Задира

~Пролог~

Сердце в груди колотилось словно бешеное.

Хоть бы пронесло!..

Приоткрыв дверь, выглянула в коридор – вроде никого. Окончательно убедившись, что горизонт чист, вышла из кабинета и ускоренным шагом посеменила в сторону лифтов. Женька, конечно, потом весь мозг мне выклюет, что я без предупреждения слиняла, но с меня на сегодня хватит приключений – директорский сын и так уж больно подозрительно косился в мою сторону. Угораздило же меня так вляпаться и попасть на практику именно сюда! Несколько раз нервно нажимаю на кнопку вызова лифта, проклиная его за медлительность... И почему они не летают, как машины в «Форсаже»? Иногда от каждой секунды чья-то жизнь зависит!

– Далеко собралась, Рыбка?

Моя вот, например...

Раздавшийся на другом конце коридора голос Кайданова-младшего шарахнул меня по голове и скатился ледяным шариком вдоль позвоночника. К счастью, моя карета подъехала, оповестив характерным звонком, и я влетела в кабину, лихорадочно мучая кнопку первого этажа. Но и Илья сдаваться не собирался: забыв, что он преемник своего отца и почти босс целой корпорации на минуточку, припустил бегом по коридору, явно надеясь успеть остановить меня. Створки медленно, но верно закрывались, пряча меня от его взгляда, и я уже почти победно вскинула кулак, когда мужская ладонь просочилась между ними, заставив их снова разъехаться в стороны, а моё сердце – скукожиться от лёгкой паники.

Блина-малина...

С его появлением места в кабине стало катастрофически мало – одно только его эго заслуживало отдельного лифта, а уж если сюда прибавить его самоуверенность и дьявольское обаяние... И почему именно в эту минуту все заняты работой! Обычно в лифтах не протолкнуться, а сейчас как назло шаром покати на этаже... Вымерли все сотрудники, что ли?

Руки моего... хм... попутчика не дали мне развить эту мысль дальше, крепко вцепившись в металлический поручень в опасной близости от меня по обе стороны под звук закрывшихся, наконец, створок; из этого капкана сбежать будет сложно, но к моему ужасу, часть меня не очень-то и хотела.

– Кажется, мы не договорили, – вкрадчиво нарушил затянувшуюся тишину Илья, размазывая дыхание по моим губам. – Что я там такое слышал про что, что ты по мне сохнешь?

Вот же подстава.

~1~

Неделей ранее

– Так, студенты, минутку внимания, – бодро привлекла к себе внимание завкафедры, войдя в нашу аудиторию. – С понедельника вам предстоит пройти преддипломную практику в одном из предложенных учреждений. Я передам вам список и дам время обсудить и распределиться, а вы впишете свои фамилии напротив того места, куда хотите попасть.

– А СИЗО среди них имеется? – тупо хохотнул Андрей Забелин. – Самое подходящее местечко для Корбут!

Я ощерилась, услышав свою фамилию. Вот же удод.

– А ты всё никак не можешь забыть свой позор, Андрейка? До сих пор обидно, что тебе девчонка задницу надрала?

К сожалению, язык у меня иногда бывает без костей, да и характер далеко не ангельский – наверное, именно поэтому у меня и нет подруг, зато была куча друзей среди парней, но Забелин в их число точно не входил. Как-то с первого дня меня этот мажор доморощенный выбесил, оскорбив мою чистую и светлую любовь к мужским элементам гардероба, и с тех самых пор между нами идёт холодная война. Видит Бог, я и словами могу уверенно держать оборону, просто пару дней назад Андрей палку перегнул, вот у меня забрало и упало – опомнилась, только когда мой кулак ему в нос впечатался. Правда, сдержать удовольствия не смогла, почувствовав, как его кость приятно хрустнула под моими пальцами: в конце концов, разве это я виновата в том, что он такой придурок?

– Следите за словами, Олеся, – строго осадила меня завкафедры. – Лучше уделите время учёбе.

– Так точно, Тамара Геннадьевна, – по-военному ответила и перевела на Забелина взгляд, обещающий ему расправу.

Андрей на него не повёлся – по глазам было видно, что он меня специально цеплял; многие парни так делали: вначале дразнили меня за мешковатые рубашки, в которых я так любила ходить, а после получали какой-то непонятный кайф, доводя меня до белого каления.

В любом случае, мне было всё равно, куда отправляться за материалом для диплома, он у меня и так был практически готов, там только практическую часть нужно было немного дополнить.

– А знаете, Корбут, я передумала, – внезапно огорошила завкафедры. – Пойдёте туда, куда я вас сама запишу. Считайте, что это ваше наказание за неподобающее поведение.

На такое заявление я отреагировала замешательством: эта женщина вообще знает значение слова «наказание»? Как я уже говорила, мне всё равно, где будет проходить сбор информации, так что отбыванием повинности тут даже не пахло – разве что Тамара Геннадьевна знает что-то, чего не знаю я?

Вписав мою фамилию в пустующую строку, она передала лист старосте и удалилась, а меня разобрало любопытство: куда меня там определили? Возможно, я бы и дальше варилась в собственных мыслях, но по аудитории поползли перешёптывания, и я застыла: что они там интересного нашли?

– Что происходит? – пихнула в бок апатичного Мартынова. – Там случайно нет золотодобывающей шахты в списке?

Женька фыркнул и закинул руку мне на плечо.

– Вот неудивительно, что ты так отстала от жизни, Корбут. Хоть бы иногда притворялась, что тебе что-то интересно. – Я послала лучшему другу «ласковый» взгляд, и он заёрзал на стуле. – Ну ладно, ладно. Слышала когда-нибудь про компанию «Алгоритм»? Это супер-пупер-мега-крутая консалтинговая компания, во главе которой стоит сам Николай Кайданов, его ты точно не могла не слышать хотя бы раз.

Нахмурившись, уставилась в стену. Кайданов, Кайданов... Откуда я знаю эту фамилию? Нет, человек-то он в городе известный, но дело было совсем не в этом. Мысленно взяла лопату и начала разгребать завалы в памяти, а когда она зацепилась за пыльный сундук с воспоминаниями, о которых я давно забыла, моё лицо вытянулось от удивления.

Не может быть... Не может быть, чтобы мир был настолько тесен. Сама фирма меня, естественно, не особенно интересовала, а вот её основатель – очень даже; конечно, Тамара Геннадьевна не могла знать, что с семейством Кайдановых я знакома не понаслышке, хотя один минус в прохождении практики в этом месте всё же был.

Кайданов-младший...

Замечательно, блин!

Это нужно было как-то исправить.

– О, нет, – отсел от меня на самый край Мартынов. – Я знаю этот взгляд – ничего хорошего от тебя не жди.

– Так я же не заставляю, – усмехнулась в ответ. – Только дубликат ключей от деканата сделать помоги, и свободен.

Глаза друга так забавно округляются, что я прыскаю со смеху, покачиваясь на стуле.

– Совсем с ума сошла?! Да нас обоих за такое отчислят! А я не собираюсь создавать себе проблем, когда до диплома осталось всего ничего!

– Тряпка ты, Мартынов, – со вздохом уронила укор.

– Предпочитаю называть это инстинктом самосохранения, – фыркнул в ответ. – А ты, Корбут, будь мужиком и пройди практику там, куда тебя записали, назло всем.

Ну, рациональное зерно в этом, конечно же, было, но как избежать встреч с Ильёй?

Будем надеяться, что за столько лет он меня не вспомнит.

После занятий мы с Женькой планировали плотно пообедать в местной столовке, но наши планы нарушила всё та же завкафедры, которая поймала меня в коридоре.

– Так, Корбут, вы-то мне и нужны. – Она перебрала в руках несколько тоненьких папок и протянула одну мне, которую я прихватила чисто машинально. – Отвезите этот список в «Алгоритм», чтобы вас внесли в базу и к понедельнику пропуска сделать успели.

~2~

Высотное здание из стекла и стали невозможно было не заметить, едва маршрутка вырулила в центр; оно гордо возвышалось над всеми остальными и словно насмехалось надо мной за мою временную робость. Но я действительно не ожидала, что начну волноваться, когда мой транспорт выплюнул меня на остановке и влился в беспрерывный поток машин. Когда-то давно Кайдановых знали только в пределах нашего небольшого посёлка городского типа; они жили с нами по соседству, а их сын ходил со мной в одну школу, но на этом наше взаимодействие заканчивалось. Я нередко влипала во всякие истории, то свалившись с дерева, то подравшись с соседскими мальчишками, и дядя Коля частенько надо мной подтрунивал. Илью я всегда почему-то стеснялась, но он и мало обращал на меня внимания, хотя тоже иногда не упускал возможности поиздеваться над странноватой дочерью соседей. Большинство прозвищ, которыми меня дразнили в школе, вошли в обиход с его подачи – одно меня особенно бесило, – и этим парень меня безмерно злил, но в пятом классе в моей голове что-то перемкнуло, и я не заметила, как влюбилась в этого идиота.

К сожалению, я не уверена, что меня отпустило – наверно, потому и не хотела с ним сталкиваться.

В прохладном холле меня встретил совсем недружелюбный охранник, который дальше своей обители без пропуска меня впускать отказался, но на мою просьбу позвать кого-то, кто заберёт у меня документы, всё же согласился. Я осматривала просторное помещение с высокими потолками и большими цветами в огромных кадках и отчаянно пыталась представить, сколько людей тут ишачит, чтобы в здании такую чистоту поддерживать. Клянусь, я даже на полу могла увидеть своё отражение! Это явно не университетский коридор с полинялым линолеумом, где бабулька пенсионного возраста пару раз тряпкой помашет!

Поток моих мыслей прервали гулкие шаги, эхом отражающиеся от стен, а когда я повернула голову к их источнику, чуть не подавилась жвачкой. Последний раз мы с Ильёй виделись в день их с родителями переезда лет восемь назад – кажется, тогда у его отца дела и пошли в гору, сделав его известной шишкой в городе. И за эти восемь лет парень вырос, из щуплого подростка превратившись в мужчину, да ещё такого красавчика, что мне стыдно было даже думать об этом. Его уверенная походка притягивала внимание, и не только моё, судя по тому, как затянулись мечтательной дымкой глаза девушки у ресепшена.

Как раньше девичьи сердца похищал, так и сейчас ничего не изменилось – разве что хуже стало во сто крат.

– Вы из университета? – услышала его голос. Чёрт, когда он ко мне подошёл? – Привезли список практикантов?

Ну, одно уже точно было ясно – Илья меня не узнал. Вот только я вместо того, чтобы обрадоваться и вздохнуть с облегчением, почему-то расстроилась.

Хоть и ношу мужские вещи и веду себя иногда как пацан, а сердце всё же по-девичьи глупое.

– Ээ, да, да, – проморгалась, чтобы как-то в себя прийти. – Вот.

Я протянула ему папку, которую он принял и отчего-то прищурился.

– Простите, мы с вами нигде раньше не встречались?

И почему рядом с ним мой язык и словарный запас проваливаются в за... Неважно, куда. Именно в эту секунду мне стало жаль, что в моём гардеробе нет ни одной мало-мальски женственной вещи, а я лично не дружу с модой и косметикой. Получилась бы эпичная встреча через время, ага...

Хотя это нам и так не светит, раз уж он старых «друзей» не узнаёт.

– Это вряд ли, – ровно ответила и мысленно себе поаплодировала за выдержку. – Если только вы не вели пары у моей группы в универе.

Илья улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки. Надо же, я и забыла, насколько он может быть обаятельным. Не со мной, конечно, но на его взаимоотношения с другими я насмотрелась – наверно, потому и влюбилась.

– Я давненько в стенах университета не появлялся. И всё же ваше лицо кажется мне как будто знакомым...

– Нуу, ладно, – нервно помахала руками, висящими вдоль тела. – Если от меня больше ничего не требуется – там, скрепить кровью какой-нибудь договор, например, – то я, пожалуй, откланяюсь.

Кайданов усмехнулся и милостиво кивнул.

– Конечно. Не смею задерживать. Ваши пропуска будут готовы к утру понедельника, а также я предупрежу своих сотрудников.

– Спасибо.

Я уже собиралась развернуться, когда его просьба пригвоздила меня к полу.

– Ах, да, оставьте мне свой номер телефона.

– Это ещё зачем? – недоумённо нахмурилась.

– На всякий пожарный, – успокоил. – Теперь нам нужно держать связь, я ведь на ближайшие две недели буду за вас всех отвечать.

– Вы?! – Должно быть, вопрос прозвучал немного... ну, ладно, не «немного», а очень резко – со стороны вообще складывалось впечатление, что я его обвиняю. Надо как-то поработать над собой и научиться думать перед тем, как что-то ляпнуть. – Ну, то есть, вы ведь сын гендиректора, я думала, нас закрепят за кем-то попроще...

Господи, я в самом деле сказала это вслух?

Кайданов склонил голову на бок и посмотрел на меня изучающе.

– У вас какие-то проблемы с сыновьями гендиректоров?

– Вовсе нет! – поспешно заявила и получила очередную усмешку.

– Отлично. Тогда запишите ваш номер вместе с именем и фамилией.

~3~

Часовая тряска в салоне автобуса расслабила меня и почти усыпила, так что я едва не проспала свою остановку. От города до посёлка, в котором я прожила всю жизнь, всего час езды на общественном транспорте, а на машине и того меньше, поэтому я даже не думала ни о каких комнатах в общаге или съёмных квартирах. Теперь, когда из родни у меня осталась только я сама, приходилось экономить на всём, чём получалось, и собственная крыша над головой тому здорово способствовала. Помимо повышенной стипендии за отличную учёбу я ещё и занималась иногда репетиторством с местными ребятишками, подтягивая их по математике и физике, которую искренне любила. Соседские бабульки, которые хорошо знали мою семью, иногда помогали провиантом, заваливая меня закрутками и свежими овощами-фруктами с собственного огорода, так что жить можно было вполне себе неплохо.

Двухкомнатная квартира, оставшаяся мне после смерти матери и бабушки, встретила блаженной тишиной; я невольно вспомнила, что Кайдановы жили этажом выше, и Илья частенько включал дурацкий рэп, когда его родителей не было дома. Я, конечно, всегда была чересчур активной, «нетерплячей», как говорила бабушка, и всегда давала сдачи, если кто-то меня обижал, но это не значит, что к учёбе я относилась так же. А Кайданов-младший как будто знал, в какое время я делала домашку, потому что именно в тот момент, когда я садилась за уроки, над моей головой словно разверзались врата ада. Да, мы очень редко общались на прямую, но это не значит, что у него не было способов заставить меня злиться.

Как вышло, что я умудрилась в него влюбиться?

«Подобное притягивает подобное», – однажды со смехом заявила мне бабушка.

Ну, может мы в какой-то степени и стоили друг друга...

Выходные пронеслись незаметно. В субботу вечером приехал Женька, который не переставал терроризировать мой холодильник до самого отъезда, а после сел мне на голову, допрашивая о поездке в «Алгоритм».

– Меня Илья Кайданов встретил, – между прочим брякнула я.

Мартынов сразу затих и, кажется, выронил пульт от телека.

– Это который сын гендиректора? Тот самый?!

– Это всё карма, Мартынов. Я же упрашивала тебя поехать со мной, а ты «Подработка, подработка»... Никто бы там не помер, если б ты на полчаса опоздал.

– Дак кто ж знал, что он сам... Я думал, секретарша кайдановская спустится, а тут сам царь снизошёл...

Он озадаченно почесал затылок, а я фыркнула: так Илью и подпишу в телефонной книге, когда он со мной свяжется!

К слову сказать, в воскресенье днём, когда Женька засобирался в город, чтобы в понедельник с утра первую часть диплома на проверку куратору сдать, на мой телефон пришло сообщение с неизвестного номера.

«Добрый день, Олеся. Подъезжайте вместе с вашей группой завтра к половине девятого. Желательно без опозданий.»

Адресат не подписался, но это было и не нужно – и так понятно, что это от Ильи. Не знаю, рассчитывала ли я увидеть там что-то вроде «А ты выросла!» или «Рад был тебя увидеть, соседка!», но такой сухой текст однозначно расстраивал. Наверное, надо было смириться с тем, что он меня не узнал, а я растерялась от неожиданности и решила не помогать ему в этом. Вздохнув, сохранила номер в контакты под именем «Царь» и прилепила к нему картинку Ивана Васильевича из всем известного советского фильма – даже настроение как-то поднялось. Поделившись с Мартыновым информацией, вытолкала друга за дверь и пошла наводить порядок в свинарнике, который он мне тут развёл.

Ближе к девяти вечера, когда я переключала каналы в поисках чего-нибудь адекватного, мой телефон ожил снова. Номер опять-таки был неизвестный, и я грешным делом подумала на Илью, но вряд ли он стал бы связываться со мной с двух разных номеров. Разве что с его телефоном что-то случилось? Обычно я в таких ситуациях не беру трубку, но теперь не хотелось пропустить что-то важное.

– Алло? – буркнула в динамик.

– Добрый вечер, – ответил мне мужской голос, и вдоль позвоночника отчего-то прокатилась волна мурашек. – Могу я услышать Олесю?

– Это только от вашего слуха зависит, – не сдержалась от сарказма.

Серьёзно, в такое время звонит только либо вездесущий банк, либо какой-нибудь растяпа, перепутавший номера.

Кажется, от такого холодного приёма мой собеседник слегка опешил.

– Воспитание у тебя и в самом деле хромает... Впрочем, ничего другого я от Надежды и не ждал.

Ухо царапнуло имя давно ушедшей матери, и я выпрямилась, будто проглотив кочергу.

– Язык свой прикусите. Я никому не позволю оскорблять мою маму, вам ясно? И вы, вообще, кто?

– Я твой отец, Олеся.

Вот те раз...

~4~

В понедельник утром переступать порог квартиры не хотелось совершенно, и даже предстоящая встреча с Кайдановым не вызывала прилива энтузиазма. Разговора с так называемым отцом не получилось, и не только из-за его повелительного тона, который мне не понравился с первой секунды. Он без конца так и норовил запятнать мою память о маме, так что я вежливо – нууу, ладно, совсем не вежливо – попросила его больше не звонить. Что он вообще себе вообразил? Что может двадцать лет шаблиться хрен знает где и с кем, а потом позвонит, и я буду от радости прыгать с бубном, вознося хвалу богам? Прошло то время, когда я плакала по ночам в подушку из-за того, как он был мне нужен: теперь я сама о себе забочусь, и новые родственники мне не нужны.

До «Алгоритма» добиралась как во сне, костеря мысленно отца и всю его родню до третьего колена, которая была против моей матери в своё время, а та так и не смогла оправиться и прожила тяжёлую одинокую жизнь. Она много раз пыталась рассказать мне о нём, но я ничего не хотела слушать, даже его имени: все, кто от нас отвернулся, для меня ничего не значат, а потому и засорять голову бесполезной информацией не стоило.

Одногруппники уже толпились у входа в компанию; и если парни были одеты привычно – джинсы, футболки и прочее, – то вот девочки... Типичные наивные дурочки, решившие, что смогут подцепить сына гендиректора, потому что как иначе назвать тех, кто вырядился в платья и туфли на шпильках? Ощущение, что они в ночной клуб собрались, а не практику проходить.

И нет, я не ревную. Ещё чего!

– Ой, а вот и наша предводительница, – усмехнулась Алёнка. – Не могла выбрать, какую ветошь натянуть на себя сегодня?

Между прочим, это она зря. Я ведь не мальчик, на меня правило «Девочек не бью» не распространяется, но до такого, кажется, ещё не доходило, хотя это никогда не поздно исправить. А вот рубашка на мне была вполне приличная – ну и что, что на два размера больше и болталась на мне, как мешок на вешалке? Зато любимая и практически новая.

– Ну, я ведь не гоняюсь за тем, что мне не светит, – фыркнула в ответ. – Чёрный лифчик под белое платье? Неужели в твоей личной жизни всё настолько скучно? Так и веет отчаянием на километры вокруг.

Ответить она не успела – вывернувший из-за угла Мартынов пресёк наши дальнейшие препирательства на корню и предложил всем пройти внутрь. Слава Богу, хотя бы Забелин пошёл на практику в другое место, иначе в моей жизни количество рингов увеличилось бы на одно, а из «Алгоритма» меня бы сразу выперли.

На этот раз охранник оказался сговорчивее. Дружелюбно махнув рукой, разрешил пройти на ресепшен, где миловидная девушка раздала нам пропуски и проводила к лифтам. Ирина проинструктировала, куда идти после, и нажала кнопку нужного этажа, а я почувствовала лёгкое удушье, потому что ненавидела маленькие пространства: моей широкой душе и энергии требовалось много места, но выбирать не приходилось. Радовало ещё и то, что после встречи с Ириной Алёна сразу поутихла, потому что на её фоне девушка выглядела замарашкой, а если уж Илья на такую внешность не повёлся, Алёнке надеяться не на что, хотя она, скорее всего, всё равно попытается.

Илья же разбирается в людях или так и не научился?

На пятнадцатом этаже мы дружно высыпали в продолговатый коридор, и мерзкий звук цокающих шпилек однокурсниц потонул в мягком ворсе ковра, который тянулся по всей длине. Я двигалась первой, раз уж мне выдали роль лидера, так что и холёную секретаршу увидела первой, и её взгляд, зацепившийся за мои полинялые джинсы и мешковатую рубашку, мне сразу не понравится. Главное, чтобы она своё мнение при себе оставила, иначе рискует ступить на тонкий лёд...

К счастью, она только грациозно поднялась и пружинистой походкой направилась к одной из дверей, скрывшись ненадолго внутри; уже через пару секунд девушка махнула нам рукой, приглашая войти, и впустила внутрь просторного кабинета. Здесь было нереально много света из-за огромных панорамных окон, откуда открывался вид на центральный парк, и довольно много свободного пространства. Но моё внимание привлёк Илья, который в данный момент изучал какие-то документы, закатав рукава. Я, конечно, понимаю, мы не виделись кучу времени, но когда он успел стать таким... таким... такой горой мышц?

– Здравствуйте, господа практиканты, – с вежливой улыбкой поздоровался он, поднявшись из-за стола, и до моего слуха донеслись блаженные женские вздохи, разбавленные нестройным хором ответных приветствий. – Добро пожаловать в «Алгоритм». Меня зовут Илья Николаевич Кайданов, я являюсь вице-президентом и по совместительству главным бизнес-аналитиком компании. На ближайшие две недели я стану вашим куратором и учителем и очень надеюсь, что мы сможем помочь вам научиться чему-то новому, а так же применить уже полученные вами знания на практике. С нашей стороны компания постарается предоставить вам всю необходимую информацию и подходящие условия для результативной практики, а от вас в свою очередь мы ждём дисциплины, ответственности и готовности работать.

Он просто нереальный... И оттого, что так думала не я одна, внутри закипал собственнический гнев.

– Мы обещаем приложить максимум усилий, Илья Николаевич, – сверкнув зубами, улыбнулась Алёна.

Я чудом удержалась от того, чтобы не закатить глаза и не дать ей щелбан за этот неприкрытый флирт.

– Да, и ещё один момент. – Кайданов окинул её внимательным взглядом, и я уже собиралась было разочароваться в его вкусе и избирательности, но он меня успокоил: – Здесь у нас не модельное агентство. Вы все, безусловно, красивые девушки, но у нашей компании существует дресскод, и появление в таком виде мы категорически не приемлем. Учитывая, что вы не сотрудники, а всего лишь практиканты, и к тому же первый день в этих стенах, я сделаю исключение и заносить это недоразумение в итоговую характеристику не стану, но впредь постарайтесь одеваться более консервативно. Строгих костюмов не жду, но пусть это лучше будут рубашка и джинсы, а не коктейльное платье.

~5~

– Он ещё круче, чем о нём говорят, – боязливо шепнул мне на ухо Женька, пока Илья проводил экскурсию. – Вроде и не меня отчитывали, а всё равно мороз по коже.

– Ты же мужик, Мартынов! – укоризненно зыркнула на него. – Где твои яй... кхм... не важно. У наших царевен и нимбы не моргнули, а ты трясёшься как осенний лист. Хоть бы постыдился!

– Я просто дал объективную оценку человеку, которого не зря все акулы бизнеса боятся, – отмахнулся друг, и я поняла, что его испуг был всего лишь для вида. – Ты бы рискнула перейти ему дорогу? Вот и я нет.

Глаза уже сами закатились к потолку, и я переключила внимание на монотонную речь Ильи, который расписывал функционал каждого отдела компании. В его голосе хоть и чувствовалась сила, всё же она была какой-то адекватной, что ли, а вот мой отец разговаривал со мной так, будто я ему что-то задолжала и не собираюсь отдавать. Я всё никак не могла успокоиться: хватило же ему наглости ставить мне условия! Ещё и угрозами сыпал, что нам встретиться нужно... Радовало то, что он не знал, где мать провела последние годы своей жизни, а уж адресом своим я с ним точно делиться не стану.

Вот прям хочу, чтоб ему в старости некому было стакан воды подать.

Резкий тычок в бок возвращает меня в реальность, где Илья пристально всматривается в моё лицо и явно ждёт какой-то реакции в ответ.

– Вам следовало бы повнимательнее относится к практике, – неодобрительно выдохнул. – Всё-таки, частично ваш диплом зависит и от меня.

– Это угроза? – прищурилась я.

Наверное, это остаточная враждебность к отцу, потому что Илье я такое бы вряд ли сказала. К счастью, он то ли не воспринял её всерьёз, то ли решил списать всё на нервы, потому что в ответ на мой выпад просто улыбнулся.

– Будем считать, что да. Я в общих чертах обрисовал всем наши дальнейшие планы и попросил вас зайти ко мне в кабинет в конце вашего рабочего дня, но вы, кажется, сочли мой монолог недостойным вашего внимания.

Вот теперь мои щёки полыхали от смущения и злости, потому что я ненавидела это чувство.

– Прошу прощения, – промямлила. – Задумалась просто, не подогнать ли моим однокурсницам парочку своих рубашек, раз уж у них нормальной одежды нет.

Илья поджал губы и уронил голову себе на грудь, а Алёна посмотрела на меня волком через плечо. Фуф, вот теперь, кажется, отпустило.

– Что ж, готовность делиться – это тоже хорошо, но впредь, пожалуйста, будьте повнимательнее, – резюмировал Кайданов и направился дальше.

Как оказалось, нас собирались поделить между несколькими отделами в зависимости от тем наших дипломных работ. Мне и здесь частично подфартило, потому что в напарники не достался никто из девушек, но и Мартынова у меня забрали, так что моей компанией на ближайшие две недели предстояло стать Паше и Дане. Хорошо хоть эти двое не из тех, кто любил испытывать моё терпение на прочность, и практика обещала быть спокойной и без лишней нервотрёпки.

Впрочем, сегодня, в первый день, нас особенно напрягать не стали: после экскурсии закрепили за начальниками отделов, провели инструктаж по технике безопасности и отпустили домой. Вспомнив, что меня просил заглянуть к нему Илья, тоскливо машу Женьке на прощание и снова поднимаюсь на последний этаж. Интересно, что же ему нужно?

Секретарша легко пропустила меня в кабинет, и я вошла с тихим стуком; Илья стоял, опёршись бедром о подоконник, и о чём-то сосредоточенно думал, но сразу выплыл из раздумий, когда я вошла.

– Хорошо, что вы пришли, – прозвучало в тишине. – Идёмте со мной.

Пожав плечами, поплелась следом, на ходу пытаясь вспомнить, не натворила ли чего за сегодня, чтобы у него появилось желание вышвырнуть меня с практики, но в голову так и не пришло ничего путного. Правда, когда он остановился возле двери с блестящей табличкой «Кайданов Н. И. Гендиректор», поджидая меня, а после толкнул её, приглашая войти, я засомневалась в своей памяти: похоже, она уже как швейцарский сыр – в крупную дырку.

А иначе зачем меня вызвали на ковёр к Царю Царей?

Кабинет Николая Ивановича Кайданова был чем-то похож на кабинет его сына, разве что тут преобладали тёмные тона, хотя света было не меньше. Он активно общался с кем-то по телефону, проверяя лежащие перед ним документы, и я ощутила себя не в своей тарелке.

– Кажется, он занят, – шепнула стоящему рядом Илье. – Может, зайдём попозже?

Он фыркнул и послал мне насмешливый взгляд.

– Это не деловой звонок, сейчас освободится.

И как по волшебству, Николай Иванович кладёт трубку, будто только и ждал этих слов от сына. Он замечает нас, поднимается из-за стола, застёгивая пиджак на пуговицу каким-то отработанным, машинальным жестом, и... широко мне улыбается.

– Ну, здравствуй, Олеся.

От неожиданности я даже опешила и почти разинула рот.

Они что же...

– А ты думала, я тебя не узнаю, Рыбка? – уже откровенно засмеялся Илья, потрепав меня по голове. – Или наоборот надеялась на это?

И прежде так делать любил, а меня это вечно злило, но почему-то не сегодня. Хотя вот прозвище моё спокойствие пошатнуло: в присутствии Ильи я всегда забывала, как пользоваться языком, и потому чаще молчала, за что и прослыла Рыбкой. Сдаётся мне, он прекрасно знал, что меня в его присутствии клинит, вот только делать с этим ничего не спешил.

~6~

Из кабинета Николая Ивановича я уходила в смешанных чувствах – всё-таки, давно со мной не случалось эмоциональных встрясок. Правда, после разговора с отцом она тоже была, но если донора биологического материала хотелось послать, не обременяя себя цензурой, то здесь всё совсем по-другому. Даже несмотря на подколы Ильи в прошлом я к нему относилась положительно – даже всё ещё чувствовала себя влюблённой младшеклассницей, – а уж про его семью и говорить нечего. Всё-таки жизнь умеет показывать, кто в твоём окружении «свои», а кто «чужой».

На улице меня ждал второй сюрприз: подперев плечом берёзку, Мартынов с кислой физиономией пытался отгрызть себе кулак. Бедолагу опять дома покормить забыли?

– Выплюнь, – дёрнула его за локоть, отнимая костяшки пальцев ото рта. – Мало ли, где она у тебя побывала, тащишь в рот всякую гадость.

– Я, вообще-то, переживал тут за тебя, неблагодарная вредина, – потянул меня за ухо, заставив встать на цыпочки. – Чего от тебя было надо Кайданову?

– Выговор сделал и от практики отстранил, – проскулила, отвоёвывая своё ухо обратно; теперь оно покраснело и горело огнём, и мне хотелось придушить Женьку. – Разочарован, что вороны мне дороже, чем он.

– Чего? – выпучил глаза. – Какие вороны, Корбут? Совсем крыша поехала?

Этак и до инфаркта друга доведу, а у меня их и так не много…

– Да таких. Которых я считала, пока он речь держал, – беззаботно хмыкнула.

– Опять издеваешься, – недоверчиво покачал головой и, закинув руку мне на плечо, повёл в сторону остановки. – Какие планы?

– Еда, душ и сон и необязательно в этом порядке, – вздохнула.

Воспоминание о звонке отца ударилось о череп мячиком для пинг-понга, и настроение резко устремилось к нулю.

– Может, останешься сегодня у меня с ночёвкой? – предложил Женька, почувствовав перемену.

– Я недостаточно рубашек у тебя за прошлую неделю отжала? – фыркнула в ответ.

Сменную одежду я с собой не таскаю, но Мартыновские рубашки иногда одалживаю и чаще всего «забываю» вернуть.

– Это я не подумал, – усмехнулся, решив не давить.

Знает, что я сама всё расскажу, когда в голове всё уложится.

– Я позвоню тебе вечером, – успела пообещать перед тем, как сесть в свой автобус.

Пока ехала домой, телефон дважды оповестил о заблокированных вызовах; это отец пытался дозвониться, но чёрный список – дело такое, тут твоё упорство веса не имеет. Серьёзно, я уже сказала ему всё, что хотела, а налаживать связи с человеком, которого не было рядом со мной ни дня, и которого я совершенно не знала, не было никакого желания. Возможно, через несколько дней ему надоест долбиться в эту глухую стену, и он сам отцепится от меня.

В своём дворе замечаю Лину; когда-то давно мы были лучшими подругами, а потом она начала стесняться своей взбалмошной напарницы. У нас были разные отношения как с одноклассниками, так и с парнями в принципе, и пока она строила им глазки, хихикая над глупыми шутками в мой адрес, я давала всем сдачи. Очень скоро мальчики перестали к нам подходить, чтобы не связываться со мной, и на меня посыпались обвинения, что ей придётся умереть старой девой из-за моего невменяемого поведения. Поэтому очень скоро она завела себе других подруг – таких же трепетных ланей, какой она считала себя, – а я, заслужив уважение противоположного пола, стала «своей» в любой мужской компании. Это стало ещё одной причиной для её обиды на меня, видите ли, я вечно перетягивала на себя их внимание... Конечно, поначалу многие пытались меня приручить, думая, что это просто такой способ подогреть их интерес, но после нескольких попыток, а так же сломанных носов и пальцев их азарт поостыл, и от меня отвязались.

Жаль, что отцу нельзя так же доходчиво всё объяснить, чтоб даже не совался ко мне со своей отеческой заботой.

~7~

За вечер он ещё раз восемь пытался до меня дозвониться, и я с сожалением подумала о том, что придётся, кажется, поменять сим-карту. Чтобы отвлечься, делаю в кои-то веки генеральную уборку, потом целую вечность принимаю душ и даже предпринимаю попытку приготовить себе что-то вкусненькое, но хватает меня только то, чтобы разогреть вчерашний ужин. Часы показывают начало восьмого, и я решаю набрать Мартынова: уж кому-кому, а Женьке всегда удавалось вытрясти из меня хандру или скуку самым оперативным образом. Проболтав ни о чём около двух часов, мы договорились завтра посидеть в кафешке, а после я отключилась и, с упоением потянувшись, вырубилась прямо на диване.

Практика проходила легко и непринуждённо. Информации даже во второй день предоставили столько, что я с ужасом думала о том, как это всё впихнуть в итоговый отчёт. Работой загрузили добросовестно, но и обещанные условия предоставили – у нас даже собственный отдельный кабинет был, что не могло не радовать. А ещё нам разрешили пользоваться местной столовой, что располагалась на седьмом этаже; в обеденный перерыв здесь было шумно и достаточно многолюдно, но закреплённые за нами столы всегда были свободными. К тому же, еду нам, как и сотрудникам компании, предоставляли бесплатно – ну разве не здорово?

– Когда-нибудь расскажешь, почему ходишь как туча хмурая? – шепнул мне Мартынов, пока мы набирали еду на подносы.

От неё так умопомрачительно пахло, что у меня слюни тянулись верёвкой.

– Мой папаша объявился, – как ни в чём не бывало ответила.

Кажется, Женька только что поперхнулся воздухом.

– Ничего себе новости! И чего хочет?

Мартынов – единственный человек, который был в курсе моего семейного положения в том смысле, что знал о смерти матери и бабушки и отсутствии отца. Но так как я тему семьи не любила затрагивать, чтобы лишний раз не впадать в уныние, мы с Женькой её затронули всего лишь раз, когда оба поняли, что можем доверять друг другу. Поэтому теперь его удивление было обусловлено ещё и тем, что я вообще такой новостью поделилась.

– Воспылал отцовской любовью, – хмыкнула. – О дочери вспомнил, решил контакты наладить. Я его послала сразу, но он продолжает мой телефон терроризировать.

Женька на мгновение о чём-то задумался.

– Сегодня уже звонил?

– Я его в чёрный список закинула, – передёрнула плечами. – Но сегодня он ещё не пытался. Упорства ему не занимать, теперь понятно, от кого это у меня.

– Дай сюда телефон.

Приказной тон в исполнении Мартынова прозвучал настолько неожиданно, что возражать и в мыслях не было. Я молча протянула ему гаджет и некоторое время наблюдала за тем, как он вытаскивает отца на свет Божий – правда, подписан он у меня был совсем не по-отечески, на что друг только фыркнул.

– Когда снова начнёт названивать, найди меня и дай трубку, я ему сам отвечу.

Мой телефон перекочёвывает обратно в мою руку, а я так и стою с раскрытым ртом: что это с Женькой сегодня?

– Ты пришелец какой-нибудь? – всмотрелась в знакомые зелёные глаза. – Лучше верни Мартынова на место, а то я за себя не отвечаю.

Вышеупомянутый усмехнулся, превращаясь в того балбеса, которого я знала.

Ну, слава Богу, а то мне не по себе было.

– Ты же мой дружбан, а дружбанов своих я в обиду не дам, – пихнул меня кулаком в плечо.

Я подозрительно скосилась в его сторону и потопала к нашему столу.

Надеюсь, дело и впрямь только в этом.

~8~

За нашим столом собралась довольно-таки приличная компания из восьми человек, и среди них я была единственной девочкой. Ну, это образно, потому что парни уже давно не видят во мне девушку – скорее уж дворового мальчишку, с которым когда-то вместе за углом школы отметелили не одного обидчика. Но для меня так было даже проще: никто не пытается меня «склеить» или произвести впечатление. Просто, без выёживаний и открыто.

Беру с тарелки котлету прямо так, руками, но попробовать её на вкус не успеваю, потому что в столовую входит Илья. Не думала, что он обедает с простыми смертными... Мне всегда казалось, что люди его уровня предпочитают есть в каком-нибудь невообразимо дорогом ресторане. Это было приятное удивление – значит, он не настолько сноб, каким я его в своей голове нарисовала. Впрочем, после нашей неожиданной беседы тогда, в кабинете его отца, сразу было понятно, что если он и изменился, то только в лучшую сторону.

Илья замечает меня и весело подмигивает, заставив поперхнуться воздухом – особенно после того, как заметившие это действие одногруппники уставились на меня в немом изумлении.

– У меня глюки, или Кайданов только что тебе подмигнул? – обалдело поинтересовался Женька.

Собиралась ли я говорить кому-то о том, что знакома с этим влиятельным семейством? Понятия не имею, но теперь мне, кажется, не оставили выбора.

– Нуу, когда-то давно мы росли в одном дворе, Илья с родителями жил на этаж выше.

Пашка присвистнул.

– У тебя такие связи, а ты без работы маешься?!

– Я не принимаю ни от кого подачек, – твёрдо ответила. – Мне не нужна ничья помощь, я сама свою жизнь поправлю.

– Дура ты, Леська, – тяжело вздохнул Мартынов. – Тебе, считай, судьба второй шанс подкинула, а ты всё туда же.

– Не твоё дело, – откинулась на спинку стула: аппетит сразу куда-то испарился. – И вообще, не понимаю, почему я должна перед вами оправдываться? Я вот в ваши жизни не лезу, и вы в мою свои носы не суйте!

– Да мы же о тебе заботимся, – фыркнул Даня. – Использовала бы шанс, а то так и будешь всю жизнь за братом рубашки донашивать. Или это твоего бати?

Парни нестройным хором заржали, а я нахмурилась ещё больше. По легенде, у меня прекрасная полная семья со всеми бабушками, дедушками и дальне-ближними родственниками. Почему? Потому что к детям из полных семей относятся совсем по-другому – без мнимой жалости, презрения или насмешек. Я сама закалила свой характер и в любом случае не спускала бы подколы на тормозах, но уж пусть лучше меня подкалывают за внешний вид, чем за одиночество.

В общем, еду с подноса пришлось попросить завернуть с собой, потому что выкидывать было жалко, а аппетит ко мне так и не вернулся. Работники кухни кинули на меня странный взгляд, но просьбу выполнили и расфасовали дивно пахнущую еду по контейнерам, строго-настрого наказав вернуть казённое добро завтра же. Дав честное пионерское, вернулась в наш кабинет, где на столе меня ждал завал из документов, и решила направить своё раздражение в полезное русло – разобрать эту гору папок, например. Я с энтузиазмом схватила самую верхнюю, когда дверь отворилась, и внутрь вошла... Алёна, собственной персоной.

– Заблудилась, принцесса? – поинтересовалась я с долей сарказма.

– Вообще-то, я хотела с тобой поговорить, – неожиданно улыбнулась та в ответ.

Это точно улыбка? Может, у неё живот от газов свело?

– Точно дверью не ошиблась? Я похожа на женскую консультацию?

– Просто мы с тобой уже четыре года как кошка с собакой. Скоро совсем по разным углам разбежимся, вот я и подумала, что пора зарыть топор войны и выкурить трубку мира.

Вот это она выдала, конечно... Такой речи я от неё точно не ожидала. Но в чудеса исправления я не верю, так что... чего ей на самом деле-то надо?

~9~

Я смотрела на Алёну как на восьмое чудо света, которое вдруг взяло и выросло передо мной.

– Не напомнишь, а кто из нас был инициатором раздора? – насмешливо спросила я. – Хорошо, знаешь, что? Я возьму и всё забуду, будто мне память отшибло, но только при одном условии: ты сейчас возьмёшь и честно признаешься, какого хрена тебе от меня надо.

Вообще я по характеру человек неконфликтный – не трогай меня, и я тоже тебя не трону. Но когда мне в глаза заливают, что решили «зарыть топор войны», который сами же и вырыли... Короче, не верю я в то, что люди меняются.

Несколько секунд однокурсница будто решала, скинуть ли ей маску дружелюбия и вернуться к ипостаси стервы, или продолжить игру и гнуть свою линию дальше.

– Послушай, Корбут, – вернулись в её голос холодные нотки. – По сути, мне фиолетово, как ты выглядишь и во что одеваешься, просто бесит меня твоя самооценка. Но мы можем дать друг другу то, что нужно каждой, и потому я предлагаю сотрудничество.

Ну, вот это уже больше на неё похоже, я хотя бы ей теперь верю.

– И в какой области взаимовыгодный симбиоз ты мне предлагаешь?

– Тебе бы хотелось, чтобы я и мои подруги от тебя отвалили, не так ли? – Она терпеливо ждала, пока я подумаю над её вопросом, а мне, в общем-то, было всё равно, но я кивнула: допустим. – Так вот я обещаю, что мы оставим тебя в покое, если ты сведёшь меня с Ильёй.

А-а, ну вот теперь всё понятно – у неё не получилось привлечь внимание Кайданова открытыми нарядами, так что пришлось искать альтернативные пути. Но вопрос здесь был не в том, захочу ли я ей помочь, а в том, захочу ли отдать ей на растерзание Илью. Конечно, звучало довольно заманчиво: он ведь надо мной в прошлом прилично поиздевался, а мне подвернулся шанс вернуть ему всё это в десятикратном размере. Была лишь одна загвоздка – будь он для меня просто знакомым из детства, я бы, может, и подумала над предложением Алёнки, но учитывая, что я сама по уши в него вхлопалась, боюсь, это невозможно.

Я не привыкла делиться «своим».

– Надо же, в каком ты отчаянии, раз ко мне по своей воле пришла, – хохотнула я в голос. – И даже ветошь моя не смущает?

– Хватит ёрничать, – закатила моя оппонентка глаза. – Просто ответь: да или нет?

– Знаешь, в Библии говорится, что надо подставлять вторую щёку... Но я никогда даже первой не подставляла, так что топай отсюда, пока твоя гордость не пострадала. У нас с Ильёй, конечно, всякое бывало, но даже он не заслужил такой участи.

Алёна как-то недобро прищурилась.

– Только не говори, что он тебе самой нравится.

Такая последовательность её суждений заставила меня растеряться и пропустить момент, когда ещё можно было спасти положение своим уверенным «Что за бред ты несёшь?». Заминка с моей стороны дала ей все ответы, и девушка рассмеялась – ненастоящим, каким-то искусственным смехом.

– Кто бы мог подумать, что пацанки тоже способны на любовь!

Чёрт, это же теперь новую порцию насмешек ловить... Ну и хрен с ними.

– Меня не волнуют твои домыслы, – постаралась сохранить спокойствие в голосе. – Забирай своё мнение и идиотские идеи и проваливай.

– Уже ухожу, – довольно оскалилась Алёнка и скрылась за дверью.

Блин, принесла же её нелёгкая!..

~10~

За четыре года учёбы в университете со мной случалось много чего из того, о чём не поболтаешь с друзьями за кружкой пива. Бывали ситуации, когда от стыда хотелось провалиться под землю или испариться с этой планеты вовсе, но в итоге с каждым абзацем, случавшемся в моей жизни, я становилась лишь ещё более толстокожей. Сейчас я дошла до того состояния, когда меня могли бы прогнать по универу нагишом, а я бы даже не обратила внимания на пересуды и смешки за своей спиной – настолько всё скучно.

Но вот то, что Илья может узнать о моей симпатии, пугало меня до чёртиков.

И дело было даже не в его реакции, а в нём самом. Алёна могла что угодно шипеть про меня своим подружкам и кому угодно другому, но ещё одну эру издевательств от Кайданова мне не пережить: когда над тобой потешается тот, кому ты отдала своё сердце – даже если он об этом не знает, – это сильно задевает и самооценку, и гордость, и простые человеческие чуйства.

Блин, оказывается, я не настолько непробиваемая, какой мне хотелось бы быть, и это бесит.

Дверь снова открылась, и в помещение просочился Мартынов.

– Мне показалось, или отсюда только что вышла мисс Мира?

– Да лучше б тебе показалось, – со свистом выдохнула. – Прикинь, она хотела, чтобы я её с Кайдановым свела!

Лицо Женьки вытянулось, а после он громко заржал.

– Так ты теперь свахой подрабатываешь? Не знал, не знал... Пригоню к тебе парочку своих безнадёжных товарищей – вдруг ты и их в надёжные руки пристроишь?

– Хорош ёрничать, засранец! Никем я не подрабатываю, понял! Не хватало ещё, чтоб я кому-то вроде этой доморощенной принцессы помогала...

– Да ладно, ладно, я же шучу, – выдал друг, а после подозрительно прищурился. – А ты чего так остро реагируешь? Это же просто Юдина, ей все четыре года корона жмёт, почему тебя сейчас это так задевает?

Ну вот, не хватало мне ещё со стороны Женьки подозрений...

– Не люблю, когда к моим друзьям всякие пиявки липнут, – отмахнулась. – Вот если бы она к тебе полезла, ты бы чего хотел? Чтобы я с ней твоим номером поделилась и адрес на карте нарисовала?

Мартынов, видимо, представил себе эту картину и содрогнулся.

– Ну уж нет, спасибо!

– Вот и не задавай дурацких вопросов тогда!

Кинув на меня последний косой взгляд, Женька махнул на прощание и скрылся за дверью, а я принялась успокаивать скачущее галопом сердце. Чуть не попалась, блин возьми! Ещё бы как-то убедить Юдину в том, что Илья, который мне нравится, ни капли мне не нравится, и при этом самой не запутаться... Чтоб её черти обратно в ад утащили!

Вернувшиеся с обеда Пашка с Даней напомнили мне, что я тут, вообще-то, практику прохожу, а не развеяться заглянула, и я вернулась к своей части работы. В мою сторону ребята не косились и странных вопросов не задавали, и я решила, что Алёна пока никому не донесла о моей симпатии к сыну гендиректора – неужели надеется шантажировать меня этой информацией? Если да, то надо было её сразу предупредить, что это проигрышный вариант, а то она будет там наивно на что-то надеяться... Я лучше перед Кайдановым опозорюсь, чем буду перед Юдиной на цыпочках прыгать – да вообще перед кем-либо!

В два часа мы дружно начали собираться по домам, и мой желудок утробным голосом подыхающего от голода кита заорал на весь коридор, заставив парней в голос заржать. Ну да, я же не пообедала, как обычно, теперь вот расплачиваюсь за собственную гордость. Нагнавший меня у лифтов Мартынов тоже не упустил случая подколоть.

– В Марианской впадине затонула субмарина? Откуда такие страшные звуки?

Тычок под бочину заставил его успокоиться и поморщиться, и я почему-то вспомнила его поведение в столовой на раздаче. Что с ним всё-таки случилось утром? Никогда не видела эту Женькину сторону, когда он такой серьёзный и мужественный... Не то чтобы мне приходилось защищать его все четыре года учёбы, Мартынов далеко не слабак, но за меня подобным образом он заступался впервые – будто, не знаю, был моим парнем? Это даже в мыслях звучало дико, но заставляло задуматься однозначно.

Едва мы вышли из здания «Алгоритма», как мой телефон начал разрываться.

Ну что за неугомонный карабахский осёл? Нельзя быть таким навязчивым!

– Отец? – коротко поинтересовался Женька. Я только кивнула, и гаджет испарился из моих рук в мгновение ока. – Иди-ка, погуляй, я быстро.

Он подпихнул меня в спину, заставив по инерции сделать шаг-другой, и сам отошёл на приличное расстояние, но я всё равно разглядела на его лице решительность.

Перестанет жизнь меня когда-нибудь удивлять? Я вообще-то спокойного существования хочу!