Запечатление теневого дракона.

Пролог.

ПРОЛОГ

от лица Натальи

Я всегда думала, что жизнь — это длинная дорога, на которой у каждого должно случиться хоть одно чудо. Маленькое, тихое, не обязательно громкое. Просто знак, что ты не зря живёшь, дышишь, надеешься. Но чем дальше я шла своей дорогой, тем больше понимала: чудеса случаются где-то у других… а у меня — будто чужая тропа, по которой я иду очень старательно, но без смысла.

Мне двадцать девять лет. По паспорту — Наталья Владимировна Зорина, по сути — бывшая жена, бывшая домохозяйка, бывшая надежда на семью.
Я окончила фармацевтический факультет, но ни дня не работала: вышла замуж сразу после института. Муж говорил: «Зачем тебе работа? Я обеспечу». Тогда это казалось любовью. Потом оказалось — удобством.

Сначала всё было красиво: путешествия, рестораны, друзья, праздники. Потом — тишина, пустота, равнодушие. Он отдалялся, я старалась сильнее. Он уезжал, я накрывала стол. Он молчал, я улыбалась. Как будто мы жили в разных мирах, связанных только кольцами на пальцах… да и те он снял первым.

А потом пришёл приговор — тихий, ровный голос врача:
— К сожалению, вероятность беременности крайне низкая, практически нулевая.

Я помню, как сидела на кушетке, держась за край белой простыни, и думала только одно: как я скажу ему? И тем же вечером он сказал мне раньше:
— Нам надо расстаться. Я хочу детей. А ты… ты хорошая, но…

Дальше я не слушала.
Он ушёл через неделю.
И в квартире стало так тихо, что я впервые в жизни испугалась собственной тени.

С того момента моя жизнь стала простой: дом, тишина, книги.
Травы. Мои любимые травы.
Мята, чабрец, мелисса, липа, зверобой — я собирала, сушила, смешивала, делала чаи.
Почему-то только это приносило мне спокойствие.
Мне нравилось варить домашнее мыло, пробовать новые масла, скручивать свечи. Я слушала видео о здоровой пище, о ферментации, о старинных рецептах красоты. Открыла блог — и закрыла через две недели: это было не моё. Я не любила говорить в пустоту.

Зато обожала читать.
Фэнтези.
Попаданки.
Истории, где героиня вдруг находила себя в другом мире, с другой судьбой, другой любовью.
Я тихо смеялась над собой: взрослая женщина, почти тридцать, а сердце всё ещё верит в чудо. Но вечером, когда дом погружался в темноту, я ловила себя на мысли: а вдруг и со мной случится что-то… хоть что-то?

Сегодня была такая же ночь, как и все.
Я пила ромашковый чай, сидела в своей маленькой кухне, освещённой лампой с тёплым абажуром. За окном шёл снег — упругий, крупный, такой, который падает медленно, будто танцует.

Я нашла в телефоне старый роман про драконов и заброшенные замки, пролистала пару страниц и усмехнулась.
— Ах, если бы, — сказала я вслух и сама себя испугалась.
Голос в тишине звучал слишком одиноко.

Я погасила свет, легла под одеяло, прижалась щекой к прохладной наволочке.
И впервые за долгое время — не о муже подумала, не о врачах, не о том, как всё не сложилось.

Я подумала:
Я хочу любви. Настоящей. Глубокой. Той, которая смотрит на тебя так, будто ты — чудо. Я хочу быть нужной. Хочу быть любимой. Хочу…

И в этот момент — едва-едва, почти как ветер, который заходит в форточку, — я почувствовала тепло.
Тёплую тень.
Как будто кто-то положил ладонь на моё плечо.
Я вздрогнула, но не испугалась.
Вместо страха пришло чувство… ожидания.
Словно кто-то давно звал меня — и я наконец услышала.

Сон накрыл меня мгновенно.
Без провала, без борьбы.
Как будто кто-то закрыл мне глаза поцелуем.

И последняя мысль была:
Пусть придёт чудо. Хоть одно. Пусть я усну одна… а проснусь — любимая.

Только тогда я не знала, что слово «любимая» в другом мире означает совсем не то, что у нас.
Иногда — это судьба.
Иногда — магия.
Иногда — запечатление.

А иногда — дракон, который выйдет из тени… чтобы коснуться тебя первым.

Глава 1.

Глава 1.

Сначала ей показалось, что кто-то просто поправил одеяло.

Тёплая тяжесть ткани скользнула по плечам, накрыла грудь, будто заботливая рука. Наталья прижалась щекой к мягкой подушке, вдохнула запах… и не поняла. Это был не её стиральный порошок, не выветрившийся аромат старой квартиры, не привычная смесь пыли, батарей и ромашкового чая со вчерашней кружки. Воздух был густым, плотным, будто его можно было потрогать: пряный дым, смола, тёмный мёд, что-то чуть обжигающе-терпкое, как корица, и едва уловимый металл, как от нагретого железа.

Она медленно всплывала из сна, и где-то на границе сознания лениво шевельнулась мысль: «Странно пахнет. Наверное, приснилось».

Потом почувствовала второе.

Не подушка. Грудь. Твёрдая, живая, теплая. Под пальцами — чужая кожа, гладкая и обжигающая, а не её старый хлопковый наволочник. Горячее дыхание в волосы. Чуть дрогнувшие мышцы там, где она опиралась, — как от тихого смеха или сдержанного вздоха.

Наталья зависла где-то между сном и явью и решила честно: так реалистично мозг ещё никогда её не развлекал.

Она осторожно приоткрыла глаза.

Первое, что она увидела, был не потолок с трещиной над люстрой, а темнота. Не полная, не давящая — мягкая, живая, словно вокруг разлился густой сумрак. В нём светились редкие огоньки, похожие на крошечные звёзды, а вдали мерцали тёплые отблески, как от свечей. И где-то совсем рядом, буквально в нескольких сантиметрах от её лица, темноту резал профиль мужчины.

Высокая скула, резко очерченная линия носа, впадинка под нижней губой. Даже в полумраке она видела, насколько они чёткие, словно вырезанные из камня. Щетины не было — кожа гладкая, смуглая, с лёгким золотистым оттенком, как у человека, который много времени проводит на солнце… или у того, кто вообще не знает слова «офис».

«Вот это да, фантазия, — устало и чуть ехидно подумала она. — Мало того что дракон, так ещё и явно из дорогой подборки картинок».

Она чуть отодвинулась взглядом и заметила губы. Не тонкую нервную полоску, как у бывшего, вечно сжатую от раздражения, а мягкие, чувственные, насыщенного цвета, будто он только что пил красное вино или кровь из готического романа, который она читала в юности и стеснялась признаться.

Губы чуть скривились.

Мужчина смотрел на неё сверху вниз, опираясь рукой о постель. Сначала в его взгляде было что-то вроде… разочарования? Оценки? Он прищурился, словно увидел что-то не по плану, чуть дёрнул щекой. Склонил голову, рассматривая её, как товар, который прислали по каталогу, но явно перепутали артикул.

Наталья внутренне дёрнулась. Привычное чувство — вот это самое, когда ты вроде старалась, нарядилась, улыбалась… а на тебя смотрят как на ошибку забора. Только сейчас было проще.

Это же сон.
Со вкусом, с деталями, но всё равно сон.

Поэтому вместо того, чтобы смутиться, спрятаться под одеяло и извиняться, она неожиданно для себя приподняла бровь. Легко, почти лениво, как героиня очередного романа, которых она перечитала десятки.

— Тоже мне, царь горы, — чуть иронично мелькнуло у неё в голове. — Ты вообще видел себя со стороны? Полторы метра щёк, два метра волос. Да я тебя целую жизнь рисовала, сама того не зная.

Будто услышав, мужчина на миг замер. Его глаза до этого были просто тёмными — чернее ночи вокруг, наполненными темнотой, словно в них действительно можно было утонуть. Но теперь в них что-то дрогнуло, вспыхнуло, как искра в угле.

Цвет изменился.

Сначала совсем чуть-чуть: на чёрной глади промелькнуло тёмно-бордовое, уголь вздохнул жаром. Потом алое расползлось тонкими жилками, как раскалённые трещины в камне, и в следующую секунду её смотрели уже не человеческие глаза.

Красные. Глубокие, как горячее стекло в печи. Не неоновые, не кислотные, а живые — цвета расплавленного вина, закатного солнца на грани ночи.

Наталья ахнула и машинально отпрянула бы, но спина наткнулась на прохладные подушки. Сердце бухнуло в грудной клетке, как мяч о стену.

— Ничего себе, — выдохнула она уже вслух. Голос прозвучал хрипло, низко, совсем не так, как обычно. — Моя голова явно решила оторваться. Даже глаза спецэффектами снабдила.

Её собственная фраза её же рассмешила. Нервы, видимо. Она прикусила губу, чтобы не хихикнуть, и почувствовала, как они опухли от лёгкого укуса. Мужчина изогнул бровь в ответ, взгляд стал ещё более внимательным.

Сначала он скривился. Это было — да. Как будто увидел перед собой вместо изящной фарфоровой статуэтки тяжёлую глиняную вазу.

Она только сейчас заметила, что одеяло сползло с плеч, открывая ей грудь до самой впадинки ключиц. Тело ощущалось непривычно тяжёлым, мягким, как тесто, которым она так любила заниматься на кухне. Она помнила себя: лишний вес, округлые плечи, животик, который никак не уходил, сколько бы она не выдумывала диет и полезных рецептов. И почему-то даже во сне тело сохранило всё это — будто память о собственной неполноте крепче сознания.

Но когда она подняла на него взгляд — открыто, чуть дерзко, с тем самым, еле уловимым «ну и что», — в мужчине что-то щёлкнуло.

Его губы перестали презрительно изгибаться. Линия подбородка напряглась. Кисть, лежавшая всего в нескольких сантиметрах от её плеча, чуть сжалась, и на коже проступили сухие жёсткие сухожилия. Он словно бы заново увидел её — не тело под кружевами, а глаза. В них отражались всё ещё те же — осторожные, растерянные, с привычкой прятать боль под иронией.

Темнота вокруг шевельнулась.

Она не поняла, ветер ли это, или движения его магии, но воздух стал плотнее, теплее. Огоньки над ними вспыхнули ярче. Откуда-то из глубины комнаты донеслось низкое глухое урчание, похожее на далёкий рокот грома или… рык.

Он наклонился ближе, и она наконец увидела его полностью.

Он был действительно высоким. Даже сидя вполоборота, опираясь на руку, он нависал над ней так, что она чувствовала себя маленькой — не только от роста. Плечи широкие, спина мощная, грудь… она невольно сглотнула. Тени скользили по его телу, подчёркивая рельеф мышц: ключицы, линии грудных мышц, сухие, почти изваяние предплечья.