Ямада будет смеяться

Глава 1

В дом, где смеются, приходит счастье
Японская пословица

Я открываю глаза, и первое, что чувствую, запах сандалового дерева и легкий аромат жасмина. Что-то знакомое… Квартира Акиямы?

Мягкое одеяло укутывает меня, словно кокон, а за окном уже светает. Розовые и золотистые лучи пробиваются сквозь плотные шторы. Должно быть, я здесь уже несколько часов. Или дней? Время словно растворилось в тумане.

Я пытаюсь сесть на постели, но голова кружится так, что мама дорогая. Держусь за виски, стараясь собраться с мыслями. Что происходило? Клуб... Фудзивара... Танака Хироки...

И тут меня молнией пронзает воспоминание.

Его поцелуй. Резкий, агрессивный, совершенно неожиданный.

Я инстинктивно прикасаюсь кончиками пальцев к губам, и те они все еще горят. Не болят, а именно горят, словно там остался след раскаленного металла. Это не может быть простым воспоминанием! Что… что произошло? Как я тут оказалась?

— Ямада-тян? — в комнату заглядывает Акияма. Явно сонный, но видно, что беспокоился. Обо мне, что ли? — Ты очнулась, ура. Как себя чувствуешь?

— Как после драки с поездом, — хрипло отвечаю я, пытаясь встать.

Ноги подло подкашиваются, и Акияма быстро подходит, поддерживая меня за плечо.

— Не торопись. Ты пролежала почти сутки.

Сутки? Я хмурюсь, пытаясь вспомнить. После того поцелуя в памяти провал. Помню только ощущение падения, словно земля ушла из-под ног, а потом — ничего.

Реку внутри меня течет как-то странно. Обычно это ощущение похоже на теплый поток, который разливается ровно и спокойно по всему телу. Но сейчас... сейчас это больше напоминает реку с порогами: то спокойно, то резкие всплески, то непредсказуемые завихрения. Словно кто-то бросил в воду камень и нарушил естественное течение.

— Что со мной случилось? — спрашиваю я, садясь на край кровати и массируя виски.

— Мы надеялись, что ты нам расскажешь, — сказал появившийся в дверном проеме Хаято. На его лице читается напряжение, которое он пытается скрыть за привычной невозмутимостью. — Ито нашел тебя без сознания в той комнате. Никаких следов борьбы, и никого рядом.

Я киваю, стараясь собрать мысли в кучу. Мысли собираться отказывались. Рассказать. Да, нужно рассказать. Но как объяснить то, что сама до конца не понимаю?

— Фудзивара... — медленно начинаю я. — Ловушка сработала. Он должен был появиться, все же шло по плану. Но потом… потом пришел он.

Хаято вопросительно изгибает бровь:

— Кто?

— Танака Хироки. Лично.

Воцаряется тишина. Акияма присвистывает, а Хаято заметно напрягается. Они переглядываются.

— Он что-то говорил? — уточняет Хаято.

— Сначала ничего особенного. Вел себя так, словно знал Камиэ лично. Я думала, что смогу его обмануть, как Фудзивару, но... — Я замолкаю, снова прикасаясь к губам. — Он знал. Знал, что я не она.

— Как знал? — Хаято подходит ближе и чуть прищуривается, не отводя от меня взгляда.

— Не знаю. Может, почувствовал мою реку. Может, просто... догадался. Он сказал, что я хорошая актриса. А потом...

Я замолкаю. Как рассказать о том поцелуе? Это не было романтикой или даже банальным домогательством. В том поцелуе было что-то другое. Оно все еще горит у меня на губах и заставляет реку метаться по телу, словно загнанного зверя.

— Потом что, Ямада? — мягко спрашивает Акияма.

— Он меня поцеловал, — выдавливаю я, чувствуя, как пылают щеки. — Но это было не... не то, что вы думаете. Это было как печать. Или метка. Что-то магическое.

Хаято и Акияма снова обмениваются взглядами. В их глазах читается беспокойство, которое старательно пытаются скрыть.

— После этого я потеряла сознание, — продолжаю я. — Больше ничего не помню.

— Понятно, — кивает Хаято, но я вижу, как напряженно он сжимает кулак. — Мы должны рассказать об этом Осакабэ-химэ. Немедленно.

— Кстати, почему я тут, а не у онре?

— Ближе. Спокойнее. Удобнее, — коротко ответил Хаято.

Только вот мне почему-то кажется, что ему просто не нравится, что меня полностью контролируют онре. Да и мне, честно говоря, тоже.

Я киваю, хотя внутри все сжимается от страха. Что, если эта «метка» что-то серьезное? Что, если теперь Хироки может... не знаю, управлять мной? Следить за каждым действием?

Я все же встаю, пытаясь собраться с силами. Иду к зеркалу поправить взглянуть на себя, но увиденное заставляет замереть.

В отражении я вижу не только себя. За моим плечом, словно тень, стоит силуэт мужчины. Высокий широкоплечий и с идеально зачесанными волосами. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это Танака Хироки. Он смотрит на меня через зеркало с легкой усмешкой, и я чувствую, как его взгляд словно ожигает кожу.

Я резко оборачиваюсь, но за мной никого нет. Только встревоженные лица Хаято и Акиямы.

Глава 2

Утром я просыпаюсь под звуки телевизора из гостиной. Акияма всегда включает новости, пока готовит завтрак — привычка, оставшаяся ещё с тех времён, когда он следил за упоминаниями о себе в прессе. Но сегодня голос диктора звучит особенно напряжённо, и я невольно прислушиваюсь.

— Третий день подряд службы экстренного реагирования фиксируют аномальный рост обращений граждан. Жители жалуются на галлюцинации, кошмарные сновидения и встречи с умершими родственниками. Психиатрические клиники переполнены.

Я встаю с постели, чувствуя, как в груди сжимается тяжёлый узел вины. Иду в гостиную, где Акияма стоит перед большим экраном, сосредоточенно слушая новости.

— Представители корпорации «Танака Групп» выступили с официальным заявлением. По словам пресс-секретаря, компания готова взять на себя ответственность за стабилизацию обстановки в городе....

— Стабилизация? — фыркаю я, подходя ближе.

На экране появляется знакомое лицо. Не сам Хироки, но один из его подчинённых — человек в дорогом костюме с натянутой улыбкой.

— Корпорация «Танака Групп» понимает обеспокоенность граждан текущей ситуацией. Мы готовы предложить комплексные меры по обеспечению безопасности и психологической поддержки населения. Наши специалисты уже разрабатывают программы...

— Какие ещё специалисты? — шепчу я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

Акияма переключает канал. Но на другом та же тема, но подача иная:

— Эксперты не исключают, что массовые галлюцинации могут быть связаны с экологической обстановкой. Некоторые активисты указывают на активную застройку исторических районов города...

Ещё один канал:

— «Танака Групп» объявила о запуске программы «Безопасный город». В рамках инициативы будут установлены дополнительные камеры наблюдения, созданы мобильные пункты психологической помощи.

— Они используют хаос, чтобы ещё больше укрепить своё влияние, — произношу я вслух, начиная понимать происходящее.

Акияма кивает, его лицо мрачно:

— Классический приём. Создать проблему, а потом предложить себя в качестве спасителя.

Мой телефон звонит. Бросаю взгляд на экран: «Хаято».

— Ямада, немедленно приезжай к Осакабэ-химэ. Экстренное совещание.

— Что случилось?

— Включи новости. И поторопись.

Через час мы с Миёси и Хаято едем к дому Осакабэ. По дороге я продолжаю листать новостные сводки в телефоне. Ситуация ухудшается с каждым часом.

«Массовая драка в районе Сибуя. Свидетели утверждают, что конфликт начался после того, как один из участников увидел мертвеца».

«Временно закрыта линия метро Гиндза. Пассажиры сообщали о странных призрачных фигурах на платформах».

«Рост числа самоубийств на 300% за последние три дня».

Последняя новость заставляет меня похолодеть. Триста процентов. Из-за меня. Из-за этой проклятой метки люди кончают с собой.

— Не вини себя, — тихо говорит Хаято, заметив моё состояние.

— Как не винить? — шиплю я сквозь зубы. — Это всё началось после того, как он меня поцеловал!

— Это началось задолго до того, — возражает он. — Твоя метка — только катализатор. Хироки планировал это годами.

Возможно, он и прав. Но от этого мне не легче.

Дом Осакабэ сегодня выглядит по-другому. Обычно здесь царит атмосфера умиротворённости и древней мудрости, но сейчас воздух буквально вибрирует от напряжения. У входа стоят охранники — люди Хаято. Ито хмур и дает какие-то распоряжения. Внутри слышны приглушённые голоса.

Нас проводят в большую комнату, которую я раньше не видела. Зал для совещаний в традиционном стиле — татами на полу, низкие столики, бумажные перегородки. Но сегодня здесь собрались существа, которые обычно предпочитают не встречаться друг с другом.

Осакабэ-химэ сидит во главе, её лицо непроницаемо как маска. Справа от неё находятся несколько онрё, их тёмные силуэты едва различимы в полумраке. Слева — ёкаи в человеческих обличьях, но я чувствую их истинную природу кожей. За отдельным столиком — представители якудза во главе с человеком, которого я не знаю, но по тому, как почтительно кивает ему Хаято, понимаю — это кто-то очень важный. А еще вижу Окадзаву. Он выглядит как обычно. Такой же сноб.

— Ямада-сан, — кивает мне Осакабэ. — Садись. Мы только начинаем.

Я сажусь рядом с Хаято, чувствуя на себе десятки взглядов. Некоторые любопытные, некоторые враждебные. Понимаю, что многие винят меня в происходящем. Хоть Хаято и сказал, что дело не в омне.

— Ситуация критическая, — начинает Осакабэ. — За последние два дня баланс между мирами нарушен полностью. Граница между реальностью живых и царством мёртвых истончилась настолько, что обычные люди видят то, что видеть не должны.

Один из онрё, высокая женская фигура в белом, подаёт голос:

— Мы не можем контролировать наших младших братьев. Они прорываются в мир живых самовольно, напуганные тем, что происходит в нашем мире.

Глава 3

Я просыпаюсь от звука разбивающегося стекла где-то внизу на улице. Первый инстинкт — проверить время на телефоне. Пять утра. Слишком рано для обычных происшествий, но сейчас в городе ничего уже не назовёшь обычным.

Я встаю, подхожу к окну и выглядываю сквозь щель в шторах. То, что я вижу, заставляет меня похолодеть до костей.

По улице бежит босая женщина в ночной рубашке и с распущенными волосами. Она оглядывается через плечо, словно её кто-то преследует, но за ней никого нет. Точнее, я никого не вижу. Но женщина явно видит что-то ужасное, потому что она кричит и бежит так, словно от этого зависит её жизнь.

А дальше по улице стоит мужчина средних лет в пижаме. Он не двигается, только смотрит в одну точку — на витрину закрытого магазина. Смотрит и тихо плачет.

— Что происходит? — хрипло шепчу я, не отрываясь от окна.

Внезапно женщина спотыкается и падает прямо на асфальт. Я готова выбежать на улицу, чтобы помочь, но она тут же вскакивает и несется дальше, не обращая внимания на разбитые колени.

Мой телефон внезапно звонит. Это Хаято.

— Немедленно собирайся, — говорит он без предисловий. — Чрезвычайная ситуация. Мы приедем через десять минут.

— Что случилось?

— Апокалипсис, — коротко отвечает он и сбрасывает звонок.

Спасибо, все очень понятно. Но времени на рассуждения нет.

Я быстро собираюсь, не отрываясь от новостей на телефоне. То, что я читаю, не укладывается в голове.

«Экстренные сводки! Массовая эвакуация из районов Синдзюку, Сибуя и Харадзюку. Жители сообщают о появлении гигантских монстров».

«Внимание! Власти призывают граждан не покидать дома. По неподтверждённым данным, в нескольких районах замечены существа, не поддающиеся научному объяснению».

«Срочно. Метро полностью остановлено. В туннелях зафиксированы аномальные явления».

Прокручиваю дальше и натыкаюсь на видео, снятое кем-то на мобильный телефон. Дрожащая картинка, крики на фоне, но я ясно вижу огромную тень, движущуюся между зданиями в Синдзюку. Тень размером… с небоскрёб.

— О ками, — шепчу я. — Это, что, пожаловал какой-то кайдзю?

Ещё одно видео. Район Харадзюку. Люди бегут по улице, а за ними... за ними ползёт что-то, что раньше могло быть человеком. Но теперь это существо размером с автобус, с множеством рук и ног, торчащих из бесформенного тела.

Я чувствую, как в желудке всё переворачивается. Метка на губах начинает пульсировать болью, а рёку внутри меня мечется как загнанный зверь. Какой кошмар.

Акияма выбегает из своей комнаты, уже полностью одетый.

— Готова? — коротко спрашивает он.

— А у меня есть выбор? А ты… с нами?

— Сейчас да.

Снизу сигналит машина. Мы спускаемся и садимся к Хаято и ещё одному человеку — молодому якудза с встревоженным лицом.

— Куда едем? — спрашиваю я.

— К Осакабэ. Экстренное собрание всех фракций, — отвечает Хаято, лавируя между брошенными на дороге машинами. — Ситуация хуже, чем мы думали.

По дороге я вижу последствия ночного кошмара. Разбитые витрины, перевёрнутые автомобили, валяющиеся посреди дороги личные вещи, словно люди бросили всё и бежали. На стенах домов видны странные царапины, слишком глубокие и слишком длинные, будто их оставила чудовищная лапа.

— Хаято, — тихо спрашиваю я. — Это всё из-за меня?

Он смотрит на меня через зеркало заднего вида:

— Из-за метки. Но просто у Хироки сорвало резьбу.

Но мне от этого не легче.

Дом Осакабэ сегодня напоминает военный штаб. У входа стоят вооружённые охранники. Не только люди Хаято, но и существа, которых я не могу идентифицировать. Воздух вибрирует от напряжения и магических сил, которые сейчас здесь находятся.

Нас ведут не в обычный зал для собраний, а в подземное помещение, о существовании которого я даже не подозревала. Большая круглая комната с высокими сводчатыми потолками, освещённая десятками свечей. По стенам развешаны древние свитки с иероглифами, которые светятся в полумраке.

Но самое поразительное — это количество присутствующих. Если на прошлом собрании нас было человек двадцать, то сейчас комната забита до отказа. Онрё в белых одеждах, ёкаи в самых разных обличьях: от почти человеческих до откровенно монструозных, якудза с мрачными лицами, и даже несколько людей в костюмах, которых я никогда здесь не видела.

Осакабэ-химэ стоит в центре круга. Её обычное спокойствие куда-то исчезло, так как на лице читается тревога, которую она больше не пытается скрывать.

— Ситуация критическая, — начинает она. — За последнюю ночь граница между мирами не просто истончилась — она начала рваться. В нескольких районах города зафиксированы полноценные прорывы.

Один из онрё, высокий и в черных одеждах, подаёт голос:

— Мои подчинённые больше не могут контролировать младших духов. Они прорываются в мир живых сотнями, и многие из них... изменены.

— Изменены как? — спрашивает кто-то из якудза.

— Увеличены в размерах, искажены, полны ярости, — отвечает онрё. — Такого мы не видели со времён великой войны между мирами.

Как хорошо, что я до этого просто работала в офисе, ела лапшу и понятия не имела ни о каких войнах между мирами людей и нелюдей.

Ёкай с лисьими ушами и хвостом добавляет:

— А некоторые обычные люди начали превращаться. Их страх и отчаяние питают тёмные силы, и они становятся... чем-то другим.

Кайдзю. Вот откуда взялись эти монстры.

— И всё это началось после того, — продолжает онрё, поворачиваясь в мою сторону, — как эта девчонка получила метку Танаки.

Ах, чтоб тебя!

По комнате проходит ропот. Я чувствую на себе десятки взглядов, многие из которых откровенно враждебные.

— Она — источник проблемы! — кричит кто-то с задних рядов.

— Нужно разорвать связь!

— Любой ценой!

— Даже если это убьёт её!

Тебя, одноглазая синяя морда, я запомнила. Подкараулю ночью и подобью единственный глаз.

Глава 4

Дорога в горы занимает три часа. Три часа мучительной тишины, нарушаемой только шумом двигателя и моими попытками не застонать от боли. Метка на лице продолжает жечь, а рёку внутри меня бурлит так, словно готова разорвать меня изнутри.

Сакура-онна сидит рядом со мной на заднем сидении, время от времени бросая на меня обеспокоенные взгляды. Красные цветки сакуры в её волосах осыпаются и исчезают, но тут же появляются новые — бесконечный цикл цветения и увядания.

— Потерпи ещё немного, — мягко говорит она. — Скоро будет легче.

Я киваю, не доверяя собственному голосу. За окном проносятся пригороды Токио, постепенно сменяясь лесистыми склонами. Чем дальше мы едем от города, тем меньше становится боль. Словно расстояние действительно ослабляет связь с Хироки.

Наконец машина останавливается у подножия горы, на которой виднеются очертания древнего храма. Постройки выглядят так, словно они стоят здесь уже тысячу лет — покосившиеся крыши, потемневшее от времени дерево, каменные ступени, заросшие мхом.

— Храм Рёандзи, — объясняет Осакабэ, помогая мне выйти из машины. — Один из самых древних в Японии. Здесь покоятся души монахов, которые посвятили жизнь борьбе с тёмными силами.

Мы поднимаемся по ступеням, и с каждым шагом я чувствую, как боль отступает. Воздух здесь другой. Более чистый, наполненный какой-то особенной энергией. Рёку внутри меня успокаивается и перестаёт метаться.

У входа в главное здание храма нас встречает старый монах. Его голова идеально гладкая, простая одежда в виде серого халата и скромные сандалии. Но глаза... глаза у него молодые и очень мудрые.

— Осакабэ-химэ, — кланяется он. — Мы вас ждали.

— Такэси-сан, — отвечает она поклоном. — Это Ямада Ясуко. Девушка, о которой я говорила.

Монах смотрит на меня, и я чувствую, как его взгляд словно проникает в самую душу.

— Да, — тихо говорит он. — Вижу метку. Очень сильную. И очень опасную.

— Можете помочь?

— Можем попытаться. Проходите.

Нас ведут в главный зал храма. Здесь царит полумрак, нарушаемый только мягким светом масляных ламп. В центре зала расположена большая статуя Будды, окружённая десятками меньших фигур. Воздух пропитан ароматом благовоний.

— Садитесь. — Монах указывает на циновки, разложенные перед алтарём. — Нам нужно оценить степень поражения.

Я сажусь в позу лотоса, стараясь расслабиться. Впервые за много дней боль практически исчезла. Только лёгкое жжение напоминает о метке.

— Закройте глаза, — говорит монах. — Дышите глубоко и равномерно. Представьте, что ваше дыхание — это река, которая смывает всё лишнее.

Я следую его указаниям. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Постепенно напряжение покидает мышцы, мысли становятся яснее.

— Теперь попробуйте почувствовать связь с тем, кто поставил метку, — продолжает Такэси-сан. — Но не позволяйте ей управлять вами. Наблюдайте за ней со стороны, как за облаком в небе.

Я осторожно тянусь к ощущению связи. Она всё ещё там — тонкая нить, протянутая от моего сердца куда-то в сторону Токио. Но сейчас она не тянет меня, не причиняет боль. Просто существует.

— Хорошо, — одобряет монах. — Теперь попробуйте заблокировать её. Представьте, что между вами и связью встаёт стена.

Я представляю высокую каменную стену, которая отрезает меня от нити. На мгновение связь действительно слабеет, становится почти неощутимой.

Но потом она пробивается через стену, словно та сделана из бумаги.

— Не получается, — говорю я, открывая глаза.

— Попробуйте ещё раз, — мягко настаивает он. — Но на этот раз представьте не стену, а зеркало. Пусть связь отражается от него и возвращается к тому, кто её создал.

Я снова закрываю глаза, представляю огромное зеркало. Связь ударяется в него... и проходит насквозь, словно зеркало не существует.

— Тоже не работает.

Такэси-сан хмурится:

— Попробуем другой подход. Представьте, что связь — это верёвка, которую можно перерезать.

Я представляю острый меч, рассекающий нить связи пополам. На мгновение связь обрывается полностью, и я чувствую невероятное облегчение. Но тут же нить восстанавливается, становясь ещё толще, чем прежде.

— Она слишком сильна, — признаёт монах после нескольких часов безуспешных попыток. — Тот, кто её создал, вложил в неё огромную силу. Мы не можем её разорвать.

— Значит, всё бесполезно? — спрашиваю я, чувствуя, как в груди поднимается отчаяние.

— Не бесполезно, — возражает Сакура-онна, которая всё это время молча сидела в углу. — Мы не можем разорвать связь, но можем научить тебя ею управлять.

— Как?

— Завтра начнём тренировки. А пока тебе нужно отдохнуть.

Мне выделяют маленькую комнатку в гостевой части храма. Простая циновка на полу, низкий столик и окно с видом на горы. Никаких излишеств, но атмосфера умиротворяющая.

Я ложусь на циновку, укрываясь тонким одеялом. За окном уже стемнело, а в храме царит полная тишина. Впервые за много дней чувствую себя в относительной безопасности.

Глава 5

Дорога обратно в Токио проходит в напряжённом молчании. Каждый из нас погружён в свои мысли, осознавая, что возвращаемся мы уже не теми, какими уехали. Тот короткий период передышки в храме закончился, и теперь начинается настоящая война.

Чем ближе мы подъезжаем к городу, тем сильнее я ощущаю перемены. Даже воздух кажется другим, более тяжёлым, пропитанным страхом и отчаянием. Рёку внутри меня реагирует на это, начинает пульсировать в такт с меткой на губах. И как раньше я жила без этого чувства?

— Остановите здесь, — прошу я, когда мы въезжаем в пригород.

— Что случилось? — спрашивает Хаято.

— Хочу собрать всех вместе. Прямо сейчас. Нужно поговорить.

Мы останавливаемся у заброшенного склада на окраине города. Хаято делает несколько звонков, и через полчаса сюда стягиваются все ключевые союзники: Осакабэ-химэ, Цукуёми, Окадзава и Акияма. Даже несколько представителей онрё и ёкаев появляются из теней.

— Слушайте меня внимательно, — начинаю я, стоя в центре импровизированного круга. — Я приняла решение. Больше никаких отступлений, никаких попыток спрятаться или переждать. Мы идём в атаку.

По собравшимся проходит ропот. Осакабэ хмурится:

— Ямада-сан, это очень рискованно...

— Всё, что мы делаем, рискованно, — перебиваю её. — Но глупо быть пешкой в чужой игре. Если уж мне суждено сражаться с Хироки, то я буду делать это на своих условиях.

— И каковы твои условия? — приподнимает бровь Цукуёми.

— Никто больше не принимает решения за меня. Никто не использует меня как приманку или инструмент без моего согласия. Я — равноправный участник этого альянса, а не его заложница.

Хаято и Окадзава обмениваются взглядами. Они прекрасно понимают, к чему я веду.

— И что ты предлагаешь? — спрашивает Осакабэ.

— Сакура-онна знает способ победить Хироки. Расскажи им, — обращаюсь к ней.

Она хмыкает и выходит вперёд. Красные цветы в её волосах сегодня кажутся особенно яркими, почти пылающими.

— Танака Хироки не просто могущественный ёкай, — начинает она. — Он паразит, который веками питался чужими жизненными силами. У него есть целая сеть связанных с ним душ — сотни, а может, и тысячи жертв из разных миров и эпох.

— Мы это уже знаем, — нетерпеливо говорит один из онрё.

— Но вы не знаете главного, — продолжает Сакура-онна. — Все эти связи ведут к одному центральному узлу. К его истинной сущности, которую он прячет в самом сердце своей крепости.

— И где находится эта крепость? — спрашивает Хаято.

— В параллельном измерении, наложенном на центр Токио. Снаружи это выглядит как обычная штаб-квартира «Танака Групп». Но внутри... внутри находится его настоящее логово.

— И как туда попасть?

— Только тот, кто носит его метку, может пройти через барьеры. — Сакура-онна смотрит на меня. — Ямада — наш единственный шанс проникнуть внутрь.

— А что дальше? — спрашиваю я. — Допустим, я попаду в его логово. Что я должна буду делать?

— Найти центральный узел — источник всех связей. Это должно быть что-то материальное. Артефакт, кристалл, может быть, даже живое существо. И уничтожить его.

— Звучит просто, — иронично замечает Окадзава. — А где же подвох?

— Да обалдеть, как «просто», — ворчу я.

— Подвох в том, что уничтожение узла может убить всех, кто с ним связан, — честно отвечает Сакура-онна. — Включая саму Ямаду.

Повисает тяжёлая тишина.

— Есть ли другие варианты? — тихо спрашивает Акияма.

— Теоретически можно попытаться перенаправить энергию узла, — говорит Сакура-онна. — Превратить паразитическую связь в симбиотическую. Тогда все жертвы Хироки получат свободу, а сам он лишится большей части силы.

— Но это ещё сложнее, — понимаю я.

— Намного сложнее. И требует невероятной точности. Малейшая ошибка — и взрыв разнесёт полгорода.

— Зато все останутся живы?

— В теории, да.

Я обдумываю варианты. Гарантированное уничтожение Хироки ценой собственной жизни. Или попытка спасти всех с риском катастрофических последствий.

— Выбираю второй вариант, — решительно заявляю я.

— Ямада... — начинает Хаято.

— Не пытайтесь меня переубедить. Если есть шанс спасти и жертв Хироки, и невинных людей — я должна его использовать.

— Тогда нам нужно очень тщательно всё спланировать, — говорит Осакабэ. — Такая операция требует максимальной подготовки.

Следующий час мы проводим, обсуждая детали. Хаято будет координировать отвлекающие манёвры, его люди создадут хаос в нескольких районах города, чтобы привлечь внимание приспешников Хироки. Окадзава проникнет в здание «Танака Групп» и постарается нейтрализовать охрану. Акияма останется на связи, координируя действия через свои медийные контакты. Цукуёми и его силы будут держать барьер вокруг здания, не давая Хироки сбежать.

Глава 6

Я просыпаюсь на рассвете от звука дождя, что стучит в окно. На удивление выспалась, хотя всю ночь толком не спала. Каждый раз, когда закрываю глаза, вижу лицо Хироки и его холодную улыбку, чувствую жжение метки на губах. Сегодня всё решится. Либо мы его остановим, либо... лучше не думать о «либо».

Встаю, ноги ватные от усталости. А нет, не выспалась. Подхожу к окну и вижу за стеклом серое утро, но город уже не тот, каким был вчера. Даже отсюда видны военные патрули на улицах, а вертолёты кружат над центром как стальные стрекозы. Хироки не теряет времени.

Я принимаю душ, возможно, последний в этой жизни. Вода горячая, и я позволяю себе несколько минут просто стоять под струями, смывая страх. Одеваюсь в тёмную практичную одежду: чёрные джинсы, удобные ботинки на толстой подошве, водолазку и куртку из плотной ткани, под которой легко спрятать оружие.

Я смотрю на себя в зеркало и вижу незнакомку. В глазах что-то жесткое и решительное без следа той неуверенности, что была ещё недавно. Лицо похудевшее, скулы заострились. На губах — едва заметный след метки Хироки, тонкие серебристые линии, которые видны только под определённым углом.

— Кто ты теперь, Ямада Ясуко? — спрашиваю своё отражение.

Ответа нет. Да он и не нужен. Сегодня я узнаю.

Я спускаюсь вниз, где уже собрались все остальные. Дом Осакабэ превращён в военный штаб: на столах разложены карты, схемы и оружие. Атмосфера настолько напряжённая, что воздух словно вибрирует.

Хаято проверяет оружие, методично осматривая каждый клинок и пистолет. Его обычная невозмутимость будто дала трещину. Я вижу, как дрожат пальцы, когда он заряжает пистолет. Окадзава сидит в углу с закрытыми глазами, концентрируясь на своих внутренних силах. Вокруг него в воздухе мерцают искры рёку.

Акияма нервно листает новости на телефоне, время от времени что-то записывая в блокнот. Его лицо становится всё мрачнее с каждой прочитанной сводкой. Я вот даже не знаю: человек ли он? Но кто скажет…

Осакабэ разложила на большом столе детальную схему здания «Танака Групп» и прилегающих кварталов. Красными крестиками отмечены известные позиции противника, синими стрелками — наши маршруты, жёлтыми кругами — точки сбора.

— Ещё раз повторим план, — говорит она, когда я подхожу к столу. Её голос звучит спокойно, но я замечаю, как она сжимает кулаки. — Цукуёми и его подчиненные создают внешний периметр на расстоянии трёх кварталов, не дают Хироки сбежать. Я координирую с резервными силами онрё из северного района.

— Отвлекающий манёвр? — уточняю я.

— Хаято ведёт основную группу через главный вход в десять утра, создавая максимум шума и привлекая охрану. Взрывы, стрельба… В общем, всё что привлечёт внимание.

— А мы с Окадзавой в это время проходим с тыла, — добавляю я, глядя на карту. — Через служебный вход в подземном гараже.

— Верно. Как только доберёшься до верхних этажей, связь может прерваться. Магия Хироки будет глушить все сигналы. — Осакабэ смотрит мне в глаза. — Дальше действуй по обстоятельствам. И помни, главное не победить его в бою, а добраться до источника связей.

— Понятно.

Сакура-онна, которая до этого молчала в дальнем углу, подходит ко мне и протягивает небольшой серебряный кинжал. Оружие выглядит древним — рукоять украшена лунными символами, а клинок переливается внутренним светом.

— Возьми. Он выкован из металла, который впитывал лунный свет тысячу лет. Сможет причинить вред даже такому существу, как Танака Хироки.

Я принимаю оружие. Кинжал удивительно лёгкий, но чувствуется его сила. Словно в нём заключена сама луна. Конечно, не лунная призма, но прекрасная вещь.

— Спасибо.

— Ямада, — тихо произносит она, чтобы не слышали остальные, — если почувствуешь, что связь полностью выходит из-под контроля, если он начинает завладевать твоим разумом... не стесняйся. Лучше умереть человеком, чем жить его марионеткой.

Её слова заставляют меня поёжиться, но я киваю. Не стесняться умереть мне еще не предлагали. Понимаю, что она права. И то, что она говорит это так спокойно, означает — такая возможность реальна.

Акияма внезапно поднимает голову от телефона:

— Ребята, посмотрите на это. Срочно.

Выглядит он как-то хреновенько. Но мы все сейчас хороши. Он включает телевизор, и то, что я вижу, заставляет кровь стыть в жилах.

— Как мы уже сообщали, представители корпорации «Танака Групп» взяли под контроль здания правительства, парламента и несколько ключевых министерств. По официальному заявлению, это временная мера для обеспечения безопасности в условиях нарастающего хаоса...

На экране появляется знакомое лицо. Танака Хироки стоит на ступенях здания парламента в окружении людей в дорогих костюмах и представителей силовых структур. Но самое жуткое — лица этих людей. Они выглядят живыми, но глаза у всех абсолютно пустые.

— Граждане Японии, — говорит Хироки спокойным и уверенным голосом, и это транслируется по всем каналам одновременно, — наша страна переживает беспрецедентный кризис. Обычные методы управления оказались неэффективными против угрозы, которая нависла над нами.

— Какая ещё угроза, сукин сын? — рычит Хаято. — Это ты и есть угроза!