Завоевание строптивой

Глава 1. Учебка

Посвящается летчикам

Гражданской авиации:

Вам покорятся не только небо, но и девушки.

Прошло полгода.

Большинство летчиков приводит в авиацию романтика и на романтике выстраивается профессионализм пилота. Елисей себя романтиком не считал, но загорелся обучиться мастерству покорять воздушные просторы, подчинять себе облака, ветер и многотонный лайнер, когда услышал рассказ о личном опыте друга отца – пилота военной авиации. Ему выпало счастье поступить в летное училище. Диплом хорошиста, богатое спортивное портфолио и отличная физическая, и психологическая подготовка позволили учиться на пилота, и он попал в тот мир, о котором едва осмеливался мечтать, решив для себя: буду стремиться стать лучше всех. Добьюсь. Положу жизнь на алтарь. Стану воздушным волком. Стану одним из лучших пилотов гражданской авиации. А Виталину Нагиеву, единственную любовь всей жизни - забуду! Хорошая мотивация, чтобы стать настоящим мужчиной и забыть капризную мажорку.

Но как показало время ни на день он ее не забывал…

- …Капитан – орел… Так вот – орел должен летать! – вещал преподаватель. – Да, Дамиров? Ты считаешь себя орлом?

Демид толкнул Елисея в бок и тот тряхнул головой, резко покидая страну воспоминаний о дочке чиновника, и устремил взгляд на преподавателя.

- Никак нет, Вадим Юрьевич, - подскочил он с места. – Еще крылья не отрастил, - и шутливо помахал локтями в стороны, от чего остальные ребята в классе засмеялись.

- Если хочешь, чтобы тебя уважал экипаж, хочешь авторитета – летай хорошо. А садись красиво. Уяснил, Елисей?

- Так точно, Вадим Юрьевич.

- А чтобы еще и девушки любили – уважай их, - пошутил преподаватель и по классу снова прокатился смешок и пара сальных шуток.

- Курсанты первого курса - отставить, шутки в сторону! – гаркнул Вадим Юрьевич и вновь взглянул на Елисея. - Садись на место и впредь будь внимательнее, курсант Дамиров.

Он припечатал стул пятой точкой, ругаясь на себя, что из-за некой особы, что принесла ему кучу боли, опозорился на уроке. А все потому, что парни по комнате делились впечатлениями о свиданиях с местными девчонками в прошедший выходной, показывали их фотки и даже делились сексуальными успехами. Может и привирали, но неизменно возвращали влюбленного парня в прошлое, домой, в родной город. А та ночь, что начавшаяся как волшебная, обернулась катастрофой, что и спустя время, щемила сердце чувством вины, тоски и сожалением.

Прозвонил звонок, оповестив о завершении урока, и курсанты разошлись, торопясь кто в столовую, кто в курительную комнату.

- Ты чего такой сегодня, Дам? – спросил сосед по парте Демид и, видя, что Елисей не желает откровенничать, добавил: - Опять думаешь о мажорке? Или новая любовь?

- Дём, отстань, - рыкнул Дамиров, но тут же смягчился. – Не думаю я о ней, просто плохо спал. Переделывал чертеж Тушки. Саныча не устроил первичный вариант, сказал, что я могу и лучше сделать работу, и не принял.

- Полётов на то и фамилию такую носит, что без его молитв и аэроплан не взлетит, - хмыкнул Пшеничников. – Ты на каникулы-то домой собираешься?

- А то нет что ли?! – покосился на товарища. – Я с сентября родных не видел. Халид обещал встретить на границе области. Так что, если тебя не зазовет на праздничное свидание очередная красотка, поехали со мной, - подмигнул Елисей.

- А может и поеду, - ответил задорно, хлопнув Елисея по плечу.

Курсанты направились в столовую и, забирая подносы с казенным обедом, мечтали о домашней пище: мамином борще, пирогах с мясом и сладких блинчиках.

Друг и сокурсник Елисея, Демид Пшеничников, а если кратко - Пшеница, планировал карьеру тренера и уже подал заявление в физкультурный институт, но в тот день, когда он посетил аэродром и наблюдал прыжок с парашютом Дамирова пришел в неописуемый восторг, что следом приобрел стажировку на летных агрегатах в аэроклубе и подал заявление на поступление в авиационное училище. Парнишку воспитывали бабушка и дед и запретить выбирать такое рискованное направление было некому. Куда как спокойнее тренировать детвору, хотя ответственности не меньше.

***

Виталина и Елисей не виделись, не звонили и не переписывались. Прошло полгода с выпускного бала и Нагиева тысячу раз прокрутила воспоминания о том дне. Радость вперемешку с болью, тоска и обида порою накрывали так, что девушка просто ложилась и плакала. Или уходила в учёбу с таким рвением, что, выматываясь, только ела, спала и снова училась. Но и во сне к ней являлся парень спортсмен с большими серыми глазами, повторяя одно и то же слово: люблю.

Никогда Виталина ни по кому так не скучала, не тосковала и не желала видеть, как Дамирова. И как не стыдно было признаться самой себе: она хотела только его – похотливого горца.

Будучи школьницей, Вита не понимала тех чувств, что испытывал парень. Каким он был на самом деле терпеливым, сдержанным, уважая её чувства, вовремя отступал, снисходительно относился к ее выходкам.

Их развели города. Елисей был зачислен в Краснокутское летное училище в Саратове, а Виталина поступила в Московскую Академию социального управления и трехдневные поездки на выходные исключали вероятность встреч. Нагиева следила за Дамировым в соцсети. Страничка в ВК хотя и была наполнена скромной информацией, но Елисей все же всплывал там на фото, один или с друзьями курсантами. Веселый, возмужавший и казалось совсем не печалящийся по школьной любви.

Глава 2. Дома

- Мам, я дома! – прокричал с порога Елисей, отряхивая налипший снег с парки. – Билал, Фаиза! У нас сегодня гость. Дём, раздевайся и чувствуй себя как дома.

Пшеничников, снимая ботинки и куртку, довольно улыбался, ощущая дружескую, уютную атмосферу в доме друга, по-доброму завидуя и сожалея, что у него нет родных брата или сестры.

- Елисей вернулся! – заверещал младший брат и с разбега налетел на старшего, подхваченный сильными руками Елисея, захихикал от щекотки.

- Ах ты, шмакодявка! Подрос как! – подбрасывал Елисей Билала к потолку, искренне радуясь встрече и понимая, как скучал по мелким.

- Пусти, пусти! – заливался смехом, брыкался, довольный игрой Билал. – Фаизу теперь покидай!

Сестра заметно повзрослела и настороженно глядя на гостей стояла в проеме комнаты, не решаясь приблизиться и поприветствовать Елисея. Незнакомец, пришедший с ее братом, смущал.

Демид разделся и смело прошел в глубь квартиры. Приблизившись к черноволосой девочке, присел на корточки, уровняв взгляды и с улыбкой произнес:

- Привет, кареглазая! – и протянул раскрытую ладонь. – Давай знакомиться. Я Демид. А ты Фаиза? – склонил голову на бок, заглядывая в глаза.

Девочка перевела взгляд с братьев, воркующих о своем на входе, на рослого незнакомца-блондина и, застеснявшись, нахмурилась развернувшись, исчезла в комнате, захлопнув перед Демидом дверь. Елисей, наблюдая протест сестры, поддел друга.

- Бортанула тебя Фаиза? Не понравился ты ей, - рассмеялся Дамиров. – Сеструха только Виталину любит… Любила, - тяжело вздохнул и нахмурился, снова вспомнив о любимой девушке.

Пшеничников выпрямился, пялясь в закрытую дверь, за которой исчезла мелкая, и, повернувшись к Елисею, с усмешкой на лице, произнес:

- Красавица будет, когда вырастет. Тебе, Дам, надо готовиться отбивать от нее женихов. Жаль, что малая. Было бы лет тринадцать, я бы подождал, а потом бы поухаживал. Нравятся мне чернявенькие.

- Так, я смотрю ты сам уже в женихи напрашиваешься! – наигранно сурово ответил Елисей. – Старый ты для нее будешь. Пока Фаиза подрастет, ты уже парой спиногрызов обзаведешься.

- Кто знает, кто знает…, - пожал плечами Демид.

Входная дверь открылась, впуская Халида и Гюнель. Мать уходила в магазин и приезд сына пропустила.

***

Виталину с аэропорта встретил отец и девушка радостно бросилась в объятия родного человека.

- Папуль! Как я соскучилась! – смачно целовала гладко выбритые щеки Власа Нагиева.

- Девочка моя, дорогая, - рассмеялся Влас и отстранил от себя дочь. - Ты как будто пять лет меня не видела. В ноябре же встречались. Но я рад, что не забываешь отца в своей студенческой суматохе, - продолжал улыбаться отец.

- Просто по родному городу соскучилась, дому, маме…

- Мама тоже скучала…, - лицо Власа на краткий миг сделалось немного грустным. – Ну, всё, едем. А то метель к вечеру обещали, а нам еще в Ашан заехать нужно, продуктов купить к столу.

- А почему она с тобой не поехала? – недоумевала Виталина, забираясь в салон авто.

- Ты же знаешь маму, Вит, у нее то косметологи, то фитнес, то общественное мероприятие, - Влас подхватил желтый дорожный чемодан и, уложив в багажное отделение автомобиля, сел за руль.

Виталина на время замолчала, чувствуя, что между родителями пролегло отчуждение, но решила, что накручивает себя зря и они возможно во временной ссоре.

Провожая взглядом ухоженную территорию аэропорта, радовалась, что вернулась на длительные каникулы. Декабрь в нижнем Поволжье напоминал скорее последнюю декаду осени, тогда как в Москве во всю вступила в права русская зима.

Березы кое-где еще не сбросили листья, прикрывая желтыми одеждами белесые стволы, ели и можжевельники, ещё нетронутые крепкими морозами зеленели сочной хвоей. Ни смотря на столичную инфраструктуру, городскую суету, бесконечные массовые мероприятия, в которых погрязает молодежь, Виталина скучала по размеренному быту глубинки. А еще она с тревогой ждала новой встречи с Елисеем. В том, что они встретятся не возникало сомнений, и девушка с замиранием ждала момента, когда посмотрит в его глаза.

Закупившись продуктами к праздничному столу, Нагиевы приехали домой. Мама Виталины с порога рассыпалась в комплиментах дочери.

- Деточка моя, родная, - кинулась в объятия Виты. - Наконец-то дома!

- Ну, мам, - обняла в ответ и рассмеялась. - Меня не было всего четыре месяца!

- Все равно долго! – отстранила Алиса от себя дочь. – Раздевайся, - и потянула курточку с дочери.

Влас довольно улыбнулся, наблюдая душевную картину, и прошел на кухню с пакетами. Пусть хоть с дочерью у его жены будут доверительные отношения, раз между ними раздор и лучше, чтобы Виталина и дальше продолжала жить в неведении относительно их личных отношений. Позже она сама все поймёт.

Алиса расспрашивала дочь о столичных новостях: какие мероприятия планируются? Что успела посмотреть? Какие отношения с сокурсниками и преподавателями, попутно делясь своими, а к вечеру Виталина выслушала очередные наставления матери. Пожив полгода вдали от родительского очага, она противилась моральному давлению матери. Больше всего ее раздражало, что мать невольно напоминала об Елисее, не забывая высказать радость, что она с ним рассталась и избежала ошибки в будущем.

Глава 3. Подружка

- Мама, мама, - прокричала радостно Фаиза, подбежала к Гюнель и обхватила руками её колени. – А Елисей обещал меня с Билалом отвезти в пиццерию! – отлепившись от матери, захлопала в ладошки.

- Я рада за вас, - погладила по головке дочь Гюнель. – Тогда обедом кормить не буду, раз вы идете в ресторан! – игриво покачала головой мама и, придерживая дочь за спину, повела в детскую комнату.

Дети на удивление быстро, без капризов собрались и одетые ждали старшего брата у порога. Когда он завязывал шнурки на кроссовках, Фаиза вдруг его спросила:

- Елисей, а Вита с нами пойдет? – пальцы Елисея застыли и он, подняв голову, настороженно уставился на сестру. – Она моя подружка и я соскучилась по ней, – посмотрела умоляюще.

Гюнель замерла, прислушиваясь к ответу сына, а Елисей, шумно засопев, вернулся к шнуркам. Игнорируя вопрос сестры, он вновь посмотрел на детей и строгим голосом приказал:

- Если не будете меня слушаться в кафешке, больше никуда вас не возьму!

Дети дружно загалдели, уверяя что не подведут старшего брата.

***

Виталина, устав сидеть в четырех стенах и, не имея возможности встретиться с Голубевой, решила прогуляться по городу одна, по близким сердцу местам: кафе "Капучино", торговый центр с разными видами развлечений. После Москвы, мега-города во всех смыслах, родной городок казался островком с минимальным населением и скромными зданиями.

Ноги привели ее в пиццерию "Маринара". И когда девушка уперлась глазами в вывеску здания итальянской кухни, не раздумывая зашла внутрь. Атмосфера приближающего праздника отражалась на витринах в виде рисунков снежных узоров: снеговиков, деда Мороза, подарков, нагруженных в сани и под елками; радужными гирляндами, венками из хвои, свисающими с потолочных балок. Горящие свечи в пузатых колбах, стоящие на столиках, вносили особую романтику внутреннему убранству зала. Но веселье присутствующих почему-то навеяло грусть. Нагиева застыла в проходе, невольно вспомнив, как они с классом часто зависали в "Маринаре".

- Нагиева, - окликнул её знакомый голос и Вита резко обернулась. - Я смотрю, ты ли это? – девушка в фартуке с логотипом заведения подбежала к Виталине и, подпрыгнув, сжала ее в объятиях.

- Зойка! – в ответ запищала Виталина, потеребив со спины подругу.

Отодвинув от себя, оглядела и, усмехнувшись, произнесла:

- Ты что ли главная по подносам?

- Ага! – расплылась одноклассница и разомкнула объятия. – Расскажи кратко как твои дела, да я побегу на кухню. Работы перед праздниками во, - махнув ладонью над головой.

- Ну беги тогда, позже поговорим, - улыбнулась Виталина. – Я сейчас закажу что-нибудь, повспоминаю школьные годы…, - мечтательно произнесла Нагиева, вызвав ответную улыбку Зои.

Зоя распрощалась, а Вита, сделав заказ, нашла свободный столик, подальше от дружной компании школьников и, сев у панорамного окна, принялась наблюдать за прохожими по ту сторону стекла.

Это был тот же город, то же кафе, только Виталина другая. Как много может поменять в человеке смена деятельности, обстановки, окружения.

Вита потягивала через трубочку любимый манговый коктейль, задумчиво созерцая зимний пейзаж и не замечая, что за ней пристально следят серые глаза.

Прямо перед входом в Маринару Билал, решив ускориться, поскользнулся на тонком льду и распластался.

- А, Елисей, Билал свалился в снег! – вскрикнула Фаиза, идущая рядом.

- Ну ты неваляшка! – выругался старший брат. – Весь в снегу теперь будешь, - нагнулся и подхватил под мышки малого. – Не ушибся? – заглянул в лицо, на что брат отрицательно повертел головой. – Вот с вами мороки…, - вдруг замолк на полуслове, устремив взгляд в витрину кафе.

На автомате подняв брата на ноги, продолжал пялится в одну точку. И этой точкой был силуэт девушки. Дамиров моргнул раз, второй, не веря зрению.

Виталина Нагиева. Задумчивая, грустная, нежная и безумно притягательная.

Даже через разрисованное стекло Елисей чувствовал ее манящую энергетику, а полугодичное расставание не охладило его пыла, бушующих изнутри чувств, не ослабило притяжения.

Фаиза вывела из забытья Елисея, потянув брата за рукав, и он, тряхнув головой, решительно зашел в кафе.

Так как Виталина сидела ко входу спиной, то приход Дамирова пропустила. А он, едва зайдя внутрь, сразу отыскал ее фигуру глазами. Судорожно выпустив воздух из лёгких, последовал за малышами, которые уже уткнули носы в витрину с десертами и кусочками пирогов. Позволив детям сделать выбор, оплатил заказ и подхватив поднос, огляделся в поисках свободного столика.

Елисей даже не знал, что скажет Виталине при встрече, ведь рано или поздно она должна была состояться, учитывая, что они живут в одном городе и парень спешно соображал, как подойти к ней, чтобы не нарваться на колкость или безразличие. Лучше остаться в нейтральных отношениях, чем ненавидеть друг друга. Хотя боль за время расставания притупилась, да и повзрослел он за время обучения в лётном училище. Ситуацию разрулила Фаиза, когда узнала в девушке за соседним столиком Виталину.

- Подружка моя! – и бросилась к Нагиевой с раскинутыми руками.

Глава 4. Время желаний

Такси припарковалось у заказанного адреса и три подруги, парадно одетые, со смехом вывалились из его салона. Подойдя к двери подъезда, пристально оглядели друг друга.

- Может снимешь свою маску, Витка? – предложила Ирина. – Или думаешь, тебя Дамиров не узнает?

- Да он от ее секси вида с катушек слетит! – хихикнула Зойка.

- Хватит издеваться, девки! – шикнула на подруг Виталина, поправляя кошачьи ушки на голове. – Как я вообще выгляжу?

- Шикардос, Вит!

- Секси-гёрл! – подняла большие пальцы вверх Зоя. – Дамиров тебе все обиды простит!

- Надеюсь, - произнесла с трепетом и картинно вздохнула Виталина.

Мысленно помолившись, набрала номер квартиры Дамировых на домофоне.

Голубева не знала, что Нагиева уже встречалась с Елисеем и всю дорогу подначивала ее, предполагая варианты реакции Елисея на неожиданный приход Виты. Нагиевой почему-то не хотелось с подругами делиться сокровенным и когда Ира пригласила Виталину пойти к Дамирову, изобразила на лице удивление. Голубева уверилась, что играет роль сводницы, заметно возгордившись. Никто не знал, кроме москвички Любы о настоящей причине их разрыва. Хотя среди одноклассников ходили разные версии причин их ссоры, от нелепых, типа: Елисей занял денег у ее отца и не отдал, до пошлых, откровенных: Вита ему отдалась и поэтому Дамиров потерял к ней интерес.

Зоя видела встречу Елисея и Виты, но изобразила неведение, считая, что не в праве лезть в чужую жизнь. Да и не были они близкими подругами, чтобы доверительно общаться.

Круглов и Пшеничников уже находились у Дамирова. Слушали музыку, смеялись над собственными шутками в ожидании прихода девушек и принимали заказанные блюда от курьера.

Елисей, открыв входную дверь настежь, стоял в коридоре, ожидая появления одноклассниц.

Виталина, с каждым этажом, что проезжал лифт, все больше волновалась: теребила поясок на шубке, поправляла маску, кусала губы.

- Так, Нагиева, ты первая на выход. Десантируемся! – оповестила Ира и едва створки лифта раскрылись на нужном этаже, подтолкнула Виталину вперед.

- Да почему я-то? – Вита резко обернулась, едва ступив на площадку этажа. – Тебя Дамиров приглашал, вот ты и иди первая! – не уступала подруге.

Зоя выбралась последней и, скосив взгляд на открытую дверь в квартиру и мужской силуэт в проёме, склонилась к Виталине и процедила сквозь зубы:

- Иди. Нас уже встречают, - и четыре руки развернув Нагиеву, буквально занесли упирающуюся девушку в квартиру.

Под хихиканье подруг Виталина перескочила порог и, запнувшись от волнения о порожек, едва не свалилась к ногам Елисея.

- Осторожнее…, - успел схватить за плечи гостью Елисей и взгляды их встретились. – Еще шампанское не пила, а уже падаешь. Ай-ай, Нагиева, - улыбаясь, покачал головой Дамиров, чем вызвал смех друзей и недовольство Виты.

Елисей впервые прикоснулся к Виталине после расставания. В кафе он не осмелился при детях и в первый момент, растерявшись, будто она незнакомка. А впрочем, Виталина таковой и казалась ему.

- Да может они уже приложились к горлышку гусарского напитка, Дам! – усмехнулся Демид и принялся знакомиться с девушками. – Я Демид Пшеничников, сокурсник вот этого кавказца, - шутливо толкнул в бок Дамирова. – Если кратко – Пшеница, - и протянул раскрытую ладонь к подругам.

Девушки по очереди представились, подав руки.

На Виталину он бросил короткий взгляд, враз сообразив, что перед ним та самая мажорка, которая с давних пор не дает душевого покоя его товарищу. Демид помог девушкам снять пуховики, не преминув пошутить над образами кошачьих пород.

Небольшого роста Ирина, одетая в серую тунику и диадему с пушистыми ушками, нарисованными усами, походила на шотландскую вислоухую кошку. Зоя с рыжеватыми волосами и среднего роста в платье принта сафари и кисточками на ушах изображала рысь. Для пущей убедительности прошипела и мяукнула в ответ на его подшучивание, вызвав короткий хохот Пшеничникова.

- Ну, девчонки, креативный подход к образу. Аплодирую стоя.

- А мы нарядились под год кошки! – ответила ему Голубева и, вынув из сумки две бутылки шампанского, понесла на накрытый скатертью стол.

Антон вышел спустя некоторое время в колпаке мага и, размахивая большой клюкой из карамели, протяжным басом произнёс:

- Загадывайте желания, дети мои! Сегодня ночь волшебства! - чем вызвал смех и шутки присутствующих.

Казалось, во всей этой предновогодней суете Елисея и Виталину никто не замечал, зато они тонко чувствовали друг друга.

Елисей отодвинул от себя девушку и при виде черной с блестками маски на её лице усмехнулся и покачал головой.

- Красиво. Давай, помогу снять одежду, - и, не дожидаясь разрешения, подцепил петли у шубы.

- Я сама могу…, - пролепетала Вита, вцепившись в ворот полушубка.

От волнения ее пальцы подрагивали, что не укрылось от цепкого взгляда Дамирова.

- Феминистка, - фыркнул. - Сама, так сама, - и сделал шаг назад, по-прежнему не сводя взгляда с девушки, дожидаясь, когда она разденется.

Глава 5.Обвинения.

Елисей и Виталина остались на балконе, тогда как друзья, предусмотрительно оставили пару одних, взяв коробки с фейерверками и рванули во двор, чтобы запустить свой салют.

Виталина стояла у закрытого окна, опираясь на перила, а Елисей стоял позади. Настолько близко, что она чувствовала его дыхание на затылке, при этом не соприкасаясь телами. Елисей держал руки в карманах, опасаясь, что не сдержится, обхватит ее стан и насильно прижмет к себе.

- Это правда? – нарушив минутное молчание, тихо спросила Вита.

- Что?

- Что мой отец спонсирует группы спортсменов твоего отца?

Чуть помедлив, Елисей ответил:

- Правда. Я удивлен, что ты не знала этого.

- Папа не делился. Может посчитал, что мне это будет не интересно.

- Если не веришь мне, сама его спроси. Влас Олегович хороший человек. Халид о нем всегда говорит с уважением. Побольше бы таких людей в структуре управления, глядишь, и жизнь у бедняков стала бы легче.

Виталина пребывала в разодранных чувствах. За те полгода, что они не общались, утекло много событий, но только не волнение, которое охватывало ее каждый раз в присутствии Дамирова. Она не раз жалела, что так повела себя на выпускном, потом проклинала Дамирова за ложь и снова винила себя. А сейчас с трепетом ждала его прикосновений, переживая, что он этого не сделает.

Елисей, будто почувствовав её тайное желание, осторожно положил ладони на плечи девушки. Почувствовав мелкую дрожь ее тела, тихо спросил:

- Ты замёрзла Вит? – он слегка потер по плечам, согревая кожу через ткань платья.

- Н-нет…, мне не холодно, - бравировала Виталина, пытаясь скрыть тремор в конечностях от его прикосновений.

Елисей ладоней не отнял, позволяя себе касаться ее и дальше. Медленно провел по рукам вниз, на миг задержавшись у запястий. Отнял и положил ладони на спину, провел вдоль позвонков, огладил бока, слегка сжав под ребрами.

Сердечко Виты устроило забег: колотилось часто-часто, выдавая истинное состояние хозяйки. Виталина рывком втянула воздух и замерла, боясь сдвинуться с места, нарушить телесный контакт.

Елисей засопел, удерживая ладони в опасной близости к манящим полукружиям. Несильно сжав пальцами стан, спустился к талии, подальше от соблазна накрыть ладонями грудь и жадно облапить. Ему казалось, он торопится, хотя девушка не протестовала, не вырывалась. Он наклонился ближе и втянул носом флер ее духов, смешавшихся с ее собственным и запахом нового года: мандаринов, хвои и бенгальских огней. Этот запах он помнил весь год. Правда прошлый еще примешивал аромат игристого вина с перегаром, но он не казался отталкивающим, а наоборот, напоминающем о ночи с голой Виталиной.

За стеклом били в небо разноцветные фонтаны огней, снопы искусственных звезд, ликование веселящихся людей, но это шло фоном.

Обвив одной рукой за талию, Елисей прижал её теснее и поцеловал в шею. Осторожно, едва шевеля губами, прижался к коже.

Виталина, почувствовав до боли знакомый запах, теплые властные губы, силу мужских ладоней, затрепетала. Судорожно вздохнув, припала к его груди и, закрыв глаза, позволяла себя целовать. В эту минуту она поняла как по нему скучала…

- Как же я по тебе соскучился… Витка…, прости, не удержался, - он первый произнес признание, шевеля дыханием волоски.

- И я…, - потерлась головой о его голову и повернулась в его руках.

- Как ты жила весь этот год? – он слега отстранил её от себя и заглянул в девичьи глаза. – Наверное, радовалась, что нет рядом ненавистного горца, - грустно усмехнулся.

Виталина стыдливо отвела взгляд и, повернув голову, задумалась. Когда всё это было? Где ненависть на соседа цвела пышным цветом. И куда она ушла? Туда же куда и его влюбленность в неё. Воспоминания о расставании и брошенная ею фраза, отдавая чувством вины, врезалась в память навсегда. Не желая бередить прошлое, призналась:

- Учёба занимает большую часть моих мыслей и сил. На глупости не хватает теперь времени, да и повзрослела я…, - лукаво взглянула на Дамирова.

Он сощурил веки и скептически посмотрел, а спустя недолгую паузу задал неожиданный вопрос, что заставил ее смутиться, и одновременно вызвал злость.

- У тебя… кто-то есть?

- Что? – недоумённо посмотрела она на Дамирова.

- Парень у тебя есть? – произнес более грубо. – Ты с кем-то уже была…?

Не трудно понять, что хотел узнать Дамиров. Вопрос прозвучал требовательно, собственнически и Вита тут же возмущенно рыкнула.

- А у тебя много девушек в постели побывало? – она толкнула Елисея в грудь, моментально охладевая. – Ты всегда был озабоченным плейбоем!

Елисей фыркнул, раздувая ноздри. Сделал шаг назад и сжал кулаки. Ему было стыдно признаться, что за время разлуки он имел секс с другой, да и это бы окончательно испортило их отношения, которые чудесным образом налаживались. Но он, слепой от ревности к воображаемому сопернику, не сдержался и сам загнал себя в угол. Но и лгать, что он девственник не хотел. Лжи и так хватало в их отношениях. Сделав несколько глубоких вздохов, успокаивая себя, снова спросил:

- Так ты ответишь на вопрос? Ты слишком привлекательна, чтобы не иметь поклонников! – выплюнул фразу.

Глава 6.Я - дурак!

Виталина, смахивая слезы обиды, бросилась к гардеробу и, схватив полушубок, спешно стала одеваться.

- Я не прав, прости! – Елисей обхватил девушку со спины и крепко прижал к груди, не позволяя застегнуть крючки.

- Пусти меня! – дёрнулась в его руках.

- Останься, прошу тебя! – не выпускал из объятий, шепча извинения в затылок. – Я – дурак, Вит. Ревнивый озабоченный кавказец. Ты права.

Оба шумно дышали, прижавшись телами, и не уступали друг другу. Виталину шокировало требование Дамирова. Раньше, в школьные годы, он терпеливо сносил ее капризы, зачастую идя на поводу, подчиняясь ей. Сегодня это был другой Елисей. Не тот парень, из которого она вила верёвки, а молодой мужчина, требующий четкого ответа, будто имеющего на то право.

- Ты обидел меня. Я хочу уйти домой, - сопела Вита.

- Я не отпущу тебя. Я полгода тебя не видел, не держал в руках, не целовал, - Елисей резко развернул ее за плечи, лицом к себе. – А я хочу тебя целовать!

- Нет! – толкнула его в грудь со всей силы. – Не буду я с тобой целоваться! Ты наглый мошенник!

Елисей отступил на шаг, удивленный сопротивлением Виталины.

- Не подходи ко мне! – наставила на него указательный палец.

Потом схватила ботинки и наклонилась, чтобы обуться.

Елисей, разозленный поведением Виталины и своей реакцией на ее протест, вновь подался к девушке, но открывшаяся входная дверь занесла квартет друзей и разом нарушила атмосферу их уединения.

- Вы видели, как мы запустили бомбу в небо? – запыхавшись, спросила Зоя.

- А как петардой мне Антон чуть куртку не прожёг, дебил! – стукнула Голубева по спине Круглова и тот закрыл голову руками, защищаясь.

Ребята зашли в квартиру, пребывая на пике веселья и не сразу сообразили, что между Елисеем и Витой произошла ссора.

Демид замыкал шествие кавалькады и, встретившись с напряженным взглядом Дамирова, нахмурив брови, произнес:

- Эй, толпа, может еще погуляем?

Вита, испугавшись, что друзья снова их оставят наедине, заявила, что ей срочно нужно домой. На вопрос Голубевой: что случилось? Соврала, что разболелась голова.

- Заходи, Дём, - махнул головой Елисей. – Чай попейте, повеселитесь еще без нас. Я провожу Виту до дома и вернусь, - и, быстро накинув куртку и ботинки, выскочил за порог, догоняя убегающую по ступеням Нагиеву.

Лёгкий морозец охладил её пылающие щеки, пробрался внутрь распахнутой шубки и Виталина поежилась. Но, заслышав позади себя быструю поступь, почти бегом устремилась прочь, позабыв про холод, попутно культивируя ненависть к Елисею.

- Витка, подожди! – крикнул вслед Елисей, затормозив у подъезда, пропуская соседей. А быстро нагнав, пошёл рядом, подстраиваясь под короткие шаги девушки.

Виталина не смотрела в сторону Дамирова, сжав пальцами ворот и уткнувшись в него лицом.

То тут, то там сновали прохожие: молодежь шумной толпой, гогочущая над глупыми шутками, парочки постарше, поющие народные песни пьяным голосом. Трезвые таксисты курсировали по дороге, перемещая пассажиров из одной точки города в другую, будто и не сидели горожане у накрытого стола, а встречали праздник на улице, выпуская в небо сотни тысяч рублей и еще больше цветных огней.

Вита, решив, что бессмысленно бороться с упорством Елисея, молча шла к цели – дому. А Елисей, остудив пыл, корил себя за вырвавшиеся слова. Соображал, как подступиться снова, не нарвавшись на очередную отповедь.

В какой-то момент Нагиева наступила на ледяную кочку и едва не упала на спину, вовремя придержанная сильной рукой и хорошей реакцией парня.

- Осторожнее! – приобнял со спины Нагиеву и слегка притянул к себе. – Куда ты торопишься так?

- Подальше от тебя! – процедила Виталина, сощурив веки. – Пусти! Я сама дойду!

- А я и не собираюсь тебя нести! – насмешливо ответил Дамиров, но рук не убрал, а наоборот, протянул к воротнику и, схватив полы, застегнул верхние пуговицы. – Чего хорохоришься? Простыть хочешь?

Виталина, опустила взгляд, терпеливо сносила его заботу. Лишь шумное дыхание и недовольная гримаса на лице выдавали крайнюю степень ее негодования.

- Сказал провожу, значит, провожу. Я за тебя в ответе перед твоими родителями… и не только перед ними. Держись, - и подставил локоть.

Виталина, сдалась, нехотя ухватилась за предплечье и пошла рядом.

- Ты когда уезжаешь обратно? – первым нарушил молчание Елисей.

Чуть помедлив, Вита ответила:

- После Рождества. Надо готовится к сессии.

- Я тоже, - крепче прижал её руку к боку, а потом осмелился и, накрыв своей ладонью ладонь девушки, сжал. – Хочу больше времени на тренажёре полетать, пока большинство курсантов отсутствует. В этом семестре мы на настоящем самолете будем практику проходить.

Вита кивнула, а сама подумала о том, что будущая профессия Елисея сопряжена с немалым риском. На миг представив, что он может серьёзно пострадать на летном поле, поежилась. Не смотря на замашки собственника и ревнивца, так разозлившие её, она не хотела его потерять, так до конца и не узнав ближе. Особенно в библейском смысле.

Глава 7. Родители

Виталина, едва закрылась дверь в подъезд, прислонилась к ней и шумно задышала. Негодование боролось с самодовольством и Нагиева расплылась в улыбке. Она по-прежнему небезразлична Елисею! Он ее ревнует к воображаемым соперникам. И хотя Дамиров перегнул, потребовав отчет о личной жизни, поцелуй с ним был умопомрачительный. Даже лучше и слаще, чем тогда, в одиннадцатом классе.

Вита оттолкнулась от двери и пошла к лифту. Приложив пальцы к припухшим губам, смаковала ощущения, прокручивая в голове воспоминание о жарких и напористых губах Дамирова. А немного позже, забравшись в постель, вспоминала о его голосе с низким тембром, сильных руках, сжимающих ее тело, нежных пальцах, сплетающихся с ее, и томно вздыхала, беспокойно ворочаясь в постели. Аромат его туалетной воды пропитал ее волосы, став единым. Несмотря на то, что с отцом они пользовались одним брендом, от Елисея пахло иначе: юностью, энергией и… как не стыдно ей признаться: сексом. Кое-как заснув, Виталина видела сон, в котором она не убегала от Дамирова, а стремилась навстречу. Навстречу к мужчине в форме командира воздушного судна. Он сходил с трапа, такой красивый! И Вита бежала, не чувствуя под ногами земли, летела ветром, а когда приближалась, то лик рассеивался и взору представлялась пустота. Виталина проснулась в испуге, что потеряла Дамирова, и села в кровати. Каждый раз сны были разные, но финал один: они никак не могли обнять друг друга.

Ближе к обеду, Виталина зашла к отцу в кабинет и взглядом спросила: могу я поговорить? Влас кивнул и поманил дочь рукой.

- Как встретили Новый год? – пытливо всмотрелся в лицо дочери Влас.

Виталина натужно улыбнулась, не желая делиться с отцом очередным разочарованием, но все же хотелось подробнее расспросить о новом увлечении родителя. Усевшись на колено к отцу, как она часто это делала в детстве, обняла за шею и хитро посмотрев ему в глаза, начала издалека:

- Пап, тебе кое-кто передавал привет.

- Да? И кто же? – Влас в удивлении поднял брови.

- Перестань делать вид, что не догадываешься, - ответила строго и видя, что отец не поддается, выпалила: Дамиров!

- Дамиров…, Дамиров, - задумчиво пожевал губу. – Халид?

- Нет, пап, его сын Елисей! – фыркнула, недовольная, что отец посмеивается над ней. – И почему ты мне не рассказал, что взял под опеку группу ребят из спортивной школы.

Влас открыто посмотрел на дочь и спросил:

- Почему это тебя удивляет? Мне приятно быть полезным своим избирателям. Как-то раз посетив тренировку у Халида Руслановича, я пришел в восторг не только от его упорства и мастерства, но и атмосферы, что царит в зале, от бешенной энергетики детворы, - глаза Власа горели, когда он делился с дочерью впечатлениями. – Отец Елисея вносит неоценимый вклад в новое поколение страны и я не смог остаться в стороне и решил по возможности спонсировать спортивные единоборства, особенно детям из низкобюджетных семей, матерям-одиночкам.

- Совсем не удивляет, пап. Но я чувствовала себя дочерью, которой безразлично чем живут ее родители. Мне сделалось неловко от того, что я не в курсе твоего меценатства, - скуксилась Виталина.

Обхватив шею отца, с упоением слушала как он делится впечатлениями о соревнованиях, которые теперь посещает, пусть и не разделяемых мнением супруги.

Влас, очень желал иметь сына, но Алиса наотрез отказалась рожать второго ребенка. Он обозлился на жену и стал увлекаться посещением соревнований по каратэ.

- Вы помирились? – пытливо посмотрел на дочь Влас.

Вита горестно вздохнула и закатила глаза к потолку. Вновь посмотрев на отца, призналась:

- Да. Но потом снова поругались.

- Вы не можете существовать, чтобы все у вас было гладко, - усмехнулся, прикусив губу Влас Олегович. – Молодые, порывистые.

- Ты тоже против, чтобы мы были вместе? – настороженно спросила Вита.

- Совсем нет. Я лишь желаю тебе счастья, девочка моя, и приму любой твой выбор.

***

- Мам, ты не против, что к нам Демид придет? А то с дедом он уже в открытое наступление переходит. Старик доконал его лекциями о правильности жизни.

Гюнель кивнула в знак согласия, пряча улыбку и продолжила готовить рождественский ужин.

- Что выпить не даёт и укладывает в девять спать? – пошутил Халид, вызвав усмешку жены и сына. – Как вы тут без нас кстати время провели? – требовательно спросил и посмотрел в упор на сына.

Елисей в общих чертах рассказал о встречи нового года, не упомянув про Виталину. Но Халида его ответ не удовлетворил и он спросил прямо:

- С мажоркой своей еще не виделся?

Елисею не пристало врать, да и сестра наверняка сдала их встречу в кафе.

- Виделся, - пожал плечами, напуская безразличие. – Она приходила вместе с другими одноклассницами к нам.

Халид в удивлении поднял брови, ожидая подробностей. К дочери Власа он относился двояко. С одной стороны чиновник ему импонировал и совсем не по причине альтруизма, а как человек располагал, с другой он знал, что пасынок со школьной парты влюблен в его дочь, а он не хотел, чтобы парень так рано ввязался в серьезные отношения. Да и не нагулялся еще. Первая любовь недолговечна.

Глава 8. Марина

- Сегодня мы рассмотрим устройство парашютной системы Д-6, - объявила преподаватель тему урока и вывела на интерактивную доску схему устройства модели парашюта.

Пшеничников склонился к Дамирову и, глядя на подиум, где с упоением делилась знаниями молодая учительница, тихо спросил:

- Так ты что с Маринкой теперь расстанешься? Или двух будешь обхаживать?

Елисей мельком взглянул на учителя спортивной дисциплины и тяжело вздохнул. Не поворачивая головы в сторону соседа, так же тихо ответил:

- Нет. Двоих не буду, - продолжая рисовать макет реактивного самолета. – Это нечестно по отношению к обеим.

- Мажорка дала шанс?

- Можно сказать и так, но мы поругались снова, - произнёс с горечью. - Но теперь я точно знаю, что как любил ее раньше, так и люблю сейчас. Хотя между нами как и раньше всё сложно.

- Вот и я думаю, что для тебя врать бабам - не вариант.

Елисей вновь взглянул с галерки вниз и встретился на миг с глазами Марины. Изобразив мимикой извинения за болтовню, сказал другу:

- Я все улажу, Дём, не переживай за мою совесть.

Урок завершился звонком и курсанты, вскочив со своих мест, быстро разбежались из аудитории. Демид тоже покинул класс, оставив Дамирова наедине с инструктором по парашютному спорту.

Елисей, нарочно тянул со сбором учебников и спустился последним. Кинув на рядом стоящую парту, рюкзак, подошел к постаменту и, облокотившись на поверхность стола, наклонился к девушке. Едва не касаясь носами, задорно произнёс:

- С Новым годом, Марин!

- И тебя, курсант Дамиров! – мило улыбнулась преподаватель. – Вижу, ты в хорошем настроении. Встреча с родными пошла тебе на пользу. Вон даже щеки появились.

- Ага! Матушка баловала разносолами, - усмехнулся в ответ.

- Понятно. А с…, - запнулась, не зная может ли произносить ее имя, но Елисей и так понял о ком подумала Марина.

- Ну, не совсем так, как бы мне хотелось, - протянул Елисей. – Но думаю, что я на верном пути, - потом став серьезным, открыто посмотрев в глаза учительницы, тихо спросил: - Увидимся сегодня? Нам надо поговорить.

Марина, повертев шариковой ручкой, согласно кивнула, сообщив, что напишет ему, когда освободится.

***

Марина Юрьевна была старше Елисея на 6 лет. Имея за плечами многолетний опыт и звание мастера спорта по прыжкам, диплом педагогического университета, второй год вела спортивную дисциплину в летном училище. Вместо карьерного роста, она сбежала из большого города и спряталась в неприметном поселке на карте – Красный Кут. Влюбившись в своего тренера, а позже столкнувшись с непониманием с его стороны, уехала от мужчины, затерявшись среди лётчиков-курсантов. Но не затем, чтобы искать другую любовь, а чтобы решить для себя, что важнее: карьера или семья.

Большинство студентов-парней, особенно новички, скептически относились к девушкам-сокурсницам и преподавателям женского пола, не веря, что слабая женщина может их чему-то обучить в сугубо мужской профессии. Марина привыкла к пошлостям, остротам и ловко отбривала наглецов, желающих облапить при возможности инструктора или пригласить на свидание. Дамиров же выбивался из студенческой толпы: отличался уважительностью, благородством и желанием прийти на помощь, при этом не унижая чьих-то достоинств. Этим и подкупил Марину. Нет, она не влюбилась в юного курсанта, но все равно вышло так, что однажды они оказались в одной постели.

В тот осенний день, совершив на поле показательный прыжок, Марина неудачно приземлилась, растянув лодыжку. Поначалу она мастерски держалась, украдкой приняв обезболивающее и продолжая рассказывать, как собирать парашют, что делать в случае обрыва или спутывания строп, если занесло на высоковольтные провода и за пределы зоны десантирования. Но по окончанию урока, когда они стали уходить с летного поля, поврежденная нога выдала себя хромотой. Дамиров, сгрузив свое снаряжение Демиду, подхватил инструктора и закинул на спину. Марина возмущалась, приказывала отпустить, угрожала наказанием за непослушание старшего по званию, но Дамиров проигнорировав ее угрозы, донес учительницу до медпункта. А позже проводил до квартиры в городке. Марина уже и не помнила, кто произнес заветное слово: останься. Или: я могу остаться?

И он, и она страдали от неудачной любви, нуждались в поддержке, дружбе. Елисей по-настоящему стал мужчиной и был благодарен Марине за преподанный ему сексуальный опыт. Виталина осталась в день выпускного бала в отеле, в мире бесшабашной юности, перечеркнув их будущее одной фразой. Он не переставал ее любить. И одновременно ненавидел в минуты одиночества. И забывался на время в объятиях другой, такой же, как и он, одинокой души. Они не сыпали страстными признаниями, не обещали любви, не планировали будущее. Они дрейфовали в рутине из бытовых забот, урывая маленький кусочек счастья.

***

- Проходи, - широко раскрыла дверь Марина, впуская вечернего гостя.

- Я ненадолго. До отбоя хочу вернуться, - посмотрел в глаза девушке, с порога, давая понять, что пришёл исключительно для разговора.

Марина еще в аудитории, едва встретившись взглядам с курсантом, почувствовала перемены в своём друге-любовнике и готова была к этому разговору.