Защитник

Глава 1. Сокол

Если невеста ушла к другому, неизвестно кому повезло.

Возвращение домой одним приносит радость, другим разбитые мечты. Где бы ты ни был, если тебя ждут, не всё потеряно. Есть ради чего просыпаться по утрам, о ком думать бессонными ночами, на что надеяться.

Когда над головой свистят пули, теряешь друзей, с которыми свела судьба и война, обязательно нужен якорь, удерживающий в этом мире. Воспоминания об улыбке любимой, её глазах, сверкающих подобно изумрудам, помогали не сойти с ума, когда было чертовски тяжело. И наверное хорошо, что письмо где-то затерялось. Иначе каждая пуля могла стать роковой.

Сокол предполагал, что «затерялось» письмецо намеренно. Командир берёг каждого бойца. Вот только и он не заговорённый. Хороший был мужик. Правильный. Смелый. И много таких же смельчаков полегло на далёкой чужой земле. Тех, кого дома ждали, любили и по ком теперь льют горючие слёзы.

А Соколов выжил. Он перечитывал полученную весточку о том, что невеста его не дождалась. Выскочила замуж за другого. Просила понять и простить. Девка она молодая и не готова ждать его вечно. Годы идут. Лучшие её годы. Так и написала. Честно.

Мужчина смял многострадальный листок и тяжело вздохнул. В последнем бою он тоже схватил ранение. Лёгкое. Но от строк, сообщающих о расставании, больнее. Предательство. У него есть вкус. Горький такой. Противный.

Нина Ромашова сменила фамилию. Стала чужой женой. Вот так просто. Будто и не было меж ними любви. А ведь он любил. Сильно. И готов был всю жизнь с ней душа в душу. Деток хотел. Особенно теперь, когда понял как близко смерть ходит и как мало от человека зависит. Не договориться со вздорной старухой с косой. Она решает перекрыть кислород или пущай человек ещё подышит.

— Не кисни, Илюх! Всё у нас будет пучком. Молодые, живые, даже почти целые. Это главное. Поглощаем кислород. Прилетим и в госпиталь определят. Там сестрички в белых халатиках. Ух! — Пытался подбодрить Санёк. Пусть и гоняли их в хвост и гриву, а Болотов всё равно здоровее всех. Будто с поварихой какой сдружился. Если бы таковая имелась, Сокол бы знал.

— Тебе лишь бы по бабам… — Спокойно ответил Илья, но на душе скребли кошки.

— А чего? Я, знаешь ли, не евнух! В полной боеготовности! — Гоготнул приятель.

— Дайте вздремнуть, черти. — Прохрипел Медведев.

— Э-э-э-эх! Кому что, а тебе лишь бы посопеть в две дырочки.

— Да хоть в три, маньяк! Смотри, чтоб от твоего взгляда дикого и фантазий разгулявшихся, все сестрички не разбежались.

Сегодняшнее утро отличалось от других. Сокол летел на Родину. В отличие от него, боевые товарищи его холосты и сердца их не раскурочены вестями с родной земли. В их руках нет конверта, окраплённого кровью с весьма ясным содержанием. Окончательная точка и никакого многоточия.

Если вышла девушка замуж, тут уж без вариантов. Беда в том, что Нина не была просто девушкой. С её именем на устах Сокол засыпал и просыпался. Первая мысль о ней, а уж потом обо всём остальном. Всегда.

Они знали друг друга с самого детства. Много всего пережили вместе. Из детского дома вышли. У Ильи с ранних лет инстинкт защищать её появился. Сколько раз по зубам получал, рёбра ему ломали и кровью плевался, но девчонку в обиду не давал. Знал, сдохнет, но Ромашку, как ласково он её называл, никто не тронет. Его она от макушки до пятушек.

Мужчина прикрыл глаза и причиняя себе ещё большую душевную боль вспоминал её красивые светлые волосы, которые любил пропускать сквозь пальцы. Они на солнце светились, будто нити золотые. А глаза колдовские. Приворожила его словно ведьма и бросила.

От усталости и какой-никакой потери крови, Сокол провалился в сон. А проснулся от того, что их лихо тряхнуло. Самолёт терял высоту. Неужто подбили? Быстро сориентировавшись в пространстве, мужчина нырнул в кабину пилота.

— На одном двигателе идём и тот кривой! — Дополнил сказанное бранью Дубров. Совсем зелёный. Нервничал, но старался виду не подавать.

— Гриш, харе дрыхнуть! Пора подключаться к управлению, пока нас всех дружно не уронили. Не в обиду будет сказано, малец, но в таких ситуациях лучше не геройствовать в одиночку. — Похлопал по плечу более старшего и опытного Сокол и сразу допёр, всё вообще не сказочно. — Гриш?

— Крепко спит, да? — Нервно выдал парень. — Я его зову-зову, а он не отвечает. — Предательски дрогнул голос паренька.

— Крепко. Да. Будить не станем. — Подтвердил Сокол, заметив как побледнел второй пилот. — Ты дыши давай и смотри куда надо, всё остальное потом.

— Мы падаем, сержант!

— Никогда не говори таких слов, Дубров! Мы не падаем, а стремительно снижаемся. — Раздалось позади. — Уступи-ка место, дяде. — Обратился к неподвижному первому пилоту Медведев. Двое подхватили и скоренько вынесли тело из кабины. Ещё минус один.

— Твою ж! — Выругался, хромающий Болотов. От былого юмориста не осталось и следа.

— Ну ты-то куда со своей костяной ногой? — Бросил, усаживаясь на место второго пилота Иван Медведев.

Снижались они не просто стремительно, а очень стремительно. И казалось бы, кто станет трындеть в такой ситуации о всякой ерунде, но мужчины действовали слаженно по привычке. И трёп не мешал пониманию, что скоро им всем возможно кабзда.

Глава 2. Вика

Хочешь жить — умей вертеться.

— Фамилия, имя, отчество?

— Каменкова Виктория Сергеевна. — Прикрывала ладонью щёку девушка.

— Болит? — Почти равнодушно, но всё же спросил участковый. Имя, стоящей напротив пострадавшей и вместе с тем попавшейся на месте преступления он прекрасно знал. Но спросил, как полагается, для порядка.

— Терпимо. — Холодно ответила брюнетка. Тёмные, слипшиеся от влаги пряди пристали к лицу. Неприятно и тоже «терпимо».

— Что делала в доме Угольникова П.А. в столь поздний час?

— Вы ж всё равно не поверите! К чему разговоры? — Сквозил раздражением голос промёрзшей до костей девушки. На улице не май месяц, а на ней футболка и простые спортивные штаны. И те драные.

— Я спрашиваю, ты отвечаешь. — Глянул мужчина внушительно, хотя столь же внушительной внешностью не обладал. Тощий и невысокий. Маленький человек на столь же неприметной должности.

— Ничего не делала. Сказали прийти, я пришла. Ничего не видела, ничего не знаю. — Заученно отчеканила Каменкова.

— Кто сказал?

— Никто.

— Дура. — Буркнул участковый. Вежливостью Валерий Кузьмич никогда не отличался. — Чеши домой, гражданка Каменкова. Вспомнишь что, где искать меня знаешь. Ну а не вспомнишь…

— Ты чего её отпускаешь? — Недоумённо возмутилась соседка того самого Угольникова. Женщина во всех отношениях неприятная и склочная. Впрочем, если не пересекаться, то и плевать какой у неё характер.

— Не твоего ума дело! Ты в мои дела не лезь, а то я зайду и проверю, чего ты там под покровом ночи людям продаёшь, Чижова. Ясно тебе? Говорю, ясно тебе или повторить? — Наступал он на тучную женщину, глазки которой забегали. — Чего застыла, Каменкова? Домой! — Прикрикнул на девушку не оборачиваясь. Та и побежала.

На улице темень и фонари горели через один, если вообще горели. Вика неслась, словно, за ней гнались. Её трясло и вовсе не от холода. Будь кто другой на месте Некрасова, её б немедля забрали в участок и закрыли в обезьяннике как минимум до следующего утра, но скорее всего дольше. А потом долго и нелюбезно выясняли бы какого лешего она делала в доме Угольникова.

Вика перепрыгнула через кучу мусора, сваленную у дома, и закрыла за собой калитку. Дверь открыта, ведь девушка, убегая не справилась с замком. Ключ сломался. Половина осталась в сердцевине. Взбежав по ступеням, Каменкова запоздало почувствовала чужое присутствие. Её здесь ждали и не с добром.

Сильная рука схватила за горло и рядом блеснуло лезвие ножа. Лица нападавшего девушка не видела. Он стоял позади, прижимаясь и не торопясь заговорить. Наслаждался её страхом. Ждал, когда паника накроет жертву.

— Жить хочешь? — Скрипучим голосом спросили Вику. — Немая? Говорю, жить хочешь или прям сейчас порешить?

— Хочу. В смысле жить.

— Вот и славно. Развяжешь язык, ты знаешь, что случится. Участковый к тебе неровно дышит. Браслетов на тебе нет, ходишь вся такая… свободная. И ничего, что на месте ограбления засекли, да? — Издевательски нашёптывал мужчина.

— Пока свободная. Вопросы у него ко мне имеются. — Выдавила из себя Каменкова.

— Язык развяжешь, пожалеешь.

— Никого не видела, ничего не знаю.

— Вот и умница. Люблю умных, правда редко они живут долго. Горе от ума. Решишь стать самой умной, брата увидишь по кускам. — Под конец громила явно ухмыльнулся, довольный произведённым эффектом.

— Когда я смогу… встретиться с ним?

— Нетерпеливая ты, Вика. Жди звонка. — Тише сказал мужчина и лезвие скрылось во тьме.

— Зачем подставили сегодня?

— Проверяли насколько послушная. Будешь дрессированной собачкой. Куда скажут, туда побежишь. Усекла?

— Да.

Незваный «гость» ушёл, не прощаясь. Но дом впитал его присутствие. Вика чувствовала его запах, даже открыв все окна настежь. Слёзы катились по её щекам. От жалости к себе, от невозможности спасти брата.

О том, что он ввязался в нехорошие дела девушка узнала не сразу и не от него. К ней пришли и вот также доходчиво сообщили. С той поры она исполняла мелкие поручения. Ей говорили, девушка исполняла. Безропотно. Пытаясь разобраться, ища выход, но сильнее запутываясь в паутине лжи и неизвестности.

Каменкова не была дурой. Она понимала, что вечно так продолжаться не может. Но пока её руки связаны. Уехать нельзя, ведь брат останется в лапах преступников и его тут же грохнут. Оставаться опасно для жизни. Девушка находилась в подвешенном состоянии. И просвета во тьме не видела.

Когда-то жизнь её не походила на ночной кошмар. Семья была полной. Но потом не стало отца, а мать снова вышла замуж. С той поры всё и пошло наперекосяк. Пришлось им с братом вместе с матерью переехать в городок Бобруйск, находящийся близ заповедной зоны. Места тут красивые и, пожалуй, это единственный плюс.

Спустя пару лет жизни с отчимом, Вика поняла, что человек он нехороший, неправильный. Но вскоре мать серьёзно заболела и стало не до объяснения родительнице об ошибке, которую она совершила, выйдя замуж во второй раз. Ночами, тогда ещё девочка, дежурила у её постели и молилась, чтобы болезнь отступила. Но вскоре они с братом окончательно осиротели и остались под опекой отчима. В его доме. С его законами.

Однако, это вовсе не сблизило брата и сестру. Наоборот. Вика чётко осознавала разницу между хорошим и плохим, а Лёшка нет. Он брал пример с отчима, который был местным лесником лишь номинально. О природе и зверье не заботился как полагается настоящему леснику. И более того екшался с браконьерами.

Глава 3. Сокол

От любви лекарства нет, но укол поставлю.

— Ать-два, правой! Машенька, маршируете вы отвратительно. Если бы я так маршировал, меня б дальше плаца не пустили. — Гоготнул Болотов.

— Сань, харе над девочкой измываться! А вы, Мария, зря его слушаетесь. Он вам, между прочим, не командир.

— Это она синяк отрабатывает. Где это видано, чтобы на попе ВОТ ТАКИХ размеров синяк оставался после ма-а-а-аленького укольчика? Мм-м? Машуля, ну куда ты побежала? Фу ты, ну ты! Великий кайфоломщик ты, Медведь. И сам не ам и другим не дам. — Расстроено произнёс последнее Александр и перевернулся на не пострадавшее пока ещё от рук Марии полупопие.

— Разгунделся тут! Наш Сокол ещё в себя не пришёл, а ты уже и лёжа баб обхаживаешь. Не по-товарищески это.

— Да ему до баб ещё далековато. Такие быстро не отходят. По Нине своей сохнуть будет и целибат соблюдать.

— Ты б чужие письма не читал, очень бы вот это было замечательно! Соколу не понравится, что свой нос в его личное суёшь. — Отчитывал Медведев друга как мальчишку. Собственно, тот и вёл себя как большой ребёнок. Любопытный и нарывающийся на подзатыльник.

— Иногда полезно влезть в чужое дело. Тогда понятно, чем человек дышит, что его заботит и как можно ему помочь. А так сиди и догадывайся. — Не согласился Саша. — Хотя, тут и так ясно было. Сука эта Нина. Неблагодарная сука.

Сокол лежал в бессознанке дольше всех. Приземлились они не мягко от слова совсем. Но хорошо то, что хорошо кончается. Все отделались лёгким испугом, кроме второго пилота, конечно же. Он-то поймал крупный. Заикался бедняга первые сутки, хорошо хоть дар речи не утратил. Ещё умудрился и апельсинчиков всем раздобыть, не выходя из палаты.

— Нина… Нина! — Звал Илья в бреду.

— Маша я. Маша! — Отозвался девичий голосок.

— Вы извините, Мария, но сейчас вы Нина. — Посоветовал Медведев смириться и согласиться с сержантом, схватившим её за запястье. — Он вам и руку оторвать может, если перечить.

— Ох… — Потерянное вырвалось из молоденькой медсестрички.

— По головке его погладь, да слово скажи ласковое. — Присоветовал Болотов не слишком убедительно. Делиться очаровательным медперсоналом, пусть даже и с боевым товарищем он не собирался.

— Нина…

— Здесь я. Здесь. — Пролепетала девушка и руку её прижали к губам.

— Не бросай меня больше, Ромашка. — Прошептал мужчина, покрываясь испариной и две пары глаз уставились на сестричку, придавливая взглядами и вынуждая сказать заветное для их друга:

— Не брошу.

Все шли на поправку. Кто-то быстрее, а кто-то медленнее. Очнувшись, Илья погрузился в мрачные мысли и наверное долго бы не выплывал из раздумий, если б не зов реальности. Внушительный такой зов. Его не проигнорируешь. Жаль, что не контузило на оба уха…

— Вашу мать! — Орал, явившийся по их души. — Чтобы завтра… Нет, сегодня! У меня были рапорты о вашем… — Пузатого не в меру мужика, пребывающего в звании майора бесцеремонно перебил Медведь. Так-то он спокойный, если его не разбудить рано утром, когда засыпал он не очень-то в настроении.

— Товарищ майор, чего так орать? Мы с вами, между прочим, не на плацу. Медперсонал перепугали. Вас и в соседних палатах слышно. Да, что уж там! На два этажа ниже больные подкинулись на койках и забились в предсмертных конвульсиях. — Ворчал Ванька Медведев, который сейчас был похож на разбуженного и вытащенного против воли из берлоги Потапыча. Собственно и кликуха среди своих у него была именно такая. Когда Потапыч, когда Медведь. — Машенька, не жмитесь вы к стеночке. Майор сильно извиняется.

А майор и не думал извиняться. От прилюдной выволочки младшим по званию он краснел на глазах, покрываясь неровными малиновыми пятнами. Пыхтел, сдерживая русский-матерный и угрожающе размахивал указательным пальцем на каждого из присутствующих.

— Жду от вас подро-о-о-обный рассказ на тему ваших приключений в не Кукуево! — Уже поспокойнее прошипел майор и тяжёлым шагом покинул палату.

— Машенька, ходь сюды. — Похлопал ладонью на местечко рядом с собой Болотов. — Ну чего ты так испугалась? Обычный майор. Почти безобидный. Не кусается.

— Про какие он там приключения орал? — Подал голос Илья.

— Про те, наш дорогой друг, которые ты проспал. Или думаешь в больничку мы на ковре-самолёте прилетели? Нет, дружище, Алладинов среди нас не водится. Угроблено одно летательное средство, угнан один вполне ничего четырёхколёсный…

— Не убивай интригу, Сань. И хватит смущать девочку. Идите, Машенька. Вы заслуживаете лучше обычной кроватной интрижки. — Сломал Медведь амурные планы своему приятелю.

— Ты мне больше не друг! — Выдохнул Болотов и дёрнул подвешенной ногой, когда сестричка сбежала. — Вот как мы ему рапорты доставим, ась?

— Квась! Сам заедет, если они ему так нужны. Мы вообще-то на постельном режиме. Тебе ещё и половой покой полагается. — Хохотнул Медведев.

— Потапыч, однажды к тебе прилетит бумеранг. Помяни моё слово. Там всё видят! — Указал пальцем в потолок Саша.

— Второй пилот — мальчишка совсем. — Согласился Илья на ясно-понятно предложение не впутывать его сильно в грозящие разбирательства, а наоборот помочь выпутаться.

— Ох, апельсинами он не отделается! — Вздохнул Болотов.

— Пусть скажет спасибо, что дед научил меня управлять кукурузником… Все шишки мне! — Закатил глаза Медведь, предвкушая личное песочево от вышестоящих.

Глава 4. Вика

Когда мент приходит в гости, ожидается допрос.

Вика шипела, обрабатывая ссадину на лице. Глубокую. Угораздило ж её шандарахнуться, не вписавшись в поворот. Хотя, чему удивляться! Она залезла в чужой дом. Никогда не бывала там прежде, да и в полной темноте не сориентировалось. Ещё и поняв, что там происходит, последнее о чём думала девушка — как бы не удариться. Ограбление ей приходилось увидеть собственными глазами впервые.

Утро не было бодрым и добрым. Каменкова довольствовалась только тем, что не нужно чесать на работу с опухшей рожей. Голова гудела то ли от почти бессонной ночи, в которой каждый скрип и шорох казался зловещим, то ли от мыслей, атакующих многострадальный мозг. Когда в двери дома громко постучали, девушка подпрыгнула на месте и не спешила открывать. Гостей она не ждала. Да и со смерти отчима их с братом жилище посещали крайне редко и вовсе не друзья.

— Каменкова, ты дрыхнешь что ли? — Раздалось снаружи. Девушка конечно же узнала голос явившегося к ней участкового.

— Иду! — Крикнула она в ответ. Не пустить Кузьмича, всё равно, что нарваться на новые проблемы. Старые ещё не решила и пополнение неприятностей ей не требуется.

— Чайник поставь, хозяйка. — Отдал мужчина приказ. Ни «здрасьте», ни «можно ли зайти» от него не услышишь. Вежливость вообще не конёк хранителя местного правопорядка. — Задубел я. — Снял он с себя куртак и повесил на крючок, который не выдержал от старости и скинул непосильную ношу. — Едрить твою в дышло! — Выругался Некрасов. — Каменкова, где у тебя молоток и гвозди?

Явившийся без приглашения Валерий Кузьмич, забивал гвоздь, пока девушка ожидала своей участи. Не просто так ведь пришёл. Брюнетка и не думала, что вчерашнее ей спустят. Дожимать будет её. По-своему. Приятного мало, а точнее, вообще нет.

Мужчина не спешил. Он вообще не имел такого свойства торопиться. Всему своё время и место. Верно ведь говорят: поспешишь, людей насмешишь. Иногда даже лучше немножко обождать и дать правильно стечься обстоятельствам и пересечься жизненным путям. Больше толку выйдет.

Вот и сейчас участковый делал многозначительную паузу. Не вызвал к себе на ковёр, попавшуюся на месте преступления. Только за нахождение в чужих владениях Каменкову можно привлечь. Можно, но не хочется. Девка она красивая и бедовая.

— Хватит меня взглядом буравить, Каменкова! Чай готов?

— Закончился. — Буркнула девушка.

— Негостеприимная ты! Ладно, просто кипятку плесни. Действительно, замёрз. И в доме у тебя не топлено. Ты здесь в ледяную бабу превратишься! Чего дубак-то развела? — Ворчал участковый, направляясь руки помыть как полагается.

— Проветривала. — Столь же недоброжелательное прилетело в ответ.

— Приходил кто вчера? — Глянул на неё мельком Кузьмич.

— Нет.

— Врёшь и не краснеешь! Следы у порога. Размерчик явно не твой. — Не позволял делать из себя полного дурака Некрасов.

— Мало ли кто там бродит. Я за мимо проходящими следить не обязана.

— А вот по повестке явиться, коль получишь, будешь обязана. Слышь, Каменкова?

Чая у девушки действительно не имелось в наличии. Впрочем, как и кофе. Но лимонной воды она сделала. И хоть оба согрелись, диалог всё равно не клеился. Участковый прилагал все усилия, но Вика — кремень. Ничего она не видела, ничего не знает и не имеет, что доложить.

— Аптечка у тебя где?

— Там. — Кивнула брюнетка на шкафчик. Мужчина самостоятельно достал содержимое, но как оказалось не для себя. — Вы чего это? — Дёрнулась Каменкова, когда подбородок её Валерий крепко так обхватил.

— Не мотай ты головой! Шрам может остаться. — Разглядывал её пострадавшую щёку Некрасов. — Поехали зашивать. И это не обсуждается! — Грубовато выдал последнее, увидев, что девушка готова не подчиниться. — Заодно побеседуем о том, о сём по пути. Одевайся потеплее. Вчера голая бегала. Чудо, что сегодня не лежишь пластом.

Спорить с решительно настроенным участковым бесполезно. Вика дождалась, когда за ним закроется дверь, оделась, как велено, потеплее и вышла. Кузьмич конечно же заметил, что дверь на ключ она не закрыла. Брови его взлетели в удивлении, но мужчина промолчал.

В его авто девушка села неохотно. Но лучше в тачку, чем за решётку, хотя последнее никто не отменял. Водительское место перестало быть пустым и машина тронулась с места. Спустя добрых полчаса, девушка сидела в медпункте, где её вовсе не царапину, а приличное рассечение обработали как полагается и зашили.

— Следа не останется? — С налётом равнодушия в голосе спросил Некрасов у пожилого врача.

— Обижаешь! Я своё дело знаю. Как новенькая будет. Неправильно красоту портить. Поосторожнее надо, барышня. — Напоследок поучал худосочный мужчина в белом халате.

— Бывай. — Простился с ним Некрасов и Вика вышла вместе с ним.

— Голодная? Чёт ты худющая! Дома-то кроме лимона, похоже, и нет ничего. Зарплату когда тебе выдадут? — Будто они старые приятели, спросил участковый.

— Скоро. Валерий Кузьмич, не тяните уже кота за хвост. Говорите, чего хотели сказать и я пойду.

— Далеко ли? За участие в ограблении полагаются места не столь отдалённые, Каменкова! В курсе вообще? Или думала тебе грамоту выпишут за красивые глазки? Ну-ну, не надо на меня так смотреть. Позавтракаем, а там покумекаем, как ты смягчающие обстоятельства добывать станешь. Пошли, Каменкова. Не отставай. Я б борщеца навернул. И тебе полезно. Кожа, да кости!

Глава 5. Сокол

Если солдат вернулся живым, он заслужил поцелуй.

— Какие планы на внезапный отпуск? — Спросил Болотов друзей, провожая взглядом хорошенькую медсестричку.

— Почему это отпуск «внезапный»? — Проследил Медведь за направлением, куда глядел его охочий до женской ласки боевой товарищ.

— Ключевое здесь про планы было, а ты как опять ковыряешься и выискиваешь к чему придраться. После твоего вмешательства, Машенька мне от ворот поворот дала. Съездить бы по твоей роже разок-другой, но так и быть, прощаю. Добрый я сегодня.

— Ой ли?!

— Харе. Завязывайте со словесными баталиями. Говорят же, что на гражданке многие нарываться начинают. Кажись и вас зацепило. Только прибыли. Успеете по фингалу заработать. — Снижал градус общения Илья, пока двое не сцепились забавы ради.

— А ты, Сокол, уже решил, куда подашься? Если нет, можно ко мне. Там молочко деревенское, козочки гуляют… — Потирал грудину Медведь.

— Домой сгоняю. Посмотрю, что там да как.

— На кого тебя Нина променяла? — Вставил не к месту Болотов и тут же пожалел, виновато потупив взгляд. — Сокол, я это…

— Прикусил бы ты язык, братец! Совсем базар не фильтруешь. — Осадил его Иван запоздало. — Сержант, погоди! — Нагонял он Илью, который приложил ладонь к сердцу, словно дыру затыкал, что Нина там оставила своим поступком. — Он не со зла, сержант.

— Знаю. Потому и не обижаюсь. Бывайте, братцы. Встретимся ещё.

— Не теряйся, слышь? Майор обещал после окончания разбирательства помочь тут устроиться. Так, чтобы совсем не скисли от мирной жизни. Будь на связи. — Прощались друзья.

— Буду. Не шалите. — Махнул он рукой и отправился прямиком на вокзал.

Сутки спустя Соколов прибыл в родные пенаты. Даже воздух казался другим. Будто он и не уезжал никуда, не держал в руках оружия и не свистели пули над его головой. Хотя что это по сравнению с кипой написанных отчётов! Странно, что им разрешили болтаться по просторам великой и необъятной до окончания разбора полётов. Майор похлопотал. Так то он мужик неплохой, когда не орёт и не матерится.

В больничных стенах друзья провели прилично. Но даже Болотов со своим ранением в ноге и тягой к очаровательницам в белых халатах рвался надышаться воздухом свободы, а не прозябать в палате. Собственно, все трое и выписались одновременно. Чудеса да и только! А ещё бутыль коньяка хорошего главврачу и обещание вести себя соответственно недолеченным повреждениям. Иначе бы их ещё помариновали недельку-другую.

Сокол знал, что пути их с друзьями разошлись временно и они обязательно встретятся. Пока же у каждого имелись свои дела. В отличие от него, у ребят остались родные, с которыми грех не повидаться по возвращении. У него была только Нина и та сплыла…

— Солдатик, тебе сигаретки нужны? — Раздался скрипучий голос. Старушка божий одуванчик раза в два ниже Соколова как могла запрокинула голову и выжидала ответа.

— Как поняла, что солдат? — Улыбнулся Илья.

— Так выправка военная. Я чай не слепая! — Со знанием дела и даже как-то гордо заявила бабушка. На морщинистом лице не было и тени улыбки. — Так курево берёшь аль нет?

— Беру, куда деваться! — Согласился Сокол скорее потому, что старикам надо помогать. Чего уж поделать. Торгуют смертью, чтобы выжить.

Пенять на государство в этом вопросе нельзя. Оно большое и проблем в нём много. До всего руки не доходят у власть имущих. То тут дыра, то там. И сколько не борись со взяточниками на местах, сколько не руби головы, всё равно новые появляются. Вечный бой, а страдает самая нижняя прослойка населения, которой и на кусок хлеба, чтоб заработать, надо очень сильно постараться. Но в последние десятилетия жизнь скорее улучшалась, нежели наоборот. Таких вот стариков стало в разы меньше по сравнению с лихими девяностыми. Можно сказать прогресс.

Да и в городах покрупнее реже встречалась уличная незаконная торговля. Тогда как в мелких городках и деревнях пережиток прошлого задержался. Илья расплатился с местной бизнес вумен в косынке и чиркнул зажигалкой, отойдя в менее проходное местечко. Одну затяжку успел сделать, когда на глаза ему попалась знакомая фигурка. В груди противно заныло.

Белокурая с улыбкой на лице она перебежала дорогу и помахала рукой. Не ему. Какому-то хрену сидящему в тачке. Его Нина. Девочка-ромашка с изумрудными глазами. Та, которую защищал. С которой мечтал о будущем. Представлял их детишек. Верил ей как себе. И любил до сих пор. Даже после письма, которое дошло до адресата. Каждая строчка. Каждое слово и буква. Всё запомнил. И даже знал с какой интонацией она это проговаривала, когда писала.

Когда девушка прыгнула в чужие объятия, перед глазами будто красная пелена появилась. Соколов не успев ничего обдумать, окликнул свою невесту. Ту, что бросила, когда он не знал, вернётся ли. Она обернулась и радость сползла с девичьего лица. А ведь ещё недавно было наоборот. Стоило им увидеть друг друга даже в толпе, Нина светилась от счастья. И вот, другому улыбается. Не ему.

— Ну, привет, Ромашка. — Поздоровался он первым, сокращая расстояние между ними.

— Ты вернулся… — Выдохнула девушка перепугано.

— Ждала? — Спросил он нарочито так, чтобы поставить в неловкую ситуацию. Должна же быть хоть какая-то компенсация за разбитое сердце, которое и сейчас пропустило удар.

— Живой. Я рада, Илья. Правда, рада. — Пролепетала Нина.

Поддавшись порыву, Сокол рванул её на себя и впечатал в свои губы. Поцеловал быстро, яростно и подло. Также подло, как она поступила с ним. Ромашова молотила ладошками по его плечам, пытаясь вырваться из крепких объятий. И всё это видел её теперешний муж.

— Жидковат твой избранник, раз бабу свою позволяет лобызать. — Ядовито процедил Соколов, надеясь хотя бы на какую-то реакцию мужа своей Ромашки.

«Ну, давай, врежь!» — Билось в его голове.

— Тиша, не надо. — Останавливала Нина, встав между мужчинами. — Видимо, моё письмо не дошло. Я виновата. Илюш, прости. Так вышло. Сердцу ведь не прикажешь.

Глава 6. Вика

Накормлю, напою, а потом съем или понадкусываю.

— Борща две порции! — Сказал участковый громко. — И второе давай. Чего там сегодня повкуснее, то и неси на две персоны. — Скомандовал он официантке, если так можно было назвать женщину в теле лет пятидесяти с кислой миной. Однако, ради участкового она выдавила из себя подобие улыбки. Всё ж лучше с Некрасовым не ссориться.

— Валерий Кузьмич, вы едите за двоих? — Дёрнула бровкой Вика.

— Ты остроты свои спрячь до поры. Пятую точку усаживай, нечего столбом стоять. — Не приходилось ждать от мужчины галантности. Иного он склада. Простой и грубоватый.

Выдвинув тяжеловатый стул, который звучно проехался по полу, Вика присела. Она не вставала в позу. Тем более сейчас, когда от Кузьмича в некотором смысле зависела её дальнейшая судьба. Захочет, чтобы села, ему раз плюнуть ей путёвку в места не столь отдалённые организовать. Даже не так. Просто не пошевелит пальцем, словечко за неё не замолвит и суши сухари.

— Чего пригорюнилась, Каменкова? Нос, гляжу, повесила. — Хмурился мужчина, сидящий напротив.

— Жду.

— Чего именно?

— Когда допрашивать начнёте. — Призналась она честно.

— Ты сказок в детстве что ль не читала? Сначала накормить, обогреть, ну а потом уж всё остальное. — И не подумав улыбнуться, всё также с серьёзным выражением лица высказался Некрасов.

— Остальное? — Переспросила девушка, думая показалось или намёки он ей делает. Раньше не водилось за ним столь толстых. Скабрезностей не отвешивал. Нахамить, это пожалуйста, вообще без вопросов.

— Суп наш когда готов будет? — Гаркнул участковый и вскоре стол им накрыли. Вопрос Виктории так и остался без ответа. — Ешь. Одни глаза остались. Хотя нет, теперь ещё вон красота на пол лица раздулась. — Мазнул он по ней взглядом. — Говоришь, сама ударилась?

— Угу.

— Ложку в руки взяла и наяривай! А то в обезьяннике закрою, Каменкова. Я не шучу. — Пригрозил, видя как она телится Некрасов.

В тот день разговора толкового у них не вышло. Впрочем, как и в последующие. И пару недель спустя. Но как бы Кузьмич не стращал девушку, активных действий в отношении неё не предпринимал. Никакой повестки она не получила. И никуда её не вызывали, что не могло не радовать. Была и другая сторона медали — Некрасов повадился таскаться к её дому. То дверь у неё не закрывается, то рама рассохлась и он заметил, то ещё чего. Всё-то глаза его внимательные подмечали.

Соседи тоже не без глаз. Вика ловила их взгляды, которые трудно назвать очень уж благожелательными. Осуждали? Ну и плевать! Когда Каменковы схоронили сначала мать, а потом и отчима, мало кто помогал. Хотя вообще-то в деревнях принято. Но тут и не деревня. Теперь уже нет. Скорее частный сектор. Задержавшийся в силу расположенности близ заповедной зоны. Городок Бобруйск небольшой. Имелись в нём новостройки и прочие прелести цивилизации. Но все они поодаль, а тут люди ближе к земле. Души у них холодные. Тяготы жизни как-то высасывали всё тепло. На себя бы хватило, до других дела нет. Разве языками почесать со скуки, да от скверности характера.

— Кузьмич сегодня заедет? — Голосила баба Шура, опираясь на свой забор, но прекрасно разглядев недовольное лицо соседки.

— Откуда мне знать! — Не очень громко крикнула Вика.

— А кому ж ещё, как не тебе? Или скажешь у вас не шуры-муры?

— Баб Шур, вы б за своими гусями лучше смотрели! — Бросила девушка раздражённо.

— Я и смотрю. — Донеслось ей в спину.

Как у всего в жизни, у частых визитов Некрасова к Каменковой, было две стороны. Да, лихие люди более не захаживали и не звонили. Но покоя и облегчения Вике это не принесло. Наоборот, она как натянутая струна ожидала, чего ж дальше-то будет. О брате никаких новостей. Ни плохих, ни хороших. Неизвестность пугала, заставляла изрядно нервничать. Впрочем, отсутствие новостей — тоже сигнал. Участкового опасались. При нём не смели использовать Вику в своих целях. Значит, связываться с каким-никаким блюстителем правопорядка им было западло.

Вика работала в небольшом хозяйственном магазинчике. На другое место подоходнее рассчитывать не приходилось. Она, как бы сказало старшее поколение, не образованная. Собственно, её вины нет. В школу ходила все одиннадцать классов, а потом стало не до учёбы. Да и расходы за неё отчим сразу обозначил, что на себя не возьмёт. Более того, он был против, чтобы падчерица училась. В его доме, его правила.

Проблема в том, что и покинуть его дом девушка не могла. В общем-то ей повезло, если можно назвать везением чью-то смерть. По лезвию ходила. Нехороший человек ушёл в мир иной при загадочных обстоятельствах. И если бы не те, с кем он прежде вёл дела, всё бы у Каменковых наладилось. Но вышло иначе.

— Пришла? — Выдернул из раздумий голос начальницы. — За кассу садись. Товара дня три не будет. Непогода.

— Ясно. — Кивнула девушка, занимая почётное место кассира.

Магазинчик небольшой. Она здесь за всех одна. Хозяйка только открывала и закрывала. Весь день Каменкова была предоставлена сама себе. И даже удивлялась, как к ней на работу не нагрянули лихие люди. Только сегодня, когда начало конкретно заметать и ни чьи машины не задерживались, Вика обратила внимание на одну, в которой сидел паренёк и никуда не торопился. Но когда подъехала тачка Некрасова, парнишка уехал. Странно… Похоже слежку за ней приставили.

Происшествий никаких не случилось. Смена прошла спокойно. Хозяйка уже пересчитывала куцую выручку. Вика ждала, когда досчитает, накидывая на себя пальто. Зябко в нём, но другого у неё нет. Деньги на себя девушка не тратила. Вообще. Неизвестно, что там в будущем. И про брата ни слуху, ни духу.

— Валерий Кузьмич? — Нисколько не удивилась начальница.

— Доработали? Вику забираю. — Сказал мужчина. Ни «здрасьте», ни «можно ли». Его слово последнее.

— До свидания. — Извиняющимся тоном прощалась девушка.

— Бывай. — Кивнула Зинаида Олеговна, провожая хмурым взглядом.

Глава 7. Сокол

Утопи свои печали, пока они не утопили тебя.

— Значит, претензий не имеете? — Переспросил мент, которому тоже не особо-то приятно было задерживать того, кто служил Родине пусть и за её пределами. Но теперь по возвращении домой вляпался, едва сойдя с поезда.

— Не имеем. — Ответила Нина, вцепившись в руку мужа и дёргая требовательно.

— Не слышу! — Громко ещё раз потребовал высказаться непосредственного участника драки полицейский. Хотя кто их так звал? Ментами были, ими и остались.

— Нет претензий. — Буркнул Тихомир, как выяснилось, Львович. — Так, слово за слово… В общем, разойдёмся миром. Не в обиде я.

— Вот и славно. Распишитесь и проваливайте. А ты, Соколов, кулаками не размахивай. Тут мирное население. Привыкай.

Илья поднялся и покинул кабинет первым. Тошно ему. Вроде и навалял он мужу своей Ромашки, а легче не стало. Для обычного мужика, Тихомир дрался неплохо. Но Сокол в лучшей физической форме и кровь у него кипела. Да и вернулся он только-только с войны. Ясен пень, у него преимущество!

— Тиш, подожди. Мне пару слов надо сказать. — Услышал Илья за спиной. Снова ему ковыряли незажившую рану.

— Две минуты, Нин. Я на улице подожду. — Недобро кинул мужчина.

— Илюш, я знаю как выглядит это всё. Правда! Но мы с тобой всегда вместе были. Ты и я. За тобой как за каменной стеной. Думала, люблю. А потом ты уехал, а я осталась. И поняла, что разные мы. Когда был рядом, не понимала.

— Ромашка… — Болезненно выдохнул Соколов.

— Подожди. Я не всё сказала. Прости меня! Знаешь, когда ты уехал, моя жизнь стала мирной. Никто не нападает. Спокойно. Будто ты носишь в себе войну. И это чувствуют окружающие. Потому и нападают на тех, кто рядом. — Резала девушка без ножа. — Найди мир, Илюш. Нельзя постоянно жить как на пороховой бочке.

— Со мной тебе было неспокойно? Не любила, да? — Прорычал мужчина, чтобы вырвать уж навсегда чувство из груди, пусть и с куском собственного сердца.

— Когда-нибудь ты поймёшь. Встретишь ту самую и всё, что раньше, покажется несущественным. Я лучше пойду. — Развернулась Нина и Сокол проводил девичью фигурку взглядом, приказав себе врасти в землю. Пусть уходит. Силой к себе не привяжешь. Если бы свободная, но теперь уж всё.

— А-а-а-а! — Вырвалось из него и кулак улетел в стену. Дверь кабинета открылась и уже знакомая морда показалась.

— Не буянь. Имущество не порть. Покрасили недавно. — Спокойно и даже с неким пониманием произнёс мент. Гусаров Алексей Петрович. Так на ксиве его значилось. — Бабы — народ непостоянный. Но встречаются и верные экземпляры. Не кисни, сержант. Всё пройдёт и это тоже. — Похлопал он его по плечу. — Я до шести тут, а потом совершенно свободен. Может, выпьем?

— Почему бы и да. — Согласился Сокол.

Гусаров работал следаком. Не смог пройти мимо хорошей драки. Да и понял он как-то сразу, что из-за бабы весь сыр-бор. Влез, а Сокол оказался буйным и без тормозов. По глазам его допёр, по огню в них, как выворачивало наизнанку служивого от любви. Собственно, сам понимал каково это любить и терять. Потому и забрал самолично в отделение голубчиков.

— Пей, сержант. Сегодня твоей печени придётся нелегко, зато душе полегчает. Временно и всё же. А завтра новый день наступит. Без Нины. — Подливал Гусаров вискарь.

— Вот скажи, где в мире справедливость, а Лёш? Я ж в лепёшку ради неё готов был! — Стукнул по столу кулаком Сокол и тарелки с закусями подпрыгнули. Бокалы успел подхватить быстрый на реакцию следак и теперь, получается, собутыльник.

— Справедливости ищешь? — Усмехнулся Гусаров. — Илюх, ты меня удивляешь! На войне был, а наивность не откинул. Нет её, этой самой справедливости. Человек сам кузнец своего счастья или несчастья. Выбор делает ежедневно, ежечасно и разгребает последствия этого выбора. Вот влюбился бы ты не в Нину и как знать, как знать…

— Хочешь сказать, сам виноват?

— Хочу сказать, отпусти ту, что ушла. Не цепляйся за подол. Значит не твоя она, усёк? А свою ещё встретишь. Давай, ещё по одной.

Утро было вовсе не бодрым. Первая мысль проскользнувшая в голове оказалась о ней. Будто приворожила когда-то и теперь навечно Соколов принадлежит ей. Аж зло берёт! Потерев заспанную морду лица, Илья начал восстанавливать цепочку событий. Последний заход был явно лишним. Он не узнавал место расположения. Но запах жаренного бекона гнал на разведку.

— О-о-о-о! Какие люди! — Посмеивался над ним Гусаров. — Ванна там. За углом и налево. В стене прямоугольник с ручкой, на неё нажимаешь и тянешь на себя.

— Я вроде не совсем того… — Хмыкнул Сокол.

— Тогда ладно. Дуй. Полотенце чистое найдёшь.

Плотно позавтракав и поблагодарив за временный приют, Илья отправился к себе домой. В гостях хорошо, а дома он давно не был. Честно говоря, теперь уже и не хотелось. Город стал чужим в один миг. Будто выгонял его. Да и вопрос Лёхи бил в голове набатом.

«Что дальше делать будешь?»

Он не мог ответить и сам себе, не то, что кому-то. С Гусаровым они обменялись номерами. Хорошим оказался мужиком. Неравнодушным. Взял обещание позвонить, если вдруг встрянет. Сокол встревать не собирался. В ментовку он попал не впервой, но давненько не приходилось. А тут вот как вышло.

«Может, хату продать и уехать к чертям?» — Подумал Илья, всунув ключ в замочную скважину. Его больше ничто не держало. И потом, после отпуска майор обещал пристроить ребят. Пора перелистнуть страницу. Нина это сделала, пришла его очередь.

Глава 8. Вика

— Едрить твою в дышло! — Выругался Некрасов, когда его колымага застряла на полпути.

Вика тоже выматерилась, но мысленно. Угораздило же машине именно тут закапризничать! Лучше бы потом, когда б участковый довёз до дома и отъехал бы на порядочное расстояние. И пусть мысли некрасивые, девушка их не стыдилась. Больно навязчивым стал вмешательство Кузьмича в её и без того нелёгкую жизнь.

— Садись за руль. — Скомандовал мужчина.

— Я не умею водить. — Помотала головой Вика.

— Садись, кому говорю? Ты глянь какие тучи? Снег валит! Нас тут с тобой за считанные минуты заметёт, не выберемся. Проинструктирую. Если повезёт, поедем. — Не принял участковый никаких возражений.

Девушке не осталось ничего иного, кроме как послушаться. Она перебралась на водительское место и внимательно слушала, что да как ей предстоит делать. Некрасов не врал. Погода стояла паршивая и портилась прямо на глазах. Больше всего Каменкова опасалась застрять здесь вместе с Некрасовым. Время позднее, на улице темным темно. И дураков ездить по непогоде полтора человека. Но, то ли небо услышало её молитвы, то ли совпадение, машина сдвинулась с места.

— Вы меня выбросьте по пути. Я там уж сама доберусь. — Торопливо просила девушка, надеясь на согласие.

— Чего придумала? До самого дома довезу.

— Не нужно. — Замялась Вика и потянулась к ручке.

— Заболеть хочешь? Не дури. — Рванул её на себя мужчина.

На мгновение воцарилась тишина. Давящая. В которой девушка почти видела демонов внутри тёмных глаз. Они показались и исчезли. Вскоре Некрасов не подавал виду, что пялился на её губы и глядел только вперёд.

— Приехали.

— Спасибо, что довезли. — Пролепетала Вика и дрожащей рукой отстегнулась.

— Стой. — Раздалось в тишине, только метель подвывала снаружи. — Каменкова… Нет, ничего. Иди.

Она выбежала будто за ней гнались черти. Ключи никак не желали находиться во вроде бы не таком уж большом рюкзачке. Руки дрожали вовсе не от холода. Хоть бы уехал! Только бы не пошёл следом! Дверь девушка отперла и сразу захлопнула за собой, подгоняемая страхом и порывом ветра. Шустро закрылась изнутри на все возможные обороты. Сердце вылетало из груди как у перепуганного крольчонка. Пора завязывать с визитами Кузьмича. Надо пресечь дальнейшее нежелательное развитие событий, ввиду изменившегося к ней с его стороны отношения.

Девчонкой она могла бы решить, что ей показалось. Долгое пребывание в стрессе, так себе настоящее и неясное будущее. Но за плечами у Каменковой уже имелся опыт общения с покойным нынче отчимом. Да, черта не была пересечена, но лишь её стараниями. Опасность, исходящую от мужчин девушка чувствовала остро.

Ещё долго Вика не решалась подойти к окну и посмотреть уехал ли Некрасов. А когда всё же набралась смелости и осторожно отодвинула занавеску, облегчённо выдохнула. Машины не наблюдалось. Вот и ладно, вот и хорошо.

Утром следующего дня погода не улучшилась. Наоборот. Снега навалило столько, что казалось, сезонная норма осадков вся выпала за всего лишь ночь. Девушка специально встала пораньше, чтобы самостоятельно добраться до работы. Пешком. Без сопровождения.

Она вспомнила как ей примерещилась слежка у магазинчика, но теперь убедилась окончательно. Под колпаком. Подальше от дома, но с тем же самым лицом за рулём стояла машина. Паренёк зевал и засёк Вику. Тяжко вздохнув, Каменкова решительно направилась мимо, утопая в снегу. Её не окликнули. И то хорошо. Но и проследить за ней уже не сможет. Тут теперь не развернёшься.

Хозяйка опоздала и Вика топталась у входа довольно долго. Беспокоил её не холод, а странное ощущение слежки, хотя вроде бы её быть не должно. Приставленный к ней мент тачку не бросил, а у Некрасова наверняка или с машиной беда, или другие дела поважнее.

— Сегодня сама закроешь. Я по этой холодрыге не пойду. Выручку завтра посчитаю. — Сообщила Зинаида Олеговна и доверила ей ключи от святая святых — хозяйственного магазина.

— Хорошо.

— Ты это, пораньше закрой часика на два. Вряд ли кому приспичит прийти и отовариться в такую холодупень. — Разрешила начальница и ушла. А Вика осталась. И никак не ожидала, что в магазине она уже не одна.

Свет внезапно погас. Каменкова отправилась на ощупь проверить, не выбило ли пробки. Такое иногда случалось. Ничего удивительного. Но когда почувствовала на шее захват, моментально пришло осознание, кто пожаловал и зачем.

— Слышь, краля, проблем с тобой много. — Шептали ей на ухо, обдавая горячим дыханием. — Нервничать заставляешь, возиться. Ты послушной должна быть. — Чиркнул рядом нож.

— Я послушная.

— Думала, ляжешь под мента и все твои проблемки решаться, да? — Водил лезвием и усиливал хватку на шее, стоящий позади. — Избавься от мента.

— Что? — Ахнула девушка. — Я не убийца!

— Дура! Сделай так, чтоб не вился рядом с тобой. Мешает. Постарайся ради брата. Наши игры, только наши, куколка. — Провёл лезвием по шее, не царапая, но заставляя кровь застыть в жилах.

— Я хочу поговорить с братом. Хотя бы услышать его голос. — Потребовала Вика, зажмурившись.

— Не ты диктуешь условия, цыпа. — Сжал одну грудь мужчина и прикусил мочку уха, отчего девушку едва не вывернуло.

— Он посадит меня. — Выдвинула предположение Каменкова. — Резко избавиться не смогу.

— А ты постарайся. Я в тебя верю. Неделя, не больше. Потом ты снова станешь ручной зверушкой. — Проскрипел противный голос и словно тень исчез тот, кто ещё мгновение назад вселял ужас.

Глава 9. Сокол

Квартирка у Сокола была маленькая, особо не развернёшься. Много за такую не дадут. Ещё попробуй продай. Да и купить тоже попробуй. Не везде получится, а точнее даже мало где. Потому и отправился он служить. Контрактники получали приличнее, чем он сумел бы заработать в родном городе. Если пахать от зари до зари, да на двух работах и то столько не вышло б. А Илья имел стремление обеспечить свою девочку всем. И конечно жилплощадью приличной тоже. Ту самую девочку, которая стала чужой женой. Вот и разбивайся ради баб в лепёшку!

Теперь-то деньги имелись, а желание разбираться с жилищным вопросом остывало с каждой секундой. Можно конечно доверить дело профессионалам, но затянется, как пить дать. И потом времени в запасе не столько, чтоб сильно увязнуть. Сейчас единственное, что кое-как не давало повесить нос — обещание майора пристроить на гражданке.

По городу мужчина не гулял. Он вообще как тот хомяк, зарылся и не вылезал без надобности. В магазин, до мусорки и всё. На том его прогулки заканчивались. Упал, отжался и снова упал. Подниматься не хотелось. Скорее бы отпуск закончился. И чего там придумал для них майор?

По истечении первой недели, Соколов уже готов был волком выть и всерьёз подумывал не нагрянуть ли к кому из друзей. Больно тошно ему одному в ставшем чужим городе. Первым с ним связался Медведь.

— Отлежал бока? Отъел пузо? — Посмеивался друг в трубку, хотя оба прекрасно понимали, ничего такого с Соколом случиться просто не может.

— Ага. Скоро на потолок полезу со скуки!

— Бери билет и дуй к нам. Адрес знаешь. — Зазывал друг.

— К вам это к кому?

— Болотов тут прячется. Прикатил вчера. Его насильно женить пытались, он и смылся. Опасные люди — родственники! — Гоготнул Потапыч.

— А и приеду! Иначе ищите меня в отделении, в обезьяннике. — Вроде и в шутку, но вместе с тем, очень близко к истине сказано.

— Давай, тащи свою тушку. Я ж сразу предлагал к моим козочкам. Молоко своё, пасека рядом, а потом все вместе отправимся на место новой деятельности. Посигналь какого прибудешь, встретим. Вдруг ты без нас потеряешься!

— Это непременно.

Жизнь уже не казалась такой же унылой, как пятью минутами ранее. Появилась причина побриться, да и вообще начать шевелиться в сторону вокзала. Когда Соколов вышел из дому и обернулся, не было тоски на душе по месту. Ещё недавно он в сладких мечтах представлял своё возвращение. И вот, всё пошло по одному месту. Ни дома, как полагается, очага, ни жены-хозяйки.

В Сосновку, где живёт Ванька Медведев, Илья прибыл поздним вечером. Потеряться ему было не суждено. Друзья примчались встречать боевого товарища. Потапыч болтал без умолку, что ему несвойственно, Болотов же наоборот молчал и тоже несвойственно себе.

— Невеста совсем страшная? — Решил подшутить над другом Сокол и тот выдавил улыбку.

— Не представляешь насколько. Объём талии назвать?

— Ого! Так ты познакомился с ней настолько близко, что знаешь точную цифру?

— Скорее слово, которое охарактеризует в полной мере её габариты. Она необъятная, Илюх! — Вообще не смеялся Саня.

— Хорошего человека должно быть много. Так моя бабка говорила. — Брякнул Медведь и получил подзатыльник.

— Мудрые слова, между прочим. — Согласился Сокол и получил укорительный взгляд от сбежавшего почти со свадьбы друга.

— Вы не понимаете. Наши родители дружили и ещё с детства решили, что мы поженимся. Прикинь? Мы под стол пешком, а они уже окольцевать решили. И она тоже странная. Сказала, что ждала меня. Вот зачем? Я ведь ничего ей не обещал! А теперь последним козлом себя чувствую. — Рассёк воздух рукой Болотов. — Глаза эти её… Смотрела, словно я должен, просто обязан на ней жениться.

— Ну всё, не депрессуй. Теперь-то Пышка поняла, что не светит ей такой завидный жених. Бедная, она и не догадывается как её пронесло. Ты ж ни одной юбки не пропускаешь! — Похлопал его по плечу Иван, а Сокол подумал, что больно тревожится их гулёна из-за брошенной невесты.

Друзья не расспрашивали как там на личном фронте у Ильи. Учитывая, что он приехал по первому зову, всё вообще глухо. Болотов опасался как бы друг на него не взъелся. Но теперь видел, Сокол не обиделся на его несдержанность и болтливость. Так-то не со зла. Просто фильтровать базар не умеет. Особенно среди своих.

Ребята забурились в местный паб и проторчали там до закрытия. Перемыли кости всем и вся, а поутру заправлялись рассолом и страдали мигренью. Прошло ещё несколько дней и всё им осточертело. Накрывало скукой смертной. Для привыкших к постоянной движухе, бездействие невыносимо. Хорошо, что майор всё-таки позвонил в пятницу и сообщил им то, отчего кровь забурлила, да свет забрезжил в конце тоннеля.

— Бобруйск! — Гордо прочитал название города, куда им надлежит прибыть Болотов. — Бывали там?

— Нет. — Дружно ответили мужчины, протягивая билеты проводнице.

— Вот и посмотрим, чем этот самый Бобруйск дышит. Ась? — Окинул Саша взглядом блондинку, а точнее её филейную часть. И как-то тяжко вздохнул, будто и не собирается брать эту крепость.

— Я загуглил. Местечко своеобразное. Глухоманью не назовёшь, но рядом заповедная зона. — Поглядывал на экран айфона Медведь. — Хрен поймёшь, что там нам светит.

— Майор сказал база новая. Инструкторы нужны. А мы вроде как порох нюхали. Дадут нам молодых-зелёных в подчинение. Надеюсь, состав не женский. — Подтрунивал над Болотовым Потапыч. — А то ж всех попортит наш многострадальный.

— Заткнись-ка, друг мой ситный! А то обижусь.

Сокол благодарил судьбу за то, что именно с этими ребятами свела. Хорошие. Надёжные. Свои. К таким не страшно повернуться спиной, нож не всадят. Проверено в бою. Никто из них от пуль не прятался и собой прикрывали смело. Шутили, когда можно и особенно, когда нельзя. Попадали в передряги. Один за всех и все за одного. Прямо как мушкетёры.

— Можешь врезать, но я ведь сдохну от любопытства. Что там твоя Нина? Без шансов? — Всё ж не удержался Болотов.

Глава 10. Вика

— Дверь у меня запирается, с рамами всё нормально и гвозди я сама забивать умею! — Выпалила Вика грозно. Но не участковому в лицо, а собственному отражению в зеркале. — Чёрт, да не отцепится он от меня так просто... — Простонала она страдальчески.

Неделя подходила к концу, а отвадить Кузьмича не получалось. Точнее, Вика вроде и пыталась, но не сильно старательно. Потому как вообще опасалась, чем этот разговор обернётся. Смотрел на неё Некрасов плотоядно. Шантажист сказал, мол, легла она под мента, но то неправда. Не сдавала Каменкова позиций, а Валерий словно в осаде выжидал, не пёр напролом.

Девушка предполагала, что чирикни и случится самое неприятное. Нельзя подогревать его интерес, но и холодность порой действует обратным образом. И так нельзя, и эдак. Засада! А ещё, после того проникновения в магазин чужака, будто бы заподозрил участковый неладное. Он ведь всё ж приехал и увидев её долго глядел, словно сканировал. Но допроса не учинил.

— Каменкова! — Раздалось со двора. — Ставь чайник! Дубак тут, ух!

— Твою ж мать… — Выдохнула Вика. Сегодня выходной и повода свинтить у неё нет. Вообще никакой уважительной причины.

— Каменкова, дрыхнешь что ль? — Прозвучало уже у самых дверей.

— Да иду я, иду! — Рыкнула девушка в ответ.

Некрасов вошёл в дом вместе с порывом ветра. Окинул брюнетку проницательным взглядом и нисколько не стушевался от её неприветливости. Вике не оставалось ничего иного, кроме как пойти и всё же поставить чайник.

Спустя десять минут двое сидели за кухонным столом. Мужчина грел руки о чашку и поглядывал на хозяйку жилища, чем нервировал. Она послала ему ещё один колючий взгляд, который достиг цели. Мужчина хмыкнул и прервал тишину.

— Девочка, у тебя какие-то проблемы с настроением? Не с той ноги встала?

— Как вы догадались, товарищ участковый! — Софициальничала Вика. — Прям в корень зрите.

— Давай прямо, а то юлишь.

— Куда уж прямее! Скажите, у вас совсем других дел нет? Только мной одной занимаетесь. Вы ж меня повесткой ещё недавно пугали, а теперь по хозяйству помогаете и лично сопровождаете, куда бы не пошла. Как понимать такие перемены, Валерий Кузьмич?

— Как хочешь, так и понимай. Всё ждал от тебя откровенности, но скорее раки на горе засвистят. Скрытная ты барышня! Нет в тебе мягкости, присущей женскому роду.

— Знаете, что?! — Запыхтела девушка, а Некрасов рассмеялся.

— Нравишься ты мне, Виктория. Неужто не догадалась? — Потянулся он к её руке, но брюнетка шустро убрала лапку под стол.

— Валерий, Кузьмич…

— Валера и на «ты». Хватит официоза. Я давно уже не мальчик, говорю как есть напрямки. Сразу понравилась, как увидел. Злился на себя за эту слабость. Не хватало запасть на ту, кто по кривой дорожке топает без оглядки. Но время показало, что тебя туда толкнули. А ты и идёшь как потеряшка. Некому вытащить было, руку, так сказать, помощи подать. Считай, с этого момента я свою позицию обозначил.

— Вы от меня чего ждёте? Из благодарности, что не упекли, мне как, сразу в койку с вами или поломаться должна для приличия? Как там в ваших фантазиях, Валерий Кузьмич? — Злобно и намеренно грубо выдала Вика.

— Тьфу ты! Дура девка. Рот бы тебе помыть с мылом. Пойду я, а то не сдержусь. — Поднялся мужчина резко и ушёл, а Вика уронила лицо в ладони и разревелась. Жалко ей себя стало. Всем что-то надо от неё и никакого просвета.

Выходной пролетел незаметно. Второй она потратила с пользой. Отдраила дом, навела порядок в шкафу, да и в целом занялась домашними делами. Всё в надежде упорядочить мысли. Руки заняты, а в голове полный кавардак. Утром понедельника девушка вышла за порог и едва сдержала крик, обнаружив там дохлого обезглавленного кролика. Послание более чем говорящее. Поспеши, иначе пожалеешь.

— Чего смурная такая? — Вопрошала начальница. Снова Некрасов нарисовался и до самой работы подвёз. Благо, от кроличьей тушки она успела избавиться. Не засёк.

— Как отвадить мужика, Зинаида Олеговна? — Совершенно не рассчитывая на ответ, спросила девушка.

— Известно как. Другим мужиком. — Огорошила её женщина, обычно не склонная к пустому трёпу. — Кузьмич неплохой, но если сердце не лежит, себя не ломай. Путного не выйдет. И ему жизнь попортишь, и самой придётся несладко. Кстати, тут у нас база военная открывается. Объект секретный, но как обычно все в курсе. В общем, жди завоз молодых, красивых и умеющих постоять не только за себя мужчин.

— Вы наверное шутите. — Вздохнула Каменкова.

— Какие уж тут шутки! Девка ты красивая, но проблемная. Одной опасно жить. Не отшивай всех подряд, к кому-то, да присмотрись. Глядишь и жизнь наладится. А то смотреть тошно! Вечно унылая бродишь. Ни улыбки, ни огня в глазах.

— Где взять огня, когда… — Всхлипнула Вика.

— Ну-ну, не раскисай. Иногда реальность даёт прикурить. Но человек получает только те испытания, что ему по силам. Порой кажется, это не так. Люди вообще склонны спорить со всем, что не укладывается в их картину мира. Брат твой не объявился? — Резко сменила тему Зинаида Олеговна.

— Нет.

— Ясно. Подумай о моих словах, девочка. Жизнь идёт, не взирая на трудности и наши попытки с ними справится. Твой брат сам екшался с браконьерами и судьбу свою избрал.

— Вы знали? — Ахнула Вика.

— Многие знали. Глаза-то есть и уши тоже. И Кузьмич не зря возле тебя трётся…

Глава 11. Сокол

— Как-то иначе я представлял себе нашу с вами деятельность! — Разворчался Болотов. — Мы тут как бесплатная рабсила.

— Не гунди, Сань. Майор плюшек не обещал. Сказал, устроит, а не в маршалы возведёт. Так что крась и не отвлекайся. Быстрее просохнет, быстрее задыхаться перестанем. — Поторапливал Медведь.

— Между прочим, нам выдали амуницию, чтоб дышали ровнее и не лакокрасочным покрытием. — Кивнул на ту самую амуницию Сокол, наяривая валиком по стене.

— Тьфу! Это для пороха не нюхавших. А мы ж не из жидкого теста! А-а-а-апчхи! П-ч-ч-ч-хи! Да едрить твою растудыть! — Начал чихать и подкашливать Санёк. Парни напряглись, когда он ещё и зачесался.

— Вот, скажи, друг ты наш ситный, как умудряешься найти проблемы там, где их до тебя не было? — Хохотнул Медведев. — Не прикидываешься? Может, спецом тут сценку разыгрываешь, чтоб с местными сестричками познакомиться и грабли свои под халатики им запустить? — Заподозрил Иван.

— Да ты глянь, у него ж красные разводы по коже пошли! Давай-ка к медикам отправим, а то загнётся. Держись, боец. Увидишь ты сестричек. Проведёшь осмотр, так сказать.

— Какого цвета трусики, а какого бюстики, да? — Продолжал чисто по-дружески измываться Медведь. — Ну всё-всё, не дуйся. Убегай от аллергена. — Тащил за собой Ваня, а Сокол уже подбирал подходящее им учреждение.

В век прогресса и навигаторов, как детища этого самого прогресса, заблудиться можно, но сложнее. Очень скоро тачка подъехала к клинике, где Болотова приняли и приготовились лечить. Сокол оплатил приём, и надеялся, что друг всего лишь надышался краской, а не что-то ещё дало ему по здоровью.

— Ну что, какой размер? — Спросил Медведь, когда пациент явился пред их ясные и весьма любопытные очи.

— Размер чего?

— О-о-о-о! Больной скорее мёртв, чем жив! — Гоготнул уже Сокол. При любви их друга к женскому полу, с трудом верилось, как он не заценил выдающиеся «подробности», осматривающей его докторши.

— Тьфу на вас ещё раз, черти полосатые! Меня ласково назвали почти кретином и не за то, о чем вы, озабоченные мои, подумали. Сказали морду лица упаковывать в противогаз, а не дышать химозой.

— Респиратором пользоваться вообще-то! — Поправила обладательница рыжих кудрей и вполне красивого бюста, упакованного в белый халат. — Контакт с аллергеном исключить. Прокапаться и таблеточки. Всё написано в рецепте. — Повторила девушка как для особо одарённого.

— Благодарим, сиятельная! — Высказался за всех обычно спокойный Медведь и даже проводил девушку взглядом.

— Глянь, Потапыч-то расцвёл. — Перекрыл ему обзор Болотов.

— Иди ты!

— Куда?

— Лечись.

База пока ещё не действующая, но охрана бдила. На территорию никто левый не имел шансов проникнуть. Ребята приехали первыми, им и выпала честь начать готовить место новой дислокации. Впрочем, в ближайшее время ожидалось подкрепление. Инструкторы для молодых, рьяных и зелёных сами ещё вполне о-го-го. Взрослыми мозгами и сильными духом их сделала война. Там день за год, а то и за два.

Разместились они там же, на базе. Выбрали себе по праву первых лучшие места. Отдельные просторные комнаты, в которых скоро появится всё необходимое. Когда доставят. К полевым условиям не привыкать. И на почти голой земле спали. Теперь кровать казалось слишком мягкой, а в темноте грезились враги. Хоть спи с включённым светом как в детстве, разгоняя тени прошлого.

Этой ночью Илье снились не сражения с невидимыми врагами. Ему опять снилась Нина, чёрт её подери! Нет, конечно он не желал бывшей зла, но являться к нему под покровом ночи, пусть и не в реальности — слишком жестоко для той, кто нашёл своё счастье. Бессердечно бросила его, променяла и вот какого-то ляда снится, будто и не расставались.

Сокол видел её очертания, красивые изгибы, подсвеченные светом луны, почти серебристые волосы, которые так и тянуло пропустить сквозь пальцы. Девушка шла к нему, как ни в чём не бывало. Будто и не предала их любовь. Мужчина наслаждался каждой минутой её близости. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вынырнув из сна, Илья чертыхнулся. Чуть не поимел замужнюю Ромашку. Точно рехнулся!

На рассвете Соколов отправился на пробежку. Он отжимался, подтягивался и всячески изгонял из себя мысли о Нине. Разочаровала его, но из сердца не выдиралась. Выбесившись и не желая портить отношения с друзьями своим плохим настроением, мужчина миновал КПП и выехал с территории базы. Ему необходимо проветриться. Отвлечься.

Долго Колесив по городу, Илья вдруг сбавил скорость. На глаза попалась стройная фигурка. Что-то в ней привлекло его внимание. Девушка шла то и дело оглядываясь. Голову опустила и вообще будто хотела стать невидимкой. Казалось бы, какое ему дело! Но ёкнуло. И потом, Сокол никогда не был равнодушным. Машина съехала на обочину, когда незнакомка шмыгнула в хозяйственный магазин.

Сидящий за рулём пока не принял никакого решения. Наблюдал со стороны. Мотор не глушил. Но время шло, а девушка не вышла. Тогда он всё же отправился на разведку. Чего она там застряла?

Сокол не смог бы ответить себе на вопрос: «на кой-ему сдались чужие проблемы?». Он действовал скорее интуитивно. Как магнитом тянуло его вляпаться в новые неприятности. Что ж, в Бобруйске ещё не вляпывался, пора открывать счёт.

Глава 12. Вика

За минувшую неделю Вика так и не сумела найти решение проблемы под названием «прилипший как банный лист к заднице участковый». Некрасов таскался, таскается и, по всей видимости, собирается таскаться и далее к её дому. Теперь его арсенал пополнился цветами и конфетами. Раньше гвозди забивал, чинил что-то, а нынче решил сменить тактику.

Бывшие приятели покойного отчима, если так можно назвать тех, кто угрожал его падчерице, недвусмысленно намекали на последствия непослушания с её стороны. Одним дохлым кроликом не ограничились. Подобные подарки вполне в стиле браконьеров.

Вечером Каменкова получала цветочки от блюстителя порядка, а по утру тушку какого-нибудь зверька с отсечённой башкой. Девушку едва ли не выворачивало, когда она избавлялась от «даров». Есть стала мало и вообще больше походила на тень, нежели на живого человека.

Сегодняшнее утро мало чем отличалось, от предыдущих за редким исключением. Кузьмич не появился и машины его не видать. Вика воспользовалась уникальной возможностью самостоятельно добраться до работы. Выбежав из дому, она шла быстрым шагом. Нуждалась в свежем воздухе и прогулке без свидетелей, попутчиков и всяких, желающих её проводить или поболтать. Некрасов в последнее время стал очень говорливым. Прям не заткнуть. И всё ответов от неё ждёт на совсем недетские вопросы.

Грязный снег хлюпал под ногами. Зимняя краса поблекла. Хотелось потепления, весны и солнца. Серость достала. Уныние и так захватывало изнутри. Просвета не видать. Девушка запуталась в паутине и не видела способа выпутаться. Казалось, уже решено и ей не выбраться из липких пут.

В магазинчик брюнетка влетела и сразу же глянула на часы. Вроде не опоздала, но хозяйка будто давно ждёт. Извинившись на всякий случай, Каменкова заняла своё место. Зинаида Олеговна хотела было уйти, но как-то замешкалась. А потом обернулась к Вике и подмигнула.

Сначала девушке не дошло. Что это за хулиганство от весьма серьёзной с виду женщины? Прежде за ней такого не водилось. Однако, когда в проёме возник амбал, Каменкова догнала, что к чему. Высокий, широкоплечий и вообще очень видный мужчина глянул на неё прицельно. От внимательного взгляда незнакомца захотелось залезть под кассу и не вылезать, пока он не уйдёт. Но надеяться на это не приходилось, ведь никто кроме неё его не обслужит.

Пока Вика пребывала в смятении, мужчина прошёл внутрь и навернул круг по магазину. Пространство значительно уменьшилось с его появлением. Здоровенный! И выправка военная. Брюнетка вспомнила оброненную Зинаидой фразу про военную базу и завоз молодых, да бойких. Девушка представила, что вот такие толпой ходить повсюду станут и ей сделалось боязно. Пойди, пойми, кто с добром, а кто дурное замыслит. От мужчин она ничего хорошего не ждала.

— Здравствуй, милая девушка. — Заставил её вынырнуть из размышлений, выросший прямо над нею посетитель. Он вроде и держался на почтительном расстоянии, но прям веяло от мужчины силой.

— Зд-д-др-раствуйте. — Еле выдавила из себя Вика. Язык прилип к нёбу и не слушался.

Густые брови незнакомца сошлись на переносице. Он взял и накрыл её руку своей. Шершавой и тяжеловатой, а ещё тёплой. От прикосновения Каменкову будто током шарахнуло. Нормально так с порога лапать вообще? Вытаращив глаза, она пялилась на мужчину, не скрывая возмущения.

— Мёрзнешь тут? — Спросил он и Вика мысленно похвалила себя. Если б поспешила с выводами, уже б такого наговорила, что со стыда б теперь сгорала. Нужна она ему, можно подумать, вобла сушёная! Самой на себя в зеркало смотреть противно. Похудела, пострашнела от стресса бесконечного.

— Нет. Не мёрзну. Вам что-то подсказать? — Намеревалась Вика поскорее избавиться от странного пока ещё не покупателя.

— Угу. Отчего глаза твои печальные? И сама вся съёжилась. Боишься меня? Я вроде не кусаюсь. — Не улыбался мужчина и буквально вцепился в неё взглядом.

— С чего мне вас бояться? Вы бандит? — Вздёрнула носик брюнетка.

— Нет. Я военный. Женщин не обижаю. Тех, кто обижает, наказываю. — Снова очень серьёзно прозвучало, будто не клеит он её и не шутит с ней. — Как звать?

— Кого? — Совершенно отупела Каменкова. Неужто всё-таки он её клеит?

— Тебя. Меня Илья Соколов. — Представился громила.

— Для того, чтобы совершить покупку, представляться не обязательно. — Отчеканила Вика, надеясь отбрить сразу и навсегда. С неё и Кузьмича хватит, от которого спасу нет.

— Каменкова! — Раздалось снаружи и Вика содрогнулась. Вспомнила, называется!

Реакция девушки не осталась незамеченной. Тут же в её памяти всплыло про «клин клином». Совет Зинаиды Олеговны замаячил на горизонте. Сейчас или никогда! Каменкова глянула на амбала взглядом затравленного зверька. Рвано выдохнула и метнулась к нему. Встала на носочки и прильнула словно из стали высеченному громиле.

Её трясло. Лихорадило. И вообще всё внутри дрожало. Чужой запах ворвался в ноздри. Древесный. Мужской. Смешанный с табаком. Вика представила, как сейчас этот Илья возьмёт и оттолкнёт её. Но крупная ладонь вдруг легла на её спинку.

Они схлестнулись взглядами. Его изучающий и её перепуганный. Смелость или глупость с её стороны, но о том девушка подумает позже. Горячие пальцы прихватили её за подбородок. Каменкова прикрыла глаза и передала мужчине инициативу. Его губы коснулись её и сердечко в груди забилось быстрее.

— Что за нахрен? — Грубое и недоумевающее громыхнуло совсем рядом.

Вика дёрнулась, но новый знакомый не позволил ей отшатнуться. Он властно прижал к себе, запустив свободную руку в её волосы. Девушка покраснела до кончиков ушей, ощущая, злость Некрасова кожей. Участковый видел как та, за которой ухлёстывал лобызалась с другим. Теперь Каменковой с каждой секундой становилось всё страшнее. Что она натворила?!