Запредельно близко

Глава 1. Вынужденная амнезия

От автора: Уважаемые читатели, спасибо, что заглянули в мою новинку! Это 2я часть истории "Демон в комплекте" https://litnet.com/shrt/SXBR, и я надеюсь, она придется вам по душе)))

***

Я ехала непрерывно уже больше шести часов. Шоссе тянулось бесконечной лентой, за окнами мелькали редкие машины и придорожные деревья, а внутри машины разливалась усталость, смешанная с тревожным предвкушением. Мне нужно было остановиться. Физически мой организм требовал смены обстановки, хотя бы на несколько минут, чтобы заправиться и перекусить.

Я свернула на первую попавшуюся заправку с маленьким придорожным кафе. Место было почти пустым, только пара дальнобойщиков у стойки и женщина с ребёнком у окна. Я заправила машину, купила себе кофе и сендвич с индейкой, и устроилась за столиком в углу, надеясь на пару минут тишины.

Но как только откусила первый кусок, сразу почувствовала надвигающуюся бурю, каким-то внутренним чувством. И я не ошиблась, ещё не успев поднять голову, ощутила, что кто-то подошел. На диванчик с одной стороны скользнул Александр, его появление в этой забегаловке было настолько внезапным, что я чуть не уронила стакан с кофе. Он выглядел спокойным, но в глазах читалось напряжение, будто он ждал чего-то важного.

— Привет, Кристина, – негромко сказал он, кивая мне.

Я не успела ответить, как напротив меня сел ещё один мужчина. Пожилой, с густыми седыми волосами и проницательным взглядом. Он был одет просто, но в его осанке и манерах чувствовалось что-то властное, не терпящее возражений. А ещё он чем-то напоминал мне Демида.

— Меня зовут Элай, – представился он, внимательно вглядываясь в меня. – Я – отец Демида.

А я – гений…

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Сердце забилось чаще, ладони вспотели. Чего ждать от этой странной встречи я не знала, но по спине пробежал предупредительный холодок.

В его голосе звучало не давление, а скорее искреннее любопытство. Он смотрел на меня с интересом, будто пытался разгадать загадку.

— Мы просто хотели узнать, – начал Александр, – как прошла твоя встреча с Демидом? Всё ли у тебя в порядке? Он ведь может быть… своеобразным.

Я почувствовала, как оба они внимательно наблюдают за мной, но в их взгляде не было ни угрозы, ни подозрения, только живой интерес, желание понять, что произошло. Они задавали вопросы легко, почти по-дружески, будто между делом, но я чувствовала, как они осторожно пытаются заглянуть мне в голову, выудить что-то важное.

— Да ничего особенного, – пожала я плечами, делая вид, что не понимаю, о чём они. Мысленно выстроила барьер, высоченный непроглядный забор, а в другой части сознания представила, как мы с Ву́рцельвальдом сидели в офисе за бумагами. Такая подмена части сознания. – Мы просто обсудили условия контракта, поговорили о делах. Никаких тайн, – я улыбнулась, стараясь выглядеть как можно естественнее.

Элай мягко кивнул, его глаза чуть сузились, но он не стал настаивать. Я прямо чувствовала, как он копается в моей голове. Но особо ничего прочитать не может, кроме того, что показываю ему я.

— Значит, всё прошло спокойно? – уточнил он, словно проверяя, не дрогнет ли мой голос, не собьется ли картинка.

— Абсолютно, – подтвердила я. – Если честно, я до сих пор не понимаю, почему вокруг этого контракта столько шума. Всё оказалось гораздо проще, чем я ожидала.

Александр рассмеялся, откинувшись на спинку дивана:

— Демид умеет создавать вокруг себя ореол таинственности. Иногда даже слишком.

Я не могла не спросить:

— А как вы вообще здесь оказались? Это же такая глушь…

Александр улыбнулся чуть шире, но в его глазах промелькнула тень.

— Мир тесен, Кристина. Особенно для тех, кто умеет искать, – ответил он уклончиво.

Я почувствовала, что разговор подходит к концу, когда Александр вдруг повернулся к Элаю и сказал тихо, почти буднично:

— Сделай, пожалуйста, так, чтобы она не помнила нашу встречу.

Элай кивнул, не глядя мне в глаза. Его ладонь легла на стол между нами, и я ощутила лёгкую, едва заметную вибрацию в воздухе, как будто кто-то провёл по стеклу ногтями и неприязнь от звука завибрировала в теле. В той части головы, где было вымышленное сознание, на миг стало пусто, мысли рассыпались, а потом всё вернулось на свои места.

Они встали, не попрощавшись ушли, оставив меня одну за столиком. Я смотрела им вслед, чувствуя немыслимое веселье. Вместе они выглядели как команда по зачистке. Только вот была одна ма-а-аленька проблема: я ничего не забыла.

Я помнила каждое слово, каждый взгляд, даже то, как Элай положил руку на стол. Их вопросы, их интерес, их попытку стереть память – всё осталось со мной.

Я сделала глоток уже остывшего кофе и улыбнулась про себя.

Похоже, мои способности были куда сильнее, чем они думали.

Хах.

Глава 2. Факт из прошлого

Я припарковалась у дома родителей и на секунду застыла, глядя на знакомое крыльцо. Всё казалось таким же, как в детстве, но внутри меня всё изменилось.

Стоило было, конечно, заранее предупредить их о приезде…

Но вместо этого я заехала в супермаркет, купила разной еды – что-то привычное и сладкое. Жуть как хотелось сладкого, будто я сахар не ела десятилетие, поэтому я накупила всякой вредной еды и набор аппетитных капкейков. Потом не спеша, поехала к родителям.

Сумка на плече, в руках пакеты, в груди лёгкая тревога. Ведь мы не виделись… давно.

Я медленно поднялась по ступенькам к двери. Протянула руку к звонку…

И в этот момент почувствовала чужое прикосновение. Как удар тока.

Мужская рука в тёмном костюме уверенно нажала на кнопку звонка, опередив меня на долю секунды.

Я вздрогнула и резко обернулась, едва удерживая пакты от падения.

Он стоял слишком близко. Его руки, сильные, спокойные, уже забирали у меня всю провизию.

Демон. Демид.

Глаза – слишком внимательные, будто читали всё, что я пыталась скрыть за маской усталости и растерянности.

Я открыла рот, чтобы сказать хоть что-то, но в итоге вышла длинная пауза.

— Ты…! – вырвалось из меня на выдохе чуть громче, чем хотелось. Не вопрос, не обвинение. Просто… результат шока.

И в этот момент дверь распахнулась.

Мама, в домашнем свитере, застыла на пороге.
Глаза расширились, взгляд метнулся от меня к нему. Потом снова ко мне. Потом – на то, как оказывается, Демид держал меня свободной рукой за талию, крепко прижимая к себе.

— Кристина? Я не знала, что ты приедешь… – произнесла она, но голос выдал, что удивлена не только этим. – А это…?

Неожиданно Ву́рцельвальд шагнул вперёд и перехватил инициативу, не дав мне вставить ни слова.

— Добрый вечер. Меня зовут Демид.

— Эм. Мой друг, – быстро добавила я.

И тут же услышала его мысли в ответ, жестко царапавшие мое сознание:

«Друг? Вот так просто? Ничего, что я брал тебя сутки назад, а ты клялась, что моя?»

Я стояла неподвижно, пребывая в полном в шоке, пока он заходил ко мне домой. Он может проникать в мои мысли. Это пугало до чертиков. Демид же, повернувшись стоя на пороге, подмигнул одним глазом.

Мысли в моей голове крутились вокруг одного – как не опозориться перед родителями. Я гневно посмотрела на него, и в моем взгляде он должен был прочесть ответ:

«Только скажи это вслух, Ву́рцельвальд, – и я тебя прикончу.»

«Не прикончишь, меня нельзя убить.»

…Вот жесть.

Этот мужчина читал мои мысли и умел мысленно на них отвечать?! Ещё одно открытие, которое свалилось, как кирпич со старого фасада.

Или всё это уже было плодом моего воображения?

Я не успела разобраться. Демид шагнул вглубь дома, как будто был здесь раньше, как будто знал каждый скрип пола, каждую тень в углу.

Мы зашли за ним в дом, и я заметила, как мама также как и я ошеломлённо наблюдала за Демидом. Как он с приятной улыбкой поставил пакеты на кухонный остров, как с непринужденной легкостью достал из них две открытки.

Вот фокусник, я этого точно не покупала!

— Это для вас, – спокойно сказал он, протягивая одну моей маме.

Она растерянно взяла его, развернула – и ахнула. Там лежала подарочная карточка с коротким посланием:

«Для женщины, воспитавшей чудо.»

А спустя мгновение в парадную дверь постучали. Курьер. Букеты. Огромный из белых лилий, эвкалипта и кремовых роз – для мамы, и небольшой из алых, средней длины роз – для меня.

— О, Господи… – мама прижала цветы к груди, будто боялась, что они исчезнут.

Папа спустился с лестницы, удивлённо почесал затылок, увидев нас, и только хотел что-то сказать, как Демид, представившись моим бойфрендом, пожал ему руку и протянул такую же открытку.

— Для настоящего мужчины в доме. От нас с Кристиной, – коротко кивнул он.

Папа открыл её, и у него чуть челюсть не отпала: там лежал подарочный сертификат из рыболовного бутика и фотография новейшего японского спиннинга.

— Серьёзно? – выдавил он. – Это… Это прям как я хотел. Кристи!

— Уверен, вы заслужили, – сказал Ву́рцельвальд с тем самым выражением, которое рушит стены, усыпляет подозрения и заставляет даже самых стойких женщин, типа моей мамы, вздыхать украдкой.

«Ну это натуральный подкуп!» – возмутилась я мысленно.

«Не кипятись, детка.»

Ву́рцельвальд просто стоял рядом, а я украдкой поглядывала на него. Расслабленный, в чёрной рубашке, с расстёгнутой верхней пуговицей, и взглядом, от которого перехватывало дыхание. Я выставила в голове все возможные блоки, чтобы не дать ему проникнуть в мои мысли, не позволить прочитать мои эмоции. Но хорошо ли работало это – понять не могла.

За ужином он вёл себя так, словно был воспитан в самой старой и утончённой школе этикета. Внимателен, вежлив, сдержан. Он слушал отца о рыболовстве, спрашивал про мои детские фото у мамы, даже сделал комплимент её фирменной запеканке – и при этом не играл роль. Он просто… был идеальным. До скрежета зубов.

И, кажется, в этой комнате только я знала, что на самом деле он тот ещё дьявол.

Я сидела рядом, почти не дыша, потому что каждая его фраза, каждый взгляд, каждое «случайное» прикосновение коленями под столом будто снова поджигали мою кожу.

А в голове всё пульсировало от напряжения: Как он мог вот так… так легко… так нагло… и так красиво?

В какой-то момент, выбрав всего секунду, он склонился ко мне ближе, как будто что-то хотел сказать, и я снова услышала это внутри.

«Я скучал, Кристи. Хочу тебя, прямо сейчас.»

Моя вилка дрогнула. Мама посмотрела на меня с беспокойством:

— Всё в порядке, милая?

Мамин голос прозвучал мягко, но в нём дрожала тревога.

— А? Да… Просто… – я поспешно сделала глоток воды, ощущая, как стеклянная грань бокала дрожит у моих губ. – Всё отлично.

Но это «отлично» хрустело внутри, как лёд под подошвами – опасно, ломко, почти лживо.

Глава 3. Зеркало

После ужина мы с мамой стояли у раковины. Я смывала остатки еды с тарелок, а она аккуратно раскладывала посуду в посудомоечную машину. В этом молчаливом ритуале было что-то успокаивающее, почти магическое.

За дверью из гостиной доносились приглушённые голоса: Демид и папа обсуждали рыбалку, политику и, кажется, даже судьбу мира. Мужчины всегда умеют делать вид, что всё под контролем, когда у женщин внутри бушует ураган.

— Давно вы знакомы с Демидом? – спросила мама, и её голос прозвучал так, что невозможно было спрятаться. Это был не просто вопрос – это был тонкий, почти невидимый допрос, в котором каждое слово взвешивалось на невидимых весах.

И я понимала её интерес, ведь впервые я приехала домой с мужчиной. Но всё же ответов для неё у меня было гораздо меньше, чем накопившихся вопросов к Демиду.

Я вздохнула, делая вид, что слишком увлечена кружкой в руках.

— Не так давно, – проговорила я с натянутой лёгкостью. – Он был моим клиентом в Нью-Йорке. На предыдущей работе.

Мама приподняла бровь. Её взгляд был пристальным, почти проникающим, как лучи рентгена. Она всегда чувствовала, когда я пыталась отделаться полуправдой.

— Это из-за него ты уволилась?

Я задержала дыхание, вытирая руки о полотенце. В этот момент разговор стал тесным, как платье на размер меньше: давящим, не оставляющим пространства для манёвра.

— Можно сказать и так, – ответила я, стараясь не смотреть ей в глаза.

В кухне повисла тишина – звенящая, почти электрическая. Мама больше не спрашивала. Она просто взглянула на меня слишком внимательно, будто пыталась прочесть между строк моей реакции, увидеть то, что я сама ещё не осознала.

Время тянулось вязко, казалось, вот-вот и она спросит что-то ещё, пока за дверью не раздались шаги. Демид появился в дверях кухни, и мой мир сразу начал трескаться от того напора, с которым он пытался проникнуть в мои мысли. Его энергия буквально проникала в меня, оставляя теплый след в каждой клеточке. Но я представила между нами океан, который он не мог бы переплыть. Получалось с трудом, но судя по его кривой ухмылочке, Демиду так и не удалось добраться до моего разума, прочитать мои мысли. Он пристально наблюдал за мной, считывая мельчайшие эмоции. Я же – стойко выносила все его взгляды, пытаясь поглубже спрятать мысли, закрыть хотя бы часть сознания. Паралельно отмечая, что этот мужчина – невообразимо привлекательный, высокий, уверенный, в меру вежливый и до омерзения загадочный. Загадочный до такой степени, что ладошки чесались скрутить его и заставить ответить на все мои вопросы прямо сейчас.

Вот бы научиться самой проникать в его голову, читать его мысли.

После того, как Демид перекинулся несколькими веждливыми фразами с моими родителями, он поблагодарил родителей за ужин, поцеловал маме руку и пожал папе плечо с той врождённой силой, которая не требует слов.

Минуточку. Он что, собирался уходить…?

Вот гад, снова уйдет? Без объяснений. Без разговоров.

Демид подошел ко мне и, притянув к себе за талию, нежно коснулся губами моих губ. Этот легкий поцелуй был как огненный столб, разразивший на месте. Если бы не его рука, удерживающая меня, я бы не смогла устоять на ногах. Он выжег абсолютно всё, все границы, которые я строила весь вечер в своем сознании. Ему в секунду открылись все мои мысли, планы и страхи. И он их прочел. Всего за секунду. А затем отстранился и поблагодарил за приглашение на ужин.

Что это значит? Почему я не могу противостоять ему?

Со стороны, особенно для моих родителей, наш короткий поцелуй явно не был похож на дружеский, но никто не посмел что-то сказать.

Я стояла у края кухни, с вытертыми руками и мокрым от внутренних рыданий сердцем, наблюдая за его спиной, когда он уже почти открыл дверь.

Но неожиданно, он повернулся ко мне. Не взглядом. Мыслью.

«Завтра, Кристи, я заберу тебя рано утром. Сейчас у меня возникли важные дела, которые не ждут.»

Я моргнула. Он даже не шевельнул губами.

«И да. На улице стоит охрана. Чтобы мой отец и Александр больше не пытались подобраться к тебе.»

Голос в голове был чётким, хрипловатым, но строгим.

Я стояла с замиранием сердца. Мысли внутри клокотали: Как ты это делаешь? Кто ты, черт побери?

«Откуда ты знаешь?»

Он уловил, скорее всего не только мой последний вопрос. Усмехнулся уголком губ, возвращаясь, подходя ко мне ближе и целуя в щеку.

«Ты уже знаешь, Кристи, кто я. А я попытаюсь сегодня выяснить почему я так долго не знал о тебе.»

— До завтра, Кристина, – сказал Демид напоследок.

Дверь закрылась. Но осталось понимание, что по-настоящему одна я уже не буду. Даже если он не присутствует, он будет рядом.

В моей голове.

***

Ночь была слишком тёмной, чтобы быть обычной.

Я всё ещё не могла уснуть – то ли из-за ужина, то ли из-за молчаливого взгляда мамы, то ли из-за того, как Демид попрощался. Его голос всё ещё эхом звенел в моей голове: «А я постараюсь узнать, почему я так долго не знал о тебе…»

Я вертелась на подушке, пока не сдалась. Повернулась к стене, и вдруг... зеркало.

Оно засветилось изнутри.

Сначала мягко, как будто поймало лунный свет. Потом – ярче, серебристо, словно гладь озера под грозой. Я замерла, затаив дыхание.

Из глубины зеркала выступила фигура. Женщина. Высокая, грациозная, одетая в длинное чёрное платье, которое струилось, как живая тень. Её волосы – темные, с лёгким отливом багрянца, были уложены в небрежно изящную причёску. Лицо – совершенное, как у портретов эпохи Возрождения. И в этих чертах я уловила… что-то знакомое. Демид. У неё были глаза Демида.

— Кристина, – голос её был низким, обволакивающим, как бархат в темноте.

На вид ей было не больше сорока.

— Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Но у нас мало времени.

Я села на кровати, вцепившись в простыню.

— Кто ты?

— Моё имя – Анна. Когда-то я была женой Элая. Я – мать Демида.

Глава 4. По ту сторону

Я не сразу поняла, что произошло.

Сначала была тишина. Такая плотная, что в ней нельзя было дышать, будто меня обернули в бархат и отбросили в тень, где нет ни времени, ни звука.

А потом был свет. Блеклый, переломанный, как сквозь старинное помутневшее стекло. И прохлада. Не зимняя, нет. Скорее – мёртвая. Та, что бывает в старых галереях, где картины смотрят на тебя, словно знают, кем ты станешь.

Я стояла в огромной комнате, похожей на мастерскую: высокие потолки, окна с круглыми сводами, запах краски, масел и… роз.

На стенах висели десятки картин. И ни одной рамки. Только холсты, словно живые, переливающиеся в полумраке. На одном – женщина с глазами цвета янтаря. На другом – младенец в тёмных пелёнках, спящий в люльке у камина. На третьем – я, подросток, с дерзким взглядом. Это меня поразило больше всего.

— Не бойся, – раздался её голос за спиной.

Я вздрогнула и резко обернулась. Какая же она была красивая! Высокая, худая, грациозная. Вот только красота в ней была странной, тревожной, как у хищной птицы.

— Где мы? – голос дрожал, но я все ещё пыталась делать вид, что мне не страшно.

Она медленно подошла ко мне, почти не касаясь пола, и улыбнулась уголками губ.

— По ту сторону. Я прячусь так от своей семьи уже много лет.

Я сжала пальцы в кулаки. В голове была каша: зеркало, это странное место, пьянящий запах её духов, который я почему-то узнала.

— Почему? – выдохнула я.

— Мой сын – очень сильный демон. Он унаследовал эту силу от Элая, к тому же он сын ведьмы. А ты знаешь кто такие демоны?

Я отрицательно качнула головой. Хотя примерное понимание у меня было, но мне ещё предстояло изучить этот вопрос.

— Они не умирают, не болеют, не чувствуют ни жара, ни холода, ни голода. Управляют стихиями, а некоторые демоны, как мой муж, способны управлять даже растениями и животными. Ву́рцельвальды – их род испокон веков символизировал силу леса.

Анна на секунду задумалась, засмотревшись на одну из своих картин, но вскоре продолжила:

— А ещё, демоны могут жить вечно. И передают силу детям, рожденным от своей пары. Я – была парой Элая.

Парой Элая… это интересно.

Вдруг меня осенило, образ Демида, который он мне показал в своем замке, действительно отражал силу леса: мощные корни, местами покрытые мхом, темные острые страшные отростки, расползающиеся ветки и мрачная атмосфера… Как же я сразу сама этого не поняла?!

— Демоны могут передать часть силы соей паре, чтобы продлить жизнь. Совершить обмен. Это теоретически. Потому что в истории никто никогда этого не делал, ни один из демонов, насколько мне известно. От этого демон слабеет, а задача демона – отдать все силы потомству. Но Элай действительно меня любил. И я не сразу поняла, что он нашел изощренный способ: он начал отбирать силу ведьмы, чтобы превратить меня в обычного человека. Он планировал убить двух зайцев: избавиться от моих непредсказуемых способностей ведьмы и заполнить меня потом силой демонов, чтобы я могла жить рядом с ними за переделами человеческих лет. Ведьмы и люди ведь не бессмертные.

— Но…, – я хотела сказать, что она выглядит очень молодо, однако Анна перебила.

— Когда во мне оставалось слишком мало сил ведьмы, я уже не чувствовала себя собой. Я мечтала о том, чтобы умереть. Но меня спасла книга, в которой я нашла ключ к этому миру, и ты, которой суждено было родиться ведьмой. Иначе бы я не смогла повести ритуал. Моя кровь обновилась и я смогла оказаться здесь, по ту сторону мира. Здесь нет ни времени, ни энергетики. Только отражение реальности. Здесь есть всё, что есть в реальном мире, но без демонов. Прелестно же?

Она мягко взяла меня за руку, и мы пошли по длинному коридору, который освещался странным светом, источник которого я не могла найти. Я чувствовала, как внутри всё сжимается – страх и предчувствие чего-то важного не давали дышать.

— Кто ещё здесь живет? Другие ведьмы? – спросила я, пытаясь скрыть дрожь.

Она, не оборачиваясь, вела меня вдоль пустого коридора, и по пути нам не попалась ни одна дверь.

— Я пока никого не встречала. Войти сюда может только сильная ведьма, через ритуал, либо как в нашем случае – одна ведьма может привести другую. И хоть это полное отражение реального мира, но отсюда нет простого выхода. Люди вокруг стареют, а потом исчезают, когда умирают, но ведьмы – нет. В этом мире мы с тобой, как Элай с Демидом в том, – бессмертные.

Вот черт. «Нет выхода» – звучит совсем плохо.

— То есть, я застряну тут навечно?

— Не совсем, выход есть, но ты должна его найти сама, когда будешь готова. Пока, спрятавшись здесь, ты сможешь спастись. Элай, он знает про то, где я прячусь и ищет способы, чтобы проникнуть в этот мир. Я забрала тебя, чтобы он не отобрал твои силы, не смог убить.

Логика в её словах была, но мне казалось, что в картине этого мира больше темных пятен, чем светлых участков. Что-то не сходилось.

— Но… правильно ли я понимаю, что ты как-то замаскировала мои силы? Потому что когда мы с ним виделись, он не признал во мне ведьму.

Путь по коридору казался бесконечным, но Анна вдруг остановилась и развернулась ко мне. В стене как будто по волшебству появились очертания двери.

— Да, это был очень древний ритуал. Никто не должен был узнать о твоих способностях. Но Демид как-то узнал. Он ведь говорил тебе, что заберет твои силы?

Я невольно кивнула.

Пока мы шли я мысленно создавала подвал подсознания и выгружала туда все, что касалось Демида. В этот момент я не чувствовала, что Анна как-то пытается проникнуть в моё подсознание, но всё же она по всей видимости опытная ведьма. И опасная.

— Вот видишь, и поверь мне, он бы обязательно это сделал, чтобы обезопасить себя и ваше потомство. Но здесь тебе не зачем прятаться.

Меня смутили её слова. Очень. Но мне не хватало ума пока понять как всё устроено.

— Потомство?

Анна усмехнулась.

— Сотни лет Демид ищет свою пару, но её нет. Время его человеческого облика подходит к концу, и если он не определит себе пару сам, то войдет в свой истинный образ без потомства. Их род будет утерян, останется только оболочка демона. Не скажу, что это плохо, так Вурцервальды обретут абсолютное право на господство, но каждый демон хочет продолжить свой род, это у них в программе. Думаю, поэтому он выбрал тебя.

Глава 5. Между снами

Где я?

Сколько времени прошло?

Мысли всплывали медленно, словно я пробуждалась не из сна, а из другого мира. Всё вокруг было до боли знакомым – мягкий матрас, запах подушки, даже угол падения света на стену, но всё же воздух здесь был другой. Он пах не свежестью утра, а чем-то чужим: мятой, высушенными травами и холодным серебром. Как будто сам воздух знал – это не мой дом.

Я поднялась на локтях, оглядываясь. Всё выглядело, как прежде, но в этой идеальной копии моего мира царила пугающая тишина. Даже часы не тикали.
Словно время решило не касаться этого места.

Только теперь я поняла – это действительно, по ту сторону. Мир Анны.

Сердце забилось быстрее. Холодная паника прошлась по коже.

Если это так, значит, зеркальный переход действительно произошёл. А значит, и всё, что рассказала Анна, – не просто плод моего воображения. Но… правда ли?

В памяти всплыло то, как Элай говорил со мной в кафе. Его голос был спокойным, сдержанным. Ни злобы, ни желания забрать силы – только интерес, холодный, рациональный. Он не выглядел чудовищем, не походил на демона-убийцу ведьм.

Что, если Анна лжёт?

Я вспомнила глаза Демида. Их невозможно забыть. В них была не тьма, а пламя. Он не хотел уничтожить меня, он хотел… присвоить, защитить. Возможно, даже понять мою суть. Его прикосновения несли не смерть, а силу. Живую, древнюю, первобытную. И где-то глубоко внутри я знала – он не мог быть врагом.

Но тогда кто?

Если верить Анне – я ведьма.

Если верить Элаю – я никто, просто человек, почему-то заинтересовавший его сына.

Если верить Демиду – я принадлежу ему.

А может, каждый из них доносил до меня правду… Только свою.

Я поднялась с кровати и встала босиком на холодный пол. Он был гладкий, почти живой, но как будто чужой. Если я здесь, значит, у меня есть время. Время разобраться.

В моей ванной почему-то не оказалось зеркал. Ни одного. Я умылась, не видя своего отражения, причесала волосы вслепую и собрала их в небрежную резинку. Каждое движение ощущалось странно личным, будто я совершала обряд, а не простую утреннюю рутину.

Когда я открыла дверь, тишина коридора будто потянулась за мной. Звуки были приглушены, как во сне. И всё же в воздухе витал запах, такой тёплый, домашний, совершенно невозможный. Свежая выпечка. Ваниль, тесто, карамелизированное молоко.

Мама.

Я остановилась. Сердце глухо ударило в груди.
Это ловушка? Иллюзия, которую Анна создала, чтобы удержать меня? Или… я действительно дома? Пальцы дрожали, когда я потянулась к ручке кухни. Дверь отворилась беззвучно. И там – свет. Мягкий, золотистый, родной. И голос. Настоящий.

— Кристина, ты уже проснулась? – мама повернулась от стола, где резала помидоры, и улыбнулась. – Как спалось дома?

Я застыла.

Не сон. Не мираж. Каждая мелочь была настоящая: фарфоровая кружка с балериной, красивая скатерть, кошка на подоконнике. Всё было как в моём мире.

— Мам... – голос предательски дрогнул. – Я… хорошо спала. Спасибо.

— Завтрак хочешь? – будто ничего не произошло, она вернулась к нарезке хлеба. – Я испекла твои любимые булочки, с корицей.

Запах ударил сильнее.

Тепло в груди смешалось со страхом.

Я не понимала, как такое возможно. Это была та же кухня, тот же голос, та же мама.

Только её глаза... были чуть светлее. Как будто в них плескалось серебро.

Мы сели завтракать. Я пыталась говорить о мелочах – работе, погоде, планах – и каждая её улыбка была такой естественной, что в какой-то момент я почти поверила, что всё, что произошло – зеркало, Анна, её признания – просто сон. Странный, затянувшийся кошмар.

Но стоило мне отвлечься от разговора, я заметила неестественное движение в окне. Слишком быстрое, чтобы быть в реальном мире.

Всё же этот мир отличался от привычного.

Я поняла: этот дом не мой, не живой, не настоящий – он будто сшит из чужих снов, из воспоминаний, которые кто-то аккуратно вынул из моей головы и сложил в витрину, добавив немного света, немного запаха хлеба, немного тепла, чтобы я поверила, будто всё это по-прежнему моё, будто я всё ещё дома, будто мама, сидящая напротив, настоящая. Но нет.

Она – тень. Отражение. Тщательная копия, лишённая души. И лишь одна деталь выдала её окончательно: она называла меня Кристина. Моя мама почти никогда не произносила это имя полностью – только короткое, домашнее Крис, мягкое, как прикосновение, родное, как дыхание. А это существо, что сидело передо мной, произносило Кристина с какой-то холодной вежливостью, словно чужое имя на чужом языке.

Я поймала себя на том, что сжала вилку так сильно, что побелели пальцы, будто металл мог дать опору, если мир снова рухнет. Но он уже рухнул. Я просто ещё не успела это осознать.

И когда я подняла глаза, то впервые заметила, что в её улыбке было что-то неестественное – слишком ровное, слишком правильное, как если бы улыбку нарисовали кистью, не зная, что такое боль и усталость. А в её зрачках отражалось не моё лицо, а холодная пустота, в которой я почти услышала тишину зеркала.

— Я пойду прогуляюсь, – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал, хотя внутри всё звенело от напряжения, будто где-то глубоко под кожей билась птица, пытаясь вырваться наружу.

Она кивнула, не останавливая меня, и в этом спокойствии было что-то невыносимо жуткое, как будто ей уже было всё равно, выйду я или останусь, ведь куда бы я ни пошла, я всё равно останусь здесь, в её мире, в её зеркале.

Когда дверь за спиной закрылась, я ощутила, как воздух изменился, стал другим, плотнее, свободнее, почти настоящим. Я вдохнула глубже и впервые за всё это время поняла, что до этого даже не дышала.

Я шла куда-то, не разбирая дороги, чувствуя, как под ногами дрожит земля, как будто этот мир живёт сам по себе и не рад моему присутствию.