За мужем или за юбкой

Глава 1

— Да полно Вам, ярл, — попытался остановить экзекуцию купец, но на его слова глава острова лишь хмыкнул и методично продолжил дело, которым занимался.

Замах — удар, замах — удар…

Свист плётки и звуки её соприкосновения с оголённой спиной провинившегося воина заставляли бедного торговца вздрагивать и жмуриться. С одной стороны, он понимал, что наказание справедливое, а с другой — тридцать ударов плетью за угрозы и вымогательство, по сути — слова, это же варварство! Видимо не зря викингов зовут варварами. Хотя вот сам ярл острова Вегард, не очень‐то на викинга походил лицом. А вот манеры…

Спина привязанного к позорному столбу мужчины уже почти вся была покрыта красными росчерками, что оставляла после себя плётка.

— Тридцать! — выкрикнул мальчишка, лет десяти на вид, что стоял в первом ряду толпы «зевак», но близко к ярлу.

Услыхав заветную цифру, Айварс Вегардский прекратил замахиваться и стегать. Обещанное наказание в тридцать ударов плетью было исполнено.

— Отвязать и довести до дома, — короткий приказ был брошен не кому-то конкретному, но без исполнения не остался.

Свернув плётку, но не выпуская её из рук, ярл повернулся к толпе лицом и громким, низким голосом оповестил:

— Так будет с каждым, кто посмеет нарушить правила, что я установил. Личная приязнь или неприязнь не играют роли. Исполняете правила — живёте спокойно, нарушаете — получаете наказание.

Высказав то, что собирался, ярл отвернулся от народа и зашагал в сторону главного дома. За его спиной тут же пристроилась пара воинов, его побратимов: высокий, но худой, вернее — жилистый Готфрид, и очень упитанный, на голову ниже Готфрида и ярла — пухлый Акке.

— С возвращением, — Айварс, едва за ними троими закрылась дверь кабинета в главном доме, коротко обнял каждого из друзей. Широким жестом предложил располагаться кому где удобно. И, как всегда, Готфрид отошёл к окну, облокотившись о стену рядом с ним, а Акке — уселся в одно из двух кресел для посетителей. Всё же Айварс любил комфорт, хотя бы относительный. — Судя по тому, как довольно вы скалитесь, наша затея удалась.

— Ты глянь‐ка, Акке, — Готфрид кинул взгляд на друга, указывая ладонью на Айварса, — этот прохвост вдруг стал таким проницательным. Как думаешь, с чего бы?

— Наверно он просто хорошенько потренировался, — хохотнул пухлячок. — Ведь скоро ему понадобятся все его таланты, даже те, которых у него отродясь не водилось. Иначе как он сможет понимать, вернее угадывать то, что требуется его женщине?

— Это да, там без подготовки и сноровки не обойтись, — поддержал Готфрид, и парочка воинов, испытывающих на прочность терпение ярла острова Вегард, разразилась громогласным хохотом.

— Что, настолько необычна? — стал задавать уточняющие вопросы ярл. — Хороша хоть, умна?

— Хороша — не то слово! Прекрасна как цветок, — Акке собрал пальцы одной из ладоней, изображая бутон, и чмокнул губами рядом с этой конструкцией, намекая, что бы он сделал, будь это и правда цветок.

— Ага, аравийская колючка, — вставил свою медную монетку Готфрид. — Издалека любоваться можно, но руками лучше не трогать, замучаешься от иголок избавляться.

— Так что, подвело нас твоё видение, Акке? Или ты его неверно истолковал? — чем больше вылетало слов из ртов побратимов, тем больше у ярла возникало вопросов. И это его нервировало. Он-то рассчитывал на ответы…

— Ты погоди, брат, это ещё не самые главные её достоинства, — снова перехватил слово Готфрид. — Только представь, она легко может заткнуть за пояс любого мужика!

— И меня, что ли? — приосанился ярл, сверкнув улыбкой, показывая свою стать в полной красе.

— Да, брат, это засада, — притворно огорчился Готфрид, вздохнув, отлепился от стены, чтобы похлопать ярла по плечу, благо из-за одинакового роста труда это не составило.

— Да ладно! Вы мне там богатыршу, что ли, сговорили? — глаза ярла округлились в удивлении.

— Ага, — кивнул Акке, но тут же добавил: — только она неправильная. Похожа одновременно на Готфрида и на меня.

— Настолько высокая и мощная? — прилетел вопрос от ярла.

— Нет, в обратную сторону, — отрицательно помотал головой Акке. — Низкая и худая. Ну, то есть — стройная, конечно.

— Вот, паршивцы, запутали меня совсем! — воскликнул Айварс. — Плыть мне с выкупом за ней, или не стоит?

— Ой, знаешь, дорого она стоит, — покачал головой Акке. — Мы послушали там про герцога Ирлова, отца её, и говорят… В общем, спасать надо девчонку, да побыстрей.

— Ага, — кивнул Готфрид, — кто только нас потом спасать от неё будет? Но Акке прав, герцог уже второй год пытается пристроить дочку замуж, только вот она всех претендентов распугала своим характером и острым языком. Так что герцог во всеуслышание объявил, что через месяц состоятся смотрины, и кто из претендентов предложит больший выкуп за его красавицу и умницу дочку, тому он её в жёны и отдаст, продаст, сбагрит — выбирай, как больше нравится.

Глава 2

Отправив побратимов отдыхать, Айварс запер дверь изнутри и, ослабив шнуровку, стянул с рук кожаные наручи. Оба. Тихий стон облегчения сорвался с губ. Нечасто он позволяет себе подобную вольность. Обычно левый он не снимает даже на ночь. Не рискует. Незачем кому-то ещё видеть то, что он скрывает. Нет уж. Об этой тайне даже побратимы его не знают. Вот пусть так и дальше остаётся. А для отвода глаз на левом наруче, в хитро приделанных ножнах находится нож. Его воины искренне считают, что поэтому наручь ярл и не снимает никогда.

Вот только сейчас он немного позволит коже рук отдохнуть, и снова их натянет и закрепит. А всё из-за хлыста. Айварс уже заметил, что как только он им подольше помашет — потом руки под наручами начинает словно жечь. То ли сами кожаные накладки смещаются, то ли шнуровка сдвигается, но боль потом не оканчивается, пока не развяжешь и не поправишь наручи.

Заслышав шаги на лестнице, что нет-нет, да поскрипывала на некоторых ступенях, Айварс принялся облачаться. Минутка позволенной себе слабости окончилась. Перед визитёром, кем бы он там ни был, ярл предстанет как обычно — уверенным в себе, не имеющих слабых мест.

— Ярл, новости есть, — донёсся из-за закрытой двери голос поверенного. Он терпеливо стоял и ждал. Привык, что если он не вовремя, Айварс уже крикнул бы, чтобы шёл прочь. А раз тишина, стало быть скоро дверь откроют и впустят припозднившегося визитёра. Так и получилось.

— Надеюсь, хорошие, — без лишних церемоний, Айварс раскрыл дверь и жестом пригласил своего поверенного зайти, сразу переходя к делу.

— Ну, две — не очень, а одна — хорошая, — устраиваясь на краешке кресла для посетителей, выдал Карл. — С какой начинать?

— Давай с тех, что не очень, — быстро распределил очерёдность Айварс, устраиваясь в кресле напротив поверенного.

— Значит так, во-первых, бабы на тебя обиделись. Вернее — одна, но она подружек подбивает на бунт. Та, чьего мужика ты сегодня у столба по спине расписал. Так что готовься, наверняка с утра заявятся. Или просто пакость какую сделают. Они пока не определились, — поморщился Карл. Не любил он глупых баб, а тут, на этом острове, таких — через одну. Прям как специально их собирали. Хотя, может так оно и было. Остров-то был специфичным, так что…

— Охране на выходе шепнёшь о возможном бунте или заговоре женщин, и можно об этом забыть, — усмехнулся Айварс. У него достаточно людей, чтобы на всём острове бунт подавить, не то, что горстку женщин к ответственности призвать. — С глупцами я возиться не собираюсь. Вот если б она сама ко мне с претензиями или вопросом пришла, то я бы лично всё уладил. А так, если с глупости начнёт, то — сама себе враг, значит.

Ярл нарочно проговаривал это вслух, чтобы юный помощник понимал почему Айварс поступил так, а не иначе. Повышенное чувство справедливости и преданности Карла в принципе не требовали подпитки, но Айварс по себе знал, как хрупко доверие, даже такое безграничное, как у его поверенного.

— Вернулись наши лазутчики с острова справа. Сказали, что по твоему описанию девушек там нет, — Карт опустил голову, будто сам был виноват. Не любил он огорчать ярла. А тут снова неудача с поисками.

— Вот и хорошо, — грустная улыбка чуть изогнула губы ярла. — Мне там ярл понравился, толковый. Не хотелось бы с ним воевать. Тем более, что с соседями лучше жить мирно. Ну, давай уже свою хорошую новость.

— Так Надья поужинать зовёт, — шалая, довольная улыбка выползла на лицо Карла, и оно будто засияло. Светлые кудряшки были к лицу этому пронырливому, худому юноше. Странно, что за ним ещё девушки не увиваются. Хотя, с его-то воспитанием, не особо это удивительно… — Говорит, что если ты сам к ней не спустишься, твою порцию скормит собакам.

— Так чего ж ты с этого не начал? — Айварс не верил, что главная кухарка исполнит свою угрозу, но всё же понялся на ноги и вознамерился уже и Карла вытолкать из кабинета, но тот ретировался быстрее, не желая, чтобы его за шкирку выволокли прочь.

Несмотря на поздний час, на первом этаже, в противоположной стороне от кабинета, в кухне ещё горели факелы. Помощников ещё крепкой, но уже немолодой женщины видно не было, спать отправились, а вот сама хозяйка, заведующая кухней и работниками в этом доме, всё ещё была на ногах.

— Коль разонравилась моя стряпня, так и скажи, — тут же бросила упрёк кухарка, подбоченившись. Крепкие руки упёрлись в пухлые бёдра, скрытые тёплым, невзрачного цвета платьем и белым фартуком. Им она особенно гордилась. Всё же подарок ярла!

Айварс сперва не хотел дарить нечто такое маркое, но послушал совета Акке, и всё же вручил презент Надье. Она сперва отказаться хотела, но после того, как Айварс пригрозил, что тогда в печь бросит, и дело с концом, решение своё переменила, и теперь носила с гордостью. А подобные мини-ультиматумы, скорее подтрунивающие, чем обидные, стали визитной карточкой их общения. — Чего есть не идёшь? Всех уже накормила, спать собралась, а тебя всё нет и нет.

— Не серчай, Надья, — Айварс по-простому, не требуя сейчас к себе особого отношения, уселся за кухонный стол, показывая, что готов к трапезе. Ещё и Карлу дал знак, чтобы присоединялся, — занят был.

— Знаю я как ты был занят, — пробурчала Надья, — сперва мужа Марфы выпорол, потом со своими подхалимами болтал. Вот чего вы там нарешать можете? И этот твой, шастает, — кухарка поварёшкой указала на Карла. — Там постоит, тут пристроиться, по всему острову успевает прошвырнуться. Ежели надо чего узнать, так ты лучше у меня спроси, чего мальчишку зазря гонять?

Глава 3

— Здравствуйте, господин конунг, — купец заискивающе поклонился чуть ли не до земли. — Что желаете обсудить?

Рагнар Вестхеймский внутренне скривился от такого обращения. Обычно купцы более сведущи в том, кого и как величать надо, а этот...

— Да вот, узнать хотел, чем новым торгуешь, что любопытного видел, — конунг очень старался казаться дружелюбным, а потому даже подобие улыбки состряпал. — Не обижал ли кто, в моих водах?

— Знаете, был неприятный момент, на острове Вегард, — обрадованный, что его готовы слушать, купец принялся рассказывать о том, что произвело неизгладимое впечатление. — Привёз я, значит, товары, какие в прошлый раз просили, но стоило только на берег сойти, как подошёл один из местных, вроде как воин, и стал требовать плату за то, чтобы там торговлю вести. Ни на одном острове такого не было, вот я и поднял шум, мол, что же это делается-то? Я, значит, сам товары им привёз, да ещё и платить должен, чтобы у меня их купили?!

Купец закашлялся, а конунг, гаркнув, потребовал гостю чая налить, да сладостей принести в угощение.

Выждав немного, Рагнар спросил:

— Так, а дальше-то что было? Развернулся и уплыл?

— Так нет, господин конунг, — купец замахал руками, мол, нет-нет, не так. — Аккурат за моим кораблём ещё один приплыл, только, видать, местный. Так пара воинов с него подошли, разобрались в чём дело, того, первого, стало быть, отметелили слегка, руки заломили и повели к ярлу. А передо мной извинились и просили идти к рынку, да разворачивать торговлю. Только, значит, я всё разложил, да помощникам своим цены напомнил, как пришли те, двое, да пригласили пройти в ними, дескать, ярл зовёт. Как тут было не пойти? Где ярл, и где я, маленький человек.

— Ну, а ярл что? — конунг попытался максимально ускорить общение с очень уж, как выяснилось, словоохотливым торговцем. Им ещё перечень товаров надо обсудить, а он всё одну новость не дорасскажет никак.

— А ярл со мной за руку поздоровался и подвёл к уже собравшейся зачем-то толпе народа местного. Поставил меня, значит, в первый ряд, а потом громко объявил, что за нарушение правил — вымогание денег у приезжего купца, — рассказчик на себя пальцем показал, — виновный понесёт наказание в тридцать ударов плетью. И тут только, господин конунг, я увидел, что обидчик мой стоит по пояс раздетый, привязанный за руки к столбу, что в землю врыт. И это при том холоде, что на улице творился. Ох, и попотчевал его ярл плетью! После десяти ударов я просил ярла смилостивиться, так он ни в какую. И, знаете, недалеко от него мальчонка стоял и вслух считал. Как только до тридцати дошёл, громко выкрикнул: «тридцать!», и только тогда ярл опустил плеть, объявил наказание выполненным. Бросив приказ отвязать наказанного, на чьей спине живого места не осталось от кровавых полос, велел его домой довести, а сам развернулся и ушёл.

— Ярл-то как назвался? — проявил любопытство конунг. Мало ли, чего изменилось, а он — ни сном, ни духом.

— Так его все так и кличут, ярлом. И только двое, что за меня заступились и рядом стояли, его между собой Айварсом называли.

Рагнар удовлетворённо кивнул, и перевёл тему на ту, что его сейчас больше всего занимала — о товарах, что купец привёз и ещё может привезти на продажу.

Как бы не был конунг охоч до денег, но всё же для люде своего острова он старался жизнь сделать если не замечательной, то явно лучше «приемлемой». Иначе с теми же купцами они и поразъедутся. Не легко жить на северных островах, есть места, где попроще, посытнее, да потеплее, и конунг это прекрасно понимал. Вот и старался сделать так, чтобы люди и не думали его покидать. Воинам своим позволял больше, в том числе грабежи и разбой, но только в океане, подальше от его острова, а жителям на острове — поменьше, но всё же не обижал и голодать никому не позволял. У тех, кто хорошо работал, достаток был выше среднего, и это подстёгивало и раззадоривало окружающих. Такая вот у него была стратегия в отношении своих подданных.

То, что у многих рабы в услужении имелись, так если его люди имели возможность их купить и содержать — почему он должен быть против? Тут уж кому что нравится — кому — красивые рабыни и крепкие мужчины-рабы, а кому — мебель мягкая, с вычурной резьбой да позолотой, а то и фрукты заморские, которые купцы привозят за огромные деньги. Да только конунг у них скидку имеет, так что не отказывает себе в удовольствии. И купцы, зная, что конунг точно купит заказанное, старались его не подводить и привозить ещё и диковинок разных.

Как раз одну из подобных диковинок и рассматривал сейчас конунг, раздумывая — стоит ли себе такую приобрести, или всё же поберечь монеты?

Вроде — безделица, как пояснил купец — заколка для волос, женская. Но настолько она была искусно сделана! Видно, что делали её кропотливо, с душой. На светлой деревянной основе был как-то выжжен, а не вырезан, как обычно бывает, пушной зверёк, а глаз у него — из малюсенького камушка сделан, крепко вкреплён, да на свету всеми цветами радуги переливается. Стоило только отблески этой радуги увидеть, конунг перестал сомневаться и диковинку купил. Дочке ли подарит, или кому из своих женщин, что вниманием и лаской его не обделяют — потом решит. Сейчас главное не упустить возможность заполучить редкую вещицу.

Обговорив с купцом список товаров, что нужны будут к следующему приезду, конунг проводил его до дверей своего кабинета, крикнув, чтобы проводили гостя дорогого.

Глава 4

— Кончай душу рвать, — буркнул, проходя мимо Готфрида. Вот ведь, паршивец, вроде руки его касаются только струн, а кажется, будто за душу дёргает. Да ещё и поёт так проникновенно, что морские девы бы удавились от зависти. Ну, или отсыпали бы ему позеленевшего золота да морских деликатесов, чтобы урок им дал.

Эх, жаль Акке с нами нет, а то бы он непременно заявил что-нибудь в духе: «и то правда, Гот, раз уж сегодня ты не на вёслах, так хоть слух порадуй чем-нибудь весёлым». И все бы сразу рассмеялись и стали бы подтрунивать над нашим доморощенным менестрелем, вынуждая его сменить репертуар.

— Ну а что вы хотите? — перебор струн резко оборвался, потому что Готфрид развёл руками. — Новое я ещё не дописал, а всё остальные вы уже по нескольку раз слышали.

— Про что хоть сочиняешь-то? — не удержался от расспросов стряпчий. Вот уж кто был жаден до всего нового. Но он так вкусно умел готовить, что этот небольшой недостаток ему все с лёгкостью прощали. Причём он умел сделать нечто вкусное, практически из ничего! Так что это его умение нас буквально спасало, когда пуь затягивался, а пополнить запасы можно было только тем, что плавало за бортом нашего судна.

— Про принцессу и варвара, — усмехнувшись, выдал задумку Готфрид.

— И кто в кого влюбился? — не унимался стряпчий.

— Никто и не в кого, — вздёрнув нос, отозвался наш менестрель. Такого ответа никто не ожидал, и теперь уже почти вся команда выкрикивала предположения — отчего так, что никто ни в кого не влюблён, но при этом баллада явно будет, потому что Готфрид её уже начал сочинять.

Едва предположения утихли, стряпчий задал новый вопрос:

— А твоя-то версия, Готфрид, какова? А то мы так долго угадывать горазды.

— Там всё просто, — с ленцой в голосе, отозвался побратим ярла. — Он захочет её продать… её же отцу!

— Это как так?! — взревели викинги. Если бы не необходимость работать вёслами, они бы бросились на Готфрида, вытрясая из него признание в подробностях вместе с душой.

— Да я же говорю — очень просто. Но подробности вы услышите, только когда я эту балладу окончу, — тут же выдал коронную фразу самопровозглашённый менестрель, пытаясь себе выторговать ещё время без налегания на вёсла.

Хитрец этакий.

Ярл в эти развлечения не вмешивался. Если команда будет не против дать время на безотрывное творчество Готфриду, то и ему незачем противиться. Тут вопрос не касается жизни, смерти или дисциплины, так что пусть уж развлекаются.

— Слышь, ярл, ну хоть ты тогда порадуй подробностями, чего ради мы подались в такую даль, а все острова по пути пропускаем, — стряпчий, не получив столько, сколько рассчитывал, переключился сам и внимание команды перевёл на Айварса. Не отвертеться теперь.

— За невестой моей плывём, — усмехнулся ярл, переводя взгляд с одного любопытствующего на другого. Много их, таких любопытных оказалось.

— Так разве нашлась твоя пропажа, ярл? — на этот раз вопрос был задан осторожным, вкрадчивым тоном. Все знали, что Айварс давно ищет свою угнанную в полон невесту, но её след разве что в северные воды привёл, где и растворился среди островов, официально принадлежащих конунгу Рагнару Вестхеймскому.

Молод Айварс был, неосмотрителен. Сколько раз уже пожалел, что сразу после помолвки не женился. Так нет, решил он особый свадебный подарок найти, да монет побольше подзаработать. Хотя, может и хорошо, что свадьбу тогда не сыграли, а то бы он ещё больше убивался, ведь наверняка к тому времени у его ненаглядной под сердцем теплилась новая жизнь. Так-то он её одну потерял, а иначе… Лучше не думать об этом. И так потеря невыносима. До сих пор у него в груди печёт от воспоминаний и невозможности ничего исправить.

— Не нашлась. Эта — другая невеста. Конунг меня вынудил жениться, иначе других ярлов на нас натравит, — пришлось ярлу признаться. Некоторые воины, что плавали с ним на первый и пока единственный в его жизни тинг [собрание ярлов], знали об ультиматуме, что выдвинул ему конунг. Но они ж не болтливые. Айварс с собой только самых верных, самых проверенных и близких брал. Не всех, ибо оставлять остров без своих верных людей было бы крайне неосмотрительно, всё равно что потерять его. Вернее, власть на нём. Это в планы Айварса не входило, поэтому либо он сам, либо хотя бы один из его побратимов оставался на острове Вегард.

— А зачем так далеко-то плыть? Чего, на острове баб мало? — стряпчий умудрялся не только языком молоть, но и готовить при этом. Вот талант!

— Хорошо, расскажу. Раз уж у нас Готфрид пока не готов поделиться новой историей. Но вечером, как солнце сядет.

Ярл выторговал себе немного времени, чтобы собраться с мыслями. Что рассказывать, а какие из подробностей — не стоит? Про дочь конунга, что он ему, Айварсу, посватал, придётся рассказать, иначе будет непонятно насчёт статусной невесты, взамен капризной Катары. А там можно и пару подробностей выдать про то, как поверенный искал ту, за которой они сейчас плыли, преодолевая огромные расстояния по водной глади на огромной скорости. Но это ярл расскажет чуть позже, когда солнце закатится за горизонт, а ориентирами выступят луна и звёзды, а пока у него есть задача поважнее — ещё раз вытрясти сведения из поверенного — чего и как именно он говорил отцу невесты. Не дай боги разойтись в показаниях и обещаниях.

Глава 5

— В каком смысле мы не можем пройти? — Айварс с частью своей команды стоял у выхода с пирса. Нахальные стражи порядка выстроились стеной и просто не пропускали викингов дальше. А ведь оставалось совсем немного, вон, и возницы, что околачиваются тут в попытке заработать монету-другую, если прибывшим по воде вдруг добираться надо далеко.

— А вас оружие. С ним в город никак нельзя, — проговоривший это, видимо, начальник стражей даже не пытался скрыть ни свою наглую ухмылку, ни то, что у самого него оружия болталось на виду гораздо больше, чем у викингов, которые, кстати, большую часть своего оружия оставили на драккаре, под присмотром оставленной для охраны части команды.

— А вас, значит, с оружием везде ходить можно? — возмутился воин, что стоял аккурат за ярлом. На него Айварс только глянул через плечо, и тот моментально замолк. Перечить ярлу — себе дороже.

— Нам всё можно, — продолжил довольно скалиться начальник стражей порядка. — Так что вам лучше убраться отсюда подобру-поздорову. Пока мы вас не проучили.

— Потребуй позвать начальника порта, — слева стоящий парнишка буквально прошептал подсказку на ухо Айварсу. — Отказать они не имеют права, а с ним уже предоставь мне поговорить.

— Зови начальника порта, — спокойно потребовал Айварс, даже не думая избавляться от своего, положенного ему по статусу оружия, как, впрочем, и вести дальнейшие разговоры с местечковыми хамами. Тем более, что Карл зазря советовать бы ничего не стал.

Недовольно цыкнув, начальник охраны отрядил одного из своих молодцов за начальником порта — единственным, кто может ему приказывать. Разумеется, помимо всяких герцогов, графов, маркизов и короля. Но последний тут никогда не появлялся, а герцог в округе был всего один, но ему уж точно не было дело до порта, кроме как, чтобы тут было спокойно и с торговцев не драли большую мзду, иначе можно и вовсе без привозных товаров остаться.

— Что у вас стряслось? — пришедший с пареньком-стражем мужчина был высок, широкоплеч, но всё же уступал в стати викингам и даже тем же самым стражам, а всё потому, что имел брюшко. Пока ещё не сильно заметное, но талии у мужчины, представившегося начальником порта, уже не было.

— Да вот, молодцы эти, ваше благородие, пытаются спровоцировать военный конфликт, — совершенно незаметно выбравшийся в первый ряд Карл взял переговоры в свои руки, как и предлагал, вернее, просил ему позволить. Указав на стражников, он неодобрительно покачал головой. — А ведь с нами сам ярл Айварс Вегардский, с одного из северных островов прибыл к герцогу Ирлову на переговоры. А его не пускают эти стражники. Только представьте, ваше благородие, как разозлиться герцог, когда узнает — что именно стало причиной задержки долгожданного гостя! Это же будет скандал! Наш ярл — очень мудрый и терпеливый воин и правитель острова, и только поэтому он пытается решить вопрос миром. А так бы давно бы покрошил дерзнувших встать на его пути нахалов в фарш. Но из уважения в герцогу Ирлову и вам, он пока даже оружия не вынул.

— Так, а в чём, собственно, вопрос? Из-за чего вы задержали этого почтенного воина и правителя северного острова? — начальник порта обратился к начальнику стражей порядка.

— Так ведь посмотрите сами, сколько на них оружия понавешено! — возмутился начальник стражей. — Вдруг они вздумают начат на герцога? А ведь нам потом отвечать.

— Простите, великодушно, ваше благородие, — Карл, исправно исполняющий роль поверенного в дела ярла, снова взял слово и нарочно перетянул внимания начальника порта на себя, — так это ж так положено. Ярл Айвар Вегардский — это не какой-то там рядовой викинг, или того хуже — обычный страж. Его титул не просто позволяет, а предписывает этикетом воинов обязательно иметь при себе оружие. Наверняка же вы об этом знаете, ваше благородие. Вы же занимаете такой важный пост и просто обязаны это знать! Я даже не сомневаюсь в том, что это так.

Ярл помалкивал и с одобрением посматривал на Карла. Уже не первый раз этот парнишка доказывает, что не зря Айварс позволил ему остаться в его команде. Сколько бы Карла не высмеивали и самому Айварсу не намекали, что толку из этого заморыша и доходяги не выйдет, ярл был твёрдо уверен в своём решении, что Карл ему ещё сослужит добрую службу и не раз. Хваткий, юркий парнишка был знаком с этикетом и законами не понаслышке, а потому оказался действительно весьма полезным, действуя по указке ярда и от его имени. Но иногда и сам просил ему некоторые дела доверить, вот как сейчас эти переговоры.

— Разумеется, я слышал о таком, — подтвердил начальник порта, но скорее всего прост чтобы не ударить в грязь лицом перед каким-то слишком уж осведомлённым юнцом, прибывшим с этим важным гостем герцога. — Пропустите.

Последнее указание было брошено стражам порядка, и те нехотя отошли с дороги.

— Благодарю за ваше содействие, — тут же кивнул начальнику порта ярл. — Я обязательно скажу герцогу о том, как вы были нам полезны, и о том, что вы совершенно правильно занимаете свой пост. Таких как вы надо непременно поощрять. Мы планировали уладить все дела с герцогом за два дня. Надеюсь, больше недоразумений у нас с вашими доблестными стражами у нас не возникнет. Не хотелось бы беспокоить герцога такими пустяками, но несправедливого отношения к себе или к своим воинам я не потерплю.

— Не беспокойтесь, ярл, не возникнет, — начальник порта произнёс последнее слово с нажимом, бросив взгляд на начальника стражников. Тот, не будь дурак, молча кивнул. — Доброй дороги и моё почтение герцогу уж передайте, не сочтите за труд.

Глава 6

С возницами проблем не случилось. То ли от того, что они действительно желали подзаработать, и им было без разницы, кто им заплатит и кого везти. То ли просто насмотрелись на то, как стражам пришлось отступить, пропуская прибывших на драккаре воинов-викингов. И решили не нарываться на неприятности. Тише будут себя вести — целее останутся.

Заминка вышла в замке герцога.

Разумеется, Карл договаривался о том, когда ярл прибудет. Но из-за довольно долгой и, чего уж там, крайне непредсказуемой дороги, разгон дат был обозначен в неделю. Так что ярла Айварса Вегардского хоть и ждали, но не знали, когда точно он прибудет. И именно сегодня герцог оказался сам занят. И всё же, соблюдая договорённости и уложение о гостеприимстве, на пару с этикетом, ярлу и его людям была выделена пара покоев и предложен чай со сладостями. Дворецкий пообещал прийти за ярлом тотчас, как герцог освободится.

Возражений от грозных на вид викингов не последовало, чем дворецкий был приятно удивлён. Иные господа, гости герцога, себя так культурно не вели, как эти заморские воины. Ну, подумаешь, одеты они местами в шкуры, что очень непривычно и противоречит моде, зато даже между собой без бранных слов общаются. Об этом дворецкий собирался доложить его светлости — герцогу Ирлову, всенепременно.

— Добро пожаловать, ярл Айварс, надеюсь, дорога и вынужденное ожидание нашего общения не сильно Вас утомили, — герцога можно было бы назвать самой любезностью, если бы ни одно но — его жадность. Ну а кто ещё, кроме как жадный до монет, станет продавать свою дочь тому, кто больше за неё заплатит? Да и цепкий взгляд, которым он буквально ощупал ярла и его свиту, что сейчас осталась за дверьми гостиной, был далёк от заботливого.

— Не особо, — кратким ответом Айварс хотел намекнуть, что не имеет желания и времени на лишние расшаркивания, но то ли намёк оказался слишком уж прозрачным, то ли герцог просто не собирался менять свои привычки и планы, поэтому встреча продолжила тянуться. При этом сам герцог не представился, а ярл решил, что это — не те знания, которые ему когда-нибудь ещё понадобятся, поэтому обращался к хозяину замка не иначе как «почтенный герцог». Разумеется, Карл рассказывал, как подобает обращаться к столь значимой персоне, но Айварс просто забыл как правильно — ваша светлость, ваше сиятельство, или ещё как-то так, и чтобы не прослыть невеждой, решил говорить по-простому — почтенный герцог. «Уважаемый» было бы более приятным и привычным на слух, но герцога Ирлова ярл не уважал. Айварс даже представит себе не мог ситуацию, в которой решился бы на продажу людей, тем более — родного чада.

— Ваш поверенный, дорогой ярл, сообщил, что вы подбираете для себя невесту, — герцог наконец-то дошёл в своих нескончаемых вежливых вопросах до того, что было интересно и Айварсу.

— Да, и я слышал, что у вас, почтенный герцог, есть дочь на выданье, — Айварс желал поскорее дойти до цены вопроса, и для этого стоило ускорить ход переговоров. — Я наслышан о ней, но желал бы увидеть, прежде, чем озвучу своё предложе…

Резко открывшаяся дверь в уютную гостиную приятного мятного цвета, громко стукнулась о стоящий чуть сбоку от неё резной столик. Бедное изделие издало жалобный скрип ножек по паркету, а так непочтительно открывший дверь ворвался в помещение.

— Я непременно вызову Вам лекаря, папенька, — заявила совсем молоденькая девушка, что и была тем самым непочтительным ураганом, по чьей вине чуть не сломался резной столик. — Вы снова позабыли известить меня — в какой из гостиных будет проходить обед. И это третий раз за неделю!

— Уважаемый ярл, позвольте представить Вам мою дочь — Орику, — ничуть не смутившись отповеди своей кровиночки, обратился к ярлу герцог. — Удачно, что она к нам присоединилась, не так ли? Ведь вы желали её видеть, и вот — само Проведение её к нам прислало.

— Что?! — Орика нахмурилась и плюхнулась на стул, хотя менее грациозным от этого её «посадка» не стала. Герцог тем временем дал приказание подать приборы и для юной герцогини. — Ещё один торговец? И это за один день! Папенька, это слишком даже для Вас. Про себя я вообще молчу.

Последнюю фразу герцогиня просто пробурчала под нос, но Айварс всё равно её расслышал и это его повеселило. Хотя то, что его назвали «торговцем» было неприятно.

— Ты что-то путаешь, дитя моё, — герцог продолжил трапезу и прерванный разговор как ни в чём не бывало. — Это ещё один претендент на твою руку и сердце.

— Так ты же, вроде, уже договорился с предыдущим… претендентом, — последнее слово юная герцогиня буквально выплюнула.

— Это правда? — тонкого стекла бокал на длинной ножке хрупнул в руке ярла. Бордовые брызги добрались не только до рукава праздничной рубашки, что особенно огорчило Айварса, но и до скатерти, которая тоже пострадала. Разжав кулак, он лишь поморщился и отряхнул ладони друг о друга, но над полом, чтобы осколки не попали в еду.

Вежливость вежливостью, но быть заместо развлечения явно заскучавшему герцогу ярл был не намерен. Пусть ведёт светские беседы со своими подданными, а он — не клоун из балагана!

— Отчасти, — дипломатично вывернулся герцог, уходя от прямого ответа.

— Что, он предложил недостаточный выкуп за меня, да? — вновь бесцеремонно влезла в мужской разговор юная герцогиня. — Поэтому Вы решили подумать, и, заодно, узнать сколько готов выложить этот господин. Так, да, папенька?

Айварс переводил взгляд с крайне непочтительной девушки, на её отца, и приходил к выводу, что подобное поведение Орики ему явно не нравится. Может оно сейчас и оправдано, ведь её пытаются «подороже продать», но Айварс припомнил описание Орики Готфридом, как «аравийская колючка», и понял, что кто бы ни дал юной герцогине подобное прозвище, он был прав. Она беспощадно колола словами, но при этом выглядела как тот самый цветок вышеупомянутого растения — нежной, хрупкой и манящей.

Глава 7

— Я не согласна, — заявила Орика, встав в позу фарфорового чайничка — поставив руки в боки и задрав свой чуть курносый, но довольно очаровательный носик.

Герцог не стал тянуть с решением вопроса, а ярл порадовался, что додумался сразу прихватить с драккара «выкуп», всего лишь спрятав его в побитый жизнью мешок. Вот что значит грамотно подойти к заключению сделки, как бы пакостно это не звучало в отношении выкупа за невесту.

— Всё уже решено, — стукнул по столу герцог Ирлов, отчего раздался звон монет в подскочившем ларце. — Уважаемый ярл Айварс Вегардский достойный выкуп за тебя привёз. Сразу. И готов жениться, даже несмотря на твой характер, что ты не постеснялась при нём продемонстрировать. Никакого стыда у тебя нет, и сладу с тобой — тоже.

Вызванная в кабинет родителя, девушка, едва заметив на столе ларец, скривилась, а потом и вовсе высказала своё несогласие.

— Он мне не нравится, — фыркнула Орика, не стесняясь говорить пришлому, странно одетому огромному мужчине всё в глаза. — Он же сильно старше меня!

— Всего-то на десять лет, — отмахнулся герцог, что явно был рад не только деньгам, но и самой возможности переложить обязанность заботиться о дочери на кого-нибудь другого, и, желательно, подальше от его земель, поэтому даже не стал выслушивать новый виток капризов. К ним пожаловал один из ярлов с северных вод — лучшего зятя и не придумаешь! На земли герцогства не претендует, потому как свои имеются, и дочь забирает. Насовсем.

Когда приехал поверенный парнишка от этого ярла и стал напрашиваться на аудиенцию, герцог отнёсся к нему скептически. Ну какой из этого щенка поверенный? И тут уже вставал вопрос — какой тогда тот ярл, у которого в поверенных ходит такое зелёное недоразумение?

И всё же герцог, поражённый упорством и при этом вежливостью и весомым аргументам, решил выслушать юношу.

Стоило отдать парнишке должное, говорил грамотно, с этикетом явно знаком не понаслышке, и ярла своего расписывал так, что даже герцог к концу беседы с поверенным проникся и захотел сам уже взглянуть на этого могучего воина-викинга, ярла острова Вегард, что находится где-то в океане, на севере. И вот свершилось — ярл прибыл, за поздним обедом пообщался с Орикой и самим герцогом, а после заявил, что выкуп сейчас же отдаст, если они договорились, и он готов забрать Орику женой. Без промедлений и прочих глупостей в виде длительной подготовки к свадьбе и знакомстве со всеми родственниками невесты.

Герцогу такое рвение, ну и количество, и качество выкупа ярла, очень импонировало, так что он был неумолим и дочь, видимо, это почувствовала. Но не поупорствовать было не в её правилах.

— Завтра с утра организуйте обряд, чтобы в обед мы уже отплыли, — пробасил ярл, окинув свою теперь уже точно невесту нечитаемым взглядом, после чего поднялся на ноги, кивнул герцогу и, усмехнувшись, вышел за дверь кабинета герцога. Больше ему добавить было нечего, а выслушивать слёзные причитания юной прелестницы, или её угрозы и скандал, ему не хотелось. Успеет ещё.

Где располагались выделенные ему покои, Айварс помнил прекрасно, но предпочёл спать на своём драккаре. Ещё когда он забрал из рук Готфрида ларец с выкупом, отправил его собираться, задерживаться тут на ночь ярл не желал.

— Ну, как, хороша? — прилетел вопрос от поверенного, стоило только Айварсу выйти на улицу. Разумеется, Карл его ждал в коридоре, недалеко от двери в кабинет герцога, изнемогая от любопытства. Но в самом замке не посмел задавать вопросы. В наличии лишних ушей вокруг он был абсолютно уверен. Да и остальным, из свиты ярла, будет интересно послушать ответы.

— Воспитывать придётся, — ответил ярл. — Но в целом — да, хороша. Теперь конунг не посмеет меня попрекнуть. Замену мы нашли под стать.

— Так, а чего в дочке конунга-то не так? — пока от него не отмахнулись, Карл старался урвать ответы на вопросы, что мучили не его одного. Команда на драккаре ждёт не дождётся их возвращения.

— Капризная, — ярл даже поморщился, вспоминая высокомерность и скривлённое в неприятии лицо Катары, когда она рассматривала его самого и коллекцию оружия на стене в большом зале главного дома, когда они с конунгом приезжали «на смотрины».

— Так эта разве ж лучше?! — Карл искренне не понимал, зачем заменять одну девушку другой, если они обе красивые, а характер у той и у другой — просто отвратительны. — Дочь конунга хотя бы выгодней, чем эта, Орика Ирлова.

— Много ты понимаешь, — хохотнул ярл, шуточно пихнув в плечо Карла. — Эту я могу воспитывать так, как сочту нужным, чтобы она стала мне достойной ирли [женой ярла]. А за Катарой стоит конунг. Попробуй такую тронуть, вмиг отпор даст, да ещё и отцу нажалуется, что заобижал её муж.

— Ого! Я об этом как-то не подумал, — Карл нахмурился и опустил взгляд на дорогу под ногами. На острове уже листва облетает, первый снег вот-вот начнёт срываться, с тут — трава зеленеет, и тепло, как в конце лета.

— Вот поэтому ты — выполняешь поручения, а я — их отдаю.

На это Карл мог лишь согласно кивнуть головой. Но это не принесло огорчения, потому что как бы то ни было, а доверенным ярл назначил не кого-то другого, а именно его, Карла. Правда иногда, как вот в этот раз, случались моменты, в которых Карл сходу не мог сам разобраться. Просто в силу своего юного возраста. А потому не стеснялся задавать вопросы, ведь стыдно — ни когда не знаешь, а когда не стремишься узнать. Карл стремился, да ещё как!

Глава 8

— Господи, да что же это?! — служанка Орики, едва зайдя в покои своей госпожи, не сдержала эмоции.

Новость о том, что герцог Ирлов всё же сговорился с одним из претендентов на руку и сердце его дочери, моментально облетело дворец и, наверняка, его окрестности. Не даром ведь говорят, что у стен есть уши, и они работают вполне исправно, так что все уже всё знают.

Два больших чемодана. Но всего лишь два, стояли у двери, но всё же в покоях юной герцогини. И волнение служанки было вполне даже оправдано, ведь у Орики было много вещей, и все они едва ли поместились бы и в четыре подобных чемодана, а уж в два их запихнуть не представлялось совершенно никакой возможности!

— Наверно, самые лёгкие платья сразу можно отложить. Они не понадобятся вам, госпожа, — донёсся голос служанки из гардеробной комнатки, из которой было два выхода — в ванную и в спальню покоев Орики.

— Вот ещё, — возразила юная герцогиня, заходя в гардеробную. — Они — самые красивые. Вот как я без них?

— Так вы же на север едете, госпожа, — пожала плечами служанка. Вроде и не особо спорит, но всё же пытается настоять на своём, уговорить сделать как нужно. — Там очень холодно, как я слышала. И лето там, как у нас — весна. Так что вам просто не придётся эти платья одевать, замёрзните. А так и заболеть не долго. А вместо лекарей у них, говорят, ведьмы.

— И что же ты тогда предлагаешь взять с собой? — скривилась Орика, представив, как какая-то грязная сморщенная старуха-ведьма будет её трогать, чтобы определить, настолько повысилась температура, а потом станет поить горькими и дурно пахнущими отварами и настойками. Б-р-р-р…

Как бы она не капризничала, но глупой Орика отнюдь не была. Просто очень уж любила красивую одежду, даже если та была не совсем удобной. Да и вообще, красота значила для Орики очень много. Первым делом, когда к ней кто-то сватался, она смотрела на внешность, а потом уже узнавала всё остальное про мужчин, желавших видеть её своей женой. Вот только по притязательному вкусу юной герцогини, едва ли с десяток претендентов кое-как подходил под строгие стандарты, выведенные лично Орикой. Но, вот беда, с нервами у них было плохо. Шуток, особенно о них самих, они не переносили совершенно, да и на прямоту высказываний об их недостатках умудрялись вспылить так, что вся шелуха этикета с них моментально слетала. Орика на это лишь посмеивалась, а её отец — злился, потому что ряды женихов стремительно сокращались, а новые претенденты, наслушавшись о характере Орики, появляться особо не спешили. Кому охота жить с такой острой на язык и прыткой на пакости особой?

Вот только последних двух претендентов все ухищрения Орики не особо задели, и пыл их желания взять юную герцогиню в жёны — не остудили. А жаль. Ни один из них Орике не понравился. Первый был маркизом. Земли его — богаты, да вот сам он очень уж неприятный в плане внешности. К тому же до Орики у него уже было пять жён, и все они куда-то подевались. Подобной участи она себе точно не желала.

А вот северный воин, или как его называли все — ярл, был в целом симпатичен, но тоже староват. На целых десять лет! А если участь, что самой Орике едва исполнилось восемнадцать, то становилось понятно, что лично для неё десять лет — это просто огромная разница.

Но от всех каприз и «страданий» дочери герцог Ирлов лишь отмахивался. У него была своя цель — поправить дела герцогства и передать потом его своему старшему сыну. Но сделать он это мог только «продав» подороже дочь. О её судьбе он не особо думал, потому что она и сама могла за себя постоять, да и своим поведением, если уж совсем на чистоту, она всех, и своего отца в том числе, настолько замучила, что герцог Ирлов был рад её уже сплавить замуж, и желательно куда-нибудь очень далеко, чтобы Орика, не дай бог, не вздумала приехать в гости или и того хуже — сбежать от мужа и вернуться в родное гнездо.

— Госпожа, для начала обязательно надо взять нижнее бельё, чулки, особенно тёплые, нижние платья и рубашки, ну и хотя бы три-четыре тёплых платья, — бойкая служанка знала где что лежит в гардеробной на зубок, поэтому шустро вытаскивала то, что называла и оттаскивала в спальню, сразу укладывая в чемоданы. Времени на сборы было мало — всего лишь до ночи. — Вряд ли у них есть портные и ткани, которые вам так нравятся.

Медленно вышагивая вдоль развешенных шикарных, любимых платьев, юная герцогиня никак не могла понять, отчего её папенька поставил такие жёсткие условия — всего лишь два чемодана вещей, что она могла забрать с собой? Жалко ему что ли для дочери этих чемоданов? Ну да, дела у них в герцогстве и правда шли не важно, но вот чтобы экономить на ней, на Орике… Этого она не понимала и понимать отказывалась. Даже попыталась устроить скандал, но толку это не дало. Отец был несказанно доволен тем, сколько получил выкупа за дочь, что только отмахнулся от Орики и посоветовал пошустрее собираться, потому что утром её ждать никто не будет. Венчание назначено на два часа до полудня.

— Может это и не папенька Ваш, госпожа, придумал насчёт всего лишь двух чумуданов-то? — исковеркала называние вместительных твёрдых сумок для вещей служанка. Чемоданы были хотя бы относительно лёгкими. Всего каких-то пятнадцать лет назад все пользовались только сундуками — вот уж что не сдвинуть, не поднять. А вмещалось в эти сундуки ненамного больше, чем в те чемоданы, что предоставил герцог своей дочери.

— Думаешь, это ярл? — Орика задумалась. Как-то она и помыслить о таком не догадалась. — Ох и устрою я ему жизнь развесёлую, если выяснится, что это он меня так бессовестно ограничил в вещах!

Глава 9

— Госпожа, это безумие! Нас накажут! — причитала служанка Орики, глядя на приготовления юной герцогини.

— Не накажут, — кривая ухмылка выползла на губы Орики. — Тебя кто-нибудь видел, что ты ко мне шла?

— Кроме стражников на нижнем этаже, вроде и никто больше, — нахмурившись, припоминала служанка.

— Хорошо, что хоть они тебя видели, — довольно кивнула юная герцогиня. — Ты останешься тут, и если кто меня спросит, что вряд ли в такую рань, говори, что я моюсь. И подай мне два, нет, три шёлковых шарфика. И ленты ещё, которые мне в волосы обычно заплетаешь. Ты же не все уложила в чемоданы?

— Не все, госпожа. А надо было? Про некоторые не вспомнила, простите, — забеспокоилась служанка, выискивая то, что потребовалось Орике. Зачем только? Но спрашивать не посмела.

Если вчера служанку и удивило требование госпожи поднять её «чуть до рассвета», наверняка, чтобы напоследок в ванне понежится, то сегодняшняя утренняя активность Орики её буквально ставила в тупик. Что ещё задумала её шебутная госпожа? Явно какую-то либо глупость, либо пакость. И за то, и за другое может влететь им обеим. Если поймают, разумеется. И помочь бы, но ведь не признается, чего затеяла.

— Так, дай ещё жёлтую нижнюю рубашку. Ту, шёлковую, что ты отговорила меня брать с собой, — новый приказ картину не прояснил, но служанка всё исполнила как было велено. — Отлично. А теперь сиди тут и жди. Я скоро.

С этими словами Орика отворила дверь в свои покои, выглянула наружу и, убедившись, что никого по близости нет, выскользнула в коридор, оставляя служанку мучиться от неизвестности. Хотя, на самом деле, Орика сделала это, чтобы потом на её верную помощницу никто не подумал, что она хоть как-то замешана в той авантюре, которую затеяла мятежная дочь герцога.

Мягкие туфельки если и издавали какой-то звук, то это было лишь лёгкое шуршание, а так — Орика двигалась бесшумно. Ради такого эффекта она даже нижнюю юбку одела лишь самую простую, тонкую и не шуршащую.

Факелы на стенах разгоняли темень достаточно, чтобы было видно кто и куда идёт. Да и первые рассветные лучи уже скользили по стенам, так что идти было совсем не страшно, даже несмотря на то, что вокруг не было ни души. Орика предпочитала, чтобы было иначе, но вот именно сейчас ей подобное положение вещей было на руку.

Два пролёта лестницы, два коридора, и вот перед ней дверь в кабинет отца. Разумеется, запертая. Но когда её это останавливало?

У герцога в кабинете хранилось много редких вещей, в том числе книг и карт, по которым Орика любила путешествовать, раз уж по-настоящему её в море ни разут так и не взяли. Но сейчас цель у Орики была иной.

Отмычка, заказанная Орикой у кузнеца лично, пять лет назад, правда тайно, как и раньше, прекрасно справлялась с замком в двери кабинета герцога Ирлова. Впрочем, как и с любой другой в этом замке. Эта дверь никогда не скрипела, ведь отец Орики терпеть не мог противный скрежещущий и скрипучий звук.

— Надеюсь, сегодня папенька не изменит своим привычкам, и поспит ещё хотя бы час, а то и два, — себе под нос проговорила Орика, прикрыв дверь за собой, когда оказалась в кабинете.

Как она и рассчитывала, ларец стоял на столе. Как вчера. К счастью, крышка заперта не была, иначе пришлось бы отказаться от своей идеи. Наверняка викинги делали замки хоть немного, но иначе, а времени разбираться что там и как, у Орики сегодня просто не было. Каждая минутка на счету.

— Наверно лучше делать всё одновременно, — прикинула юная герцогиня, — кучкой складывать украшения и каменья. Всё равно они мне не понадобятся. Пусть и драгоценные, но всё же камни. Ещё я такие тяжести не таскала.

Фыркнув, Орика принялась за дело: как и решила для себя, «тяжести» складировала на стол, а вот монетки ровными рядочками раскладывала на шёлковые шарфики, постепенно, после каждого ряда монет, скручивая их. По замыслу, так монеты не должны будут греметь, и их можно будет незаметно утащить с собой. Сперва, конечно, юная герцогиня хотела просто ссыпать монеты в плащ, да и запихнуть его в чемодан. Вот только чемоданы они со служанкой собирали с вечера, а отец наверняка любовался на полученные за дочь сокровищами до глубокой ночи. А насыпать монеты в несколько кошельков — так они позвякивать при ходьбе будут. Да и не было у Орики столько кошельков. Всего-то три и есть, но разве в них много влезет?

Упаковав столько монет, сколько уместилось в трёх шарфах, довольно широких, надо отметить, Орика завязала их по бокам, а потом пристроила на своей талии. Тёплая накидка из не прозрачной, но красиво вышитой ткани скрыла это нарушение этетической красоты. Тут главное было добраться до своих покоев. Но сперва надо было сделать так, чтобы нехватка монет сразу в глаза не бросилась. Для этого Орика выгребла почти всё, что ещё оставалось в ларце, на дно уложила свою нижнюю, жёлтую, заранее прихваченную рубашку, свернув её в несколько раз, а уже на неё, сверху, насыпала оставшиеся монеты, и лишь затем — украшения и каменья. Вроде было так.

— Только бы мой жадный папенька не спохватился до того, как мы с женихом… хотя, как я понимаю, к тому моменту он уже будет мужем, не уплыли.

Прикрыв крышку ларца, Орика прильнула ухом к двери.

Тишина.

Открыв дверь, она разведала обстановку, но звуки были слышны очень отдалённо. Это слуги на кухне взялись за готовку и нагрев воды для купален герцога, Орики и её старшего брата. Выскользнув в коридор, Орика порадовалась, что монетки молчали, и её движения не сопровождались их звоном. Всё-таки здорово она придумала! Заперев дверь, поковыряв в замке всё той же своей отмычкой, только сдвинув внутренний механизм в другую сторону, юная герцогиня заспешила к себе в покои. Вот только путь она в этот раз выбрала другой. Пусть он и был длиннее раза в два, но зато попасться там сейчас кому-то на глаза она смогла бы вряд ли. Крыло замка, которое занимал её братец, ну и лестницы, примыкающие к этому крылу, слуги старались до полудня обходить стороной. Чем сейчас и решила воспользоваться Орика.

Глава 10

Как бы ни было страшно, но Орика решила действовать по давно выверенной схеме поведения, которая гласила: лучшая защита — это нападение. Поэтому распрямив сильнее плечи и нацепив на лицо ухмылку, юная герцогиня медленно развернулась в ту сторону, откуда несколько секунд назад донёсся окрик братца. И каково же было её удивление, когда из коридора крыла, занимаемого её братом, выскочила собака и рванула вниз по лестнице!

— Велел же не заходить ко мне в покои! Вернись, паршивка!

Крик слышался всё ближе, и Орика поняла, что сбежать не успеет, поэтому поступила наоборот — сделала вид, что спускается.

— Орика? — злое выражение лица юного герцога сменилось недоумением. — Ты чего тут?

— Как это «чего»?! — юная герцогиня изобразила недоумение. — Ты так кричал, что я поспешила спуститься и выяснить, что у тебя произошло. Вышла из покоев, хотела прогуляться в саду, а тут ты как закричишь! Так что случилось-то?

Орика была мастером заговаривать и запутывать. Вот и сейчас её братец хоть и был старше, всё равно повёлся на вопросы сестрицы.

— Да собаку мне друзья подарили…

Пока юный герцог рассказывал про свою модную собаку, Орика переступала с ноги на ногу — стоять с дополнительным грузом из монет было тяжело, но взять и просто уйти она не могла. Ей надо было, чтобы братец ушёл первым, ведь Орика вовсе не собиралась ни в какой сад. А братец, как назло, никак не мог наговориться. Видимо друзей он уже утомил одами этой породе собак, а тут, найдя свободные уши, не мог удержаться, чтобы не похвастаться как самим наличием у него такой собаки, так и своими знаниями о редкой породе.

— Это всё прекрасно, — не выдержала Орика, чувствуя, как от тяжести начало тянуть поясницу, — только эта твоя собака сбежала. И если ты не хочешь нянчится со щенками-полукровками, тебе стоит её найти и вернуть. Я же верно поняла, что это — девочка?

— Это ты, Орика, девочка, а собак женского пола называют…

— Избавь меня от подробностей, — Орика наморщила носик и подняла ладонь в останавливающем жесте. — И ещё, раз уж я здесь, готова принять от тебя подарок.

— Какой-такой подарок? — братец, так и не решивший, стоит ли вернуться в свои покои, или стоит бежать и искать собаку, снова уставился на сестру.

— Так у меня сегодня свадьба, — Орика изогнула бровь, а взгляд сделала недовольным. — Или ты считаешь, что это не повод для подарка? Так, да? Вы все, между прочим, меня сегодня последний день видите. Увезёт меня муж на какой-то свой холодный остров и всё, больше не увидимся. Так что — подарок с тебя!

— Ладно, что-нибудь придумаю, — проворчал брат, разворачиваясь, чтобы вернуться к себе в покои. — Только ты иди пока, я попозже, вместе со всеми подарю. Не сейчас.

— Ну ла-а-а-адно, — снисходительно протянула Орика и, развернувшись, начала подниматься по лестнице. Один пролёт, всего один пролёт, и она доберётся до своих комнат и сможет избавиться от монетного груза.

— Эй, Орика, ты же хотела в сад пойти, — напомнил братец.

— Я и сейчас хочу, — вздохнула Орика, — только вот обувь забыла сменить. А замёрзнуть не хочется.

— Тут ты права. В такой обуви только по личным покоям и ходить, — кинул юный герцог и, хмыкнув, скрылся в коридоре, возвращаясь в свои покои.

***

Непорядок.

Только так и мог назвать Айварс то, что наблюдал сейчас в компании Готфрида и Карла. От старого герцога всего-то и требовалось — организовать венчание. Не какое-то пышное торжество, на подготовку к которому уйдёт не меньше недели, а всего лишь скромную свадьбу, чтобы девушку ярл увёз женой, и никто не усомнился бы в его честных и серьёзных намерениях и новом статусе дочери герцога. Гостей требовалось минимум. Людская молва должна разнести весть о свершившемся положенном обряде, который свяжет ярла с герцогской дочерью, иначе могут поползти слухи совсем уж кривого толка. Викингов и так недолюбливают в городах и деревнях «большой земли», и ещё один слух, что викинг увёз на этот раз знатную девушку в непонятно каком статусе — точно рано или поздно выйдет боком. Этого Айварсу было не нужно.

Толстопузый служитель церкви, сложив ладони на своей самой выпирающей части тела, с поистине ангельским спокойствием выслушивал герцога и отрицательно покачивал головой. Не соглашался он соединять узами божественного союза одну из своих прихожанок и какого-то полудикого, как он считал, варвара, который наверняка и знать не знает как креститься надо. И длилось их противостояние уже более получаса, утомляя приглашённых на торжество гостей и самих виновников торжества, которое всё никак не начнётся.

— Не желаю слушать ваши отговорки! — герцог начал терять терпение и тон его голоса пополз вверх. — Мои пожертвования вы принимаете с удовольствием, а вот дочери моей в церемонии отказываете. А ведь я её не какой-то блудливой девкой отсылаю из родного дома, а замуж отдаю. Жених нашёлся, знатный, статный, сильный, сам изъявил желание взять Орику мою замуж. Так чего вам ещё надобно? Почему противитесь?

— Креста на нём нет, — веско обронил служитель церкви, будто говорил о самом страшном грехе, который только возможен. Вот только на это замечание ярл хохотнул и, подойдя ближе, расшнуровал верх рубашки и вытащил из неё на обычной тонкой бечёвке самый простенький, но настоящий, небольшого размера крест.

Глава 11

— Я не буду отвечать, — заявила юная герцогиня Ирлова.

— Дочь, ты что вытворяешь?! — герцог Ирлов шагнул вплотную к дочери, практически коснулся пуговицами камзола её спины, дёрнул за руку и громко прошептал на ухо: — Опозориться решила? Дело твоё. Но меня позорить — не позволю!

— Руки, — негромко, но весомо обронил ярл, взглядом указав герцогу на руку, что, дёрнув, осталась на локте Орики. — Держите их при себе. Руки Орики вы мне уже вручили, так что я сам разберусь.

Руку герцог убрал и сделал шаг назад. Всё же мешать ярлу и становится у него на пути в планах не было.

Ярл и так стоял полубоком к невесте, но после того, как её же отец попытался применить силу, чтобы заставить девушку сделать по-своему, он развернулся к Орике всем корпусом.

— Орика, почему ты отказываешься отвечать? — ярл говорил негромко, и при этом, что удивило юную герцогиню, не старался на неё надавить ни холодом в голосе или взгляде, ни грубым словом. Выглядел она спокойно, будто она сейчас не у алтаря отказалась отвечать на самый, пожалуй, главный и значимый вопрос, а на прогулке отмахнулась от только что сорванного цветка в подарок ей.

— Так я предложения о замужестве не получала, так же, как и подарков, — без стеснения заявила Орика, но не скандаля, а просто перечисляя факты. Всё-таки окончательно сорвать свадьбу, после того, как удалось стащить половину монет из выкупа ярла за неё, Орике было не с руки. Теперь ей нужен этот варва… викинг. Ярл, если быть точнее. Одна она, даже с теми монетами, которыми удалось разжиться, далеко не убежит. Да и они рано или поздно закончатся, и что тогда делать? Так что требования свои она не только озвучила, но и дала возможность их выполнить.

— Прелестная герцогиня Орика Ирлова, — ярл не удержался от лёгкой ухмылки на губах. Всё же строптивая ему невеста досталась, — вы не только красивы и дерзки не в меру, но ещё и умны. Я сумел это оценить и предлагаю вам свою защиту, верность и покровительство. Но всё это при условии, что вы мне станете верной, доброй женой. В обиду вас не дам и сам обижать не стану. Согласны вы стать моей женой?

Глянув через плечо, Айварс завёл за спину руку, чтобы через пару секунд выставить её перед собой с небольшим, но нежным букетом цветов, которые Орика вживую и не видела ни разу. Правда снизу букетик голубых цветов был обмотан белой тканью, но это вид не портило, даже как-то наоборот, оно было в тему — белое на свадьбе.

Орика приняла подарок, с мягкой улыбкой рассматривая необычную, хрупкую красоту, задаваясь вопросом: где только ярл сумел добыть эти цветы? Вроде поблизости такие не растут, да и не сезон сейчас. Неужели вёз с собой?!

— Это Флокс, — проговорил Айварс, перетягивая внимание на себя. Ему нужен был ответ, и он намерен был его получить. — Я знаком с легендой об этом цветке, и готов вам её поведать, если интересно.

— Конечно интересно, — кивнула Орика, но, заметив лукавый взгляд и хитрую улыбку ярла, сразу поняла, что попалась на крючок. Теперь её съест любопытство, если она не узнает эту легенду про подарок, что так необычайно красив, хотя и смотрится не как гордые розы, или мохнатые астры, а так, по-простому, как полевые цветы, но всё же необычно и приятно для глаз. А значит надо ответить «да», иначе не услышит она эту историю, которая уже её зацепила, даже не начавшись.

— Согласно легенде… — Айварс начал говорить, но сам себя остановил: — Впрочем, сейчас не время и не место для этой истории. У нас же с вами свадьба, а вы ни на один вопрос не ответили.

— Хорошо, ярл, я согласна, — оценив хитрую игру, Орика даже возмущаться не стала.

— Это ответ на который из вопросов, прелестная герцогиня Орика? — не унимался ярл.

— На оба, — расщедрилась юная герцогиня, посчитав, что в этом раунде у них с ярлом честная ничья. И, что удивительно, её это не огорчило, потому что она точно знала того, кто уже проиграл.

— Ярл Айварс Вегардский, вы можете подарить герцогине Орике поцелуй законного мужа, — тут же включился в «игру» служитель церкви. — Объявляю вас мужем и женой.

Пухлый служитель церкви сделал шаг назад, обозначив тем самым, что свою роль в этом празднике жизни и создания новой семьи он выполнил, и теперь от него ничего уже не зависит. Разве что запись осталось сделать в толстенном талмуде. Но для этого надо было вернуться на место службы. Талмуд с записями с собой не таскают.

Орика ожидала стискивающих до хруста рёбер объятий и грубого, властного, подчиняющего поцелуя. Ну, она, собственно, не особо ошиблась. Поцелуй вышей и правда властным, вот только ни прикосновения к талии Орики, ни поцелуй грубыми назвать было никак нельзя. То ли ярл побоялся помять цветочки — подарок свой, то ли саму Орику и её очень красивое платье, но был осторожен. А вот жар его ладоней Орика оценила, ощутив даже сквозь одежду. Тепла ей очень не хватало, и не только физического.

Что ещё понравилось Орике — это запах. От ярла приятно пахло… морем и чем-то древесным, но не тяжёлым, а просто насыщенным. Приятный запах, который ей захотелось хорошенько понюхать и разобрать на составляющие. Но поддаться этому своему желанию сейчас было бы полным безумием. Может быть потом как-нибудь… Хотя, учитывая характер ярла, скорее всего возможность представится Орике раньше, чем ей бы этого хотелось, ведь теперь он — её муж и имеет право на близость. Но может всё и обойдётся. Уж что-что, а доводить окружающих, и мужчин в том числе, до белого каления и бешенства, когда её уже не хотят видеть, она умела просто виртуозно, и сейчас подумала, что снова может воспользоваться этим своим умением, чтобы отсрочить брачную ночь.

Глава 12

Выражение лица бывшей герцогини, а ныне — жены ярла, было очень красноречивым. Оно выражало одновременно брезгливость, недоумение и любопытство.

— Это что?! — жест рукой на гужевой транспорт не давал усомниться о причине вопроса.

— Карета подана, — усмехнулся Айварс, указывая на телегу с приколоченными к бокам изнутри подобиям лавок. — Кстати, я ожидал что твой багаж будет намного объёмнее.

Два чемодана хоть и занимали место, но смотрелись как-то сиротливо на дне телеги.

— Я на этом не поеду! — проигнорировав вопрос о багаже, заявила Орика, притопнув ножкой в изящном сапожке. К счастью, и отец и ярл были столь любезны и предусмотрительны, что позволили Орике переодеть свадебное платье на то, что, как они думали, будет вариантом походной одежды. Но у Орики были свои взгляды на то, что следует надеть.

— Как хочешь, — пожал плечами ярл. — Уверена, что твоя обувь выдержит?

— В каком смысле? — бывшая герцогиня опустила взгляд на сапожки. Чтобы получше их разглядеть, даже приподняла чуть-чуть юбку длинного жёлтого платья. — Что тебе в них не нравится?

— Красивые сапожки, — со знанием дела покивал головой Карл.

— И ножки тоже ничего так, — хохотнул Готфрид, после чего сопровождающие ярла, вместе с ним, разумеется, громогласно засмеялись. — Вот только выдержит ли такую длинную дорогу пешком?

— С чего это я должна пешком идти? — взвилась Орика, поглядывая то на мужчин, то на молчаливо стоящую рядом служанку, надеясь, что хоть она что-то разъяснит. Но та предпочла не вмешиваться. Она и так была до глубины души потрясена решением герцога отправить её вместе с Орикой, в качестве подарка дочери на свадьбу. Будто она вещь какая, а не живой человек. Ведь служки, это не рабы. Да, они прислуживали, но делали это за плату, то есть работали, так что такой вопиющий поступок бывшего теперь хозяина просто обескуражил служанку. Но поразмыслив, что с ней могут сделать, когда откроется выходка с украденными Орикой монетами, служанка решила за благо находиться в этот момент как можно дальше от герцога. Может и не так страшно-то будет у викингов? С виду грозные, но жестокости она от них, по крайней мере пока — не видела. Так что решение покориться судьбе было, на её взгляд, самым правильным.

— Ну а как иначе? — ярл развёл руками. — Ехать ты отказалась. Значит придётся идти пешком. Даже нам, воинам, на это потребовалось бы часа три, а тебе… даже не знаю, доберёмся ли до ночи? Так почему так мало вещей?

— Потому что отец выделил мне всего лишь два чемодана. Что поместилось в них, то и взяла, — буркнула Орика, присматриваясь к телеге. Ехать в этом пыточном сооружении не хотелось, но идея идти пешком нравилась Орике ещё меньше. Так что из двух зол надо было выбрать меньшее.

— А ты хотела бы взять что-то ещё? — голос ярла прозвучал непозволительно близко. И даже его запах Орика смогла уловить своим чутким носом.

— Разумеется! — надежда вспыхнула во взгляде бывшей герцогини, когда она обернулась на своего теперь уже мужа. — Там столько платьев осталось, обуви, шляпок…

— Всё не увезём, — вдруг подала голос служанка, хотя её мнения так никто не спросил. — Гардеробная леди Орики размером с немаленькую такую комнату. И там действительно много всего осталось.

— Хм… Надо поговорить с герцогом, — принял решение ярл. — А вот как раз и он.

Действительно, герцог Ирлов приближался неспешным, прогулочным шагом, будто и не сюда конкретно направлялся, а так, обходил территорию парка перед своим замком, наслаждаясь пока ещё тёплыми лучами полуденного солнца.

— Вы ещё здесь? Вроде же торопились, — от фальшивой заботы в голосе отца, Орика снова скривилась.

— Решил выставить себя посмешищем в глазах соседей и слуг, отец? — Орика смотрела на графа Ирлова снисходительно. — Не замечала раньше за тобой таких странных наклонностей.

— О чём это ты, дочь? Разве я не устроил тебе торжество? Или подарок тебе пришёлся не по вкусу? — голос герцога просто источал елей. И всё же в конце фразы он с притворным сожалением махнул рукой. — Впрочем, ты всегда была капризной и недовольной.

— Не всегда, — буркнула Орика, но тут же подняла громкость голоса и продолжила: — Что скажут о тебе соседи и жители городка, гости и работники пристани, когда увидят, на чём ты отправил свою дочь в путешествие — в крестьянской телеге! Вот увидишь, потешаться над тобой будут долго, уж поверь.

— А над тобой, значит, не будут? — попытался вывернуть ситуацию герцог, но Орика этого не позволила.

— А мне — всё равно. Я же уезжаю с мужем и вряд ли когда ещё сюда вернусь. А вот тебе, отец, тут её жить и жить. Хотя, чего я о тебе беспокоюсь? Для меня муж расстарался и нашёл транспорт, чтобы не идти пешком. А если спросят по пути, отчего это я не в карете с родовым гербом путешествую, так и скажу, что отец пожадничал.

— Милая Орика, не стоит жалеть ни о карете, ни об одежде, что твой отец не позволил тебе забрать. Видимо всё это он уже заложил, чтобы поправить своё бедственное положение, — стоящий за спиной Орики ярл положил руки ей на плечи и спустил их, поглаживая, до локтей. — Хоть я и мечтал показать тебя нашему предводителю северных вод, конунгу Рагнару Вестхеймскому, рассказав о том, что с землями герцога Ирлова можно смело заключать договора поставки мехов, шкур и, может даже, за невестами сюда воинов наших посылать — очень уж много славных девушек я тут увидел. Но, видимо, не стоит оно того. А платья тебе по дороге, на каком-нибудь базаре купим. Уж в чём, но в самом необходимом жена ярла Айварса Вегардского точно нуждаться не будет. Залезай, милая, поехали…

Глава 13

— Спасайтесь! Чужаки!!!

Крики разносились на разные голоса. Сперва загомонили дети, что высыпали на берег, увидев корабль, плывущий в сторону нашего берега. Но как только с него посыпался град огненных стрел, они же и подняли шум.

Женщины и старики, быстро разобравшись в том, какая беда пришла, запускали в свои дома детей — своих и соседских.

Спрятать. Скорее!

Не до разбирательств было, надо было спрятаться за надёжными дверьми, закрыть железные запоры, что почти никогда и не использовались — свои же все, друг друга знают.

Эх, не додумались мы сразу, что в лес надо бежать, а стали прятаться в домах. Но разве вооружённых воинов-чужаков это остановит?!

Заполыхали избы, и люди сами же и пооткрывали запоры на дверях, чтобы выбраться из огненных ловушек, которыми стали родные дома.

Мужчин днём почти не было в деревне, кто в лесу был, кто в поле, а кто и рыбачил. Последние так вообще сразу попали под удар. Так что защищать нас было некому. Только сами.

Чужакам, как выяснилось, были нужны только девушки, женщины и дети. Остальных они безжалостно убивали. Ну и тех женщин, что постарше, если сопротивлялись, тоже жизни лишали. Стариков не пожалели, хотя что они могли-то?!

Страшно. Особенно за детей.

Ладно нас, девок, понятно зачем в полон берут. А их-то, малышей, к чему? Что они могут?

Сопротивление лишь затягивало агонию и злило чужеземцев, что из-за одежды с мехом казались хищниками. Именно так я их и видела — звери в шкуре людей. Искажённые яростью гримасы наводили ещё больший ужас на и так напуганных нас.

Спасибо хоть руки спереди связали, иначе не вышло бы за борт лодки держаться. Он хоть и низкий, но всё же лучше, чем от лёгкой качки в воду ухнуть.

— Хогоша, — довольно произнёс громкий голос воина, что втаскивал пленных на большой корабль. — За такую много выгучим. А вот с детьми больше возни будет, чем пгибыли. Но ничего, я знаю, кто их всех купит.

От озвученной перспективы быть проданной, пусть и шепелявым говором, передёрнуло, и я захотела посмотреть и запомнить лицо того, кому буду изо всех сил стараться отомстить.

Медленно взгляд пополз верх. За резкое движение можно было и оплеуху схлопотать. Было же велено смотреть вниз, на палубу. Но я не успокоюсь, пока не увижу лицо, которое буду ненавидеть.

Кожаные сапоги. Так, выше — штаны из добротной такой кожи. Меховая жилетка, надетая поверх вязанной шерстяной рубахи, доходит чуть ли не до колен мужчины. Странный меч висит на проклёпанном железом поясе, как и небольшой, но явно острый топорик. А выше…

Я даже не успела отреагировать на злобный окрик одного их охранников, как половина лица запылала огнём от пощёчины. Вот только я не та, что будет сдаваться. Вскидываю взгляд вверх и…

Капли холодной воды стекали по пухлым щекам второго побратима ярла острова Вегард, оканчивая свой путь на рукавах. Ткани на груди тоже досталось.

Мокро. Противно.

Но это всё было бы неважной ерундой, если бы не одно «но» — кто был тем самым главарём, из-за столь резкого и неприятного выхода из видения, Акке не увидел.

— Ну, ты как? — сердобольная женщина-кухарка Надья так и стояла с кружкой в руке. Уже опустевшей. И если бы не её искренняя забота о его самочувствии, Акке бы выругался. Но как можно шуметь и возмущаться, когда в глазах той, что плеснула в него водой, стояло искреннее беспокойство.

— Нормально, — ответил Акке, предварительно глубоко вздохнув, чтобы успокоить пылающий в груди праведный гнев. Ведь именно из-за заботы этой женщины он не увидел, а значит не узнал самого главного — кто похищал людей и продавал их в рабоство. — Только больше так не делай. Ты помешала…

— Да чему это?! — беспокойство во взгляде Надьи сменилось недоумением, а потом и обидой. — Ты побледнел, замер, взгляд стал как неживой. Даже ложку до рта не донёс. Я звала-звала, а ты не откликался. Подумала, что плохо тебе стало. А как плеснула водой-то, так ты сразу очнулся.

— У меня такое бывает, — уголки губ Акке поднялись вверх. — Иногда небо посылает мне видения. Но в этот раз оно прервалось… и я не узнал самого главного.

— Ого, так ты ведун, что ли? — Надья тяжело опустилась на табуретку, будто ноги отказались её держать. — Так, может, взять да задобрить богов каким-нибудь подношением? Глядишь, и покажут ещё раз это твоё, видение.

— Если б это было так просто, я бы от жертвенного камня не отходил, — Акке не смог удержаться и рассмеялся. Понял, что на эту женщину просто невозможно сердиться.

— А, знаешь что, сходил бы ты до ведуньи нашей, — продолжила говорить Надья, после того, как прикрикнула на девушек-помощниц. Заболтались они, и чуть не упустили мясо. Подгорело бы — как потом его есть?

— Так говорят, что из ума она уже выжила, — усмехнулся Акке на совет женщины, которая всё успевала, и еды горячей ему подкладывать, и овощи для салатов крошить, и за своими подопечными приглядывать, чтобы не напортачили так, чтобы потом исправлять уже было бы нечего.

— А тебе-то что? — искреннее недоумение отразилось на пухлом лице добродушной, но очень уж эмоциональной женщины. — Ты к ней подойди с приветствием, спроси, не надо ли чем помочь, а потом и вопрос свой задай. Она у нас своенравная. Сколько помню, всегда такой была, но если увидит, что к ней с искренним добром, то может и ответить.

Глава 14

Айварс, едва карета остановилась у пристани, первый вышел из неё и подал руку Орике. Сперва он хотел, чтобы в карете ехали только дамы, то есть Орика со служанкой, но потом передумал. Не особо-то юная бывшая графиня хотела становиться его женой, и Айварс решил перестраховаться и тоже поехал с комфортом.

— Карл, дуй на драккар, зови ещё помощников, чтобы пошустрее тюки перетаскали. И так отплывём позже, чем рассчитывали, — дал команду ярл, после чего вернул внимание красавице-жене, но тут же смесил его на служанку. — Тебя как зовут?

— Мира, господин ярл, — тут же отозвалась служанка.

— Просто ярл, — поправил её Айварс и продолжил расспросы: — Расскажи, что ты делать умеешь?

— Так как все служанки, — взялась перечислять Мира, — госпожу одеть, раздеть, для омовения всё подготовить, если надо — и с ним помочь, волосы собрать в причёску и разобрать, одежду подготовить…

— Это всё не то, — нахмурился Айварс. — У нас на острове все работают, задаром никого не кормим. Так что Орика, уверен, сможет сама и раздеться, и одеться, и всё остальное для себя сделать. Ни рабства, ни господства у нас нет и не будет. Поэтому я спрашиваю тебя, Мира, что полезного ты умеешь, чтобы знать куда тебя пристроить, к какому делу.

— Так я много чего умею, — пожала плечами Мира, но было видно, что новость об отсутствии господства и рабства её воодушевила. Даже плечи она непроизвольно расправила, пусть и совсем немного, — шить, вышивать, штопать, стирать, прибираться, то есть порядок наводить, ну и еду готовить, если больше некому.

Айварс был приятно удивлён не только тем, какая им хорошая работница досталась — если бы не возраст, воины его передрались бы за Миру точно. А так, может и не станут. Но ещё его порадовало поведение Орики — стоит, молчит, осматривается вокруг, скандалы не закатывает. Чудеса, да и только.

— Ярл, — Карл разбавил женское общество, в котором находился ярл, собой. — Там все тюки перетаскали. Но надо бы расплатиться с извозчиком. Всё же мы нагрузили намного больше положенного на телегу. Лошадь его еле справилась.

— Твоя правда, Карл, — кивнул Айварс, доставая из внутреннего кармана на поясе золотую монетку. — Поди, отдай да поблагодари от моего имени.

— Конечно, ярл, — кивнув, Карл поспешил выполнить поручение, сияя почти так же, как золотой в его руке. Ярл согласился с его мнением и это радовало паренька. Он не бесполезный, и снова это доказал.

Дождавшись Карла, ярл предложил Орике и Мире пройти на драккар. Время и правда они потеряли довольно много. А до ночи хотелось отплыть как можно дальше от материка, чтобы была возможность в темноте сменить курс, подправив его. Так их путь пираты не смогут просчитать, а встречаться с ними, когда на борту две женщины, было бы крайне нежелательно.

— Ярл, — громко позвал Готфрид, восседая на своём любимом месте — скрученных канатах и привлекая всеобщее внимание перебором струн, — отправлялся ты за женой. Одной. А привёл двоих красавиц. Вторая мне, да?

Нарочито громкое хмыканье Орики потонуло в дружном мужском хохоте.

— Это — Орика, которую я взял женой, — Айварс не без гордости указал на бывшую герцогиню, пристраивая свою широкую ладонь на её узкой талии. Девушка дёрнулась, будто он не рукой нежно обнял, а ущипнул её. И всё же отстраняться он не стал, а чрезмерную бледность жены списал как реакцию на непривычную обстановку и повышенное внимание большого числа мужчин.

— А вторая кто? — тут же включился в разговор любитель новостей — стряпчий.

— А это, — ярл указал на бывшую служанку, — Мира. Если кому приглянётся — можете попробовать поухаживать за ней. Но чтоб по чести, без угроз. Прознаю, что обидели — пеняйте на себя. Сорок ударов плетьми получит ослушавшийся.

Кто-то из членов команды присвистнул, оценив размер «возможного наказания», но интерес к Мире это не убавило. Казалось, что даже наоборот, подстегнуло. Будь женщина какой-нибудь бестолковой, ярл её всё равно бы не дал обидеть, но уж точно сорок плетей в качестве наказания не стал называть. Так что выводы члены команды сделали быстро, и на Миру поглядывали с любопытством. Правда, кроме Готфрида, который, кажется, стеснения не знал в принципе, пока никто подходить не стал.

— Предлагаю вам, о прекрасная Мира, показать наш славный корабль, — разливался соловьём Готфрид. — Уж не откажите. Я вас не обижу. Зовут меня Готфрид.

— Хорошо, — быстро согласилась Мира, с любопытством оглядываясь. Деваться всё равно было уже некуда, берег вот-вот скроется на горизонте, а обзавестись покровителем, или хотя бы с кем-то подружится, ей точно не помешает. Так что приняв предложение Готфрида, Она отправилась осматривать территорию, на которой предстояло провести явно ни один день, ну и заодно познакомиться с теми, кто сочтёт это уместным.

Айварс, стараясь не сжать талию жены слишком сильно, потянул её с собой под натянутый на носу драккара брезент. Стоило поговорить без лишних свидетелей.

— Уже раздеваться? — едва оказавшись под пологом, Орика отошла от ярла как можно дальше. Талию её он отпустил ещё перед входом в это странное подобие навеса. Или даже комнатушки.

— Если только затем, чтобы переодеться во что-то потеплее, — тут же отозвался Айварс. — Чем дальше мы будем отплывать, тем холоднее будет становится. Спать, кстати, будем вместе, иначе ты замёрзнешь.