Забери мою боль

Пролог

— Ты зря приехал, Громов.

Стоя у большого окна своего кабинета и устремив взгляд в одну точку, Юля до боли сжала ладони в кулаки. Прошло почти два года с тех пор, как Дима исчез из ее жизни, оставив Демину наедине с ее болью. С горем, через которое ей пришлось пройти.

Юля до сих пор помнила холодный, пустой взгляд теперь уже бывшего мужа. Ошеломляющая, просто уничтожающая боль разрывала девушку на куски, сжигала душу. Лежа в отделении гинекологии, Демина заливалась горькими слезами.

А муж…

Он, казалось, ничего не чувствовал, просто смотрел безразлично, возможно, даже тихо радуясь, что так вышло. Их отношения с самого начала были обречены на провал, и все же Юля надеялась, так глупо, наивно и по-детски надеялась, что этот человек сможет ее полюбить.

Чуда не произошло, счастливого конца не случилось.

Она до последнего не верила в то, что он ушел, действительно ушел, оставив ее наедине с разъедающей всепоглощающей болью. Изо дня в день Юля смотрела на проклятую белую дверь в надежде, что та откроется, и в палату войдет Дима.

— Нам надо поговорить, — спокойно, произнес Громов.

А Юля… Юля из последних сил держала себя в руках.

Поговорить? Спустя два года он заявился в ее кабинет, ворвался в ее размеренную жизнь, нарушил такое хрупкое равновесие, чтобы поговорить?

Резко обернувшись, Демина устремила на Диму взгляд, полный ненависти и неразделенной боли.

Нет, ерунда это все. Прощение. Отпущение. Да черта с два. Она ненавидела его, всей своей душой ненавидела. Он бросил ее, бросил в тот момент, когда был ей нужен. И сейчас Юля отчетливо понимала, что на протяжении двух лет безуспешно давила в себе лютую, безудержную ненависть.

Все так банально — влюбиться в лучшего друга своего брата. Но разве был у нее шанс устоять? Юля и не устояла.

— Кому нужно, Дим? — хрипло произнесла девушка.

— Юль, — он сделал к ней шаг, намереваясь сократить разделявшее их расстояние.

— Нет, не подходи ко мне, — выставив перед собой ладонь, Юля замотала головой. — Я прошу тебя, умоляю, уезжай, тебе здесь не рады, Дим.

— Ты же знаешь, что я никуда не уйду.

— И что же мешает?

— Не могу, — едва слышно произнес Громов.

— Да? — горько усмехнувшись, Юля отвела взгляд. Не в состоянии она была смотреть на этого человека. А он почти не изменился с тех пор, как за ним закрылась дверь. Все такой же неотразимый, расслабленный и… чужой. — В прошлый раз тебе ничего не помешало.

— У меня были причины.

— Причины? — воскликнула девушка, удивляясь его бесконечной наглости.

Да как он смеет? Как может вообще так просто заявлять подобное?

— Я потеряла ребенка, Дима, нашего с тобой ребенка, — Юля закричала так, что стены вокруг задрожали. Она больше не пыталась сдерживаться, не хотела, не могла. Причины. У него были причины?

— И какие причины заставили тебя оставить меня в том состоянии? Господи, как я вообще могла любить такого, как ты. Эгоиста до мозга костей. И я понимаю, что ребенок тебе этот на хрен не упал, но делали мы его вместе, Дима, вместе! Именно ты был инициатором, именно ты затащил меня в тот долбаный номер! Уходи, Громов, нам не о чем с тобой разговаривать.

Глава 1

Сидя в салоне пахнущего табаком, арендованного час назад спортивного автомобиля, Громов медленно перекатывал между пальцами фильтр очередной сигареты.

Мужчина лениво скользил взглядом по окружающим объектам.

Справа, недалеко от места, где Громов припарковался, находилось поистине внушительное для не столь большого города новое офисное здание. Всё в стиле современных традиций, никакой фантазии. Громадная стеклянная коробка с кучей окон и отсутствием хоть какой-нибудь изюминки. Скучный, непривлекательный дизайн. То ли веяние моды такое, то ли просто людям стало лень заморачиваться. Подавшись вперёд, Дима поднял взгляд и устремил его на крайние окна десятого этажа, в которых в столь поздний час все ещё горел свет.

Усмехнувшись, Дима бегло глянул на приборную панель. Часы показывали половину десятого вечера.

Вот уже более полутора недель мужчина совершал один и тот же ритуал. Примерно к девяти вечера он приезжал к этому, откровенно говоря, безвкусному зданию, дожидался, пока автоматические двери одного из выходов в который раз разъедутся в стороны, и оттуда покажется знакомая фигурка.

Юля его, конечно, не замечала, и даже внимания не обращала на ещё один дорогой, но более ничем не примечательный автомобиль, затесавшийся среди десятка других, не отличавшихся от него.

И, конечно, Юля бы ни за что не подумала о том, что в каких-то десяти метрах от неё, жутко нервничая, собственной персоной находился Громов, пристально наблюдающий за той, чьё сердце он разбил вдребезги, причинив когда-то боль, которую нельзя было выразить словами. Потому что не было таких слов, не существовало в природе.

Эту боль можно было только почувствовать, сгорая в агонии, ставшей последствием одной роковой ошибки.

Дима знал, точно знал, что испытывала его девочка. Знал, потому что его также рвало от боли, ломало дико от несправедливости и жестокости этого долбаного мира, в котором для двух сердец не нашлось крохотного счастья.

По сей день Дима проклинал себя каждую секунду, ругал за слабость, за то, что поддался соблазну, не сдержался.

Так просто и глупо он разрушил хрупкое равновесие, удерживаемое на протяжении нескольких лет.

Одна ночь перечеркнула все старания.

Ночь, которую, он никогда не сможет забыть.

В воспоминаниях внезапно всплыла картинка из прошлого: выходные, тёплый летний субботний вечер, посиделки в огромном кругу друзей и родных, много смеха, шуток, выпивки, вкусной еды и она — пока ещё не его девочка. Громов практически не сводил с неё взгляда, смотрел, разглядывал, мысленно улыбаясь.

Он собирался дать ей несколько лет.

Позже, уже глубокой ночью, когда все разошлись по своим спальням, в дверь комнаты Димы постучали. После короткой паузы на пороге появился отец. Дима его появлению удивился. Отец был немногословен, сев на кровать, он только коротко произнес: «Не трогай, если не уверен, что сможешь нести ответственность до конца жизни».

Из воспоминаний Диму выдернул раздавшийся стук по крыше. Погода вот уже несколько дней выкидывала своеобразные финты. В четвёртый раз за неделю разошёлся ливень.

Дима прищурился. Свет мощных уличных фонарей хорошо освещал периметр, а потому, даже несмотря на проливной дождь, Громов почти сразу заметил две фигуры, выходящие из здания.

Одна была ему знакома. Вторая же...

Дима тут же напрягся, рассмотрев во второй фигуре высокого, представительного мужчину в сером костюме и длинном, распахнутом пальто.

Одна рука мужчины покоилась на талии Юли, во второй он держал большой чёрный зонт.

Громов так увлёкся разглядыванием приближающейся к проезжей части пары, что даже не заметил, как сжал в кулаки ладони, в одной из которых находилась безвозвратного пострадавшая, многострадальная сигарета.

Тем временем, сверкнув фарами, мимо Громова проехал автомобиль и остановился точно возле парочки.

Мужчина, в котором Громов узнал Игоря Тойского — отличного адвоката и по совместительству начальника Юли, — галантно открыл дверь, подал девушке руку и помог ей забраться на заднее сидение. После, сложив зонт, в салоне автомобиля скрылся и сам Тойский.

Стоило автомобилю со скрывшимися в нем Деминой и её боссом отъехать на пару метров, Дима завёл двигатель и тронулся с места.

Сохраняя необходимую дистанцию, достаточную, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание и не вызывать подозрения, Громов ехал вслед за серебристым мерином.

Как же сильно Диме хотелось надавить на педаль до предела, втопить, что есть мочи, обогнать «Мерин» и, преградив ему путь, вынудить остановиться.

Зачем она села в его машину? Почему? Между ними что-то есть? Или это просто акт вежливости со стороны Тойского?

Вопросы стремительно возникали в голове Громова, а ответов, увы, не было.

Все полторы недели, в течение которых Дима наблюдал за Деминой, домой она возвращалась исключительно на личном авто. Громов несказанно удивился, увидев Юлю за рулём. Раньше она и слышать ничего о вождении не желала, ездила с водителем.

А теперь... Впрочем, все меняется.

«Мерин» остановился на светофоре, Дима встал прямо за ним.

Чувствуя, как нарастает в нем желание выйти, открыть дверь стоящего впереди автомобиля и вытащить оттуда Юлю, Громов посильнее сжал ладони на руле, уговаривая себя не делать глупостей.

Однажды он уже совершил ошибку, руководствуясь эмоциями и сиюминутными желаниями, больше он её не повторит.

На первом же попавшемся повороте Дима свернул вправо, рассудив, что надёжнее и безопаснее ехать иным путем, потому что здравый смысл явно терял свое преимущество перед просыпающемся бешенством. Ещё один перекрёсток, и Громов просто сорвётся.

Два года прошло с тех пор, как он покинул родной городишко, оставив семью, друзей и… жену.

Он ведь даже с ней не попрощался, документы на развод через брата её передал. Поступил по-свински, но так было нужно, так было необходимо.

Она оплакивала нерожденного малыша, не хватало, чтобы она оплакивала ещё и мужа.

Глава 2

— Ну, как видишь, я уже здесь, — как-то совсем недружелюбно произнес Макс, разводя руками и сверля Диму тяжёлым взглядом. — В твоём распоряжении.

И если ещё несколько секунд назад Юле было очень жарко, а разум охватил густой дурман, то сейчас девушка ощутила необъяснимый холод. Ясность сознания вернулась и теперь Юля, встав за спину Димы, молча наблюдала за братом.

Что-то было не так, что-то, что Юля никак не могла уловить. Какая-то важная деталь то и дело ускользала.

— Переодеться не хочешь? — Юля расслышала в голосе Димы усмешку.

Макс не отвечал, продолжал пристально смотреть в их с Димой сторону.

Брови брата сошлись на переносице, на лбу образовалась тонкая, едва заметная морщинка.

Юля даже на расстоянии уловила исходящие от Макса недовольство. Она всегда хорошо считывала его настроение.

А вот что послужило причиной дурного настроения, Демина пока не понимала.

Разволновался за неё? Испугался?

С чего вдруг? Ведь это Дима, он бы ни за что не причинил Юле зла. Подумаешь, помахали кулаками, так ведь не в первый раз.

Наконец Макс отмер, его губы тронула кривая ухмылка. Ничего не говоря, брат направился к раздевалке. Юле это невидимое, но весьма ощутимое напряжение совершенно не понравилось. Макс редко бывал в дурном расположении духа. Обычно брат чересчур флегматичен. Эмоции он всегда держал под семью замками, где-то глубоко внутри, скрывая их даже от самых близких. Если не брать в расчет его странное поведение в последнее время.

— Что это с ним? — не подумав, брякнула Юля.

Дима обернулся, посмотрел на неё с улыбкой, поднёс к лицу Юли руку и завёл за ухо выбившуюся и торчащую в сторону тонкую прядь светлых волос.

— Не обращай внимания, может, у него запор, — он произнес эту глупость с таким серьёзным видом, что Юля не смогла сдержать смешок, следом ещё один и ещё, а потом Демина и вовсе расхохоталась в голос.

Нет, ну надо же, какая чушь. И почему так смешно?

Дима улыбнулся, осторожно взял в свои руки ладонь Юли, стянул шингард, то же самое повторил со второй ладонью. Внимательно, с серьёзным выражением лица осмотрел кисти и слегка покрасневшие костяшки пальцев и нахмурился.

— Больно? — спросил он тихо.

Юля, прекратив смеяться, молча наблюдала за действиями Громова, и даже не сразу поняла, что ей задали вопрос.

— Нет, — для большей убедительности девушка отрицательно покачала головой и попыталась вырвать руку.

— Что я тебе сделал, что ты так яростно принялась наносить удары, совсем позабыв о технике?

— А ты не догадываешься? — Юля обиженно насупилась и все-таки вырвала руку.

— Просветишь?

— Ты играл, просто развлекался, это даже боем назвать нельзя было. Цирк один!

Брови Громова взметнулись вверх, во взгляде отразилось удивление.

Каков актёр! В нем просто умирает талант!

Юлю притворное удивление разозлило ещё больше. Нет, если Дима сейчас начнёт оправдываться и говорить, что она все не так поняла и вообще ей показалось, Юля его точно стукнет. И плевать на разбитые костяшки!

Он что же, думает, что она совсем глупая и ничего не понимает?

— Юлька, — Дима неожиданно улыбнулся, — смешная ты, Юль. Я вполсилы с тобой бился не развлечения ради и не из жалости.

— А зачем тогда? — Демина гордо вздернула маленький носик.

— Затем, что в полную я бы тебя просто пришиб. Юль, я силу не только с тобой контролирую.

— Но...

Об этом Юля как-то не подумала. А ведь в чем-то Дима прав. Его с детства учили, и те тренировки, что были у Юли, не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось в зале во время занятий парней.

— Ладно, извини, — пробурчала девушка.

Вот чего она делать не любила, так это ошибаться и, уж тем более, извиняться. Даже если была не права. И даже перед Димой. Так что и такие скромные извинения, Деминой дались с превеликим трудом.

— Вы наговорись? — со стороны вновь раздался пропитанный недовольством голос брата.

Да что с ним такое?

Поджав губы, Макс в пару шагов преодолел небольшое расстояние и забрался на ринг. На Максе, так же, как и на Диме отсутствовала футболка. Ещё один любитель светить мышцами. Хотя тут Юля, конечно, преувеличивала. За Максом ничего подобного вне стен зала не наблюдалось. А в зале чужих никогда не было, так что и красоваться было не перед кем.

— Малáя, в душ и домой, — скомандовал брат, едва оказавшись на ринге.

На Юлю он даже посмотреть не соизволил, все таранил взглядом лучшего друга.

— Почему это? Я посмотреть хочу! — в Деминой сиюминутно проснулся бунтарский характер.

Она что, зря так торопилась? Господи, да Юля не то что бежала сюда — летела.

Как только звонок прозвенел, подскочила со стула, да так резко, что едва не опрокинула парту. Катя — лучшая подруга Юли и младшая сестра Димы — только взглянула на Демину взглядом «Совсем того?»

Глава 3

Настоящее время

Она снова задерживалась, шестой раз за последние две недели. Работы накопилось много, дела вырастали, как грибы после проливного дождя. И чего всем вдруг приспичило разводиться? Мода что ли такая?

Юля вздохнула, перед глазами промелькнула картина из прошлого. Деминой тоже пришлось через это пройти, правда, без судов, адвокатов, раздела имущества. Два года назад ей просто передали треклятую папку.

В тот день стояла просто отвратительная погода, было темно и серо, небо, затянутое свинцовыми тучами, обрушилось на землю нещадным ливнем. Юля помнила, как дождь тарабанил по подоконнику, сводя её с ума, расшатывая и без того хрупкую нервную систему девушки.

Тогда, после утреннего обхода, в палате появился Макс, с чёрной папкой в руках. Брат был мрачнее тучи, стоял на пороге, мялся, не решаясь начать разговор. Потом все-таки решился. Присел рядом на кровать, погладил Юлю по коленкам и попросил не волноваться, думать в первую очередь о себе и своём здоровье. Юля не понимала, что происходит. В тот момент она ждала только одного человека.

Он не пришёл, больше вообще в её жизни не появлялся. Только передал папку с документами и свидетельством о разводе. Через брата Юли и передал. Столько цинизма было в этом простом, казалось бы, действии.

Муж даже в глаза ей посмотреть не смог, струсил.

Юля плохо помнила, что происходило потом. Помнила только, как ей стало не хватать воздуха, как грудь обожгло сокрушительной болью, помнила, как кричала, что ненавидит...

После были уколы, врачи, люди в белых халатах. Юля почти все время спала, а в те редкие минуты, когда приходила в сознание, вспоминала о случившемся и снова впадала в неконтролируемую истерику.

Так продолжалось около двух недель. Юля, должно быть, выплакала целый океан прежде, чем наконец осознала и приняла ситуацию.

Диму она... нет, не простила, просто отпустила с миром, пожелав ему того, что он заслуживает. Именно в такой формулировке. Бог ему судья, а ей предстояло жить дальше.

Узнать она ничего не пыталась, вопросов не задавала, да и с семьёй практически ограничила всякое общение. Изредка заезжала к родителям, ненадолго, буквально на полчаса, не больше. С Максом все было ещё сложнее, они будто отдалились друг от друга, также получилось с Катей.

Сначала Юля просто не могла их видеть, смотреть на счастливую молодую семью. Она завидовала, по-черному им завидовала и ненавидела себя за это. Когда боль утраты и предательства притупилась, Юля, конечно, постаралась наладить отношения, но постоянно чувствовалось какое-то напряжение в общении. Все вокруг, словно опасаясь за её состояние, вели себя настолько неестественно, что Юле просто становилось противно. Боже, они ведь даже слова подбирали, чтобы, не дай Бог, не нарушить хрупкое душевное состояние девушки. Но тяжелее всего было видеть жалость в глазах семьи и друзей. Вот этого Юля перенести не смогла, а потому вскоре решила, что, пожалуй, звонков раз в неделю и посиделок по праздникам более, чем достаточно.

Из воспоминаний Юлю выдернул раздавшийся стук в дверь.

— Юль, давай-ка закругляться, десятый час, — на пороге её кабинета появился Игорь Константинович, босс Юли.

— Да, наверное, надо, — согласилась девушка, — но я опять ничего не успеваю.

Босс, тем временем, проследовал в кабинет, подошёл к большому столу Юли, глазами пробежался по лежащим на столе папкам, а потом в несколько резких движений, захлопнул каждую из них и улыбнулся.

— Завтра, а сегодня пора домой.

Юля невольно улыбнулась.

— Может, сегодня ко мне, Юль? — предложил Игорь.

— Сегодня не могу, ты же даже не предупредил, что вернёшься раньше.

Вот уже пару месяцев, как между ними завязались романтические отношения.

Сначала Юля этого не хотела. Заводить отношения на работе, да ещё и с собственным боссом — это даже не моветон. И потом, ей нравилась её работа, а если у них с Игорем не сложится, ей придётся уволиться, и Юля это понимала. Не то чтобы она не смогла бы найти работу, просто перспектива не радовала.

Однако Игорь оказался весьма настойчив, его даже можно было назвать упертым. Юля не устояла, поддалась чарам высокого черноглазого брюнета.

Игорь был завидным холостяком. В свои тридцать с хвостиком он добился того, чего иные за всю жизнь не добиваются. Юрист он был отличный: жёсткий, бескомпромиссный, дотошный.

Твёрдостью характера и немногословностью он напоминал Юле её отца. Да и внешне был похож. Наверное, это тоже сыграло роль в принятии Юлей решения.

— Опять я в пролёте, — с улыбкой заметил Игорь и, взяв Юлю за руку, потянул на себя, вынуждая её подняться со стула.

— Прости.

— Все нормально, Юль, сам виноват, спешил, так хотел к тебе, соскучился.

— Я тоже соскучилась, — Юля не лукавила, она действительно успела соскучиться за те полторы недели, что Игорь находился по делам в Москве.

Мужчина улыбнулся, притянул девушку к себе, и накрыл её губы своими. Юле нравились ощущения, что вызывала в ней близость Игоря, нравились его поцелуи, касания. Ещё два года назад она и предположить не могла, что решится на отношения с мужчиной.

Глава 4

— Юля? — Дима удивлённо вскинул брови, увидев стоящую за порогом его квартиры Юлю.

— Привет, — девушка робко улыбнулась, замялась, переступая с ноги на ноги, — а я тут... пирог испекла.

Она кивнула на чёрный пакет в руках. Боже, какая чушь, пирог. И сдался ему ее пирог?

— Пустишь?

— Э-э... да, конечно, проходи, — Дима выглядел растерянным.

Юля, безусловно, понимала, что заявляться к Громову без приглашения было неправильно и невежливо, в конце концов, но ей так сильно хотелось загладить перед ним вину. Отчего-то она чувствовала себя виноватой в произошедшем между Максом и Димой. Ведь именно из-за неё брат избил Громова на ринге, по крайней мере Юля была уверена, что причина именно в ней. С Максом она больше не говорила, он тоже не проявлял рвения обсуждать сложившуюся щекотливую ситуацию, просто привёз Юлю домой и укатил куда-то, не соизволив ничего объяснить. А Юля и не требовала, все равно бесполезно. Это как со стеной разговаривать, — только время напрасно терять.

Собравшись с мыслями и выдав очередную лучезарную улыбку, Юля вошла в квартиру, вручила в руки Димы пирог и заперла собой дверь. Осмотревшись, девушка разулась, сняла с себя лёгкую осеннюю курточку и повесила её на вешалку.

— Пойдём, — все ещё немного удивленный появлением девушки, Громов кивнул в ту сторону, где находилась кухня. Во всяком случае Демина предполагала, что повёл её Дима именно на кухню.

Юля и сама до сих пор не могла поверить, что вот так просто заявилась в дом Димы с пирогом в руках.

Господи, и как только ей хватило смелости? Нелепость какая-то, глупость. И все никак девушка не могла избавиться от едкого ощущения собственной, чрезмерной навязчивости. Может стоило позвонить?

— Проходи, Юль, ты чего зависла? — обратился к ней Громов, когда, задумавшись о своём, Юля притормозила на пороге кухни.

— Эм-м... да мне бы руки помыть, — Юля ляпнула первое, что пришло в голову.

— Дверь в ванную справа от тебя, — сообщил Громов.

Юля кивнула и быстро скрылась из виду. В ванной ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.

Вымыв руки, девушка сняла с крючка небольшое чёрное полотенце и принялась тщательно вытирать руки. После, сама не понимая, что делает, поднесла полотенце к лицу и осторожно втянула хранимый вещью запах хозяина. Боже, этот запах преследовал Юлю с детства. Сколько себя помнила, столько Юля была влюблена в Громова.

А он... Он просто лучший друг её брата.

Вздохнув, Юля вернула на место полотенце, сделала ещё один глубокий вдох и вернулась на кухню.

Дима к тому времени уже успел разрезать принесенный Юлей пирог, поставить чайник, и расставить на столе тарелки с кружками.

— Ты долго, — заметил он.

— Да, прости, — Юля опустила глаза в пол.

Ну что она творит? Зачем вообще пришла? А что, если он занят был, а она ему все планы нарушила?

Кто же так заявляется в гости без приглашения? Это ведь нетактично.

И почему она подумала об этом только сейчас?

— Я тебя, наверное, отвлекла, да? Ты извини, что я без предупреждения, просто хотела извиниться за Макса, — тихо пролепетала Демина.

— Не говори глупости, Юль, я всегда рад тебя видеть, и нет, ты меня не отвлекла, - ответил Громов, разливая по кружкам чай.

Юля собственным ушам не поверила. Он рад её видеть? Да быть такого не могло! Наверное, просто из вежливости это сказал, для красного словца, не более.

Юля не стала отвечать, только едва заметно улыбнулась краешками губ.

— Садись, Юль, — Дима кивнул на один из стульев.

Юля сделала, как он просил.

— Ты был у врача? — девушка понятия не имела с чего начать разговор, а потому начала с очевидного.

На лице Димы красовались тёмные ссадины, кое-где образовалась припухлость, под правым глазом виделся небольшой, едва заметный синяк.

— Нет, зачем, со мной все нормально, — улыбнулся Дима и взял с тарелки кусок пирога, — очень вкусно, — заключил он, проживав кусок.

Юля снова улыбнулась и поймала себя на мысли о том, что пора бы перестать глупо лыбиться.

— Я сама испекла, — зачем-то сообщила девушка.

Дима даже подавился и закашлял, удивлённо глядя на Демину.

Откашлявшись и сделав из кружки несколько глотков чая, он продолжил:

— Сама? Я не знал, что ты умеешь готовить, Юль.

— Умею, — согласно кивнула Демина. — Не зря же я на кухне за тётей Томой наблюдала, училась.

— Зачем? — удивлённо спросил Дима.

— Ну, а как иначе я буду готовить вкусняшки своему сыну? — Юля попыталась пошутить, а Дима в свою очередь снова поперхнулся. Деминой даже пришлось постучать его по спине.

— Сыну? — уточнил Дима, прожигая Юля взглядом, от которого девушки по спине побежали мурашки, а еще недавно теплые ладошки — заледенели, словно она вышла на сорокаградусный мороз в одном лишь летнем сарафане.

Глава 5

ЗА ГОД ДО СОБЫТИЙ В ПРОЛОГЕ

— Что-то еще? — уставшая тучная женщина за кассой взглянула на Юлю убийственным взглядом.

Юля только головой качнула и потянулась за картой, выглядывающей из кошелька. Девушка смертельно устала, совершенно от всего. Ей просто хотелось домой, в свою маленькую квартирку. Хотелось забраться в теплый душ и постараться хоть немного расслабиться под струями льющейся из лейки воды, а потом облачиться в удобную пижаму, залезть под одеяло, положить голову на подушку и забыться безмятежным сном. Пусть Юля и понимала, что безмятежный сон давно уже недостижимая мечта. Каждую ночь девушка просыпалась от одного и того же кошмара. Кошмара, пережитого чуть больше года назад, когда, потеряв своего еще нерожденного малыша, Юля изо дня в день вынуждена была терпеть невыносимые взгляды родных и друзей.

— Девушка, вы платить будете? — из мыслей Юлю вырвал низкий, прокуренный голос кассира.

— Да-да, простите, — закивала Юля и, вынув карту, приложила ее к терминалу для оплаты, стараясь не обращать внимания на недовольное бурчание и нелестные замечания кассира в ее сторону.

Собрав в пакет немногочисленные покупки, девушка уже было собиралась взять чек и идти к выходу, когда со стороны раздался чей-то надрывный плач. Судя по всему, плакал ребенок. Оглянувшись, Юля пробежалась глазами по малочисленным покупателям и остановила взгляд на третьей кассе. Под безразличные взгляды все тех же редких покупателей, спешащих по своим делам и упорно делавших вид, что ничего особенного, в общем-то, не происходит, одна из работниц супермаркета — женщина весьма крупных габаритов — тащила за руку ревущего и упирающегося ногами в кафельный пол мальчонку. На вид ребенку было не больше пяти.

Юля, совершенно позабыв о продуктах, благополучно брошенных ею на кассе, под выкрики обслуживавшей ее кассирши, кинулась к мальчонке.

— Отпустите его, вы не видите, ему страшно и наверняка больно, — едва поравнявшись с женщиной, Юля схватила мальчонку за свободную руку, таким образом давая понять, что не отступит.

— А тебе чего, иди куда шла, без тебя разберемся, — женщина тотчас же приняла угрожающую стойку, но мальчика все же отпустила.

— Мамочка, — пронзительно закричал малыш, мертвой хваткой вцепившись в ногу Юли.

Только теперь Демина взглянула на мальчонку и сумела его рассмотреть. Сердце девушки пропустило удар, душа рухнула в пятки, тело похолодело, а перед глазами все поплыло. От головокружения Юля чуть было не потеряла равновесие, и только чудом девушке удалось удержаться на ногах. Она смотрела на малыша, всматривалась в до боли знакомые черты и не понимала, как такое возможно. Как может ребенок, цепляющийся за ее ногу, быть так похож на бывшего мужа Юли. Юля помнила каждую черточку, помнила улыбающееся, с немного выцветшей фотографии лицо Димы, теперь смотрящее на нее наяву. Этого просто быть не могло. Не бывает так.

Малыш продолжал держаться за Юлю, все сильнее стискивая маленькими ручками ее ногу. Тем временем пришедшая в себя работница, ринулась к ребенку, протянув к нему свои ручищи.

— Только тронь, — Юля зашипела кошкой, осторожно заводя за спину ребенка. — Только попробуй, — Демина сама себя не узнавала, в ней словно некая темная сущность проснулась, сущность, готовая любой ценой защищать мальчонку.

В глазах женщины напротив на долю секунды мелькнуло сомнение, и даже страх, но уже через мгновение ей на помощь подоспела охрана, в лице двух молодых мужчин крепкого телосложения.

— Нин, проблемы? — поинтересовался один из них и, с каким-то нездоровым блеском в глазах, скользнул взглядом по Юле. Деминой этот сальный взгляд не понравился.

— Да вот, воришку поймала, а он в эту вцепился, — работница кивнула на Юлю, — мама, говорит.

— Мама, значит, — словно зацепившись за слова, все тот же охранник, не стесняясь, еще раз просканировал Юлю взглядом, задержав взгляд на вырезе водолазки. — И что мы будем делать, мамочка? — он усмехнулся, обращаясь к Юле.

— Что он украл? — игнорируя охранника, Юля обратилась к женщине. — Я заплачу.

— Э-э-э нет, — снова вклинился мужчина, — так не пойдет, за детьми следить надо, стало быть, полицию будем вызывать, Нин, ты иди, мы тут сами разберемся с мамочкой, — он вновь сверкнул взглядом.

Женщина помедлила, но все же последовала совету, и вскоре исчезла из виду. Юля же перевела взгляд на второго охранника, тот глядел на нее не менее заинтересованно, чем первый.

— Полицию вызываем или договоримся?

— И как же вы договариваться собрались? — поинтересовалась Юля, упрямо глядя в глаза мужчине. Она понимала, конечно, что в этом захолустье никто даже внимания не обратит на их так называемые разборки, и уж точно никто не бросится ей на помощь.

— По-разному можно, — мужчина двинулся на нее, и прежде, чем Юля успела среагировать, больно схватил девушку за руку, малыш, жавшийся к ее ноге, стиснул ручки сильнее прежнего, и Юля только теперь поняла, что дать отпор, не навредив малышу, у нее вряд ли получится, — можно по-хорошему. Лень, пацана отцепи, — он обратился к напарнику, — а можно и по-плохому…

— А по-плохому это как? — позади мужчины раздался знакомый Юле голос.

Сначала девушка ушам не поверила, но уже в следующую секунду в поле ее зрения показался Макс собственной персоной. Юля облегченно выдохнула, завидев брата в кампании трех амбалов.

Глава 6

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

— Ты почему ещё не спишь, Миш? — поинтересовалась Юля у мальчугана.

Тот только насупился, надул пухленькие щёчки и задышал прерывисто.

— Ни в какую не хотел ложиться, — со стороны послышался голос Татьяны Петровны. — Я там борщ приготовила и шарлотку, так что давай, Юль, переодевайся, укладывай сорванца и поешь.

Юля только вздохнула устало и с благодарностью взглянула на женщину. Татьяна Петровна — соседка Юли по лестничной площадке — оказывала Юле неоценимую помощь.

Сначала женщина помогла новоиспеченной жительнице их подъезда как можно скорее освоиться на новом месте, а с появлением Миши взяла на себя ещё и заботу о малыше, пока Юля пропадала на работе. Плату женщина брала чисто символическую, и то потому, что Юля настояла.

Погладив мальчугана по светлой головке, Юля поднялась на ноги и стянула с себя верхнюю одежду и обувь. Миша почти не шевелился, терпеливо дожидаясь, пока Юля уберёт пальто в большой шкаф-купе и поставит полусапожки на полку для обуви.

Татьяна Петровна тем временем успела скрыться из виду и только звуки, доносившиеся из кухни, напоминали о её присутствии.

Закончив убирать вещи, Юля взяла мальчишку за руку и повела в детскую.

— Миш, ну так нельзя, а если бы я ещё позже приехала? — обратилась Юля к малышу, усадив того на кровать.

Мальчуган ничего не ответил, только глазки опустил. Маленькие бровки сошлись на переносице, длинные светлые ресницы дрогнули.

— Я тебя хотел подождать, — тихо, едва ли не плача, произнёс малыш, уставившись на Юлю своими огромными голубыми глаза, в уголках которых уже поблескивали слезинки.

Вообще-то, Миша не был проблемным ребёнком, с тех пор как Юля забрала малыша, он не ни разу не доставил ей проблем. Он не капризничал, не требовал к себе особого внимания, почти никогда ничего не просил. Что-то пошло не так в тот момент, когда Юля, совершенно не планируя, познакомила Мишу с Игорем. В тот злополучный день Игорь, так же, как и сегодня, подвез Демину домой, помог ей выбраться из машины и в тот самый момент, когда ноги Юли коснулись асфальта, рядом вдруг вырос Миша. Игоря он не воспринял сразу, пару раз мужчина пытался наладить контакт, да что там, он до сих пор пробовал, но мальчик ни в какую не хотел менять свое отношение к мужчине.

Юлю этот факт, безусловно, расстраивал, но события она все же решила не торопить.

— Миш, ты же знаешь, что я работаю, а тебе нужно вовремя ложиться спать.

— Ты меня отдашь? — вопрос малыша стал для Юли полной неожиданностью. На мгновение Юля даже растерялась, но быстро взяла себя в руки.

— Что ты такое говоришь, с чего ты вообще это взял? — мягко поинтересовалась девушка, приобняв мальчугана.

— Потому что я чужой, — выдохнул малыш. Из глаз мальчика тотчас же хлынули слезы.

Юля совершенно не понимала, откуда в маленькой, светлой головке взялись подобные, глупые мысли.

— Это кто тебе такое сказал? — прошептала Юля, крепче прижав к себе малыша.

— Толик, он сказал, раз у меня нет мамы, значит, меня отдадут в детдом, — воскликнул малыш, заливая слезами белую блузку девушки.

— Толик — это мальчик из садика? — уточнила девушка.

— Да.

Чуть отстранив малыша, Юля дрожащими руками обхватила его плечи и посмотрела прямо в заплаканные глаза.

Боже, эти глаза...

Как же сильно они ей напоминали те, другие, принадлежащие когда-то любимому, а теперь совершенно чужому человеку. Человеку, которого вот уже два года Юля тщетно пыталась забыть, но как бы девушка ни старалась, так и не сумела до конца отпустить боль и горечь, поселившиеся глубоко внутри.

Миша был точной копией Громова, и Юля до сих пор не была уверена в том, что это просто совпадение. Несколько раз она порывалась сделать генетический тест, в конце концов его можно было сделать без Димы. Однако каждый раз, приняв, казалось, окончательное решение, Юля сдавала назад, а потом и вовсе решила, что не хочет она ничего знать. Миша её, он с ней, а остальное не важно.

— Миш, я никогда и никому тебя не отдам, — спокойно и чётко проговорила Демина и сглотнула вставший посреди горла большой колючий ком.

— Обещаешь? — спросил малыш, перестав плакать.

— Обещаю, — кивнула Юля. -— Не слушай никого, ладно, Толя просто ничего не понимает, он ещё маленький.

— Ладно, — согласился Миша.

— А теперь давай-ка спать, поздно уже. Завтра пойдём на батуты.

— На батуты? — голос ребёнка тут же преобразился, в нем появились восторженные нотки.

О, он обожал скакать на батуте, мог целый день напролет прыгать, а после ещё несколько часов восторженно рассказывать о своих впечатлениях.

— Да.

— А тебе не надо на работу?

— Завтра не надо, — улыбнулась Юля, — но пойдём, только если ты сейчас ляжешь спать.

Дважды уговаривать Мишу не пришлось. Мальчуган молниеносно переоделся в пижаму, забрался под одеяло и, пожелав Юле доброй ночи, отвернулся к стенке.

Глава 7

ВОСЕМЬ ЛЕТ НАЗАД

— Дима? — Юля удивленно захлопала ресницами. Она совсем не ожидала увидеть Громова возле здания школы танцев, в которой девушка занималась вот уже несколько лет. — А ты что тут делаешь? — поинтересовалась Демина.

— Тебя жду, — губы парня тронула легкая улыбка. Дима выглядел расслабленным и довольным. Ссадины, ранее «украшавшие» его лицо, практически рассосались, еще немного, и даже следа не останется.

— Меня? — пораженная его заявлением, Юля недоуменно осмотрелась в поисках машины с водителем, но, к своему удивлению, ничего не обнаружила, а ведь Паша — водитель Юли, уже должен быть здесь.

— Не ищи, сегодня я в качестве водителя, — словно прочитав мысли девушки, произнес парень.

— Аа-а... — Юля даже растерялась на мгновение.

Что значит — он сегодня в качестве водителя? Юля уже было снова открыла рот, но тут в её голове мелькнула догадка, от которой по спине девушки прокатился холодный пот, по телу пробежались мурашки, а волосы встали дыбом.

— Что... что-то произошло? Что-то с родителями? С Максом? — казалось, вся краска отлила от лица девушки. Сердце зашлось в бешеном ритме, во рту наступила засуха, а все тело словно металлическими прутьями сковал пробирающийся под кожу страх.

— Юль-Юль, ты чего? — Дима с молниеносной скоростью оказался возле девушки, как раз в тот момент, когда у неё подкосились ноги. — Все хорошо, ничего не случилось, — он так крепко прижал к себе девушку, что, казалось, у неё даже кости запрещали.

— Тогда почему...

— Погода хорошая, я подумал, возможно, ты захочешь составить мне компанию для прогулки в парк.

— Я? — округлив глаза, Юля уставилась на Диму. — А почему я?

— А почему нет? Я подумал, мы с тобой как-то давно не общались. Не хочешь?

— Да нет, просто неожиданно как-то, — опустив глаза, пробормотала Юля.

— Ну тогда пойдём? — наконец выпустив Юлю из объятий, Дима повёл девушку к своей машине, открыл перед ней дверь и помог забраться внутрь.

А Юля все никак не могла поверить в происходящее. Ведь быть такого не может, чтобы сам Громов приехал за ней и повел гулять в парк. А может, она спит и все происходящее лишь плод её богатого воображения?

По дороге Юля не проронила ни слова, Дима тоже не спешил развивать диалог.

Юля уже и не помнила, когда в последний раз была в парке аттракционов. Наверное, года два назад. А потом все как-то не до того было, — то учёба, то занятия в школе танцев, а свободное время она проводила с родителями или лучшей подругой, да зачастую за городом. И уж точно Юля никак не могла себе представить, что в парк её пригласит не кто иной как Дима.

— Юль? — со стороны раздался голос Громова.

— А? Что? — опомнилась Демина.

— Приехали говорю, — улыбнулся Дима.

— Дим, точно все нормально? — уточнила девушка, когда они вошли на территорию парка.

— Юль, смешная ты, я тебя погулять позвал, а ты о плохом.

— Просто странно все это, - вздохнула девушка.

— Что конкретно?

— Ну, ты... не знаю...

— Расслабься, Юль, это просто дружеская прогулка.

— А мы друзья?

— А разве нет?

— Не знаю, — честно ответила Юля и слегка пожала плечами.

Дима только улыбнулся в ответ.

— Пойдём. Куда ты хочешь в первую очередь?

— Куда? — не поняла девушка.

— Ну, на какой аттракцион?

— А... ну, я колесо обозрения люблю, — покраснев, призналась Юля.

— Ну, колесо, так колесо, — быстро согласился Дима.

Аттракцион ребята отыскали быстро, желающих было немного, так что стоять в очереди долго не пришлось. Дима помог Юле забраться в кабинку и залез следом.

Свободного пространства в кабинке было мало, а учитывая габариты Димы — и вовсе казалось, что места вокруг не осталось. Юля в очередной раз смутилась, оказавшись в непосредственной близости от парня, в которого была влюблена, казалось, всю свою сознательную жизнь.

— Юль? Все нормально?

— Да, все хорошо, — кивнула девушка.

— Ну тогда, может, что-нибудь расскажешь? — Дима посмотрел на неё с улыбкой и наклонился чуть ближе к лицу девушки.

— Что рассказать? — едва слышно спросила Юля, чувствуя, как начинает кружиться голова.

Слишком близко, слишком!

Невольно взгляд девушки опустился на тонкие, изогнутые в улыбке губы.

Все мысли в ту же секунды вылетели из головы, и как бы Демина ни старалась собрать их в кучу, выходило из рук вон плохо.

— Ну, например, как живёшь? Как дела в школе?

— Нормально, — прошептала в ответ девушка.

— И все? Просто нормально?

— Ну да, ничего интересного.

Глава 8

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

— А можно мне потом мороженое? — спросил мальчуган, когда Юля привела его в батутный клуб.

Обычно они приходили сюда каждые выходные, но последние недели выдались напряжёнными, и даже в выходные Юля вынуждена была выходить на работу.

— Можно, — улыбнулась Юля, помогая мальчонке переодеться в подходящую одежду. — Только давай договоримся, ты будешь прыгать осторожно.

Насупившись, мальчик вздохнул шумно, но все же кивнул, соглашаясь с условием Юли. Миша ребёнком был шустрым, и энергии в нем было хоть отбавляй, а потому, конечно, не обходилось без ушибов и синяков.

— Юлия Дмитриевна? — за спиной Юли раздался мужской голос. — Привет, Миш.

Обернувшись, Юля встретилась лицом к лицу с Костей — местным инструктором и просто улыбчивым парнем.

— Давненько вас не было, — широко улыбнулся парень.

— Да, завал на работе, вот выбрались наконец, — ответила девушка, одарив парня доброжелательной улыбкой.

— Здорово, что наконец получилось, — кивнул парень и перевёл взгляд на Мишу, — ну что, пойдём прыгать? — обратился он к мальчишке, а тому не нужно было повторять дважды. Радостно закивав, Миша рванул к батутам, вызвав на губах Юли очередную улыбку.

Мальчик так искренне радовался столь простым, казалось бы, вещам. Когда-то Юля была такой же. Её радовало абсолютно все, даже самое простое эскимо на палочке. Тогда казалось, что жизнь только начинается и нужно брать от неё все. Все изменилось в тот день, когда, закрывшись в туалете, Юля обнаружила две полоски на злополучном тесте.

— Юлия Дмитриевна, вы тут? — из мыслей Юлю выдернул голос Кости.

— Извините, я что-то задумалась.

— Я говорю, вы здесь будете?

— Нет, Кость, пойду в буфет, моему бандиту я сейчас не нужна.

— И то верно, — согласился парень, а потом улыбнулся и покинул Юлю, направившись к своим маленьким подопечным.

Немного постояв в стороне, Юля ещё раз бросила взгляд на радостно скачущего мальчишку и, улыбнувшись, двинулась к выходу. Внизу — на первом этаже — располагался вполне приличный буфет, где подавались обожаемые Юлей ватрушки и очень вкусный кофе. Некоторые привычки все же никогда не меняются.

Народу было немного, зал был практически пустым и Юлю это, безусловно, радовало. Её любимое место у большого, почти во всю стену, окна в дальнем углу, сегодня было свободно.

Взяв кофе и две ароматные ватрушки, Юля заняла любимый столик и, наслаждаясь вкусом своего напитка, повернула голову к окну.

Народу за окном было достаточно много. Прохожие то и дело сновали туда-сюда, невольно привлекая внимание девушки. С проезжей части, даже через плотное стекло, доносились звуки мчащихся вдаль машин. Сегодня город казался Юле живее обычного. Мысли девушки как-то сами вернулись к картинам из прошлого. Снова вспомнился Громов. Перед глазами Юли моментально возникло лицо Димы, его угрюмый вид и ледяной, пронизывающий своим холодом взгляд Димы.

Юля не хотела вспоминать, всем сердцем желая наконец выветрить из памяти эту больную любовь и ошибки прошлого, но в последнее время собственный разум, словно насмехаясь над девушкой, все чаще припоминал ей случившееся два года назад.

Может, на неё так осень действует? Юля никогда не любила это время года. Серость всегда нагоняла на Юлю скрипящую тоску.

Демина бы и дальше придавалась воспоминаниям о прошлом, однако кто-то совершенно бесцеремонно прервал ее размышления.

Периферийное зрение зафиксировало какое-то движение сбоку, а уже через секунду на столе Юли появилась вторая кружка с кофе. Юля уже было собиралась возмутиться и настойчиво попросить незваного гостя занять другой столик, но, подняв взгляд, застыла с открытым ртом.

— Макс? — удивлённо произнесла девушка, как только пришла в себя.

— Можно? — усмехнулся брат, указывая на свободное место напротив.

— Да, конечно, — незамедлительно отозвалась Юля. — А ты чего здесь?

— Нужно поговорить, Юль, — выдержав некоторую паузу, ответил брат.

Вид у него был более чем серьёзный и Юле это совсем не понравилось. В конце концов, должно быть, случилось что-то действительно важное, раз брат приехал без предупреждения, и ко всему прочему отыскал её в батутном клубе.

— Что-то с родителями? С Катей? — взволновано поинтересовалась Юля, судорожно вспоминая последний разговор с семьёй и подругой.

Родителям она звонила на прошлой неделе, с Катей говорила примерно тогда же.

— Нет, с ними все хорошо, — со свойственным ему спокойствием произнес Макс.

— Тогда что? Может, ты уже начнёшь говорить и прекратишь томно молчать, считывая мою реакцию, — Юля чувствовала, как где-то глубоко внутри неё просыпается гнев.

И когда она успела стать такой несдержанной?

— Дело в Мише, Юль, — не реагируя на выпад Юли, все также флегматично продолжил брат.

— В... в Мише? — заикаясь, повторила Юля.

По спине девушки прошёлся неприятный холодок, пальцы, все это время сжимавшие кружку, заледенели и потеряли чувствительность. В ушах раздался противный звон.

Глава 9

ЗА ГОД ДО СОБЫТИЙ В ПРОЛОГЕ

За год до событий в прологе

— Так и будешь молчать, Юль? — отец перевел взгляд с Юли на прячущегося за ней мальчишку. Наверное, брать с собой Мишу было не самой лучшей идеей из всех, что когда-либо посещали голову Деминой.

И о чем она только думала? Малыш и без того трясется, как осиновый лист. Впрочем, дело уже сделано и время назад не вернуть. Да и отец у Юли все же не тиран какой, а самый лучший на свете папочка. Правда, сейчас, стоя напротив отца и переминаясь с ноги на ногу, Юля чувствовала себя крайне некомфортно. Ей было стыдно появляться в доме родителей, ведь она практически с ними не общалась, просто не могла больше видеть жалость в глазах родных. Они, безусловно, старались сглаживать углы, но актерскими способностями их, увы, господь Бог не наградил. Особенно плохо с ролью справлялась мама.

— Ты помолчать приехала? — вновь заговорил отец, естественно, выдержав паузу, как делал всегда, когда хотел вывести собеседника из равновесия. Юля посмотрела на мужчину, расслабленно сидящего в кресле, и вздохнула обреченно.

В самом деле, отец прав, не помолчать же она сюда приехала, да еще и с мальчиком. Ей нужна была помощь, нужны были связи отца, и Юля намерена была просить, даже умолять отца воспользоваться нужными знакомствами, надавить, если потребуется. Сначала Юля обратилась к брату, но тот только головой покачал и к отцу отправил. Макс, конечно, мог помочь, но решил поступить иначе. Он все еще не терял надежды вернуть Юлю домой, а она всеми силами этому противилась.

— Мне нужна твоя помощь, пап, — наконец, собравшись с силами, выдохнула девушка.

— Ну, надо же, — протянул отец, а Юля сжала ладони в кулаки.

Девушка разобрала в голосе и короткой фразе отца скрытые, едва различимые нотки обиды. Юля его не винила, да и не могла она его винить. За что? За то, что сама приняла решение отдалиться от семьи, переехать и сократить общение до необходимого минимума? А теперь, как только запахло жареным, с опущенной головой и понурым видом пришла просить о помощи? Нет, винить отца Юле точно было не за что.

— Пап, это важно, — продолжила Юля, подавив огромный ком, вставший посреди горла.

— Я даже не сомневаюсь, — серьезно ответил отец, — полагаю, твое появление связано с цепляющимся за тебя ребенком, — он не спрашивал, просто озвучил очевидный факт.

Юля кивнула. Она нисколько не сомневалась в том, что Макс сразу же доложил отцу о случившемся, наверняка в подробностях рассказал о мальчике и его необъяснимом внешнем сходстве с человеком, которого Юля отчаянно пыталась забыть.

— Ладно, Юль, расслабься, а то ты сейчас свою сумочку на лоскуты разберешь, — улыбнулся Демин старший и кивнул на многострадальную сумочку в руках Юль.

Надо же, девушка даже не заметила, что все это время отчаянно теребила несчастный ремешок, расцарапав тот ногтями и тем самым повредив покрытие. Юля робко кивнула, прекратила теребить ремешок и, взяв за руку Мишу, подошла к креслам, располагавшимся возле большого стола отца. Мальчик не сопротивлялся, только крепко держал ладонь Юли. Сев напротив отца, Юля усадила Мишу к себе на колени. Малыш трогательно прижался к девушке, спрятав пухлое личико на груди девушки. Юля обняла мальчика, поцеловала в светлую макушку и перевела взгляд на задумчиво рассматривающего ее отца.

— Мне нужно оформить опеку, пап, — первой заговорила Юля, — и очень быстро, по-хорошему в ближайшие пару дней.

Отец некоторое время молчал, только смотрел внимательно, даже придирчиво. Юля знала это выражение его лица, оно ей с детства знакомо было. Он тщательно обдумывал каждое сказанное Юлей слово. Казалось, молчание длилось вечность.

— Мне кажется, ты спешишь, — наконец заключил мужчина, — у мальчика ведь есть опекуны, родная тетка, если я не ошибаюсь.

Значит, ее догадки были верны, Макс в самом деле доложил отцу. Конечно, Юля и так это понимала, но отчего-то стало обидно. Вместо того, чтобы дать ей возможность решить вопрос с отцом самостоятельно, раз уж сам Макс Юле в помощи отказал, брат просто рассказал обо всем отцу, не упустив ни единой детали. Хотя кое-что Макс безусловно упустил, — обращение так называемых опекунов с мальчиком.

Мальчиком явно пренебрегали, да и вообще — оставили на произвол судьбы, иначе не пытался бы четырехлетний ребенок поздним вечером стянуть булочку из супермаркета. Юля мысленно вернулась в тот вечер, когда повстречала Мишу. Она помнила, как мальчишка набросился на еду, стоило Юле только подвинуть к нему тарелку.

Как жадно он поглощал каждый кусочек и собирал крошки с опустевшей тарелки. Как жалобно прижимался к Юле, не желая отпускать девушку, когда, уложив малыша спать, она собиралась отправиться в зал, на диван. Миша ее не отпустил, так и уснули вместе. На следующий день на столе Юли лежала папка с данными мальчика. Безусловно, Макс постарался. Откуда у него взялись ключи от ее квартиры, Юля предпочитала не думать. Макс есть Макс, он помешан на контроле, так что не было ничего удивительного в том, что он запросто мог войти в квартиру Юли в любое время и когда только вздумается.

— Пап, послушай… — начала было Юля, но тут же была остановлена. Выставив вперед ладонь, отец вынудил ее замолчать.

— Ты думаешь, не вижу, на кого он похож? — спокойно поинтересовался отец, но Юля слишком хорошо знала отца, чтобы не понимать: его спокойствие обманчиво.

Глава 10

Юля сидела напротив худощавой женщины и думала лишь о том, как сильно устала. Глядя на необремененное интеллектом лицо, девушка ожидала ответа на свое предложение. Положительного, надо сказать, ответа.

Вообще, возникшая ситуация напоминала дурной сценарий дешевой мелодрамы. Собственно говоря, Юле все это было не нужно, достаточно было щелкнуть пальцами и документы с подписью были бы у нее в руках в течение нескольких часов. Но, поборов в себе желание придушить так называемых опекунов, Юля все же решила пойти путем дипломатии, а не грубой силы. Словом, Демина хотела договориться по-хорошему. Правда, не забыв прихватить с собой парочку амбалов на случай, если дипломатия зайдет в тупик. Парни ждали в машине по настоянию Юли.

— Ну так что? — поинтересовалась девушка, окончательно устав от молчания женщины.

— Мне надо посоветоваться, — заявила та.

С противным скрипом женщина отодвинула стул и поднялась на ноги.

— Я сейчас вернусь.

Юля никак не отреагировала, уставившись в одну точку, девушка ждала возвращения тетки мальчика. Ожидание затянулось, и Юля уже было собиралась пойти посмотреть, куда запропастилась женщина, когда из прихожей донесся мужской голос, а следом щебетание Натальи.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, с кем именно пошла советоваться женщина. Демина невольно напряглась. Большой палец скользнул по сенсорному экрану. Юле лишь нужно было нажать кнопку, но пока она не торопилась.

Вскоре послышались шаги и в кухне появились двое. Наталья, как показалось Юля, изменилась в лице. Гордо задрав подбородок, женщина со снисхождением посмотрела на Юлю. Демина только усмехнулась.

— Значит, это ты нашего Мишку купить хочешь? — не здороваясь, развязно бросил мужчина. Сальный взгляд остановился на груди девушки.

Юля откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу и прошлась по мужчине взглядом. Муж Натальи — тот самый Петр — был невысок и худощав. Темно-русые волосы, не встречавшиеся с водой и шампунем по меньшей мере неделю, были небрежно зачесаны назад. Под глазами мужчины красовались синие круги, кожа на лице больше напоминала пергамент.

Мужчина был небрит и в целом выглядел неопрятно. Под распахнутой выцветшей рубашкой находилась тонкая, местами дырявая майка, старые треники были измазаны какой-то белой субстанцией. У Юли не оставалось сомнений в том, что стоящее перед ней недоразумение, которое даже мужиком назвать язык не поворачивался, ко всему прочему был любителем приложиться к бутылке.

— Я хочу оформить опеку над Михаилом, — холодно произнесла девушка.

— Ишь ты, — хмыкнул мужик, — слышь, Наташка, опеку ей подавай, а больше ничё не хочешь?

— Больше ничего, — все так же спокойно отвечала девушка.

Да, безусловно, Демины погорячились, посчитав, что не стоит применять силу и угрозы. Деньги решают проблемы не хуже приставленного к виску дула пистолета. Впрочем, пистолет все же был, а внизу звонка Юли дожидалась почти трёхсоткилограммовая масса грубой силы.

— А вот это видела, — Петр подошел ближе и выставил перед лицом Юли фигу.

Вздохнув, Юля в очередной раз подумала о том, что вообще она здесь делает и зачем пытается договориться со свиньями.

— И позвольте узнать, почему? — поинтересовалась девушка.

— А потому что.

— А вас не смущает, что неделю мальчик не появлялся дома? — губы Юли искривились в ухмылке. — И жил у меня? Я ведь и по-плохому могу.

— А мы заявление о пропаже уже написали, — победно заявил мужчина, сложив руки на груди. — Ты его, получается, и украла, — продолжил он.

Взгляд мужчины засиял нездоровым блеском.

— Менты разберутся.

Юля, несомненно, понимала, к чему клонит это ничтожество. Петр, безусловно, решил, что сорвал куш, раз уж за мальчишку кто-то предлагал баснословную по меркам этих людей сумму. Однако ума молча взять день и поставить подписи этим людям явно не доставало. Зато в них сполна взыграли жадность и желание легкой наживы.

Как все-таки глупы бывают люди. Как слепы становятся, зверея от жажды наживы. Тем хуже для них, потому что Юля действительно пыталась сделать все правильно. Демины ведь не варвары. Подумав, Юля нажала кнопку, рядом с которой все это время удерживала большой палец.

— И все-таки человеческая глупость не знает границ, — пожав плечами, заключила Юля. — Мальчика я забираю, это вопрос решенный, в целом, согласие мне ваше не требуется.

— Чего? Да ты чё, охренела, овца? — поняв, что легкой наживы не будет, мужик точно осатанел. В глазах его отразилось лютое бешенство, на щеках заиграли желваки, лицо покраснело от злости. Очевидно, здесь имелись проблемы с неконтролируемой агрессией. Наталья молча наблюдала со стороны.

Однако, Петр не успел сделать и шага, потому что уже в следующее мгновение в квартире раздался грохот, и в кухню ввалились два амбала. От крика завизжавшей Натальи у Юли мгновенно заложило уши. Благо, рот женщине закрыли быстро, а уже через несколько секунд горе-опекуны с видом нашкодивших щенков, трясясь от страха, сидели за столом. Бледная Наталья с ужасом переводила взгляд с Юли на ее охрану, Петр, постанывая, сплевывал кровь.

Глава 11

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Генетический тест?

Юля усмехнулась, перевела взгляд на окно, за которым небо разразилось проливным дождем. Тест. Да, пожалуй, тест — это решение. Но каким бы ни был результат, как бы ни сложились обстоятельства, Юля будет бороться. В конце концов, хотела бы она посмотреть на тех, кто смог бы пойти против ее семьи. Подобный шаг равносилен смертному приговору.

— Юль, — напомнил о себе брат.

Сегодня он выглядел не так, как обычно. Юле показалось, будто Макс какой-то сам не свой. Он не смотрел ей в глаза, отводил взгляд и раз за разом поправлял галстук на шее, словно тот его душил. Макс явно нервничал, и Юля это отчетливо видела, но все никак не могла понять, что послужило причиной подобного поведения брата. Единственное, что могло вывести Максима из равновесия — это его семья, а с ней, насколько было известно Юле, все было хорошо.

— Что ты не договариваешь? — Юля решила спросить в лоб, потому что вот такой потрепанный и растерянный Макс начал порядком раздражать девушку. Мало того, что дурную весть принес, так теперь мнется, как незваный гость на чужом пороге.

Юля не любила разговоры ни о чем, не любила, когда перед ней юлят в попытке сгладить углы и сбавить градус нарастающего в воздухе напряжения, а Макс сейчас делал именно это. Деминой всегда было проще говорить начистоту, так сказать, вывалить правду-матку и вырвать с корнем.

— Его отец не просто левый мужик, и боюсь, тебе не понравится то, что я сейчас скажу, — нервно комкая в руках несчастную бумажную салфетку, Макс устремил на Юлю тяжелый взгляд своих черных глаз.

Парень до чертиков напоминал ей отца. Да что там, Макс был его копией.

С каждой секундой молчания Максима в Юле нарастало ощущение полной беспросветной задницы. Какого черта он продолжает тянуть кота за хвост и почему не скажет прямо?

Хотя где-то глубоко внутри Юля уже знала, о ком пойдет речь, не хотела признавать, не хотела даже мысли подобной допускать, но уже знала. И тот факт, что Макс, словно пятнадцатилетний мальчишка, мялся, подбирая слова, лишь подтверждал Юлины догадки.

— Это Громов, да? — ледяным тоном произнесла Юля, все еще надеясь, что ошибается, и поведение Макса — лишь плод ее воспаленного воображения на фоне дикой усталости.

Макс ответил не сразу, некоторое время он смотрел сквозь стекло, устремив взгляд куда-то вдаль. Он хмурился, сводил густые брови к переносице и молчаливо поджимал тонкие губы.

— Молчишь, — горько усмехнулась Юля, глядя на брата, — и как, позволь узнать, он узнал о сыне, если это вообще его сын, — с трудом процедила Юля.

Она чувствовала, как внутри что-то лопается, словно натянутая струна не выдержала и разорвалась наконец. Оглушительная ядовитая боль разлилась по телу девушки, вызывая сильнейшие спазмы, к горлу подступила тошнота, сдерживать которую становилось все сложнее, руки и ноги отнялись, словно вовсе не принадлежали Юле. Сейчас она чувствовала себя так, будто из нее душу с корнем вырвали, и теперь та со стороны наблюдала за неподвластным ей, оцепеневшим телом.

Все вокруг казалось каким-то далеким, расплывчатым, словно бы Юля за собой наблюдала через плотную мутную пленку. Время словно остановилось, движение вокруг замедлилось, будто в замедленной съемке, звуки и вовсе перестали существовать. Спазм в бронхах не давал сделать вдох, а грудную клетку обожгло кипящей в крови яростью.

— Что ты ему сказал? — прошипела Юля, едва сдерживая желание наброситься на брата и расцарапать предателю лицо, чтобы почувствовал хотя бы тысячную долю той боли, что испытывала сейчас Юля.

— Правду, — прохрипел Макс.

Казалось, что слова ему даются с тем же трудом, что и Юле.

— Правду. — Эхом отозвалась девушка. — Зачем? Да и какую правду ты мог ему сказать? Схожесть во внешности ни о чем не говорит. Это может быть простым совпадением.

— Я делал тест, Юль.

— Тест? — нахмурилась Демина, как только до нее дошел смысл сказанных братом слов.

— Помнишь, чуть больше трех месяцев назад Миша поранился у нас дома, — продолжил Макс.

— Ты сделал тест без моего разрешения? — Юля напряглась, сжала ладони в кулаки. — И чей биологический материал ты взял за образец, позволь узнать? — сейчас голос девушки больше напоминал змеиное шипение.

— Кати, — спокойно ответил брат.

— Кати? — уточнила Юля. — Значит, она тоже в курсе?

Макс промолчал, а Юле и не нужен был его ответ. Господи, ну какая же она дура, конечно, они все в курсе. Еще бы, Миша ведь так похож на Диму, одно лицо просто. Разве могли Громовы пустить все на самотек и не убедиться, разве могли они оставить все как есть?

— И что дальше? — холодно поинтересовалась Демина. — Поможете ему забрать у меня Мишу? — вздернув нос, Юля упрямо взглянула на Макса. — Ты ведь все еще считаешь его другом, после всего, что было.

— Юль, никто у тебя…

— Нет, Макс, я никогда не спрашивала, но скажи мне, почему, почему, черт тебя дери, ты позволил ему просто уйти, не попрощавшись?

Юлю и раньше тревожил этот вопрос, но задать его она не решалась. А ведь брат и в самом деле ни разу не дал понять, что испытывает к Громову схожие чувства, впрочем, как не дали понять и остальные члены семьи. О Диме, словно все забыли, не было даже упоминания его имени, будто он исчез, растворился, и на этом всё. Нет, Юля не просила его ненавидеть, не просила мстить и искать, просто никак не могла понять: почему.

Глава 12

За двенадцать часов до событий в последней главе

Громов искривил губы в усмешке, вдохнул полную грудь воздуха и вышел из машины. Некоторое время они с Максом смотрели друг другу в глаза. Пристально, не отводя взгляда. Когда они виделись в последний раз? Чуть меньше года назад? В тот день Громов попросил больше не приезжать, тогда казалось, что так будет правильно. Дима терпеть не мог слабость, а именно таким он был тогда — слабым, немощным и совершенно беспомощным.

Даже не видя лица друга, его движений, линии поведения, Громов чувствовал чертову жалость в глазах Макса. И эта жалость убивала. В двадцать восемь он — молодой мужчина — стал калекой, ничтожеством, неспособным даже самостоятельно облегчиться. Не говоря уже о том, что долгие месяцы он видел одну лишь непроглядную, беспросветную тьму.

Сначала он верил, искренне верил, что зрение вернется, ведь он выжил, черт возьми, выжил и остался в своем уме, но время шло, дни перерастали в недели, недели — в месяцы, а надежды безнадежно таяли. В конце концов, он окончательно смирился со своим положением, смирился с бессилием и инвалидностью. Во всяком случае, так было лучше для всех.

Макс вышел из оцепенения первым, поджал губы, сглотнул шумно и сделал шаг к лучшему другу. Последовали крепкие дружеские объятия и скупые мужские слезы скатились из глаз друзей.

— Ладно, хватит, — прохрипел Громов, похлопав друга по плечу. — В дом-то пустишь? — он улыбнулся и кивнул на приоткрытую калитку в воротах.

— Пойдем, — кивнул Макс, не задавая вопросов.

— Катя?

— Их нет, они на даче, у родителей.

«У родителей».

Сколько он их не видел? Не позволял, даже мысленно не допускал встречи. Матери не стоило видеть его таким, да и отцу, впрочем, тоже. Они рвались, конечно, мать наверняка сходила с ума, но так было нужно. Видеть, как твой ребенок медленно превращается в ни на что не способный овощ… Дима этого не хотел. Мать с отцом, конечно, не смирились, во всяком случае, не сразу, они приезжали, топтались за закрытой дверью и каждый раз уезжали ни с чем. Лишь однажды Дима сдался, потому что слышать слезы матери стало невыносимо.

Это был их первый и последний разговор, так решил сам Дима. Он взял с них слово: все случившееся останется в той холодной, безжизненно белой палате. Разговор выдался тяжелый, мать плакала, отец едва держался, а Дима, он просто думал о том, насколько бы всем вокруг было проще, не переживи он эту долбаную операцию. Они бы переболели, смирились и со временем отпустили.

— Она ничего не должна знать, — прошептал он, прикладывая неимоверные усилия, чтобы произнести какие-то несколько слов. — Ни-че-го.

— Она тебе этого не простит, — мать коснулась его руки, обхватила пальцами холодную ладонь.

— Она и не должна, мам, так будет лучше, — он бы усмехнулся, да мышцы почти не слушались.

— Ты не прав сейчас, Дим, ты живой, а это главное, понимаешь, живой.

— Хватит, мам, все мы прекрасно понимаем, что это не жизнь, и это мой выбор. Я не из жалости к себе это говорю, просто это факт.

— Она имеет право знать, — рядом послышался голос отца.

— Она имеет право жить, нормально жить. Какая ее ждет жизнь со мной? Мам, пап, очнитесь, я даже пошевелиться толком не в состоянии, я слеп, как крот и я хожу под себя, вы всерьез думаете, что ей это нужно? Я уже достаточно натворил, когда посмел ее коснуться, вы хоть представляете, как сильно я себя за это ненавижу?

— Дим.

— Всё, хватит, я сказал, — он понимал, что обижал их, понимал, что причинял боль, но так будет лучше для всех.

— Ты идешь? — из болезненных воспоминаний Димы выдернул голос друга.

Тряхнув головой, мужчина тяжело вздохнул, наполняя легкие кислородом. В груди нещадно жгло и вновь появилось желание сдохнуть. Жизнь та еще сука.

— Да.

Ступив на порог дома Деминых, Дима осмотрел уже знакомую ему обстановку. Здесь ничего не изменилось за те два года, что Дима отсутствовал. Спешно разувшись, мужчина проследовал на кухню. Макс тем временем молча открыл холодильник, достал из него закуски и выставил на стол. Следом, из небольшого навесного шкафа, выполняющего роль мини-бара, вытащил бутылку водки и две рюмки.

В ход пошли одна, вторая, третья. Макс деликатно ждал, а Дима не спешил начинать разговор. Он просто не знал, с чего начать и что говорить. Он даже не знал, почему, собственно, приехал именно сюда, в дом лучшего друга. Просто отключился, давил на педаль газа до тех пор, пока не выехал за черту города.

Макс не выдержал первым.

— Ты приехал помолчать? — прервал он затянувшееся молчание.

— Я не знаю, зачем я приехал, — ухмыльнувшись, Дима достал из кармана сигареты и закурил, с каким-то извращенным удовольствием втягивая в лёгкие ядовитый дым.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — Макс кивнул на зажатую между пальцами Громова сигарету.

— Хуже уже не будет, — с горечью в голосе ответил Дима, отрешенно глядя в пустоту.