Загадала так загадала

Глава 1

– Пятьдесят один, пятьдесят два, пятьдесят три, – кондукторша забирала из ладони остатки моей зарплаты. – Ой, укатилось.

Рублик звякнул об пол и предательски закатился под кресло.

– Женщина, поднимите, – жестом царицы Савской, указала кондукторша на пол.

Дожили. В свои тридцать два я уже женщина. Вот нахамила, так нахамила. Я приняла попытку нагнуться и достать денежку, ведь замены у меня все равно не было. Все подсчитано как в аптеке: туда пятьдесят пять рублей, обратно пешком. Вечером после рабочего дня полезно прогуляться. Потеря рублика в мои планы не входила, как и опоздание на работу.

– Ну, вы скоро?

– Уже поднимаю, – я старалась как могла, честно. У меня над ухом будто гремел голос Лизаветы Федоровны, нашего музыкального руководителя: «Тянемся, тянемся, достаем пальчиками до носочков». Я пыхтела, пытаясь ухватить пальцами злополучную монетку.

– Женщина, вы скоро? Нам выходить нужно.

Я почувствовала, как в мою самую верхнюю на данный момент точку, что-то ткнулось. Твердое и теплое. Да черт с ней, с монеткой. Я резко выпрямилась, оглядываясь на торопыгу, которому не терпелось выйти, и нос к носу столкнулась с высоким мужчиной. Черные волосы затянуты в хвост, длинный плащ был слишком тонок для декабря, а из-под него выглядывала розовая рубашка. Эмо-переросток? Такие бывают?

– Я еду в этом транспорте и имею право стоять, где захочу, – с вызовом бросила я ему в лицо.

– Заплатила за одно место, а занимает два, – из-за спины мужчины высунулся прыщавый рыжеволосый парень.

– Она еще не заплатила, – вбила кондукторша гвоздь в гроб моего самолюбия.

– Халявщица! – подпрыгнул сзади паренек.

– Хорошей женщины должно быть много? – спокойно улыбнулся мужчина в плаще.

Вот гад! Так бы и намотала этот плащ, засунула в рот пирожок, надела на голову кастрюлю с борщом и побила половником хорошенько.

– Все мысли о еде, верно? – его уголки губ чуть дрогнули.

Еще издевается! Или мысли читает?

– Она не думает, – сзади прыгал паренек, – просто жрет без разбора, по фигуре видно. Мы выходить-то будем? Остановка уже скоро.

Автобус затормозил, двери открылись, это была и моя остановка. Я сделала глубокий выдох, будто собиралась опрокинуть рюмку водки, и провернула наклон к носочкам, который Лизавета Федоровна ставила бы в пример младшей группе. Ухватила монету, сунула ее кондукторше и, кинув с барского плеча: «Билетик не нужен», выскочила на улицу.

В лицо ударил сноп морозных искр, я подняла воротник и почесала на работу.

– Женщина!

Да сговорились все, что ли?! Не буду оборачиваться. Работа в детском саду научила меня трем вещам:

Первое – не разговаривай с незнакомыми и постарайся уйти как можно быстрее.

Второе – люди, одетые не по погоде, не могут быть адекватными по определению.

Третье – опоздать на работу третий раз за месяц – не получить премию.

А у меня два раза уже было. Верующие люди говорят, Бог любит троицу, но это они явно не про опоздания. Я прибавила шаг, стараясь противостоять колючему ветру, сдувающему с ног. Сдувает он тощих прохожих, вроде того мужчинки, который уже во второй раз пытается меня оскорбить, прибавив мне лет двадцать. Честно считаю, что женщиной можно гордо величаться после пятидесяти. До – исключительно девушка.

– Женщина, – опять нахамил мне мужчина, поймав за рукав и заставив остановиться, – я извиниться хочу за случай в автобусе. Вот.

Он протянул на ладони маленькую коробочку, в такие кольца кладут, когда предложение делают. Только замуж я не хочу, уж не за него точно. Старый он и страшный, и волосы длинные. Мама всегда говорила, что хиппи до добра не доведут. Особенно пожилые.

– Спасибо, не надо, – выдала я фразу, которой каждый день учу детей, – мама не разрешает брать ничего у незнакомых.

– Вы же большая девочка, – улыбнулся мужчина.

Ну вот, теперь девочка. Прыгаю от старушки до ребенка. Или он не может определить мой возраст, поэтому и кидается в разные стороны? Скоро до кисоньки или заиньки дойдет. Нужно валить от этого странного мужика, причем срочно. А то неприятности свалятся на мою голову в виде отсутствия премии. Я развернулась, чтобы по-английски покинуть место превращения женщины в девочку, но мужчина сдаваться не собирался. Ловким движением он закинул коробочку в карман пуховика.

– Как только поймете, чего хотите, произнесите желание над этой коробочкой. Одно.

Я развернулась, чтобы высказать все ему в лицо об импотенте-джинне, способном под старость лет выдать только одно желание, вместо обещанных трех, но его и след простыл. То ли вьюга усилилась, и я не заметила, как он отошел, то ли уже чертовщина мерещится. Звонок телефона вывел из раздумий.

– Иванова! Едрить твою налево! Останешься без премии!

Пулей я понеслась на работу. С удивлением отметила свитер с оленями на вахтерше и детей с новогодней мишурой. Такое бывает в нашем детском саду, но обычно под конец декабря. Сегодня же третье число, если я правильно помню календарь на стене в своей комнате. Неужто целый месяц прошел, а я и не заметила?! В раздумьях о бытии и течении времени влетела в группу, где тут же столкнулась с Феклой Сигизмундовной, моим главным воспитателем, помощником которого я и являюсь. Она выглядела так же подозрительно, как и вахтерша: на тощем теле мешковато висел вязаный свитер с елкой. Буравя меня своими узкими глазками и загораживая проход, она припечатала меня вопросом:

Глава 2

– Простите. Извините. Вы не подскажете? Где у вас отдел новогодних желаний? Кто-нибудь! – по огромному залу корпорации «Желание» носился длинный тощий эльф, хватал всех за руки, пытаясь узнать, куда ему нужно было прийти.

«Корпорация» – звучит гордо. А «Корпорация «Желание» звучит неимоверно круто, особенно, когда хвастаешься друзьям местом работы. Самое крупное предприятие по исполнению желаний в эльфийском королевстве. Обслуживает три планеты в двух звездных галактиках. Отвечает за Новый год, дни рождения, падения звезд и зубных фей. Но в канун Нового года стать стажером – не самое лучшая идея. Желаний столько, что никто ничего не успевает, все бегут без возможности остановиться.

– Пикли Пентс? – к нему подошла миловидная девушка в ярко-красных колготках, зеленом платье и с длинным колпачком на голове, на вершине которого позвякивал колокольчик.

– Я, – отрапортовал эльф.

– Пройдемте, – девушка развернулась и, не говоря больше ни слова, начала движение против толпы, спускающейся по лестнице.

Пикли прыгал сзади, пытаясь не наступить никому на ногу, постоянно извинялся и что есть сил прижимал к себе фиолетовую папку. Поднявшись на самый последний этаж, они прошли по коридору, устланному белым ворсистым ковром. Девушка толкнула дверь и пропустила эльфа вперед. Тишина коридора моментально сменилась шумом голосов, стуком по клавишам печатных машинок и звоном бросаемых трубок.

– Ваша задача, мистер Пентс, обеспечивать желания заявителей. На большом экране вы видите табло. Темные строки – шкатулки, которые были вручены, но еще не использованы. Как только строка становится зеленой – значит, заявитель загадал желание. Оно автоматически переносится на ваш компьютер. Вам необходимо только открыть письмо, прочитать, отправить на исполнение и поставить свою подпись. Вас учили технике безопасности по работе в корпорации?

Девушка повернулась к Пикли и посмотрела на него из-под опущенных ресниц.

– Да, – все, что смог выдавить из себя эльф.

– Вот ваше рабочее место, – девушка остановилась около одной коморки, отгороженной легкими створками. В ней были только стол и стул. Развернувшись, девушка скрылась из виду.

Пикли осмотрелся, сел на стул, покрутился, положил папку на стол, снял телефонную трубку и с деловым видом приложил ее к уху.

– Алло, – тут же донеслось из трубки.

Он от неожиданности выронил телефон, сполз со стула, пытаясь поймать трубку, которая упрыгала на пол и висела на длинном проводе, поймал и водрузил на место. Телефон смолк, не подавая больше признаков жизни. Для надежности Пикли погладил его, уговаривая не выдавать их общей тайны.

– Привет, – донеслось откуда-то сверху. Пикли поднял голову. Через перегородку на него смотрел другой эльф в таком же зеленом костюмчике. – Новенький?

Пикли кивнул.

– Взяли стажером.

– О-о-о, – протянул сосед, – это плохо. Объяснять, что и как сейчас некому. Видишь, какая загрузка. Придется тебе самому.

– Я могу, – резко закивал Пикли, – только скажи, что делать нужно.

Сосед перегнулся, почти упав Пикли на стол, включил какую-то кнопочку в углу стола, и перед ним зажегся экран.

– Смотри, – стал пояснять он, перевешиваясь вниз головой, – в правом верхнем углу есть красная кнопка.

– Но она слева.

Сосед вопросительно посмотрел на стажера, затем на экран.

– Да, с твоей стороны она будет слева. Не суть. Нажимаешь ее, переходишь в главное меню, потом открываешь заказ, видишь, он горит зеленым. Переписываешь все требования точь-в-точь как в заявке и отправляешь дальше на исполнение. В графе "Исполнитель" пишешь свое имя, вот тут, слева.

– Справа, – поправил Пикли, мельтеша глазами по экрану.

– Ну, справа, какая разница. В общем, жмешь на кнопку и готово.

– Что готово?

– Заказ готов. Переходишь к следующему.

По лицу соседа было понятно, что возиться с таким непонятливым новичком, ему совсем не хочется. Он тут же сделал озабоченный вид, будто у него полно работы, и юркнул за свой стол. Пикли еще раз внимательно оглядел рабочее место. То, что наговорил его сосед, даже в одно ухо не влетело. Просто просвистело мимо, и теперь Пикли с интересом изучал мерцающие кнопочки на экране.

– Стажер! – рявкнул кто-то рядом. Пикли подскочил и повернулся. Перед ним стояла та же самая девушка, которая его привела. Только лицо у нее было совсем не приветливое. – Работать будешь?

– Да, мисс, мисс…

– Мисс Квинси! Если хочешь задержаться больше одного дня на этом месте – принимайся за работу! Иначе тебе ничего не заплатят.

– Но мне и так не платят, – пропищал Пикли, вжимаясь в угол стола. – Я же стажер.

– Хочешь остаться стажером навечно? – начальница подошла ближе и нависла над эльфом.

– Нет, уже сажусь работать, – Пикли задвигал стулом, пытаясь сесть на него, но стул выскальзывал. Протянув руку, Пикли нажал зеленую кнопочку наверху.

«Новое желание», – высветилось на экране. Мисс Квинси отошла в сторону и наблюдала за ним. – «Линейкина Света, 12 лет. Телефон-13».

Глава 3

– Опять жрешь? – над моим ухом раздался недовольный голос Феклы.

– Заедаю стресс, – проговорила я, пытаясь попасть бутербродом в рот, минуя заросли бороды и усов, намертво приклеенных к моему лицу. – Можно хоть во время еды ее отлепить?

– Не смей! – прикрикнула на меня Фекла. – До конца дня будешь так ходить.

Я страдальчески взглянула на нее.

– И не строй мне глазки, не поможет. Сама напортачила, сама и выкручивайся. А бороду отлеплять не дам, пока во всех группах праздники не проведешь. И кончай есть, а то шуба не застегнется.

– Она и так не застегивается, – пожаловалась я, показывая ремешок, еле завязывающийся на один узелок.

– Тем более. Стресса у тебя нет, повода грустить тоже. Так что натягивай улыбку и вперед – веселить детей.

– У меня перерыв, – заныла я. – Пока там все танцуют и поют, имею полное право подкрепиться.

– В дверях не застрянь, когда выходить из кухни будешь, – зло прошипела Фекла, выскакивая за дверь.

Вот как ей удается в ее-то сто с лишним лет, выглядеть как в двадцать. Ну ладно, в тридцать. Но все равно, видя, как она дергает взрослых дяденек и тетенек за щеки, вспоминая, как они у нее на горшок ходили, а теперь приводят своих детей, невольно начинаешь подсчитывать ее возраст. И запинаешься годах на шестидесяти, потому что дальше считать становится страшно.

В запасе у меня было минут пятнадцать, поесть все равно никто не даст, можно хоть в телефон позалипать немного. Я открыла свои социальные сети и углубилась в пролистывание ленты новостей. Торты на заказ, конкурс по поеданию гамбургеров. Да они сговорились, что ли? Умная лента стала слишком умной, уже читать мои мысли начала. Только подумаешь о вкусном бутерброде, он тут как тут – нажимай, покупай, заказывай. Вот бы с мужиками так же. Можно попробовать. Сейчас подумаю о Пашке – и тут же его увижу. Что-то давно он мне не звонил.

Я зажмурилась и представила своего парня – стройного, накачанного, с кудрями, падающими на лоб – не парень, а мечта. Мы с ним с первого класса вместе, король и королева бала были. Только королева с тех лет «подросла» килограммов на двадцать, зато осталась со своим королем. Я открыла глаза. Сработало. Передо мной в «рекомендуемых друзьях», действительно, был Пашка.

Странно. Почему в рекомендуемых, был же в добавленных в статусе «почти муж». Присмотрелась, а это не его аккаунт, какая-то Лиза Кривошеева, незаметным пятнышком прижалась к его груди. И в статусе – «влюблена». Вот же… Я бы этой Кривошеевой шею набок свернула! Тощая, как вобла, на фото и не разглядишь. Листаю страницу, а там они на дискотеке, в тренажерном, в … моей квартире?!

В зобу дыханье сперло от такой наглости. Прям как у той вороны, которая сыром чуть не подавилась. Может, это была и лисица, потому что у наглых рыжих девиц может только начаться несварение желудка, которое я ей сейчас пожелаю. А я-то, как дура, ждала, что он мне предложение сделает. А он с этой курицей на моей кровати! Выключила телефон и швырнула в сумку.

Навести бы на них порчу! На обоих! Погодите, у меня же было где-то не загаданное желание. Ненормальный мужик сегодня с утра что-то говорил про желания. Быстро нашла свою куртку, сунула руку в карман и достала коробочку. На вид ничего примечательного. Только нужно желание правильно загадать. А то знаю я этих джиннов-искусителей. Скажешь что-нибудь не так, и получишь потом кракозябу мохнатую.

Итак, что же я хочу. Чтобы они сдохли. Поперхнулись своими белковыми коктейлями, в горле застряла палочка моркови и яблочная долька. Нет, так, наверное, нельзя. Марта, гадалка, к которой я когда-то ходила мужика привораживать, говорила, что желание можно загадывать только про себя. Иначе не сбудется. Что же я хочу? Увидеть, как они корчатся от боли, схватившись за животы, как на них падает штанга или они давятся куском булки, застрявшим в горле. Вот опять я про еду.

И еда в этом во всем играет не последнее место. Нашел бы он эту курицу, если бы я была худая? Вряд ли. От худых не уходят. Поэтому первое, что мне нужно – похудеть. Или все-таки от худых тоже уходят? Вон, от Феклы мужик ушел, лет тридцать назад, да так и не вернулся. Так что еще мне нужен такой мужик, чтобы не ушел никуда, был все время рядом.

Теперь компонуем желание в одно, чтобы не ошибиться. Хочу быть худой, чтобы мужики так и липли. Не то. Хочу получить мужика, чтобы смотрел на меня худую. Тоже не то. Хочу похудеть для мужика, который будет все время рядом. Кажется, так. Открываю коробочку, внутри она покрыта черным бархатом, как гроб. Не обращаем на это внимание, главное, чтобы сбывалось. Итак,

ХОЧУ ПОХУДЕТЬ ДЛЯ МУЖИКА, КОТОРЫЙ БУДЕТ ВСЕ ВРЕМЯ РЯДОМ.

– Машка, ты сегодня Дед Мороз, что ли? – в мою коморку заглянула растрепанная Наташка.

– Да, я Дед Мороз, – захлопнула коробочку. Кажется, все правильно сделала.

– Тогда бегом в зал, твой выход.

*********

«Новое желание» – загорелась на экране зеленая кнопочка. Пикли огляделся по сторонам. Никого, кто мог бы подсказать, что и как делать, не было. Щелкнул на мигающей кнопке. На весь экран развернулась панелька с желанием. Текст был подсвечен оранжевым, и рядом мигала надпись: «неправильно сформулированное желание». Пикли еще раз огляделся, даже перегнулся через ширму к соседу, но того не было на месте. Кнопка мигала и требовала, чтобы с ней что-нибудь сделали. Он щелкнул по надписи и рядом выскочило дополнительное окошко: «Участник». Пикли почесал лоб, в третий раз оглядел полупустой зал и вписал туда свою фамилию. «Отправить на исполнение», – выскочила рядом надпись. Быстро щелкнув по ней, он облегченно выдохнул. Заявка улетела в отправленные.

Глава 4

– Вставай, – мне в плечо ткнулось что-то твердое. Открыла глаза и увидела перед собой дуло ружья.

– Мы же вчера, вроде, определили, что я не кусаюсь.

– После того, что ты сделала ночью, я уже не уверен.

Встала и огляделась по сторонам. Обычная обстановка, у меня дома всегда так. Коробка печенья на столе (ага, думал, убрал в шкаф, а я не достану), крошки на ковре (в постели есть удобно, какой бы она ни была), погреб открыт (тут мой косяк, когда вчера лезла за молоком, набрала еще банку компота и соленых огурцов. В руках все не унести, вот и забыла закрыть).

– У тебя ночного ужина не бывает, что ли?

– Ночью есть вредно. В темноте только волки едят.

– Я свет включала, – пыталась скостить образ кровожадного пришлого.

– Пошли, – махнул эльф ружьем в сторону двери.

– А завтрак?

– Ты всю ночь ела.

– Это был ужин. Завтрак — это еда после того, как проснулся. Чаю хоть налей, – жалобно простонала я, представляя, как придется передвигать ноги без спасительного кофе.

– Держи, – эльф кинул мне в руки бутылку.

– Вот спасибо-то, – простонала я, отвинчивая крышку от кожаного мешочка. – Надеюсь, там вода?

– Эль я тебе не дам. Таким, как ты, его не дают.

– Эль с утра – это уже алкоголизм, – сказала я, выходя из дома и принюхиваясь к жидкости в бутылке.

– Все эльфы пьют эль круглые сутки, – Пикли решил на меня обидеться.

– Поэтому у вас Новый год всегда весело проходит?

– Это праздник обновления, домашнего уюта и семейного торжества.

– То-то каждый год я сижу одна дома, – буркнула я, погружаясь, как подводная лодка в сугроб. – Семья меня стороной обходит.

– Боятся, что ты съешь всю их еду?

Злобно зыркнула на своего конвоира.

– С чего ты так решил?

– Потому что я этого уже боюсь.

– Все мужики такие, – бурчала я, разгребая снег перед собой. Его было столько, что я удивлялась, как вчера я резво бежала от волков. – Жалко для девушки кусочек печенья?

– Кусочек не жалко, – мой надсмотрщик был неумолим. – А вот целой коробки за вечер – жалко.

– Экономный, да? Или запасливый?

– Рациональный. У меня печенье рассчитано до конца года на одного. Содержать стадо прожорливых слонов я не собирался.

– Кого ты слоном назвал? – я повернулась, чтобы высказать все, что думаю о сравнении себя со слонами. Пикли стоял передо мной, только сантиметров на двадцать выше. Это все потому, что стоял он на специальных штуках, в виде авоськи, прицепленной к его ногам. Она-то и держала его на снегу.

– Ты откуда эти штуки взял? – ткнула я пальцем в приспособления.

– Снегоступы? Из кладовки.

– Еще есть?

– Есть.

– Почему мне не дал?

– Ты не просила.

Логика!

– А ты будто не видел, как я руками снег разгребаю?

– Видел.

Непробиваемая логика.

– Почему не предложил помощь?

– Ты же не просила.

Мужская непробиваемая логика.

– По-твоему, я должна так идти? Кстати, долго еще идти-то? И куда?

– Снегоступы тебя все равно не выдержат. Они рассчитаны на эльфов, а не на орков, – я задохнулась от возмущения. Орком меня еще не обзывали, – А идти нам прямо. Вон туда, – он махнул в глубь леса.

– Долго?

– Не очень.

Вздохнула. Он непробиваемый. Где-то был пуленепробиваемый монах, а передо мной стоял логико-непробиваемый эльф.

– Показывай, куда идти.

Пикли с важным видом шел сзади, показывая путь с видом охотника, загнавшего кабана, успевшего выдрессировать и ведущего показывать своим друзьям. Я же все продолжала разгребать руками снег перед собой. В валенках снега было больше, чем моих ног, шуба развязалась, кушак исчез в снежных недрах, шапка съехала и закрывала мне пол-лица.

– Вот и пришли.

Я подняла голову. Передо мной простирался город. Настоящий современный город. Точнее, он был намного современнее, чем можно было представить. Дома с десятками этажей уходили за облака и светились стеклами на солнце. По дорогам ездили обтекаемые машины, на высоте десятого этажа пронесся поезд, этакая электричка ХХII века.

– Это Япония?

– Амальвия. Самый крупный город в стране эльфов.

– Значит, эльфы круче японцев, – я, наконец, выбралась из сугроба на очищенную дорогу, покрытую резиновым покрытием.

– Эльфы круче всех, – задрал подбородок Пикли. – Только мы смогли создать корпорацию «Желание», ни у кого такого нет.

– Монополисты, – припечатала я его. – Задираете цены, а сервис никуда не годится. Никакого личностного подхода. А потом получай вот такой подарочек.

Глава 5

– Женщина! – возмутилась пожилая эльфийка, впечатанная мной в окно. – Вы занимаете слишком много места! Подвиньтесь!

– Я бы с удовольствием, но здесь заканчивается скамейка. Они очень короткие. Может кто-то лишний? Сел не на свое место?

– Даже знаю кто, – ворчал у меня под мышкой пожилой эльф, пытаясь сдвинуть меня хоть на сантиметр. Но нет, дедушка, тощим в этом мире силы не давали. Историю учить надо, ни одного богатыря худого не было.

– У меня билет в это купе, правда, Пикли? – смотрела я на эльфа. Тот продолжал изображать глухонемого и смотрел в окно. – Может кто-то хочет лечь на верхнюю полку?

– Лечь? – взвизгнул у меня под мышкой старичок. – Дамочка, что вы себе позволяете? Приличные эльфы не ездят в поездах лежа!

– А спите вы стоя?

– Сплю я так, как мне положено! Но причем тут поезда?!

Видимо, это был мой прокол в понимании эльфийского железнодорожного транспорта. От Пикли помощи можно было не ждать, пришлось выкручиваться самой.

– Когда вы едете в поезде несколько дней, вы не спите?

Все пассажиры уставились на меня. Немая сцена «Ревизор приехал». Нет, скорее «Прокол Штирлица». Только не говорите, что здесь мини-мир, который можно объехать за один день. Лучше мне помолчать, а то за пришлую примут.

– А вы куда едете? – спросил молодой паренек, сидящий напротив.

– В Приграничье, – как можно беззаботнее ответила я.

Правда, вся беззаботность мигом исчезла с лиц моих попутчиков. Опять я сказала что-то не то? Нет уж, лучше прикинусь немой и буду молчать всю дорогу.

– Этот тоже? – ткнула старушка пальцем в Пикли. Я кивнула. Парень, сидящий рядом с ним, отсел на край скамьи, а старичок у меня под мышкой ойкнул и вжался в старушку еще больше.

– А что это вы как от прокаженных от нас шарахаетесь?

– Забыл тебе сказать, – подал голос Пикли, – лучше не говорить куда мы едем.

– Это еще почему? Что такого в приграничных городах? Я все детство в Ивангороде прожила, ничего сверхъестественного там не происходило.

– Где? – навострил свои острые ушки старичок.

– Это город в Приграничье, – тут же нашелся Пикли, прожигая меня недовольным взглядом. – Вы не пугайтесь, мы туда с важной миссией от корпорации «Желание».

Видимо, он думал, что это волшебное словосочетание спасет ситуацию. Но у наших спутников было другое мнение.

– Знаю я эту корпорацию, там есть отдел с этими, – старушка кивнула в мою сторону, – особыми желаниями.

– Это что за желания вы сейчас имели в виду? – возмутилась я, запахивая шубку. Нужно либо шубу новую, либо кушак подлиннее.

– А вот то самое. Когда женщины мужчинами наряжаются.

Пикли в уголке прыснул со смеху.

– Да, я слышал про такое, – подал голос паренек, сидящий напротив, – в Приграничье как раз спрос на такое… разнообразие.

– Вы думаете, им там понравится? – старушка у окна недоверчиво оглядела меня.

– Им все понравится. Там женщин-то не бывает почти, одни мужики. Приграничье как-никак, – со знанием дела кивнул паренек. – Они любят, когда перед ними переодеваются в разные костюмы: врачевательниц, философов, Дедов Морозов.

– Фу, какая гадость, – открестилась от меня старушка, – представлять это с Дедом Морозом?

– Стоп! – гаркнула я на весь вагон. – Ничего, что я рядом сижу? Может, вы свои фантазии в другое время обсудите? А ты-то откуда знаешь, что там на Приграничье любят? – накинулась я на паренька. Взгляды тут же переместились на него.

– Рассказывали, – он покраснел до кончиков ушей и стал копаться в своем рюкзачке.

– Молодежь, – пренебрежительно кивнула старушка, с презрением поглядывая на нас троих, – в наше время такого не было.

Старичок у меня под мышкой заерзал, соглашаясь с дамой.

– Не было. Все чинно, благовоспитанно. А тут – сунул даму в свои валенки, замотал в шубу и везет туда, где полно опасностей. Адреналина им в жизни не хватает.

– Это ее шуба. И валенки, – заерзал Пикли под осуждающими взглядами старичков. – И вообще, она не моя, сама по себе.

– И от дамы еще отказывается. Стыдно такую своей признавать? Ну и что, что морда как у оленя, тело как у тюленя, зато своя.

– Да не вместе мы! – Пикли как мог пытался отделаться от признания нас парой.

Терпеть я больше не могла. Со всей своей богатырской силы ударила по столу. Подстаканник подскочил, зазвенела ложечка, чемоданы на полках гулко ухнули.

– Да замолчите вы! Кто давал вам право обсуждать меня, мою фигуру и мое лицо?! Говорите о благовоспитанности, а сами суете свой нос в чужую личную жизнь по самое "немогу"!

– Вот! – назидательно подняла старушка палец. – Сама признала, что они вместе. Не может без него жить, оберегает отношения.

– Заткнитесь уже! – рявкнула я.

То ли крикнула громко, то ли где-то сработал стоп-кран. Как мне потом объяснял Пикли, даже мало-мальски ругательные слова могут остановить поезд. Если бы высказалась так, как обычно отвечают старушкам, решившим покопаться в моей жизни, поезд мог сойти с рельсов. А так отделались малым: четверо вагоновожатых вытолкали нас на ближайшей станции, заверив, что, если увидят нас еще раз – переломают все, что ломается. Причем трое пытались толкать меня, а один просто вынес Пикли из вагона. Пришлось выходить тоже, не бросать же парнишку невесть где, ночью на морозе.

Глава 6

– Мы так и будем босиком ходить? – спросил Пикли, подпрыгивая на платформе.

– Есть предложения? – сказала я, глядя на него с высоты перил, на которых сидела и хлюпала носом. Толстокожесть – это хорошо, но от ОРВИ не спасает.

– Давай кого-нибудь ограбим.

– Хорошее предложение. Кого? И грабить кто будет?

– Ты, – не моргнув глазом, ответил Пикли. – С твоим ростом и весом ты будешь наводить ужас на жителей Приграничья.

– Мы же подарки ехали дарить. Посланцы Деда Мороза должны дарить радость и счастье, разве нет?

– Ты себя-то видела? – покосился на меня Пикли.

Я посмотрела на свои ноги в синих носках со снеговиками. Зрелище то еще. Нос, небось, красный, волосы спутаны, шапка на боку, пояс потеряла, поэтому шуба развивается на ветру. Утешало то, что Пикли выглядел не лучше: колпачок вяло болтался, колокольчик не звенел, тощие ноги в полосатых лосинах явно говорили о том, что толстым в такую погоду быть лучше.

– А ты? Выглядишь как обглоданная сосулька.

– Мужчинам можно.

– Женщинам, значит, нет?

– Вы должны выглядеть сногсшибательно всегда.

– Без вариантов?

– Без, – категорично кивнул эльф.

– У тебя девушка-то была когда-нибудь? – со снисхождением посмотрела я на парня.

– Была. Даже две.

– Сразу?

– Нет, конечно, – под синими обмороженными щеками стал проступать красный румянец.

– И они ни разу не были при тебе ненакрашенными, уплетающими ночью тортик или с температурой, соплями и красным носом?

– Эльфы не болеют. И не толстеют, – гордо задрал нос Пикли, но от порыва ветра тут же спрятал его под воротник.

– Везет, – вздохнула я. – Мне бы такие умения.

– Вот закончим наш поход, можешь потребовать свое желание про похудеть.

– Когда это еще будет. Сейчас бы поесть чего-нибудь. У тебя ничего не завалялось?

Пикли пошарил по карманам и развел руками.

– Съестного ничего. Только вот это, – он достал откуда-то маленькую баночку, в которой практически покрылась льдом маленькая фея.

– Ты нафига эту гадость с собой взял? – я отшатнулась и сверзлась в сугроб под платформой.

– Ну, так, подумал, что будет интересно.

– Кому интересно? Что интересно? – отплевывалась я от снега, поднимаясь обратно. – Смотреть на маринованную фею?

– Они же живые, – потупил взгляд Пикли, вертя банку в руках и не зная, что с ней теперь делать.

– Были, – поправила я.

– А давай ее отпустим?

Я посмотрела на обмороженного эльфа, на фею, которая болталась в куске льда в банке и махнула рукой:

– Выпускай. Хуже ей все равно не будет.

Пикли открутил крышку. Чуда не произошло, фея продолжала плавать в банке. Он продолжал смотреть, ожидая, что она вылетит. Фея не торопилась.

– Банку разбей, – предложила я, жадно вглядываясь вдаль в ожидании поезда.

Пикли размахнулся и кинул ее на землю. Банка разлетелась вдребезги. Фея обмякла и осталась лежать на куске льда, в который была вморожена.

– Теперь она на свободе, – радостно крикнула я, завидя вдалеке поезд.

Пикли тоже повернулся. И в этот момент мы оба проворонили один очень важный момент. Голова маринованной феи шевельнулась, ручки взметнулись вверх, и она попыталась встать.

– Как остановится, сразу прыгаем в вагон, – начала я распределять обязанности, – чтобы не очухались и не успели как следует нас разглядеть. Ой, – даже сквозь заледенелые ноги я почувствовала острый укол. Опустила голову и увидела, что рядом стоит фея в ледяном чурбанчики и пытается огрызть мне ногу.

– Она же консервированная была, – отпрыгнула я в сторону, прячась Пикли за спину. Он обернулся и тоже озадаченно смотрел на фею.

– Обычно они добрые. Дети природы.

– Дети, видимо, проголодались, – отгораживалась я эльфом от феи, которая усиленно махала крылышками, пытаясь скользить по перрону.

– Они добрые, – Пикли протянул руку и хотел взять маринованное создание, но фея показала огромные (по ее меркам) зубы и острые ногти (маникюр давно надо было сделать), и цапнула Пикли за палец.

– Не добрые, она испортилась, – дул он на раскрасневшийся палец.

– Посиди в маринаде, тоже испортишься, – резюмировала я.

Фея сдаваться не собиралась и с завидным упорством двигалась в нашу сторону. Я заметила, что от движения на ее ледяном панцире появляется трещина. Еще чуть-чуть, и фея сможет взлететь, и вот тогда укусанными будут не только ноги и пальцы. Я размахнулась и, вспомнив уроки «Футбола для дошкольников», отправила маринованный пас прямо на рельсы. Феечка звякнула о проходивший поезд и растворилась в ледяной дымке.

– Ты ее убила! – завопил Пикли.

Глава 7

Комнатки нам выдали маленькие, но спасибо, что хоть отдельные. Жизнь в Ивангороде научила меня тому, что по ту сторону Приграничье выглядит гораздо лучше, хотя разница в несколько сот метров. Здешние условия по идее должны успокаивать тем, что худо-бедно, но мы на нашей стороне. На бедной, но правильной. Все как дома.

Одежду нам тоже выдали. Мне досталась шубка, прикрывающая только самую мягкую часть тела, кожаные непродуваемые штаны и высокие меховые сапоги. Взглянув в затертое зеркало в своей комнате, я подумала, что похожа на беременную амазонку, но выбирать не приходилось. Не по фигуре (хотя ее вы у меня и не найдете), но хоть тепло.

В коридоре, столкнувшись с Пикли, я подумала, что Эрл решил над нами приколоться. Ну, шутки в Приграничье такие, что ж делать. На нем были холщевые штаны, меховая жилетка и шапка-ушанка. Вот именно с него и брали образ Ивана-дурака во всех сказках, не иначе. Шапку снимать он отказался даже когда мы спустились вниз и сели за стол. Сказал, что Эрл под страхом оторвать уши запретил снимать. Так и сидели: толстая амазонка и Иван-дурак.

– Вас Эрл к себе требует, – пронеслась мимо официантка-гоблинша, призывно качая бедрами, роняя ими же солонки, кружки и рты ошалелых завсегдатаев.

Мы поднялись и поплелись в подсобку. Эрл вывел нас во двор и показал на сарай с огромным амбарным замком.

– Вот ключ, – протянул он мне огромную железяку, но в руки не отдал, – не забывайте запирать, чтобы ни одна мышь не пронюхала, что здесь лежит. Все подарки выглядят одинаково, но на каждом есть имя. Берете и вручаете. Потом ставите вот сюда крестик, – он показал на стену сарая, где висело табло с 999 пустыми клеточками.

– Это столько подарков нам нужно вручить? – охнул Пикли.

– Итак, чтобы ни одна мышь не прознала, что это делаете вы и из моей гостиницы. Времени у вас – до Нового года. Сегодня семнадцатое, так что поторопитесь.

Он захлопнул перед нами дверь, закрыл замок и вручил ключ.

– Начнете прямо сегодня.

– Кому вручать-то? Мы ж никого не знаем.

– Вот идите и знакомьтесь, – буркнул Эрл, – учить вас, что ли?

Мы вернулись в гостиницу и сели за столик у окна. Первые посетители уже спускались из своих номеров, приходили местные и вовсю начинали свой день с сытного завтрака. «Знакомиться» - это легко сказано. Если выбирать из дварфа, орка, тролля и вампира, то я выбираю домой к маме. Дарить подарки тому, кто этого не хочет – неблагодарное дело.

– Слышал новость? – раздался позади меня хриплый мужской бас. – На помойке сегодня нашли костюмы Деда Мороза и эльфа.

– Это что, значит, к нам прикатили жуки из корпорации? Опять будут подарки пытаться вручать?

– Типа того, – пробасил «разносчик хороших новостей», – поймаю, в лепешку раздавлю.

Он стукнул кулаком по столу так, что кружки подпрыгнули. И я с ними. Медленно обернулась: передо мной была двухметровая спина, наверху, под самым потолком должна была быть голова, но я так далеко не вижу. Такому лучше не попадаться, узнать бы как его зовут, и подарок дарить самым последним, а лучше узнать как его зовут и подарок этот отложить далеко и надолго. Но либо мой взгляд был таким ощутимым, либо варлы чувствуют страх, но обладатель широкой спины и жуткого голоса обернулся:

– Слышали новость? – изображая немую, я кивнула. – Не видели двух мужиков? Один старый, другой молодой? Голые.

– Не видели, – пискнула я, радуясь тому, что мало кто может подумать, что Дедом Морозом может быть женщина.

– А этот твой? – кивнул он на Пикли.

– Брат мой, – выдала я, – он немой. Да и подслеповатый немного. Ничего не видел, не слышал.

– Ну ладно, – вроде как успокоился варл, – увидите, тащите к центральной площади. Там уже объявление повесили, за старика дают 100 золотых, за остроухого 150.

– Почему за эльфа больше? – закрыть бы мне рот, а лучше зашить, чтобы не выдавал лишнего, когда не нужно.

– Полакомиться эльфятинкой здесь многие хотели бы, не доведут, ведь. А с такой наградой есть шанс, что перед всеми предстанет.

– А что такого сделали эльфы? Они же безобидные?

Варл развернулся ко мне полностью, и я отметила на его груди множество мелких шрамов.

– Кто вы такие, что про эльфов не знаете?

Ну вот, все пропало. Так спалиться даже не на первом задании, а до него могу только я.

– Лесорубы, что ли? – похлопал он меня по плечу. За братана принял, это же хорошо, да? – То-то смотрю, что раньше вас не видел. Сильные руки нам нужны. Только вот убогого зачем притащила? В лесу от него мало пользы.

– Так брат все-таки, – пискнула я, пытаясь выбраться из-под тяжелой руки.

– За юродивыми пригляд нужен, – сочувственно поглядел на меня варл. – Если помощь какая нужна, ты обращайся. Меня Юрген зовут. Своих, работяг мы в беде не бросаем. Тем более вы новенькие.

Значит, ничто человеческое им не чуждо, это должно радовать.

– Вот эльфа бы с дедом только найти, – он схватил кусок сыра и сжал его так, что вниз потекла желтая вода, а на стол шмякнулись обмякшие остатки.

Глава 8

Ночь в Приграничье наступает быстро. Я бы сказала, что ночь здесь – основное время суток. Конечно, светят фонари, им помогает луна, но оказаться после обеда в полной темноте мне было непривычно. После прогулки на свежем воздухе клонило в сон, а чернота за окном напоминала о том, что пора бы нормально выспаться. Но, видимо, не судьба. До Нового года точно мне придется устраивать ночные вылазки вместо того, чтобы мирно сопеть в кроватке. Нужно было загадывать именно «выспаться». Хотя со степенью угадывания желаний меня могли и в хрустальный гроб положить и заставить болтаться в стеклянной люльке триста лет и три года. Чтобы выспалась уж наверняка.

Из дремы вывел стук в дверь моей комнаты.

– Ты чего не идешь? – раздался недовольный голос Пикли. – Я уже минут десять стою на улице, жду тебя. Договорились же – когда стемнеет.

– А что, за окном уже темно? – изобразила я невинность, задергивая штору для правдоподобности моей отмазки, – а я и не заметила.

– Понимаю, медведи впадают в спячку, – поддел меня Пикли, – но что это делают бегемоты – ни разу не слышал.

Дожить бы до Нового года, вернемся, и точно придушу его еще на ступенях корпорации.

– Иду, – накинула на плечи свою амазонскую шубу и вышла на задний двор.

Снежок тихо падал, покрывая дорожки и поля тонким слоем. Интересно, а если жители не любят Новый год, как они относятся к снегу?

– Снег запорошил все дороги, это плохо, – не стала озвучивать свои мысли и переключилась на дело.

– Почему это? Ты снегоненавистница?

– Дурак ты. На снегу остаются следы. Все жители уже спят. Поэтому, если мы пройдем отсюда до дома старика, а он обнаружит подарок, нас точно найдут, и на этом подарке подвесят.

– Мы можем идти по крышам, – выдал гениальную мысль Пикли.

– Как ты это собираешься делать?

Пикли смерил взглядом высоту гостиницы и близлежащего дома.

– Или найдем другой путь.

– Если уж оставлять следы, то не наши, – начала я искать выход из ситуации.

– Например, медвежьи, – Пикли аж на месте подпрыгнул от радости. – Я знаю, у кого есть медвежьи лапы!

– У медведя? – с опаской посмотрела на эльфа. Совсем в этой шапке-ушанке голова сопрела.

– Да нет же. В гостинице на стене висит огромная медвежья голова. А по бокам от двери – две межвежьих лапы.

– Предлагаешь прийти к Эрлу и попросить у него пару медвежьих лап? Ты хоть представляешь, что он с нами сделает только за эту просьбу?

– Но просить ведь не обязательно? – в глазах эльфа загорелись нехорошие озорные огоньки.

– Чему тебя только мама учила, – вздохнула я, понимая, что другого выхода у нас нет. – Пошли за лапами.

Мы вернулись в гостиницу и прошли в кафе. Шторы на окнах были опущены, свет выключен, даже за барной стойкой никого не было. Только за дальним столиком сидел сам Эрл и перебирал какие-то бумаги.

– Провал, – развернулась я, чтобы уйти, но Пикли остановил меня. – Сама говорила, что нам не пройти по снегу. Лапы нам нужны. Иди отвлекай, а я пока стащу их.

Он выпихнул меня вперед. Эрл поднял голову и вопросительно уставился на меня.

– Что надо? – совсем недружелюбно спросил он.

– Э, – замялась я. А что мне надо-то? По большому счету получить свое желание и свалить отсюда. Но жаловаться я пришла явно не по адресу, было видно по глазам. – Как дела?

– До вашего приезда было лучше, – буркнул он и углубился в свои бумаги.

– А что так? – Пикли активно жестикулировал позади меня, вилял бедрами и строил рожицы, способные напугать даже самого смелого жителя Приграничья. Пришлось вспомнить все свои обольстительные приемы и, виляя бедрами, как подвыпивший мотылек, направиться к хозяину гостиницы.

– У тебя бедро защемило? – поднял он на меня взгляд, когда я «подплыла» к нему. – Сейчас скользко, ты поосторожней.

Я выпрямилась, нормальной походкой дошла до него и плюхнулась рядом на стул.

– Мы вам сильно мешаем?

– Пока мешаешь только ты, – Эрл отложил одну бумагу и взял другую.

– Всмысли, что наш приезд нарушил многие ваши планы?

– Я вас не приглашал.

Краем глаза заметила, что Пикли, согнувшись пополам, крадется вдоль стены к месту, где висят лапы. Но висят они высоко и, чтобы достать их, нужно вытянуться в полный рост.

– А давайте я вам спою, – вскочила я перед Эрлом и загорланила. – Рано утром мы встаем, в детский сад скорей идем, нас встречают с доброй лаской, детской сказкой.

Плясала я как могла, дрыгала ногами, вспоминая утренник, к которому мы готовились с детьми. Группа у меня была младшая, движения незамысловатые, легко учатся. Надеюсь, хозяину гостиницы мой импровизированный танец понравился, потому я прыгала из стороны в сторону, загораживая ему обзор Пикли, снимающего лапы со стены. Танец закончился, песня тоже (нужно было идти работать в подготовительную, там и танцы современнее, и песни гораздо дольше), а мне, судя по глазам ошалевшего хозяина, лучше было убраться.