За секунду до...

Часть 1.

Бьющие по глазам фары. Визг тормозов. Удар. Все случилось настолько быстро, что я даже не успела испугаться. Зато следующие секунды растянулись в целую вечность.

Пролетев пару метров, шлепнулась на асфальт. Четыре раза перевернулась, прежде чем замереть на дороге. Больно. И снова оглушительный визг тормозов. Не в силах сдвинуться с места, с ужасом смотрела на стремительно летящую ко мне махину. Огромный тягач грозил раскатать в лепешку. Я рассмотрела нижнюю часть гиганта в мельчайших подробностях. Громадные колеса, застопоренные тормозными колодками, и все же продолжающие двигаться, подчиняясь инерции. Блестящая поверхность бампера в мелких точках налипшей грязи. Хромированная решетка радиатора. И огромные, слепящие фары. Прицеп тягача развернуло поперек дороги. Большегруз несся вперед, грозя смести все на своем пути.

От собственного дикого крика заложило уши. Мгновения отделяли от неминуемой гибели. Не в состоянии думать, охваченная первобытным страхом, я неистово желала одного – оказаться как можно дальше от этого места.

Яркая вспышка света, болезненно резанувшая по глазам, заставила зажмуриться. Напоследок, взгляд выхватил симметричную «елочку» автомобильной шины. Совсем близко от лица.

– Не-е-ет! – истошно завизжала, прикрывая голову руками.

Тело сжалось, как пружина.  Все внутри закипело, будто каждая клетка тела взорвалась, не в силах выдержать адского напряжения. От захлестывающего адреналина перед глазами мелькали черно-красные точки. Казалось, что внутренности скрутило в один тугой комок. Жуткий спазм вместо вдоха. Еще один. Тошнота, подкатившая к горлу. И невероятно острое, пронизывающее желание жить.

Закончилось все резко. Я погрузилась в темноту. Плотная субстанция удерживала меня посреди бесконечной пустоты. Ощущение пространства исчезло. Я не могла понять, лежу или стою вверх ногами. Куда ни глянь – бесконечная мгла. И ни единой души поблизости.

Мысли растворялись, становясь легкой дымкой. Еще секунду назад пыталась сообразить, куда меня занесло, и тут же понимала, что все это неважно. Чувства будто вымораживались. Боль отступала. Только необычайная легкость. Как будто не было тела. Лишь сгусток энергии, наполненный сознанием.

Густая мгла затягивала в свой плен. Появилось ощущение, что куда-то падаю. Или наоборот, лечу на сверхскорости навстречу неизвестности. Сложно было даже представить, куда меня занесло. Ведь, взывая к инстинктам, я понимала, что продолжаю оставаться на месте, а все пространство вокруг стремительно меняется. Сколько времени продолжался странный полет, я не знала. Авария, падение, провал в черную бездну произошли за секунды, но длились, кажется, целую вечность.

Но все когда-нибудь заканчивается. Мое странное путешествие завершилось болезненным падением на что-то жесткое и холодное. Новая боль пронзила правый висок. В голове сработал выключатель, вырубив абсолютно все эмоции, мысли и чувства.

Сознание вернулось вместе со способностью чувствовать. Что-то острое ткнулось в бок, вырвав из спасительного беспамятства. Целый фонтан малоприятных ощущений накрыл измученное тело. С губ непроизвольно сорвался стон.

Удар повторился, вырвав еще один всхлип. Я пошевелилась. Тело неприятно заныло. Попытка приподняться закончилось резкой болью в груди и потерей сознания.

Несколько раз я приходила в себя оттого, что меня подбрасывало вверх и ударяло о покрытую буграми жесткую поверхность. Перед глазами мелькали земля с багряной высохшей травой и уродливого вида лапы. Я будто ехала на неизвестной твари, перекинутая через ее хребет, как мешок. При всей своей бурной фантазии, я не могла представить зверя, обладающего такими конечностями. Серая кожа, щедро усыпанная наростами, которые нещадно впивались во все части тела, соприкасающиеся с животным. Трехпалые стопы с загнутыми черными когтями, мощный коленный сустав и периодически мелькающий сбоку шипастый хвост, похожий на обожравшуюся шишек змею.

Руки у меня связаны за спиной. Плечевые суставы чуть не вывернуты и уже сильно затекли. Все тело ощущалось, как один огромный синяк. Каждое движение отдавалось болью. Особенно в грудине.

Ребро сломано, а то и не одно, – предположила я, – неудивительно. После такой аварии. Стоп. Авария. Неужели я до сих пор жива? – Перед глазами возникло колесо большегруза. – Такое вмиг размозжило бы голову. Если не умерла, то где я? Что происходит?

На очередной кочке тряхнуло сильнее, и я вновь потеряла сознание. После приходила в себя еще пару раз, но мысли разбегались, уступая место боли и стонам.

Наконец, мучения прекратились. Тварь остановилась. Кто-то бесцеремонно стащил меня вниз. Столкновение с землей соединилось с очередной вспышкой страданий, протяжным стоном и кратковременным провалом в беспамятство.

Ледяная вода обожгла лицо. Промычав что-то невразумительное вместо «Эй, что же вы творите!», я несколько раз мотнула головой, отплевываясь от противной жижи, попавшей в рот.

Затем железные тиски впились в плечо и одним рывком поставили на колени. Из глаз брызнули слезы. Показалось, что хрустнули кости.

Едва яркие точки перед глазами перестали мельтешить, я попыталась сфокусировать взгляд на том, что было передо мной. Каменистая почва медно-рыжего цвета, испещренная трещинами и рытвинами. Редкие деревца с тонкими стволами и скудной красной листвой. Кирпичного оттенка камни, слегка поблескивающие в лучах солнца. Своего мучителя не разглядела. Только ноги, обутые в сапоги из бугристой кожи. Не исключено, что они сделаны из такой же твари, на которой меня везли.  Мускулистые бедра незнакомца обтянуты плотной коричневой тканью, отдаленно похожую на джинсовую.

Человек говорил с кем-то на незнакомом языке. Собеседника я не видела.  Да и смотреть желания не было. Что-то подсказывало, мне вряд ли понравится.

Как ни пыталась понять, что это за местность и к кому в лапы я угодила, ничего разумного в голову не приходило. А странные звуки над головой не ассоциировались ни с одним знакомым языком.

Часть 2.

Ой, как мне не понравилось выражение его лица.

– Как мне выжить? – бросилась вслед за Троем, который, посчитав разговор оконченным, направился к своему бараку.

Но ответа не получила. Мужчина сделал вид, что не услышал вопроса и скрылся в глубине помещения. Идти следом не решилась. К тому же, ко мне уже спешил Димыч.

– Что этот тебе сказал?

– Похоже, завтра нас ждет нечто такое, что нам явно не понравится, – пробормотала в ответ. Затем внимательно посмотрела на парня и решилась, – слушай, Димыч, можешь помочь кое в чем?

Парень вопросительно изогнул бровь.

– Понимаешь, мне нужно в туалет. А я не могу, зная, что кто-то может увидеть. Посторожишь?

– Ладно, – скривившись, согласился паренек.

Пока мой новый друг караулил снаружи, я метнулась в сортир.

Хорошо, что ничего не ела, иначе точно вывернуло бы наизнанку от запаха. Но выбирать не из чего. Туалета для девочек здесь не построили. Справив нужду, быстро натянула штаны и поспешила на воздух.

Вовремя!

На выходе столкнулась с тремя верзилами, собирающимися отлить. Димыча поблизости не было.

Смылся! Вот гад! Ну и ладно. На этот раз обошлось, а дальше посмотрим. Завтрашний день я могу и не пережить.

Вернулась в барак. Молча устроилась на своем месте, игнорируя паренька, который чуть не подставил меня.

Желудок возмущенно урчал и мстил болезненными спазмами. Подтянув колени к подбородку, я мужественно терпела. Еще неизвестно, как бы реагировала на местную кухню. Могло статься, что всю ночь бегала в туалет. Или вовсе отравилась.

Вскорости провалилась в сон, истязавший меня навязчивыми кошмарами. В итоге, когда гоблины поутру устроили побудку, в основном пинками и ударами плеток, я проснулась более разбитой, чем засыпала.

Нас выгнали во двор. Построили в колонну по четыре человека. Я и Димыч затесались в самую середину. Шествуя по бокам, надзиратели погнали всех к выходу. Они перекрикивались, ругались между собой, сопровождая фразы хлесткими ударами.

Напоследок обернувшись, увидела, как собираются в колонны остальные пленники. Среди толпы выхватила взглядом Троя. Наши глаза на секунду встретились, но я тут же поспешила отвернуться. Теперь он уже ничем не мог помочь.

Сегодня я лучше рассмотрела укрепления лагеря. Наши бараки, как оказалось, были обнесены мощными стенами. Они опоясывали строения по всему периметру. На форпостах несли службу гоблины.

Также обратила внимание, что между стеной и бараками расположились небольшие аккуратные домики. Скорее всего, в них жили сами гоблины.

Удобно, наверное.

За массивными воротами, которые с грохотом распахнулись перед нами, расстилалось поле, на котором худо-бедно росла медно-рыжая трава.

Я уж думала, что кроме камней здесь и нет ничего.

Двигались мы по утрамбованной дороге. Впереди маячили скалы, тянувшиеся почти до самого горизонта. Поле довольно быстро сменилось иссохшими корками почвы, потрескавшейся так, что в расколы можно запросто просунуть ногу. Кроваво-рыжее солнце медленно ползло по горизонту. Оно каждым прикосновением обжигало дыхание, стремясь превратить в пустыню и нас, несчастных путников. Двигаться по раскаленным скалам оказалось еще большим испытанием.

Если кто-то из пленников спотыкался и падал, то неизменно вскрикивал, обжигаясь о разогретую поверхность. Я старалась не думать о тех, кто, не выдержав, валился на землю. Если они не вставали под недовольными окриками гоблинов, то те добивали несчастных ударами палиц.

Миновав сложную горную гряду, мы вышли к открытой площадке, размером с два футбольных поля. Сразу за ней, начиналась скала, уходящая стенами высоко в небо. Судя по всему, она являлась конечной целью пути. У подножия были видны рукотворные постройки.

Едва наша колонна ступила на открытую местность, я заметила, что гоблины, идущие спереди и по бокам, стали отставать.

– Смотри, – негромко сказала Димычу, – храна как-то странно себя ведет. Не нравится мне это. Будь начеку.

Парень кивнул и закрутил головой по сторонам. Я тоже озиралась, стараясь понять, что же здесь не так. В поисках зацепок придирчиво осмотрела ближайших соседей, дорогу, по которой шли, и все больше отстающих гоблинов. Но никаких следов или признаков опасности не увидела.

Нападение было внезапным. Небо вдруг потемнело. Над головами замелькали огромные тени. Гигантские птицы, похожие на птеродактилей, пикировали вниз. Когтистыми лапами твари хватали людей и взмывали в воздух.

Началась паника. Уцелевшие после первого захода люди, бросились врассыпную. Я оглянулась на гоблинов. Те спешно отступали. Нескольких человек, бросившихся к надзирателям в поисках защиты, они закололи мечами. А звероптицы, озверев от запаха крови, разорвали несчастных на месте. Назад бежать не было смысла.

Я тихонько взвыла, увидев, как тварь схватила очередную жертву в двух шагах от меня и откусила ей голову.

– Бежим! –потянула за собой остолбеневшего от страха Димыча.

Петляя по полю, прыгая из стороны в сторону, перекатываясь по земле, я двигалась к заветной цели. У подножия скал было укрытие. Я видела нескольких счастливчиков, которым удалось миновать страшное поле и оказаться под защитой каменных стен. Димыч не отставал ни на шаг, повторяя все замысловатые кульбиты.

Когда до скалы оставалось каких-то пятьдесят метров, с ужасом заметила накрывающую меня тень. Она стремительно приближалась, увеличиваясь в размерах. Я отпрыгнула в сторону, перекатилась. В паре сантиметров от головы коготь звероптицы со скрежетом процарапал каменистую землю.

Душа ушла в пятки. Еще бы чуть-чуть, и все!

Отползла в сторону, но подняться не успела. Что-то стиснуло ногу, проткнув толстую кожу армейского ботинка. Затем меня резко вздернули над землей. Я пыталась вырваться, отчаянно дергая руками и ногами.

Часть 3.

Я поднялась. Место, в котором мы очутились, немногим отличалось от той пещеры, в которую попала вначале. Только своды выше. Они терялись в темном пространстве, а от стен исходило легкое мерцание, будто какой-то мастер вживил в них неоновые трубки.

– Это шахта. Здесь добывают кристаллы. Они очень ценятся этими… ну, в этом мире, – пояснил Седой, – нам сюда, – вывел он на площадку, где стояли несколько десятков строительных тачек.

Выбрав одну, Седой подкатил ее мне.

– Эта получше будет. Иди следом.

Я поплелась за мужчиной, толкая пустую тележку. Она сама по себе была тяжелой. Даже думать не хотела, как буду волочить ее с грузом.

Седой провел меня к краю площадки. Я и не подозревала, что место, где мы вышли из портала, всего лишь маленький кусочек гигантского муравейника.

То, что передо мной открылось, поражало воображение. Пещера оказалась настолько огромной, что я не видела ни ее дна, ни потолка. Казалось, что мостики, соединяющие между собой такие площадки, как наша, просто парят в воздухе.

Жизнь тут кипела! Всюду люди (и нелюди), передвигающиеся потоками по переходам. Причем, по одному мостику пройти можно только в определенную сторону. Трудяги ползли по таким переходам, толкая перед собой груженые тележки. Постоянное движение. Если запнется хоть один, остановится весь ряд.

Пещеру освещали кристаллы, парящие в воздухе. У площадки перед каждым мостиком дежурил крокен. Он подгонял нерадивых работников и следил за бесперебойным движением групп.

– Наш уровень восьмой, – сказал Седой.

– А сколько их всего?

– Не знаю. Ниже двенадцатого не опускался.

– Грандиозно, – прошептала я, – как же здесь высоко.

– О! Проверять не советую. Если сорвешься, мокрого места не останется. Говорят, шахта чуть ли не до ядра планеты достает. А там, сама понимаешь, пекло.

Я сглотнула. Поежилась. В голове не укладывалось это величие пещеры, масштабы работ и роль одной маленькой меня в гигантской стройке.

– Запомни главное – не останавливайся! Чтобы ни случилось. Особенно на мосту. Отдыхать можно на точках сбора, пока разгружают тележку.

Я кивнула.

По одному из мостков мы перебрались на другую сторону. Дорога показалась бесконечной. Особенно тяжело было сдерживать любопытство и не смотреть вниз. Один раз я все-таки рискнула, и чуть не полетела в пропасть. Мне поплохело от такой головокружительной высоты.

Сколько же мы прошли? Километр? Два?

В овальной пещере, куда мы в итоге добрались, стоял жуткий грохот. По центру площадки высилась куча стальной породы. Люди с тележками подъезжали к ней, а рабочие, вооруженные широкими лопатами, накидывали породу в тачки.

– Иди вперед, – Седой подтолкнул меня, - я за тобой.

Я подвезла телегу к одному из погрузчиков. В нее несколькими шлепками бухнули каменистый грунт. Мне стоило огромного труда просто сдвинуть тачку с места.

А как же это через мост тащить? Да я же сдохну!

– Не дрейфь! Справимся, – услышала за спиной ободряющий голос напарника.

Кхм, я что, вслух все сказала?

– Попробуй до моста сам, а там я помогу.

Обливаясь потом, кряхтя и стоная, я еле докатила телегу до моста. Крокен взглянул на меня пустым взглядом, усмехнулся, но все же пропустил.

Мостик был оборудован специальной колеей для колес. Тележка двигалась легче и не уходила в сторону. Но именно поэтому нельзя было останавливаться или задерживать движение. Седой шел следом. Как только мы удалились на приличное расстояние от крокена, он сказал:

– Подними ручки телеги повыше и прижмись к ней плотнее.

Я сделала, что от меня требовалось. Мужчина подкатил свою тачку на максимально близкое расстояние. Ручки моей тележки легли поверх нее, образуя мини поезд.

– Теперь следи, чтобы сцепка не разошлась, и попытайся сберечь силы. Метров за пятьдесят до края моста придется самому толкать. А там еще до портала метров сто.

– Спасибо, – я повернулась к Седому, одарив его благодарной улыбкой.

Хотя, скорее она походила на гримасу. А уж о том, как я сейчас жалко выглядела, и думать не хотелось. Нос стесан при падении, на лбу и щеках царапины. Левый глаз видит хуже, будто заплыл. Даже зеркала не нужно, чтобы представить всю эту красоту.

– Сочтемся, – ответил мужчина.

Я невольно вздрогнула.

Неужели и он?

Хотя в голосе и интонации не было никакого намека на пошлость. Все равно, стало как-то не по себе.

Что я могу ему предложить?

Ближе к концу пути, я сняла ручки своей тележки с подставки. Непривычная тяжесть чуть не вывихнула руки. Ноша показалась еще тяжелей, чем в начале пути. Только вариантов не было. Я просто не могла подвести Седого. Троя.

Дорога от моста до портала выгрузки показалась голгофой. Я шла на пределе сил. Каждый шаг давался с таким трудом, будто был последним в моей жизни. Но, стиснув зубы, я упрямо двигалась вперед. Не подозревала, что так велико во мне окажется желание жить. Тем более что я своими глазами видела, как крокен расправился с одним из обессиливших работников. Ударом кнута с металлическим набалдашником попросту размозжил бедняге череп. А тело бесцеремонно столкнул в пропасть.

У портала меня ждала небольшая передышка.

Пещера, в которую мы привезли груз, была неправильной формы с многочисленными выступами и изгибами. Посередине мерцала огромная арка портала, в пустоту которой вели своеобразные рельсы. Через пару метров от основного зеркала перехода стояло второе, чуть меньше. В один проход въезжала вагонетка, груженая породой, а из второго появлялась уже пустая.

К конструкции с вагонетками вели специальные мостки, по которым рабочие подвозили тачки. Два человека, поджидавших наверху, помогали опрокинуть тележку в вагонетку. Потом пустую тару и прилагаемую к ней тяговую силу, спускали на другую сторону, принимая следующего.

Часть 4.

Перед глазами появилось маленькое личико сына. В памяти всплыл тот самый момент, когда он родился. Смешной, маленький комочек с топорщащимися светлыми волосиками и самой милой улыбкой на свете. Затем я увидела его первый день рождения. В зеленом костюмчике с цветным колпачком на голове, тянущего маленькие ручки к плюшевому медведю, что подарил ему отец.

Муж. Даже перед лицом смерти я ненавидела его. За то, что испортил мою жизнь. За презрение в глазах сына. За смерть отца. За то, что сама погибаю неизвестно где, вдали от дома и родных. За то будущее, которого у меня нет.

Я уже перестала бороться, принимая судьбу, когда что-то потащило наверх. Холодный ветер полоснул по мокрому лицу, превращая его в покрытую инеем маску. Сразу же посыпались удары. Меня били по щекам, давили на грудную клетку, тормошили, вырывая из одурманенного состояния. Кашель отозвался болью в грудине.

– Очнулась? – спросил Трой, стоило открыть глаза, – не вздумай умирать. Не для того тебя вытаскивал.

– А для чего? – просипела я. Горло саднило от ледяной воды, которой успела вдоволь нахлебаться.

– Узнаешь в свое время, – ухмыльнулся мужчина, – хватит разлеживаться. Из-за тебя и так кучу времени потеряли.

– Моя нога, – заикнулась я о ране. Но осеклась. К своему удивлению, боли не чувствовала.

– Будет в порядке, – заверил Трой, – пока была без сознания, я прочистил рану. Пришлось срезать пару омертвевших кусков…

– ???

– Ничего! – рявкнул Трой, увидев мой округлившийся взгляд, – лучше жить со шрамами, чем сдохнуть от заражения. Скажи спасибо, что ногу отрезать не пришлось.

– Сспассибо, – выдавила я, не в силах сдержать барабанную дробь, что выдавали зубы.

– Тебе крупно повезло. Мы наткнулись на залежи церна. А он действует не только как наркотик, но и сильный антисептик.

Вымученно улыбнулась Трою. Его послушать, так я вообще счастливица.

– А из чего… этот церн?

– Это помет одной местной птички. Церени. Потому и называется так, церн.

– Помет? – меня снова скрутило.

Да сколько можно выворачивать желудок? Нечем. И уже очень давно.

– Детка, чтобы выжить, тебе придется проглотить не один пуд дерьма. А церну ты обязана жизнью. И ты будешь жрать его столько, сколько потребуется.

– Зачем?

– Не понял. Я же объяснил.

– Зачем я тебе?

– Хм, – Трой зло усмехнулся, – женщины в этом гребаном месте ценятся выше церна. Крокенам плевать, кто будет работать. А женский пол априори слабее. От нагрузок здесь здоровые мужики сыпятся, как труха, не то, что вы.

– Да. Я не видела еще ни одной, – согласно кивнула. Если бы не Седой, сдулась еще на первой ходке через мост.

– Ты не видишь ни одной, потому что их сюда больше не отправляют. Помнишь тот отбор, когда только попала сюда? Кена местного видела?

– Угу.

– Так вот, женщин забирает он. И что потом с ними происходит, неизвестно.

– Может, все не так плохо?

– Сама-то веришь? – с издевкой спросил Трой, – ладно, – он махнул рукой, – заканчиваем треп. Расклад такой: ты обязана мне так, что за всю жизнь не расплатишься.

Я сглотнула.

Вот оно!

– Ты – моя! Никто не посмеет оспорить это право. Будешь делать, что скажу, слушаться, проживешь дольше. Надумаешь обмануть или сбежать – накажу. Отдам на ночь Седому или… Черепу.

– Он… – я не смогла сдержать всхлипа.

– Да. Он с нами. И кроме него еще восемь человек. Пятерых мы потеряли, пробиваясь через портал.

– Где мы сейчас?

– В безопасности. Относительной. Днем передвигаться нежелательно. Кроме крокенов, что прочесывают округу, есть такие твари, с которыми лучше никогда не сталкиваться.

– Кхм. Понятно. И куда мы теперь?

– Есть одно место. К юго-западу от шахты. Говорят, там город. И нет одангов.

– В чем подвох? – поинтересовалась я, рассматривая напряженное лицо Троя.

– Дорого лежит через лагерь крокенов. Его не обойти. Нам придется быть очень осторожными. Поговаривают, что кроме крокенов, есть другие охранники. Дхарги.

– Это еще что за звери?

– Низшие демоны. Многочисленные. Прожорливые. Свирепые. Мстительные. Убить практически невозможно. Контролировать их могут только хозяева. Высшие демоны.

– И мы сунемся к дхаргам?

– Да. Риск есть. Но в этой местности дхарги скорее исключение, чем правило. Они охраняют дом высшего демона. А уж к нему в гости мы точно не пойдем. Так, – Трой решительно огляделся по сторонам, – ты пришла в себя?

Снова кивок.

– Я достаточно удовлетворил твое любопытство?

– Да-а, – протянула я, догадываясь, к чему ведет мой спаситель.

– Хочу получить награду за труды.

Рука мужчины скользнула под куртку и властно расположилась на моей груди. Я машинально отметила, как враз потемнел взгляд Троя. Не в силах пошевелиться или возразить, молча наблюдала, как он торопливо расстегивает пуговицы на моих брюках. Стягивает их вниз.

Избавив меня от одежды, Трой с минуту смотрел с видом собственника, довольного приобретением. Повалив на ворох тряпья, он стащил последнюю преграду из трусиков телесного цвета.

Да уж, больничное белье шикарным не назовешь.

Горячая ладонь накрыла треугольник волос. Указательный палец, очертив чувствительную складку промежности, скользнул внутрь. С хриплым рыком Трой навалился сверху. Я ощутила, как на смену пальцу в меня устремилось нечто горячее, твердое.

Часть 5.

Мэкс завел мои руки за голову, перевязал поясом и крепко стянул. Один конец ремня он перекинул через сук ближайшего дерева и закрепил там, вынудив встать на колени.

Шершавые ладони жадно терзали мое тело, вызывая волну дрожи и омерзения. Я всхлипнула, когда Мэкс резким движением вошел в меня. Тотчас раздался гневный рев Троя, рванувшего ко мне. Боковым зрением видела, что он дрался как лев. Отчаянно. Жестко. Но явно проигрывал противнику.

Для меня же мир сузился до ритмичных толчков, саднящей боли в коленях, расцарапанных ветками, и прыгающими перед глазами стволами деревьев.

Казалось, эта пытка будет длиться вечность. Тело внизу превратилось в сплошной комок боли, будто меня резали ножом по живому. Не осталось ни единого уголка тела, где бы не побывали чужие похотливые руки и губы. Все внутри заходилось безумным криком, который так ни разу не сорвался с истерзанных губ. Зависший на самой высокой ноте, он выжигал меня. Каждый миг во власти ублюдков вырубцовывался на кровоточащем сердце, рождая дикую, невероятную по силе ненависть.

Сквозь залитые слезами ресницы я смотрела на лица тех, кто творил это со мной. И чем больше удовольствия и похоти видела в глазах мучителей, тем отчетливее представляла, какова будет моя месть. А в том, что она свершится, была абсолютно уверена. Зверь, которого прежде не знала, овладевал разумом, подчиняя своей власти.

Когда кто-то полоснул Черепа ножом по шее, не удивилась. Спасение пришло слишком поздно. Я уже никогда не стану прежней. Обмякшего сзади Мэкса отшвырнуло в сторону. А в бок Шраму вонзился острый кинжал.

Меня бережно сняли с раненого мужчины и отнесли в сторону. На плечи легла куртка. Мое лицо было в крови Черепа. Капли стекали по ресницам, создавая кровавую пелену вокруг.

Я равнодушно посмотрела на Седого. Он вытирал мое лицо, что-то говорил. В его взгляде было столько боли, сочувствия…

Ты опоздал! – промелькнуло в мыслях.

Неподалеку кто-то жалобно застонал. Машинально повернувшись на звук, увидела лежащего на боку Мэкса. Под ним расплывалось кровавое пятно.

Вытащив нож из рук Седого, я медленно поднялась и направилась к нему. Он же был первым.

– Трой ранен. Помоги ему, – услышала собственный глухой голос, – уведи отсюда. Я здесь еще не закончила…

Подчинившись просьбе, Седой направился к Трою. Когда на поляне осталась только я и насильники, не смогла сдержать нервный смешок:

– Повеселимся, мальчики?

Спустя долгий час я покинула поляну. Меня встретил Седой. Он же проводил к остальным беглецам. Лагерь был разбит неподалеку. Возможно, закричи я, помощь пришла бы быстро. Но откуда я могла знать.

Трой спал. Его рана на груди обработана. Благодаря церну, у него была возможность выкарабкаться. Седой устроил меня неподалеку от тлеющего костра, а сам о чем-то переговаривался с двумя незнакомцами. Чуть позже вернулись из караула еще трое. Одного из них видела в лагере. Мужчины поздоровались и сели напротив. Во взглядах некоторых из них читалось уважение.

Еще бы! Крики Мэкса и Шрама были слышны на всю округу. Жаль, Череп умер быстрее, чем я смогла заставить его страдать.

Седой подбросил пару поленьев в костер. На перекладину, перекинутую через поставленные крест-накрест палки, подвесил походный котелок. Подождал, пока закипит вода, и кинул в нее какой-то спрессованный брикет. Воздух наполнился волнующим ароматом, на который мой желудок отреагировал довольно бурно. Но сначала дело.

Неприятно было забирать что-то у жертв. Однако живым нужно больше. Шмотки, снятые с насильников, кинула Седому.

– Посмотри. Может, что-то пригодится.

Мужчина покачал головой, но, тем не менее, поднял тряпки, завязанные в рубашку Черепа. Внимательно рассмотрев обновки, раздал их тем, кому они были нужны.

– И еще, – я снова кинула Седому мешочек. На этот раз размером с ладонь, – здесь церн. Думаю, справедливо будет разделить на всех.

И вновь молчаливое одобрение в глазах окружающих. При мне разговор у мужчин не клеился.

Странно. Это я должна чувствовать себя не в своей тарелке, а не они. Впрочем, изрядная доля церна притупила не только боль, но и чувства.

Я старалась не думать о том, что случилось. Или о том, что сделала с ублюдками. Возможно, позже придет осознание вины или раскаяние. Но не сейчас. В данный момент сожалела лишь о том, что твари продержались так мало. Их веселье длилось гораздо дольше.

Поужинав, мы стали собираться в путь. Оставаться было опасно. Для Троя соорудили носилки из веток. Выдвинулись из лагеря, как только сгустились сумерки. Насколько я поняла, нам нужно было миновать лес, затем обогнуть бараки крокенов и выйти к озеру. Следующий день предстояло отлежаться в каком-нибудь укромном месте. И, по возможности, тихо. Неподалеку от озера располагалось поместье демона, охраняемое дхаргами.

Первая часть пути прошла практически без приключений. Если не брать в расчет пару куургов, решивших поживиться доступным мясом. Но Седой с парнями живо утихомирили зверушек. Вдобавок, мясо самих куургов, напоминающих дикую смесь земного волка с насекомым, вполне годилось в пищу. Наспех разделав туши, мы прихватили с собой лишь наиболее аппетитные части.

Лагерь крокенов также миновали спокойно. Гоблины были глуховаты и ночью в лес не совались. А цербы (обезьяноподобные собаки), не удалялись от построек, повинуясь приказам хозяев.

Погони за нами не было. Шансы выжить за пределами шахты или лагеря ничтожно малы. Нас уже, наверняка, списали, посчитав погибшими.

Солнце только окрасило края деревьев красноватым цветом, когда мы вышли к озеру. Седой с двумя помощниками принялся обустраивать место нашей дневной лежки. В густой поросли молоденьких деревьев они прорубили узкий проход. В центре пролеска расчистили поляну, достаточную, чтобы поместились восемь человек. Срезанные деревца использовали как настил. Что осталось, пошло на маскировку прохода и тех мест в поросли, через которые нас можно было обнаружить. Трех человек послали осмотреться. Еще одному досталась готовка. Мне, как ни странно, работы не поручили.

Часть 6.

На берегу появились пять существ. Весьма мерзких на вид. Короткие туловища и ноги с вывернутыми как у кузнечиков суставами. Длинные четырехпалые лапы с уродливыми когтями. Непомерно большие головы с широкими челюстями и набором острых коричневых клыков. Вместо носов отверстия над свисающей подобно гусарским усам верхней губой. Четыре глаза. Короткая свалявшаяся комками коричневая шерсть.

Дхарги, – догадалась я. Именно о них рассказывал Седой, – в реальности они еще противнее, чем можно представить.

Существа принюхивались, ловя воздух колыхающимися губами. Они рыскали по берегу, будто искали кого-то.

А если они меня почуют?

Я даже дышала через раз, опасаясь, что делаю это слишком громко. Стук собственного сердца казался оглушительным. Вся природа вокруг будто замерла, пасуя перед хищными тварями.

Говорят, они легко разрывают жертву в клочья, используя когти и зубы. А главное лакомство – сердце и печень, поедают еще у живого противника. Липкий пот струйками покатился по обнаженной спине. Как же я жалела, что не прислушалась к совету и не убралась отсюда до рассвета.

Дхарги разбрелись вдоль берега. Они методично прочесывали местность. Один прошел всего в паре метров от меня. Не думала, что могу еще чего-то бояться. Я ведь столько раз смотрела в лицо смерти. Но сейчас первобытный ужас не дал сделать ни единого вздоха, пока тварь не ушла.

Еще какое-то время я сидела в камышах. Вера в то, что опасность миновала, укоренялась постепенно. А может, я просто отходила от шока.

Седой говорил, что при встрече с дхаргом, есть два варианта развития событий: пустить пулю в лоб сразу или попытаться убежать, а потом все равно пустить пулю. Дхарги, вышедшие на охоту и почуявшие дичь, не прекращают погоню, пока не поймают жертву. Единожды взяв след, будут гнать несчастного, пока тот вконец не обессилит. А итог один – жуткая гибель в когтях монстров. Они предпочитают жрать добычу, пока та еще жива, упиваясь стонами и предсмертными криками.

Убедившись, что ни одного дхарга поблизости нет, я накинула куртку. После чего осторожно выбралась из зарослей, собираясь надеть сапоги. Очень удобные, кстати. Их я позаимствовала у Мэкса. Размерчик пришелся впору.

Детский смех заставил остолбенеть. На берегу озера, где недавно рыскали дхарги, находился ребенок. Девочка лет десяти. Она беззаботно носилась по песку, играя с маленьким зверьком. У животного были длинные ушки, зеленая шерсть и умилительно-смешная мордочка.

Девчушка заливисто смеялась, гоняя животинку по берегу.

Откуда она здесь? Почему одна? Ей же грозит опасность! – осознала я, – дхарги совсем рядом. Неужели ее родители так беспечны?

Тем временем, девочка скинула платье и с разбегу бултыхнулась в воду. Зверек последовал за хозяйкой. Эти двое барахтались у берега, поднимая кучу брызг.

Я с ужасом смотрела по сторонам, ожидая, что вот-вот выскочат дхарги. Но ничего не происходило. Видимо, монстры ушли достаточно далеко. Я могла выдохнуть с облегчением.

Как в этом мире мог выжить ребенок, я понимала с трудом. Глядя на играющую девочку, вспомнила и о сыне.

Где он сейчас? Думает ли обо мне? Интересно, там, на земле, я умерла? Или считаюсь пропавшей без вести? Хотя нет. Скорее, сбежавшей сумасшедшей.

Я ведь не могу находиться одновременно в двух местах. А последнее, что обо мне могло быть известно, что я сбежала из психиатрической клиники.

– Пойдем.

Тяжелая мужская рука легла на плечо.

– Нам повезло, что дхарги нас не учуяли. Второго шанса может не быть.

– Ты прав, – я кивнула Левому, – как думаешь, откуда она здесь? – указала на девочку.

– Здесь неподалеку поместье. Возможно, она живет там.

– Как можно опускать ребенка одного, зная, что округа кишит кровожадными тварями?

– Почему одну? То, что мы никого не видим, не значит, что ребенка не ох...

– Смотри, что там! – перебила я, указывая на мелькнувший в воде острый зубчатый плавник.

– Лучше бы нам не знать. Пойдем! – настоятельно повторил Левый.

Но я уже не слушала голос разума. Все внимание сосредоточилось на твари, которая нарезала круги по воде, подбираясь к ребенку все ближе.

– Оно же сожрет ее! Мы должны предупредить! Помочь!

– Нет. Мы должны уйти. Девчонку уже не спасти. А мы себя выдадим.

Левый стиснул мое плечо, попытался удержать. Но получил в ответ резкий удар под дых и согнулся пополам.

– С дороги, – процедила я.

Одно дело, когда опасность грозит мне. Другое, если это ребенок. Пусть и чужой.

Скинув сапоги, куртку, я бросилась в воду. Нож, что позаимствовала у Черепа, с недавних пор всегда был со мной. Его зажала в зубах и поплыла. Расстояние стремительно сокращалось. Но монстр опережал, выигрывая в скорости.

– На берег! Быстро! Оно сзади! – закричала я, вытащив изо рта клинок.

Девочка обернулась на голос.  Она не сдвинулась с места, с удивлением рассматривая меня. Я жестами попыталась показать, что за ее спиной таится опасность. Первым, как ни странно, среагировал зверек. Он зарычал. Оскалился, превращаясь из милого животного в агрессивное существо.

Наконец, девочка увидела то, что угрожало ей. Она бросилась к берегу. Но, к сожалению, не так быстро, как хотелось бы. Тварь напала. Вынырнув из воды, чешуйчатая морда оскалила пасть, намереваясь откусить ребенку голову. В этот момент зверек с визгом вцепился в толстую змеиную шею. Острые клыки клацнули в паре сантиметрах от ребенка. Взбешенный неудачей монстр цапнул зверька, отрывая его от себя. Острые зубки прочертили рваный след на коже рептилии. Подкинув животное вверх, тварь заглотила его в один присест.

Расширенными от ужаса глазами девчушка смотрела, как погиб ее смелый защитник. Я же видела, как менялось выражение кукольного личика. От неверия и непонимания, что произошло нечто непоправимое до страдания и боли от потери питомца. Затем детские глаза полыхнули ненавистью. Настоящей. Жгучей. И совсем не подходящей для такого маленького и невинного существа. Девочка горела решимостью поквитаться с тварью.

Часть 7.

В конце концов, меня вылечили, накормили, дали возможность выспаться и помыться. Если бы замышляли что-то плохое, вряд ли бы старались привести в нормальный вид.

Комната выходила в коридор, где располагались еще несколько таких же дверей. Миновав коридор, спустились по лестнице на этаж. Потом прошли по стеклянному переходу и вновь попали на лестницу. Далее на два этажа вверх. Коридор. Только не такой серый и унылый, как первый, а роскошный. С мраморной плиткой и мозаичными потолками. Арками и колоннами с резными барельефами, покрытыми позолотой. Затем просторный холл с огромными витражными окнами, за которыми виднелась кромка леса.

Причудливый орнамент рисунка обоев на стенах повторялся в декоративных элементах мебели, подсвечниках и каменных напольных вазах. Сама мебель выполнена из натурального дерева. Сложно определить, какого именно, но то, что невероятно дорогого, понятно даже неискушенному взгляду. Потолок расписан причудливыми фресками с изображением прекрасных существ с огромными крыльями.

Я усиленно крутила головой, пытаясь рассмотреть царящее вокруг великолепие. Когда моя спутница остановилась перед массивной двустворчатой дверью, едва не врезалась в нее. За что удостоилась сурового взгляда.

Ох, ну, подумаешь! Не сбила ведь. Можно же хоть поглазеть на всю эту красоту. Сама, наверное, привыкла, и не замечает.

Женщина постучала. Получив ответ, она распахнула дверь, пропуская меня внутрь. Я вошла.

Помещение оказалось кабинетом. Об этом говорил массивный, как и все в этом доме, письменный стол. Книги, расставленные на выросших из стен полках. Одиноко стоящее в центре комнаты кресло.

Хозяин (или хозяйка) кабинета сидел в кресле с высокой спинкой, причем развернутом так, что я не могла видеть собеседника, пока он не соизволит повернуться.

Поскольку внимание на меня обращать не спешили, я решила осмотреться. Подошла к полкам с книгами. Испытала дикое разочарование. Все названия на незнакомом языке. После изучила безделушки и статуэтки, расставленные на каминной полке. Затем переключилась на картину, висящую над компактным кожаным диванчиком у стены. Красивый фантастический пейзаж.

Но не рассматривать же его полчаса.

Я как раз изучала замысловатый узор ковра, когда уловила едва заметное движение. Подняв глаза, столкнулась с внимательно изучающим взглядом.

Не сказать, что сильно удивлена. Предполагала. Но совершенно растерялась, оказавшись лицом к лицу с тем самым умопомрачительным красавчиком, которого видела в свой первый день в аду.

Прожигающие насквозь глаза буравили, будто пытаясь влезть в голову. Я неловко переминалась с ноги на ногу, совершенно не представляя, как себя вести или что делать.

Молчаливая пауза затянулась. Поскольку меня весьма придирчиво и бесцеремонно разглядывали, я посчитала уместным сделать то же самое.

У-у-у, нельзя быть на свете красивым таким.

Овальное лицо с чуть заостренным подбородком, высокие скулы. Густые брови вразлет. Прямой нос с широкими крыльями. Четко очерченный рот. Нижняя губа чуть полнее верхней, а еще миленькая такая черточка, разделяющая ее пополам. Густые, слегка вьющиеся волосы, зачесаны назад и свободно ниспадают на белоснежный ворот рубашки. Под тканью прорисовываются рельефные мышцы грудной клетки. Широкие плечи. Ухоженные руки с длинными изящными пальцами. На правой – перстень с черным камнем. Левое запястье украшает витиеватая татуировка-браслет.

Мужчина сказал несколько слов. От звука низкого с хрипотцой голоса по телу пошли мурашки.

Ничего себе! А я уж думала на мужчин смотреть не смогу. Хотя те твари красавчику в подметки не годятся. На земле такого мужчину боготворили бы. Впрочем, ни там, ни здесь, мне точно ничего не светит.

Во взгляде незнакомца было любопытство, превосходство, пренебрежение, но никак не интерес, как к женщине. Так смотрят на источник неприятностей. Или на зверька, который случайно попал в поле зрения.

Видимо, я должна быть счастлива, что божество снизошло до разговора со мной. Хотя какой разговор? Я же ничего не понимаю.

Странно, я почувствовала раздражение. Откуда?

Красавчик, тем временем, поднялся. Подошел к стене. Я так и не поняла, каким образом он это провернул, но стена разъехалась, открывая подобие шкафа. Мужчина достал что-то, махнул рукой, и стенка стала на место.

Мне бы удивиться. Такой фокус я только в фантастических фильмах видела. Но все мое внимание сосредоточилось на мускулистых бедрах и упругой заднице, обтянутых черной тканью. Перехватив мой взгляд, мужчина хмыкнул. А я мгновенно залилась краской.

Забудь, Диана, – одернула себя, – ты всего лишь мясо. Корм для одангов. Ничтожный винтик в громадном механизме по добыче кристаллов. А этот красавец… живет, как принц, строя бизнес на крови.

Очередную реплику хозяина я пропустила, слишком занятая самобичеванием. Когда красавчик тронул за плечо, вздрогнула. Мне протягивали кулон. Белый с синими прожилками камешек, оправленный в серебро.

Что это? С чего бы мне делать подарки?

Я отодвинула кулон, покачав головой. Мужчина решительно пододвинул подарок ко мне.

– Нет!

Я отвернулась.

Что за подачки?

С тяжким вздохом красавчик снова встал из-за стола, подошел. Надел кулон на шею. Мужчина даже не прикоснулся, а у меня все внутри полыхнуло огнем.

– Это для того, чтобы понимать язык, – пояснил он.

Я с удивлением уставилась на мужчину. Ведь разобрала каждое слово.

Неужели, это кулон? Так он дал его для того, чтобы мы могли разговаривать? Вот я дура! Возомнила!

– Спасибо, – пролепетала в ответ, пряча виноватые глаза.

Мужчина снисходительно кивнул. Вернувшись на место, он строго посмотрел на меня, обдумывая что-то.

– Что ты делала у озера?

Я замерла на секунду, затем опустилась в кресло. От сурового тона подкосились ноги.

Часть 8.

Душевая и туалет оказались рядом с моей комнаткой. С одной стороны, удобно, а с другой – кто-то постоянно ходит, гремит, льет воду.

Второй комплект одежды и белья на смену, а также постель и банные принадлежности выдала мне крела Лестир. Сухонькая женщина лет пятидесяти была здесь кем-то вроде кладовщицы. Она же отвела меня на кухню, где выдала полную тарелку каши, кусок хлеба и чай.

По правилам, все слуги ели в столовой. Посменно. Но, поскольку, я новенькая, то приобщаться к коллективу предстояло завтра.

– Подъем в шесть, – предупредила крела Мати, заглянувшая на кухню, – я зайду в полседьмого. Введу в курс обязанностей. Будь готова.

Вопрос о том, как я узнаю время, пришел слишком поздно. Мати уже ушла. Лестир тоже убежала по своим делам. А повариха зыркала так, что захотелось поскорее убраться. Вернулась в комнату. Но сидеть в четырех стенах очень быстро надоело. Решила прогуляться и разведать обстановку.

За пределы помещений для слуг выходить не разрешалось. Вообще, хозяйская часть дома была под строжайшим запретом. Простые смертные могли входить туда только с сопровождающим. Посторонних убивали без предупреждения. Серьезный довод для любопытных.

Рабочий двор представлял собой обширную площадку, со всех сторон окруженную постройками. Северную часть отгораживала стена дома. На южной и западной располагались кухня, прачечная, мастерские. С восточной – хранилища для продуктов, инструментов и прочих вещей, необходимых в быту. В центре двора установлена огромная бочка-резервуар с запасом воды на экстренный случай. По периметру резервуара расположились низенькие лавочки. На одной из них я и устроилась.

Наверное, я задремала. Низкие рокочущие голоса медленно пробивались в мое сознание, странным образом преобразуясь в понятную речь. Настолько необычно было слышать гортанные клокочущие звуки, осознавать, что ТАК не говорит ни одно знакомое существо, и в то же время доподлинно понимать весь смысл. Причем, источников звука было как минимум два.

– Человечка, – первый голос.

– Новенькая. Интересно, откуда к нам попала? – это второй.

– Разбудим? Или так доставим?

– А, может, задержимся на полчасика? Нам хватит.

– Не стоит, брат, – кто-то с шумом втянул воздух, – запах хозяина.

– И, правда. Тогда разбудим?

– Закричит ведь.

– Точно.

– Может, оглушить несильно? И так доставить. Что ей сделается?

– Нельзя. Человечки хрупкие. Повредим, и нам за это влетит.

Это кто ж тут нарисовался?

Сквозь узенькую щелочку приподнятых ресниц попыталась подсмотреть. Чуть не взвизгнула, увидев, как, приблизившись почти вплотную к лицу, меня разглядывает весьма жуткая морда. Шумно вздохнув, распахнула глаза, неверяще уставившись на нахально таращившегося на меня…

Демона?

А как еще назвать существо, у которого неестественно красный, практически бордовый цвет кожи? А еще глаза с черной радужкой и алым зрачком? И двумя внушительными клыками, торчащими над нижней губой?

Невольно с губ слетела фразочка, пущенная в мой адрес одним водилой, которому я когда-то помяла бампер.

– О! – клыкастая пасть растянулась в ухмылке, – не кричит от страха! И ругается. Она мне нравится!

– Интересно, а мне что-нибудь такое же ласковое скажет? – поинтересовался второй и, оттащив краснорожего в сторону, засветился передо мной сам.

– ..! ...ть! В… На… Ё...!

Второй оказался еще краше. Синяя кожа, будто его чернилами облили. Черные глаза с алым зрачком. Клыки. В общем, все то же самое, что и у первого, только на лбу и скулах блестящие роговые пластинки. Еще уши. Крупные, прижатые к голове и странно подрагивающие. Черная шевелюра, отливающая синевой, с торчащими в разные стороны прядками. Венчали все это великолепие черные матовые рожки, начинающиеся от височной части головы, огибающие те самые уши и кокетливо торчащие на макушке.

– Черт! Демоны!

– Я ей тоже понравился, – осклабился синекожий.

Я сглотнула. Проморгалась. Ущипнула себя за руку. Убедилась, что не сплю.

Неожиданное знакомство. И что этим от меня надо?

– Пойдем!

Мне в плечо ткнулась красная лапа.

Ага. Рукой эту шестипалую граблю язык назвать не повернется.

– Куда? – пискнула я.

– Хозяйка велела тебя привести. Но мы можем и принести. Да? – синий подмигнул мне и толканул в бок красного. Тот пахабно заржал.

– Я сама, – поспешила ответить, удивившись, как странно осип голос.

– Тогда просим следовать за нами, – красный чуть отступил и отвесил поклон.

Рассмотрев его полностью, я впала в еще больший ступор.

Бедные мои нервы.

Я смутилась, тут же уставилась в пол, и, кажется, покраснела до кончиков ушей. Дело в том, что демон был почти голый. Это почти ограничивалось тряпицей, прикрывающей демонское хозяйство. Весьма внушительное, надо признать. Ага. Особенно учитывая, что сам красный по телосложению очень даже недурен. Если бы не цвет кожи, то, можно сказать, идеален. Приметив, что я подсматриваю, красный приосанился. Покрутился передо мной. Наверное, чтобы показать товар…

Хм, хвостом?

Еще одно потрясение. Филейная часть демона выглядела на редкость упругой и аппетитной. А еще ее можно было спокойно рассмотреть, потому что единственным прикрытием ей служил хвост. Тонкая полоска чешуек блестела вдоль позвоночника и в самой нижней его части плавно переходила в самый настоящий хвост. Довольно длинный, потому как спускался до самого пола и обвивал щиколотку в два оборота. На конце – пушистая кисточка красной шерсти, нервно постукивающая по стопе.