рукавами, узкие бёдра обтягивали тёмно-синие джинсы по моде, и довершал образ высокий хвост.

Вьющиеся белокурые, как чистейший альпийский снег, волосы были с тщательно выверенной неаккуратностью забраны на висках и струились по спине кудрявыми колечками. Фамильный рыжий цвет я давно закрасила и не собиралась к нему возвращаться. Гулять так гулять! Коли сарай сгорел, можно хату поджигать. Артур скосил глаза на Маланью Абботанс, которая вульгарно, даже зазывающее облокотилась на барную стойку справа от него и, толкнув мою бывшую заклятую подружку, усмехнулся. Брюнетка же, лишь отпила из бокала и показала язык, сообщая о том, что характер главной стервы за эти годы не изменился. Было у нас с ней что-то неуловимо общее: худощавые, высокие, даже улыбались одинаково – иронично и слегка надменно. Правда, она такой родилась, а я стала, вкусив все прелести супружеской жизни.

— Елизонька! — поприветствовал тот меня и протянул руку. — Пока со всеми не перетанцуешь, не успокоишься и не обременишь меня своим визитом? Как же не стыдно, а ведь клялась, что будешь жить лишь мыслями о нашей скорой встречи. Признаю, шикарная чертовка, развод явно пошёл тебе на пользу. Теперь со всей уверенностью могу сказать: что тебе бы я вдул прямо на этой барной стойке.

— Брось, тебе и мой старый внешний вид не мешал, — отмахнулась я, принимая бокал из рук Маланьи. — А чем же конкретно тебе мои рыжие волосы мешали? Вроде на кулак ты их наматывал точно так же, как чёрные Мальки? Или серьёзно считал, что наш дружный женский коллектив из четырёх несчётных баб, заласканных вашим неутолимым вниманием, не обсуждал все ваши размеры, языки и пальцы? О, поверь, мы ещё и табличку вели, кто дольше не кончал.

— А я, может, поговорить с тобой хотел про луну и звёзды на небосклоне, пока белые кудри развивались бы по ветру, — хмыкнул парень и откинул с лица выбившиеся из хвоста пряди отросших за год волос, — например, восхититься новой грудью. С таким размером тебе очень даже идёт. Да и загар то что надо, просто красотка. Мы так давно не виделись, а все мои курочки хорошеют день ото дня и с каждым новым миллионам становятся лишь прекраснее. Низкий вам поклон, мои конфетки.

— Во Франции сейчас солнечно, — откликнулась я с лёгкой улыбкой на устах, узнавая знаменитый Артуров трёп без умолку и не по делу. — Просто дьявольски жаркая погодка и такие сексуальные спасатели, что хочется тонуть в морях прибрежных вод каждый божий день по три раза в час.

Глава 2. Убийство

Пока наша галдящая толпа добиралась до места назначения, я думала: нас семь раз проклянут. Но нет, просто надавал по шапке местный консьерж и оповестил о том, что, если надо будет, внучек ещё привезёт, чего горячительного, коли магазины уже не работают. Мы с того лишь поржали, но на вооружение взяли. Чего греха таить, мы тут несвятые великомученики, чтобы просто так разбазаривать столь ценные знакомства. Да и вряд ли наши неадекватные мозги в этот момент думали о чём-то другом. Ибо градус в крови гулял нешуточный и требовал безудержного веселья и отрыва на грани фола.

Квартира Патриции, конечно, была фантастической. Расположенная на двух уровнях, с панорамными окнами и огромными пространствами открытой планировки. Она была едва ли не шикарнее, особняка примадонны, которая хвасталась тем, что вряд ли её кто-нибудь и когда-нибудь переплюнет. Теперь я бы поспорила… На первом этаже располагалась просторная гостиная, где Патриция включила какой-то незнакомый джаз, пока её молчаливый спутник, я никак не могла запомнить его имени, разливал вино по пузатым бокалам и безжалостно кромсал сыр, который ринулся спасать Артур.

Всё же ещё с институтских времён я запомнила одну вещь. Что-что, а готовил тот отменно. Из пустого холодильника сможет в любом состоянии состряпать целый ужин. И почему ему с бабами не везло? Даже как-то жалко немного стало. Возможно, не побоись я переступить через планку дружбы, было бы и у меня счастье и у него. Вот только теперь горевать о том не было смысла. Прошлого обратно не вернуть, да и вряд ли Артуру нужные мои утешения и сопли. Моделей, актрис и просто первых встречных в койку он укладывал штабелями. Их голые задницы то и дело мелькали в лентах социальных сетей.

У меня же была другая судьба, и я прекрасно за ней следовала, не собираясь поддаваться панике и нервному волнению. Всё же, теперь мы взрослые люди и делали то, что хотели. Я бы тоже плюнула в лицо тому, кто попытался бы утешить меня и сказать, что развод — это временное помешательство и всё будет хорошо. Какая собственно, разница, чем закончился мой первый брак, самое главное, какой урок я из этого вынесла. Да и собравшаяся в комнате компания была не из тех, кто полез бы мне в душу с бессмысленными сопливыми утешениями. Я бы, напротив, ожидала тут нарваться на кучу язвительных комментариев, относительное моей соображалки.

Я замерла у окна: из него открывался превосходный вид на любимую с детства Москву. Стоя практически неподвижно, всё, думала о том, что мы все странным образом изменилось за эти пять долгих лет. И дело даже не в Патриции, неожиданно приобретшей вкус к хорошей музыке, адекватным мужикам и умеренной роскоши. Я едва ли отдавала себе отчёт в том, что больше всех изменилась сама. Пытаясь отыскать в своей душе право на нормальность, заставила перекроить всю жизнь, буквально вытащила её из тьмы и пересобрала из руин и пепла. Развод уничтожил меня и заставил воскреснуть заново. Чем-то новым и неизведанным.

Перебирая в памяти осколки тех событий, с удивлением осознала, что сроду не чувствовала себя настолько свободной и независимой, как в этот момент, душа буквально пела и трепетала от гордости за себя и свои поступки. Я смогла не только отсудить у бывшего мужа половину имущества и часть фамильного склепа, но и добилась признания себя пострадавшей. Ни один вампир в мире не имел права нападать на меня и пытаться осудить за развод, который среди высших считался настоящим позором. Я показала всему миру путь к свободе! И теперь могла гордиться собой, как никто иной.

Когда казалось, что под ногами рушился весь мир, лишь вера в самого себя могла сделать тебя сильнее. Остановить ту грань неадекватности, к которой толкало общество. У меня была поддержка, статус и деньги. Я могла сражаться. Мне бы не посмели перечить, так же как никто не дёрнулся останавливать Стаса от развода. У нас было то, чего не было у нормальных людей и зачастую заложников в руках высших вампиров – власть! Та самая, которая меняла до неузнаваемости лики людей.

Я отвернулась от окна, вынырнув из своих мыслей, и вернулась на своё место между Стасом и Артуром. На дорогом кожаном диване в эту ночь происходили все самые значимые разговоры и решались судьбы будущих поколений. Кто бы мог представить, что зачастую вершится история там, где никто и никогда этого не увидит. Патриция, устроившаяся рядом со своей пассией напротив, не без удовольствия рассматривала меня и кривила свои аккуратные губки. Словно в её головушке зрел очередной план, который никому из нас не понравится, но мы всё равно согласимся на его реализацию.

— Знаете, что я думаю, — произнёс Артур, разглядывая бокал с красным вином на свет, — Елизонька единственная из нас всех, кто прожил в счастливом браке со своей подростковой любовью дольше пары лет. А ведь тогда казалось, что это навсегда. Что мы никогда не расстанемся и даже если целый мир к чертям рухнет, мы всё равно будем рядом и будем поддерживать во что бы то ни стало. Теперь же, нам уже почти по тридцать, а мы сидим и заливаем встречу выпускников дорогим винишком и мотаем сопли на кулак. Куда покатилась наша чёртова жизнь?

— В семнадцать обычно кажется, что это наша судьба, — согласилась я, вспоминая события десятилетней давности. — Потом это ощущение исчезает и растворяется в бытовых проблемах, неурядицах, семейных скандалах и разборках с родственниками мужа. Затем общественность начинает приседать тебе на уши и получается, что кучка алкашей, именуемых твоими друзьями, последний оплот здравого смысла. И вроде бы в этом есть логика, а по итогу мы тут какой-то клуб брошенок, которым уже нечего терять. Нет, в самом деле. Как вообще, при всех своих исходных данных мы докатились до жизни такой? Мне даже смешно о таком думать.

Глава 3. Перепутье

На мгновение в квартире знаменитой телеведущей повисла гробовая тишина. Казалось, что в этот момент даже воздух можно потрогать руками. И всё же, бросив взгляд на часы, я поняла, что маньяк вряд ли будет к нам ломиться, особенно в половине десятого. Анатолий, как самый смелый, да и не заинтересованный во всех этих приключениях, человек, поднялся, ссадил Патрицию обратно на кресло и потопал к двери. Посмотрев в глазок, зычно пробасил извечный вопрос и тут же открыл дверь, пропуская в прихожую гостя.

Мы немного успокоились и расслабились. Если уж всё так мирно и чинно, следовательно, никаких проблем не будет и там кто-то из своих. На крайний случай полиция, которая заинтересовалась нашей компанией более активно, чем можно было представить на первый взгляд. По факту же там оказалась миловидная девица с пронзительно цепкими глазами, которая мгновенно оценила ситуацию и едва ли в голову каждому не залезла. Порой она меня пугала даже через телефон, что уж говорить про живое общение.

Кристина Павляковская не зря считалась лучшим адвокатом в обоих мирах – магическом и немагическом. Виртуозно владеющая ораторским искусством, она порой выигрывала даже совершенно безнадёжные дела, от которых отмахивались самые крупные адвокатские конторы в мире. За что снискала убойную славу грозы любого прокурора, желающего выслужиться и заработать пару звёздочек на погоны, просто так. С этой дамочкой такие шутки не прокатывали и за них платили очень высокую цену все, кто считал её тупой и недалёкой из-за внешности. Ничего удивительного, что Абботанс предпочитала работать именно с ней.

Первое время я недоумевала, зачем ей вообще было связываться с такой ненормальной мегерой. Она же едва не рычала со всеми, кто ей не нравился. А дашь палец, так по самую жопу отгрызёт и скажет, что мало и нужно ещё. Я никогда не понимала трепетной любви своей подруге к этой стерве. Но если она реально сможет вытащить ту из тюрьмы по обвинениям в убийстве моего мужа, то готова поверить во все чудеса разом и ещё раз помолиться богам любого континента и расы, чтобы они сделали это реальным.

Хоть запись к Павляковской была на полгода вперёд, к Маланье, по-видимому, это не относилось. И если всех остальных волновала виновность оной в убийстве, то Павляковскую этот вопрос совершенно не занимал. Она работала с фактами и всегда смотрела на мир каким-то особым взглядом, которому я так же не могла подобрать правильного обоснования. Ну, непонятен мне этот человек, хоть пристрелите меня! Поэтому с приличествующим случаю сочувствием выслушав нервную речь о невиновности Маланьи из моих уст с поправками и уточнениями от всех остальных, Кристина, наконец-то, смогла перейти к сути всей идиотской ситуации.

— Следователя назначили? — деловито поинтересовалась стопроцентная блондинка. — Нам надо провернуть всё как можно быстрее. Чем дольше она там сидит, тем сильнее на неё давят. Повезло, что взяли просто менты, были бы охотники, было бы на порядок выше. У тех каждый высший на счету, и такие дела расследуют едва ли не с микроскопом и скальпелем. И если убийца в процессе дознания сдохнет, никого это волновать не будет. Работают мальчики.

— Я не знаю, — убито пробормотала я, рассматривая собственные ногти. — Нет, стойте, вроде в самом конце сказала, Волинский, кажется. Нас к ней пустят?

— Меня – да, вас – нет, — ответила Кристина, как отрезала и потянулась расстёгивать дорожную сумку. — Прощу меня извинить, мне нужно сделать несколько срочных звонков, решить проблему с жильём и ещё десятка два мелких, но срочных поручений раздать всему офису. Так что я ненадолго займу пустующую кухню, если она вам не нужна.

— Не нужна, — усмехнулась Патриция, указывая рукой в нужную сторону.

Женщина скрылась за дверями кухни, и я почувствовала, как у меня мелко дрожали руки, пока разговаривали и выясняли то, что могло бы спасти Маланью от невесёлой участи арестантки. Я уставилась невидящим взглядом в отполированную столешницу чайного столика, пытаясь унять нервный тремор. Кажется, я производила не слишком адекватное впечатление, потому что Стас вполголоса выругался и наколдовал стакан воды. Пока я пила и решала, как быть дальше и не сойти с ума со всеми этими злоключениями, на кухне послышался сперва дикий ор, потом устрашающий шёпот, а затем наступила звенящая тишина. Кристина вернулась к нам вполне цветущая и счастливая, словно это не сложнейшее дело в её карьере.

— Я сейчас поеду, на встречусь со следователем, и попытаюсь узнать, какие козыри те припрятали на чёрный день, — Павляковская скосила глаза на нашу компанию. — Возможно, пустят к Абботанс, но тут я не могу ничего гарантировать, пока свидания не дадут официально, даже присутствие адвоката могут завернуть. Потому попрошу проявлять максимально тактичное и уместное открывание рта в их присутствие. Это здесь недалеко, на Китай-городе, так что проблем у нас не должно возникнуть.

— Телепортируемся? — я поднялась с места.

— Крайне неудобна эта ваша телепортация, — Кристина чуть поморщилась и покачала головой, словно я ей в душу плюнула. — Я бы предпочла обыскное такси.

— Я уже вызвала! — со второго этажа спустилась Патриция с телефонной трубкой в руках. — Елизонька… Если ты хочешь, можешь пожить у нас на время следствия. Здесь места много, и… Ты сама понимаешь, я очень сильно за тебя переживаю. Всё же последнее время твоё состояние оставляло желать лучшего.

— Прекрати, я не хочу вам мешать неуместным присутствием, — покачала я головой. — И я давно прошла курс психологической реабилитации. Я стабильна и моё ментальное здоровье больше ни у кого не вызывает вопросов. Так что не парься и не смотри на меня взглядом побитой собаки. Я жива, со мной всё хорошо и больше я не собираюсь резать вены. К тому же вряд ли следователи могут оказаться хуже моего бывшего мужа. За время брака с ним я столько всего натерпелась, что уже нет смысла переживать о пустом. Потому прекрати и не ставь нас всех в неловкое положение.

Глава 4. В крутом пике

Припомнив всё, чему меня учила прабабка, настроилась на возможные блоки и постаралась мысленно дотянуться до Маланьи. Вышло нечего так и в то же время ноль от бублика. Я её ощущала, но упорно не могла связаться. Не помогали ни шар, ни усиливающие артефакты, ничего. Потому данную задачку я бросила спустя два часа и уныло начала ковырять покрывало, размышляя о том, что ещё способна сделать в данной ситуации. Как ни крути – ничего! А просто сидеть и ждать меня порядком подзадолбало.

— Не бесись, сейчас разрулим всё и оформим по лучшему разряду, — Артур опустился рядом и передал мне ещё один амулет. — Давай встраивай его в общую цепь. До Абботанс не достучимся, а вот до её следака сможем. У меня уровень выше, магия должна пропустить сигнал, воспринимая его за контроль разыскных действий.

— Артур, ты же понимаешь, что это статья? — вскинула я на него глаза и немного приоткрыла рот от шока.

— Лиз, а кто из нас играл по-честному? — заржал Тарасов и рухнул на свою же постель. — Если вы светленькие, это ещё не значит, что вы не ведёте себя, как конченные отморозки. Так что я уверен, если покопаться в вашей биографии, у вас уголовных дел наберётся не меньше, чем у меня. Потому запускай шарманку. Ты у нас единственная ведьма, способная управлять хрустальным шаром, так что мне тоже интересно, какого хрена тут творится.

— Так что заканчивай наматывать сопли на кулак и погнали, — кивнул Артур, побуждая меня действовать, а не размышлять над тем, что плохо, а что хорошо.

Прикрыв глаза, я позволила амулету прицепиться к моей энергоцепи и заставила его прикрывать мои усилия, до Маланьи я в самом деле не смогла достучаться даже так. Тут Артур, похоже, знал больше моего, зато смогла пробиться в само управление. Поискав по комнатам, отыскала табличку с надписью «Старший следователь Волинский А.С.» и проникла внутрь, позволяя магии устранить белый шум и помехи, чтобы мы смогли с наслаждением полюбоваться мордой загнанного и едва выспавшегося мужика.

«Алексей Волинский устало потёр виски и откинулся на спинку стула, чтобы перевести дыхание. С самого раннего утра его беспокоили события, произошедшие в деле, которое на него буквально повесили и заставили силой. Он бы с радостью отказался, но приказ генерала не обсуждался. Вместе с новым делом к нему прикомплектовали нового помощника – парня молодого, толкового и инициативного, но не по годам борзого и ещё ничего не смыслящего в этой бюрократической машине. Пожалуй, иногда излишне самонадеянного. И вот сейчас этот инициативный малый сидел прямо напротив него в попытках доказать, что они ошиблись с главной подозреваемой и поспешными выводами.

— Твои соображения по этому вопросу какие? — наконец-то, разлепил губы уставший следователь.

— По моему мнению, надо проверить Стужеву, что-то с ней неладно, — азартно блеснул глазами Максим Морозов. — А вот её подружка тут явно потерпевшая, на которую повесили убийство такого видного мужика. Будь это кто попроще, охотники зачистили бы и рукой махнули. А тут едва ли не скандал века и пресса из мухи слона раздувает. Словно сума посходили, придурки!

— Что мы о ней знаем? — вот мысль про бывшую супругу покойного явно зацепила бывалого следака и натолкнула на подозрительные нестыковки, о которых ему доказывал битый час, новый напарник.

— Пока немного, — пожал плечами помощник, просматривая коротенькое досье, — всё, что удалось собрать на данный момент, не даёт нам никакого представления о её персоне. Закончила МГУ, после развода улетела во Францию, где… Сожительствовала с разными подозрительными личностями в непродолжительных интрижках и топила печали в алкоголе, наркотиках и беспорядочных половых связях. Место жительства выбрала не случайно, в своё время обучалась во французской академии магического права и правопорядка, там же окончила аспирантуру. Сейчас работает военным журналистом, но, судя по количеству публикаций, просто числится в штате и проводит денежные переводы. Жила всё это время, судя по всему, на… Поступления от акций каких-то левых фирм и проценты от помещённых в банки сумм отступных от семьи бывшего супруга, дабы та никогда не претендовала на роль первой леди клана. Подозрительнее самой Абботанс раз в десять.

Волинский слушал информацию с закрытыми глазами. Он вообще выглядел так, словно не желал шевелиться больше положенного. В повисшей тишине кабинете чётко слышался металлический треск стареньких настенных часов с кукушкой. Максим ещё немного прошуршал бумагами и совершенно затих, не подавая больше признаков жизни. Казалось, что они оба превратились в нежить, которая не имела возможности думать и самостоятельно передвигаться. Потом, не дождавшись от главного следователя вразумительного ответа, молодой и инициативный парнишка продолжил высказывать своё предположение.

— Задержанная говорит, что разорвала все связи со Стужевой и прекратила всякое общение по своей инициативе, из-за чего пропадает самое главное в этом деле – мотив! — в запале стукнул тот кулаком по столу. — Мы не можем отрицать того факта, что Маланьи в самом деле не было никакого смысла убивать бывшего мужа своей подруги ещё и у них же в квартире. Это тупо, даже самые спонтанные убийцы так не действуют!

— Эта Стужева могла отомстить бывшей подруге, которая её бросила и предала, — Максим только поморщился и опять потёр виски, отстукивая пальцами нервный ритм по столу. — И ей это вполне могло удаться. Ведь если Абботанс с ней порвала все связи… Сам подумай, зачем тогда поддаваться на уговоры и выполнять последнюю просьбу.