За секунду до любви.

Предисловие

Моя новая история. Она снова на разрыв шаблонов, снова неоднозначная, слишком болючая и откровенная. В ней нет, как и во всех моих историях, идеальных людей. Здесь всё как в зазеркалье. За каждым героем есть реальный человек! И его боль, метания, ошибки, путь к себе реальны. Я люблю препарировать души, люблю рассматривать их под микроскопом. Поэтому иногда диалоги моих героев могут вас покоробить, всколыхнуть то, что мы прячем не то что от других, от себя! То, что нас отравляет, заставляя жить в рамках, навязанных нам нашими, парадокс, близкими, а уж потом и обществом. О том, как тяжело иногда быть самим собой, вразрез чужим представлениям о нас. Но... Но... Но... (Мы не лошади, и не нужно нас понукать и заставлять идти по кем-то выбранному пути.) Кстати, это то, что я говорю своим детям, а они у меня ещё те поганцы!)) Но всё это лирика. Я приглашаю вас в свою историю.

Ну что, погнали?

Кусь.

- Ты выйдешь за него замуж!

Отец убрал руки с клавиш и с грохотом закрыл крышку рояля. Его полный ненависти взгляд прожигал меня насквозь. Тонкие губы сжаты, под кожей ходят желваки. Весь его вид говорил о том, что я не смогу изменить его решение. Не смогу! Он и позволил мне вернуться домой только при условии, что я выйду замуж за сына его партнёра по бизнесу Арсения Сидорчука, которого я не просто не переносила на дух, я бы даже с ним срать на один гектар бы не села! Я до сих пор помню его слюнявые губы и руки, пытающиеся залезть мне под юбку, когда на очередном деловом ужине он зажал меня в женском сортире ресторана. И только мои крики, на которые сбежался персонал, да точный удар коленом промеж ног, от которого этот придурок, пускающий слюни, сложился пополам, помогли мне вырваться из его лап.

- Я не хочу! - сквозь зубы прошипела я, понимая, что эта попытка обречена на провал.

- Прекрасно, Стэф, ты знаешь, где дверь. - ледяным тоном отчеканил он. - Только запомни, моя дорогая, если ты сейчас выйдешь за порог, то обратно ты уже не вернешься ни при каких условиях.

Он встал и медленно подошёл к окну.

Я смотрела ему в спину, понимая, что ненависть сжигает меня изнутри, но я в ловушке. В ловушке, в которой оказалась благодаря этому подлецу Соболеву. Я до сих пор не могла поверить, что купилась на все его россказни, как последняя идиотка. Я? Та, которая всегда была грозой всех мужиков, про которую в академии говорили "Зима с медными яйцами". И что теперь? Брак с явно психически нездоровым переростком, который помешан на трахе?

- Паап, ты же любил меня. - прошептала я, глотая слёзы, проклиная скачущий гормональный фон.

- Я и сейчас тебя люблю. - сухо бросил он, не поворачиваясь и не смотря в мою сторону. - Я забочусь о твоём будущем. Ты моя наследница, а...

- Так любишь и так заботишься, что готов выдать замуж за клинического, помешанного на сексе идиота? - крикнула я.

- Арс просто ещё не нагулялся. - резко бросил отец.

- Так, а я тут при чём? - я уже кричала, чувствуя, что меня начинает тошнить, что голова начинает кружиться и пол под ногами уплывает с космической скоростью. - Пусть и гуляет себе дальше! Пап! Я не могу выйти за него замуж... - делаю последнюю попытку, пытаясь достучаться до человека, который когда-то меня любил. - Я беременна. - выбрасываю я последнюю карту.

Его спина напряглась, я видела, как побелели костяшки его пальцев. И в наступившей тишине его слова прозвучали выстрелом, выстрелом, который навсегда убил все мои чувства к этому человеку, стоящему у окна....

Мои хорошие, почему-то не срабатывает автодобавление в библиотеку! Добавляем сами, чтобы не потерять!!! И не забываем нажимать на кнопочку «НРАВИТСЯ»!!!

Пролог

Телефон пропустил одиночный звонок и затих. Звук был поставлен на минимум и был практически не слышен, но мне хватило бы и одной единственной вибрации. Тело даже во время глубокого сна не отключалось полностью, как и мозг. Годы службы в горячих точках заставляют все рефлексы работать на полную в режиме автономии, ни бухло, ни колёса, ни усталость не вырубали меня в ноль. Так и сейчас. Я открыл глаза мгновенно. Тихое сопение у самого уха и тепло прижимающегося ко мне горячего, потного мягкого тела.

Вся ночь промчалась перед глазами, вызывая болезненный стояк мгновенно, словно я и не трахался всю эту ночь, как ненормальный, дорвавшись наконец до тела, от которого сходил с ума всю последнюю неделю.

Стефка. Маленькая, как Дюймовочка, но характер — застрелиться. За эту неделю вымотала меня просто в хлам. Ни одна наземная операция в Африке не давалась мне так тяжело, как затаскивание этой заразы в койку. Но дело даже не в этом, а в том, что, начиная всю эту байду, я даже представления не имел о том, в какое дерьмо в конечном итоге с ней вляпаюсь. И хер бы ты с незащищённым сексом. Я уже для себя решил, что хрен теперь куда её отпущу. Она незаметно для меня самого влезла уже под кожу, неслась по моей крови, вымораживая меня, заставляя моё сердце пускаться в какой-то безумный галоп, отключая все внутренние стоп-сигналы. Лёжа сейчас и тупо глядя в потолок, улыбнулся, до сих пор не понимая, как оно так всё завертелось, как, в какой момент она стала для меня важнее всего на свете. И уже никакая логика, никакие доводы разума не срабатывали. Всё в моей жизни было уже расписано на годы вперёд.

И мирная жизнь с семьёй и прочей лабудой туда не вписывалась никак, от слова совсем. Но то, что произошло за последнюю неделю, просто разнесло все эти установки на раз-два, до фундамента, до пыли. Я понял, что пропал безвозвратно, что хочу вот так просыпаться каждое утро и дышать её запахом. Дышать нашим запахом, которым в моей спальне пропиталось всё. Резкий, мускусный запах секса. Чумового, крышесносного, такого, от которого перехватывало дыхание и крик разрывал лёгкие, и хотелось долбиться в неё и долбиться. Долбиться так, чтобы в ней осталась частичка меня, чтобы её плоский животик стал большим, чтобы я мог взять на руки ребёнка, которого родит мне эта катастрофа с зелёными омутами вместо глаз. Омутами, в которых я, походу, утонул раз и навсегда. И сейчас эта заноза в моей жопе лежала рядом со мной и тихонько сопела, упираясь своими булками в мой пах.

И не хотелось брать телефон, потому что я знал, что там. Потому что мозг начинал разгоняться, и мирная жизнь становилась лишь тенью, лишь миражом, в котором мне пока не было места. Глянув на часы, чертыхнулся. Время ещё и пяти не было. На сборы максимум пятнадцать минут. Взяв телефон, открыл сообщение.

«Самолёт в 8.15. Прибытие по факту в 7.50»

Коротко и ясно. Приказ есть приказ. Выдохнув, повернул голову, оглядывая темную макушку, лежащую рядом на подушке. Словно почувствовав мой взгляд, она тихонько вздохнула и придвинулась ко мне ближе.

- Иди сюда, сладкая. - прошептал я, подтягивая её к себе.

Она сонно улыбнулась и застонала, когда я одним движением перевернул её на спину, развёл бёдра и вошёл в горячее лоно, ещё влажное, ещё наполненное мной.

Сколько мы спали? От силы час. А я уже готов был на стену лезть от зуда в яйцах, от тяжести внизу живота, от желания, которое просто бомбило. Сроду такого никогда не было, чтобы так хотел определённую бабу. Если мне хотелось трахаться, я хватал первую подвернувшуюся и просто трахался, не заморачиваясь, а тут… Тупо только её, вот как сейчас, когда просто тараном входил в неё, дурея от того, что видели мои глаза. Её бедра ещё были измазаны её девственной кровью, смешанной с моим семенем. Девственница. Смешно сказать, первая девственница в моей жизни, и я знал, что последняя. Потому что она отравила меня собой, навсегда, бесповоротно. Зуд в пояснице и первая волна, которую я еле успел сдержать, потому что видел, что ей ещё далеко до её вершины. Она и проснуться ещё толком не успела.

- Давай, детка. - прошипел я, наклоняясь, целуя опухшие от моих поцелуев губы.

Она распахнула глаза, пытаясь сфокусировать на мне взгляд зелёных омутов, и протянула ко мне руки.

Дочь врага.

Дочь человека, которого я ненавидел.

Девушка, которую я полюбил.

Мы начинаем, мои хорошие. Это будет как всегда: больно и жарко. Но... Вы же знаете, что по-другому у меня и не бывает. Вот такая я. Не-е-ет, если что, я могу написать розовые сопли, но нужно ли это вам? А сейчас встречаем моих героев!

Визуал главной героини

Зимина Стефания Альбертовна, 19 лет. Потеряла мать, когда ей было 10 лет. Воспитывал отец. Очень жёсткий человек.

Курсант 2-го курса Академии ФСБ (поступила туда втайне от отца).

Характер — не приведи господь. Как говорит сама:

— На мне где сядешь, там и слезешь... Если успеешь.

Визуал главного героя.

Соболев Даниил Владимирович, 29 лет.

Капитан ГРУ. Военная разведка. (Почти Штирлиц.) С 18-ти лет в системе.

Постоянно находится за пределами РФ.

Сын очень состоятельных родителей.

Ненавидит Зимина Альберта Францевича (и на это есть очень веские причины).

Характер спокойный, выдержанный (особенности места работы, занимаемой должности и прочего, прочего, прочего), но не дай вам бог вывести его из состояния душевного равновесия (лучше закопайтесь сами и сами же установите памятник).

Глава 1

- Зимина!

Я резко обернулась и посмотрела на Тишмана. Первый красавец школы, за которым бегали все девчонки, начиная с восьмого класса, который подкатывал ко мне яйца весь одиннадцатый класс. Это понятно, что я для него, как незакрытый гештальд. Ещё бы, он отметился между ног почти у всех смазливых баб, и я оставалась для него, как непокорённая вершина Эвереста. Оглядев его, в очередной раз удивилась, ну как природа может так распределять все жизненные плюхи? Взять, к примеру, Тишмана. Ничего не скажешь, красив, как бог: высокий, под метр девяносто, плечи пловца, жопа, как грецкий орех, лицо…

Да с него в пору писать портреты херувимов. Огромные карие глаза с поволокой, обрамлённые ресницами, которыми не каждая баба может похвастаться, чуть полные губы с четко очерченным луком Купидона. Н-дааа… Загляденье, но только до тех пор, пока сей парнокопытный не откроет рот. Вот тогда и начинается полный звездец. Если вы никогда не видели самовлюблённого павлина, у которого весь мир крутится только вокруг его персоны, то вам сюда: Архип Тишман. Нет, в плане мозгов у него как раз всё в порядке: медалист, МГИМО вне конкурса, потому что из династии потомственных дипломатов, полиглот, владеющий пятью языками, но… Мы-Николай второй, который смотрит на всех сверху вниз, как на людей второго сорта.

Вот и сейчас он смотрел на меня, даже не пытаясь спрятать взгляд альфача, который уверен на тысячу процентов, что все бабы мира созданы только для его удовольствия, что они спят и видят развратно влажные сны с ним в главной роли.

- Какого тебе надо, Ар?- буркнула я, поправляя ленту выпускника на платье глубокого изумрудного цвета, под цвет глаз, от Диор, которое очень выгодно подчёркивало мою грудь и крутые бёдра.

- Как насчёт того, чтобы после всей этой байды не свалить ко мне на дачу? Я на тачке.- Он кивнул в сторону новенькой ламбы ярко-красного цвета, стоящей на парковке.

- Не заинтересована.- Пожала я плечами.- Да и, прости, но цвет твоего корыта мне несколько не по фен-шую.- Вильнув бёдрами, отошла под козырёк и, выудив из сумочки пачку сигарет, затянулась.

- Зимина!- Резкий окрик директрисы.- Кто разрешил курить около школы? Идите за угол! Ладно Тишман, от него чего угодно можно ожидать, но…

- Ты же девочка из приличной семьи, дочь такого человека! Постеснялась бы!- Закатив глаза, закончила за неё речь, которую знала уже наизусть с пятого класса.- Раиса Михайловна,- Сдвинув брови, дёрнула плечом и выпустила в небо дым.- Мне уже можно хоть канкан на крыше станцевать. Я, слава богу, больше не прилежная ученица, и мне глубоко по барабану на правила, которые устанавливают ограниченные люди, пытаясь загнать общество в навязанные рамки. Так что я никому не врежу, в отличие от химии в супермаркетах, которую по какой-то невероятной причине называют продуктами питания. Вы знаете, что сейчас рак пищеварительной системы прочно занимает первое место после болезней сердца, как причина ранней смерти? И причина этого не курение, а то, что мы тянем в рот!- Припечатала я, глядя на неё.

- Стэфа!- Выпучив на меня глаза, рявкнула она.- Я сегодня же позвоню твоему отцу и расскажу ему всё о твоём безобразном поведении.

- Вперёд!- Пожала я плечами.- Только вот ведь какая деталь, Раиса Михайловна, я уже неделю, как совершеннолетняя, так что мне глубоко посрать на все его нравоучения.

Та-дам!!!! Знакомимся с нашей девочкой! Как вы уже поняли, ни в одном месте не Белоснежка, а пума на выгуле. Но... Когда мы познакомимся с её папой, всё станет понятно. Там папа тоже не подарок. Тут всё будет как в аттракционе «Русские горки». Почему не американские? Да потому что русские круче!))) Вы пристегнулись? Тогда вперёд!!! Люблю вас, мои хорошие. Всегда ваша VV.

МУЗ

Глава 2

Стрельнув окурком в урну, достала из сумочки телефон и глянула списки на зачисление. Между первым и вторым местом сохранялся очень приличный отрыв, и пока моему устойчивому лидерству ничего не мешало. Ничего… Кроме моего отца, который ни сном ни духом не знал, куда я подала документы. Вообще, последние два года наши отношения изрядно подпортились, если не сказать больше. Они просто вышли на уровень холодной войны. И, исходя из моих представлений о моей дальнейшей жизни, которые кардинально отличались от этих представлений у него, они грозили в любую минуту перерасти в открытые боевые действия.

- Чёрт с тобой. - буркнула директриса, признавая мою правоту, да и, честно сказать, дозвониться до моего отца было той ещё морокой, это если он вам нужен, но вот если, не дай бог, ему понадобитесь вы сами. Личной персоной. Будьте уверены, что он вас достанет с того света. Так и сейчас, смирившись с неизбежностью и оглянувшись, Райка достала из бюстгальтера пачку тоненьких сигарет и тоже затянулась, окончательно разрушая моё представление о непогрешимости… Ну да, ну да, не дай вам бог, если законы о нравственности и морали начнут создавать бывшие шлюхи и шулера, а проверять их соблюдение бывшие мародёры. - Ты мне вот что скажи, Зимина. - Она прищурилась и оглядела меня с ног до головы цепким змеиным взглядом. - После школы во ВГИК? Щуку? Или более стандартно: МГИМО, МГУ? У тебя же преференции, как у медалистки и одной из лучших, кто сдал ЕГЭ на 398 баллов. Я так и не поняла, зачем тебе четыре экзамена, да ещё и с профильной математикой?

- Потому что. - буркнула я.

Хрен её поймёшь, на кой ляд ей эта инфа. Мне было жизненно важно, чтобы отец не знал до последнего, куда я поступлю, иначе шиш мне, а не вуз мечты. Потому что моё поступление туда просто перечёркивало все его планы относительно меня. А мне ещё нужно было сдать нормативы по физической подготовке, психологическое и психофизиологическое тестирование, собеседование, медицинское освидетельствование и под конец ещё и полиграф.

А чтобы потом красиво уйти от отцовского цунами, решила сразу подавать на общагу, хотя, судя по всему, первый год там вообще все на казарменном положении, что мне только на руку.

- Зима, ну так как? - крикнул Тишман, уже садясь в тачку и напяливая солнцезащитные очки. - Погнали с этого болота, я раскачаю для тебя звёзды!

- Да пошёл ты! - крикнула я, складывая кисть в фак, для большей точности направления его эротического путешествия.

- Ну смотри, не пожалей! - заржал он. - Вечером увидимся.

Вечером. Нет, чтобы, как у всех, отгулять этот долбаный выпускной, как и положено, с четырёх до двух, ага, хер там! Родительский комитет енотов-толстосумов решил, что их чадушки уже все большие, ну так и да, больше чем половина класса уже отметили своё восемнадцатилетие. И вот, мотивируясь этим, было решено снять пафосный рестик на Тверской, потом пароход, как положено, где на первой палубе, так сказать, для родаков золотой молодёжи, получившей свои билеты в жизнь, был даже приглашён мужской и женский стриптиз, а на второй уже отрывались мы до обеда следующего дня. Алкоголь, отдельные каюты и прочие атрибуты полного отрыва в мире богатых и знаменитых.

Я вообще до последнего не собиралась идти на эту ярмарку тщеславия, но Верещагина Танька, вечная заводила всего класса, оторва и просто классная тёлка, тупо взяла меня на слабо. Облокотившись спиной о перила, запрокинула голову и хмыкнула. Ну вот как была дурой, так ей и осталась. Для того чтобы заставить меня сделать что угодно, хоть по Красной площади голышом проскакать на одной ножке, достаточно было просто сказать волшебную фразу: «Зима, слабо?». И всё… Все кнехты на хрен, и яхта «Зима» уносилась в открытое море, даже не думая о последствиях.

Вот как сейчас. Когда оно мне ну вот ни в одном месте не надо, а придётся. Вздохнув ещё раз, глянула на экран айфона. Ещё два часа до долбаного парохода, а значит, хватит времени заскочить домой и переодеться. Благо хоть в Рублёво нестись не нужно. Мать оставила мне квартиру на Большой Никитской в самом центре, и я там жила с шестнадцати лет, после первого крупного скандала с отцом. Собрала свои вещи и свалила туда. Конечно, я зависела от него финансово, но хотя бы жила теперь отдельно.

Зарулив на парковку, щелкнула сигналкой. Старенькая, ещё мамина «Ауди» мигнула фарами. Сев за руль, выдохнула и, опустив козырёк, взглянула на себя в зеркало.

- Полный треш. - буркнув себе под нос, вытянула из причёски все шпильки и невидимки и тряхнула копной волос. - Класс… - Блаженно улыбнувшись, провернула ключ и, выжав газ, вырулила с парковки.

Танька начала долбиться уже через полчаса.

- Зима, какого хера? - орала она в трубку, пытаясь перекричать фоновые басы. - Ты что, свалила? Нет. Ты на полном серьёзе? Мы же договаривались?

- Тата, ты платье моё видела и каблуки? Я тебе что, самоубийца рассекать в этом по палубе, и, в конце концов, ты помнишь наш спор? - хмыкнула я, бросая взгляд в боковое зеркало, включая поворотник и въезжая в подземный паркинг.

- Ну? - рявкнула она.

- Жопой гвозди гну! - не осталась я в долгу. - Я чем стрелять буду? Мне хотя бы пневмат надо взять.

- Ой, бля... - заныла она. - Я и забыла уже...

Нет, вот она серьёзно? То есть я сейчас, по своей глупости и этой принципиальности, доставшейся мне от мамы, сама себе накинула на шею петлю? Трындец!

- Отлично, я тогда разворачиваюсь и еду обратно. - процедила я, надеясь ещё сорваться с крючка.

- Вот уж хрен тебе, золотая рыбка, давай, как и договаривались, десять выстрелов в десятку. - заржала Верещага.

Да твою-то мать! Мысленно взвыв, нажала отбой и вышла из машины, хлопнув дверью. Меня от злости просто коротило. На кой чёрт я тогда выглушила столько пива? Совсем башка ушла в блокиратор мысли, и вот, расхлёбывай Стэфка последствия своей дури. Как всегда говорит отец: дороже всего нам обходятся две вещи: наша глупость и понты. По ходу у меня было и то и другое. Если о том, что я собиралась сделать, пронюхает хоть кто-нибудь, накроется медным тазом всё, а главное, поступление.

Глава 3

- Как ты вошёл? - буркнула я, пересекая комнату, в которой стоял полумрак, подходя к окну и распахивая тяжёлые портьеры.

Сноп солнечного света прорезал сумрак. В ярком луче танцевала пыль, но мне было глубоко на это посрать. Я никого не приглашала, а в моей жизни пыль занимала не самое почётное место, и борьба с ней никогда не фигурировала в списке моих дел не то что на день, а даже не неделю.

- Ты думаешь, что если ушла, то я теперь не контролирую твою жизнь? - эта уверенность в когда-то таком любимом голосе сейчас заставила меня скривиться.

- И как? - закатила глаза. - Получается?

- Вполне. - сухо и безапелляционно. - Тебе исполнилось восемнадцать, Стэф.

- Интересная новость. - усмехнувшись, открыла настежь окно и, развернувшись к нему спиной, упёрлась руками в подоконник.

Окинув взглядом сидящего в кресле мужчину, в очередной раз попыталась найти ответ на вопрос, который мучал меня последние года три, так это точно. Почему наши отношения пошли по одному месту, и не просто пошли, а с каждым годом становились всё хуже и хуже.

К сорока одному году отец оставался очень привлекательным мужчиной. Высокий, с шикарной фигурой, за которой он следил. Являясь ярым поклонником и приверженцем здорового и активного образа жизни, он по три часа ежедневно проводил в личном спортзале с личным тренером и ещё час плавал в личном же бассейне. Раз в неделю конный спорт на собственном жеребце Ветре, занятия альпинизмом и дайвингом, и это при том, что мой отец был истинным, классическим параноидальным, зацикленным работоголиком и работал по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, будучи уверенным в том, что мир рухнет, если он позволит себе отдохнуть. Он имел всего две вредных привычки: курил и позволял пропустить вечером бокальчик невероятно дорогого односолодового виски, который ему доставляли прямиком из Шотландии.

Черные смоляные волосы с единичными серебряными нитями на висках. Рубленные скулы, синие глаза под тяжёлыми надбровными дугами, от пронзительного взгляда которых иногда становилось просто дурно и хотелось признаться во всех грехах мира, четко очерченные губы, волевой подбородок и мощная шея боксёра. Я знала, что в его жизни есть женщины, и их много. Постоянной любовницы он не имел, во всяком случае я об этом не знала, а вот тел на одну, максимум пару ночей, было столько, что не каждый арабский шейх похвастается таким разнообразием. И при всей своей так расписанной по секундам жизни он всё-таки умудрялся выкроить время, чтобы ещё залезать в мою жизнь и контролировать её. И то, что он сейчас сидел тут, в моей квартире, говорило о том, что в мою жизнь скоро войдёт очередной писец, полный и бесповоротный.

- Детство закончилось, Стэф, и тебе пора начать понимать, кто ты. - начал он, буравя меня тяжёлым взглядом.

- Отлично! - прошипела я. - Мне вот только интересно, в чем это великое предназначение? Как оно определяется, и кто великий определятор всего этого дерьма?

- Прекрати мне дерзить! - лёд в его голосе просто идеальный показатель того, насколько всё хреново. - Что у тебя с поступлением?

Та-ак, вступительная речь перед тем, как поставит мат нерадивой дочурке.

- Всё нормально, и если бы ты не просто контролировал меня, но и интересовался моей жизнью, то тогда бы знал, что…

- Ты закончила школу с золотой медалью, - оборвал меня он, - сдала ЕГЭ на триста девяносто восемь баллов, имеешь в активе золотой значок ГТО и грамоты от организации гражданских инициатив «Волонтёры России».

- Да ладно? - подняла я бровь. - Попросил свою секретутку, чтобы в промежутках между лежаниями на твоём столе с расшиперенными ногами она выяснила всю мою подноготную?

- Если бы я не был точно уверен в том, что ты моя дочь, давно бы уж выгнал взашей. - ухмыльнулся он, складывая пальцы домиком и поколачивая ими по губам.

- Так сейчас-то что мешает? - меня просто уже коротить начинало. - Ты вообще какого нарисовался? - глянув на него исподлобья, буркнула я.

- В следующую пятницу ты должна быть со мной на ужине. - а вот теперь мы подошли к сути, и мне это ох как не понравилось.

Зачем ему я? Сроду никогда и никуда не звал. Пока была жива мама, она выполняла роль его витрины тщеславия, обвешанная брюликами с ног до головы, с вылепленным самыми модными пластическими хирургами идеальным телом, обтянутым в шмотки от кутюр. А потом... после её смерти, когда папенька окончательно поехал крышей в осознании своего божественного проведения, эта роль, как переходящее знамя, доставалась той его пассии, которая находилась рядом с ним в этот момент.

- Я занята! - отрезала я, даже не собираясь вникать в суть вопроса.

- Это не обсуждается. - рубанул он, опять начиная давить меня с методичностью бульдозера. - Или ты идёшь со мной на деловой ужин, или я блокирую все твои карты.

Чёрт! Как же не вовремя. Мне нужно было по крайней мере ещё три месяца, когда у меня уже будет место в общаге и стипендия. Жить на неё, конечно, такое себе удовольствие, но ведь люди живут и на меньшие деньги. Моя бабушка, мамина мама, которую отец до самой смерти на дух не переносил, называя старой ведьмой, умудрялась жить на пятнадцать тысяч в месяц, да ещё мне переводить тыщёнку-другую. Так что уж на двадцать пять тысяч, при полном гособеспечении первый год, можно будет ещё и неплохо так жить. А дальше, со второго курса, можно и на работу устроиться.

Продолжаем нестись по встречке! Не забывайте забирать книгу в библиотеку, ставить звездюлину и, конечно, подписываться на автора!!! Люблю вас. Всегда ваша VV.

МУЗ

Глава 4

Но это всё лирика, мне нужно сейчас извернуться и прокатить отца с этим приёмом, а ещё… Минут пять, и о душе можно будет забыть, как и о том, чтобы переодеться. Хотя со вторым… Похер!

Оттолкнувшись от подоконника, расстёгнула платье и просто стянула его через голову, бросая прямо на пол в кабинете.

- Если ты не против, то мне нужно переодеться. - ухмыльнулась я, выходя в коридор.

Выгребая из гардеробной джинсы, футболку с растянутым воротом и порезанным лапшой низом, натягивала всё это на себя, уже окончательно распрощавшись с душем. Да и хрен с ним. Кувыркаться сегодня с кем бы то ни было в койке, отмечая начало новой жизни, я не собиралась. В мои планы вообще входило сразу после парохода вернуться домой и завалиться спать.

- Повторяю ещё раз, - раздалось за моей спиной. - Ты обязана присутствовать на деловом ужине. Для меня это важно.

- А для меня нет! - резанула я. - Почему очередная твоя соска не может там посверкать фамильными бриллиантами? На кой чёрт тебе нужна там именно я?

Я чувствовала, как злость начинает меня накрывать с головой, потому что знала, была уверена на миллион процентов, что что-то во всём этом совсем не так, как пытается мне втюхать отец.

- Потому что это семейная встреча. Мне необходимо долгосрочное сотрудничество с Феликсом Сидорчуком. Ты же понимаешь, что всё, что останется после меня, достанется тебе.

- На кой? - Пожала я плечами, застёгивая ремень на джинсах и выуживая из гардеробной косуху.

- Потому что ты моя единственная наследница. - жестко припечатал он.

- Так нужно было раньше об этом позаботиться. Хотя… - я повернулась и окинула его презрительным взглядом. - Ты ещё у нас ого-го, так что вперёд, стругай наследников.

- Стэф! - рявкнул он. - Кончай придуриваться. Я всё тебе сказал. В пятницу в шесть за тобой заедет мой личный водитель. И я прошу тебя, выгляди прилично! Это важно для меня, а уж для тебя тем более. Похоронишь мои планы, заблокирую все карты и закрою эту квартиру!

- Ты не посмеешь! - зашипела я, разворачиваясь волчком, сжимая кулаки.

- Сомневаешься? - Он стоял в дверях и поправлял запонку на манжете рубашки. Как всегда с иголочки, просто картинка: мужчина-мечта, но я слишком хорошо его знала. Он никогда никого и ничего не любил, кроме своих амбиций, ну и меня до десяти лет. - Я оплачиваю эту квартиру, я оплачиваю все твои хотелки, и пришло время мне получить свои дивиденды, так что будь добра!- Он глянул на часы. - Надеюсь, мы поняли друг друга, и в пятницу в восемнадцать ноль-ноль ты сядешь в машину. Иначе… пеняй на себя.

Сказав это, он развернулся и, не говоря больше ни слова, быстрым шагом покинул квартиру, громко хлопнув входной дверью.

- Просто очешуительно! - крикнула я, запрокидывая голову. - И звание «Отец года» достаётся Зимину Альберту Францовичу за его неизмеримую любовь и нежность к своей дочери! Ненавижу!

Шарахнув дверью гардеробной, я вышла в прихожку и, схватив с консоли пневмат и ключи, вылетела в подъезд.

Времени оставалось чуть меньше часа, а это значит, нужно лететь, нарушая правила, и умудриться не собрать за собой хвост машин ДПС.

Вырулив из паркинга, чертыхнулась, понимая, что Москва плотно встряла в вечерние пятничные пробки. Развернувшись, зарулила обратно в паркинг, понимая, что на тачке я и до конца улицы хер доеду за сорок минут.

Закрыв машину, подошла к своему верному коняхе, о котором не знал ровным счётом никто до сегодняшнего дня, и, стянув с него брезент, сняла с руля шлем.

- Ну что, мой милый, - проведя ладонью по мягкой коже сиденья, улыбнулась, причём за весь день первой искренней улыбкой. - Покатаемся?

Дорога летела, я как ведьма неслась между глухо стоящими машинами, в уши бил тяжёлый рок. Вот она свобода, та самая, от которой рвёт крышу, мир, в котором нет никого, кроме меня, серого асфальтного полотна и верного Индиана.

И похрен дым! И на всё и всех по барабану! Пятница? Да гори оно всё синим пламенем, я устрою им такой вечер, что мало не покажется.

На набережной я была за пять минут до отхода теплохода. Танька оборвала мне уже весь телефон и сейчас стояла у трапа, сверкая глазищами и очумело глядя на то, как я снимала шлем, встряхивая волосами.

- Это твой? - выдохнула она, хватая меня за руку, как только я поднялась на палубу.

- Угу. - буркнула я, расчёсывая пальцами волосы.

- А отец знает?

Она была в курсе всего того, что творилось в нашей семье, так как мы с ней не просто дружили с возраста «забирай свои бумажки и не какай в мой горшок», а ещё и жили в одном закрытом пафосном посёлке, да ещё и по соседству.

- Щас! - ухмыльнулась я, беря с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским. - Меньше знает, крепче спит.

- Блииин, ты когда его успела замылить? - Она свисала с лееров и не сводила глаз с моего коняхи.

- Чуть больше месяца назад. Больше ждала, когда привезут.

- Круто! - опять вздохнула Танька. - Нее, Зима, реально крутяк. Ты что, уже и участвовала?

- Нет. Планирую заявиться в начале августа. Три гонки, самое оно. Подниму баблишка, а то чую, отец хрень какую-то мутит. Не нравится мне всё это. Я тряхнула волосами. - Мне нужно хотя бы ещё полтора месяца отбить, а потом учебка, и сушите, папа, сухари. - усмехнулась я, поднимая руку и махая девчонкам.

- Ай! - махнув рукой, Танька запрокинула голову. - Забей, мои родаки спят и видят, чтобы я замуж скорее вышла и нарожала им внуков. С тебя твой папаня пока хоть этого не требует.

- Угу. Щас. На мне с этими запросами, где сядешь, там и слезешь. На кой ляд мне эта сказка. Ты же знаешь, я не ради вонючих пеленок последние два года горбатилась. У меня свои взгляды на мою жизнь, и орущие сопливые кульки в них пока никак не вписываются. Ну что, закончили обсуждать планы на жизнь? Мы на кой сюда приперлись, пошли нажрёмся что ли?

- А то! - засмеялась она. - Только ты смотри, на тебя Тишман с пацанами поспорил, что ты ему дашь сегодня.

Визуал отца главной героини.

Зимин Альберт Францевич. 41 год.

Миллиардер, хозяин холдинга «УралУголь».

Очень жёсткий, даже жестокий человек.

Не терпит, если кто-то нарушает его планы.

Вдовец. Овдовел 10 лет назад. История запутанная, о ней мы узнаем позже. Ненавидит всей душой семейство Соболевых, но искренне считает, что никого из них не осталось, кроме матери Соболева-старшего (отца Даниила).

Глава 5

Праздник был в самом разгаре, алкоголь тёк рекой. Никто уже ни за кем не следил. Родичи отрывались на нижней палубе и, судя по пьяным визгам, чуть ли не круче нас. Я, уже изрядно набрасавшаяся шампуня, стояла на палубе, склонившись над поручнями и глядя на тёмные волны, которые расходились от борта судна.

- Скукота, - буркнула я, искренне жалея, что попёрлась сюда, а не поехала на мотодром.

Вот где жизнь! Драйв, адреналин, бомбящий по ушам, пульсирующий в каждом капилляре, скорость и риск. А что тут? Пьяные визги? Глубоко вздохнув, откинула голову и закрыла глаза, наслаждаясь ветром, который развевал мои волосы и выдувал пьяную дурь и шум в ушах.

- Ты приведёшь её ко мне? Николаева, ну не в службу, а в дружбу? - тихий голос раздался где-то совсем рядом.

- Отстань! - голос Светки Николаевой. - Ты за этим меня сюда притащил, придурок?

- Давай так, с тебя Зима, а потом мы с тобой потрахаемся. Помнишь, как тогда в раздевалке, после физры?

- Обещаешь? - голос стал срываться и перешёл в тихий стон и какую-то возню. - Архип! - тихий вскрик и снова стон.

- Ну так как, - мерзкие хлюпающие шлепки. - приведёшь ко мне Зиму?

Оттолкнувшись от поручней, нетвёрдой походкой пошла на звук, мысленно уже прикидывая, что сделаю. Лишь бы не рассмеяться. Завернув за угол, резко дёрнулась обратно, прижимаясь к стене. Ну кто бы сомневался! Тишман собственной персоной, накачивающий собой дуру Николаеву, которая за ним бегает хвостом с девятого класса. Дорвалась баба до счастья. Достав телефон, нажала на камеру и, осторожно высунув руку, сделала пару щелчков. Листанув, хмыкнула. Всё прилично, ничего не видно, но понять, чем занимается парочка, труда не составляло. Сунув айфон в карман джинсов, вырулила из-за угла и, облокотившись бедром о дверь каюты, нажала на выключатель.

Кормовой фонарь, под которым уединились горе-любовники, вспыхнул ярким светом.

- Какого хрена! - рыкнул Тишман, отлипая от Светки, натягивая штаны и оглядываясь.

- Ммм, - хмыкнула я, рассматривая свои ногти. - Смотрю, у вас тут картина маслом. Ну как же так, Архипушка, - закусив губу, подняла голову, окидывая его презрительным взглядом. - Ты же мне ещё несколько часов назад в вечной любви клялся и жениться обещал, а сам... Тц! Нехорошо-то как получилось. А ты, Николаева, - перевела взгляд на неё и усмехнулась. - Вот уж не думала, что последняя целка класса, которая ещё неделю назад чуть не на всю школу орала, что я шлюха, вот так, на улице будет трахаться и с кем? С первым кобелём школы? Ну-ну... То-то все удивятся, особенно твой папочка, который уверен на все сто, что у него-то дочка целочка-невредимочка. А она не просто распоследняя давалка, но ещё и сводня.

- Ты ничего не докажешь, Зима! - взвизгнула Светка, опуская юбку. - А я всем расскажу, что это я вас тут застала!

- Ой ли? - выудив телефон, щелкнула кнопкой. - Полюбуйся. А пока ты тут думаешь, как тебе из этого дерьма вылезти, я, пожалуй, схожу вниз и найду твоего папочку и так случайно оставлю свой телефончик перед его носом с очень занимательной заставкой, на которой его дочурка трахается с сыном его конкурента, и... Ой! - зажав рукой рот, сделав шаг назад, затрясла головой. - А я и забыла. Это же с твоей матерью Тишмана старшего поймали в сортире Кремлевского дворца после вручения премии «Лучший коммерческий проект года». Чёёрт, не знала, что у вас это семейное.

- Пасть закрыла. - рыкнул Тишман, делая ко мне шаг. - И телефон отдала.

- А потрахаться в газетку не завернуть? - усмехнулась я, делая шаг назад.

- Зима, я тебе по-хорошему говорю, айфон суда дала. - Он шёл ко мне, доставая трубу и нажимая на вызов. - Тарасевич, собирай наших. Дуйте на корму. Я вам обещал Зиму? Щас раскатаем эту суку на четверых.

- Отлично! - ухмыльнулась я, скидывая косуху и затягивая волосы в узел. - Вот это я понимаю, веселье подкатило. Хоть не напрасно пришла. Думала уже и не представится возможности начистить тебе рожу.

- Телефон! - рыкнул он, прыгая на меня.

От первого удара, нанесённого ему в солнечное сплетение, он согнулся и заскулил.

- Сука! - визг Николаевой бомбанул по ушам, сбивая на секунды все ориентиры. Но этого хватило для того, чтобы кто-то схватил меня сзади за шею, передавливая её и дёргая моё тело назад. Благо все движения уже были отточены до автоматизма, поэтому, когда я внезапно обмякла, перенося вес тела на ноги, человек, державший меня, потерял равновесие и ослабил захват, чего мне было более чем достаточно для того, чтобы, перехватив его руку, перекинуть тяжёлую тушу через бедро. Но я не рассчитала своего места положения и того, что пароход начнет резко тормозить, забирая влево. И поэтому Завадцкий, который и схватил меня сзади за шею, не удержав равновесия, просто перевалился за борт.

Мгновенная тишина, выпученные глаза Светки, которая стояла, открыв рот, и моргала, как большая жаба, тяжёлое дыхание Тишмана, шум падающего в воду тела, крик, который вода тут же погасила, и слова, сказанные кем-то за моей спиной:

- О-хе-реть!

Хех. Ну вот так повеселились... Хотя... А почему и нет? Золотая молодёжь развлекается, как может. Не забываем и мы добавлять книгу в библио, обязательно жать на кнопочку «НРАВИТСЯ» и, конечно, подписываться на автора. Уже в конце следующей недели будет анонс болючей истории!!! Люблю вас. Всегда ваша VV.

МУЗ

Визуал Татьяны

Верещагина Татьяна Тарасовна, 19 лет.

Одноклассница Стэфы и её лучшая, да пожалуй, единственная подруга.

Оторва, какую ещё поискать.

Дочь Верещагина Тараса Дмитриевича, генерал-майора юстиции.

Человека не последнего в стране, обладающего огромной властью и влиянием.

Властного солдафона, который живёт «по приказу».

На дочь уже построил планы, не заморачиваясь её хочушками. Но... Посмотрим!

Глава 6

А я просто остолбенела. Ну как так-то? Почему из-за неуёмного зуда в штанах у одного придурка вся моя жизнь сейчас летит под откос под несущиеся с нижней палубы слова какой-то хрен проссышь мохнатой песни.

- …На теплоходе музыка играет…

- Убийца!- заголосила в полной тишине Николаева, приводя меня в чувство своими децибелами, заставляя молниеносно включиться в реальность.

Черт! Одним прыжком я взлетела на леера, вглядываясь в тёмную воду. Ни хера не видно. А толку-то, выхода у меня особо и не было. Радовало одно, я хорошо плавала, прошла курсы спасателей и на телефоне был надет аквакейс.

- Раззявите варежки, вернусь, искупаю каждого! Оглядев очумевших одноклассников, ласточкой прыгнула в воду.

Удар, несмотря на то, что я правильно вошла в воду, был совсем не слабый, возможно, всё-таки от гуляющего в крови алкоголя. Тёмная стена воды сомкнулась надо мной, мгновенно приводя в чувство. Вынырнув, сразу поплыла в противоположную ходу судна сторону, прислушиваясь к всплескам воды. Сколько я проплыла, хрен знает. Музыка, несущаяся с борта теплохода, уже стихла, да и сам он превратился в небольшое размытое яркое от иллюминации пятно. Мне уже стало совсем не по себе в полной тишине, разбавляемой только плеском, причиной которого была я сама. Пока, наконец, я не услышала приглушённые крики.

- Слава богу!- под нос шикнула я, прибавляя скорость, уже различая в темноте белое пятно рубашки и светлую голову.- Завадцкий!- Крикнула я, не доплывая до него пару метров.- Ты как? Силы ещё есть?

- Зима, сука, убью!- взвыл он, вращая головой, выискивая меня в темноте.

- Отлично!- хмыкнула я, - Раз силы материться есть, значит и доплыть сможешь.

- Где ты, тварь?- плевался он ядом, ударяя по воде руками.

- Ещё одно слово, и я оставлю тебя здесь подыхать, и имела я в виду все последствия! В свете последних событий и Тишман, и Николаева даже рот свой не откроют, а ты…

Развернувшись, сделала пару гребков к берегу.

- Стой! Стой, мать твою!- взвыл он,- Зима! Кончай придуриваться!

- Мы с тобой договорились?- отплёвывая попавшие в рот волосы, подплыла к нему вплотную.- Попробуешь меня утопить, вырублю в момент. Мне без разницы, в каком виде тебя до берега переть, в отключке даже легче. Понял?

Он кивнул и лёг на спину.

- Дай выдохну.- буркнул он, закрывая глаза.

- У тебя пара минут. Вода ни хера не тёплая.

Мои зубы уже начинали отбивать чечётку, а нужно было ещё на берегу разбираться, где мы вообще находимся.

- Погнали!- в конце концов бросил он, разворачиваясь и глядя на меня.- В какую сторону плыть?

- Ты глаза-то разуй!- махнула рукой в сторону пучка света, источник которого явно находился на твёрдой земле.- Не думаю, что в этой говнечке настроили маяков. Так что нам явно туда. Врубай на максималки. Как устанешь, скажешь.

Благо, что доплыли мы без приключений, только под конец, когда до берега остались считанные метры, я почувствовала, что стала немного задыхаться.

- Пиздец, выпускной!- выдохнул Завадцкий, выползая на берег, утыкаясь носом в землю.- Думал всё, сдохну.

- Расслабься, уже проехали.- Вытянув вверх руки, сделала несколько глубоких вдохов, разгоняя кровь.- Отвернись, я сниму и выжму одежду.

Холод, ни в одном месте не июльский, начинал пробирать до костей, вытянув из кармана телефон, чертыхнулась: четыре утра. Ткнув в навигатор, вздохнула. Хер пойми где. До ближайшего населённого пункта десять километров, а это значит два часа ходьбы по бездорожью, потому что то, что петляло через заросшие борщевиком поля, дорогой назвать можно было с большой натяжкой.

- Давай помогу!- буркнул Глеб, вытягивая из моих рук мокрые джинсы.- Сначала твои вещи, потом мои. А то тоже сдохну от холода.

Пока выжимали вещи. Чуть не убила гада, который прилип к моей груди и чуть не давился слюнями.

- Титьки у тебя, Зима, зачётные.- выдал он под конец.- Большие и соски классные.

- Чего не могу сказать о твоём конце, не знала бы, что ты мужик, приняла бы за бабу в шортиках!- рявкнула я, натягивая влажные джинсы на задницу.

- Ха! Так это он от холода скукожился. Ты его в руки возьми, и тогда…

- Вот уж спасибо!- закатила я глаза, прыгая на месте, впихивая свои булки в джинсы.- Не имею ни малейшего желания проверять эту сомнительную теорию.

- Зря!- заржал Глеб, подходя ко мне, хватая джинсы за пояс и дергая меня вверх, отчего ягодицы буквально влетели в них.

Быстро застегнув на мне молнию, Завадцкий поднял голову.

- Зима, я это…- начал он, ероша пятернёй волосы, - вообще не хотел, чтобы оно всё вот так.

- Проехали!- устало отрезала я, застёгивая на груди рубашку.- Давай выбираться отсюда. Придётся топать километров десять до ближайшей деревни, а там вызовем такси.

Уже через полтора часа мы добрались до какого-то Нижнего Дышла. Мы то бежали, обгоняя друг друга, то ржали над спортивной ходьбой, вращая друг перед другом жопой, то скакали, как взбесившиеся кони, пытаясь согреться. Пока уже задыхаясь не поравнялись с первым домом. Двери которого со скрипом открылись, и на пороге не появился божий одуванчик в цветастом платке и такой же юбке в пол.

- Добренького!- крикнула бабка, закрывая ладонью глаза от бьющего в лицо солнца.- Давно вас жду! Уже и самовар поставила! Заходите, горемычные, хоть согреетесь.

Толкнув калитку, зашла во двор, оглядываясь по сторонам, чувствуя себя Гердой, попавшей в волшебный сад.

- Зима!- шикнул Глеб, дергая меня за рукав.- Куда попиздела! Стрёмно всё это! В смысле она нас ждала?

- Забей! Если хочешь умереть от воспаления лёгких, то мешать не буду. А я хочу согреться.

Дёрнув плечом, оглянулась и, кивнув головой, пошла по дорожке, обсаженной высокими кустами одуряюще пахнущих роз, от запаха которых закружилась голова.

Маленькая светлая комната, огромный пузатый самовар, тёплый кусок пирога с вишнёвой начинкой, мерное вращение веретена в хрупких, исчерченных морщинами, изломанных артритом руках, моё уплывающее сознание, и каким-то фоном слова:

Глава 7

- Мы с тобой договорились, Зима?

Глеб вышел из такси, хлопнув дверью.

- Угу. - буркнула я, вылезая из тачки, кутаясь в пуховый платок, который уже перед уходом мне на плечи накинула странная женщина, лица которой я почему-то так и не смогла вспомнить, и это с моей фотографической памятью на лица. - Ничего не было. Ты просто упал за борт, а я тебя спасла.

- Именно так. - Он потянулся всем телом. - Надо связаться с отцом, пока он кипеш не поднял и не перевернул вверх дном весь этот пароход.

Протянув ему телефон, запрокинула голову, подставляя солнцу лицо, зажмуриваясь от удовольствия.

- Ох ё! - хохотнул Завадцкий, выдёргивая меня из моей нирваны.

Да твою мать! Вот ведь дура!

- Дай телефон! - рыкнула я, протягивая руку.

- Вот уж хрен тебе, Зима! Увидеть такое! Понятно, чего Тишман взбеленился.

- Слушай, Завод, тебе что, спокойно не живётся? - Прищурившись, сложила на груди руки. - Увидел, кончил и забыл. Ты сам только что сказал, что всё, что случилось, должно остаться там, где случилось. Тебе эти проблемы не нужны, особенно если ты планируешь поступать в универ МВД, а уж мне тем более, поэтому ты будешь хорошим мальчиком и сейчас просто позвонишь своему отцу и отдашь мне телефон. А фото… - Я ухмыльнулась. - Это фото наша с тобой гарантия, что и эти придурки будут молчать. Надеюсь, тебе всё понятно?

- Твою-то мать! - Заржал Глеб. - В очередной раз поражаюсь тупизму Тишмана. И это тебя он хотел завалить на спину?

- Ну что возьмёшь с клинического идиота. - Хмыкнула я. - Давай, звони.

Уже через полчаса я стояла на пирсе, сходя с ума от пропущенных звонков, от которых раздирался телефон: Раиска, отец, Танька. А мне хотелось просто сесть на байк и нестись по дорогам, потом, когда уже адреналин будет взрываться в каждом толчке сердца, рухнуть на кровать и отоспаться, забыв всю эту ночь, как кошмарный сон.

Собрав волосы в узел, натянула шлем и, провернув ключ зажигания, нажала кнопку запуска двигателя.

До дома домчалась за полчаса и, улыбаясь, вошла в квартиру.

- Нагулялась? - Ледяной голос, от которого упало всё.

Чёрт-чёрт-чёрт! Скинув кроссы, прошла в комнату, уже готовая ко всему. Ко всему, кроме того, что началось.

Отец сидел в кресле, точно так же, как и вчера. Чёрный костюм за херову кучу бабок, бриллиантовая булавка в галстуке, тяжёлый золотой перстень и непроницаемый взгляд, который убивал на месте. Ни дать ни взять Дон Карлионе. Как только я вошла, дверь за моей спиной захлопнулась. Скосив глаза, вздрогнула, увидев, что личные телохранители отца встали от меня с двух сторон.

- И что это такое? - Тряхнув волосами, прошипела я, подходя к столу, упираясь в него кулаками. - Ты решил меня загнать, как дикое животное, чтобы я скакала под твою дудку?

- Нагулялась, я тебя спрашиваю? - Процедил он, окидывая меня взглядом.

- Да что такого случилось-то? - Рявкнула я. - Пароход цел, я жива, никто кони не двинул, чего тебя распирает-то так?

- Ты забываешься! - Удар кулака по столу, от которого я зажмуриваюсь. - Маленькая дрянь! Ты что же думаешь, что я не узнаю, что ты натворила?

- А что? Что я такого натворила? Ну подумаешь…

- Подумаешь? - Он медленно поднялся, упираясь, как и я, кулаками в стол, нависая надо мной. - У меня на носу два контракта на миллиарды, у меня выборы, и что я вижу сегодня утром? Моя дочь во всех газетах…

- Что? - Побелела я, делая шаг назад. - Не может быть!

Выхватив из кармана телефон, вбила в поисковую строку своё имя и застонала, падая в кресло.

Охереть! Первой полосой во всех новостях:

«Дочь известного угольного магната Зимина устроила на пароходе стрельбу, а потом выбросила за борт сына медиамагната Завадцкого, после чего спрыгнула за борт. Младший Завадцкий, по нашим данным, уже дома, а тело Зиминой Стефании Альбертовны до сих пор не найдено. Ведутся поиски».

Все мои надежды, все планы только что смылись в унитаз, и кто был дирижёром всего спектакля, я знала слишком хорошо. Тишман! Сучий потрах! Хотя… На кой ему всё это? Если дело только в неудовлетворённом желании и уязвлённой гордости, то уж как-то слишком сильно распалил он костры, зная, что я могу скинуть его отцу фото, от которого он отгребёт столько проблем, что мама не горюй. А если я с анонимного источника солью его в сеть, то ему точно придёт крышка. Поэтому тут ещё надо подумать, кому это более выгодно. Пока, по всем подсчётам, получалось, что мне. Тем более, если я сейчас сделаю всё так, как надо, я ещё смогу собрать мою жизнь по кускам, которые пока не слишком далеко разлетелись. Убрать всю инфу из сети дело, конечно, муторное, но вполне осуществимое.

- Я всё исправлю. - Шепнула я, закусывая кулак.

- Ты ничего не будешь делать! - Рявкнул отец. - Ты теперь даже дышать будешь только тогда, когда я тебе разрешу! Взять её!

Всё, что происходило дальше, было больше похоже на продолжение моего кошмарного сна. Я не могла поверить, что отец это сделает, что он посмеет вытворить такое со мной.

Грубые руки, которые схватили меня и скрутили, выдёргивая из кресла.

- Папа! - Крикнула я, выворачивая голову, пытаясь поймать его взгляд.

Но отец лишь выпрямился, поправил галстук и прошёл мимо меня, даже не глядя в мою сторону.

- Закрыть квартиру, опечатать. Её отвезти в наш дом и запереть в комнате. Телефон отобрать. Из комнаты не выпускать, поставить круглосуточную охрану. Глаз с неё не спускать!

Ну вот и наказание прикатило. Как вы понимаете, папа у нас очень строгих правил, да и вообще не любит, если что-то идёт не по его плану... Ну-ну... Посмотрим, что сейчас начнётся. Люблю вас!!! Не забывайте ставить звёзды и, конечно, подписывайтесь на автора!!!

МУЗ

Глава 8

Его слова падали как камни, возводя между нами стену, высокую и непробиваемую.

- А как же твой ужин? - вырываясь, пинаясь, царапаясь, взвыла я.

- Ужин?

Он остановился в дверях и чуть повернул голову.

- Да! Твой грёбаный деловой ужин?

- В пятницу я пришлю к тебе стилиста и консультанта из Дома Мод на Кузнецком. Выберешь то, что тебе понравится.

- Альберт Францевич, куда нам её? - спросил Серёжа, личный телохранитель отца и глава его охранной службы. - В ваш автомобиль?

- Нет, Сергей. - ледяным тоном отрезал он. - Не желаю всю дорогу слушать бабские вопли. Так что пусть едет в машине сопровождения.

- Пап! - крикнула я, готовая пойти на уступки, лишь бы он отменил свой приказ, лишь бы его амбалы меня отпустили. - Папа!

Но он вышел из квартиры, даже не оглядываясь. Чужой и далёкий. Я не могла в это поверить. В моей голове не укладывалось, что этот холодный человек мой отец.

- Ненавижу! - прошипела я, продолжая вырываться из крепких мужских рук. - Отпустите! Немедленно отпустите меня!

- Стефания Альбертовна. - жестко сказал Сергей. - Альберт Францевич дал нам чёткие рекомендации применить силу в случае крайней необходимости, поэтому я бы попросил вас не выводить меня из себя. Я не люблю бить женщин и детей. Но если придётся…

Он замолчал, а я, сжав до хруста зубы, тряхнула головой и отвернулась, не желая участвовать в этом фарсе.

- Да пошли вы все куда подальше. - сквозь набегающие слёзы буркнула я, понимая, что сейчас бессильна сделать хоть что-то.

Они выводили меня из квартиры как преступницу. Я чувствовала на себе взгляды соседей, которые, я была в этом уверена, сейчас прильнули к смотровым глазкам в своих квартирах, становясь свидетелями всего этого кошмара.

- Прислать слесаря в сто пятнадцатую, пусть сменит все замки, вызвать участкового и опечатать дверь. - несся мне в спину голос одного из охранников. - Проверять целостность предписания каждые два дня. И при нарушении тут же звонить на пульт охраны и лично Зимину. Всё понятно? Чтобы уже через два часа ключи от новых замков лежали у консьержа. Я лично приеду и заберу.

Меня затолкали в чёрный бронированный внедорожник, как куль с песком. Рядом со мной тут же сел охранник. Окинув меня своим ничего не выражающим взглядом, он усмехнулся.

- Одно ваше движение, хотя бы попытка сделать хоть что-то, и я вынужден буду надеть на вас наручники. Надеюсь, у нас не возникнет проблем и недопонимания, Стефания Альбертовна?

- Да пошёл ты, Стасик! - прошипела я, отодвигаясь к самой двери и отворачиваясь к окну.

Резкое движение, от которого я уперлась лбом в водительское сидение, и мужская рука на моих ягодицах.

- Пусти, придурок! - взвизгнула я, подпрыгивая на сидении.

Рука тотчас же исчезла. Выпрямившись, бросила на мужчину яростный взгляд и тут же мысленно взвыла, увидев в его руках свой телефон, который он только что достал из моего заднего кармана.

Вот и всё. Ни связи, ни возможности хоть как-то исправить ситуацию. Всё, потеряв уже любые ориентиры, разгоняясь, как адронный коллайдер, летело в топку, и мне оставалось лишь тупо сидеть на заднем сидении внедорожника и жевать губы, проклиная всех и вся, ненавидя своего отца, который так легко и филигранно только что сломал мою жизнь.

Машина неслась по утренней Москве, которая только начала просыпаться. Ещё час назад я стояла на пороге своей новой жизни, а сейчас болталась в петле, которую на меня накинул мой папочка. И чем ближе мы подъезжали к дому, тем сильнее меня терзали смутные сомнения, что весь этот спектакль был просто гениально разыгран человеком, чья машина летела впереди, отсвечивая проблесковым маячком.

А если это так… Значит, он обложил меня со всех сторон уже давно и только ждал моей ошибки, ждал, когда я споткнусь и сама попаду ему в руки, упаду, как спелое яблоко на Яблочный спас.

Мы уже свернули на Рублёво-Успенское. Оставалось всего-то полчаса, и я снова окажусь в этой золотой клетке с целым штатом прислуги и глазами даже в сортире. Мне нужно было срочно что-то придумать. Лишь бы только…

Я надеялась, что они не успели обыскать мою комнату. Что у них просто не хватит мозгов. Вернее, не так, отец мог просто забыть отдать приказ это сделать, тем более, что меня там фактически уже два года не было, а даже если и отдал, то навряд ли у кого хватит ума толкнуть ногой нижнюю панель комода, который ещё два года назад, до скандала и моего ухода из дома, сделали по моему личному эскизу.

Когда дверь за моей спиной захлопнулась, и в тишине прозвучал звук проворачиваемого ключа, я медленно подошла к окну. Выглянув вниз, улыбнулась. Пока всё по плану. На лужайке под моим окном никого не было. Но торопиться было нельзя. Сначала нужно продумать всё до мелочей, иначе, если клетка захлопнется опять, я из неё уже больше не выберусь. Неделя. Долбаный деловой ужин, чтобы отец успокоился, и на хер! На хер отсюда!

Рухнув на кровать, просто закрыла глаза и вырубилась, оставляя всё на потом. У меня будет ещё целая ночь, когда я всё исправлю, когда вырулю снова на дорогу своей жизни, и тогда…

- Прости, прощай, папочка!- прошептала я, уже засыпая,- И провались они, твои мульёны. В жопу! Всё в жопу! А вы, мои дорогие, в сад!

Не забываем, мои хорошие, ставить звёздочку и, конечно, подписываться на автора. Дальше будет только горячее! Люблю вас!

Глава 9

Я открыла глаза и прислушалась. Гулкая тишина. Время далеко за полночь. По логике, все уже должны спать, и даже охрана. Я не доставляла им беспокойства весь день и весь вечер, и это должно было их успокоить и снизить внимание. На кой хер дёргаться, если твой заключённый не доставляет тебе беспокойства и, судя по всему, безропотно принял свою участь.

- Дебилы!- буркнула я под нос, тихонько поднимаясь, стараясь, чтобы даже кровать не скрипнула.

Подойдя к комоду, наклонилась и нажала пальцами на панель, которая неслышно открылась, открывая нишу, в которой лежал мой старый ноут.

- Отлииично!- хмыкнув, вытянула его из ящика и юркнула в ванную.

Воткнув зарядку, закусила губы и выдула воздух, надув щёки.

- Ну давай же, давай!- я била себя по бёдрам ладонями в ожидании, когда экран оживёт.

Наконец, он загорелся простой заставкой Винды.

- Получи, папочка!- хмыкнула я, влезая в сеть.

За сутки ни хрена не изменилась, я во всех таблоидах. Да твою мать! Значит, отец всё-таки кого-то ко мне приставил. Очуметь! Нет, он, конечно, говорил мне, что я рано или поздно допрыгаюсь, и он выделит человека, который станет моей тенью, но я думала, что всё это чистой воды гонево. А оказалось, что нет. И вот сейчас мне нужно было вывернуться по полной, чтобы подчистить за собой хвосты. Набрав в телеге Макса, дождалась, пока он ответит.

- Зима?

Раздражение в его голосе сказало о многом. Ему, значит, тоже родаки прочистили мозги. Но мне было плевать, мы с ним были в одной лодке, и грести к берегу придётся сообща, хочешь-не хочешь.

- Макс.- шёпотом сказала я.- Нужна твоя помощь и этого, блииин…- закатив глаза, вскинула голову, пытаясь вспомнить кликуху его друга, который шарил в сетях, как бог, для которого не существовало границ и законов.- О! Бумбокса!

Облегчённо выдохнула я, вспомнив кличку хакера.

- На кой хер?- его голос стал приглушённым.- Куда ты опять меня хочешь втянуть?

- Втянуть?- хмыкнула я, стуча по клаве.- Я хочу вытянуть нас из дерьма, куда мы оказались втянуты из-за пубертатного яйцезуда Тишмана. Ты в сеть заходил? Видел свою рожу во всех новостях? Насколько я понимаю, тебе эта реклама так же нужна, как и мне.

- Ты гонишь?- выдохнул он.

- Я?- господи, ну ведь вроде нормальный! Ан нет, приглядишься - чудак на букву "М". Вздохнув, медленно выпустила со свистом воздух сквозь зубы- Глаза-то разуй и посмотри.

- Не могу.- буркнул он.

- Чего?- хохотнула я.- Нет, ты серьёзно? Родаки у Максика телефон отобрали и в угол поставили, как нашкодившего котёнка?

- Да пошла ты!- рыкнул он, отключаясь.

- Ах ты маменькин опоссум!- взвыла я, набирая его снова.

- Ну какого хера?- рявкнул он.

- Макс, не веди себя, как мудак!- зашипела я, отправляя ему файлы.- И не тупи! Ты же сейчас в сети?

- Ну.

- Ой, бля! Ну! Гвозди хреном гну! Напиши Бумбоксу, что до утра нужно вычистить сети. Бабло я заплачу. Столько, сколько скажет. Это нужно и тебе тоже, иначе твоё поступление тоже накроется медным тазом!

На том конце наступило молчание. Ну давай же! Я готова была поклясться, что слышала, как его мозги со скрипом начинают включаться в систему. В конце концов я услышала тяжёлый вздох и бубнёж, который иначе как непереводимая игра слов и назвать было нельзя.

- Ок!- выдавил из себя он, соглашаясь с моими доводами, подкреплёнными скринами из таблоидов, отправленными мной.

- Класс!- хмыкнула я, наконец расслабляясь. Если что, пусть со мной свяжется, я на связи.

- Ладно, давай.- буркнул он, отключаясь.

Литмоб."Таких любить опасно"

Роман Ули Ветер.

https://litnet.com/shrt/R5rq

Глава 10

Я сразу же залезла в онлайн-банк, проверяя свои счета, искренне надеясь, что отец не заблокировал все карты.

- Да твою мать! - меня чуть не разорвало от злости, когда я увидела, что заблокировано всё подчистую!

Закрыв глаза и опустив голову, я нервно соображала, что мне сейчас делать. Но ничего дельного в башку не приходило. Вообще никак! Даже если что-то по-быстрому слить, то как мне устроить встречу с покупателем? Дом охранялся по периметру. Я даже курьера не могу вызвать, не дав отцу понять, что у меня есть выход в систему. Просидев, как дура, полчаса, пока мадам сижу не затекла до мурашек, я выползла из ванной и вышла на балкон, вытягивая из-под обшивки спрятанную хер проссышь когда пачку сигарет. Вытянув зубами одну, щелкнула зажигалкой, затягиваясь, запрокидывая голову и упираясь руками в балюстраду.

До пятницы я отсюда хрен выйду. В пятницу смогу уединиться только в бабском сортире ресторана. А если… Я выпучила глаза, уставясь на блин полной луны, который заливал призрачным светом всю эту ярмарку тщеславия на Рублёвке, улыбаясь, как полная идиотка. План простой, как три копейки, как ситцевые трусы фабрики Иваново.

Но для того, чтобы мне его осуществить, мне нужна была Танька! Только она могла мне помочь в осуществлении афёры века. Такая же безбашенная, отбитая на всю голову, как и не я.

Я иногда вообще не понимала, как мы с ней дожили до совершеннолетия, не убившись вусмерть, рассекая за рулём по ночной Москве с завязанными глазами, не загремев в ментуру или вообще не угодив на зону по малолетке? Хотя последнее вполне себе объяснимо. У Татки батя — генерал юстиции, вращающийся в самых высоких кругах, имеющий в своём телефоне на быстром наборе таких людей страны, о которых даже мой отец только мечтал и плакал в тряпочку.

И вот сейчас только она могла мне помочь вылезти из всего этого дерьма.

Стрельнув окурком, я развернулась и опять потопала в ванную. Набирая её в телеге, глянула на часы, чертыхнулась, время почти четыре. Ведьма номер два сейчас, скорее всего, спит. Но… Она ответила почти сразу же.

- Ммм… - задыхаясь, спросила она. - Отвали! - резко рявкнув чуть приглушенным голосом.

- О как! - хмыкнула я, прекрасно понимая, от какого занятия её оторвала. - И кто копошится между твоими ногами? - пропела самым невинным тоном.

- Зима, вот тебе как ответить? - заржала Татка. - Хотелось бы мне, чтобы всё было так, как ты себе нарисовала, но ты же знаешь, я до брака держу целибат. Поэтому только петтинг ну и немного шлифуем другие дырочки.

- Имя, сестра, имя! - хохотнула я, даже не рассчитывая на то, что услышу от неё хоть что-то вразумительное.

- Тц! - цыкнула она. - Ты его не знаешь. Он личный водитель моего отца.

- И как? - хмыкнула я, вспоминая мужика, который однажды забирал Татку из гимназии.

Высокий темноволосый громила. Косая сажень в плечах, в вырисовывающем каждую мышцу костюме и чёрных очках. С тяжёлой линией подбородка и охрененными губами, о которых может мечтать каждая баба.

- Кааак? - мечтательно потянула Танька. - Три оргазма за полчаса. И это без проникновения. Блииин, ну почему не он сын Люблинского? Я бы уже сейчас в загс вприпрыжку побежала.

- Кто? - я зажала рот рукой, пытаясь не рассмеяться.

Люблинский Всеволод Михайлович! Уссаться не встать. Вы видели когда-нибудь самовлюблённого павиана, который с восемнадцати лет не выползал из челюстно-лицевухи, перекроив себя, как живой Кен? Но не это самое ржачное. За всю его взрослую жизнь его видели только с одной девушкой, и ею была его мать: София Абрамовна Люблинская. Женщина-пароход с такой кормной и килем, что я даже боялась стоять с нею рядом, боясь, что мадам разорвёт, и я просто утону в океане силикона. Но если вернуться к её милому ручному щенку Севочке, то кроме неё, его видели только с представителями трёхногих приматов, вот как раз таких красивых, здоровенных, но, как говорил мой отец, с левой резьбой. Причём говорил это таким тоном, что становилось за них страшно.

- Тат, ты хоть понимаешь, чем дело-то пахнет? - засмеялась я.

- Чем? - хмыкнула Танька. - Только тем, что уже после первой брачной ночи я в конце концов заберу у отца своего Серёньку.

- Татьяна Тарасовна. - приглушённый тихий баритон прозвучал несколько неожиданно, что я снова хихикнула.

- Ну а что? - приглушенно шикнула подруга, явно прикрывая телефон рукой. - Будешь моим личным… Ах! - тихонько вскрикнула она, а я мгновенно покраснела, чисто теоретически представляя, что там сейчас происходит. - Шофёром. Ммм… Погоди, господи, погоди ты… Ммм…

В трубке раздалось тяжёлое дыхание и стоны. По моему телу полыхнул жар, завязываясь в животе в какой-то странно пульсирующий узел. Грудь под майкой заныла, соски превратились в твёрдые пики, трущиеся о хлопок и возбуждающиеся от этого ещё больше, а между ног так сладко заныло, что я непроизвольно засунула руку в трусишки, изначально просто чтобы там почесать, избавляясь от этого ватного зуда. Но как только я себя там коснулась… Мама дорогая! Я еле успела закусить губу, чтобы не вскрикнуть от остроты ощущений, пробивших меня насквозь до самой макушки, заставляющих дыхание стопориться, а тело выгибаться. Там всё было мокрым. Я даже подумала, что описалась. Но это было липко и скользко, а не мокро, и пахло по-другому!

А потом пальцы ткнулись в твёрдый бугорок, сначала слегка его касаясь, но когда… Боже! Я никогда не знала, что моё тело там такое чувствительное, что яркость ощущений будет на грани боли, что я, как маленькое голодное животное, буду до дрожи в пальцах пытаться нажраться этими ощущениями, лаская себя. Как развратная шлюшка, под тяжёлые стоны, несущиеся из динамика ноута. Ох ты ж, я даже не поняла, когда врубила их на полную, абсолютно не заботясь о том, что два амбала, приставленные меня сторожить, могут это услышать. Хотя… Да какого чёрта! Я что, не могу себя оттрахать пальцами? Тело начало потряхивать. По нему тяжёлой волной прошло возбуждение. Спираль внутри меня сжалась до такой степени, что стало уже больно, что я застыла на какое-то мгновенье, перед тем как с силой сжать пульсирующую горошинку.

Глава 11

Утро пятницы. Я проснулась затемно и ещё час валялась в кровати, переворачиваясь со спины на живот, утыкаясь носом в подушку, краснея, как школьница у доски, потому что… Ох! И на кой ляд я тогда позвонила Верещаге? Какого хрена, я вас спрашиваю, тогда делала всё это? Потому что с того самого дня не проходило ни одного вечера и ни одного утра без того, что я не корчилась в оргазмах, узнавая своё тело. Покрываясь липким потом, даже не сдерживая криков, рвущихся из груди, я трахала себя до отключки, до белых звёзд перед глазами, до мокрых простыней, уже зная всё о том, что я не писаюсь, а... Господи, хорошо-то как…

Лёжа на спине, я улыбалась, зажмурив глаза, посасывая пальцы, по которым стекал мой сок, и ловила затихающие волны последнего оргазма.

- Ещё чуть-чуть…- выдохнула я, услышав первую трель будильника, хватая подушку и зарываясь в неё лицом, приглушённо в неё крича.

Тело требовало чего-то другого… Вот такого вот Серёжу, как у Татки.

- Чёрт!- откинув подушку в сторону, уставилась в потолок.- Раз, два, три…

Резко села на кровати и, откинув одеяло, спустила ноги вниз.

Ледяной душ, пятьдесят отжиманий, сто приседаний со штангой с самыми маленькими блинами, растяжка полчаса. И по порядку: список поступающих, тут пока без конкуренции, таблоиды.

Я улыбнулась. Идеалити! Словно и не было выпускного со всем трешем. Бумбокс вычистил всё. Но за это… Эх, прощайте серёжки, браслет и часики от Картье. Танька всё заберёт, реализует и отдаст Буму бабосики. Обидно то, что часики уйдут той самой Светке, которая на них положила глаз сразу же, как только увидела их на моём запястье, ну и хрен с ними.
Вот только одно меня в этой ситуации коробило, как сказал Бум, все мои раззвездатые фотографии с теплохода в нет ушли с одного IP-адреса, это вот мне совсем не понравилось, потому что это был наш домашний IP, и получалось, что отец сам слил мои фото в сеть.
- Ненавижу!- буркнула я, захлопывая ноут, выходя на балкон и затягиваясь сигареткой.

Ну как так-то? Я снова и снова задавала себе этот вопрос и не находила на него ответа. За что можно было так ненавидеть собственного ребёнка? Что я ему такого сделала? Да, я была не сахар, причём совсем ни с одном месте, ну так и он ни хера не миндальный пряник!
Откуда в отце эта упёртость осла и непоколебимая уверенность в том, что я — его собственность, что я должна жить по его правилам, чётко следуя установленному им маршруту? В тишине раздался звук проворачиваемого ключа.
Я еле успела стрельнуть окурком в сад, как дверь в комнату открылась, и на пороге появился шкаф с антресолями из отцовской охраны.
- Стучать нет? Мама не учила?- рявкнула я, заходя с балкона, потягиваясь, чувствуя, как возбуждённые соски натягивают лёгкий топик.
Кадык охранника нервно дёрнулся.
- Как тебя зовут?- прищурившись, оглядывая его, спросила я, усаживаясь за стол, ожидая, пока он поставит передо мной поднос, на котором стояла джезва с горячим кофе, сливочник, вазочка с апельсиновым мармеладом, фарфоровая маслёнка, кофейная пара и тарелка с золотистыми тостами.
- Фёдор.- низким с хрипотцой голосом ответил охранник, усиленно отводя взгляд от моей груди.
- Ммм.- протянув руку, обмакнула пальцы в янтарный мармелад, медленно поднесла их ко рту и провела по ним языком, слизывая сладкую массу.- Фееедя…- подняв бровь, прикусила губу, оглядывая его, скользя глазами по широкой груди и нарочито явно утыкаясь в пах, где, ох ты ж, как оно всё там у них работает, тут же началось шевеление.- Федя.- наклонившись вперёд, повела плечом, скидывая с него бретель топа, почти полностью оголяя грудь,- А как насчёт того, чтобы потрахаться с дочкой босса?
Его взгляд метнулся к моей груди, потом к лицу и застыл где-то выше моей головы.
- Не велено.- ледяным тоном отбрил он.
- О как!- откинувшись на стуле, скрестила на груди руки и уставилась на него, не веря вообще в то, что он только что сказал.- То есть…- потянула я, сжимая зубы до хруста.- Исходя из твоих слов, если бы старый козёл отдал такой приказ, вы бы меня трахнули, Федя?
- Приказы не обсуждаются.
И всё? И вот так? Охренеть!
- Пошёл вон!- рявкнула я, швыряя в него сливочник. С каким-то садистским удовольствием наблюдая за тем, как белые жирные потёки расползаются по чёрной ткани костюма.
- Не велено!- так же. Абсолютно спокойно отчеканил верзила, развернулся. Отошёл к двери и встал возле нее, расставив ноги и сцепив руки в замок на своём бугре, распирающем ткань брюк.
Допив кофе, я встала и снова подошла к нему, виляя бёдрами, как первостатейная шлюшка.
- Федя, а покурить есть?
Он молча полез в карман и достал пачку сигарет, протягивая её мне.
- Класс!- усмехнулась я, вытягивая сигареты из его ладони.- Я, пожалуй, заберу её у тебя.
Он пожал плечами, глядя поверх моей головы, абсолютно не обращая на меня внимания.
Развернувшись, вышла на балкон и прикурила. Вслушиваясь в то, как он гремел посудой, ставя всё на серебряный поднос.
- Альберт Францевич просил передать, что консультант из Дома моделей придёт в обед, а стилист в четыре часа.
- Угу!- хмыкнула, вглядываясь в длинные тени на аллеях парка, окружающего дом.- Я охренительно за него рада. Перо ему в жопу.

Я продолжаю знакомить вас с историями нашего литмоба " В тылу любви"

Автор Тая Стрельцова.

https://litnet.com/shrt/QsHl

Глава 12

Дождавшись, пока дверь за ним закроется, улыбнулась и шарахнула кулаками по перилам балкона.

- Йес!

Меня аж потряхивало от возбуждения. Осталось совсем чуть-чуть. Вчера Татка уже всё мне написала, и я не могла дождаться, когда огромные часы, стоящие в гостиной на первом этаже, пробьют двенадцать, разнося механический гул по всем коридорам резиденции.

Звонок в дверь я ждала уже как второго пришествия.

- Добрый день! Татьяна Верещагина. Второй консультант Дома моделей.

Звонкий голос, от которого всё внутри запело. Этот голос сейчас для меня был равносилен голосу свободы.

- Мне кажется, вы слишком молоды для того, чтобы быть вторым консультантом. - Голос отца.

И вот я уже стою перед зеркалом, расставив ноги, скрестив на груди руки и насупив брови так, как это всегда делал он, передразнивая его манеру говорить, чуть выдвинув вперёд нижнюю челюсть.

- Вы ещё слишком молоды, чтобы быть консультантом, но в самый раз, чтобы отодрать вас на своём столе!

- Прошу вас. - Голос отца около самой двери.

За всю неделю это был первый раз, когда он сунул нос в моё крыло. Ну чем не показатель великой отцовской любви?

Одним движением стянула с себя топик и, как ни в чём не бывало, плюхнулась на пуфик перед туалетным столиком, хватая расчёску, проводя ею по волосам.

Дверь скрипнула. За спиной раздался приглушённый смешок и громкий, жёсткий, свистящий вдох.

Я подняла глаза и поймала в зеркале ледяной взгляд отца.

- Что за вид? - рявкнул он, не отводя свой прожигающий меня взгляд.

- А что не так? - Швырнув массажку, развернулась и криво ухмыльнулась. - Вроде бы это моя комната, и я могу ходить тут хоть голышом, а кому-то нужно просто стянуть с головы корону и стучать, прежде чем врываться в комнату взрослой дочери, а вдруг я бы тут трахалась?

Твою мать! Да за это выражение лица я бы отдала что угодно! Отец не просто опешил, он… Я вчистую выбила почву из-под его ног, первый раз лишив самообладания. Его кадык дёрнулся, он поднял руку, поправил галстук и откашлялся. А я готова была поклясться, что его пальцы при этом тряслись.

- И с кем же? - Издевательски хмыкнул он, делая шаг в комнату, поднимая с пола топик и швыряя его в меня. - Со святым духом?

- Да хоть бы с Федей твоим!

Встав, натянула на себя топ и стянула волосы в хвост, усиленно делая вид, что не знаю тёлку, которая вошла в комнаты с папаней, игнорируя её всем своим видом.

- Вперёд! - Рявкнул отец. - Через полгода делай что хочешь, а пока будь добра, за каждый твой проступок ты будешь платить: свободой, моим содержанием, телефоном и тем, чем я решу.

- Отлично! - Процедила я, чувствуя, что меня просто коротит, что ещё немного и рванёт так, что места будет мало всем. - Ты останешься и будешь наблюдать? Или хоть здесь я сама решу, какую сбрую мне надеть?

- Нам было бы лучше остаться с вашей дочерью наедине. - Жёсткий Танькин голос, от которого даже я прибалдела.

Да и от вида её, сказать честно, чуть в осадок не выпала. На ней было обтягивающее платье цвета «вырви глаз», то ли взбесившийся лайм, то ли ядовитый огурец, туфли на стрип-шпильке. На лицо вообще было страшно смотреть: губы цвета баклажан, брови унылого Пьеро, кирпичные румяна, нанесённые строительным шпателем, и венчало всё это великолепие причёска «Я у мамы вместо швабры» и очки со стёклами такого же цвета, как и платье.

Оно и понятно. Татка часто бегала ко мне в гости, и отец, чисто гипотетически, мог её, конечно, видеть, да вот только… Даже если бы она дефилировала перед ним голая, лицо — это последнее, что он бы запомнил.

- Да, конечно. - Тут же согласился отец, разворачиваясь и выходя из комнаты.

Уже в дверях он остановился и обернулся, окидывая меня ледяным взглядом. - Надеюсь, мы поняли друг друга? И всё обойдётся без эксцессов?

- Как пойдёт! - Хмыкнула я. - Ничего обещать не могу!

Он вышел, хлопая дверью, а мы с Верещагой застыли, уставившись друг на друга, хлопая глазами.

- Ну как? - Одними губами спросила я, кивая в сторону двери.

Она улыбнулась и подняла вверх большой палец.

- Сейчас, одну минутку, Стефания Альбертовна, я позову на помощь своих ассистенток! - Повернув голову к дверям, крикнула она.

Развернувшись, подошла к ним и, распахнув обе створки, заголосила так, что мне заложило уши:

- Девочки! Все сюда. Несите вешалки, несите всё!

Не прошло и пары минут, как моя спальня стала напоминать психбольницу во время дня открытых дверей. Куча народу, гладильные доски, вешалки с одеждой, и штук пятнадцать снующих туда-сюда девиц, высоких, тощих и плоских, как стиральные доски. Я даже видела, как отец попытался войти в комнату, но был буквально сметён кипой одежды, семенящей на тоненьких, бесконечных ножках, которые были обуты в «Лабутены» на двенадцатисантиметровой шпильке.

Мы с Танькой выскользнули на балкон и, свесившись с перил, курили, тупо глядя вниз.

- Очуметь. - Тихо выдохнула она, пуская кольцами дым. - То есть твой предок просто запер тебя, лишив возможности любой связи с цивилизацией?

- Угу. - Буркнула я, разворачиваясь, упираясь поясницей в балюстраду, откидывая голову и встряхивая волосами.

- Сволочь! - Припечатала она, стреляя окурком, глядя на меня из-под рваной чёлки. - Хотя… Красивый он у тебя, конечно, мужик, я прямо взмокла вся.

- И что мне с того? Вот на кой хер я ему нужна на этом ужине? - Вздохнув, опустила голову и посмотрела на Танькину макушку, свисающую вниз. - У меня в понедельник сдача нормативов по физре. Во вторник собеседование, в четверг тестирование, а это… Так, на минуточку, почти шесть часов времени, и уже через неделю, в, мать его, понедельник, полиграф.

А я тут вот этой хренотенью занимаюсь.

- А мы уже заявление в загс подали. - Тихо вздохнула Татка.

- Да ну на! - Выдохнула я, выпадая в осадок. - На полном серьёзе?

- Угу. - Кивнув головой, она развернулась и посмотрела на меня. - Сонька сказала. Чтобы уже в следующем году я родила ей внука, а потом могу делать что хочу. Но внук должен быть от её кровинушки. А как? - Она сжала зубы и смахнула с ресниц слезу. - Если он даже не смотрит на меня.

Глава 13

Уже в шесть часов я стояла на балконе при полном параде. Цацки я передала Таньке ещё днём, перед её уходом, и четверть часа назад уже получила от неё сообщение в телеге, что деньги переданы Бумычу.

Хоть тут всё прошло чётко по плану, а глянув на небо, поняла, что вообще сегодня всё на моей стороне. И мне, честно говоря, было плевать, откуда эта помощь: с небес или из преисподней.

Свинцово-серые тучи медленно, но верно закрывали собой небосвод. На горизонте, со стороны Химок, уже шёл такой себе не детский грозовой фронт, как положено, с молниями через всё небо и гулкими раскатами грома.

- Заебитлз!- ухмыльнулась я.

Теперь длинный плащ, накинутый на платье, не удивит никого, а когда я его сниму, менять что-либо будет уже поздно.

- Стэф!- ледяной голос заставил скривиться и ещё туже затянуть пояс плаща.- Ты готова? Машина уже ждёт.

- Ты в принципе не стучишься?- рявкнула я, выходя с балкона и маршируя мимо него в коридор.

- Не считаю нужным это делать!- сухо отбил он, оглядывая мою спальню и захлопывая дверь.

- Кто бы сомневался!- буркнула, спускаясь по лестнице и останавливаясь в центре ярко освещённого холла с высоченными в три этажа резиденции потолками.- А телефон-то я свой получу?- крикнула я.

- Сядем в машину, отдам.- ледяной тон отца и взгляд, как всегда, сквозь меня, словно я пустое место.

Сжав кулаки, развернулась и вылетела из дома, останавливаясь на ступеньках, поднимая голову вверх, закрывая глаза и вздыхая полной грудью тяжёлый, влажный, горячий воздух.

Первый раз за неделю я вышла из своей комнаты! Первый раз! Ну кому сказать, что меня, совершеннолетнюю девицу, заперли дома, как провинившуюся малявку!

- Давай в машину, живо!- голос отца прозвучал прямо у моего уха.

В нос шарахнул запах его туалетной воды, когда он прошёл мимо меня и спустился по ступенькам, где двухметровый охранник уже открыл дверцу машины.

Плюхнувшись рядом с ним на заднее сидение его «Роллс-Ройса», протянула руку.

- Телефон!

- Глеб!- подняв глаза, отец взглянул на своего водителя.- Где телефон моей дочери?

Я посмотрела в зеркало заднего вида и поймала абсолютно непроницаемый взгляд очередного шкафчика с антресолями, не обезображенного интеллектом.

- Простите, Альберт Францевич, но… К сожалению, аппарат пришёл в негодность из-за того, что попал под колеса вашего автомобиля.

- Что?- я сидела как громом поражённая, вообще не веря в то, что они мне тут сейчас пытались втюхать, и переводила взгляд с одного на второго, каждой клеточкой ощущая ложь!

Они мне лгали оба!

- Уволь его!- прошипела я, отворачиваясь к окну.

- Хорошо. Глеб, ты уволен.

Подцепив зубами заусенец, резко дёрнула палец и вскрикнула.

- Чёрт!

- Глеб, достань из бардачка коробку.

- Конечно, Альберт Францевич.

Щелчок, шуршание, снова щелчок, и на мои колени легла коробка с новеньким айфоном последней модели. Вот, значит, как. Отец реально думает, что, забрав у меня всю мою жизнь, может вот так просто всучить мне болванку новой, стерев ластиком моих друзей, одноклассников, мои секреты.

- А где старая симка?- буркнула я, уже зная ответ, который он мне и озвучил.

- Прости, Стэф. Когда ребята пытались её вытащить, она сломалась.

И полная, безоговорочная уверенность, что я куплюсь на эту ложь? Да ладно!

- И что мне теперь с этим делать?- хмыкнула я, доставая розовое убожество.- Орехи колоть? И почему он розовый, мать твою?

Но в ответ я уже слышала только тишину. Ни слова до самого ресторана, пока, переворошив всю коробку, я, наконец, нашла новую симку, как всегда с чумовым номером за херову кучу бабла.

Врубив айфон, тут же отправила заявку на восстановление номера. Дав себе слово уже сегодня ночью перевернуть кабинет отца.

«Турандот». Кто б сомневался. У моего отца всё только самое лучшее, самое пафосное. Самое-самое раззвездатое!

Открытые двери машины, и тут же щелчок фотокамеры, бьющий в глаза вспышкой. А вот это что-то новенькое. И градус моего бешенства резко пополз вверх. Потому что всё это попахивало, как свежее дерьмо в штанах. Но я лишь выпрямила спину и пошла вперёд, глядя перед собой. Понимая, что основное шоу ещё впереди.

- Позвольте ваш плащ?

- Да, конечно.

Как во сне, размыто-приторно, фальшиво. И… скучно. До резкого вздоха за моей спиной. Рано!

Развернувшись, увидела выпученные глаза метрдотеля, прилипшие к моей заднице.

- Будьте добры, проводите меня до столика, зарезервированного за Зиминым Альбертом Францевичем.

- Это вип-комната.- заикаясь, краснея, проблеял он, делая рукой жест вперёд.

Уже проходя по коридору, увидела Таньку, которая мне тут же подмигнула. Отлично, тачка под парами.

- Прошу вас!- открытая дверь и полутёмная комната с личным официантом.

Литмоб «В тылу любви».

Роман Юлии Крымовой.

https://litnet.com/shrt/EhXe

Глава 14

Я еле успела сесть, как в дверях появился отец и ещё двое мужчин. Один чуть старше его, а вот второму было не больше двадцати пяти, двадцати шести лет. Его липкий взгляд тут же скользнул по мне, замирая на груди.

- Телка из эскорта? - хмыкнул он, чуть наклоняя голову, раздевая меня взглядом.

- Арс! - грубый окрик неизвестного мужчины. - Немедленно извинись! Прости, Альберт, обычно Арсений не так прямолинеен.

Да ладно? Я готова была рассмеяться вслух. Не так прямолинеен, как вы?

- Владлен, позволь тебе представить мою дочь, Стефанию. Арсений, присаживайся рядом со Стефой, нам нужно поговорить и познакомиться поближе.

Поближе? Я вздёрнула бровь, оглядывая придурка, который ещё две минуты назад посчитал меня проституткой, а сейчас разглядывал откровенно заинтересованным хозяйским взглядом. И насколько поближе я должна познакомиться с этим озабоченным придурком, который уже сел рядом со мной и бесцеремонно положил лапу на моё колено, сжимая его, поглаживая пальцами, посылая мне невербальный призыв к сексу, в котором он… Твою мать! Эта сволочь достаточно больно щипнула меня за внутреннюю поверхность бедра. Мило улыбнувшись, повернула голову и, подняв ногу, шарахнула его каблуком по пальцам, одновременно с этим накрывая его руку ладонью, прижимая к столу. Он мгновенно взмок и застонал. Я видела, как его зрачки резко расширились от боли.

- Ещё раз протянешь руки, - улыбаясь, наклонилась к его уху, чуть касаясь его губами. - Отрежу твои яйца и заставлю их тебя сожрать, любитель продажной любви. Надеюсь, ты меня понял?

Он кивнул, но я увидела ярость в его глазах. Ярость и ненависть.

Уже час я ковырялась в тарелке, слушая занудное обсуждение тендеров, закупок, федеральных заказов, снижения спроса и лабильности рынка. И всё вроде шло очень даже ничего, пока я не поняла, что мне нужно в туалет. Вот прямо сейчас. Резкий спазм полыхнул от низа живота вверх, заставляя меня сжать и подтянуть ноги.

Схватив свою сумочку, где лежала упаковка «Беналкина» и футляр с тампонами, резко встала.

- Стэф! - ледяной голос отца и такой же «тёплый» взгляд. - Ты куда?

- В туалет! - рявкнула я, выходя из-за стола.

- Я провожу!

Арсений, мать его, подскочил следом за мной, пытаясь схватить меня за руку.

- Я справлюсь сама. - сквозь зубы прошипела я, вырывая пальцы из его липкой, холодной ладони. - Для того, чтобы попасть в унитаз, мне не требуется сопровождение! Развернувшись спиной к столу, тут же услышала какое-то бульканье.

- Это что такое? - Голос отца ударил мне в спину, и, если бы не боль, я бы рассмеялась. - Ты что себе позволяешь, это что за наряд?

- А что такое? - Развернувшись, вильнула бёдрами, позволяя всем увидеть гораздо больше, чем просто голое бедро. - Это называется голое платье, и сейчас просто последний писк моды. Ты мне позволил самой выбрать наряд, так в чём же дело? Тем более, если меня тут считают эскортницей, то я по определению всегда должна быть готова и доступна, да, пааапочка... - Ухмыляясь, резко крутанулась на одном месте, чуть выгибая спину, практически полностью оголяя грудь. - Теперь, надеюсь, что все контракты будут подписаны, ведь твой партнёр видел твою дочь практически голой, и, как порядочный человек, должен теперь на ней жениться или подписать все договора.

- Ну вот мы и подобрались к самому главному. - Процедил отец, медленно поднимаясь. - Стэф, ты сюда приглашена только по одной причине, и я рад, что ты согласна.

Я застыла, не понимая, почему мне стало страшно, почему дыхание вдруг перехватило, а по спине потёк пот. Что в словах отца меня выморозило в ноль?

- Ты о чём? - Поджав губы, я медленно подошла к столику, упираясь в него руками, наклоняясь вперёд. И мне было плевать, что грудь почти вывалилась из глубокого выреза, плевать, что боль шарахает раскалённой кочергой, переворачивая в животе все органы. И что, судя по всему, по бёдрам уже течёт. Плевать! - О чём ты сейчас говоришь?

- Ты выйдешь замуж, Стэф! Свадьба уже назначена на следующую весну. Арсений станет твоим мужем.

- Что?

Пальцы засобирали в кулак ткань скатерти, которая поползла вниз. Звон стекла от падающих бокалов и бутылок. Кроваво-красные пятна, расползающиеся по льняной белизне. И ярость, бомбящая в голове.

- Что ты сказал? - Голос хрипел и ломался. - Повтори, мать твою! Папа! Ты не смеешь так со мной поступить!

- Это не обсуждается! - Холодный, бьющий по нервам голос, в котором безысходность и уже решённая истина для меня, от которой мне не уйти. - Всё уже решено.

- Да вы что? А я? А меня хотя бы спросить? Хотя бы, с*ка, дать возможность, хоть призрачную возможность этого выбора?

Меня трясло от злости, тело выкручивало от боли, голова просто отъезжала, тихо шурша шифером.

- Зачем? - Скомкав салфетку, отец бросил её на стол и посмотрел мне в глаза. - Я всё тебе сказал, всё решено. Поэтому в твоих же интересах просто принять это и начинать готовиться к свадьбе.

- Серьёзно? - Сквозь слёзы засмеялась я. - Да пошли вы со своей свадьбой! Это нужно тебе, так давай же! Ну что мешает-то? Два брутальных мачо под венцом!

- Стэфа! - Удар кулаком по столу эхом разносится в напряжённой, давящей тишине. - Немедленно прекрати свою истерику!

- Истерику? - Планка упала с грохотом, выключая мозг.

Резким движением я стянула со стола скатерть, наслаждаясь грохотом посуды и звоном разбиваемого стекла. Смеясь, как ненормальная, переводя взгляд с одной очумевшей физиономии на вторую. Пока не споткнулась о ледяной взгляд отца.

- Ненавижу! - прошипела я, сдувая с лица влажные, прилипшие к щекам пряди.

Развернувшись, вылетела из комнаты и побежала по коридору, скидывая туфли, подхватывая подол платья, сверкая голыми ягодицами.

Влетев в туалет, стекла по стене, хватаясь руками за живот, в котором шла своя война, выкручивающая все внутренности. Весь подол уже был в крови.

Всхлипывая, открыла сумку и вывалила на пол всё содержимое, хватая блистер с обезболом, влажные салфетки и футляр с тампонами.

Глава 15

Я смотрела на него во все глаза, пытаясь удержать уплывающее от боли сознание. Он медленно приближался ко мне, оглядывая маслянистыми, горящими каким-то маниакальным светом глазами.

Холёный, лощеный, приторно-сладкий. И меня от него просто выворачивало. И это его отец хотел видеть моим мужем?

- Прошу, — я махнула рукой в сторону кабинок. — Все толчки свободны.

- Мне достаточно одного, для того чтобы спустить. — Криво ухмыльнулся он, подходя ко мне вплотную.

Подняв голову, смерила его презрительным взглядом. Ну что ж, нужно отдать ему должное. Красив: высокий, черноволосый, с рубленными чертами лица, глубоко посаженными глазами тёмно-орехового цвета, капризно изогнутыми чуть пухлыми губами, широкими плечами, но, твою-то душу мать, да на нём же печать ставить было негде. Порок уже оставил на нём следы своего разложения в чуть сероватом цвете кожи и каком-то абсолютно пустом взгляде прожигателя жизни.

- Ну-ну… — издевательски хмыкнула я. — Спусковой крючок не жалко?

- Считаешь себя такой крутой? — В его глазах блеснуло что-то такое, что я внутренне передёрнулась и напряглась. — Я люблю таких… — Он прищурился и внезапно сделал резкое движение, хватая меня за горло, разворачивая к себе спиной и вжимая моё тело в себя. — Ломать. — Прошипел он мне на ухо, больно кусая за шею, толкая к стене и нажимая на поясницу, прогибая моё тело, раздвигая ногой мои бёдра.

— Отвали! — прошипела я, пытаясь вырваться, понимая, что боль разрывает меня на части, что его рука слишком сильно сжимает мою шею, перекрывая доступ кислорода, выключая моё сознание ещё больше.

— Смотрю, теперь ты не такая колючая, как была. — Язык мужчины провёл по моей скуле, облизывая меня, усиливая чувство омерзения. — Как насчёт того, сучка, чтобы начать нашу первую брачную ночь прямо сейчас?

Грубая мужская рука резким движением собрала вырез на платье в кулак, дёргая его вниз. Звук рвущейся ткани. Я успела ухватить боковым зрением наше отражение в зеркале. Моя обнажённая грудь, которую сдавливают растопыренные пальцы, впиваясь в молочно-белую плоть до боли, до моего крика. Меня замкнуло мгновенно. И уже нет боли, только дикая ярость, бьющая адреналином в кровь. И уже плевать, что я почти голая, что последние обрывки платья упали на керамогранит пола, что ноги скользят и разъезжаются. Главное не это, а мои ногти, впивающиеся в плоть, полосующие её, оставляющие глубокие кровоточащие борозды, которые тут же пропитывают кровью ткань рубашки, и мужской низкий хрип, ласкающий мой слух. Даже удар по лицу я почувствовала не сразу, в отличие от металлического вкуса во рту. Резкое рваное движение локтем в солнечное сплетение, и мой кулак, тут же состыковавшийся с идеальным греческим профилем, с которым, судя по хрусту, Арсу придётся распрощаться. Но… Плевать! Развернувшись, ещё на всякий случай, чтобы дошло уже точно наверняка, добавила ускорение отступающему, матерящемуся телу коленом в пах.

Стук в дверь до меня дошёл чуть позже, через вату адреналина, бомбящего по ушам.

— Немедленно откройте! — несся крик из-за дверей. — Ром! Вызывай полицию!

— Не надо полиции, если не хотите проблем! — Громкий женский голос, от которого мне хочется рыдать.

— Верещагина! Я тебя убью, зараза такая! — Сквозь слёзы прошипела я, наклоняясь, подхватывая с пола то, что ещё недавно было моим платьем за херову тучу бабла, кое-как обматываясь изорванными кусками шёлка, становясь похожей на женщину каменного века, только что вернувшуюся с охоты: волосы дыбом, рот и подбородок в крови, макияж размазанный по лицу, длинные ногти, с которых тоже капает кровь, и венчает всё это набедренная повязка с куском ткани, крест-накрест перетягивающая мою грудь. Бросив взгляд в зеркало, ухмыльнулась.

— Ну что, папочка, ты добился того, чего хотел. Надеюсь, я оправдала твои ожидания.

— Сука! — Рыкнул откуда-то слева мой несостоявшийся муж.

Оглянувшись, разразилась нервным хохотом. Хорош! Нечего сказать! Всклоченные волосы, изодранная рубаха с оторванными пуговицами, исполосованная моими ногтями рожа и кровь, хлещущая из разбитого носа.

— Какая есть! — Рявкнула я, откидывая с лица спутанные патлы, подходя к двери и открывая её.

— Стэф! — Крик Таньки и её руки, прижимающие меня к её огромной груди. — Какого хрена тут у вас происходит!

— Позже! — Шепчу я, вырываясь, хватая её за руку. — Ты на машине?

— Ессесно! — Бормочет она, оглядывая меня с открытым ртом.

— Заебитлз! — Улыбаюсь я, смахивая слёзы со щёк. — Погнали! Только… Мне нужна минутка, поставить охрененную точку во всех планах моего отца. Дуй в машину и заводись. Боюсь, он спустит за мной всех своих собак.

— Плевать! — Хохотнула она. — Но ты мне расскажешь всё! — Она бросила взгляд за мою спину.

— Конечно! — Улыбнулась я, уже возвращаясь в комнату, жалея только об одном, что отец сидел в этой норе, а не в главном зале.

Рванув на себя дверь. Я медленно, опустив голову, исподлобья прожигая его глазами, вошла в випку.

— Стэф? — Подняв бровь, он откинулся на спинку стула и уставился на меня, постукивая пальцами по столу.

В полной тишине этот стук мне напоминал удары барабанов вуду, и я шла в этом ритме, страшно сказать, готовая его просто прибить, за то, что он сделал со мной.

Литмоб "В тылу любви"

Дина Дёмич.

https://litnet.com/shrt/WFyZ

Глава 16

- Значит, замуж, папочка? - прошипела я. - Вот за это? - мотнула головой в сторону дверей. - И за какие такие мои прегрешения ты уготовил мне такую участь?

- Стэээф... - предупредительно-ледяным тоном протянул он, сжимая зубы, оглядывая меня.

- Что, Стэф? - я уже кричала, молотя кулаками по столу. - Скажи, за что ты меня так ненавидишь? За что? За то, что тогда, в той аварии, погибла не я, а мама?

- Замолчи! - грубый окрик и ненависть. Лютая, уничтожающая меня. - Это не имеет отношения к той аварии!

- Не имеет? Ты настолько ненавидишь меня, что готов выдать меня замуж за пускающего слюни идиота, который только что чуть не изнасиловал твою дочь в бабском сортире? Это какую же нужно заключить сделку, чтобы продать свою дочь извращенцу? Что? - крикнула я, увидев его вскинутые брови и мимолётный взгляд, брошенный на человека, сидящего рядом с ним. - Неужели же ты думаешь, что это я разорвала на себе платье?

- Именно так всё и было. Ваша дочь набросилась на меня и затащила в женский туалет, ведя себя при этом как последняя...

Голос за моей спиной и нелепые обвинения прогремели настолько неожиданно, что я схватила первое попавшееся мне под руку что-то и, развернувшись, швырнула не глядя, в ужасе глядя на летящий нож. Звук упавшего металла о пол звоном разнёсся по комнате в наступившей гробовой тишине. Слава богу, что это было всего лишь сервировочное недоразумение, но ошалевшие глаза моего недожениха и грохот отцовского кулака о стол тут же яснее ясного донесли до меня простую истину, что от этого легче ни фига не будет.

- Ещё раз откроешь свой поганый рот, - сглотнув, прошипела я. - и нож будет настоящим! Надеюсь, - я медленно развернулась и, сжав зубы, уставилась в глаза отца, понимая, что теперь черта проведена и война официально объявлена. - Мы с тобой поняли, что свадьба отменяется? И скажу тебе вот что... - слёзы полились по щекам, вскрывая старые раны, срывая с ящика Пандоры крышку. - Я всего лишь попросила маму поменяться с ней местами... А за рулём был ты! Это ты не справился с управлением, это ты влетел на полном ходу в фуру, это ты убил её! Но ведь так легко винить во всём маленькую девочку, которая так неожиданно для всех выжила! Тешь себя этой иллюзией, но я больше не хочу быть в этом виновата!

Развернувшись, я рванула вон, спотыкаясь, падая, поднимаясь и снова несясь вперёд, зачёркивая своё прошлое. Громкий крик отца нёсся мне в спину, лишь подгоняя ещё сильнее, толкая меня в спину.

- Немедленно её поймать и запереть в комнате! Подготовку к свадьбе ускорить! Я сказал, немедленно!

Вылетев из ресторана, я остановилась как вкопанная, попав под светопредставление: дождь лил стеной. Гром грохотал так, освечивая небо белыми всполохами, что я присела.

- Зима! - Голос Таньки, прорывающийся через эту вакханалию, и сигнал тачки откуда-то слева.

Обернувшись, увидела проблески мигающих у тротуара фар и рванула на свет, буквально вваливаясь в салон, мокрая как мышь, растирая по лицу кровь, слезы, дождь, сопли.

- Гони! - рявкнула я, увидев людей отца, вывалившихся из ресторана, оглядывающих парковку, показывающих руками в сторону Танькиной тачки, отзваниваясь по телефонам отцу.

С гиканьем, улюлюканьем и врубленным на полную бум боксом машина сорвалась с места, проносясь мимо отцовских пингвинов, обдавая их жижей из воды и песка.

Мы неслись по ночной Москве и орали, как две дуры, все песни, несущиеся из динамиков, перекрикивая друг друга, молотя ладонями по торпеде. Поглядывая в зеркало заднего вида, я нервно хихикала, папенькины доберманы плотно сидели на хвосте.

- Тань! - крикнула я, перекрикивая аудиосистему. - Оторваться сможем?

Она бросила взгляд в зеркало и хмыкнула.

- Да как два пальца обоссать. Держись, молекула!

Мотор комарика заурчал, разгоняясь, стрелка спидометра двинулась вправо, приближаясь к красной отметке. Резкий поворот руля, и мы, пересекая двойную сплошную, прокручиваясь на колёсах, несёмся юзом в обратном направлении, пролетая мимо внедорожника отца, как в замедленной съёмке. Я была готова поклясться, что видела очумевшие лица охранников и их раззявленные рты, когда прошляпив наш манёвр, они вылетели за перекрёсток, а мы уже нырнули в боковую улочку, отрываясь от них и уходя на Рублёвское.

Литмоб "В тылу любви"

Роман Ирины Давыдовой.

https://litnet.com/shrt/6CN7

Глава 17

Мне нужно было домой. Успеть всё забрать: документы, новые ключи от квартиры и вытянуть из отцовского сейфа наличку на первое время. А самое главное: мне нужен был мой телефон!

Уже подъезжая к дому, увидела, что отца, как и его архаровцев, ещё нет. Татка пиликнула электронным ключом от ворот.

- Ну что, я жду тебя?- хмыкнула она, поворачиваясь ко мне.

- Мне нужно максимум полчаса.- Улыбнулась, открывая дверь, вываливаясь из машины.- Даже если я не успею уйти, выйду ночью. Мне тут больше делать нечего. Всё сказано и мосты сожжены.

- Тогда жду.

Проследив за тем, как красный «комарик» въехал на территорию резиденции Верещагиных, подошла к забору и ловко перелезла через него, спрыгивая на газон.

Быстро пересекла двор, юркнула в дом через чёрный ход, выдыхая, замирая, прислушиваясь к гулкой тишине.

Скрежет и тяжёлый удар, эхом пронёсшийся по всему дому.

- Да чтоб тебя!- Чертыхнулась я, чувствуя, что сердце чуть не выпрыгнуло из груди от неожиданности.

Часы отстукивали прожитые мгновенья жизни, а я уже неслась вверх по лестнице, придя в себя от шока, влетая в кабинет отца, врубая свет.

Сейф. День рождения мамы. Бинго! Пара пачек охристого цвета евриков по пятьдесят. Стол отца, вскрывая каждый ящик, пока в последнем, около самой стенки не нашла свой телефон. Щелкнув на экран, улыбнулась, двадцать процентов. Пока хватит, потом у Таньки заряжу. И дальше по столу, по бесконечным ящикам в поисках своих документов, уже под звуки и крики, несущиеся со двора:

- Отцепить дом! Обыскать всю территорию! Найти ее, где бы она ни пряталась!- Гремел голос отца.

А я перерывала все бумаги. Руки уже тряслись от шарахающего адреналина, но останавливаться было нельзя. Мне нужны мои документы!

- Ну давай же!- Шипела я, обдирая пальцы, срывая ногти.- Давай! Твою мать! Йес!

Я нашла небольшую папку из прозрачного пластика. Папку, которую его люди забрали из моей квартиры. Схватив её, навела порядок, уничтожив все следы своего пребывания здесь, и выскользнула из кабинета, уже слыша тяжёлые шаги отца, поднимающегося по лестнице.

Я еле успела прошмыгнуть в свою комнату и спрятать всё в своём тайнике до того, как услышала приглушённый голос в коридоре:

- Да!- Раздражённо сказал отец, судя по всему, разговаривая с кем-то по телефону.- Не волнуйся, сынок. Конечно, я не поверил ни одному её слову. Я слишком хорошо знаю свою дочь! Я рад, что её безобразная выходка не разрушила наши договорённости. Я тоже надеюсь на то, что она станет хорошей и послушной женой. Ты прав, бабе нужна твёрдая рука, особенно такой сумасбродной, как Стефания.- Глухой напряжённый смех.- Всё в твоих руках. Не волнуйся, мой мальчик, как только мои люди её найдут, я тебе сообщу.

Я стояла, прижавшись к дверям, и не могла в очередной раз понять: за что? Почему мой отец меня продал? Просто избавился, как от балласта, выбросив из своей жизни. Слёзы обиды текли по щекам, в груди всё разрывалось от боли.

Дождавшись, пока дверь за отцом закроется, я тихо вышла из комнаты и спустилась в оранжерею, сев на качели, попытавшись отключить боль, раздирающую душу.

Именно там меня и нашли его люди, вытянув из зелёного оазиса, который был когда-то любимым местом для нас с мамой.

Жёсткая, грубая отповедь отца, его ненависть в каждом ударе кулака об стол.

- Ты выходишь замуж!- Слова хлестали меня, но боли уже не чувствовалось. Внутри всё умерло.- Маленькая дрянь! Ты опозорила меня! Хорошо, что твой будущий муж отнёсся к твоей дикой выходке понимающе, списав это на нервы!

- Ну ещё бы!- Процедила я, стоя перед ним в окружении пингвинов, как преступница рядом с расстрельным взводом.

- Свадьбу было решено перенести на конец осени!- Убивая дальше, приказным тоном расписывая даже не мою, а свою жизнь, где я всего лишь средство для осуществления его амбиций.

- А чего не завтра-то?- Хмыкнула я, рассматривая сорванные ногти.- Ему так не терпелось изнасиловать твою дочь, что просто не вериться, что этот извращенец решил дотерпеть до конца осени.

- А ему и не придётся!- Рявкнул отец, окончательно размалывая меня до основания.- Через два дня ты переезжаешь к нему! Пусть он сам занимается твоей охраной! А сейчас живо в комнату!

Я шла по коридору оглушённая, просто уничтоженная. Слёзы капали с подбородка на изодранное платье, которое я даже не успела с себя снять. И сейчас оно было символом моей жизни, сломанной, искалеченной чужой волей и приказом. Войдя в свою спальню, скользнула глазами по выдвинутым ящикам стола и раскуроченной мебели. Они перевернули комнату вверх дном, выискивая всё, что хоть как-то могло связать меня с внешним миром. Скосив глаза на комод, увидела, что его нижнюю панель, в отличие от вывернутых ящиков, никто не тронул. Не оборачиваясь, вышла на балкон и закурила, не обращая внимания ни на что, ожидая, пока дверь захлопнется и в замке провернётся ключ. Ещё немного. Пара часов. Пока все успокоятся, пока уснут и вот тогда…

Ухмыльнувшись, выпустила колечко дыма в ночное небо.

- Не я начала эту войну, папочка… Ох не я…

* * *

Часы пробили два часа ночи. Откинув одеяло, встала и подошла к двери, прислушиваясь к тишине, царящей в коридоре. Закусив губу, медленно открыла дверь в гардеробную, зная, что если её дёрнуть, то она скрипнет. Протянув руку, достала кроссы и натянула их на ноги, поднимая приготовленный рюкзак, кидая в него ноут, бабло, доки и ключи. Телефон сунула в карман и выскользнула на балкон, перевешиваясь через перила, вглядываясь в темноту сада, слушая очумевших от жары сверчков.

А потом тенью, цепляясь за шпалеру, соскользнула вниз, аккуратно приземляясь на мягкую землю клумбы под моими окнами, замирая, снова вслушиваясь в тишину и короткими перебежками, от дерева к дереву до забора.

Уже цепляясь за выступы на стене, обернулась, оглядывая махину резиденции, погружённую во тьму, смахивая проклятые слёзы, не понимая, почему мне всё равно больно? Почему я жду его любви? Почему ещё надеюсь, что там, под всем этим панцирем ещё есть мой отец? Отец, который катал меня на плечах и учил плавать, который решал со мной сложные задачки и мазал коленки зелёнкой? Он же не мог исчезнуть без следа? Ведь так не бывает!

Глава 18

Как выглядит мечта? У меня она выглядела так. Яркое солнце, бьющее в глаза, сотня людей, которые смотрят на меня, щелчки фотокамер в гулкой тишине и мой голос:

- Я, Зимина Стефания Альбертовна, поступая на службу в органы государственной безопасности, торжественно присягаю на верность Российской Федерации и ее народу! Клянусь при осуществлении полномочий сотрудника органов государственной безопасности: уважать и защищать права и свободы человека и гражданина, свято соблюдать Конституцию Российской Федерации и федеральные законы; быть мужественным, честным и бдительным, не щадить своих сил в борьбе с преступностью; достойно исполнять свой служебный долг и возложенные на меня обязанности по обеспечению безопасности, законности и правопорядка, хранить государственную и служебную тайну. Служу России, служу Закону!

Пальцы тряслись, они взмокли в белой перчатке. Я боялась, что рука просто разожмётся, и папка с присягой позорно упадёт на асфальт. Но в груди всё пело. Я это сделала. Сделала, несмотря ни на что! Я победила их всех!

Отсидев почти месяц под самым носом у отца, в каких-то ста метрах от него и его верной своры, в очередной раз подтверждая простую истину: хочешь хорошо спрятаться, прячься рядом, под самым носом у врага. Каждое утро Татка вывозила меня из дома скрюченную в багажнике своей машины. Так, на всякий случай, чтобы не дай бог! И пёрла до самой академии, где я блестяще прошла все проверки, собеседования, сдала нормативы по физической подготовке и прошла полиграф. И вот последний шаг, после которого отец меня уже не достанет, несмотря на все свои связи.

Глазами выхватила Таньку в толпе родителей. Мда… Танька за последний месяц стала мне почти матерью. Вытирала слёзы и тихо говорила, что всё у меня получится, гладила по волосам. Ругалась, когда я начинала опускать руки и ночами выть на луну от дикой тоски и одиночества. Смеялась вместе со мной, когда я, сжав сердце в кулак, следила по вечерам за отцом, как он ходил кругами по своему кабинету и замирал, глядя иногда прямо на меня, задумчиво курил и разговаривал с кем-то по телефону, со злостью впечатывая кулак в стену. И вот сейчас рядом со мной снова была она, подруга, глаза которой светились гордостью, а не отец.

Танька, как и положено по схеме богатых и знаменитых, пошла по шаблону во «ВШУ» с тем расчётом, чтобы потом уйти в академку. Если её план выгорит, то уже к концу этого года, максимум следующего, она уже должна будет родить своей свекрови наследника, так как на своего сына мадам уже не делала ставок.

Улыбнувшись Таньке, положила папку с присягой на стол и, развернувшись, опустилась на одно колено, целуя знамя.

Ну вот и всё! Теперь я для тебя недосягаема, папочка.

Уже потом, обнимаясь с Танькой, рассматривая фото и видео, которые она наснимала, включила свой старый телефон, наконец сняв блокировку. Сообщения сплошным потоком, с угрозами, подкупом, неприкрытой лестью и гнилыми компромиссами, но, даже лёжа на узкой казарменной кровати, я бы ни за что не пошла на них, потому что не верила ни единому слову.

И каждый день я доказывала себе, что чего-то стою. Стою без его денег, власти и связей, став самой лучшей, всегда впереди всех на шаг, всегда не оглядываясь. Больше мужчина, нежели женщина. Меня ставили в пример, и я видела недовольные ухмылки мужиков, их подколы и шёпотки, но мне было параллельно. Я знала, что это зависть, даже когда после первого семестра их мужской шовинизм сменился уже не скрываемым интересом ко мне как к женщине, даже тогда я ещё сильнее выстраивала вокруг себя стену.

- Эй, Зима! Это правда, что о тебе говорят?

Оглянувшись, смерила презрительным взглядом курсанта третьего курса.

- Смотря что? - буркнула под нос, поворачивая в сторону академической библиотеки.

На носу зачёты, на носу моё выступление, да и ещё херова прорва заданий, которые я грузила на себя, как ломовая лошадь. И это, кроме того, что была старшиной группы и отслеживала каждого, не давая спуску и поблажек никому, за что меня ненавидели, но уважали. И сейчас всякие подкаты, причём не прикрытые ничем, меня больше уже бесили, нежели умиляли, как это было в начале.

- Так мужики говорят, что у тебя яйца будут побольше, чем у ректора. - хохотнул он, преграждая мне путь. - Дашь посмотреть?

- Всенепременно. - хмыкнула я, толкая тяжёлую дверь в библиотеку, проскальзывая в неё, подходя к стойке и вбивая в комп нужную мне литературу списком, отмечая, что и где лежит. - Тебя на какое записать? - спросила, не глядя на придурка.

- Ты о чём? - хмыкнул он, пялясь на мой зад, обтянутый форменной юбкой.

- О ректоре. - пожала плечами, продолжая щелкать пальцами по клаве. - Я сейчас закончу и запишу тебя на личную встречу с ним.

- На кой хер? - у горе-подкатчика отвисла челюсть. Он смотрел на меня и тупо хлопал глазами.

Литмоб "В тылу любви"

Юлия Кажанова

https://litnet.com/shrt/z0VI

Глава 19

- О ректоре. - пожала плечами, продолжая щелкать пальцами по клаве. - Я сейчас закончу и запишу тебя на личную встречу с ним.

- На кой хер? - У горе-подкатчика отвисла челюсть. Он смотрел на меня и тупо хлопал глазами.

- Ну как же, - закусила губу, чтобы не рассмеяться, - для проведения измерительных работ его яиц. Ты же хочешь сравнить, как я поняла? Так вот, - бросила на него презрительный взгляд. - Сначала измеряешь его причиндалы, а потом, так уж и быть, покажу тебе свои. Даже потрогать разрешу. - Выпучила глаза, захлопала ресницами и сложила губки бантиком. - Чтоб уж наверняка. Ну так как, курсант третьего курса Святкин? - Достав из кармана телефон, щёлкнула на закладку «Приёмная ректора». - Среда устроит? - Пальцы побежали по клавишам. - Свят-кин. Третий курс. Одиннадцать ноль-ноль. Готово! Ах да, - снова выпучила глаза и прикрыла пальцами открытый рот. - По какому вопросу! Чёрт! Тааак, хм… боюсь, что в стандартных запросах такого варианта нет. Что же делать, Сват? Ах да, агенты Кремля не сдаются! Мы просто вобьём нужный нам вопрос. А то вдруг у кого-нибудь ещё появится такое желание: измерить яйца рек-то-ра. Всё, готово!

- Ты чего, совсем рехнулась! - взвыл Святкин. - А ну отдай телефон, бешеная сука!

Резкое движение и незамедлительный удар в сонную артерию, от которого он захрипел.

- Ещё раз протянешь лапы, сделаю маминой дочей! - рявкнула я, засовывая телефон в карман. - Всё понятно? А теперь шагом марш из библиотеки! Ещё раз подойдёшь и точно окажешься на приёме у Митрофанова.

- Ты пи**ец отмороженная. - потирая шею, прохрипел он, наконец отваливая от меня.

- Какая есть. - шикнув под нос, направилась к стеллажам, выискивая всё по списку. Зависая в книжной тишине до самого вечера.

Смешно сказать, но этот последний случай, наконец, отвадил от меня всех любителей острых ощущений на долгое время и подарил прозвище, которое ещё долго гуляло в стенах академии: Зима с медными яйцами.

И снова день за днём, неделя за неделей. В постоянной гонке сама с собой, до изнеможения и белых мух, до падения в отбой носом в подушку и мгновенной отключки без снов, в липкую пустоту. Парад на девятое мая, и я вышагивала по Красной площади, как отличница и лучший курсант первого года обучения.

Фото на доске почёта. И вроде достигнуто уже всё, что можно, вот только чувства удовлетворения так и не наступало. Я знала, что у Таньки была свадьба. И меня даже отпустили по просьбе Танькиного отца, но… Я просто приехала к ней, чмокнула в щёку, подарила подарок и, взглянув на её нерадостное лицо, в очередной раз поняла, что сделала всё правильно.

- Тат? Ну ты чего?

Мы стояли у неё на балконе и курили.

- Дааа… - потянула она, глядя в никуда стеклянными глазами. - Забей! Просто всё как-то… - Она пожала плечами. - Глупо. Очень глупо. Слушай, а что твой отец?

- А чего с ним сделается? - пожала плечами, затягиваясь. Думать о нём, как и говорить, было очень больно. Вроде и отболело. А вот хрен там! Нет-нет, как стрельнёт болью и обидой, хоть плачь. - Ненавидит, как и ненавидел, если не больше. Ты знаешь, он ведь даже в ментовку обращался с заявлением, чтобы они меня, такую суку неблагодарную, домой вернули.

- Да ты что! - вздёрнула Верещага бровь, оглядывая меня своими глазищами. - И как, помогло?

- Угу! - ухмыльнулась я, пиная ногой балюстраду, разворачиваясь спиной и запрокидывая голову, встряхивая волосами. - До хрена и больше! Его просто послали, тактично объяснив, что я совершеннолетняя и могу делать то, что считаю нужным. Тем более, я учусь, а связываться с академией себе дороже. На этом всё и заглохло.

Опустив голову, посмотрела на неё. Танька была невероятно красива. Высокая, стройная, с большой красивой грудью, узкой талией. Всё это очень искусно подчеркивало свадебное платье, сшитое по её эскизу. Когда-то Татка хотела стать модельером, но её отец обрубил эту идею на корню, заявив, что ноги его дочери не будет в этом шалаво-бизнесе. Хотя её личико… Да уж…

Высокие скулы, идеальные брови, глаза с лисьим разрезом изумрудно-травянистого цвета, обрамлённые длиннючими ресницами, маленький аккуратный носик и губы, о которых она говорила, что с такими губами только минет делать. И вот всё это доставалось тому, кому на сию красоту было плевать с Эйфелёвой башни.

- А ещё он пытался… ректора подкупить. - выдохнула я, зажмуриваясь, снова окунаясь в пучину стыда. Вселенского стыда, как тогда, когда я узнала о его поступке.

- Да ты что? Серьёзно? - Татка аж закашлялась от удивления.

- Ммм… Я до сих пор в шоке. Но теперь он туда не сунется. - пожав плечами, стекла по стеночке, усаживаясь на попу и вытягивая ноги. - В академии сказала, что если он ещё раз туда нарисуется, то будет разбираться с прокуратурой за попытку дачи взятки должностному лицу. Так что, я теперь как в танке. Мне даже не дует.

- Счастливая. Слушай, а у него есть постоянная любовница? - глухо спросила она.

- А хрен его знает. - цыкнула я, опуская голову на подтянутые к груди колени. - Есть, нет, меня это ни с какой стороны не колыхает. А тебе зачем? - спохватилась я.

- Да так. - пожав плечами, Танька развернулась и ушла в комнату, где на столе уже минут пятнадцать раздирался её телефон. - Не обращай на меня внимания, - беря трубку, бросила она. - Да? Отлично! Буду ждать машину. Поняла вас. Подъеду к ЗАГСу сама.

Отложив телефон, она упёрлась руками в стол и замерла, опустив голову. Нервно жуя губы.

- Да и на хер! - в конце концов, рявкнула она, выпрямляясь, натягивая на лицо улыбку. - Вот видишь, - глухо прошептала подруга, и я расслышала, первый раз в её голосе слёзы. - Мой женишок даже заехать за мной не в состоянии. И будущая свекровь в приказном порядке заставляет меня ехать на Кутузовский самой, надеясь на то, что хоть туда её сынок нарисуется без опозданий и в адекватном виде. Ты меня проводишь, Зима?

Она посмотрела на меня убитым взглядом маленького оленёнка, что я просто кивнула, не в силах ей отказать, считая просто паскудством бросить её в такой момент.