Заноза

1

– Нервничаешь?

Близняшки Лика и Ника вопросительно уставились на меня, пока я пыталась собрать в хвост непослушные короткие волосы, норовящие влезть в глаза. Вообще-то, я наоборот радовалась, хотя кое-какие сомнения всё же были. Я пыталась устроиться на работу с тех пор, как перешла на четвёртый курс университета, но это оказалось не так-то просто – даже при том, что я иду на красный диплом. Мне почему-то всегда казалось, что отличная учёба – это уже восемьдесят процентов гарантий того, что найти нормальную работу по специальности не составит труда, да не тут-то было: сейчас мало кого волнуют твои оценки – всем нужен опыт работы.

А где его взять студенту?

– Пятьдесят на пятьдесят, – задумчиво ответила я. – Если меня и сюда не возьмут, то я не знаю...

Об этой работе я узнала совершенно случайно, когда пришла в частную фирму по найму. Стать на биржу я не могла, потому что с точки зрения дурацкого закона учёба считается трудовой деятельностью – ещё бы будущие потенциальные работодатели об этом знали! – а значит, в пособии не нуждаюсь. Так что я обратилась туда, где мне могли подыскать хотя бы какую-то подработку; через несколько месяцев у меня защита диплома – пора уже подумать о самостоятельности!

Но главная причина, конечно же, была не в этом.

– Удачи! – перебила мои мысли Лика, а Ника продемонстрировала скрещенные пальцы.

Благодарно киваю и покидаю уютную квартиру своих подруг, которая в последнее время всё чаще становилась и моим убежищем тоже.

На улице светило солнце, и я невольно улыбнулась: сегодня точно должен быть отличный день! Перепроверив адрес на блокнотном листе, куда мне его с сомнениями вписала работница фирмы, потопала в сторону автобусной остановки, подставляя ладони тёплым лучам. На дворе стоял апрель, и я отнеслась к этому как к предзнаменованию; подобно тому, как весной всё распускается и расцветает, так и я чувствовала начало новой главы своей жизни.

Надеюсь, она начнётся с приёма на работу.

Даже когда в битком набитой маршрутке увесистая дама наступила мне на ногу, я только улыбнулась на её извинения – сегодня ведь такой хороший день. За окном проплывали жилые многоэтажки, торговые центры и парки, а после их сменила спокойная обстановка пригорода: высокие сосны и изредка попадавшиеся частные домики. В этом районе я прежде никогда не бывала, но немного о нём слышала; к тому же, перед тем, как отправиться в дорогу, я внимательно изучила местность с помощью Гугл-карт, так что заблудиться не должна. На нужной остановке покидаю душное нутро маршрутки и с интересом осматриваюсь, недоумённо разглядывая близстоящие дома.

Я точно приехала, куда нужно?

Сверяюсь с адресом и снова открываю карты, которые развеивают мои сомнения: до нужного дома осталось чуть больше сотни метров. Неуверенно иду вперёд согласно маршруту и прокручиваю в голове нашу беседу с работницей фирмы – может, она так надо мной подшутила? Когда я услышала, что женщине преклонного возраста требуется компаньонка, то представила себе небольшую многоэтажку где-нибудь в спальном районе, которая осталась совсем одна и коротает время в компании нескольких кошек. А тут – элитный район, в котором и дом-то наверняка непросто приобрести, так что вряд ли женщина такого уровня будет иметь что-то общее с той картинкой, которую я успела нарисовать в своей голове.

Из-за высокого забора из натурального камня с коваными элементами сверху мне видна лишь крыша и небольшой кусочек стены. Вот это безопасность... Но адрес на табличке у ворот совпадал с тем, что был написан на моём листочке, так что я нажимаю кнопку звонка. Некоторое время ответом мне служит тишина, и, сомневаясь, уже готовая развернуться и уйти, но тут оживает динамик домофона.

– Да?

Голос оказался женским, но не вязался с образом, ибо прозвучал очень жёстко и сухо; по позвоночнику пробегает россыпь мурашек, но я прокашливаюсь и подаюсь ближе.

 – Добрый день. Я из службы по найму. Мне сказали, что...

Ворота распахиваются ещё до того, как я успеваю договорить, но меня не нужно просить дважды, так что я быстренько юркаю за них. Ступаю на территорию внутреннего двора, и мой рот распахивается от увиденного – да это же самый настоящий дворец! Дорожки во внутреннем дворе были выложены брусчаткой, аккуратно подстриженные кусты, ухоженные клумбы с розами, а сам дом был способен потрясти любое воображение.

«И зарплата здесь наверняка будет достойная», – вклинивается в мысли настырный внутренний голос.

Увы, мне, как студентке, приходится быть меркантильной.

Подхожу к тяжёлым двойным дверям как раз в тот момент, когда они распахиваются, и на пороге я вижу женщину в белом переднике. Навскидку ей было около сорока; от уголков её глаз разбегались лучики морщин, в то время как сами глаза казались потухшими, на лбу залегли складки, будто она постоянно о чём-то размышляла, а линия рта была очень жёсткой и тонкой. Она придирчиво осмотрела меня с ног до головы и, кажется, осталась неудовлетворённой увиденным, потому что, высокомерно хмыкнув, поворачивается ко мне спиной.

– Следуйте за мной.

Пожимаю плечами – и чем ей мои джинсы не угодили? – и вхожу внутрь, с благоговением залипая на местную обстановку: вот это мне повезло вовремя начать работу искать! Несмотря на размеры дома – тут точно смог бы поместиться весь мой факультет! – каждый сантиметр пространства сиял чистотой и свежестью. Здесь наверняка трудился целый штат прислуги, и хозяевам явно было мало, раз они собирались нанять ещё одного человека, хотя у меня, по сути, будет немного другая функция, насколько я понимаю значение слова «компаньонка».

2

Я вспомнила, как вчера похвасталась всем, что сегодня наконец-то получу работу, и настроение снова опустилось. Квартира на удивление встретила меня тишиной – наверно, тётя Света забрала куда-то близнецов; но дома как минимум должна была быть Марина, которая сейчас на больничном – если по воспалению хитрости выдают справки. Первым делом я заглянула на кухню в поисках Макса, но комната была пуста, ровно как и гостиная, которую мы делим с тётей Светой.

Может, Маринка его заболтала? Или запрягла помогать по математике? Такое уже несколько раз было.

Я без стука распахнула дверь в её комнату, в которой за всё время бывала раз или два, и сперва даже не поняла, что не так. Только когда Марина резко села, прикрывшись покрывалом, и растерянно посмотрела на меня, я сообразила, что именно привлекло моё внимание. На полу возле кровати лежали не только её вещи, но и знакомый вязаный свитер: его я собственноручно подарила Максу на прошлое Рождество. И пока эти двое играли в гляделки, в моей голове внезапно сложилась вся картинка – и почему он сюда приезжал даже в моё отсутствие, и почему Марина на меня с насмешкой смотрела, и почему он отказывался проводить здесь время, когда я возвращалась. Их интрижка была настолько очевидной, но я ничего не заметила из-за своих забот по учёбе и поиску работы.

Пока я думала о будущем, Макс думал о том, где бы припарковать своё хозяйство.

К своему удивлению, я не почувствовала ни боли, ни обиды, ни разочарования – только стерильный вакуум там, где ещё пару секунд назад неистово колотилось сердце. Мне только было немного жаль потраченного впустую времени на человека, который не видел во мне того, что я видела в нём. Да и Макс, судя по всему, не чувствовал себя виноватым, когда лениво выбрался из постели. На нём были только низко сидящие расстёгнутые джинсы и серебряная цепочка – ещё один мой подарок. Смотреть на этого кабеля не хотелось, да и Марина, которая нервно пыталась натянуть на себя одежду, тоже прилива энтузиазма не вызывала, так что я просто развернулась и потопала обратно к входной двери.

– Ну, чего ты от меня хочешь? – защищался Макс.

Я? Кажется, я за последние сорок минут вообще ни разу рот не раскрыла.

– Хочу уйти, – твёрдо ответила и уже даже сунула ноги в тёплые кроссовки.

– Только не надо делать из меня отрицательного персонажа, – устало бросил мне в спину. – Ты сама виновата! Каждый день одно и то же – мне скучно, понимаешь?

Я вскинула брови.

– И поэтому вместо того, чтобы расстаться, ты мне за спиной рога наставлял? Очень по-мужски. Как долго вы оба выставляли меня идиоткой?

– Да какая, к чёрту, разница?! – Макс вспыхнул спичкой; кажется, таким я видела его впервые. – Сейчас речь не об этом.

– А знаешь, вообще, ты молодец, – похлопала его по плечу, буквально заставив себя улыбнуться. – Вы с ней будете отличной парой – не чета нам с тобой. Желаю вам счастья.

Вышла за дверь, чувствуя, как слегка подрагивают руки, и скатилась по ступенькам на первый этаж.

Чёрт возьми, а ведь я была уверена, что сегодня мой счастливый день!

Я вышла из подъезда, не совсем понимая, куда идти и что делать, и некоторое время просто старательно пыталась ни о чём не думать. Только когда снова смогла нормально дышать, проглотив комок из слёз – не хватало ещё реветь из-за этого предателя! – набрала номер Лики и вернулась к близняшкам. Они видели моё эмм... удручённое состояние, но я не хотела вдаваться в грязные подробности, а потому просто лаконично ответила, что мы с Максом расстались. Лика была шокирована этой новостью – я тоже, девочки, я тоже... – а вот Ника наоборот уверенно резюмировала:

– А я всегда говорила, что этот придурок тебе не пара. И знаешь что? Моя бабушка часто повторяла: «Если в начале дня случается какое-то дерьмо, то после обязательно будет что-то хорошее!». Это закон жизни.

– Я почти уверена, что наша бабушка никогда не использовала слово «дерьмо» для выражения своих эмоций, – со знанием дела не согласилась Лика. – И уж точно не помню, что бы она говорила нечто в этом роде.

Их шутовство ненадолго разрядило обстановку, но я тут же снова скисла.

– Меня ещё и на работу не взяли.

– У них просто глаз нету, детка, – поцокала языком Ника. – Ты на нашем курсе самая способная, надо быть идиотом, чтобы не взять тебя на работу.

– Их не интересовали мои успехи, – машу рукой. – В любом случае, завтра снова придётся наведаться в службу найма – может, в этот раз повезёт?

Девочки согласились и оставили меня одну; я была благодарна им за поддержку, но в этот момент жалела о том, что рядом нет старшей сестры – вот уж кто умеет всё по полочкам разложить! Будь она здесь, я бы уже и думать забыла о том, что Макс вообще присутствовал в моей жизни.

В кармане зазвонил телефон, но мне не хотелось ни с кем разговаривать, так что я проигнорировала входящий, поэтому звонивший прислал сообщение.

«Не глупи, давай поговорим».

Макс, конечно, кто же ещё.

Я удалила сообщение без ответа и отложила гаджет в сторону, но тот через секунду снова подал голос. Какой настырный!

«Ты ведёшь себя как ребёнок!»

3

Я не успела вставить ни слова, потому что мне пришло сообщение от Ники.

«Наша Рептилия интересовалась, почему тебя нет. Мы не стали врать – сказали, что ты забила на её предмет :)».

Рассмеявшись, я переключила внимание обратно на Валентину Игнатьевну.

– Мне нужно идти на занятия, – сделала свою улыбку виноватой.

– Конечно, детка, ступай, – мягко разрешила.

Я накинула пальто и направилась к двери; Стас всё ещё был здесь, и, заглянув ему в глаза, я поняла, что едва успею выйти за дверь, и он снова попытается отговорить свою бабушку нанимать меня.

– До встречи, Станислав... Как вас по батюшке?

Специально сделала акцент на первой части предложения, и он уловил вызов в моём голосе, отчего желваки на его лице начали танцевать ламбаду.

– Андреевич, – всё же удостоил ответом и нахмурился на мою лучезарную улыбку.

Его вид был достаточно грозен, но вместо того, чтобы испугаться его, я почему-то чувствовала только готовность принять вызов: в конце концов, его неприязнь ко мне – это его проблема, а не моя.

Даже несмотря на тучи, для меня на небе словно взошло солнце, и я буквально летела на пары, не чуя земли под ногами. Меня очень волновало то, что я практически сидела на бабушкиной шее из-за мизерной стипендии и отсутствия работы, зато теперь я могла вернуть ей её заботу обо мне в двойном размере. Не считая сестры, бабушка была моим единственным светлым лучом, и только благодаря ей я продолжала упорно работать и над собой, и вообще.

Едва я успела переступить порог аудитории, как Лика хитро прищурилась.

– Дай угадаю: нашла работу?

Мне казалось, что мой рот уже был не способен растянуться шире от улыбки, и щёки начали болеть, угрожая лопнуть. Киваю как китайский болванчик, и близняшки задорно хлопают в ладоши.

Да-да, знакомьтесь: девочки, двадцать два годика каждой, почти выпускницы универа.

Преподаватель по дифференциальной психологии, с которым у нас проходила вторая пара, обрадовал нас тестом по типологии характера, а я из-за вчерашних событий даже лекцию не открывала. Никита Михайлович энергично раскладывал на столе свои методички, а я чуть ли не выла в голос: вот надо было ему всё это устроить именно сегодня? Последние сутки мужчины только и делали, что испытывали меня на прочность, как будто устроили между собой соревнование – пощадит ли меня сегодня хоть кто-нибудь?..

Впрочем, даже тест не помог мне отвлечься от мыслей о том, что я стала независимой личностью. Во мне будто кто-то поменял батарейки – было столько энергии, что казалось, будто могу горы свернуть и даже не запыхаться, чего давненько не случалось. Правда, моё настроение слегка дрогнуло, когда я увидела у ворот университета одинокую фигуру Марины: зачем её принесло?

Заметив меня в толпе выходящих студентов, она тут же кинулась ко мне.

– Мы можем поговорить?

Воспоминания вчерашнего дня накатили с новой силой, и я почувствовала запоздалую обиду.

– Что, ты наскучила Максу так быстро? Что ж, ничем не могу помочь.

– Вообще-то, Макс не собирается оставлять меня, – натянуто сообщила. – Я просто хотела попросить тебя...

Она замолчала посреди фразы, и я почувствовала, что начинаю терять терпение.

– Говори уже, что хотела, я на работу опаздываю.

– Пожалуйста, не говори ничего маме! – С неё слетело высокомерие, и я увидела неподдельное отчаяние во взгляде. – Если она узнает, что я сделала, мне конец!

– А меня это касается, потому что... Погоди-ка, меня это совершенно не касается. – Я продолжила свой путь к автобусной остановке, но Марина не собиралась отставать. – Раньше нужно было думать, когда тащила в койку чужого парня. Тебя хоть немножечко совесть гложет? Или ты до такой степени бессовестная?

– Макс говорил, что у вас с ним несерьёзно! – Она начала оправдываться. – Говорил, что ему со мной хорошо, а я влюбилась в него по уши, ещё когда вы только встречаться начали. Думала, что тебе и впрямь наплевать на него, раз ничего не замечаешь... Я же не думала...

– Что вы попадётесь? – клацнула зубами. – Ты ведь моя сестра, хоть и двоюродная! Ты-то как могла так со мной поступить?! Ладно он, предатель, не смог своё хозяйство подальше от чужой женской юбки держать, но у тебя-то должно было хватить мозгов сказать ему «нет»!

– Ну, чего ты от меня хочешь? – практически проскулила Марина. – Я всё, что скажешь, сделаю, только не рассказывай маме!

Мне был понятен её страх. Тётя Света по своей натуре очень мягкий человек, отзывчивый, скандалов на пустом месте никогда не раздувала и всегда в первую очередь старалась разрешить любой конфликт мирно. Но, как это обычно бывает, такие спокойные люди на критическую ситуацию реагируют острее, чем холерики, ибо, собирая всё в себе, они после взрываются, словно бомбы с часовым механизмом.

Особенно, если ситуация касается детей.

Если честно, мне не то что упомянуть об этом – хотелось просто набрать тётю Свету и специально ей всё рассказать, чтобы отплатить обидчице по счетам. Но, как все мы знаем, зло имеет свойство возвращаться к своему отправителю, а я планировала начать жизнь с чистого листа.

4

– Так, с твоим графиком мы всё уладили, – задумчиво нахмурила брови хозяйка. – Если будут какие-то вопросы, смело задавай. А сейчас можно заняться делом. Вон там, у двери на столике, серебряный поднос, на котором лежит почта – неси её сюда.

На подносе обнаружились семь конвертов разного размера и веса; я взяла все и вернулась, усевшись на полу у Валентины Игнатьевны в ногах. Она указала на нож для конвертов, и я засмотрелась на него, припоминая, что у моей бабушки, кажется, был похожий: она им блины при жарке переворачивала. Я не заглядывала в содержимое и даже не читала данные с конвертов – не хотелось выглядеть так, будто я пытаюсь всунуть нос не в своё дело. Хозяйка сама читала и сортировала их: два аккуратно порвала, а одно отложила в сторону; в остальных оказались то ли какие-то открытки, то ли приглашения. То, которое она отложила, заставило её нахмуриться и цокнуть языком.

– Снова штраф за превышение скорости... Этот мальчишка меня с ума сведёт.

Мальчишка?.. Гусь, что ли?

Надо же, оказывается, он любитель высоких скоростей... Хотя, наверно, все богачи такие.

– А где живут его родители? – поинтересовалась я.

В этом доме их не было видно, а барин наверняка жил не с ними, раз уж у него есть своя городская квартира.

– В этом году будет шестнадцать лет, как его родители переехали на городском кладбище, – с грустной улыбкой отозвалась женщина.

Вдоль моего позвоночника поползли мурашки, и я почувствовала, как кровь отхлынула от щёк.

– Простите...

– Не извиняйся, за столько лет мы уже все смирились. Мы с Николаем Геннадьевичем, моим мужем, взяли внуков под своё крыло и дали им всё, что могли, но в те годы нам жилось несладко. Стасу было всего двенадцать, но он словно чувствовал себя обязанным и потому чуть ли не со школьной скамьи пошёл работать. Брался за всё, что предлагали: помогал копать траншеи под трубы, разгребал мусор на свалках, даже дворником одно время работал. После поступил в университет на экономический факультет, но его будни не изменились – только ставки стали ещё выше. Пошла подработка на стройках и в автосервисах, а после получения прав по ночам ещё и работал в такси; понятия не имею, когда он успевал учиться, но с учёбой у него никогда не было проблем. Денег себе оставлял ровно столько, чтобы хватало на еду и дорогу, всё остальное переводил нам. Он всегда и всему учился, слушал, кто что говорит – у него для этого даже специальная тетрадь была; во время практики на последнем курсе он умудрился попасть на стажировку в какую-то крупную компанию по трендингу. Само направление ему не очень нравилось, но в плане финансовых операций было чему поучиться, и Стас впитывал, как губка, всё, что видел. После окончания учёбы они с дедом скооперировались и с нуля создали собственную консалтинговую компанию – что-то связанное с финансовым управлением. Сашенька на восемь лет младше Стаса, и он целиком взял её обеспечение на себя: покупал ей одежду, оплачивал учёбу в колледже и съёмную квартиру, но знаешь, я никогда не слышала от него жалоб на то, что он устал, или ему тяжело. Думаю, дед сумел вырастить из него настоящего мужчину, и именно благодаря ему Стас стал таким, какой есть. Николай Геннадьевич оставил нас три года назад и присоединился к родителям Стаса и Саши – кажется, с тех пор характер внука и начал портиться.

– А где ваша внучка? – каркнула я и прокашлялась.

– В колледже Саша увлеклась языками, и после окончания Стас отправил её учиться за границу. В позапрошлом году она учёбу закончила и осталась жить в Англии, но приезжает к нам летом и на Рождество.

Я кивнула, делая для себя кое-какие выводы. Во-первых, Стас – отличный брат и внук, мало кто может этим похвастаться; и во-вторых, он был обычным парнем до тех пор, пока не ввязался в большой бизнес, а деньги, как мы знаем, развращают – будь здоров. Это позволило мне приписать в голове несколько балов на его счёт, но не скажу, что сильно поменялось моё мнение о нём: ко мне-то он относится по-другому.

– Что-то я тебя совсем заболтала, – бодро улыбнулась хозяйка, когда в моём животе раздаётся урчание. – Ты, наверно, не обедала?

– Если честно, я ещё и не завтракала, – смущённо призналась.

За всеми этими событиями было как-то не до еды, так что не удивительно, что я забыла.

– Что же ты молчала! Ступай на кухню и попроси, чтобы тебя покормили. И скажи, чтобы подали чай в мою комнату – я буду там. Кухня на первом этаже, левый коридор за лестницей.

Снова кивнула и вышла из комнаты, ориентируясь по наставлениям Валентины Игнатьевны; но даже если бы она не сказал мне, где искать кухню, я нашла бы её сама без проблем, потому что запахи, которые она источала, служили ориентиром ничуть не хуже. Здесь оказался всего один человек – мужчина средних лет с густой, модно подстриженной бородкой и живыми карими глазами, который колдовал над пончиками, посыпая их сахарной пудрой. От открывшейся картины мой живот завозмущался ещё сильнее, привлекая внимание, и на лице повара расплывается улыбка.

– Ты, должно быть, компаньонка Валентины Игнатьевны – добро пожаловать! Приятно в кои-то веки увидеть здесь свежее лицо!

– Спасибо, – искренне поблагодарила. Я ещё не знала, что он за человек, но мне уже нравился. – А вы?..

– О, прошу простить мои манеры, – извинился в шутливом поклоне. – Сергей Сергеевич Левицкий, шеф-повар этого дома. А тебя зовут Алина, верно?

Стас

Сконцентрироваться на работе не получалось.

Текст финансового отчёта прыгал перед глазами и напрочь отказывался отпечатываться в голове, из-за чего мне приходилось перечитывать его по десять раз. После смерти деда здоровье бабушки подкачало, и я некоторое время жил в её доме, чтобы приглядывать, но рабочий график не позволяет мне уделять ей много внимания. Вариант с компаньонкой выглядел вполне разумным, но только в том случае, если рядом с бабушкой будет профессионал. А теперь мне тревожно вдвойне, потому что помимо бабушки приходилось думать ещё и о том, чтобы эта студенточка не натворила дел.

Она, видите ли, «готова работать»...

В каком, чёрт возьми, розовом мире живёт эта девочка?

Поднялся на ноги и ослабил узел галстука; из окна открывался вид на город, который лежал словно на ладони, но сегодня он не успокаивал, а только раздражал ещё больше.

– Станислав Андреевич, к вам Инга Алексеевна... – раздался голос секретаря в динамике, но его перебили возмущённые вопли вышеупомянутой.

Инга яростно распахнула двери, всё ещё рыча что-то в сторону несчастной секретарши, и ворвалась внутрь, громко захлопнув дверь. В голове и так со вчерашнего дня звенел набат, так что у меня даже уши закладывало, но ей, как обычно, на всё наплевать. Впрочем, при виде меня её поведение поменялось: кокетливо поправив волосы, она направилась прямиком ко мне и оставила на щеке жирный след от помады.

Какая мерзость.

– Привет милый, – расплылась в елейной улыбке.

Иногда я смотрел на неё и не понимал, как позволил втянуть себя в это, но после всегда вспоминал причину, и зубы сжимались сами по себе.

– Зачем ты накричала на неё? – сухо поинтересовался.

– На кого? На эту бестолочь? – отмахнулась Инга. – Она не хотела впускать меня в твой кабинет.

– Я попросил её об этом, потому что у меня много работы – может, и на меня голос повысишь?

– Разве я могу? – подошла вплотную и, состроив невинное лицо, стиснула пальцами отвороты моего пиджака.

Вот оно, двуличие во плоти.

– У меня нет времени на флирт, я не врал про работу, – оторвал её от себя и снова сел в рабочее кресло.

– Вообще-то, я тоже занята, – надула губы, и меня начало мутить от её наигранной невинности. – Сегодня у меня встреча с флористом и кондитером, и нужно ещё пройтись по магазинам...

Да, тяжкий труд, ничего не скажешь.

– До свадьбы ещё два месяца, – слова слетели с языка с таким ощущением, будто на зубы попал песок.

– По-твоему, это много? – усмехнулась. – У большинства уходит полгода на то, что я сделала за два месяца. Ладно, лучше расскажи, как продвигаются поиски компаньонки для Валентины Игнатьевны?

– Вообще-то, она уже наняла человека, – нехотя поделился я.

Инга недобро прищурилась.

– Вот как? И кого же?

Я не спешил раскрывать карты – по той простой причине, что среди всех недостатков Инги неоправданная ревность была самым сильным. Мне пришлось перевести свою предыдущую секретаршу в другой отдел, потому что та была слишком красивой по мнению моей невесты, и уволить экономку, которая содержала в чистоте мою городскую квартиру – по той же причине. Порой подозрения Инги доходили до полного абсурда, и мне нередко приходилось осаживать невесту, угрожая ей её же отцом.

Правда, эффект держался недолго – до очередной красивой женщины на горизонте моей жизни.

– Это не важно, – ушёл от ответа. – Её наняла бабушка, так что теперь это её головная боль.

– Как скажешь, – выдала Инга свою любимую фразу, и теперь прищурился уже я: как-то быстро она сдалась. – Я ушла, увидимся вечером.

Только когда за ней захлопнулась дверь, я выдохнул и откинулся на спинку кресла. Это прозвучит дико, но в начале наших отношений, которые иначе как бизнес-проектом не назовёшь, мне даже казалось, что Инга идеально мне подходила. Она всегда отлично выглядит, знает себе цену и умеет подать себя так, чтобы произвести впечатление; предельно раскована, без комплексов и максимально умеет привлечь к себе внимание, не сказав при этом ни слова. Мне как бизнесмену рядом нужна была женщина, которая подходила мне по статусу и при этом не клялась в демонстративной в любви до гроба. Не то что бы я был противником чувств, но на данном этапе у меня не было времени искать ту единственную, которая к тому же вряд ли существовала. Мне проще было взять лучшее из того, что предлагает жизнь, и быть уверенным в том, что это в любом случае беспроигрышный вариант, а брак с Ингой плюсом ко всему ещё и сулил мне некоторые бонусы по укреплению позиций на финансовом рынке.

Правда, сейчас я не был уверен в том, что так уж здорово всё придумал.

Я старался работать в привычном режиме, но то и дело ловил себя на мыслях о том, что сейчас происходит в большом доме. Очень хотелось надеяться, что Алина не соврала о своей ответственности и не сожгла дом, к примеру, или не дала бабушке не те таблетки, или что-то украла, или вообще забила на работу. О том, что у меня самого проблемы, я понял в тот момент, когда в мой кабинет снова ворвалась взвинченная Инга. На часах было почти десять, в это время она обычно убивает вечер в каком-нибудь салоне красоты, приводя в порядок и так идеальное тело.

5

Два следующих дня были вполне себе спокойными. Дом-учёба-работа, и так по кругу – за тем лишь исключением, что моим домом теперь стала квартира близняшек, так как видеть Марину и вспоминать о предательстве двух близких мне людей не хотелось. Макс больше не звонил и не писал, но у меня почему-то присутствовало стойкое и довольно неприятное ощущение, что эта глава моей жизни ещё не закончилась. Учёба давалась без труда, диплом тоже шёл хорошо – особенно после того, как Валентина Игнатьевна узнала его тему: оказывается, у них была собственная библиотека, в которой можно было найти книги на какую угодно тематику, и мне разрешили ею пользоваться, так что некоторое время в доме хозяйки я тратила на учёбу. Эти два дня барин в пределах видимости не появлялся, и я расслабилась.

Как оказалось, зря, потому что создавать проблемы он умел и на расстоянии.

В пятницу Баринов неожиданно нагрянул к Валентине Игнатьевне без предупреждения; вечер в его компании прошёл тихо-мирно, я бы даже сказала по-дружески – но ровно до того момента, пока я не засобиралась домой.

– Ты уже уходишь? – прервала беседу с внуком хозяйка.

– Да, через двадцать минут будет последняя маршрутка, – мягко улыбнулась я, стараясь не смотреть в сторону Гуся.

Но тот сам его привлёк, когда напряг и выпрямил спину и прищурил глаза.

– Ты едешь домой?

– Вас удивляет, что у меня есть дом? – непонимающе спросила.

Что ещё за реакция такая странная?

– Кстати, раз уж ты всё равно здесь, то мог бы подвезти Алину до дома, – предложила хозяйка, и моё лицо вытянулось от страха.

С Гусем? В одной машине?! Нет уж, увольте...

– Нет-нет, не нужно, всё в порядке, я вполне могу добраться сама.

– Вообще-то, я думал, она будет жить здесь, – огорошил меня барин.

Я перевела удивлённый взгляд на Валентину Игнатьевну и обратно на её внука.

Жить здесь? Но никто не...

– Я подумала, что не должна лишать девочку личного пространства и времени, – объяснила причину хозяйка.

– «Лишать девочку личного пространства и времени»? – передразнил Стас. Вот же... Гусь! – Этот дом имеет площадь небольшого государства с одиннадцатью жилыми комнатами – куда ещё больше личного пространства? Я бы не нанимал тебе компаньонку, если бы она была нужна здесь только днём – с таким же успехом я мог бы и сам продолжать присматривать за тобой. По-хорошему, эта «девочка» вообще должна быть рядом с тобой круглые сутки, ты и так пошла ей на уступки с её учёбой! Она ведь здесь не за «Спасибо» работает!

Вообще-то, хоть он и говорил со своей точки зрения Гуся – напыщенной и самоуверенной точки, – в его словах всё же был смысл. Конечно, добираться до учёбы я буду несколько дольше, придётся выходить на полчаса раньше, но это ведь сущие мелочи. Я всё равно съехала от тёти и в данный момент стесняла близняшек в их однокомнатной квартире, где и так не особо много места, а так я могла бы и впрямь уделять Валентине Игнатьевне больше времени.

– Стас... – начала хозяйка, но я впервые позволила себе перебить её.

– Да нет, он прав, – кивнула, принимая очередной вызов. – К тому же, это совсем не проблема.

Валентина Игнатьевна так просияла, что мне стало неуютно.

– В таком случае завтра после учёбы тебя заберёт мой водитель и поможет с багажом.

– В этом нет необходимости, – накинула куртку на плечи. – У меня всего одна сумка.

Это чистая правда. Когда я переезжала в город, оставляя бабушку, то взяла с собой только самые необходимые вещи. Бабушка жила совсем недалеко, всего час езды на автобусе, так что я в любой момент могла заехать к ней, если мне что-то было нужно. Мебели у меня тем более никакой, раз уж я жила у тёти, так что и любой переезд, даже самый неожиданный, не был для меня проблемой.

Я всегда налегке.

Словила на себе недоверчивый взгляд барина: он удивлён?

– Хорошо. А теперь Стас отвезёт тебя домой. – Барин собрался было возмутиться, но Валентина Игнатьевна не дала ему и слова вставить. – Он ведь не невоспитанный грубиян и не откажется сделать такую мелочь?

Гусь стиснул челюсть, но покорно поднялся на ноги и молча потопал к выходу – даже до свидания бабушке не сказал! А вот я попрощалась с хозяйкой, пообещав завтра приехать с вещами, и вышла на улицу; барин уже завёл двигатель и нетерпеливо сжимал руками руль, демонстративно посматривая на часы. Я спокойно села на пассажирское сиденье, пристёгиваясь ремнём безопасности, и перевела на него вопросительный взгляд, который барин проигнорировал. Он уверенно вёл машину по дороге, и только когда мы въехали в пределы центра, я поняла, что не называла ему адрес, хотя с точки зрения маршрута он ехал правильно.

– Откуда вы знаете, где я живу? – удивлённо выдохнула.

– Думаешь, я позволил бы бабушке впустить в свой дом, кого попало? После того, как она заявила, что полна решимости предоставить вам работу, я приказал своим людям выяснить о вас всё – вплоть до домашнего адреса.

– Так, давайте сразу уточним: кто попало – это я? – фыркнула в ответ. – Вам не кажется, что вы ведёте себя, как неотёсанный грубиян?

6

После ухода нежданных гостей мы с Валентиной Игнатьевной досмотрели кино и разошлись по комнатам, когда часы показывали уже за полночь. Я забралась в мягкую постель и словно утонула в облаке; такая мягкость была непривычна для меня, к тому же запахи совсем другие, и слишком тихо, и я с ужасом поняла, что сегодня, скорее всего, не засну. Глаза постепенно привыкли к темноте, и я принялась разглядывать витиеватые узоры на потолке, который был виден сквозь прозрачный балдахин над моей кроватью. От безысходности даже начала считать в уме овец, но ничего не помогало. Уже под утро, когда свет забрезжил в окне, я окончательно вымоталась и смогла заснуть лишь для того, чтобы через два часа проснуться.

На завтрак я спустилась сонная и немного заторможенная, но вид счастливой хозяйки помог мне немного взбодриться.

– Доброе утро, – поздоровалась с ней и вошедшим поваром. – Ещё только семь часов, что успело случиться хорошего?

– Доброе, дорогая, – счастливо улыбнулась Валентина Игнатьевна. – Знаешь, мне Сашенька позвонила!

– Здорово, – искренне порадовалась я. – Что сказала?

– Сообщила, что на следующей неделе собирается приехать. Я уже говорила, что вы с ней похожи характерами? Уверена, вы найдёте общий язык.

Я нахмурилась, потому что всегда считала, что если бы у меня была сестра-близнец с таким же характером, то мы бы частенько цапались по поводу и без. Два одинаковых на мысли и вкусы человека на общие квадратные метры – проблемами попахивает...

– Правда? Разве вы не говорили, что она приезжает только дважды в год? Сейчас не Рождество и не лето – что-то случилось?

– Она соскучилась и хочет повидаться, – с сомнением ответила хозяйка. – Но не думаю, что это главные причины. В любом случае, если она сама не захочет поделиться правдой, ничто её не заставит сделать это, но вряд ли что-то серьёзное, иначе она звонила бы Стасу, а не мне.

Ага, понятно – старший брат разрулит все проблемы, какими бы серьёзными они ни были.

Здорово, когда есть, кому подмести за тобой.

– И когда именно она приезжает?

– У неё самолёт в среду, – снова засветилась Валентина Игнатьевна. – Моя девочка снова будет со мной!

Я не могла не радоваться, видя такое счастье на лице хозяйки, но и расслабляться не спешила: что русскому хорошо, то немцу – смерть, так что мне придётся дождаться приезда Бариновой-младшей, чтобы подтвердить или опровергнуть убеждения хозяйки насчёт нашей похожести. Но даже если она просто не окажется второй копией Инги, я уже буду на седьмом небе, ибо против двух Барби с Гусем в арьергарде мне точно не выстоять.

Учебный день прошёл мимо меня, потому что две лекции я умудрилась проспать, укрывшись за надёжными спинами одногруппников. Лика и Ника на большом перерыве ожидаемо подкалывали меня, пристав с расспросами, чем таким я занималась на своей работе, что даже времени на сон не хватило, и я беззлобно послала их к чёрту. На семинаре, к которому я вчера благополучно забыла подготовиться из-за своего головотяпства, меня по счастливой случайности не спросили, так что я после пар с чистой совестью поехала домой.

Постепенно рабочие будни пришли в норму. Я привыкла к обстановке и спала по ночам как убитая, а барин прекратил появляться в доме чуть ли не каждый день, ограничиваясь звонками. То ли наконец-то смирился с тем, что я теперь компаньонка его бабушки, то ли это Инга ему хвоста накрутила – за то что он без её ведома так зачастил к любимой бабушке при таком плотном графике. И хотя всё складывалось как нельзя лучше, меня страшила грядущая среда по той простой причине, что не хотелось приобретать ещё одного «недруга» в этом доме. Я старалась не создавать в голове образы Саши, чтобы потом не разочаровываться, но только и делала, что противоречила сама себе.

А когда «страшный» день наступил, и меня разбудил громкий шум в доме в шесть утра, я поняла, что переживать было глупо. Накинув на плечи халат, потащилась вниз прямо как есть – в пижаме и наверняка с вороньим гнездом на голове. Глаза отказывались открываться полностью, так что со стороны, наверно, я выглядела тем ещё пугалом огородным. Пока спускалась по лестнице, представляла Сашу элегантной девушкой – под стать своей бабушке, – в каком-нибудь модном дорожном костюме от кутюр, с кучей чемоданов, в которых было полно брендовых вещей и косметики. Но когда увидела в холле брюнетку с копной коротких чёрных кудрей в драных джинсах и толстовке с единственной сумкой на плече, мои глаза распахнулись сами собой. От её улыбки тянуло улыбнуться в ответ, и я легко могла себе представить, какое впечатление я произвела здесь в первый день.

В общем-то, мы и впрямь были чем-то похожи.

– Сашуня, что же ты не предупредила, что будешь так рано! – пожурила её бабушка. – Мы бы за тобой машину прислали.

– По-твоему, я похожа на инвалида и не могу добраться сама? – фыркнула девушка. – В любом случае, я здесь, так что обнимай меня скорее! – Она сама первая кинулась Валентине Игнатьевне на шею, параллельно осматривая холл. – А Годзилла не приехал?

Мои брови взлетели вверх: это она о ком?

Валентина Игнатьевна шутливо прихватила внучку за ухо.

– Негодница, смеешь обзываться на брата после всего, что он для тебя сделал?

Я прикусила губы, чтобы не рассмеяться вслух: Годзилла? Серьёзно??

7

Над моими заданиями мы вдвоём просидели около двух часов; если бы я сидела одна, то наверняка прокопалась бы дольше, зато теперь точно не осталось причин не идти на праздник. Пока Саша тащила меня в свою комнату, я искренне надеялась, что у будущей четы Бариновых найдутся дела поинтересней, чем домашняя вечеринка, хотя это было очень эгоистично.

В конце концов, Гусь – Сашин брат, и, несмотря на все её колкости, она наверняка по нему соскучилась.

Комната Саши отличалась от всех остальных, в которых я была – и не только по стилю мебели. Вместо резных кроватей и столиков на изогнутых ножках здесь стояла железная с кованой спинкой, на стене напротив висела большая плазма, под которой прямо на полу стояла приставка, белый компьютерный стол был завален книгами, а простой книжный шкаф заставлен всякими безделушками. Под потолком висела причудливой формы люстра, а вдоль всей южной стены протянулся шкаф-купе с зеркальными створками. Всё было приправлено ноткой бардака от разбросанных по помещению вещей, но это, кажется, Сашу совершенно не заботило.

Здесь определённо чувствовался стиль хозяйки комнаты.

– Не обращай внимания, у меня всегда такой беспорядок, – улыбнулась девушка и потопала прямиком к своему шкафу. – Так, сейчас тебе что-нибудь подберём.

Ближе этот предмет мебели выглядел ещё больше – не шкаф, а самый настоящий шкафище с выходом в Нарнию! А когда Саша отодвинула одну из створок, а потом вторую, мой язык начисто присох к нёбу.

Это всё для одного человека?

– На этих вешалках висят вещи, которые я даже не распаковывала после покупки, – объясняет девушка. – У Стаса была цель, не знаю, сделать меня женственной, что ли, но нам с женственностью было не по пути, так что они так и гниют здесь.

Я протянула руку, чтобы дотронуться до одного из чехлов и убедиться, что у меня не зрительные галлюцинации.

– Ты хочешь, чтобы я весь шкаф перемерила???

Да на это и одного дня не хватит.

– Ну что ты, нет, конечно, – мягко улыбнулась она, но я разглядела в уголках её глаз огоньки. – Ещё в гардеробной есть несколько вешалок.

С губ сорвался нервный смешок.

– Если ты хочешь, чтобы мы управились до нового года, то лучше начать прямо сейчас.

Саша принялась методично снимать вешалки и, не церемонясь, швыряла все чехлы на кровать; я взяла первый и потянула «собачку», и в образовавшейся щёлочке мелькнула ткань нежно-розового цвета. Быстро застегнула молнию обратно и отложила чехол в сторону: никогда не любила розовый. В следующем обнаружилась светло-серая красота, но оно слишком мало, чтобы я смогла в него вместиться. Поняв, что сама сориентироваться здесь не смогу, я подождала, пока Саша не закончит вытаскивать все вешалки, и после принялась распаковывать каждый чехол. Вскоре на кровати расцвела целая палитра цветов и их оттенков, даже в глазах рябить начало, а девушка тем временем принялась сортировать платья.

– Ну, и чего стоим? Уже давно бы разделась, пока я тут корячусь, – проворчала, раскладывая вещи.

Я закатила глаза и стянула такие привычные джинсы и тонкий свитер; с фигурой у меня в определённый период времени были проблемы, и мне стоило огромных усилий, чтобы снова вернуться в форму, зато теперь я могла не чувствовать себя неуютно. Саша окинула меня беглым взглядом и одобрительно кивнула.

– Отлично, с фигурой у тебя порядок, значит, есть пространство для манёвра.

– Только давай без фанатизма, – рассмеялась я. – Не хочу выбиваться из толпы.

– Конечно-конечно, – явно не слушая меня, Саша вытащила из общей кучи первое платье сиреневого цвета и протянула его мне. – Начнём с чего-то попроще.

Платье действительно оказалось без всяких претензий: расклешённая юбка до колен, целомудренный вырез и полупрозрачные широкие рукава, собранные у запястий манжетами. Пока я разглядывала себя в зеркале, Саша достала телефон и сделала несколько фотографий, заставив меня улыбнуться. Я бы просто выбрала его и успокоилась, но она выразила протест, пихнув мне в руки следующее – на этот раз насыщенного изумрудного цвета. Оно было расшито камнями на груди и собрано тонким поясом на талии, а рукава с оборками легкими складками спускались до середины предплечья. Это тоже село на мне как влитое, и теперь выбрать было не так уж просто. Следующее платье тёмно-синего цвета смутило меня только длиной своей юбки, которая тянулась до самого пола, но в нём я тоже смотрелась неплохо. Почти с каждым следующим оказывалась та же песня – за исключением трёх, которые я отмела из-за цвета, выреза на груди и отсутствующей спины соответственно, – и я понятия не имела, какое в итоге выбрать. Саша сделала фотографии меня в каждом платье, даже в тех, которые я категорически отказывалась надевать, и теперь листала их в галерее.

– Здесь нужно мнение эксперта, – задумчиво уронила комментарий девушка.

– Может, спросить у Валентины Игнатьевны? – предложила я вариант.

Провела рукой по мягкой ткани и поймала себя на грустной мысли о том, что мне в своей жизни вряд ли когда-то доведётся купить собственное платье такого же качества.

– Нет, ей наверняка понравятся все, – не согласилась Саша. – Тут нужно независимое мнение – желательно, мужское.

– Дядя Сергей?.

Стас

Всю дорогу до дома испортили мрачные мысли.

Как так получилось, что вместо взрослого ответственного человека за бабушкой присматривает такая же бестолковая девчонка, как и моя сестра? Раньше я переживал только о здоровье бабушки, а теперь на мою голову свалились ещё две проблемы.

Называется «Сам камень поднял – сам себе на ногу уронил» [китайский фразеологизм, имеет схожее значение с русским «Хотел как лучше, а получилось как всегда»].

В окнах квартиры на девятом этаже всё ещё горел свет, хотя часы уже показывали за полночь – значит, Инга ещё не спит. Она в принципе всегда была ночной пташкой, но что-то мне подсказывало, что в этот раз она бодрствует по другой причине: знает ведь, где я был. Заглушил двигатель и некоторое время просидел в тёмном салоне в полной тишине, уставившись в пустоту: в последние месяцы у меня не было возможности побыть одному из-за навалившейся работы и вездесущей Инги, так что приходилось использовать любой шанс. К тому же, мне нужно было время, чтобы подготовиться к разговору с невестой, который вряд ли её обрадует, хотя исход в любом случае будет непредсказуем.

Одно я мог сказать наверняка: Инга будет не в восторге.

Ещё одна короткая передышка за время подъёма в лифте, и вот я уже проворачивал ключ в замке; Инга в шёлковом халате сидела в гостиной, листая очередной модный журнал, и в её руке я заметил бокал вина.

– Привет, милый, – соблазнительно улыбнулась и словно случайно скинула халат с одного плеча. – Как прошёл день?

Сегодня мы с ней ещё не виделись: я уехал в офис, когда девушка спала, а после она по телефону отказалась ехать со мной на встречу с Сашкой. Ни для кого не секрет, что они обе друг друга не переваривали, хотя при свидетелях Инга всегда была сама любезность. Внезапно поймал себя на мысли, что в большом доме чувствовалась какая-то другая, более живая атмосфера, что ли, после которой сюда возвращаться не очень-то хотелось. Наверно, что-то отразилось на моём лице, потому что в следующую секунду игривое настроение Инги оставило её.

– Что на этот раз выкинула твоя полоумная сестричка?

Я стиснул зубы, потому что Саша может вести себя как неразумный ребёнок, но это не значит, что я позволю кому-то оскорблять её.

– Прикуси язык. Ты говоришь о моей сестре, если не забыла.

– Я же не со зла, – тут же пошла на попятную. – Так в чём дело?

– Я принял решение переехать к бабушке до тех пор, пока Саша не вернётся в Англию.

Инга поджала губы, хотя я ещё даже не успел закончить фразу, и я уже знал, что она ответит.

– Твоя Саша не пятилетняя девочка, которой нужна нянька! Когда уже до тебя дойдёт, что она просто тобой манипулирует!

В действительности Александра никогда не умела манипулировать мной, хотя, безусловно, старалась; выпросить новую сумку или поездку к чёрту на рога она пыталась с завидной регулярностью, но я не хотел, чтобы она росла избалованной, и потому держал сестру в ежовых рукавицах. Но Инга об этом, конечно, не знала, потому что её никогда не интересовали подробности жизни моих близких.

– По-твоему, я похож на безмозглую марионетку, которой можно управлять?

– Не переворачивай мои слова, я совсем не это имела в виду, – «оскорбилась» невеста. – Мы оба знаем, что твоя сестра в состоянии сама о себе позаботиться, и я не вижу нужды переезжать туда. Если тебе так хочется всё держать под контролем, ты мог бы просто ездить туда каждый вечер на час или два и возвращаться домой.

– Пытаешься командовать мной? – хмыкнул себе под нос. – Как мило. Пока что в этом доме я мужчина, и я уже принял решение. Если ты с ним не согласна – это твоя проблема. В любом случае, я не принуждаю тебя переезжать со мной, ты можешь остаться здесь.

Вот теперь её лицо приобрело оттенок злости.

– Ну да, и позволить твоей семье настраивать тебя против меня? Да ни за что!

– Послушай, у тебя что, пластинку заклинило? – покачал головой. – Кто я для тебя? Глупый мальчик, которым можно управлять? На кой чёрт тогда тебе сдался такой безвольный идиот?

Её лицо вытянулось от удивления.

– Что у тебя за привычка выворачивать мои слова наизнанку? Я просто знаю, что твои близкие ненавидят меня и будут только рады, если я исчезну из твоей жизни. Но если я перееду в дом твоей бабушки вместе с тобой, возможно, они поймут, что я – лучшая партия для тебя.

Я спрятал ухмылку, потому что понимал, что это не единственная и даже не главная причина того концерта, который Инга устроила. Она никогда не сомневается в своём совершенстве, как внешнем, так и внутреннем, но спокойствия ради всегда устраняет конкурентов даже тогда, когда нет оснований для их появления. Хотя, возможно, она не такая уж и самоуверенная и внутри гораздо более ранимая, чем выглядит.

– Хорошо, – согласился, в конце концов. – Только, пожалуйста, не закатывай сцен и не ведись на Сашкины провокации, иначе вернёшься в квартиру. Я не хочу, чтобы в доме были постоянные скандалы из-за того, что ты не умеешь держать себя в руках.

– Как скажешь, – холодно ответила и вернулась к своему занятию, залпом осушив бокал.

Вместо того чтобы принять душ и пойти спать, я зачем-то пошёл на кухню и налил себе двойную порцию виски. В голове всплыли огромные испуганные глаза Алины в тот момент, когда она увидела меня в доме сегодня вечером. С каким удовольствием я сказал бы ей, что она уволена, но из-за дополнения в контракте, на котором настояла бабушка, теперь не всё зависело от меня. Иногда я просто поражался тому, насколько хреново у судьбы бывает с чувством юмора: вытащить эту Дюймовочку в розовых очках из её сказки и подкинуть в реальный мир. О чём она вообще думала, когда шла устраиваться на работу?

8

Я проснулась в четыре утра со стойким ощущением того, словно меня выкручивают наизнанку. Голова чудовищно болела, и жутко тошнило, но к счастью, желудок был пуст. Это немного отвлекало от воспоминаний о том, что барин угрожал своим переездом в дом Валентины Игнатьевны, потому что мы с ним и так не сказать, что бы ладили, а уж если будем жить под одной крышей... В общем, мои трудовые будни обещали стать «весёлыми», ибо мы с Гусем будем друг другу взаимно портить настроение.

Со скрипом села и подождала, пока стены перестали кружиться. Глупо надеяться на то, что после переезда барина у меня будет возможность его избегать; это Сашке с Валентиной Игнатьевной нечего бояться, потому что они его семья, а за мной тут будут следить всё свободное время. Этот дом, конечно, огромен, но когда человек говорит, что собирается навести здесь порядок, это не означает, что он будет тихо-мирно сосуществовать в соседнем крыле, не выходя из кабинета.

После прохладного душа стало немного легче, но не настолько, чтобы я чувствовала себя готовой к поездке в институт. Язык во рту превратился в наждачку, а горло – в тёрку, и я медленно потянулась на кухню в поисках большого стакана холодной вкусной водички. Проходя мимо столовой, заметила картину, с которой почувствовала родство: Сашка сидела, прижав бутылку с лимонадом к затылку, и тихо постанывала, пока Валентина Игнатьевна поглаживала её по спине, как маленькую.

– Тоже не спится? – спросила девушка, поморщившись.

Я кивнула и всё же потопала на кухню – искать в холодильнике бутылку с минералкой. Пузырьки нещадно били в нос и жгли горло, но я слишком хотела пить, чтобы обращать на это внимание. А после я села рядом с Сашкой, и теперь уже мы обе прижимали бутылки к головам.

– Он ведь это не серьёзно? – с надеждой спросила.

Меня понимают с полуслова.

– Сомневаюсь, – пробурчала всё та же Сашка. – Обычно он слов на ветер не бросает. Такое уже было, кода я училась в колледже: если я косячила, и Стас обещал мне расправу, она не заставляла себя долго ждать.

Ну, если уж он родной сестре косяки с рук не спускал, что говорить за меня...

Тихонько проскулила и уронила лоб на прохладную поверхность стола; в помещении стало немного светлее – значит, солнце потихоньку встаёт, – и мои глаза почувствовали лёгкий дискомфорт, поэтому пришлось их прикрыть.

– И когда же он приедет? – поинтересовалась я.

– Судя по выражению его лицо, брату не терпится вернуться в большой дом, так что не удивлюсь, если он будет здесь уже сегодня вечером. Но это ещё не все неприятности.

Я вскинула голову слишком резко и не особенно удивилась, почувствовав новый прилив тошноты и головной боли.

– В каком смысле?

– Сомневаюсь, что Инга отпустит его сюда одного.

То есть, со мной под одной крышей будут жить два человека, которые мечтают увидеть моё заявление на увольнение? Просто замечательно...

– Они не хотят, чтобы я здесь работала, – печально констатировала факт.

– К счастью, никого из присутствующих это не волнует, – фыркнула Сашка и снова сморщилась. – Знаешь, на самом деле, это не так уж плохо. Когда я ехала сюда, думала, что будет скучно, но появление Инги – это отличный повод повеселиться.

– Что ты собираешься делать? – спросила я, не уверенная, что хочу знать ответ.

– Не я, а мы, – несмотря на состояние, на лице Саши расплылась предвкушающая ухмылка. – У нас с ней давние тёрки – ещё со времён, когда мой брат и её отец только начинали деловые отношения, а Инга положила глаз на моего брата. Уже тогда я поняла, что она собой представляет, и с тех пор между нами негласная война, хотя при брате она делает вид, что обожает меня. Я никогда не ставила себе цели выпроводить её из нашей семьи, но это не значит, что я не могу хорошенько повеселиться.

– Если она такой нехороший человек, отчего вы не поговорите с ним?

– Стас уже большой самостоятельный мальчик, – вмешалась Валентина Игнатьевна. – И шишки набивает свои. Я говорила ему о том, как важно правильно выбирать супругу, но раз он настолько упрям, что хочет сделать ею Ингу – так тому и быть.

– А мы просто устроим этой горгулье тёплый приём.

Саша так мило улыбается, что я улыбаюсь в ответ.

– Знаешь, Инга мне не очень нравится – ладно, совсем не нравится, – поправилась, заметив скептичное выражение на лице девушки. – Но одно дело твоя шалость, за которую тебя просто пожурят и отпустят, и совсем другое – моя, за которую меня выпрут с работы. Я здесь в любом случае не для того, чтобы развлекаться.

– Да брось, мы с бабушкой сумеем тебя защитить, – возразила Саша. – Неужели ты позволишь Инге ездить на себе – а она будет это делать, поверь, – молча?

– Конечно, нет, но защищаться и специально выводить – это две разные вещи.

– Как с тобой скучно, – махнула Сашка рукой. – Ладно, я в любом случае понимаю, что мы с тобой в разных категориях, но ты хотя бы будешь меня поддерживать?

– Всеми фибрами души, – рассмеялась, поднимаясь на ноги.

Девушка показала два больших пальца, и я вышла в коридор, но замираю, когда услышала своё имя за спиной.