Завтра я исчезну

Пролог

Сквозь опущенные ресницы Северина внимательно следила за Хранителем памяти. Как он медленно передвигается между белыми капсулами и нажимает на кнопки. Зеленая кнопка, и лежавшая в капсуле омега засыпает. Красная кнопка, и память за прошедший день стирается. Три последних вечера Хранитель хитро нажимал красную кнопку на капсуле Северины. Так, что кнопка не срабатывала. Северина просыпалась утром и все помнила.

Помнила, чем был заполнен предыдущий день. Чему ее учили, как ее зовут, в какой одежде она была, куда ее водили. Помнила лица и разговоры. Помнила, как плохо говорит сама, с трудом подбирая слова, потому что никакой практики у нее не было. И как она старалась мысленно объяснить и показать руками, чего хочет. Ее понимали. А способности передавать мысли, к счастью, не заметили.

Северина затаила дыхание, опасаясь действий Хранителя над ее капсулой. Ей показалось, что пожилой альфа чересчур долго ее разглядывает. Она чувствовала, как его взгляд скользит по векам, щекам, губам. Хранитель с кем-то ее сравнивает? А если он решит, что уже хватит Северине сознательной жизни? Если по-настоящему нажмет красную кнопку. Хранитель протянул руку к панели и Северина невольно дернулась. Потерять себя после трех полноценных дней жизни было очень страшно.

Щелкнула одна кнопка, следом вторая. Хранитель отошел к следующей капсуле. Северина не уснула. Она лежала не шевелясь, только сердце колотилось как будто она только что взбежала на высокую башню. Завтрашний день она сможет прожить человеком, а не говорящей куклой. Даже думать не хотелось, сколько времени до этого Северина была просто невменяемой однодневной букашкой.

Утром она проснулась раньше гонга. Память возвращалась, во сне Северина побывала в своем детстве. Хотя им всем, обитательницам капсул, внушали, что омег выращивают в инкубаторах. Что кроме капсулы для сна и отдыха, у них нет и не может быть дома. Но у Северины точно были родители, они водили маленькую дочку гулять в огромный сад. Отец нес ее на руках, вокруг летали яркие бабочки. Северина смеялась, когда отец подбрасывал ее вверх и ловил. А мама собирала цветы и давала Северине вдохнуть их нежный аромат.

Гонг вернул к жизни сотни сонных омег, которые гуськом потянулись в помывочный зал и затем на завтрак. Северина шла почти последней, стараясь выглядеть как все девушки, не глазеть по сторонам, не отскакивать от тугих струй воды, больно бьющих со всех сторон, не разговаривать с соседками за едой. Из столовой ручеек омег потянулся в учебные классы. Северина впервые озадачилась вопросом, для чего же их учат, если вечером стирают память?

На выходе Хранитель памяти всем раздавал карточки с именами. Северина снова получила свое имя и обрадовалась. По крайней мере, для одного служителя она не была безликой массой. На обороте карточки значились номера уроков. Северина уже знала, что двойка – это движение в пространстве, пятерка – законы, а восьмерка – ментальная защита. Все дни, когда Северина помнила себя, ей доставались эти цифры.

До обеда Северина училась танцевать, избегать прикосновений и драться. Учитель, худой как палка, внушал им, что нельзя позволять посторонним альфам, трогать себя, хватать за руки или гладить по голове против желания омеги. Надо уметь уходить из-под удара, предвидеть и защищаться. И бить так, чтобы с одного удара обидчик упал. Северина не совсем понимала, для чего ей это, но старалась изо всех сил. Не хотела разочаровать Хранителя, подарившего ей, пусть ненадолго, другую судьбу.

Ментальная защита удавалась Северине лучше всего. Может потому что она тренировалась каждый день и навыки накапливались. На уроке она смогла удержать на расстоянии метра от себя несколько учениц. Раздались громкие хлопки, в дверях класса стоял высокий, ярко одетый незнакомец. Красная переливающаяся туника и темные штаны. На голове высокая шапка, отороченная мехом. Он поманил пальцем Северину, но из-под руки гостя вынырнул Хранитель и что-то зашептал ему на ухо.

Гость ушел, а Северина испугалась. Неужели она выдала себя? И ее вернут к остальным в беспамятство? Она кусала губы и чуть не плакала. Быстро устроилась в углу класса спиной ко всем, надела обруч на голову и толстые очки. Законы это скучно, альфы главные, омеги подчиняются. Можно даже уснуть, никто не поймет, хорошо Северина разбирается в них или нет. Вместо законов на экране вдруг поплыли картинки незнакомого мест, высокие здания, странные люди садились в странные капсулы на колесах и ехали куда-то.

Замигали буквы, потом слова. Северина замерла. Почему она видит эти картинки? Надо ли сказать молодой учительнице об ошибке? Слова складывались в описания, Северина начала понимать, что говорят люди. Обсуждают новости, берут с полок еду и отдают взамен разноцветные бумажки. Скорость показа картинок все увеличивалась, Северина уже не успевала воспринимать всю информацию, но надеялась, что в ее голове все само уложится.

После ужина их сразу загнали в капсулы, не разрешив постоять на балконе и подышать воздухом, как обычно. С балкона открывался красивый вид на горы, кое-где заросшие лесом. Вчера по темному небу плыли облака, а где-то внизу лаяла собака. Впрочем, кроме Северины никто и не огорчился, что их лишили часа условной свободы. Пришлось лечь, не выказывая никаких эмоций. Северина закрыла глаза и представила, что она выходит на балкон и видит вдали горы.

Сразу с десяток молодых помощников Хранителей вбежали в зал. Защелкали кнопки, включая нужные программы в капсулах. Северина зажмурилась, запаниковала – как быстро все закончилось. Среди Хранителей не было того альфы, что подарил ей память. Еще минутка и Северина перестанет существовать. Все забудет. Почему так? За что? Щелк, щелк. Кнопки ее капсулы нажала чья-то торопливая рука. И дальше, щелк, щелк. И еще дальше.

В полнейшей тишине Северина открыла глаза. Хранители давно ушли. Омеги безмятежно спали. Она тоже должна спать. Никогда прежде Северина не покидала ночью свою капсулу, да и куда ей было идти. В учебный класс? Но сегодня Северина решительно выбралась из жесткой постели и прислушалась. Кто-то вывел ее капсулу из строя, тот пожилой Хранитель или кто-то еще. Чего они добивались? Зачем им ее память? Пока она не вспомнила ничего существенного.

Глава первая

Толян завидовал отцу. Стыдился признаться, а завидовал. Не потому, что тот был моложавым, нравился женщинам и сумел поднять несколько бизнесов. А еще насадил целую рощу деревьев вокруг громадного дома и родил его, Толяна. Зависть сосредоточилась на важном – у отца был настоящий друг. Который на всю жизнь, в огонь и воду, если что. А у Толяна вместо друзей – приятели. Потусить, выпить вместе, вспомнить службу в армии, обсудить девчонок или футбол.

Прямо с утра мысль о друзьях не давала покоя. Зудела и зудела. Толян остро чувствовал свою неполноценность. Никто не нуждался в его внимании, верности и заботе в сердечном значении этого слова. Девушки хотели от него денег и замуж, отец – послушания и помощи в бизнесе, мать пыталась пристроить младших дочерей под его опеку. Но все они легко могли обойтись и без Толяна. С ним просто удобнее. И Толян никак не мог сообразить, в какой момент все переворачивается с ног на голову?

Он не шел против своих желаний, совершал разумные поступки, не позволял тупо использовать себя, различал свои и чужие цели, но постоянно обнаруживал, что опять влез в ненужные отношения и тягостные обязательства. Как Толян радовался, когда после института и года в армии, ему нашлось достойное место в бизнесе отца. Правая рука, первый заместитель. Радовался, пока не понял, что он всего лишь дорого оплачиваемый мальчик на побегушках.

Сегодня абсолютно все виделось в черном цвете. Звезды, что ли, встали с хромой ноги. Толян ехал инспектировать то, что все в офисе считали бесполезным активом, ехал и психовал. Фитнес зал достался им в нагрузку к основному зданию гостиницы, они не стали его закрывать. Гостиница успешно развивалась, а зал едва сводил концы с концами. С ним надо было что-то решать. Но перед этим они с отцом поругались. Отец зашел предупредить, что уедет в отпуск. И началось. Сразу даже не скажешь, чего они не поделили.

Делить вообще было глупо, Толяну фактически ничего не принадлежало. Формально на него оформлены, конечно, несколько бизнесов, но это так, ерунда. Отец платил Толяну высокую зарплату, давал крышу над головой, а за это всего лишь просил выполнять его просьбы. Да и просьбы-то пустяковые – через неделю встретить сводных сестер и присмотреть за ними, пока отец будет рыбачить с другом на Сахалине. Три-четыре раза в год отец посылал всех подальше и уезжал. То в один конец страны, то в другой. Толян завелся с пол-оборота. Триггернуло его на отцовскую дружескую поездку. И на то, что мать попросила через отца об услуге, а не напрямую.

Попросила бы его самого, Толян ведь хороший, отзывчивый сын. С удовольствием бы помог, хотя сестры доставали его своими капризами. А так получилось, что без команды отца он сухарь и положиться на него нельзя. Орали они с отцом друг на друга минут пять как два придурка. Все припомнили: глупые обиды, несдержанные обещания, забытые дела. Толян взъелся на молодую жену отца, силиконовую Барби. Отец проехался по самому больному – если нет друга, да хотя бы верной подруги, ты никто. Можно подумать, отцовская жена тянула на верную подругу.

Выскочив из кабинета и громко хлопнув дверью, Толян еще минут пять высказывал отцу свои претензии в воздух. В фитнес зал зато приехал относительно спокойным. Его встретила управляющая, спортивного вида женщина средних лет, показала залы и оборудование, познакомила с сотрудниками. Смотрелось все неплохо, тренажеры, столы для пинг-понга, два бассейна, раздевалки, душевые, сауны. Почему ж не было прибыли?

– Ремонта, в общем, не требуется, – подтвердила управляющая. – По мелочи мы сами чиним.

– В чем тогда дело?

– Конкуренты. В округе еще три зала. Они про нас постоянно дурные слухи распускают.

– Какие, например?

– Ну, что у нас вещи в раздевалках пропадают. Хотя ни одной жалобы от клиентов не было. Тренеры не профессиональные. Тоже вранье.

– Вы мне напишите подробно, в чем видите проблемы. И какие решения предлагаете. Если зал за пару месяцев не поднимется, мы его закроем.

– Напишу, – кивнула управляющая, явно расстроенная словами Толяна. – Мы соревнования можем проводить, по боксу, по борьбе. По спортивным танцам. Все модные течения у нас представлены. И помещения у нас позволяют.

– Прекрасно. Я сам тут пройдусь еще разок.

Мнение персонала всегда стоило проверять. Толян по второму кругу прошелся по всем залам. Народу не густо. Стоит ли развивать это заведение? Однозначного ответа не возникло. Слухи можно перебить, дать рекламу, найти новых сотрудников. Но этого мало. Энергия места так себе. Если Толян после первого визита ни разу не пришел в собственное заведение потренироваться, хотя оставил форму, не позвал приятелей, никому не похвастал, то… Громкий хлопок за спиной заставил вздрогнуть и обернуться.

В углу зала ровной стопкой лежали маты. На матах кто-то сидел, сгруппировавшись как для низкого старта. Толян подошел ближе, недоумевая, кому и зачем вздумалось его пугать. Молодой парень. Хотя нет, девчонка. С белыми короткими волосами. В черной майке и непонятно-бурого цвета штанах. Босиком. Что она делает на матах? Как будто упала откуда-то сверху. Толян даже поднял голову, взглянул на потолок.

– Я вам не помешал? Побуду здесь? – Толян удивился своим словам, с каких ершей он спрашивает разрешения побыть в зале этого заведения? Комплекс принадлежит его отцу, и всему здесь Толян практически хозяин. Девчонка не ответила, смотрела внимательно и как-то беззащитно.

– Я тут был полчаса назад и тебя не видел. Ты кто?

– Яаа, – девчонка тянула букву.

– Яна? – Толян помог, наверно, заикается бедолага.

– Да, – облегченно кивнула блондинка.

– А я Толян. Все меня так зовут, – пояснил как маленькой, ткнув себя пальцем в грудь, потому что девчонка продолжала смотреть недоверчиво и позу не меняла. – Анатолий. По паспорту.

– Ана-толь? – переспросила Яна, умудрившись почти проглотить первый слог, а на втором сделала сильное ударение. Как клюнула. Получилось “Толь”.

Глава вторая

– Здесь будем жить. Сейчас все покажу, – Толян лихо зарулил во двор отцовского особняка. Вытянул молчаливую Яну из машины, махнул рукой на дом. – Ты не робей, Яна, мой отец трусливых не любит. Я тебя прикрою, конечно, но ты отпор тоже давай. Ты же спецназовка. Сериал потом посмотришь, какие они. Иди за мной.

– Кто это, Анатолий Сергеевич? – во двор вышла Катя, повариха и домомучительница.

Катя была доброй женщиной немного за пятьдесят и вкусно готовила, но Толян любил ее поддразнивать, за что получал в юности увесистые затрещины. За пятнадцать лет работы Катя стала членом семьи, но дистанцию держала, никогда обедать за общий стол не садилась. Своей семьи и детей у Кати не образовалось, воспитывала Толяна, когда мать свалила за границу. Если приезжали сестры из Милана, им тоже хватало Катиной любви.

– Это Яна. Мой армейский друг. В гости приехала.

– Армейский? Она же пацанка совсем, – Катя протянула руку и Толян с мстительным удовольствием отметил, как Яна ловко ушла от прикосновения. Не поощряла Яна чужих рук на своих волосах. И это почему-то нравилось Толяну.

– Кать, я ведь после института служил, а Яна сразу после школы, добровольцем пошла. Да еще она выглядит моложе. Но служила будь здоров, на равных с парнями. Как в этом кино, твоем любимом, помнишь?

– Голодная, поди, с дороги. Яничка, пойдем, покормлю тебя. А вещи ее где?

– Украли, где. Из глубинки приехала, на вокзале, сама знаешь, какие умельцы, – Толян отодвинул Катю. Врал он нелогично, но, может, прокатит. – Дай ей в себя прийти. Отец приедет на обед, вместе поедим.

Для Толяна отец не поскупился, выделил полэтажа наверху. Две спальни, с общей ванной, гардеробная, кабинет, маленький спортзальчик и гостиная с баром, камином и телевизором во всю стену. В кабинете Толян почти не бывал, хватало на работе шкафов, папок и стола. Предпочитал проводить время с тренажерами и у камина.

– Устраивайся, – Толян выделил Яне угловую спальню с маленьким балкончиком. – Твоя комната. Ко мне через коридор или напрямую через ванную. Там два входа. Нравится?

– Да, – кивнула Яна, а Толян усмехнулся. К чему относилось это “да” понять было невозможно. То ли правда нравится, то ли просто так сказала.

– Тут одежда. Бери, что захочешь. Платьев нет, конечно. Но мое доармейское тебе должно быть впору. Роста мы почти одинакового. В том, что на тебе сейчас, к столу нельзя выходить, – Толян пробежался глазами по висевшей на плечиках одежде. Мать присылала из Милана много модных вещичек, но не всегда угадывала с размерами, до сих пор считая Толяна худым. Не учитывала раздавшиеся плечи и общую накачанность. – Вот, джинсы, молодежь такие любит, рубашка новая, я не носил, сандалеты, забыл как они называются, трусы тоже новые. Извини, не девичьи. Потом купим, что потребуется.

– Эй, вы где, – отец звал их из гостиной. – Знакомь с другом, сын.

Бросив стопку одежды на кровать, Толян вышел к отцу. Катя болтушка, доложила уже. Отца, похоже, триггернуло как Толяна утром. В гостиную к сыну он заходил от силы пару раз за последние полгода. Но услышав о неведом друге, прибежал. Неужели моментально сына уважать начал? Тогда затея Толяна оправдана. Набрать очков в глазах отца, Толян ведь этого и хотел. Яна просочилась следом и стояла молча.

– Это Яна. Нашла меня, представляешь. Я писал, что у нас девчата есть в подразделении, – Толян ждал, когда отец обломается с волосами Яны, которые притягивали как магнит.

– Если настоящий армейский друг, так и под землей найдет, – с ходу одобрил отец Яну. И, конечно, потянул руку к ее голове. – Ух, ты! Разведчица? Борьбой занимаешься? – отец восторженно захохотал, когда Яна выскользнула из-под его руки.

– Пап, дай ей сполоснуться хотя бы с дороги.

– С документами поможем, не переживай, – отец протянул руку для пожатия. – Ну, здорово. Я Сергей. А ты как моего оболтуса зовешь?

– Толь? – Яна испуганно покосилась на Толяна и робко подала руку.

– Толь? А чего не рубероид? – отец крепко сжал ладонь Яны. – Ну-ка, покажи силушку молодецкую, жми.

– Пап, чего ты сразу набросился? Она ж девчонка, хоть и спецназ. Меряйся силой со своими друзьями.

– Не мельтеши, сын. Ох, ты, чертяка, – отец вырвал руку, затряс от боли. – Ну, ты даешь. Силачка, а с виду не скажешь. Точно, разведка. Будь как дома, Яна. Друзья сына, мои друзья.

– Пап.

– Да, ухожу я, ухожу. Ждем вас внизу. Обед через полчаса. Надо выпить по такому случаю.

– Яна не пьет, она спортсменка, – еще не хватало, чтобы у Яны развязался язык. Отец пить умеет, кого угодно перепьет.

– Брал бы пример с подруги.

– Уже. С самого утра и беру.

– Даю тебе неделю отпуска. Покажи Яне город, на природу свози, шашлыки, речка. А потом я уеду к друзьям, будете с Яной командовать. И с сестрами она тебе поможет. Не придется с этими пигалицами по магазинам шастать. Да, Яна? Поможешь другу?

– Да.

Яна виновато посмотрела на свою ладонь, когда отец вышел из гостиной. Толян подмигнул ей. Все прошло отлично. Яна не подкачала. Отец не заметил даже, что говорил сам с собой. И отпуск кстати. По крайней мере, можно будет не светить Яну. С ней явно что-то не так. Толян внимательно оглядел новую знакомую. Прямые плечи, пресс, накаченные руки и ноги, и грудь аккуратная. Не слабая, если сумела пережать отца.

– Пойдем, покажу, как ванной пользоваться. Там все новомодное, сам еле разобрался. Времени немного, давай по-быстрому, в душе, – Толян включил воду и обернулся. Яна пятилась с испуганным лицом. – Ты чего, это просто теплая вода. Смотри! – Толян сунул руку по локоть под струи воды и ободряюще улыбнулся.

– Не больно, – выдала Яна, сунув палец в душевую кабину.

– Конечно, не больно, – Толян нахмурился. Он знал, что жесткими струями воды можно до синяков доиграться. Но где с этим могла столкнуться Яна? Ее мучили? Держали взаперти? Принудительно лечили? Фантазия разыгралась. Поэтому она такая, молчаливая и робкая. Как маугли.

Глава третья

В столовой их уже ждали. И Толян недовольно поморщился. В гости притащилась теща отца, мало им одной Барби. Пока Толян служил в армии, отец женился. Не искал любовь или хорошую хозяйку. Объяснил просто: “Надоело за эскорт платить”. Когда Толян вернулся, у тещи лицо перекосилось от упущенной выгоды. Не была бы такой нетерпеливой, пристроила бы дочь за сына, а сама прибрала бы к рукам отца. Ну так хищной дамочке казалось.

Толян жениться не собирался еще лет десять. Намекал на это Оксане, но та, как все самовлюбленные красотки не принимала в расчет мнение Толяна. Любила пощебетать, куда они поедут в свадебное путешествие. Хвасталась подругам будущим мужем. Из-за постоянных наездов Толян и начал реже встречаться с Оксаной. Вляпаться, как отец, по случаю, он не хотел. Потому что потом появляются никому не нужные дети.

Жену отца, Толян, естественно, терпеть не мог, не разговаривал с ней, старался не оставаться с ней наедине и не обращал внимания на игривые взгляды. Одного он не учел, что вместе с Яной, кроме уважения отца, появятся проблемы другого толка. Что мать, что дочь не смогли скрыть ревнивой злости, увидев Яну. Заулыбались хищно, подскочили к ней и синхронно выдали свои имена.

– Натали, – томно произнесла молодая Барби.

– Софи, – с придыханием вымолвила ее мать.

Яна стояла столбом, недоуменно глядя на разодетых и крикливо накрашенных женщин, явно не понимая, что от нее хотят. Она переводила взгляд с одного лица на другое, рассматривала молча. Я все делала молча. Толян прыснул, никакого восхищения во взгляде Яны не было, так изучают муравьев, например. Когда Катя встретила их, Яна тоже на нее уставилась, словно впервые женщину увидела. Хотя на Катю она так беспардонно не смотрела. Скорее с любопытством.

– Чего вылупилась? – зло прошипела теща, попыталась оттолкнуть Яну и тотчас влетела руками в стену. Яна плавно ушла от ее атаки. – Ненормальная!

– Заткнись-ка, – отец поднялся из-за стола. – В моем доме друзей сына не оскорбляют.

– Яна, садись сюда, – Толян отодвинул стул рядом с собой. Когда Яна села, довольно зашептал. – Ну, ты монстр. Так Софочку уела. Мои поздравления.

– Это тебе, Яничка, – Катя поставила перед Яной тарелку с перетертым тыквенным супом. Всем остальным налила щей. – Приятного аппетита.

Яна вскинула голову на Катю, уголки губ чуть дрогнули, можно сказать, улыбнулась. Толян даже позавидовал той благодарности, что излучала Яна. Тоже посмотрел на Катю, которая вся засияла и улыбнулась Яне как родной. Толян воспринимал Катину заботу как должное, спасибо через раз говорил. Катя на службе, отец ей платит. Но это была так себе отговорка. Катя не обязана была помнить его вкусы, но помнила. Не обязана была подбадривать и утешать, но подбадривала и утешала.

– Кать, а ты чего ей суп? – не утерпел Толян.

– Так она капусту не любит.

– А ты откуда знаешь?

– Сказала, – Катя заторопилась уйти на кухню, а Толян покосился на Яну, которая с аппетитом ела суп. Как интересно Яна сказала Кате про капусту, если она кроме “да” и “Толь” ничего не говорит? И когда она успела это сказать, если все время была с Толяном?

– Яна, а какие парни тебе нравятся? – Наталья не оставила попыток привлечь на свою сторону гостью. – Блондины или брюнеты?

– Ты, наверно, хотела спросить, с каким размером кошелька, – захохотал отец. Яна лишь пожала плечами и отец одобрил. – Молодец, Яна. О мужиках трепаться не стоит.

– Не лезьте вы к ней, – встрял Толян.

– Для документов данные напиши мне, надо ж восстанавливать. Позвоню на днях, кому надо. Без паспорта в чужом городе бродить не дело, – отец стал серьезным. – Что еще пропало? Права там или военный билет? На барахло, наряды наплюй. Все магазины шмотками забиты.

– Да, – согласилась Яна и Толян опять покосился на нее. Она хоть поняла, о чем отец говорит? Поймав горестно-беззащитный взгляд, Толян вздохнул. Ничего из того, что отец просит, Яна сообщить не сможет. Придется выкручиваться.

Катя удивила Толяна еще раз, когда всем подала отбивные, а Яне паровые тефтели. И быстро вышла из столовой, избегая расспросов. К счастью, никто не обратил на это внимания. Обед подходил к концу, на столе появились булочки и конфеты к чаю. Толян уже поздравил себя с удачным дебютом, но переливы входного колокольчика спутали все карты. Гостей не ждали, но, видимо, сегодня случился день незапланированных визитов.

В столовую ввалились приятели Толяна. Колька по прозвищу Лось, Мишка Чуча и Валерка Вэл. А за ними маячила Оксана. Ясно было, что она и подговорила ребят навестить Толяна. Подскочила, повисла на шее, громко чмокнув в щеку. Отец поморщился, приятелей Толяна он ни в грош не ставил. Приказав Кате подать ему чай в кабинет, он отмахнулся от рук, протянутых для рукопожатия.

– Пойдем, Яна, посидим в тишине. Про службу расскажешь. Что можно, конечно. Секретов выведывать не стану.

– Пап, Яна с нами посидит, – Толян невольно сжал кулаки. Оксана наглая дура и не вовремя притащилась, но так вызывающе поступать отец не должен. Яна, между тем, встала и пошла за отцом. – Яна, ты куда? Останься.

– Нет, – сказала как плюнула. Толян вытаращил глаза. Словарный запас Яны обогатился еще одним словом.

– Кажется, мы твоему другу не понравились, – заржал Колька. – Что ж не сказал, что подруга, а не друг. Симпатичная. Засек, как она на Оксанку зыркнула? Ревнует тебя, что ли? У вас там в армии ничего не было?

– Лось, завязывай с борьбой без правил. Тебе весь мозг выбили, похоже.

– Она в самом деле на меня нехорошо посмотрела, – обиженно выпалила Оксана. – Как на червяка какого-то. А ты мой парень и спустил ей это.

– Окси, не ерунди.

Толяна разрывали противоположные желания. Хотелось побежать за Яной, разобраться, успокоить. Что ей отец наговорит? А если все откроется? Что Яна никакой не друг и в армии служить не могла. Реакцию отца предсказать не трудно. Но если уйдет сейчас, то как бы подтвердит слова Лося. Глупо так подставляться. Яна через неделю уедет, а с друзьями ссориться незачем..

Глава четвертая

Домой Толян притащился после полуночи. Злой и обиженный. Алкоголь не помог отвлечься и забыть, как с ним обошлись. И кто? Родной отец и неадекватная девица, которую он тупо пожалел. Где благодарность? Толян упал на кровать, не расправляя постель и не раздеваясь, пялился в потолок. В спину что-то кололо. Оказалось, браслет, который Яна вернула по непонятной причине. Лось смеялся, что Яна приревновала к Оксане. Может такое быть?

Толян вскочил и направился в спальню к Яне. Зачем гадать, когда можно спросить. Яна спала в странной позе. На спине, руки вытянуты вдоль тела. Аккуратно свернутое валиком одеяло лежало с краю, как будто Яна боялась упасть. Дышала едва слышно. И у Толяна пропало желание разбудить, потребовать объяснений. Откуда бы не сбежала Яна, ей там приходилось не сладко. А в том, что сбежала, Толян перестал сомневаться.

Шторы на окне Яна не задвинула, полная Луна светила ярко и белые волосы необычно мерцали. Толян мог до них дотронуться, даже руку потянул. Но сам себя остановил. Он дождется, когда Яна разрешит. Помедлив, все-таки завязал на руке Яны браслет. Завязал хитро, так, чтобы снять стало невозможно. Не пытался даже оправдаться, зачем он это делает. Хотелось Толяну, чтобы Яна носила его браслет. Глупость и попахивало идиотизмом, но хотелось.

На сердце сразу полегчало. Как будто совершил правильный поступок. Толян хмыкнул и, посмеиваясь над собой, лег спать. На этот раз по-нормальному. Расправив кровать и раздевшись. Спал крепко, с каким-то особым удовольствием. Отец дал целую неделю отпуска, можно отсыпаться и отдыхать. Никуда не спешить. А днем Толян увезет Яну на озеро. Сам давно собирался позагорать и понырять. Лето не резиновое. Оглянуться не успеешь, как закончится.

Утро началось смешно. Яна тыкала Толяну в нос руку с браслетом и сердито поджимала губы. В своей черной майке и нелепых штанах. С идеальной прической, волосок к волоску. Как у нее получается так причесаться, лениво подумал Толян. У нее и расчески-то нет. Поэтому спит как мумия? Чтобы прическу не испортить? Потянулся с хрустом и широко улыбнулся.

– Доброе утро. Ты чего такая нервная? А, красотка неземная?

– Сними!

– О, ты умеешь говорить. Класс, – Толян сел на постели. – Не сниму! Не махай тут ластами.

– Сними!

– Нет. Будешь носить. Поняла?

– Сними!

– Сказал, что не сниму. Отвали, – Толян шутливо оттолкнул Яну и встал. Глаза у Яны округлились. – Чего уставилась? Стояка утреннего не видела? Не знаешь, что так бывает?

Яна попятилась и выскочила из комнаты. Толян топал в ванную в превосходном настроении. Мурлыкал, когда стоял в душе. Яна, конечно, забавная. И чувства вызывает теплые. Но пока она гостит у Толяна, все будет как Толян решит. Без всяких капризов. А то придумала своевольничать. Боевая подруга называется.

– Яна, иди сюда, – заорал Толян из гардеробной. – Тебе какой цвет нравится?

– Нет, – Яна осторожно заглянула, но входить не стала.

– Чисто красный или пестрый? – Толян вертел в руках двое купальных шорт. – Наденешь с майкой. Мы на озеро поедем. Купаться и загорать.

– Нет.

– Не зли меня. А то отшлепаю, – показал растопыренную пятерню, изобразил, как будет шлепать, и Яна мгновенно скрылась. – Вот, зараза.

Толян метнулся за Яной, напрыгнул со спины, повалил на пол, хватая за запястья и вздергивая руки вверх. Яна не ожидала нападения, но резко сгруппировалась и почти скинула Толяна с себя. Они катались по полу, Яна молча, Толян рычал и все-таки подмял под себя Яну, взял массой. Хоть и с трудом. Яна была верткой и выскальзывала из самых крепких захватов.

– А ну, брейк! – отец стоял на пороге и качал головой. Громко хлопнул в ладоши. – Брейк, сказал.

– Утренняя разминка, – пропыхтел Толян, отпуская Яну. – Думал, навыки армейские потерял. Вспомнил.

– Вояки, – отец довольно улыбался. – Чем думаете заниматься?

– На озеро поедем.

– Хорошее дело.

Отец ушел. Толян поднялся с пола. Поднял Яну, которая притихла и смотрела в пол. Затащил ее в гардеробную и выдал одежду на день.

– Я с тобой крутым стилистом стал, – заржал Толян, когда Яна переоделась в легкие синие брюки и голубую футболку с косым вырезом. – Идеальный прикид. Да? Тебе синий прям в жилу. Чего молчишь? Выдай свое коронное.

– Да.

– Послушай, – Толян притиснул Яну к стене. – Ты напрасно обиделась. Эта Оксана просто так. Приятельница. Я вообще ее бортанул уже. Раз она тебе не понравилась. Мы же друзья. А ты с отцом уехала и мне ничего не сказала. Браслет кинула. Не делай так больше. У нас взаимовыручка с тобой. Поняла меня?

– Да.

– Ты согласилась быть настоящей подругой, вот и будь, – назидательно проговорил Толян, а Яна внезапно вскинула голову и впечаталась губами прямо в губы Толяна. Как током ударила.

Это было что-то ванильное из женских романов. Сестры покупали их пачками, уверяя, что изучают таким образом русский язык. Когда хотели достать Толяна, то зачитывали ему вслух интимные сцены. В которых брутальных мачо трясло от поцелуя с юной девственницей. В реальной жизни Толяна от поцелуев током не било никогда. Да и не заводило особо, целовался потому что девчонкам нравилось. А тут шарахнуло так, что отбросило друг от друга.

– Ты это, – Толян не знал, что сказать.

– Толь, – Яна выглядела такой же растерянной. Она не собиралась целоваться, вышло случайно.

– Пошли завтракать.

Лучше сделать вид, что ничего особенного не произошло. Да и что произошло? Они стояли слишком близко, поэтому их губы встретились, когда Яна подняла голову. Идиот, обругал Толян себя. С каких ершей он стал выражаться как барышня прошлого века. Встретились губы, придумал же. Толян преувеличенно весело балагурил за завтраком, отмечая, что Катя подала Яне сырники, а всем остальным традиционную яичницу.

– Хотите сырничков, Анатолий Сергеевич? – Катя заметила взгляды Толяна.

– Не откажусь. И собери нам перекусить, Кать, мы на озеро поедем.

Глава пятая

В добрые учителя Толян не годился. Раз двадцать отказывал Оксане в подобных просьбах. А может и больше. Отвечал резко – хочешь научиться водить, топай на курсы. Умильные улыбочки и жалобные взгляды демонстрируй инструктору. Ему платят за тупизм учеников. А Толяну в лом. И не то, чтобы машину было жалко, хотя и это тоже. Бесило повторять и показывать одно и тоже, не надеясь на толковый результат.

Яна не канючила, не пыталась манипулировать, просто так очевидно расстроилась, показав свою беззащитность, что у Толяна защемило сердце. И отказывать ей не захотелось. Толян не стал мудрить, рассказывать устройство автомобиля и правила. Объяснил в двух словах – ногой вот так делаешь, а руками – вот так. Яна кивнула. И поехала. Довольно прямо для первого раза. Даже не старалась заглянуть машине под передние колеса, как все новички. Смотрела вперед и улыбалась.

– Отлично, – Толян залюбовался довольной Яной.

Боевая подруга путала передачи так, что машина ревела и дергалась, нечаянно давила на сигнал и сама вздрагивала от громких звуков всем телом, но все равно умиляла, а не бесила. Так быстро ни с кем Толян не сходился. И не хотел думать, что через пару недель возникнут вопросы, почему подруга не уезжает домой. Погостила и хватит – Наталья первая скажет эти слова. Конкуренток на внимание мужиков Наталья не жаловала.

– Я да, – гордо выдала Яна и насмешила до слез.

– Ты прирожденная гонщица, – не стал спорить Толян. Поймал момент, когда Яна устала, и помог затормозить. – Завтра еще поездишь.

Толян удостоился искреннего благодарного взгляда и на пустом месте почувствовал себя счастливым. Яна даже не стала уворачиваться, когда рука Толяна коснулась ее волос. Вопреки внешнему впечатлению волосы у Яны оказались мягкими, скользили между пальцев и непонятно было, как они сохраняют аккуратную прическу. Взлохматить Яну не удалось.

– Ты бы рассказала мне о себе, как жила, где, что делала? А то влипнем оба. Разоблачат нас как первоклассников, – Толян оставил руку на шее Яны, слегка сжал пальцы, помассировал плечи.

– Капсула, – выдохнула Яна.

– Что капсула?

– Спала.

– В капсуле?

– Да.

– А родители? Мама, папа? Они где?

– Вот, – Яна потрогала сережку в ухе.

Глупее разговоров Толян еще не вел, хотя не похоже было, что Яна издевалась или таилась. Отвечала искренне. Фантазия у Толяна опять разыгралась. Над Яной проводились эксперименты, опасные для здоровья. Она боится резких звуков, тормозила мыться под душем и почти не говорит. Предпочитает малые помещения, но отлично двигается в пространстве. Не социализирована, шуток не понимает и при этом вполне контактная. И любопытная.

– Яна, а что ты умеешь делать?

– Танец.

– Ты серьезно? Ты танцорка? Станцуешь для меня?

– Да, – Яна ответила серьезно.

– Сходим как-нибудь в клуб. Покажешь класс. Сестры приедут, придется их развлекать. Сестры у меня наглые, ты их сразу на место ставь, – по реакции Яны Толян не мог догадаться, зря он это говорит или его понимают. – Ладно, не парься. Приедем на место, посмотришь фотки, разберешься.

В будний день на озере было малолюдно. Толян подался в самый конец вытянутой вдоль берега поляны. Поставил машину так, чтобы отгородиться от всех. Завтра понаедут отдыхающие. Это место со школьных лет они занимали с пацанами. Оборудовали обеденную зону, сколотили стол и лавки, выложили крупными булыжниками костровище. И повесили для девчонок качели на кривых соснах. Раньше на велосипедах пригоняли, сейчас, конечно, все на машинах.

Яна осторожно выбралась из машины и огляделась. Молча наблюдала за Толяном, надевавшим купальные шорты. Скинула по его примеру сандалии и поковыряла пальцем ноги теплый песок. Тот урок в последний день, он помог понять, куда занесло Яну, Хранитель пытался подготовить ее. Но впечатлений было слишком много для полноценного восприятия и адаптации. Только одно Яна осознала четко, если бы не этот альфа, она бы не выжила. Не знала, куда пойти, и что говорить.

– Переодевайся! – Толян бросил в Яну шорты. – Купальник потом купим. Тут обычно в будни нет никого. Плавать-то умеешь? Догоняй, в общем.

Занырнуть в прохладную воду с разбега Толян обожал. С пацанами соревновались, кто под водой дольше просидит. Плавать, кажется, умел с младенчества. Мать рассказывала, что ревел белугой, когда его доставали из ванны. Вода была родной стихией, помогала отпустить проблемы, стать беспечным как в детстве. Толян намеревался за пару дней наплаваться до разноцветных кругов в глазах.

Отец был из другой породы, ценил реки и моря за водившуюся там рыбу, поэтому бассейн ни в доме, ни на участке строить не стал. Ограничился неглубокой лоханкой в сауне. Бассейн, конечно, не то. Если Толян когда-либо решится обзавестись своим домом, то выстроит его на берегу реки. Чтобы рядом лес и никаких городских развлечений. Окси не вписывалась в эту мечту. Можно о разрыве не жалеть.

Дикий вопль Яны Толян услышал даже под водой, вынырнул, рванул к берегу. Комар, что ли, ее укусил, зачем так орать? Яна топталась на берегу, не заходя в воду и вопила в полный голос. Едва Толян встал на дно, кинулась к нему, повисла на шее. Дышала как загнанная лошадь, сердце молотом билось в грудь Толяну. Опешив, Толян вынес Яну на берег, весила она при своем росте странно мало.

– Ты чего, маленькая? Испугалась? Подумала, что я утонул? – усадил на стол, заглянул в глаза. – Ну, перестань.

– Толь, – горестно выговорила Яна. Обхватила руками, прижалась щекой. – Толь.

– Вот же, – Толян растерялся. Страх Яны он чувствовал, мог его объяснить даже, но делать-то что? Гладил по голове и спине, не зная, что сказать. Вместо боевой подруги, он заполучил себе головную боль. Прогулка по минному полю, азартно, бодрит, но и вздрагивай постоянно, жди, когда рванет.

Через полчаса Яна успокоилась, отстранилась. Заметила, что футболка спереди намокла, охнула и начала ее отряхивать. Толян со вздохом поднял шорты, Яна их забыла, когда побежала за ним к озеру. Может, наврать всем, что Яну контузило? В армии? Задание было сложным. И память заодно отшибло. Никто не поверит в сериал для слабоумных. Но сказать правду тоже нельзя. Отец фыркнет, навсегда вычеркнет Толяна из путевых мужиков.

Глава шестая

Рыбалка на зорьке отменилась по элементарной причине. Толян проспал. Будильник на телефоне отменил из-за Яны. Не хотел пугать ее. Сам полночи думал над историей появления девчонки, все больше убеждаясь, что Яна похожа на пришельца. Или на отличную артистку, которой разыграть публику ничего не стоит. Хотелось бы, чтобы версия с артисткой победила, но факты вещь упрямая. Яна хитрить не умела. Обижалась по-настоящему, как ребенок. И ни черта не понимала, как все устроено.

Шутки принимала всерьез, одежду не умела застегивать, молнии вводили Яну в ступор. А шнурки? Она даже шнурки завязывать не умела. На женщин в возрасте смотрела как будто не видела никогда. Разве можно такое сыграть? Ну, допустим жила в лесу, в изоляции, не видела людей. Как тогда оказалась на матах в фитнес зале? Сережка, волосы? Ни у кого Толян таких волос не видел. И глаз таких не видел. И влечения такого не чувствовал.

Толян вылез из палатки, будить Яну не стал. Солнце уже жарило вовсю. Размялся, поплавал с удовольствием. Народ прибывал, скоро займут весь пляж. Могут и его приятели подтянуться. Видеть их не хотелось. Начнут с пива, закончат дракой. Этот сценарий все знали наизусть. Кто кому и что скажет. Кто на что обидится. Толян оглянулся на палатку, не хотелось, чтобы Яна при пьяных разборках присутствовала.

– Здорово, Шум! – Толян резко обернулся, по школьной кличке его давно уже никто звал. И точно, в метре от него приплясывал Гошик. Одноклассник, одногруппник и сослуживец. Все со словом бывший.

Гошик был стопроцентным приспособленцем, душечкой мужского рода, с кем общался, того и копировал. Вот уж артист, так артист. Хотел быть всеми сразу. И девочкой, манерной и эпатажной. И крутым мачо. И ботаником. Гошик азартно демонстрировал свои таланты. Играл женские роли в спектаклях, носил яркие косынки на шее и завивал длинные волосы. Тусил в ролевых сообществах, дрался на мечах и приделывал длинные уши эльфов. В этом была и смелость, и глупость. За жеманность и тональный крем на физиономии Гошик огребал по полной. И за пародии на всех тоже.

В какой-то момент Толян начал его уважать за строптивость и бесстрашие и стал заступаться. В выпускном классе от Гошика отстали, связываться с Толяном дураков не нашлось, за кривляние больше не били. В благодарность Гошик поступил в тот же институт. Перевелся в группу, где Толян учился. Вертелся всегда поблизости. Приставал к тем же девчонкам. Толяну приходилось усиленно отстаивать личную жизнь. Мало того, после института Гошик и в армию пошел вместе с Толяном.

– Здорово, Гош! Кого не ожидал встретить, так это тебя. Неужели уволился из теплого местечка? – Толян сделал шаг назад и выставил руки, потому что Гошик явно собрался кинуться ему на шею. – Давай без телячьих нежностей.

– Ага, теперь на гражданке. Моя в отставку вышла. Ну, и я.

В армии Гошик быстро нашел себе покровительницу из штаба с высоким чином и служил в свое удовольствие. Помогал Толяну с увольнительными. Через год уходить из армии и не подумал, остался на сверхсрочную. Общение сошло на нет. И вот на тебе. Гошик нарисовался. Манерность с Гошика армия большей частью стесала, но кое-какие ужимки остались. То, что по телику показывали как анекдот, Гошик использовал вовсю в реальности.

– Живешь-то как, Шум? Женился? На самой красивой красоточке? Машинка ничего так у тебя.

– Да живу помаленьку.

Фамилия у Толяна была Бесшумов и в школе он ее не оправдывал. Вертелся на уроках, хохмил, запускал бумажные самолетики. Однажды молоденькая учительница зачеркнула в тетради первые буквы его фамилии, так стал Шумовым. Все подхватили – Шум да Шум. В школе льстило, в институте кличку Толян не афишировал. Да и отец любил повторять, что дела надо делать бесшумно. Толян дорос до этой премудрости.

– Помаленьку? Ты? Не верю! Ты уже у нас весь такой, – Гошик растопырил пальцы и взмахнул руками. – Мажористый мажор.

– Твоя-то где? – перевел стрелки Толян.

– На рыбалку уехала. Сейчас уже вернуться должна.

– Я тоже собирался, проспал.

– На черта она нужна эта рыба.

– Сам-то работаешь? – Толян решил провести быстрый опрос и распрощаться.

– А, ерунда. Не напрягаюсь. В паспортном столе командую. Сейчас по другому называется, я не запомнил еще.

– Поможешь с документами? Украли у друга.

– Не вопрос. Приходи, перетрем. Могу ускоренно брак зарегистрировать, подвязки есть.

– Гош, какой брак, не выдумывай.

– А мы вот расписались с моей. Здесь и за бугром отметили. Для торжественности момента.

– Поздравляю! Ты парень не промах. С меня подарок, – кто бы мог подумать, хотя Гошик всегда отвязным был. Толян усмехнулся, хлопнул приятеля по плечу. – Эй, ты чего застыл?

– Какой бутончик, – Гошик картинно прижал кулаки к груди. – Обалденная. Фиалка. Роза. Хризантема. Чья такая?

– Моя, – Толяну не нужно было оглядываться, чтобы понять, что так впечатлило Гошика. Вернее, кто.

– Ты перешел в нашу лигу настоящих мужчин? Которые женятся на необычных дамочках? Всегда подозревал в тебе нюансик…

– Ты придурок, Гошик. Не был я в вашей лиге и не буду.

– А это кто тогда?

– Это, – Толян вовремя поймал себя за язык. Гошику про армейскую подругу не соврешь. – Родственница дальняя. Из глубинки. Погостить приехала. Приобщаю ее к светской жизни.

– Я могу ее пристроить в хорошие руки. Не придется в глубинку возвращаться.

– Рехнулся?

– Шум, тебе этот бутон все равно не раскрыть. Не жадничай. А девочке нужна забота и опытный наставник. И она расцветет, – Гошик не сводил глаз с Яны. – Документы ты ей хотел?

– Так, стоп. Вон, твоя возвращается. Беги встречай.

– А? Да, я пошел, – Гошик побежал на берег, но вернулся. – Приходите ко мне. Помогу с документами. Я добро помню.

Толян уже жалел, что попросил Гошика об услуге. Добро он помнит, как же. Слишком Гошик впечатлился, а делиться Яной Толян не собирался. Гошик настырный, сам будет звонить. Еще и необычную дамочку свою притащит знакомиться. Гренадера в юбке. Решение созрело мгновенно, нечего здесь больше делать.

Глава седьмая

Водопад открылся неожиданно, за огромным поваленным деревом его не было видно. Всего пару метров высотой. Кристально чистая вода стекала по гладкому камню плавно, без привычных брызг, собирая у подножия небольшое с виду озерко, а потом вилась узким ручейком и пропадала в чаще. Толян знал, что озерко имеет приличную глубину. Нырял с маской когда-то. Рядом зеленела небольшая полянка, а вокруг молодые елочки. Недавно наросли, пятнадцать лет назад их не было.

Яна застыла от неожиданности. Она плохо понимала, куда и зачем они идут, опасалась, что Толь бросит ее одну в этом лесу. Слишком быстро они уехали после разговора с тем парнем, который смотрел на нее оценивающе. А тут волшебная красота. И никого вокруг. Она обежала полянку по кругу, схватила палатку и встала в центре. Толян засмеялся.

– Первым делом капсулу? Яна, брось ты ее, поставим к вечеру. Сейчас спальник расстелим и будем загорать. Тут можно голышом.

– Да, – с явным сожалением Яна положила палатку на траву. И громко вскрикнула. Из травы выпрыгнул кузнечик.

– Яна, не бойся, он не кусается. Ты и кузнечиков не видела?

– Нет.

– Ты можешь говорить нормально? Два-три слова хотя бы? А то я как будто сам с собой болтаю. Ты же не кретинка. Скажи, Толь, я все поняла. Буду говорить как разумный человек. Ну.

– Толь. Буду.

– Так не пойдет, Яна. Выдай все сразу. И не моргай мне тут.

Толян намеренно добавил строгости в голос, даже хотел гаркнуть как в армии, отдать команду. Чтобы Яна уяснила, что все серьезно. Быстрее адаптировалась. Здесь их никто не обнаружит, Толян натаскает Яну на правильные ответы. Все ей объяснит и потребует соответствовать. Яна кусала губы, сжимала кулаки, но молчала. Шагнула назад и опустила голову. Толян как привязанный шагнул следом. Одной рукой обнял за плечи, а другой приподнял за подбородок лицо Яны.

– Повторяй за мной. Я умею и буду говорить как все. У меня все получится.

– Толь.

– Не Толь. А то, что я сказал. Повтори, – Толян нахмурился, Яна молча шевелила губами. – Ну, хорошо. Скажи не вслух. Мне на ухо скажи.

Это было ошибкой. Тыкать губами Яны в собственное ухо. Толян забыл, как в гардеробной они едва не поцеловались. Как их ударило током. Яна выдохнула его имя и мягко обхватила мочку теплыми губами. И еще, нахалка, тронула языком ухо, оставляя влажный след. В поясницу вдарила горячая молния, заставляя выгнуться и притиснуть к себе Яну.

– Ты что делаешь со мной, зараза? Я тебе кто? – Толян тряс растерянную Яну за плечи. – Прекращай, а то я не знаю, что с тобой сделаю.

На самом деле, Толян знал, что он сделает с Яной, если она продолжит так его касаться, легко и влажно. С чувством. Дразняще. С другой девушкой он бы уже и сделал. Повалил бы на спальник, раздел и взял свое. С криками, стонами, к взаимному удовольствию. От мысли, что можно уложить Яну, темнело в глазах. Это было не просто крушение всех обещаний, данных себе и Яне. Что между ними не будет даже флирта. Только дружба. Это тянуло на падение в бездну, из которой возврата могло и не быть.

– Альфа, – прошептала Яна.

– Чего? – Толян уже забыл, что спросил у Яны, кто он ей.

– Толь альфа.

– Какой альфа? Вожак стаи, что ли? Яна, не чуди, – перевести все в шутку показалось лучшим решением. – А ты тогда кто?

– Яна омега.

– Что еще за омега? Что это означает? А, ты хочешь, чтобы я тебя назначил любимой женой? Так?

– Нет.

– В чем смысл, Яна? Альфа, омега. Мы с тобой обычные мужчина и женщина. Из этого ничего не следует. Ничего! Мы просто друзья. Пошли нырять лучше. А то доиграемся.

Отпихнув Яну, Толян кинулся к озеру, на бегу скидывая одежду. Бухнулся в воду. Надо охладиться и морок исчезнет. Он ведь сам лезет к Яне, тискает ее, обнимает. Вот девчонка и поняла его неправильно. Решила, что Толян ее соблазняет. А ничего подобного. Ей говорить нормально все равно придется научиться. На диктофон записать уроки, да и все. А Толян просто будет держаться на расстоянии. И запретит Яне шептать на ему ухо всякие глупости. Яна ничего не шептала, но Толян убедил себя, что она виновата.

– Чего встала, иди сюда. Будешь учиться нырять. Ничего не умеешь, где тебя только воспитывали? В подземелье?

– Танец, – возразила вдруг Яна.

– Как же я забыл, – дурашливо развел руки Толян. – Ты у нас великая танцорка больших и малых академических театров. Не будем ждать вечеринок в клубе, вечером и покажешь. Да?

– Да, – Яна подошла к озеру. Сняла с себя футболку, брюки, трусы и аккуратно сложила на берегу. И двинулась к Толяну.

– Эй, ты зачем, – Толян чертыхнулся, хотя сам же подал пример, залез в воду голым.

Взгляд Толяна прилип к стройной фигурке. Какая же она вся ладная. Как статуэтка. Яна медленно, ежась, заходила в холодную воду. Замахала руками, как будто плывет и упала на живот. Поплыла коряво, но не к Толяну, а к водопаду. И решила встать под стекающие сверху струи.

– Яна, нет! Не вставай. Там глубоко.

Но Яна уже потеряла опору под ногами, запаниковала, лихорадочно молотила руками и ногами. Белая макушка скрылась под водой раз, другой и пропала. Течением ее потащило на глубину. Выплыть Яне могло быть не под силу. Она не понимала всей опасности и вот. Толян похолодел. Что он натворил. Это ему вода как родня. А если он не успеет?

Нырять пришлось трижды, прежде чем Толян заметил барахтающуюся Яну и ухватил под мышки. Вытянул на поверхность, потащил на берег. Яна не сопротивлялась и, к счастью, не билась в руках Толяна. Наглотаться воды она не успела, но испугалась сильно. Дрожала, по щекам потекли слезы. Толян виновато сел рядом, укрыл пледом.

– Прости, я идиот. Не подумал, что ты к водопаду рванешь, – Яна молчала, обняла согнутые колени под пледом и спрятала лицо. – Яна, ну, пожалуйста. Хочешь, палатку поставим? Ты голодная, наверно. Уехали, не позавтракали. А уже почти вечер. Сейчас я костер разведу. Катя нам сосисок дала домашних, она их сама делает. Знаешь, какие вкусные. Мы их пожарим. Да?