Заговор на крови. Расследование графини-официантки

Пролог

Уже больше пяти минут Император молчал и неподвижно вглядывался в серую стену своего кабинета. Выглядел он при этом сурово. Глаза пусты, но в то же время, если хорошо присмотреться, то в них можно было разглядеть целый ворох чувств и эмоций, обуревавших сейчас мужчину. Именно мужчину, взрослого, опытного, сильного и могущественного. Только такой маг был способен управлять целым государством. Титомир II правил Ардовой вот уже больше тридцати лет, хотя на вид ему самому было чуть больше сорока.
Напротив, в мягком кресле сидел Григорий, на лице которого читалось беспокойство. Он поморщился. Император Титомир II приходился Григорию двоюродным дядей. Сам Григорий имел графский титул, служил на благо государства, занимая при этом должность главного полицмейстера столицы.
Кому-то может показаться, что свое место он получил благодаря родственным связям, но только единицы, самые близкие люди, точно знали, каким трудом досталась ему эта должность, и сколько времени и сил он потратил на то, чтобы доказать обществу свою компетентность и способность защищать народ, доверенный ему высшей властью. Поэтому сейчас Григорию было некомфортно сидеть в кабинете Императора и понимать, сколько слухов о том, каким образом он заслужил свою должность, на него выльется, стоит ему покинуть дворец. А ведь раньше Его Величество не вызывал Григория по делам службы к себе лично. Обычно он предпочитал встречи вне дворца или же не так официально. И это очень спасало от ненужных слухов. Что же произошло такого сейчас, что все изменилось? Но несмотря на все это молодой граф не спешил торопить Императора или пытаться выяснить, для чего его сегодня вызвали.
В дверь постучали. Немолодая секретарша тихо прошмыгнула в комнату, поставила на край стола поднос с двумя чашками ароматного чая и тихо удалилась. На обратном пути она бросила заинтересованный взгляд на Григория, отчетливо выдавая при этом свои чувства, которые свойственны каждой одинокой женщине, стоит ей столкнуться с красивым молодым мужчиной.
Да, Григорий был хорош собой. Темные, почти черные (для черноты им не хватало насыщенности) чуть длинноватые волосы, широкие раскосые брови, поразительно-красивые карие глаза. Чувственные губы, такие манящие, особенно когда улыбаются (именно поэтому Григорий не спешил улыбаться в обществе девушек) и выразительное лицо с мужественным подбородком. Сам он был статный, как и все мужчины в его семье, плечист, подкачен и обладал прекрасным вкусом. Чаще всего о нем говорили так: не одежда красила Григория, а Григорий украшал одежду, которой выпала честь попасть в его гардероб.
Он был слишком хорош, и порой это доставляло не мало проблем. Каждый знатный аристократ мечтал выдать свою дочь замуж за такую хорошую партию. Именно партию, способную вознести род невесты на еще одну ступень вверх и подарить прехорошеньких наследников. И никого совсем не волновало, что на этот счет думал сам Григорий, и желал ли он вообще когда-нибудь жениться.
- Женить тебя что ли, чтобы не так пялились, - наконец подал голос Император.
- Все равно будут. Только вздохов добавится, - непринужденно отозвался Григорий.
- И то верно.
- Может чаю? – попытался продолжить разговор молодой граф, дабы наконец ускорить события сей встречи.
- Пей, коль хочешь, а потом собирай свои вещи и отправляйся в Донск. Два дня назад там случилось неприятное для всей страны происшествие. В это папке вся информация, - не глядя на стол, Император поднял и передал в руки Григорию тонкую папку с одной единственной надписью сверху «Донск».
Григорий снова нахмурился. Обычно такие папки были увесистее и это означало, что произошло что-то весомое и действительно значимое для всей Ардовы. А тут выходило, что дело совсем новое и сложное, раз по нему так мало сведений.
- Почему именно я должен ехать? Насколько мне известно, в той области есть очень хороший и опытный полицмейстер…
- Он не справляется, - перебил его Император, устремив взгляд при этом на дверь, - я не могу больше ждать и так рисковать. В высшем обществе поднимаются волнения. И если сейчас не предпринять что-либо действительно решительное, то это волнение перерастет во что-то большее, что принесет за собой еще больше проблем. И так пять смертей за одну ночь…
- Пять? – слегка удивился Григорий.
- Пять девушек от восемнадцати до двадцати одного года, в возрасте максимального раскрытия магических способностей. Две из них аристократки, пусть и не самого высшего, но все же высшего общества.
- Я понял. Свидетели есть? – пролистывая папку, решил уточнить полицмейстер.
- Есть. Тебе повезло. Или не повезло. В прошлый раз свидетелей не было. И как ты можешь догадаться, в этот раз тоже не должно было быть. Но что-то пошло не так. Велика вероятность, что за свидетелем придут. Таких в живых надолго не оставляют. Поэтому я наделяю тебя всеми возможными полномочиями, чтобы ты расследовал это дело и сохранил-таки жизнь свидетельнице. Соответствующий жетон в папке.
- Свидетельнице? – брови полицмейстера снова устремились вверх. Он даже не успел понять, почему это известие его так удивило, как Император снова его огорошил:
- Не просто свидетельнице, а молодой девушке, которая одержима мыслью найти и покарать убийцу.
После этих слов до Григория наконец дошло, почему дядя использовал фразу «повезло или не повезло». И он осознал, что это дело будет, не сложным, а скорее тягостным. И чем быстрее он с ним справится, тем быстрее сможет снять с себя груз, который только что на него навесили.

Глава 1. Начало пути к мечте

В холле было пусто. Темно-серые стены и две длинные черные скамьи в узком пространстве давили и только ухудшали и без того скверное настроение. Здесь даже не было окна, чтобы сделать глоток свежего воздуха, который сейчас был просто необходим. И не важно, что бы было за тем самым окном – стена другого неприветливого здания или очаровательный весенний пейзаж. Но так хотя бы была возможность ощутить связь с жизнью и с тем прекрасным миром, в котором я жила еще совсем недавно. Правда, это бы не исправило положение и не смогло заглушить пустоту внутри. Ведь никогда и никому не придумать такого средства, чтобы быстро и безболезненно залечить боль утраты и горьких сожалений.
Я тяжело вздохнула и сдула непослушную прядь волос, уже на постоянной основе выбивавшуюся из моих волос. К сожалению, девушки, не принадлежавшие к знатному или хотя бы финансово обеспеченному роду, не могли себе позволить собирать изысканные или хотя бы более удобные прически. У них попросту не хватало средств на дополнительные аксессуары, только на самые практичные и простые. Конечно, для меня это все было уже не в новинку. Как и мой новый цвет волос. Красивые, некогда насыщенно-каштанового цвета густые длинные волосы превратились в тонкие бледно-черные. Изменения коснулись и глаз: благородный синий пришлось сменить на блеклый серый.
За шесть месяцев пребывания в новом облике и статусе можно было уже привыкнуть ко всем нововведениям в своей жизни. Но пока выходило туго. Я теперь жила как обычная простолюдинка. Только вот жесты и манеры постоянно выдавали меня с головой, как бы я не пыталась их скрыть. Борис, мой друг и однокурсник, то и дело указывал мне на это. То, что меня еще не раскрыли объяснялось, по его мнению, лишь тем, что работала я в самом шикарном ресторане города с соответствующим его образу названием «Красный бархат» и потому могла нахваталась оттуда этих повадок. Ага, как же.
Но стоит поблагодарить детей прислуги, с которыми я активно водила дружбу, пока меня не отправили в Университет. Чем больше я с ними общалась, тем больше понимала, насколько ужасна и костноязыка речь аристократов. Не всегда, конечно. Но эти их длинные и иной раз сложные для понимания фразы часто раздражали. Порой мне казалось, что они сами не до конца понимали, что говорили. И этому учили своих детей, которые с малолетства строили из себя таких важных фигур, что подойти страшно. Именно поэтому я предпочитала больше водить дружбу с детьми простых людей, чем с отпрысками из высшего света. И это позволило мне быстро и безошибочно из аристократки в короткие сроки превратиться в простолюдинку и предстать в новой роли.
Но, как я ни старалась, так и не научилась собирать волосы так, чтобы они не выбивались из прически. Даже бытовая магия не спасала. Хотя надежда на нее была. Но вот откуда мне было знать, что мне реально придется ее использовать? Вместо занятий по бытовым основам, которым обучали аристократок в университете, я бегала на полигон и вместе со всеми готовилась к зачетам по воинским искусствам боевого факультета, на который меня зачислили только благодаря непробиваемому упорству. Ну еще связям моего дядюшки. Каюсь, пришлось прибегнуть к этому рычагу давления на преподавателей. По-другому они наотрез отказывались переводить меня на боевой факультет, угрожая при этом вообще отчислить. Отчисляться мне было никак нельзя, поэтому и пришлось в очередной раз обращаться к высшим силам своего рода. Хотя в планы это не входило, я ведь намеревалась сама проложить дорогу к своему светлому будущему. Но, как говорится, если выбирать между обучением как вести хозяйство будучи женой аристократа, являясь при этом самой персоной знатного рода, и написанием письма с мольбою о помощи любимому дядюшке, при этом еще раз показав и доказав, что все-таки в этом мире большинство проблем решает наличие власти и денег, то лучше уж остановиться на втором варианте. Да, обидно, досадно, но это все равно намного быстрее приводит к желаемой цели.
И эта самая цель привела меня к тому, что я оказалась в чуть ли не самом далеком и никому не интересном городке на юго-западе страны с очень комичным названием Донск. Его название словно говорило само за себя: «Донск – дно – ниже некуда». Но я прибыла сюда не для того, чтобы уныло тянуть дни своего существования.
Еще с детства я мечтала помогать людям, следить за безопасностью на улицах, бороться с правонарушениями и ловить преступников. И сделать это можно было только став полицмейстером. Нет, можно, конечно, справляться с этим, занимая должность пониже, к примеру, рядового сотрудника. Но ведь стать полицмейстером значит добиться успеха, благодаря своим выдающимся способностям. Получить признание и устойчивое положение, благодаря которому твое мнение и решение не будет подвергнуто сомнениям или оспариванию.
Однако реальность сильно приземляла как меня, так и мои мечты. Ведь будучи девушкой, я могла рассчитывать только на место помощника полицмейстера. Хотя была маленькая искорка надежды, которая теплилась во мне уже пятый год подряд и помогала действовать решительно, иной раз даже слишком. Мой расчет был на то, что все-таки в этом мире что-то изменится, возможно, с моей помощью, точнее весомым вкладом в защиту общества, а может даже и всей страны.
Ох, да чего это я! Как раз сейчас мне и выпал такой шанс проявить себя, свои таланты и способности, чтобы меня заметили, оценили и наконец-то взяли хотя бы в ассистенты к местному городовому. И потому стояла я сейчас в холле полицейского участка, ожидая, когда меня снова вызовут на допрос. Стоит отметить, что сегодня пятница и за эту неделю это был мой пятый визит сюда. Очередной допрос по делу об убийстве ни в чем неповинной молодой девушки, свидетелем которого мне не посчастливилось стать на прошлых выходных. Каждый раз, вспоминая события того позднего вечера, меня слегка бросало в дрожь и спешил выступить холодный пот. Меня, конечно, обучали, как следует вести себя в подобных обстоятельствах, но на практике не доводилось демонстрировать изученный материал. И похоже, эту самую практику я с печальным успехом завалила. Надеюсь, профессор Своровский об этом никогда не узнает.
Итак, если ближе к делу, то мой план состоял в том, чтобы поспособствовать раскрытию произошедшего убийства, то есть найти того, кто его совершил. Я пока не представляла, как это сделать, потому что толком ничего не увидела, не заметила. И на данный момент была бесполезна, но это не мешала местному полицмейстеру каждый день вызывать меня в участок и задавать одни и те же вопросы.
- Кристина, ты снова тут, - невесело усмехнулся мой друг и сокурсник Борис Троцкий, который-таки заступил на службу помощника городового еще полгода назад, пройдя отбор, куда я не прошла по половым соображениям. Это, конечно, меня задело, но я решила попытать удачу в следующий раз, который вот-вот должен был наступить.
- Тут, ожидаю его светлейшество, - снова сдула непослушную прядь и поправила коричневый передник своей рабочей униформы. Ожидание утомляло, хоть и спасало от не очень привлекательной работы в ресторане.
Борис оглянулся по сторонам, присел со мной рядом и чуть подался ко мне вперед.
- Сегодня тебя будет допрашивать главный полицмейстер столицы, - произнес он, заговорчески понизив голос, затем еще тише добавил, - Я не мог сказать тебе раньше, но в ту ночь погибла не одна девушка. Более подробно тебе расскажут в кабинете.
Мое сердце зашлось галопом. Я даже рот приоткрыла. Неужели дело приобретает такой крутой поворот? А я ведь так и думала! Должен был быть весомый мотив, чтобы оборвалась так рано жизнь обычной, ничем не примечательной девушки. Юлия – та самая несчастная молодая особа – работала в том же ресторане, что и я. Только в ее обязанности входило мытье посуды тогда, когда в мои – принимать и разносить заказы. Она снимала комнату у местной портнихи, семьи у нее не было. После работы она кормила бездомных кошек и помогала разносить заказы хозяйке, у которой жила. За полгода работы в «Красном бархате» мы не смогли толком сдружиться, в отличие от той же Оливии, что стала мне первой и настоящей подругой, хоть я и продолжала скрывать от нее свою настоящую личность.
После случившегося с Юлией, я все гадала, почему же так произошло, что мы не стали подругами. Возможно дело в возрасте, ведь я была старше на пять лет, а вот Оливия всего на два года. Они-то как раз и нашли контакт и часто во время работы обменивали шутками и мелкими поручениями. Нет, я не ревновала подругу, даже не замечала ранее их общения, вопрос отношений нашей троицы начал меня мучать только сейчас. Если бы я могла вернуться в прошлое, я бы стала относиться к ней иначе, возможно, нашла бы способ подружиться и узнать получше.
Кстати, в ночь происшествия я захотела помочь Юлии и, захватив оставшийся мусор, потащила его на улицу следом за ней. В силу усталости я очень медлила, а потому упустила такое драгоценное время, которое позволило убийце забрать жизнь невинной девушки. Когда я очутилась на улице, Юлия уже лежала на грязном сыром асфальте без жизни, без дыхания, без магии. Именно после той ночи во мне проснулось страшное, непреодолимое желание достигнуть своей цели и служить на благо простых людей, а пока что найти убийцу несостоявшейся подруги. Странно и необъяснимо, но сейчас я считала ее своей самой чир ни на есть подругой, за которую просто обязана заступиться, хоть ей это уже было и не нужно. Тем не менее, у меня на этот счет имелось другое мнение.
- Только прошу тебя, будь сдержаннее, - вывел из дум Борис, на что я похлопала глазками и еще более задумчиво уставилась на него.
- А кто у нас сейчас главный полицмейстер?
- Кристина Пшевич? – раздался резкий голос из открывшейся двери в холл.
- Я! – откликнулась моментально и подскочила с места, как и Борис.
- Пройдемте-с.
Я последовала за мужчиной в форме, прошла большой кабинет, в котором находилось сразу восемь рабочих столов, где со всех сторон что-то бурно обсуждали сотрудники отдела. Стоит отметить, что для них всех ежедневные мои визиты объяснялись тем, что я стала свидетелем одной наглой кражи, якобы произошедшей буквально на следующий день после убийства в нашем же ресторане. Поэтому к убийству я не могла иметь никакого отношения. Господин Ян Маруков, так звали нашего полицмейстера, объяснял мне, что если настоящая правда выйдет наружу, то жить мне останется недолго. И потому строго настрого запретил распространяться о моей причастности к делу о смерти несчастной девушки. Оттого каждый раз я следовала в кабинет младшего городового, чьим помощником являлся мой друг Борис, а уже оттуда через смежную дверь в кабинет полицмейстера.
Вот и сейчас мой путь прошел также однообразно, как и всегда, с теми лишь изменениями, что сегодня в кабинете Марукова, добродушного (по крайней мере, по отношению ко мне), но строгого, седовласого господина старой закалки, меня ожидал еще один мужчина, только молодой и более чинный.
Я подняла глаза и сразу напряглась. Передо мной стоял высокий, хорошо слаженный молодой мужчина, с умными глазами и выразительным лицом.
Слишком молодой, подумала я. Выглядел всего лет на шесть старше меня.
В таком возрасте и уже такая должность? Кто же за тобой стоит?
Я напрягла память, чтобы вспомнить, кто у нас в столице сейчас полицмейстер. Но увы, она лишь подкинула воспоминание годовой давности, когда полицмейстера Меньшикова сняли с должности. Вдаваться в подробности, почему так произошло, и кто занял его место, у меня не было возможности, так как все мое внимание тогда занимали предстоящие экзамены.
- Приветствую Вас, милейшая, - обратился ко мне ласково господин Маруков, чуть улыбнувшись. Только глаза его совсем не улыбались, взгляд колол иголками. Но не меня, а мужчину напротив.
- Доброго всем дня, если он добрый, - стерла улыбку собеседника, так как она явно была ему не к лицу. А что? Незачем меня пугать своим дружелюбием. Я девушка недоверчивая, не люблю, когда вводят в заблуждение.
- Ваша прямота делает Вам честь, Кристина. Только вот она Вас и погубит же. Помяните мое слово, голубушка, - сделал он шаг вперед и предложил мне стул.
- Да, ладно Вам. Давайте без угроз на сегодня, - сказала и при этом лицо скорчила такое, будто лимон проглотила.
От стула я не стала отказываться, тем более работа у меня такая, что иной раз и не присесть за весь день, поэтому надо пользоваться моментом. Присела, в сотый раз поправила свой передник, перекинула черную косу за спину и приготовилась внимательно слушать и запоминать.
Мужчина, с любопытством уставился на меня. Наша сценка его конечно, позабавила, но было видно, что он тут не за этим.
Господа-полицмейстеры тоже присели, достали свои папочки, прошлись по ним взглядом, Маруков шумно выдохнул, второй же недовольно на него посмотрел, поиграл желваками и чуть кашлянул в кулак, привлекая тем самым внимание своего старшего коллеги.
- А! – быстро спохватился господин Маруков, метнул глазами сначала на мужчину напротив, потом на меня, - Госпожа Пшевич, позвольте представить Вам господина Григория Волконского. Старший полицмейстер столицы прибыл сюда, чтобы самолично принять участие в расследовании дела, в котором Вы замешаны. С этого дня, уважаемая, Вы будете работать с ним. И…
- А Вы? – не дала я закончить Марукову.
- Господин Ян Маруков будет заниматься другими делами. Поверьте, у него хватает работы, - вмешался господин теперь уже известный как Григорий Волконский.
Я хитро прищурила глаза, хотелось как-то красноречиво ответить, однако положение и воспитание не позволяло препираться. Да и вообще, с чего это я вдруг кинулась на защиту пожилого господина? Мы с ним всего неделю тесно общаемся, а я уже к нему со всей душой…
- Кристина, за меня не беспокойтесь, - по-доброму спохватился Маруков, довольный моим вниманием, - Вы всегда можете обратиться ко мне, если того требуют обстоятельства. Знайте, я на Вашей стороне, и также как и Вы желаю найти убийцу Вашей подруги.
- Знакомой, - поправила я, теребя руками передник, - Подругами мы никогда особо не было. Юлия больше дружила с Оливией. Вы ее уже допрашивали, светловолосая такая милая девушка. Я же по нелепому стечению обстоятельств оказалась тогда не в том месте не в то время, - грустно подытожила и опустила глаза.
- Почему не в том месте и не в то время?
- Ммм…? – отшатнулась от грустных дум и уставилась непонимающим взглядом в мужчину напротив, - Что, простите?
- Почему Вы считаете, что оказались не в том месте и не в то время?
- Господин полицмейстер, Вас зовут, - раздалось сзади, и Маруков, откашлявшись и извинившись, поспешил удалиться. Но я даже не обратила на это внимания. Как и господин Волконский, взгляд которого был прямо-таки оценивал меня.
- Если бы я была чуть пошустрее тогда, то пришла бы на помощь Юлии. Возможно, ее бы удалось спасти. Когда, - мой голос дрогнул, - Когда она умирала, я неспеша тащила мешок с отходами. Я не торопилась, потому что хотела таким образом скоротать время.
- Вас мучает чувство вины, - правильно понял он.
- Да, верно. Именно потому я хочу помочь раскрыть дело.
- Но Вы же уже ни раз сами признавали, что Ваши показания бесполезны, так как ничего полезного вы не запомнили. Только то, что убийца был один, - напирал мужчина.
Я сжала зубы. Резал по живому. Как можно быть таким жестоким? А если я разревусь сейчас, он что с этим делать будет? Эти столичные мужчины совсем бесчувственные…
Тут же вспомнились слова профессора Своровсвого, который всегда говорил, что переход на боевой факультет сравним с гибелью на благо процветания государства.
- Все мы ему служим, но только выпускники боевого факультета навсегда остаются под властью и надзором государства. Ибо их готовят для того, чтобы те незамедлительно явились по требованию и, если надо, отдали свою жизнь на защиту страны или Императора. Такова их участь и право. Подумай, Кристина, такой ли жизни себе хочешь, - говорил тот каждый раз, когда я упрямо пихала ему в папку свое заявление о переводе с бытового на боевой факультет.
Я часто проморгалась, возвращаясь в реальность.
- Вы правы. Толку от меня мало. Но я все же попытаюсь быть полезной, - заявила уже спокойно и чуть упрямо вскинула голову, - Если вы прибыли сюда, то не значит ли это, что у Вас есть веская причина вмешаться? Возможно, есть новые факты?
Сказала. А сама застыла в ожидании, даже дыхание затаила, предвкушая, как на меня сейчас выльются новые подробности. Но мужчина не спешил делиться со мной информацией. Он еще раз взглянул в свою папку, потом снова на меня. По лицу явно было видно, что он о чем-то размышлял.
- В Вашем досье сказано, что Вы прибыли из города Мнишск, что на северо-востоке страны, примерно полгода назад. Это так?
- Да, - все также затаив дыхание, ответила я и сдула наконец-то непослушную прядь, которая снова вылезла из прически.
Приду, отрежу, подумала я, не сводя глаз с господина Волконского.
- Интересно… - еле слышно проговорил тот и снова уставился в папку.
Воцарилась тишина. Лишь шелест переворачиваемых страниц той самой папки иногда нарушал ее. Я же негодовала в это время.
И с чего он пристал к моей биографии? Неужели моя личность как таковая имеет больший интерес сейчас, чем найти реального преступника? И где, я спрашиваю подробности, а? Борис сказал мне, что в ту ночь произошло сразу несколько убийств, где жертвами оказались девушки. Я уверена, что это не случайность. И еще больше меня тревожит, что я читала газеты, и никакой информации о других смертях там нет.
- Что ж, на этом пока все, - подытожил полицмейстер и поднялся с места. Я последовала его примеру, - Но Вы, госпожа Пшевич, продолжайте в том же духе. То есть не привлекайте внимания и будьте осторожны.
- И все?.. - обреченно насупилась, отказываясь верить в то, что для меня больше ничего нет.
- А… - на миг проблеск надежды зажегся в моих глазах, - Отныне я буду присматривать за Вами вместо господина Яна. Теперь Ваша безопасность находится под моей ответственностью. Так что я очень Вас прошу, давайте без самодеятельности. Будьте благоразумны и цените свою жизнь, - с нажимом попросил он.
Вот тебе на! Нашли няньку…
____

Глава 2. Новые правила игры

Не было времени брести медленно и лениво, чтобы думать о всей ситуации. Нужно было лететь на работу, так как от этого зависела моя зарплата. На что -то же надо было мне жить. Родители были уверены, что я работаю, как и Борис в полицейском участке, получаю приличный оклад, которого хватает на мое содержание, и ни в чем не нуждаюсь. И именно поэтому не прошу у них денег. Мол, самостоятельная, ага.
Самостоятельная, это да. Но денег хватало едва ли не на самое необходимое. Я снимала комнату в увядшем доходном доме, которая стоила тридцать рублей в месяц, тогда как вся моя заработная плата составляла пятьдесят рублей. Прожить на оставшиеся деньги удавалось не без труда. Спасало то, что в ресторане можно было перехватить немного еды с кухни, пока мадам Бенингсен, хозяйка ресторана, была занята другими важными делами, а не тем, что следила за нашей работой.
Работа подавальщицы была не такой уж и трудной, какой казалась мне на первый взгляд. Принимай себе заказы да относи их потом, чего сложного? Просто это выматывало иногда так, что еле до кровати добиралась. А все потому, что иной раз за день приходилось обслуживать не так много посетителей, а в другой день им конца и края не было. Как правило это зависело от дня недели и прочих факторов. Вот и сегодня календарь оповещал, что наступила пятница, а значит, работать придется не покладая рук и ног.
Я влетела в ресторан через главный вход, зная, что обязательно получу очередной выговор от мадам Бенингсен. Колокольчик над дверью звякнул, оповещая о приходе посетителя в моем лице. На встречу мне выплыла улыбчивая Оливия с дежурной фразой:
- Добрый день! Добро пожаловать в «Красный бархат», затем разглядев того, кто пришел, обеспокоено добавила:
- Кристина, ты снова нарушаешь правила. Тебе опять сделают выговор, а то и выпишут штраф. Давай быстрее на кухню, пока мадам Бенингсен не вышла проверить, кто пришел.
Она оглянулась, проверяя, что у нас еще есть время, и потянула меня в коридор, ведущий на кухню.
Я звонко чмокнула ее в щеку и поспешила вперед. Уже хотелось есть, да и хотелось заполнить засевшую внутри тревогу, которая образовалась и с каждым часом разрасталась все сильнее из-за появления господина полицмейстера из столицы. Я пока не спешила анализировать события сегодняшнего дня и думать, как выведать подробности у несчастного Бориса. Уверена, он осознавал, что вечером я навещу его и хорошенько потрясу, чтобы выведать нужные мне подробности. И нет, мне не жаль его, он обещал мне, что будет моими глазами и ушами в участке, пока мы не раскроем дело, и я не смогу попробовать свои силы на вакантное место. В его же интересах, чтобы у меня все получилось.
- Как прошла встреча в участке? Есть новости? – участливо спросила подруга.
- Есть, - ответила я, жуя булку, учтиво предложенную мне Оливией, и перевязывая фартук поплотнее.
- И какие же? – замерла та, в ожидании моего ответа. Она, как и я, сильно переживала о случившемся с Юлией, и чувство вины не покидало и ее.
- К нам прислали полицмейстера из столицы, дело передали ему. Теперь мои допросы будет вести он, - ответила, будто мне нет дела до этих изменений. В голове как на зло тут же возник образ господина Волконского. Я вздохнула. Все же он слишком молод для занимаемой должности.
Тоже так хочу, - отметила про себя не без зависти, но с каплей восхищения.
- Но зачем? Неужели наш господин Ян не справляется?
Я понимала ее недоумение, понимала и то, что приезд нового человека в город, да ещё такого уровня, не останется незамеченным. А потому, скрывать детали происшествия станет все сложнее. И если они вылезут наружу, то мне не составит труда провести свое собственное расследование, не привлекая при этом ненужного внимания, как меня об этом и просили горячо любимый дядюшка, Маруков и этот… Волконский.
- Не знаю, об этом мне не доложили. Они там вообще сегодня не очень дружелюбные и разговорчивые. Глядишь, Борис зайдет, расскажет, чего нового, - кинула и поспешила приступить к работе. Так хотелось, чтобы поскорее наступил вечер, и можно было заняться действительно интересны делом.
- К тебе Агата заходила. Просила зайти к ней после работы, - бросила вдогонку Оливия. Я улыбнулась, просто так эта ведьма не зовет к себе.
____
Григорий перебирал бумаги и пытался понять, с чего стоит начать – осмотреть тела погибших или места преступлений. И то, и то казалось ему очень важным и необходимым в исполнении прямо сейчас. Всю ночь он провел в карете, которая с помощью магии неслась с неимоверной скоростью, не забывая при этом подпрыгивать на каждой кочке. Чертыхаясь про себя отборным матом на каждой кочке, он пытался вникнуть в материалы дела. Информации было мало. Император дал всего три недели на поиск убийцы или предполагаемых убийц. Хотя сначала Григорию показалось, что времени дано достаточно, но изучив содержимое папки, он понял, что его практически нет. Досадно, но и не с таким работали…

Императора тоже можно было понять. Затягивать с расследованием никак нельзя. Иначе всегда найдутся те, кто не побоится, пусть и тайно, упрекнуть власть в бездействии. И больше всего этим любят грешить те, у кого выше положение и влияние. А это почти вся аристократия. Данное дело и так весьма необычное. А тут еще сразу две жертвы аристократического происхождения. Сдержать газетчиков и не разнести эту новость по всему государству задача почти невозможная. Но вот потянуть время и подержать в неведении высший свет хотя бы на короткий срок реально. А там, если и пойдут новости и недовольства, то быстро сникнут, ведь преступник будет найдет, обнародован и наказан. Да, три недели достаточный срок, чтобы избежать больших волнений. Главное, в них уложиться, и не просто найти убийцу, но и собрать доказательства его неоспоримой вины.
Григорий отложил папку и развалился в кресле. Он не спешил предпринимать какие-либо действия. Он все прокручивал в голове воспоминание о знакомстве с единственным свидетелем по делу об убийствах пяти несчастных девушек. Мужчина задумался. Часто, бывало, сами подозреваемые оказывались преступниками. Но предположить, что сама Кристина могла убить сразу пять девушек, или даже одну, казалось невозможным. Госпожа Пшевич была слишком спокойна для убийцы и слишком погружена в свои чувства, чтобы вызывать подозрение. И все же ее биография вызывала вопросы. Какая-то она была нескладная, как и внешность девушки. При первом же взгляде на нее Григорий отметил, что черты лица и волосы девушки словно не подходили друг другу, как будто их отобрали у совершенно разных людей. Хотя с природой и, что уж там, с наследственностью не поспоришь, но все равно такое сочетание в госпоже Пшевич вызывало настороженность. А её глаза? Такие серые, как хмурое осеннее небо в конце октября. Зрачки быстро двигались и были похожи на птиц, спешащих в теплые края. Они хоть и не выбивались из общей картины ее внешности, как волосы или черты лица, но казались ненастоящими.
- В чем же твой секрет? – протянул в тишину кабинета Григорий.
Хотя может и нет никакого секрета, и он просто привык к яркой и вычурной красоте столичных девиц, считавших себя аристократками. А тут такая серая, невзрачная, обычная магичка. Возможно, стоит пройтись по городу и убедиться, что таких, как она, тут полно и отстать от бедной девушки, убитой горем. Нельзя было сказать, что она была убита горем, но то, что она искренне переживала о случившемся, нельзя было не признать.
В дверь постучали. В нее протиснулась голова парнишки, которого приставили к Григорию сразу по приезде. На лице его явно читалось изумление. Это настораживало.
- К Вам, гмм, его…, - позади него кашлянули, - К Вам посетитель, - вымолвил он и поспешил скрыться. Кажется его звали Борис. Новичок, на службу заступил полгода назад. Неужели не могли дать кого-то поопытнее? Григорий же все-таки полицмейстер, а не городничий…
Не успел Григорий и рта раскрыть, как в кабинет чинно и грациозно вплыл Его Высочество принц Ардовы Вениамин I. Сбегать из дворца и путешествовать по стране инкогнито было его любимейшим занятием. Но вот что он забыл в Донске, вызывало неподдельное любопытство. Как всегда прекрасен, даже в скучных одеждах, чтобы не выделяться из толпы, Его Высочество являл собой благородство и власть. Неудивительно, что такой вид наследного принца смутил и поставил в тупик помощника.
- Светлого дня, мой друг! – озарил он своей улыбкой угрюмый кабинет, выделенный для вновь прибывшего служителя закона.
- Скажи мне, что ты просто мимо проезжал и скоро уедешь, - не впечатлившись хорошим настроением своего троюродного брата, укоризненно произнес граф.
- Нет, не дождешься, - сказал принц, развалившись на стуле, где еще совсем недавно печально вздыхала госпожа Пшевич.
- Осторожнее, - спохватился Григорий.
Принц своей рукой задел аккуратную стопку бумаг, что спокойно покоилась на столе. И та поспешила распасться и распластаться на полу. Григорий хотел было не допустить этого. Но венценосная особа оказалась быстрее, принц схватил все в кучу и водрузил обратно.
- Как только я узнал, куда тебя отправили, то вызвался ехать на Южную заставу. Но, как видишь, туда я не добрался, - веселился принц.
- Отец знает?.. Хотя чего я спрашиваю, не знает, конечно. Но думаю, это вопрос времени.
- Зачем ему знать? Сразу пять убийств за одну ночь произошло, в этом городе для принца небезопасно.
- Тогда зачем явился?
- Хочу помочь, - серьезно сказал он, взъерошил волосы и поднялся, - Меня не покидает чувство, что за этими делами стоит что-то очень серьезное. Отец даже тебя со службы оторвал и сюда направил. Я сначала и не думал приезжать за тобой, решил найти доносчика среди местных служащих, а потом как водой окатило, в голове засела мысль «надо!». И вот я тут.
Григорий шумно выдохнул и прикрыл глаза. Было видно, что принц не шутит и не врет. Ладно, пусть лучше так, зато под присмотром будет. Только вот потом получать нагоняй от дорогого двоюродного дяди все равно придется. Скрывать от Императора, где носит наследного принца, долго не получится. Да и все равно узнает. А ведь его сын уже совсем взрослый, и сам может о себе позаботиться. Думать о том, что здесь что-то может случиться с наследником престола, совсем не хотелось…
____
Рабочий день подходил к концу, в животе снова урчало, хорошо, что гости этого не слышали. Кухарка Маша поманила жестом на кухню. Я глянула на Оливию, которая раскладывала блюда с подноса на стол нашим последним и единственным гостям на сегодня. Блюд было мало, значит, должны быстро закончить. Не чувствуя угрызений совести, я отправилась на кухню, куда меня так непринужденно заманили.
- На вот, поешь. А то совсем исхудала, - сказала Мария, поставив передо мной миску с супом.
- Спасибо, - пропела я благодарно и облегченно, вдыхая аромат наваристового бульона.
Такой суп не поешь больше нигде. Город наш был небольшой, приезжих или торговцев привлекал мало, потому и готовить богатые харчи в заведениях не спешили. А для кого это надо? Местных ублажать, только зря продукты переводить. А вот наше заведение отличалось, как и любое другое подобное приличное место для знатных особ. Тут тебе и целые куски мяса в суп положат, и чай с сахаром сделают, и вина подадут, а не кислого пойла, от которого потом мужики штабелем валялись под окнами тех самых заведений, где это пойло подают. Конечно, были и другие места, где разливали более достойную выпивку. Я о таких только слышала, но сама нигде толком не была.
Повариха Мария, как сама же она и просила ее называть, довольно улыбнулась и отвернулась к плите, явно желая поскорее ее домыть и отправиться преспокойно домой к детям.
Нравилась мне эта женщина. К нам, девушкам, она всегда хорошо относилась. И вкусно накормит, пока хозяйка не видит, и слово доброе скажет с утра, и подбодрит, если посетитель нагрубил. Поговаривали, что она тут с самого открытия работает. Неудивительно, что так долго смогла здесь продержаться: готовила Маша отменно, просто пальчики оближешь. Что мы с девочками иной раз, не стесняясь, и делали. Мама бы увидела, в обморок упала от такой картины.
Я хихикнула. Воспоминания о доме грели душу. Вот бы написать письмо маме и подробно рассказать о приключениях за последние несколько месяцев. А их накопилось не мало. Интересно, как бы она отреагировала, если бы была на моей стороне как дядя? У него поддерживать мои решения и стремления получается пока лучше, чем у остальных дорогих сердцу людей.
Погруженная в свои мысли, я совершенно забылась и не заметила, как на кухне показалась мадам Бенингсен. В ту секунду я забыла как дышать. И почему маги не обладают способностью растворяться в воздухе? Мне бы эта способность сейчас очень пригодилась. Хотя навряд-ли я смогла ей воспользоваться, ведь мой артефакт блокирует любую магию в обе стороны. Что значит, не только я не могу использовать магию, но ко мне ее применить никто не может.
Но мадам Бенингсен меня удивила, она прошла вдоль длинных столов, прямо передо мной, и даже головы не повернула. Вид её был задумчивый. Повезло как! Неужели удача снова вернулась ко мне?
- Приятного аппетита, юная особа. Правила ты знаешь, - изрекла женщина своим обычным строгим с нотками пренебрежения голосом, глядя куда-то в коридор, ведущий в зал с гостями.
И в миг вкусный суп стал пресным, кусок хлеба, манивший меня с соседнего стола, неинтересным, а кухарка Мария врагом номер один, так как правило нашего заведения гласило: съел - плати. Это касалось и работников. Нет, конечно, можно было приносить еду с собой, но ее нужно было регистрировать у нашего управляющего, мадам Бенингсен.
На расстройства времени не было, и раз уж суп официально теперь принадлежал мне, хоть и стоил целое состояние, я решила-таки его доесть. Но сначала я соскочила со своего места и стащила тот самый кусок хлеба. Благо наследственность у меня хорошая, от хлебобулочных изделий не толстею, и могу есть их хоть целый день.
Быстро покончила с ужином и отправилась в зал. Мадам Бенингсен стояла в самом его углу и смотрела куда-то в окно. Странная она какая-то в последнее время. Неужели произошедшее с Юлией на нее так подействовало? А мы-то думали, что сочувствие и сопереживания, два чувства присущих кому угодно, но только не ей. Оказывается, мы ошибались…
Но вот хозяйка ресторана перевела все такой же задумчивый свой взгляд на Оливию, которая уже собирала пустые тарелки. Я тоже уставилась на подругу, опершись одной рукой на барную стойкую, а затем снова перевела его на мадам Бенингсен, пытаясь понять, о чем же она может думать.
Оливия была девушкой простой и чистой красоты. Светло-русые волосы ее немного вились и делали свою хозяйку очень привлекательной. Она любила заплетать их в длинные объемные косы, повязывая коричневыми ленточками в цвет рабочего фартука. А вообще, если переодеть Оливию в модные наряды и нанести макияж, то от особы аристократического происхождения ее не отличишь! Ну правда! Миндалевидные голубые глаза, вздернутый аккуратненький носик, чуть припухлые губки бантиком, настоящая красавица! Такую взять в жены настоящая роскошь.
Но что же в ней видела сейчас мадам Бенингсен?
Ой, мамочки! Неужели она решила все-таки продать ресторан после случившегося и уйти на покой?! А ведь наплыв посетителей ничуть не убавился. Наоборот, люди как шли, так и идут к нам активно. Даже как-то больше их стало, ведь приближается летняя пора.
Как жаль будет расставаться с этим местом! Неужто и работу новую искать придется?
- Ты чего застыла? Домой идешь? – выдернула из размышлений подруга. Я и не заметила, как она так очутилась рядом.
- Иду, конечно.
Я сонно потянулась и вспомнила, что мне еще предстоит записать в журнал свой ужин, за который потом вычтут с зарплаты. Мое лицо скривилось. За такие деньги можно было купить три ужина в каком-нибудь трактире рядом с домом.
- Ты сначала к Агате пойдешь? - сказала Оливия поёжившись. Она сторонилась Агату, потому что та ее пугала. Все потому, Агата была ведьмой. И не простой, а эльфийской, коих в природе вообще не встречалось.
Я кивнула. Вместе с ней натянула свое тонкое пальто, вышла из ресторана через вторую дверь и мы зашагали по каменистой узкой улочке. Ночь опускалась на город холодным воздухом, что становилось трудно дышать и можно было легко замерзнуть. Но что поделать, такая уж погода в апреле – днем тепло, а под вечер приходится кутаться в тонкое пальто. А иной раз даже натягивать шапку.
Мы шли молча, глядя себе под ноги и иногда перешагивая лужи. Зубы стучали от холода. Дожди хоть и стали уже редкими, но дорога никак не просыхала. Хорошо, что я обувь смогла себе позволить крепкую да теплую и что немаловажно удобную. А то бы ходила с мокрыми ногами. Так и заболеть можно. Тогда б меня держать на рабочем месте не стали бы. И правильно, кому нужна вечно болеющая работница?
На перекрестке мы с Оливией попрощались и разошлись: я пошла прямо, она свернула налево. Признаться, где точно жила моя подруга, я не знала. Она как-то обмолвилась, что тетя, у которой она живет, не любит, когда ее племянница приводит гостей. После этого я и не напрашивалась к ней в гости и до дома ни разу не провожала.
А вот где жила я, Оливия точно знала. Она часто бывала у меня в гостях, даже на ночевку как-то оставалась. Конечно, дом, в котором я остановилась, не совсем подходил для юной девушки, но выбора у меня не было. Родственников или знакомых в Донске я не имела. Останавливаться вместе с Борисом у милой старушки мне не хотелось. Поэтому выбор пал на старый, совсем не привлекательный, громадный дом, поделенный на сотню маленьких квартир, в которых имелось всего две комнаты. В одной комнате стояла кровать и стол со стулом, в другой находилась кухня. Здесь же имелась ванна и умывальник и еще тесная уборная. Все это было таким же стареньким как сам дом, потертым, пошарпанным, но чистеньким. О последнем я позаботилась. А Борис поколдовал, чтобы тараканы и прочая нечисть сюда больше не возвращались.

Глава 3. Ведьмина лавка

Я остановилась у мощеной двери и толкнула ее вперед. В нос ударил вихрь приятных запахов, исходивших от подвязанных под потолком трав. Агата трудилась за прилавком, носившей не красноречивое название «У ведьмы». Помню, когда впервые его увидела, так удивилась, что чуть не улетела вперед и не стерла носом камни с дороги. Хорошо Борис шел впереди, врезалась в него.
- Боже, сними его, невозможно на тебя смотреть, - поморщилась ведьма, мельком взглянув на меня, стоило мне войти.
- А ты не смотри, - вернула ей укор, но цепочку с амулетом все-таки сняла.
Именно Агата изготовила амулет-артефакт для меня когда-то, чтобы скрыть мою личность. Хотя те, кто видел меня ранее настоящую, с легкостью могли узнать. Амулет всего-то немного менял мою внешность и делал так, чтобы люди не обращали внимания. Если кто-то хотел со мной пообщаться, этого было недостаточно. Мне тоже нужно было этого хотеть, чтобы позволить человеку проникнуть в мое поле. Именно поэтому у Оливии получилось подружиться со мной. Так захотела я сама. Впервые мне ужасно захотелось иметь подругу, которой можно было довериться. Правда, если быть до конца откровенной, то я так и не рассказала Оливии свой секрет. Почему? Понятия не имею. Случай не представился, наверное…
- Ключ поверни, - изрекла ведьма, уже не глядя.
Я сразу поняла, о чем она, и быстро метнулась к двери. Повернула тот самый ключ, чтобы никто нас не тревожил и уж тем более не видел меня в настоящем обличии. Затем сняла пальто и намеревалась его повесить на вешалку – этакую металлическую палку с множеством крючков по кругу.
- Придешь домой, обязательно заштопай фартук свой. Порвался же.
Я так и замерла, держа пальто в руках стоя на цыпочках. Не припомню, чтобы на моем фартуке была дырка или еще что. Я в течение дня столько раз в руках его крутила, ничего подобного не заметила. Однако спорить с ведьмой бесполезно.
- Ничего не порвано… что ты такое говоришь, - пробурчала себе под нос, вешая пальто. Потом я все-таки решила осмотреться. Покрутила фартук вправо, влево…
- Точно порвала! И как же так вышло!
Шумно выдохнула. Слева пояс от фартука был надорван. И как только мадам Бенингсен не заметила этого ранее? Явлюсь в таком виде завтра на работу, точно уволят. Такое пренебрежительное отношение к форме она не терпела.
- И как ты такое замечаешь? Я бы так неделю точно проходила, если бы меня не уволили завтра же, - прошла к прилавку и принялась рассматривать новую партию баночек и скляночек не то с зельями, не то со снадобьями, которые обязательно разойдутся сегодня по покупателям. Несмотря на то, что уже был поздний вечер, за своими заказами покупатели являлись не раньше, чем часы пробьют одиннадцать ночи.
- Ничего не трогай. И фартук зашей сразу, как вернешься домой. Потом свои письма перечитаешь, - строго велела ведьма.
Спорить с ней не хотелось. Проверять, что будет, если не выполню, как велено, желания тоже не было. Почему-то внутри имелась четкая уверенность, что нужно делать так, как она сказала. Я даже задаваться вопросом на этот счет не стала. А смысл? Эльфийская ведьма же. Единственная в своем роде, дочь ведьмы и эльфа. Родители девочки были вынуждены разойтись. Агата жила с мамой, которой пришлось покинуть сестер и удалиться подальше в лес, чтобы не было проблем. А ведь проблемы были. Ранее у ведьм и эльфов не рождались дети, природа об этом сильно заботилась. Да и союзов подобных почти не встречалось. Но тут на тебе: и союз, и дети. Еще и девочка с уникальными способностями, что ни одна ведьма не сравнится, ни один эльф не встанет рядом.
Девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку. Длинные, немного волнистые, волосы цвета первого снега с редкими пепельными прядками, нисходили до самой попы. Большие миндалевидные зеленые глаза, густые светлые ресницы и брови, аккуратненький носик и пухлые красные губки делали свою хозяйку уникальной. По сути, именно такой она и была, уникальной, не похожей ни на кого в своем роде. А фигура какая! Даже я завидовала.
В общем, из-за своей внешности Агата выделялась не меньше, чем из-за происхождения. Поэтому на ее груди красовался такой же амулет, как и у меня. Только отличия все же были. Например, мой амулет вместе с внешностью скрывал и мою силу. Я не могла пользоваться своей магией, пока он был на мне. А вот Агата не маг, она ведьма, хоть и обладала эльфийской магией. Но та под оправой ведьминской принадлежности плевать хотела на барьеры артефакта. Они на нее не действовали. Как не действовали и на внешность. То есть ее внешние данные амулет не скрывал, но не заметной для других все же делал. Исключение такое же: друзья и близкие узнать и заметить ее могли.
Когда я впервые надела амулет-артефакт, то не почувствовала ровным счетом ничего. Только через пару минут ощутила, что магические потоки словно остыли, затихли. Сначала стало страшно. Как же я буду без магии? А вдруг чего, а я столбом стоять буду, и прощай жизнь прекрасная и мечты реальные! Когда я оправилась от шока, и вернула способность говорить, все же задала появившиеся вопросы. Тогда-то мне и объяснили все…
- Тебе не нужна магия, - говорила моя ведьма, ловко крутясь вокруг меня и поправляя мои «новые» волосы, - Артефакт сам защитит тебя. Кто бы не посмел тебя ударить или причинить физическую боль, ты ничего не почувствуешь…
- А вдруг, - я замерла, открыв рот.
В боку похолодело. Я нахмурилась и посмотрела на артефакт, не понимая, что происходит. Под ребрами, где обозначалась талия, торчал небольшой кинжал. По рукам ведьмы резвой струйкой текла кровь. Моя кровь.
Я испугано отпрянула от этой чокнутой, но та и шагу сделать не дала. Лишь улыбнулась холодной своей обворожительной улыбкой и вынула кинжал.
Я хотела крикнуть «Ты что творишь?!». Даже рот открыла. Но слова мне не дались. Вместо этого я вновь уставилась на свою окровавленную рану, так как что-то там явно происходило.
Больно не было. Ни минуту назад, ни сейчас. В боку больше не было холодно. Казалось, что тело вновь чувствовало себя целым и невредимым. Не веря своим ощущениям, я провела рукой по тому самому месту, где должна была быть огромная дыра. Но ее не было.
Я снова посмотрела на ведьму и недоверчиво спросила:
- Я теперь никогда не умру?
Та сначала прыснула в кулак, а затем рассмеялась звонко. Как живая, а не как ледяная статуя, которой казалась еще мгновение назад.
- Все мы когда-нибудь умрем. И ты тоже, - философски ответила она.
Спасибо, сразу так спокойно стало, ага.
- Но ты правильно думаешь, убить тебя теперь будет сложно. Почти невозможно… - понизив голос до заговорческого шепота продолжала ведьма.
Видимо вся эта ситуация ее сильно забавляла. Странно, но моя тревога рассеялась так же быстро, как и возникла. Отчего-то хотелось верить ведьме и дальше, и теперь уж на слово, а не на деле.
- А если отравить? – все-таки решила уточнить. Уж лучше знать и вооружиться парой баночек с противоядиями. Их можно прикупить тут же, у той же ведьмы.
- Ты умрешь… - сказала и взгляд такой сделала, словно в душу заглянула. Одним словом ведьма, из эльфийского там только внешность… - если отрубить тебе голову. Если же отрубить только руку и ногу, это не смертельно. Рана затянется. И зови меня Агата.
С тех пор я поняла, что с ведьмой надо дружить. Особенно, когда узнала, что артефакт нужно периодически заряжать. Вот сегодня за этим я и пришла. По другой причине моя новая подруга обычно к себе не звала.
Да, именно подруга. Я обычно не особо лажу со своими сверстницами. Моими подругами всегда были мои младшие сестры – Полина и Марина – пока я была дома. Как только меня зачислили в Университет Высшей Боевой магии имени Императора Георгия III, то все мое внимание сосредоточилось на учебе, а не на поиске друзей. Борис сам как-то нашелся. А вот в Донске вышло все иначе. С Оливией мне сразу захотелось подружиться. С Агатой же не прям чтоб уж сразу, но захотелось.
- Давай сюда свой артефакт, зарядим его вместе с моим.
Агата сняла с себя свой амулет. Я протянула ей свой и оба амулета оказались в чане с какой-то кипящей зеленой жидкостью. Пахло от нее не так противно, как я себе это представляла.
- Из чего это варево, - с издёвкой спросила я и как всегда получила тот же ответ.
- Из крови сотни невинных душ, что принесли себя нам в жертву.
- Ха-ха, охотно верю.
Она даже не посмотрела на меня, когда произносила эту откровенную нелепицу!
Иногда, подобные ее фразочки вводили меня в ступор. Но эта уже стала совсем безобидной.
Еще какое-то время я провела в лавке ведьмы. Затем получила свой «заряженный» артефакт и поспешила домой, помня при этом, обязательно заштопать свой фартук. Сразу, как только переступлю порог.

Глава 4. Бывший жених и новые улики

Домой я примчалась так быстро, будто бы за мной гнались волки. Я сразу принялась штопать порванный фартук. Бытовая магия тут конечно бы пригодилась, но увы, я, наверное, единственная аристократка, которая так и не освоила её, хотя возможность была. Мама узнает, будет скандал. Да, но узнай она обо всем прочем, будет двойной скандал…

– И кто придумал эти иголки неудобные... все пальцы уже исколола, – ворчала, сгорбившись над шитьем, косо поглядывая на горку писем на столе, которая с каждой минутой росла всё больше. Наверное, потому и пальцы тыкала, вместо ткани. Моё любопытство требовало сейчас же бросить это скучное и болезненное занятие и взяться за письма. Но строгий наказ ведьмы звонко отдавал мне по лбу всякий раз, когда любопытство почти брало надо мной вверх. И в кого я такая нетерпеливая?

Судя по цвету конвертов и печати на них, писал мне дядя. Но почему так много? Что-то случилось дома? Или опять замуж выдать хотят?

Последний шов, стяжка, нитку откусила зубами. Осмотрела фартук на предмет других повреждений, убедилась, что с ним всё в порядке, и швырнула на стул, стоящий в углу, а сама в ту же секунду рванула к столу с письмами. Этакая гонка, кто быстрее, в которой победила конечно же я. Так как любопытство придавало мне скорости.

Итак, не без магии, я разложила письма на столе в хронологическом порядке, оставив место для вновь прибывающих. Сняла амулет-артефакт (будь я под чужой личиной, письма бы не дали себя прочесть) и принялась читать их содержимое, усевшись на стул.

Дядя писал резко, как свойственно одному лишь ему в этом мире. В первой части своих обращений он ругался, требовал, чтобы я немедленно явилась домой. Он-то понял, кто такая Кристина Пшевич, а то, что она единственный свидетель в таком тёмном деле, ему было известно одному из первых. После череды требований, затем переживаний он-таки включил свою холодную рассудительность и поделился, что жертв той ночью было целях пять.

Дядя беспокоился. Десять лет назад история уже повторялась с одним лишь только отличием. Не было свидетелей. Поэтому дядя просил меня, как всегда, быть очень осторожной, слушать, что говорит разум, и обо всём докладывать ему.

Моего дядю можно легко охарактеризовать по тому, чему он меня учил. Если мама всё детство, а затем и юность твердила мне слушать старших, то дядя говорил мне никого никогда не слушать. И не доверять. Лучше прислушиваться сначала к себе. А потом, если опасений не было, прислушиваться к старшим. Если же опасения имелись, сразу обращаться за помощью к нему. Я так и делала. Но уже на последних курсах обучения в университете поняла, что нужно учиться рассчитывать и на себя. Дядя не всегда сможет решать мои проблемы и принимать мою сторону. Я до сих пор удивляюсь, почему он так ко мне относится. И почему собственный отец не так часто принимал мою сторону и продолжает это делать по сей день. Но, помню, в детстве мне часто говорили, что я очень сильно по характеру напоминала дядину супругу, которой не стало, когда мне было пять лет. Может, все дело именно в этом?

Итак, из дядиных писем я узнала интересные сведения. Во-первых, пострадала не только Юлия, а как минимум ещё четыре девушки, две из которых были аристократического происхождения. Во-вторых, десять лет назад уже случалось подобное, но тогда погибла только одна девушка и свидетелей преступления не было. В-третьих, все девушки убиты непонятным образом. На них воздействовали магически, но с какой целью, почему в одну ночь и по каким критериям выбирали жертв, не ясно. И это всё предстоит раскрыть полицмейстеру Григорию Волконскому, либо же мне, Кристине Залесской. Я ставлю всё же на себя.

В последнем своём письме дядя поделился общим списком несчастных, которым не посчастливилось столкнуться с убийцей в те две ночи. Во второй группе имён глазами зацепилась за знакомую фамилию и окаменела. Третьей строчкой шла Таисия Кшинская. Вопросы в моей голове посыпались с новой силой, точно град среди лета.

Таисии Кшинской было двадцать три года. Она старшая дочь графа Кшинского от первого брака. К несчастью, её мать умерла, когда той даже года не исполнилось. Но граф быстро женился на юной графине Лесницкой, объясняя это тем, что девочке нужна мать. И уже через год у него появилась вторая дочь – Мирослава.

Тая и Мира были дружны, обе красивы и с хорошим приданым. Но первая, Тая, была более утонченной и благовоспитанной особой, тогда как вторая, Мира, отличалась строгим нравом и железным характером. К сожалению, вторую сестру я знала хорошо, потому что училась с ней на бытовом факультете, и нас часто ставили в пару на учебных практиках. Тогда Мире, пыхтя праведным гневом, приходилось прикрывать мой зад, чтобы самой не провалить задание. Я для неё была проблемой, но она никогда не высказывала мне этого, считая себя выше любых перепалок и скандалов. И за это я всегда была ей благодарна. Думаю, нас можно считать хорошими знакомыми. Но не приведи боже, нам столкнуться когда-нибудь ещё в жизни. Ничто не помешает юной графине Кшинской отдать мне должное.

Сейчас же, видя имя её старшей сестры в списке, мне было безумно жаль Миру. Они с сестрой хорошо ладили несмотря на то, что отец постоянно пытался их разделить и раскидать по разным уголкам страны. Если Мира блистала на балах, училась в самом престижном университете страны, водила дружбу с принцессами других государств, обладала кучей связей и поклонниками, то Таисия получила домашнее образование, часто проводила время в самом удалённом от столицы поместье и в свет вышла лишь единожды, когда пришло время дебютировать. Но помнится, пару лет назад старшая Кшинская наделала шуму, когда, минуя все запреты отца, объехала половину страны, чтобы посетить сиротские приюты и оказать им помощь. Граф Кшинский покрылся испариной, стоило ему посчитать убытки такого путешествия. В общем, порывы благотворительной деятельности старшей дочери не оценил. От его праведного гнева её спас Его Высочество Император, который удостоил Таисию звания сестры милосердия, а всю семью щедро одарил.

Глава 5. Вопросы без ответов

Утром на работу я явилась приподнятом настроении. Даже тот факт, что мне придётся сотрудничать с бывшим женихом, его не портил.

– Ты чего такая счастливая? И разве тебе не нужно сначала идти в участок? – с настороженным взглядом встретила меня Оливия у барной стойки ресторана.

– Нет, я позже схожу. Решила, что сегодня с утра тебе очень нужна моя помочь, – затянув плотнее фартук вокруг талии, я звонко чмокнула подругу в щёку и упорхала на кухню.

– Эй! А с настроением что? – проводила меня всё тем же взглядом подруга. Но я её уже не слышала. Рассказывать ей свои секреты мне пока не хотелось. Да и опасно. Ведь непонятно, что происходит. Не хочу навредить ей.

По субботам у нас обычно не много гостей. Только ближе к вечеру они активно сменяют столики. Да и мадам Бенингсен появится не раньше шести. Поэтому можно расслабиться и даже заварить себе настоящий кофе. Я вбежала на кухню, выбрала самую красивую и свою самую любимую чашку, поднесла её к чудо-машине, потянула вниз за рычаг и в мои руки потёк густой чёрный напиток. Сильно не наглела, поэтому потянула рычаг вверх, как только напиток наполнил треть чашки. Дальше разбавила его кипятком из чайника.

– Кристина, ты постоянно рискуешь, когда так делаешь. Думаешь, мадам не узнает о твоих проделках? – пожурила меня не понятно откуда взявшаяся Дарина, новая кухарка, пришедшая на смену Юлии. Такая же молодая, но более бойкая. Столько хлопот с ней теперь!

– Иди и расскажи ей, вдруг премию тебе за это выпишет, – парировала я, сделав глоток божественного напитка. Дарина только скривилась. Она уже знала, что больше всего на свете хозяйка ресторана ненавидела сплетни и жалобы.

С чашкой в руках, с улыбкой на губах я выплыла из кухни в зал. Одной рукой облокотилась на барную стойку, где еще пару минут назад меня допрашивала Оливия, а во второй все также держала свою любимую чашку. День обещал быть хорошим.

Эх, вот бы купить себе эту чудо-машину и настоящий базийский кофе, который отец привозил из Базии. В столице у нас имелся свой огромный магазин с привозными из разных уголков мира зернами, специями и чаями. Этот кофе, что покупала мадам Бенингсен, был не так хорош, как базийский, но и не сильно плох. Везли его из Франка, маленького городка из государства Равилии, такой тоже продавался в нашем магазине, но все же он сильно уступал своему собрату из Базии.

Интересно, если я попрошу дядю прислать мне к празднику Майевки базийский кофе, он назовет меня наглой девчонкой?

Колокольчик над дверью звякнул трелью, оповещая о том, что в ресторан пришел посетитель. Я посмотрела на небольшие настенные часы, что висели на стене за барной стойкой и сильно удивилась. Всего десять утра. Кто в такую рань по субботам ходит в рестораны? Я даже кофе свой допить не успела! И вряд ли теперь успею. Нужно будет не забыть ополоснуть чашку и вернуть на место.

Решив не откладывать дело, я побежала на кухню, кликнув Оливию, чтобы та встретила гостя. Вернув чашку на место, вытерла руки насухо о свою же юбку и помчалась обслуживать посетителя. Или посетителей, я так и не поняла, сколько гостей вошло.

Оливия шла мне навстречу с открытым ртом, она явно была чему-то удивлена.

- Что такое?

- Иди, обслужи гостя. Это по твою душу, - загадочно произнесла она и встала за барную стойку. Я лишь хмыкнула, поправила в сотый раз фартук и, нацепив дежурную улыбку, направилась к столику.

- Здравствуйте! Что желаете заказать? Может кофе? – начала я, но стоило поднять глаза, я опешила. Улыбка сменилась гримасой, какая совсем недавно была у Оливии.

- Здравствуйте, госпожа Пшевич. Ваша идея с кофе мне по душе. Несите две чашки. И сахару, - не глядя на меня, произнес объект моего беспокойства. Передо мной, чинно, развалившись с газетой в руках, сидел господин новый полицмейстер, - запомнили? – видя мой ступор, окликнул меня он.

- А? Да, сейчас принесу, - проронила я и уже повернула по направлению к кухне, как тут же развернулась и уселась напротив полицмейстера, - Слушайте, а есть ли какие-нибудь подробности по нашему делу?

- Нашему? – удивленно изрек мужчина. Шумно вздохнул, он сложил газету и отложил ее в сторону. - Вы бесцеремонны, госпожа Пшевич…

- Можно просто – Кристина, - положив руки на стол, разрешила я.

- Спасибо, Кристина, - ухмыльнулся он и, видя мой решительный настрой, прочистил горло, - Давайте, Вы все же принесете мой кофе. Можете принести и себе тоже. Конечно же, за мой счет.

Какой галантный! – пропела я в своей голове. Не без иронии, конечно. Мне без нее просто не выжить.

- Сейчас все будет!

И я снова упорхала на кухню. Сегодня я именно порхала, так как судьба снова благоволила мне как прежде.

Через пару минут мы снова сидели вместе за столом и пили кофе. Я приятно жмурилась, ощущая его горьковатые нотки во рту. Уже и забыла, каков он на вкус, если его не разбавлять водой.

___

Смотреть на эту нарушительницу спокойствия отчего-то было приятно. Пьет себе свой кофе, словно разбирается в нем не хуже аристократов. Хотя не исключено, что она просто тайком попивает его, пока хозяйка не видит.

- Так что же, есть новая информация? – снова задалась она старым вопросом.
- И откуда такая упертая взялась?
– Не думайте, что, если будете долго молчать, я от Вас отстану. Я хочу знать правду. Либо Вы скажете ее сами, либо я выясню сама.

Сказать, что я удивлен ее словам, не сказать ничего. Она не просто упертая, она пытливая и решительная.

- Госпожа Пшевич, зачем Вам знать детали? Вы не думаете, что это небезопасно для Вас? Что, если преступники прознают о Вас? Вас могут похитить. А если они начнут Вас пытать, и узнают секретную информацию? – напирал на нее, а самого распирало от любопытства, испугается ли она, и что ответит.

- Преступников?! Вы так уверены, что убийца работал не один? Как Вы об этом узнали?

Вот уже второй раз за весьма короткий срок второй человек заставляет меня ерзать на стуле! Нет, с этой девицей не будет мне покоя. И что делать? Боюсь, если я продолжу держать ее в неведении, то она точно натворит дел.

Глава 6. Флирт, интриги, намеки, расследование

Уйти с работы пораньше, как того хотелось моей любопытной натуре, не вышло. Как только последние посетители покинули ресторан, я поспешила накинуть пальто и распрощаться с друзьями. Да, почти под конец дня к нам пожаловал помощник нынешнего полицмейстера, мой друг, Борис. Конечно, никто официально помощником полицмейстера его не назначал, он скорее его ассистент на время, пока Григорий Волконский ведет свое расследование. Ведь от помощи господина Марукова тот отказался. Что мне шло на руку, так как я могла получать некоторые сведения куда быстрее, чем дядя. Это я так думала, на деле же, пока все выходило наоборот.
С Борисом мы обменялись всего парочкой фраз, договорившись завтра, в наш общий выходной, сходить на местную ярмарку и заодно спокойно поговорить. Оливия с нами идти отказалась, ссылаясь на какие-то семейные заботы.
В свою скромную квартиру я входила, стаскивая одежду на ходу. Нужно было поскорее принять ванну, прочитать дядины письма (я не сомневалась, что они меня уже ждали) и отправиться на встречу к полицмейстеру. Последнее меня будоражило. Поверить не могу,что буду с ним общаться наедине, да еще и у него в квартире.
Воду в ванной я подогрела с помощью магии, так быстрее. Пришлось снять с себя амулет и положить его на кровать. Окунулась несколько раз с головой в горячую воду, приятно поежившись от ее легкого обжигающего поглаживания. Натерла волосы любимым шампунем из трав, который любезно вручила мне Агата со словами: «Нельзя же так с собой, даже простолюдинки и то лучше ухаживают за своими волосами». Дала пару минут себе насладиться спокойным течением времени, отстранившись от одолевающих меня мыслей.
Времени у меня оставалось очень мало. Высушив волосы с помощью магии, я заплела их в привычную косу. Натянула коричневое платье, простое и не броское, но очень теплое и уютное, под которым спрятала свой амулет. Тут же бросилась к столу, где уже поджидали меня дядины письма. Их было несколько, что очень сильно меня заинтриговало. Пришлось снова снять артефакт, чтобы прочесть содержимое.
Отвечать на письмо развернуто горячо любимому дядюшке не было возможности. Но ответить нужно, мы еще давно с ним об этом условились. Только так ему будет спокойно, и он будет знать, что со мной все в порядке. Черканув пару строк, я отправила послание и вихрем понеслась на выход. Затем вернулась, потому что забыла амулет, и снова умчалась.
Адрес полицмейстера я запомнила наизусть. Найдя нужный дом, а затем и дверь, я поспешила сообщить о себе. Стоить отметить, что полицмейстер, как оказалось, жил совсем рядом, всего-то на соседней улице. Дом его не сильно отличался от моего, как и расположение коридоров и квартир. Это и помогло мне добраться быстро и без происшествий. Граф, он же полицмейстер, открыл дверь почти сразу.
- Доброго вечера. Вы вовремя, я как раз собирался ужинать. Присоединитесь?
И как тут отказаться? Я вроде ужинала уже, но когда это было! Да и интересно вдруг стало, каковы на вкус его блюда.
____
Далее повествование ведется от лица Григория Волконского (прим. автора)
Слегка лохматая, с розовыми щеками от спешки, но ароматно пахнувшая графиня Залесская в образе обычной девушки сидела прямо передо мной в тусклой, скудно обставленной квартире. И жадно, пусть и не выдавая этого ни единым жестом, поедала обычный тушеный картофель с мясом и фасолью. Я и не думал, чем может обернуться моя поездка в Донск, и какие приключения меня ждут.
— Вот, попробуйте салат, - я придвинул к ней миску.
Та лукаво на неё взглянула, но в слух произнесла:
- Благодарю, но не могу злоупотреблять Вашим гостеприимством.
- Я настаиваю. Вы так много работаете, хочу быть уверенным, что и хорошо питаетесь.
Мои слова подействовали на девушку странным образом. Она вдруг нахмурилась и отодвинула свою тарелку, уперев руки в стол, который, не ожидал такого напора и, не смотря на свою тяжесть, пошатнулся, чем встревожил Кристину.
- Чем же вызвана Ваша забота обо мне? – спросила графиня, глядя прямо мне в глаза.
Не знаю почему, но на миг я растерялся. Никогда раньше никто вот так с вызовом не смотрел на меня. Ее серые, так не идущие ее лицу, глаза затягивали в свою серую гущу, напоминающую топь после зимы.
- Вы же помните, что являетесь главным свидетелем в очень важном деле? А значит Вы в какой-то мере моя помощница, и поэтому я должен о Вас заботиться, - чуть наклонившись вперед, произнес я, желая успокоить девушку. Но почему-то мои же слова показались мне двусмысленными.
- Хорошо. Но я наелась. Если Вы не против, то я бы хотела получить от Вас хоть какую-нибудь информацию по нашему с Вами делу. Просто не верю, что нет никаких новых данных.
Вот же любопытная какая. А я вот не верю, что все, что известно мне, еще не известно ей. Думаю, у госпожи Пшевич просто есть какие-либо соображения, и она хочет их высказать, не выдавая при этом себя.
Я невольно усмехнулся своим же мыслям, что не укрылось от пристального внимания Кристины.
- Вас что-то забавит?
- Немного, - видя, что мой ответ ее еще больше озадачил, поспешил объясниться, - Вы ведете себя как настоящий дознаватель. Не знай я, что Вы работаете подавальщицей в ресторане, то решил бы, что Вы тоже полицмейстер.
- Просто в этом деле у меня имеются личные мотивы, - поспешила оправдаться девушка.
- О, поверьте, я осведомлен в этом уже не хуже господина Марукова. Но давайте все же закончим ужин. А я по возможности расскажу Вам о новых сведениях, которые мне удалось раздобыть.
И графиня вновь вернулась к еде, с аппетитом поедая, предложенный мною ранее, салат. Уже чуть позже мы вели спокойную беседу, обсуждая информацию по делу о недавних убийствах.
- Так жертв было пятеро, две из которых аристократической крови. А десять лет назад их было столько же, но среди них была всего одна аристократка. И все они умерли при загадочных обстоятельствах: ни следов, ни улик, ни причин смерти. Ясно только то, что к их смерти приложил руку точно человек, так как одного такого я застала самолично. Но вот он-то меня не видел…
- Все верно, - подтверждал я слова девушки, попутно отмечая ее сосредоточенность и погруженность в дело. Видно было, что она обдумывает каждое мое слово, и казалось, хотела что-то предложить. Но что же? Любопытство подстегивало спросить ее об этом напрямую, но не к месту взявшееся чувство такта останавливало.
- Знаете, я тут думала, как было бы хорошо, если бы всех пострадавших можно было допросить, - неожиданно вылетело из ее уст.
- Увы, это невозможно, - заверил я, разделяя при этом ее досаду.
- Но как же? Можно ведь вызвать дух жертвы…
- Нет, это опасно. Сейчас это под строжайшим запретом.
- А десять лет назад?
- Что?
- Десять лет назад это не было запрещено, и никто не вызывал духов жертв, чтобы допросить?
Я всерьез начал волноваться за свою жизнь рядом с этой особой. Что же она задумала?
- Десять лет назад не было такого запрета, Вы правы. Я изучал информацию по тем делам, но сведений о том, допрашивали ли духов там нет.
- А Вы можете разузнать, вдруг это решили скрыть, - с надеждой посмотрела она на меня.
- Вы меня заинтересовали. Конечно, я выясню все детали и обязательно поделюсь с Вами, - заверил я свою гостью.
И это меня бесило, почему я вдруг так хочу оправдать ее ожидания?
- С нетерпением буду ждать от Вас информацию, - произнесла полным надежды и веры в меня тоном, чуть поддавшись вперед, как еще недавно это делал я. Затем как бы между делом продолжила закидывать меня вопросами, - Скажите, а все девушки были родом из Донска или проживали тут какое-то время.
- Да, - сначала начал я, но потом поправил, - то есть нет. В этот раз одна из девушек была не здешняя. До сих пор не ясно, что вообще сподвигло эту особу остановится в Донске.
- И кто же она?
- Аристократка, Таисия Кшинская, - я старался не смотреть на Кристину при этих словах, так как был уверен, что это имя и фамилия хорошо ей знакомы. И возможно, вопрос свой она задала с целью узнать у меня, почему старшая из сестер Кшинских оказалась в Донске.
- Планируете ли Вы уточнить причину ее пребывания в Донске?
Я поднял свой взгляд на Кристину, та ловко орудовала приборами в расслабленной позе, расправляясь с последним кусочком мяса в своей тарелке. Глаза ее были опущены и, казалось, полностью заняты едой. Однако я ощущал, как она напряжена.
- Да, обязательно выясню.
И этого требовало не только дело, но и личные мотивы. Таисия Кшинская была моим давним другом. И не только моим, но и Вениамина. Очень часто мы втроем пересекались на благотворительных вечерах, куда Таю приглашали как талантливого организатора. И она пользовалась большой популярностью, не смотря на юный возраст и происхождение. Император лично рекомендовал старшую дочь графа, как человека, разбирающегося в этом непростом деле. С тех пор, где бы не требовалась помощь бедным, Тая была там. Там же, по долгу положения, был и принц, иногда за ним следовал и я.
Так и началась наша приятная и не обременяющая дружба. Мы иногда обменивались письмами и в течение последних трех лет, посылали друг другу подарки на дни рождения и Новый год. Принц даже приглашал Таисию на чаепитие во дворец, по случаю своего дня рождения. Тем самым он выделял ее среди прочих девушек, хоть это и оставалось тайной. Во благо, конечно, ибо Тае тогда пришлось бы не сладко. Даже сам Император, который всегда заглядывал к старшему сыну по случаю нахождения Таисии во дворце, не редко шутил, что та стала бы отличной женой одному из нас. А принц со всей серьезностью говорил, что женится на ней, если так и не найдет свою суженую.
Я узнал о смерти Таи из той самой чертовой тонкой папки с названием «Донск». И тогда мне сразу стало понятно странное поведение Императора и всеобщей тишины вокруг такого громкого дела. И не удивительно, что стоило мне появится в этом городе, как тут же рядом нарисовался принц. Пусть он и шутил как прежде, и вел себя вольно, с легкостью подтверждая свое звание принца-повесы, присвоенное ему обществом, но в глазах его отныне поселилась бездонная пустота, вобравшая в себя всю его боль и горечь утраты, рассмотреть которую мог только тот, кто был с ним особенно близок.
Я тоже не смог сразу прийти в себя, настолько сильно шокировала меня эта новость. Даже не сразу приступил к расследованию, дал себе один день переварить информацию и осознать потерю. Все же Таисия успела стать для меня довольно близким и значимым человеком. Именно поэтому я очень хорошо понимал мотивы Кристины, ее желание найти того, кто лишил жизни ни в чем не повинной молодой девушки, к которой она успела привязаться.
- Вы ее знали? – послышался тихий голос Кристины.
- Да, - голос подвел меня и охрип, пришлось прочистить горло.
- Вы были близки?
- Что? Да, мы хорошо общались, она была очень доброй и чуткой, всегда спешила на помощь нуждающимся. Таисия, принц и я, мы были добрыми друзьями.
- О, я сочувствую Вам, - искренне произнесла она, и по ее участливому взгляду я понял, что она тоже была знакома с Таей и знала о том, каким человеком та являлась.
И только сейчас до меня стало доходить, что Кристина скорее всего уже задавала вопрос о причине появления Таисии Кшинской в Донске своему дяде. И судя по ее лицу получила весьма неудовлетворительный ответ, а точнее без полезных делу сведений. А ведь я тоже уже попытался навести справки и получил лишь крупицы информации и неподтвержденные домыслы.
Что ж, одна юная, не относящаяся ни к одному типу девушек, коих довелось мне повстречать не мало, сейчас осторожно подталкивала меня не просто снова навести справки о Таисии, а копнуть куда глубже. Это делало ей честь и еще больше заставляло желать держать ее поближе и видеть почаще.
____