Заражённый закат. Россия. Вирус Aeon

Глава 1. Билет в большую игру

2013год. За 9 лет по эпидемии

Университетский коридор МГИМО, после лекции по международным финансам.

Солнечный луч поймал пылинки, танцующие в воздухе. Студенты шумно вываливались из аудитории, смеясь и споря о чём-то. Дмитрий Колесов, высокий парень с внимательным взглядом и аккуратно зачесанными тёмными волосами, не спеша складывал тетрадь в потертый рюкзак. Его мысли были далеко – в цифрах последней модели по прогнозированию кризисных сценариев для развивающихся рынков, теме его диплома.

– Колесов, подожди минутку.

Голос ректора, Семёна Ильича Соловьёва, был спокоен, но в нём чувствовалась привычная властность. Седая голова, строгий костюм, проницательный взгляд из-под очков – он был живой легендой факультета международных экономических отношений. Дмитрий мгновенно собрался, подойдя.

– Семён Ильич? Вы меня звали?

Ректор достал из своего портфеля папку – тот самый черновик диплома Дмитрия.

– Прочитал. Твой черновик. – Соловьёв постучал пальцем по бумаге. – Сильно, Дмитрий. Очень сильно. Особенно раздел про адаптацию цифровых валют центробанков в условиях фрагментации глобальной торговли. Видно, что копал глубоко. Чувствуется... системное мышление. Редко у студентов вижу такой взгляд в будущее сектора, не зацикленный на текущих котировках.

Дмитрий сдержанно кивнул, внутри распрямляясь от похвалы. Соловьёв хвалил избирательно.

– Спасибо, Семён Ильич. Старался.

– Старался – это хорошо, – ректор убрал черновик. – Теперь главный вопрос: куда это системное мышление и взгляд в будущее собираешься применить после июля? Уже присматривался к чему-то?

Дмитрий слегка смутился. Вопрос был ожидаем, но ответа, который бы впечатлил Соловьёва, у него не было.

– Пока не уверен, Семён Ильич. Проходил практику в «Номас-Банке». Насчёт места менеджера по работе с валютными операциями говорили... после защиты. Думаю, на первое время – вариант.

Соловьёв хмыкнул, снял очки и протер линзы платком. Его взгляд, лишенный стеклянного барьера, стал еще острее.

– «Номас»? Менеджер? – Он произнес это так, будто услышал что-то слегка неприличное. – Дмитрий, это... мелко. Для тебя. Слишком мелко. Ты видишь лес, а не отдельные деревья. Тебе нужно пространство для мысли. Глобальный масштаб. Реальные проекты, где твои модели могут не в отчетах пылиться, а влиять на решения.

Ректор снова залез во внутренний карман и достал не бумажку, а строгий, матово-белый визитник. Он вынул одну карточку и протянул Дмитрию. Та была тяжелее, чем казалась, из плотного картона. На ней лаконично, почти аскетично, было вытеснено:

Игорь Воронов

Председатель Правления

EconomicsGroup International

И номер телефона. Ни логотипа, ни адреса, ни прочих регалий. Только имя, должность и связь.

– «ЭкономиксГрупп», – произнес Соловьёв, вновь надевая очки. Его взгляд стал непроницаемым. – Серьезная организация. Очень серьезная. Работают с проектами... межгосударственного уровня. Тот самый масштаб, который тебе нужен. Подумай, Дмитрий. Подумай очень серьезно. И если почувствуешь готовность – позвони. Скажешь, что от меня.

Ректор кивнул, его дело было сделано.

– Удачи на защите. Материал сильный.

И, не дав Дмитрию опомниться, Соловьёв развернулся и пошел по коридору, его фигура растворялась в потоке студентов, оставляя Дмитрия стоять с тяжелой визиткой в руке и кашей в голове. «Мелко»? Для него? «ЭкономиксГрупп»? Он никогда не слышал о такой компании. А Соловьёв, чьи рекомендации открывали двери в ЦБ и Минфин, назвал её «очень серьезной» и говорил о межгосударственных проектах...

Общежитие МГИМО, вечер.

Дмитрий сидел за своим ноутбуком, отодвинув тарелку с остывшей лапшой быстрого приготовления. На экране горела поисковая строка: «EconomicsGroup International Игорь Воронов».

Первые ссылки были скупы. Никакого пышного сайта. Упоминания в новостных сводках о крупных международных форумах – G20 в Каннах, Давос, заседания ОЭСР. Воронов фигурировал в списках участников закрытых сессий, круглых столов по регулированию цифровой экономики, глобальным финансовым рискам. Сухие строки: «выступил эксперт И. Воронов (EconomicsGroup Int.)», «мнение И. Воронова было учтено при подготовке рекомендаций...».

Потом пошли глубже. Аналитические обзоры крупных западных агентств, где EconomicsGroup упоминалась как «влиятельный консультант по стратегическим экономическим вопросам для ряда правительств и международных институтов», «экспертный центр с уникальным доступом к данным и лицам, принимающим решения». На одном специализированном форуме для финансистов кто-то написал: «Если Воронов берется за проект – значит, там крутятся очень серьезные деньги и решается что-то очень важное. Но что именно – знают единицы».

Никаких скандалов. Никакой лишней информации. Только аура исключительной компетентности, закрытости и колоссального, но не афишируемого влияния.

Дмитрий чувствовал, как учащается его пульс. Это было оно. То самое «пространство для мысли». Глобальный масштаб. Где его модели могли стать не учебным упражнением, а частью реальной мировой механики.

Глава 2. Между мечтой и контрактом: кто ты теперь

Новый кабинет Дмитрия, 12:00.

Ровно в полдень Денис, молчаливый как скала, распахнул дверь кабинета, пропуская Дмитрия вперед. Комната была просторной, стильной, но все же на ступень скромнее логова Воронова. Панорамное окно открывало вид не на весь мегаполис, а на мощную излучину Москвы-реки и сталинские высотки. Минимум мебели: большой стол из темного дерева, эргономичное кресло, диван с низким столиком, несколько стеллажей. Но даже эта «скромность» дышала дорогой сдержанностью и властью. Масштаб влияния, а не площади.

Дмитрий подошел к столу. На нем аккуратным стопками лежали три папки: знакомая по структуре корпорации и две новые – его проекты, его билет или приговор. Он медленно опустился в кресло. Кожа мягко приняла его. В этот момент волна теплой, почти опьяняющей уверенности накрыла его с головой. Его стол. Его кабинет. Его проекты, способные менять экономику стран. Самооценка взмыла в стратосферу. Он – игрок.

Тук-тук-тук. Резкие, деловые.

Дверь открылась без ожидания ответа. Вошла Арина. Дмитрий, как ошпаренный, вскочил из кресла, встав рядом с ним по стойке «смирно», будто провинившийся школьник.

Арина несла небольшой серебряный поднос. На нем – две дымящиеся чашки кофе, ультратонкий планшет и… толстый конверт из плотной бумаги. Она молча поставила поднос на столик перед диваном.

– Кофе, – указала она на чашку. Затем пальцем стукнула по дивану рядом. – Садись сюда.

Дмитрий, слегка сконфуженный, послушно пересел на диван. Арина взяла свою чашку, отпила глоток и протянула ему конверт.

– Карта. На нее будут капать гонорары. Стартовый капитал уже зачислен. Хватит на первый месяц жизни по-человечески и на пару костюмов. – Она прищурилась, окинув его вязаную жилетку и немодные джинсы критическим взглядом. – Сегодня после обеда – мужской салон. Ты выглядишь как аспирант на защите, а не как человек, принимающий решения на уровне правительств. Бороду подровняем. Волосы. Всё.

Достала планшет, разблокировала его быстрым движением пальца.

– Жилье. Подобрала три варианта. Смотри. – Она начала листать экран, комментируя хлестко и по делу:

1. «Пентхаус на Остоженке».Новострой премиум. Вид на Храм Христа Спасителя. 200 кв.м. Терраса, панорамные окна в пол, умный дом под ключ. Консьерж-сервис 24/7, СПА в доме. Цена: как маленькая ракета Илона Маска в месяц. Зато статус – сразу ясно, кто ты есть. Денис будет спать спокойнее.

2. «Лофт в бывшем заводе на Патриках». Историческая кирпичная кладка, высоченные потолки, открытое пространство. Район богемный, но безопасный. Современная отделка, топовая техника. 150 кв.м. Минус: шумно по вечерам. Плюс: свой винный шкаф уже встроен. Имидж 'креативного стратега'.

3. «Сталинка на Арбате».Высотка. Виды. Паркет, лепнина, дух истории. Оснащена по последнему слову: сигнализация, бронированные стекла, отдельный лифт. 180 кв.м. Классика жанра для обеспеченных господ. Чуть старомодно, зато солидно. Как банкир из хорошего кино.

Дмитрий, разглядывая роскошные интерьеры на экране, почувствовал легкое головокружение. Неделю назад его мир ограничивался общежитием и столовкой.

– Арина, а… – он запнулся, – а если я… не справлюсь? С проектами. Мне же потом все это… возмещать? Квартиру, салоны…

Арина медленно опустила планшет. Спокойно сняла строгие очки (Дмитрий впервые увидел ее глаза без них – карие, очень умные и сейчас – слегка насмешливые). Она пристально посмотрела на него поверх чашки.

– Дмитрий, – ее голос звучал почти мягко, но с железной уверенностью, – ты всерьез думаешь, что если бы в тебе сомневались, тебе дали бы этот билет? Этот кабинет? Эти проекты? Моё время? – Она сделала паузу, дав словам впитаться. – Сомнений нет. Даже не парься. У тебя всё получится. Неудачников, – она слегка усмехнулась, – сюда даже на порог не пускают. Игорь Александрович видит людей насквозь. Он не ошибается. Расслабься и работай.

Ее уверенность была заразительной. Страх отступил, сменившись новой волной решимости. Они продолжили смотреть. Дмитрий, поколебавшись, выбрал лофт на Патриках – сочетание истории, стиля и не такого официоза, как пентхаус.

Арина тут же поднесла планшет к уху.

– Алло? Да. Лофт на Патриках, башня «Грифон», 15-й этаж. Колесов Дмитрий. С сегодня. Полный пакет услуг. Карту привяжите к пропуску. Да. – Она отключилась. – Готово. Заселяться можно хоть сейчас. Ключи и пропуск вечером.

Она встала, допивая кофе.

– Денис будет ждать внизу после 18:00. Отвезет тебя в общагу. Бери только самое необходимое. Две сумки, ноутбук. Остальное купим новое. – Она направилась к двери, но обернулась на пороге. – И да… Детство кончилось вчера. Сегодня ты вышел в большой мир, Дмитрий. Не подведи.

Дверь закрылась. Дмитрий остался один в своем новом кабинете. Он подошел к окну, глядя на город, который теперь был не просто фоном, а его игровым полем. В кармане ждала карта с «стартовым капиталом». Впереди – салон, новый дом, и два проекта, от которых зависело все. Он больше не студент. Он – часть машины EconomicsGroup. И Арина была права: сомнений нет. Он должен справиться. Адреналин смешивался с предвкушением. Большая игра началась по-настоящему.

Мужской салон премиум-класса.

Арина припарковала желтого «зверя» прямо у входа салона, игнорируя знак «Только для клиентов». Вышла, бросив ключи подошедшему парковщику с таким видом, будто это, само собой разумеется.

Глава 3. Шесть месяцев в сердце машины

Три месяца. Не жизнь – спрессованный во времени сплав адреналина, бессонницы и головокружительной власти. Дмитрий Колесов, студент-дипломник, канул в Лету. На его месте за огромным столом в кабинете с видом на изгиб Москвы-реки сидел Дмитрий, Вице-президент по стратегическим проектам (СНГ и ЕС) EconomicsGroup International. От прежнего «Изумруда» остался лишь огонь в глазах, да и тот был теперь приправлен стальной холодностью человека, привыкшего, что его слова превращаются в действия, влияющие на миллиарды и судьбы стран.

Воронов был миражом. Призраком империи, чье присутствие ощущалось в каждом отчете, каждом строгом протоколе, но чье физическое воплощение мелькнуло лишь дважды. Первый раз – на экране во время закрытой видеоконференции с инвесторами «АВРОРЫ». Его голос, низкий и безэмоциональный, прорезал пространство как лезвие: «…параметр ESG-верификации на блокчейне требует усиленной криптозащиты. Уязвимость уровня B-7 неприемлема. Исправьте к пятнице». И исчез, оставив Дмитрия с ледяным комом в желудке и Арину, уже диктующую техзадание команде хакеров. Второй раз – он материализовался в московском офисе на час. Прошелся по кабинетам, как холодный ветер, пробежал ледяным взглядом по сводкам на столе Дмитрия, кивнул – не похвалы, не порицания, просто констатация факта существования – и растворился. Его отсутствие было почти осязаемым давлением, но его система, отлаженная до совершенства, работала бесперебойно. Дмитрий был теперь важной шестерней в этой машине.

Кабинет Дмитрия перестал быть просто комнатой. Он стал центром управления. Воздух гудел от энергии: здесь рождались стратегии, здесь разбивались аргументы оппонентов, здесь принимались решения, стоившие кому-то миллионов.

Дмитрий научился говорить. Не как студент на защите, а как человек, чье слово – закон. Четко. Жестко. Без лишних сантиментов. Оперируя не эмоциями, а массивами данных, которые Арина поставляла ему с пугающей скоростью и точностью. Самоуверенность первых дней сменилась уверенностью, выкованной в боях за каждый процент экономии, за каждую строчку в лицензии.

«КОНТУР-ЕАЭС»: Прорыв на Родной Земле.

Этот проект стал его локомотивом, доказательством, что он не зря сидит в этом кресле. Под чутким, а часто и язвительным, руководством Арины Дмитрий погрузился в трясину межгосударственных интересов. Переговоры в Евразийской Экономической Комиссии (ЕЭК) напоминали бои без правил. Министры, чиновники, лоббисты гигантов вроде «Транснефти» – каждый тянул одеяло на себя. Арина учила его читать между строк, чувствовать подковерные договоренности, находить болевые точки и давить на них с хирургической точностью. Победа пришла нелегко: пилотное соглашение с двумя национальными операторами и одним из монстров сырьевого рынка было подписано. Прибыль была пока каплей, но она потекла. Как и обещала Арина в первый день. «Видишь? – бросила она тогда, глядя на отчет. – Машина заработала. Теперь подливай масла». Ее фраза «Это должно быть сделано вчера» перестала быть шуткой.

«АВРОРА-ФИНТЕХ»: Штурм Европейской Крепости.

Европа встретила их стеной бюрократии и скепсиса. Здесь битва была другого уровня. Арина превратилась в его личного проводника по дебрям европейской регуляторики. Требования к капиталу, стресс-тесты, отчетность – горы документов, каждая строчка которых могла похоронить проект. Дмитрий выучил их наизусть, научился говорить на сухом языке нормативов. Плацдарм Завоеван: Стратегия скупки мелкого банка в Прибалтике (юрисдикция попроще) сработала. EconomicsGroup провела сделку молниеносно и тихо, как ночной рейд Дениса. Теперь у них была заветная «лазейка» – банковская лицензия. Каждый шаг вперед давался кровью.

Арина: Тень, Меч и… Загадка.

Она была его главным активом и постоянным вызовом. Ее ум работал с пугающей скоростью и точностью, предвидя проблемы за три хода до их возникновения. Она могла разнести в пух и прах слабую аргументацию на совещании одним убийственным вопросом, а ее ледяной взгляд заставлял замолкать даже матерых вице-президентов партнерских компаний.

Работали они в бешеном ритме. Совещания за полночь, летучки на бегу между кабинетами, горы документов, которые Арина проглатывала быстрее, чем он успевал открыть файл. Она была нечеловечески эффективна. Но в редкие, украденные у работы минуты, за чашкой крепчайшего кофе, Дмитрий ловил ее на неожиданном. Она могла ввернуть цитату из Камю в разговор о финансовой модели, поспорить о провокационной выставке в «Гараже» или рассказать анекдот про чиновников так, что он смеялся до слез, забыв на минуту о миллиардных ставках. Ее желтый Porsche по-прежнему ревел под окнами офиса, символ ее неукротимой энергии.

Вопрос «Кто она?» висел между ними тяжелым, неозвученным грузом. Как она прошла путь до абсолютного доверия Воронова? Какая сила пряталась за безупречным костюмом и острым умом? Дмитрий не решался спросить. Было ясно одно: ее преданность Воронову и делу была безграничной, как космос. Она была плотью от плоти машины EconomicsGroup.

Лофт Дмитрия на Патриках стал оазисом, островком тепла в ледяном океане корпоративных битв. Тётя Галя встречала его после адских дней, как родного. «Димочка, ты совсем не ешь! Посмотри, какие щеки впали!» – и на стол мгновенно ставились дымящиеся щи, котлеты или, на закуску к разговору, пирожки. Те самые. С капустой. Точь-в-точь как у мамы. Вкус детства, безопасности, безусловной любви.

Она гладила горы его белоснежных рубашек и безупречных костюмов, ворча на дороговизну, но с гордостью. Она слушала его излияния – выхолощенные, лишенные опасных деталей, но все же передающие гнетущий груз или искорки побед. И неизменно гладила его по голове своей теплой, шершавой рукой: «Не кручинься, родной. Всё у тебя получится. Ты умница. Я в тебя верю». Ее вера была простой, как хлеб, и крепкой, как скала.

Глава 4. Секретные счета и обручальное кольцо

Месяцы пролетели незаметно, а за ними — годы. Дмитрий и Игорь Воронов, летали по всему миру: Лондон, Дубай, Сингапур. Дмитрий знал всех партнёров и клиентов по именам, помнил их привычки и слабости. Проекты, которые они вели, шли один за другим, как хорошо отлаженный конвейер. Компания вышла на рынок США, и вскоре их имена начали звучать в кулуарах экономического сектора. Решения, влияющие на целые отрасли, не принимались без согласования с Вороновым и Дмитрием. Они стали теневыми игроками, чьё слово весило больше, чем у иных министров.

Тётя Галя, стала почти родной. Её присутствие в доме Дмитрия было как якорь — тёплый, уютный, напоминавший о простых радостях.

Но одна загадка так и не давала ему покоя. Та ночь с Ариной. Они никогда не говорили о ней. Ни слова, ни намёка. Арина вела себя так, будто ничего не произошло, и Дмитрий, не желая показаться слабым, тоже молчал. Но каждый раз, видя её уверенную улыбку или перехватывая её взгляд, он чувствовал, как внутри что-то сжимается. Что это было? Пьяный порыв? Или нечто большее, о чём она не хочет говорить?

Арина оставалась правой рукой Воронова, а Дмитрий — левой. Они сработались, но между ними всегда была какая-то стена. Однажды, за бокалом вина на очередном корпоративе, Дмитрий попытался выведать, как Арина вообще попала к Воронову. Она лишь рассмеялась, отмахнулась и сменила тему. Её уклончивость только подогрела его любопытство.

Ещё больше его беспокоили финансы. Арина переводила огромные суммы на два счёта в американских банках. Один, как он выяснил, был связан с неким «Элионом» — загадочной компанией, о которой никто ничего толком не знал. Второй счёт оставался для Дмитрия тёмной лошадкой. Воронов передал ему почти все дела, доверял ему как самому себе, но об этих счетах — ни слова. Это злило. И интриговало.

Денис, молчаливый и верный, как тень, всегда был рядом — не отходил на шаг, охранял днём и даже ночью, если того требовала ситуация. Высокий, с суровым лицом и глазами, которые замечали всё, Денис казался частью интерьера — незаметный, но незаменимый. Он редко говорил, но его присутствие давало Дмитрию уверенность. Даже в ту безумную ночь, когда Арина оказалась в его постели, Денис, судя по всему, был где-то рядом, как всегда, бдительный и молчаливый. Дмитрий иногда задавался вопросом: что знает Денис? Видел ли он, что произошло?

Однажды Воронов устроил грандиозный банкет. Зал сиял хрусталём, гости в смокингах и вечерних платьях поднимали бокалы за успехи компании. В разгар вечера Воронов поднялся на сцену и объявил, что женится. Его невеста, мисс красоты, молоденькая девочка, с ослепительной улыбкой, тут же стала центром внимания. Дмитрий смотрел на неё и думал, что она идеально вписывается в мир Воронова — яркая, эффектная, но такая же непроницаемая.

После банкета, когда гости разошлись, Дмитрий остался в офисе. Он сидел за своим столом, глядя на экран ноутбука. Папка с отчётами по переводам лежала открытой. «Элион» и второй счёт. Он знал, что копать глубже опасно, но не мог остановиться. Воронов доверял ему, но явно что-то скрывал. И Арина знала больше, чем говорила. Дмитрий достал телефон и набрал Андрея.

— Есть дело. Нужно покопаться в одном вопросе. Но тихо, без шума.

— Что за вопрос? — Андрей, как всегда, был готов к любой авантюре.

— Счета. Американские… — Дмитрий помедлил.

Андрей присвистнул.

— Шеф, это серьёзно. Но я в игре. Дай мне пару дней.

Дмитрий положил трубку и откинулся в кресле. За окном мигали огни ночного города. Он чувствовал, что стоит на пороге чего-то большого. И опасного. Но отступать было не в его правилах.

Воздух в лифте башни «Империал» был прохладным, пропитанным ароматом дорогой кожи и едва уловимым запахом денег. Дмитрий нервно поправил галстук от Brioni. Рядом стоял Андрей, его коллега из аналитического отдела, человек с живыми глазами и талантом находить «нужных» людей. Они только что выскользнули из офиса EconomicsGroup под предлогом позднего совещания с партнерами. Денис, тень Дмитрия, был уверен, что они в переговорной N7 – Дмитрий аккуратно ввел его в заблуждение через календарь Арины.

– Поехали, – прошептал Андрей, когда лифт мягко остановился на подземном паркинге. – Я её нашел. Она ждет. На своей территории.

Территорией оказался неприметный панельный дом в спальном районе, контрастирующий с лоском их привычной среды, как заплатка на костюме Armani. Андрей уверенно подошел к домофону одной из подъездных дверей. Набрал код. Треск.

– Кто? – женский голос, резкий.

– Андрей. С тем парнем. По делу. Как договаривались.

Щелчок замка был громким в тишине подъезда. Дверь открылась.

Квартира на третьем этаже встретила их гробовой тишиной и густым мраком. Воздух был спертым, пахло пылью, и… холодом. Когда дверь закрылась, автоматически включилось слабое синее освещение, выхватив из тьмы серверные стойки, мерцающие индикаторами. Центральное место занимал мощный компьютерный блок размером с небольшой холодильник, опутанный толстыми кабелями. Перед ними, в кресле с высокой спинкой, сидела Лика. Молодая, но с усталыми глазами старца, одетая в простой черный худи. Её пальцы уже порхали по механической клавиатуре с подсветкой, издавая ритмичный стук.

– Пришел, – бросила Лика, не глядя. – Номера. Быстро. У меня не курорт.

Дмитрий достал из внутреннего кармана пиджака обычный белый листок. Аккуратно выписанный им из зашифрованного файла в корпоративной сети во время аудита. Два номера счетов в США. Банальные на первый взгляд, но всплывающие в странных контекстах глубоких финансовых отчетов EconomicsGroup. Их происхождение и назначение не поддавались стандартной логике, словно черная дыра в безупречной бухгалтерии Воронова.

Глава 5. Выживание по плану

Тихий вечер в лофте на Патриках был обманчив. За панорамными окнами горел беззаботный город, но внутри витал ледяной страх. Тётя Галя, излучавшая, как всегда, домашнее тепло, накрыла на стол: ароматный борщ, теплый хлеб, салат с майонезом — как в детстве. Она суетилась, подкладывая Дмитрию добавку.

— Димочка, ты совсем не ешь, кости одни! — поправляла салфетки и ворчала на крошки.

– Ну, ладно, родные мои, – вздохнула она, снимая фартук. – Завтра утром приду, пирожков с капустой напеку. Дверь на замок, да? И не сидите допоздна!

Она потрепала Дмитрия по щеке, кивнула Андрею и скрылась за дверью. Щелчок замка прозвучал гулко, как последний засов перед бурей.

Дениса Дмитрий отправил домой под предлогом — личных дел и раннего вылета завтра. Охранник ушел неохотно, его каменный взгляд скользнул по Андрею с немым вопросом, но приказ есть приказ.

Тишина после ухода тети Гали и Дениса стала густой, звенящей. Дмитрий подошел к барной стойке, взял два тяжелых хрустальных стакана и бутылку дорогого односолодового виски – не для вкуса, а для нервов. Он налил по два толстых пальца, золотистая жидкость заблестела в свете дизайнерской люстры.

– Держи, – протянул он одну рюмку Андрею.

Андрей взял, покрутил в руке, понюхал резкий аромат. Его лицо сморщилось.

– Босс, без закуски... я так не могу. Алкоголь – он же крепкий. Душу рвет просто так.

– Посмотри в холодильнике, Галя наверняка компот оставила. И сыр... Лёд захвати. А то слякоть в желудке будет.

Андрей кивнул, отправившись на кухню. Через минуту он вернулся с графином густого вишневого компота (в котором плавали целые ягоды и чувствовалась корица) и стаканом. В другой руке – деревянная доска с нарезанной плиткой дорогого голландского сыра с плесенью и парой галетных крекеров. И улыбаясь воскликнул:

– Вот! Это дело. Галя – золото. Ее компот – как бальзам.

Они уселись за низкий журнальный столик у дивана. Дмитрий поставил перед собой черный, ноутбук. Он казался инородным телом в этом интерьере роскоши. Андрей, положил сыр на крекер, смотрел на него с плохо скрываемым ожиданием и тревогой.

Дмитрий включил ноутбук. Запуск был долгим, с многоступенчатой аутентификацией. Наконец, на экране появился интерфейс – аскетичный, безликий портал в цифровой ад. Он открыл папку «Элион». Показал Андрею схемы бункера, технические характеристики, списки избранных. Голос Дмитрия был ровным, монотонным, словно он зачитывал сухой отчет, а не описание апокалиптического ковчега для сверхбогатых.

Андрей слушал, замирая. Крекер с сыром застыл на полпути ко рту. Его глаза расширялись с каждой новой деталью – глубиной в полтора километра, автономностью в век, системами уничтожения «угроз». Когда Дмитрий показал список имен – тот самый пантеон мировых властителей, включая Воронова – пальцы Андрея задрожали. Крошки крекера посыпались на дорогую обивку дивана.

– Боже... – выдохнул Андрей, его голос сорвался. – Это же... это... – Он не мог подобрать слов. Страх, непонимание, леденящее осознание масштаба – все смешалось на его лице.

Дмитрий молча взял свой стакан. Андрей, машинально, поднял свой. Их взгляды встретились – в них не было тоста, только взаимное признание бездны, в которую они заглянули.

– За спокойствие, – хрипло сказал Дмитрий. – Хотя бы иллюзию.

– За спокойствие, – эхом отозвался Андрей.

Они чокнулись. Звон хрусталя прозвучал невероятно громко в тишине. Дмитрий опрокинул виски одним движением. Огонь растекся по горлу, согревая на секунду ледяной ком внутри. Андрей сделал глоток, скривился от крепости и горечи, и тут же схватил стакан с Галиным компотом. Он отпил большой глоток сладкой, терпкой вишни с корицей, словно смывая жженый вкус правды и страха. Его лицо исказилось в гримасе – контраст рафинированного виски и простого компота был слишком резким, как и контраст их вчерашней жизни с сегодняшним открытием.

Потом они сидели молча. Андрей закусывал сыром, запивая его уже только компотом, избегая смотреть на виски. Дмитрий тупо смотрел на схемы бункера на экране.

– Что они задумали, Дим? – наконец проговорил Андрей, его голос был сиплым. – Такой... Элион. Это же не на ядерную войну. Или на войну? Или... – Он посмотрел на Дмитрия, и в его глазах читался ужас догадки. – Они ждут чего-то? Или... готовят?

– Лаборатории, – тихо сказал Дмитрий, переключая вид на экране.

Он показал Андрею финансовые потоки – реки денег, утекающие в черные дыры с названиями Новый Эдем, Прометей-X.

– Миллиарды. Годами. Ни отчетов. Ни публикаций. Только ввод ресурсов и... тишина на выходе. А над ними – Элион. Готовый. Ждущий.

Андрей побледнел еще больше.

– Игра, – прошептал он. – Они играют в игру. Справится ли их ковчег с тем, что вырвется из этих лабораторий? Выдержит ли их Элион то, что они, возможно, сами... запустят? А мы... а все остальные? – Он махнул рукой в сторону окна, за которым горели огни города. – Мы же... расходный материал? Фон? Статистика в их безумном эксперименте над планетой?

Дмитрий не ответил. Он закрыл ноутбук. Звук защелкивания крышки был похож на захлопывающуюся крышку гроба. Надежды. Нормальности. Будущего, в котором он был стратегом, а не потенциальной жертвой в чьей-то сатанинской игре.

Глава 6. Закрытое небо

Летели месяцы. Жизнь в EconomicsGroup била ключом: бесконечные сделки, отчеты, перелеты, нервные совещания по видеосвязи с бледной, как призрак, тенью Воронова где-то за океаном. Работы – выше крыши. Дмитрий погрузился в рутину, почти заглушившую постоянный фон тревоги. Деревенский бункер казался далеким сном, а Волгоградский склад – излишней паранойей. «Может, и правда пора к психиатру?» – мысль возвращалась все чаще.

Однажды поздним вечером, когда офис давно опустел, Дмитрий собирался уйти. В длинном коридоре его взгляд зацепился за узкую полоску света под дверью кабинета Арины. Так поздно? Любопытство смешалось с настороженностью. Он подошел, прислушался. Тишина. Постучал.

— Входи! – голос Арины прозвучал неестественно громко, чуть хрипловато.

Дмитрий открыл дверь. Кабинет был погружен в полумрак, освещен только настольной лампой. Арина сидела за столом. Перед ней стоял почти пустой графин с янтарным виски и одинокий стакан. Ее глаза, обычно такие острые и холодные, были мутными, а щеки неестественно розовыми.

— Так и знала, что это ты, Дмитрий, – она протянула слова, с трудом фокусируя на нем взгляд. — А Игорь Александрович… в тебе не ошибся. Ты очень… очень ответственный. Уже девять лет тащишь эту империю.

Она сделала неловкий жест рукой, чуть не опрокинув графин.

— Благодаря тебе… он еще рулит мировой экономикой. Держит.

Ее голос сорвался на хрипоту.

С трудом налила себе еще виски, плеснув мимо стакана. Потом потянулась ко второму стакану, стоявшему на краю стола – видимо, для посетителя, которого не ждала.

— Выпей со мной, – не предложила, а приказала, пододвигая стакан через стол. Ее движения были размашистыми, неуклюжими.

Дмитрий, не спуская с нее глаз, медленно подошел и взял стакан. Сделал небольшой, ритуальный глоток. Острый вкус виски обжег горло.

Арина уставилась в свой стакан, крутя его в руках.

— Он… ему уже плохо. Совсем плохо, Дмитрий.

Слова сорвались с губ нечаянно, как будто она просто не могла больше держать их в себе. Нужно было выговориться хоть кому-то.

Вот почему не прилетает, – молнией пронеслось в голове Дмитрия. Возраст. Здоровье. Не просто так скрывается за экраном.

— Жена… – Арина презрительно фыркнула, – …тупая модель. Кукла. Дочери… маленькие. Я спрашивала… как управлять корпорацией? В случае… ну, ты понимаешь.

Она махнула рукой, словно отгоняя муху.

— Чтобы не было хаоса в империи… все должно быть четко! Кто останется за главного? Ты?.. Я?.. Или Денис?

Она засмеялась, резко и горько.

— А знаешь, что он ответил?

Она подняла на Дмитрия мутный, но полный какого-то безумного восхищения взгляд.

— Руки трясутся, голос слабый… а говорит: 'Умирать не собираюсь, Арина. Буду сам править. Еще долго'. Мне кажется… – она понизила голос до конспиративного шепота, хотя кроме них в кабинете никого не было, – …с их возможностями…

Она выпила остаток виски залпом, резко опрокинув стакан.

Дмитрий замер. Стакан в его руке вдруг показался ледяным. Возможности… Мысль работала лихорадочно. Лаборатории. Обрывки данных с того черного ноутбука всплывали в памяти. Исследования в области регенерации тканей, нейроинтерфейсов… Они что, готовят ему новое тело? Органы выращивают? Клонируют? Вспомнился какой-то старый фильм – богачи, выращивающие двойников на запчасти. А вдруг они это осуществили? С их ресурсами… лаборатории уровня бога…

— Арина… – осторожно начал Дмитрий, пытаясь выловить еще хоть что-то из мутного потока ее сознания. — Что именно он имел в виду?

Но Арину уже разнесло окончательно. Ее голова тяжело упала на руку, локтем упершись в стол.

— Империя… – прошептала она, глядя куда-то в пространство перед собой. — Воронова… должна стоять… вечно. Он так… сказал…

Слова сливались в неразборчивое бормотание о могуществе, деньгах, вечности.

Дальше вытягивать что-то было бесполезно и опасно. Дмитрий быстро достал телефон.

— Денис. Срочно. Кабинет Арины. Ей плохо, перебрала. Помоги отвезти.

Денис появился через пару минут, его лицо было непроницаемо, но в глазах мелькнуло что-то – раздражение? Опасение? Вместе они подняли Арину, которая уже почти не контролировала ноги, и повели к лифту, усадили в машину Дениса. Дорога до ее дома прошла в тяжелом молчании под мерный храп Арины, склонившейся на плечо Дмитрия.

Квартира. Дмитрий был здесь впервые. Роскошь била в глаза сразу, как только лифт открылся прямо в прихожую. Дорогие ткани, антиквариат, современное искусство на стенах, безупречный дизайн – все кричало о деньгах и власти. Контраст с их деревенским бункером, заваленным консервами, был разительным и… жутким. Это была крепость другого рода – крепость в мире, который еще не рухнул. Или которая должна была устоять, когда рухнет все остальное?

Пока Денис укладывал Арину в огромную спальню, Дмитрий стоял посреди гостиной, ощущая холод стакана с недопитым виски в офисе и куда более страшный холод внутри. «Буду править еще долго»… Лаборатории… Новые тела… Случайная пьяная игла Арины вонзилась глубоко, и яд сомнений и ужаса распространялся по венам. Его бункер в ростовской глуши вдруг снова показался не паранойей, а единственным шансом. Потому что Игорь Воронов, похоже, действительно не собирался умирать. А что он собирался делать, чтобы этого избежать… эта мысль леденила кровь сильнее любого апокалипсиса.

Глава 7. Утечка, завещание империи и разбитый идол

Дмитрия разбудил не будильник, а знакомый, уютный гул с кухни – стук кастрюль, шипение масла на сковороде и негромкое бормотание под нос. Он потянулся, зевнул до хруста челюстей и вышел в коридор. Из гостиной доносилось мощное, размеренное храпение Андрея – спал мертвецким сном, не разбудишь и танком.

На кухне царила тетя Галя. Увидев Дмитрия, она улыбнулась, ее лицо сияло домашним теплом:

— Ой, Димочка, доброе утро! Разбудила тебя? Я думала, ты в Европе! Пришла пораньше, да чуть не споткнулась о твою дорожную сумку в коридоре!

Она кивнула в сторону прихожей, где сумка лежала там же, куда он ее швырнул вчера.

— Да, рейс отменили, – ответил Дмитрий, протирая глаза. Голос был хриплым от сна. — Не выпустили.

— Ага, смотрела я новости утром, – тетя Галя вернулась к сковородке, ловко переворачивая яичницу. — Говорят, многие аэропорты закрыты. Ливни, мол, грозы где-то там…

— Ага, – автоматически ответил Дмитрий, уже не слушая.

Мысли лихорадочно скакали: Что случилось за ночь? Что-то изменилось? Арина еще в Москве? Она звонила? Проверить телефон…

Грохот крышки кастрюли, которую тетя Галя поставила на плиту, заставил его вздрогнуть, как от выстрела. Он оторвал взгляд от воображаемого экрана телефона.

— Дима, а я в кладовке-то что увидела! – тетя Галя притворно укоризненно покачала головой, но в глазах светилось любопытство. — Коробки, пакеты… Столько продуктов! Что, большой праздник намечается? Дал бы список – мы с Денисом затарились бы, не надо было тебе ночью по магазинам бегать.

— Да это так… просто запасы, – отмахнулся Дмитрий, садясь на стул у кухонного стола. Запах яичницы и свежего хлеба был дразняще-успокаивающим.

— Раньше, после войны, в каждом доме так и было, – тетя Галя налила ему чаю в кружку. — Крупы, масло, сахар… на черный день. А сейчас? – она махнула половником. — Люди живут одним днем. Сходили, купили, съели. Назавтра – опять. Запасы никто не делает. Может, так правильно – свежее все. А может, и как раньше – мудрее.

Она прищурилась.

— Я помню, у моей мамы, светлая ей память, всегда мешок сахара стоял в сенях. Коробка спичек припрятана. Банки с топленым маслом на полке в подполе. И крупы – мешками. Не боялись, если непредвиденная ситуация грянет. Готовы были.

Дмитрий невольно улыбнулся, вызвав в памяти образ материнского дома, его прохладного полумрака и запаха сушеных трав.

— Да… помню, у нас тоже так было.

— Вот-вот, Димочка, – тетя Галя выложила яичницу на тарелки. — Не боялись.

Она сказала это просто, но в этих словах была вековая крестьянская мудрость выживания, которая вдруг показалась Дмитрию куда более ценной, чем все цифровые котировки EconomicsGroup.

Завтрак был готов. Тетя Галя направилась будить Андрея. Через минуту тот появился на пороге кухни, потирая глаза и втягивая носом ароматы.

— Ммм… Какой запах божественный… – пробормотал он, еще не до конца проснувшись.

— Садитесь за стол, милые, все готово! – весело скомандовала тетя Галя.

Они уселись. Андрей, уже более бодрый, первым нарушил утреннее спокойствие, глядя на Дмитрия:

— Ну что? Какие новости? – в его голосе звучала неотвязная тревога, приглушенная запахом еды, но не исчезнувшая.

Дмитрий отломил кусок хлеба, макнул его в желток.

— Не знаю пока. Что эти новости? Галя вон говорит – погода.

Он жестом указал на маленький кухонный телевизор, где утренний ведущий с деланно-бодрой улыбкой что-то говорил о — временных неудобствах— для пассажиров.

— А я думаю… правду мы, скорее всего, отсюда не узнаем. Никакой.

Он сделал глоток горячего чая.

— От Воронова указаний не было. Арина тоже не звонила. Значит… – он развел руками, стараясь казаться расслабленным, – …завтракаем спокойно. И на работу. Паника вчерашняя закончилась. Жизнь продолжается.

Он произнес это с убедительностью, которой сам не чувствовал. Жизнь не продолжалась. Она замерла на паузе. Где-то там, в закрытых аэропортах, в моргах, о которых они видели лишь обрывок видео, в кабинетах вроде кабинета Арины, где лежал черный кейс – там уже шло что-то необратимое. Но здесь, на этой кухне, под добрым взглядом тети Гали, пахло хлебом и яичницей. Андрей, кажется, поверил в его показное спокойствие и набросился на еду. Дмитрий тоже ел. Но каждый кусок вставал комом в горле. Это была не жизнь. Это была передышка. И они завтракали на краю пропасти, стараясь не смотреть вниз. Жизнь продолжается – это был их последний, отчаянный самообман перед тем, как рухнет все.

Дорога в офис была подозрительно обыденной. Пробки, спешащие пешеходы, утреннее солнце – мир упрямо делал вид, что ничего не произошло. В здании EconomicsGroup царила привычная напряженная тишина, нарушаемая лишь звонками клавиатур и приглушенными разговорами. Андрей, все еще нервный, погрузился в свои экраны, пытаясь найти хоть что-то за завесой официальных метеосводок. Дмитрий же чувствовал себя как на минном поле.

«Что со вчерашней поездкой?» – вопрос висел в воздухе. Он решил действовать. Направился к кабинету Арины. Дверь была прикрыта не до конца. Прежде чем постучать, он замер, услышав знакомый, но теперь еще более хриплый и слабый голос, идущий из динамиков. Воронов.

Глава 8. Последний рейд

У дома Дмитрия его ждала неожиданная картина. Возле подъезда стояла тётя Галя.

— Димочка! Слава богу, встретила! – тетя Галя бросилась к нему, хватая за руку. Глаза ее были полны слез. – Я... я хотела попрощаться. За мной дочь приехала. Уезжаем. В Подмосковье, у нее дача... Там, думаем, переждем. Она в машине, меня ждет.

Дмитрий на мгновение сжал ее руку.

— Подожди секунду.

Он подошел к скромной иномарке дочери, постучал в стекло. Женщина опустила окно, ее лицо выражало нетерпение и легкое раздражение.

— Слушайте, – Дмитрий наклонился, его голос стал тихим, но ледяным. – То, что показывают по ТВ – ложь. Эпидемия не грипп. Это… конец. Как в худших фильмах. Зомби. Москва скоро станет адом. Уезжайте как можно дальше. В деревню. В лес.

Женщина побледнела.

— Вы с ума сошли?! Какая чушь!

— Чушь? Сейчас нам так кажется, – ответил Дмитрий, глядя ей прямо в глаза. – Но очень скоро это станет нашей единственной реальностью. Мы либо привыкнем... либо умрем.

Он достал из внутреннего кармана толстую пачку купюр, сунул ей в руку.

— Потратьте ВСЕ. СЕЙЧАС. На продукты. Воду. Бензин. Купите оружие. Любой ценой. И уезжайте как можно дальше от Москвы, от больших городов. Прячьтесь. Берегите себя и Галю.

Женщина сжала деньги, глядя на них, потом на Дмитрия. Шок сменялся ужасающим пониманием.

— Спасибо... Спасибо, Дмитрий... – прошептала она. Потом крикнула: — Мама! Поехали! У нас мало времени!

Тетя Галя подошла. Она обняла Дмитрия крепко, по-матерински, ее плечи тряслись от рыданий.

— Может, еще свидимся, Димочка? Господь милостив...

Дмитрий крепко обнял ее в ответ, чувствуя ком в горле.

— Спасибо вам за всё, Галя. За все годы. Держитесь.

Он отпустил ее, помог усадить в машину к дочери. Машина тронулась, тетя Галя махала ему в окно, пока они не скрылись в потоке машин, который становился все плотнее и агрессивнее.

Дмитрий повернулся к Денису.

— Нам нужно оружие. Есть точка?

Денис хмыкнул, доставая телефон.

— Прапор. Старый друг. Склад под Ногинском. За скотч и бабло – даст что угодно. Поехали?

— Поехали.

Дорога в Ногинск была предвестником ада. Пробки начинали схватывать магистрали мертвой хваткой. Сирены, перекрытые перекрестки, нервные лица водителей. Но Денис знал объезды – грязные проселки, промзоны, военные дороги. Его джип ревел двигателем, продираясь там, где другие стояли. У них была фора. Их хозяева устроили этот конец света, но именно знание планов Воронова давало им холодное преимущество. Они действовали не на слепом инстинкте «вали и затаривайся», а по четкому плану.

Военный склад. Колючка, КПП, настороженные часовые. Денис сказал кодовую фразу, просунул пачку денег в приоткрытое окно. После нервной паузы их впустили. Прапорщик – коренастый, с живыми, хитроватыми глазами и запахом перегара – встретил их у ворот.

— Быстро, – бросил он, ведя их мимо казарм к гигантскому ангару. – У нас тут уже бардак начинается. Связь глючит. Берите что надо и валите.

Ангар поражал: стеллажи до потолка, забитые оружием, ящики с патронами, снаряжение. Запах масла, пыли и металла.

Они взяли:

АК-103 – 3 шт. Надежность и мощь.

Пистолеты: Ярыгин (для Дмитрия, Дениса), ГШ-18 (для Арины). Патроны – ящик.

Защищенные рации — Аквилон – 4 шт. с запасными батареями.

Прапорщик, получив деньги и ящик элитного скотча, лишь мрачно кивнул:

— Не задерживайтесь. И не попадайтесь.

Выезжая с части, они увидели, как к КПП на бешеной скорости несется БТР, за ним – несколько грузовиков с солдатами. На лицах солдат – паника. Начальник части орал в рацию что-то невнятное. Радары на вышке вращались бешено. Хаос добрался и сюда.

— Гони, – тихо сказал Дмитрий Денису. Он вдавила педаль газа в пол. Джип вырвался на пустынную пока дорогу, ведущую прочь.

По пути заехали в охотничий магазин. Купили три рюкзака и жилетки с разгрузкой.

Возвращение в лофт было встречено тревожной тишиной. Арина сидела на диване, бледная, поджав ноги. Взгляд мутный.

— Что с тобой? – спросил Дмитрий, сбрасывая тяжелый рюкзак с оружием.

— Не знаю… – ее голос был хриплым. – Голова раскалывается… Горло дерет, будто наждаком. Слабость.

Она показала на пустую упаковку аспирина и спрей для горла на столе.

— Выпила, пшикнула… не помогло. Ужинать не буду.

Дмитрий и Денис переглянулись. В глазах Дениса мелькнул первобытный страх. Вирус? Уже здесь? В Москве? В их лофте?

— Может, некачественный алкоголь? – попробовал предположить Дмитрий, отгоняя страшную мысль.

— Нет, – Арина покачала головой и закашлялась – сухим, надсадным кашлем. – Не то… Не похоже.

Она встала и еле-еле пошла в комнату, легла спать.