Заставлю тебя быть покорной

Глава 1

Наконец решившись, стучу в дверь кабинета своего босса, Роберта Григорьевича.

До меня доносится его властное "Войдите". Открываю дверь и на негнущихся от страха ногах, перед предстоящим разговором, вхожу в кабинет.

Меня тут же пронзает холодный взгляд Роберта Григорьевича. Вся решимость тут же исчезает. Но я должна попросить его о помощи. Больше мне не к кому обратиться.

Он как всегда одет с иголочки. Стильный, сшитый на заказ черный костюм, белоснежная рубашка. Идеальная прическа, ухоженная щетина и взгляд, от которого всё леденеет внутри.

Он красив, но его отстранённость, или даже холодность пугает меня больше всего. Никогда невозможно узнать какое у него настроение.

- Что-то срочное? - произносит он своим низким голосом, от звука которого, волоски на теле тут же встают дыбом.

Это единственный человек, который одним своим видом заставляет трепетать от страха.

- Я п-по личному вопросу, - голос предательски выдает моё волнение.

Бровь, на лице Роберта Григорьевича, приподнимается едва заметно. Он откидывается в кресле и приглашающим жестом указывает на одно из кресел, стоящих около его стола.

Нервно сглотнув, прохожу и сажусь на указанное место, на самый краешек. Спина неестественно прямая. Я вся как натянутая струна. Сейчас решается судьба моей маленькой дочки.

Я репетировала слова сотню раз, но как назло, они все вылетели из головы, как только я вошла в его кабинет.

- У меня к вам просьба, - набравшись смелости, произношу я и снова замолкаю.

Страшно капец. И ещё, этот его нечитаемый взгляд, не добавляет мне уверенности.

- Слушаю тебя, Ева, - он подстегивает меня продолжать говорить, своим холодным низким голосом.

- Вы же знаете, что у меня есть маленькая дочка, Алина, - начинаю я сбивчиво. - Ей немедленно требуется дорогостоящая операция, - замолкаю, боясь произнести цифру и что хочу попросить в долг у него.

Бросаю робкий взгляд на лицо Роберта Григорьевича. Оно так и осталось, непроницаемым. Кажется ни что не может этого человека заставить проявить хоть одну эмоцию.

- Продолжение будет? - нарушает он полнейшую тишину кабинета.

Едва заметно вздрагиваю. Надо взять и произнести это, - уговариваю себя.

- Только врачи из швейцарии дали согласие провести эту операцию, - почти выталкиваю из себя каждое слово. - И, у меня нет таких денег, чтобы спасти мою дочку. Я хочу попросить вас о помощи, - снова замолкаю я.

Не думала, что будет так сложно всё это говорить. Опускаю глаза, чтобы набраться смелости продолжить

- Проси, - спокойно бросает он.

Ничто его не пронимает. Мог бы и спросить, чем может помочь.

- Я прошу вас, - судорожно вдохнув, продолжаю, - одолжить мне девять миллионов рублей. В эту сумму входит операция, реабилитация после неё, десять дней, билеты на самолёт туда и обратно и моё проживание в недорогой гостинице, - скороговоркой договариваю я, пока совсем смелость меня не покинула.

Роберт Григорьевич задумчиво смотрит на меня. И я очень надеюсь, что он решит помочь мне и согласится.

- Питаться, воздухом будешь? - обескураживает он меня своим вопросом. - Швейцария, дорогая страна.

- В гостинице есть завтраки и ужины. Мне хватит, - тихо произношу в ответ.

Роберт Григорьевич опять смотрит на меня задумчиво. Я уже мысленно представляю, если он сейчас мне откажет, что делать дальше? Я просто не представляю, где взять такую сумму.

Продать нечего. Квартира съемная, дачи нет. Только себя остаётся продать, на органы. Но я даже не знаю где такое делается. И заплатят ли нужную мне сумму, и так быстро, как мне нужно.

- Не вижу в этом выгоды, - произносит Роберт Григорьевич.

Всё внутри падает. Бессердечный тиран! Только выгода ему и нужна!

- Вы сохраните меня как работника. И я всё выплачу вам. С процентами, - стараюсь найти ещё плюсы. Но я уже все перечислила.

Роберт Григорьевич молчит. Смотрит на меня пронзающим насквозь взглядом. Словно взвешивает какие-то за и против. Или не знаю что ещё.

- Этого недостаточно, - он делает паузу.

Снова проходится по мне взглядом, от которого становится не по себе. Теперь, это не холодный взгляд. Он обжигает. Заставляет мышцы внизу живота напрягаться и невольно сжимать ноги.

Роберт Григорьевич, словно оценивает меня.

Сижу ни жива ни мертва под его пристальным, сканирующим меня взглядом.

- Я тебе даю нужную сумму, - равнодушно произносит он, и добавляет. - Ты мне, отдаёшь себя.

Визуализация

Дорогие читатели!

Приветствуем вас в своей новинке! Предупреждаем, история будет очень горячей и откровенной!

Давайте познакомимся с героями.

Ева Ларионова 27 лет

Заботливая и любящая мама, которая готова на всё ради своей дочки, малышки Алины.

Роберт Прохоров 38 лет

Волк одиночка. Его жизнь - это бизнес. Любит секс и красивых женщин, однако использует их только для удовлетворения своих потребностей.

Его либо боятся, либо уважают.

Глава 2

Смысл слов никак не доходит, до моего воспалённого ожиданием мозга. Что значит отдам себя?

- Я… что вы имеете в виду? - нервно спрашиваю его.

Роберт Григорьевич едва уловимо дёргает правым уголком губ. Словно ухмыльнулся.

- Секс, - глядя прямо мне в глаза, произносит он, - где захочу и когда захочу я.

Нервно сглатываю и чувствую, как мои щёки заливает румянец. В кабинете повисает гробовая тишина.

Сердце стучит как бешенное и кажется, что его стук может сейчас услышать Роберт Григорьевич.

Мысленно взвешиваю все за и против. Понимаю, что времени искать другие варианты у меня попросту нет. Да и очень большой вопрос, смогу ли я их найти.

Порок сердца необходимо вылечить как можно скорее. Каждый день может стать последним. Сейчас сердце поддерживают препараты. Но без операции, как сказал врач, Алине не долго осталось.

Я и так замечаю, как моя дочь медленно угасает. Сердце не справляется. Естественно я соглашусь.

- Я… согласна, - ослабевшим голосом отвечаю я.

Мне мерзко от осознания того, на что я соглашаюсь. Но другого выхода у меня попросту нет. Я всё сделаю, чтобы спасти свою дочь. И то что придется потерпеть секс со своим боссом, меньшее из зол.

Он спокойно кивает, словно то что сейчас происходит в его кабинете, для него считается обыденностью. Смотрит на свои дорогие часы.

- Вызови нотариуса на ближайшее время. Пока он едет, составим договор и расписку, - даёт он указания.

Сижу не шелохнувшись. Он сейчас это серьёзно?

Хотя о чём это я. Он бизнесмен и привык действовать так же. А значит и все договорённости у него тоже должны быть не устными.

На ослабевших ногах поднимаюсь, чтобы пойти вызвать нотариуса и взять блокнот с ручкой.

- Сейчас всё сделаю, - мой голос звучит потеряно.

Роберт Григорьевич кивает не глядя на меня, изучая что на экране своего ноутбука.

- Кофе сделай, - прилетает мне в спину.

- Хорошо, - произношу я и скрываюсь за дверями.

Как только закрываю тяжёлую дверь, приваливаюсь к ней. На меня сразу же наваливаются противоречивые чувства. Радость, что нашла деньги на операцию Алины и страх ,как я вынесу то, что от меня будет требовать Роберт Григорьевич.

Откидываю все мысли и переживания на задний план. Сейчас надо оформить наш договор и пока радоваться рано.

Вызваниваю нотраиуса, который обычно приезжат к боссу. Делаю чашку кофе, беру блокнот с ручкой и спешу обратно. Роберт Григорьевич не любит ждать.

Когда вхожу, босс тут же переводит на меня взгляд и пока я иду к его столу, он смотрит на меня. Хоть бы не споткнуться. Потому что когда так пристально наблюдают, моно на ровном месте растянуться.

Поставив кофе, сажусь на то же место что и сидела до этого и взяв ручку, сижу готовая записывать.

Роберт Григорьевич достаёт из своего принтера чистый лист и протягивает его мне.

- Для начала расписка, - бросает он.

Естественно паспорт, чтобы внести свои данные я не взяла из сумочки. Извинившись, быстро приношу его.

Руки подрагивают, пока я пишу текст расписки. Закончив, передаю её боссу.

Он пробегается глазами по ней и кивает, что все записано верно.

А дальше начинается мой персональный ад. Составление договора.

Родион Григорьевич в начале диктует шапку договора, между кем и кем он составляется и на основании чего.

- Подойди, - произносит он приказным тоном.

- З-зачем? - тут же сдавленно спрашиваю я.

Приподнятая бровь .говорит мне, что отчитываться он передо мной не собирается. Он тут диктует условия, на которые я должна согласиться, если хочу получить нужную сумму на операцию дочки.

Поэтому поднимаюсь и на негнущихся ногах подхожу к нему. Чувствую себя товаром, который собрались рассмотреть поближе.

Он делает жест, приказывающий перед ним покрутиться. Сжимая зубы, и гася в себе протест, кручусь вокруг и повернувшись обратно к нему лицом, замираю.

- Первый пункт, фитнес. Три раза в неделю. Понедельник, среда, пятница после работы. Подтянешь мышцы тела и подкачаешь жопу, - щупая мои руки и ноги, произносит он.

Еле сдерживаюсь, чтобы не залепить ему пощёчину. Он с такое наглостью меня трогает, столно кобылу рассматривает.

- Записывай, - приказывает он.

Руки трясутся и стоя записывать не очень получается. Приходится положить блокнот на стол босса, чтобы быстро всё записать.

Он же нагло ощупывает мою попу.

-Упор в тренировках на жопу делай. Тренер составит тебе программу по которой будешь заниматься, - добавляет он и слава богу убирает от меня свои руки.

Меня всю потряхивает внутренне. Но высказать возмущение я не решаюсь. Все равно он будет трогать где захочет. Так что, наверное лучше сразу привыкать к такому обращению.

Тем более, Роберт Григорьевич не терпит непослушание или игнорирование его приказов. Он таких не задумываясь увольняет. И я боюсь, неосторожным словом заставить его передумать.

- Ровно встань, - приказывает он.

Распрямляюсь и поворачиваюсь к нему лицом. Вижу, как его глаза разглядывают мою грудь. Рука ложится на моё бедро и ползёт наверх.

Неужели он и грудь собрался ощупывать?!

Глава 3

Он все же кладет руку на мою грудь. Ощутимо мнёт её.

Сотою чуть не плача. Так унизительно я себя ещё не чувствовала никогда.

- Грудь нормальная. Пока оставим, - нажимая на вставший сосок подушечкой большого пальца, произносит он.

Меня простреливает волна удовольствия. Соски, одна из самых эрогенных зон у меня.

- Хорошая чувствительность, - подмечает он и продолжает. - Переходишь на правильное питание. Никаких майонезов, лишнего сахара и жиров. Уход за кожей всего тела. Крема и всё прочее. Упражнения кегеля ежедневно, - как из пулемёта диктует он мне пункты, которые я должна буду выполнять.

Я еле успеваю записывать, так как пальцы не перестают подрагивать и рука плохо слушается.

Получается, мне теперь придется какое-то время жить по расписанию, которое прямо сейчас формирует Роберт Григорьевич.

Не думала, что у него столько может быть требований. Хотя может у обеспеченных людей ещё похлеще замашки есть.

- Эпиляция всех зон на теле. Массажист, косметолог, парикмахер. Вторник, среда, суббота, приезжаешь ко мне. Воскресенье выходной, - он замолкает, рассматривая меня как вещь дальше.

Выпрямившись жду, когда он продолжит.

- На косметику, крема, питание будешь получать ежемесячно содержание. Ты должна держать себя в форме, чтобы мне нравится, - многозначительно замолкает он.

Невольно киваю, понимая, что если не буду выполнять его требования, он воспользуется моей распиской, чтобы потребовать деньги обратно.

- И последнее, ты соглашаешься на все виды секса, на моё усмотрение.

- Все? - в ужасе спрашиваю я.

- Все, - повторяет он. - На моё усмотрение.

Внутри всё леденеет от страха. Я только классический способ знаю. Да и знанием, это можно назвать с натяжкой. А тут он хочет всё!

Молча киваю и записываю. Не в моём положении ставить условия. Придется чуть больше потерпеть. Не будет же он мне намеренно делать больно. А остальное тогда не страшно, наверно…

Дальше Роберт Григорьевич диктует наши фамилии и инициалы.

Не успеваю спросить на какой срок мы этот договор заключаем, как раздаётся стук в кабинет.

- Войдите, - тут же отвечает он.

Я быстро отступаю от Роберта Григорьевича, чтобы вошедший ничего не заподозрил.

Дверь открывается и входит вызванный мною нотариус. Босс тут же приказывает принести два кофе.

Когда возвращаюсь с кофе, босс вручает мне, заверенный, мой экземпляр расписки и просит оставить их наедине.

В это время, пока нотариус и босс общаются, стараюсь не думать о происходящем. Абстрагируюсь и занимаю себя работой. Иначе есть риск, что я передумаю и буду искать другие способы найти деньги. А у меня на это нет времени, напоминаю себе.

Успеваю сделать срочные дела и ответить на пару писем, пришедших на почту, разобрать частично пришедшие отчёты для завтрашнего совещания. И даже успеваю набрать текст договора и распечатать в двух экземплярах.

Как только нотариус покидает кабинет Роберта Григорьевича, меня охватывает паника.

- Ева зайди, - раздается тут же из селектора, приказ босса.

С договором захожу в кабинет и прохожу, останавливаясь недалеко от стола.

Он кивает мне присесть, и вопросительно смотрит на бумаги у меня в руках.

- Я договор распечатала, в двух экземплярах. Правда мы ещё не обговорили срок этого договора, - сбивчиво произношу я.

Протягиваю ему одну из копий, которую он берёт и откладывает на край стола.

- Сроки, - постукивая по столу, произносит он. - Сколько тебе понадобится времени, чтобы решить вопрос с операцией? Недели хватит?

- После операции, нужно наблюдение в течение десяти суток, - тут же отвечаю Роберту Григорьевичу.

- Плюс перелёт, - рассуждает он вслух. Две недели значит, - подводит он итог и смотрит на свой календарь, - Сегодня двадцать девятое июля. Значит с двенадцатого августа договор вступает в силу.

Сама смотрю на календарь. Двенадцатое августа как раз вторник. День встречи с ним.

Ева выдыхай. Это просто секс. Ничего со мной страшного не случится, уговариваю себя, а саму меня трясти всё сильнее начинает.

- А какая дата окончания нашего договора? - решаюсь спросить я.

Он отрывает взгляд от нашего договора, который у него уже оказался в руках.

- Когда я решу, что ты отработала, - грубо отрезает он.

Глава 4

В ужасе смотрю на Роберта Григорьевича. Не может же быть договор бессрочным?

- А… ну также нельзя, без определённых сроков, - испуганным голосом, произношу я.

Роберт Григорьевич откидывается в кресле и смотрит на меня. Взгляд непроницаемый. лишь слегка приподнятая бровь говорит мне, что он недоволен.

- Рвём расписку и расходимся? - холодно спрашивает он.

Внутри всё замирает. Не могу я отказаться. А мой босс бесчувственный мерзавец, пользующийся моим положением. Он ставит свои условия, зная, что я не смогу от них отказаться.

- Нет, - отводя глаза в пол от его лица, произношу я.

В кабинете повисает давящая на меня тишина, нарушаемая шелестом страниц. Быстро бросаю взгляд на Роберта Григорьевича. Он читает наш договор и делает пометки.

- Добавь пункт. Разорвать договор в одностороннем порядке могу только я, без возврата денежных средств с твоей стороны, - он подаёт договор мне в руки. - И поправки внеси.

Беру документы из его рук. Он тут же теряет интерес ко мне, начиная заниматься своими делами.

Поднимаюсь и иду на выход.

- Договор как переделаешь, сразу на подпись неси, - прилетает мне в спину.

- Хорошо, - скомкано отвечаю я и выхожу.

Снова заставляю себя не думать, о том, на что согласилась. Моя цель спасти Алину. Потом буду думать, как разбираться с остальным. Главное я нашла деньги на срочную операцию.

Исправляю договор и снова возвращаюсь в кабинет к боссу.

Он внимательно читает договор, берёт ручку и ставит подпись. Я уже расписалась, когда напечатала. Поэтому он оставляет один экземпляр себе, а второй передаёт мне.

- Деньги на твой счёт поступят в течении часа. С завтрашнего дня оформи административный. Привезешь послеоперационные документы и тебе начислят оплату, как за больничный. Двенадцатого августа выходишь на работу, - отдает он указания как обычно.

Не могу поверить, что все получилось. Стою в какой-то прострации у стола Роберта Григорьевича.

- Это всё, - холодно бросает босс.

Отмираю и иду на выход. Ноги дрожат. А мысли мечутся. Теперь столько всего надо успеть, до отлёта в Швейцарию. И билеты ещё купить, и документы Алины приготовить. И вещи собрать.

- Ева, кофе сделай, - доносится опять мне в спину.

Любит Роберт григорьевич, когда я уже почти вышла, дополнительные указания давать.

Приходиться поворачиваться, давать понять что я его услышала и выходить. Не мог сразу сказать?

Остаток дня пролетает словно мгновение. Помимо основной работы, я успела оформить административный. Созвонилась с лечащим врачом Алины. чтобы он подготовил документы. Заказала билеты, удалось купить на послезавтра.

Отправила предоплату за операцию, в швейцарскую клинику. И нам уже назначили операцию, на следующий день после прилёта. Так же дают инструкции, как питаться до операции и какие препараты следует перестать принимать.

Часть анализов подойдет из нашей клиники, а часть будут делать Алине уже в Швейцарии.

Голова идет кругом, сколько всего мне нужно успеть.

Ровно в шесть вечера, Роберт Григорьевич покидает свой кабинет.

- До встречи двенадцатого августа, - немного дернув правый уголок губ, произнес он и вышел из приёмной.

У меня тут же ком в горле образовался. Для меня, теперь это число, словно начало моего персонального ада.

Я не знаю как всё это будет. И это очень пугает. Я даже не знаю ,как мне себя нужно будет вести!

Торможу свои мысли. Потом! Сейчас надо сконцентрироваться на только на Алине. Иначе на считает мой эмоциональный настрой и тоже будет волноваться. А ей это категорически противопоказано.

Она у меня чувствительная девочка. Сразу понимает ,когда с моим настроением что-то не так. Хотя я и стараюсь не показывать когда сильно за неё переживаю, она умудряется понять всё.

Следующий день проходит в суматохе, но я слава богу успеваю сделать все что нужно. Вечером, уставшая сижу за чашкой чая, пока мама вызвалась помыть посуду.

- И как это твой начальник согласился дать тебе такую огромную сумму? - всё никак не унимается мама. - Ты как отдавать-то будешь? - кидает на меня подозрительный взгляд она.

- Я же тебе уже всё объяснила, мам, - со вздохом отвечаю я.

Мне хочется просто тишины. После целого дня беготни, звонков и разговором с врачом Алины, я как выжатый лимон. Хочется просто выдохнуть и не думать ни о чём, хоть маленькую капельку. Потому что голова уже кипит.

Да сердце не на месте. Теперь я переживаю за то, как пройдет операция у моей крохи.

- Да ты всю жизнь эти деньги выплачивать будешь! - возмущается мама.

- Не всю. У меня будет подработка. Так что не всю жизнь, мам, - вздыхаю я.

Сказать маме, на каких условиях Роберт Григорьевич согласился мне помочь, у меня язык не повернулся. Но и мои наскоро придуманные объяснения её не устроили.

- И что это за подработка такая, за что так много платят? - взмахивает она руками, разбрызгивая мыльную пену по кухне от моющего средства.

- Мам, я у тебя финансовый аналитик, если ты не забыла. Вот и буду этим заниматься.

- А жить когда ты будешь? Ты же сказала, что все вечера теперь будешь подрабатывать, кроме воскресенья, - негодует она.

- Вот по воскресеньям и буду жить, - чувствуя мерзкий привкус лжи во рту, отвечаю маме.

Главное, чтобы всё, на что я согласилась, не зря было и мою кроху вылечили.

Глава 5

Прижимаю свою кроху к себе. Мою маленькую смелую девочку.

- И на плосядку ходить будем, - продолжает засыпать меня вопросами Алина.

В её глазках нет ни капли страха. Она уже так привыкла, что мы постоянно ходим по больницам, врачам. Вечные обследования, уколы, что даже глаза уже не закрывает. Словно и не боится вовсе.

- И на детскую площадку ходить будем, и в садик, и с другими детьми сможешь играть, - поглаживая светлые, мягкие волосики на её голове, произношу я.

Мы только вчера прилетели в Швейцарию, а на сегодня уже назначена операция. Алина сидит в большой кровати, такая малюсенькая и бледненькая, что у меня сердце сжимается. Крепко обнимаю её, давая ей свою поддержку.

И сейчас я боюсь за нас двоих. Как пройдет операция, как будет идти восстановление.

Лечащий доктор Алины успокаивал меня, что мы не поздно обратились и вероятность полного выздоровления у нас девяносто пять процентов.

Но вот эти пять процентов… Я боюсь, что может что-то пойти не так. Да даже после операции очень велики риски. Может начаться воспаление, тахикардия, и ещё куча всего.

Стараюсь отогнать дурные мысли.

Все получится! Моя Алина, станет счастливым, здоровым и активным ребенком, - словно мантру повторяю про себя.

Вскоре приходит медсестра с анестезиологом. Последний даёт какие-то указания медсестре и осмотрев Алину, выходит.

- Мам, почему все здесь лазговаливают неплавильно? Ничего зе не понятно! - хмурится моя малышка.

- Потому что мы в другой стране. И здесь люди разговаривают на другом языке, - объясняю дочке.

- Они отсёгиваюся? - округлив свои глазки произносит Алина.

- Не малышка. Слова, которыми мы пользуемся, называется русским языком. А в этой стране в основном немецкий, - отвечаю дочке и понимаю, что не так-то просто объяснить маленькому ребёнку, что тут несколько официальных языков используется. - Потом разберёшься, - подмигиваю ей и целую в макушку.

Вскоре Алину забирают и ад для меня начинается. Мне сказали, что операция может длиться от четырёх до шести часов. Кажется я с ума успею сойти за это время.

Спустя пять с половиной мучительных часов ожидания, мне сообщают, что операция прошла успешно. Алину поместили в реанимационную палату. Можно посмотреть на неё только через большое окошко в палате. Входить пока нельзя.

Простояв со слезами на глазах у этого окна, я смотрела на маленькое тело спящей доченьки. Она вся облеплена различными датчиками и трубками.

Сердце сжимает от вида моей малышки. Надеюсь, что это последний раз, когда ей приходиться переживать такое.

- Вам лучше пойти отдохнуть и прийти завтра, - на ломанном русском произносит подошедшая медсестра.

Остаться в больнице мне не разрешили. За то медсестра пообещала, что завтра меня уже могут пустить к Алине.

Приходится вернуться в гостиничный номер. Ужин я пропустила, поэтому перебиваюсь взятым с собой чёрным кофе. Слава богу мама настояла чтобы я взяла с собой кофе и как оказалось, успела засунуть мне в чемодан чай и сахар.

Еле дожидаюсь, когда закончится ночь. Пока не увижу, что моя Алина проснулась и чувствует себя хорошо, покоя мне точно не видать.

Еле как заставляю себя дождаться завтрака в гостинице. Алине нужна здоровая мама. А наше питание, это первичная основа нашего здоровья, которую нельзя игнорировать.

И уже в половине десятого переступаю порог больницы. Добираюсь до палаты, где лежит моя кроха. Застаю картину, как медсестра кормит мою девочку завтраком. Они о чем-то болтают и я вижу как моя малышка улыбается.

На сердце сразу становится легче. Даже ноги слабеют от облегчения.

У нас получилось!

Смахиваю слёзы, чтобы Алина их не успела заметить. Первой меня замечает Алина и радостно машет рукой, с прикрепленным на указательном пальчике датчиком.

Машу ей в ответ, а у самой сердце от радости и облегчения готово разорваться. Как же я люблю мою малышку. Жизнь за неё отдам, если понадобится.

Вскоре и меня пускают к Алине. Она рассказывает как провела ночь. Как медсестры ей давали пить и снимали лишние датчики, которые непонятно зачем налепили, по мнению Алины.

Потом, я разговариваю с врачом, который оперировал Алину. Он говорит, что операция прошла очень хорошо, но пролежать положенные десять дней все равно нужно. Они будут следить за состоянием Алины и за прогрессом восстановления.

Алина каждый день уговаривает меня скорее ехать домой. А я вижу, как моя дочурка восстанавливается прямо на глазах. Теперь у неё начал появляться румянец на щёчках, который я давно не видела на её лице.

Алина стала активнее и теперь удержать её в спокойном состоянии не так то просто.

На десятый день после оперции, мне выдают огромный список по рекомендациям, лекарства, которые нужно принимать и саму выписку.

- Мы слазу на саломёт?! - выходя из больницы, спрашивает Алина.

- Саломёт завтра, - улыбаюсь я. - А сегодня мы сможем погулять.

- Правда? - с восторгом уточняет Алина.

- Правда малышка, - улыбаюсь дочке, а сама вспоминаю, что меня ждёт после возвращения на родину.

Дорогие читатели!

Не забывайте про три волшебные кнопочки.

Глава 6

В аэропорте, когда мы прилетели, нас встречает мама. Глаза на мокром месте. Хоть мы созванивались, даже по видео связи иногда, вижу, что у неё глаза на мокром месте.

Она обнимает Алину и облегчение появляется на её лице. Она тянется и меня сразу обнять. И так мы и стоим несколько минут. Наша маленькая семья воссоединилась, после небольшой разлуки.

Остаток дня проходит за подробными расспросами от мамы ,что и как там было. И что я успела посмотреть.

А я особо ничего и не смотрела. Мы только немного погуляли с Алиной по улочкам и поели невероятно вкусное мороженное в уличном кафе.

- Надо было погулять. Посмотреть на достопримечательности, - сетует мама.

- Ты бы пошла гулять, когда твой ребёнок с вольнице?

- Да ты что! У меня мысли бы только о тебе и были, - удивляется она.

- Теперь вспоминая, что я мама, которая привезла ребёнка на операцию. Какие мам гулянья?

- Ой, ты то молодая у меня ещё. Теперь тебе личной жизнью заниматься нужно, - не унимается моя родительница.

Я понимаю, что она хочет для меня как лучше. Но иногда я просто поражаюсь ей. Она переживает, что я так и не нашла себе мужчину.

В её понимании, женщина состоялась только тогда, когда она вышла замуж. И сейчас всяко разно старается меня отправить на поиски мужа.

- Кому я нужна с маленьким ребёнком, мам? А теперь ещё и с огромным долгом, который нужно отдавать. Не в моём положении сейчас об этом думать, - подвожу итог.

Мама что-то ещё хочет сказать, но меня спасает моя малютка.

- Мама! Нам пора гулять! - неся платье, чтобы переодеться, важно сообщает Алина.

- Гулять так гулять, - беря платьице из рук дочки, с облегчением произношу я.

Я понимаю, что мама хочет как лучше, но иногда она сама не пронимает, что перегибает палку. Но такие мамы все наверное. Хотят самого лучшего для своих детей.

Поэтому нужно просто потерпеть и правильно всё объяснить. Тем более говорят же, что стар, что млад. Может я ещё хуже буду в её возрасте.

Остаток воскресенья пролетает незаметно. А в понедельник я собираюсь на работу.

Добытчик в нашей семье только я. И терять часть зарплаты совсем нецелесообразно.

Вспоминаю про список своих обязанностей, прописанных в договоре. Деньги, на уходовые средства и все остальное. поступили мне на счёт, когда я еще была в Швейцарии.

Вечером, после работы, нужно будет пойти в магазин и основательно закупиться. А потом в это фитнес идти.

Там оказывается не только тренажёры есть со спа зоной есть. Ещё барбершоп и салон красоты. Вот в него мне после тренировки и нужно будет идти.

В половину девятого я уже нахожусь на своём рабочем месте. Разбираю бардак и завалы, что тут образовались за моё отсутствие.

Я так сосредоточилась на работе, что не заметила, как в приёмную вошёл Роберт Григорьевич. Он остановился прямо напротив моего рабочего стола и смотрит на меня пристальным, изучающим взглядом.

- Ой, - вздрагиваю я, когда его замечаю. - Д-доброе утро, Роберт Григорьевич, - внутри у меня всё трепетать от страха начинает.

Сейчас я смотрю на него не только как на своего босса. Я понимаю, что меня ждёт завтра вечером и кровь к щекам тут же приливает, окрашивая их румянцем.

- Ты голодала все эти дни? - строго спрашивает он.

Я и правда не всегда успевала поужинать, так как старалась как можно дольше оставаться со своей дочуркой в больнице. Но завтраки я не пропускала.

- Нет, - говорю полу правду.

- Мне кости не нравится. Я тебе сказал мышцы подкачать, а не в анорексичку превращаться, - произносит он очень недовольным голосом.

У меня сердце в пятки убегает. Потому что первым пунктом нашего договора идёт "Я должа нравится".

- Это из-за переживаний наверно. Я все наем обратно, - отвечаю я.

Роберт Григорьевич кивает и направляется к своему кабинету. Я следя за ним, уже жду, когда он остановится и как обычно скажет что-то вдогонку.

- Кофе мне сделай, - бросает он не оборачиваясь и скрывается за дверью своего кабинета.

Внутри меня целая буря эмоций. От возмущения до жуткого страха. И это он только выразил свое недовольство. Боюсь представить, что будет, когда он поймет, что в сексе я практически ноль.

Вчера перед сном, просматривая ролики как нужно ухаживать за кожей, мне попалось видео, где эскортница рассказывала, что нужно уметь в сексе, чтобы мужчине нравилось.

У меня из этих зданий есть только как раздвинуть ноги. Ну и упражнение кегеля я теперь делаю постоянно. Но не думаю, что за такой короткий период, мышцы моего лона успели прокачаться, чтобы я могла долго обхватывать мышцами член.

Даже перед самой собой стыдно за такие мысли. А я по сути согласилась стать одной из этих эскортниц.

Только сопровождать мне Роберта Григорьевича никуда не нужно. И от этого немного легче. Но не настолько как того бы хотелось.

С готовым кофе захожу в кабинет к боссу и как обычно оставляю его на краю стола.

- На этот номер скинь свои размеры, - кидает он визитку на стол. - Подпиши что от меня, приказывает он.

- Зачем, - невольно вырывается из меня вопрос.

Тяжелый взгляд прибивает меня к месту. Он очень недоволен.

- Я приказываю, ты делаешь, - с расстановкой произносит он. - Запомни это правило и твоя жизнь будет гораздо легче, - ледяным тоном заканчивает Роберт Григорьевич.

Глава 7

- Поняла? - добивает меня Роберт Григорьевич.

Мало того что я теперь буду жить по его графику, так он хочет меня и одевать так как ему нравится? Я похожа на содержанку, только какую-то невезучую.

- Поняла, - сдержанно отвечаю ему.

Я должна быть благодарна ему, что он помог спасти мою Алину. Повторяю про себя эти слова, хотя высказаться очень сильно хочется.

- Могу иди? - спрашиваю его.

- Нет, - осматривает меня с ног до головы. - Закрой дверь на замок, - приказывает он.

Всё внутри замирает и краска приливает к щекам.

Естественно понимаю, для чего он это приказывает. Появляется дикое желание сбежать. Я не готова! Я считала, что всё будет завтра.

Но в договоре есть пункт, что он будет пользоваться моим телом когда захочет, и где захочет.

На ватных ногах иду к двери, поворачиваю замок до щелчка. Разворачиваюсь и замираю. Подходить приказа не было и я стою на месте.

Мелькает робкая надежда, что может быть, он просто решил проверить, буду я подчиняться или нет и сейчас отпустит.

- Подойди, - указывает он на место, в метре от него, произнося свой приказ.

Надежда на отсрочку улетучивается в момент.

Иду к указанному месту и мере того как я приближаюсь, он медленно поворачивается в кресле, чтобы я постоянно была в его поле зрения.

Пока иду, представляю, как это все будет происходить. Как он будет трогать, возможно целовать, и всё остальное. Господи, я даже мысленно стесняюсь эти слова думать. А как ими заниматься?

Встаю перед ним, а саму всю колотит мелкой дрожью. Ещё этот пронизывающий взгляд темных глаз, не добавляет уверенности.

- Раздевайся, - опять приказывает он.

Прикрываю глаза на мгновение. Не думала, что это будет настолько сложно.

Дрожащими пальцами тянусь к пуговицам на рубашке. Расстегиваю их одну за одной. Пальцы дрожат, поэтому получается не очень быстро.

Когда расстёгнута последняя пуговица, бросаю на него взгляд, в надежде что он прекратит эту пытку. Но он только смотрит и никак не реагирует на мой взгляд. Бесчувственный робот!

Досчитав до трёх, стягиваю рубашку с плечей. Кожа тут же покрывается мурашками, ощутив прохладный воздух, охлаждаемый кондиционером.

Соски тоже мгновенно напрягаются и теперь выпирают сквозь тонкую ткань лифа.

Держу рубашку в руках, не зная куда её деть. Не на пол же её бросать?

- Край стола, - бросает Роберт Григорьевич.

Послушно кладу на стол и возвращаюсь на место.

Внутри всё вибрирует, трепещет от его пристального взгляда.

Я больше не смотрю ему в глаза. Не дождаться в них пощады. Он выполнил свою часть сделки и теперь хочет, чтобы я начала выполнять свою.

Тянусь к замку на юбке. Расстёгиваю пуговицу и затем замок. Снимаю, стараясь делать это не совсем уклюже. Вспоминаем пункт о том что я должна ему нравится. И плавные, красивые движения, тоже в это скорее всего входят.

Я даже забываю о стеснении, когда мне в голову приходит мысль. Вот это же не прописано в договоре, значит и выполнять я это не должна? Может там можно найти ещё что-то? Надо будет перечитать внимательнее договор и всё обдумать.

Возвращаюсь мыслями в реальность. Роберт Григорьевич смотрит на меня, ощупывает тело взглядом. Я стою в нижнем белье, капроновых колготках, как обязывает дресс-код и в туфлях.

- Чего ждёшь? - разрезает тишину кабинета его низкий голос.

Вздрагиваю, и берусь за резинку капроновых колготок.

И как их снять так, чтобы мужчине понравилось? Да никак.

Снимаю туфли и стягиваю колготки. Кучка моих вещей на столе становится всё больше.

Опять возвращаюсь на исходную позицию. Теперь самое сложное. Завожу руки за спину и расстегиваю застёжку.

Как бы я мысленно не старалась абстрагироваться от происходящего, у меня не получается. Глаза упираются во внушительную выпуклость в области его паха, которая увеличивается на глазах.

Это что же там за дубина такая? - ужасаюсь я мысленно.

В это же время стягиваю лямки с плечей и грудь почти выскакивает, получив свободу и призывно покачивается.

Чувствую, что щёки начинают гореть ещё больше. Лифчик отправляется к остальным вещам. И я остаюсь только в трусиках.

Ощущаю, что между ног стало очень мокро и горячо. Не могу понять как это могло произойти. Всё, что я сейчас испытываю это страх.

Снова считаю до трёх и стягиваю свою последнюю защиту из ткани.

Положив трусики, замечаю мокрое пятно на них. И вижу что и Роберт Григорьевич это увидел.

Стыд, заставляет щёки пылать от жара. Понимаю. что это было только начало моего испытания. И с ужасом жду, что прикажет дальше мой босс.

Он не торопится. Разглядывает мое тело. Потом делает знак повернуться кругом. Послушно выполняю, стараясь направить мысли в другую сторону. Как бы не так.

Сейчас я думаю о той штуке, которая очень сильно оттопыривает ширинку на брюках Роберта Григорьевича.

Повернувшись лицом, замираю снова.

- На колени, - приказывает он, с появившейся в голосе хрипотцой.

Он показывает на место между своих разведённых ног.

Неужели он хочет, чтобы я…

Дорогие читатели!

Не забывайте про три волшебные кнопочки.

Глава 8

Только не это! Я же не умею!

Взгляд Роберта Григорьевича не оставляет мне шансов. Он словно приказывает подчиниться.

Кажется, если я посмею ослушаться, мне не поздоровится.

Сгорая от стыда, что я сейчас буду делать, подхожу и опускаюсь на колени. В глаза бросается очень внушительно оттопыренный пах. Ткань на брюках так натянута, что кажется, вот-вот треснет по швам.

Чуть наклонившись ко мне, Роберт григорьевич берёт меня за подбородок и заставляет посмотреть на него. Подушечкой большого пальца проводит по нижней губе, немного оттягивая её.

Его зрачки полностью закрыли радужку и его взгляд пробирает до мурашек. Чувствую страх с примесью страсти.

- Ты прекрасно понимаешь, для чего стоишь передо мной коленях, - хватка на моём подбородке усиливается. - Значит берёшь и делаешь. Или ты решила я тебе каждое действие подсказывать должен? - он вопросительно смотрит на меня.

- Н-нет, - мой голос звучит неуверенно.

- На первый раз прощаю, - бросает он и откидывается обратно на кресло.

Посыл Роберта Григорьевича ясен без слов. Сделав вдох, тяну руки к его ширинке.

Дрожащими пальцами расстёгиваю ремень, пуговицу с замком. В это время стараюсь отключить мысли. Мне просто надо это сделать.

Подцепляю резинку боксеров и как только спускаю их, мне навстречу выпрыгивает огромная дубина.

Господи, да он мне в рот не поместится!

Он покачивается, словно призывает его коснуться. Провожу по нему рукой и слышу как Роберт Григорьевич шумно втягивает воздух.

Гладкий и твердый на ощупь. Прикрыв глаза, приближаю лицо и провожу языком по нему.

- В рот возьми и соси! - резко приказывает Роберт Григорьевич.

Вздрагиваю и послушно выполняю. Открываю рот и обхватываю крупную головку губами.

Больше всего я боялась рвотных рефлексов. Но ничего подобного не происходит. Слегка солоноватый вкус той капельки что блестела сверху и всё.

Обвожу головку языком и наклоняю голову ниже чтобы он больше погрузился в мой рот.

Возвращаюсь обратно и снова всё повторяю. Рукой повторяя движения головы, обхватив его у основания.

Прислушиваюсь к себе. Вроде ничего такого. Надо просто воспринимать это как простые движения, не допуская других мыслей. Так будет легче морально. Уговариваю себя.

Но участившееся дыхание Роберта ГРигорьевича не дает мыслям отстраниться. Он запускает пальцы в мои волосы и сам начинает насаживать меня свою дубину, входя все глубже.

Вот это уже неприятно. Сопротивляться нельзя и чтобы облегчить себе процесс, стараюсь расслабить горло.

Он тут же проскальзывает глубже, от чего я начинаю давиться. Он замирает, находясь глубоко на несколько секунд и снова не сильно глубоко насаживает меня на свой член ртом.

Чувствую как смазка точками выходит из меня. Не веря сама, что меня это заводит.

Пара минут и мой рот получает свободу. Роберт Григорьевич смотрит на меня диким взглядом. За волосы поднимает меня и поворачивает к столу. Сам встаёт сзади и закидывает одну мою ногу прямо на стол.

Слышу шуршание упаковки. Догадываюсь, что это презерватив. Несколько секунд и крупная головка прижимается к моей промежности.

Он водит ею по моим складочкам и затем одним резким толчком заполняет меня, входя до основания. Замираю от ощущения полной наполненности. Мышцы туго обхватывают его дубину и импульсы удовольствия разбегаются в разные стороны. Он словно задевает все чувствительные точки разом. Сладко растягивает стенки лона.

Он дает мне привыкнуть к его размерам пару секунд и потом с дикой скоростью начинает вколачиваться в меня, крепко держа одной рукой за бедро а второй за горло. Даже не шевельнуться.

Пошлые шлепки тел и хлюпающие звуки наполняют комнату. Голову кружит от нарастающего удовольствия, которое я впервые получаю.

Тот скромный опыт что у меня есть, ни в какое сравнение не идёт с тем, что я чувствую сейчас.

Стоны вылетают из моего горла. Нарастающие ощущения распирают изнутри. Это невозможно хорошо. Сжимаюсь на его члене, желая усилить наслаждение, которое дарят эти сильные и быстрые толчки.

Роберт Григорьевич рычит мне в спину и прикусывает за шею, заставляя моё тело задрожать.

Рука с шеи перемещается к моему лону и находит пульсирующую горошину. Надавливает на ней и начинает кружить, унося меня в другой мир. Я кричу, не в силах выдержать такой напор. Кажется сейчас я взорвусь и разлечусь на тысячу мелких осколков.

Он ещё больше ускоряется и я взрываюсь. Извиваюсь словно змея на его члене. Меня всю трясет в сладких спазмах невероятного удовольствия.

Пара резких движений и я слышу утробный рык Роберта Григорьевича и чувствую лоном как пульсирует его член. Сжимаюсь ещё сильнее вокруг него мышцами.

Обмякаю вся и дрожжу. Рвано дышу и понимаю что нога перестаёт меня держать совсем. Подгибается и я начинаю оседать. Сильные руки подхватывают меня и прижимают к мощному телу.

Чувствую спиной рельефные мышцы, как высоко поднимается его грудная клетка и жаркое дыхание на моей коже.

- Тренируй рот, - приказным тоном, произносит Роберт Григорьевич.

Дорогие друзья!

В ожидании следующей главы, приглашаем вас в новую книгу

Вильды Кранц и Ольги Вейцер.

"Властный босс. Моя - это навсегда"

https://litnet.com/shrt/beRz

Глава 9

Эйфория от полученного удовольствия слетает в один миг. Каменею в руках Роберта Григорьевича.

- Как тренировать? - невольно срывается вопрос.

Не на огурцах же с морковой? Да и где я этим буду заниматься?

Роберт григорьевич шумно вздыхает ,словно я его вывела а он сдерживается, чтобы на меня не накричать.

Хотя я не разу не слышала его крика. Всегда достаточно его тяжёлого взгляда и ледяного тона, от которого очень страшно становится.

Наверное, об был бы идеальным киллером. Как раз по всем параметрам подходит. Только осталось стрелять научиться. Если конечно он этого не умеет.

Понимаю, что мои мысли, вообще не в ту сторону заворачивают.

- Гугл тебе в помощь, - произносит Роберт Григорьевич.

Он отпускает меня, достаёт из ящика стола влажные салфетки и приводит себя в порядок. Затем передаёт упаковку мне.

Вся краснея от стыда, быстро протираюсь и побыстрее стараюсь одеться. А он, как назло, пристально смотрит на меня, что скорости вообще не добавляет, а только замедляет меня. Хоть я и не сама не смотрю на не него, но взгляд кожей чувствую.

Когда наконец я справляюсь с этой задачей, поворачиваюсь к нему.

Он кладёт мобильник экраном вверх и делает жест, чтобы я посмотрела. На экране штука, по другому я никак не могу её обозвать, розовая с белым. Как я понимаю её надо вставлять в рот и втягивать воздух и выталкивать.

Краснею, представляя как я это буду делать. Лучше уж огурец наверное.

- Скину ссылку. Закажи себе, - бросает он, гася экран.

Господи, надеюсь больше он ничего не заставит тренировать.

Тут же вспоминаю про упражнения кегеля, про которые сказано в одном из пунктов договора. Я даже не посмотрела в интернете, что это такое и с чем его едят. Надо сегодня же это сделать.

- Хорошо Роберт Григорьевич, - произношу я, а самой дико от всей этой ситуации. - Могу идти?

- Можешь, - смотря на мою грудь, произносит он.

Соски тут же по стойке смирно встают. Словно хотят его грубых прикосновений.

Я быстрее иду к выходу. Однако, помня привычку своего босса добавлять мне задач, когда я уже выхожу из его кабинета, притормаживаю. И получается не зря.

- Колготки замени на чулки, - летит мне в спину.

Появляется огромное желание съязвить. Какую ещё пошлость он заставит меня делать. Трусы с прорезью на интимном месте носить?

Гашу возмущение. Он заплатил за то, чтобы я делала что он хочет, напоминаю себе. Буркнув в ответ "хорошо", покидаю кабинет.

Дохожу до своего рабочего кресла и почти падаю в него.

Я под впечатлением от произошедшего. Я впервые получила удовольствие от близости с мужчиной. Я текла как похотливая самка, в период случки.

А я ведь думала, что я фригидная какая-то. Только один на один с собой, очень редко, получала удовольствие.

Не понимаю, почему с Костей у меня не получалось? Он ведь и ласкал меня, и даже целовал там. Но я все равно не могла с ним получить удовольствие, о котором пишут в книгах о любви.

Зато с самым неподходящим мужчиной, я кончила даже без предварительных ласк. Как это работает, я не понимаю. Или может эффект подчинения так сработал, а я ивращенка?

Нет, - мысленно отнекиваюсь. Не может такого быть.

Звонит стационарный телефон, вырывая меня из мысленного потока. Некогда становится в себе копаться. Рабочий день начался, а мне ещё кучу всего нужно успеть разгрести.

К концу рабочего дня, я как выжатый лимон. А ещё нужно в магазин за уходовыми средствами зайти и в фитнес центр ехать.

В коротких перерывах я заказала ту штуку. Это оказывается тренажёр для лица. Он не только подготавливает мышцы лица для оральных ласк, но и подтягивает их, делая овал лица более красивым и второй подбородок помогает убрать.

Упражнения кегеля оказались вообще легкими. Можно на рабочем месте сидеть и тренироваться. Сжимаешь и разжимаешь внутренние мышцы между ног. Ничего сложного.

И они не только для улучшения качества секса, ещё они очень полезны для женского здоровья. Укрепляют тазовое дно и норамлизуют работу мочепловой системы.

Ну хоть что-то полезное из этого для меня будет.

В магазине оставляю круглую сумму скрепя сердцем. Сама бы я ни за что на такие траты не решилась.

Но приходится. Роберт Григорьевич четко дал понять. Я должна ему нравится. И если я не буду выполнять этот пункт, он может воспользоваться моей распиской, чтобы вернуть потраченные деньги.

А у меня таких нет. И не будет никогда.

С тяжёлым пакетом я добираюсь до фитнес центра. Усталость такая, что я с ужасом представляю, как мне ещё придется на всяких тренажёрах заниматься.

Здесь всё по высшему разряду. Все смотрится новым, чистым и дорогим. Яркие краски в интерьере должны настраивать на активность. Но после рабочего дня, я как-то не очень настраиваюсь.

На ресепшене, приятная девушка, оформляет меня, сообщает, что мой тренер сейчас подойдёт и указывает на диван.

Как только я опускаю свою попу на супер удобный диван, в холле появляется просто огромный мужчина. Даже больше Роберта Григорьевича. Он бугрится накаченными мышцами, что я открыв рот его рассматриваю.

Он разглядывает малолюдное помещение и выцепляет меня взглядом.

- Ева Юрьевна? - подходя ко мне, произносит сурово.

У меня сердце в пятки убегает. С таким тренером точно не забалуешь.

- Да, - напугано отвечаю ему.

- Поработаем? - спрашивает он.

Для меня это звучит очень угрожающе. Кажется, отсюда я на карачках выползать буду после тренировки.

Глава 10

Пока этот здоровенный мужчина ведёт меня до раздевалки, он представляется Алексеем, и опрашивает меня на предмет моей активности, привычках в питании и как часто я принимаю алкоголь.

Услышав мой ответ на последний вопрос, что я практически не пью, он даже притормозил и удивлённо посмотрел на меня. Словно я доисторическое, очень интересное ископаемое.

Ну если мне не нравится пить, то зачем это делать.

Дешёвые напитки невкусные, а на дорогие я не готова столько денег тратить. Я лучше Алине ещё классную игрушку куплю или фруктов на неделю.

После того как я переоделась, у меня начался марафон испытаний. Первым было разогревающее кардио. Очень быстрым шагом я ходила по беговой дорожке. Бег мне тренер очень не рекомендовал. Просветив меня, что это оказывается один из травмоопасных видов спорта. И для меня это было открытие.

Целую лекцию мне по этому поводу прочитал. А дальше было много тренажёров, прорабатывающих разные группы мышц.

Ещё мы подбирали мне веса. Это мне нужно было поднимать гантели в разных позициях, и выбирать тот вес, с которым я могу начинать работать, чтобы мышцы привести в тонус.

Алексей много рассказывал о строении тела и том какая польза от тренировок. И если я буду прятаться правильно и ходить в зал, через пару месяцев я себя не узнаю.

- Ну всё на сегодня. Со среды начнем активно работать над строительством твоего идеального тела. А сейчас к нутрициологу, - командует он.

Работать со среды? Да я уже еле на ногах стою!

- А это кто? - неуверенно спрашиваю я.

У меня вроде в списке процедур не было ничего такого. Это что, гадания на чём-то?

- По простому, диетолог, - усмехается Алексей.

Господи! Зачем хорошо знакомым словам придумывать новые названия. Я до этого даже слышала это название. Но даже подумать не могла, что это как-то связано с питанием.

Чувствую себя древним мамонтом сейчас.

Нутрициологом оказалась приятная девушка. Она мне объяснила как правильно питаться ,чтобы не переедать, считать калории, белки, жиры и углеводы (кбжу). Чтобы у меня всё было в норме.

Мне пришлось установить на телефон приложение, по подсчёту всего этого. Ко всему этому гугл таблицы установила, где я буду должна заносить все данные по весу, измерения своего тела сантиметровой лентой и съеденное своё кбжу.

Господи. После этого говорят, что качки тупые. Да у меня уже пухнет мозг от всей этой информации, а когда начну считать все съеденные калории, то наверное совсем свихнусь.

Дальше была фотоэпиляция всего тела. Я даже немного успела отдохнуть. Но вот года мне начали делать глубокое бикини, я прокляла всё на свете. Ведь процедуру делал мужчина. И получается всё у меня там разглядел.

Вышла я из кабинета с красным как у рака лицом.

С косметологом всё оказалось проще, она оценила мою кожу, назначила несколько процедур, в следующие мои посещения и отпустила.

А вот третья акупунктура, оказалось втыканием иголок. И мне не очень это понравилось.

Выходя из этого огромного фитнес центра, я чувствую, что моя жизнь перестаёт принадлежать мне. Теперь большую часть своей жизни я буду тратить на то, чтобы презентабельно выглядеть в глазах Роберта Григорьевича. Ведь моя задача нравится ему.

Как бы сделать так, чтобы и нравится ему и одновременно наскучить? Ведь только он может разорвать договор. И там указано две причины. Первая невыполнение мною условий этого де договора или когда он посчитает, что я отработала.

А отработаю я в том случае, если ему надоест со мной развлекаться.

Теперь нужно как этого добиться.

Мысли возвращаются к моей диете и это маме как-то надо будет объяснять. И я пока слабо представляю, что вообще её говорить. Крема, питание, новый макияж. Что придумать?

Домой я возвращаюсь, как раз когда мама купает Алину и успеваю прошмыгнуть к нам с Алиной в комнату и убрать в шкаф пакет с моими покупками. Не готова я сегодня на вопросы мамины отвечать.

Очень сложный день выдался у меня, в котором было всё что только можно. Хочется сейчас поесть и в тишине посидеть с кружкой ягодного чая.

А ведь завтра мне еще домой ехать к Роберту Григорьевичу. И вот мне не очень понятно зачем. Мог бы и в офисе свои дела со мной сделать и отпустить домой.

Неужели это значит, что у него дома будут более полномасштабные действия.

Откидываю эти мысли, пока мама не увидела мои покрасневшие щёки от таких мыслей.

- И чего так долго, - с Алиной на руках, мама заходит в нашу комнату и возмущается.

- Мам, это работа а не развлечение. Как закончила, домой поехала, - отвечаю я сдержано.

Мне бы поддержка не помешала, вместо претензий. А мама в своём репертуаре.

- Ладно. Не дуйся. Я просто волнуюсь за тебя, - передавая мне притихшую Алину, примерительно произносит мама.

Я только обречённо вздыхаю и улыбаюсь своей дочке.

- Привет малышка, - прижимаю её к себе и целую.

Мама выходит а мы с Алиной немного дурачимся и сушимся одновременно. Укладываю её спать, а сама иду перекусить. Сегодня уже так поем, а с завтрашнего дня начну считать калории.

Когда выхожу на кухню, мама уже ушла к себе в комнату. На столе разогретая тарелка жиренькой солянки.

В последний раз поесть нормально и в завязку. Пока ем, мысли метаются от объяснений с мамой и как стать неинтересной для своего босса.

С мамой оказалось проще всего придумать. Скажу, что решила найти себе мужчину и поэтому нужно привести себя в порядок для начала. Это точно должно сработать.

А вот с Робертом Григорьевичем всё не так просто. Идей пока вообще нет.

И когда я уже сижу с кружкой чая и наслаждаюсь тишиной, появляется чувство, что я что-то забыла сделать!

Роберт Григорьевич не терпит, когда его приказы игнорируют. Это всегда наказуемо.

Меня прошибает холодным потом, когда наконец мозг выдаёт нужную информацию.

Я не купила чулки!

Дорогие друзья!

Глава 11

Утром, собираясь на работу, я чувствую каждую мышцу в своём теле. Они ещё не начали болеть, но к вечеру, точно будут неприятные ощущения.

Я пару раз пробовала заниматься спортом и пришла к выводу, что это не моё. Тем более если следить за питанием и не переедать, то меня не разносит как парусник.

А сейчас, мне придется три раза в неделю мучиться на тренажёрах и тягать штанги с гантелями.

Умывшись, я открываю приложение с подсчетом калорий и смотрю в холодильник, что же я могу позволить себе съесть.

Отвариваю пару яиц, делаю себе бутерброд из кусочка ветчины со свежими огурцами. Про сливочное масло или вкусненький плавленый сыр придётся забыть. У них калорийность высокая.

С тоской смотрю на вазочку с печеньем и конфетами. Вот чем теперь себя радовать? Так хоть съешь конфету и дофамин повысишь. А теперь чем его поднимать, когда на душе тошно?

Алина с мамой ещё спят, поэтому я как можно тише забираю вещи из нашей с дочкой комнаты и иду наводить красоту на лице и переодеваться.

Вопрос с чулками я решила просто. Надену брюки.

Надеюсь, под брюками я не должна носить чулки, по мнению Роберта Григорьевича.

На работу я появляюсь как обычно, за полчаса до начала рабочего дня. Мне нравится в спокойной обстановке подготавливаться к рабочему дню, попивая вкусный кофе.

Я проверяю расписание Роберта Григорьевича, проверяю почту и готовлю документы, которые вчера принесли поздно.

Справляюсь за пять минут и можно расслабиться и настроиться на работу.

Роберт Григорьевич обычно приходит ровно в девять ноль ноль. Поэтому я спокойно пью кофе и смотрю ролики про макияж, с очень тихим звуком. При этом делаю упражнения кегеля.

И что странно, я чувствую, как начинают намокать мои трусики. Потому что, я зачем-то представляю, как мои мышцы потом будут обхватывать внушительное достоинство Роберта Григорьевича.

И отогнать эти мысли у меня не получается.

- Ева, кофе, - вдруг раздаётся голос Роберта Григорьевича совсем рядом.

- Доброе утро, Роберт Григорьевич. Сейчас сделаю, - гася экран мобильника, поднимаюсь я с кресла.

Он, коротко кивнув, идёт в свой кабинет, а я спешу сделать кофе.

Пока иду, бросаю взгляд на часы. Странно. Он пришёл на двадцать минут раньше. Тут же в голове появляются неутешительные мысли, для чего он мог это сделать.

Сделав кофе, захватываю с собой документы и захожу в кабинет. Он сидит откинувшись на кресле, с прикрытыми глазами.

Свою кружку кофе на стол и кладу документы перед ним.

- Что-то еще, Роберт Григорьевич, - несмотря на то что хочется уйти молча, спрашиваю я.

- На колени, - приказывает он.

Неужели теперь каждое утро будет так? не думала что в его возрасте у мужчин столь высокое либидо.

Опускаюсь на колени и тянусь к ремню. Он же сказал, чтобы я не ждала, а брала и делала. А тут дура не поймёт, что он хочет.

Его внушительная дубина тут же выскакивает из боксеров, как только получает свободу. Призывно покачивается, требуя моего внимания и ласки.

Стараюсь отключить свои мысли. Это просто выполнение обязательств по договору, - уговариваю я себя.

Сделав вдох, смазываю губы слюной, и обхватываю головку губами. Обвожу её языком и медленно начинаю двигаться. Постепенно увеличивая темп.

Стараюсь делать так, как он вчера руководил движениями моей головы.

- Расстегни блузку, - ещё одна команда.

Немного замедляясь, быстро расстёгиваю пуговицы. Чем быстрее он кончит, тем скорее от меня отстанет.

- Вытащи грудь и смотри на меня, - звучит еще один приказ.

Делаю как он сказал, и продолжаю движения головой.

Его взгляд жадно смотрит на то, как я делаю ему миньет. Как от движений колышется моя грудь.

Вижу, как получаемое удовольствие от процесса, искажает черты его красивого лица. Как быстро начинает подниматься его рельефная грудь от частого дыхания. И слышу как он порыкивает, когда головк упирается мне в горло.

Опять его руки хватают меня за голову и он грубо трахает мой рот, глубоко проталкивая в горло и ускоряясь.

Пара минут и он делает мощный толчок, входя максимально глубоко и замирает, брызгая струёй спермы мне в горло.

- Глотай, - рычит он, сотрясаясь от оргазма.

Неприятная тягучая жидксть заполняет моё горло и чтобы не захлебнуться, приходится глотать. Не знаю каким чудом, что меня там же не вывернуло наизнанку.

- Оближи, - требует он.

Приходится тщательно облизать ещё не успевший упасть член. Роберт Григорьевич с удовольствием наблюдает за моими действиями, а я чувствую себя шлюхой, что делаю всё это.

- Сними штаны и ложись на стол, - указывает он на второй стол, который приставлен к его и они образуют букву "Т".

В шоке смотрю на него. Я думала, что уже всё!

Дорогие друзья!

Действует вкусная скидка 50% на истории Мари Дион:

(Не) ангел для бандита

https://litnet.com/shrt/V1_0

Только моя и точка

https://litnet.com/shrt/TAUR

Глава 12

- Я непонятно выразился, - строго произносит Роберт Григорьевич.

- П-понятно, - с запинкой поднимаюсь я на ноги и ощущаю, как у меня между ног стало очень мокро от смазки.

Встаю на ослабшие ноги и нетвердой походкой иду к столу. Скованными движениями снимаю свои чёрные брюки. Стягиваю промокшие трусики и складываю всё на на кресло рядом, разворачиваюсь чтобы сесть на стол и вижу, как ко мне, уверенной походкой идет Роберт Григорьевич.

У меня всё внутри замирает от его приближения.

Он на ходу заправляет свой ещё не упавший член в штаны. Я в это время облокотившись на локти, откидываюсь на стол.

Мне невыносимо стыдно. Понимаю что нужно развести ноги в стороны, но не могу себя заставить это сделать.

Он же сейчас будет там всё разглядывать. От этой мысли внутри сжимается всё ещё сильнее и я чувствую как порция смазки выходит из меня.

Подойдя, Роберт Григорьевич раздвигает мои сжатые ноги, разводит широко в стороны, при этом, смотрит мне в глаза.

Развратнее, кажется ничего нельзя придумать. Я, словно вся как на ладони перед ним. Грудь, вытащенная из чашек лифчика, смотрится пошло приподнятой и словно просит ласки. А про разведённые ноги я вообще молчу.

Егор рука властно ложится на низ живота и я непроизвольно вздрагиваю. Он медленно спускает её вниз, поглаживая кожу при этом.

Глаза перемещаются к руке и я свои опускаю в ту же сторону.

Вижу как его рука добирается до моих уже совсем мокрых складочек. Размазывает обильно выделяющуюся по ним смазку и касается чувствительной горошины.

Тихий стон вырывается из моего горла, вместе с проходящим по телу разрядом тока в двести двадцать.

Он вводит в меня два пальца, а большой кладет на горошину и начинает трахать меня рукой, одновременно стимулируя клитор.

Наблюдает сам за движениями своей руки. Вторая рука тянется к груди и сжимает покачивающуюся плоть, терзает вставший сосок.

У меня голова идёт идет кругом. Меня накрывает наступающими волнами удовольствия. Удовольствия, которое я не должна получать.

Все мысли вылетают из головы. Я оголённый нерв, которому срочно нужна разрядка.

Однако Роберт Григорьевич не торопится. Он наоборот замедляется, не давая мне кончить.

Сама подаюсь навстречу и насаживаюсь на его пальцы как похотливая самка. Трусь об них, крутя бедрами. Невыносимое желание получить удовольствие заставляет меня вытворять всё это. Словно я сама не своя становлюсь рядом с ним.

- Ты хочешь кончить? - надавливая на низ живота, он не позволяет двигаться.

Киваю головой, потому что произносить такое стыдно.

- Скромница, - усмехается Роберт Григорьевич.

Его рука снова приходит в движение. Он еще быстрее трахает меня своими пальцами, не забывая про чувствительную горошину.

Взрываюсь сильнейшим оргазмом сжимаясь на его руке. Меня всю трясёт и выгибает. Извиваюсь как змея под его пристальным взглядом. Закусываю губу, чтобы не кричать в голос.

- Вкусно кончаешь, - вытаскивая пальцы, он подносит их к своему лицу и облизывает. - Не шевелись, - бросает он и отходит к своему столу.

Достает из ящика упаковку влажных салфеток и возвращается ко мне. Вытирает меня там очень тщательно, потом свою руку.

Лежу красная как рак, потому что он всё там рассматривал и трогал.

- Позвони, Льву Леонидовичу, - он сдвигает мои ноги вместе, словно с сожалением, - перенеси встречу на два часа.

Он как пушинку поднимает меня в сидячее положение и помогает спуститься на пол.

- Хорошо, - скованно отвечаю я и тянусь за своими вещами.

Быстро натягиваю на себя трусики и брюки, обуваю туфли. Грудь заправляю обратно в лифчик и застёгиваю рубашку, к удивлению не помявшуюся.

- Что-то ещё? - стоя рядом с ним, уточняю я.

Он окидывает меня плотоядным взглядом. Задерживается им на груди.

- Пока всё. Иди, - командует он.

Приходится протискиваться между ним и креслом, потому что он не двигается с места. Грудь скользит по его телу, заставляя меня снова испытывать трепет.

Иду к двери, в ожидании дополнительных указаний. Но Роберт григорьевич молчит.

Открываю дверь и на последок бросаю в его сторону взгляд. Натыкаюсь на его пристальный. Он слегка кривит губы в усмешке, словно говоря мне, что я попалась.

Выскакиваю быстро за дверь, сгорая от стыда.

Ой мамочки. Что со мной происходит?!

Внутри всё трепещет. А ведь сегодня мне ещё ехать к Роберту Григорьевичу домой. И я с ужасом думаю, что он будет творить там, когда его ничего не сдерживает.

Дорогие друзья!

В ожидании следующей главы, приглашаем вас в новинку Мари Дион!

У вас было такое, что жизнь не просто дала трещину? А посыпалась словно доминошки? Одна часть за другой? Одна потянула за собой следующую. Не успела я оглянуться, как оказалась погребённой под руинами собственной жизни.

Называй меня хозяин

18+

https://litnet.com/shrt/dKxR

- Ты достала меня своей кислой миной! - ни с того ни с сего заявляет мой Вадим.

- Что ты такое говоришь?! - мой голос дрожит.

- То и говорю! Собирай свои манатки и вали к себе в деревню! - со злостью добивает он.

Глава 13

День идет в обычном темпе. Я продолжаю разгребать кучу дел, которая образовалась и прошу вселенную ,чтобы время не летело так быстро.

Оказалось, если отделы не пинать, недельные отчёты они отправляют как попало. И у меня получился целый список недостающих. Вчера им всем разослала по почте требования их предоставить.

И опять не все выполнили требование. Словно я для себя это прошу. Теперь приходиться обзванивать всех этих людей. И самое обидное, что по шапке прилететь может мне.

Ругаю себя, что вчера не обзвонила всех а пошла упрощённым путём. Создала форму и отправила всем, меня только название подразделения и ответственных.

Как вы думаете, что бывает, когда за собой чувствуешь косяк? Правильно, вселенная сразу щёлкает меня по носу.

- Ева, отчет по поставкам распечатай и занеси, - слышу низкий голос Роберта Григорьевича из селектора.

И это как раз отдел логистики, кто отчёт не прислал.

- Хорошо, Роберт Григорьевич, - отвечаю боссу.

Проверяю почту, может они всё же соизволили это сделать. Пусто, блин! Набираю отдел логистики, но там занято. Мобильный, который числится за отделом не отвечает.

Хочется взвыть. Но делать нечего. Иду с повинной в кабинет Роберта григорьевича.

Он молча выслушивает мои слова. Я не стараюсь оправдаться. Просто докладываю что и как.

Ручка в его руках начинает трещать. Только это и выдает его гнев. В остальном его облике ничего не заметно.

- Сними штаны, обопрись на подлокотник дивана, чтобы я видел твою задницу, - произносит он холодным тоном.

Нервно сглатываю. Хочется воспротивится. Но я напоминаю себе, что сама на это всё подписалась. И благодаря ему, моя Алина очень быстро идёт на поправку.

Выполняю приказ с горящими от румянца щеками. Наверное я никогда не смогу воспринимать это как простое действие.

Встаю к нему попой и наклоняюсь, упираясь на спинку дивана. Чувствую его взгляд и прикрываю глаза от стыда.

Это просто механический процесс, - уговариваю сама себя.

Чувствую, как в трусиках начало становиться мокро. Как порядочка проститутка, я готова принять своего клиента. Только у меня вместо клиента, мой босс.

Роберт Григорьевич встаёт со своего кресла, доходит до двери и закрывает её на замок. Возвращается и встаёт позади меня. Ничего не делает. Наверное просто стоит и смотрит на мою попу.

Чувствую как его рука касается одной половинки и чувствительно сжимает её. Что ни говори, а женщин он возбуждать умеет. Он ещё ничего не сделал, а я уже теку как похотливая самка.

- Прогнись, - требует он.

Делаю как он сказал и доступ к самому сокровенному становится ещё больше. Он сдвигает полоску ткани трусиков в сторону. Проводит рукой по мокрой промежности. Задевает клитор, заставляя меня вздрогнуть.

Слышу как расстёгивается пряжка ремня, дальше ширинка. Шуршит упаковка презерватива.

Он проводит вставшим челеном по моим складочкам, останавливается у входа и одним резким толчком наполняет меня до отказа и замирает, давая мне привыкнуть.

У меня искры из глаз сыпятся от остроты ощущений. Всю прошибает разрядами удовольствия и я сжимаюсь на его члене. Крепко держа меня за бедра, он начинает яростно вколачиваться в меня, на запредельной скорости.

- Посмотри на меня, - приказывает он.

Оборачиваюсь и натыкаюсь на обжигающий, горящий страстью взгляд. Он подносит руку к моему лицу, не прекращая движений. берет за подбородок и поворачивает голову сильнее.

Проводит большим пальцем по нижней губе.

- Соси, - звучит ещё один приказ.

Обхватив палец губами, делаю как он сказал. Роберт григорьевич тут же издает рычание. И мои мышцы тут же сильнее обхватывают таранящий меня член.

Я готова вот вот взорваться. Это всё так пошло и неправильно. Но накаляет чувства и ощущения до предела.

Вторая рука спускается к моей промежности и находит чувствительную горошину. Пара движений и я взрываюсь, сотрясаясь мощнейшим оргазмом.

Через несколько толчков и Роберт Григорьевич присоединяется к мне. Рычит и подрагивает в сладких судорогах.

Он откидывает меня как использованную игрушку на диван, а сам идет к своему креслу и падает в него. Достаёт влажные салфетки и вытирает своё достоинство.

Я сижу сжавшись в комочек. Так мерзко на душе, не передать. Я теперь знаю, что такое быть использованной, очень мерзкое ощущение.

Роберт Григорьевич встаёт и приводит себя в порядок. Подаёт мне упаковку салфеток. Делаю себе пометку, заказать их ещё. Такими темпами они будут очень быстро кончаться.

Пока я привожу себя в порядок, босс решает не терять времени.

- Обзвони всех кто не прислал отчеты. Даешь им времени пол часа и ставишь на таймер. Нет отчёта, вызываешь начальника подразделения ко мне, - четко проговаривает он. - Составь список тех кто не присылал отчеты и принеси мне, - он замолкает.

Я как раз успеваю одеться и взять пустую чашку из под кофе.

- И кофе мне принеси, - провожая меня равнодушным взглядом, произносит он.

Остаток дня проходит в авральном режиме. Как только я разобралась с отчетами. У меня уже было два дополнительных задания. И так до конца рабочего дня.

Мне даже бояться вечера некогда было. И я очень удивилась, когда увидела Роберта григорьевича, выходящего из кабинета.

- Всё на сегодня. Едем, - остановившись напротив моего стола, командует он.

Я быстро выключаю компьютер и всё остальное. Беру сумочку и мы покидаем офисное здание.

Оказывается сегодня Роберт Григорьевич уже отпустил водителя и мы едем на его машине впереди.

Пред тем как сесть за руль, он снял пиджак и закатал рукава на рубашке и я как дура всю дорогу пялилась на его сильные руки, уверенно ведущие машину. Вспоминая при этом, что эти руки могут творить с моим телом.

Живет Роберт Григорьевич за городом. В шикарном двухэтажном доме и ухоженной придомовой территорией. Внутри дома чувствуется, что тут живет мужчина. Ничего лишнего. Только самое необходимое и поэтому в доме очень просторно. Хоть в прятки с футболом играй.

Глава 14

В горле тут же пересохло. Осматриваю комнату, в надежде найти что-нибудь попить. И на прикроватной тумбе замечаю графин с водой.

Наливаю себе в стакан из толстого стекла воды. Пока пью, оглядываю помещение.

Большая просторная комната. В центре естественно огромная кровать. Есть столик с зеркалом и пуфиком. Большой комод напротив кровати и сверху висит большая плазма. У окна кресло качалка.

Вся комната выдержана в пастельных тонах и лишь тяжёлые шторы и несколько подушек на кровати, чёрного цвета.

Интересно, чья это комната. То что она для женщины, видно по столику для макияжа.

Ещё нахожу гардеробную, абсолютно пустую. Ради интереса проверяю выдвижные ящики. Женское любопытство никто не отменял. Хочется немного больше узнать о человеке, с которым мне приходится спать.

В первом попавшемся ящике нахожу вскрытый конверт. Без надписей. Соблазн залезть и почитать что там очень велик.

Кладу обратно конверт. Это не мне точно. Значит и открывать это я не должна, - уговариваю себя.

С трудом получается обуздать своё любопытство. Если подумать, чем меньше я буду знать о Роберте Григорьевиче, тем меньше будет привязка.

А мы женщины создания такие, умеем влюбляться в совсем неподходящих нам мужчин. Так что закрываю ящик и иду одеваться.

Разглядываю чёрное нечто из ленточек на себе. Верх вообще ничего не прикрывает. Наоборот. Он приподнимает обнажённую грудь лентами и делает её словно приглашающую к ласкам.

А внизу, на самом интересном месте маленький клочок кружевной ткани. И на нём есть ещё разрез, прямо на интимном месте. В отражении зеркала я вижу, как мои половые губы выглядывают из него.

Похабнее наряда и представить невозможно. Вкупе со всем остальным, я похожа на дорогую проститутку. Черная накидка из прозрачной сеточки с узорами, совсем ничего не прикрывает. Просто как антураж, усиливающий сексуальность.

Щёки горят огнём. В этом я сейчас должна спуститься по лестнице, которая прямиком ведет в гостинную. И Роберт Григорьевич будет смотреть, как я спускаюсь.

Ему мало просто трахать меня. Он ещё хочет эстетического удовольствия.

Сходил бы стриптиз-клуб тогда. Хотя зачем ему, если у него теперь есть личная стрептизёрша.

Напоминаю себе почему я вообще стою тут. Он дал денег на операцию, теперь моя очередь отрабатывать.

Вдох. Выдох. Собираю всю силу воли в кулак и выхожу из комнаты. Перед тем как спускаться, замираю на секунду и делаю первый шаг вниз.

Роберт Григорьевич сидит откинувшись на спинку дивана, который повёрнут к лестнице. В руках у него низкий стакан с янтарной жидкостью. Он сразу же замечает меня. Смотрит своим темным взглядом, как я спускаюсь.

Я же молюсь только об одном. Не полететь кубарем с этой лестницы. Не привыкла я ходить на таких высоких шпильках.

С каждым шагом, мне становится всё жарче. Словно Роберт Григорьевич печка, которая обогревает пространство. И чем ближе подходишь. тем сильнее ощущаешь его жар.

От пристального взгляда, соски моментально напрягаются. Между ног начинается становиться постыдно мокро. И тело всё вибрирует от предвкушения получения очередного удовольствия.

Наконец спустившись, останавливаюсь у подножия лестницы, не зная что делать дальше.

Роберт Григорьевич отставляет стакан на журнальный столик, стоящий чуть в стороне и показывает мне жестом подойти к нему.

Сглотнув ставшую вязкой слюну, двигаюсь к нему. Мне становится видны его глаза, которые кажется стали ещё темнее. В области его паха вижу уже оттопыривающийся внушительный бугор, который он демонстративно поправляет.

Встаю напротив него, не дойдя пару шагов.

Всю меня потряхивает мелкой дрожью. Потому что я боюсь, что он решит заниматься не только традиционным сексом.

Ведь в ванной, когда я туда зашла, лежала клизма, не прозрачно намекающая, для чего я должна себя приготовить. Естественно я все это проделала.

Мне теперь страшно, что будет больно. Потому что я думаю, такую штуку, как у него между ног, безболезненно не впихнуть туда.

- Покрутись, - коротко приказывает он, своим низким голосом и дополняет свои слова жестом руки.

Послушно поворачиваюсь на триста шестьдесят градусов. Сложно описать что я чувствую. Спектр, от дикого стыда смешанного со страхом, до предвкушающего трепета. И всё это одновременно.

Остановившись, натыкаюсь на его горящий взгляд. Он разглядывает меня. Словно ощупывает своим взглядом. В его глазах виден интерес и желание.

- Покажи себя, - снова короткий приказ. Но в этот раз к нему добавилась лёгкая хрипотца.

В смятении смотрю на него, не до конца понимая, что он имеет в виду. Я и так вся почти голая.

- К-как? - сдавленным голосом спрашиваю его.

Он прикрывает глаза на мгновение и глубоко вздыхает. Видно что злится. Надо было тогда сценарий написать. Опыт у меня по этой части нулевой. можно сказать.

- Поворачиваешься на сто восемьдесят градусов, расставляешь ноги пошире, максимально наклоняешься и раздвигаешь задницу руками, - с расстановкой произносит он.

Глава 15

В шоке смотрю на Роберта Григорьевича. Он сейчас серьёзно?

- Я не буду этого делать, - мотая головой, произношу я.

На его лице не отражается ни одной эмоции. Он смотрит мне в глаза своим тёмным взглядом.

- Хорошо, - бросает он безразличным тоном. - Счет, куда перевести девять лямов ты знаешь, - он берёт стакан и откинувшись обратно на спинку, делает глоток.

Краска тут же отливает от лица. Естественно у меня нет девяти миллионов.

Сжимаю зубы покрепче и поворачиваюсь к нему спиной. Прикрываю глаза на мгновение, чтобы набраться смелости сделать это.

То что он требует, пошло и порочно. Не думала, что именно такое меня ждёт, когда соглашалась на его условия.

А если бы знала заранее, то всё равно бы согласилась. Только была бы готова к его предпочтениям.

Вдох и я расставляю ноги пошире, наклоняюсь. Короткая накидка тут же оголяет мою попу. Кладу руки на попу и развожу в стороны половинки.

Краска заливает лицо, потому что я ощущаю, прямо там, его взгляд.

- Шире, - командует Роберт Григорьевич.

Делаю как он сказал, а сама закрываю глаза.

Это унизительно. Но в то же время, чувствую, как смазка начинает выходить из меня.

И он это видит!

Чувствую, как пальцы, властно проходятся по коже совсем рядом, вызывая дрожь в теле. Перемещаются и размазывают выступившую влагу по складочкам. Задевают чувствительную горошину, заставляя сжаться мышцы внутри.

Он вводит в меня два пальца и начинает трахать ими. Быстро, жестко. Сжимаюсь вокруг них от острого удовольствия. Словно он знает, какие точки нужно задевать, чтобы доставить удовольствие.

Закусываю губу, чтобы не застонать от удовольствия, а сама поддаюсь навстречу его пальцам. И когда остаётся совсем чуть-чуть, пальцы быстро исчезают. Стон огорчения вырывается из горла.

Всю потряхивает. Мышцы жалобно сжимаются, так и не получившие разрядку.

Это не честно, так прерывать на самом интересном. Чувствую, как меня ведёт от желания. Надо признаться перед самой собой, что я дико хочу кончить. Хочу чтобы он сейчас же вошёл в меня и довел до исступления.

Он, словно открывает для меня мир секса. Где ни один наш контакт не остался без того, чтобы я осталась не удовлетворённая. И кажется, к моему ужасу. я начинаю на это подсаживаться.

- Сними накидку и повернись, - очередная команда.

Распахиваю полы накидки и она волной падает к моим ногам. Отталкиваю её в сторону ногой, чтобы не зацепиться каблуками и не растянуться прямо тут, перед ним, на ковре.

Поворачиваюсь и тут же натыкаюсь на полыхающий похотью взгляд. Он манит меня пальцем подойти ближе. Повинуюсь, потому что ничего другого мне не остаётся.

Он касается груди и чувственно сжимает нежное полушарие, зажимая соск между пальцев.

- Мне нравится твоя послушность, - низким голосом произносит он. - Придвинь стол и встань на него раком.

Сглатываю. Кажется мои испытания только начались. В голове пролетели строчки из договора. "Все виды секса". Хоть бы вынести всё это.

Подвигаю столик на колёсиках перед ним. Встаю на него коленями и упираюсь руками на него же.

Роберт Григорьевич медленно поворачивает столик, так чтобы снова попа оказалась перед ним. Гладит её, сжимает.

- Прогни спину, - снова команда.

Прогибаюсь и чувствую, как пальцы снова входят в меня. Но тут же сразу выходят. Они перемещаются к другому входу и смазывают его моей же смазкой.

Потом я чувствую прикосновение чего холодного и гладкого там же. Сжимаюсь тут же от страха. Это же… Даже в мыслях стыдно это произносить.

Его вездесущие пальцы находят чувствительную горошину и начинают танцевать на нём эторотический такнец.

Мышцы сразу же расслабляются, и в мою попу погружается эта штуковина. С ограничителем на конце.

Это не то чтобы было больно. Больше неприятно и непривычно.

- Умничка. Вставай, - приказывает Роберт Григорьевич. - Идем ужинать.

Поднимаясь с дивана, он не дожидаясь меня, идет направо от лестницы, с которой я спустилась.

Обескураженная таким поворотом, спускаюсь на не очень твердо стоящие ноги и иду следом за боссом. Бросаю взгляд на накидку. Появляется мысль надеть её. чтобы хоть какая-то защита была на мне. Но он такого указания не давал, поэтому откидываю это идею.

Пока иду, чувствую тяжесть предмета, находящегося в попе. Это вызывает непонятные ощущения.

Захожу следом за ним в большую кухню. Тут есть обеденная зона и новомодная кухня. Серые с черным панели и столешница, сияют чистотой. Словно этой кухней никогда не пользовались.

Роберт Григорьевич останавливается у стола, отодвигает стул и делает жест, приказывая мне на него садиться.

Пока иду, окидываю стол взглядом. Он сервирован так, что мы будем сидеть рядом с друг другом. Тарелки накрыты металлическими крышками, чтобы сохранилось тепло блюд.

Я тут же задумываюсь, кто всё это делал, и не войдет ли этот или эта кто-то сюда. Да и вообще! Мне страшно, что меня может кто-то увидеть в таком виде.

Незаметно стаюсь оглядеться, чтобы проверить, одни мы тут или нет.

Подойдя к столу, присаживаюсь на стул и замираю. Предмет во мне нажимает на чувствительную точку и я сжимаю ноги вместе, от простреливающего удовольствия.

- Это только начало, - видя моё состояние, произносит Роберт Григорьевич

Дорогие читатели!

Не забывайте про три волшебные кнопочки.

Глава 16

Роберт Григорьевич снимает крышки с тарелок и меня обдаёт ароматом запечённой рыбы с сливочно ореховым соусом. К ней прилагается запечённый картофель, с аппетитной корочкой.

От этих, сводящих с ума ароматов сразу появляется чувство голода. Только мой вид меня очень смущает. И я не уверена, что еда вообще мне полезет в горло.

Роберт Григорьевич разливает белое вино по бокалам. Протягивает мне один.

- За интересный вечер, Ева, - произносит он очень двусмысленно.

Я просто киваю. Делаю глоток вина. Вкусное, освежающее, с ярко выраженным вкусом и ароматом персика. Никогда такое не пробовала.

Тянусь за вилкой и чувствую как опять эта штуковина во мне задевает за эрогенную точку. Такими темпами, подо мной к концу ужина будет лужа из моей смазки.

Подцепляю нежный на вид кусочек белой рыбы и отправляю его в рот. Это бесподобно. Рыба настолько нежная, что тает во рту. А соус придает пряности.

Зря я думала, что не смогу ничего в себя запихнуть. Мне кажется даже будет мало.

Накалываю на вилку маленькую картофелину и тоже отправляю в рот. Ещё один взрыв вкуса. Специи и запечённый вкус, а внутри нежная текстура.

Кажется я даже простонала от удовольствия, потому что Роберт Григорьевич посмотрел на меня тёмным прожигающим взглядом.

- Подай перец, - приказывает он.

Он стоит с моей стороны. Да и не только перец. Также соль, салфетки и корзинка с хлебом.

И как только я тянусь за перечницей, понимаю, что таких просьб будет не одна.

Потому что, пришлось пошевелиться, пока тянусь за ней и тут же штуква во мне пришла в движение. Замираю на мгновение, чтобы пережить накатившую волну удовольствия.

Щеки тут же окрашивает румянец. Предаю, подрагивающей рукой, злосчастную перечницу.

Вижу полыхающий огонь в глазах Роберта Григорьевича. Но в остальном, он кажется абсолютно спокойным и ничего из ряда вон не происходит.

Перед ним не сидит голая девушка и не ужинает. Те ленточки, что на мне, за одежду принять трудно.

Только вздыбившийся пах и глаза выдают его.

Пока мы едим, я периодически получаю приказы передать ему то одно, то другое. И каждый раз я содрогаюсь от непривычных возбуждающих ощущений.

Кожаная сидушка стула, уже стала мокрой, от моей смазки.

Как бы не соскользнуть с этого стула под стол, опасаюсь я.

Наконец еда заканчивается. И вино, которое разливал Роберт Григорьевич тоже.

Чувствую, что немного захмелела. Ровно настолько, чтобы притупился страх.

Однако всё равно страшно. Я понимаю, к чему он меня готовит. Но я сама подписалась на всё это. Тогда это казалось далёким и не страшным. И совсем не так всё происходит, как я это себе представляла.

Я думала он просто будет трахать меня и отправлять домой. А то что сейчас происходит, похоже на искусную пытку удовольствием. Потому что очень хочется получить разрядку. Консить.

- Идём, - беря недопитую бутылку вина и два пустых бокала в одну руку, командует он.

Он идёт позади и подсказывает куда мне заворачивать. Мы поднимаемся на второй этаж. Я краснею от того, представляя какой вид открывается ему сзади.

Каждое движение заставляет сжиматься все мышцы внизу живота. Эта тяжёлая штука словно распирает изнутри и давит на эрогенные точки, какие только может достать.

Двигаюсь не плавно как кошечка, а больше дёрганно. Ну не моё это мужчин соблазнять и вести себя с ними как похотливая кошка. Даже если во мне и есть алкоголь.

Уже почти поднявшись, слышу как надрывается мой мобильник от входящего звонка. И по рингтону понимаю, что это звонит мама.

Просто так она точно звонит не будет. Поэтому наплевав на всё, срываюсь с места и бегу в комнату, в которой переодевалась и оставила свои вещи.

Подбегаю к сумочке, оставленной на кровати. Вытряхиваю все содержимое на кровать, чтобы не тратить драгоценные секунд на поиски мобильника. Хватаю его и принимаю вызов.

- Да мам. Что случилось? - взволнованно, спрашиваю её сразу.

Слышен какой-то посторонний шум. Можно подумать, что мама куда-то едет.

- Ева, доченька, - всхлипывает она. - Я только на минутку отвернулась, - снова всхлип. - А Алина, - мама зарыдала.

Меня тут же ледяным потом прошибло. Что там могло у них случиться? Сердце замирает от страха.

- Мама, что Алина?! - грубее чем хотела, произношу я.

Дорогие читатели!

Не забывайте про три волшебные кнопочки.

Вам не сложно, а нам будет очень приятно

Глава 17

В трубке телефона раздаются рыдания. А у меня все леденеет внутри. Из-за пустяка мама рыдать так не будет.

- Мама! Что случилось?! - требовательно спрашиваю я, находясь мама на грани истерики.

- Алина упала с горки и потеряла сознание, - кое как удаётся выговорить маме.

Всё внутри леденеет от маминых слов. В голове тут же проносятся картинки Алины без сознания лежащей на детской площадке и сама готова уже взвыть, погромче чем мама.

- И? - понимаю, что это ещё не вся информация.

- И до сих пор не пришла в себя, - добавляет мама и снова слышу её рыдания.

Ноги слабеют и подгибаются. Падаю на колени около кровати. Сжимаю зубы, чтобы не провалится в отчаяние.

- Где вы сейчас?

- В скорой едем. Вроде в двадцать пятую больницу.

Вспоминаю, что двадцать пятая медсанчасть это огромный комплекс зданий. И в какое конкретно здание их везут непонятно.

Поднимаюсь с колен, хватаю сумочку и несусь к дверям. Надо как можно скорее добраться до больницы. Может что-то срочно нужно будет решать на месте. лекарства, кровь или что ещё.

Сильные руки подхватывают меня. Схватив за плечи, Роберт Григорьевич поворачивает меня за плечи к себе.

- Переоденься, - приказным тоном произносит он.

Опускаю взгляд на ниже и тут же прикрываю рот рукой. Я даже не подумала об этом!

Киваю, потому что боюсь, что голос меня подведет или я вообще расплачусь.

Роберт Григорьевич отпускает меня и выходит из комнаты. Быстро снимаю с себя это безобразие. Не забыв избавиться от того, что мой босс в меня засунул. Надеваю свои вещи и теперь уже нормально одетая несусь к выходу, на ходу открывая приложение, чтобы заказать такси.

Снова сильные руки перехватывают меня на бегу. Роберт Григорьевич прижимает меня к себе и ведет к выходу. забрав перед этим мобильник и выключает экран.

- Вы что делаете? Мне к дочке надо! - возмущаюсь я.

- Отвезу, - коротко бросает он.

Ошарашенная его ответом, затихаю и послушно иду рядом. Не думала .что он решит помочь мне. Тем более что я по сути испортила ему развлечение.

Он помогает мне сесть в машину. Сам пристёгивает меня и потом садится за руль.

Машина, словно пуля, срывается с места и выезжает в ещё не до конца открытые автоматические ворота. Я даже глаза зажмуриваю, боясь что мы эти ворота заденем, но все же открываю, чтобы видеть что происходит.

Пролетаем в сантиметре от ворот. С ума сойти у босса навыки вождения. Гонщиком что ли был?

Пока едем, я умудряюсь искусать все губы от переживаний за мою маленькую девочку. И ещё от страха, что мы можем разбиться.

На спидометре стрелка замерла на отметке в двести километров в час. Я мертвой хваткой вцепляюсь в дверную ручку. Это кажется хоть какой-то защитой.

Мы несёмся по ночной дороге, а я только и делаю, что молюсь за Алину.

Роберт Григорьевич ещё умудряется звонить кому-то по телефону. А перед этим смс набирал. Он робот, не иначе.

Разговор был короткий. Он ответил коротко "да" когда на том конце взяли трубку, потом слушал что ему горят, затем бросил "гуд" и отключился.

На въезде в город, нас останавливает полиция. И я понимаю, что это очень плохо. Мы же пили вино! И сейчас полицейские это точно почувствуют.

Ищу мобильник и вспоминаю, что он так и остался у Роберта Григорьевича.

Блин! Даже такси вызвать не могу!

Мне кажется каждая секунда промедления опасна. Перед глазами стоит образ моей девочки без сознания с бледными щеками и мне выть хочется, от того что не могу прямо сейчас оказаться рядом с ней.

Сердце разрывается от боли. Я виню естественно себя. Вместо того, чтобы проводить время со своим ребенком, я развлекаю богатого мужика.

Он за это заплатил. Кругленькую сумму. А ты рассчитываешься, - просыпается мой внутренний голос, впервые вставший на мою защиту.

Но мне от этого не легче. Чувство вины давит, словно каменная плита, придавливает меня.

Наблюдаю, как босс уверенно общается со стражами порядка. Даже тут видно, кто тут главный. И это не полицейские.

Пара минут и Роберт Григорьевич возвращается в машину. Пристраивается сзади патрульной машины, которая включает свою сирену с мигалками и мы едем следом.

Вместо того, чтобы дуть в трубочку, он договорился, чтобы мы без проблем доехали до больницы! Моя челюсть чуть ли не падает мне же на колени.

Я предполагала, что богатые люди могут позволить себе многое и вот он, явный пример этого.

И как не крути, у кого есть деньги, тот и правит миром. Так было всегда и так будет и дальше.

Теперь мы несемся с большой скоростью по улицам города в сопровождении полицейской сирены.

У въезда в двадцать пятую медсанчасть полицейские останавливаются и кивают Роберту Григорьевичу на прощание.

Он уверенно едет по территории и паркуется около одного из зданий. В это время с другой стороны подъезжает скорая. Её двери сзади открываются и я вижу как вытаскивают каталку, на которой моя Алина.

Выскакиваю из машины и сломя голову бегу к ней.

Когда подбегаю, меня не подпускают к каталке, на которой лежить моя кроха.

- Я её мама! - отчаянно произношу я.

Не обращая на меня никакого внимания, врачи толкают каталку к входу в здание. Вижу как мама выбирается из скрой и бросаю на неё беспомощный взгляд.

А мама с осуждением смотрит то на меня, то мне за спину.

Глава 18

Дальше становится не до осуждающих взглядов. Вышедший врач из больницы просит пройти родственников Алины в здание. Нужно оформить документы и ответить на вопросы.

Мы вместе с мамой быстро идем следом. В кабинете, куда нас заводят, сидит женщина за стареньким компьютером. Бросает на нас уставший взгляд и начинает задавать многочисленные вопросы.

В начале они касаются произошедшего. Мама с дрожью в голосе отвечает на них.

После уже задают вопросы по здоровью Алины и уже отвечаю на нескончаемую череду вопросов.

- Карта Ларионовой готова? - влетает медсестра в кабинет.

- Пара минут, - безразлично отвечает женщина за столом, опрашивающая нас.

Я смотрю на лицо медсестры и вижу волнение. И сама начинаю волноваться ещё больше прежнего.

Наконец она распечатывает документы, сцепляет листы степлером и отдаёт медсестре.

Та их быстро хватает и бегом несется прочь из кабинета.

- Где нам узнать о состоянии Алины и увидеть её? - спрашиваю женщину.

- Вот телефон, - она пишет на небольшом листочке цифры и протягивает мне. - Можете идти, - намекая нам выметаться, произносит она.

- Подождите! Я должна узнать что с моим ребенком! - встаю я в позу. - Вы суёте мне бумажку и выпроваживаете нас, ничего не объяснив!

Мама тянет меня за руку на выход. А во мне проснулась тигрица, готовая всех порвать за своего ребёнка.

- Тише. Это же тебе не платная клиника. Тут всегда так, - уговаривает меня мама.

- Я не уйду, пока мне не скажут что с моей Алиной! Может лекарства какие-то нужны или ещё что?

- Женщина, я не врач. Это приемное отделение, - произносит женщина.

- Но должен же хоть кто-то нам все рассказать! - восклицаю я упрямо.

Вдруг на мою талию ложится тяжёлая рука. По аромату дорогого, знакомого парфюма, понимаю что это Роберт Григорьевич, который уводит меня из кабинета.

- Сейчас всё решим, - бросает он своим низким голосом.

Мы оказывается в коридоре. Мама стоит в стороне и с опаской поглядывает на моего босса.

Он усаживает меня на металлическую скамейку в коридоре, потом тоже самое проделывает с моей напуганной мамой.

- Сейчас решу, - бросает он и скрывается за углом.

Повисает молчание. Оно очень остро чувствуется. Словно пыль оседает на нас,заставляя чувствовать дискомфорт.

Я уже знаю какие вопросы крутятся у мамы в голове. Но она пока не решается задать ни один из них. И я не помогаю ей в этом. Я не готова к её допросу.

Привезли ещё двух пациентов на скорой, прежде чем Роберт Григорьевич возвращается.

- Как к вам обращаться, - смотря на маму, спрашивает он.

Глаза у мамы становятся словно два огромных блюдца. И кажется она и слово боится вымолвит.

- Полина Сергеевна, - робко произносит мама, а Роберт григорьевич кивает на её слова.

- Полина Сергеевна, сейчас вас домой отвезут, а нам с Евой Юрьевной надо заняться перевозкой Алины в нормальную больницу, - произносит он.

Мама неуверенно кивает, а я смотрю теперь как и она на Роберта Сергеевича.

- Что с Алиной? - спрашиваю я, потому что явно он знает больше чем я.

- Все будет нормально,- неопределённо отвечает он и подает маме руку. - Я вас до машины провожу, - поясняет он маме.

Когда мама встаёт, я тоже порываюсь встать но натыкаюсь на взгляд Роберт Григорьевича, показывающего мне оставаться на месте.

Проходит минуты три и он возвращается. Садится рядом и тут же морщится.

Это вам не бизнесс класс, - мелькает у меня злая мысль. Это реалии простых людей.

- Вы наконец скажете что с моей девочкой?! - восклицаю я. - Пожалуйста, - добавляю в конце, понимая, что непозволительно повысила голос.

Роберт Григорьевич бросает на меня непонятный взгляд. Объясняет, что местные врачи сами не могут установить причину, почему Алина не приходит в себя. Но состояние у неё стабильное.

Вскоре я вижу как выкатывают каталку с моей малышкой, всю облепленную датчиками, от обородувания, которое катят рядом.

Врачи все выглядят взволнованными, словно только что получили нагоняй от руководства.

Хотя, думаю это было не руководство, судя по опасливым взглядам, которые они бросают на Роберта Григорьевича.

Мы встаем и идем вслед за ними. На улице уже стоит скорая, совсем не похожая на ту, в которой привели сюда Алину.

Её аккуратно перекладывают на тележку из подъехавшей скорой и тут же закатывают в скорую. Бригада врачей тут же надевают на Алину другие датчики, от другого оборудования.

Я порываюсь забраться в скорую, но Роберт Григорьевич придерживает меня за талию и ведёт к своей машине.

- Мы поедем следом, - произносит он.

Уже из машины босса, сжав кулаки, наблюдаю, как скорая, в которой моя дочка, включает мигалки и отъезжает.

Роберт Григорьевич трогается следом. А моё сердце рвется в скорую. Почему он не позволил поехать с ней?

Взглянув на сосредоточенный профиль босса, не решаюсь задать свой вопрос. Я и так должна быть ему благодарна, что он так поступил.

Просто взял и всё решил. Это удивляет меня. Не ожидала, что он вообще остался, после того как привёз меня сюда.

Однако меня начинает мучать вопрос, что он потребует за свою помощь?

Дорогие друзья!

Приглашаем вас в чувственную новинку Мари Дион

Разрешаю тебе быть слабой

18+

https://litnet.com/shrt/V1qB

Глава 19

В частной больнице, я сижу напротив Роберта Григорьевича и с волнением жду, когда придет доктор, чтобы объяснить, что же с моей девочкой и почему она не приходит в себя.

Роберт Григорьевич сидит напротив меня, откинувшись на спинку дивана, с прикрытыми глазами.

А я даже на месте усидеть спокойно не могу. Но приходится себя сдерживать, потому что он меня уже два раза насильно усаживал на диван, когда я подскакивала и начинала наворачивать круги по комнате ожидания.

Ему лего так сидеть. Это не с его ребенком трагедия произошла. Я столько боролась за её здоровье, что мне страшно, вдруг придётся начинать всё сначала.

Она только-только начала идти на поправку и тут такое падение. Хоть бы с сердцем было все в порядке. Иначе, мне кажется, что я сойду с ума от горя.

Только под утро, когда за окнами начало сереть, в комнату ожидания входит доктор.

Я тут же подскакиваю и подхожу к нему.

- С Алиной всё хорошо. Сердце не пострадало. Но сотрясение, которое она получила, не позволяет ей прийти в себя. Организм не до конца ещё восстановился после перенесённой операции и отсюда такой результат, - объясняет доктор.

- Она вообще не придет в себя? - со слезами на глазах, спрашиваю я.

- Не волнуйтесь, - берет доктор меня печи, но тут же убирает их, стоит ему посмотреть мне за спину. - Сегодня или завтра пациентка придет в себя и мы проведем полное обследование, - уже более официальным тоном произносит доктор.

Я чуть не падаю от облегчения прямо перед ним. И если бы меня не подхватил Роберт Григорьевич, я так бы и рухнула к ногам доктора.

- А когда можно её навестить? - ослабевшим голосом спрашиваю я.

Доктор бросил взгляд на свои наручные часы и словно что-то прикидывает в уме.

- Приезжайте ближе к обеду. Отдохните сами, - сочувственно произносит он и прощается.

На меня наваливается дикая слабость от облегчения. Все будет хорошо с Алиной.

Роберт Григорьевич сажает меня на диван и садится рядом. Смотрит внимательным взглядом.

- Ты как? - произносит он своим низким голосом.

Не грубо, не приказным тоном. А вроде даже как-то по человечески что ли.

Теряюсь от этого. Неопределённо киваю головой. У меня, после стресса, кажется речевые способности подводить начали.

- Тогда отсыпаться, - он поднимается сам и меня поднимает за плечи. Приобнимает за талию и ведёт на выход. Я как безвольная кукла позволяю ему это сделать.

После всего что сегодня произошло, у меня просто нет сил на сопротивление. Да и неуместно оно сейчас.

На данный момент, я только благодарность испытываю к Роберту Григорьевичу. Другой бы, на его месте, отправил разбираться самой со своими проблемами, а потом бы ещё и отрабатывать заставил.

А у моего босса, как оказалось, есть сострадание.

Когда мы отъезжаем, понимаю, что совсем не ко мне домой он везти меня собрался.

- Мне домой надо, - робко произношу я. - Мама там точно вся испереживалась.

Надеюсь он не решил, что сейчас, я в состоянии удовлетворять его сексуальные потребности.

Он просто кивает и перестраивается для поворота в сторону моего дома.

Странно. Он даже адреса не спросил.

Наверное, он его узнал от мамы. Как-то же её довезли до дома.

И тут до меня доходит, что мама сейчас может потребовать от меня объяснений. А я даже не знаю, как объяснить, почему мой начальник сам возился с моими проблемами.

Допустим скажу что мы работали. А как объяснить то что он остался в больнице? Мама же однозначно про это спрашивать будет.

Когда Роберт григорьевич паркует машину напротив моего подъезда, меня уже потряхивать от волнения начинает, в ожидании разговора с мамой.

- Сегодня у тебя выходной, - заявляет Роберт Григорьевич.

Я тут же в уме подсчитываю, сколько не досчитаюсь денег в зарплате. Хоть он и назначил мне так называемое содержание, но посчитав ,я поняла, что его только и хватит что на уход за телом и косметику.

Поэтому финансовая сторона вопроса у мен стоит остро и потерять из-за выходного часть зарплаты я не готова.

- Можно, после того как навещу Алину, выйду на работу? - неловко спрашиваю его.

Он поворачивает голову ко мне. Смотрит своим непроницаемым тёмным взглядом.

- Я неясно выразился? - резко отвечает он, вопросом на вопрос.

- Ясно, - сжав ладони в кулаки, отвечаю я.

Жаловаться не в моей натуре. Поэтому снова придётся затянуть ремешки потуже.

- Спасибо вам, - открывая дверь, произношу я.

Роберт Григорьевич кивает и как только я захлопываю дверь машины, она тут же трогается с места.

Растерянно смотрю на горящие огоньки сзади его дорогой машины. Двоякое чувство возникает и обида на него и благодарность к нему.

Поднимаю голову вверх и вижу маму в окне нашей съёмной квартиры.

Впереди ещё одно испытание…

Глава 20

С тяжким сердцем поднимаюсь домой. Пальцы подрагивают, пока открываю двери квартиры.

Открываю дверь и сразу вижу горящий свет в прихожей. Мама стоит напротив двери и по её лицу понимаю, что вопросы уже заготовлены. И сейчас, как из пулемёта, полетят в меня.

- Как Алина? - с прижатыми к груди руками, спрашивает мама.

- Не очнулась ещё. Врачи наблюдают за ней. Ей сделали МРТ головы. Доктор сказал, что сотрясение и ещё не восстановившийся организм привели к таким последствиям, - скинув туфли и шевелю уставшими пальцами. - Доктор также пообещал, что она придет в себя сегодня или на крайний случай завтра.

Мама облегченно припадает к стене и прикрывает глаза.

- Ты как, мам? - подлетаю к ней и придерживаю.

- Да пойдёт, - отмахивается тут же она.

Но по её виду понимаю, что она не договаривает.

- Мам. Если что-то беспокоит, скажи! Ты же знаешь, лучше заранее обратиться к врачам, - укоризненно произношу я.

Пока здоровье маму слава богу не подводила. Но в свете последних событий, кто его знает, как все переживания могут сказаться на здоровье. Тем более возраст.

- Дочь, нормально всё, - настаивает она. - Ты скажи лучше ты как? Голодная наверно, - тут же включается мама и отталкивается от стены. - Идём я тебя покормлю, - направляясь на кухню,командует она.

Смотрю маме вслед. Или отложить разговор решила, или из далека заход будет.

По дороге на кухню, захожу в ванную и мою руки. А когда возвращаюсь, на столе уже стоит тарелка куриного супа, и в другой пюре с двумя котлетами и подливкой.

Запах невероятный. Сразу просыпается чувство голода. Я люблю как мама готовит.

- А себе мам? Тоже же ничего по любому не ела.

- Да я не хочу, - снова отмахивается она.

- Так, или говоришь где болит, или со мной кушаешь! - требую я.

Мама вздыхает около раковины и тянется за тарелкой. Надевает себе суп и садится напротив меня.

Мы несколько минут едим молча. Но мама всё же не выдерживает.

- Дочь, это же твой начальник был? - чересчур увлечённо мешая суп в своей тарелке, как бы невзначай спрашивает она.

Началось…

- Да. Мне повезло, что он ещё был на работе, когда ты позвонила, - слетает ложь с моих губ.

Ну не могу я рассказать маме, каким образом я расплачиваюсь с таким огромным долгом. У меня язык не повернётся. Да и реакцию мамы несложно угадать.

По началу осудит, потом остынет и будет постоянно за меня переживать и придумывать невероятные способы меня спасти. Нет уж. Пусть лучше не знает ничего. Мне её нервы и здоровье дороже.

Мама смотрит на меня пытливо. Не поверила.

- А смотрел он на тебя никак начальник, - мотает она головой.

- Мам. Он смотрел на меня как начальник на подчинённую. Не выдумывай того чкго нет, отправляю последнюю ложку супа в рот.

Пока мама осмысливает, решаю что нужно побыстрее расправиться с едой. И уже на законных основаниях скрыться от неудобных вопросов в комнате. Да и поспать надо успеть хоть немного.

- Нет дочь, - снова мотает головой. - Он на тебя, как на свою собственность смотрел. Словно всю целиком сожрать готов. Ты поосторожнее с ним. Такие как он, только использовать честных девушек и могут. - наставляет меня мама.

Он так-то за это пользование заплатил. Кругленькую сумму.

Естественно свои мысли я маме не озвучиваю, а только лишь пожимаю плечами.

- Если приставать начнёт, сразу отпор давай, - не унимается мама.

- Мам, да он даже намёка никогда не делал. Я уже сколько на него работаю. Наверное бы уже что-то сделал. зря на человека наговариваешь, - стараюсь успокоить маму.

- Так он не делал, потому что ты сильной казалась. А сейчас увидел твою слабину и начнёт атаку. А ты у меня девушка скромная. Почти неопытная. Вот он и воспользуется ситуацией! - эмоционирует мама.

Тяжело вздыхаю, чтобы показать маме свою усталость.

- Мам. Ты же знаешь, что я сама на такое не пойду. Чтобы там мой босс не задумал. Получит отказ и пойдёт новое увлечение себе искать, - иронично произношу я.

Мам замолкает. Доедает суп и идет накладывать себе картошку с котлетой. Возвращается за стол и смотрит на меня с тревогой.

- Ой дочь. Наивная ты у меня. Я же в тебе и не сомневаюсь.А вот такие как он, обычно добиваются того чего хотят. Им же никакой закон не писан. От всего откупится сможет. Будь поосторожнее, - просит она меня.

Кажется я чего-то не знаю о своей маме.

Откуда у неё такое чёткое представление о богатых мужчинах?

Дорогие читатели!

Не забывайте про три волшебные кнопочки.

Вам не сложно, а нам будет очень приятно

Глава 21

- Мам, откуда такая уверенность? - немного хмурясь, спрашиваю её.

Ложка, которую мама как раз в этот момент несла ко рту, замирает. Она тут же отводит глаза. Вижу, как она слегка побледнела даже.

Ложка возвращается в тарелку, так и не долетев до рта. Мама хватается за сердце и начинает крениться вбок.

- Мама! - подлетая к ней, вскрикиваю я. - Сердце?

Мама слабо кивает. Облокачиаю её на спинку стула и несусь в комнату за её каплями.

Чёрт же меня дёрнул спросить! - ругаю себя мысленно, пока бегу туда и обратно.

Капаю в стакан капли, добавляю воды и быстрее подаю маме. Помогаю ей выпить все до дна, держа стакан.

Мама держится за сердце, а на её лбу выступили капли пота.

Она сидит прикрыв глаза и тяжело дышит.

- Я сейчас скорую вызову, - тянусь к телефону.

- Не надо скорую, - слабо протестует она.

- Надо, - отрезаю я, набираю сто три и нажимаю вызов.

На удивление сразу дозваниваюсь, быстро тараторю причину, отвечаю на стандартные вопросы оператора скорой. Мне отвечают "Ожидайте" и я отключаюсь.

Приобняв маму, помогаю ей добраться до дивана, не ложу, так как если тут и давление, то вроде не рекомендуют класть пациента на спину. Даже не могу вспомнить, откуда я это знаю.

Скорая приезжает через двадцать минут. Маму осматривают, задают кучу вопросов. Меряют давление, делают кардиограмму.

- Давление высокое, кардиограмма с нарушениями. Собирайтесь Полина Сергеевна, поедем кататься, - произносит один из медбратьев.

Надо сказать, что они оба как на подбор. Высокие, широкоплечие. даже удивительно ,что такие работают в скорой помощи на выездах.

Я быстро собираю маме сумку с собой, все необходимые вещи. И сама собираюсь.

Маму определяют в больницу, с диагнозом предынфарктное состояние.

Как оказалось, мама уже пол года умалчивала, что у неё частенько побаливает сердце.

Разговор с врачом ещё больше меня напугал. Потому что у мамы острая стадия предынфарктного состояния. Её поместили в реанимационное отделение.

Врач сказал что пока прогнозы давать не может, только к вечеру, когда проведут анализы и исследования. И предупредил, что мама будет в больнице не меньше месяца точно, а дальше будут смотреть по состоянию пациентки.

Когда я выхожу из больницы, на часах уже половина десятого. Понуро иду к остановке.

Состояние на грани истерики. Два самых близких человека в больницах. Чувствую себя растерянной и одинокой. Вот казалось, что сделают Алине операцию, и жизнь начнёт налаживаться. Только вот ни черта она не налаживается. А новые беды и проблемы становятся всё больше.

Возвращаюсь домой убитая морально и физически. буквально падаю на кровать, заведя перед этим будильник.

Посплю пару часов и надо ехать к Алине в больницу. Потом заеду к маме и на фитнес, потом. Будь он неладен. С этой мыслью и отрубаюсь.

***

Просыпаюсь ещё до будильника, словно меня кто-то сильно толкнул. сердце колотится как бешеное.

Первым делом набираю клинику, в которой лежит Алина. Спрашиваю про неё. И мне сообщают, что моя девочка пришла в себя и ждёт маму.

После звоню в больницу, в которой лежит мама. Бесцветным голосом девушка сообщает, что пациентка стабильна и тут же отключаются.

- Вот вам и разница платной и бесплатной медицины! - ворчу в пространство комнаты.

Быстро выбираюсь из постели и бегу приводить себя в порядок, чтобы поехать к Алине скорее.

После собираю Алине необходимые вещи. У меня появляется слабая надежда, что может быть её сегодня отпустят домой.

Встаю как вкопанная в коридоре. А если Алину выпишут, кто с ней будет сидеть?

Мысль как иголка вонзается в мозг.

В детский садик Алине пока нельзя, потому что велик риск переутомления и эмоциональных всплесков, которые сейчас нежелательны. Да и в садик оформиться я всё равно не успею за один день.

С такими мыслями еду к Алине. Думая как решить возникшую проблему.

- Мама! - кричит Алина, стоит её меня увидеть.

Она сидит в огромной кровати и тянет ко мне ручки. Обнимаю мою малышку. Втягиваю её сладкий детский запах и сердце частично встаёт на место.

На меня тут же сыпется куча вопросов, как она тут оказалась, где бабуля и когда мы пойдём домой.

И ответить я могу только на первый. Не хочу расстраивать Алину, тем что бабушка наша заболела.

Провожу с Алиной около двух часов. Потом приходит доктор, с которым я разговаривала утром. Вид у него слегка усталый, но увидев как Алина смеётся, улыбка появляется на его губах.

Сразу видно, не равнодушный к своим пациентам доктор.

- Как наша принцесса себя чувствует? - тут же спрашивает он Алину.

- Холошо, - улыбается в ответ Дочка. - Когда вы меня домой отпустите? - тут же интересуется она.

- Через недельку, - делая огорчённый вид, произнести он в ответ.

- Мне получается, тоже нужно ложиться в больницу? - спрашиваю я.

В муниципальных больницах мамы всегда лежат с маленькими детьми.

- Нет, Ева Юрьевна. У нас есть свои медсёстры-воспитатели, которые ответственно присматривают за маленькими принцессами и принцами. Не волнуйтесь, - успокаивающим голосом произносит он.

- Тут есть плинцы? - заинтересованно спрашивает Алина.

Мы с доктором улыбаемся проявленному интересу.

- Конечно есть. Тут только такие и бывают, - подмигивает докот Алине.

Потом он мне рассказывает, какие исследования они проведут за эту неделю. И что я могу навещать Алину когда угодно, с восьми утра и до десяти вечера. До отбоя в общем.

После еду к маме. Пообещав, что завтра перед работой приеду к Алине.

К маме меня не пускают. Сообщают что состояние стабильное,а если что-то изменится, мне сообщат.

Трубку мама не берёт, что мне совсем не нравится. Хоть бери и тоже устраивай её в платную клинику. Только денег у меня на это нет.

После еду в фитнес клуб. Изнурительная тренировка меня выматывает окончательно. Дальше процедуры, которые выбрал Роберт Григорьевич.

Глава 22

Он целенаправленно идёт ко мне. Чувствую исходящую от него опасность. Можно подумать, что это Роберт Григорьевич своего водителя за мной прислал.

Но что-то, этот мужчина не очень смахивает на водителя. Я невольно делаю шаг назад.

- Пройдёмте, - он указывает на припаркованную машину.

Бросаю туда взгляд. Сразу видно что машина представительского класса и длиннее чем обычные машины. Черная и тонированная. Даже не удивлюсь, если она бронированная.

- З-зачем, - с запинкой от испуга, спрашиваю мужчину.

Он такой же огромный, как и Роберт Григорьевич. Только в его глазах читается угроза ,если я не подчинюсь.

Оцениваю свои силы, успею ли я добежать обратно до дверей спортивного клуба. Понимаю что нет. Усталость в теле после тренировки дикая.

- С вами хотят побеседовать, - голос вроде бы нейтральный, но на мой слух очень неприятный.

Словно прокуренный, хоть табаком от него и не пахнет.

- Я спешу. Мне некогда, - делаю шаг в сторону от него.

он тут же выкидывает руку, хватает меня за предплечье и сильно сжимает. До боли.

- Вас пока по хорошему просят. Не доводите до греха, - жестко произносит он.

Вопросы роятся в голове. Кто со мной хочет поговорить? Почему именно со мной? И вообще, кто хочет поговорить?

Нервно киваю и сильная рука тут же практически тащит меня в машину. Мы останавливаемся около неё. Мужчина забирает у меня рюкзак со спортивной одеждой и сумочку.

- Телефон, - протягивает он ко мне руку ладонью вверх.

- А не чересчур ли вы требуете? - возмущаюсь я.

- Могу сам забрать, - бросает он, а его глаза говорят, что мне это совсем не понравится.

Оглядываюсь по сторонам. Люди даже не обращают на нас внимания. Да и не будет никто бросаться на защиту, даже если я позову на помощь. Тут и ежу понятно, что никто не решится.

Поджав губы достаю мобильник из заднего кармана джинс и передаю его мужчине.

- Правильное решение, - кивает он.

И кажется он сейчас говорит не только о телефоне. Он же видел как смотрела по сторонам.

Мужчина открывает дверь и кивком головы приказывает мне сесть внутрь.

В салоне полнейшая темнота и не видно, есть ли там кто-нибудь. Сажусь с краю на сиденье и дверь тут же захлопывается. Вздрагиваю всем телом.

В салоне пахнет дорогим мужским парфюмом. Резким как по мне. Значит я в машине точно не одна.

Тут же загорается неяркий свет. Я вижу, напротив меня, в вальяжной позе сидит мужчина. Одна рука закинута на спинку сиденья. Вторая лежит на ноге и в ней массивный стакан с тёмно коричневой жидкостью. Его ноги широко расставлены.

На вид ему лет сорок пять. Хотя может и больше. Видно, что мужчина следит за собой.

Черные волосы заметно посеребрила седина. Глаза серого цвета, колючим взглядом оценивающе смотрят на меня.

Этот мужчина ещё страшнее того, который меня сюда привёл.

- Здравствуйте Ева Юрьевна, - басом произносит мужчина.

- З-здравствуйте, - еле слышно произношу в ответ.

От страха, мой голос стал оказывать.

Мужчина кивает, медленно поднимает стакан к своим губам и делает глоток. Затем возвращает руку на то де место.

- Будете? - кивает он на свой стакан.

Отрицательно мотаю головой. Кажется вообще тут говорит не стоит.

- Зря. Вам бы не помешало, - кривит губы в ухмылке. - Ева Юрьевна, для вас есть задание. Выполнив которое, вы сможете не переживать за судьбу своих родных и близких. Катерины и Полины Сергеевны, - он замолкает, давая переварить мне услышанное.

Он наглядно показал, что знает обо мне очень много. И эта осведомлённость пугает. Потому что неспроста он всё обо мне выяснил.

Внутри всё сжимается от страха.

- Вам, Ева Юрьевна, всего лишь нужно будет принести нам документы и флэшку. Из сейфа Роберта Григорьевича, который находится у него в загородном доме.

Он сказал это так, словно это мелочь какая-то. А это же самая настоящая кража! Даже если допустить, что я каким-то образом умудряюсь открыть сейф, что само по себе абсурдно. Меня же потом Роберт Григорьевич за решётку и отправит.

- Вы же понимаете, что выполнив вашу, - замолкаю подбирая слово, - просьбу, у меня появятся проблемы с Робертом Григорьевичем.

Мужчина напротив усмехается. Снова делает глоток из своего стакана.

- Это уже не наша забота, - бросает он. - Ева Юрьевна, вам что важнее, жизнь вашей дочки и матери, или проблемы с боссом? - убийственным тоном произносит он.

Глава 23

Меня бросает в ледяной пот. Тело парализует от страха. Ощущение беспомощности перед этим человеком, заставляет трястись мелкой дрожью.

Он внимательно следит за моей реакцией на его слова. Хотя поза остаётся при этом вальяжной.

- Вижу дошла до вас вся суть, - кивает он сам себе. - С вами свяжутся, когда придёт время и дадут чёткие инструкции. И маленький совет, Ева Юрьевна, - он делает паузу и ухмыляется. Получше член Роберта Григорьевича облизывай и пошире булки раздвигай. Может, за это он не будет с тобой очень суров, - с высока произносит он.

Меня словно в ведро с отходами макнули. И ещё наглядно показали ,что они очень много знают.

- Хорошего вечера, - произносит он.

Я только и могу, что кивнуть. В горле всё пересохло и словно ком встал поперёк горла. Тянусь дрожащей рукой к дверной ручке. Свет в салоне моментально гаснет, а дверь сама открывается.

Еле как выбираюсь из машины на ватных ногах. И тут же шагаю подальше от неё.

- Ева Юрьевна, - окликает меня тот, кто привел к машине. - Ваши вещи, - протягивая мне мой рюкзак и телефон, произносит он.

Машина, в которой я сидела тронулась как раз в этот момент, оставив мужчину со мной. Однако тут же на её место подъехал джип, в который то быстро забрался.

- Ева Юрьевна, не наделайте глупостей, - бросает он через открытое окно, в котором виден водитель ,ещё более пугающей наружности. Со шрамом, пересекающим всё лицо.

Пячусь назад. Советчики хреновы!

Чувствую как меня начинает охватывать паника. Закрываю глаза и глубоко дышу. Мне нельзя паниковать, чтобы и правда не наделать глупостей.

На госорганы, или как их чаще называют, вежливые люди, они не похожи.

Значит либо конкуренты,либо вообще бандиты. Мама рассказывала, как в девяностые пистолетами сразу размахивали, а сейчас я даже не знаю, как разборки в таких кругах происходят.

На еле идущих ногах добираюсь до лавочки и падаю. В голове вакуум. Я даже не знаю с какой стороны начать обдумывать то, что только что произошло.

Одно понятно, что если я скажу хоть одной живой душе, они могут показать, что не шутки со мной шутят. А значит будут бить по больному. Алине и маме.

Не знаю сколько так сижу. Когда выныриваю в реальность, понимаю что мне сейчас не до автобусов. Разблокирую экран мобильника.

На экране висит смс от Роберта Григорьевича.

"Чулки"

Может рассказать ему? А если у него в офисе жучки? И в машине? И у него дома?

Как-то же они узнали столько всего о нём и обо мне?

Вызываю такси до супермаркета недалеко от дома. В нём как раз есть отдел с нижним бельём и всем подобным.

Такси подъезжает на мою удачу быстро, потому что я рискую не успеть до закрытия. Успеваю купить две пары чёрных и пару телесного цвета чулки.

Вернувшись домой сажусь на диван и думаю что делать. И у меня два варианта только. Либо сделать как мне велят те люди, которых я даже не знаю как называть. Либо как-то рассказать всё Роберту Григорьевичу.

Написать на бумажке ему что-ли? Это если только если прослушка. А что делать, если есть камеры?

В эту ночь я так и не смогла уснуть. Выхожу на час раньше, чтобы до работы успеть навестить Алину. И принести ей фрукты и ягоды, которые я вчера ей купила.

К маме бы тоже съездить. Потому что сегодня мне сказали, что её можно навестить. Значит надо в обед успеть к ней съездить.

Такое чувство, что на меня всё разом навалилось. А небесная канцелярия сидит и смотрит, как я из этой пятой точки выбираться буду.

Застаю Алину только проснувшейся. Она всегда с просони любит понежиться в кровати и пообниматься.

Я беру её на руки, обнимаю крепко и целую в макушку. Она вяло мне рассказывает о том как прошёл её день. И по рассказам понимаю ,что заботятся тут о детях по высшему классу, не оставляя их наедине с собой.

- Мам, ты после лаботы плидёшь? - заглядывая мне в глаза, спрашивает Алина.

- Я постараюсь малышка. Ты же помнишь что у мамы подработка, - произношу я, а у самой ком в горле.

Она вздыхает тяжко. То что детей здесь не оставляют одних, не означает что они по своим родителям не скучают.

Значит надо отпроситься ещё у Роберта Григорьевича на пару часов вечером и потом приехать к нему.

На работе появляюсь с небольшим опозданием. На моём столе лежит куча документов в полном беспорядке. Кладу сумку в ящик стола и иду получать выговор за опоздание.

Постучав, открываю дверь и вхожу. Роберт Григорьевич что-то уже печатает на своем ноутбуке.

-Доброе утро, - произношу я с порога.

Он медленно отрывает взгляд от экрана, переводит его на меня. В глазах вижу полыхнувшую молнию. Он недоволен.

- Я задержалась, потому что дочку навещала в больнице, - виновато произношу я.

Он молча кивает на дверь. Не сразу соображаю, что он требует, чтобы я её закрыла.

Поворачиваю замок, понимая, что сейчас будет происходить.

Глава 24

Закрываемый мною замок щёлкает. Тело моментально реагирует на это. Внизу живота напрягаются мышцы. Трепет охватывает всё тело.

Вспоминается сразу же та пытка, когда он так и не дал мне кончить.

Медленно поворачиваюсь к нему. Щёки уже покрыл румянец. Дыхание участилось.

- Подойди, - приказывает Роберт Григорьевич.

От звука его голоса, по телу пробегает волна дрожи. Мышцы между ног сжимаются и я чувствую как смазка выходит из меня.

Нетвердой походкой иду к нему. Он поворачивается на своём кресле и раздвигает ноги, показывая взглядом, чтобы я встала между ними.

И как только я останавливаюсь около него. Он протягивает руку и касается моего колена.

Сегодня я надела чёрные чулки, как он и хотел. И я понимаю, что теперь добраться до самого интимного места ему не составит труда.

Рука Роберта Григорьевича, поглаживая мою ногу, уверенно двигается вверх. Он достигает кружевного края чулка. Вижу как в его глазах вспыхивает огонь.

Он убирает руку, поворачивает меня к себе спиной и туту же расстёгивает мою бку карандаш. Она тут же падает к моим ногам.

Чтобы она не мешала, я отпинываю его ногой. Вижу, как он смотрит на оголившееся ноги и уже намокшие трусики.

- Сними, - указывая на мою кофточку, приказывает он.

Стягиваю лёгкую ткань. И бросаю к юбке. Стою перед ним теперь в нижнем белье, чулках и туфлях.

Роберт Григорьевич откидывается на спинку кресла и разглядывает меня. Понимаю, что это только больше заводит меня. Его тёмный взгляд словно касается меня в тех местах, куда он смотрит.

- Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе?

Его низкий голос проходится током по венам. Тело требует ласк и жёсткого вторжения.

И как бы я не хотела отрицать, он умеет доставить женщине удовольствие. Тело уже всё звенит от желания. Да и моя роль не предполагает отрицательного ответа

- Да, - дрогнувшим голосом отвечаю ему.

Он отрывается от спинки кресла и скидывает всё со стола. Взглядом приказывает сесть на стол. Прямо перед ним.

Делаю как он сказал. Его сильные руки тут же притягивают меня ближе к нему. Он широко разводит мои ноги. Гладит внутреннюю поверхность бедра, медленно приближаясь к самому сокровенному.

Он смотрит мне в лицо, ловя мои эмоции. Вот его палец касается намокшей полоски ткани. Надавливает на спрятанный в складках чувствительный бугорок. Стон вырывается из меня помимо воли.

Очень остро, пикантно и неправильно.

Кривая усмешка касается его губ. Он подцепляет пальцем ткань трусиков и сдвигает её. Градус развратности повышается многократно. Он раздвигает половые губы и смотрит на мою открытую промежность.

Меня уже подкидывает от желания. Хочу чтобы он снял томящееся во мне напряжение.

Внезапно он наклоняет голову и проходится своим горячим языком по киске снизу вверх и обратно. Зажимаю рот ладонью, чтобы не закричать в голос. Мне так никогда не делали и я не представляла что это может быть так крышесносно.

Он погружает свой горячий язык в мою дырочку. Трахает меня им. А большим пальцем руки стимулирует чувствительную горошину. Выгибаюсь ему навстречу, от острого удовольствия.

Несколько секунд и я взрываюсь мычу в свою руку, содрогаясь от сильнейшего оргазма. Кончаю ему прямо на язык. До невозможности хорошо.

Он отстраняется от моей киски, встаёт, хватает меня за затылок, отбрасывает мою руку и притягивает к себе. Впивается в мои губы жадным поцелуем.

Чувствую свой на его губах и языке. Как же это пошло и одновременно желанно. Первый раз он целует меня. Жадно, страстно.

Мой мир сужается моментально только до нас двоих.

Словно сквозь туман, слышу как он расстёгивает ремень и брюки. Чувствую как горячая крупная головка касается половых губ. Он водит ею вверх и вниз. Заставляя меня извиваться от дикого желания почувствовать его внутри.

Стону ему в губы. Получаю в ответ утробное рычание.

Он останавливается в ухода. Разрывает поцелуй и смотрит в мои глаза. Толчок и он полностью заполняет меня. Вся содрогаюсь от ощущения наполненности. От того что он растягивает мои стеночки, задевая самые чувствительные точки.

Он подхватывает меня под попу и идет со мной на руках к дивану. Садится так, что оказывается полулежачим на нём.

- Сама, - хрипло произносит он очередной приказ.

Начинаю двигаться поднимаясь и опускаясь. Стеночки плотно обжимают огромный член принося нам обоим удовольствие.

Он обеими рукам тянется к моей груди и подцепив сверху ткань лифа, тянет её вниз. оголяя нежные полушария. Затем тут же возвращает руки на мою попу и смотрит как покачиается моя грудь от движений.

Он крепко берет меня за бедра и сам задает ускоряющийся ритм, насаживая меня на себя. Вижу как искажаются его черты лица, от испытываемого удовольствия.

- Потрогай себя, - ещё один приказ.

Кладу руки на грудь и сжимаю её. Сразу же слышу его рычание.

- Ниже, - ещё один приказ.

Краска сильнее приливает к щекам. Опускаю руку вниз и касаюсь чувствительной горошины. Вижу как он следит за моей рукой.

Ласкаю сама себя и чувствую, что снова приближаюсь к краю.

- Сильнее, - уже рычит он.

Активнее вожу пальчиком по клирору. Сжимаюсь ещё сильнее от подступающей разрядки.

- Кончай, - произносит он.

И как по команде я тут же врываюсь. Извиваюсь змеёй. Словно танцую сексуальный танец на его члене.

Пара толчков, и Роберт Григорьевич кончает в меня. Тугая струя ударяется прямо в матку. Продлевает моё удовольствие.

Он утробно рычит, содрогаясь от оргазма. Он смотрится сейчас так сексуально, что новая волна удовольствия сотрясает моё тело.

Он откидывает голову на спинку дивана, тяжело дышит и прикрывает глаза.

- Салфетки в верхнем ящике, - бросает он. - Сделай кофе и приступай к работе, - ссаживает меня с себя. - Через пару часов отсосать зайди.

Дорогие читатели!

Глава 25

Всю эйфорию как рукой снимает. Пулей слетаю с него, привожу себя в порядок под пристальным взглядом Роберта Григорьевича и скорее выхожу из кабинета.

Как только я начинаю думать, что в нём есть что-то человеческое, так он сразу даёт мне понять, где моё место.

Он заплатил, я выполняю.

Я одновременно ему безмерно благодарна и в то же время ненавижу его за то, как он поступает.

Делаю кофе и заношу ему. Он уже работает за своим ноутбуком. Даже не обращает на меня внимания, когда я заношу ему кофе. А я ведь хотела поговорить с ним о том, чтобы он позволил навестить Алину вечером.

Вот как после такого к нему с просьбой обращаться?

Выхожу, так и ничего не сказав. Следующие два часа, работая, я постоянно поглядываю на время.

Постоянно размышляя о том, как зайти к нему в кабинет.

Вы просили через два часа миньет и я пришла его делать.

Нет, у меня язык так не повернётся сказать. Всё оставшееся время, я думаю, с какой фразой надо будет войти в его кабинет.

А может он забудет?

Было бы очень кстати.

На почту приходят очередные отчёты и чтобы нигде не напортачить, отбрасываю пока все мысли и погружаюсь в работу.

Роберт Григорьевич ничего не забыл и ровно через два часа, сам вызвал меня в кабинет.

Он жестко трахал мой рот, держа меня за голову. При этом, приказав смотреть ему в глаза. Я видела как искажается его лицо от получаемого удовольствие и к своему ужасу, сама возбудилась от этого.

Мои трусики промокли насквозь.

Он кончает прямо мне в горло, тугой струёй спермы. Её так много ,что я чуть ли не давлюсь от её количества, еле успевая сглатывать.

Он вынимает ещё не упавший член и водит головкой по губам. Помня как он в прошлый приказывал облизать, повторяю тоже самое и вижу мелькнувшее одобрение в его глазах.

Он проводит большим пальцем пальцем по моей нижней губе.

- Уже лучше, - произносит он и заправляет член обратно в штаны. - Встань и наклонись, - приказывает он.

Делаю как он сказал, оперевшись о стол руками. Думаю, что он сейчас доведёт меня до оргазма, как в прошлый раз.

Однако у него совсем другие планы. Он задирает мою юбку, сдвигает ткань трусиков и я чувствую как кожи касается прохладный гладкий предмет.

Я уже знаю что это такое. Сжимаю зубы. Он хочет чтобы я с этой штуковиной ходила целый день? Как я сидеть-то буду?

Он водит анальной пробкой по моим влажным складочкам, погружает е с мою киску, вынимает и затем плавно вводит в попу. Это не больно. Но жутко дискомфортно.

Как только пробка оказывается внутри, он возвращает на место ткань трусиков.

- Можешь идти, - хлопнув меня по попе произносит он. - Не вздумай вытаскивать.

Краснея как рак выпрямляюсь. Лучше сейчас отпроситься у него на пару часов, пока он в хорошем расположении духа.

- Роберт Григорьевич, - неуверенно начинаю я. - Я бы хотела отпроситься у вас на два часа после работы. Чтобы Алину навестить в больнице.

- Попроси маму, - тут же произносит он.

- Не могу, - отвожу глаза.

- Почему?

Кратко рассказываю ему как все было. И добавляю, что после выписки Алины мне придется взять отпуск, пока маму не выпишут.

- Решим, - бросает он.

- И в обед я уйду. Маму навестить, - предупреждаю его.

Он бросает на меня нечитаемый взгляд. А я начинаю бояться, что его задолбают мои проблемы. Он откажется от нашего договора, потребует вернуть ему деньги и уволит меня нахрен.

- Иди, - кивает он на дверь.

Немного мнусь и выхожу из его кабинета. В обед приходится взять такси, чтобы успеть туда и обратно. Покупаю маме немного фруктов, печенья и воды.

Пока иду до больницы, испытываю все муки ада. Пробка шевелится внутри меня при ходьбе и давит на чувствительные точки. Вызывает возбуждение и мне жутко хочется запереться где-нибудь и вынуть её из себя.

Однако приказа Роберта Григорьевича я боюсь ослушаться и приходится сцепив зубы терпеть.

Мама встречает меня с радостью. Мы недолго разговариваем и я спрашиваю у неё, почему она молчала о том, что её мучают постоянные боли в области сердца.

- Да я думала ничего серьёзного, - вздыхает она. - Тебе забот с Алиной хватало. Еще бы обо мне переживала.

- Мам, ну нельзя так. Вы мне обе дороги одинаково!

- Я теперь волнуюсь, как ты там справляться без меня будешь, сжимает мою руку мама.

- Что-нибудь придумаю, мам. Ты главное поправляйся и не волнуйся. С Алиной все хорошо уже, - успокаиваю маму.

Мы прощаемся и я обещаю навестить маму завтра. Также в обед.

- Лучше к Алине съезди. А я тут обойдусь. Ты мне вон, на неделю всего привезла.

- Давай я сама решу мамуль. А твоя задача слушать врачей и иди на поправку.

Я выхожу из здания больницы и иду поближе к дороге, чтобы такси стоило не так дорого.

- Ева Юрьевна, - слышу знакомый голос.

Поднимаю глаза и вижу того же мужчину, который так же окликал меня у фитнес клуба.

Замираю от шока. Я думала ,что у меня ещё есть время, подумать что делать.

- Ведите себя естественно, - приказывает он, подстраиваясь под мой шаг и продолжает. - Ваша задача, за две недели, понять как вы сможете добраться до сейфа в доме Роберта Григорьевича. Вы должны чётко знать, где его кабинет и где сейф.

Краем зрения замечаю, как черный джип едет за нами по дороге.

- И не забывайте, мы все видим и слышим. Не наделайте ошибок, - предупреждающе произносит он.

- Как по вашему я должна это узнать? - возмущаюсь я.

- Это ваша забота. Трахайтесь с ним так, чтобы он уснул от усталости. Миньет и анал вам в помощь, - с ухмылкой произносит он.

Бросаю на него возмущённый взгляд смешанный со страхом.

- Не забывайте, от вас зависит жизнь ваших близких. Всего доброго, - он кивает головой в знак прощания.

Тут же отходит от меня садится в джип и машина быстро уезжает.

Глава 26

Вернувшись на работу, застаю Роберта Григорьевича в жутком настроении. Я только успела сесть на своё рабочее место, как из его кабинета вылетел красный и испугавшийся юрист нашей компании.

Следом за ним вышел Роберт Григорьевич чернее тучи. Он практически пригвоздил меня к моему креслу своим жутким взглядом.

Хорошо, что я успела отпроситься у него обеда, - тут же мелькает мысль.

- Ева, кофе мне быстро. Вместе с отчетами бухгалтерии, - рявкает он.

Вздрагиваю всем телом от резкости его голоса.

Что такого могло произойти, что его так вывело из себя? точно ничего хорошего.

- Сейчас всё сделаю, - подскакиваю со своего места и быстро ид готовить кофе. Отчёты я успела сделать ещё до обеда. И слава богу. А то бы и я сейчас попала под раздачу.

С готовым кофе беру папку с отчётами и иду в кабинет Роберта Григорьевича.

Первым делом кладу перед ним папку и ставлю кофе на обычное место.

- С другой стороны стола поставь, - резко бросает он.

Молча беру кружку, обхожу его и ставлю на другой край стола. Пока обходу обратно, вижу как он сдвигает с края стола все бумаги.

- Подними юбку и сядь, - указывает он на освобождённый край.

Молча подчиняюсь приказу, бросая тревожный взгляд на незакрытую дверь.

Как только я устраиваюсь на краю стола, он тут же раздвигает мои ноги. Сдвигает насквозь мокрую ткань трусиков и смотрит прямо туда.

- Хочешь кончить? - касаясь мокрых складочек, грубо спрашивает он.

Я теряюсь, что на этот вопрос ответить. Я не сильна в таких сексуальных играх.

Но если подумать, я всегда должна хотеть его по нашему договору. А значит и ответ наверное нужно дать положительный.

Он надавливает на кончик анальной пробки и меня прошибает волна удовольствия.

- Хочу, - на выдохе отвечаю я.

Его глаза тут же полыхают жарким пламенем. Он встаёт и расстёгивает ширинку. Поражаюсь тому, как он быстро восстанавливается и снова готов к сексу.

Он входит одним мощным движением. Заполняет меня до отказа. Закусываю губу, чтобы не закричать в голос от того как мне хорошо.

Пара резких толчков и я взрываюсь, сжимаюсь на его чление и бурно кончаю.

Меня всю трясет крупной дрожью от долгожданной разрядки.

Роберт Григорьевич не давая мне прийти в себя, продолжает вколачиваться в меня на огромной скорости. Не проходит и двух минут, как меня снова выгибает от ещё более мощного оргазма.

Он затыкает мне рот поцелуем. Грубо вторгается в мой рот своим языком, словно наказывает за что-то.

Пробка творит со мной невероятное. Потому не успев кончить во второй раз, меня снова начинает потряхивать от нового наступающего оргазма.

Ещё мощнее, ещё сильнее предыдущего.

Взрываюсь в третий раз. меня бъёт конвульсиями удовольствия. И я чувствую, как тугая струя спермы ударяет прямо в матку, продлевая удовольствие.

Мычу в губы Роберта Григорьевича не в состоянии сдерживаться. Слишком остро. Слишком хорошо.

Он содрогается последний раз, бросает на меня затуманенный удовольствием взгляд. Утробно рычит, толкаясь внутри меня несколько раз.

- Хорошая сучка. Страстная, - хрипло произносит он. - Пробку всегда теперь носишь на работе, - приказным голосом произносит он.

От его слов мышцы сжимаются вокруг его ещё не упавшего члена.

Он слегка кривит губы в ухмылке на мою реакцию.

Мы приводим себя в порядок и я выхожу из его кабинета нетвёрдой походкой, с содроганием думая, что будет сегодня вечером, где не будет никаких сдерживающих факторов.

Остаток дня проходит спокойно. Роберт Григорьевич просит пару заз принести кофе и всё. Хотя я каждый раз, заходя в кабинет, ждала что он снова решит воспользоваться моим телом.

После работы я еду к Алине, накупив разных фруктов. Всего по чуть чуть.

Мы проводим целый час вместе. Она тараторит без умолку, рассказывая как прошёл её день. Как она подружилась с другими детьми и как весело они играли.

Я рада, что она не чувствует себя здесь одиноко. И ещё радует, что она общается с другими детьми и её социализация проходит хорошо.

Алина долгое время была лишена возможности играть и общаться со своими сверстниками. Я волновалась, что она может замкнуться потом в себе. Но слава богу, моя девочка с лёгкостью идет на контакт.

Выйдя из больницы, я беру такси до дома Роберта Григорьевича.

Он встречает меня в одном банном полотенце. Вены на руках надуты, словно он только что занимался спортом и сейчас после душа встречает меня.

Всё происходит как и в прошлый раз. Я принимаю душ, надеваю очередное ленточное безобразие, которое только подчеркивает всё и ничего не прикрывает.

В это раз нет никакого ужина. Роберт Григорьевич сразу ведёт меня в спальню. Трахает так, как будто с цепи сорвалась. Я не успеваю прийти в себя после первого раза как он уже готов к следующему.

Поле того, как он кончил третий раз, а я сбилась со счёта считая свои, он падает рядом.

- Через час продолжим, - бросает он и буквально через пять секунд засыпает.

Его дыхание становится равномерным. Вечно хмурые черты лица разглаживаются. Даже непривычно видеть его так.

Мысли медленно кружат, пока я не вспоминаю, какая встреча у меня была.

Я так и не решилась сообщить Роберту Григорьевичу обо всём. Побоялась за Алину и маму.

Но я обязательно должна ему рассказать. Потому что если пойду на поводу у тех людей, неизвестно чем всё может хакончиться.

На всякий случай, решаю, пока спит Роберт Григорьевич, где же всё таки находится этот сейф.

Тихо выбираюсь из постели, накидываю прозрачную тунику и иду на первый этаж.

Кабинет нахожу быстро. А вот сейфа я тут в упор не вижу. Значит он где-то спрятан. Может быть даже за одним из книжных шкафов.

Теперь понятно, понятно, почему мне приказали за ранее его найти. Значит эти люди сами не знают, где этот сейф есть. И доступа в дом Роберта Григорьевича у них похоже нету.