Завод по производству облаков

Пролог

Ульяна

« … Найденный труп опознан как Георгий Савельев, местный житель тридцати восьми лет. Мужчина убит несколькими ножевыми ударами в грудь. Скорее всего, преступление произошло на том месте, где и нашли труп — в заброшенной части городского парка…»

Последние слова худощавой дикторши местного телевидения прямо подкинули меня на диване. 

Митюшка! Он ведь как раз пошел гулять с собакой в этот парк!

Я схватила куртку, с пульта вырубила телевизор, сунула ноги в ботинки и ракетой выскочила на улицу. 

Во мне включились все инстинкты сразу: материнский, самосохранения. Страх за сына окатил с головой, хотя я совсем не паникерша.

Я давно не жила в этом городе и не знала, что тут сейчас происходит. Привыкнув к шумной и безопасной столице, сложно вернуться в место, где хватает всякого сброда. 

Да и собака у нас не для охраны. Я покупала ее Мите на позапрошлый День рождения. В квартире с большой собакой слишком трудно, поэтому я выбрала вельш-корги. Она отличный компаньон. Но вряд ли остановит вооруженного преступника, хотя и сможет отвлечь его от сына. Да и убийство, судя по новостям, случилось ночью — часа в два, если точнее. А сейчас еще только пять часов вечера, и в старом парке полно гуляющих, физкультурников, влюбленных парочек.

Куда еще ходить молодежи в этом забытом богом уголке?

Под ногами шелестели сухие листья, с деревьев осыпалась капель — недавно прошел дождь. Я, словно ошалелый единорог, пронеслась почти под неоново-яркой радугой, высматривая Митюшку.

Народ в пестрых куртках, темных пальто и цветных резиновых сапогах оборачивался на меня. Видимо, выглядела я настолько заполошной, что прохожие только диву давались.

Но мне было плевать на всех.

Я начала выкрикивать имя сына:

— Митя?! Митюша?! 

А заодно звать собаку — вдруг первая отреагирует:

— Марси, ко мне, девочка! Маруська!

Дыхание перехватывало, горло саднило от криков и быстрых вдохов. Я неслась по парку, сворачивая по еще влажным дорожкам. Кричала, звала.

Думаю, встреть я сама такой странный кадр в ближайшем парке, точно держалась бы подальше.

Прохожие уступали дорогу. Парочки шарахались в кусты. А троица бегунов в спортивных лосинах с белыми лампасами, обогнула меня по широкой дуге.

Сердце колотилось где-то в горле. В голове громыхали слова дикторши про труп, ножевые ранения и парк…

Задыхаясь, я слегка притормозила, пытаясь немного прийти в себя. В боку предательски покалывало, а влажный прохладный воздух обжигал легкие.

Нужно подумать, в какую сторону они могли пойти. Куда я сама ходила в этом парке с годы своей юности, когда убегала от родителей?

Точно! На старую часть набережной, где можно взобраться на высокий парапет и увидеть… облака.

Я ведь сама показывала сыну любимое место, когда мы только приехали обратно в городок после смерти бабушки. Первым делом наведалась туда, ностальгировала. 

Об этом уголке мало кто знает, разве что местные. Ту часть парка давно закрыли, не облагораживали и, по-моему, даже не ухаживали за ней. Но я часто вспоминала вид, что открывался оттуда...

И теперь я целенаправленно шла к цели, уже не голося на весь парк и не распугивая народ.

Вот и знакомая тропинка. Справа три березы, одна — с двумя стволами. В детстве мы там сидели, как на скамейке. Слева — старый высокий тополь, понурый и мокрый после дождя.

Тропинка ни капли не изменилась, только сильнее заросла кустарником. Так что приходилось местами продираться, как медведь через малинник.

А дальше — река, за которой стоит завод.

Я наконец-то услышала возглас сына и рванула быстрее. Сперва подумала, что он разговаривает с Марси, как вдруг раздался грубый голос, принадлежащий мужчине. И я заметила… Митьку, а рядом высокого мужика в темной куртке с натянутым на голову капюшоном.

А вдруг это тот самый «маньяк», что орудует в парке?!

Разум помутился, и я уже не соображала, что делаю.

Я схватила первое, что попалось под руку — увесистую палку, подлетела к незнакомцу, замахнулась и изо всех сил треснула его по затылку.

От неожиданного удара мужчина дернулся, и капюшон слетел с головы. А я выронила из рук свое импровизированное оружие и схватила сына в охапку.

— Ма-м! Ты чего? Мы тут с Виконтом познакомились и его хозяином. 

Я ошалело смотрела на разворачивающегося всем корпусом мужчину, готовясь в любую секунду снова схватить палку, чтобы отбиваться до последнего.

Навстречу нам выскочил восторженный, взлохмаченный, слегка намокший пес, неся запахи влажной хвои. Крупный, черный, похожий на добермана. А следом за ним с радостными визгами вылетела на своих коротких лапах рыжая Марси. Она заметила меня и завиляла пушистым хвостом. 

Незнакомец потер затылок, и я заметила, что в его густых волосах мелькнули капли крови. Мужчина слегка тряхнул головой.

— Ой… Простите… Я не хотела…

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами. И до меня доходило, что это не просто встреча.

Это он...

— По телевизору только что показывали про какого-то маньяка... То есть в парке произошло убийство… и я подумала… Я боюсь надолго оставлять сына одного…

Боже, что я несла?! Я только что чуть не убила человека, с которым… Которого…

Нет! Это невозможно, в принципе!

— Я похож на маньяка? — Мужчина выпрямился во весь свой немалый рост, насколько мне помнилось — ста девяноста сантиметров.

В такой позе его атлетическая фигура смотрелась еще более презентабельно, я бы сказала. В особенности для местного парка, где больше работяг с изогнутой крючком спиной и алкашей с впалой грудью и трясущимися руками. Мужчина выглядел старше, чем я помнила, но еще вполне моложаво. Голубые глаза по-прежнему сияли какой-то чертовщинкой, а темные волосы вились непокорными кудряшками. 

И все оставалось при нем. Гармоничные, в меру грубоватые, в меру благородные черты лица и даже голос — этот грудной бас.

1

Ульяна

Десять лет назад

Музыка грохотала, била по ушам. В полутемной гостиной Анастасии Дольской — самой крутой и богатой девушки в округе — топтались в медленном танце пары.

Пахло алкоголем, апельсинами и шоколадом.

А еще духами — самыми разными. Каждая девушка старалась выпендриться. А поскольку в маленьком городке хорошие духи — редкость, то запахи просто убивали.

Мы с подругами готовились к этой вечеринке пару месяцев. Хотелось отметить выпускной из экономического колледжа, где я благополучно отучилась три года, поступив туда сразу после школы.

В нашем городе нет университетов, да и родственница, к советам которой я всегда прислушивалась, постоянно твердила, что женщине высшее образование ни к чему. Выбирать не приходилось. Бабушка же говорила, что поддержит любое мое решение. Конечно, мелькали мысли поступить на заочную форму, но на это требовались деньги, которые сироте взять негде.

Мои родители погибли, когда мне едва исполнилось двенадцать, и бабушка взяла надо мной опеку. Было сложно, потому что одиноким женщинам в ее возрасте детей отдавали с большим скрипом. Но подростки не котировались в плане удочерения-усыновления, а у бабушки оставались старые связи. Так что в конечном итоге я ни дня не провела в детском доме. Сразу переселилась к маминой матери.

Торжественная церемония выдачи дипломов нашей всегда накрашенной, как дама не совсем тяжелого поведения, директрисой осталась позади. А дальше — взрослая жизнь и работа, но до нее еще месяц отдыха.

Можно сказать — месяц свободы. 

«Девчонки, а знаете, кто согласился к нам прийти?» — за пару дней до знаменательной даты восторженно сообщила Катя, невысокого роста шустрая девица, моя бывшая одногруппница. 

«Кто?» — окружили ее девушки. В нашей глухомани любая сплетня — уже как церемония вручения Оскара. Событие!

А любой местный «Казанова» — все равно, что звезда экранов. И вызывает такой же ажиотаж.

«Максим Кравченко, а с ним три друга».

«Что за друзья?» — нахмурилась я, совсем не разделяя радости. Максим, о котором говорила Катька, мне совершенно не нравился. 

Старше нас на несколько лет, выбритый налысо тип, он к тому же ужасно разговаривал: с кучей ошибок, сленга и нецензурных словечек. Его плоских шуточек я вообще не понимала.

Но почему-то Катька пребывала от него в восторге.

«Не знаю, он не успел сказать. Да и какая разница? Парни лишними точно не окажутся, посмотри, сколько собирается девчонок…»

И теперь я понимала, что она тогда как в воду глядела. Вечеринка вышла сугубо девчачьей.

В зале находились только несколько ребят. В нашей выпускной группе были почти одни девушки, за исключением парочки парней. И перевес на празднике оказался явно на женской стороне.

Так что по старой русской привычке многие танцевальные пары были девушка с девушкой.

Но слова о каких-то там друзьях-парнях, что должны явиться, напрочь выветрились у меня из головы.

В какой-то момент навалилась усталость. И вечеринка уже не так радовала. День выдался сложным, нервным.

Подготовка, сборы, прическа…

Фотограф в последний момент попал в ДТП, пришлось брать фотоаппарат нашему Ваньке, одному из наших немногочисленных парней. И мы боялись даже смотреть, что наснимал этот озабоченный.

В последний раз половина снимков была… ниже пояса. И на ошарашенный вопрос «Что это вообще такое?» он с совершенно невинной улыбкой ответил: «Я снимал самое интересное, как вы и просили».

— Макс приехал! Идем его встречать! — раздались радостные крики девчонок, и я заметила в окно две машины, что остановились у коттеджа.

На меня никто не обращал внимания, впрочем, как обычно. Со своей скромной внешностью и замкнутым характером я никогда не пользовалась особой популярностью. Да и денег на дорогую одежду мне было попросту негде взять. Бабушка и так едва тянула мое содержание.

Чтобы не столкнуться лицом к лицу с новой компанией, я вышла в сад, вдыхая сладковатый аромат лилий, ирисов, лиатриса…

Здесь гораздо тише, да и музыка так не давила на уши. Вечерняя свежесть развеяла неприятные запахи: пота и алкоголя.

Слабый ветерок перебирал волосы и клеил платье на мои ноги, очерчивая их рельеф шелковой бирюзовой тканью.

— Ну, и чего ты тут одна? — раздался низкий грудной голос.

Я вздрогнула и, вскинув глаза, обомлела. Ко мне напрямую шел сам Сашка Орлов. Первый красавчик нашего небольшого городка.

Модная по тем временам стрижка с длинной челкой, крутая спортивная куртка, трендовые джинсы и рубашка того же лейбла. 

Орлов вышагивал чуть вразвалочку, покачивая могучими плечами, и я застыла как кролик перед удавом.

Даже странно, что он вообще меня заметил, в полутьме сада. Да и при дневном свете я бы поразилась этому повороту событий. С Орловым частенько видели таких девушек…

Его родители занимались бизнесом и часто уезжали в командировки, так что двухэтажный коттедж оставался в полном распоряжении этого бабника. Говорят, там такое творилось… У меня от одной мысли щеки горели. Но и не думать о нем я не могла, потому как еще в школьные годы умудрилась влюбиться в этого статного молодого человека.

Он стал моей несбыточной мечтой. И я лишь вздыхала, когда замечала на улицах городка его спортивный автомобиль — по нашим меркам, большую роскошь. 

Я так и смотрела на Сашку, не моргая. Не в силах ответить. Впервые за все время он обратил на меня внимание. Сам подошел.

Никто не знал о моих к нему чувствах, я не признавалась даже лучшим подругам. Это было моим секретом. Моими девичьими фантазиями. Тем, что поверяют только дневнику и самой себе перед сном.

И он, тем более, не мог догадаться, хотя мы иногда случайно встречались взглядами и имели общих знакомых.

Выходит, Сашка приехал с Максом, Катькиным приятелем.

Орлов приблизился, обдав запахом дорогой мужской туалетной воды. И это вывело меня из ступора.

2

Ульяна

Десять лет назад

— А вы уверены? — Я смотрела на серьезную пожилую брюнетку, своего гинеколога, и сама не понимала, почему спрашиваю.

Все вокруг казалось сном. Бредом.

Сначала был прекрасный сон: я и Орлов. Он мой первый, и это было… здорово, если подумать. Уж если с кем и лишаться невинности, так с лучшим парнем в городе. 

А теперь… судя по всему, начался кошмар…

— Вы же сделали тесты, — мирно ответила мне врач, кивнув на урну, где лежали аж три вещдока.

— А я в интернете читала, что тесты могут быть ложно положительными, если у девушки гормональный дисбаланс. У меня же один раз только и было!

— Одного раза достаточно. Будете сохранять?

Не успела свыкнуться с мыслью о том, что беременна, как меня огорошили новым вопросом. Я даже не думала, нужен ли мне ребенок или же нет. И на минуту впала в какое-то оцепенение.

А может, правда, просто прервать беременность и все? Многие же так делают. Выучусь, найду хорошую работу, хорошего мужа и…

Я положила руку на живот.

И, кажется, впервые за все это время осознала свое положение. Вдруг стало тепло. Как-то по-домашнему.

Я в ответе за этого маленького человечка. И он ни в чем не виноват уж точно. 

Я вскинула глаза на врача и сказала:

— Нет, прерывать я не буду.

— Тогда я напишу вам рекомендации…

… Я вышла из кабинета врача словно в другой мир. Или я стала другой?

Я стала мамой. Будущей мамой.

В первую минуту я совсем не знала, что делать. Ну, кроме покупки нужных витаминов и сдачи анализов. А потом… потом подумалось, что можно ведь разделить ответственность на двоих. Не такой мерзавец Орлов, чтобы отказаться от ребенка. Верно же? Он прослыл донжуаном, пижоном и прочее. Но подлости в его списке недостатков уж точно не водилось.

Зная, где Сашка живет, я судорожно прокрутила в голове нужный адрес и поймала такси.

Казалось, все складывается в мою пользу. Даже машина проезжала мимо и без пассажира. Сразу же подсадила.

Время приближалось к часу пик — около четырех вечера, но дорога оказалась свободной. Пробок в этом городе особо никогда и не бывало.

В каком-то нервном возбуждении я выскочила из такси и метнулась к нужному дому. Позвонила в звонок на желтом заборе, сделанном под естественный камень разного размера и формы.

Какое-то время никто не отзывался, и я набралась храбрости позвонить еще раз. Почти сразу же калитка отворилась, и на меня строго взглянула высокая, красивая женщина с жгуче-черными волосами и пронзительными серыми глазами. Я даже опешила. Сразу поняла, что это мама Саши. И слова намертво прилипли к языку. Не хотели выпрыгивать наружу.

Я так и замерла, будто окаменела.

А незнакомка с некоторым раздражением поторопила:

— Ну, девушка? Что вы хотели? Мы не заказываем газеты и ничего не покупаем. Что-то еще?

Я набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула:

— Мне бы Сашу… Я к нему по делу…

М-да. По делу. Сказала. Но ничего другого в голову не приходило. 

Женщина развела руками:

— Саша неделю назад уехал стажироваться за границу. Извините. Еще чем-то могу помочь…

Не знаю, как удалось выжать из себя:

— Н-нет…

И уйти на неверных ногах.

Казалось, что земля уходит из-под меня и небо качается над головой.

Он… уехал. И что теперь?

Я не выдержала, развернулась и бросилась обратно, вновь позвонила.

Мать Орлова не успела дойти до дома и открыла почти сразу, весьма раздраженная моей настырностью.

— Что еще?! Я вам все уже сказала! Его нет дома.

— А-а-а… когда он вернется? — промямлила я, пребывая в полнейшей растерянности.

— Девушка, вы плохо меня услышали? Он не вернется! Он уехал стажироваться, чтобы потом остаться там жить и работать.

— Может, дадите его номер?

Она скептически осмотрела меня с головы до ног и скривилась, как мне показалось.

— Если вы ему нужны, он и сам позвонит. Прошу больше не беспокоить.

Я хотела было сказать ей, что Саша не знает моего номера, а я беременна и это его ребенок. Но слова так и не вырвались. Я молча глотала воздух ртом, думая о том, какую реакцию вызовет новость.

Он не знает мой номер, а может, и вовсе не запомнил мое имя. Мы с ним не встречались, я не была его девушкой. Это случайная связь, за последствия которой я сама должна нести ответственность.

Я просто развернулась и пошла по дороге, чувствуя спиной раздраженный взгляд женщины.

Мне нужно взять себя в руки и решить, как поступить дальше. Разработать план действий. Я только вышла на работу, пока никто ничего не узнает. А позже, когда живот станет виден, придется уехать…

В нашем захолустье все друг друга знают, начнутся разговоры, пересуды… Что я специально соблазнила Орлова и забеременела от него, чтобы выйти замуж за первого красавчика. Ведь знала, что он скоро уедет за границу.

Уверена, наши кумушки припишут мне и жажду хорошей жизни за рубежом и желание использовать свой шанс выбраться в люди…

Мне не дадут нормально жить, каждая сплетница станет перемывать мне косточки. И моему, пока нерожденному ребенку.

Начать новую жизнь там, где меня никто не знает… вот, что мне надо.

Я сама подниму ребенка, не знаю как, но я это сделаю. Я не смогу от него избавиться, ведь это дитя Саши, моей первой и единственной любви. И пусть мы не встретимся больше, маленький человечек всегда напомнит мне мужчину моей мечты.

Я сама не поняла, как добрела до парка, отсюда уже недалеко до дома. Но мне пока не хотелось возвращаться. Бабушка сразу заметит мое настроение, начнутся вопросы.

Я свернула привычной дорогой к набережной. Только там я могла успокоиться, как это случалось и прежде.

Старые деревья шелестели листвой, сегодня тут пахло грибами и приближающейся осенью, хотя до нее еще месяц. Я глубоко вдыхала воздух, преодолевая головокружение. Теперь понятно, почему я так странно себя чувствовала последние дни. У меня напрочь пропал аппетит, а иногда подташнивало. Я списывала это на усталость и нервы.

3

Ульяна

В офисном помещении все шуршало, шумело, гудело. Все корпели над отчетами о работе новых электрофильтров — огромных установок, которые должны очищать от вредных примесей выхлопные газы. 

Постоянно что-то распечатывали, перебирали бумаги, папки, что-то обсуждали.

Недавно эти конструкции доставили на завод, потом долго собирали. Основные агрегаты устройств привезли из-за границы, хоть подрядчиком и выступала местная компания.

Для того, чтобы газы проходили очистку, пришлось менять и значительную часть воздуховодов. В общем, работы хватало всем, не только инженерам и рабочим, но в том числе и нашему финансовому отделу. А в металлургическом цеху полным ходом шла модернизация.

— Сегодня придет…

— Главный босс приехал…

Неслись слухи по офису. Сперва шуршали повсюду шепотки, потом полетели и реплики громче.

Мало кто знал, кто на самом деле этот загадочный главный вкладчик и инвестор, только слышали, что он живет за границей, во Франции. Нет, начальство, конечно, было в курсе всего. Но рядовых сотрудников в подобные вещи не посвящали. Особенно новеньких, вроде меня.

Директором и управляющим завода, на имя которого и заключались все договора, назначили Павла Эдуардовича Анисимова. Его мы видели редко и предпочитали не встречаться подольше, чтобы не получить очередную выволочку даже без явной причины. Строгий мужчина, лет пятидесяти, темноглазый, с волосами, тронутыми сединой навевал страх одним лишь появлением в любом из отделов.

Его побаивались даже опытные сотрудники.

Дверь скрипнула, но я продолжила смотреть в документы.

— Bonjour, милые дамы. Как дела на рабочем фронте? — раздался приятный голос с явным французским акцентом.

В отделе появился высокий улыбающийся мужчина — кареглазый, с аккуратным собранным на затылке хвостом темных волос. Лет тридцати пяти - сорока.

При виде его все сотрудницы сразу замолчали, строя ему глазки.

Мы с ним еще не встречались, поэтому я никак не отреагировала. Но, похоже, он здесь не впервые и успел завоевать сердца многих женщин.

— Все прекрасно, Серж. Как долетели? — улыбаясь, поинтересовалась Марина Львовна, моя старшая коллега.

— О, très bien, très bien. Увидимся позже, пока я немного занят.

Он прошел в кабинет нашей начальницы, Светланы Алексеевны. И через несколько минут вышел с какими-то бумагами, послал на прощание воздушный поцелуй, вызвав томные вздохи:

— Какой мужчина…

— Шикарный...

— Родственник владельца завода, один из инвесторов, — тихо пояснила сидящая за соседним столом Наташа, заметив мое недоумение.

Но не успел он уйти, как вслед за ним из кабинета вышла и завотделом.

— Ульяна, сходи к Эдуардовичу с документацией. Оставь в приемной, — приказным тоном заявила начальница отдела, глядя при этом на меня.

Почему, интересно, я? Не хочет лишний раз встречаться с Анисимовым, так решила свалить это на новенькую?

Если шеф на месте, он начнет цепляться и задавать вопросы.

Но спорить я не стала. Поднялась, собрала все документы в папку и решительно двинулась на третий этаж в надежде, что неприятности сегодня обойдут меня стороной. Хватит мне вчерашних.

Я до сих пор находилась в стрессе от встречи с Орловым.

А мысли они такие… кружили в голове вихрем, не давали отдохнуть ни минуты. Даже когда проглядывала цифры, я видела перед собой лицо Александра.

Ульяна… Красивое имя, редкое…

Будто прилетевшая сквозь время фраза так и вспоминалась, как я ни пыталась ее забыть. И даже не знаю, больше меня злило, что он не вспомнил, или же радовало.

Я не заметила, как добралась до приемной, открыла дверь и… Врезалась в грудь какого-то мужчины. Вредная папка прямо выскочила из рук, и листки рассыпались по гладкому полу, скользя и норовя отъехать подальше.

Мы опустились одновременно, чтобы их собрать, я подняла взгляд и встретилась глазами с ним...

С Орловым, будь он неладен!

Который когда-то лишил невинности неопытную и наивную девушку в день ее выпускного. А потом даже не поинтересовался, как она, хотя еще три недели находился в городе. Не выяснил номер, не позвонил, не отыскал, чтобы просто узнать как дела. Словно тот вечер не имел для него никакого значения, даже если Орлов и собирался уезжать за границу. Я стала его одноразовым увлечением, как и многие другие...

Именно поэтому я и старалась все это время его забыть, не искала в соцсетях, не наводила справки. Я просто вычеркнула его из своей жизни, насколько могла, с учетом других обстоятельств.

А вчера, когда мы встретились, внутри опять что-то екнуло...

— Снова вы? — потемнел его взгляд. — Вам не кажется, что мы стали сталкиваться слишком часто?

— Что вы здесь делаете? — слегка раздраженная очередным сюрпризом, спросила я.

— Хотел бы задать тот же самый вопрос.

Я не понимала, серьезен он или же шутит, пока на лице Орлова не промелькнула хитрая улыбка.

— Вообще-то я здесь работаю! — выдохнула я, не в силах отвести взгляд от Орлова.

Еще недавно я думала, что никаких чувств не осталось, почти не вспоминала Орлова. И вдруг он снова ворвался в мою жизнь. С прежней экспрессией, мощью. И также, как в прошлый раз, резко заполнил собой все свободное место. Включая мои мысли и переживания.

— Александр Станиславович! Все в порядке? — выскочила из кабинета испуганная секретарша Юля. Классическая секретарша, я бы сказала. Стройная длинноногая блондинка с серо-голубыми глазами и конским хвостом на затылке. Естественно, в юбке-карандаше и элегантной белой блузке по фигуре. На высоченных шпильках. Куда же без них.

Увидев картину маслом: мы вдвоем сидим на полу и держимся в четыре руки за папку, она всплеснула руками.

— Все хорошо. Напомни Анисимову, чтобы к завтрашнему дню мне подготовили кабинет, — пришел в себя Орлов, пока мы поднимались.

4

Ульяна

Я ворвалась в дом ошарашенная. Растерянная и обессиленная. 

Орлов ведь не просто так раскручивал Митю на информацию обо мне, задавал ему вопросы. Хватило того, что я успела услышать, и я боялась даже расспрашивать сына, что наговорил ему этот подлец.

Он все знает, все понял. И отберет моего ребенка, как только сможет доказать, что Митюшка — его сын. Возьмет анализ на определение сходства ДНК. Что там, кроме крови подходит? Волосы? Ногти?

Плевать! Я не позволю ему отобрать моего родного человечка. Я уже не та наивная девчонка, какой была в девятнадцать.

Жизнь научила отстаивать свое. 

Какое-то время я провела на диване, глядя в потолок, пока вокруг носилась довольная Марси. Собакам ведь невдомек, о чем думают люди. 

Митюшка уже переоделся, но в моей комнате принципиально не показывался. Боялся, что я буду злиться на него, поэтому сам отправился делать уроки. Нет, я никогда не наказывала его и даже голос редко повышала, просто сынишка не любил, когда я доходила до такого состояния.

Как же невовремя я приехала в этот город!

Почему Орлов именно сейчас вернулся? Ни годом раньше, ни годом позже.

Именно сейчас, когда я вынуждена здесь оставаться, ведь ездить туда-сюда за несколько сотен километров — невеликое удовольствие. Да и с прежней работы я как раз уволилась.

Нет, он не получит моего мальчика ни за что на свете! Пусть он хоть трижды миллионер, владелец заводов, газет, пароходов! Я не позволю просто так взять и вмешаться в мою жизнь.

Он ведь помнит меня, раз стал подозревать, что это его сын. А мне даже не сказал ничего о той ночи, не извинился за то, что не искал меня. Потому что у него на уме потом были одни лишь деньги и шикарная жизнь. Ему невдомек, что я пахала как «папа Карло» на трех работах, чтобы прокормить себя и сына, а еще оплатить съемное жилье и учебу.

Мысль пришла неожиданно. Нужно уехать отсюда на время, вернуться домой, где моему ребенку ничего не будет угрожать. А с судом как-нибудь разберусь, найду адвоката, в конце концов. Заработаю. Если что — приеду потом, уже одна. Спрячу ребенка.

В состоянии стресса я не думала о том, сколько проблем снова на меня навалится в связи с отъездом. Увольнение, перевод Митюшки в прежнюю школу. В висках пульсировала кровь, а перед глазами стояла цель — скрыться как можно дальше от Орлова.

Стук сердца в ушах словно отсчитывал минуты, которые у меня остались, чтобы скрыться.

Я вытащила из шкафа чемодан и принялась бросать в него свои вещи, не перебирая и не рассматривая. Потом ворвалась в комнату сына и остановилась, глядя на растерянного мальчугана, который явно не понимал, что происходит с мамой.

Я присела на колени рядом с письменным столом, схватила его за руку, заглянула в голубые глаза.

— Митюша, нам нужно уехать. Срочно!

— Но куда, мам? Мне ведь утром в школу! — Он вообще не понимал, о чем я ему говорю.

— Мы вернемся в нашу квартиру — и все будет как прежде. Только не переживай.

Конечно, после того, как мама вдруг словно с цепи сорвалась, эти слова прозвучали слишком глупо. Но сын неожиданно поднялся и обнял меня за плечи.

— Мама, если хочешь — давай уедем. Но как же бабушка Зина? Ей мы скажем?

— Я что-нибудь придумаю, — стиснула я его в объятиях.

Черт! Куда же положила сумку? Ах, вот она. И документы на месте.

— Куда ж вы на ночь глядя-то собрались? Пожалей хоть дитенка! Темно на улице, — причитала вслед Зинаида Ивановна, когда я сообщила ей о своем решении. — Уж если хочешь уехать, то дождалась бы утра.

Утра… Утром может быть слишком поздно. Мало ли, что этот тип придумает за ночь, раз уже вошел во вкус.

Через несколько минут мы вышли и сели в машину, положив вещи на заднее сиденье и в багажник. Рядом запрыгнула Марси, виляя хвостом, будто мы ехали с ней на прогулку.

Я отдышалась, завела мотор и выжала педаль газа.

Впереди горели фонари, бликами освещая дорогу. Ветер нес по асфальту сухие листья.

Где-то по обочине с фликерами шагали одинокие пешеходы, не подозревающие, какая драма вдруг развернулась в моей жизни.

Немногочисленные машины подмигивали фарами.

Я проехала всю нашу улицу и свернула мимо парка, стараясь не отвлекаться от управления. Миновала коттеджи, что стояли у реки.

Проехала до развилки, как вдруг…

Что-то хрустнуло, и машину потянуло влево. Раздался ужасный скрежет.

Я остановилась сбоку у дороги, приказала Митюшке сидеть в машине, а сама вылезла взглянуть, что случилось. Пришлось включить фонарик в телефоне. Но я так и не поняла ничего, кроме того, что переднее колесо странно вывернуто в сторону.

Уехала, называется. Вот и что сейчас делать?

Я обернулась, глядя на чернеющие силуэты коттеджей.

Как назло, я не знала в этом городишке ни одного мастера, которому можно доверить автомобиль. А автосервис, который находился неподалеку, ночью не работал.

Вызвать эвакуатор? А это идея…

Я полезла в Интернет, который едва здесь ловил, отыскала услуги эвакуатора и набрала единственный найденный номер.

— Слушаю, — раздался недовольный мужской голос.

— Мне б машину забрать, — промямлила я, все еще пытаясь понять, что же в ней сломалось.

— Где она находится?

Я назвала адрес и замерла в ожидании.

— Утром приеду, сегодня уже не работаю.

— Утром не пойдет! Я ведь не могу оставить ее прямо на улице! — У меня начиналась истерика. — Она стоит на обочине!

— Девушка, постоит она на обочине до утра. Звоните в восемь, решим вопрос. — Мужчина завершил вызов.

У меня началась тихая истерика. Какого черта я поперлась в такое время из города? Куда бы я приехала? В областной центр? А дальше? 

Мне все равно пришлось бы вернуться, чтобы забрать все документы со школы и работы. Я все равно встретилась бы с Орловым, чтоб ему пусто было! Все из-за него!

5

Александр

Я находился в полнейшем замешательстве.

Впервые с момента смерти Элен у меня появился интерес к другой женщине, впервые я почувствовал, что все еще полон сил. Тридцать четыре года — не время хоронить себя заживо, становиться затворником.

Впервые захотелось кого-то поцеловать. Цель выбрана. Осталось лишь ее уговорить отдаться по-хорошему.

Во мне включился забытый инстинкт охотника, и это неожиданное открытие просто вскружило голову, я снова почувствовал себя мужчиной.

Сладкие губы Ульяны, чуть дрожащие после разговора на повышенных тонах. Тонкая талия, которую я сжимал ладонями. И неожиданное сопротивление… Она была готова отбиваться от меня так, будто я олицетворял собой мировое зло. 

Кажется, я не на ту нарвался.

Она ведь сама пришла ко мне. Разве не этого хотела? Поломка машины выглядела подозрительной сразу. Но зачем тогда мальца своего притащила? Конечно, я ничего против него не имел, но и в совпадения не очень-то верил.

Решил проверить — и получил по заслугам.

Но Ульяна все равно что-то от меня скрывала. И теперь я просто не мог не выяснить, почему она так странно себя со мной ведет, при этом врет про несуществующего мужа. Я даже пытался подвести ее к теме нашего возможного знакомства, а она лишь отшутилась в ответ. Но при этом я видел, как бегают ее глаза.

Ей явно было не до смеха.

Ну же, Орлов, вспомни, кто она такая? Ты должен вспомнить...

Но никак не выходило. Ульяна давно ушла на второй этаж, в спальню, а я все ломал голову над загадкой, что она мне задала.

Сколько в моей жизни было таких Ульян?

Я помотал головой, а потом окинул ее на спинку дивана, пытаясь заново собрать картинку. Возможно, я ищу совпадения не там, где нужно их искать. Почему-то вспоминались совсем другие имена. Изнеженные блондинки, роковые брюнетки. Но всех их звали иначе. 

Выяснить правду вдруг стало делом принципа.

Но я все же решил отложить свое расследование. В голову пришла одна идея. Все ведь проще, чем мне казалось. Я совсем забыл один важный факт. И завтра я его использую, раз уж есть возможность.

Даже не знаю, как уснул. В мысли бесконечно лезла она. Находящаяся в нескольких шагах, в одной из соседних комнат дома. Стоит войти — и она рядом. Мы могли бы провести это время с удовольствием.

Но почему-то, вспомнив ее лицо в тот момент, когда попытался ее поцеловать, я отбросил эту идею. Сперва информация — потом атака.

Утром я едва выполз из постели, сонный и разбитый. На часах шесть.

Прохлада гостиной слегка взбодрила. Я сделал себе крепкий кофе, чтобы привести в порядок мысли.

Запах корицы и шоколада… За окном шуршат сухие листья и наверняка холодно, а деревья склоняют ветви к старому дому... 

Я отчетливо представлял себе осеннее утро, чувствовал его. Во дворе залаял Вик, будто понял, что я уже не сплю. А может, скучал по новой приятельнице, вельш-корги, которую я на ночь забрал в прихожую?

Этим ранним утром я снова почувствовал вкус жизни, замечал то, на что давно перестал обращать внимание.

К тому времени, как Ульяна с Димкой спустились, я успел покормить собак. Побрился и оделся, полностью привел себя в порядок.

— Доброе утро! — решил я не припоминать ей вчерашний разговор. Пока. — Кофе, чай, булочки, бутерброды? — Я обвел рукой кухню, указывая на стол и холодильник.

Она хотела было отказаться, но мальчишка ее опередил:

— Я хочу чай! Он у дяди Саши такой вкусный! И еще вот те булочки!

Я довольно подмигнул парнишке, поставил на стол две чашки и пошел делать бутерброды, не обращая внимания на слегка возмущенный взгляд Ульяны.

Уже через полчаса мы выехали из ворот особняка. Ульяна уселась на заднее сиденье, держа на руках собаку. Димка разместился рядом со мной, восторгаясь машиной. А я все косился в зеркало, пытаясь разгадать, какое выражение сейчас на лице моей напасти по имени Ульяна.

Но так и не смог увидеть. Приходилось смотреть и на дорогу.

В школу уже опаздывали. Поэтому пришлось задержаться, пока гости зайдут в дом за вещами. Она вернулась в той же одежде, что и вчера. Но я списал все на нехватку времени. А потом я довез их до места.

— Я сама приеду на работу, зайду в класс… Спасибо, что подвез, — сказала она, выходя из машины.

— Нам ведь по пути. Я подожду, — возразил, пока она не сбежала.

Казалось, сейчас уйдет — и пропадет из моей жизни навсегда.

— Нет! — отрезала она, а после скрылась за школьными воротами...

Но я все равно решил дождаться, и когда Уля вернулась, задорно поморгал фарами и просигналил. Вышел из машины, открывая дверь с пассажирской стороны.

— Я же сказала, меня не нужно ждать! — Она так возмущенно сверкнула глазами, будто я предлагал не на работу ехать, а в гостиницу.

— Ульяна, хватит спорить. Мы оба опаздываем. Пока ты дождешься такси, можно уже приехать на место.

— Ты… мой начальник. Что подумают остальные, увидев нас вместе? Я приличная замужняя женщина! — Ее голос все же дрогнул. — Все решат, что я провела с тобой ночь.

— Вообще-то, все почти так и было, — не сдержал я иронию. — Ладно, я высажу тебя чуть раньше. Поехали, салон остынет.

Не слушая возражений, я почти что силой усадил ее на сиденье, захлопнул дверь и быстро обежал машину, запрыгнув с другой стороны. Пока она не сбежала снова. Даже не знаю, зачем я это делал. Ведь мог уже находиться на рабочем месте.

У офиса, расположенного в трехэтажной пристройке завода, Уля выскочила из машины как подорванная. Буркнув «спасибо за помощь» унеслась вперед и скрылась за вертушкой проходной прежде, чем я успел закрыть машину.

Не знаю почему, но мне было ужасно неприятно, что она так отчетливо и недвусмысленно дала понять, что ни секунды лишней общаться не хочет. 

Еще ни одна женщина так от меня не сбегала.

Но самое странное, я никак не мог определиться, задето ли мое мужское самомнение или в моих эмоциях есть нечто большее. 

6

Ульяна

По спине пробежался неприятный холодок. Так ужасно я себя еще никогда не чувствовала. Александр Орлов понял. Узнал, что Митюшка — его сын.

Он все знает...

Мысли камнями давили на грудь и плечи, так что я инстинктивно сгорбилась. Панические идеи метались в голове. Схватить ребенка и уехать туда, где он нас никогда не найдет? Но как, если я стою перед ним в кабинете. А рядом уже никого, потому как рабочий день закончился.

Продолжать отпираться, чтобы он убедился в собственной ошибке?

Пригрозить, что подам в суд на алименты? Сколько он там должен мне за девять лет, интересно? 

Я в ужасе смотрела на Орлова, который навис надо мной неизбежностью положения, не двигался и не спускал с меня взгляда. Сжалась и замерла, в ожидании следующих слов Александра.

Мысли, как он мог по моему личному делу узнать про свое отцовство, у меня не возникало. Когда ты на грани истерии и паники, все разумное и рассудительное в голове не задерживается. А дикости и глупости, напротив, валом валят.

Александр не спешил продолжить беседу. Кажется, он наслаждался произведенным эффектом и моей пришибленностью. Я тоже не могла ни на что решиться.

В кабинете повисло тягостное молчание, аж в ушах зазвенело.

Наконец, когда я уже готова была хоть что-то ему сказать — все равно что, лишь бы прервать затянувшуюся паузу, — Орлов сам нарушил ее:

— Почему? Какого черта ты от меня все скрыла? — В его вопросе было столько претензии, что мне стало совсем не по себе.

Нет! Он, реально, не понимает? В самом деле, считает, что может винить меня в случившемся? После того как сбежал, бросив меня беременной?

М-да. Похоже, наши границы хорошего и плохого крайне далеко друг от друга. Примерно как Россия и Франция.

Вряд ли Орлов что-то поймет.

Внутри зародился жгучий протест. Да чего я его боюсь, в самом деле? Пусть попробует что-то доказать! Фиг ему, а не тест ДНК! А без него я буду утверждать, что к сыну Орлов не имеет никакого отношения! И между нами ничего нет.

Орлов ждал моего ответа, не дотерпел, пока докручу в голове ругательства и возмущения, и продолжил в прежнем стиле:

— Нет, я понимаю, ты была обижена. Но почему бы не сказать все честно? Я, что, не человек? Почему ты мне не призналась в первый же вечер?

Ага! Держи карман шире! Еще в чем тебе признаться? В любви? Вот же козел! Как был козлом, так и остался. И как я в юности этого не понимала?

Определенно, у меня был период помешательства.

— Уважаемый Александр Станиславович! — намеренно перешла я снова на деловой тон. — Я убедительно прошу вас не вспоминать про события давних лет. Вы никогда не были частью моей жизни и — уж тем более — жизни моего сына. Поэтому я считаю, лучше всего разойтись и больше не вспоминать о той роковой ошибке. Я не думала, что мы снова встретимся. И не собиралась искать вас или с вами связываться. Я не лезла в вашу жизнь и вашу семью. Вы когда-то ясно дали понять, что я никогда не была и не стану частью всего этого. Если же теперь вам хочется вернуть утраченное после гибели близких, убедительно прошу вас не делать это за счет меня и моего ребенка! Моего, слышите!

Я знала, что коснулась едва затянувшейся раны Орлова. Он аж скривился и насупился, как обиженный мальчик.

Нет! А чего он хотел, собственно? Что я брошусь ему на шею, начну рыдать и просить не отнимать сына? Или даже сама лягу под него?

Ну, серьезно? Что за претензии?

— Я-а-а… Не пытался заменить вами с Димой что-то… — нервно протянул Александр. Все его бравурные возмущения резко сошли на нет. Орлов прикусил губу и разговаривал уже без прежнего запала. — Уля. Я просто хотел узнать вас получше. Поверьте, меньше всего я хотел обидеть вас или ребенка. Ну, могли же вы мне честно все рассказать?

— Зачем? — возмутилась я. — Зачем я должна была вам что-то рассказывать?

— Не должны, — неожиданно примирительно согласился Орлов. — Вы ничего мне не должны. Тогда вышло… некрасиво…

О как! У нас есть даже склонность к самокритике?

Не то чтобы прямо разительная, но зачатки хотя бы.

— … Но зачем скрывать, что мы знакомы и между нами были… близкие отношения? — Орлов говорил тихо и почти проникновенно.

Но меня не проняло — я слишком вошла в раж и защищала сейчас, прежде всего, Митюшку. Если Орлов не хотел его забрать, значит, он пытался стать отцом. А этого нам тоже не надо. Спасибо, пусть гуляет дальше.

Мы жили без него девять лет и проживем еще. Все очарование встречи с первой любовью и даже то, как я чувствовала Орлова, как он мне нравился, несмотря ни на что, как рукой сняло. Сейчас я защищала своего ребенка. А любая мать за свое чадо глотку перегрызет.

И неважно кому и каковы будут последствия.

— Какая разница, что между нами было? — спросила я. — Это было! Было! И все!

Орлов даже слегка опешил от моего напора. Чуть отклонился назад, и я выскользнула из плена его тела и его рук. 

— Уля, — полетело в догонку, — я просто хотел понять… почему ты так реагируешь. Теперь мне ясно. Ты обижена. Ты оскорблена… Я поступил плохо…

— Ужасно! Гадко и мерзко! Ты ведь знал, что был у меня первым?! — возмутилась я и прикусила губу, чтобы не сказать «и последним». Потому что после Орлова я не смогла впустить в свою кровать никого другого.

Александр внезапно бросился вдогонку, взял за плечи и, наклонившись к моему лицу, сбивчиво произнес:

— Прости. Я был другим. Я был… казановой и не думал о чувствах девушек, с которыми встречался. Но я изменился. И хочу, чтобы ты это увидела!

— Я увижу это, если ты исчезнешь из моей жизни и жизни моего сына! — выпалила я.

— Да я вроде к Диме и не навязывался. — Он, кажется, удивился. — Я просто хотел узнать у него о тебе, немного пообщаться. Ты мне понравилась. Впервые со дня гибели моей семьи меня заинтересовала женщина. А ребенок — это мостик к тебе… И он замечательный парнишка. Уж не знаю, в отца или нет…