Здесь живут русалки

Глава 1

Очередное ноябрьское утро выдалось холодным и пасмурным, как и любой из дней, что Агнета уже провела в аббатстве Варстен. Разве что сегодня было тише, чем обычно, но принцессу это не насторожило. Не сбило с пути.

Монахини только что закончили утреннюю службу и разошлись по кельям для уединенной молитвы. Матушка Бирта, настоятельница Варстена, заперлась в своих комнатах и погрузилась в дела. Так что Агнета в полном одиночестве вышла в сад и побрела вдоль каменной стены.

У старого колодца стена обрывалась, и древние скрипучие ворота вели к лестнице — мокрой и извилистой. Она уходила на каменистый берег. Агнета плотнее закуталась в меха и поморщилась от порыва ветра, который заставил деревья трещать и клониться к земле.

Вообще-то принцессе не полагалось быть здесь. Ей, как и всем, следовало возносить хвалу Создателю, но она не следовала монастырским правилам так же строго, как остальные.

В Варстене никто не понимал, почему эта странная послушница позволяет себе столько вольностей. Не то чтобы Агнету это заботило... На самом деле, они даже не знали ее имени, как и того, что она принцесса.

Для всех в аббатстве она была Филиппой, кроме, разумеется, самой настоятельницы и рыжеволосой девушки по имени Эстер — единственной служанки, которую отец позволил ей взять с собой.

Остальные знали только то, что однажды ночью загадочная девушка приехала в Варстен верхом, в сопровождении двух вооруженных солдат. Они внесли в монастырь большой кедровый сундук, поставили его в самых просторных комнатах в крыле для послушниц, а потом исчезли так же быстро, как появились.

Это было около двух месяцев назад, если Агнета не ошиблась расчетах. В этом холодном и одиноком месте она уже отчаялась отслеживать дни.

Ей не хотелось сюда приезжать, но Хальстен, король Свенланда, настаивал. Он был уверен, что только так сможет защитить свою единственную дочь. Разведчики получили сообщения, что Данмарк — ближайший сосед Свенланда, — готовится возобновить свои атаки.

— Я не могу тобой рисковать, — сказал отец, целуя Агнету в лоб.

И после этого она отправилась в заброшенный аванпост на краю света. Варстен — самая северная точка Свенланда.

Принцесса не привыкла к бесплодному одиночеству таких мест. Она скучала по замку, по долгим обедам и ужинам с огнями и танцам. По своим покоям, пропитанным густым ароматом сосновых шишек. А еще по широкому камину, заваленному книгами... Да, особенно Агнета скучала по книгам.

В монастыре читали лишь Святое писание, на то ведь он и монастырь. А вот в замке она бы проводила часы не за молитвой, а за разговорами с Ульриком — хранителем королевской библиотеки и ее любым старым наставником. Он и привил ей любовь к древним манускриптам. В тех историях, что они с Ульриком читали, было много битв и приключений, а еще любви. Не к Создателю, как у монахинь, а любви мужчины к женщине. О, эти истории Агнету завораживали особенно!

Ей семнадцать, и она еще не испытала той самой любви, о которой пишут в книгах, но жаждала ее всем сердцем. Принцесса была уверена, что любовь — ярче солнца и глубже океана, — обязательно найдет ее. Придет к ней. Но вряд ли это случится в Варстене.

Она бы хотела полюбить кого-то так же сильно, как ее мать любила отца. При воспоминаниях о ней душу Агнеты кольнула боль. Образ покойной королевы Анники растревожил незаживающую рану.

Мать Агнеты умерла два года назад. Ее убили роды. И сейчас, стоя против ветра и вдыхая воздух, пропитанный солью, принцесса не могла удержаться от вопроса — что чувствовала мама, глядя на это самое море? Каким оно было для нее? Видела ли она его таким же темным и диким? Или с ней эти воды были приветливее?

Цвет волн теперь казался Агнете цветом горя, но она не могла оторвать взгляд от горизонта. На мгновение ей показалось, что она сможет там что-то увидеть. Корабль викингов или пиратов, может быть?

«Глупости», — подумала принцесса. Сюда не ходят корабли. А даже если бы и ходили, после недавнего шторма к берегу прибило бы разве что какие-нибудь обломки. Вокруг до сих пор разбросаны вырванные с корнем деревья, которые тянулись к воде мертвыми ветками, словно скрюченными пальцами.

Откуда Агнета могла знать, что это утро может стать самым необычным в ее жизни? Такие вещи невозможно предугадать. Всё, что у нее было — это безмолвное ожидание.

Она ждала, когда отец призовет ее домой. Или когда начнется очередная война между Свенландом и Данмарком. Или когда прозвенит колокол, знаменуя окончание ее личной молитвы и начало рабочего монастырского дня.

А еще, как ни странно, она ждала часов, которые проведет за ткачеством, прислушиваясь к стуку станков. Сначала принцессу жутко раздражало это монотонное занятие, но в последние дни она научилась находить в нем определенное утешение.

Небо переменилось как раз в тот миг, когда Агнета смахивала с ресниц слезы, скопившиеся из-за ветра. Луч солнца выглянул из-под серой вуали неба, а потом… Там! На воде!

Принцесса зажмурилась, но быстро открыла глаза снова, боясь, что разум играет с ней злые шутки.

Хвост мелькал среди волн, то и дело выскакивая наружу. Яркое, мерцающее серебро показалось Агнете видением из другого мира. Она сощурилась, стараясь не упускать его из виду. Но что это? Ни одно из известных принцессе животных не было способно так сиять.

Глава 2

В Большом зале подводного дворца стояла необычайная тишина. Только анемоны и коралловые пластины слегка покачивались, когда кто-то из русалок проплывал мимо и задевал их светящимся хвостом. Высокие янтарные окна были распахнуты настежь, позволяя темной воде беспрепятственно затекать в помещение и вытекать обратно.

Но у Селии, младшей дочери подводного короля, внутри бушевал ураган. Еще бы! Этой ночью она впервые поднялась на поверхность, и то, что она там испытала, было удивительно! А тот земной мужчина... он был невероятным.

Сестры приставали к ней всё утро, посылая свои песни через воду и через каждую комнату дворца. Они пытались заманить её в сад, где все уже ждали её рассказа. Но Селии не хотелось в сад — она ещё не была готова делиться пережитым. Вместо этого она стремительно приплыла в свою комнату и кинулась к замутнённому стеклу на стене — единственному зеркалу, которое у нее было.

Ей потребовалась минута, чтобы сосредоточиться на своих голубых глазах, белой коже, сверкающих лунных волосах… и на длинном серебристом хвосте, украшенном раковинами устриц — символом ее высокого ранга.

Селия наклонилась вперёд, пока не оказалась в нескольких дюймах от собственного отражения. Приложила ладони к талии и попыталась понять, не выглядит ли она более… человечной? Возможно, вылазка наверх ее преобразила?

Но нет. Она была такой же, как и всегда. Если честно, она даже не выглядела старше. Из стекла на нее смотрело всё то же лицо восемнадцатилетней русалки. Да, безусловно, хорошенькой — ее губы были окрашены в розовый цвет пигментом из морских цветов, измельченных специально для нее, а тонкие чешуйки на хвосте кокетливо переливались, но... эти жабры. Они всё портили.

Она поморщилась. Крошечные, расположенные на шее жабры никогда ей не нравились. Они есть у русалок, но не у людей. С ними она никогда не будет выглядеть человечной.

Селия хотела попасть в верхний мир столько, сколько себя помнила. Одна за другой ее сестры всплывали наверх, и она каждый раз с замиранием сердца ждала их возвращения и рассказов о чудесах, которые им довелось увидеть.

Селия с восторгом слушала о ночном небе, усыпанном звездами, и о мерцающих городах, полных громких звуков и резких запахов. По этим городам бегали дети на двух ногах.

Сестры всегда были впечатлены увиденным, но каждая из них была счастлива вернуться домой. Все они говорили, что лучше морского дна на свете мест и не бывает. Но Селии хотелось большего. Мир людей казался ей таким огромным, таким странным, и она твердо решила, что когда придет время, она рискнет и продвинется дальше, чем любая из сестер. Она хотела запомнить каждое мгновение, проведенное вне моря!

Когда-то русалки могли посещать верхний мир в любое время. Они являлись морякам, околдовывали путешественников, крали красивых юношей у берегов и утаскивали их на дно. Те, впрочем, не сопротивлялись, услыхав «песню сирен».

Но за последние несколько сотен лет всё изменилось. Люди строили всё более крепкие и большие корабли, уходили всё дальше в море. Когда десятки русалок оказались жестоко убиты, прабабушка Селии, королева Финида, издала указ, запрещающий любое взаимодействие двух миров.

— Они опасны, — постановила она. — Они убьют нас всех, если у них будет шанс.

Но всё-таки Финида понимала, что запретный плод чрезвычайно сладок, так что оставила каждой русалке один прекрасный день, — восемнадцатый день рождения, — когда можно безнаказанно отправиться на поверхность. Нужно только следить за тем, чтобы тебя не заметили люди. А так — делай, что хочешь.

Но большинство сородичей Селии не искали общества людей. Для них они были низшими, хищными существами, которые проживали свои короткие и жестокие жизни, прежде чем бесславно умереть и превратиться в гниль. Русалки считали это… хм, весьма неэлегантной смертью. То ли дело стать морской пеной, предварительно прожив три полных и насыщенных века.

А раздутые тела людей валялись на дне океана. Их затонувшие корабли становились гробницами, полными мусора и костей. В последние годы многие русалки предпочитали оставаться в море даже на восемнадцатилетие, настолько им были отвратительны люди и всё, что с ними связано.

Сестры Селии любили высмеивать ее интерес к верхнему миру. Одна из них, Диния, приносила младшей сестренке кости матросов всякий раз, когда добиралась до них раньше, чем те обращались в труху.

— Посмотри, как противно! — смеялась она, размахивая человеческим пальцем. Кусочки кожи свисали с него, как маленькие паруса. — Смотри, Селия! Смотри, что происходит с твоими людьми!

Селия смотрела и отмахивалась. Сестры могли глумиться сколько угодно, но ни одно из предубеждений ее семьи не уменьшило ее желания подняться наверх. Она так ждала этого часа, что настояла на том, чтобы уплыть в мир людей сразу после полуночи.

И даже страшная буря, такая сильная, что ее чувствовали и на дне морском, ее не остановила.

— Может, всё-таки подождешь несколько часов? — спросила у нее бабушка.

Селия фыркнула.

— Я хочу увидеть всё. Даже самое худшее.

Она еле дождалась, когда в канун её дня рождения пройдет торжественная церемония. Изысканный пир ее не радовал, хоть повара и старались — принцессе подносили самые лучшие блюда из крабов, моллюсков и редчайшей икры.

Глава 3.1

Мужчина... нет, скорее юноша, был насквозь промокшим и дрожал от холода. Разглядев его получше, Агнета поняла, что на вид ему лет едва ли больше, чем ей самой.

Его рубашка была разорвана, а руки и ноги покрыты лохмотьями водорослей. Лицо было бледным, словно мрамор. Но, хоть одежда на нем и гражданская, его тело, несомненно, было телом воина. Даже распластавшийся на берегу, полумертвый, он был похож на солдата, готовящегося к битве.

Агнета опустилась на колени рядом с ним, игнорируя камни, которые врезались ей в кожу даже через одежду. С ужасом принцесса осознала, что понятия не имеет, что ей делать. Как ему помочь? А если не помочь, то этот человек умрет. Но ей вовсе не хотелось, чтобы чья-то жизнь оборвалась у нее на руках.

Повинуясь странному инстинкту, Агнета протянула руку и коснулась его лица. Красивого. Пожалуй, этот юноша красивее любого придворного мужчины, которого ей прежде доводилось видеть. Она осторожно провела пальцами по его щекам и лбу, как до нее это сделала русалка.

Его кожа была гладкой и холодной, словно лед. Темные волосы уже превратились в сосульки. Мысли Агнеты бешено заметались. Нужно срочно что-то делать, нужно ему помочь! Но паника мешала ей думать.

Как только она отдернула руку, юноша вздрогнул. От неожиданности Агнета отпрянула.

Он несколько раз моргнул и попытался откашлять воду, а потом его веки распахнулись, и черные глаза уставились на нее.

— Т-ты, — прохрипел он со странным акцентом.

Он попытался ухватиться за ее меха, но не смог. И тогда она осознала, насколько он слаб. Камни вокруг него были залиты кровью.

Агнета напрягла память, вспоминая о придворном лекаре. Что бы он сделал на ее месте? На ум шли глупости вроде сушеных трав и кусочков жженой коры, которыми лечили ее отца во время лихорадок. Но ничего из этого у нее не было, да и вряд ли это поможет полуутопленнику.

Принцесса возненавидела свою беспомощность. Она дочь короля, черт возьми, и она не знает ничего полезного! А десятками прочитанных книг человека не спасешь.

Ей вдруг захотелось плакать. И почему она так мало знала о мире?

И всё-таки она знала достаточно, чтобы понять — синие губы и клацающие зубы не предвещают ничего хорошего. Она подскочила на ноги и сняла меха, чтобы накинуть их на незнакомца.

Ледяной ветер не заставил себя долго ждать и пронзил ее тело, словно сотни наточенных лезвий. Юноша смотрел на нее пристальным взглядом и попытался что-то сказать, но язык, кажется, его не слушался. Только глаза выражали что-то, чего Агнета не понимала.

Холод проник в ее кровь и кости.

— Я… — начала она, но и ее губы еле двигались. — Я вернусь. Я за помощью!

С этими словами она помчалась к монастырю. Взбежала вверх по лестнице так быстро, как только могла. Добежала до сада, до ворот, а потом оказалась внутри аббатства, жадно хватая ртом теплый воздух.

Она протолкнулась мимо монахинь, толпящихся у покоев матушки Бирты.

— Быстрее! Мне нужна помощь!

Агнета колотила в дверь, пока остальные недоуменно на нее таращились. Настоятельница открыла, а затем запаниковала, увидев перед собой принцессу — мокрую и продрогшую, едва помнящую себя от холода.

— Аг… Филиппа! — воскликнула она. — Что случилось?

— На берегу, у воды… Там… Там человек! Ему нужна помощь!

— Идите сюда, — матушка Бирта схватила Агнету за руку и втянула ее внутрь, толкая к огню. — Одеяла и меха, срочно! — крикнула она остальным. — И зовите лекарку!

— Пожалуйста, — простонала Агнета. — Мы должны ему помочь, он умирает. Я сказала ему, что вернусь!

Если она что-то и знала, так это то, что нельзя позволить тому юноше умереть. Ради Создателя, его же спасла русалка!

В покои настоятельницы вбежала запыхавшаяся монахиня.

— Матушка, там на берегу…

— Пошлите вниз людей, — кивнула аббатиса. — Заберите человека, потом с ним разберемся.

Монастырь погрузился в хаос, но Бирта его уже не видела. Она наклонилась и внимательно вгляделась в лицо Агнеты. Бледные глаза сощурились.

— Ваше Высочество, — прошипела она, перейдя на шепот. — Вы не можете вот так просто расхаживать по берегу и рисковать собой. Я обещала вашему отцу, что тут вы будете в безопасности! Что случится с нами, если что-нибудь случится с вами? Об этом вы не подумали?

Агнета кивнула, словно одурманенная. Она обнаружила, что у нее не было сил спорить. Всё, чего ей хотелось, это растечься лужицей у огня.

Настоятельница подошла к широкому дубовому столу и достала из ящиков мешочек с пахучими травами. Взяла щепотку и бросила в свой недопитый чай.

— Юноша там, внизу, — бормотала Агнета. Ее слова вылетали крошечными вздохами. — Его принесла… Я видела… Я видела рус…

— Т-ш-ш, — прервала ее настоятельница. — Возьмите напиток.

Она протянула принцессе кружку с дымящимся чаем, и та приняла ее. Жидкость обжгла Агнете горло, а замерзшие руки защипало от жара. Краем глаза она увидела, как кто-то входит в покои. Потом ее завернули в одеяла, отвели обратно в комнаты и уложили на кровать.

Глава 3.2

Когда Агнета проснулась, комната была погружена во тьму. К завыванию ветра прибавился стук дождя, а колокол созывал монахинь на вечернюю молитву. Агнете потребовалось время, чтобы вспомнить, где она находится.

Снова не в замке. Опять в Варстене. В доме Создателя.

Уже вечерня? Неужели она пропустила весь рабочий день?

Принцесса встала и потянулась за чистой туникой, которая висела на стуле. Ее пальцы дрожали, и дрожь только усилилась, когда она вспомнила беспорядочные сны, которые ей снились.

В них была мама. Агнета была ребенком и свернулась калачиком на ее руках, вдыхая лавандовый аромат, а Анника разглаживала черные локоны дочери.

Чувство утраты почти вызвало поток слез, но, кажется, во сне было что-то еще…

Русалка, да. И мужчина.

Всё еще сонная, Агнета прошмыгнула в коридор. Ее тело казалось выкованным из гранита. Она медленно направилась к часовне, но остановилась и решила заглянуть в монастырский сад.

Там было холодно и дождливо. Но стены сдерживали порывы ветра, и можно было просто насладиться северным вечером. Послушать грохот моря. Попытаться разглядеть звезды.

Принцесса глубоко вздохнула и покачала головой. Какие чудеса ей мерещатся в этом странном месте! Русалка с мерцающим хвостом… Агнета рассудила, что, должно быть, подхватила лихорадку, которая и была ответственна за ее видения.

Постояв еще немного, принцесса всё-таки поспешила в часовню. Служба была в самом разгаре, так что Агнета старалась как можно тише пробраться к их с Эстер привычному месту. Наконец, она села рядом с любимой фрейлиной.

— Вы в порядке? — прошептала Эстер, игнорируя острые взгляды монахинь, недовольных непрошенным шумом.

Агнета кивнула и положила руку на ладонь Эстер, чтобы успокоить ее. Но была ли она и правда в порядке? Сейчас больше, чем когда-либо, она чувствовала, что живет на краю света, где сон и реальность смешались в беспорядочном танце.

Она попыталась отпустить эти мысли и покорно слушать и повторять слова, предназначенные Создателю. Про себя Агнета усмехнулась — дедушка был бы ею доволен. Именно он, — Гарольд I, — принес в Свенланд истинную веру, заставив сжечь идолы ложных Богов, и сейчас он, наверное, смотрит на свою внучку с небес и улыбается проделанной работе.

После службы Эстер отвела Агнету в сторону.

— Вы не должны были так рисковать собой, госпожа, — прошептала она. — Ваша жизнь дороже жизни какого-то мальчишки.

Брови принцессы взлетели наверх, а сердце начало бешено колотиться.

— Мальчишки? — повторила она так же тихо. — Он… настоящий?

— Человек на берегу? Конечно, — кивнула Эстер. А потом чуть не вскрикнула, когда Агнета вцепилась ей в руку и с жаром спросила:

— А где он?

— Он в безопасности, но…

— Я думала, что он мне приснился, Эстер!

Фрейлина несколько секунд внимательно изучала лицо госпожи, и ее зеленые глаза были полны беспокойства. В итоге она вздохнула и покачала головой.

— Вы уверены, что с вами всё хорошо, Ваше… — она осеклась.

Рядом прошли три молоденькие монахини, которые бросали на Агнету косые взгляды и хихикали.

— Говорят, он иностранец, — прощебетала одна из них.

— И никаких признаков корабля! Это чудо, что его выбросило на наш берег!

— Чудо… — повторила Агнета.

Значит, и русалка тоже была реальна? Но их… этих девушек-рыб не видели уже сотни лет ни в одном из северных морей. На самом деле Агнета, как и многие, была уверена, что рассказы о них — не более, чем сказки.

— Госпожа, — осторожно проговорила Эстер. — Давайте вы пойдете к себе, а я...

— Нет-нет! — Глаза Агнеты лихорадочно заблестели. — Лучше, скажи где он?

— Тот человек?

— Да! Я хочу его увидеть.

Лицо фрейлины стало еще тревожнее, но принцессе было всё равно. Тот юноша был ее ответственностью, и она должна с ним поговорить.

— Он лазарете, — выдохнула Эстер. — Последняя комната.

— Спасибо!

Агнета быстро сжала ее руку и бросилась в сторону лазарета.

— Госпо…

— Увидимся на ужине!

И она умчалась.

Коридор, ведущий в лазарет, был темным и холодным. Редкие факелы мерцали на стенах, но их казалось недостаточно, чтобы разогнать тьму. Агнета невольно поежилась и замедлила шаг. Снаружи ветер продолжал сражаться с деревьями, и принцесса почти поверила, что ее со всех сторон окружают призраки. В лазарете ведь наверняка живут призраки, не так ли?

Агнета дошла до нужной двери и опустила ладонь на ручку. Она судорожно вздохнула, пытаясь успокоить мысли. Выпрямила спину. И почему она вообще так переживает перед встречей с каким-то там незнакомцем?

Она решила, что страх не заставит ее повернуть назад. Потом толкнула дверь и вошла.

В комнате было так же темно, как и в коридоре. Скромное помещение освещала лишь одна масляная лампа на столике рядом с кроватью, на которой спал юноша. Тот самый. Его тело обернули муслиновыми бинтами, а ноги укрыли плотным слоем мехов и шерстяных одеял.

Глава 4

Эрик еще долго свисал с кровати и вслушивался в тишину, пока не убедился, что шаги Филиппы окончательно стихли. Она убежала. И вряд ли придет к нему снова.

Если бы он мог бежать за ней, ей-богу, он бы это сделал. Но сейчас он мог лишь поморщиться от боли и с тихим стоном откинуться на подушке.

А чего он, собственно, ожидал? Эрик горько усмехнулся. Ее реакция не должна была стать таким сюрпризом. Но страх в ее глазах всё равно оказался пыткой — это ранило душу Эрика куда больнее, чем камни, которые утром расцарапали тело.

Эта девушка… Создатель, какая она красивая! Даже красивее, чем он запомнил. Когда она вошла в его комнату, он даже не сразу поверил, что это не сон.

Но она была реальна — тот самый ангел, что спас его от верной смерти в ледяной воде. А он так глупо ее напугал.

Эрик оттягивал признание о том, откуда он родом, как мог. И, если честно, он думал, что Филиппа останется в неведении гораздо дольше, а может и вовсе ничего не узнает. Так что теперь его терзал еще и этот вид стыда — с чего он взял, что она какая-то дурочка? Что не в состоянии понять, что он что-то скрывает?

А стала бы она его спасать, если бы заранее знала, что он — ее враг? У него не было ответа.

Всё, что у него было — это короткий разговор и воспоминания. Об озорной улыбке на тонких губах и о глазах такого необычного оттенка, будто в них плещется море. Они скорее синие, чем голубые.

А ее волосы... О, как бы ему хотелось запустить руку в эту густую темную копну, которую Филиппа, на счастье, не прятала под чепцом послушницы. А гладкая кожа ее ладони выдавала знатное происхождение. Эрик подумал, что может попробовать навести о ней справки, когда вернется домой, но нужно ли это?

Филиппа всё равно считает его монстром.

Ему с новой силой захотелось проклинать эту бесполезную вражду, которая забрала так много у его королевства. И у его семьи. Если бы Филиппа узнала, что он не просто какой-то данмаркский мальчишка, а самый что ни на есть наследный принц, то сбежала бы еще быстрее. Или, может, обрушила бы на его голову поток проклятий? Как будто это он виноват во всех предыдущих войнах.

Он лично ни одной войны еще не развязал, но кого это волнует?

На самом деле он и сам пришел в ужас, когда понял, что оказался в Свенланде. Было бы глупо отрицать, что здесь он в опасности. Особенно после того, как разведчики его матери узнали, что люди короля Хальстена готовят провокации на границе, чтобы обвинить Данмарк в нападении и начать очередную бойню.

Эрик понятия не имел, как долго ему еще предстоит оставаться здесь, но точно знал, что выбираться нужно как можно скорее. И всё же… Чем дольше он лежит в лазарете, тем больше у него шансов снова увидеть Филиппу.

Дверь скрипнула как раз в тот момент, когда он вспоминал ее смех. Он распахнул глаза в глупой надежде, что она всё-таки вернулась, но в дверном проеме стояла вовсе не Филиппа.

— Вам уже лучше? — сухо спросила новая посетительница.

Пожилая женщина, худая и высокая, впилась в него острым светлым взглядом. Ее иссушенный рот сжался в одну тонкую линию.

— Лучше, — ответил Эрик и попытался улыбнуться. — Спасибо, что позаботились обо мне, сестра.

Надо быть с ними дружелюбнее. Мало ли, что у них на уме?

— Лекарка сказала, что вашей жизни ничего не угрожает, — продолжила женщина. — Если так, то мне нужно задавать вам пару вопросов. Вы не против?

Как будто у него есть выбор.

Эрик кивнул, но его сердце забилось чаще. Он изо всех сил старался придать себе простодушный вид, но получалось плохо. Он пришел в себя не так давно, и его голова всё еще гудела, раны под бинтами ныли, а конечности казались деревянными.

Навредить он сейчас никому не сможет. Но что, если они решат навредить ему?

Женщина продолжала вглядываться в его лицо. Подошла к кровати и села рядом. За ней в комнату прошел мужчина, маленький, пухлый и лысый. Судя по темно-зеленой мантии, это епископ. Его глаза лишь на секунду задержались на Эрике, а потом принялись изучать помещение.

Эрику еще больше стало не по себе.

— Это епископ Нокс, — представила женщина своего спутника. — Прибыл по моей просьбе. Меня можете называть матушкой Биртой.

— Вы аббатиса, полагаю? — уточнил Эрик.

Властный образ женщины безошибочно указывал на ее положение.

Бирта кивнула и приподняла бровь.

— Наблюдательность к вам точно вернулась. Вы уже поняли, где вы?

— Свенланд я разгадал, но…

— Аббатство Варстен. Позвольте узнать, какими судьбами данмаркца занесло так далеко на наш север?

— С чего вы взяли… — начал Эрик, но аббатиса снова его перебила.

— Я давно живу на свете, юноша. Вполне достаточно для того, чтобы разобрать ваш акцент.

Эрику всё меньше нравился этот разговор. Аббатиса пришла очень вовремя для себя, но так не вовремя для него. Он еще не успел придумать правдоподобную легенду о том, как он здесь очутился и кто он такой.

В том, что он принц, признаваться нельзя. Не хватало еще попасть в заложники на пороге войны.

Глава 5

Глаза Селии смотрели на нее из замутнённого стекла, а волосы мягким облаком кружились вокруг лица. Она глядела на себя, но почему-то видела его — того мужчину. И будто всё еще чувствовала его руки, тепло его тела. Его гладкую кожу под своими ладонями.

Она готова была провести у зеркала вечность, погруженная в свои мысли, но тут позади появилось еще одно лицо. Велона, самая близкая по возрасту к Селии сестра, возникла прямо за ее плечом, словно призрак.

Селия вскрикнула, чем рассмешила Велону.

— Ты меня напугала! — воскликнула она. — Я думала, ты в саду.

Сестра обняла ее за плечи.

— Как прошел день рождения? — ласково спросила она. — Почему ты до сих с нами не повидалась? Ты разочарована?

— Чем? — нахмурилась Селия.

— Верхним миром.

Селия улыбнулась и покачала головой. Велона была самой милой из ее сестер и сильнее всех одержимой морскими существами. Даже сейчас парочка крошечных красных осьминогов кружила вокруг нее. А поскольку в верхнем мире не было ни осьминогов, ни моллюсков, ни морских коньков, он не представлял для Велоны совершенно никакого интереса.

— Нет, — сказала Селия, осторожно убирая руки сестры с плеч. — Я не разочарована, даже наоборот… Я бы хотела остаться там подольше.

Велона скривилась.

— Тогда поплыли в сад, расскажешь обо всём. О, а мы тут же время не теряли! Нашли кое-что, что тебе понравится.

Сестра хохотнула и описала круг вокруг Селии, несколько раз ударив рядом с ней хвостом, чтобы вызвать легкое волнение в воде.

Селия рассмеялась.

— И что же вы нашли?

— Мужчин! Их попадало так много из-за бури. Я нашла одного в пещере сегодня утром, а потом еще, и еще! — Велона перестала кружиться и озорно приподняла бровь. — И сундук с сокровищами, кстати, тоже я нашла.

— Ох…

Сердце Селии сжалось, когда она вспомнила о том, что видела наверху.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Велона. — Что-то не так? Ты же любишь человеческие сокровища.

Селия покачала головой.

— Тут другое. Понимаешь, я… Я видела, как эти мужчины умирали. В кораблекрушении. И это было ужасно.

Глаза Велоны округлились, и она ахнула.

— Кораблекрушение? Настоящее?!

— Да, — кивнула Селия. — Корабль развалился из-за бури, и я смотрела, как люди умирали.

— О-о-о… Быстрее! Поплыли к остальным, ты должна нам всё рассказать!

Она схватила Селию за руку, и они помчались прочь из ее покоев. Пересекли дворцовый коридор, где светящиеся медузы бросались врассыпную, чтобы дать принцессам дорогу. В главном фамильном саду их уже ждали остальные сестры — Диния, Иветта и Регитта, державшая на руках своего маленького сына. А еще Фотина — самая старшая из принцесс. Она поставила на небольшой столик тарелку с крабами в мягком панцире как раз в тот момент, когда прибыли Велона и Селия.

— Угощайтесь, — сказала Фотина сразу всем. — Повара говорят, после пира осталось еще много всякого.

Селия подплыла к тарелке и быстро закинула одного краба в рот. Это было одно из ее любимых лакомств — ей с детства нравилось забавное ощущение того, как скорлупки трескаются между зубов. Так что съев одного, она быстро потянулась к другому.

Фотина тепло рассмеялась и спросила:

— Ты не нашла себе еды в верхнем мире?

Селия быстро замотала головой, чем повеселила сестрицу еще больше.

— Зато у нас тут есть кое-что получше, чем еда! — заявила Диния и указала на деревянный сундук, взгроможденный на маленькой скале рядом с ней.

Сундук был открыт, а внутри… всё сверкало великолепием! Будто кто-то прошелся по ночному небу и собрал оттуда те самые звезды, которыми так восхищалась Селия.

— Ты собираешься рассказывать нам о своем приключении или нет? — спросила Иветта.

Она и ее близняшка Регитта были следующими по старшинству после Фотины.

— Всё было так чудесно, как ты себе представляла? Или гораздо хуже?

Диния шлепнула хвостом рядом с ухом Иветты.

— Я пытаюсь подарить нашей сестре подарок, если ты не возражаешь! — сказала она с притворным недовольством, а потом погрузилась в сундук по пояс.

Диния была маленькой и проворной. Она выудила из человеческой сокровищницы золотое ожерелье с огромным красным камнем, выполненным в виде капли, и протянула его Селии.

— Красиво, — улыбнулась та, принимая подарок.

Пока она крепила обновку на шею, Диния подплыла к ней и поцеловала в щеку. Она хоть и бывала жутко надоедливой, но всё-таки знала не только как разозлить, но и как порадовать младшую сестрёнку.

Селия провела пальцем по камню, а потом подняла взгляд и наткнулась на пять бледных и любопытных лиц, которые выжидающе уставились на нее. Все они были такими милыми…

Велона не выдержала первой.

Глава 6

Еще несколько ночей после разговора с Эриком Агнета не могла уснуть. Она лежала на кровати с широко распахнутыми глазами и вслушивалась в каждый звук. Вздрагивала от каждого шороха. В завываниях ветра ей слышались стоны раненых солдат, хотя она их никогда прежде не слышала.

Она сжимала под подушкой кинжал, который подарил отец. Нет, принцесса не умела обращаться с оружием, но девушки Свенланда не сдаются живыми. Если враг нападет, лезвие придется пустить в ход другим образом.

Агнета воскрешала в памяти все страшные рассказы, которые слышала о варварах из Данмарка. Когда она была ребенком, старая няня говорила, что у них заостренные зубы. Более того, они могут пить кровь прямо из перерезанного горла младенца!

Принцесса давно выросла, но иногда ей всё еще снились кошмары о нападении этих дикарей. Как они, невидимые, проскальзывают мимо городских стен, пробираются через ров и подъемный мост, оставляя позади мертвых охранников замка. А потом проникают внутрь и убивают всё живое, что повстречается им на пути.

Данмаркцы сотни лет вырезали деревни и выжигали посевы. Разрушали даже церкви! А после этого исполняли среди озер свои нечистые ритуальные танцы.

Никто не выживал после их нападения.

Конечно, Агнета никогда не видела этих ужасов лично, но рассказов было достаточно, чтобы пробудить в ней первобытный страх. И это роднило ее с любой крестьянской девушкой в Свенланде.

В предрассветный час она всё еще ворочалась в своей постели. Может, рассказать матушке Бирте о том, что ей теперь известно, кто тот человек с берега? Но он… Эрик вовсе не был похож на варвара. Наоборот, он был приветлив с ней. И, очевидно, достаточно образован, чтобы развлекать ее байками о героях из древних легенд Метакиноса.

А то, как он смотрел на нее… Агнете становилось теплее даже от простого воспоминания об этом взгляде. И об этих бездонных черных глазах.

Принцесса не заметила, как наступило утро. Эстер пришла, чтобы разжечь огонь, но Агнете не хотелось вставать и говорить ни с фрейлиной, ни с кем-либо еще.

Интересно, а Эрик знает, кто она? О, это был бы отличный план, не так ли? Захватить дочь вражеского короля на пороге войны. А может, его послали, чтобы убить ее? Выбрали самого обаятельного наемника?

Она напомнила себе, что воины отца должны защитить ее. Они замаскированы под гражданских и живут в деревне, расположенной внизу, под холмом, на котором стоит Варстен. И они готовы прийти ей на помощь в любую секунду. Отдать за нее жизнь, если потребуется.

С этими мыслями Агнета всё-таки вытащила себя из постели, но когда она оделась, то не пошла к аббатисе. Вместо этого она схватила требник и направилась в часовню, где уже собирались монахини и послушницы. И на этот раз Агнете даже не пришлось делать над собой усилие, чтобы игнорировать их взгляды — ей было всё равно.

Может, Создатель знает ответы на вопросы, которые роились у нее в голове?

Осенив себя священным жестом, она открыла требник на нужной странице и внимательно всмотрелась в строчки. Ожидаемо, там были только хвалы Создателю и не ничего про русалок или полумертвых данмаркцев, которых нужно спасать.

И всё-таки в эту службу Агнета повторяла молитву за старшей монахиней с особым усердием. Слова звучали твердо и убедительно, а холодный каменный пол под подошвами туфель ощущался как оплот, который поможет ей выстоять.

Он вспомнила, как Эрик сказал, будто здесь, в доме Создателя он ей не враг. И Агнете почему-то захотелось ему поверить. Глупо ли это? Возможно. Но в этих темных стенах она действительно чувствовала себя в безопасности.

Она решила, что всё, что случится с ней Варстене — это воля Создателя. Она должна довериться Ему. Во всём происходящем определенно есть смысл, и нужно просто еще немного времени, чтобы его разгадать.

На принцессу нахлынул прилив блаженства, словно непрошенный подарок Небес. В ее сердце почти расцвел восторг, а на глаза навернулись слезы, но когда Эстер схватила ее за руку, Агнета вздрогнула, и прилив иссяк.

— Как вы? — прошептала фрейлина.

— Ты можешь хотя бы на секунду перестать обо мне беспокоиться? — раздраженно фыркнула Агнета. — Я не ребенок, в конце концов.

Принцесса почти разозлилась на фрейлину за то, что та настолько бесцеремонно прервала ее молитву, но всё-таки смягчилась, взглянув во встревоженное лицо Эстер.

— Я правда в порядке, — улыбнулась Агнета. — В отличном настроении и добром здравии.

— Давайте вы в таком здравии и останетесь, хорошо?

Ближайшая монахиня шикнула на них, и Эстер скривилась, а Агнета тихонько хихикнула. Поначалу ее фрейлина старалась приспособиться к жизни в монастыре, но вскоре плюнула и больше не делала вид, что ей тут хоть что-то нравится. Потому что ей не нравилось ничего.

Когда служба закончилась, все пошли в столовую, чтобы приступить к утренней трапезе. Послушницы сидели в одном конце длинного деревянного стола, и Агнета с Эстер направились как раз к нему.

Одна из старших монахинь сидела у входа и читала Святое писание, перекрикивая стук посуды. Официально разговоры за едой были запрещены, но это правило соблюдали не многие. Особенно в том случае, когда сестрам и правда было, что обсудить.

Глава 7

Группа монахинь, к которой примкнула Агнета, вышла из монастыря и отправилась вниз по крутой каменистой тропинке. Принцессе вручили корзину, набитую одеялами и мехами для крестьян.

Агнета осторожно шла позади настоятельницы, щурясь от пронзительного ветра. Она бы с радостью зажмурилась, но, во-первых, так она рискует споткнуться, а во-вторых, ей было интересно разглядеть деревню: главную улицу с лавками и мастерскими, остроконечные крыши, покрытые льдом.

Поселение называлось Варстен, как и монастырь. Краем уха Агнета слышала, что когда-то эта деревушка была успешным рыбацким городком, но со временем жителей здесь осталось до смешного мало, а торговля почти сошла на нет. Только за счет близости к аббатству люди и выживали.

Пока они шли, небо темнело всё больше, а облака из серебристых превратились в серые.

— Похоже, снова будет шторм, — проворчала старая монахиня позади Агнеты, но ей никто не ответил.

Они спустились с холма, миновали лавку целителя и несколько мелких лачуг. Люди улыбались, когда видели их, и принцесса как никогда прежде ощутила себя самозванкой.

— Филиппа.

Агнета вздрогнула и взглянула на настоятельницу, которая рукой поманила ее к себе. Бледные глаза матушки Бирты отлично вписывались в окружающий пейзаж.

Остальные прошли вперед, а они вдвоем остались стоять перед ветхим одноэтажным домом, крыша которого держалась лишь на честном слове и молитвах. Лязг металла наполнил воздух, и Агнета догадалась, что соседнее здание — это кузница.

— Зайдем сюда, а потом пойдем к людям вашего отца, — сказала настоятельница. — Здесь ребенок очень болен.

— Конечно, — покорно кивнула Агнета.

Перед тем, как шагнуть к двери, она еще раз осмотрелась. Деревня казалась настолько мирной и безмятежной, и что принцесса почувствовала себя необъяснимо счастливой. Ей захотелось сделать вдох поглубже, но приступ тревоги царапнул душу.

Матушка Бирта говорит про людей отца…

Аббатиса уже занесла руку, чтобы постучать в дверь, но Агнета ее остановила.

— Матушка!

Настоятельница обернулась и вопросительно посмотрела на нее.

— А… эм… А нам обязательно говорить нашим воинам про того юношу с берега? Они, наверное, плохо отреагируют…

— Ваша безопасность — наша главная забота.

— Но тот человек не представляет угрозы!

Агнета сама поразилась уверенности, с которой это сказала. Было ли это правдой? Она же убежала от Эрика, как от прокаженного, но теперь… Ради Создателя, он чуть не утонул! Он слаб и наверняка растерян. Какой вред он может ей причинить?

Она вспомнила про кинжал под своей подушкой, но быстро прогнала эту мысль. Ей хотелось верить, что судьба привела к ней Эрика не просто так.

— Я говорила с ним… — робко сказала она настоятельнице.

— Вы спятили, принцесса?! — Бирта метнулась к ней и приблизила свое лицо вплотную. Ее глаза сощурились. — Вам нужно держаться от него подальше! — прошипела она. — Вы меня поняли, Ваше Высочество?

Агнете не понравился ее тон, но ей оставалось только кивнуть.

— Да, вы правы, — выдавила она, закусив губу.

Аббатиса еще немного помолчала, вглядываясь в лицо принцессы.

— Он из Данмарка, вы в курсе?

— Да, — прошептала Агнета. — Он мне сказал.

— Что еще вы знаете?

— Больше ничего.

Бирте потребовалось несколько долгих секунд, чтобы смягчиться. Затем она устало покачала головой.

— Я тоже говорила с ним, — призналась она. — Он утверждает, что отправился исследовать Изумрудные острова и попал в шторм. Это… похоже на правду. Но правда так же и то, что он воин и враг вашего отца.

— Но мы же сейчас не на войне, — попробовала возразить Агнета.

Настоятельница усмехнулась.

— Вы не хуже меня знаете, что это может измениться в любую секунду.

Они еще немного помолчали.

— Я сообщила людям короля, что мы приютили раненного, — наконец сказала аббатиса. — Но это всё. Пока что.

Агнета облегченно выдохнула и почувствовала улыбку на своем лице.

— А теперь, — продолжила Бирта, — нас ждут в доме.

Она повернулась к двери и постучала. Им открыла уставшая молодая женщина, и ее лицо вытянулось от удивления, когда она увидела посетительниц. Она тотчас же низко поклонилась.

— Добро пожаловать, — пробормотала она, давая гостьям войти в дом.

— Добрый день, дитя мое, — ответила настоятельница. — Мы принесли немного еды и трав для твоего сына.

Агнете пришлось пригнуться, чтобы пройти в хижину. Она приветственно кивнула женщине и стала наблюдать, как настоятельница снабжает ту буханками хлеба и маленькими свертками трав из своей корзины.

В глубине комнаты, скорчившись на грязном полу, сидели трое детей. А четвертый лежал на боку на тонком слое соломы и тихо стонал. Глаза больного мальчика были закрыты, а лоб блестел от капель пота.

Глава 8

Следующие два дня Агнета молилась, ткала, вышивала и боролась с желанием всё бросить и побежать в последнюю комнату лазарета, чтобы убедиться, что Эрик жив и в безопасности. Хотя, это лишнее. Если бы с ним что-то случилось, она бы уже наверняка узнала. Монахини и послушницы только о нем и говорили с тех пор, как он появился в Варстене.

На исходя третьего дня к принцессе в комнату вошла Эстер. Обеспокоенность уже стала привычным выражением ее лица, но теперь она казалась даже тревожнее, чем обычно.

— Что-то случилось? — спросила Агнета, не отрываясь от шитья.

— Госпожа, тот человек…

Сердце принцессы упало. Она отбросила работу и вскочила на ноги.

— Что с ним?

— Он уезжает. И он… хочет поговорить с вами.

Агнета подлетела к ней и схватила за руку.

— Уезжает? Уже? А где он? Как он так быстро поправился?

Вопросы сыпались из нее, как градины, а в голове всё смешалось. Она не могла поверить, что Эрик уже достаточно здоров, чтобы уверенно держаться в седле. Путешествие для него опасно!

Но оставаться здесь еще опаснее.

И почему её вообще всё это заботит?

Эстер выдавила сочувственную улыбку.

— Он ждет вас в саду. Говорит, что никуда не уедет, пока не…

Агнета не дослушала и бросилась прочь из комнаты. Путь до сада показался ей бесконечным. Она запретила себе размышлять, хорошая ли это идея — говорить с врагом наедине, каким бы очаровательным он не был. В первый раз ведь ничего страшного не произошло, так что вряд ли что-то пойдет не так сегодня.

Она добралась до сада и толкнула каменную дверь, не позволив себе промедления. Холодный воздух ударил в лицо, а на ресницы тут же осели снежинки. Когда пошел снег? Большие хлопья кружились и падали, пока Агнета смотрела на юношу из Данмарка.

Он стоял у невысокой стены, которой был обнесен сад, и смотрел в сторону моря. Его широкая спина была закутана в меха, и Агнета пришло в голову, что она впервые видит Эрика в вертикальном положении. Ей захотелось улыбнуться этой мысли.

Но также она осознала, что ведет себя вовсе не как принцесса. Сейчас она скорее похожа на крестьянскую девчонку — глупую, смущенную и… влюбленную? Стоит едва живая, а сердце колотится так сильно, что вот-вот выпрыгнет из груди.

Она решила, что пора взять себя в руки. Выпрямила спину, подняла подбородок повыше и сделала глубокий вдох. А потом один шаг вперёд, и ещё. Но Эрик обернулся на звук ее шагов, и она тут же застыла на месте, как вкопанная.

— Здравствуй, Филиппа, — улыбнулся Эрик. — Я так рад, что ты пришла.

Чтобы ответить, ей пришлось прочистить горло.

— Я… эм… А вы уже уезжаете?

Она тут же смутилась панике в своем голосе.

— Не раньше, чем поблагодарю тебя.

Он шагнул ей навстречу, и она попятилась. И тут же пожалела об этом, увидев тень печали в его глазах.

— Не бойся меня, пожалуйста, — попросил он. — Я не причиню тебе вреда.

— Знаю, — кивнула Агнета.

Странные слова. Откуда ей знать? Где-то на краю сознания всё еще пульсировала мысль, что этот человек — ее враг. Но, кажется, сердце в это уже не верило. Так что Агнета заставила себя стоять на месте, когда Эрик всё-таки подошел к ней.

От него пахло морозом и целебными травами, а его присутствие обволакивало. В полный рост он оказался выше ее на голову, а то и больше, так что ей пришлось поднять лицо, чтобы заглянуть ему глаза.

Снежинки мягко ложились на его волосы, делая его еще красивее.

— Я должен был признаться сразу, — сказал Эрик, подойдя к ней почти вплотную, — В том, что… Я чувствовал тебя там, в воде. Слышал, как ты велела мне смотреть на небо, и я… Я подумал тогда, что ты ангел.

Последние слова он произнес почти шепотом. Агнета ошеломленно уставилась на него. Вот же… несчастье! Кажется, он совсем не помнит русалку. Он помнит только ее!

Она открыла рот, чтобы исправить ошибку, но тут же захлопнула его снова, не зная, что сказать. Ее совесть вопила, что нужно поскорее во всем признаться, но... На самом деле она противилась этой мысли. И правде. Потому что успела полюбить его слова, сказанные так искренне и восхищенно, а еще этот взгляд… Тот самый, которым он смотрел на нее в лазарете.

Если она во всем признается, Эрик больше никогда не посмотрит на нее так.

«Как глупо», — пронеслось у нее в голове. Сейчас он уедет и вообще никак не будет на нее смотреть. И всю жизнь будет считать ее своей спасительницей, а это несправедливо. Нужно всё ему рассказать.

Но когда она почти нашла в себе силы это сделать, Эрик опустился на колени, и ее глаза расширились от ужаса и неловкости.

— Знаешь, Филиппа, — сказал он, глядя на нее снизу вверх, — я с детства грезил о чудесах. Хотел однажды сам увидеть хотя бы одно, и... встретил тебя. Настоящее чудо.

— Встаньте, умоляю, — пробормотала Агнета, пылая от стыда. — Вас спасла воля Создателя, а не я.

Глава 9

Корабль, перевернутый на бок, лежал на дне океана, похожий на потустороннее существо. Его мачты и паруса растянулись во все стороны, как деформированные конечности. Мелкие морские животные уже прицепились к дереву, которое скоро начнет гнить. Вокруг были разбросаны оружие, весла, монеты, сапоги и еда. И тела. Вся неразбериха человеческой жизни.

Селия долго смотрела на эту картину сверху, прежде чем поплыть на главную палубу. Ей хотелось получше рассмотреть мертвых людей. Она уже видела много несчастных, но сейчас ей всё казалось другим. Новым.

Она остановилась у тела молодого человека, навсегда застывшего в одном из дверных проемов. Он взбирался по лестнице, когда умер. Его длинные светлые волосы покачивались вокруг головы, а глаза были открыты и будто бы всё еще смотрели наверх, желая увидеть небо.

В какой момент его душа покинула тело?

Селия подплыла к нему вплотную.

— Прости, — зачем-то прошептала она.

Она понимала, что даже при всём желании не смогла бы спасти всех мужчин в ту ночь, но всё равно испытывала странное чувство вины за то, что ее родная стихия их убила.

Молодой человек был одет в темно-зеленое, с золотыми узорами. Одежда выглядела красиво и роскошно. Должно быть, при жизни он был важен.

Интересно, а тот мужчина, которого спасла Селия, одевался так же?

— Ты знал его? — спросила она у мертвого. — Кто он? Какой он?

Она почти ждала ответа, но мужчина молчал, как и мир вокруг нее.

— А ты? — продолжила она бессмысленные расспросы. — Каким ты был?

Осталось ли от его прежней личности хоть что-то в этом разлагающемся теле?

Что ж, он определенно был хорош собой. Селия внимательно рассмотрела его губы. Провела по ним кончиками пальцев. Затем ее мысли снова вернулись к тому, другому, к ее мужчине. И к поцелую, который он не почувствовал.

Или может… Она вздрогнула, вспоминая. И, повинуясь порыву, прижалась губами к губам мертвеца.

Это было быстро. И странно. Отстранившись, Селия представила, что бы сказали сестры, если бы увидели ее сейчас. О, наверное, они бы посмеялись. Назвали бы ее сумасшедшей. Хотя Диния иногда и делала вид, что танцует с человеческими скелетами, но ни она, ни остальные сестры никогда не целовали утонувших мужчин.

Селия оставила безмолвного собеседника в дверях и поплыла дальше. Она уже бывала во множестве подобных мест, и этот корабль мало чем от них отличался, но всё же он был особенным. Потому что здесь обитал он. Кровати, сундуки, деревянные балки и крошечные окна — всё приобрело особо значение. Изучая корабль, Селия чувствовала, что становится ближе к нему.

На полу в одной из комнат валялся закупоренный кувшин. Селия подняла его и вынула пробку, обнаружив внутри янтарную жидкость. Тут же поднесла кувшин ко рту. С первым глотком пришла только морская вода, но Селия была настойчива. Она пила, пока ее горло не начало пылать, а по телу не разлилось обжигающее тепло.

Она закашлялась, выплюнула напиток и отшвырнула кувшин обратно.

— Гадость!

Она схватила проплывавшую мимо рыбешку и надкусила ее, но это не исправило положение. Вкус янтарной гадости всё еще оставался во рту. Пришлось съесть еще несколько рыб и найти парочку морских цветов, которые уже прорастали в кухнях, чтобы перебить эффект от огненной жидкости.

Когда ей стало лучше, Селия покинула кухни и проплыла вдоль ряда гамаков. На одном из них всё еще лежало тело, перекинутое через толстую веревку. Селия поправила его. Теперь можно было притвориться, что человек просто спит.

Она долго-долго оставалась рядом с ним, и ее мысли метались между событиями последних дней. Корабль, мужчина, трупы матросов, одинокая темноволосая девушка… и вечная жизнь наверху.

Острая тоска пронзила ее изнутри. Она всё еще не придумала, под каким предлогом можно попробовать снова выплыть на поверхность.

В следующий миг тоска сменилась отчаянной яростью. Всё, чего Селия хотела, это снова увидеть его. Посмотреть, как он стоит на ногах, поговорить с ним. Мысль о том, что он был там прямо сейчас, существовал в мире над ней, была одновременно прекрасной и невыносимой.

И Селия решила, что ей не нужен никакой особый план или предлог. Ей больше невозможно оставаться в стороне. В конце концов, принцесса она или кто? Она уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения!

Что, если она поднимется на поверхность, но никому об этом не скажет?

Она не дала себе возможности обдумать эту мысль до конца. Если думать слишком долго, решимость ее покинет. Поэтому Селия поддалась порыву и покинула разбитый корабль, чтобы начать движение наверх.

Она плыла мимо скал и морских пещер, мимо гигантских кальмаров и стаек прозрачных медуз, чинно покачивающихся в воде. Просто плыла к своей цели, стараясь не думать о том, что произойдет, если отец каким-то образом узнает о ее проделке.

Русалки и тритоны могли быть изгнаны или даже казнены за переход в верхний мир без разрешения. Но не убьет же морской король родную дочь! А даже если так… Разве смерть — преграда для настоящей любви?

Эта мысль поразила ее настолько, что она чуть не замедлила заплыв. Неужели она и правда любит того мужчину? Она не поймет, пока не увидит его снова.

Глава 10

Следующие монастырские дни для Агнеты были наполнены работой и размышлениями. Одни монахини подметали и чистили каменные полы, другие выпекали свежий хлеб в огромных жарких кухнях, а кто-то ухаживал за овцами и прочей живностью.

А сестры и послушницы из знати работали в скриптории, пели в хоре или ткали. Агнета выбрала для себя последнее.

Эрик уехал около двух недель назад, а ей за всё это врем так ни разу и не удалось выйти на берег, чтобы еще раз поговорить с Селией. Матушка Бирта и старшие монахини, казалось, следили за Агнетой. Не то чтобы она не понимала, почему.

Поэтому она покорно сидела за ткацким станком, перебирая нити и свои мысли. Она работала ритмично, подбрасывая волан и плавно нажимая на педали. Стук станков и гул прялок погружал ее в приятный транс. За этим занятием легко могли пролететь часы.

Запах сырой шерсти больше не казался Агнете неприятным. А вот Эстер не скрывала своё раздражение и недовольство. Она сидела рядом, изредка ворча себе под нос ругательства, когда ткань скручивалась узлом под ее пальцами.

Одна из сестер сидела у двери и читала отрывок из Писания, и звук ее голоса был успокаивающим и равномерным, но Агнета не слышала ничего из того, что она говорила. В ушах стоял лишь грохот волн, и всякий раз, когда она закрывала глаза, перед ней возникал образ юноши, которого сияющая русалка принесла ей в дар…

Она могла думать только об этом. Когда снаружи раздался ужасный шум, она даже не сразу поняла, что в Варстене что-то не так.

Монахиня, читавшая Писание, осеклась на полуслове. Из коридора разносились испуганные крики. На несколько долгих секунд в ткацкой комнате воцарилась гробовая тишина. Все замерли, пока не услышали пронзительный возглас:

— Варвары здесь!

Сестры разом вздрогнули. Кто-то вскрикнул из-за прядильной иглы, вонзившейся в палец. В следующий миг все побросали работу и вскочили со своих мест, чтобы толпой броситься к двери, на ходу бормоча молитвы.

Агнета и Эстер застыли на месте. Принцесса смотрела в одну точку, пока глаза фрейлины медленно расширялись. Когда она в полной мере осознала ужас происходящего, то схватила госпожу за плечо, заставляя ту выйти из оцепенения.

— Нужно бежать к остальным!

Агнета вздохнула, вспомнив себя. Нужно успокоиться. Наверняка это какая-то ошибка. Если бы опасность была реальна, Витар и Арне ее бы уже отсюда забрали. Никто не мог подойти к монастырю без их ведома.

— А что, если это… — Эстер в ужасе ахнула. — Что, если это он вернулся? Вдруг он всё-таки оказался варваром?

— Давай сохраним спокойствие и выясним, что происходит, — ответила Агнета, поднимаясь на ноги.

Она старалась не выдавать свой страх, который грозил поглотить ее. В конце концов, она должна подавать пример подданным, даже если они не знают, кто она такая.

Эстер кивнула, и они вышли из ткацкой. Пока они степенно шли по коридору, Агнета обдумывала слова фрейлины об Эрике. Мог ли он и правда вернуться? Понять, что она принцесса и привести сюда людей?

— Если с вами что-нибудь случится… — начала причитать Эстер, но принцесса ее перебила.

— Будем уповать на Создателя и мечи наших защитников.

Нельзя давать Эстер повод впадать в истерику раньше времени, иначе произойдет непоправимое. Ее семья была не самой богатой, но веками гордилась своей верностью короне, которая граничила с поклонением. Агнета знала, что фрейлина умрет за нее в одно мгновение, если что-то действительно пойдет не так.

Они спустились по лестнице и вышли в главные галереи, став частью обезумевшей от страха толпы. Монахини и послушницы сбивались в кучки, самая большая из которых кружилась вокруг аббатисы. Та уже шагала со двора с раскрасневшимся и озабоченным лицом.

— Король! — прокричал кто-то. — Король здесь!

Агнета и Эстер переглянулись.

— Какой король? — прошептала фрейлина.

Глупый вопрос, учитывая, что король в Свенланде всего один. Но Агнета и сама не могла поверить, что отец приехал. Неужели война откладывается? Ей можно вернуться домой? Но тогда почему прибытие короля спутали с нападением варваров?

Солдаты, ввалившиеся в передние двери, ответили на последний вопрос принцессы одним своим видом. Мужчин было так много и все были настолько воинственны, что их появление и правда походило на набег.

Не без облегчения Агнета всматривалась в знакомые лица. Первым вошел Петер — ее кузен и главный военачальник отца. Рядом с ним стояли Витар и Арне, сбросившие маскировку — теперь они были одеты в синие и белые цвета королевских гвардейцев и, судя по их довольным лицам, наслаждались этим.

А потом ворвался и сам король Хальстен. Его разъяренный взгляд ощущался, как рука, сжавшаяся вокруг горла. Высокий, бородатый, с проседью в черных волосах и обветренным лицом, он заполонял своим гневом всё пространство.

Агнета много раз слышала, что когда-то ее отец был самым обаятельным мужчиной в королевстве. Мать рассказывала, как Хальстен, тогда еще лихой молодой принц, пытался завоевать её сердце, взбираясь на балкон с охапкой цветов.

Увы, едва ли от того принца еще что-то осталось в этом суровом короле.

Глава 11

Король Хальстен и его воины покинули Варстен так же стремительно, как туда прибыли. Они ехали день и ночь, направляясь обратно в Рольфхольм, столицу Свенланда. Тяжелый стук копыт сопровождал их, пока они неслись вперед.

Они проехали мимо нетронутых лесов и огромных заснеженных сосен, проскакали через деревни и несколько небольших городов. Промчались сквозь сельскую местность, усеянную ветхими хижинами и куцыми фермами.

В каждом поселении, где они появлялись, улицы тут же оказывались усеяны любопытными крестьянами и купцами, жаждущими взглянуть на короля, его суровых гвардейцев и принцессу, спасенную из лап врага.

Люди высовывались из окон, выбегали на пороги, и история Агнеты распространялась среди них, как лесной пожар. Вражеский принц прокрался в монастырь, где прятали принцессу, надежду их королевства. Он хотел убить ее? Конечно! Планировал отравить ее или пронзить мечом! Но добрый король Хальстен успел как раз вовремя, чтобы спасти любимую дочь.

Жители Свенланда были в ярости. Возмущение и гнев нарастали с каждым новым витком этих слухов. Народ вывешивал на полусгнившие крыши тряпки королевских цветов и требовал крови. Крови врагов.

Мирное время закончилось. Еще ни один воин не пересек границу, но война уже витала в воздухе, и Агнете казалось, что если она протянет руку, то сможет ощутить ее жар. Но всё, что она могла, это смиренно сидеть в седле и в ужасе наблюдать, как вокруг разворачивается театр абсурда.

Она видела гнев и видела деревни, опустошенные годами предыдущих войн. Дома и лавки всё еще лежали в руинах, а на улицах было так мало молодых мужчин, что их можно было пересчитать по пальцам. Нищета была очевидной, Агнета чувствовала ее запах и вкус.

И всё равно их люди жаждали новой войны.

— Храни вас Создатель, принцесса! — кричали они.

— Мерзавец должен умереть!

— Да! Паршивые псы заплатят за это злодейство!

— Смерть всем данмаркцам!

Король казался хмурым и сосредоточенным, но Агнета слишком хорошо знала отца, и поэтому прекрасно понимала, что на самом деле он до неприличия доволен. Она наблюдала за ним, пока ехала на лошади Петера, который сидел позади с поводьями в одной руке.

Другой рукой кузен обнимал принцессу. Отец выбрал его сопровождающим для неё, потому что тот был самым искусным воином из присутствующих. А еще самым ярым сторонником войны. Петер давно говорил, что Свенланду пора нанести сокрушительный удар и «забрать то, что принадлежит по праву».

Не так давно Агнета думала, что может выйти замуж за кого-то вроде него. Или даже за него самого. Близкородственные связи в королевских семьях не редкость.

Но теперь эта идея казалась ей странной и неправильной. Близость Петера вызывала в ней чувство, похожее на отвращение. Неприятие.

Ей казалось, что она всё еще чувствует губы принца у себя на руке. Принца, против которого ополчилась вся ее страна…

Они с Эстер до сих пор были в нарядах послушниц, хотя легко могли переодеться в мирские платья прямо в монастыре. Но отец хотел, чтобы народ увидел принцессу и ее даму в святых одеяниях.

— Так они поймут, что это не просто слухи, а истина.

Агнета не осмелилась бросить ему вызов.

Единственным способом для нее отвлечься от собственной беспомощности были мысли об Эрике. О том, каким прекрасным он был, когда стоял в заснеженном саду и просил ее поехать с ним.

Где он сейчас? Думает ли он ней? Узнал ли он, кем на самом деле была послушница Филиппа?

Всё, чего ей хотелось, это увидеть его снова. И желательно живым. Спросить, правдивы слухи, которые о нём ходят?

Они прибыли в замок, когда солнце уже начало садиться. Ворота открылись, и они въехали во внутренний двор под бурные аплодисменты толпы. Сотни людей наплевали на холод, чтобы отпраздновать благополучное возвращение принцессы.

Женщины тянули к Агнете руки, стараясь дотронуться до ее одеяний. Мужчины кланялись королю, который так бесхитростно отложил в сторону свои обязанности, чтобы спасти драгоценное дитя.

Принцесса никогда еще не чувствовала себя настолько измотанной. Улыбка казалась приколоченной к лицу, но она послушно кивала и улыбалась снова и снова, потому что знала — ей нужно поощрить подданных за преданность и доброту.

Всё ее тело болело и молило о пощаде. Наконец лошадь остановилась, и Петер спешился, а затем помог слезть и Агнете. Ее ноги коснулись земли, но подкосились, и кузен поймал ее за талию, чтобы удержать в вертикальном положении.

— Спасибо, — прошептала она.

— Проводить тебя наверх?

— Да, пожалуйста.

Конюхи подбежали, чтобы увести лошадей, а принцесса под руку с Петером отправилась через двор и к лестнице. Осталось немного. Совсем скоро она очутится в своих покоях, и это будет великолепно.

Краем глаза она заметила, что точно так же, как Петер поддерживает ее, Арне помогает Эстер. Эти двое ехали вместе и всю дорогу так мило ворковали, что Агнета не сомневалась — ее фрейлина украла сердце гвардейца. Но, судя по его нежной улыбке, он не сильно переживал об этой утрате.

Глава 12

Агнета очнулась ближе к полудню и еще раз задалась вопросом — не приснилось ли ей всё, что с ней произошло? Принц, русалка, монастырь…

Она почти скучала по временам, когда ее самой большой проблемой был выбор платья к ужину или рукописи, которую предстоит почитать перед сном. Всего пару месяцев назад мир казался ей простым и безопасным. В Данмарке жили враги — свирепые и злые, — но смелые и честные воины Свенланда всегда готовы были сразиться с ними. И она не сомневалась, что они одержат победу. И что война — это правильно.

Она протерла глаза и оглядела комнату, с удивлением обнаружив Эстер, сидящую у огня. Принцесса встала и подошла к любимой фрейлине, положив руку ей на плечо.

— Как ты? — спросила она.

Эстер подняла на нее взгляд, а затем расплылась в улыбке. Агнета отметила, что фрейлина выглядит великолепно — на ней было платье из зеленой парчи, которое шло к ее непослушным рыжим кудрям и озорному лицу, тронутому аккуратными веснушками.

— Я прекрасно, Ваше Высочество! Будто заново родилась! А вы? О, должно быть, вы страсть как хотите наконец-то надеть нормальную одежду! Давайте подберем вам что-нибудь.

Не дожидаясь ответа, Эстер встала и подлетела к шкафу и сундукам у стены, где хранились наряды принцессы — лучшие юбки и лифы, расшитые драгоценностями.

Агнета рассмеялась, глядя на ее энтузиазм.

— Немного странно вернуться после стольких дней в монастыре, не находишь?

— Есть такое. Но мне так полегчало, Ваше Высочество! Я больше ни за что не хочу оказаться в мире без мужчин.

Фрейлина повернулась и подмигнула принцессе, та хохотнула и весело покачала головой.

— Да ну тебя, Эстер! В мире есть много чего интересного помимо мужчин.

— И ничего такого, что заслуживало бы моего внимания.

Агнета закатила глаза в притворном раздражении.

— Ты ужасна. Неужели ты правда так возненавидела Варстен?

— Да! А были причины его любить? Мы поднимались посреди ночи, не могли нормально отдохнуть, носили эти дурацкие рясы, портили руки за ткацким станком. А еда? Отвратительно! Но хуже всего то, что из мужчин там были только лысый епископ и сын нашего величайшего врага.

Эстер прервала поток возмущений, чтобы вытащить из шкафа бледно-голубое платье, расшитое золотыми и серебряными нитями.

— Может, это? Что думаете? — Она повернулась к Агнете с нарядом в руках.

Принцесса кивнула. По правде говоря, ей было безразлично, что надевать.

— А вам там разве понравилось? — спросила Эстер, возвращаясь к теме Варстена.

Агнета пожала плечами.

— Сначала нет, но потом я нашла там определенное… очарование.

Эстер кинула на госпожу недоуменный взгляд. Выглядела так, будто принцесса сморозила несусветную глупость.

— Что ж! — звонко воскликнула она. — По крайней мере, теперь мы можем не шептаться по углам, а говорить открыто и громко. И я громко заявляю, что жизнь монашки не для меня!

Последнюю фразу она почти прокричала, словно хотела, чтобы ее услышали все мужчины Свенланда. Или только Арне?

В любом случае, ее задор поднял Агнете настроение. Они начали утренние сборы, когда в дверь постучали. Ханна и Гида пришли доложить, что король ожидает свою дочь к обеду.

— Я скоро буду.

Девушки принялись суетиться вокруг нее, поправляя юбки, утягивая лиф и укладывая волосы. Пока они хихикали и охали, слушая рассказы Эстер о монастырских ужасах, принцесса закрыла глаза и позволила себе насладиться ощущением того, что она наконец-то может не притворяться кем-то другим.

Когда фрейлины закончили работу, Агнета взглянула на себя в зеркало, и ей понравилось то, что она в нем увидела. Платье подходило к ее темным локонам и подчеркивало тонкую талию.

Интересно, что бы сказал Эрик, если бы она предстала перед ним такой? Настоящей.

— Наконец-то вы вернулись в мир, моя принцесса, — с придыханием сказала Эстер. — Готова поспорить, придворные господа истосковались по вашей красоте.

Агнета вздрогнула, смущенная.

— Меня не волнуют придворные господа. — Она повернулась к дамам. — Можем идти к королю.

Они покинули покои и прошли по строгим коридорам, увешанным портретами старых королей. Чем ближе они подходили к банкетному залу, тем сильнее их обволакивал запах жареного фазана. У Агнеты потекли слюнки.

— Именно так пахнет в Садах вечного блаженства, — пробормотала Эстер.

Звуки голосов, опьяненных вином, топот сапог по лакированному полу — всё это воплощало собой придворную жизнь, по которой принцесса так скучала. Когда двери зала распахнулись, на нее обрушился шквал аплодисментов.

Она улыбалась и кивала, уверенно следуя к своему месту рядом с отцом. Король сидел во главе стола, а ей надлежало сесть по правую руку. Там же сидели Петер и Ульрик, которые тихо о чем-то беседовали.

Но король — радостный и слегка раскрасневшийся, — поднялся ей навстречу, и любые беседы прекратились. Все последовали его примеру, схватив со стола наполненные кубки.

Глава 13

Два месяца спустя

Цвет неба менялся день ото дня — от ярко-голубого до серого и серебристого. Облака собирались в замысловатые фигуры, и солнце прорезало их сзади. Вдалеке скала поднималась прямо из воды. Перед ней лежала тонкая полоска берега, а в нескольких милях от нее неспешно плавала Селия.

Она смотрела то на облака, то скалистый берег, хотя давно уже поняла, что не увидит там ничего нового. Эрик не вернется... но где же Агнета? Возможно, ее призвали обратно в замок?

Селия была разочарована тем, что ее новая знакомая исчезла так быстро. Ей бы хотелось расспросить ее побольше о человеческих чудесах. Именно с этой целью Селия приплывала к этому берегу так часто, как только могла. Она делала это снова и снова.

Вопреки опасениям, отец не узнал про ее первую вылазку на поверхность. Как и про вторую, и про третью, и про все последующие.

Конечно, семья заметила, что Селия стала отлучаться из дворца чаще, чем обычно. И что она задумчивее, чем когда-либо. Но сестры быстро нашли объяснение ее переменам.

— Сестрица, да ты влюбилась! — однажды воскликнула Диния.

Селия отмахнулась и уплыла, сказав, что хочет побыть в одиночестве и исследовать обломки кораблей. Она не собиралась признаваться, что сестра права. Честно говоря, она и сама долго не могла поверить в это до конца. Но время шло, а желание увидеть Эрика никуда не исчезало — напротив, оно становилось сильнее день ото дня.

Иногда Селии казалось, что она целиком состоит из этого острого, непреодолимого желания. Что оно заполнило всё пространство внутри нее.

Но ни сестры, ни отец не могли даже помыслить о том, что младшая принцесса влюблена в человека. И Селия слышала, о чем они шептались. Все были уверены в личности тритона, который вызвал в ней такое волнение и стал причиной ее печали.

Они думали, что она влюбилась в Фалька — одного из самых красивых придворных. Он был ее троюродным братом по матери и сводил с ума русалок своим длинным золотистым хвостом и сияющими глазами.

Фальк давно оказывал Селии знаки внимания. Он провожал ее взглядом всякий раз, когда она проплывала мимо, и старался быть ближе к ней на пирах. Было время, когда ей всё это льстило, но теперь… Всё казалось пустым. Не стоящим внимания.

Важным казался только этот пустой берег и тоска по душам, по вечной жизни и по мужчине, которого Селия рискует больше никогда не увидеть. Где он сейчас? Что стало с ним после того, как он уехал? Как бы ей хотелось узнать…

Она подумала, что могла бы задать этот вопрос Ванессе, морской ведьме, но… Когда эта идея пришла ей в голову в первый раз, Селия вздрогнула. Те, кто практикует темную магию, живут отдельно от остальных русалок, и их не трогают, пока они не сделают что-то настолько плохое, что поставит под угрозу само существование морского народа. Но… Одно дело просто оставить их в покое, и совсем другое — выйти с ними на контакт.

Сколько раз Селия пыталась убедить себя, что ей пора оставить пустые надежды? Фантазии о верхнем мире? Ей следовало перестать подниматься на поверхность и уж тем более выкинуть из головы мысли о помощи Ванессы.

А Фальк и правда стал бы для нее отличной партией. Она могла бы выйти за него и провести остаток дней, окруженная их общими детьми. Она бы, как и бабушка, рассказывала маленьким русалкам и тритонам истории о душах, а они бы играли, смеялись, плескались и представляли, каково это — жить с паутинкой света внутри.

Это было бы ее лучшей жизнью. И к этому нет совершенно никаких препятствий. Так почему же она должна желать большего?

С этими мыслями Селия кинула последний взгляд на каменистый берег, потом на монастырь. А затем стиснула зубы, развернулась и поплыла домой.

*

Как бы Селия не старалась, мысли о Ванессе не отпускали ее весь оставшийся день и вечер. В итоге она решила, что для того, чтобы начать новую, взрослую жизнь, она должна посетить морскую ведьму хотя бы один раз. Просто попробовать.

Она всего лишь задаст волнующие ее вопросы, получит исчерпывающие ответы, а потом успокоится и дать Фальку шанс.

«Это ничего не значит, — думала она, покидая дворец среди ночи, когда всё вокруг погрузилось в сон. — Я просто посмотрю. Что в этом такого?»

Чем ближе она подплывала к обители Ванессы, тем темнее становились воды. Странный зеленый свет мерцал тут и там, когда Селия поняла, что прибыла во владения морской ведьмы.

Ее пещера блестела, как черная звезда, а вход был украшен ветками, связками трав и листьев из верхнего мира. Это убранство казалось таким неуместным на дне морском, что само по себе внушало страх.

Селия заплыла в пещеру, пока сомнения не заставили ее повернуть назад. Стены внутри, казалось, были сделаны из сверкающих драгоценных камней вперемешку с огромными красными цветами.

— Ванесса? — позвала она неуверенно.

Голос загрохотал так же сильно, как если бы она была наверху. Селия вздрогнула и растерянно огляделась, стараясь понять, не сошла ли она с ума. Но нет, вокруг всё еще вода.

Ответа не последовало, и Селия поплыла дальше, через широкую арку. Второе помещение было полно странных растений, которых она никогда раньше не видела. И они росли так густо, что ей пришлось продираться сквозь них.