Ярмарка ужасов

Ярмарка ужасов

Ярмарка ужасов

— Приветствую, дамы и господа! Добро пожаловать на первую и единственную в своём роде ярмарку ужасов! Спешите, не пропустите! — раздавалось из машины с громкоговорителем, которая ездила в ранний утренний час между жилых кварталов небольшого городка на западе Канады.

Джон проснулся. Его единственной надеждой было то, что Лоис согласится пойти с ним. Последнее время у них не ладилось — сплошные ссоры. А когда-то они мечтали поехать вместе в колледж и быть вместе всегда.

Со второго раза Лоис подняла трубку. После четвёртого круга уговоров она согласилась. Джон радовался тому, что у него появился реальный шанс всё исправить. Он планировал связать их сердца. Джон хотел признаться ей и произнести те заветные три слова, которые являются фактом высшей степени доверия и дают гарантию счастливой и долгой совместной жизни — по крайней мере, так он думал.

К вечеру, а начало ярмарки было в девять, Джон был полностью готов: цветы, отцовский костюм, парфюм, маникюр и даже причёска. Всё должно быть безупречно.

Однако Джон не знал, что Лоис, которую достала неопределённость, решила немного отомстить Джону, подразнить его, а потом простить. Она позвала с собой Уила.

Ровно в девять вечера Джон подъехал к дому Лоис на шикарном взятом напрокат «Мустанге». Он долго стоял на улице, репетируя заранее выученный текст, пытаясь как можно лучше подобрать интонацию. Но спустя полчаса, потеряв терпение, он зашагал к дому и решительно постучал в дверь.

Мать Лоис выглядела немного напуганной. Поприветствовав его, она с дрожью в голосе сообщила, что за Лоис заехал Уил Тёрнер и они уехали минут за десять до его прихода.

До Джона не сразу дошли слова матери Лоис. На его лице сменились несколько эмоций: сначала искреннее непонимание, потом обида, печаль и, неожиданно для него самого, гнев.

Джон сорвался с дивана в гостиной и выбежал на улицу к машине. Его раздирало изнутри. Мать Лоис кричала ему вслед что-то, но из-за рёва мотора Джон уже ничего не слышал. Он давил на газ так, что его нога упиралась в пол.

Через минуту он влетел на территорию временно организованной ярмарки. Такого великолепия Джон не видел: огромные полосатые шатры, тусклые лампы, развешенные повсюду лавки торговцев, куча народу — почти весь город и даже приезжие. Вход представлял собой сплетённые аркой вековые деревья с приделанными к ним воротами, распахнутыми для посетителей.

Джон не замечал всего этого. Он искал глазами только одно — обнимающуюся парочку: кривые худые руки Уила на талии его драгоценной Лоис.

— Ваш билет, удачи, сэр! — привратник у ворот был одет в чёрную джинсовую куртку, видавшую виды, такие же штаны, чёрную шляпу и маску на пол-лица, закрывавшую рот.

Джон хотел послать ко всем чертям этого переигрывавшего недоковбоя, но сдержался. Схватив билет, он сунул его в карман и быстро шагнул вперёд.

— Счастливо ужаснуться вам, сударь! И помните: без билета вам обратно не выйти. Таковы правила.

Джон бежал вперёд, пока не наткнулся на одиноко стоявшую Лоис в синем, легко развевающемся платье.

— Вот, значит, как! — на голос Джона девушка развернулась. Она плакала. Ярость Джона обернулась глубоким чувством раскаяния. Он притянул Лоис к себе.

Джон говорил, что всё понял, что хочет быть только с ней, что ему плевать на то, что Уил подвёз её, и что он любит её.

Неожиданно Джон почувствовал странный запах гнили.

— Приятно, что ты такое мне говоришь. Это очень вдохновляет, — Джона передёрнуло. Он обнимал не Лоис, а какого-то облезлого и немытого старика. Его рот был беззубым, а лицо счастливо улыбалось в пяти сантиметрах от лица Джона.

Джон вскрикнул и оттолкнул старика изо всех сил. Тот повалился на землю, всё время громко и язвительно хохоча. В ту же минуту он начал хрипеть, и через минуту на земле лежал только скелет в лохмотьях.

Вместо радостных воплей Джон услышал визг и вопли. Красивые гирлянды, натянутые повсюду, обвисли и преобразились в пульсирующие сгустки слизи. Отростки, свисающие вниз, излучали тусклый красный свет.

Лавочник, предлагавший игрушку за попадание мячом в цель, держал в руке куклу, которая тяжело дышала и держала в руке небольшой нож. Сам хозяин лавки улыбался, обнажая ряд острых и длинных зубов.

— Не желаете ли выиграть «Медленную Сюзанну»? — истерично засмеялся лавочник, сверкая голодными глазами.

Джон вспомнил о Лоис и бросился искать её. Он отталкивал обезумевших людей, которые бежали к выходу. Интуиция подсказывала ему, что любимая не в безопасности, а в самом центре этой злосчастной ярмарки.

В центре, куда сходились все дороги, стоял самый большой цирковой шатёр. Джона неудержимо тянуло туда. Он не понимал почему, но знал — именно там ему нужно быть.

Внутри шатра не было привычной арены и зрительских мест — только песок. В середине стояла опора, освещённая сверху. К ней была привязана Лоис с кляпом во рту.

Джон бросился развязывать девушку. Из тёмных углов навеса послышалось рычание. Со всех сторон выползли огромные чёрные облезлые псы с красными светящимися глазами.

Верёвка не поддавалась легко, но Джон не сдавался. Он продолжал распутывать узлы, даже когда на правой руке с указательного пальца сошёл ноготь. Окровавленная верёвка наконец поддалась, и девушка была освобождена.

Теперь нужно было избавиться от собак. Джон схватил Лоис за руку и дёрнул так, что она оказалась у него за спиной, между ним и опорой. Адские псы медленно, но верно приближались, окружив парочку со всех сторон.

Джон попытался крикнуть на них, пытаясь отпугнуть, но псы рычали всё громче и огрызались. Их раззадоривала сама ситуация — человек в меньшинстве.

— Сидеть! Место! — в проходе шатра показался силуэт. — Это не тот!

Псы огрызнулись на команду, но, прижав уши и хвосты, развернулись и уползли обратно во тьму, растворившись в ней.

— Мы ждём его. Пошёл с дочерью самой Амелии, а потом сбежал — оскорбление! — медленно и чётко произнёс силуэт, наконец показавшись в свете.