Зараза для берендея

Вступление

Двадцать лет назад.
Место неизвестно, где-то в глуши.

— Ба, я не хочу спать, — топнув ножкой, отказалась ложиться в постель.

В крохотном домике, который бабушка называла: избушкой или хаткой, пахло сладкими ватрушками и пирогами с дикой ягодой. Спать в такой момент, все равно что совершить преступление, нужно совершить “налет” на кухню и поживиться горячей выпечкой.

— Дарья, — строгий голос бабушки не предполагал возражений, но и не подействовал, — а если расскажу сказку? — Предложила с лукавой улыбкой, схожесть со сказочной “лисой” в этот момент была максимальной.

Сказки бабушка сочиняла особенные, самые необычные, какие никто и никогда не слышал, но было в них, нечто особенное и вот, одна из них:

Давным-давно в незапамятные времена, миром правили боги и наполняли своей силой все вокруг. Земли, реки, моря, небо, все подчинялось их власти, даже людские сердца. Царила на этих землях гармония, магией пропитана каждая травинка, и не знали люди бед и горести.

Язычники верили, что богов надо задобрить, они чествовали их имена, приносили подношения, сжигая свои дары на кострах, пускали по воде, называли в их честь детей, селенья и посвящали им великие свершения. Вера жила в людских сердцах и крепчала с каждым днем, любовь к своим создателям зарождалась в их душах с первым вдохом и не исчезала даже после смерти, она жила в их потомках.

Для некоторых это было плодородное и богатое время, для других темное и кровавое, но все знали, что богов лучше не злить, иначе быть беде. Находились невежды, считавшие великих богов злом, прозвали их «темными», несущими смерть. Да только позабыли эти невежды, что нет в мире богов добра и зла, что смерть — часть жизни, и где есть начало, там всегда будет и конец.

Ничто и никто не может быть вечен, так произошло и с миром людей, слишком переменчивых созданий. Их вера содрогнулась под натиском правителей, власть очернила сердца и отвернула от истинных богов. Молитвы становились все тише, подношения скудней, а потом все изменилось. Настало поистине темное время для тех, кто не отказался от своих богов, кто не отвернулся от них.

Размеренная и спокойная жизнь изменилась, не было места богам и их одаренным детям в мире людей. Было принято непростое решение: покинуть родные просторы и уйти в далекие земли, туда, где простым смертным не будет места. Только так боги могли спасти свой истинный народ. Все создания, в чьих жилах текла божественная искра и принято называть магией, вынуждены были распрощаться со всем, что так долго создавали их предки.

Темной ночью, через божественный портал, держа на руках детей, а за спинами тяжелые мешки со скудными запасами, уходили все, кого сейчас считают вымыслом, небылицей, придуманной для запугивания непослушных детишек. Были среди них ведьмы, оборотни, лесная нежить, магические звери и многие другие. В этой беде примирились враги и каждый сильный, помогал слабому, это было начало другой эры, когда древо миров отрастило еще одну ветвь.

Собрав нехитрые пожитки и все то, что могло поместиться в телеги, ушли они на земли пустые и построили там новый мир. Боги оросили землю дождем, наделив ее плодородием, и наполнили пересохшие водоемы водой, зацвели луга, покрылись сухие деревья зеленью, возвысились величественные горы. Благодатью встретил мир новых жителей, и не оставили боги своих детей голодать, населили леса зверями дикими, пруды рыбой разнообразной, а на полянах и возле троп поспевали сладкие ягоды.

Появились первые селенья, медленно строились домики, да избушки деревянные, торговые лавки заполнялись мехами, мясом, первыми плодами ручного труда, появлялись идолы из камня вытесанные. Даже о жучках и паучках не забыли небожители, ведь и от них польза была, пчелы наполняли ульи медом, на радость детишкам. Жизнь вернулась в прежнее русло, и никто из них больше не вспоминал прошлый дом, прошла и тоска, печаль, и жалость к тем, кто пошел на братьев и сестер, вознесся клинки над их головами.

— Бабушка, а как же прежний мир? — Сказка настолько увлекла, что у же не так сильно хотелось есть.

— Прежний?— задумалась ба, — он лишился дара богов, золотце. Вместе с волшебными существами, из мира ушла вся магия, деревья и травы больше не помогали людям, все магические предметы утратили силу, превратились в красивые безделушки, а люди стали учиться жить без помощи божественной силы и их детей. — Она улыбнулась в свойственной себе манере, легко, открыто, но с капелькой грусти в бездонных глазах, цвета грозовой тучи.

Бабушка всегда говорила, что в каждой сказке есть не только урок, но и частичка истины, но каждый человек сам определяет, каких размеров будет эта “частичка”. Вот так ловко, она укладывала спать, рассказывая одну историю за другой, порой слишком углубляясь в подробности.

— Эх, а я бы так хотела побывать в сказочном мире и увидеть говорящих зверей. — Посмотрев на любимого кота бабули, поняла, что и он неплох, хотя слишком молчалив и порядком стар.

— Так и будет милая, но всему свое время. — Тихий голос задрожал, а в старческих глазах застыли слезы, и не было утешения в ту минуту, кроме надежды, что пророчество сбудется.

Дорогие читатели, рада вас приветствовать в своей новинке, где вас ждет много юмора, приключений и красивых иллюстраций.

Глава 1 - От беды до бабы Яги

— Козел, сволочь, ненавижу! — Кричала, швыряя в мужа всем, что попадалось под руку. — Пошел вон, убирайся! — Слезы лились из глаз, мешая попадать в цель, а точнее, в неверного мужа, уворачивающегося от меня, в чем мать родила.

И ведь хватило стыда, мог бы и постоять смирно. Как баб водить, так он молодец, а как жене помочь сбросить напряжение, так шкурку свою беречь стал.

— Дарина, мы взрослые люди, давай все обсудим. — Визгливым голосом, благоверный изо всех сил старался успокоить меня.

— Неблагодарный! — Безвкусная статуэтка, подаренная «свекоброй» полетела прямо в голову изменника. — Как ты посмел?! В моей квартире, на нашей кровати! Мерзавец! — Голос осип от натуги, плакала и хрипела одновременно. — Видеть тебя не желаю.

Силы были на исходе, но я не собиралась сдаваться и оставлять предателя на территории своего жилища, пусть и скромного, но добрачного. Судьба обошлась со мной жестоко, зря радовалась, что возвращаюсь из командировки на день раньше. И так со мной всегда, стоило чуть порадоваться, как я оказывалась у края бездны, под названием: “жизненная жопа”.

— Ты сама виновата! — Выкрикнул он, едва успев спрятаться от снаряда, который с дребезгом раскололся от удара. — Мужчинам нужно удовлетворять потребности, а я не быть в вечном ожидании жены!

Такой наглости не ожидал даже мой кот, Василий Соломонович, который только и успел возмущенно мяукнуть, в секундной тишине. Лениво поднявшись на четыре лапы, он посмотрел на меня, как бы говоря: пни его от всей души!

— Что-о-о-о? — Протяжно вскрикнула, и в этот момент рука не дрогнула, хватая рамку со свадебной фотографией. — Ах, ты пыль дорог Московских, ах ты ж Жук навозный. — Продолжала швырять вещи, но уже из гардероба и прямо в открытое окно.

Бабушка учила меня, что приличной девушке нельзя употреблять “бранные” ругательства, она была женщиной набожной и очень воспитанной, к чему и меня приучила, поэтому «русский матерный» отсутствовал в моем лексиконе, а очень хотелось. Настолько хотелось, что мысленно я выкрикивала совершенно другие эпитеты, свойственные пьяным байкерам возле дешевого бара, но точно не приличной девушке.

— Нет, только не моя любимая рубашка! — Взвизгнул Лёня, обеими руками прикрывая детородный орган. Ну, это он переоценил размеры своей мужественности. — Ты хоть знаешь, сколько она стоила?!

— Знаю, — ухмылялась, размазывая по щекам тушь, — ты оплачивал покупки моей картой! — С этими словами в окно улетели часы, духи и пара кожаных ботинок, ну, и надежды на светлое будущее. — Как и за все, что я выкинула! Ты ни копейки не заработал, ленивый индюк!

Раньше я не задумывалась о финансах в нашей семьей, мой доход обеспечивал достойный уровень жизни и позволял мужу «быть в поисках себя», но раз уж он не оценил щедрого жеста, я быстро пересмотрела наши отношения.

Лицо Лёни моментально смягчилось, так происходило каждый раз, когда он понимал, что сболтнул лишнего. Если бы я только раньше знала, насколько огромные рога ношу на голове, записывалась бы не к массажисту, а к юристу, но поздно пить Боржоми, все тайное, стало явным.

— Дариночка, любимая, признаю, я виноват, но мы можем все исправить. — Жалкая попытка, измену нельзя прощать.

Любовнице повезло больше, пока я была в состоянии ступора, увидев уроки камасутры на любимой кровати с ортопедическим матрасом, она, с грацией беременной бегемотихи, падая и спотыкаясь, бежала прочь. Сказала бы, что и след остыл, но в воздухе остался стойкий запах вспотевших тел и отвратительно терпких духов а-ля «красная Москва». Одним словом, к моей истерике добавился приступ тошноты.

— Либо ты сам уйдешь, либо я помогу тебе! — Я страшна в гневе, Лёня прекрасно знал об этом, поэтому смазливое личико стремительно бледнело, а кожа покрывалась красными пятнами. Он становился похож на поганку.

— Не надо. — Испуганно крякнув, муженек попятился к двери, а я превратилась в быка, участвующего в корриде и двигалась на него.

Не знаю, были ли мои глаза красными от гнева, и шел ли пар из ушей, но почувствовав прилив сил и желание задушить человека, разбившего мое сердце, ничто не могло остановить меня в тот момент. Шустрые ноги и юношеский разряд по легкой атлетике спасли Лёню от членовредительства, в прямом смысле этого слова.

А вот от Василия Соломоновича еще никому не удавалось уйти. Будто почувствовав мое бешенство, кот в один прыжок преодолел нехилое расстояние и с гордым ревом, несвойственным домашним пушистикам, выпустил когти в полете и вцепился в накаченные ягодицы Лёни. Теперь кричали двое, кот, которого раскручивали, как в центрифуге и муж, крутящийся вокруг своей оси, в попытке оторвать от окровавленной задницы озверевшее животное.

От такой картины уже не хотелось плакать, но и смеяться тоже, нужно было срочно спасать мохнатого заступника, пока он не пострадал. Для этого я не придумала ничего лучше, чем огреть мужа по голове, первым, что попалось под руку. На везенье Леонида это оказались всего-то цветы, но зато какие, белые розы с длинными шипами и идеальными бутонами за секунду превратились в жалкий веник, но стало неизвестно, что пострадало большее, лицо или упругие ягодицы, на которые я когда-то повелась.

Вопль стоял такой, что морально готовилась оправдываться перед соседями и полицией, придумывая убедительные доводы в пользу домашнего насилия над изменяющими мужьями. На ум не приходило ничего вразумительно, но это уже и не требовалось. Васька сообразил, что одна из девяти жизней под угрозой и ловко отскочил в сторону, приняв боевую стойку. Гордый рыжий кот распушил хвост, возведя его трубой, по направлению к потолку и шипел на Лёню, почти как настоящий лев.