Закон Древних

Возвращение блудного дефенсора

Волны бьются о деревянные доски. Пахнет солью и влагой. Аргус ощущает мокрое дерево голыми ступнями. От причала отходит корабль. Черные флаги гордо развеваются по ветру.
— Прощай, парень!
— Удачи, Арг!
— Береги себя!

И еще множество хриплых прокуренных голосов наперебой желают ему удачи. Аргус понимает, что обращаются к нему, но не слушает. Он бездумно пялится на уходящий корабль и слышит только плеск волн. В голове мечутся лишь обрывки мыслей. Уже неделю он чувствует себя так. Рассудок медленно, но верно оставляет его. Доктор устал смотреть, как парень медленно погибает, и решился-таки высадить его. Дал ему четкие наставления, куда идти и как выживать первое время, но и их Аргус благополучно забыл. Он, шатаясь, отошел от края причала, бухнулся на землю, обхватил ноги руками и вперился в пустоту перед собой. На заднем плане мыслей крутилось понимание, что сейчас он очень болен, а еще осознание того, что закончилась целая эпоха его недолгой жизни. Он теперь не в команде. Больше не с пиратами. А что теперь делать? Куда идти? Аргус попытался вспомнить, что на этот счет говорил ему Доктор. Старательно нахмурил брови, но слова ускользали из его памяти. Он тряхнул головой, худо-бедно поднялся, в полусознании нашарил какой-то сучок и сошел с деревянного причала на песок. Дрожащей рукой начертил на нем треугольник с двумя волнами внутри, воткнул палку в его середину и, пытаясь собрать мысли в одну четкую, шепнул:

— Я призываю Совет!

И рухнул рядом с треугольником. Думать ни о чем он уже не мог. Не мог мучить себя мыслями о том, что Совет может не явиться. Поэтому он просто сидел и молчал.

Спустя десять приливов — их Аргус считал — палка вспыхнула, на землю осыпался пепел, а вокруг парня стали появляться светящиеся фигуры высотой в два-три метра. Ближе всего к нему стояла ярко-оранжевая фигура. С неё стекали, будто живые, волны огня. Аргус поднял на неё глаза и не шелохнулся.

— Совсем ты стал плох, мальчик мой, — сочувственно обратилась к нему ближайшая фигура. Фигура вздохнула и, кажется, присела на корточки рядом с парнем, положила подобие руки ему на голову. Нет, волосы не загорелись. Закрыв глаза, она сидела так в полном молчании пару секунд.

— Эрасмус! — выкрикнул Аргус, сбросив руку со своей головы и бросился его обнимать.

— Неужели? Узнал! И даже больше не обвиняешь меня во всех своих бедах? — ехидно прокомментировало существо. — Вижу, к тебе потихоньку стал возвращаться рассудок.

Эрасмус оглядел своего подопечного с ног до головы и хмыкнул.

— Какой же ты красивый. Кто же тебя наградил такими чудесными ушками и глазками?

— Не знаю, — почти честно ответил Аргус, неосознанно коснувшись уха, напоминающего слуховой канал амфибии.

— Тебе уже лучше. Мы можем идти? — спросил Эрасмус, а остальные фигуры в почтительном молчании стояли рядом, окружив их.

— Спасибо за помощь. И…

— Да-да?

— Я решил вернуться!

— Я рад. Официального посвящения не будет, тебя уже посвящали однажды. Но… ох, как же долго я ждал, пока смогу сказать это: добро пожаловать обратно в семью! — тепло улыбнулся Эрасмус.

Аргус понял, что на него сейчас накатит волна слез, и еле сдерживался, чтобы не броситься в объятия к наставнику и не зарыдать, как мальчишка.

Эрасмус похлопал его по плечу на прощание и в то же мгновение растворился в воздухе. За ним стали растворяться остальные одиннадцать фигур. На их лицах не было улыбок, но Аргус чувствовал, что сейчас каждый из них улыбается всем своим существом.

***

Ночью это место всегда было красивее. Аргус шел, мечтательно уставившись в небо. Здесь, в местах его детства, оно было особенным. Может быть, ему так наивно казалось, но именно здесь звезды были особенно яркими, а небосвод необыкновенно глубоким. Он шлепал босыми ногами по траве, ощущая ступнями капли недавнего дождя. Сколько времени он здесь не бывал! Он шел и шел, даже не глядя под ноги, но не сомневался, что идет в верном направлении. Да и как можно было сомневаться, ведь казалось, что кто-то невидимый взял его за руку и заботливо ведет туда, где он провел детство — самые счастливые годы своей жизни и самые мрачные одновременно. Но он уже принял решение: он вернулся, а значит, отступать некуда.

Его прежний дом, в дереве, вырос перед ним словно из ниоткуда. Он был готов поклясться, что секунду назад его здесь не было.

— Наверное, феи наложили какие-нибудь чары незаметности. Как же это в их стиле! — решил он для себя.

Аргус осторожно, будто с опаской, приложил ладонь к коре дерева, к тому месту, где должна была быть дверь. Смутное чувство вины перед домом плавало на поверхности его сознания. За то, что бросил. Аргус успел представить себя на месте дома и испытать обиду на себя. Тряхнув головой, он прогнал наваждение и мысленно поздоровался с домом. Кора в месте прикосновения немного нагрелась; на пару секунд Аргус почувствовал, как ладонь слилась с ней, и, как в прежние времена, проявилась дверь. Это простое событие вызвало настоящую радость, будто могло быть иначе. Наконец, не только до сердца, но и до его ума дошло, что здесь на него никто не сердится и не стал хуже относиться. Эрасмус все так же его любит, двери все так же открываются от прикосновения ладони, да и феи, наверное, будут носить вкусняшки, как в прежние времена.

Бал под угрозой

— Ваше сиятельство! — тук-тук-тук. — Миледи! — тук-тук. — Миссис Эмма хочет вас видеть!

— Да-да, Элизабет, передай маме, что я сейчас спущусь, — промямлила Каролина, зарываясь лицом в подушку. Стук в дверь сменился шумом удаляющихся шагов.

Кэрол откинула подушку на пол и села на кровати, задумавшись о сегодняшнем сне.

Образы из царства Морфея, как бы дразня, ускользали при первой же попытке их поймать. «Кажется, что-то очень приятное снилось. А потом, словно черная пелена, и сон прекратился», — девушка безуспешно старалась воссоздать в голове то, что видела во сне.

Ее отрезвил возобновившийся стук, еще более настойчивый. Вздрогнув, нарочито бодрым голосом она ответила:

— Да, да?

— Кэролин, я надеюсь, ты не забыла, что сегодня мы собирались посетить миссис Рене? — недовольно молвила мама.

— Нет, конечно, мамочка, уже встаю, — ответила девушка, думая про себя: «Ну конечно, конечно же, забыла! Миссис Рене. А кто это? Ах да, кажется, одна из моих многочисленных тетушек».

— Через пять минут к тебе зайдет Элизабет и поможет привести себя в порядок, — сообщила родительница.

«А мама, как всегда, хочет, чтобы все было идеально. Не приехать слишком поздно, не смутить хозяев ранним визитом, надеть красивое платье и суметь поддержать бессмысленную беседу. Как же это все мне надоело!» — размышляла девушка.

А вспомнив о том, что с минуты на минуту к ней должна зайти горничная, Каролина, как ужаленная, подскочила с кровати: «Нет! Ни в коем случае Элиза не должна увидеть это! Конечно же, из ее уст все сразу узнает отец! Ох, как он будет недоволен!»

Девушка подбежала к туалетному столику, сгребла незаконченные карандашные рисунки и запрятала под кровать, на ходу поднимая все завалившиеся набок скляночки и баночки с кремами и пудрами. Переведя дух, девушка представила лицо отца, если бы он узнал, что его дочь продолжает заниматься такими глупыми и бесполезными вещами, как рисование.

А при скрипе двери Кэрол уже сидела перед зеркалом, мастерски изображая беспристрастное лицо. Повернувшись на скрип, томно сообщила заглянувшей в ее комнату девушке:

— Проходи, проходи. Сколько можно тебя ждать? — после чего снова повернулась к зеркалу, обратив внимание на то, как выглядит. Нечесаные светлые волосы длиной до середины спины, светлые брови, глаза с лукавой зеленцой и наигранная скучающая мина на лице. Эта наигранность совершенно не сочеталась с ней. Она выглядела как ребенок, напяливший на себя папину шляпу не по размеру, чтобы казаться взрослым. От осознания этого Кэрол чуть не рассмеялась. Но вовремя сдержалась, и лишь в глазах промелькнул некий азарт, да дрогнули уголки губ.

Девушка в белом фартуке, надетом на простенькое черное платье, быстрым шагом вошла в комнату. Она стала позади Кэрол, держа в руках корсет. На несколько мгновений взгляды девушек в зеркале встретились. Элиза старше юной баронессы всего лишь на несколько лет, но до чего же они непохожи! Лицо Кэролин по-детски наивно, как бы она ни старалась это скрыть за шаблонной, вечно всем недовольной миной.

А в чертах Элизабет, напротив, читалось потаенное высокомерие, припрятанное за маской мнимой мягкости и послушания.

Элизабет молча расправила корсет, ожидая, когда дочь ее хозяев соизволит приступить к сборам.

Смирившись с незавидной долей провести целый день, облачившись в предмет добровольных пыток, Кэрол стянула с себя ночную рубашку, оставшись лишь в нижнем белье, и глубоко вздохнула, расставив руки в стороны.

Элизабет обернула корсет вокруг талии девушки и стала ловко расправлять и туго зашнуровывать ленточки. Кэрол мысленно попрощалась с возможностью свободно дышать и ждала окончания процедуры. Через несколько минут талия девушки была утянута вдвое, а сама она побледнела так, что пудра ей теперь была не нужна.

Служанка вышла из комнаты и вскоре вернулась, держа в руках платье.

— Вот, мисс Эмма велела надеть вам это, — произнесла она, положив платье на кровать. — Вам помочь?

— Нет, спасибо, дальше я справлюсь сама, — отрезала Кэрол.

Едва дверь за Элизабет закрылась, девушка с облегчением вздохнула, настолько, насколько вообще корсет позволял дышать. «Нет, это просто невозможно терпеть, нужно как-то ослабить», — судорожно рассуждала Кэрол, пытаясь дотянуться до шнуровки на спине. Достав, дернула конец и расправила чересчур уж старательно затянутую шнуровку. Так дышать стало намного легче.

После она бросила взгляд на кровать, поверх которой лежало платье, подобранное для нее матушкой. Светло-розовое, с симпатичными оборками. Как она и любила, без вычурности. Мысленно поблагодарив матушку за хороший вкус, она стала натягивать его. Спустя некоторое время с поверхности зеркала на нее смотрела все такое же нечесаное светловолосое чудо, но уже не в ночной рубашке, а в платье, созданном, вероятно, одним из лучших мастеров своего дела.

Присев на стул, Кэрол быстро привела свои волосы в порядок с помощью щетки. Слегка подвела глаза угольком. Теперь девушка была готова к тому, чтобы смело показаться маме. Образ Кэрол завершила одной из своих любимых шляпок в тон платью.

И сию же минуту дверь стремительно отворилась. В комнату при полном параде вплыла жена хозяина семейного поместья, баронесса Эмма Бэкхем, а по совместительству мама Каролины. Она выглядела великолепно. Видимо, потратила не один час на сборы. Аккуратно уложенная прическа из копны густых темных волос, выразительные голубые глаза, синее платье, которое так удачно подчеркивало глаза. В отсутствии вкуса упрекнуть эту женщину невозможно!

Только Эмма хотела что-то сказать, как ее обомлевшая дочь перебила ее на одном дыхании:

— Мам, до чего же ты хороша!

Баронесса мгновенно расцвела, холодное выражение строгости на ее лице сменилось теплой улыбкой.

— Ты тоже очаровательна, моя дорогая, но не могла бы ты поторопиться, если не хочешь ехать по самой жаре? Мы ждем тебя к завтраку внизу, — произнесла Эмма и грациозно покинула комнату.

Новый друг

Вблизи леса простерлась зелёная полянка, залитая солнечным светом. Утопая в пёстрых соцветиях диких цветов и трав, она будто бы создана для весёлых игр и забав.
Птички самозабвенно щебечут, кузнечики жизнерадостно стрекочут. Игривые сильфы носятся взад-вперёд с тёплым потоком воздуха, всё время болтая и неуёмно смеясь.
А в самом центре этого великолепия, хмурый как ненастный день, сидит светловолосый юноша. Глаза его закрыты, а носом он уткнулся в колени, обхватив ноги руками. Даже солнечный свет на цыпочках обходит его стороной. В метре от его головы висит миниатюрная тучка, тень от которой падает на парня. Время от времени тучка громыхает и выпускает белые молнии в разные стороны.
Вокруг юноши крутится леший с блокнотом в руках и делает заметки после каждой выброшенной тучкой молнии. Пару раз молния прицельно попадала в него, но упорного лешего не смущал угольный цвет лица и чёрная одежда. Тот, кто решил пойти в науку, на такие мелочи внимания не обращает!
Сильфы, в который раз проносившиеся мимо парня, тоже пытались угадать, куда в следующий раз попадёт молния. У них завязался спор, и чуть было не дошло до драки. Одной из сильфид надоел этот цирк, устроенный скучающими духами воздуха, но любопытство взяло верх. Отделившись от общей толпы, она, стремительно махая прозрачными, словно стрекозиными, крылышками, подлетела к парню, уселась к нему на плечо и, как ни в чём не бывало, стала увлечённо махать ногами. Она бы набросилась на него с расспросами сразу, но прекрасно понимала, что из-за визга, споров и смеха своих товарищей едва ли разберёт его слова. Но она-то знала, как усмирить своё племя.
— Эй, эй, слушайте все! Лесные феи затеяли драку! — стараясь перекричать всех, сообщила она. В ту же секунду гам и шум прекратились, а сильфы молча переглядывались, пытаясь понять, кто это сказал. Так и не разобравшись, вскоре они вихрем помчались искать подравшихся фей.
Кому же охота такое пропустить?! А леший, отбросив в сторону блокнот с карандашом, помчался вслед за ними.
«Наконец-то тишина и покой», — с облегчением подумала сильфида, вздохнув. Даже тучка стала реже выбрасывать молнии. А парень, на плече которого она сидела, так её и не заметил, как не замечал всего вокруг. Самолюбивой сильфиде это совсем не понравилось. Как это?! Её старания не оценили! После недолгих раздумий сильфида, не церемонясь, выкрикнула ему на ухо:
— Эй ты, отрада потерянных душ, чего сам-то такой потерянный?
Парень устало поднял голову и отсутствующим взглядом уставился на миниатюрную девушку с фиолетовыми волосами, облачённую в лёгкое розовое платье. Пока его сознание прояснялось и он не узнал в ней свою давнюю знакомую, так и продолжал бездумно пялиться на сильфиду, которой это уже основательно надоело.
— Ты слышишь меня вообще? — пощёлкала она пальцами у него перед носом.
— Да, да, привет, Лисия, — наконец, придя в себя, промямлил парень. Аргусу и в голову не пришло удивляться тому, что сильфида, не заметив его четырёхлетнего отсутствия, ведёт себя так, будто виделись они самое большее неделю назад. У сильфов, фей и прочих природных духов чувство времени весьма своеобразное, а остальным ничего не остаётся, как принять это к сведению и примириться с реальностью.
— Наконец-то меня заметили! А я тут, между прочим, о твоём покое позаботилась. Тут недавно сильфы с лешим устроили такой цирк, — взахлёб начала рассказывать сильфида, пока не заметила, что собеседник её не слушает и снова уткнулся в колени.
— Аргус, да объясни ты, наконец, что произошло. И туча твоя совсем разбуйствовалась, — почти сердито воскликнула Лисия.
— Что? Какая туча? — удивился парень, озираясь по сторонам.
— Аргус, согласно фундаментальным законам физики, тучи у нас там, — ткнув пальцем в небо, снисходительно напомнила Лисия.
Юноша поднял голову и с удивлением обнаружил тучу прямо в метре над собой. Тут же он разогнал её руками, а молния, не найдя места для пряток, растерянно заметалась и, напрягшись как пружина, с треском полетела в сторону леса.
— Наверное, лешего догонять полетела, — с наслаждением хмыкнула Лисия. — А теперь рассказывай, что произошло?
— Вчера я навещал Каролину и, забывшись, был охвачен лишь одним желанием — напомнить ей о себе.
— Что?! Ты нарушил самый главный пункт Закона Древних?!
— Нет, я не успел. Меня остановил Эрасмус. А я поймал себя на мысли, что сожалею об этом.
— Аргус, да ладно тебе, к чему так убиваться? Ну, с кем не бывает?! Вот мы, сильфы, тоже вроде следуем тем же законам, что и ты. Но ты только взгляни на этих раздолбаев! А вот недавно один умник из нашего племени разозлился на человеческого представителя из Залесья! И знаешь, что он сделал? Он устроил смерч и разбил его дом в щепки! Ох, и получил же он трёпку от Лионеля!
Аргус улыбнулся, прекрасно зная, что это за «трёпка». Длинное, многочасовое нравоучение. Методы воспитания Лионеля Аргусу были хорошо знакомы. И Аргус очень бы удивился, узнав, что после беседы нерадивый сильф не бросился строить новый дом взамен разрушенного. Уж что-что, а совесть Лионель разбудить умеет!
— Ну вот, ты уже и улыбаешься! — счастливо произнесла Лисия. — И что бы ты делал, если бы не я? Так и ходил бы весь день мрачнее тучи, которую только что отогнал! — самодовольно заявила она.
Тираду о своей исключительности Лисия могла бы продолжать вечность, но её прервал внезапно раздавшийся треск. Сначала слабый, с каждой секундой он усиливался. Через несколько мгновений, когда треск достиг пика, прямо перед Аргусом кто-то, как будто разрезав воздух, открыл портал. Пространство стремительно расползалось по швам.
Вскоре портал сформировался полностью. Золотистый и искрящийся, он вёл в неизведанность. Но Аргусу к такой неизведанности было не привыкать. Подобные порталы открывались перед ним регулярно, хотя и непредсказуемо. Случалось, что за один день Аргус успевал побывать на нескольких заданиях, а порою и полгода портал не появлялся. Но Аргус точно знал: его появление значило, что кому-то понадобилась помощь высококвалифицированного земного представителя Высшего Совета, носившего гордое звание — дефенсор. Причём тем, кому требовалась помощь, часто даже не приходило в голову, что они в ней нуждаются. Но уж порталу это было хорошо известно. Лисия, знавшая о его обязанностях, молча слетела с плеча и проследила, как Аргус бросился к порталу.
— Даже до свидания не сказал, — с неодобрением хмыкнула сильфида и полетела разыскивать своих соплеменников.