Затаченный

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОСОЗНАННОГО ВЫБОРА

Если тебе нет восемнадцати, или твои нервы — не стальные канаты, проваливай нахуй отсюда. Закрой эту сигма-книгу и иди смотреть «Свинку Пеппу». Взрослым тоже не поздоровится: здесь будет дичь, мат и картель, который любезно предложит тебе пиздыч-кирдыч в неограниченном количестве.

А если по-чесноку, без прикрас: данный текст содержит ненормативную лексику, чёрный юмор, сцены насилия, упоминания курения, алкоголя и прочих прелестей депрессивной действительности. Я это не пропагандирую, я это констатирую. Если твой внутренний стержень не сломается от такого — добро пожаловать. Погнали.

ЭПИЗОД 1

Глава 1: Денег нет- идея есть

Кровь. Горячая, медная, противная на вкус. Она хлещет изо рта, заливает горло, и Олег, хрипя, ползёт к своей последней надежде — к ручнику. Пальцы, слипшиеся от крови и пота, скользят по липкой пластмассе. В ушах — оглушительный рёв мотора и тяжёлый, влажный топот за спиной, от которого дребезжат стёкла. Он собирает остатки сил, упёршись коленом в потёртый кожзам сиденья, и бьёт по рычагу что есть мочи.

Тот не подаётся. Лишь издаёт короткий, насмешливый щелчок.
— Вот сука! — его крик тонет в общем хаосе. Сзади нависала тень, перекрывая тусклый свет луны.

Огромный, волосатый, пятиметровый хуй преследовал его по этому кошмару. Он был настолько реален, что Олег чувствовал исходящий от него запах дешёвого хозяйственного мыла «Ушастый нянь» и влажное тепло. Остался метр. Полтора. Два… Топот стих, мир поплыл, закрутился воронкой и выплюнул его обратно.

Олег дёрнулся всем телом и проснулся.
— БЛЯЯЯЯ! — его собственный вопль оглушил его в могильной тишине балкона. Сердце колотилось, как отбойный молоток. — Че за хуёвый сон-то такой, а…

На экране потрёпанного Nokia 3310, валявшегося на полу рядом с окурками, светилось: 9:17. Август. А на незастеклённом балконе пятачка хрущёвки — минус пятнадцать, не меньше. Он дрожал, как осиновый лист, мелкой, неконтролируемой дрожью. Зубы выбивали чечётку. Он знал, что будет холодно, он же смотрел прогноз на этом же Nokia, но он решил проверить, насколько он ещё крутой после вчерашней пьянки с водкой «Беленькая» и вонючим сыром «Дружба». Проверил. Итог был однозначен: он — законченный долбоёб.

Жил он в селе с громким названием Цветущее, в квартире на втором этаже, которую ему вот-вот придётся поменять на картонную коробу у котельной. Олегу было двадцать. Всего пару дней назад несколько амбаловатых дяденек в спортивных трико и потёртых кожаных куртках уже стучали в его дверь с немилым вопросом «Где деньги, Олег?». Стучали не кулаком, а каким-то тяжёлым предметом, так что дребезжала вся дверь. Денег, естественно, не было. Его выгнали. Что за лох. Он звонил родителям на свой вечный Nokia, но они, после пяти минут крика, вежливо послали его нахуй и посоветовали «взяться, наконец, за ум, а не за бутылку».

Предыстория этого долбоёба была проста, как три копейки, и оттого обиднее:
Он в очередной, уже третий раз, не сдал на водительские права. Завалил площадку — не вписался в габаритный коридор, снес три вешки из пяти. Инструктор, мужик с лицом, как у помятого борща, вздохнул и просто покачал головой, даже ругаться не стал. Это было хуже любой брани. Олег был грустный (.
А есть его друг Саша. Саша — это была его полная, стопроцентная противоположность, живое олицетворение успеха, которое только и делало, что подчёркивало Олегово тотальное лузерство простым фактом своего существования:
— У него была хорошая девушка Лена (не шалавон с вокзала, а студентка-медалистка).
— У него была охуенная работа наливщиком на мини-заводе по розливу слабоалкоголок — платили в конвертах, но стабильно.
— Его родители с ним нормально разговаривали и даже давали денег до получки.
— У него, блять, даже было свободное время на какие-то свои хуевни.

Звонок на Nokia, играющий дребезжащую мелодию «Nokia tune», выдернул его из самоедства.
— Здорово, браток! — бодрый, выспавшийся голос Саши резанул слух, как наждак.
— Салам… — прохрипел Олег, отплёвываясь от остатков сна и вчерашней водки. — Че звонил-то?
— Прикинь, завод, на котором я работаю, встал колом. ХЗ как и почему, я был в отпуске с Ленкой в Анапе. Короче, там всё в говне, начальство в панике, предлагаю сходить, чисто по приколу, посмотреть, может, подзаработаем на разгребании этого ада. Мужики с охраны свои, пропустят. Го?
— Ага, конечно, братан, — Олег уже представлял, как вылезет с этого холодного балкона обратно в квартиру, а потом — в мир, где пахнет не окурками, а деньгами. — Час буду.
— Жду. Не проёбывайся.

И он пошёл. А чтобы он не дошёл слишком быстро (ибо путь героя никогда не бывает прост), вот вам история про кота.

Жил-был кот. Чёрный, как сажа, звали его Черныш. Каждый раз, когда Олег выходил из подъезда, этот кот сидел на одной и той же покосившейся лавочке у помойки и смотрел на него своими жёлтыми, полуприкрытыми глазами. Не просил еды, не мяукал навязчиво. Просто, как только Олег появлялся, кот издавал один-единственный звук: «Мрр?». Одноразово, констатируя факт: «А, вот и ты опять». И всё. На этом его миссия была завершена. Он был местным оракулом, и его прогноз всегда был одним и тем же: «ничего хорошего».

Глава 2: Мертвая зона

Короче. Олег дошёл до этой фабрики. Вернее, доплёкся, подгоняемый ледяным ветром, который рвал его тонкую ветровку. Фабрика. Не фабрика, а какой-то депрессивный муравейник из рыжего, облезлого кирпича и выбитых стёкол, оплывшие граффити с черепами и похабными надписями. Забетонированная площадка перед воротами была пуста, лишь ветер гулял по пустырю и с тоской гонял пустые смятые банки из-под «Охота крепкое» и пакеты из-под «Доширака». Полная, давящая тишина, нарушаемая только противным звоном в ушах и собственным сердцем, которое колотилось где-то в горле, отдаваясь глухими ударами в висках.