За грехи отцов 2

Пролог 1

В доме стоял тяжелый смрад дешевого пойла, а на кухне бабка с соседями орет какую-то песню несмотря на то, что ночь на дворе.

Противно до жути. И стыдно! Вот тебе и интеллигенция, чтоб ее черти побрали.

Привычным нервным движением я заправила за ухо прядь волос, выбившуюся из небрежного пучка, снова внимательно посмотрела на фото татуированного парня и осторожно провела рукой по экрану старого, разбитого в хлам смартфона.

— Красивый ты, Кирилл Поляков, но это ничего не меняет. Ненавижу! — я давно привыкла говорить сама с собой.

Руки впились в монитор недорого ноутбука, открытого на странице Ани, сестры Кирилла. Девушка мне нравилась как автор книг, как собеседница. Она могла бы стать мне подругой, но, увы, фамилия Полякова стала для меня неким триггером, а каждый ее обладатель автоматически назывался врагом. Именно из-за отца Ани я осталась сиротой. Из-за него не видела детства и была лишена всего того, что у его детей было в избытке.

В глубине души теплился маленький луч надежды, что мать однажды вернется, но проходили годы, и я все меньше верила в чудо, не переставая ждать. Казалось, что стоит мне смириться, и мамы не станет.

В том, что она жива, я все-таки немного сомневалась, хотя деньги от нее приходили регулярно, и суммы были немаленькие. Иногда их присылали прямо на мою карту, откуда именно, я не знала, но чаще заезжал некий Рустам. Бабка говорила, что он был одним из ребят Полякова, а сам мужчина представился как давний знакомый матери и почему-то я верила ему. Каждый раз Рустам привозил мне не только деньги, но и продукты, которых в нашем доме не водилось.

С тех пор, как я поселилась в деревне с отцовской матерью, жизнь превратилась в ад. Старуха пила и делала это с завидной регулярностью. Пока я росла, она часто распускала руки и заставляла меня работать с утра до ночи в огороде.

Родительский дом она продала, как только исчезла мама, а вырученные деньги благополучно пропила. Мне запрещалось все. Никаких друзей, лишь походы в школу и домой.

В восемнадцать я устроила бунт и на несколько дней уехала в город. Отыскала бар "Атлант", хозяином которого был Рустам, и попросила его помочь с жильем. Тогда впервые мужчина мне отказал, объяснив это тем, что мне опасно жить одной. Он привез меня к себе, где познакомил с молодой женой Юленькой, а утром отвез к бабке, пообещав, что все образуется, и однажды я встречу маму. Он лишь просил ни с кем не говорить о родителях, и я молчала. Да и с кем я могла поговорить? Единственным исключением стал Кирилл, но и ему я сказала ровно столько, сколько считала нужным.

Потому я продолжала ждать и надеяться. А вдруг мама просто сбежала, чтобы Поляков не нашел ее? Что, если Рустам прав, и мы скоро встретимся?

Я закрыла ноутбук, присела на продавленный матрас и осмотрела себя в зеркале, висящем напротив кровати. Пижама, комнатные тапочки, все дешевое и видавшее виды, но удобное. Деньги, которые приходили на карту, я берегла как зеницу ока, мечтая уехать туда, где жили Поляковы, и однажды призвать к ответу отца их идеального семейства. Как и о чем с ним говорить, пока не знала, но мечтала посмотреть в лицо человека, из-за которого лишилась всего. Человека, хладнокровно убившего моего отца.

Прикрыв глаза, улеглась и накрылась легким покрывалом, как вдруг раздался тихий стук в дверь.

— Верка, не спишь? — заорала бабка.

— Нет. Чего тебе? Денег не дам и не проси, мне они жизненно необходимы!

— Там к тебе мужик какой-то. Машина огромная, по всему видать, дорогая. Ты б того, не артачилась. А вдруг он тебя содержанкой сделает. Староват, но разве ж с рожи воду пить? Давно пора тебе мужика завести. Засиделась в девках.

Не успела старая карга договорить, как в комнату вальяжной походкой зашел мужчина. Лет шестьдесят, может меньше. Я встала с кровати, попятилась к столу, но смело встретилась с его насмешливым взглядом.

— Ты Вероника? — незнакомец брезгливо осмотрелся.

— Допустим? А вы?

— Друг твоего отца. Покойного, — добавил мужчина. — Хочешь знать, где похоронили твою мать?

Кровь отхлынула от лица. Буквально несколько минут назад я верила в то, что мама жива и однажды появится, но этот седовласый и устрашающий человек убил последнюю надежду. Глядя в его бесцветные глаза, поняла, что он не лжет.

— Собирайся, дорога дальняя. И не трясись. Я не обижу. Наоборот помогу. Я на улице подожду.

Натянув единственные шорты и трикотажную футболку, я еще раз посмотрела на фото парня, с которым разговаривала несколько минут назад.

— Бедняжка, у него целых две мамы, какой ужас, — недобро хмыкнула. — Благодаря твоему отцу я одна. Ничего, Кирилл. Скоро увидимся. За грехи отцов отвечают их дети!

На улице было прохладно. Лето отступало, давая осени вступить в законные права.

Я уставилась на черный джип, пытаясь разглядеть в нем нежданного гостя и убедиться, что тот приехал один.

Мужчина закурил, лениво откинулся на подголовник и едва заметно улыбнулся. Казалось бы, чего бояться? Но его вид почему-то не внушал доверия, только липкий, тягучий, словно горячая карамель, страх.

— Чего застыла? — слишком резко прозвучал его голос в темноте салона дорогого авто. — Так и будешь глазами хлопать или присядешь? Повторю, лапуля, дорога не близкая, и я делаю тебе одолжение. Ты же хочешь попрощаться с мамой перед отъездом? В Лондоне, малышка, жизнь не так уныла, как в твоем Задрепищенске, где даже дорог не видать. Там молодежь живет, а ты существуешь. Сечешь?