Забытые временем

Глава 1

Жёлтый язык коснулся кожи, и от неожиданной боли я дёрнулась, поперхнулась воздухом, выронила пои. Они упали на землю, пламя погасло.

– Что, обожглась? – забеспокоился Никита. – Покажи. Сильно?

Чёрт, как некстати! Завтра в экспедицию ехать. А тут такое. Надеюсь, ожог не сильный и я смогу работать. С Никитой мы устраиваем фаер-шоу на улицах нашего городка уже почти год. Он фанат этого дела и однажды предложил мне тоже попробовать. Я согласилась и как-то незаметно втянулась. Но на самом деле я болею археологией. Учусь на специальности «История и археология». Благо сейчас каникулы, сессия сдана и можно с чистой совестью заниматься любимым делом. Правда, пока не профессионально и в составе не археологической, а поисковой экспедиции. В селе Вареж нашли какое-то странное захоронение, и мы едем туда.

Надеюсь, этот ожог – просто случайность, а не дурное предзнаменование. От мысли об этом тревожно забилось сердце. Хотя я всегда считала себя прожжённым материалистом и скептиком, это не мешает мне пугаться различных нехороших примет накануне важных дел. Я вхожу в поисковый отряд «Память» и вместе с ребятами бывала в, кажется, совершенно забытых богом уголках нашей страны. Каких только историй не довелось узнать – о приведениях и прочих жутких вещах. Порой до оцепенения и слёз в глазах. И всё же в потустороннее я совершенно не верила, даже когда мы откапывали кости в старых захоронениях. Ничего по-настоящему страшного со мной, к счастью, не случалось. А вот непонятного и странного… бывало. Например, сегодня. Весь день репетируем, но заученные, идеально отточенные движения совершенно не получаются. Горящие пои на цепях то неожиданно тухнут, то падают, то, как сейчас, обожгли мне руку. Я уже сто раз предлагала Никите приобрести для выступлений светодиодный реквизит. А он уверен, что настоящий огонь куда эффектнее.

Ник – поистине бог фаер-шоу и поинга. Мечтает создать Театр огня и гордо именует себя пойстером. Он этим живёт. Как я раскопками. Бегу на них с наслаждением и детским рвением. Это дело, которое идёт от сердца!

Никита, конечно, расстроен моим предстоящим отъездом. Но это ведь всего на месяц-два. А осенью мы снова возобновим наши выступления. Не могу сказать, что считаю себя крутой фаерщицей. Но это ощущение, как будто ты повелеваешь огнём, подчиняешь себе, заставляешь танцевать согласно взмаху твоей руки – завораживает. Крутя вокруг себя огненные шары, я чувствую какой-то невероятный всплеск адреналина. За это мне фаер-шоу и нравится.

Пои – не единственный вид реквизита для фаер-шоу. Бывают ещё веера, шесты, булавы, огненные чаши, да и самих пои – тысяча и один вид. Хороший пойстер должен уметь обращаться со всеми этими предметами, а работать может с одним или двумя. Я пока освоила только самые обычные пои – кафедралы. Когда впервые смогла идеально выполнить несколько трюков, аж пищала от восторга. А Никита лишь добродушно смеялся и обещал научить меня работать с веерами и булавами. Сейчас я прекрасно справляюсь с пои и могу рисовать в воздухе весьма сложные, а главное – нереально красивые огненные узоры, цветы с множеством лепестков.

Ник из кожи вон лезет, чтобы придумать что-то новое, удивить публику и зрителей в интернете. Он мечтает прославиться, сделать себе в этом деле имя. А для этого ему всё же придётся купить электропои и другие безопасные светящиеся гаджеты. Тогда он сможет работать в помещениях. Например, в ресторанах и на свадьбах.

В прошлом году мы с Никитой и несколькими его друзьями ездили на фестиваль фаерщиков в Крым и неожиданно приняли участие в съёмках какого-то сериала. Я даже название его не запомнила. К нам на улице подошла девушка, набиравшая актёров в массовку, и предложила сняться в эпизоде. Подзаработать мы никогда не против. Конечно, согласились. Нашей задачей было изображать свиту некого аристократа и сопровождать его экипаж, вышагивая впереди и крутя горящие пои. Эффектно получилось. Только Ник тогда почему-то был не в настроении. Марта, девушка из нашей компании, решила, будто он приревновал меня к одному из операторов. Тот и правда упорно крутился рядом. Вообще все считают, что Ник по мне сохнет. Не знаю. Лично я ничего подобного не замечала. Мы просто друзья.

– Женька, руку не забудь дома помазать пантенолом, – бросил через плечо Никита, собирая реквизит и возвращая меня из моих раздумий в реальность.

Точно, надо не забыть. Место ожога покраснело и неприятно саднило. Наверное, пузырь появится. Ну что ж, сама виновата. Я снова мысленно отчитала себя за неловкость.

– Какой у нас Ник заботливый, – многозначительно усмехнулся Сергей – третий участник нашего маленького огненного театра.

Ну вот опять. Никита недовольно фыркнул. Пока не началась перепалка, я схватила свой рюкзак, закинула на плечо.

– Ребят, не начинайте, – призвала их к примирению. – Всем спасибо и до августа.

– Ой, Вьюга, ты ж уезжаешь! Я забыл! – воскликнул Серёга. – Ну, удачи тебе. Мы будем скучать.

Он подмигнул, кивнув в сторону нахохлившегося от раздражения Ника. Прозвище «Вьюга» было производным от моей фамилии Вьюгина, и прилипло ко мне ещё со школы.

– Пока, – я обняла и чмокнула в щёку сначала одного, потом другого коллегу и помчалась домой.

Мысленно я была уже в поездке.

Выехали мы на рассвете. Когда у моего подъезда остановился старенький внедорожник, я была готова и мчалась по ступенькам сломя голову в предвкушении приключений.

В машине травили байки из жизни поисковиков и копателей. Обожаю людей, которые горят каким-то делом. С ними безумно интересно!

Глава 2

– Резиновые сапоги – это гениальное изобретение человечества! – заявил Клёнов, когда мы пробирались по коричневой жиже, в которую из-за дождя превратилась земля. – Чёрт меня дёрнул сюда поехать!

Шли друг за дружкой, гуськом. Я боялась поскользнуться и поэтому изо всех сил напрягала мышцы ног. Не очень хочется свалиться в грязь. По дождевику ударяли крупные капли. Небо затянуло так густо, что, кажется, дождь зарядил на несколько дней. В такую погоду нам ничего не сделать.

– Похоже, никакие тут разработки не велись, – усмехнулся Ярослав. – Делали сауну для блатоты и случайно выкопали гроб.

– Ага. Сауну. На берегу реки, – кивнула скептически Марина. – Да и откуда здесь блатота?

Громыхнуло и все вздрогнули.

– С этой погодой лядской нам тут делать нечего, – бурчал Иван Владимирович.

Место находки было окружено вкопанными в глину длинными палками и обтянуто полиэтиленовой плёнкой. Таким образом, и от посторонних взглядов было скрыто, и от непогоды защищено. В карьер мы спускались с огромным трудом. Ноги в резиновых сапогах скользили и утопали в грязи.

Вареж расположен на берегу Оки у впадения в неё ручья Реут. Как нам рассказал друг Клёнова Михаил Андреевич Сомов, в окрестностях села наблюдаются интенсивные карстовые явления. На берегу Оки есть обнажение горных пород. Вот их разработкой и решил заняться предприимчивый бизнесмен. Но как только гроб нашли, тут же техника исчезла и рабочих след простыл. Никому не хочется выяснения отношений с правоохранителями. А после такого точно шумиха поднимется.

Жаль, погода пока не позволяла полюбоваться широкими далями, что открываются с окского берега. На другом берегу от нас начинается Мещера – край лесов, болот и озёр.

Вареж окружён лугами и полями. Но есть здесь и гора. Над селом плавно возвышается Дина. Об этой горе есть интересная легенда, которую нам вчера поведал дядя Миша. Знакомил нас, уставших с дороги, с окрестностями, и попутно делился разными интересными историями.

– Эта гора появилась, когда Русь захватили монголо-татары. По легенде у хана была дочь Дина. Когда она умерла, хан повелел каждому из своих воинов принести на её могилу землю в своём шлеме. Воинов было огромное множество, поэтому из земли, которую они принесли в шлемах, образовалась целая гора. Которая и получила название в честь дочери хана – Дина. А под горой находиться большое озеро Шарма.

Интересные места. А захоронение, на которое наткнулись рабочие, ещё интереснее. То, что мы увидели, полностью соответствовало описанному дядей Мишей и присланным им фото. В завешенной полиэтиленовой плёнкой нише стоял гроб. При нас сняли крышку, и мы смогли увидеть покойницу. Очень хорошо сохранившееся тело по каким-то причинам не истлело, а мумифицировалось. Одежда тоже сохранилась отлично. Только стала серой от времени. Длинное платье из тончайшего кружева, судя по узору, дорогого, к волосам приколота фата, а на лицо опущена вуаль. Из-под платья виднеются носочки туфель. Если наши догадки верны, то они были бархатные. В тонких пальцах покойница сжимала рукоять меча, лежавшего на её груди.

Рассматривая мумию, мы все некоторое время молчали. Останки людей часто попадаются поисковикам. Но чаще всего это уже кости. А тут… Что-то жуткое и одновременно фэнтезийное было в этой находке. Будто принцесса или спящая красавица лежала перед нами. Невольно в голову полезли неприятные мысли о неупокоенной душе. И мой ожог теперь показался действительно дурным предзнаменованием. Хотя не могу сказать, что при виде мёртвой невесты с мечом мне стало страшно. Внутри бурлил адреналин. Безумно хотелось узнать её тайну. Нам предстояло обыскать местность на предмет других захоронений или каких-то вещей, которые помогли бы восстановить картину произошедшего здесь много лет назад. По крайней мере, примерное время жизни этой девушки мы могли установить.

– Вообще это не меч. Это офицерская сабля ориентировочно времён Николая Второго, – констатировал Иван Владимирович. – Точнее смогу сказать позже. Оружие украшено гравировкой с дворянским гербом и инициалами, по которым вполне возможно узнать его владельца. Это уже зацепка.

Ярослав всё фотографировал. Будем углубляться в геральдику Российской Империи. И ещё нужно осмотреть, из каких тканей шили свадебные платья тех времён. Возможно, это платье были сшито на заказ, и нам удастся установить, для кого или кем.

– Мумификацию тела лично я объясняю особенными свойствами залегающей здесь породы. Часто тела хорошо сохраняются и не тлеют, потому что находятся в определенной температуре. Знал ли об этих свойствах местности тот, кто закопал тело девушки в этом месте? Вполне возможно, что нет, – рассуждал дядя Миша. – Мы решили пока шумиху вокруг находки не поднимать. Но деревенька маленькая, слухи разнеслись моментально. Только никто ничего конкретного не знает, и потому приукрашивают, как могут. История обрастает неожиданными подробностями и легендами. Лучше нам тут дежурить по ночам, а то местные так и норовят сунуться. Ещё саблю стащат или испортят тело. Думают, тут драгоценности есть, несметные богатства. Мы, правда, металлоискателем не прощупывали.

Предыдущую ночь мы провели в доме дяди Миши. А сейчас решили установить палатки неподалёку от карьера и начать работу, как только наладится погода.

– Надо в оба следить за гробом. А то ходит тут один, – дядь Миша проговорил это, понизив голос почти до шёпота.

– Кто? – заинтересовался Клёнов.
– Да мужик один, очень странный. Почти ни с кем не общается. Приехал года два назад, купил здесь дом, перестроил его, отремонтировал. Гоняет в город на своем внедорожнике. Непонятно, чем занимается. Иногда ищет что– то, копает. У него металлоискатель есть мощный, не то, что наше барахло. Но никаких разрешений на копку он в администрации не брал. Чёрный копатель, скорее всего. Мутный тип. Я бы на вашем месте держался от него подальше.

Глава 3

Всю первую половину следующего дня мы посвятили знакомству с Варежем. Гуляли по улочкам, рассматривали дома. Понравились мне бревенчатые, старой постройки, с резными наличниками на окнах. От них веяло теплом и уютом. Хотя таких было не много. В основном встречались современные, кирпичные, с пластиковыми окнами. Нашлись и заброшенные, с забитыми досками окнами, покосившиеся. Жаль, что село постепенно умирает, как и большинство деревень нашей страны. Однако, несмотря на это, здесь очень красиво. Я люблю такие тихие, живописные места, оторванные от цивилизации. Природа бесподобная и люди интересные, добрые, открытые.

Мы с Ярославом и Маратом решили подняться на гору, чтобы с её высоты поглядеть на село и на реку.

– Смотрит! А Маринка говорила, нет тут блатоты, – усмехнулся Марат и указал на дорогу, ведущую к селу.

По ней мчался чёрный внедорожник.

– Тойота, – с видом знатока заметил Ярослав.

– Это, наверное, тот копатель, что живёт отшельником, – предположила я.

Застыла и взгляд не могла оторвать от машины, пока она не скрылась из виду. Что-то меня зацепило. Понятия не имею, что. Ощущение внутри возникло щекочущее, необычное. Как предчувствие. То ли боялась я этого загадочного отшельника, то ли он меня интересовал. Зачем ему понадобилось сюда приезжать и жить тут? Что он искал, бродя здесь в одиночку с металлоискателем? Почему ни с кем не общается?

Но эти мои мысли были моментально забыты, когда я увидела сияющую в лучах утреннего солнца реку. По водной глади бегали мириады солнечных зайчиков. Широкая, величественная, она впечатляла. Очень живописная картина перед нами раскинулась! Даже парни притихли, заворожено глядя на Оку. Тут и правда, удивительная природа! Река, поля, берёзовые рощи.

Неожиданно к нам присоединился приехавший в лагерь дядя Миша. Заметил нас снизу и тоже поднялся. Обещал угостить какой-то особенной ухой. Звал на рыбалку, но наши все отказались, ссылаясь на то, что нет времени. Мы же сюда не отдыхать приехали. А рыбачит в Вареже едва ли не каждый.

– Зря от рыбалки отказываетесь. Посидим у костра, попаримся в баньке, – соблазнял он парней.

Но они стойко держали оборону.

– Вот как закончим все дела, тогда можно, – неуверенно сказал Марат.

– А мы тут вашего отшельника видели. Ехал на тачке своей, не самой дешёвой, кстати, – заметил Ярослав.

– Ой, да ну его! – махнул рукой дядя Миша. – Чертяка. Вот возьму и ментов на него наведу. Пусть проверят, чем он тут занимается.

– Зря вы так, – миролюбиво сказал Марат. – Может нормальный человек. Меня вот напрягают люди, у которых нет хобби. От них можно чего угодно ждать, но вряд ли что-то хорошее. Самые нормальные это как раз коллекционеры, музыканты, художники, писатели, поисковики... Потому как данные виды занятий требуют работы мозгами, терпения и усидчивости. Значит с такими людьми интересно взаимодействовать!

Я была полностью согласна с Маратом. Не понимаю, чего дядя Миша так остро реагирует на этого незнакомца? Живёт человек сам по себе, и что такого?

– А вон там, почти на берегу Оки, была каменная церковь. Построена ещё в начале позапрошлого века! – заметил дядя Миша, сменяя тему и указывая куда-то рукой. – Но в тридцать шестом её взорвали. А потом заросло всё. Теперь лес на том месте. Не знаю, может, что и можно там найти. Лично я не интересовался.

Что-то было в этом мистическое. Ну, мне так оказалось. Загадочное захоронение, исчезнувшая церковь, непонятный отшельник… Место это меня всё больше завораживало.

– У нас тут деревянные коттеджи есть на десять-пятнадцать спальных мест. Красивые, как срубы. Только современные. Из оцилиндрованного бревна, – никак не мог успокоиться дядя Миша. – Сдаются для праздников и семейного отдыха. Там и парковка большая, и просторная бревенчатая русская баня со всеми удобствами. Потом можно там отдохнуть пару дней хотя бы, на лодке покататься. А ещё можно велопрогулку устроить, заехать на местный родник. На озеро Шарма выбраться.

Мы переглянулись, удивляясь неугомонности этого активного человека. Он стремился во что бы то ни стало организовать наш досуг. Может быть, хотел показать себя радушным хозяином. Но лично мне и без всех этих развлечений тут очень нравилось.

– А в соседнем селе есть конный клуб! Можно покататься верхом.

– От бани и рыбалки я бы не отказался, но Клёнов нас в порошок сотрёт, – тихо сказал Ярослав Марату.

– Приезжайте к нам зимой! – спохватился дядя Миша. – Работать в это время всё равно невозможно. А у нас тут красота! Морозный воздух, чистейший снег скрипит под ногами, дым из печных труб столбами в небо поднимается – настоящая русская деревня! Нагуляешься по морозцу, щёки румяные, варежки мокрые, удовольствия море! А потом в баньку, в тепло!

– Ох, Михал Андреич, собьёте вы нас с пути истинного, – засмеялся Марат. – Глядите, а то припрёмся к вам всем отрядом.

Сомов был одиноким человеком. Не слышала, чтобы он имел детей или когда-либо был женат. Поиск стал делом его жизни. Как много людей впадают в депрессию, не видя смысла в дальнейшем существовании! А сколько даже на суицид решаются, не ценя свою жизнь! Мне кажется, смысл как раз в творчестве, в процессе созидания, создании нового. В том, что приносит радость. А вот в чём это выразится, не так важно. У каждого человека своё. Кто-то творит на своём садовом участке, кто-то в семье. Должна быть отдушина, хобби, интерес.

Глава 4

После столь неспокойной ночи я проснулась совершенно разбитая. Хоть бы не заболеть! Это было бы совсем некстати.

Несмотря на то, что было ещё ранее утро, спать мне больше не хотелось. Накинула куртку на спортивный костюм, в котором была, собрала волосы в хвост и вышла. Над рекой серой дымкой поднимался туман. Решила пройти к берегу. Вокруг всё казалось абсолютно пустынным, ещё погружённым в дремоту.

Я неспешно шла вдоль кромки воды, любуясь окружающей меня красотой. Нежная грусть обволакивала душу. Вокруг, словно творения гениального художника, простирались картины, написанные самой природой. Странно, что все так стремятся в город, уезжают из деревень. В деревне пахнет сеном, травой, васильковым полем, жизнью! Тишина, закаты и рассветы, пение птиц, стрекот кузнечиков, луговые цветы, река, пастбища... Такая красота, которую просто невозможно описать! Мне кажется, у меня внутри, где-то глубоко-глубоко, живёт простая русская баба, которая до одури любит всё это.

Утром мир видится совершенно иным. Вчерашние мысли больше не пугали, даже ночное событие оказалось забавным. Вспомнился сон о девушке и офицере. Могло ли это быть посланное мне свыше видение? Да ну, это просто моё воображение так рисовало нашу несчастную покойницу. Хотелось узнать о ней как можно больше, вот мозг и подсовывал красивые картинки.

Думая об этом, я услышала тихий плеск. И увидела лодку. Она скользила по воде на небольшом расстоянии от берега. Не современная моторка, а обычная вёсельная лодка. В ней сидел человек и, скорее всего, тоже видел меня. Но рассмотреть его я при всём желании не могла. Туман и накинутый на голову капюшон этого не позволяли. Понятно было только, что передо мной мужчина. Массивная комплекция, широкие плечи и спина.

Появление вблизи нашего лагеря какого-то незнакомца меня встревожило. Решила поскорее вернуться. Оказалось, что Марина и Клёнов уже проснулись и готовят завтрак. Все вместе мы разглядели у палаток примятую траву и следы лап на влажной земле. Иван Владимирович предположил, что это следы крупной собаки.

Про лодку и незнакомца я рассказывать не стала. Сначала просто не до того было, а потом забыла.

– Я тут кое-что новое по поводу сабли узнал, – объявил за завтраком Клёнов.

Приехали Ярик и Марат, привезли купленных у местной старушки пирожков. Все их с удовольствием уплетали, запивая травяным чаем, и слушали Ивана Владимировича.

– Конечно, состояние артефакта ещё предстоит оценить, но то, что можно сказать на сегодняшний день – хорошо сохранились железные элементы ножен. Клинок уже затронула коррозия, тогда как на эфесе отлично просматриваются элементы декора. Навершие эбонитовой рукояти украшено вензелем Николая Второго. По характерной форме эфеса артефакт аналогичен драгунской офицерской сабле, которая массово выпускалась для кавалерийских частей русской армии. Я осторожно поговорил с местными, так вот в легендариуме старожилов никакой истории о том, чтобы здесь побывал какой-нибудь офицер времен последнего русского императора, не сохранилось. Смею предположить, что действующий офицер вряд ли бы добровольно похоронил свою саблю. Поэтому либо девушку хоронили, когда его уже не было в живых, либо он по какой-то причине скрывал своё положение. Допускаю, что дело могло происходить в годы Гражданской войны, то есть с восемнадцатого по двадцать второй год, или спустя много времени после неё. Отставные офицеры царской армии предпочитали не афишировать свою военную карьеру, дабы избежать опасных последствий со стороны представителей советской власти.

– А я перед сном на форуме поисковиков выложила фото герба, – добавила я. – Вдруг кто-то из завсегдатаев хорошо разбирается в геральдике. А то пока ответ на наш запрос из архива придёт… Долго ждать. В общем, есть кое-что. Герб принадлежит аристократическому роду Вальдес. У рода испанские корни. Если верить интернету, Вальдес – испанская топонимическая фамилия астурийского происхождения. Появление относится ко временам Реконкисты в муниципалитете Вальдес, Астурия, где началась одноименная родословная. На сабле выгравированы инициалы КВ. Тут выходит загвоздка. Учитывая время происхождения сабли, то есть конец правления Николая Второго, в России жило несколько членов данного рода. По инициалам подходят двое – Константин Вальдес и его младший брат Кирилл Вальдес. Оба офицеры. Пути обоих затерялись в годы Гражданской войны. Я нашла информацию, что Кирилл погиб в Первую Отечественную. Но это нужно проверить. Что стало с Константином – интернету не известно. Информации о них не много. Сказано только, что оба были женаты и имели детей. И ещё интересный факт – оба входили в тайное общество Русских рыцарей. Это что-то вроде общества масонов, только российского.

– Что ещё за Русские рыцари? – удивился Ярослав. – Впервые слышу.

– Молодец, Женёк, – похвалил Клёнов. – Про Русских рыцарей очень важное уточнение. Правда, я не думал, что орден просуществовал до начала двадцатого века. Покопайся в этих ваших интернетах, много о них найдёшь занимательного. Это декабристы, Яр.

– Да? Не знал.

Клёнов потянулся за очередным пирожком, отхлебнул чая и продолжал:

– Хотя тут ещё следует разобраться, имеет ли тайное общество, в котором состояли братья Вальдес, какое-то отношение к тем Русским рыцарям, которые были преддекарбистской организацией. Секретный орден Русских рыцарей был создан в тысяча восемьсот двенадцатом году генералами Дмитриевым-Момоновым и Орловым. Члены ордена были участниками заговора против Николая Первого. Целью русских рыцарей было учреждение конституционной монархии. В целом их программа была либеральной. В организацию входило около двухсот дворян старше восемнадцати лет. У ордена имелось множество ответвлений. Они придерживались в своей деятельности масонского подхода и позиционировали себя, как русский аналог ордена Тамплиеров.

Глава 5

Не понятно, как его угораздило, но Марат умудрился загнать машину в совершенно непроходимую грязь. Случилось это через пару дней после нашей встречи с Алексеем. Иван Владимирович надумал съездить в город, чтобы решить какие-то вопросы по работе и заодно сообщить о нашей находке. Близ лагеря были постоянные перебои со связью и интернетом. Повёз его Марат, и, возвращаясь назад, они решили срезать путь. Оказалось, что ещё не везде земля высохла после дождей. Автомобиль плотно увяз в грязи. Куда только не звонили Марат и Иван Владимирович, но на помощь им никто не спешил. Обещали через пару часов прислать какой-то трактор. Но пара часов вскоре превратилась в совершенно размытое понятие. Мы уже боялись, что коллегам придётся ночевать посреди поля.

Мы с Мариной гадали, как бы помочь, но, увы, были бессильны что-либо сделать. Каково же было наше удивление, когда раздался звук подъезжающего автомобиля, и наш лагерь осветило фарами. В сумерках было видно, как к палаткам подъехали две машины – чёрный джип Тойота и наш старенький внедорожник. Джип тянул его на тросе.

Из машин вышли уже знакомый мне Алексей, Марат и Клёнов.

– Спасибо вам, очень выручили, – Иван Владимирович пожал Алексею руку.

– Да не за что, – тот повёл своими широченными плечами. – Я ничего особенно не сделал. Обычное дело тут. Многие застревают.

Говорил, а сам смотрел в мою сторону. Я, заметив его взгляд, потупилась. Стояла рядом с Мариной и молчала.

– Присоединяйтесь к нам. Девочки как раз ужин приготовили, нас ждали, – предложил Клёнов.

– Почему только девочки? – возмутился Ярослав. – Я мяса нажарил.

– Даже не знаю. Я вас точно не стесню?

– Нет-нет, что вы!

Для гостя освободили место у костра. А он пошёл к машине, открыл дверцу и тихо что-то сказал. Через секунду с заднего сидения на землю спрыгнул огромный косматый пёс.

– Я просто не один, – словно оправдываясь, проговорил Алексей.

– Ой, какой классный! – воскликнула Марина. – Можно погладить?

Он кивнул. А я подумала, что при виде его собаки тогда у реки повела себя совершенно не так. Будто дикарка какая-то, шарахнулась от Чипа. И сейчас ни слова не могла вымолвить. Никогда не была застенчивой. Но в этот момент у меня почему-то сердце к горлу подпрыгивало от волнения и мысли путались. Я вообще ничего не соображала. Все суетились вокруг гостя, а я будто окаменела. Меня даже Ярослав в шутку подтолкнул к костру и поинтересовался, не заснула ли. Сама себе я не могла объяснить происходящее. И чувствовала себя крайне глупо. Тем более что Алексей то и дело поглядывал на меня и как-то ободряюще улыбался. Он не сказал, что мы с ним уже знакомы, поэтому я тоже не стала это объявлять. Тем более что не была уверена, смогу ли хоть звук из себя выдавить. В голове одно крутилось – надо бы причесаться и подкраситься.

Признаюсь, человек, которого называли странным отшельником, сначала представлялся мне сгорбленным древним старцем с бородой, а потом суровым бандитом, похожим на пирата. Угадала я только насчёт бороды. Но она была ухоженная, стильная, как у какой-нибудь кинозвезды. Как я уже отмечала, Алексей поражал своим высоченным ростом и широкими плечами. Очень крепкий, хорошо сложенный, но казавшийся мне просто огромным. Того, что это молодой мужчина, я совершенно не ожидала. Глаза у него были синие, но при этом не казались холодными. Добрый и тёплый взгляд. Зачем такой молодой, красивый и, судя по всему, не бедный мужчина, решил поселиться тут?

Иван Владимирович без конца рассказывал о нашей организации и о себе. На это Алексей заметил, что они коллеги.

– Да? – изумился Клёнов.

– Да, я по первому образованию историк, а по второму юрист.

– А можно вашу фамилию? – прищурился Иван Владимирович.

– Загорский.

– О! Алексей Витальевич! Так я читал вашу научную работу!

Ярослав и Марат переглянулись и оба состроили унылые мины, заподозрив, что сейчас потянутся скучные-прескучные разговоры. Клёнов сел на своего конька.

– Науку я сейчас немного забросил. Последние два года тут живу, – опередил его вопросы наш гость.

– Почему же забросили?

– Занимаюсь одним делом… Изучаю историю своего рода, можно сказать. Потому сюда и приехал.

– Ваши предки отсюда?

– Не совсем.

Создавалось впечатление, что Алексей колеблется, рассказывать о себе подробнее, или нет. Покосившись в сторону карьера, в котором находилось мумифицированные останки девушки, он спросил:

– А что вы здесь нашли? Насколько я знаю, боевые действия сюда не дошли, по войне здесь раскопки вести нет смысла.

Теперь поджал губы Клёнов.

– Я думал, все местные уже в курсе нашей находки.

– Не думаю, что в курсе. Но догадываются. И сочиняют красочные подробности. Может, стоит им прямо рассказать, а не секретничать? Удивительно, что ещё не пришли сюда всем селом.

– Это потому, что тут вокруг грязь непролазная была. Нууу, думаю, вы слышали о том, что рабочие карьера наткнулись тут на захоронение? Вот им мы и занимаемся.

– А можно будет взглянуть днём? – спросил Алексей.

Глава 6

Утром я нарочно встала пораньше и отправилась на берег. Хотела увидеть Алексея. Если он каждое утро плавает по реке на лодке, то, быть может, и сегодня будет здесь. Но подойдя к тому месту, где в прошлый раз увидела его лодку, наткнулась на два мотоцикла и пьющих пиво парней. Один из них оглянулся.

– О, Дрон, гляди, какая фроляйн! Ммм… Конфета!

Второй тоже повернул голову.

– Здравствуйте, барышня, а что это вы одна гуляете?

Я ничего не ответила. Повернулась, чтобы поскорее уйти. Но первый вскочил с места и, опередив меня, перерезал путь.

– Куда вы так быстро решили убежать? Давайте познакомимся!

От него разило пивом. А улыбка больше смахивала на похабный оскал.

– Да пусть идёт, Бес, чего ты к ней пристал? – лениво бросил тот, которого назвали Дроном.

Словами не передать, как мне было страшно. Внутри начинала подниматься паника. Хоть бы кто-нибудь из ребят пошёл меня искать и оказался тут. Но это было практически невозможно. Когда я уходила, все ещё спали. Бес вдруг схватил меня за плечи и толкнул в сторону своего друга.

– Посиди с нами. Пива хочешь? Ты местная?

Я мотнула головой, словно потеряв способность говорить. А он заржал.

– Немая, что ли?

– Я не немая. Отпусти.

– О, голосок прорезался. А чё тут одна бродишь? Приключения ищешь? Так вот они мы! Нашла!

– Дай пройти, или я закричу, – предупредила дрожащим голосом.

Но он лишь усмехнулся. И снова схватил меня за руки. При этом задел уже поджившее место ожога. От его касания будто током пронзило. Я дёрнулась, пытаясь вырваться. Краем глаза успела заметить лодку, появившуюся из-за зарослей. Но в какой момент рядом с нами оказался огромный пёс и с грозным рыком бросился на парня – этого не поняла. Как он так быстро успел выскочить из лодки? Или по берегу бежал за хозяином? Бес перепуганно шарахнулся и закричал. Дрон тоже всполошился, вскочил на ноги. Но Чип сразу кинулся к нему, заставляя остаться на месте.

– Молодец, молодец, Чип, – раздался спокойный рокочущий голос Алексея.

Он ступил на берег и подтянул лодку на песок.

– Эй, мужик, собаку свою забери! – с истеричными нотками, съезжая на визг, закричал Бес.

Но в следующий момент Алексей схватил его за шиворот и встряхнул. Если учесть, что он был выше тщедушного Беса более чем на голову, зрелище получилось скорее комичным, чем грозным. Как если бы медведь решил проучить за что-нибудь зайца.

– Я тебе сейчас вырву, не при девочке будет сказано, что, если не уберёшься отсюда. И чтоб больше я тут ни одного, ни другого не видел.

– Ладно, ладно, – примирительно поднял руки Дрон.

– Валите отсюда. И пиво своё забери, – Алексей пнул носком кроссовка жестяную банку. – Не захламляйте берег.

Парни спешно всё подобрали и, запрыгнув на свои мотоциклы, ретировались.

– Бывают же уроды, – пробурчал Алексей. – Это точно не местные. Заезжие какие-то.

– Спасибо вам, – сказала я и запнулась под его внимательным взглядом.

– Да не за что. Главное что мы с Чипом успели. Но ты, правда, поосторожнее будь. Мало ли придурков вокруг. Эти трусливые, а есть такие, что так просто не отстанут. Ещё и ножом могут угрожать или с розочкой от бутылки бросаться.

– Как-то не ожидала, что в такую рань тут можно кого-то встретить, – заметила я. – Ну, кроме вас…

Он чуть заметно улыбнулся.

– А давай на ты? – предложил вдруг. – Мне, признаться, не по себе, когда мне выкают такие очаровательные девушки. У нас с тобой не такая уж большая разница в возрасте.

– Хорошо, давай, – с готовностью согласилась я.

В воздухе повис вопрос, сколько же ему лет. Прямо спросить я постеснялась. Но он сам догадался, что мне интересно.

– Если хочешь знать, мне двадцать восемь.

Я удивлённо воззрилась на него, не веря своим ушам.

– Да, выгляжу старше из-за бороды и крупного телосложения. Но что поделать? Если сейчас сбрить бороду, половина лица останется белая на фоне загара. Да и привык уже. Мне комфортно. Мы так с Чипом гармоничнее смотримся.

Чип увлечённо вынюхивал что-то в траве и фыркал. Лёша позвал его и мы вместе не спеша отправились к нашему лагерю.

– Жень, а когда заканчивается ваша экспедиция? – неожиданно поинтересовался он.

– Вообще мы рассчитывали не меньше месяца тут пробыть. А то и два – до самой осени. Потом мне в любом случае пришлось бы уехать. У меня учёба начинается. Но, судя по всему, гораздо раньше закончим.

Он понимающе кивнул и ничего не сказал.

У моего спутника с собой был рюкзак. В нём оказались разные вкусности, которые он принёс, чтобы угостить нас. Например, яблочный мёд. Это варенье, сваренное по особому старинному рецепту. Оно было удивительно похоже на натуральный свежий мёд, только с яблочным привкусом.

– Лёш, а это не твой Чип дня три-четыре назад ночью шастал возле наших палаток? – спросила Марина во время завтрака.

Глава 7

Во время завтрака начальник лагеря археологов сообщил, что к нам пожалуют журналисты и нужно будет рассказать им о находке. Ивана Владимировича эта новость расстроила. Он не любил общаться с прессой, говорил, что журналисты отнимают много времени и потом всё равно всё перекручивают.

Археологи показали нам старый план местности, хранящийся в архиве и отсканированный. На нём действительно имелись и церковь, и кладбище. Только границы его оканчивались совсем не там, где была найдена могила Аглаи Соболевской. Горенко заметил, что план может быть не точным.

Нашёлся-таки в Вареже очевидец того, что церковное кладбище – не миф. Старичок этот очень походил на гнома – маленький, взъерошенный, с длинной седой бородой. Марат привёз его, когда ездил в село за продуктами. Говорит, местные как услышали, что археологов понаехало и что в поле, где копанка, старинное захоронение нашли, тут же представили ему этого дедушку. Тот, несмотря на почтенный возраст, был очень активен и говорлив. Оказалось, что он много лет работал учителем, завучем и, наконец, директором местной школы.

– Церковь, действительно, в тридцать шестом взорвали, – подтвердил местный житель слова Михаила Андреевича. – Кладбище закрыли ещё раньше. Об этом бабушка рассказывала. Объявили, чтоб, кто хочет, переносили могилы своих родных на новое. Но желающих оказалось мало. Хорошо, если каждую пятую могилку перенесли. Остальные просто сравняли с землёй бульдозерами. Памятников здесь, по воспоминаниям бабушки, было по пальцам перечесть. Поговаривали, что хорошие надгробия забрали под строительство зданий администрации и библиотеки. А деревянные кресты собрали в кучу да сожгли. Те, что не сгорели, позже просто сгнили от времени. Где-то возле развалин церкви находится и могила единственного батюшки, что служил в этой церкви. Мученик убиенный отец Тихон. Его грабители убили. Он собирал деньги для неимущих, и они решили поживиться, ворвались к нему в дом, лишили священника жизни, но ни копейки не нашли. Долго слухи ходили, что деньги батюшка где-то в церкви прятал. Некоторые даже пытались там копать, но, насколько я знаю, ничего не нашли. Помню, когда мы пацанами были, возле развалин церкви началась какая-то стройка. Техники нагнали. Рыли котлован для фундамента, и ковш экскаватора ударился о камень. Оказалось – склеп. Что там было – так для нас и осталось тайной, потому что всех посторонних прогнали, работы быстренько свернули и так ничего и не построили.

– А вы сможете показать место, где этот склеп нашли? – спросил Клёнов.

– Ой, не знаю даже, – задумчиво вздохнул дедушка. – Попробую. Это ж сколько лет прошло, уже и память не та. Могу ошибиться.

– Да вы нам хоть примерно покажите, а мы своими приборами там пройдёмся, поищем, – успокоил его Ярослав.

– Вообще бабуля моя, Царство ей небесное, говорила, что этот церковный погост был кладбищем для бедных и для тех, кто умер дурной смертью. Я, правда, понятия не имею, что это значит. Просто с детства ещё запомнил эту фразу. Сюда со всех окрестных деревень самоубийц свозили. Считалось, что это место проклятое, таинственное, – заметил местный житель.

Я слушала всё это, затаив дыхание. Что если в старом склепе под фундаментом разрушенной церкви покоится прадед Алексея? Или там он спрятал свои сокровища.

Все наши пришли к выводу, что вот эта дурная слава гиблого места как раз и помогла сберечь захоронение от любопытства обывателей. Народ избегал нашего лагеря, считая, что тревожить останки может быть чревато. Бог накажет или месть самой покойницы настигнет.

– Скажите, а что известно об этом батюшке, отце Тихоне? Откуда он взялся, как долго здесь служил? Сколько ему лет было? – спросила я у старичка-учителя.

– Ой, лапочка, не знаю. Это, может, в нашей администрации можно выяснить. Если какие-то архивы сохранились. Бабушка говорила, что батюшка из бывших аристократов и советскую власть не жаловал. Сам по себе был и не боялся никого. Таких единицы. Многим они неугодны, а народ их любит. Вот больше ничего кроме этого я не знаю.

После беседы пожилой мужчина показал ориентировочное место, где находился склеп. Сейчас там было что-то вроде кургана, поросшего травой. При исследовании щупами в земле обнаружилась каменная кладка. Было решено копать. Представитель археологической службы в тот же день отправился в местную администрацию, чтобы узнать всё, что возможно по поводу строительных работ на этом месте в середине прошлого века. Вернулся с важной информацией. Там подтвердили, что церковное кладбище имелось, но было небольшим. Хоронили там, по некоторой информации, в том числе жертв вспышек сибирской язвы, оспы и чумы. Но достоверность этого факта под вопросом. В конце мая 1950 года в районе села Вареж проводились работы по благоустройству с целью строительства летнего кинотеатра, в ходе которых рабочие наткнулись на склеп. В могиле лежал человек, личность которого так и осталась неопознанной. Кроме того, в ходе работ были найдены несколько надгробных плит середины XIX века, монеты, пуговицы и элементы церковной утвари. Находки переданы в областной краеведческий музей и хранятся в его запасниках до сих пор. На тот момент археологам было выдано постановление о приостановлении земляных работ. Позже их так и не возобновили.

В ожидании приезда журналистов все ходили нервные и не расположенные к работе. Поэтому когда на полевой дороге появился кортеж из иномарок, всполошились и выдохнули – наконец-то. Однако нас ждал неприятный сюрприз. Ехавший впереди всех серебристый внедорожник остановился около карьера в стороне от нашего лагеря. Остальные машины встали в ряд рядом с ним. Из автомобилей стали выходить люди, появились видеокамеры и фотоаппараты. Какой-то парень мельтешил между ними всеми, словно организовывал некое действо. Ни к нам, ни к сотрудникам археологической службы никто не подходил.

Глава 8

К моменту нашего возвращения Чемерисов со своей свитой успели ретироваться. Осталась только одна журналистка. Девушка ходила по лагерю, задавала вопросы, фотографировала. Показалась очень внимательной и по-настоящему заинтересованной.

– А как же вы находите под землёй захоронения? – спросила она.

– Помогает радиоэлектроника. Георадар зондирует почву и распознаёт, в каких местах нарушена структура слоёв. Хотя за давностью захоронений, электроника срабатывает не всегда. Поэтому ничего нет надёжнее старого поискового способа – работы щупом, – рассказывал ей Сергей Кириллович.

– От чего могла умереть девушка, чьё захоронение было найдено здесь?

– Согласно предварительной оценке, на теле не нашли признаков насильственной смерти. Скоро останки передадут на экспертизу для более точного анализа.

– А как, по-вашему, откуда у неё могла взяться сабля? – поинтересовалась журналистка. – Разве мог тот, кому она принадлежала, сам положить оружие в могилу? Это не является какой-нибудь плохой приметой? Я слышала, что если положить вещь человека в гроб, то покойный как бы утянет живого за собой. И тот вскоре умрёт.

– Ну, вы же понимаете, что это всё просто суеверия? – скептически усмехнулся, вступив в разговор, Клёнов. – Мы уже разобрались в том, кому принадлежала эта сабля. Человек этот действительно, можно сказать, исчез, но как он умер и насколько быстро после смерти девушки – это пока загадка. На самом деле он мог просто сменить имя и таким образом избавиться от сабли. Оружие в послереволюционные и послевоенные годы прятали, так как такие опасные артефакты власти у народа изымали. А за причастность к дворянскому сословию могли и жизни лишить.

Едва завидев нас, Иван Владимирович тут же представил корреспондентке Лёшу, назвав его учёным-историком Алексеем Загорским. Рассказал о том, что сабля с большой долей вероятности принадлежит его предку, о чём свидетельствуют дневники и инициалы на оружии.

У девушки, что называется, загорелись глаза. Поняла, что материал из всей этой информации может получиться интересный и даже скандальный. Хотел ли сам Лёша афишировать данную информацию? Увы, теперь это не играло особой роли. Ему пришлось отвечать на вопросы. В принципе, он повторил всё то, что мы уже слышали. Но я бы с удовольствием послушала ещё раз. Однако в нашем лагере начало разворачиваться ещё одно скандальное событие. При виде Лёши дядь Миша набычился, готовясь перейти в наступление. Я услышала, как он довольно громко сказал Клёнову и остальным нашим ребятам:

– А этот что здесь делает? Я ж говорил, чтоб не связывались. Подозрительный он.

Дядя Миша откровенно недолюбливал немногословного и не очень общительного Алексея, но открыто с ним конфликтовать то ли опасался, то ли не хотел.

– Всё хорошо, Михал Андреич! – поспешил заступиться Марат. – Лёха нормальный парень! Мы с ним уже подружились!

– Ну не знаю. Мне он не нравится. А там сами смотрите, – насупился дядя Миша.

Пока Лёша беседовал с журналисткой, ребята принялись наперебой рассказывать о его прадеде и о девушке Аглае. И о том, чья сабля. И о дневниках Константина Вальдеса. Михаил Андреевич слушал с недоверчивым видом.

– А что если он всю эту историю просто сочинил?

Ребята переглянулись. Ни у кого до этой минуты и сомнения не возникало в правдивости слов Алексея. Но ведь на самом деле мы действительно не видели никаких дневников. Хотя лично я всё равно не сомневалась в том, что Лёша говорил правду.

Журналистка тем временем буквально завалила его вопросами. Она была настолько поражена его рассказом, что только и могла ахать и удивляться. Постоянно делала пометки в блокноте, что-то уточняла, записывала. Проговорили они не меньше часа. Девушка обещала, что статья выйдет через три дня. Лёша даже сам отвёз её в город, потому что ждать автобуса было слишком долго.

События этого дня потом бурно обсуждали. Особенно так не понравившегося всем Чемерисова.

– А ведь фирма, которая тут разработки вела, называлась не «Камень-строй», а что-то на Б… – заметил вдруг дядя Миша. – Шарашкина контора какая-то. «Камень-строй» серьёзная организация, известная в области.

– Может, то было их дочернее предприятие? – предположил Клёнов.

– Вряд ли. А если так, не думал, что они ведут незаконную добычу породы.

Он принялся что-то искать в своём телефоне. Мы уже и забыли об этом разговоре, когда Михаил Андреевич неожиданно объявил:

– Глядите-ка, что нашёл. Интервью Чемерисова пятилетней давности. Он тут хвастается, что является потомственным аристократом, а его прадед был офицером императорской армии…

Он показал нам страницу какого-то сайта, и на ней действительно красовалась лощёная физиономия Чемерисова.

– Хм, ещё один потомок офицера… – усмехнулся дядя Миша.

Неприятно прозвучало. Понятно было, что намекает на Алексея и на то, что не верит ни одному, ни другому.

– Если фирма, разрабатывавшая карьер, не его была, то он как-то об этом всём разузнал и решил под шумок себя объявить причастным, – сказал Ярослав. – Только зачем это ему?

– Как зачем? А пятнадцать процентов от найденного клада? – засмеялся Марат.

– Для него эти деньги копейки, – фыркнул Ярик. – А вот ответственность перед государством за незаконную разработку недр и за то, что потревожено историческое захоронение, может ему конкретное пятно на репутации поставить. Сейчас по закону все вещи, хранящиеся в земле и имеющие возраст более ста лет, автоматически являются предметами культурной ценности.

Глава 9

К вечеру неожиданно испортилась погода. Резко, как по мановению руки, потемнело, поднялся ветер и глухо заурчал гром. А потом его раскаты стали такими грозными, что я вздрагивала от каждого зловещего гррр у себя над головой. Дождливый тревожный вечер обещал превратиться в холодную сырую ночь.

Не знаю, сколько я сидела на том поваленном дереве. Вся промокла. Нужно было идти в лагерь. Шла и думала, что Вареж в такую погоду выглядит совсем иначе, чем при свете солнца. Некоторые дворы заросли без заботливой хозяйской руки, а дома покосились.

Когда добралась до ребят, на меня было жалко смотреть.

– Жень, ты где была? – воскликнула Марина. – На тебе лица нет! Жутко бледная! А ну-ка переодевайся в сухое. В плед завернись, а я тебе чай сделаю. Что случилось?

– Ничего, Марин.

– Да как же? Лёша Ивану Владимировичу звонил, спрашивал, где ты. Мы-то думали, что ты с ним! А он говорит, что ты ушла давно. Ярик с Маратом тебя искать пошли. И Лёшка с Чипом. Так что случилось?

Усевшись рядом, она сунула мне в руки кружку и приобняла за плечи, чтобы поскорее согреть. Сама я даже не чувствовала, что меня колотит. То ли от холода, то ли от злости.

– Ничего. Просто Леша женат и у него есть ребёнок.

– Дааа? – поражённо протянула Марина.

Повисла звенящая тишина…

Утром, едва завидев приближающегося к лагерю высокого брюнета и его лохматого пса, злая и несчастная, я забилась в палатку, и словно зависла между своими мыслями и реальным миром, гудевшим снаружи, как пчелиный улей. Ничего не замечала и не чувствовала, погружённая с головой в свою обиду. Видела, что он звонил много раз, но не отвечала. И сейчас разговаривать не было никакого желания.

– Привет, а где Женя? – услышала я его голос.

– Нигде, – неожиданно грубо ответил Клёнов. – Уехала она и больше не появится. А ты, Алексей, иди. Нечего тут крутиться, порядочным девушкам пудрить мозги.

– Да, Лёха, ты, это… Некрасиво как-то, – проговорил Ярослав, не желая открыто ссориться, но и не одобряя поведение приятеля.

Остальные ребята осуждающе молчали.

– Но... Как это она уехала? Мне нужно с ней поговорить.

– Не хочет она. Оставь в покое девчонку. Неужели совсем совести нет?

– Позовите Женю, я знаю, что она тут, – настаивал Алексей. – Я должен с ней объясниться.

– Нет, уходи, – упорствовал Иван Владимирович.

За это я ему была очень благодарна. Не ожидала, что все вот так одним фронтом встанут на мою сторону.

Но Лёша вдруг громко, перекрывая своим голосом шум лагеря, сказал:

– Женя, я знаю, что ты меня слышишь. Выйди, пожалуйста.

Я вся сжалась, но не шелохнулась. Чувствовала, как по щекам текут слёзы, а сердце колотится где-то в горле.

– Жень, если ты решила, что я женат и обманываю тебя, то это не так. Вчера ты видела мою бывшую жену Юлю. Мы развелись три года назад. У нас есть общий сын Артём, ему пять лет. Я бы рассказал тебе это обязательно. Юля приехала уговорить меня, чтобы я подписал разрешение на вывоз Артёма на отдых за границу. Они едут в Турцию. Прости, что так получилось. Наверное, я должен был тебе сразу всё рассказать.

Я таращилась в полумрак палатки и нервно кусала губы. И ненавидела себя за то, что поступила, как дура. Сбежала, вместо того, чтобы во всём разобраться, втянула в это ребят, настроив против него, прячусь. И за то, что поставила его в крайне неловкую ситуацию – вынудила при всём лагере объяснять это. Получается, мы выясняем личные отношения при коллективе. Все притихли и слушали его речь. Это было ужасно!

– Не унижайся, Лёш, – прозвучал голос Марины. – Не выйдет. Она, знаешь, какая упрямая. Дай ей время успокоиться.

Я обняла руками колени, уткнулась в них лицом и позволила себе тихо расплакаться. После всего этого я никогда не смогу посмотреть ему в глаза. Мне было очень стыдно. И я понимала, что из-за своей глупости сама всё разрушила. Мы не сможем быть вместе после такого позора.

Кажется, он ушёл, потому что всеобщая болтовня возобновилась. Стали слышны обычные звуки лагеря, негромкие голоса коллег, обсуждающих насущные вопросы и какие-то рабочие моменты. А я так и сидела, не шевелясь. Обиженная на весь свет. В палатку никто не входил. Наверное, решили, что мне надо побыть одной, не хотели беспокоить. А мне было так стыдно показываться всем на глаза, что я готова была провести в этой палатке вечность.

Вечерами лагерь археологов гудел, как улей. Дневные дела заканчивались, все собирались вместе. Играла музыка, мужчины курили и кашляли, что-нибудь бурно обсуждая, девушки готовили ужин и тоже болтали о своём, звонко смеялись. Мне такие моменты очень нравились. Лагерь жил своей жизнью, и я была её частью. Но сегодня хотелось сбежать куда-нибудь подальше от чужих глаз. Побыть одной, посидеть на берегу реки или зарыться в стог пахучего сена, какие я видела тут у людей во дворах. И ничего не видеть, ни с кем не разговаривать.

Ближе к вечеру пришлось всё же выбраться наружу. Из палатки я вышла под общее молчание. Терпеть не могу, когда на меня направлено всё внимание присутствующих. Но тут они, к счастью, проявили деликатность. Никто на меня не таращился и никак моё поведение не комментировал. Все тут же вернулись к своим занятиям и привычный гул голосов возобновился. Каждый был чем-то занят, поэтому моему появлению особого значения не придали. Я лишь коротко бросила, что хочу прогуляться. На что только Клёнов кивнул, и дальше стал читать что-то в своём планшете.