Янтар в поисках Истока

1. Начало пути

688 год от основания Кандо́рии, провинция Килэ́йника, ранняя весна

До обеда было ещё далеко, и посетителей в сельском трактире было совсем немного. Четверо лиц мужского пола разных возрастов лениво резались в кости за одним столом, запивая победы и поражения местным пивом, да двое едва стоявших на ногах индивидов пытались уговорить трактирщика налить в долг; низкорослый трактирщик дипломатично возражал. Чисто мужская компания, не считая подавальщицы, дремавшей у стойки. Домотканная мешковатая одежда - штаны, рубахи, грубые плащи и юбка (в случае подавальщицы) - выдавали в них местных. Местные они и были - из этого же селения.

Поэтому, когда скрипнула входная дверь и в трактир вошла незнакомая девушка, всё внимание тех, кто был ещё достаточно трезв, обратилось на неё.

Вошедшая была высока, как альвийка, и альвийская же одежда обтягивала её тонкую, подтянутую фигуру - шёлковая тёмно-зелёная туника, чёрные облегающие штаны из тонкой кожи, чёрные сапожки на небольшом каблуке, тёплый серый плащ. На бедре в ножнах - альвийский кинжал. Но лицо её было человеческим: ничего в нём не было от альвийских, нечеловечески резких черт. Безмятежные светлые глаза, тёмные брови и ресницы, аккуратный нос, высокие скулы, чётко обрисованный небольшой рот. Над незаострёнными ушками девушки две тонкие косички уходили назад, сплетаясь в одну и стягивая длинные, распущенные золотисто-рыжие волосы. Незнакомка была молода - год этак двадцатый пошёл или около того - и лицо её было слишком беспечным для женщины, входящей в одиночестве в такое место, как килэйни́йский сельский трактир.

Трактирщик пихнул подавальщицу в бок и снова повернулся к двоим пьяницам, зато компания игроков дружно бросила игру, заинтересованно глядя на незнакомку. Но та не обратила на них ни малейшего внимания и устроилась за столиком у окна.

Глядя на то, как она заказывает что-то подошедшей подавальщице, компания местных перешла к обсуждению вошедшей:

- А я тебе говорю, она полуальв! - втолковывал товарищу краснолицый светловолосый парнишка, размахивая для убедительности пивной кружкой.

- Не бывает полуальвов, - помотал головой его товарищ, рыжий, чуть постарше, вгрызаясь в куриную ножку.

- Как это - не бывает? А ежели человек и альв...

- А вот так, - авторитетно заявил третий, русоволосый и тощий, почёсывая длинные, модные в Килэйнике усы. - От человека и альва рождается или человек, или альв.

- Да у неё фигура, енто, как у альвийки, - настаивал первый.

- А вот я сейчас и спрошу у неё, полуальв она али кто, - нахально улыбаясь, заявил четвёртый, чернявый молодой парень, и поднялся. - А то и ещё что любопытное.

В свою очередь Я́нтар - девушка, вызвавшая такой ажиотаж, - в ожидании заказанного мяса с овощами с любопытством разглядывала обстановку трактира. Деревянные стены, соломенная крыша... Даже в сельской местности среди старых провинций родной Кандории таких трактиров она не встречала. Но его простота была какой-то необычайно уютной.

Идиллию портило только одно - молодой обалдуй, который, нацепив на лицо ухмылочку, направлялся прямо к ней. Его нахальная физиономия девушке решительно не понравилась.

Обалдуй подсел к Янтар на лавочку, не спрашивая позволения, и, бесцеремонно вглядевшись в её лицо, начал:

- А что такая прелестная девушка делает в одиночестве?

- Послушай, парень, - подбирая килэйнийские слова, мирно предложила Янтар, - девушка сейчас без настроения, так что давай-ка ты вернёшься к товарищам.

Но предупреждению парень не внял.

- А может, я тебе настроение-то подниму? - ухмыляясь и подвигаясь ближе, продолжил он. - А то непорядок - такая девушка и одна. Волосы рыжие, как огонь, глаза серые, как лёд, - интересно, что же одержит в твоём сердце верх?

- Дай подумать, - отозвалась Янтар, - пожалуй, что огонь, - и не успел парень оживиться, резко зажгла на ладони небольшой огонёк. Язычки пламени трепетали, не причиняя девушке никакого вреда. И, глядя, как нахальство облетело с лица неудачливого ухажёра, будто шелуха, чародейка добавила: - Хотя отморозить что-нибудь я тоже могу.

Паренёк оторопело поморгал глазами и, наконец, выдавил из себя, отползая подальше:

- По-почтенная к-колдунья, з-за что гневаешься?

- За банальные сравнения, - меланхолично сообщила Янтар, погасила огонёк, и, наконец, разрешила: - Исчезни.

На сей раз паренёк не заставил просить себя дважды, и инстинкт самосохранения вынес его не только из-за стола, но и из трактира. Янтар проводила его взглядом и присмотрелась к его компании - те, посмеиваясь, вернулись к игре и продолжать конфликт желания не изъявляли. Вот и ладненько.

- Твой заказ, почтенная, - с кухни вернулась подавальщица и поставила перед девушкой заказанную еду.

- Спасибо, - сказала Янтар и поинтересовалась: - А есть ли у вас тут какая-нибудь работа для чародейки?

Удивление в глазах подавальщицы сменилось любопытством, затем она задумалась немного и ответила:

- У нас так нет, а вот из села Веснянки плохие вести доходили - будто там на кладбище чудище некое поселилось. Мёртвых жрёт, да и живыми не брезгует. Это по дороге на север, через одно село.

***

Под весёлым весенним солнцем плавился последний снег, лежавший по оврагам и под деревьями. Потоки воды порой превращали в месиво дорогу, которая здесь была лишь протоптанной полосой земли между лесами и полями. Кандория не успела ещё проложить здесь свои знаменитые мощёные дороги, прорезающие насквозь провинции во все стороны света - Килэйника была завоёвана всего пару лет назад. Но лошадь была резвой и не артачилась, когда Янтар пускала её по придорожным ухабам в объезд дорожной грязи, в ясном, чисто-голубом небе не было ни облачка, а в лицо дул весенний ветер, свежий и шальной, как приключения.

Сидя в седле, Янтар с любопытством смотрела по сторонам. Позади осталось село в пару дюжин обмазанных глиной деревянных домов под соломенными крышами. Здесь дома в сельской местности стояли близко друг от друга, окружённые только небольшими огородами и садами, а поля сельских жителей простирались за частоколом, огораживающим дома. Совсем не так, как дома, на Флоссианском полуострове, где усадьба каждого, даже мелкого фермера была окружена всеми принадлежавшими ему землями, а усадьба соседа лежала поодаль.