Замок теней

Пролог Глава 1

Юлия Ляпина Елизавета Соболянская

Замок теней

Пролог

— Катарина, ты уверена? — в голосе матушки слышалась тревога.

— Да, мама, лорд Варвик действительно приехал к отцу, чтобы просить моей руки, — высокая темноволосая и темноглазая девушка постаралась улыбнуться, скрывая волнение.

Старшая леди Абермаль – невысокая, светловолосая, приятно округлая дама – взволнованно прошлась по гостиной, комкая в руках платочек, потом остановилась напротив дочери и с мукой в голосе сказала:

— Кати, я желаю тебе добра, но это предложение кажется мне ужасно странным!

— Не вижу в нем ничего странного, мама, — леди Катарина вновь постаралась улыбнуться без горечи в красивых глазах, — просто Его Светлости надоело возвращаться в пыльный холодный дом, жевать остывший ужин и отбиваться на балах от претенденток на его титул и состояние.

Глаза леди Виолы расширились, а дочь продолжила как ни в чем не бывало:

— Он сам сказал мне об этом. К тому же граф близкий друг нашего дорогого Берти, и тот сам посоветовал ему искать леди постарше, поспокойнее, умеющую вести дом.

Матушка вздохнула и отошла, погружаясь в чувство вины. Катарина ощутила укол совести – не хотелось напоминать близким о том, почему она в свои почти тридцать лет все еще не замужем. Но коснувшись рукой шероховатых шрамов, стянувших половину лица, леди решительно отбросила стеснение и встала:

— Попрошу Бетти принести мужчинам закуски. Судя по всему, они решили просидеть в кабинете до ужина.

Леди Виола только кивнула, продолжая смотреть в ночь за окном. Ее дочь неслышно вышла и в коридоре еще раз потрогала бугристую щеку, и рубец, оттягивающий вниз левый глаз. Да, такое случается.

Глава 1

Десять лет назад леди Алтея-Катарина-Ормелина Абермаль была беззаботной дебютанткой. Тогда в моду только вошли пышные газовые юбки из десяти-двенадцати слоев невесомой шелковой ткани. Тончайший шелк, расшитый бисером, таинственно мерцал в свете свечей, и потому в бальных залах не спешили заменять канделябры газовыми рожками или редкими электрическими лампочками.

Семья Абермаль жила в достатке, но небогато. Хватало на жизнь и редкие развлечения. Лорд Абермаль был аккуратным помещиком, копил дочерям приданое, откладывал деньги на учебу сыновей и очень надеялся, что старшая, Кати, удачно выйдет замуж.

Шансы были велики. Внешностью леди Катарина пошла в отца – темные волосы, темные глаза, высокий для женщины рост и красивые формы. А еще леди Виола учила дочерей вести дом, нанимала толковых учителей, так что юные леди умели говорить и писать на трех самых популярных в свете языках. В свободные часы девочки музицировали, писали акварели, вышивали шелком и берлинской шерстью, шили сорочки, учились следить за кухней и вести домашние расходные книги.

Благодаря такой насыщенной программе обучения, к восемнадцати годам леди Катарина готова была стать женой аристократа или офицера. Как все юные леди хорошего воспитания она чуть-чуть боялась этого и надеялась провести хотя бы один сезон, танцуя и развлекаясь. Известно ведь, что молодую жену после медового месяца отправляют в поместье – вынашивать и рожать наследника, а может, и двух и только потом позволяют ей вернуться к светской жизни. Впрочем, лорд и леди Абермаль большую часть года жили за городом, наезжая в столицу с визитами раз или два в сезон.

Когда леди Катарина Абермаль впервые появилась в столице, ее матушка приложила усилия, чтобы пошить для дебютантки самые модные платья. Высокая красивая девушка успела посетить несколько балов и чаепитий, обзавестись парочкой поклонников и воздыхателем, а потом ее сезон внезапно прервался. Это случилось в столичном особняке Абермалей. Гости собирались на ужин с танцами, юные леди болтали у фортепьяно, внезапный порыв ветра распахнул окно, взвил шторы и… опрокинул канделябр на стоящую ближе всех к инструменту девушку. Юбки вспыхнули, за ними полыхнул шелковый шарф, рукава, волосы… Заглянувший в гости лорд Честер первый опомнился и накинул на леди Катарину сорванную портьеру. Огонь погас, лекарь прибыл довольно быстро и сдернул с рыдающей от боли дебютантки платье вместе с кожей.

Сильно пострадала левая рука, левая нога, шея, часть лица и волосы. Несколько дней леди Катарина качалась между жизнью и смертью, плавала в океане боли, но все же выжила. Через год волосы отросли, раны затянулись, оставив грубые рубцы и стянутую кожу, а ее место в свете заняла младшая сестра. Для нее перешили платья, которые леди не успела надеть, ей предназначалось теперь невеликое приданое Кати и модные безделушки.

Родственники и знакомые ждали от обиженной судьбой красавицы злобы, раздражения, чего-то такого, что позволило бы свету оттолкнуть юную леди, но… она сумела всех удивить. Как только раны затянулись, леди прикрыла левую половину лица вуалеткой и появилась в гостиных вместе с маменькой и сестрой. Аристократы умели уважать силу духа и постепенно к виду леди Абермаль привыкли. В гостиных оценили ее характер и тонкий юмор, признали достоинства и как-то незаметно перевели в разряд матрон, то есть дам самостоятельных, не нуждающихся в сопровождении. Если юная леди сообщала, что едет по модным лавкам с Кати Абермаль, маменька довольно вздыхала и занималась своими делами, зная, что дочь не потратит лишних денег, не уронит репутацию и вернется домой в отличном расположении духа.

Мало кто знал, что леди Катарина умела ценить подарки судьбы и, однажды очутившись на краю пропасти, наслаждалась каждым днем и была неожиданно счастлива. Она гуляла по столице, читала книги, рисовала, вышивала, вела интересные беседы с мужчинами – ведь никому и в голову не приходило запрещать обгоревшей девице беседы с писателями или политическими деятелями. Это младшую леди Абермаль, Илену, матушка держала возле своей юбки, надеясь все же устроить достойный брак. А Катарина сама способна срезать слишком языкастого юнца или вовремя скользнуть под крылышко пожилой сановницы. К такому положению дел в свете быстро привыкли и даже шутили про сестер Абермаль «красивую и умную».

Глава 2

Глава 2

Когда закончился хмурый февраль, и с крыш закапало, леди Илена перестала покидать свои комнаты. Одежда казалась ей тяжелой, ноги отекали, не позволяя надеть модные узкие ботиночки, поэтому гуляли две сестры по просторной гостиной, иногда выходили в портретную галерею или в бальный зал. Виконтесса давно выбрала мебель и обивку для детской, рулоны полотна для пеленок лежали наготове, ожидая искусных пальцев швей. Матушка прислала для будущего внука несколько чепчиков и крестильных сорочек, расшитых младшими тетушками, а в швейной комнате уже освободили большой стол, чтобы кроить рубашечки и платьица для долгожданного малыша. По уверениям акушерки, срок был уже близко, и вся семья дружно нервничала в ожидании.

В один особенно сырой и ветреный день виконт, как обычно, уехал на службу, а леди Илене захотелось прогуляться по залу и съесть крендельков, которые особенно удавались леди Катарине. Кухарка принесла целую тарелку, но попробовав кусочек, леди Бомон поморщилась, закатала рукава уютного домашнего платья и двинулась на кухню, чтобы научить всех печь правильные крендельки. Леди Катарина вынужденно последовала за ней.

Уже почти неделю виконтесса носилась по дому, стремясь навести порядок, что-то переставить, что-то убрать. Леди Кати бегала за ней вслед, уговаривая, упрашивая, утихомиривая и уставая так, словно гиперактивная сестрица выпивала из старшей все силы. Поутру леди Илена вновь была свежа, как маргаритка, и, проводив супруга, вновь звала любимую родственницу менять интерьер или чертить планы реконструкции дома.

Крендельки она планировала с тем же грандиозным масштабом – выбрала самую огромную миску, взяла дюжину яиц, фунт масла, два фунта творога… на смешивании всего вместе под ногами подпрыгивающей будущей матери растеклась лужа, и повивальная бабка, притаившаяся в углу, довольно поправила платочек:

— Ну все, миледи, пора идти рожать!

— А крендельки? — сморщила лицо Илена.

— Ну вот сейчас ляжете в постельку, посмотрю вас, и если будет желание крендельки печь, то на кухню и вернетесь, — убедительно заговорила женщина, подталкивая роженицу к лестнице.

Когда все добрались до второго этажа, леди Илена уже стонала, навалившись на Катарину всем весом, и о крендельках не вспоминала. В особой комнате ее ждал родильный стул, кровать с соломенным тюфяком, большой таз для купания младенца, столик, стопка пеленок и теплая печь, которую лакеи успели с утра затопить.

Леди Абермаль собиралась уйти – негоже незамужней девушке видеть то, что случится, но Илена вцепилась в руку сестры и не желала отпускать, а повивальная бабка журчала своим звонким голоском:

— Ах, миледи, да вы ребеночка крендельками приманили, вот-вот на свет явится!

В общем, уйти Кати не смогла, но по счастью ничего лишнего и не увидела – пока расшнуровывала Илене платье, подавала воду, утирала пот со лба и слушала ее сожаление о том, как она не успела научить всех правильно стряпать, сестра сильно выгнулась, покраснела и… в руках у акушерки очутился красный пищащий младенец, покрытый чем-то серым.

— Лидька! — рявкнула повитуха в пространство.

К ней сразу же подскочила кормилица, схватила извивающийся комок, отнесла на стол и захлопотала, заворковала, приговаривая:

— Какой красивый у леди сынок, какой ладный да крепкий!

Из глаз у новоиспеченной тетушки сами собой потекли слезы. Катарина даже не заметила, что Илена наставила ей синяков, стискивая от боли руки. Повитуха все еще возилась под юбками роженицы, а леди Катарина уже восторженно обнимала сестру и сквозь слезы приговаривала:

— Он родился! Илена! Родился! Твой сын!

Молодая мать устало отмахивалась, улыбаясь, и, подчиняясь словам акушерки, выгибалась, чтобы завершить роды. Потом служанки в четыре руки обтерли полотенцами и переодели роженицу. Для тепла ее укутали теплым одеялом и напоили травяным отваром. Малыша завернули в пеленки, приложили к груди, а после уложили в маленькую люльку у кровати. Его красное личико и чмокающие губки вызывали у всех приступ умиления едва не до слез. Кормилица сидела наготове, перебирая пеленки и свивальники, а нянька уже понеслась по дому, рассказывая всем и каждому, какой прелестный мальчик родился у госпожи.

Виконтесса отдыхала, а леди Катарина вызвала горничную и приказала убрать грязное белье, принести чаю и доложить, как только появится лорд Бомон. Поднос принесли быстро. Повитуха пила чай с ореховым печеньем и с опасением поглядывала на дремлющую роженицу, приговаривая, что давненько у нее никто так легко и быстро не рожал, и надо бы за леди всю ночь приглядывать, чтобы кровью не изошла. Леди Абермаль устало пригубила чай, бросила взгляд на окно, за которым сгущались сумерки, и поразилась – это быстро?

К счастью, вопросов она задать не успела – внизу раздался шум, и в комнату постучала горничная:

— Миледи, господин приехал!

Кати тут же вскочила – Илена безмятежно спала, так что ей стоило спуститься вниз и поздравить виконта с рождением наследника. Проверив, как уложены волосы, и стряхнув с темно-серого платья невидимые пылинки, Катарина заспешила вниз.

Лорд Бомон прибыл не один – с ним в прихожей стояли два солидных господина в модных пальто с бобровыми воротниками, похоже, важные чиновники из министерства или богатые купцы, имеющие связи с аристократическими фамилиями.

— Добрый вечер, милорд! — Катарина благоразумно дождалась, пока виконт и гости отдадут лакеям пальто, и ее представят.

— Моя свояченица, господа, леди Абермаль, — сказал лорд Бомон.

Мужчины коротко поклонились.

— Леди Катарина, я пригласил на ужин лорда Фента и господина Моруса, коллег из министерства, — продолжил хозяин дома.

— Очень рада знакомству, господа! Милорд, — Кати задержала виконта взглядом и присела в книксене, — позвольте вас поздравить с рождением наследника! Леди Илена и юный лорд Бомон здоровы!

Новость произвела на молодого отца ошеломляющее впечатление! Он покачнулся, но устоял, опираясь на плечи гостей. Потом расцвел немного безумной улыбкой и радостно заявил: