Забрал себе

Пролог

Марина

Я умираю.

Воздуха нет совсем, все заволокло дымом и мне не выбраться. Что делать? Все еще прижимая к лицу мокрую тряпку, тянусь к окну. Но на нем пылают шторы. Языки пламени достигают такой высоты, что к створкам даже не подойти. И не известно, что будет, если запустить воздух в комнату.
Впрочем, мне посчастливилось узнать об этом через мгновение. Потому что стекла лопаются. Инстинктивно сжимаюсь, но в меня ничего не летит. Открываю глаза и вижу, как меня загородил от окна огромный человек в ярком костюме пожарного. Его голову покрывала каска, а лицо – противопожарное забрало с противогазом. Он склоняется и легко подхватывает меня на руки. Прижимаюсь к нему в ужасе, ощущая смешанное чувство благодарности и облегчения.
Мужчина спешно покидает комнату в пансионате, не забыв накрыть меня противопожарной тканью. Я погружаюсь в темноту и все, что слышу - его тяжелое дыхание под маской.
Пожарный сбегает по ступеням, ему на встречу спешат другие – спасать остальных застрявших на этажах, отдыхающих.
Хватаю воздух ртом, но дыма я наглоталась достаточно. Отключаюсь от реальности на миг.
Прихожу в себя все еще на руках пожарного. Он несет меня, но жара огня, дыма и какофонии криков я уже не слышу. Открываю глаза и вижу раскидистые лапы деревьев над собой. Лес? Зачем он тащит меня в лес?
Пансионат обступала густая лесная чаща, но территория была ухоженной и стильной.
- Что вы … - хриплю я, когда неизвестный мне мужчина, чьего лица под маской мне не разглядеть, останавливается возле машины и одной рукой открывает багажник, - что вы делаете?!
Здоровяк кладет меня в багажник и захлопывает крышку.

Глава 1.

Двумя неделями ранее

Марина

- Отдохнешь, подлечишься, - устало говорит отец, отпивая утренний кофе в роскошной столовой своего дома.
- Я не больна, - огрызаюсь, ковыряя овсянку.
- Ты же знаешь, что эта мера необходима.
- Кому?
Вскидываю на него взгляд, полный решимости отстоять свое нежелание покидать город перед защитой диплома.
- У меня дел выше крыши, понимаешь? Преддипломная практика завершилась, мне надо готовиться к защите и потом. Скоро свадьба! Я не могу уехать сейчас.
Это должно было стать весомым аргументом. Жениха папа выбрал сам. Это был один из его партнеров, он почти год уговаривал меня принять деловое предложение его приятеля – заключить брак. Слияние бизнеса, все деньги останутся в семье. Я согласилась при условии, что мне дадут возможность доучиться. Все, в чем заключались мои мечты было сосредоточенно вокруг учебы. Закончив его, я планировала побег и наконец, свободную жизнь. Без гнета родительской опеки, тотального контроля и угрозы от неведомого врага.
- Сделай хоть раз то, о чем я тебя прошу, - отшвырнув вилку со стола, рявкает отец и шумно поднимается со стула.
Немею. От несправедливости и ужаса. Каждый раз, когда мой родитель выходит из себя, я впадаю в ступор. После смерти матери он сильно изменился. И теперь, почти десять лет своей жизни я учусь быть хорошей дочерью. Мне уже исполнилось двадцать два, но порадовать отца так и не удалось.
Глаза наполняются слезами, но я зло смахиваю их.
- Валерий Петрович? – в дверях появляется ассистент.
Это, как правило прекращает все наши разговоры.
- Что, Паша? – рявкает отец, в сторону паренька.
Тот кидает на меня быстрый взгляд, осознавая, что не вовремя и быстро говорит:
- У вас встреча в офисе через тридцать минут.
Мой отец – очень богатый и влиятельный человек. Он единственный владелец огромной строительной компании, что осуществляет застройки первичного жилья по всей стране и за ее пределами. У него нет времени на истерики дочери. Только бизнес.
Статный, холеный, решительный. Его любит пресса и коллеги. Но была и другая сторона в его деле. Порой надо принимать радикальные решения. Так, три года назад он выиграл тендер на застройку земли, что располагалась в одной из деревень. Часть жильцов с радостью приняла новые квартиры, собралась и переехала. Но были те кто оказался категорически против уезжать. Дело обретало неприятные масштабы, и когда деревню сровняли с землей, Ожигов Валерий Петрович нажил себе не мало врагов. Начались покушения, хакерские атаки и прочие неприятности, что раздражали отца и не давали нам жить спокойно.
На прошлой неделе случилось совсем ужасное – в папиной машине охрана нашла взрывное устройство. Поэтому, его желание удалить меня подальше из города вполне понятно.
Но я не могу сейчас уехать!
Отец смотрит на меня, и прежде, чем я решаюсь возразить, говорит:
- Все решено. Улетаешь сегодня. Как доберешься, позвони. Паша – проследи.
Бедный парень смотрит на меня, но приказ есть приказ. Его нельзя нарушить.

Две недели спустя

Теперь, лежа в багажнике автомобиля и вдыхая запах бензина и прокуренного салона, я понимаю, насколько глупой была.
Машина пожарного не двигается, из чего я делаю вывод, что мы все еще не далеко от пансионата, и он вернулся закончить начатое. Неужели настоящий сотрудник службы спасения? Но почему он оставил меня здесь, вместо того, чтобы передать медикам? Что за варварство?
Стоит все же, признаться, что мне с моим ростом в багажнике вполне себе комфортно. Да и вообще невысокой быть хорошо. Один только минус – все вокруг великаны. А громила, что вытащил меня из огня вообще кажется гигантом, наверняка возвышаясь на голову над другими, нормальными людьми.
Пытаюсь вытянуть ноги, но ударяюсь о борт машины. Что же делать? Надо спасаться. Что бы этот здоровый мужик не задумал, надо бежать.
- Что дальше?
Затихаю, услышав голос совсем рядом с багажником.
- В смысле? Мы так не договаривались!
Возмущение в тоне сложно скрыть, да и человек явно сильно зол. Он не говорит, а рычит. И судя по всему, общается по телефону.
- Я не могу стоять тут! Понял, - тяжело вздыхает и шагает мимо багажника, открывает двери со стороны водителя и садится в салон.
Машину слегка ведет в бок под весом хозяина, я едва сдерживаю приступ панической атаки. Сердце колотится где-то в районе горла, заглушая мои мысли. Осознаю, что пропустила единственную возможность спастись, не воспользовавшись временем пока его не было.
Я колотила по багажнику и орала, но только потратила силы. Против железки я слишком слаба. Только ногти поломала.
- Эй! – ору, повернувшись к салону, - Выпустите меня!
- Тише ты, - грозно бормочет водитель, запуская двигатель, - Не ори там. А то хуже будет.
- Мой отец очень богатый человек! Он вам заплатит!
Но вместо ответа, он включил музыку, заглушая слова.
Меня окутывает отчаяние. Погружаюсь в пучине паники, так стремительно, что перехватывает дыхание. Кричу и бьюсь, но все безрезультатно. Я будто захоронена заживо. От этой мысли у меня включилась клаустрофобия, начала задыхаться, рыдать в голос, умоляя о пощаде.
Внезапно машина замедляется, и наконец, останавливается совсем. Я тоже затихаю, прислушиваясь к звукам вокруг. Но кроме стрекота цикад и шума прибоя не слышу ничего.
Если он откроет багажник, я его ударю! Готовлюсь к атаке.
Собираю волю в кулак, принимаю более удобное положение. И едва крышка приоткрывается, я бью со всей дури, куда попаду.
К моему удивлению, попала туда – куда надо. Громила издав протяжное «Уфф» сгибается, прижав руку к причинному месту, и у меня есть пара секунд на то, чтобы вывалится из багажника.

Запутавшись в собственных ногах, падаю на четвереньки и вновь встаю, отталкиваясь руками от земли. На дворе уже ночь, мы на горной дороге, той, что проходит через перевал. Но движения практически нет, и я бегу в темноту, задыхаясь от потоков свежего воздуха и закашливаюсь тяжело. Из-за чего замедляюсь. Сколько времени прошло между пожаром и моим похищением? Часов пять не меньше. В багажнике минуты длились бесконечно.
Оборачиваюсь и вижу что громила нагоняет меня. Он уже справился с болью и в куда лучшей физической форме, чем я.
Господи, помоги мне!
Юркаю с дороги в лес, спотыкаюсь обо что-то. Скатываюсь по влажной листве с насыпи вдоль дороги, но упрямо встаю и бегу дальше. Тяжелые шаги за спиной преследуют меня неотвратимо. Ужас открывающихся перспектив придает мне сил. Тяжело дыша, вновь резко меняю траекторию и это послужило ошибкой. Ведь здоровяк одним резвым прыжком перехватывает меня своими здоровыми лапищами и отрывает от земли, как куклу.
- Отпусти меня! – ору на весь лес и только пугаю стаю ворон, что взлетают с ветвей от моего крика, - Помогите!
Делаю большой вдох, что бы продолжить звать на помощь, но ладонь преследователя зажимает мне рот. Он перехватывает меня поперек живота и держит легко одной рукой, пока мои ноги болтаются в разные стороны в воздухе. Я продолжаю брыкаться, и биться из последних сил. Мужик раздраженно встряхивает меня, и неуклюже пытается связать мне руки на весу. Мы снова боремся, но это скорее похоже на детскую игру. Он слишком большой и сильный. И если я выигрывала в скорости, то в близкой схватке мне не победить.
Крепкая мужская ладонь легко сжимает мои запястья, наматывая скотч на чумазые руки.
- Вы меня убьете? – набравшись смелости, спрашиваю, пытаясь разглядеть похитителя.
Но лунный свет, что едва пробивается через кроны деревьев лишь подсвечивает лысину и указывает на наличие бородки.
На вопрос он поднимает глаза – два черных провала в полумраке, и тяжело вздохнув, заклеивает мой рот не произнеся ни слова. Затем так же решительно заматывает пои лодыжки, отсекая последнюю надежду на побег. И вот тогда я поняла – живой мне домой не вернуться.
Мычу, умоляя о пощаде. Но человек поднимает меня на руки и забрасывает на плечо. Несет к машине, насвистывая себе что-то под нос. Меня сейчас вырвет. Стараюсь удержать это все в себе, потому что умереть от того, что захлебнулась собственной блевотиной, мне точно не хотелось.
Мужчина возвращает меня в багажник и запирает его, вновь оставляя меня в темноте со своими мыслями. В какой-то миг я отключаюсь. Но понять в сознании ты или нет, крайне сложно, когда тебя окружает темнота.
Монотонный гул мотора неизменен. От стресса пережитого, мое сознание просто выключается. Сколько я пробыла без сознания? Не имею никакого понятия. Но пробуждаюсь я уже не в багажнике, а на узкой кровати в какой-то деревянной лачуге. Руки и ноги затекли, поэтому что бы просто оторвать скотч с губ, мне пришлось потратить очень много сил.
- Эй? – хрипло зову в пустоту, но никто мне не отвечает.
Я тут одна?
Проблеск надежды дает сил.
Начинаю сдирать скотч с ног, хорошо, что острые края поломанных ногтей служат неплохими помощниками. Распутав ноги, встаю и озираюсь в поисках оружия, которым можно было бы освободить руки?
Обстановка комнаты весьма аскетична. Кроме кровати в углу тут стоял стол со стаканом воды, тарелка в которой лежал одинокий бутерброд с сыром. Один табурет у зарешеченного окна. И ведро в углу, вместо туалета. А с ним рядом – небольшой умывальник родом из семидесятых. Ну, или проще говоря, «Мой Додыр». Мда уж, лучше чем ничего.
Шагаю к стакану с водой и жадно пью. Только сейчас осознавая, насколько я хочу пить! Утолив жажду, потянулась к бутерброду и увидела свои руки. Ужаснувшись от их вида, иду к крану и тщательно мою с мылом.
В этот момент стакан, который я оставила на углу стола – падает и разбивается на сотни осколков.

Глава 2

Андрей
Это какой-то гребанный цирк.
Нет, я знал на что шел. Но никак не представлял, что, совершив заказ мне придется выступать в роли няньки неизвестно сколько времени. Вот и теперь, оставив мажорку одну, немного дергался, что бы она была в отключке до моего возвращения. Но как теперь на работу ходить? Они ведь сразу поймут, что тут дело не чисто. И как меня вчера не спалили, вообще не понятно. Столько раз бегал в лес ее проверять!
А девчонка то, оказалась не из робкого десятка, не смотря на то, что мелкая такая. Но быстрая, капец. И втащила мне вчера знатно.
Вспомнив ту боль, машонка трусливо поджалась.
Я ехал к хижине, затарившись едой и раздумывая, как от бабы этой теперь избавиться. Деньги мне так и не скинули. Что-то случилось с заказчиком, и по факту теперь я не просто преступник, а еще и замыслил злое против этой соплячки. Зашибись!
Звонит телефон.
Я отвлекаюсь от дороги на миг, и увидев знакомый номер, принимаю в право, к обочине и плавно останавливаю машину.
- Да?
Очень жду хороших новостей.
- Короче, пока ничего нового. Придержи ее пока у себя, что бы заказчик был максимально чистеньким, и ее отцу нечего было предъявить.
- Мы так не договаривались, - повторяю вновь, как попка-дурак, - Весь Красногорск уже на ушах. Ее ищут, - понизив голос, рассказываю, как будто человек на другом конце провода не знает об этом.
- Спишут на пожар, - отмахивает он, - Это всего пару дней, не волнуйся. Где ты, кстати ее спрятал?
- В старом родительском дома на утесе, - отвечаю честно и тут же жалею об это.
Ну что за идиот? Ему теперь сдать меня – нефиг делать!
- Далеко от дороги? Не сбежит?
Вот я тоже об этом переживал.
- Не должна…
И в этот момент, словно бы услышав мои мысли, на обочине вдали я подмечаю тонкую фигурку. Она спешно идет по насыпи, шатаясь как пьяная от слабости. Вот дерьмо!
- Перезвоню! – сбрасываю звонок и спешно завожу двигатель, в надежде, что она меня не заметит.
Была опасность, что любители отдыха дикарями могут проезжать тут и увидеть ее. А видок у девчонки красноречивый. Коленки сбиты, чумазые шорты и спина майки, светлые волосы клочками в грязи и листьях. Не удивительно, кувыркалась там вчера.
Приметив меня, девушка начинает размахивать руками, призывая меня остановиться. Конечно, ведь не помнит машину и меня толком рассмотреть ей вряд ли удалось.
Делаю вид, что проскочил мимо, потом резко сдаю назад. Беглянка быстро дергает ручку заднего сидения, и запрыгивает в салон.
- Спасибо! Меня похитили, и… - она встречает мой взгляд в зеркале заднего вида, прислушивается к музыке, и запахам салона и дергается в сторону ручки дверцы вновь.
Но я оказываюсь на доли секунд быстрее, и одним движением блокирую все двери.
- Вы должны отпустить меня, - яростно сообщает она, хватаясь за спинки сидения руками, но одного моего строгого взгляда хватает, что бы девчонка вжалась в сидение и заткнулась.
Когда наступает блаженный миг тишины, я поглядываю на свою пленницу и задаюсь одним вопросом – как она, твою мать, выбралась из дома? Там решетка на окне, и замок на двери.
Едва отвлекся, девушка закрывает лицо руками и начинает плакать. Не переношу вида женских слез. От того, что я такая тряпка, моя мать и сестра всегда пускают в ход это оружие.
Отворачиваю зеркало заднего видя с неприкрытой злостью, и вцепившись в руль, мрачно говорю:
- Мне все это тоже не нравится. Но ни у тебя, ни у меня нет выбора.
Не вижу ее реакции, но судя по наступившей тишине, плакать она перестала.
- У вас выбор есть, - набравшись смелости говорит девчонка, когда я сворачиваю с главной дороги, на проселочную, - Вы должны меня отпустить. Мой отец, он…
- Он мертв, и жених твой собрался все прибрать к рукам, и тебя в том числе. Так что я защищаю тебя.
Девушка пораженно молчит.
- Так что угомонись. Бежать тебе некуда.
- Мой… отец... что?
Не хотел я быть тем, кто сообщит ей эту новость. Молчу. Вид приближающейся хижины вселяет уверенность.
- Ты врешь! – делает вывод по моему молчанию пленница, - Я видела такое в кино. Ты пытаешься выстроить психологические границы, что бы я не смела выйти за пределы клетки из собственного страха…
Остановив машину, разворачиваюсь к ней, заслоняя собой солнце и тяжело взираю на в общем-то миловидную девчонку. Он прерывает свой словесный поток, вскинув на меня свои ясные, голубые глаза и приоткрыв губки взволнованно.
Этот взгляд, как удар под дых. Впечатывает меня в стенку, оставляя лишь туманные разводы сомнений.
Пара дней, мажорка вернется домой, а у меня будет куча бабла, напоминаю сам себе. Пара дней и все.
Белая, нежная женская кожа в разводах грязи. Разодранная сорочка на бедре, оголяет чуть больше, чем дозволено приличиями. Юные груди торчат, едва прикрытые тонкой тканью ее скудного одеяния вздрагивают от частого дыхания. Соски воинственно торчат от утреннего холода. В ложбинку между грудей стекает тонкая золотая цепочка, с крошечной капелькой – камнем грушевидной формы. И редкие лучи солнца играют в этих гранях откидывая микро блики на матовую кожу.

Ох и давно я не был с женщиной.

Блондинка испуганно считывает мой голодный взгляд и запоздало осознает, что на ней почти нет одежды. Пытается прикрыться руками, но делает только хуже.

Отворачиваюсь, не желая видеть то, как она подтягивает грязные коленки к груди. Выглядит такой беззащитной и несчастной, что хочется обнять ее и пообещать, что все будет хорошо.

Но, разумеется, делать ничего подобного я не стану. Потому, что мы не должны быть друзьями! Она – мой трамплин к безбедной старости. Метод конечно, не самый разумный. Но лучше, чем ничего.

- Вы меня убьете? – снова спрашиваете девчонка.

Глава 3

Марина

Он посадил меня на цепь, как собаку! Не могу поверить в то, что это происходит со мной…

Сижу в углу кровати, прикидывая свои шансы унести ноги целой и невредимой из этой ситуации. Может правда имеет смысл быть тихой и послушной? Отец обязательно выкупит меня. В его смерть я не поверила ни на секунду. Так что очень скоро я окажусь на свободе. Только как они узнают, что меня похитили? Что я не сгорела в огне пожара?

Наверняка у громилы есть сотовый телефон. Надо просто проследить, где он его хранит, и достать его. Номер Паши я помнила на изусть, так что…

- Завтрак! – дверь в мою камеру распахивается с грохотом, и здоровяк вносит тарелку с парой варенных яиц, порезанный колечками и ложкой кабачковой икры.

Сбалансированный завтрак, как в детском саду. К какао шел бутерброд с хлебом и маслом. Давно я не ела такой простой пищи.

Он ставит тарелку и кружку на стол.

- Ешь, - командует, словно собаке.

Смотрю на него мрачно и отворачиваюсь.

- Я не голодна.

Здоровяк буравит взглядом и делает большой шаг в мою сторону. Намеренно даже не смотрю туда. Хоть в этом я смогу решать сама! Как меня достало все! Постоянный контроль со всех сторон! А я ведь тоже человек!

- Не хватало, что бы ты еще сдохла тут. Ешь, сказал, - нависает надо мной здоровяк, угрожающе.

- Я. Сказала. Что. НЕ-БУ-ДУ! – в тон ему отвечаю, разворачивая лицо, - Пошел к черту!

По меняющемуся выражению лица своего похитителя осознаю, что пересекла некую грань. Брови пожарного тяжело нависают, смыкаются на переносице. Он сжимает зубы, от чего кожа на щеках идет буграми.

Потом наматывает на свою мощную руку цепь, к которой прикованы наручники. С каждым витком она натягивается все сильнее, до тех пор, пока мне не приходится потянуться к нему.

- Что вы…

Мужик дергает цепь и я слетаю с койки с такой скоростью, словно бы гравитация больше не властна надо мной. Он вскидывает руку с цепью, и мои скованные запястья взметнулись за ней вслед, заставляя вытянуться всем телом. Еще через миг я прижата к стенке. Только в этот раз здоровяк не жмется ко мне и держится на расстоянии.

- Слушай сюда, киска, - мрачно начинает пожарный, пронзая меня взглядом, потемневших от ярости глаз, - я поведаю тебе пару коротких правил, что прилично упростят наше с тобой существование и избавят меня от желания свернуть тебе шею здесь и сейчас!

Почти не понимаю, что он говорит – настолько мне страшно. Но хоть не бьет, и то хорошо. А ведь мог бы.

Наручники впиваются в запястья, я едва достаю кончиками пальцев до пола. Боль во всем теле отвлекает меня. Громила ловит мое лицо своей огромной лапищей и склоняется к нему.

- Когда я говорю есть – ешь. Когда говорю спать – спишь. Когда говорю заткнуться – ты прикидываешься мертвой. Справишься?!

Часто моргаю, пытаясь вникнуть в смысл сказанного, но ужас слишком велик, а чувство самосохранения дремлет где-то на задворках.

- Поняла?! – рявкает мужлан вновь, встряхнув меня.

- Да, - пискнула в ответ.

- Вот и хорошо, - кивает пожарный, и его хватка на моем лице смягчается и он почти поглаживает щеку грубыми пальцами, - Иди ешь. Как закончишь, зови.

Пожарный отпускает хватку и я приваливаюсь к стене, испуганно и затравленно, но все еще не желая мириться со своим положением. Он стоит, скрестив руки на могучей груди, и мрачно ждет.

Понимаю, что, если не хочу вновь оказаться подвешенной к потолку, лучше сделать так, как он просит. Вполне отдаю себе отчет, что он ведет себя очень даже гуманно по отношению ко мне.

Бреду к столу, потирая раненные железками запястья и тяжело опускаюсь на стул.

- Постарайся в этот раз не бить посуду, - говорит мой пленитель.

Его голос, хрипловатый, колючий, пугающий растворяется в тишине, и все, что мне остается, это слушать шум прибоя за окном. С подножья утеса доносится крики чаек и шелест крон деревьев скрывающих мою тюрьму от окружающего мира.

Мужчина выходит. Понимаю это, когда дверь хлопает и поворачивается замок. Ем без аппетита, прислушиваясь к возне снаружи. Громила ходит туда – сюда, тащит что-то тяжелое. Стучит возле моей двери. Как будто гвозди забивает.

Потом все стихает на некоторое время и снова шум. Грохот тяжелого чего-то по полу, плеск воды…

Не заметила, как все съела и слушаю пустоту.

Что он сделает со мной?

То, что мужчина не воспользовался мной по прямому назначению, обнадеживало. Хотя бы насилие исключается. Ну или просто еще не время?

Горячие слезы вновь наполняют глаза, и я тихо плачу, пряча лицо в руках. Что с отцом? Он сказал правду или солгал? Почему пожарный оказался похитителем? Или он никакой не пожарный и просто украл чью-то форму?

- Продолжаются поиски пропавших без вести во время пожара в пансионате «Жемчужный», - врывается в тишину размеренный голос ведущей новостей, то ли из телефона, то ли из планшета, - К этому часу удалось спасти двести тринадцать человек, восемьдесят из них госпитализированы.

Глава 4

Андрей

Я конечно, извращенец, но не до такой степени.

- Ну, одну оставить тебя не могу, - отвечаю грозно, ощупывая взглядом девчонку.

- Но вы можете отвернуться, - говорит она строго, - из чувства такта… Или мама вас не воспитывала?

В том то и дело, что воспитывала. И меня больше всего бесило это. Что вместо того, что бы облегчить себе жизнь, я ее только усложняю.

Отворачиваюсь, тяжело вздыхая и расправив грудь и спину.

Смазливая мажорка знала себе цену, но вела себя как невинная овечка. Это сильно резонировало и ставило меня в тупик. Она меня бесит или вызывает жалость? Кажется приятной и милой или же мерзкая богачка, заслуживающая такой участи?

Грязный шелк сорочки падает к моим ногам, коснувшись голых ступней. Рядом с моей лапищей ее одежда кажется по-детски крошечной. За спиной слышится всплеск воды, и я снова вздыхаю, раздумывая, повернуться мне или нет.

Развернуться очень сильно хотелось. Настолько сильно, что я… повернулся.

Она сидела в воде, подтянув ноги к груди, и настороженно смотрела на меня.

- Вы повернулись, - констатирует очевидное.

- Можно на «ты», - отвечаю с кривой ухмылкой, - Нам еще долго вместе быть, так что привыкай.

Тянусь в карман своих шорт и достаю оттуда маленькую бутылочку с шампунем. Моя сестра работает в магазине косметики, и таскает пробники и прочую дребедень. Трусы и платье, кстати, тоже ее. Я ж не дурак, в магазин женского белья ходить!

Протягиваю Марине шампунь. Она берет бутылочку, не поднимая глаз, и застывает, сжимая ее в руке.

Понимаю, что под моим контролем она вряд ли станет мыться нормально, поэтому нехотя отворачиваюсь снова.

- Насколько долго? – спрашивает девушка, с тихим всплеском.

Должно быть вернула розовые коленки под воду.

- Смерть твоего отца спутала все планы, - отвечаю, не подумав.

Она затихает, и еще через мгновение, всхлипывает. Решаю не мешать ей оплакать родственника. Хотя, как я слышал, он был тем еще мудаком.

- Это вы убили его? – выдержав длинную паузу, спрашивает наивное дитя, пока по комнате расплывается аромат шампуня.

Украдкой кидаю взгляд за спину, пока она мылится с закрытыми глазами, и не без удовольствия разглядываю девушку. Она не была похожа на своих сверстниц. И выбивалась из группы своего круга и дохода. Не высокая, но чрезвычайно фигуристая. Грудь – крепкая, твердая четверка, погруженная в мыльную воду на половину, покрылась мурашками, соски сморщилась. По колкой коже стекала пена. На мочках ушей болтались сережки на цепочках, такие же, как и кулон на груди. Сквозь толщу воды я мог разглядеть белую матовую кожу живота и обнаженный треугольник, столь желанный всеми мужчинами.

Чувствую эрекцию и запоздало отворачиваюсь. Ну вот и нафига все себе усложнил?

- Я пойду.. кофе поставлю, - бормочу спешно и убегаю из комнаты, прямиком на улицу. Конечно, двери запер и на всякий даже засов соорудил. Юркая баба намеренно светит голым телом и строит из себя одуванчик. Окрутит меня и свинтит, и я останусь при своих интересах.

Нет, этого допустить нельзя!

Делаю пару глубоких вдохов, думаю о людях, что пострадали в огне, и возвращаюсь в форму. Нет, обычная голая девчонка не сможет вывести меня из равновесия. Кого я только из огня не выносил! И в каком они виде только не были. И что? И ничего!

Обхожу хижину и застываю на краю обрыва, глядя в пучину что бьется далеко внизу. Когда мой отец купил этот клочок земли, все считали его сумасшедшим. Мол, почва не устойчива, и домик однажды унесет в море вместе с пластом земли. Но, вот уже прошло тридцать лет, а домик все стоит.

Достаю сигареты из кармана и закуриваю.

Знал бы отец, что все обернется так вот, наверное, в гробу бы перевернулся. Сигаретный дым возвращает мне вкус безысходности и реальности. Напоминает мне о том, что я все еще нищий пожарный, с больной матерью и беременной сестрой. Что мой отец потерял все, что у него было и скончался. А я… я просто ничтожество, не способное вытащить семью из крутого пике.

И баба эта в доме, не для услады моего либидо, а для того, что бы заработать денег, твою мать!

Звонит сотовый в кармане. Достаю, отвечаю.

- Привет братик! – звонила Лика, как раз.

- В норме. Ты как?

Она еще не сказала в магазине, что собирается в декрет, уверенная в том, что ее вероятно, уволят.

- Сегодня ходила на узи, малыш в порядке.

- Это главная новость, - смягчаюсь, представляю крошечное создание к нее в животе, - Пол не видно еще?

- Рано, ты что! – возмущается Лика так, словно бы я каждый день сталкиваюсь с подобным, - Козла этого встретила сегодня.

Разумеется, речь шла об отце ребенка.

- И? Сказала?

- Зачем? Он сам еще дите дитем!

Вот тут я с Ликой был не согласен, мужчина вправе знать. Стоит ли говорить, что ее избранник был каким-то сынком богатенького папочки, и кайфовал по жизни, не думая о будущем.

Глава 5

Андрей

Получается, пока я целовал ее, эта мелкая стерва шарила по моим карманам?
В голове слышится мамин разочарованный вздох. Она всегда говорит, что я лопух. Это конечно, обидно. Но, как показывает практика – правда. Хорошо хоть додумался отпуск взять на неделю. Только, успею ли избавиться от своей гостьи за такой короткий срок?
Подхожу к обрыву утеса и с размаху, швыряю мобилку в море.
Интересно, успел ли пройти сигнал? Что если менты уже едут? Блять. Надо валить. Оглядываюсь на домик. Вот и куда мне ее везти? Надо сначала все проверить. Разузнать, приготовить место. Но разве у меня есть план «Б»? Конечно же, нет!
Моя задача была максимально простой. Вынести бабу из пожара, и отнести в машину заказчика. В суете никто бы ничего не заметил.
Но изначально все пошло не по плану.
Пока парни качались, смотрели телек и спали, я соорудил в своей кровати муляж спящего себя и по тихому свинтил из части. Покидать смену запрещено под страхом смерти, но я знал «слепые» зоны камер наблюдения. Было сложно, но блин. За такие деньги можно и рискнуть.
Что бы избежать огласки, пришлось все делать самому. На машине сестры доехал до «Жемчужного», и мне сопутствовала удача. Пробок не было. Потом пробрался в санаторий, и устроил опасную ловушку. Часто пишут, что причиной возгорания стал взрыв бытового газа. Устроить утечку довольно легко. Но вот что бы был именно взрыв – тут сложнее. И потом, брать грех на душу и убивать невинных я не собирался. Поэтому под видом заблудившегося отдыхающего, явился в здание. Охранник услужливо показал мне дорогу, но прикинувшись, что встретил знакомых, я двинул к лифту. Конечно, моей протокольной роже сложно поверить. Но он поверил.
Поднявшись на третий этаж я нашел потенциальный источник возгорания, и помог ему, так сказать - воспламениться. Нужный мне объект проживал на четвертом, так что ловушка должна была сработать.
Пока физика делала свое дело, я встал на лыжи, вернулся в часть. Моего отсутствия вроде бы не заметили. Да и приехал я к самому переполоху. Орала сирена, пацаны рванули к форме, я ворвался в комнату в тот миг, когда товарищ навис над моей койкой и сдернул одеяло.
- Тут я! – сообщаю ему, и коллега деловито кивнув, говорит, - Пожар в «Жемчужном», быстро!
Уже вечерело, смена менялась в шесть утра. Я планировал вынести девчонку в машину заказчика, а сам уехать на авто сестры. Если мы провозимся до утра. Тачку Лики оставил там, на парковке возле терренкура. И как показывает практика – не зря. Пацанов так же предупредил, пока ехали, что, если мероприятие затянется, мне надо будет сразу уехать, на такси. Самолет все дела. Отпуск же. Старший смены согласился прикрыть мою задницу, сетуя на то, какой я не везунчик – такой пожар под самый отпуск. Человеческое отношение парней с моей смены заставляло меня чувствовать себя последним козлом.
Когда мы высадились на пожар, я офигел от масштабов заваренной мной каши и молил бога об одном – только бы без жертв! Мое стремление к наживе затмило разум. Пробираясь сквозь огонь, и следуя на верхние этажи, я подбирался к номеру Ожиговой. Только бы она была у себя. Заказчик утверждал, что она девочка домашняя и не шатается по барам. Но отпуск в дали от дома меняет людей.
Мой план-капкан рушился на глазах, и чем ближе я подбирался к ее комнате, тем отчетливее понимал, какой я идиот!
Вломившись в номер, обнаружил скукожившуюся девчонку лежащей возле кровати, склонился над ней как раз в тот миг, когда лопнуло окно. На ней не было защитного костюма, и можно сказать, что явился очень вовремя. Подхватив добычу, спешно потащил ее вниз прикрыв от огня и взглядов коллег, что бы никто не видел, кого именно я выношу. Хоть на это мозгов хватило.
По договоренности заказчик оставит машину на парковке, рядом с моей. Нырнул в запасной выход, в лес, подальше от паникующих обитателей санатория и ребят со смены. Но к своему удивлению машины там не обнаружил. Быстро затолкав девчонку в багажник, вернулся к работе. Благо, пожар потушили относительно быстро. И я, пожелав всем спокойного остатка смены, сдал форму шефу и потопал к якобы приехавшему такси. Всем было не до меня. Муштра дело такое. Иногда все забивают. Хоть в этом мне повезло.
И что теперь? Заказчик девчонку не берет. Вернуть я ее не могу, она видела мое лицо. Место спалила, надо убегать. Но… куда?
Ветер с моря воет, обдувая меня со всех сторон, пока солнце клонится к закату. Только первые сутки подходят к концу, а я уже измотан.
Преступник. Похититель. Дезертир. Мой отключенный телефон вызовет много вопросов. Как и исчезновение под конец смены. Отлучка во время пожара. Сколько денег мне могу заплатить? И заплатят ли?
Оборачиваюсь к домику. Марина стоит у окна и смотрит на меня, обхватив себя руками, пока горячие слезы струятся по белым щекам.
Прости малышка. Но мы в полной жопе.

Марина

Я стою у окна, оплакивая свою прежнюю жизнь. Что теперь со мной будет? Здоровяк выглядит пугающим и доверия к нему нет. Но пока, хотя бы не пострадала физически. Кроме того факта, что меня похитили и пострадало только самолюбие. Но разве в первый раз? Отец никогда не отличался изяществом в своих решениях. И сейчас я думаю о том, что возможно все это какой-то грандиозный розыгрыш? Иначе, в какой реальности кому-то могло прийти в голову похитить человека? Подкупить пожарного? И в какой реальности человек такой доблестной профессии согласился на подобное?
Лысый показывается на краю утеса и швыряет мобильник с обрыва. Стоит, свесив голову и глядя себе под ноги, опустив мощные плечи, и позволяя лучам заката очерчивать его крепкое, рельефное тело. В такой позе он казался потерянным и запутавшимся. Словно бы вся тяжесть мира легла на плечи этого титана, и он поддался тяжести и вот-вот сдастся ей.
Лишь бы с обрыва не сиганул, а то умру тут на цепи.
Будто услышав мои мысли здоровяк резко разворачивается и смотрит мне в глаза. Долго и задумчиво, после чего решительно уходит из зоны видимости.
Слышу, как он заводит мотор машины, потом возвращается к моей двери и говорит сквозь нее:
- Сиди тихо, я быстро. И не вздумай сбежать! Неизвестно кто и для чего заказал твое похищение, так что не рыпайся.
- Вы вернетесь? – жалко пищу под дверью, окончательно поверив в то, что он просто уедет.
А я останусь тут, в этой глуши, прикованная. И буду медленно умирать от голода и жажды. Спустя несколько месяцев меня найдут по вони гниющего тела хищники, проберутся в хижину, и… никто так и не узнает что со мной случилось.
Он молчит некоторое время, после говорит.
- Не надейся, я живучий, - усмехается хрипло и удаляется от двери, о чем мне сообщают тяжелые шаги по скрипучим доскам.
«Ты то живучий, а я?»
Слышу шелест шин машины по гравийке вокруг дома и меня обступает тишина. Вой ветра и шум прибоя действуют угнетающе. Брожу по комнате, обхватив себя руками. Каждый шорох за окном, звон собственной цепи пугает неимоверно. Забиваюсь в угол на кровати и скукоживаюсь там, укрыв плечи. В домике тепло и даже душно, но меня колотит от страха. В первый раз мне далось ускользнуть, выдернув доску пола, и протиснувшись в зазор между полом и землей. Теперь, когда я на цепи – это вряд ли получится.
Темнота медленно обступает, погружая в дрему.
Снаружи домика слышится шелест шин. Я встрпинулась. Вернулся?
Скидываю одеяло и спрыгиваю с кровати, спешу к окну. Но с этой стороны из окна ничего не видно. Потом замечаю скачущий лучик фонарика, который ощупывает стенки домика. И подбирается к окну, из которого я веду наблюдение. Отпрыгиваю в сторону, к стене.
Луч фонарика пронзает стекло и скользит по моей комнатке.
- Эй? Ты тут? – слышится чей-то голос.
Выглядываю из укрытия.
- Пожалуйста, помогите! – льну к зарешеченному стеклу, размахивая скованными руками, - Меня похитили!
Искатель недоуменно отшатывается от окна, лица его мне не разобрать из-за света его фонаря, что пришедший направляет мне в лицо.
- Ожигова Марина? – спрашивает незнакомец строго.
- Да-да! Это я! Вы от Паши?
- Сиди смирно, я сейчас, - отвечает незнакомец и спешно огибает дом, слышу, как выламывает двери.
Терпеливо жду, переступая с ноги на ногу. Неужели меня нашли? Но как? Наверное, Павел успел перехватить сигнал. Сеть все-таки работает, получается. А этот псевдопожарный соврал?
Глухой удар и неизвестный мне человек сдергивает засов чем-то тяжелым. Дверь распахивается, и я вижу в его руке металлический лом. Отступаю испуганно от незнакомца, вдруг ощутив себя совершенно беззащитной перед ним. Почему один? Где полиция? Где Паша?
Мужчина решительно шагает ко мне и смотрит на цепь, на наручники. И мрачно говорит:
- Девичья фамилия твоей матери?
Теряюсь на миг. Это что, служба безопасности Сбербанка?
- Кольцова Мария Сергеевна…
- Ну привет, - незнакомец делает ко мне шаг, вскидывает кулак и в миг выключает от реальности, ударив в лицо.

Глава 6

Андрей

Приезжаю в Светловодск, и первым делом беру новый телефон и новый номер. Забиваю номера, что помнил по памяти, в том числе и номер заказчика. Скидываю новый номер матери и сестре. Покупаю себе здоровую шаурму и на парковке звоню заказчику. Но трубку он не берет. Что странно, обычно со мной был на связи по первому же гудку. Звоню парням с работы, оповестить что утопил свой мобильник случайно, и вот мой новый номер. Те по секрету сообщают, что шефу было грандиозное «ата-та» за мой отъезд с места пожара, и меня ждет серьезный разговор.
Ну, посмотрим. Может, меня посадят и не придется краснеть перед шефом?
Еду на вокзал и нахожу там бабку божий одуванчик, что сдает халапу в каком-то селе под Светловодском, но у моря, за копейки. Снимаю на месяц. Так, чтобы наверняка. Закупаю продукты и товары личной гигиены, еду осмотреть новый домик. Место неплохое, в стороне от города и села, на самом берегу, под отвесной скалой. Выглядит опасно, но в то же время недоступное для лишних глаз. Дом сырой и пропах морем, но зато выглядит вполне себе прилично для того, чтобы прятать пленницу. Одна спальня и кухня. Никаких удобств, но бабка утверждала, что так модно. Новое веяние, эко туризм, так что по-маленькому в море, по-большому – в лес. Та еще экология, но что-то мне подсказывало, что я первый такой отчаявшийся, который решил снять домик у нее. Да пофигу, лишь бы девку не застудить, а с остальным разберусь.
Возвращаюсь к Маринке я уже ближе к полуночи. Дорога в мое убежище пустынная обычно, но мое внимание привлекает пронесшийся на бешенной скорости автомобиль. Наметанным глазом, я подмечаю что это какой-то джип. Ну мало ли, может детишки какие приключения ищут себе. Мажоров в этих местах много. Пресыщенные европейскими курортами, они как правило брезгливо кривили свои холеные лица при виде деревенской простоты пригорода Светловодска, и пускались в уничижительный и само разрушающий вояж. С непременными пранками своих приятелей при помощи коровьего дерьма.
Когда свет задних фар исчезает в темноте, я сворачиваю на проселочную дорожку, ведущую к домику и вижу пугающее зарево. Пожар?
Внутри меня все холодеет. Девчонка же на цепи! Она не сможет сбежать! Сама устроила, что ли?!
Давлю на газ, колеса с пробуксовкой, поднимают клуб пыли, стреляя камнями во все стороны, но плевать. Вокруг никого, а тут вопрос жизни и смерти.
Бью по тормозам перед полыхающим домиком, и понимаю – крышка. Горит как раз та часть, где была Марина. Если она осталась внутри – погибла в огне.
Спешно хватаю из машины огнетушитель и ломлюсь к домику, в надежде еще успеть и спасти ее каким-то чудом.
Первая комната вся в дыму, но меня это не останавливает. Едва делаю два шага, вижу распахнутую дверь и обломок засова на полу. Как?! Еще пару шагов, и край цепи с разломанными наручниками. Марины нет.
Сбежала?
Пытаюсь тушить огонь, но мой единственный огнетушитель – словно капля в море. В какой-то миг пошатываюсь и падаю, ушибаю башку и только сейчас замечаю крошечные капли крови на полу и потерянную цепочку с шеи девчонки. Что тут произошло? Она поранилась?
Хватаю украшение с пола и ползу на выход, уже полудохлый от вони дыма и обступившего меня пожарища. Как раз вовремя, за спиной обваливается крыша. Два рывка, и я выкатываюсь наружу, вдыхая свежий воздух и кашляя, как умирающий курильщик.
Кто ее забрал? И зачем?
Сука!
Сижу на земле, в пыли и смотрю, как горит дом отца. В руке тонкая цепочка Ожиговой. В какое дерьмо я ввязался? И что будет с блондинкой?
Взираю на пламя, пока медленно разгорается собственная ярость. Они хотят меня наебать. Точнее, уже сделали это. Но могу я позволить себе оставить все это просто так? Точно нет.
Встаю и решительно двигаю к машине, на ходу набирая сестре. Ее подруга была замужем за ментом, полагаю, он не откажется мне помочь. Неофициально.
- Да, братик? – бодро отвечает Лика на мой ночной звонок.
- Кто-то поджег наш дом на утесе.
- Да ты что! Своих вызвал?
- Нет еще, но у меня есть подозрения в том, что я видел поджигателя. А точнее их машину. Саня, Ленкин, сможет пробить по камерам?
- Наверное, но только утром. Ты время видел?
- Поджигатель забрал кое-что мое.
- Что? – тут же любопытствует сестра и я осознаю глупость этой идиотской затеи, - Не твое дело! Звони Ленке!
- Ой, ну и ладно, - фыркает сестра.
Я сбрасываю ее номер и звоню в часть. Пока они приедут, домик выгорит дотла и сожрет следы моего преступления. Так что, я снова чист как младенец, но…
Грани крошечного камешка с груди девчонки мерцают, в моей ладони. Как слезинка. Или капля воды. Во что же она вляпалась такое?

Марина

Первое, что я слышу, приходя в себя – это гулкие голоса откуда-то издалека. Словно я нахожусь в вакууме и мои уши забиты ватой. Левая часть лица болит с такой чудовищной силой, что ловлю себя на мысли, что лучше бы я умерла. И желательно еще в том пожаре в «Жемчужном».
- Лошара этот был там? – говорит незнакомый мне голос.
- Не думаю. Но дом я спалил, так что он вряд ли сунется. С его-то долгами и ситуацией бравый пожарный в полной заднице. Пока будет зализывать раны, мы доведем дело до конца. Как и планировали, - говоривший глухо смеется, сплевывая смачно.
Я снова в багажнике, люди говорят совсем рядом. То ли в салоне машины, то ли у багажника. Слышимость хорошая, и судя по тому, что машина трогается, то скорее всего из салона.
- Не сунется он?
- Куда? Гонишь что ли? Во-первых, он не знает кого искать. Да и зачем? Утром уже будет поздно.
Собеседник молчит, а по моему телу пробегает волна ледяных мурашек. Они это обо мне?
Шины автомобиля едут по какому-то шуршащему покрытию, точно не по асфальту. На моей голове мешок, рот залеплен скотчем, руки и ноги – тоже. Что происходит? Очевидно, что это не Паша и не его друзья. Тогда кто? Враги отца?
- Приехали, - сообщает все тот же голос и глушит двигатель.
Мой нос заложен и я подозреваю, что кровоточит после удара. Если заложит и вторую ноздрю – задохнусь. Горячие слезы тут же наполняют глаза, но я тут же напоминаю себе, что плакать ни в коем случае нельзя, потому что это может так же привести к большому скоплению слизи в пазухах, что так же может привести к удушью.
- Лёва, все готово? – спрашивает второй, очевидно по телефону, потому что водитель молчит, а его спутник диалог продолжает, - Да, обязательно табличку установи. Ага. Хренов посмертный перформанс!
Глухой смех, от которого мне не по себе. Водитель и его собеседник выходят из машины и идут к багажнику. Отворяют его, о чем я могу догадаться по яркому свету прожекторов, что бьет в глаза сквозь волокна мешка на лице.
Они выдергивают меня из багажника грубо, и подхватив с двух сторон вдвоем тащат куда-то. Я мычу испуганно, дергаюсь и извиваюсь в их руках.
- Тихо, сучка! – рявкает тот, что поддерживает меня подмышки, - Пора расплачиваться за грешки твоего папеньки!
Кричу с заклеенным ртом еще громче, отчаянно паникуя. Что происходит?! От моей возни, мешок с головы падает, и я вижу стройку. А точнее котлован, куда планируется заливать фундамент. Должно быть, строить тут собирались что-то большое, отель или многоквартирный дом. Место огорожено высоким забором, два ярких софита освещают участок будущего фундамента. Слева работает с глухим ревом бетономешалка, сливая мокрый раствор в яму.
Мужчины, что несут меня, переступаю через что-то, и к собственному ужасу я вижу крест, такой, как ставят над могилами только что захороненных людей. На табличке мое полное имя, дата рождения и сегодняшнее число, как дата смерти. Вопль отчаяния и ужаса подавлен проклятым скотчем. С внезапно откуда-то взявшейся силой пихаю ногами второго что есть мочи. Он спотыкается о мой крест и валится на неустойчивый грунт. Первый тоже не удерживается, и я падаю на землю, больно ударившись спиной. На миг забываю, как дышать, но только на крошечный миг. Перекатываюсь на живот и становлюсь на коленки. Как мне сбежать?
Меня хватают за волосы, и вздергиваю грубо вверх, заставляя замычать от боли.
- Смотри, сучка. Видишь это место? Все из-за него, - рычит мне в ухо неизвестный мужчина, - Твой батя не захотел быть душкой и поделится. Сам сдох, и дочурку свою за собой тащит. Будет урок всем вашим!
Мне так хочется сказать, что я ничего об этом не знаю. Что это все его дела, и конечно же, папа никогда меня в них не посвящал.
- Интересно, если мы тебя похороним тут, продолжится ли стройка нового элитного поселка? М? Как думаешь? – продолжает удерживающий меня человек, пока его приятель разматывает большой черный мешок на молнии, в которые обычно упаковывают покойников.
Дрожу всем телом от ожидающей меня участи. Это самое ужасное, что только может произойти. Когда я была ребенком, и узнала о летаргическом сне, долгое время боялась спать, чтобы не быть похороненной заживо. Очевидно, мой самый страшный кошмар воплотится в жизнь.
Отчаянно качаю головой, мычу, умоляя о пощаде. Мужчина тащит меня к мешку, легко стряхивая все мои жалкие попытки сопротивляться.

Глава 7

Андрей

Ленка большая любительница ночных тусовок, оказывается вместе со своим мужем в одном из ночных клубов. Он выходной, что мне безусловно на руку. Я вкратце обрисовываю им ситуацию, что проводил свой отпуск в домике на утесе, поехал купить еды и потусить, а по возвращению заметил спешно уезжающую машину и пожар. Тот понимающе включается, за что я безусловно, теперь должен магарыч. Он звонит своим парням тут же, и за бутылку коньяка и сорок девственниц, мы находим фотку с камер, что фиксируют превышение скорости, а по ним и собственника автомобиля. Джип оказывается зарегистрирован на фирму – «СтройИнвест», крупного застройщика. Собственником фирмы является отец Марины, это я и без них понял. Получается, ее забрали люди Ожигова? Но тогда откуда кровь и огонь для чего? Фигня какая-то.
Раздумываю, пока парни с другой смены заливают водой и пенным раствором наш домик.
Если отец Марины умер, как вещают со всех городских утюгов, то кто тогда сейчас у руля?
Нахожу в сети краткую информацию о «СтройИнвесте» и его соучредителях. Ничего интересного – доход, ИНН и КПП все в свободном доступе. Новостная лента сообщает мне о том, что глава фирмы монополиста трагически скончался, а его дочь пропала во время пожара, поэтому временно во главу фирмы стал помощник Валерия Ивановича – Павел Давыдов. Молодой пацан, судя по фотке, молоко на губах не обсохло. Не ему ли звонила Марина?
Листаю проекты «СтройИнвеста», которые теперь под большим вопросом, по мнению автора статьи, и к своему удивлению обнаруживаю, что один из них здесь, в Светловодске. И место хорошее – не далеко от побережья. Реклама, что пестрит красочными проектами будущего жилого комплекса, кричит об экологичности и живописности района. О том, какие чудесные перспективы открываются, при покупке квартиры именно в этом ЖК. Что через год, когда квартиры первой очереди будут готовы, их стоимость возрастет минимум вдвое.
Интересно, на каком этапе стройка сейчас?
Над морем занимается рассвет. Прощаюсь с парнями, пожав руки и обещая заглянуть в наш бар «Золотая лагуна», что находится не далеко от части. Потом сажусь за руль и еду домой. Моя квартира располагалась на окраине города, и как раз дорога пролегала мимо этой самой стройки. Я видел забор с огромным баннером, на котором нарисован будущий ЖК, но не думал, что это имеет значение. До сегодня.
Проезжая мимо, оглядываю забор, и вдруг вижу, оттуда выезжает тот самый джип. Первым моим стремлением – перекрыть им дорогу и выдернуть водилу из-за руля. Но потом я думаю, а что такого удивительного в том, что машина «СтройИнвеста» выезжает со стройки, которая принадлежит этой же фирме? Ничего. Если бы не одно «но», что они делали тут ночью?
Поехать за ними или проверить стройку? Что если Марина в опасности? Что если она уже мертва?
Джип замедляется, и останавливается. Дверь, со стороны пассажирского сидения распахивается из автомобиля выходит мужчина. При беглом взгляде, я понимаю, что это тот самый парень, который предложил мне «подзаработать», и помочь с возвращением девушки. Правда, тогда я не подозревал, что речь идет именно о похищении. Он сказал мне, что дочь богатого человека сбежала в «Жемчужный» и надо ее вернуть отцу. Осторожно втереться в доверие и выманить из пансионата. Потом, после недельного наблюдения, когда стало ясно что Ожигова домоседка, план решено было стремительно менять, ведь горели сроки. И тогда я решился устроить небольшое задымление, чтобы разогнать отдыхающих с территории и выйти с Мариной, под благовидным предлогом. Ну, а дальше все пошло по одному месту.
Притормаживаю на обочине, за джипом и выбираюсь из машины. При виде меня, заказчик весьма красноречиво меняется в лице и пятится к машине. Я в две шага настигаю его и хватаю за грудки. Водила бьет по газам, бросая подельника и срывается прочь.
Встряхиваю заказчика, как тряпичную куклу.
- Где она?!
- Ты чо, ошалел?! – возмущается мужик, безрезультатно пытаясь вывернуться из хватки.
- Куда бабу дел?! – снова встряхиваю, отчаянно желая выбить из него все дерьмо.
Он молчит. Понимаю, дел не будет. Слышу, как по дороге едет машина, и ныряю ближе к стройке. Калитка забора не закрыта, охраны нет. Почему? Заволакиваю мужика на территорию, и бью в живот. Он кряхтит удивленно.
- Ты чо, падла?! Бабла тебе не видать! Сдам ментам! – хрипит мужик, я с отвращением откидываю его от себя и осматриваюсь по сторонам.
Нигде никого. Бетономешалка стоит у глубокой ямы со свежезалитым фундаментом, хватаю своего заказчика за шкварник и подтаскиваю к краю ямы, склоняю его над ней спиной, и снова встряхиваю.
- Где Ожигова?! Говори!
Он молчит, сука, как немой.
Бью в морду и подталкиваю к краю, со всей дури. Так что бы понял, урод, я не шучу. Он орет, размахивая руками. Подбиваю ногу своего бывшего партнера, так, что он балансирует над пропастью и орет, наконец:
- Да там она уже! Там!
И кивает на крест, что лежит сверху на бетоне, вверх табличкой. Немею от ужаса, и открывающихся перспектив.
- Чего…
- Там она! Сдохла уже, наверное!
Немею от изумления и жестокости.
- Ах ты мразь!
Отпускаю руку, и мужик валится вниз, шлепается на влажную смесь из щебня и песка, медленно погружаясь. Провалившись под собственным весом, спешно встает, оглушенный болью и паникой, и это дает мне возможность оценить глубину фундамента. Она едва достигает его колен. Пошатываясь, мой заказчик бредет в сторону от меня, к противоположной стороне котлована.
Слышу собачий лай, но мне сейчас вовсе не до беснующегося пса. Ломлюсь по обсыпающемуся грунту котлована вниз, боясь терять драгоценные мгновения, прыгаю в сырой фундамент. Ноги тут же проваливаются в вязкую жижу, но успеваю сделать пару шагов к плавающему на поверхности кресту.
Это ж какими животными надо быть, что бы сотворить такое?!
Пес лает не замолкая, и беглец спешно меняет направление и карабкается по стенкам котлована. Шарю в густом растворе рядом с крестом, но не могу нащупать тело Марины. Только бы она еще была жива! Я никогда не прощу себе этого! Никогда!
Поднимаю крест и осторожно раздвигаю им раствор вокруг, но ничего не нахожу.
- Где она?! – ору в спину убегающему, но тот уже ухватился за край ямы и выдернул тонкое тело на поверхность.
- Марина! Где ты?! – продолжаю судорожно шарить, вспахивая едва схватившийся бетон, но все без толку.
Иду дальше, проверяю его вдоль и поперек, теряя драгоценные минуты. Солнце все выше, и уже припекает. Пес все никак не угомонится, кружит вокруг, и от его лая уже раскалывается башка.
Оглядываюсь на истоптанный мной фундамент и наконец, включаю голову. Здесь не глубоко, а сам раствор достаточно густой. Тут практически невозможно утопить человека, если не держать его прижатым ко дну, или утяжелить. Я прошелся по всему периметру, ни одного крупного камня или чего-то подобного не нашел. Что это может значить?
Да то, что она не здесь!
Швыряю крест на поверхность, наблюдаю, как падает плашмя и на месте остается. Не тонет. И это должно было дать мне подсказку с самого начала! Мрачно оглядываюсь в поисках заказчика. Но того и след простыл.
Сука!
Бреду прочь из котлована, и первое, что вижу – это того самого пса, что на протяжении уже часа, лаял не уставая, и кружился вокруг себя, словно бы пытаясь привлечь мое внимание. Едва я выбираюсь из ямы, животное бежит куда-то в сторону от ямы. Я наблюдаю пару минут, потом, ведомый странной уверенностью, что пес хочет мне что-то сообщить, иду за ним.
В честь государственного праздника, по всей стране выходные дни, так что я не опасался появления бригады на объекте. Да и вся эта суетня вокруг Ожигова и передела его бизнеса, наверняка, притормозит процесс. Отличная идея спрятать Марину здесь, пока никого нет. Ведь сюда в ближайшую неделю точно не забредет никто.
Пес подводит меня к вагончикам-бытовкам.
Я останавливаюсь, тяжело дыша. Грязный, в медленно твердеющем растворе бетона, и устало смотрю на вертлявую дворнягу, что продолжает гарцевать вокруг моих ног.
- У меня ничего нет, приятель, - говорю устало, теряя надежду.
Опоздал. Они либо увезли ее с собой, либо убили и спрятали тело где-то здесь. Но куда? И к чему этот крест? Просто запугать?
Наблюдаю за собакой, и невольно подмечаю, блеснувший на земле замок. Маленький такой, и явно сбитый кем-то не так давно. Поднимаю крошечный металлический предмет, и оглядываюсь. На бытовках замки обычные, дверные. А похожий замочек только на одном контейнере, в котором, очевидно хранится инструмент. Возле него и стоит пес, виляя хвостом и лая на меня.
Подхожу к металлической коробке и собака, как по волшебству, замолкает на миг. Этого мгновения мне хватает, что бы услышать сдавленный, женский крик.

Глава 8

Андрей

Поднимаю с земли кусок арматуры и пытаюсь сломать замок. Пес кружит под ногами, продолжая оглушительно лаять. Мышцы рук бугрятся от напряжения. Делаю рычаг, и давлю что есть мочи. Один раз, другой, третий.
Пес не затыкается. Не хватало еще, что бы его лай привлек внимание кого-то из прохожих. Но я очень надеюсь, что никакой ранний бегун не заглянет сюда сейчас. И кажется, удача сопутствует мне.
На третий рывок хлипкий металлический крючок соскакивает, и мне удается отломить одну из ушек петель, на которых держится замок. Дверцы распахиваются.
В полумраке вагончика стоны становятся громче, но я по прежнему не вижу пленницу. Где она? Пес остается снаружи, и продолжает заливаться, будоража.
- Да заткнись ты! – рявкаю на животное, - Я ее не слышу!
Умная собака тут же недоуменно смолкает, наклонив голову в бок. На его морде словно бы написан вопрос: «Что ты там орешь, кожаный?».
Слышу снова стон и оглядываюсь, пока наконец не подмечаю небольшой люк. Метр на метр, не больше. Склоняюсь над полом и при помощи все той же железки отковыриваю и его, распахиваю створку. От ужаса, волосы бы встали на голове. Если бы они у меня были. В свежевырытой яме, под вагончиком где хранился мелкий инструмент лежал черный трупный мешок. Склоняюсь над ямой и выдергиваю его спешно оттуда, расстегиваю молнию и вижу девушку. Красную от удушья и ужаса, с огромной гематомой на виске и кровоточащим носом. Она смотрим на меня мутным, потерянным взглядом и вырубается, пока я спешно сдергиваю с ее лица скотч, которым залеплен рот. И как она не задохнулась там, господи?
На миг мне кажется, что она не дышит. Пару секунд прислушиваюсь и кажется, что опоздал. Кладу несчастную на пол и делаю искусственной дыхание, заставляя блондинку жить любой ценой. Жить и попытаться выяснить, какого черта происходит?!
Но я зря паниковал. Она дышала, пульс был. Просто кислородное голодание опасная штука. Подхватываю женщину на руки и выношу из вагончика, захлопнув его двери ногой. Пес деловито следует за мной, виляя хвостом, и считая себя, очевидно победителем. Как бы мне не хотелось развенчать его самоуверенность, но он был прав.
Бережно кладу девушку на заднее сидение, расцепив руки и ноги от скотча. Пока возился с ее путами, животное залезло рядом, и расположилось под ее рукой таким образом, будто девушка даже без сознания его гладила.
К черту, с наглой псиной возиться некогда.
Сажусь за руль и еду в забронированный домик, остановившись пару раз, в аптеку и продуктовом, прикупить корма четвероногому прилипале.
По приезду, приношу постоялицу в новые апартаменты и снова прислушиваюсь к ее дыханию. Вроде бы жива. Прикладываю холод к лицу, обрабатываю раны. Она измождена. Синяки под глазами, следы побоев. Нос хоть в порядке?
Осторожно щупаю его, но он цел. Кости на местах, припух от удара того мудака. Но как только отек спадет, Марина снова сможет нормально дышать.
Бедолага.
Невольно любуюсь малышкой, сдвинув золотистую прядь с лица. Лишь бы шрама не осталась на ее чудесной коже. Обрабатываю спиртом ранку, и приклеиваю пластырь на рассеченную щеку, меняю лед в компрессе.
Собака тоже терпеливо ждет у моих ног, неустанно облизывая девичьи пальцы. Открываю нашатырь и сую под нос Марине.

Марина

Я умерла?
Что-то шершавое трется по руке, оставляя влагу. Холод сковал голову, и во рту странный привкус. Острая вонь вновь бьет по обонянию, заставляя дернуться и открыть глаза. Смазанная реальность ослепляет яркими лучами солнечного света и шум прибоя, совсем рядом, будто бы у моих ног, напоминает кто я и где.
Здоровяк стоит возле мой кровати и спешно закупоривает бутылочку той самой вонючей штуки. Смотрю на незнакомца долго, и вдруг вспоминаю все. Он меня похитил! Потом меня похитили у него и едва не убили! Снова он?
- Кто ты такой?! – хриплю вяло, сквозь накатывающую головную боль.
Все мое тело болит. Колени, запястья, горло, лицо… Я вся сплошная сконцентрированная боль.
- Меня зовут Андрей, - говорит тихо незнакомец, вглядываясь в мое лицо.
Я пытаюсь сесть и вдруг обнаруживаю, что руки свободны. Какое новое, замечательное чувство!
- Зачем ты похитил меня?
Впервые этот пугающий человек заговорил со мной в доверительном ключе, и мне важно было пока он испытывает жалость (а это очевидно), выудит из него побольше.
- Хотел заработать денег, - шокирует меня ответом мужчина.
- И много тебе заплатили?
- Пока ничего, - кривит губы в усмешке над самим собой, хотя смешно тут было не так много.
- Кто заказал?
- Я не знаю его имени. Но он был тем, что посадил тебя в мешок для покойников. Ты его узнала?
Ужасы пережитого наваливаются стремительно и я вновь чувствую удушье, что сдавливает горло. Дыхание становится все чаще, медленно и неотвратимо погружая меня в панику. Нечем дышать!
Хватаю воздух ртом, цепляясь за руку мужчины. Сердце колотиться набатом и у меня нет сил вымолвить ни слова. Здоровяк пугается, и спешно помогает мне сесть.
- Дыши. Дыши! Слышишь?!
Я слышу, но вот вздохнуть не могу. Руки трусятся, на висках выступает пот. Мне плохо, так плохо, что кажется совершенно не контролирую эмоции. Парализующий страх сковывает мое сознание, и горло сдавливает. Я пытаюсь вдохнуть, но не получается. Совсем не получается! В голове гул, словно бы бой набата.
- Я сейчас, - Андрей быстро хватает с полки какой-то шприц и колбу и стремительно набирает некое лекарство.
Даже не могу остановить его, да и зачем? Нет сил ни что…
Андрей толкает меня на бок, и вздергивает юбку. Легко оголяет ягодицу и ставит шприц – так умело и легко, что я даже пикнуть не успеваю. Через пару минут чувствую, как спазм отступает. Что он мне вколол?
Здоровяк бережно поправляет мои трусики, и накрывает оголенное бедро юбкой. Поворачивает меня на спину и спокойно говорит:
- Легче?
Киваю.
­­- Лады. Полежи пока.
Он отходит и скрывается за дверью. С удивлением разглядываю комнату, и понимаю, что домик другой. А еще возле моей кровати сидит какой-то пес. Обычная дворняга, белая с черными пятнами. Меньше овчарки, но больше таксы. С торчащими ушками, и умными пуговками глаз. Отвлекаюсь, разглядывая ее и медленно ужас отступает. Спазм минует и мое тело становится гибким, мягким и каким-то невесомым. И чем больше я лежала и смотрела на собачку, что радостно облизывала мои руки, тем воздушнее себя ощущала. Боль отступала на задворки сознания, оставляя только лучи солнца пробивающиеся сквозь шторы, рисующие длинные полоски на противоположной стене.
Когда человек вернулся со стаканом воды, я вяло спрашиваю:
- Что ты мне уколол?
- Легкое успокоительное, - отзывается мужчина, подпихивая стакан с водой к моим губам, - тебе не повредит. Учитывая то, что произошло.
Вскидываю брови и сделав глоток, начинаю нервно хихикать.
- А что произошло?
Мужик смотрит на меня мрачно, вглядываясь в лицо и очень медленно говорит:
- Ну, я был уверен, что тебя в бетон закатали. Там лежал крест и имя твое было…
Ах, ну да, точно. И как я запамятовала? С губ срывается снова нервный смешок. Но слышу его я искаженным и каким-то надломленным.
Андрей заставляет меня еще попить, а потом кладет обратно на подушку.
- Поспи, поспи, - шепчет мужчина, приглаживая мои волосы.
Я послушно закрываю глаза и проваливаюсь в дрему.

Глава 9

Андрей

Два дня моя подопечная находится в странном, апатичном состоянии. Ест мало, пьет только тогда, когда я заставляю. Разговаривать отказывается и мне кажется, что все превратилось в какой-то фарс.
К вечеру третьего дня уже теряю надежду и даже двери не закрываю в надежде пробудить в ней жажду к побегу. Но это не помогает.
Поздним вечером тихо вхожу в комнату пленницы, что лежит скукожившись на койке и отвернувшись от входа к стене. Она не спит и бездумно пялится в стену.
В моей руке кружка с какао с зефирками. Девчонки, вроде этой, должны любить подобное. Она мне почему-то казалось ребенком. Разумеется, по своей манере поведения, что вступало в некий резонанс с тем, что дитя это поселилось в теле созревшей женщины, попавшей в беду. Хотелось ее побаловать, что бы как-то взбодрить.
Протягиваю кружку, невероятно довольный собой, и уверенный в том, что это сработает. Но блондинка и глазом не ведет.
Тяжело вздыхаю от осознания своей совершенной беспомощности. Лика любила какао с зефирками и с ней это всегда срабатывало. Что не так сейчас?
Смотрю пару долгих минут на тающее лакомство в ароматном кипятке и понимаю, в чем причина. Лику никто не пытался закатать в бетон.
Снова тяжело вздыхаю.
- Слушай, - мрачно говорю девчонке, - вся эта канитель мне надоела так же, как тебе.
Марина упрямо молчит.
Я топчусь у ее койки, как полный идиот, разглядывая женственные изгибы, по которым стекает тонкий плед.
- Вот… какао принес, - помолчав, добавляю и вновь протягиваю кружку.
Она продолжает хранить молчание.
- Что если я тебя отпущу? – выкидываю козырь.
Это срабатывает, блондинка удивленно оборачивается, распахнув свои невероятные глаза с опаской и недоверием.
- Отпустишь?
Киваю и чувствуя себя настоящим кретином, сую в ее руки кружку, наконец.
- Но… я ведь… - она запинается, спешно меняет начатую фразу, - что если я сдам тебя ментам?
Смотрю на блондинку тяжелым взглядом. Зрит в корень недобаба. Этого я тоже опасался. Поэтому она до сих пор здесь.
- Или тебя все же поймают те парни, - напоминаю о своем геройском поступке, после наитупейшего промаха.
Марина обхватывает кружку своими маленькими руками, садится и подносит напиток к губам. Наивное дитя. И кому только пришло в голову убить ее? Ладно еще ее борзый батя. Но она?
Ожигова делает глоток бодрящего напитка и жмурится от сладости. На полных губах остается белая пенка, от которой мажорка тут же избавляется юрким язычком.
- Ты можешь просто вернуть меня в «Жемчужный», а я обещаю, что никому и никогда не расскажу о том, что произошло.
Так себе сделка, о чем я сообщаю вскинутой скептично бровью.
- Мне нужны гарантии, - отвечаю, пока девчонка, взволнованная перспективой освобождения от моей компании, перебирает в голове все возможные варианты.
- Что ты хочешь взамен? – деловито интересуется моя подопечная и уловив в своей фразе возможный контекст, спешно добавляет, - У меня есть деньги. Много денег. Я могу заплатить тебе за освобождение.
- Если ты по возвращении снимешь со своего счета крупную сумму денег, могут возникнуть вопросы.
- У меня есть номерной счет. О котором никто не знает.
А это уже интересно. Зачем при богатом папеньке тайные накопления?
- Откуда? – из чистого любопытства спрашиваю, пока Марина принимает более удобную позу для того, что бы лакомиться какао.
- Накопила, - отвечает и следит за моей реакцией.
Лика тоже смотрела так, когда врала и проверяла, верю ли я.
- Для чего? – продолжаю допрос.
Стою напротив, скрестив руки на груди и взирая на пленницу сверху вниз.
- Были причины, - отвечает, подумав.
- Хотела сбежать от папеньки? Или хахалю своему хотела отдать?
Марина молчит, из чего я делаю вывод, что возможно, один из моих вариантов верен.
- Не хахалю, - огрызается она, - не было у меня никого. А отец сам выбрал мне жениха.
Ах вот оно что. Как предсказуемо.
- Деньги к деньгам, да? – усмехаюсь, прикидывая, что ж там за жених должен был быть.
- Он очень богатый человек, да. Если ты об этом.
- Старый хрыч с проплешиной? Тогда понятно, чего ты собралась свинтить.
Марина хмурит брови и опускает глаза, должно быть не желая вступать в рассуждения на эту тему. Да и мне по сути, до ее жениха не было дела.
- Так ты должна быть мне благодарна, за спасение из рук слепого крота.
Ожигова вскидывает на меня глаза, в которых плещется злость и это забавляет меня. Пациент скорее жив, чем мертв!
- Он не крот! Да что ты вообще знаешь обо мне?!
Блондинка резко встает, скинув одеяло и шагнув ко мне. От прилива злости ее лицо зарумянилось, грудь вздымалась от частого дыхания, глаза искрятся, и даже немного лестно, что все это из-за меня. Захотелось привлечь ее к себе и поцеловать. Сладко смаковать нежные, розовые губы. И радоваться тому простому факту, что мне удалось спасти девчонку и снять груз с души. Я больше не подлец. Очистил карму, и с малявкой все снова в порядке. Она жива. А дальше не мое дело. Пусть сама разбирается.
- Ты не большая любительница тусовок, - делаю шаг к девушке на встречу, все еще нависая над ней, как скала, - Обещана старому мешку с деньгами вместе с частью денег отца, но училась на отлично на юридическом, кажется?..
Ожигова, вероятно не ожидавшая от меня такого количества информации о себе самой, удивленно приоткрывает рот, словно бы желая что-то сказать, но передумала.
- За две недели на курорте, ты ни разу не пошла в клуб и вообще не выходила за территорию пансионата. Почему? Мне казалось, что мажорки вроде тебя ведут иной образ жизни.
- Ведут, - кивает она, - Но я не такая.
А вот это я уже понял сам.
- Что еще ты знаешь? – хрипловато спрашивает девушка, разволновавшись, и очевидно осознав, что я наблюдал за ней довольно продолжительное время.
- Ты божественно пахнешь, - помолчав, отвечаю ей, и с особенным удовольствием наблюдаю, как табун мурашек проносится по ее шее, вниз, а им на смену расползается румянец, - Ты совершенно невесома, и если я сделаю так… - с коварной улыбкой притягиваю блондинку к себе, - Тебе не вырваться.
- Что ты.. вы.. делаете?! – Марина удивленно охает, приподняв руку с кружкой, полной горячего напитка, и я тут же понимаю свою ошибку, потому что это самое орудие она и пускает в ход, плеснув мне чертовым какао в лицо.
Отпускаю девчонку из объятий, обтекая гребанным маршмеллоу, пока она взволнованно отступает к кровати, очевидно испугавшись последствий. Я мрачно стираю подолом собственной футболки сладкое варево с лица. Горячо, конечно, но ожога не будет, оно почти остыло за время разговора.
- Ммм… сладко, - замечаю не без сарказма, пока кровь отхлынула с лица моего оппонента.
Могу поклясться, что она была готова к удару. Опять.
- Прости, я просто… просто… - она отступает еще на шаг, заламывая руки, - я тогда поцеловала тебя, просто что бы забрать телефон. Ты не подумай, что между нами… что я…
- Да расслабься, это просто проверка, - перебиваю недотрогу, немного разочарованный, - Насколько ты пришла в себя. Вижу, что в норме, - стягиваю футболку перед ней, демонстрируя свою отличную физическую форму и смахиваю последний клок зефира с брови, - Тебя кто-то бил в семье?
Блондинка недоуменно смотрит на меня, сначала на мой оголенный торс, потом, когда смысл последнего вопроса доходит до нее, вскидывает глаза. Вижу, что Ожигова поплыла и мой трюк с обнаженкой сработал. Бабам нравится мое тело. И мелкая мажорка не стала исключением. Не скажу, что я суперловелас, но обычно на этом и подсекал. Именно поэтому Марина не успевает сделать вид, что мой вопрос не шокировал ее своей проницательностью.
- Да брось, я вижу такое довольно часто. Ты тогда скукожилась, с телефоном. И вот, опять. Я женщин не бью. Но могу дать в морду тому, кто бьет их. Так что? Правду говорить будем?
Ожигова, по мере того, как я говорю, меняется в лице. И принимает защитную позу, скрестив руки под грудью.
- Не нужно делать вид, будто тебе есть дело до меня и моих проблем!
А вот это обидно.
- Вообще-то, если ты не заметила мы с тобой в одной лодке, киска. Тебя явно хотят грохнуть, и меня втянули в это. Так что давай, выкладывай все, иначе будем сидеть мы с тобой на этом пляже до скончания веков.
Марина вскидывает на меня взгляд исподлобья и говорит:
- Отец, когда злился, мог пустить в ход руки, так что да, бывало.
Киваю, одержав первую победу. Вот же характер у малявки! Пока добивался правды, аж взмок.
- И че? Сложно было сказать? – фыркаю на ее откровение, и чувствую, что начинают зефирки высыхать и соответственно, прилипать, - Короче, с тебя полляма. И мы разбегаемся, лады? И ты дальше сама, как хочешь. Отвезу в «Жемчужный», только в море ополоснусь от этой гадости.
Марина медленно кивает, вероятно удивленная таким развитием событий и надеждой, что забрезжила перед ней.
Разворачиваюсь и спешно выхожу из комнаты, комкая футболку в руках. Весь наш сложный разговор, я то и дело терял нить, поглядывая на ее губы и вспоминая тот единственный, но такой интригующий поцелуй. Интересно, если бы я не ушел тогда, она бы мне дала?
Вот теперь и думай да гадай. Надо было довести дело до конца, уже и забыл бы давно об этой девке с ее проблемами. Вот получу деньги, куплю материал, построю новый домик на месте пепелища, и заживу. Не мало ли я запросил?
Выхожу из домика и следую по мокрым камням к воде, на ходу расстегивая штаны и скидывая их с себя, вместе с трусами. Окна Ожиговой выходят на другую сторону пляжа, так что меня в чем мать родила она не увидит. А даже если и увидит – ради бога. Пусть любуется, от чего отказывается. Маленькая стерва.
Забегаю в воду, ныряю с головой море, что словно парное молоко и блаженно выдыхаю. Купание в ночи – особенная тема, которая всегда мне нравилась. Ночь настолько темна, что разобрать где заканчивается море и начинается небо не представлялось возможным. Лишь серебристые отблески луны указывали примерно границы прибоя. Шум волны растворял все тревоги, что набегала и утаскивала с собой в пучину мелкую гальку с тихим звоном. Потом накидывала ее вновь.
Отдаюсь этой простой и умиротворяющей игре со стихией, не отдавая себе отчета в том, что я уже не один.

Глава 10

Марина

Я остаюсь в комнате одна и стою, разглядывая лужу от какао на полу. Вид этого большого и такого уверенного в себе, сильного и атлетически сложенного мужчины отпечатался в моем сознании, создавая невероятный резонанс.
Впервые, за все время плена, когда у меня появилась перспектива вернуться в свою собственную жизнь, я осознала, насколько красив этот человек. По-особенному мужественный, добрый… в каком-то смысле. Каждая мускула на его теле словно бы вырезана из гранита. Он такой крепкий, что мне невольно хочется пощупать эти его мускулы, которыми облеплено мощная фигура.
Но в перспективе у меня брак с человеком, в двое старше, который по сути – годится мне в отцы. Могу предположить, что раз они друзья, то и интересы схожие. Что меня ждет по возвращении домой? Нежеланный брак? Или отказ от него. И что тогда? Будущее казалось неясным, туманным.
Могу ли я отдать свою невинность человеку, который по сути просто совершил сделку с моим отцом, и тот пообещал ему меня в жены еще десять лет назад? Они подписали контракт. И на кону стоят огромные деньги. А я так, просто часть оговоренного договора, как унитаз при покупке квартиры – иду в комплекте.
Хочу ли я возвращаться в этот отвратительный мир? Но могу ли я и дальше находится здесь и жить в постоянном страхе?
В голове полный кавардак.
Но что, если я тоже совершу сделку? Небольшой эксперимент перед тем, как вернуться в мир и быть скованной нежеланным браком в память об отце? Я решила для себя почтить его память и выполнить его волю. Понимаю, что если бы не противилась, то возможно всего этого и не было бы. Папа был бы жив. А я – уже давно замужем, и в безопасности.
Страшило меня одно. Секс.
Всякий раз, представляя первую брачную ночь с этим стариком, мне было не по себе. Тошнотворный ком сдавливал горло, только представляя поцелуй с мужчиной, чье лицо уже испещрили морщины, а вместо крепкого торса уже обрюзгшее брюхо. Но я должна была стать его женой. Иначе смерть отца и все, что последовало после – зря. Все эти жертвы и трагедии, однозначно для того, чтобы не дать состояться этому союзу. Значит наши враги победят? Нет, я не могу этому позволить случиться.
Северский Матвей Петрович – богатый и успешный человек. Замминистра в правительстве, вдовец. Его дочь всего на три года меня старше. Но если он завладеет частью отца – наша корпорация станет всесильной. Разве не об этом мечтал папа? При его жизни я могла позволить себе быть эгоисткой и желать жить по своим правилам. Но теперь – точно нет!
Правда, до свадьбы у меня есть шанс стать бунтаркой хотя бы перед самой собой.
Я следую за Андреем на пляж, и выхожу из домика, когда он лежит на воде, подставив свое мощное, спортивное тело голубому свету луны. Смотрю на него долго, изучаю. Он молод и крепок. Этот мужчина точно знает толк в том, что касалось интимной близости. Иначе как объяснить тот факт, что один его поцелуй заставил сменить ход моих мыслей, пустив в иное русло? Всякий раз, когда он смотрит на меня, или прикасается, я смущаюсь, и вспыхиваю. Тело горит от прикосновений и глупо отрицать очевидное – он идеальный мужчина, которого мне возможно, больше и не встретить в жизни.
И если поставить на чашу весов этого сумасбродного верзилу и замминистра, то конечно, чисто в физическом плане Андрей выигрывает.
Будто почувствовав мой взгляд, пожарный встает на ноги, оттолкнувшись от воды и разворачивается ко мне. Воды ему почти по пояс, и соленые капли моря стекают по его мощной грудной клетке, очерченной лунным светом.
Я не вижу выражения лица мужчины, но уверена, что в них застыл немой вопрос. Он терпеливо ждет от меня чего-то, но я так и не решаюсь задать интересующий вопрос.
- Я тут вообще-то голый, - замечает пожарный, стоя в волнах и я улавливаю в его словах насмешку, - стриптиз в мои планы не входил. Но ты, если хочешь, можешь посмотреть.
Пытаюсь что-то сказать, но от волнения теряю дар речи. Мужчина начинает движение в мою сторону, и я позволяю себе пройтись взглядом вдоль его тела. Впрочем, кроме черного силуэта мне ничего не видно. Но и этого хватает, что бы вогнать в краску и спешно повернуться спиной.
Ну что за идиотка?! И как такое в голову могло прийти?! Подарить свою невинность преступнику? Вообще с катушек слетела?
Слышу, как большие ступни Андрея шлепают по мокрым камням за моей спиной. Шелестит полотенцем.
- Ты что-то хотела? - спрашивает мужчина совсем рядом, и его мокрые руки ложатся на мои плечи, пока я словно приросла к земле.
Пожарный разворачивает меня к себе.
- Да не бойся ты так, - кажется, мое поведение его развеселило, - Чего? Голого мужика не видела никогда? Ну нет у меня плавок, да и зачем они нужны, тут никого… - говорит он, посмеиваясь, пока я в панике поглядываю вниз, и к своему облегчению подмечаю белое полотенце, что лысый обернул вокруг бедер.
Но моя фантазия прекрасно справилась с тем, что было сокрыто от глаз. Андрей подхватывает меня за подбородок и приподнимает лицо.
- Чего всполошилась-то?
Часто моргаю, глядя на пожарного и пытаюсь подобрать слова, что бы вымолвить то, что надумала. Но в моей голове все казалось куда логичнее. Произнести же это вслух не представлялось возможным.
Мужчина мягко улыбается, разглядывая мое лицо вопросительно.
- Хочешь присоединиться? – догадывается он, наконец.
- Нет… - спешно пискнув, прерываю его, но подумав, добавляю, - то есть да. У меня к тебе есть … бизнес предложение.
- Эээ… бизнес предложение? – улыбка сползает с его лица, сменяясь недоумением, и интересом, - Я весь во внимании.
Я гулко сглатываю, набираясь смелости, и не знаю куда деть руки, пока тяжелые ладони Андрея кочуют от моего подбородка на плечи, а оттуда и вовсе оставляют меня. Он вновь скрещивает их на мокрой груди и внимательно взирает на меня.
- Ты правильно заметил. Мне... мне предстоит выйти замуж за человека, который… который мне отвратителен, - жалко мямлю я, пытаясь объяснить ход своих мыслей, - И я подумала… подумала, что возможно, если тебе интересно, или быть может, ты захочешь.. но если не захочешь, то ничего страшного. Но в целом, наверное, не стоит. Хотя глупо отступать. И я могу тебе заплатить за это. Наверное даже, обязана, потому что…
- Стоп, - Андрей останавливает мой словесный поток, прижав свои пальцы к моим губам, - Я чего-то не пойму. Допустим, большой и тупой. Что ты там выдумала еще?
Слова как то оставили меня в тот самый миг. Смотрю на него и набравшись смелости, выпаливаю:
- Будешь моим первым?

Андрей
Сказать, что я офигел – это вот прям ничего не сказать. Если бы был мультяшным героем, моя челюсть отвалилась бы до самой гальки пляжа.
- Что, прости?
- Не заставляй меня это повторять вновь, - взмолилась мажорка, сложив бровки домиком, - Я заплачУ.
Усмехаюсь.
- И во сколько леди оценивает мои услуги?
Вот это поворот, конечно. Девочка у нас еще и невинна? Конечно, ей не хочется трахаться с трухлявым стариком. Я поди кандидатура куда поинтереснее. Шагаю к ней, и кладу руки смело на талию девчонки, пока она прикидывает, за сколько может купить себе жиголо.
- Не знаю… сотни хватит? –неуверенно бормочет блондинка шагнув в мои объятия по неустойчивым камням пляжа.
Лыблюсь, как чеширский кот. Ой что творится то! Ну обалдеть, просто. Без лишних проволочек сгребаю девчонку в охапку, и кладу смело руку на ее задницу, сминая сквозь тонкую ткань платья. Она охает удивленно, а я уже склоняюсь к ее губам, и целую. Сладко, медленно и порочно. Губы Марины такие же, какими я их помнил. Мягкие, нежные, гладкие. Девушка, сначала напряжена, но я помогаю ей расслабиться. Она обвивает мою шею руками, куда дотягивается, и позволяет облапать себя. А мне того и надо. Формы у девчонки что надо, задница как орех, грудь – крупная, как раз под мою ладонь. Сминаю ее, взвешивая в руке с особенным удовольствием. Расталкиваю языком губы Ожиговой, пробираясь в горячий рот мажорки. Марина податливо пускает меня, по ее телу пробегает дрожь от моих действий. Девчонка отзывается на мои ласки. Горячая. Мои руки блуждают по ее телу, пока я не нащупываю пальцами горячий холмик ее промежности пальцами, начинаю ласкать там и с губ Марины срывается кроткий, сдавленный стон. Она тихо всхлипывает, пока я ускоряю движения рукой, и ловлю ее стоны губами. Хорошо, моя маленькая. Знаю, что тебе хорошо.
А потом резко отпускаю ее.
Блондинка недоуменно замирает и разлепляет глаза, разморенная и не кончившая.
- Я тебе что, проститут? – спрашиваю с кривой усмешкой.
Марина открывает рот, хватает воздух ртом, и тут же закрывает его.
- Ах ты… козел! – на сцену является злобная фурия, что склоняется к земле и хватает камушек, что бы метнуть им в меня.
- Демо-версия бесплатно, - смеюсь и изворачиваюсь от града камней, что летят в меня по воле Ожиговой, делать это не так что бы удобно со стояком.
- Ты придурок вообще! – негодует блондинка, яростно краснея от обиды и возбуждения.
Ловлю девчонку за руку и заставляю выбросить камни, готовые пробить мне башку, и притягиваю к своей груди, прижавшись к ее спине. Шепчу жарко в розовое ушко:
- Чувствуешь, малышка? Я тоже хочу тебя, - для пущей убедительности трусь по ее попке своим торчащим членом, и она тут же удивленно замирает, - Но поверь мне, детка. Завтра ты пожалеешь о содеянном, а я не хочу стать твоей ошибкой.
Марина тяжело дышит, прижатая к моему телу и неуверенно кивает. Но вот поняла ли смысл того, что я говорю? И нахрена я это говорю? Что за идиот.
- Иди в дом, - подпихиваю ее в сторону от себя, хлопнув по крепкой попке, - Мне надо охладиться.
Ожигова недоуменно бредет к постройке и у самих дверей, оглядывается, словно бы не понимая ход моих мыслей. Да я и сам не понял, какого хрена сотворил.
Скинув полотенце возвращаюсь в воду и быстро заканчиваю начатой с Мариной, сам с собой. Когда оргазм накрывает меня, я вижу ее – с похотливо приоткрытыми губами. И проклинаю себя.