Замуж за босса. Я хочу от тебя сына

Глава 1

Мия

— Главное не работа, зай. Главное то, с кем ты работаешь и как именно, — недвусмысленно твердит сидящая рядом девушка своей подруге. — Все мы знаем, зачем этим мужикам секретарши, помощницы и ассистентки, — переходит на шепот, но я все равно слышу о планах этой целеустремленной особы. — Главное, повышение потом получить. И не по карьерной лестнице, а чтобы с кольцом на пальце.

Курицы!

Как же меня раздражают эти курицы!

Мой папа почти то же самое сказал. А еще, что мне работать не нужно. Надо просто удачно выйти замуж, и все.

Но мне замуж неинтересно! Я работать хочу! Всем доказать, чего стою!

— Я в его инсте смотрела — красавчик нереальный! — отвечает девушке ее подруга. — Я бы с таким и без всех этих обходных путей замутила.

Стоп! А зачем они вообще пришли? То есть они обе на одну и ту же должность хотят, чтобы потом в постель к боссу? Им без разницы, кто именно из них двоих окажется этой счастливицей?

Нет, они не курицы.

Они нелогичные лемминги! Глупые такие зверушки, которые нападают на животных в несколько раз крупнее их самих.

И это точное описание данных девиц. Потому что напасть они решили на Матвея Лапина. А он за двадцать шесть лет своей жизни не задержался в отношениях ни с одной девушкой. Уж это я знаю прекрасно.

Бабник.

Но красивый и притягательный безумно. Здесь я с леммингами полностью согласна.

Кидаю взгляд на звонящий телефон и раздраженно отклоняю вызов уже в шестой раз.

Папа.

Опять начнет читать мне нотации или выспрашивать, где я. Не хочу с ним разговаривать. Не хочу, чтобы он и в этот раз все мои планы на корню поломал. Мне прошлой его истерики хватило сполна.

По его мнению, я вообще рождена для того, чтобы блистать и очаровывать всех своей красотой, а не пахать как лошадь.

Я прекрасно понимаю, что я его единственная и любимая дочь. Что наследников, которые будут управлять его бизнесом в будущем, целых два. Но я ведь не собираюсь отнимать кресло у братьев. Я просто хочу равноправия. Я хочу быть взрослой, а не папиной маленькой принцессой.

Но чувствую, что еще немного — и я сдамся. Потому что сегодня мое десятое за этот месяц собеседование на должность помощника управляющего отелем.

К тому же мои новые наниматели — Лапины. Друзья семьи. Я более чем уверена, что они последуют совету отца, и меня уволят по какой-нибудь надуманной и необъективной причине.

Но других вакансий не было! Я уже все пересмотрела в приложении по поиску работы.

Пришлось рискнуть. В последний раз.

Да и помощницу выбирают Моту. Он всегда ко мне нормально относился. Может, попрошу его, и он заступится за меня. Даст мне хоть месяц проработать, чтобы я папе показала, что могу. А затем я сама уволюсь.

Все претендентки на данную должность поднимают взгляды, когда первая соискательница выходит из кабинета, где проводят собеседование. Вторая тут же залетает внутрь, а мы смотрим на девушку лет двадцати трех.

— Ну что там? — спрашивают ее.

— Жесть! Он там не один! У него-то я прошла, а вот рядом с ним девушка. Не пропустила меня. Кажется, он вместе с невестой выбирает. Плюс ко всему, еще и бабища противная. В общем, чтобы пройти, надо двоим женщинам понравиться и самому Лапину. Нереально!

Невеста? У Мота появилась невеста?

Волна ревности и обиды захлестывает меня, но я, как всегда, сглатываю ком в горле.

Его можно любить лишь на расстоянии. Вблизи он, даже не заметив, разобьет мне сердце.

— Ну и ляха, — отзывается одна из леммингов.

Утыкаюсь в телефон и расстроенно рассматриваю фотографии. Фотографии,сделанные несколько лет назад, когда мы с Мотей были близки. Как друзья и почти что старший брат и младшая сестренка.

Но друга лучше него я не встречала. Он всегда заступался за меня и всегда поддерживал.

— Эй, — дергают меня за плечо. — Ты Мия? — спрашивает меня незнакомая девушка, и я киваю. — Тебя зовут, — пальцем показывает она на дверь в кабинет управляющего.

— А? — поднимаю голову, и тощая темноволосая женщина по другую сторону порога недовольно смотрит на меня.

— Давай быстрее! У нас график плотный. По пять минут на претендентку, — ворчит она. — Мы не собираемся из-за тебя задерживаться, — вид у нее сердитый. — И имей в виду! От меня ты получишь минус! Не люблю таких медлительных и потерянных.

— Извините, — пролетаю мимо нее и захожу в кабинет управляющего. Готовлюсь уже ко всему, но того, что вижу, я явно не ожидала.

Это провал!

Мой план обречен на неудачу!

Смотрю на девушку, а точнее женщину, сидящую рядом с Мотом, и понимаю, что все мои планы коту под хвост. Алиса Лапина — мать Матвея и верная подруга моего отца. Они компаньоны и всегда заодно, а это значит, что я даже не успею договориться с Мотом, как меня вышвырнут.

Почему та девушка перепутала Алису с невестой Мота, понятно. У Лапиной есть прекрасная особенность: ей, может быть, и сорок, но выглядит она на двадцать пять максимум. Косметика, милое выражение лица, невысокий рост делают ее юной на вид. Да и характер у нее энергичный, взрывной и задорный. Папа не раз это отмечал.

— Ну иди же, — подталкивают меня сзади, и я чуть не спотыкаюсь. Чудом на ногах успеваю устоять и не отполировать ковром нос.

Какая хамка! Зачем пихать меня?

— Что там, Елена? — поднимает голову Алиса Лапина и встречается взглядом со мной. — Ой, а кто это у нас? — поднимается на ноги и идет ко мне. Лицо ее расплывается в улыбке.

И все же Алиса сногсшибательна — невероятная женщина. Я просто восхищаюсь ею. Столько добилась сама. И до безумия умна!

Лапина подходит ко мне и обнимает как свою дочь. Хотя почему как? Когда-то она называла меня своей приемной дочерью и думала о том, чтобы мы с Мотом поженились. Но потом поняла, что ее сын не создан для серьезных отношений.

— Добрый день! — приветствую ее, когда она меня выпускает из крепких дружеских объятий.

— Мия, зайка моя, посидишь немного на диванчике, — уводит она меня в сторону. — Мы проводим конкурс на должность помощницы для Матвея. Поскучаешь немного, подождешь, а потом мы с тобой и Мотей пойдем в ресторан. Расскажешь, какими судьбами у нас тут? — ласкает меня своим голосом. — Или тебя папа прислал и это срочно?

Глава 2

Мия

— И где ты была? — прищуривается папа, оглядев меня с ног до головы.

Не люблю, когда он вот так на меня смотрит. Будто я в чем-то провинилась. Будто виновата в том, что хочу сама чего-то добиться в жизни. Что не хочу зависеть ни от кого. Ни от папы, который меня содержит. Ни от братьев или мужа, который в будущем станет меня обеспечивать.

Не хочу я у братьев клянчить деньги. Одно дело папа. Папа — это папа: денег сунет, хочешь ты этого или нет, на заколочки и платьица или на мороженку.

У братьев скоро жены появятся. Не хочу к ребятам с протянутой рукой ходить. Да и у мужа средства клянчить тоже не очень приятно. Одно дело, когда он сам будет давать. Но если не будет?

Я должна быть уверена в себе.

— Не дома, — отвечаю ему и скидываю с себя жакет. — Ты скучал по мне?

Ага, конечно! Скучал он! Сам только с работы вернулся.

— Опять работу искала? — кидает мне и недовольно качает головой. — И когда ты успокоишься, Мия? Зачем тебе вообще это надо?

На последний вопрос даже отвечать не буду. Каждый раз спрашивает — каждый раз отвечаю, и все одно и то же. Он меня не понимает. Я его не хочу понимать.

Один-один!

— Когда докажу тебе, что могу! — тяну и мотаю головой.

Подхожу к его креслу и сажусь на подлокотник, позволяя папе меня приобнять.

— Что можешь пахать и быть загнанной лошадью? — смотрит на меня снизу вверх. Даже в этом положении ощущается его властность и чувствуется, кто здесь главный.

Но папуле не повезло. У меня отчасти его упрямый характер.

Вижу цель — не вижу препятствий.

— Нет! — восклицаю и целую его в макушку, после чего встаю. — Что могу всего добиться сама. Что я личность!

— А оно тебе надо, Мия? — вздыхает он устало. Потирает переносицу и качает головой. — Скажи, радость моя, оно тебе надо? Посмотри на свою маму.

— И что с ней не так?

— В том-то и дело, что с ней все так, — разводит руками и показывает в сторону сада. — Сидит дома, занимается любимым делом. Выращивает цветы. Всегда свежая, отдохнувшая, не знающая проблем и без измотанных нервов. Когда я прихожу домой и вижу ее такой, даже о собственных тревогах и усталости забываю. Понимаешь, женщина должна быть райским садом для своего мужчины. Тогда счастливы будут все в семье. И она, и муж, и их дети.

— Предлагаешь мне тоже цветы выращивать?

— Зачем? — возмущается он, взглянув на меня недовольно. — У тебя неплохо получается печь. Пеки торты! Хочешь, я оплачу тебе еще какие-нибудь мастер-классы? Хочешь, в школу кулинарную отдам? Или можем кухню переоборудовать, чтобы ты попробовала себя в новых направлениях.

— Нет, пап! — твердо отвечаю, осознавая, что он делает. Отвлекает меня. — Я хочу работать по специальности. Зачем-то же ты меня отправлял учиться за границу.

— Да, отправлял, — не отрицает он, — чтобы ты примерно понимала, как работает семейный бизнес.

— Я понимаю это и хочу в нем участвовать. Кстати, тетя Алиса просила передать, что они с мужем заедут сегодня, — перевожу быстро тему, четко понимая, что этот спор мы не закончим. Существуют два противоположных мнения. Пока кто-то из нас не уступит — ничего не закончится.

Я идти на компромисс не намерена. Папа тоже. Берем паузу.

Делаю шуточный реверанс и прохожу мимо него к лестнице в свою комнату.

Старший брат ловит меня на втором этаже и заключает в крепкие, но мягкие объятия.

— Все получилось? — спрашивает меня, прижимая к себе настолько тесно, что моя косметика отпечатывается на его белой футболке.

Но он обожает это делать. Стирать косметику с моего лица, «чтобы кожа дышала». Стоит ли говорить, что мой брат приемлет лишь легкий макияж, без тональника и всего такого прочего?

Для него идеально, когда на девушке обычный крем, темного нюдовых теней, тушь и блеск, подчеркивающий натуральный цвет губ.

— Вроде как, — отвечаю глухо в его грудную клетку.

— Ну тогда шуруй в свою комнату. Там игрушки и горшок по тебе точно соскучились, — разворачивает меня и направляет, похлопав по ягодицам. — Беги, мелкая! Не забудь бутылочку с молоком перед сном.

Гавриил, или, как мы дома его называем, Гавр, хоть и считает меня мелкой, но к моим желаниям и требованиям прислушивается. Когда я поступила в университет, он его уже заканчивал и во время учебы мне всегда помогал. Сложное объяснял проще, облегчая подготовку к зачетам и экзаменам. По сути, только благодаря ему я была лучшей на своем курсе.

Герасим же совсем иной. Серьезный, смурной и похожий на папу. Но со мной и мамой всегда мягок. Цветочки нам каждое воскресенье с утра приносит в постель.

Гавр еще живет с нами, потому как одному ему скучно, а вот Герасим, или Геракл, как он просит его называть, давно уже от родителей переехал. И слава богу! Иначе, объединившись с папой, они меня точно бы потопили.

Мне папы и мамы, которая не знает, чью сторону в данном споре занять, хватает сполна. Гавр же всегда за меня, хоть и скрывает это от папы.

Думаю, брат понимает, что мне иногда полезно набить шишки.

Помню, в четырнадцать лет я мечтала сесть на мотоцикл. Папа запрещал. Тогда Гавр посадил меня на железного коня своего друга и разрешил поездить. Завелась. Проехала где-то сто метров. Упала. Разбила коленку. Папа поругал меня немного, затем пожалел. Но зато больше я кататься не хотела, глядя на свою коленку, которая долго заживала.

Мне нужно что-то попробовать, чтобы понять, мое это или нет. Иначе буду мучаться. Гавр такой же. Поэтому от него я не скрыла, куда именно иду и зачем.

— Эй, Мия, — окликает меня брат.

— А?

— Ты там с боссом своим аккуратнее будь, — кидает он. — Не хотел бы я друзьям ноги ломать. У Мота они неплохие.

— Не придется, — закатываю глаза. — Между нами только рабочие и дружеские отношения.

— Если бы не знал Лапина, то поверил бы, — вздыхает. — Ну я с ним тоже поговорю. Тебя я предупредил.

Поднимаюсь в свою комнату и тут же запираю дверь на замок.

Глава 3

Мия

Спускаюсь на кухню, когда мама и Нина уже заканчивают со списком продуктов для меню. Вношу свои коррективы в виде оливок, которые любим я, Мот и папа.

Затем делимся на две команды. Мама и домоправительница занимаются основным столом, я сладкой частью.

Папа с детства поддерживал любые мои интересы. Когда я, научившись печь кексы в школьном кружке, замахнулась на обычный бисквитный торт и у меня он вышел, папа стал развивать во мне сей талант.

Еще бы он не зацепился за это. Отец у меня тот еще сладкоежка.

В двенадцать лет я окончила свою первую кулинарную школу. К шестнадцати у меня за плечами было два десятка курсов, школ и разнообразных мастер-классов по кондитерскому искусству. После я уехала учиться в Штаты, и там было не до выпечки. Но когда я четыре месяца назад возвратилась в Россию, папа вернул меня к духовому шкафу и выпрашивает хотя бы что-нибудь легкое на вечер.

И уж здесь я ему отказать не могу. Одно дело сражаться с упрямым мужчиной, а другое — с голодным. Последнего жалко.

Делаю сегодня все, как обычно, и даже на автомате. Пропорции измеряю ровно, смешиваю ингредиенты аккуратно и не спеша. Но мысли совсем не об этом. Совсем не те, что касаются торта.

Я трогала пресс Матвея! Я трогала его своей рукой! Я лапала Лапина! Я! Его! Трогала!

Он такой твердый…

Такой теплый…

А кожа… какая же гладкая… эластичная…

Под моими руками был бархат….

— Мия, у тебя, кажется, коржи горят, — приводит меня в чувство Нина, схватив за плечо. — Уже потемнели!

— А? — вскакиваю и лечу к духовке.

Достаю уже непригодные для торта коржи. Оглядываю их, даже не зная, как теперь быть. Может, сделать бисквитный муравейник? Но не из чего…

Черт! Торт не спасти!

Что это я?

Кидаю взгляд на часы и понимаю, что должна была достать противень из духовки еще пятнадцать минут назад.

Да что такое?!

Это все Матвей! Матвей и его идеальный пресс!

— Ой, малыш, а что это? — мама подходит сзади и заглядывает мне через плечо, смотрит на мое «творение». — Передержала?

— Ага.

— И о чем ты так задумалась, Мия, что про все забыла? — ругается она и забирает у меня противень. — Давай пирог делай. Это в крошку перемелем вечером и птицам в кормушки засыплем.

— Хорошо, — соглашаюсь и берусь за пирог. Только и он не выходит, потому что думаю я не о выпечке.

Мот!

Почему он и его тело меня начинают раздражать?!

— Пирог такой твердый, — трогает мама выпечку.

Твердый, как пресс Матвея, — хочу добавить, но прикусываю язык.

Да что со мной?! Опять мысли о нем!

Мот, гад, вылезай из моей головы! Это уже не смешно!

— Извини, мам, — оборачиваюсь к ней виновато и прошу прощения. — Не вышло.

— Ты сегодня что-то не настроена на готовку, — выносит она вердикт, с которым я полностью согласна.

— Наверное, да.

— Иди переодевайся к ужину, — бросает, отправляя меня подальше от кухни. — Я сейчас Гавра пошлю в кондитерскую. Возьмет какой-нибудь из того, что есть. Пойди отдохни немного. Помедитируй, чтобы поймать релакс и спокойствие. Очистить мысли от лишнего. Не переживай из-за ссоры с папой, детка. Все будет хорошо, — сводит мои два провала к иной причине.

— Прости…

— Нормально все, — хмыкает. — У всех бывают неудачные дни.

Матвей

Моя поездка к Сарчевски сразу была оговорена и отмечена в нашем плане по завоеванию свободы Мии. Делается это исключительно для того, чтобы показать отцу моей новой помощницы, что я со всем согласен. Моя роль секундная. И я бы мог вообще не ехать, потому что знаю маму. Она разрулит все сама.

Но пропустить этот визит не могу. Мамины дебаты и споры с Сарчевски — отдельный вид искусства и наслаждения.

Да, и Гавра в клуб затащить хочу. Уже третий день отказывается. Ломается как девчонка. Даже платье ему везу, если вдруг заявит, что ему… ей надеть нечего.

— Дружище, — приветствую Гавра, и мы с ним отходим в сторону, пока наши родители обмениваются любезностями.

Они чуть ли не целуются в десна. Это пока. Пока не начнется то, ради чего мы приехали.

— Ты откуда? — оглядываю его наряженного и с тортом в руках.

— В магазин ездил, — приподнимает коробку с выпечкой. — Мия два торта испортила. Представляешь? Целых два! Что-то с ней не так. Волнуется, наверное, из-за работы и ссоры с папой.

— Как это?

— А я знаю? — пожимает плечами и еще дальше от взрослого поколения меня уводит. — Я что хотел, Матвей. Мия сказала, у тебя теперь работать будет.

— Ну да, — киваю, не зная, на чьей он стороне.

Обычно он всегда за мелкую. Считает, что раз младшая и девчонка, то он, как старший брат, обязан ее оберегать ото всех. Шалости ее поддерживает, аргументируя это тем, что все дурные были и это важная составляющая взрослого, адекватного и живого человека.

— Ты это, в общем, с ней понежнее, — просит он.

— Она сказала, что будет пахать как лошадь, — рассказываю ему со смешком.

— Она не видела, как пашет лошадь, Мот. Мия — любимая папина принцесса. Единственная, обожаемая и неповторимая дочь. Мы с братом для отца так… дети обычные, а она чуть ли не богиня! Ей кланяться надо и пяточки целовать.

— Не драматизируй.

— Не драматизируй? — восклицает он и прыскает от смеха. — А ничего, что в детстве у Мии было три няни? Знаешь, зачем так много? Мия любила кидать игрушки с балкона третьего этажа. Одна няня стояла с ней на балконе. Вторая приносила игрушку. А третья заменяла вторую, пока та к Мие бежала. Девчонке готовили по три блюда на выбор, и она решала, которое предпочесть. Могла вообще все три забраковать. Мы же с братом ели то, что приготовили, или то, что Мия не выбрала.

— Да ладно?!

— Да, — поджимает губы. — Батя тебя уроет, если Мия устанет или не дай бог ты ее обидишь.

— Да не собираюсь я ее обижать, — кидаю ошарашенно.

Я, конечно, знал о любви Сарчевски-старшего к дочери, но, кажется, преуменьшал эту любовь.

Глава 4

Мия

Как и ожидалось, утром я ухожу на работу под недовольные вздохи папы. Он бы мне точно нибудь сказал, но я, свалив все на то, что уже опаздываю, даже на завтрак не остаюсь.

И как же это было мило и смешно, когда папа выбежал из дома с парочкой круассанов в кухонной салфетке. Вручил мне их с обиженным выражением лица и молча ушел.

Нет, папа меня все же любит! Просто его родительская гиперопека и забота обострились именно в отношении меня.

По пути мы вместе с водителем поедали выпечку, приготовленную домоправительницей. Папа вынес мне мои любимые круассаны с шоколадом.

У входа в отель нас встречает Матвей, подъехавший максимум минуту назад.

— Мадам, — приветствует меня, открыв дверь моей машины. — Прошу вас, — протягивает руку, предлагая помощь.

— Разве это не моя обязанность? — спрашиваю, смерив его подозрительным взглядом. — Ухаживать за тобой?

— Твои обязанности начинаются в тот момент, когда ты переступаешь порог моего кабинета, — тянет он расслабленно, поправив очки. — До этого момента я могу поухаживать за одуванчиком.

— Мот! — произношу раздраженно.

Вот ведь гад! Запомнил прозвище, которое мне папа дал, и теперь мучает меня им. Вчера было понятно, что мне не очень понравилось сравнение, но он все равно стоит на своем.

— Ладно-ладно! — цокает языком, выставив руки перед собой. — Во время работы я тоже буду ухаживать за тобой, одуванчик.

— Мот! — хватаю его за руку и вылезаю из машины. Наклоняюсь к водителю, чтобы попрощаться. — Семен, я позвоню, когда меня нужно будет забрать.

Вообще, я бы вызвала такси, но папа сказал, что раз он идет на уступки, то и я должна позволить ему побеспокоиться обо мне, и закрепил за мной маминого водителя. Родительница редко выезжает, поэтому чаще всего Семен занимается семейным автопарком и возит за продуктами домоправительницу.

— Не стоит. Я лично Мию привезу, — произносит Лапин, наклонившись так же, как я. Почти вжавшись своим пахом в мои ягодицы.

Что он, бабушку твою, делает?

Он что, не знает о личных границах?

Зачем так близко?

Тут же почти…

Если со стороны посмотреть, то можно решить, что мы тут… того самого! Неприличного!

У меня дар речи пропадает.

— Мот? — тихо пищу и сглатываю тяжело.

— Да? Я все равно поеду к Гавру, — понимает он мою мольбу в голосе иначе. — С твоим отцом сам разберусь, если что. Не переживай.

— Мот. Отодвинься, — прошу сквозь зубы.

— А? — не сразу понимает, а когда до него доходит, делает шаг назад и выпрямляется. — Ой! Прости! Просто так мягко и удобно было. Хорошо подкачала орешек, — и взгляд не сводит с этой самой части моего тела.

Выпрямляюсь как по струночке и недовольно его оглядываю, прикрыв филейную часть руками и повернувшись ею к машине.

А Мот все равно смотрит вниз. Но уже на другую часть тела. Он что, озабоченный?! Лучше пусть на попу смотрит тогда!

Иногда я все же хочу его убить! Вот именно как сейчас!

— Семен, Мот меня отвезет. Отдаю вас полностью маме, — говорю водителю, встав к Лапину полубоком.

Закрываю дверь машины, отпуская мужчину. Как только Семен уезжает, оборачиваюсь к любителю мягкого, теплого и удобного.

— Может, экскурсию? — предлагает он, делая вид, что не замечает моего разгневанного взгляда.

— Соблюдай, пожалуйста, границы, Мот! — рычу на него.

— Ой, да ладно! — восклицает он и закидывает руку мне на плечи. — Пойдем, одуванчик. Пыль с тебя сдуем. Ты когда-нибудь в клубах, кстати, была? У нас тут вечеринки случаются. Сходим как-нибудь с тобой. Научу тебя танцевать, может быть. Бонус к премии, если хорошо работать будешь.

— Ты издеваешься? — прищуриваюсь.

— Немного. Я выспался. На работе меня ждет такой красивый одуванчик, — перечисляет довольно. — Настроение — высший класс.

— Но почему я страдать должна от твоего настроения? — возмущаюсь.

— Может, потому что ты не выспалась? — предполагает король логики и интуиции.

— А ты мог не присылать мне сообщения всю ночь?!

— Я проводил инструктаж!

— Но не ночью же?!

— Ты видела свой трудовой договор? — кричит на меня в ответ. — Ты должна быть готова к работе в любое время!

— Издеваешься… — догадываюсь и мстительно прищуриваюсь.

— Я Лапин, одуванчик. Издеваться и сводить людей с ума у меня в крови. Я рожден ради этого!

— Самодур!

— Начальство лучше не оскорблять, одуванчик! Могут все парашютики разлететься. Останешься голенькой, — угрожает шутя. — Но знаешь, я не против такого варианта, — поигрывает бровями.

Гад!

Вот же гад!

И как я в такого влюбиться могла?!

***

— Как ты уже поняла, служебные помещения располагаются на цокольных этажах. Только мой кабинет на верхнем. Это для удобства гостей, с которыми мне периодически приходится общаться по каким-либо вопросам. Для остального есть администрация, — рассказывает Матвей на втором часу экскурсии по отелю.

Если честно, я даже не поняла, как время пролетело. Да и не думала я, что здесь столько всего есть.

— А там хозяйственный блок и прачечная? — догадываюсь, указывая на дверь в конце коридора.

— Да, — кивает Мот совершенно спокойно. — Хочешь посмотреть? Зайдем?

— Ага, — соглашаюсь и закусываю губу. — Мне же нужно будет с ними общаться. Будет неплохо, если ты меня представишь. Не хотелось бы потом тратить время на знакомство.

— Да, — кивает и делает шаг в сторону хозяйственного блока. Я иду следом. Иду и тихо облизываюсь на фигуру Лапина. Шикарен! Слов нет! Эти широкие плечи, мускулистые ноги, а руки… руки, которые сводят меня с ума, когда я представляю их на себе.

Черт, Мия! Выкинь это из головы!

Заходим в огромное просторное помещение. Свет здесь идет от многочисленных ламп, и пастельные оттенки в интерьере его подчеркивают. Выглядит это аккуратно и опрятно, как и во всем отеле.

— Дамы, — щелкает пальцами Мот, привлекая внимание сотрудников. — Хочу представить свою помощницу: Мия Сарчевски. Буду рад, если вы подружитесь и станете сотрудничать.

Глава 5

Мия

Экскурсия по кухне проходит напряженно. Ни я, ни Мот больше не чувствуем того настроения и веселья, что были в самом начале. Меня сухо представляют поварам, рассказывают, что да как тут устроено, а после мы идем в зал обедать вместе со всеми.

В ресторане два зала. Роскошный — для гостей отеля и несколько скромнее и меньше — для персонала. Он больше похож на кафе, куда мы с братьями в детстве ходили покупать мороженое.

— Мы будем сидеть по отдельности? — недоумеваю, когда Мот отодвигает мне стул за свободным столиком, а сам уходит, ничего не говоря.

— Да. Меня ждут вот за тем столом, — указывает на горничных. — Мне нужно их обработать. Чтобы они потом к тебе пришли. Визитки, кстати, не дашь? Раздам сразу им. Девочки должны знать, к кому идти после ночи со мной. Ты бесплатно их принимать будешь или за плату какую-нибудь? Предупредить же надо.

— Ты обиделся? — спрашиваю с улыбкой. — Какие мы буки! Мотик обиделся! Вот жалость!

— Сарчевски, веди себя прилично! — бросает, перед тем как присоединиться к девочкам-горничным.

Те, сняв униформу, собрались выпить по молочному коктейлю. В их числе и Жанна, которая периодически кидает на меня недовольной и озлобленный взгляд. Мешает спокойно есть мой пюре-суп из брокколи и мясную запеканку.

Хочет, чтобы я подавилась? Не дождется! Я на такое не ведусь! Я с детства личность известная. Есть под камерами и чужими взглядами для меня обычное дело.

И пусть Лапин просто с ними болтает и улыбается, меня он раздражает! Бесит тем, что веселится и всем своим видом показывает, что ему плевать на меня.

— Можно? — спрашивают сбоку, и я перевожу взгляд на подошедшую с подносом девушку.

— Здравствуйте, — растерянно отвечаю и откладываю ложку.

— Мне нужно с вами поговорить, — заявляет голубоглазка и садится напротив. Поправляет блондинистые пряди и устремляет свой взор на меня.

— О чем?

— Я одна из горничных, — представляется она тихо и наклоняется ко мне, — и я кое-что слышала.

— Что именно?

— Жанна, одна из наших, собирается вас подставить, — шепчет и оглядывается на столик своих коллег. — Я не знаю как именно, но она настроена против вас.

— Вы уверены? — наклоняюсь к ней в ответ.

— Да, — кивает. — У нас администраторша была одна. Она Жанне не нравилась. Так эта гадюка ее подставила. Теперь моя Дианочка не работает здесь. Уволили. А моя подруга не виновата ни в чем! Я с ней лично тот номер осмотрела, и все было хорошо! А когда клиент заселился и к нему пришла уборка — Жанна, точнее — все эти проблемы, из-за которых мою подругу уволили, как раз образовались.

— Почему ты не скажешь Матвею Рустамовичу? Про свою подругу, — интересуюсь, не понимая ее логики.

— Я боюсь, что и меня уволят, — признается она немного смущенно и виновато. — Матвей Рустамович добрый и мягкий с нами, горничными. Думаю, все из-за возраста. Он нормально с нами общается и не вычерчивает границ. И даже сейчас сидит и болтает с девочками. Я боюсь, если девочки узнают, что я сдала Жанну, меня тоже подставят. И…

— А почему ты решила сказать мне?

— Потому что Жанна сказала, что вы коза и что он из-за вас ее бросил, — поясняет с легкой улыбкой. — Вы ведь можете повлиять на своего мужчину? И будете готовы, когда Жанна нападет. Я не хочу, чтобы от руки этой гадины еще кто-то пострадал.

— Слушай, а Матвей встречался вообще с этой Жанной? — решаю ее расспросить, раз она так откровенна со мной.

— Не думаю, — мотает головой. — Жанна, конечно, много рассказывала об их отношениях и о том, каков Матвей Рустамович в постели, но я не верю. Слишком сказочно она рассказывает. К тому же я наблюдательна. Лапин любит флиртовать и общаться с людьми. Может себе позволить лишнего забавы ради, но служебный роман не заведет никогда. Он мягкий-мягкий, но, если нужно, границы выставит так, что никто их не перепрыгнет.

— Ты это как-то по нему прочитала? — прищуриваюсь.

— Ага, — кивает она и еще больше смущаться начинает, — я люблю читать и сейчас увлеклась психологией. Изучаю психотипы, поведение людей. Мне нравится после искать это в людях. Понимать их. Предугадывать следующие действия. Интересная наука!

— Извини, как тебя зовут?

— Рита, — представляется с улыбкой.

— Рита, ты мне интересна, — честно признаюсь ей. — Можешь задержаться за моим столиком? Поболтаем немного. И про подругу расскажешь.

— Конечно! Тем более что мне не нравится с горничными сидеть. Разговоры у них слишком плоские и быстро мне надоедают.

***

— Присядь-ка, — Мот указывает мне на стул перед его рабочим столом. Сам проходит на свое место и опускается в кресло.

— Начнем, наконец, работать? — воодушевленно предполагаю и сажусь на предложенный стул.

— Экскурсия окончена. С остальным в процессе ознакомишься, — бросает безразлично и выглядит задумчивым. Словно бы что-то его тревожит, но он не может решиться сказать это. — Мия, скажи, у меня могут быть проблемы из-за тебя?

— Что? — вырывается у меня, и мое выражение лица полностью соответствует интонации. О чем это он? — В смысле, проблемы из-за меня?

— Я бы хотел, чтобы все, что происходит в отеле и за его пределами между мной и тобой, оставалось исключительно между нами, — произносит четко и без остановки.

Он что, со мной брачный контракт подписывает? Почему даже не улыбается? Он серьезно?

— Конечно, — обещаю ему. — Я неболтлива!

— Я говорю тебе об этом лишь потому, что девушка, с которой ты сегодня сидела на обеде — Рита — внучка одной скандальной репортерши, — объясняет, прочитав недоумение на моем лице. — Держи язык за зубами.

— Оу, — складываю губы бантиком. — Хорошо. Но и твоим горничным стоило бы придержать язык! Ты слышал, что о тебе говорит Жанна? — спрашиваю, и он мотает головой недоуменно. Поэтому я ему озвучиваю. — Описывает ваши страстные ночи.

— Серьезно?!

— Мне Рита рассказала! — восклицаю. — Я склонна ей доверять.

Глава 6

Мия

Утром просыпаюсь с непонятным ощущением — будто чувствую какой-то подвох. Будто что-то должно случиться. Но что именно?.. Интересный вопрос!

Надеюсь, не метеорит упадет рядом. Или, если что, не мне на голову…

У меня такие предчувствия часто бывают, и с вероятностью в девяносто семь процентов они сбываются.

Интуиция моя всегда обострена и дает подсказки, если с минуты на минуту должно случиться нечто волнующее или ужасное. Различать, что именно, я пока не научилась, но прислушиваюсь всегда. Так сказать, готовлюсь к худшему.

В последний раз, когда это чувство появилось, ко мне пристал бездомный — требовал незамедлительно дать ему денег. И охрана, как назло, осталась в машине.

Предполагая, что может случиться что-то подобное, закидываю в сумку перцовый баллончик. К тому же постояльцы не всегда вменяемые.

Баллончик мне с обиженным видом папа вручил. Ему Алиса Лапина и вчера, и сегодня звонила и на мозг капала насчет моей работы. Женщина, так сказать, отвоевывает меня у родителя, выполняя свою часть договоренностей.

Об их разговорах мне мама рассказала, когда утром зашла, чтобы посплетничать и спросить, когда мы сможем по магазинам поехать.

На работу иду спокойно и уверенно. По крайней мере, в кабинет Мота. Какой там меня может ждать подвох?

Хотя… Жанна могла начудить.

Но мое шестое чувство намекает, что не там собака зарыта, поэтому я расслаблена.

— Девушка, — какой-то мужчина останавливает меня вопросом, — скажите, где здесь ателье? Вы не знаете? — подходит ко мне, когда я останавливаюсь и оборачиваюсь к нему.

— Ателье? — хмурюсь и пытаюсь вспомнить, было ли что-то такое на вчерашней экскурсии. — Не знаю. Здесь нет ателье! Да, точно нет!

— Черт! — поджимает губы и рычит. Не на меня. На ситуацию. — А где ближайшее тогда? Я впервые в этих краях. Даже где магазин не знаю без карты в телефоне, — неловко мнется скромняга.

— А у вас что-то случилось?

— Вчера вышел небольшой казус, — смущенно произносит. — И у рубашки оторвались три пуговицы. У меня ни ниток, ни иголки, ни навыка починки одежды. А сегодня в обед у меня встреча.Не знаю, что и делать! Даже не знаю, где ателье!

— Пара пуговиц, говорите? — раздумываю. Я папе несколько раз пуговицы пришивала. — Давайте, — предлагаю свою помощь и протягиваю руку. — Скажите, в каком вы номере, и я занесу, как только все сделаю.

— Пятьдесят пятый! — отвечает быстро.

Вручает мне рубашку и пуговки от нее. Выглядит он при этом так, словно выиграл в лотерею, светится и широко улыбается.

— Я занесу вам ее через полчаса, — обещаю, видя его волнение. — Подойдет?

— Да! Я буду вам благодарен, — чуть ли не руки мне целует и уходит в сторону своего номера. Провожаю его взглядом и лишь после того, как он в него заходит, разворачиваюсь и продолжаю свой путь в кабинет.

Войдя в него, застаю Лапина за работой. Мужчина увлеченно клацает по клавишам, изредка прерываясь на то, чтобы в папки заглянуть.

— Доброе утро! — приветствую его и иду к своему месту.

— Ты опоздала на минуту, — бросает, даже не поздоровавшись.

— Я с постояльцем разговаривала, — отвечаю растерянно и не понимаю, отчего он злой и сразу с наезда начал.

Я приехала вовремя и если бы не мужчина с рубашкой из пятьдесят пятого, то успела бы.

Встал не с той ноги?

— Твоя работа начинается в тот момент, когда ты заходишь в этот кабинет, а заканчивается, когда уходишь из здания. До этого времени — все опоздание, — строит из себя грозного начальника.

Но я своей вины совсем не чувствую. Я начала работать в тот момент, когда зашла в отель! А то, что он меня не видел, — его проблемы!

— Мот, ты чего? — недоумеваю.

— Матвей Рустамович, — поправляет он меня.

— Матвей Рустамович, что-то произошло? — исправляюсь и повторяю свой вопрос с раздраженным вздохом.

— Почти, — отвечает, поджав губы.

— Так что случилось? — подхожу к нему и заглядываю в компьютер, где он изучает бухгалтерские отчеты. Что-то вписывает в соседнее окно. Вероятнее всего, личные заметки. По крайней мере, в университете нас такому не учили.

— Небольшие проблемы, — кидает, хотя поначалу другое хотел сказать. — Чтобы больше не опаздывала, Мия, — просит, но уже мягче и нежнее.

— Я по делу опоздала, — оправдываюсь, поняв, что он пришел в себя. — У постояльца пуговицы оторвались. Я вызвалась помочь, потому что ателье у нас нет. Так что не ругай меня! Он потом еще за это в интернете пять звезд отелю поставит. Ты помнишь, что твоя мама сказала? Сейчас нужно набирать отзывы. Я ему рубашку отнесу и попрошу оставить отзыв. Я уже работаю, Мот.

— А ты умеешь шить? — спрашивает, пытаясь скрыть свою заинтересованность. — Удивительно!

— Я не белоручка!

— Давай зашивай свою рубашку тогда, — поднимается с кресла. — Я выйду на пару минут.

— Так что-то случилось? — кричу ему вслед.

— Я все решу. Работай! — бросает и выходит из кабинета, оставляя меня наедине с самой собой.

Нитки нахожу у горничных. Рита вызывается мне их принести. Иголку она приносит вместе с нитками. И дело идет. Медленно, но верно!

С первой пуговицей я приноравливаюсь, а остальные пришиваются как по маслу.

— Алло, — отвечаю на звонок и оглядываюсь на дверь.

— Девочка моя, сладенькая моя, как у нас дела? — тянет Алиса Лапина.

— Все хорошо, Алиса, — отзываюсь, и опять же в груди возникает чувство непонятной тревоги. — Свою часть сделки я выполняю!

— И кого отогнала? — интересуется.

— Горничную, — отвечаю и добавляю несколько деталей. — Она училась с Матвеем в школе.

— Хм-м… Жанна?

— Она!

— Эту точно отгоняй! — командует, и голос ее звучит зло. — Она в последнее время жутко испортилась. Даже к моему водителю подбивала клинья, а он, между прочим, женатый человек. Двое детей.

— Я отгоняю, — рассказываю и жалуюсь в надежде на то, что женщина мне подскажет, как себя вести. — Но она все равно ему на глаза попадается. Вечно перед ним крутит хвостом.

Глава 7

Мия

После обеда возвращаюсь в кабинет раньше Мота. Сегодня его хитрое, непонятное и до безумия раздражающее величество провело обеденное время исключительно в компании своего ноутбука.

Не с горничными! С ноутбуком!

Девочки на него странно поглядывали, а мы с Ритой хохотали и не могли успокоиться. Общими усилиями мы пришли к выводу, что Лапин, дабы не травмировать мои чувства, решил побыть в одиночестве.

Но это вряд ли.

Мот никогда не страдал потребностью думать о других.

Он добрый и милый парень, но чтобы жертвовать общением с теми, кто ему нравится, ради одной девушки? Нет! Это точно не Мот! Скорее всего, просто работой был занят, как и все время перед обедом. Сверяет какие-то там отчеты и таблички, мне непонятные, заполняет.

Я же выполняю мелкие поручения по отелю. Вместе с поварами принимаю поставку продуктов. После закрываю номер из-за сломанного унитаза.

И как его умудрились расколотить?! Просто не представляю!

Вхожу в наш с Лапиным кабинет, и на глаза сразу же попадается букет белых роз. Большой, шикарный, прекрасно пахнущий букет.

Это Лапин купил?

И кому он собрался его дарить?

Оглядываюсь по сторонам, выглядываю в коридор и убеждаюсь, что Лапин в ближайшую минуту в кабинет не войдет. На цыпочках подхожу к букету. Нахожу записку и открываю ее.

Знаю, что нельзя так делать. Личное пространство и так далее, но ведь мне можно!

Надо же мне знать, кого от Мота отгонять!

Или хотя бы подготовиться к тому, что мне цветы подарят.

— «Самой лучшей помощнице управляющего», — читаю вслух и чувствую мурашки по коже.

Это мне! Это мне! Мне!

От Мота!

Все же он не пропустил мои слова. Он их запомнил. И цветочки прислал.

Как же это мило… Как круто.

Прыгаю от счастья и не понимаю, с чего вдруг улыбка такая безумная стала. Сердце как бешеное скажет.

Мне, конечно, приятно. Мот мне и раньше цветы дарил, но… в этот раз словно что-то по-другому. Словно бы я в раю.

Только…

Почему он назвал меня самой лучшей помощницей? Почему не просто Мией? А вдруг это не от него?

Вдруг это… от мужчины из пятьдесят пятого?

Улыбка сползает с лица. Желание веселиться и порхать мигом испаряются.

Бросаюсь к внутреннему телефону и набираю ресепшен. Чуть ли не со слезами на глазах жду, пока мне ответят.

— Алло!

— Это Мия Сарчевски! Помощница управляющего, — представляюсь быстро. — В кабинете букет. Вы не подскажете, откуда он?

— Курьер принес. Я приняла, — отзывается девушка недоуменно. — Вы все были на обеде, и я решила оставить его в кабинете на столе. Алиса Олеговна всегда мне разрешала так делать, когда муж ей цветы присылал. Я что-то сделала не так?

— Нет, все хорошо, — пытаюсь казаться спокойной и даже веселой, но почему-то еще больше реветь хочется. — Просто хотела узнать, откуда букет.

— Прошу прощения, я не могла его оставить на стойке, — продолжает она. — Скоро ведь проверка будет. Матвей Рустамович дрючит нас за любую мелочь! Он бы мог меня оштрафовать за букет на рабочем месте.

— Не волнуйтесь, все в порядке, — успокаиваю ее. — А вы не знаете, от кого доставка?

— Обычно такое в записках, — подсказывает она. — Я лишь расписалась в бланке получения. Там имени отправителя не было.

— Нет ничего в записке, — расстроенно выдыхаю. — Ладно, спасибо!

— Хорошего дня, — прощается она и отключается.

И от кого этот букет? От мужчины с рубашкой или от Мота?

Нет, не от Мота. Он весь день в делах. У него не было бы времени заказать доставку цветов. Это ведь выбирать надо. Оплачивать…

Точно не от него.

Сажусь на стул и вытягиваю букет перед собой. Гипнотизирую его и заклинаю признаться, от кого он. Но этот гад молчаливый и намеков не делает. Издевается надо мной! Как и даритель.

Разве подписаться нельзя было?

Сиди теперь и гадай. Мучайся. Страдай. Сиди и думай!

В таком положении меня и застает Лапин. Смотрящую на цветы, как птичка на червяка. С подозрением и пристрастием пытающую свою добычу.

— Ты уже здесь? — проходит Мот на свое место расслабленной, ленивой походкой. После еды она у него всегда такая. Еще в детстве заметила. — И не одна, как вижу, — намекает на мою молчаливую, но ужасно красивую жертву.

— Не одна, — отвечаю и переключаю свою подозрительность на него. — Красивые цветы, правда?

— Да, красивые.

— Ты бы такие купил?

— Тебе?

— Мне.

— Ну… Мой отец дарит матери белые розы, когда где-то напортачил, — тянет он задумчиво. — Говорит, это самый действенный первый шаг на пути к прощению. Кто же провинился перед тобой, Мия? — касается пальцем ободка крафтовой бумаги, в которую завернут букет.

— Никто… — шепчу. — Так ты прислал цветы или нет? — в лоб спрашиваю, наблюдая за тем, как он вдыхает аромат цветов. Опять же лениво. Будто тигр перед нападением.

— Как там твой клиент без пуговиц? — Мот наконец садится в свое кресло, с прищуром и легкой улыбкой оглядывая меня. — Отдала ему рубашку?

— Отдала! — с вызовом отвечаю.

— И он был рад?

— Да! Очень!

— Он не мог тебе подарить эти цветы? — подкидывает Мот вариант, с интересом наблюдая за мной.

— То есть не ты? — уточняю и спрашиваю уже во второй раз.

— То есть пора работать, Мия, — кидает он, отстав от меня и вновь включив свой ноутбук. — Пора, одуванчик!

— Ладно! — соглашаюсь. — Пойду форму проверю, — быстро бросаю и выхожу из кабинета, злясь на Лапина.

Он что, не мог ответить?!

Мот не дал мне четкого ответа. Он ничего толком не сказал, только запутал меня.

Мот

Смотрю на закрытую дверь и не могу сдержать злости на Мию.

Да, я злюсь на нее! Бешусь из-за ее поведения!

Кричит мне о какой-то там любви, а затем через пару минут флиртует с постояльцем в номере пятьдесят пять. Улыбается ему, и на ее лице ни намека на ту слабую девочку, которая призналась мне в любви.

Глава 8

Мот

Смотрю на кошку и не могу поверить, что вместо формирования отчетов и встречи проверяющих сижу в ветеринарной клинике.

Что вместо вердикта проверяющего жду вердикта доктора. Кошачьего доктора! И ведь переживаю за кошку. Боюсь, чтобы не умерла и котята сиротами не остались.

Но одна вещь во всей этой ситуации меня радует — Мия, которая прижимается ко мне и позволяет себя обнимать. А иначе я не могу. Она плачет и вся трясется от нервов. Особенно после шипения кошки, когда той температуру померить решили, а процесс этот у животных не такой уж и приятный.

— С ней все будет хорошо, — успокаиваю Мию, шепча тихо и спокойно, пытаясь передать голосом умиротворение. Заправляю волосы ей за ушко и не могу удержаться от того, чтобы вдохнуть сладкий аромат ее парфюма — или все же шампуня?

— Соглашусь, — отвечает доктор, напугав нас своим неожиданным появлением. — Это обычная ангина. Животное вялое из-за температуры и общего недомогания. Сейчас я назначу лекарства. Все сделаете, и будет ваша кошечка в порядке, — последнее он уже говорит Мие, видя ее волнение.

— Мы можем оформить стационар? — интересуюсь у врача.

— Вы хотите, чтобы мы ее здесь лечили? — хмурится он.

— Это не наша кошка. Мы нашли ее, — рассказываю, коротко описывая все. — Я оплачу ее пребывание в стационаре. Финансовая сторона полностью на мне, я могу оставить аванс хоть сейчас. Нам просто негде ее лечить.

— А котята? — поднимает на меня взгляд Мия. — Им ведь нужна мама! И…

— Разделим их и поделим обязанности, — отвечаю и щелкаю ее по носу. — А кошка выздоровеет, и мы вернем ей детей. А пока станем их опекунами, — подмигиваю, замечая, как на ее лице появляется улыбка ребенка.

Того самого, который мечтал о кошке или собаке и наконец ее получил.

— Да?! Как же хорошо! — оживает быстро и с трудом сдерживается, чтобы не начать прыгать от радости. — Тогда да! Надо делить! И лечить! — активно кивает головой. — А мы сможем навещать кошку? — спрашивает уже врача.

— Да. Можете.

— И мы… — продолжает она закидывать доктора вопросами о кошке, а я отвлекаюсь.

Достаю телефон из кармана и отклоняю уже седьмой вызов с неизвестного номера. Я прекрасно знаю, кто звонит, но не могу сейчас ответить.

Да и если мы с Мией все сейчас оперативно сделаем, то через пятнадцать — двадцать минут будем в отеле.

Администраторы пообещали мне провести проверяющим экскурсию по отелю. И уже отписались, что начали.

Мы все успеем!

Пока Мия заполняет договор на лечение кошки, я все оплачиваю. После быстро летим в отель.

— Рита говорит, что они с котятами в порядке, — по дороге от машины к отелю рассказывает Мия. — И извини, что заставила тебя так себя вести. Забить на проверку и помчаться в клинику, — оправдывается и просит прощения так, словно ветклиника была ее идей и она меня под пытками заставила туда ехать. — Животные — моя слабость. И мы не могли их оставить! Кошка умерла бы в подвале, и запах пошел бы по всему отелю. А это плохо! — вот хитрая лиса, выворачивает все так, словно об отеле беспокоилась в первую очередь, а не от вида животных у нее крыша потекла.

— Возможно, — отзываюсь, решив не заострять на этом внимание. — У тебя есть что-то с мужчиной из пятьдесят пятого? — вопрос вылетает сам по себе.

— Нет, — закатывает глаза. — Если ты про букет, то я не думаю, что это подкат. Скорее всего, благодарность за спасенную рубашку.

— Точно? — позволяю себе взглянуть на девицу, которая еще не догадалась, что букет от меня. — Смотри! Я Гавру обещал за тобой присматривать!

— Если Гавру обещал, то у меня с мужчиной из пятьдесят пятого жаркий и страстный роман! И завтра я за него выхожу замуж! Так Гавру и передай! И…

— Понял. Ключи от кабинета на ресепшене возьми, — отсылаю ее, а сам иду к администраторам, которые разговаривают с мужчиной в костюме.

С одним из проверяющих, скорее всего.

— Добрый день! — приветствую проверяющего звучно и торжественно, но мой голос быстро теряет громкость, когда в проверяющем я узнаю постояльца из пятьдесят пятого.

Твою бабушку!

Мы в попе!

Нас уже ничего не спасет!

— Добрый день, молодой человек, — тянет мужчина и с улыбкой оглядывает меня.

Он точно запомнил парня, который ворвался в его номер. А как здесь не запомнить, когда ненормальный заявляется к тебе с криками. Ходит по номеру, а потом крадет ароматизатор.

Может, притвориться, что это был не я? Мой брат-близнец?

О нет! Не в этот раз!

— Ой, здравствуйте, — Мия подходит к нам и как ни в чем не бывало приветствует его, ослепляя улыбкой. — Как рубашка? Я нормально все сделала? — спрашивает она.

— Вы сделали идеально, — отвечает он ей с улыбкой. — А это, как я понимаю, ваш босс? — указывает на меня, и Мия кивает.

— Да. Разрешите вам представить: самый лучший на свете начальник — Матвей Рустамович Лапин! Мот, а это мужчина, которому я помогла сегодня, — знакомит она нас, и до меня в одно мгновение доходит, что она не поняла, кто этот постоялец.

Она не понимает!

О боже! Мы больше, чем просто в попе! Мы в конкретной Ж!

Если она сейчас сболтнет что-то лишнее, боюсь, проверка не будет пройдена. А ведь его сюда подослали найти косяк! Любой косяк, который замять можно лишь одним способом — уволить Мию.

— Мот? — переспрашивает проверяющий. — Так просто?

— Ну да, — немного тушуется Мия. Бросаю взгляд на нее в надежде, что она хоть начнет думать, но по глазам вижу, что нет… Совсем нет... — Просто…

— Просто Мия — моя невеста, — прерываю я ее, понимая, что нужно как-то спасать ситуацию. — Она порой забывается и называет меня просто Мот. Да, дорогая?

Ловлю взгляд Сарчевски и всем своим видом говорю подыграть. Благо она у меня понятливая в плане подчинения. Иначе быть беде!

— Я просто только учусь бизнесу, — продолжает Мия и жмется ко мне. — Наши родители компаньоны, и папа разрешил мне работать только под руководством моего жениха. Как вы понимаете, это моя первая работа. Еще не научилась быстро ориентироваться, — быстро подхватывает легенду.

Глава 9

Мот

— Не могу поверить, что ты это сделала, — хохочу, входя в кабинет первым. — Я теперь тебя буду опасаться! — заявляю Мие на полном серьезе. То, что она сегодня творила, не могло оставить меня равнодушным.

— Я опасна, — бросает Мия довольно и даже с городостью.

Еще бы она собой не гордилась. Заставила человека наесться сладким.

И экскурсия-проверка по территории прошла гладко. Слишком гладко! Эдуард смотрел на Мию, как котик на сметанку.

И хоть это меня бесило и я был готов ему врезать за любой взгляд в ее сторону, я держался. И все благодаря воспитанию Сарчевски. Девушка держалась отстраненно и не давала ни единого повода. Я бы даже сказал, она держала дистанцию, но так, что это не обижало мужчину.

Она и правда опасна!

Опасна и еще больше интересна мне как человек. Признавать такое стыдно, но я представлял Мию иначе. Не такой умной, мудрой и взрослой.

Она для меня была маленькой вредной сестрой Гавра, которую мне нравилось дразнить и с которой я любил обмениваться подарками. Но с каждым днем она открывается мне с новых сторон.

Я поражен!

И если последняя, завтрашняя проверка пройдет так же, то могу смело заявить о том, что мы выиграли. О том, что другой помощницы мне не надо. Я хочу, чтобы Мия была ею! Чтобы была моей правой рукой и страховала меня везде.

Я могу ей доверять. Ее легкость и странная изобретательность работают. Мия — чертов везунчик!

Не понимаю, почему ее отец хочет спрятать такой бриллиант в доме. Зачем совершать такое варварство по отношению к бизнесу и миру.

— А куда ты дел котят? — наконец доходит до нее, когда она видит пустой кабинет. — Куда ты их спрятал? Ты их выкинул?!

— Здесь, — заявляю и открываю ей дверь в смежную комнату, которую мама использовала для релакса. Там, кроме одного диванчика и столика журнального, ничего нет. Но спать на этом диване сложно.

— О, вы пришли, — Рита поднимается с места, отставив котят в сторону. — Я свободна? Мой рабочий день в качестве няни окончен?

— Окончен, — радую ее.

— Здесь была комната?! — шокированно спрашивает Мия. — Я думала… это стена!

— Все так думают, — развожу руками и беру в руки темненького котенка. На бандита мелкого похож. — Как они вообще?

— Нормальные котята. В меру игривые, любопытные и писклявые, — выносит вердикт Рита. — Но я с ними сидеть больше не буду, — заявляет и показывает свои руки. — Они меня всю исцарапали! Я требую больничный, Матвей Рустамович! У меня производственная травма!

— Ничего! Премию выпишу, — обещаю и замечаю на ее лице улыбку. — Маргарита, но об этом никому? Хорошо?

— Ой, делать мне нечего, как с этими курицами секретами делится! — закатывает глаза. — Они мою подругу выперли! Я готовлю им кровавую месть! — делится планами, коварно улыбнувшись.

Быстро чмокнув Мию, убегает. При этом ее энергетика остается. Рита меня сегодня тоже удивила. Она казалось мне болтушкой, а оказалась на деле, что шебутная, активная, на движе и за любой кипиш.

— А она ничего такая, — хмыкаю Мие, говоря о ее подруге. — Нормальная, — сажусь на диван, продолжая наглаживать черного сорванца.

— Она и правда хорошая и классная. Но я к ней с осторожностью, — рассказывает Мия и садится рядом, взяв кремового малыша. — А она тебе понравилась, да? Рита эта?

— Ну да, — киваю, а котенок в моих руках больно кусает меня за палец. Одергиваю руку и хочу ему погрозить пальцем, а он решает, что я с ним играю, и вновь тянется кусаться. — Простая она и без приколов.

— Нет, как девушка? Как женщина? — закусывает губу.

— О нет! — восклицаю. — В моей личной классификации она относится к третьему типу: я не трогаю ее, она не трогает меня.

— А какие два других? — заинтересованно спрашивает, пока ее котенок мирно спит, позволяя себя гладить со всех сторон.

— Те, кто хочет меня, — называю ей, читая ее реакцию по глазам. — И те, кого хочу я.

— И к какому относится Жанна? — уводит взгляд, будто боится моих слов, но, как мазохист, требует боли.

— Те, кто хочет меня.

— А я?

— Тех, кого хочу я.

— Хм-м… — возвращает глаза на меня. — Но я тебе призналась в любви. Значит, я хочу тебя. Разве не логично?

— По твоей логике возможно. Но нет, — заинтересовываю ее. — Каждый вид делится еще на два подвида. Те, кто хочет меня, и я им это даю. Те, кто хочет меня, и этого не получает. С другим все так же. Те, кого хочу я, и это получаю. И те, кого я хочу, но это лишь мечты.

— И какой подвид я?

— Пока еще не понял.

— Почему?

— Потому что с тобой сложнее, — признаюсь ей. — Рисков больше. Пока еще не осознал, хочу я рискнуть или нет. Стоит ли игра свеч.

— Трусишка ты, ясно! Понятно! — бросает и заказывает глаза.

И этот ее жест просто выводит из себя. Ее слова включает мой мысленный чайник на режим «кипячение». За одну секунду эта девушка заставляет взбеситься и отключить мозг.

Резко поднимаю руку. Касаюсь ее щеки и принуждаю повернуть голову ко мне. И тут же вписываюсь губами в ее.

— Мот, — возмущенно отталкивает она меня от себя после того, как минуту принимала мои поцелуи и таяла в моих руках. И таяла она в прямом смысле этого слова. Если бы не я ее не держал, мадам Сарчевски лежала бы на полу. — Ты что творишь?! — вопит так, будто не отвечала на мои поцелуи.

— Я что творю? — недоумеваю. — Проверяю гипотезу!

— И как твоя гипотеза?

— Сногсшибательно! — восклицаю и притягиваю ее к себе, потому что кое-что в ее действиях меня вывело из себя. И это не только слова. Откровенная, непонятно откуда взявшаяся ревность. — Тебя кто целоваться научил, Мия?!

— Чего?!

— Целоваться тебя кто учил?!

— Ты идиот?! — пытается выбраться из моей хватки, но я, пока ответ не получу, — не отпущу.

— Я вопрос задал! — упорствую и стою на своем. Потому что готов крушить все. — С кем ты там так натренировалась?! Кто тебе навыки прокачал?

Глава 10

Мия

— Папуля, — захожу в дом вместе с котенком в руках. Малышка пригрелась у меня на груди и дрыхнет, не реагируя ни на что.

По пути ко мне мы с Лапиным заехали в зоомагазин. Купили котятам все что нужно: миски, лоток, наполнитель и лежанку. А еще игрушки. Я для своей девочки выбрала все в белых и бежевых тонах, а Мот для своего хулигана — в темных.

— Я в гостиной, — отзывается родитель, и я иду на голос.

Отца застаю за отжиманиями. Он раз в день занимаемся спортом посреди гостиной. Говорит, это нужно, чтобы очистить голову от лишних мыслей и поддерживать себя в форме. Последнее он ради мамы делает. Как любой другой мужчина, папа кайфует от комплиментов, а мама хвалит его, независимо от того, есть результат или нет. Мы с братьями вечно над ними смеемся.

Своя семейная атмосфера.

— Пап, я не одна, — объявляю и показываю на кремовую малышку, продолжающую спать. — Я тут котенка нашла… Маленького…

— Мия, нет!

— Ну, пап! Она же еще крошка! — делаю шаг к нему. — Не умеет сама ничего! Пожалуйста! Ты хочешь, чтобы она умерла на улице?

Манипуляция. Одно из умений, что мне передалось от папы.

— А убирать за ней кто будет? — продолжает недовольно. — И давай без «я буду!» Ты на работе, а она здесь одна. Хотя… если ты уволишься… — быстро цепляется за идею, как заставить меня уйти с работы.

Но мы с Мотом это еще в машине предусмотрели и приняли меры.

— Мама будет, — ослепляю его улыбкой. — Я уже договорилась с ней! Она на все согласна!

— Она знала и мне не сказала?! — выпрямляется и недовольно косится в сторону сада.

— Она не только твоя жена, папа! — восклицаю громко и четко, чтобы до него дошло. — Она еще и моя мама! И если по-честному, то ты всего лишь ее мужчина, а я ее дочь! Ее кровинушка! Я ей ближе, — подергиваю бровями, отводя удар от родительницы.

Не хочу, чтобы они ссорились. Папа, конечно, на нее поворчит, но в основном виноватой буду я.

— Все продумала?

— Вся в тебя, — еще шире растягиваю губы в улыбке.

Мот подходит сзади с черным котенком на плече. Этот идиот решил, что он пират, а Хулиган на плече — его личный пиратский ворон.

У кого-то детство еще играет в одном месте.

— Вы что там, размножаетесь?! — удивленно восклицает папа, глядя на котят.

— Да! — отвечаем ему Мот. — По парочкам делимся и размножаемся. Таков смысл жизни, — вздыхает он, недвусмысленно намекнув на себя и меня.

— Матвей! Надеюсь, это не то, о чем я думаю?! Иначе я тебя сейчас в ковер скручу и…

— А Гавр дома? — спрашивает Мот, проигнорировав его вопрос.

— Мот!

— Да все хорошо будет, — бросаем ему Лапин. — В случае чего, от ответственности не откажусь. Женюсь! И внуков вам с Мией родим. Вы же хотите, чтобы она дома сидела? — подмигивает ему заговорщически, и папа даже теряется от данной перспективы.

По его взгляду понимаю, что озвученный план папе ой как нравится. Особенно тем, что я дома буду. Но не нравится при этом, что в моей жизни появится еще какой-то мужчина. Что я буду любить кого-то еще.

Типичный папа!

Пользуясь моментом, Мот уходит к Гавру на второй этаж. Брат дома. Мы ему по дороге позвонили, и вроде как Гавр с нами едет гулять.

Одного лишь не понимаю: какое свидание может быть втроем?

Лапин уходит и оставляет меня наедине с родителем, которой кипит подозрительностью и недовольством — и последнее с каждой секундой усиливается.

— Мия, кто угодно, но не этот прощелыга, — просит он меня.

— А мне кажется, Мот хороший мужчина, — бросаю, пожав плечами.

Юлю немного, но понимаю, что моя злость на Лапина временная. Он всегда был таким. Вредным. Хитрым. Веселым. Но в остальном он хороший парень.

— Может быть, — кивает папа. — Но я не хочу, чтобы Алиса Лапина стала мне еще ближе. Мне ее и без этого в жизни хватает, — ворчит на меня. — Чужая женщина! А вертит мной так, словно я ей родной муж! Даже твоя мама поскромнее будет!

— Папуль!

— И не нравится мне то, что какого-то мужчину ты будешь любить больше меня, — продолжает на прежней ноте. — А тем более Лапина.

— Я думала, ты любишь Лапиных, — пожимаю плечами.

— Люблю, — бросает. — Но это как любить одновременно селедочку и сладкий йогурт. По отдельности любишь, но вместе… Подумай, Мия! Правда не стоит! Будет еще в твоей жизни другой мужчина! Как-нибудь потом… Лет через десять… Или двадцать.

— Успокойся, папуль! — подхожу и примиряюще глажу его по плечу. — Ты и братья — единственные мужчины в моем сердце! Других мне не надо!

— Правда?

— Разве ты еще не понял этого? За те годы, что я росла и не заводила отношения?

— Ну, одни у тебя были, — напоминает о единственном эпизоде, о котором знает.

— Но мы с ним спустя месяц расстались, — подмечаю.

— Мия, я прошу тебя быть умнее! Не прошу, а умоляю даже!

— Я умнее, — дарю ему улыбку и целую в щеку. — Котенка оставить можно?

— Ну не выгонять же его? — говорит и аккуратно забирает малышку из моих рук. — Я ведь не варвар! Но если эта мелочь нассыт где-то, будешь со своей зарплаты заказывать химчистку!

— Договорились!

Мот

— Ну что, одуванчик, — шепчу, обняв Мию за талию, — поедем с будущей свекровью и свекром знакомиться? — подмигиваю, пока она пытается выбраться из моей хватки. — Тише, не брыкайся! Папа сейчас не дай бог увидит и… худо будет.

— А ты меня отпусти! Чтобы точно худо не было! — рычит сквозь зубы. — Сейчас Гавр выйдет! Увидит, и быть беде.

— Тебе нужно будет хотя бы брату сообщить о наших отношениях.

— У нас нет отношений! — возмущается. — Не придумывай то, чего нет!

— Твоя влюбленность и любовь ко мне есть. А я люблю все милое, красивое и уютное. Ты именно такая, Мия.

— Какой же ты… — слова подобрать не может.

Краем глаза заметив Гавра, отпускаю Мию. Открываю для нее заднюю дверцу и пропускаю в салон. Девушка юркает внутрь так быстро, что это вызывает у меня улыбку.