Землянка для стражей галактики

Глава 1.

Я прижимаю чемоданчик к груди, чувствуя холод металла под пальцами.

В лабораторном отсеке космического корабля «Земля -141» тихо гудят двигатели. Их ритм успокаивает, как будто синхронизируется с моим сердцем.

Через иллюминатор видны переливающиеся звезды, но я не смотрю на них, мой взгляд сосредоточен на чемодане. В нем единственный образец моей сыворотки.

Моя работа. Моя надежда.

Внезапно корабль содрогается. Резкий толчок выбивает меня из раздумий, и по корпусу проносится пронзительный скрежет. Металл словно стонет, передавая звук через пустые коридоры. Сердце замирает, а затем начинает бешено колотиться.

У меня возникает плохое предчувствие.

— Опасность! Вторжение! — холодный голос системы оповещения разносится по отсекам, сопровождаемый вспышками тревожного красного света.

Лаборатория заполняется мигающим сиянием, отбрасывающим кровавые отблески на хромированные панели.

Я ощущаю запах озона, резкий и неприятный, смешанный с металлическим привкусом, заполнившим рот. Вонь горелой проводки и острый аромат химикатов смешиваются в едкий коктейль, разъедающий ноздри.

Корабль снова трясет, свет гаснет на секунду, оставляя меня в пугающей темноте.

За дверью раздаются шаги. Тяжелые и уверенные.

Напавшие пробиваются через защитные механизмы. Каждый удар по металлу болью отзывается в груди.

Я вспоминаю, как посвятила годы разработке этой сыворотки, работая на износ среди бесконечных ночей на научной станции.

Моя мотивация исходила не только от научного интереса, но и из душевной боли, связанной с потерей родителей в межзвездных конфликтах.

Я всего лишь хочу предотвратить повторение трагедий и верю, что моя работа сможет укрепить валькийцев – древнюю расу, способную защитить границы галактики.

Сыворотка может стать ключом к надежде на мир и спасение миллионов жизней. Ее формула является революционной: она способствует усилению физических и ментальных возможностей валькийцев, делая их непобедимыми.

Я верю, что это спасет миллионы жизней. И я готова рискнуть своей ради этого.

Раздается еще удар в дверной барьер.

Меня предали!

Мой полет на восточный шаттл приграничного уровня разрабатывался в строгой секретности. Участников собраний можно по пальцам пересчитать.

Но кто?

Звук рвущегося металла заставляет меня вздрогнуть.

Мой взгляд скользит к приборам, валяющимся на полу после толчков, и на датчики, светящиеся тревожным зеленым светом.

— Я не позволю вам забрать это, — шепотом произношу я, почти молитвенно.

Я сжимаю чемодан крепче и делаю шаг к ближайшей консоли, где на экране мигает кнопка аварийного протокола.

Дверь трещит, потом с грохотом отлетает в сторону. В проеме появляются тени нападающих. Их черные фигуры выглядят неестественно в дрожащем свете. Моя спина касается холодной стены, и я с трудом перевожу дыхание.

Пот стекает вдоль позвоночника, оставляя ледяной след. Я знаю, что путь к спасению отрезан. Остается только один выход.

Внутри все сжимается от страха, но в то же время меня накрывает ощущение отчаянной решимости.

Я открываю чемодан, дрожащими руками вытаскиваю инъекционный шприц с мерцающей жидкостью. Она переливается зеленовато-синим оттенком, словно живая.

Эта сыворотка – чудо для валькийцев, но для меня, обычного человека, она смертельно опасна. Боль будет невыносимой, а последствия – неизвестны.

Но выбора нет.

— Прощай, осторожность, — шепчу я и вонзаю иглу в свою руку.

Легкое нажатие на поршень, и ледяное пламя разливается по венам. Боль накрывает меня волной, словно удар молнии. Я не сдерживаю крик и падаю на четвереньки. Мир вокруг искажается: звуки становятся глухими, а цвета ослепительно яркими. Сердце кажется готовым разорваться, но вместе с этим приходит сила, чужая и пугающая.

Я поднимаю глаза на врагов. Их фигуры застыли в растерянности. Мой взгляд встречается с ними, холодный и полный ярости.

Они совершили огромную ошибку. Во тьме мои глаза вспыхивают неестественным светом. Я чувствую, как что-то внутри меня меняется. И я готова встретить их.

Но резкая боль в позвонках погружает меня в черную тьму.

Глава 2.

Я просыпаюсь от мерзкого света, который бьет прямо в глаза. Он слишком яркий, обжигающий, и я инстинктивно щурюсь, но движения головы даются с трудом.

Тело болит, словно меня прошили раскаленные иглы. Руки связаны за спиной, затекли. Холодный металлический пол подо мной кажется неподвижной глыбой льда.

Я делаю глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями.

Где я? Что произошло?

Воспоминания накатывают волной. Сыворотка!

Я вижу себя, как в тумане: дрожащие руки, игла входит в кожу, и пронзительный взрыв боли. Сыворотка должна была стать моим последним шансом. Боль была невыносимой, но теперь... Я чувствую ее действие.

Внутри меня что-то движется, изменяется, адаптируется. Сила, о которой я никогда не мечтала, пульсирует в венах, но вместе с ней приходит и странное, пугающее ощущение. Словно я больше не принадлежу себе полностью.

Осматриваюсь. Я в клетке.

Комната узкая, металлическая, освещена холодным светом. На полу поблескивают какие-то приборы с мигающими индикаторами, но их назначение мне неясно. Тишина вокруг настолько напряженная, что я слышу только собственное дыхание и глухие удары сердца.

Нет. Не только это.

Шаги. Они приближаются.

Дверь с лязгом открывается. На пороге появляется фигура в длинном плаще. Он высок, и капюшон скрывает его лицо, но взгляд под ним буквально пронзает меня. Этот взгляд холодный и оценивающий.

— Ты проснулась, — произносит он низким и уверенным тоном, от него веет угрозой. — Глупая землянка, тебе не стоило использовать сыворотку.

— Кто вы? — мой голос звучит хрипло, я пытаюсь прокашляться.

Он слегка улыбается, но эта улыбка лишена тепла.

— Мы – торедáны. Я – Карак. И теперь ты принадлежишь нам.

Торедáны.

У меня перехватывает дыхание. Эта раса была изгнана с родной планеты Ториус за разрушительные амбиции. Они подчинили биоинженерию своей воле, превращая ее в инструмент для порабощения слабых. Для них нет ничего важнее силы. Слабость они презирают. И вот теперь я, слабая по их меркам, у них в руках.

— Вы хотите узнать формулу, не так ли? — произношу я, стараясь не выдать своего страха.

Карак кивает. Он не пытается скрыть свою цель. Они ищут формулу, которая сделает их сильнее. Они готовы захватить любые технологии, способные укрепить их власть, и не остановятся ни перед чем, чтобы добиться своей цели.

— Вы зря тратите время, — добавляю я, глядя ему прямо в глаза. — Формулы у вас не будет.

Он наклоняется чуть ближе, но голос остается ледяным:

— У нас есть свои методы. И, поверь, они эффективны.

Что-то в его словах заставляет меня стиснуть зубы.

— После попадания сыворотки в кровь молекулы расщепляются на мелкие частицы, которые невозможно восстановить, — говорю я, выдавливая саркастическую улыбку. — Даже если вы меня разрежете, ничего не найдете.

Что, съел? Думаешь, я настолько глупа, чтобы не просчитать все риски?

Глаза Карака вспыхивают гневом, но он мгновенно берет себя в руки.

— Ты слишком самонадеянна, если думаешь, что я поверю, — произносит он медленно. — Но даже ложь имеет свою цену.

Он поднимает руку. Я вижу движение, но не успеваю отреагировать. Его удар, как молния. Моя щека вспыхивает болью, и я отлетаю в сторону, ударяясь о металлические прутья клетки.

Я поднимаю разъяренный взгляд. Карак смотрит на меня сверху вниз, его лицо остается пугающе спокойным.

Я стискиваю зубы. У меня есть только 72 часа. Сыворотка изменила мое тело, но через три дня она начнет разрушать меня изнутри. Мне нужно найти выход, пока не стало слишком поздно.

И что еще хуже, они этого не знают.

Если Карак или его люди заподозрят, что мое время ограничено, они надавят сильнее.

72 часа – это мой секрет. И мое оружие. Я должна использовать его так, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу.

— Это был только первый шаг, — говорит Карак, отворачиваясь. — Если ты будешь сопротивляться, я уничтожу все, что тебе дорого. Даже надежду.

Он оборачивается на мгновение, его глаза сверкают хищным огнем.

— Ты лучше не разочаровывай меня. А пока позволь нам подготовить тебя.

С этими словами он выходит. Я слышу, как его шаги растворяются вдали.

Комната снова погружается в тишину. Я медленно сажусь, чувствуя, как тело дрожит от боли и усталости. В голове шумит. Я касаюсь пылающей щеки плечом.

Но передышка длится недолго. С потолка раздается шипение. Я поднимаю голову и вижу распылитель газа. Резкий запах бьет в нос.

Нет! Не сейчас!

Я пытаюсь задержать дыхание, но слишком поздно. Веки тяжелеют, а мысли ускользают, как вода между пальцев. Последнее, что я чувствую – страх.

И темнота.

__________________

Мои фантастические, салют!

История будет горячей, интересной и захватывающей.

Космос и любовь. Сражения и еще раз любовь.

Далее визуализация, листайте -------------->>>>>

Визуализация 1

Тина, 25 лет

Тина родилась на Земле в семье исследователей. Ее родители, увлеченные космосом, с детства привили ей любовь к науке. Но они погибли в результате несчастного случая во время одной из космических экспедиций, что оставило в душе Тины глубокую рану.

Потеря заставила Тину стремиться защитить человечество и создавать технологии, которые помогут избежать подобных трагедий. Ее страсть к биоинженерии развилась из идеи создания препаратов, способных улучшать адаптацию людей к экстремальным условиям.

Ее карьера стремительно идет в гору, но из-за постоянной занятости и страха потерь Тина избегает крепких и личных связей. Она привыкла полагаться только на себя, но где-то в глубине души мечтает, чтобы кто-то снял с нее этот груз ответственности.

Визуализация 2

Карак, раса - торедан, 40 лет

Карак родился на Ториусе, когда тореданы еще не были изгнаны. Его семья принадлежала к высшей касте биоинженеров, которая разрабатывала технологии, превращавшие тореданскую армию в почти непобедимую силу.

Когда их раса была изгнана за преступления против других цивилизаций, Карак оказался одним из тех, кто возглавил движение сопротивления. Он считает изгнание не наказанием, а временной неудачей, которую он исправит, вернув своей расе власть и могущество.

Он считает себя спасителем своей расы и готов на все ради достижения цели.

_____________________

Ниже наглядная инструкция, как добавить книгу в библиотеку и поставить лайк.

Так я буду видеть, что история вам нравится!

Глава 3.

Я прихожу в себя в ярко освещенной комнате.

Свет прожекторов обжигает лицо, лишая меня возможности видеть, что происходит вокруг.

Мое тело сковывает холод, но я понимаю, что это не только из-за температуры. Металлические наручники врезаются в запястья. Я привязана к чему-то вроде операционного стола.

— Очнулась, — раздается знакомый голос.

Карак.

Он стоит в тени, но я ощущаю его присутствие, как ядовитый газ, заполняющий легкие. Шаги Карака гулко звучат, когда он подходит ближе. Тишина рушится звоном какого-то прибора.

Сканер?

Мое сердце начинает биться чаще.

— Ты понимаешь, что твое сопротивление бесполезно? — произносит он с насмешкой, будто говорит с капризным ребенком. — Формула рано или поздно будет у нас. Вопрос лишь в том, какой ценой для тебя.

— Если это цена ТВОЕЙ жизни, — говорю я, с трудом выдавливая из себя слова, — то меня вполне устраивает.

Карак смеется. Его смех холодный и пугающий.

— Ты забавная. Посмотрим, насколько хватит твоей смелости.

Он кивает кому-то за пределами моего поля зрения.

Сзади слышится звук включающегося устройства, напоминающий разряд электричества.

В следующий момент мое тело пронзает жгучая боль. Она накатывает волной, охватывая каждую клетку.

Я закусываю губу, чтобы не закричать.

— Держишься, — спокойно замечает Карак. — Но не переживай, я не тороплюсь.

Сквозь боль я начинаю понимать его тактику. Он не собирается убивать меня. Ему нужно сломать меня психологически, заставить отдать формулу. Но чем больше он пытается меня прогнуть, тем сильнее я чувствую внутри себя сопротивление.

— Ты знаешь, что эта сыворотка разрушает меня изнутри, — говорю я, задыхаясь. — Даже если я скажу тебе формулу, тебе придется жертвовать своими бойцами, чтобы проверить ее.

На мгновение он замирает.

— Ты блефуешь, — произносит он, но в его голосе нет прежней непробиваемой уверенности.

— Конечно, блефую, — усмехаюсь я, чувствуя, как жгучая боль сменяется волной ледяной решимости. — Разве кто-то вроде меня может тебя обмануть?

Карак молчит. Напряжение в комнате становится осязаемым.

Потом он медленно наклоняется ко мне.

— Ты будешь страдать до тех пор, пока не решишь говорить, — шипит он мне в лицо.

Его взгляд сверлит меня, как лазерный резак.

— Может быть, — говорю я, улыбнувшись сквозь боль. — Но ты не получишь формулу. Никогда.

В его глазах вспыхивает ярость. Он резко разворачивается и уходит, оставляя меня наедине с болью и мигающими приборами.

Я знаю, что он вернется. Он продолжит пытаться сломать меня.

Но внутри меня все быстро меняется. Я чувствую, как сила сыворотки начинает разгораться все ярче. Боль была невыносимой, но теперь я чувствую, как каждая ее волна добавляет мне стойкости.

Я не сдамся!

Тишина в комнате становится тяжелой. Слышен лишь мой хриплый и неравномерный выдох. Я чувствую, как сердце все еще бешено колотится, но вдруг приходит осознание: боль, которую они мне причиняют, больше не пугает.

Она становится фоном, частью моего нового состояния.

Свет прожекторов внезапно тускнеет.

Карака нет, но я уверена, что камеры наблюдения следят за каждым моим движением.

— Ну что, Карак, — шепчу я в пустоту, — этого недостаточно?

Ответа, конечно же, нет.

Я прикрываю глаза.

Как вообще такое могло произойти? Кто меня предал? Кто помог тореданам насколько близко подойти к тому, чтобы вырвать у меня секрет моей работы?

Эта формула – моя жизнь.

Я вспоминаю бесконечные лаборатории, заполненные стеклянными контейнерами, в которых бурлили жидкие кристаллы. Формула была непокорной, как дикий зверь.

Каждый новый компонент становился провалом, каждая проба рушила надежды. И когда я уже готова была сдаться, мне пришла идея. Полет на границу галактики. Только личное общение с валькийцами могло наставить меня на верный путь.

Я до сих пор помню, как мой корабль входил в атмосферу неизведанной защиты, которую разработали валькийцы. Их технологии поражали воображение. А их самих невозможно забыть: высокие, сильные, с гордым взглядом, в котором читалась вечная борьба за свободу.

Они – живое воплощение силы, которой я пыталась достичь в своих экспериментах.

И именно тогда я увидела ее – ту самую субстанцию, которая стала недостающим звеном моей формулы. На поверхности их мира, среди бурь и вихрей, бушевал поток энергии. Она была настолько мощной, что могла трансформировать материю, и настолько непредсказуемой, что в руках неопытного могла превратиться в оружие массового уничтожения.

Они назвали ее «таисса» – дыхание мира. Назвали в честь храброй землянки Таисии, которая сто лет назад приручила Поток и вернула нашей планете Земля жизнь. Я читала об этом еще в детстве.

Валькийцы использовали эту энергию для своих ритуалов и защиты, почти как дар природы. Я изучала «таиссу» с таким трепетом, что чувствовала себя ничтожно малой. В какой-то момент я даже усомнилась, имею ли право пытаться использовать этот дар для экспериментов.

Но я все-таки сделала это.

Этот компонент стал ключом, который перевернул все. Формула ожила, но и приобрела свою опасность. Она требовала точности – сверхъестественной, почти невозможной. Слишком мощная для хрупкого человеческого тела, но идеально подходящая для физического совершенства валькийцев.

И теперь я здесь. Загнана в угол. Предана своей же работой, которая должна была стать открытием века, а превратилась в мою тюрьму.

Ирония в том, что именно валькийцы вдохновили меня на создание формулы, а теперь я сомневаюсь, доживу ли до того момента, чтобы хоть кого-то из них увидеть вновь.

Может, если бы я тогда осталась дольше среди них, поняла их лучше... Может, эта формула не стала бы проклятьем. Может, я могла бы сделать ее безопасной.

Тина, остановись. Хватит. Сейчас не время для самобичевания.

И едва я успеваю собраться с мыслями, как дверь открывается, и в комнату входят двое мужчин. Их массивные фигуры перекрывают свет, а оружие в руках выглядит угрожающе.

Глава 4.

Я с трудом поднимаюсь, чувствуя слабость в ногах.

В голове пульсируют тысячи мыслей, но среди них одна выделяется особенно: если я не найду способ сбежать сейчас, второго шанса может и не быть.

Меня ведут по коридору. Стены холодные и гладкие.

Воздух здесь тяжелый, почти влажный. Где-то впереди слышен гул, словно сердце этой адской машины готовится к следующему удару.

Шаг за шагом я иду, с трудом переставляя тяжелые ноги. Внутри нарастает паника.

Сыворотка горит во мне, как неистовый огонь. Я чувствую, как она поднимается из самых глубин моего тела, как волна, которую я не могу контролировать.

Что, если она начнет проявляться прямо сейчас? Что, если они поймут, что я не такая беспомощная, какой кажусь?

Я делаю осторожный вдох, пытаясь сосредоточиться. Нужно лишь дождаться момента.

Стражники – двое здоровых тореданов, ведут меня вперед, сжимая мои руки так сильно, что пальцы немеют. Они уверены, что я сломлена, что пытки отняли у меня всю силу. Это моя единственная возможность.

Я заставляю себя двигаться медленнее, словно сил уже нет даже на шаг. Один из стражников рычит, дергая меня за руку.

— Шевелись, землянка.

«Землянка».

Их презрительное прозвище для меня. Они и не догадываются, что оно только разжигает мое упрямство.

Мы проходим мимо перекрестка. Вижу боковой коридор – узкий, полутемный. В конце, кажется, есть вентиляционный люк. Если я смогу вырваться…

Секунда. Две. Все решается в одно мгновение.

Я резко подгибаю ноги и падаю, вынуждая стражников ослабить хватку. В тот же миг бью одного локтем в колено. Раздается хруст, он взвывает. Второй тянется ко мне, но я уже перекатываюсь в сторону, ударяя его в горло.

Но тореданы – не обычные солдаты. Они быстрее, чем я рассчитывала. Раненый стражник с диким рычанием хватает меня за волосы и дергает назад. Боль вспыхивает в затылке, но я с силой бью его ногой в живот. Он отшатывается, но его напарник уже нависает надо мной, его тяжелый кулак с размаху опускается на меня. Я успеваю отклониться, но удар все равно скользит по виску. Перед глазами вспыхивают искры.

Я бросаюсь в боковой коридор, сердце колотится так бешено, что от его звука можно сойти с ума.

Люк совсем рядом.

Крики. Они эхом пролетают по металлическим стенам.

Позади уже слышны тяжелые шаги.

Я хватаюсь за края люка, пытаюсь его открыть…

И тут меня ловят.

Стальные пальцы сжимают мою шею, отрывают от пола. Воздуха не хватает. Перед глазами темнеет.

— Думала, сбежишь? — рычит один из стражников.

Меня бросают на холодный металл. В глазах все плывет, во рту привкус крови.

Но внутри меня больше нет страха.

Только ярость.

И тлеющая уверенность: это еще не конец. Я буду бороться до конца.

Пока один стражник удерживает меня в своих мерзких сильных объятиях, второй пытается надеть на меня наручники.

Я из последних сил сопротивляюсь. Но стоит мужчине злобно посмотреть на меня и замахнуться, как я замираю от страха.

На мое счастье, удара не следует. Это была только лишь попытка запугать. И у этого амбала все получилось. Звонкий щелчок на запястьях оповещает меня об очередном провале.

Мы входим в новый зал. Он огромный, с высокими потолками, усеянный трубами и кабелями. В центре – массивный цилиндрический прибор. Он светится холодным синим светом, от которого у меня по коже пробегают мурашки.

— Что это? — спрашиваю я, хотя сама знаю, что никакого ответа не получу.

Стражники не удостаивают меня даже взгляда.

Они оставляют меня перед прибором, крепят металлические манжеты на запястья и щиколотки, фиксируют шею, чтобы я не смогла вертеть головой. На этот раз их цель ясна: обездвижить меня полностью.

Мое сердце снова начинает бешено биться.

— Готовы, — говорит один из стражников, нажимая что-то на панели управления.

Я слышу, как устройство оживает, как по трубам начинает течь энергия. Все вокруг заполняется гулом, и в какой-то момент мне кажется, что я сама становлюсь частью этого ритма.

И вдруг в зале снова появляется Карак. Его фигура отбрасывает длинную тень, лицо погружено в полумрак, но его голос звучит, как раскат грома:

— Ты думаешь, что можешь нас обмануть? Что твоя упрямость спасет тебя?

Я смотрю на него, следую за ним только глазами, мое тело полностью обездвижено.

Вместо страха внутри начинает закипать что-то другое.

Злость. Ненависть. Презрение.

Не удивительно, что его раса была изгнана. Караку все равно кто стоит перед ним: ребенок, женщина или пожилой человек. Любой будет удостоен боли.

— Ты можешь продолжать свои пытки, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Но ты не получишь того, что хочешь.

Он улыбается. Эта улыбка не сулит ничего хорошего.

— Это мы еще посмотрим.

Карак медленно обходит меня, едва касаясь кончиками пальцев моей кожи, словно изучая реакцию. Затем резким движением сжимает мое плечо. Вспышка боли пронзают тело, но я не дам ему насладиться моим криком.

Он наклоняется ближе, его голос становится почти ласковым:

— Я люблю, когда жертвы думают, что у них есть выбор.

Затем он решительно поднимает руку, и в тот же момент прибор выпускает яркий луч света.

Глава 5.

Мое тело снова охватывает боль, но на этот раз она другая. Это не просто физическая пытка, это что-то глубже, будто сыворотка внутри меня отвечает на это воздействие. Я чувствую, как что-то в моем теле начинает меняться, словно кровь закипает в венах.

Прибор гудит все громче, вибрации пробирают до костей, и я понимаю: что-то идет не так. Или, наоборот, именно так, как задумал Карак.

Огонь внутри меня, который раньше лишь тлел, вспыхивает с новой силой. Каждая клетка тела будто разрывается изнутри. Боль накатывает волнами, лишая воздуха. Я пытаюсь сжать зубы, но этого недостаточно, с пересохших губ срывается глухой стон.

Кровь. Я чувствую, как она тонкой теплой струйкой стекает из носа, оставляя металлический привкус во рту. Затем еще одна капля, и еще.

— Интересно, как долго ты выдержишь, — спокойно говорит Карак.

Я с трудом поднимаю взгляд. Он стоит совсем рядом, бесстрастно наблюдая за моими мучениями. В его глазах нет ни тени сомнения, ни капли сочувствия, лишь хищное любопытство.

— Ты уничтожаешь меня, — хриплю я, чувствуя, как мое тело содрогается от нового удара боли. — А вместе со мной и формулу.

— О, не беспокойся, — Карак наклоняется ближе, так что я чувствую его холодное дыхание. — Если ты умрешь, мы просто вынем ее из твоего мозга.

От его слов меня пробирает ледяной ужас. Они действительно способны на это. Они не просто хотят формулу. Они хотят ее любой ценой.

Мое сердце бешено стучит, заглушая шум прибора. Тело бьет озноб, хотя от жара сыворотки мне кажется, что я горю заживо. Запястья болят от наручников. Я дергаюсь, почти в панике, но металлы даже не скрипят.

— Ты все еще надеешься на спасение? — ухмыляется Карак. — Ты ведь знаешь, что никто за тобой не придет.

Я хочу ответить, но в этот момент вспышка боли пронзает голову. Мир перед глазами рассыпается на осколки. Я чувствую, как мои мышцы словно сжимаются, подчиняясь чужой силе, как будто что-то внутри меня рвется наружу.

Гул прибора стихает, но боль не уходит. Она затаилась глубоко в костях, пульсируя в такт бешеному сердцебиению. Кровь продолжает капать с моего носа, капля за каплей разбиваясь о металлический пол.

Я тяжело дышу, но все же поднимаю голову и смотрю на Карака. Его самодовольная ухмылка бесит меня больше, чем сама пытка. Я знаю, что должна молчать, что не могу позволить ему получить даже крупицу информации, но...

Гребанные астероиды, я хочу знать!

— Кто? — хриплю я. — Кто тебя навел?

Карак чуть приподнимает бровь, но в глазах мелькает интерес.

— О чем ты, милая?

Я сжимаю кулаки, игнорируя боль, вспыхивающую в запястьях.

— Кто предатель? Кто рассказал тебе о перевозке сыворотки?

Его ухмылка становится шире.

— Ах, это...

Он медленно проходит вокруг меня, словно раздумывая, стоит ли говорить. В его взгляде появляется что-то развлекательное. Он получает удовольствие, играя со мной.

— Зачем тебе это знать? Ты ведь все равно не выберешься отсюда.

— Может, я просто хочу перед смертью знать, кому сломать шею, если вдруг выберусь.

Карак смеется. Гортанно и глубоко. Это не просто насмешка, в этом смехе есть что-то почти восхищенное.

— Вот за это я и люблю ученых с Земли, — тянет он с фальшивой нежностью. — Вы всегда такие упрямые.

Я ничего не отвечаю, просто жду.

Карак наклоняется ближе, его глаза мерцают в полумраке.

— Ладно, — наконец говорит он, делая вид, будто сдается. — Я скажу тебе одно имя. В награду за твою стойкость.

Мое дыхание замирает.

— Кто?

Он наклоняется еще ближе, почти касаясь губами моего уха.

И шепчет.

Имя.

Тот, кому я доверяла. Тот, кто знал о моем полете.

Холод пробегает по спине. Я хочу сказать, что он лжет, что это невозможно... Но внутри меня уже разрастается угрожающая пустота.

Предательство.

— Ты врешь, — выдыхаю я, а на глазах выступают слезы.

Карак довольно улыбается.

— Может быть. А может, и нет.

Он отступает, наслаждаясь моей реакцией.

— Теперь у тебя будет над чем подумать, пока мы продолжим наши эксперименты.

Мое тело снова пронзает разряд боли.

Но теперь она ничто по сравнению с тем, что творится у меня внутри.

Глава 6.

Я сижу в холодной клетке, сжавшись в комок, колени прижаты к груди. Мои руки дрожат, но я сцепляю их крепче, словно пытаясь удержать себя в реальности.

Жажда и слабость – мои новые спутники. Голод стал фоновым шумом, а тело – хрупкой оболочкой, с которой я уже почти не чувствую связи. Оно предает меня, становится чужим, неподконтрольным. Холод пробирается в кости, превращая дыхание в болезненные рывки. Я ощущаю, как мышцы ноют от неподвижности, но даже пошевелиться – это уже борьба.

Металл подо мной ледяной, воздух пропитан сыростью и запахом машинного масла.

Здесь нет времени. Нет утра и нет вечера. Только серые стены, глухая тьма за решеткой и гул далекого механизма, бьющегося в унисон с моим изможденным сердцем.

Мне нужно думать. Думать, а не чувствовать. Но мысли заполняет только одно имя.

Энзо.

Как я могла быть такой глупой?

Внутри меня вспыхивает ярость, но даже она слишком устала, чтобы гореть долго. Я знала, что ему нельзя доверять. Знала с самого начала. Его улыбка была слишком безупречной, его слова – слишком сладкими. Он всегда был рядом, всегда восхищался моими теориями, моими идеями. Говорил, что я гений. Что мне нет равных.

А я? Я позволила ему приблизиться. Позволила запутать меня красивыми словами, позволила себе поверить, что он – тот, кто понимает меня лучше всех.

Дура.

Теперь его имя – как яд в моих мыслях. Я вспоминаю моменты, когда мне следовало бы насторожиться. Как он всегда чуть медлил, когда я делилась открытиями. Как задавал слишком точные вопросы. Как иногда в его глазах мелькала тень чего-то непонятного. Я чувствовала… Но не хотела верить.

Шаги.

Я напрягаюсь и поднимаю голову. Тяжелые, уверенные. Не Карак. Стражник.

Решетка скользит в сторону с глухим звуком. Металлическая тарелка падает на пол, еда внутри выглядит жалко – какая-то сероватая масса. Но я голодна. Голодна так, что в живот сводит судорогой.

Я протягиваю руку, но пальцы дрожат. Даже такое простое движение, как взять еду, требует слишком много сил.

— Сколько сейчас времени? — спрашиваю я, голос сиплый и сухой.

Суровый стражник молчит.

— День. Час. Как долго я здесь?

Он даже не смотрит на меня.

Гнев борется со страхом. Я не могу позволить себе потерять счет времени. Я должна знать.

72 часа. Это все, что у меня было. Это все, что у меня есть.

Но сколько осталось?

Мужчина отходит, и решетка снова захлопывается.

Я сжимаю руки в кулаки, ногти впиваются в кожу.

Я не сдамся.

Но что, если я не успею? Что, если мое тело сломается раньше, чем появится шанс на побег?

Что, если никто не придет?

Я делаю глубокий вдох.

Страх душит, сжимает ребра, растекается по венам ледяной волной.

Но страх – это не то, что поможет мне выжить.

Я заставляю себя взять еду и съесть хоть немного. Нужно сохранить силы.

Если Энзо меня предал, то я разберусь с этим позже.

Если я выберусь.

Когда я выберусь.

*****

Я прихожу в себя медленно, как будто пробираюсь сквозь густой туман.

Опять эти уроды применили усыпляющий газ. Сколько я проспала – неизвестно. Но по внутренним ощущениям понимаю, что мое время на исходе.

Голова тяжелая, мысли спутаны. Я пытаюсь вдохнуть и чувствую, как трубки сильнее впиваются в мое тело, мешают мне дышать свободно. Тело по шею погружено в что-то густое, липкое и холодное. Желеобразная субстанция оранжевого цвета окутывает меня с шеи до кончиков пальцев.

Я в капсуле. Только голова торчит сверху.

Паника подступает, но я заставляю себя сохранять контроль. Дышать ровно, не делать резких движений.

Сначала пойми, где ты. Потом выбирайся.

Но ощущение, что эта масса живая, не дает мне покоя. Она обволакивает кожу, словно хочет проникнуть глубже. По телу пробегает холодный ужас. Что, если она действительно проникает?

Сквозь стекло лаборатории я вижу тускло освещенный зал. Панели приборов мерцают зелеными и красными огнями. Несколько тореданов стоят перед экранами, изучают данные. Один из них – Карак.

Он напряжен.

Интересно.

Я улыбаюсь сухими и потрескавшимися губами.

— Надеешься высосать формулу из моих пор? — хриплю я.

Голос почти не слушается.

Карак резко поворачивается ко мне. В его глазах злость.

— Мы все еще можем договориться, – произносит он с нескрываемым напряжением. — Прекрати сопротивляться, и, возможно, я позволю тебе выжить.

Я смеюсь, но выходит звук, больше похожий на хрип.

— О, после всего, что ты тут со мной делал? — я медленно моргаю, борясь с головокружением. — А не полететь бы тебе в черную дыру?

Карак сжимает кулаки.

И в этот момент дверь в зал лаборатории раздвигается.

Я вижу силуэт. Но он размытый. Зрение уже подводит, я пытаюсь проморгаться.

Он высокий и знакомый.

И когда он подходит совсем близко, у меня сжимается сердце.

Энзо.

Он стоит прямо передо мной, и его взгляд… другой.

Ледяной.

Пустой.

Или мне просто кажется?

Глава 7.

Энзо.

Я моргаю, но он не исчезает. Он стоит за решеткой, его силуэт мягко подсвечен тусклым синим светом. Все такой же безупречный, в чистой униформе, с гладко зачесанными волосами и печальным выражением лица.

Он останавливается перед капсулой и смотрит на меня снизу вверх. В глазах мелькает тень чего-то похожего на сожаление, но я ему не верю.

— Тина, — он произносит мое имя так, будто мы снова в лаборатории.

Будто ничего этого не было.

Я чувствую, как внутри все замирает.

— Что, пришел насладиться своей работой? — с горькой усмешкой произношу я.

Энзо делает шаг ближе.

— Хватит сопротивляться. Ты же умираешь. Я могу помочь.

От моей улыбки трескаются сухие губы. Но мне плевать на эту боль. Она не сравнится с той, что огромным комом разрастается в груди.

Боль предательства. Ее ни с чем не спутать.

— Помочь? Как ты помог мне оказаться здесь?

Он медлит. Его замешательство дает мне каплю удовлетворения.

— Я не хотел этого, — говорит он так, словно ему действительно жаль. — Все зашло слишком далеко. Но если ты сейчас сдашься, я смогу…

— Да пошел ты, — рявкаю я, внезапный прилив злости дает мне немного сил. — Ты продал меня этим ублюдкам! Ты продал свою жалкую шкуру. Теперь тебе нужно оправдание, чтобы не сгореть в собственной лжи?

Его челюсть напрягается. Я вижу, как его пальцы сводит судорогой, как он хочет сделать шаг ко мне, но тут же останавливается.

— Ты понятия не имеешь, что стоит на кону! — его голос уже не такой мягкий. — Если бы ты просто слушала, если бы не была такой упрямой…

— Если бы я просто отдала им все, что у меня есть, да? — я усмехаюсь, хотя во рту только сухость и горечь. — Если бы просто прогнулась, как ты?

Энзо шумно выдыхает, прикрывая глаза, будто пытается успокоиться.

— Тина…

— Нет! — я напрягаю мышцы, но субстанция держит меня в плену. Гребанное желе, липкое и холодное, словно насмешка над моим бессилием. — Не смей произносить мое имя. Ты для меня мертв.

Он берет в руки панель управления решеткой.

— Я – единственный, кто может тебя отсюда вытащить. Но ты должна мне довериться.

Довериться.

Я смотрю ему в глаза. Я помню, как он смотрел на меня, когда мы работали вместе. Восхищенно и заинтересованно. Тогда я думала, что он видит во мне человека.

Теперь я знаю правду.

Он видел во мне ресурс.

Энзо сжимает пальцы в кулак, но быстро расслабляет их. Контролирует себя. Все такой же собранный. Все такой же лживый.

— Как давно ты спелся с тореданами? — тихо спрашиваю я, пытаюсь сделать глубокий вдох, но мышцы сводит судорога. — До экспедиции? Или уже на станции решил продать меня, когда понял, что не можешь тянуть одеяло на себя?

Он молчит, смотрит в сторону. Значит, я права.

— Что они тебе пообещали взамен? — продолжаю я, вгрызаясь догадками в его сознание. — Деньги?

Энзо вздыхает, проводит рукой по лицу.

— Не-е-е-ет, — тяну я, наблюдая за ним. — Власть?

— Тина…

— Тогда что? Новые технологии для биоинженерии? Возможность перешагнуть через законы нашей науки?

Он резко переводит на меня взгляд.

Попала!

— Ты ведь всегда хотел большего, да? — продолжаю я язвительным тоном. — Пока мы разрабатывали сыворотку, ты уже думал, как извлечь из нее выгоду.

Энзо качает головой.

— Это не так просто.

— Ах, ну конечно! Ты же не предатель, а жертва обстоятельств, да? Ты просто «не мог иначе».

Он стискивает челюсть.

— Ты не понимаешь, Тина. Они все равно бы забрали ее. Карак не остановился бы. Я просто… просто выбрал сторону, на которой было больше шансов выжить.

— Значит, твоя цена – это шанс выжить?

Энзо снова отводит взгляд.

Трус! Даже в глаза мне не может смотреть!

— А твоя? — бросает он в ответ.

— Уж точно не предательство.

— Ты всегда была упрямая, — говорит он тихо. — Но упрямство убивает.

— Лучше умереть, чем жить с клеймом, как у тебя, — злобно бросаю я.

Его губы сжимаются в тонкую линию.

— Если я выйду отсюда, — цежу сквозь стиснутые зубы, — первым делом я сверну тебе шею.

Энзо никак не реагирует на мои слова. Только улыбается. Едва заметно и печально. Будто знает, что моя жизнь уже предопределена.

— Ты не изменишь угрозами своего положения, Тина.

Он изучает меня, а потом качает головой.

— Подумай. У тебя мало времени. Прошло уже более сорока восьми часов с того момента, как на твой корабль напали.

Зажмуриваюсь и проваливаюсь в телесные ощущения.

Давай, родимая, ты должна мне помочь. Чувствую, как по венам течет горячая кровь, как конечности наполняются силой.

Делаю глубокий вдох, собираю всю слюну, которая успела выделиться и смачно плююсь в сторону Энзо.

Предатель делает шаг назад и прожигает меня злобным взглядом.

Он понял мой ответ на все его «предложения».

— Значит, не хочешь по-хорошему…

Энзо резко поворачивается к Караку, сдерживая злость.

— Этот бальзатоидный раствор не работает, — бросает он. — Она не сдастся.

Карак, все это время молча наблюдавший за нами, лишь ухмыляется.

— Я знаю.

Мужчина нажимает кнопку на панели.

Жидкость вокруг меня начинает двигаться.

Я разрываю воздух беззвучным криком, когда холод проникает внутрь, сжимая каждую клетку моего тела.

Но вдруг резкий вой сирены пронзает лабораторию, сотрясая воздух, заставляя стеклянные панели задрожать. Красный свет тревоги заливает стены, превращая их в кровавые отсветы.

Тореданы замирают, на мгновение теряя уверенность, а потом бросаются к панелям управления, отчаянно вводя команды.

— Что за…, — шипит Карак, оборачиваясь к экрану.

Я пытаюсь удержаться в сознании, но тело ломит, как будто меня растянули в разные стороны. Глаза слипаются, голова тяжелая, а внутри все еще пульсирует предательский яд сыворотки. Но даже сквозь туман боли я ощущаю это.

Глава 8.

Я просыпаюсь медленно, как будто пробираюсь сквозь густой космос, где нет ни времени, ни боли. Воздух вокруг теплый, пахнет чем-то легким, почти невесомым: смесь свежести и чего-то, что я не могу определить. Это не лаборатория тореданов. Здесь нет металлического привкуса страха.

Мое тело больше не сковывает холодная желеобразная субстанция. Я чувствую мягкость под спиной, приятное тепло, охватывающее меня, словно невидимое коконное покрывало.

Где я?

Открываю глаза.

Сначала мне кажется, что я снова во сне.

Надо мной простирается звездное небо. Но не через стекло, не на экране – настоящее и живое. Тысячи огоньков, мерцающих так близко, что, кажется, стоит протянуть руку, и они вспыхнут прямо на ладонях.

Панорама меняется.

Теперь я лежу в полупрозрачной капсуле, но она не холодная, не давящая. Скорее, напоминает плавучий кокон, наполненный мягким светом. Надо мной открытый обзор на космос, звездные нити, танцующие в безмолвной симфонии.

Я жива.

И я не на тореданской станции.

Я на корабле валькийцев.

— Ты проснулась.

Голос раздается негромко, но он резонирует внутри меня, как будто вибрации этого звука вплетаются в сам воздух.

Я поворачиваю голову.

Он стоит рядом.

Высокий и сильный. Движется так плавно, что кажется частью самого пространства. Его броня не металл, а живое сплетение света и энергии, оно дышит вместе с ним, мерцает едва уловимыми переливами.

Но самое главное – его глаза.

Они похожи на звезды. Не холодные, бездушные огоньки, а живые, наполненные древним знанием и чем-то, что заставляет мое сердце дрогнуть.

— Где я? — еле слышно произношу я.

— Ты в безопасности, — он смотрит на меня, изучает, но не так, как тореданы.

В его взгляде нет расчета. Только спокойствие и сила.

— Ты… валькиец?

Уголки его губ слегка приподнимаются, давая намек на улыбку.

— Ты ведь знаешь.

Я медленно моргаю. Да, точно знаю. Их расу ни с кем не спутать.

Сколько раз я слышала легенды о стражах галактики, о тех, кто приходит, когда не остается надежды. Тореданы боялись их, потому что валькийцы – это конец для тех, кто переступил черту.

— Вы спасли меня?

— Ты и сама держалась до последнего. Но да, мы успели.

Я приподнимаюсь на локтях, но тело все еще слишком слабое.

Валькиец делает движение рукой, почти невидимое, и меня обволакивает невесомая сила. Как будто сама гравитация изменилась, подхватила меня, не позволяя упасть обратно.

— Ты слишком слаба, — говорит он, и я впервые замечаю нежность в его тоне.

Как странно.

Я столько времени провела в окружении хищников, убийц, предателей… А теперь передо мной воин, способный одним взглядом сломить Карака, но его пальцы осторожно, почти почтительно касаются контура защитной капсулы, в которой я лежу.

— Как тебя зовут? — хриплю я.

— Каэль.

Каэль.

Имя звучит, как эхо далеких звезд.

Я смотрю на него, и, впервые за долгое время страх начинает отступать.

В дверь мягко скользит свет, и я слышу шаги. Они почти бесшумные, но воздух чуть вибрирует, когда новый силуэт появляется в поле зрения.

К нам приближается второй валькиец.

Высокий, сильный, но не такой, как Каэль. Там, где первый напоминает безмятежное величие галактики, этот – грозовой шторм. Его броня темнее, глубокие тени мерцают на рельефе мышц, как будто ткань самой ночи вплетена в его тело.

Он смотрит на меня, и я замечаю в его глазах оценку и уважение.

— Как же тебя угораздило так вляпаться, земляночка?! — его голос глубже, хрипловатый, но не угрожающий.

Мощь, но без жестокости.

И это его «земляночка» звучит совсем не обидно. А тепло и… волнительно.

Я молчу, а внутри все напрягается.

— Мы долго искали тебя, — продолжает он, приближаясь к моей капсуле. — Тореданы уничтожили твой корабль. Глушили все сигналы и пытались поставить защитные барьеры.

Я вжимаюсь в мягкую поверхность кокона, а мое сердце бешено стучит.

Я знала. Я чувствовала это.

— Значит, они все это время…

— Тореданы не хотели, чтобы мы тебя нашли.

Я прикусываю губу.

— Что стало с Караком и Энзо?

Мужчины загадочно переглядываются.

— Они на этом корабле, — отвечает валькиец, имени которого я пока не знаю.

Страх ползет по коже. Мои глаза мгновенно расширяются.

— Сарэн, — недовольно цокает Каэль и подходит ближе, — хватит ее пугать. Не волнуйся. Они в защитных клетках.

— Там, где им и место, — бурчит второй.

— Они не смогут выбраться и причинить тебе вред. Но мы обязаны доставить их на границу, чтобы решить их дальнейшую судьбу.

— Я обещала свернуть им шеи, — шиплю я и хмурюсь.

А потом слышу, как по помещению пролетают смешки.

— Что? — с удивлением смотрю на валькийцев. — Если бы вы знали, что они…

Мой голос срывается. Я с трудом сдерживаю подступающие слезы.

— Мы знаем, — тихо произносит Каэль.

Я киваю и стираю первые слезинки, скатившиеся с моих щек.

— И они ответят за все, — злобно, но многообещающе говорит Сарэн.

Снова киваю. Верю. Вот им я верю.

— Но откуда…, — я поднимаю взгляд, борясь со слабостью. — Откуда вы вообще узнали о моем существовании? Никто не знал, что я лечу к вам. Это была тайная миссия.

Каэль и Сарэн обмениваются взглядами. Их молчание почти осязаемо.

Глава 9.

Я не свожу с них ошарашенных глаз.

Каэль и Сарэн. Два валькийца. Два воплощения силы, смотрят на меня как-то… странно.

Они ничего не говорят, но я все отчетливо чувствую.

Эту тишину, этот скрытый смысл, этот… намек.

Что-то горячее пробегает по моей коже, от кончиков пальцев до затылка.

— Вы знаете, как меня спасти, — констатирую я факт, складывая в своей голове логическую цепочку.

Каэль опускает голову, его губы изгибаются в хитрой улыбке.

— Да.

— Но не говорите, как.

Сарэн делает шаг вперед.

— Ты же умная, земляночка, ты догадалась.

О, не-е-е-ет! Я догадалась!

Меня обдает резким жаром.

Это же бред.

Я смотрю на них. Высокие, сильные, будто высеченные из самой материи звезд. Их ауры буквально гудят энергией, резонируют с чем-то внутри меня.

Это они или сыворотка? Или я схожу с ума?

— Нет, подождите, — я поднимаю руку, будто пытаюсь оттолкнуть саму мысль. — Вы хотите сказать, что…

Я не могу произнести это вслух.

Нет, не могу!

Каэль приподнимает бровь, явно развлекаясь.

— Что? — его голос становится ниже, вибрирует, как гравитационные волны.

— Что ваш способ связан с… физическим контактом?

Сарэн наклоняет голову. В его красивых бездонных глазах сейчас пляшут смешинки.

— Очень тесным физическим контактом. Очень. Тесным.

Боже.

Я чувствую, как мои щеки начинают гореть.

Я умираю, а они… флиртуют?!

— Вы шутите.

Каэль качает головой и встает с края моей капсулы.

— Нет.

— Но это не научно! — выпаливаю я, хватаясь за единственное, что может дать мне контроль в этом разговоре. — Мне нужны объяснения. Как это поможет? Что за механизм? Каково биохимическое взаимодействие?

Каэль и Сарэн переглядываются, и я замечаю это.

Как их взгляды меняются.

Как эта странная, тягучая напряженность становится еще сильнее.

— Ты, правда, хочешь это знать? — спрашивает Каэль, и в его голосе появляется что-то опасное.

— Да! — настаиваю я, а внутри уже закипает что-то совсем не научное.

Сарэн смотрит мне прямо в глаза.

— Наши тела способны взаимодействовать с определенными молекулярными структурами.

Каэль тихо приближается.

— Это не просто химия. Это… симбиоз.

Сарэн скрещивает руки на могучей груди.

— Теперь ты не просто человек, Тина, — мое имя звучит хрипло и очень интимно. — Одним и самым важным компонентом твоей сыворотки является «таисса», не так ли?

Я молчу, только сильнее сжимаю свои губы.

Сарэн подходит ближе, его глаза сверкают загадочным светом.

— Ты разве не чувствуешь?

— Чувствую что? — мой голос дрожит, но не от страха.

Я смотрю на высокого валькийца снизу вверх. Не решаюсь вылезти из капсулы, а то мои ватные ноги меня точно не удержат.

Он наклоняется, его дыхание касается моей щеки, и внезапно моя кожа становится слишком чувствительной.

— Как тебя тянет к нам.

Я вздрагиваю.

Каэль улыбается, его взгляд – сама уверенность.

— Как твое тело хочет нас.

— Как ты хочешь в наши объятия.

Господи.

Я впиваюсь пальцами в мягкие подушки, пытаясь сохранить хоть каплю здравого смысла. Но он утекает, как песок сквозь пальцы.

Горячо.

Слишком горячо.

— Это все «таисса», — голос Сарэна низкий, он будто вибрирует внутри меня. — Она не просто изменила твое тело, Тина. Она изменила тебя.

— Твой геном адаптировался, — подхватывает Каэль, его глаза сверкают, будто звезды. — Теперь ты совместима с нами.

— С в-вами? — с пересохшими губами спрашиваю я.

Каэль и Сарэн переглядываются.

— О, да.

Что-то внутри меня вспыхивает – это не просто желание, это потребность. Глубокая, тягучая и неотвратимая.

Я должна сопротивляться.

Должна.

Но…

Я ощущаю это. Каждую клеточку своей новой сущности. Каждую волнующую искру в их присутствии.

— Ты ведь понимаешь, что без нас ты не выживешь? — Сарэн наклоняется еще ближе, и его губы почти касаются моего уха.

Каэль кладет руку мне на запястье, и меня пронзает ток.

Шумный выдох срывается с моих губ.

— Сыворотка запустила в тебе процесс, который может тебя убить.

— Но мы можем обратить его, — почти шепотом добавляет Каэль.

Я сглатываю.

Какого…?!

О, как же мне сопротивляться их искушающим голосам? Как же не желать оказаться в их сильных и крепких руках? Как не чувствовать их дурманящий запах?

Эта пытка пострашнее тех, которые я испытала в лаборатории тореданов.

Моя кожа покрывается мурашками, а сердце бешено колотится.

— Достаточно научно мы объяснили? — спрашивает Каэль.

Встречаюсь взглядом с ним, потом смотрю на довольного Сарэна.

Они прожигают меня темными глазами.

Я сижу в капсуле. Желеобразная субстанция, в которой меня держали тореданы, успела высохнуть на коже, оставляя липкий холод. Запястья в ссадинах, ноги дрожат, но я чувствую их намного острее, чем раньше.

Таисса. Она живет во мне, изменив каждую клетку, каждый нерв, каждый атом.

Каэль и Сарэн стоят рядом, нагнувшись ко мне, их фигуры загораживают свет. Они слишком близко. Слишком… реальны.

Я пытаюсь сосредоточиться на научных объяснениях, на механизмах изменения ДНК, но каждое их слово, каждый взгляд только усиливают то, что бушует внутри.

Не разум.

Инстинкт.

И это пугает меня до зуда в пальцах.

— Я боюсь, — честно признаюсь я, и мой подбородок слегка подрагивает.

Сарэн проводит пальцами по моей щеке, оставляя горячий след.

— Ты готова.

Его взгляд опускается на мои губы, а я качаю головой.

— Нет, я… Я еще не оправилась. Вы понимаете, что я только что пережила? Я не могу просто…

Я тут же замолкаю, потому что Каэль неожиданно подхватывает меня на руки. Я даже не успеваю опомниться.

— Каэль! — вскрикиваю я, но мои пальцы уже впиваются в его плечи.

Глава 10.

Каэль несет меня уверенно, его шаги размеренные, будто он привык держать меня на руках. Я чувствую его силу. Каждое движение плавное и выверенное. Его ладони горячие, одна лежит у меня под спиной, вторая – под коленями.

Сарэн идет за нами молча, но я чувствую его взгляд. Он прожигает меня насквозь.

Это не угроза. Это изучение. Это ожидание.

Я смущаюсь. В груди начинает подниматься жар, но я списываю его на действие «таиссы». Это все она. Это она пробуждает во мне новые ощущения, заставляя прислушиваться к ним.

— Ты слишком напряжена, — над моей головой раздается голос Каэля, глухой и низкий, но в нем звучит… нежность?

Я поднимаю голову, встречаюсь с его взглядом.

Зря. Ой, зря я это сделала…

Сердце сбивается с ритма. Он красивый. Неправдоподобно. Высокие скулы, сильный подбородок, губы, которые кажутся слишком чувственными для воина. Я замечаю, как на его виске пульсирует синяя жилка.

Такой живой. Такой настоящий.

— Я только что пережила ад, Каэль. Ты удивлен, что я напряжена? — моя попытка отшутиться звучит слишком тихо.

Он улыбается уголком губ, но ничего не говорит.

Очередные двери раздвигаются с тихим шипением, и я осознаю, что он принес меня в каюту. Помещение освещено мягким светом, воздух наполнен слабым, едва уловимым ароматом свежести и металла. Вдоль одной из стен расположена платформа, покрытая чем-то похожим на мягкие ткани.

Это не больничная койка. Не операционный стол.

Это постель.

Каэль осторожно опускает меня на нее, но даже когда я чувствую поверхность под спиной, он не сразу убирает руки. Его ладони задерживаются на мне дольше, чем нужно. А у меня перехватывает дыхание.

Сарэн тоже здесь. Он подходит ближе, его бездонные глаза отражают мягкий свет каюты.

Вдруг по моему телу пролетает легкий импульс, и кожа покрывается мурашками.

— Ты почувствовала? — соблазнительно спрашивает Сарэн.

Я сжимаю пальцы в кулаки.

— Что именно?

Каэль прислоняется к спинке платформы, наклоняется ко мне. Его пальцы касаются моей щеки: нежно, почти невесомо.

— Связь.

Этих слов достаточно, чтобы все внутри меня сжалось.

Я чувствую. Я чувствую их.

Не только кожей, не только взглядом, но чем-то большим, чем-то, что ускользает от логики. Меня тянет к ним. Как будто они – части чего-то, что я давно потеряла.

Я на секунду закрываю глаза, но Каэль уже рядом.

Слишком близко.

— Хочу.

Я не знаю, что он имеет в виду, но когда его губы мягко касаются моих, я растворяюсь.

Это не просто поцелуй. Это знакомство. Это тихий взрыв, разгорающийся внутри, вспышка тепла, от которой все напряжение рассеивается. Он целует меня медленно, давая время привыкнуть, давая мне шанс отстраниться.

Но я не хочу.

Я отвечаю на жаркий поцелуй, впиваясь пальцами в его крепкие плечи, прижимаясь ближе. Его губы теплые, уверенные и нежные.

Когда он отстраняется, я не сразу открываю глаза.

И тут же чувствую горячее дыхание возле себя.

Сарэн.

Он ждет. С горящими глазами и коварной улыбкой.

— Ты не думала, что будет справедливо, если и я…, — его голос обволакивает, и прежде чем я успеваю осознать смысл сказанного, его губы находят мои.

И мир рушится заново.

Его поцелуй другой. Он мягче и глубже, его влажный язык раскрывает мои губы и проникает в рот. Сарэн изучает меня, давая мне почувствовать разницу, заставляя осознать, что теперь я принадлежу не только себе.

Ох, как же мне это нравится.

Сарэн чуть отстраняется. Я поочередно смотрю на валькийцев.

Я до сих пор чувствую вкус их губ.

Каэль и Сарэн. Двое.

Мои губы горят, кожа становится чувствительной до невозможности. «Таисса» - это все она. Точно-точно!

Я лежу между валькийцев, сердце колотится в бешеном ритме. Их горячие тела соприкасаются со мной. Они не торопят. Не давят. Ждут.

Каэль первым касается моего запястья, пальцами проводит по тонкому слою ткани.

— Землянка в научном костюме? — его голос теплый, с оттенком насмешки. — Неудобно. Слишком много застежек.

Я вздрагиваю.

Мой костюм облегающий, с тонкой прослойкой наноткани, регулирующей температуру. Прочный, эластичный и идеально подогнанный. Созданный для работы, а не для этого…

Но после всего он сильно потрепался.

Сарэн скользит пальцами по моей ключице, касается горловины костюма.

— Ты часто его носишь?

Я сжимаю губы.

— Всегда. В нем есть встроенные анализаторы, системы защиты. Вакуумные слои, адаптация к внешним условиям.

Да, вот только такой крутой костюм не смог хоть на каплю защитить меня перед пытками Карака. Вздрагиваю от болезненных воспоминаний.

— Сейчас он не нужен, — Каэль улыбается.

Его глаза смеются. И я понимаю, что они оба ждут моего разрешения. С трудом сглатываю от этих мыслей.

— Вы же понимаете, что он просто так не снимается?

Сарэн кивает и чуть улыбается.

— Мы разберемся.

Каэль касается скрытой застежки на груди, активируя систему. Раздается тихий щелчок, костюм медленно начинает расходиться вдоль швов.

Я замираю.

Воздух касается обнаженной кожи.

Я чувствую, как тепло их тел становится ближе.

— Не бойся, — Каэль проводит ладонью по моему плечу, чуть надавливает. — Мы не причиним боли.

Я забываю, как дышать. Не знаю, как оставаться в здравом уме.

Сарэн скользит пальцами по моему обнаженному предплечью.

— Ты красивая, Тина.

Боги!!!

Костюм сползает с моих плеч, с моих рук, с груди. Все мое тело постепенно открывается для них.

Я больше не ученая.

Я просто женщина.

Глава 11.

Я в ужасе.

Темные пятна на моей коже выглядят пугающе: синяки, кровоподтеки, будто я разрушаюсь изнутри. На животе, на бедрах, на ребрах – они повсюду.

— Что… что это? — мой голос едва слышен, липкий страх ползет по позвонкам.

Мне хочется вскочить и стряхнуть «это» с себя. Хочется взять тряпку и хорошенько оттереть эти пятна.

Каэль напрягается. Его пальцы сжимаются на моем плече, но не от страха, а от решимости.

— Побочные эффекты, — спокойно поясняет он, в его низком голосе нет и намека на удивление или панику. — Твои клетки отмирают, Тина. Именно поэтому мы здесь.

Отмирают.

Я вздрагиваю.

— Это ужасно, — выдыхаю я.

— Ты прекрасна, — уверенно произносит Сарэн.

Ага! Прекрасна!

Я поднимаю глаза. Каэль смотрит на меня так, будто я не разваливаюсь, а горю светом.

— Смотри мне в глаза, — его голос звучит как приказ. — Только на меня.

Но я не могу. Не могу перестать смотреть на свое тело, которое оповещает меня о скорой смерти.

Мои руки дрожат, я сжимаю пальцы в кулаки, но Каэль перехватывает их, осторожно и не давая мне спрятаться.

— Смотри. На. Меня.

Медленно, словно пробираясь сквозь страх, я поднимаю взгляд.

И вижу его.

Сильного. Сдержанного. Настоящего.

Пальцы Сарэна касаются моих бедер, затем медленно скользят вверх, по спине, осторожно снимая остатки костюма.

Я замираю, даже не дышу. А валькиец прикрывает губами темные пятна на моей коже.

Медленно. Тепло. Почти почтительно.

Я не разваливаюсь.

Я в их руках.

Я жива.

Каэль первым тянется к вороту своей брони. И вместо привычных застежек или ремней, ткань начинает раскрываться сама. Едва его пальцы касаются нагрудной пластины, она мягко поддается, швы расслаиваются, и одежда медленно сползает вниз, точно подчиняясь его воле.

Я не могу оторвать взгляд.

Сарэн чуть усмехается, замечая мою реакцию.

— Земляне так не умеют?

— Очевидно, нет, — я сглатываю, наблюдая, как он делает то же самое.

Его форма поддается движению, будто растворяется под пальцами, исчезая плавно и естественно.

— Наша броня – это живая ткань, — хрипло произносит Каэль. — Она адаптируется. Мы можем управлять ею так же, как ты управляешь своим телом.

Я едва дышу.

— Вы… просто думаете об этом?

— Думаем, хотим, и ткань слушается, — отвечает Сарэн, сползая по постели к моим ногам. — Она – часть нас. Как ты теперь – часть нас.

Ох, как же волнительно!

Я понимаю, что их тела – это искусство войны, сотканное из силы и скорости. Их кожа покрыта едва заметными светящимися линиями – следы их народа, их ДНК, их наследия.

— Ты не сводишь с нас глаз, маленькая ученая, — тихо говорит Каэль.

Я резко отвожу взгляд.

Сарэн смеется – глубоким, низким голосом, от которого по моей коже пробегают мурашки.

На них невозможно не пялиться. Невозможно не пожирать глазами рельеф их мышц, красоту сильного мужского тела.

— Нам это нравится.

Каэль садится позади меня, спиной я прислоняюсь к его горячее груди. Его сильные руки обнимают меня, удерживая в тепле. Я чувствую, как он дышит, как его сердце бьется ровно и мощно. Как будто он знает, что я дрожу не от холода.

Сарэн передо мной, его руки аккуратно обхватывают мои щиколотки, он с легкостью раздвигает мои ноги в стороны и сгибает их в коленях. Кончиками пальцев он проводит по внутренней стороне моих бедер – медленно и изучающе.

А я чувствую, как мои щеки начинают гореть. Ведь я полностью раскрыта перед ним. Полностью обнажена.

— Ты боишься, — шепчет Сарэн, изучая меня своими бездонными глазами.

— Я..., — мой голос предательски дрожит.

Я ученая. Мне нужны факты, а не просто ощущения.

— А это точно поможет? — спрашиваю я, с трудом выдавливая слова.

Сарэн наклоняется ближе, его губы почти касаются моего лобка.

Я закусываю губу и напрягаюсь. Теплые ладони Каэля ложатся на мою вздымающуюся грудь.

Их тепло обволакивает меня и расслабляет.

— Прими это, — тихо говорит Каэль мне на ухо.

Я поднимаю на него взгляд. Его глаза полны ожидания. Терпеливые и уверенные.

Затем я смотрю на Сарэна, который удобно устроился у меня между ног и соблазниетльно облизывает свои губы.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Я должна довериться.

— Хорошо, — чуть слышно произношу я, и этого достаточно, чтобы на мою голову обрушились все звезды бескрайнего космоса.

Теплая ладонь Каэля обхватывает мое лицо, он заставляет смотреть на него. Я чувствую, как мне в поясницу упирается что-то твердое.

Ох, жарко. Ведь я практически лежу на сильном теле валькийца. Не трудно догадаться чем именно он тычет мне в спину.

— А-а-а-ах, — протяжно стону я, когда шершавый язык Сарэна прикасается к моему клитору.

Он ловит зудящую горошинку, посасывает ее, а затем теребит ее кончиком языка.

Мое лицо меняется в сладком наслаждении. Каждое прикосновение, как импульс тока. Мои соски становятся тверже, Каэль мгновенно это замечает. Я не свожу взгляда с его довольного лица. Хотя мне безумно хочется опустить взгляд туда, где сейчас хозяйничает Сарэн.

Но я стесняюсь. Не смогу встретиться с его глазами.

— Очень вкусная земляночка, — искушенно произносит валькиец, кружа пальцами по моим увлажняющимся половым губам.

Мне хочется свести ноги вместе, накрыть грудь руками, но валькийцы не позволяют сделать этого. Я полностью в их власти. Растаявшая и податливая.

И даже мелкие волоски встают дыбом от сладких мыслей, что проносятся в моей голове: такое спасение мне нравится, и я готова отдаться им без остатка.

Глава 12.

Да. О, боги, да!

Язык Сарэна вырисовывает узоры на моем клиторе, руки Каэля ласкают мое тело, поглаживают каждый сантиметр.

Я зажмуриваюсь, чувствуя, как от их прикосновений исчезает не только боль, но и что-то более глубокое: отчаяние, страх, тьма, которую тореданы пытались в меня вбить.

Я прогибаюсь в пояснице от сладостных импульсов, пробегающих по моим мышцам. Меня окутывает легкая дрожь, тело покрывается мурашками.

Нет, мне не холодно. Мне горячо. Очень даже.

Каэль касается моего запястья, его пальцы сильные, теплые, словно передающие мне свою энергию.

Сарэн выпрямляется, его губы блестят от моей смазки, он соблазнительно облизывает их и смотрит на меня своим грешным взглядом.

Внутри все трепещет.

— Она готова, — уверенно произносит Сарэн, переводя взгляд на своего друга.

Каэль осторожно вылезает из-под меня и встает рядом с другим валькийцем.

Я лежу, почти распятая на кровати, смотрю на них. Два воина, созданных для сражений, сейчас стоят здесь ради меня. Ради моего спасения.

Неосознанно закусываю губу, опуская взгляд ниже. Крепкие члены покачиваются от возбуждения. Два. Их головки направлены на меня, соблазнительные и такие чувствительные.

Рельеф их мышц перекатывается под упругой кожей, на губах растягиваются хитрые улыбки.

— Ты готова, Тина, — еле слышно произносит Каэль.

И каким-то невообразимым образом валькийцы меняются местами.

Каэль располагается между моих ног, Сарэн склоняется над моим лицом. Он целует меня, по-хозяйски сминая мои пекущие губы, проникая языком в мой рот.

Я вздрагиваю, когда чувствую, как по моим половым губам скользит твердая плоть. Я рвано выдыхаю в рот Сарэна, слышу легкий смешок.

Все мои нервные окончания напряжены до предела. Каждое прикосновение чувствуется, как заряд тока.

И вот… вот оно… первое соединение наших тел.

Обычной девушки с земли и сильного стража галактики.

Я четко ощущаю, как его член растягивает меня изнутри, как он медленно проникает в меня, доставляя только дикое удовольствие.

— А-а-а-а-х, — не сдерживаюсь я.

Открываю глаза и встречаюсь с бездонным взглядом Сарэна. В нем тепло и нежность. Ему нравится, как я дрожу в его объятиях.

Я опускаю голову и встречаюсь с глазами Каэля. Теряюсь в неспешных толчках, в легких покалываниях, которые зарождаются в моих ладошках.

— Не сдерживайся, земляночка, — с улыбкой шепчет Сарэн.

Его рука скользит по моей груди, очерчивает каждую. Затем опускается ниже, к лобку. Его пальцы теребят мой клитор. Каэль уже двигается уверенно. С его красивых губ срываются стоны наслаждения.

И это услада для моих ушей. Ему нравится. Его лицо расслабляется, его острые черты становятся мягче.

Я ощущаю, как последние остатки тьмы тают, ускользают прочь, а вместо них остается только свет. Только жизнь.

Сначала мое тело окружает только легкое покалывание, словно от электрического разряда, но потом оно разрастается, превращаясь в нечто большее.

Жар растекается по венам, пульсирует в кончиках пальцев, пробегает по коже невидимыми искрами. Я чувствую, как темные пятна бледнеют, как разрушенные клетки восстанавливаются, как я заново обретаю себя.

— Ты видишь? — Сарэн проводит ладонью по моему животу, по тому месту, где еще секунду назад был огромный черный синяк.

Он медленно растворяется.

Я резко вдыхаю, не в силах поверить своим глазам.

— Это невозможно, — шепчу я, но мои слова тонут в вихре ощущений.

Каэль впивается в мои бедра, его пальцы сильные, но нежные и уверенные.

— Это происходит, Тина. Ты исцеляешься.

Я закрываю глаза, позволяя чувству полностью захлестнуть меня. Я не просто исцеляюсь. Я расцветаю.

Тело становится легким, словно невесомым.

Тепло валькийцев смывает усталость, боль, страх. Все плохое уходит вниз, выгорает, испаряется. Я чувствую, как сердце бьется в ритме с ними, как мои мышцы наполняются силой, как в груди зарождается что-то новое и пьянящее.

Я никогда не ощущала себя настолько живой.

— О, да, да, да, — выдыхаю я, выгибаясь навстречу их ладоням.

Сарэн касается моего лица, изучает меня своими пронзительными глазами.

— Ты прекрасна, Тина.

А потом он встает и уверенно обхватывает широкой ладонью свой член.

Каэль не спеша покидает мое тело, уступая место своему другу.

Я замираю. И Сарэн?! Ох, мамочки, как же я смущаюсь от этой мысли.

Валькийцы замечают мои метания, чувствуют, как внутри меня все сжимается от волнения.

— Не волнуйся, Тина, Каэль забрал часть силы, а я заберу все остальное.

Каэль наклоняется ближе, его дыхание обжигает мою кожу.

— Теперь ты с нами. Теперь ты наша.

Я принадлежу им.

Сарэн аккуратно входит в меня, его лицо меняется, будто он наполняется неведомой силой. Он словно внутренне изучает то, что его тело забирает из меня. Высасывает.

Он двигается резче, быстрее, активно махая крепкими бедрами.

И я ощущаю, как волна безумного удовольствия накрывает меня с головой. Каэль ласкает мою грудь, его ладони крепко держат меня, пока я бесконтрольно бьюсь в конвульсиях.

Воздух вылетает из легких, на коже появляется испарина, мои ноги трясутся.

Что же они со мной творят? Это какое-то сумасшествие, горло пересыхает.

Рука самостоятельно тянется к телу Каэля. Я обхватываю ладонью его твердый член, порхаю пальцами по бархатной коже.

Мужчины тоже не сдерживаются, я чувствую их протяжные выдохи, легкие стоны.

Сарэн выходит из меня. На живот падают горячие капли его семени. Каэль тоже финиширует, кончая мне на грудь.

Я лежу между ними, окутанная теплом, их дыхание все еще горячее на моей коже. Мое тело легкое, расслабленное, но внутри бушует тихий ураган эмоций.

Каэль лениво проводит пальцами по моему плечу, скользит по ключице, словно не может насмотреться.

— Землянка такая нежная и горячая, — мурлычет он, улыбаясь уголками губ.

Глава 13.

Я иду босиком.

Так тише. Так легче слиться с пространством, стать невидимой. Пульсация мягкого света вдоль стен успокаивает, но внутри меня бушует волнение.

Где они?

Я понятия не имею, в каком отсеке держат пленных, но это – корабль валькийцев, а не тюремная станция. Значит, камеры должны быть где-то в самом защищенном секторе.

Отчаянно пытаюсь вспомнить карту, мельком увиденную, когда Каэль нес меня на руках по главному переходу. Я не знаю, какие именно технологии они используют, но их космический корабль, словно живой организм. И если так, то мне просто нужно идти туда, где воздух тяжелее, где стены давят, где каждый шаг отдается гулом в крови.

Я замедляюсь и настороженно оборачиваюсь. Ощущение, что за мной следят, не покидает.

Металл под босыми ногами становится холоднее.

Правильно. Значит, я близко.

Осторожно, не касаясь стен, я продолжаю двигаться вперед.

Вот он: отсек с усиленной охраной.

Дверь передо мной гладкая, лишенная видимых панелей.

Я замираю и прислушиваюсь.

Тихий гул. Пульсация энергии.

Провожу ладонью вдоль края. И вдруг дверь тихо раздвигается, а я делаю шаг внутрь.

Камера небольшая. Две капсулы из прозрачного сплава установлены напротив друг друга. Внутри них – Карак и Энзо.

Карак неподвижен, его массивное тело заковано в энергетические оковы. Кожа серо-голубого оттенка покрыта трещинами, следы обезвоживания и воздействия особых волн, которыми валькийцы подавляют силу своих пленников.

— Ну как вам, мальчики? Удобно?

Карак открывает глаза, когда я подхожу ближе.

— Землянка, — еле слышно произносит он.

Я улыбаюсь, скрещивая руки на груди.

— Не ожидал меня увидеть?

Его челюсти сжимаются.

— Ты должна быть мертва.

— А ты должен был быть умнее, прежде чем трогать меня.

Сквозь прозрачные стенки вижу, как его мышцы напрягаются, но он бессилен. Теперь он – тот, кто находится в клетке.

Жаркое удовлетворение разливается внутри меня.

Я медленно поворачиваю голову.

Теперь под моим пристальным взглядом Энзо.

Мое сердце сжимается, но только на долю секунды.

Он выглядит хуже.

Волосы растрепаны, а на скулах запеклись следы крови. Его тонкие пальцы сжаты в кулаки, а на губах играет знакомая, но уже неуверенная усмешка.

— Ты все же выжила.

— Разочарован? — я наклоняюсь ближе, опираясь ладонями на холодную капсулу.

Он усмехается, но во взгляде – страх.

— Ты пришла позлорадствовать? — хрипит он.

— Нет. Пришла проверить как вы тут устроились.

Энзо шумно выдыхает.

— Ты должна понять…

— Я ничего тебе не должна, — мой голос холодный и ровный.

Точно такой же, как был у Энзо. Вот только мы теперь поменялись местами.

— Я спасал свою жизнь.

Я усмехаюсь.

— Да неужели? И что ты получил взамен?

Он молчит, только подбородок дергается.

— Ты был самым близким мне человеком, — я наклоняюсь ближе к стеклу, — и ты продал меня, как ненужную вещь. И теперь ты получишь по заслугам.

Карак, наблюдавший за нами с кривой усмешкой, вдруг говорит:

— Ты думаешь, что теперь ты лучше нас, земляночка?

Я медленно поворачиваюсь к нему.

— Я не думаю, я знаю.

— Тебя спасли, и теперь ты возомнила себя важной? — его губы растягиваются в ядовитой ухмылке.

Я отталкиваюсь от капсулы Энзо и приближаюсь к Караку.

— Нет, Карак. Теперь у меня есть то, что у вас нет.

Он склоняет голову, заинтересованно щурится.

— И что же это?

Я наклоняюсь ближе, почти касаясь стекла.

— Свобода.

И в этот момент дверь позади меня раздвигается, раздаются тихие шаги.

Глубокий голос, проникающий прямо в душу:

— Тина.

Ох, меня застукали. Я замираю.

Мне даже не нужно оборачиваться. Я уже знаю, кто это.

Каэль появляется в проеме, его темные глаза вспыхивают, как пламя в темноте. А мои легкие сжимаются.

Я вижу, как напрягается его челюсть. Валькиец недоволен.

— Ты не должна быть здесь, — тихо произносит Каэль.

— Должна.

Он делает шаг вперед, но теперь говорит не со мной.

— Они получат за все, Тина. Но не от тебя.

Я сжимаю кулаки.

— Я имею право знать что их ждет.

Каэль смотрит на меня долго и напряженно.

— Валькийская шлюха, — раздается тихий и обессиленный стон, но я слышу его отчетливо.

Медленно поворачиваю голову в сторону.

Это прошипел Карак.

Каэль даже не поворачивается к нему, просто отпускает меня и делает быстрый шаг в сторону капсулы. В одну секунду плотное стекло исчезает и валькиец мгновенно хватает Карака за горло.

Глухой удар. Карак дергается, издает приглушенный хрип.

Каэль сжимает пальцы на его шее, и воздух сотрясается от его ярости.

— Повтори, — голос валькийца низкий и смертельно спокойный.

Я вижу, как лицо Карака багровеет, как по его лбу катится капелька пота.

Но Каэль не убивает его, хотя я уже слышу ужасающий хруст.

— Ты рискуешь не дожить до суда.

Карак захлебывается воздухом, ногти скребут пол.

И в этот момент в отсек входит Сарэн. Он без слов касается плеча друга, его пальцы чуть сжимают напряженную мышцу.

Каэль медленно переводит взгляд на него.

— Отпусти его, — спокойно произносит Сарэн. — Не пачкай руки о мусор.

На мгновение кажется, что Каэль его не слышит, но затем он разжимает пальцы.

Карак падает на колени, хватая ртом воздух.

Каэль молчит, его грудь тяжело вздымается. А потом он резко поворачивается ко мне, его взгляд все еще пылает.

— Мы закончили здесь.

Он разворачивается и уходит.

Сарэн задерживается на секунду и смотрит мне в глаза.

— Ты уже наказала их тем, что выжила, Тина. Идем.

Я не отвечаю, только бросаю последний взгляд на Энзо.

Я вернусь.

Я не прощу.

Глава 14.

Я сижу на широкой кровати, поджав ноги, и смотрю на свои ладони. Они кажутся мне другими. Чувствую ли я изменения? Да. Но до конца понять их не могу.

Каюта наполнена тишиной, нарушаемой только гулом двигателей. Сарэн стоит у стены, скрестив руки на груди. Каэль рядом, прислонился к краю кровати, но даже в расслабленной позе он излучает контроль.

— Куда мы летим? — мой голос звучит ровно, но внутри меня все сжимается.

— На пограничную станцию, — отвечает Каэль, смотря прямо мне в глаза.

Я киваю, пытаясь осмыслить его ответ. Никакой конкретики. И я понимаю, что меня везут на один из закрытых шаттлов, на который вход для обычных смертных строго запрещен.

— А потом?

Ответа нет.

Я вскидываю голову.

— Что со мной будет дальше?

Валькийцы переглядываются, на их лицах на секунду пролетает замешательство.

— Ничего. Ты теперь с нами, — спокойно отвечает Сарэн.

Эти слова звучат так естественно, как будто другой реальности не существует.

— Но…, — я вдруг замолкаю.

Я хотела сказать «но зачем?», но боюсь услышать ответ.

Каэль, молча наблюдавший за мной, начинает двигаться. Я не успеваю отодвинуться, когда его теплые пальцы обхватывают мой подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Ты принадлежишь нам, Тина.

Внутри все сжимается от этих слов. От его властного, но такого волнительного и бархатного голоса. Я с трудом сглатываю, проваливаясь в его красивые бездонные глаза.

— После того, что произошло… после связи, что мы установили, ты правда думаешь, что мы тебя бросим? — с интимной хрипотцой спрашивает Сарэн и подходит ближе.

Он присаживается рядом. Его ладонь ложится на мое запястье, пульс под пальцами предательски учащается.

— Твои клетки адаптировались, ты изменилась. Теперь ты - наша.

Я качаю головой. Ухожу в лютое отрицание.

— Но я обычный человек.

Каэль чуть усмехается.

— И останешься человеком. Просто ты теперь не одна из них. Ты одна из нас.

Сарэн смотрит на меня внимательно, изучая каждую эмоцию на моем лице.

— Ты чувствуешь это, не так ли?

Я не отвечаю.

Конечно, чувствую.

Эту тягу.

Эту привязанность.

Это странное, необъяснимое ощущение, что, если я уйду, часть меня навсегда останется с ними.

Каэль наклоняется ближе, его губы у самого моего уха.

— Не убегай от того, что уже случилось.

Я вздрагиваю.

Сарэн проводит большим пальцем по внутренней стороне моего запястья.

— Ты принадлежишь нам. Мы никогда тебя не отпустим.

У меня сбивается дыхание.

Не потому что страшно. А потому что это именно то, чего я хочу.

Сарэн встает и осторожно тянет меня за руку. Каэль прижимается сбоку. Я снова между двух крепких и горячих тел.

Руки валькийцев медленно скользят по моему телу, очерчивая изгибы.

— Ты напряжена, — усмехается Сарэн и разворачивает меня лицом к Каэлю, сам прижимается ко мне сзади.

— Ты не хочешь принадлежать нам? — шепчет он мне в макушку, отчего даже мелкие волоски встают дыбом.

Каэль молча справляется с моим костюмом, постепенно оголяет плечи.

— Мы сейчас докажем, что ты наша Иллирия, — спокойно говорит Каэль, пальцами проводит по моей щеке, опускается ниже, скользит по шее и поглаживает выступающую ключицу.

— Иллирия? — с моих губ срывается тихий стон.

Я не раз встречала это слово в справочниках и энциклопедиях. Валькийцы так называют свою истинную. Особь женского пола, которая может родить от них детей.

Но при включении меня в группу ученых я проходила тщательный осмотр, сдавала все анализы, проверялась на совместимость с их расой. По всем параметрам был полный отказ. Именно поэтому меня и взяли в исследовательский штат. Именно поэтому мне и было разрешено однажды слетать к валькийцам на станцию.

Они ошибаются. Я не могу быть их Иллирией.

Но у меня язык каменеет сильнее с каждой секундой, я не хочу их разочаровывать. И мое тело все больше трепещет от их ласк. Я хочу еще раз испытать всю нежность от физического контакта с этими стражами галактики.

Одежда Каэля и Сарэна начинает постепенно исчезать. Я поглаживаю ладонями напряженные мышцы, широкие плечи, крепкую грудь.

Не успеваю пикнуть, как снова стою голой между ними, с моим костюмом они так же быстро справляются.

Каэль наклоняется и ловит горячим ртом мои твердеющие соски.

Сейчас на кону не стоит моя жизнь. Сейчас они действуют только по своему внутреннему желанию. Или… мне хочется в это верить.

Рука Сарэна обвивает мою талию. Я чувствую, как его крепкий член утыкается мне в ягодицу.

Ох, Тина, ты окончательно сбрендила.

И вдруг становится страшно от мысли, что все это может оказаться сном. А если я просто нахожусь в отключке в плену у тореданов? Что, если я сейчас открою глаза, и все исчезнет?

Я приоткрываю рот, когда пальцы Сарэна приближаются к моему набухающему узелку.

Нет, все слишком четко ощущается и все по-настоящему. Мой мозг не может так жестоко со мной поступить, он не может меня так обмануть.

Каэль выпрямляется, его губы соблазнительно блестят. Я привстаю на носочки, чтобы дотянуться до них. И замираю, когда мы сливаемся в поцелуе.

Ласковые пальцы Сарэна возбуждают меня внизу. Я чувствую, как увлажняюсь, как моя смазка стекает ему на пальцы. Он шумно выдыхает, явно довольный реакцией моего дрожащего тела.

Валькийцы ловко обхватывают меня и несут к кровати. Каэль ложится на спину и руками заманивает меня в свои горячие объятия.

— Иди ко мне, Тина.

Я осторожно залезаю к нему, и сразу же понимаю, чего он хочет.

Он хочет, чтобы я была сверху?!

Глава 15.

Я просыпаюсь медленно, словно выныриваю из глубины. Тепло. Спокойно. Слишком хорошо.

Тело ноет сладкой усталостью, но не от боли. От чувственного наслаждения, которое не раз испытала за прошедшую ночь.

Каэль. Сарэн. Валькийцы. Их руки. Их дыхание.

Я прижимаюсь к подушке, не открывая глаз, пытаясь удержать этот момент. Вспоминаю, как засыпала в их объятиях, и впервые за долгое время чувствовала себя в безопасности. Не холодный пол камеры, не одиночество, не страх. А сильные руки, которые не позволят мне упасть.

Я – землянка, которую они спасли. Все случилось так быстро. Я жива благодаря им. Я чувствую связь с ними, кожей, дыханием, самой сутью своего тела. Но что, если это всего лишь эффект «таиссы»? Что, если это химия, а не что-то настоящее?

Я размыкаю пальцы, сжимающие простыню, и резко открываю глаза.

Тянусь к своему лбу, они сказали, что теперь у меня есть их метка. Но как бы я не старалась ее вчера рассмотреть, я так ничего и не увидела. Ни-че-го.

Сейчас я тоже не вижу никакой метки.

Собираюсь с силами, привожу себя в порядок. Чувствую, как мое тело продолжает восстанавливаться, синяки все сошли.

Покидаю каюту, и с каждым шагом мое сердце начинает биться еще сильнее. Сейчас я увижу их. Валькийцев.

Корабль мягко гудит, я ощущаю вибрацию двигателей, когда босиком иду по металлическому полу. Вхожу в знакомый для меня административный зал.

Сарэн сидит у панели управления, его профиль строгий, сосредоточенный. Но стоит мне войти, он поднимает взгляд и улыбается.

— Ты проснулась.

— Да.

Я осматриваюсь. Каэль стоит у консоли, скрестив руки на груди. Оба спокойные, расслабленные. Они привыкли к этому миру, а я до сих пор ощущаю себя чужой.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Каэль, не сводя с меня глаз.

Я хочу сказать, что хорошо. Что у меня больше нет синяков, что мое тело исцелилось. Но внутри меня бушует буря.

— Я, — начинаю я, но вдруг замолкаю.

А что, если им больше нечего мне предложить? Они спасли меня, дали защиту, даже… больше, чем защиту. Но что теперь?

Каэль делает шаг ко мне. Его взгляд сосредоточен на моем лбу.

— Что?! — спрашиваю я резче, начиная нервничать.

Сарэн встает, подходит ближе.

Я понимаю, что они рассматривают мою метку. И мне тоже хочется увидеть ее, любопытство распирает изнутри.

— Почему я ее не вижу?

— Ее видят только валькийцы.

— Но я…, — у меня пересыхает в горле. — Я ничего не чувствую.

— А если так?

Каэль медленно наклоняется, его ладонь ложится мне на шею, пальцы чуть сжимаются. Его лоб касается моего. И в этот момент меня накрывает.

Жар, вибрация, что-то древнее, что-то, от чего внутри меня словно взрывается целая галактика. Я чувствую их силу, их эмоции, их… потребность во мне.

Мои губы приоткрываются, дыхание срывается.

— Чувствуешь? — шепчет Сарэн, его голос бархатно касается кожи.

Я чувствую.

И мне страшно.

Страшно от такой связи, что становится крепче с каждой секундой.

Как вдруг…

Сигнал тревоги разрывает корабль надрывными ударами сирены. Красный свет мигает, окрашивая все вокруг в угрожающий оттенок.

Мои легкие будто сдавливает невидимый кулак – адреналин взрывается в крови, сердце бухает в горле.

— Что происходит?! — кричу я, перекрывая вой сирены.

Корабль содрогается, резким толчком бросая меня вперед. Сильные руки Каэля удерживают меня от падения.

— Перехватчики! — рычит Сарэн, и стремительно бежит к панели управления.

Его пальцы мелькают над голографическим интерфейсом.

— Сядь в кресло и пристегнись! — приказывает Каэль, подводя меня к креслу, затем бросается к другу. — Щиты держат, но если нас накроют еще раз, прыжок невозможен.

— Кто это? — я выдыхаю, судорожно пытаясь застегнуть ремни на груди.

Сарэн отрывисто кивает на экран. Я успеваю увидеть размытые силуэты чужих кораблей. Их трое. Маневрируют, загоняя нас в ловушку.

— Это тореданы. И они не хотят нас отпускать.

— Они прилетели за Караком.

По моей спине пробегает холодок.

Корабль снова содрогается, в нос ударяет запах горелой изоляции. В воздухе разносится напряженный треск: что-то замыкает в системах.

— Силовая установка перегружена, аварийные контуры отрубились! — выкрикивает Сарэн.

— Щиты?! — рычит Каэль.

— Проседают.

Я вглядываюсь в панель.

Мое внимание цепляется за техническую схему. В районе двигательной секции мигает тревожный сигнал. И я все понимаю.

В считанные секунды я беру себя в руки и отстегиваюсь от кресла.

— Резервное питание! — говорю я.

Оба валькийца одновременно оборачиваются ко мне.

— Что?

Я указываю на мигающий участок.

— Вы сказали, что аварийные контуры отключены. Значит, можно перезапустить вручную!

— Невозможно, — Сарэн качает головой. — К отсеку не подобраться, он заблокирован.

— Слишком узкий люк, — добавляет Каэль. — Мы не пролезем.

— Но я пролезу.

Повисает тишина.

Каэль и Сарэн переглядываются и синхронно хмурятся.

— Нет, — их голоса звучат как приговор.

Я распрямляю плечи.

— Да.

Сарэн делает шаг ко мне, сжимает мое плечо.

— Тина, это безумие.

— А сидеть и ждать, пока нас разнесут на куски, не безумие?!

Каэль сжимает челюсти, обводит меня взглядом, затем бросает быстрый взгляд на экран – там все еще трое преследователей.

— Сколько у нас времени?

— Минуты три.

Каэль стискивает кулаки.

— Ты даже не знаешь, что там.

— Зато знаю, что нужно делать, — я бросаюсь к люку, встаю на колени и пытаюсь отодвинуть панель.

Глава 16.

— Тина! — окликает меня Сарэн.

Я не отвечаю.

Панель быстро открывается. Узкий лаз уходит в темноту.

— Будешь говорить мне, что делать? — спрашиваю я, глядя на Каэля.

Он выдыхает сквозь стиснутые зубы, его лицо темнеет от напряжения.

— Буду.

Я киваю.

— Тогда держитесь.

И я лезу внутрь.

Внутри тесно, темно и жарко. Металл пахнет пылью и маслом. Я двигаюсь вперед по-пластунски, прижимаясь животом к узкому тоннелю.

— Тина, ты меня слышишь?

Голос Каэля в наушнике.

— Да. Где панель?

— Два метра вперед, слева.

Я ползу дальше. Что-то скользкое цепляет кожу.

О, Великая материя! Как же тут жутко.

— Нашла! — кричу от радости и подползаю к небольшой квадратной дверце.

— Сними крышку.

Я хватаюсь за ржавые болты, выкручиваю их дрожащими пальцами.

Давай, Тина, держись!

— Осторожно. Там оголенные контакты.

Я вскрываю панель. Пучок проводов смотрит на меня, словно паучьи лапы.

— Какой?

— Синий, толстый.

Я хватаю нужный провод.

Корабль содрогается, и я кричу от испуга. Меня швыряет вперед, больно ударяя о стенку.

Звон стоит в ушах.

— Тина?!

— Я в порядке!

Руки дрожат, но я цепляюсь за провод, быстро зачищаю защитный слой.

— Теперь вставь в разъем!

Я зажмуриваюсь.

ЩЕЛЧОК.

Мигалки гаснут. Гул силовых установок возвращается.

— Она сделала это! — слышу гордый голос Сарэна.

Я ползу назад, сердце стучит как бешеное.

Крепкие руки хватают меня и аккуратно вытягивают наружу. Каэль держит меня за плечи, а затем обнимает меня, совсем не контролируя свою силу. Сжимает так сильно, что мои ребра вот-вот треснут.

— Ты сумасшедшая! — смотрит он на меня, и его горячее дыхание пролетает по моему лицу.

Я заливисто смеюсь. Так приятно быть полезной. Полезной для них, для моих сильных и властных стражей галактики.

— Я ученая, — я провожу рукой по виску, отбрасывая налипшие пряди. — Я просто умею находить решения.

Сарэн смотрит на меня, а затем усмехается.

— Ты точно наша.

Мои руки дрожат, ладони еще липкие от волнения, но я справилась.

Я справилась!

Вокруг слышны сигналы систем корабля, огоньки панелей мерцают тревожно-красным.

— Ты в порядке? — голос Сарэна глубокий, но я слышу, как он тоже напряжен.

Я киваю, быстро сглатываю и вытираю тыльной стороной ладони испачканную в смазке щеку.

— Теперь щиты снова активны, а двигатель… Ну, он должен заработать.

Каэль отпускает меня, но не сразу, его пальцы задерживаются на моей талии чуть дольше, чем нужно.

Я улыбаюсь, но тут же замечаю, что он смотрит не на меня, а в сторону обзорного экрана.

— И мы еще не выбрались.

Я оборачиваюсь и замираю.

Через панорамное стекло видна пустота космоса, прорезанная резкими огнями преследователей. Корабли тореданов стремительно приближаются, их орудия уже раскалены, готовые нанести новый удар.

— Они все еще на хвосте, — я резко оборачиваюсь к Сарэну, но тот уже занят пультом управления, его пальцы мелькают над сенсорами.

— Если бы ты не включила щиты, мы были бы уже космическим прахом.

— Но щитов недостаточно, если мы не можем уйти!

— Мы сможем, — Каэль усмехается, а в его голосе звучит непоколебимая уверенность. — Держись.

Корабль резко дергается в сторону. Меня бросает вперед, как безвольную куклу, но крепкие руки Каэля обвивают меня, как стальные канаты. Сам он уверенно стоит на широко расставленных ногах, умело балансируя.

— Осторожнее! — я задыхаюсь, чувствуя, как мое сердце колотится у него под ладонями.

— Все под контролем.

Сарэн вводит координаты в систему гиперскачка, но тореданы слишком близко.

— Они пытаются нас заблокировать! — его голос остается хладнокровным, но я чувствую его напряженную энергетику.

Красные индикаторы мигают, экраны заливает тревожный свет.

Я вцепляюсь в широкие плечи Каэля, в голове лихорадочно просчитываю возможности.

— Есть одна идея.

Валькийца оба смотрят на меня.

— Надо перегрузить систему охлаждения щитов, это даст нам несколько секунд сверхмощной защиты. Мы сможем выдержать их последний залп и уйти на гиперскорость.

— Рискованно, — Сарэн качает головой, но в его глазах я вижу одобрение. — Но возможно.

— Делай, Сарэн, — командует Каэль и подозрительно смотрит на меня сверху вниз.

А что? Не признаваться же мне, что в одинокие долгие вечера я штудировала справочники по управлению космическими кораблями и их обслуживанию. Не думаю, что космолет валькийцев сильно отличается от нашей земной летной техники.

Пальцы Сарэна лихорадочно вводят команды. Я наблюдаю, как один из кораблей тореданов подлетает ближе.

— Десять секунд! — предупреждает Каэль.

— Я почти!

Внезапно глухой взрыв сотрясает корпус, но щиты выдерживают.

— Готово! Щиты на пределе! — Сарэн не мешкает ни секунды, активируя гипердвигатель.

В следующую секунду Каэль со всей силы прижимает меня к себе, я утыкаюсь лицом в его мощную шею и закрываю глаза.

Корабль рвется вперед, ускользая из лап преследователей.

Даже сквозь закрытые глаза меня озаряет яркая вспышка, дыхание перехватывает. И только стук сердца горячего валькийца приносит мне облегчение.

Мы спаслись.

Я еще чувствую жар адреналина в венах.

И тут меня осеняет.

Я резко вскидываю голову, слова взрываются во мне, словно вспышка сверхновой звезды.

— Я могу воссоздать сыворотку.

В зале на мгновение воцаряется тишина.

Сарэн поворачивается ко мне, его взгляд настороженный.

— Что?

— Формула. Она ведь у меня в голове, — быстро тараторю я, ощущая, как во мне загорается идея. — Я же сама ее разработала! Если у меня будут нужные компоненты, я смогу синтезировать новую дозу.

Каэль опускает меня на пол, затем скрещивает руки на груди, медленно переводит взгляд на Сарэна, а затем снова на меня.

Глава 17.

Мы входим в атмосферу, и мое тело невольно напрягается.

Вид за обзорным экраном меняется: бескрайний космос исчезает, и ему на смену приходит темнота планеты, разрезаемая линиями искусственного освещения.

Пограничная станция валькийцев огромна.

Это не просто военный объект, не просто укрытие. Это цитадель, скрытая среди скал, сливающаяся с окружающим ландшафтом так, что ее невозможно заметить, если не знать, куда смотреть.

Я тяжело сглатываю.

Я в их мире.

Корабль делает последний маневр, плавно опускаясь на посадочную платформу. Гул двигателей стихает, свет мигает, и меня охватывает странное ощущение необратимости.

— Добро пожаловать, Тина, — голос Сарэна низкий и спокойный.

Я поворачиваюсь к нему, но ничего не говорю. У меня слишком много вопросов.

Люк открывается.

И тогда я их вижу.

Валькийцы.

Не только Каэль и Сарэн. Теперь их десятки. Высокие, широкоплечие, облаченные в темные доспехи или легкие боевые костюмы. Гладкая кожа с отблеском серебра, глаза, светящиеся внутренним огнем. Они смотрят на нас внимательно, но без враждебности.

Я чувствую на себе их взгляды, оценивающие, изучающие и настороженные.

У меня дыхание перехватывает.

Я здесь чужая.

— Тина.

Каэль касается моего локтя, словно чувствует мое напряжение.

Я киваю, выпрямляю спину и делаю шаг вперед.

Воздух здесь другой: насыщенный, чуть более плотный, с легкой терпкостью металла. Под ногами ровное покрытие из темного материала, поглощающего звук шагов.

Мы входим внутрь.

Сводчатые коридоры освещены мягким бело-голубым светом. Нет ярких ламп, все кажется естественным, живым. Запахи чистые, свежие, но я улавливаю что-то пряное, напоминающее смесь древесной коры и раскаленного камня.

Сарэн идет впереди, его походка уверенная, бесшумная. Каэль остается рядом со мной, его присутствие согревает, но не ослабляет напряжения внутри.

— Куда вы меня ведете?

Мой голос звучит ровно, но внутри бушует шторм. Волнение охватывает моим телом.

Сарэн слегка поворачивает голову.

— Ты хотела ответов. Мы дадим их.

Ответов.

Но готова ли я их услышать?

Мы входим в просторное помещение. В центре располагается массивный круглый стол с голографической проекцией звездной карты. Вокруг него стоят несколько валькийцев, и один из них поворачивается к нам.

Он выше остальных.

В глазах сразу же читается мощь и холодная сталь.

Я его знаю. Знаю этого валькийца.

Он встречал меня, когда я в первый раз прилетела к валькийцам изучать «таиссу». Он сопровождал меня в лаборатории, показывал оборудование, отвечал на мои бесконечные вопросы.

Лорэн? Да, точно – Лорэн.

Я помню его уверенный голос, рассудительный характер, и то, как он всегда был немного слишком серьезным.

Он смотрит на меня и чуть наклоняет голову.

— Рад тебя видеть, Тина.

Я даже не знаю, что сказать.

Но потом его взгляд медленно прицепляется к моей метке.

Я невольно замираю.

Я не вижу ее, но он видит.

Они все видят. Они все знают.

У меня щеки вспыхивают огнем от одной мысли, что они все знают каким образом у меня появилась метка.

Таинственный символ на моей коже.

Глаза Лорэна вспыхивают ярким огнем, он переводит взгляд на Каэля, затем на Сарэна. И уголки его губ слегка приподнимаются.

— Поздравляю.

Я чувствую, как мои истинные выпрямляются рядом со мной.

Лорэн смотрит на меня внимательно, с изучающим выражением лица.

— Мы знали о твоей миссии, Тина.

Я с удивлением приоткрываю рот и моргаю.

— Что?

— Ты думала, что осталась незамеченной?

Я перевожу взгляд на Каэля и Сарэна, но они молчат.

— Но… как? Никто не должен был знать. Я летела втайне. Даже многие на Земле…

— Мы отслеживаем все, что связано с «таиссой», — Лорэн делает шаг ближе, его глаза светятся в полумраке. — И когда твой корабль был атакован, мы уже были в пути.

В груди что-то щелкает.

— Мы не знали, кто именно летел на борту, пока не перехватили обломки. Мы поняли, что это была ты, но было уже поздно.

Я сжимаю кулаки.

— Поздно? Меня пытали.

Лорэн сжимает губы.

— Я знаю, — шумно выдыхает он.

Каэль двигается за моей спиной, его рука ложится мне на плечо, успокаивающая тяжесть его ладони проникает глубоко.

— Мы забрали тебя, когда смогли, — тихо говорит он.

— Я так понимаю, твой препарат не сохранился? — Лорэн быстро меняет тему.

Я расстроено выдыхаю.

— Нет. Все записи и образцы остались на корабле. Если что-то и уцелело, то среди космического мусора.

Наступает короткая пауза.

Я чувствую вес этого молчания.

А потом поднимаю подбородок.

— Но я создам новый.

Лорэн вскидывает бровь.

— Ты сможешь? — с недоверием спрашивает Лорэн.

— Я помню формулу. Я помню процессы. Мне нужна лаборатория и оборудование, и я сделаю это.

Слова слетают с губ раньше, чем я успеваю их обдумать, но…

Я знаю, что говорю правду.

Лорэн оценивающе смотрит на меня.

— И еще…, — уже менее уверенно говорю я, виновато глядя на мужчину.

— Что?

— Мне нужно будет вновь попасть к «таиссе». Она стала последним и значительным компонентом.

Замечаю, что моя идея не очень по душе Лорэну.

— Мы полетим с Тиной, — вступает в диалог Сарэн.

— Я в этом и не сомневаюсь, — тихо произносит Лорэн.

— Ты ведь понимаешь, Лорэн, — твердо говорит Каэль, — Тина теперь не просто землянка, не просто ученая. Она – наша Иллирия.

— Я понимаю, — кивает Лорэн.

В зале повисает удручающая тишина. Наверное, мне стоит вновь убедить его, привести доводы, что сыворотка поможет модифицировать их, изменить структуру генов, сделать скачок в науке.

Но только я открываю рот, чтобы все это произнести, как Лорэн опережает меня:

Глава 18.

Каэль и Сарэн ведут меня по длинному коридору, и я не могу оторвать взгляда от того, что меня окружает.

Станция валькийцев живет.

Стены гладкие и металлические, но не холодные и бездушные, как я привыкла видеть на земных базах. Они мягко светятся, будто пульсируют, реагируя на каждое движение. Воздух здесь свежий, наполненный тонким ароматом озона и чего-то цветочного, отдаленно напоминающего жасмин, но глубже и насыщеннее.

Проходя мимо панорамных иллюминаторов, я вдруг замираю.

За стеклом: звезды. Самые настоящие звезды!

Тысячи огней разбросаны по темной бездне, и среди них – силуэты парящих кораблей валькийцев. Они висят в пространстве, изящные, мощные, словно воплощение всей силы космоса.

— Что случилось? — раздается голос Каэля у моего плеча.

— Это так красиво, — заворожено произношу я и прилипаю ладонями к прохладному стеклу.

Я понимаю, что для них – это все обычное явление. Но для меня… дух захватывает, глядя на бескрайний космос с мигающими звездами.

— У нас нет случайностей, — поясняет Сарэн, пока я открытым ртом наслаждаюсь видом. — Все, что ты видишь, это часть живого механизма. Наша станция настроена на гармонию с пространством. Это не просто база. Это – сердце нашей цивилизации.

Валькийцы дают мне время, а потом мы снова продолжаем путь.

Мимо нас проходят другие представители сильной расы стражей.

Высокие и сильные, с осанкой воинов и взглядами существ, которые видели слишком многое. Они не просто ходят по станции, они движутся с уверенностью тех, кто знает свое предназначение.

Каэль кладет руку мне на поясницу, направляя дальше.

— Твоя каюта.

Дверь перед нами раздвигается бесшумно, впуская внутрь.

Я замираю.

Это… неожиданно.

Я ждала стерильную комнату. Холодную и безликую. Но каюта больше похожа на живое пространство.

Мягкий свет льется с потолка, подсвечивая теплые оттенки стен. Вместо привычных металлических панелей – что-то похожее на гладкий камень, но с теплым, медовым оттенком. Пол устлан чем-то мягким, похожим на ткань. А в центре стоит кровать.

Большая.

Очень большая.

Я сглатываю.

Сарэн ухмыляется, как будто считывает мои мысли.

— Тебе нужно место для отдыха. Мы выбрали лучшее.

— Она идеально подстроится под твои биоритмы, — добавляет Каэль. — Регулирует температуру, подстраивается под позу, поддерживает мышцы.

Я медленно прохожу внутрь, прикасаясь к поверхности мебели.

— И что, все валькийцы спят на таких кроватях?

Сарэн делает шаг ближе.

— Не все. Но ты не просто гостья, Тина.

Я поворачиваюсь к нему, но прежде чем успеваю что-то сказать, Каэль берет меня за запястье, легонько проводя пальцами по коже.

— Ты дома.

Дома.

Я закрываю глаза, позволяя этим словам осесть внутри.

— А вы? Где будете спать вы?

Валькийцы переглядываются.

О, я уже хорошо выучила эти взгляды. Порочные, искушающие, соблазнительные.

— Со своей Иллирией, — спокойно произносит Сарэн.

Мои щеки вспыхивают огнем, и я пытаюсь спокойно пройтись по просторной каюте.

— А что такое «Альта»? — спрашиваю я, присаживаясь на край широкой кровати.

Вопрос давно крутится в голове.

— Ты уверена, что хочешь знать? — настороженно спрашивает Сарэн.

— Я не ребенок.

Я чувствую, как мои кулаки сжимаются. Они могут считать меня хрупкой землянкой, но я прошла через ад. И я имею право знать правду.

Каэль опирается на стену, скрестив руки на груди. Свет в каюте мягко подчеркивает рельеф его мышц.

— «Альта» – это суд, это истина.

— Суд? Истина? — хмурюсь я.

Сарэн кивает и проходит к консоли, касаясь панели. Перед нами разгорается голографическая проекция, показывая зал, где в центре парит энергетическая сфера.

— Каждый, кто проходит «Альту», не может лгать, — объясняет он. — Энергия сферы взаимодействует с сознанием, вытягивая правду из самых глубин разума. Перед лицом «Альты» ты не можешь скрыть ни одного воспоминания.

Я замираю.

— И кто…, — у меня мысли путаются в голове, неужели они хотят отправить туда меня?

Каэль сразу же улавливает смену моего настроения.

— Карак и Энзо предстанут перед сферой, — быстро произносит он. — Их мысли, поступки и намерения откроются всем, кто присутствует на суде. Если они виновны, им не скрыться. «Альта» вынесет решение.

— И что бывает с теми, кого признают виновными?

Каэль медленно подходит ко мне.

— Это зависит от их преступлений.

— И от их страха, — добавляет Сарэн.

Я моргаю.

— Страха?

Сарэн смотрит на меня задумчиво.

— «Альта» не просто судит. Она испытывает. Если ты осознаешь свою вину, если раскаяние искренне, ты можешь пройти очищение. Твоя энергия будет трансформирована, ты получишь шанс искупить вину.

— Но если ты лжешь…, — тихо продолжает Каэль.

— Если ты жесток…, — подхватывает Сарэн.

Повисает секундная пауза, отчего я с трудом сглатываю.

— То «Альта» забирает тебя.

По моей спине пробегает холод.

— Забирает? Как это?

Каэль касается моей щеки, заставляя посмотреть в его глаза.

— Те, чьи сердца гнилы насквозь, растворяются в энергии «Альты». Они исчезают.

Я вздрагиваю.

— Вы хотите сказать, что Карак и Энзо…

— Если их вина будет доказана – они перестанут существовать.

Мое дыхание сбивается.

Я вспоминаю их голоса, их руки, их холодные, безразличные глаза, когда они смотрели, как меня мучают.

Исчезнут.

Они исчезнут.

— Когда? — мой голос звучит чуть хрипло.

— Скоро, — отвечает Каэль. — Они уже во власти «Альты».

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, собирая мысли.

Я не знаю, что чувствовать.

Но одно я знаю точно: я хочу это увидеть.

Глава 19.

Я стою в центре зала, высокие темные своды которого уходят ввысь, теряясь в мерцающих линиях энергии. Каменные плиты под ногами источают едва ощутимое тепло, сама станция валькийцев живет и дышит. Я уже начинаю к этому привыкать.

Вдоль стен выстроились стражи, их бездонные глаза следят за каждым движением пленников.

Карак и Энзо – на коленях в круге света. Их запястья скованы прозрачными энергетическими оковами, которые мерцают в такт их пульсу. Они выглядят иначе – сгорбленные и потерявшие всю свою прежнюю самоуверенность.

Их лица изможденные, но в глазах плещутся разные эмоции: у Карака – тупая злоба, у Энзо – что-то непонятное. Оправдание? Раскаяние? Или просто страх?

— Да начнется «Альта», — голос Лорэна разносится эхом, пронзая зал.

В центре купола вспыхивает сферический энергетический поток. Он пульсирует, словно живой, и с каждым тактом его сияние охватывает пленников.

Я внимательно слежу за происходящим и начинаю понимать специфику суда валькийцев. Энергия сферы проникает в разум, извлекает воспоминания, обнажает скрытые мотивы. Здесь невозможно солгать. Здесь ты предстаешь перед стражами таким, какой ты есть.

— Карак – представитель расы тореданов и Энзо – раса земляне, вам предъявлены обвинения в предательстве, пиратстве, убийствах и работорговле. Ваш суд вершится по законам валькийцев. Вы имеете последнее слово, прежде чем вынесут приговор, — Лорэн смотрит на них сверху вниз.

Я стискиваю пальцами металлические перила.

Карак ухмыляется, даже пытается выпрямиться, но энергетические цепи удерживают его.

— Я бы сделал это снова, — уверенно произносит он. — И что? Убьете меня? Раздавите, как насекомое? Вам не привыкать.

Тишина. Никто даже не моргает.

Зато Энзо ломается. Он пытается встать с колен, но мужчина слишком слаб. Он только лишь поднимает на меня виноватый взгляд.

— Тина, — его голос хриплый и надломленный. — Тина, ты знаешь, я не хотел… Я… я хотел тебя защитить!

Я чувствую, как у меня все сжимается в груди. Его слова, его голос… Когда-то я верила в них. Когда-то этот человек был для меня другом. Почти союзником.

— Я…я…, — он с трудом сглатывает, его глаза блестят. — Прости меня. Ради всего святого, Тина, прости! Я готов на что угодно, только не оставляй меня на их милость! Они убьют меня, ты ведь понимаешь? — он дрожит, его плечи опущены, губы пересохли.

Я вздрагиваю. Я чувствую… жалость? Злость? Опустошенность?

Но тут рядом оказывается Каэль. Очень вовремя. Он не прикасается ко мне, но его присутствие, как мощный щит, охватывает меня целиком.

— Не слушай его, — тихо говорит он. — Ты знаешь, кто он. Ты знаешь, что он сделал.

— Он использует тебя, Тина, — добавляет Сарэн. Он стоит по другую сторону, и его пальцы легко касаются моего запястья, словно заземляют. — Он не раскаивается. Он просто боится.

Я вдыхаю резко. Да, боится. Я вижу этот страх в каждом его движении. Это не раскаяние, не сожаление – просто страх за собственную жизнь.

Я стискиваю челюсти и выпрямляюсь.

— Ты просишь у меня прощение? Ты??? Тот, кто наблюдал за моими пытками? Тот, кто знал, на что способны тореданы? Я не прощаю тебя, Энзо, — каждое слово вылетает из меня с непоколебимой твердостью. — Ты сам выбрал свою судьбу.

Он вскрикивает, пытаясь дернуться вперед, но энергетические оковы не дают. Его лицо искажается болью и отчаянием, но я уже не отвожу взгляд. Он – часть прошлого, и ему нет места в моем будущем.

Его тело выгибается, энергетические нити пронизывают его разум. Я вижу, как в потоках света рождаются образы – встречи с тореданами, переговоры, моменты предательства. И среди них – сцена, где он склоняется ко мне в лаборатории, его голос ласковый, его прикосновение осторожное.

Отвожу взгляд в сторону…

Он знал. Он знал, что меня отправляют в ловушку.

— Хватит! — орет он, его лицо искажает страх. — Это они! Это тореданы! Они заставили меня!

Энзо захлебывается собственными оправданиями, но поток света раскрывает правду. С ним все ясно. Теперь очередь Карака.

Я забываю, как дышать, когда энергия окутывает его. Он не кричит. Его лицо остается каменным, но я вижу, как в его глазах вспыхивает паника. Образы сменяют друг друга: наши заключенные в капсулах, продажа людей, истязания, нападения и убийства.

Мои кулаки сжимаются.

Сфера гаснет. Суд завершен.

И тут в огромном зале раздается электронный женский голос, от которого у меня по коже бегут мурашки.

— Карак, раса тореданов – организатор ужаса, предатель и торговец людьми. Приговор: расщепление. Ваше тело и сознание будут разделены на энергетические частицы и отправлены в пустоту, без шанса на воскрешение. Это считается худшей формой наказания, потому что даже смерть дает покой, а расщепление – вечное забвение.

— Энзо – представитель расы землян, предатель. Приговор: вас отправят на изолированную тюремную станцию, где вы останетесь навсегда. Без возможности общения, без права на вторую жизнь. Пространственная тюрьма – это бесконечная клетка, откуда не сбежать.

Это конец.

Карак и Энзо больше не причинят никому вреда. Но почему тогда мне так нестерпимо пусто?

Я поворачиваюсь к выходу.

— Тина.

Голос Каэля удерживает меня. Я чувствую тепло его ладони на своем запястье, и когда поднимаю взгляд, вижу в его глазах нечто гораздо большее, чем просто заботу.

— Что тебя так волнует?

Мои губы приоткрываются, но слова застревают в горле.

Каэль наклоняется ближе, его дыхание обжигает кожу.

— Иди в нашу каюту. Мы с Сарэном скоро придем.

Я чувствую его силу и его уверенность.

И просто ухожу туда, где меня ждут теплые и надежные объятия.

Глава 20.

Я лежу на широкой кровати, рассматриваю потолок, а мысли кружатся в голове, словно звезды в бескрайнем космосе.

«Альта»...

Суд, который невозможно оспорить.

Карака больше нет. Эта мысль должна приносить облегчение, но внутри странная пустота. Он заслужил свою участь, но как странно осознавать, что он просто… исчез.

А Энзо... Он будет доживать свои дни в пространственной тюрьме, один, без возможности спастись. Я вспоминаю его лицо перед приговором – страх, мольба, осознание. И как во мне что-то дрогнуло. Я не простила его, но...

— Ты снова думаешь о них, — голос Каэля звучит низко, он мгновенно заполняет пространство.

Я вздрагиваю. Валькиец стоит в дверях, высокий, неумолимый и опасный. А рядом с ним – Сарэн, его внимательные глаза изучают меня пристально, и от этого взгляда по телу пробегают мурашки.

— Все хорошо, — я приподнимаюсь на локтях, Каэль делает шаг вперед, а следом и Сарэн.

— Нет, — Каэль садится на край кровати, его пальцы находят мое запястье, мягко обхватывают. — Тебя что-то беспокоит.

— Ваша «Альта», — смущенно признаюсь я и смотрю ему прямо в глаза. — Она… чуть напугала меня.

Сарэн хмыкает, подходит ближе и садится рядом с другой стороны, замыкая меня между ними.

— Она тебе не грозит, — мягко произносит он.

— Но она справедлива, — добавляет Каэль.

Я не знаю, чего ожидаю в этот момент. Может, что они утешат меня сладкими словами? Нет, валькийцы так не делают. Их утешение – это их присутствие и их сила.

— Тина, — Сарэн касается моих волос, зарывается пальцами в пряди, его ладонь ложится на затылок, — тебе не нужно носить в себе чужие грехи.

Каэль убирает прядь с моего лица, наклоняется ближе, его дыхание теплым шелком касается кожи.

— Мы здесь, — раздается обволакивающий бархат. — Ты здесь. Все остальное не имеет значения.

Скользнув пальцами по твердой коже их запястий, я позволяю себе утонуть в их прикосновениях. Валькийцы знают, как исцелять не только тело, но и душу.

Их тела – словно живой металл, твердые и горячие. Я касаюсь Каэля первой, веду ладонью по его плечу, чувствуя, как перекатываются мышцы под напряженной кожей. Его дыхание становится тяжелее, он не двигается, позволяет мне изучать его, но в глазах – тьма, в которой тонет само время.

Сарэн – другой. Более дерзкий в движениях. Его пальцы скользят по моей спине, по изгибам, заставляя меня дрожать. Он сжимает мои волосы в кулаке, чуть тянет, заставляя поднять взгляд.

— Ты такая маленькая, — шепчет он, будто в восхищении, и я чувствую, как его губы касаются моего виска.

Руки Каэля обвивают мою талию, сжимают, скользят выше.

— И такая хрупкая, — его голос хриплый, он звучит так, словно сдерживает что-то дикое.

— Не сломаете, — отвечаю я, моя ладонь скользит вниз по его груди, ниже, по жесткому рельефу мышц.

Сарэн смеется, его губы находят мой затылок, оставляют там легкий поцелуй, а затем горячее дыхание касается моей шеи.

— Мы осторожны, Тина. Но совладать с этим очень сложно.

Каэль проводит пальцем по моей щеке, затем опускается ниже – по линии шеи, по ключице, будто запоминая меня прикосновением.

— Если ты захочешь, чтобы мы остановились..., — он не договаривает, но я понимаю.

Что? Нет, не хочу. Мое тело трепещет от их близости, внизу живота разрастается тепло, хочется сжать бедра, потому что между ног становится влажно.

Я чувствую их, как они чувствуют меня. Мое сердце стучит в унисон с их дыханием.

Я тянусь к Каэлю. Мои губы находят его, теплые, жадные, требовательные. Он отвечает, но держит себя в руках, дает мне вести. Это сводит с ума.

Сарэн гладит мои плечи, затем спускается ниже, его ладони крепкие и уверенные. Он оставляет поцелуи вдоль позвоночника, заставляя меня выгнуться к ним.

— Иллирия, — его голос звучит глухо, он чуть прикусывает кожу, и я теряю связь с реальностью.

Я в их руках. В их власти.

Они держат меня между собой – два воина, два валькийца, две стихии. Горячее дыхание Каэля касается моих губ, его пальцы крепко охватывают мою талию. А Сарэн – позади, его ладони изучают меня медленно, будто ему нужно запомнить каждую линию, каждый изгиб моего тела.

— Ты дрожишь, — шепчет Каэль, его губы скользят по моей щеке, находят уголок губ, но он не целует меня полностью.

Дразнит.

— Это… не страх, — отвечаю я, затаив дыхание, когда руки Сарэна нежно сжимают мои бедра.

— Мы знаем, — Сарэн усмехается у моего уха, его губы находят чувствительную точку за ним, заставляя меня выгнуться.

Каэль больше не сдерживается. Он ловит мои губы в поцелуе – жадном, горячем, властном. Я утопаю в нем, в его силе, в том, как он без остатка забирает меня в этот момент. Его язык вторгается в мой рот, его пальцы скользят вверх, накрывают мою грудь, и я не могу сдержать стон.

Сарэн тоже не остается в стороне. Он двигается вниз, его губы оставляют раскаленные метки на моей коже – по плечу, по позвоночнику, ниже…

— Вы… такие…, — я не могу найти слов, дыхание прерывается, когда Каэль чуть прикусывает мою нижнюю губу.

— Твои, — отвечает он, и это обещание.

Сарэн оголяет мои плечи, целует их, его руки сильные, но движения нежные, почти бережные.

Каэль наклоняет меня назад, мои руки хватаются за его плечи, а Сарэн ловит меня, не давая упасть. Их тела – прочная броня, в их руках я — самая ценная драгоценность.

— Слишком много одежды, — мурлычет Каэль, его пальцы скользят вниз, избавляя меня от тонкой ткани, оставляя кожу открытой для их прикосновений.

Глава 21.

Валькийцы в два счета избавляются от костюмов.

Раз-два и я с наслаждением смотрю на их красивые тела, на перекатывающийся рельеф их мышц. Мой взгляд жадно скользит по каждому мужчине, зависает на эрегированных крупных членах.

Между ног пылает пожар, клитор болезненно зудит и требует разрядки. Я чувствую, как твердеют мои соски. И эта слабость моего тела не остается незамеченной.

Каэль накрывает горячим ртом мой сосок, теребит его языком, слегка прикусывает зубами. Я прогибаюсь в спине, подставляя свою чувствительную грудь под его ласки.

Руки Сарэна медленно, даже мучительно, скользят по моим плечам, опускаются ниже по предплечьям. Он осторожно убирает мои волосы, освобождая больше места для нежности.

Я с трудом сглатываю, когда его уверенные пальцы обвивают мою шею. Он цепляет мой взгляд, слегка улыбается одними уголками, наслаждается моими тихими стонами.

Мне хочется перенять инициативу. Хоть раз воспользоваться положением и самой задать такт нашему соединению.

Обхватив лицо Кэаля руками, я ловко выскальзываю из-под его поджарого тела.

Валькийцы с недоумением смотрят на меня.

— Встаньте, — робко прошу я, — пожалуйста.

Они поднимаются с кровати, уверенно подходят ко мне.

У меня во рту пересыхает от мысли и дикого желания, что разгорается внутри.

Я кладу ладошки на их широкие плечи, скольжу ими вниз, очерчивая изгибы накаченных мышц. Валькийцы ждут, не отрывают своих порочных взглядов от моего голого тела. Кажется, будто они совсем не дышат.

Подушечками пальцев я скольжу по нежным головкам, задеваю прорези на кончиках. Все делаю одновременно, стараясь не обделить ни одного из моих валькийцев.

Каэль чуть приоткрывает рот, когда я обхватываю их крепкие члены руками, когда начинаю елозить ладонями по бархатной коже.

Сарэн закусывает губу, смотрит вниз, где мои пальцы уже увереннее сжимают твердую плоть.

В следующую секунду мы мгновенно переглядываемся. Они понимают. Они все понимают. Чувствуют, какое желание бьется у меня в груди.

И только я хочу опуститься вниз, как Каэль резко хватает меня за плечо. Сарэн тут же хватает подушку с кровати и бросает ее на глянцевый пол. Прямо между ними.

Я медленно опускаюсь на нее коленями, смотрю на опасных и сильных валькийцев снизу вверх. Доверятся ли они мне?

Но в их вспыхивающих глазах я сразу же читаю ответ. Доверятся.

Продолжая ласкать члены руками, я сначала касаюсь языком багровой головки Каэля, затем переключаюсь на Сарэна. Я чувствую, как мое возбуждение разрывает меня изнутри, ощущаю, как обильно я теку. Я очень хочу почувствовать эти крепкие члены в себе, но сейчас я думаю только об одном… хочу их ласкать своим ртом.

Я не знаю заведены ли такие ласки у валькийцев. Надеюсь, что нет. Потому что я не особа опытна в этом деле, но слюна сама выделяется во рту. Много слюны. Мое тело дает подсказки.

Вбираю в рот сначала один член, обхватываю упругий ствол губами. Ощущаю каждую выпуклость, каждый изгиб. Затем я сосу второй член.

Запах валькийцев дурманит. Словно набрасывает пелену, но в то же время пробуждает самые страстные желания.

Каэль и Сарэн стоят, чуть покачиваясь на ногах. Они тихо стонут, что-то шепчут, чего мне не разобрать. Но их реакции предают мне уверенности. Значит, им приятно. Значит, я делаю все как надо.

Их пальцы зарываются в мои волосы. Они поглаживают меня по затылку, когда я быстрее и быстрее погружаю в свой рот их члены.

— Я больше не могу, — первым сдается Каэль.

Он опускает на меня мутный взгляд, ловко хватает меня за руки и одним рывком поднимает меня с подушки.

— Я тоже хочу в тебя, земляночка, — рычит Сарэн.

Не успеваю я и пикнуть, как Каэль подхватывает меня под бедра и сажает на свой стальной торс. Я обвиваю его шею руками, задеваю носом его нос. И тут же стону в его приоткрытый рот, когда он ловко насаживает меня на свой твердый член.

Сарэн подходит ближе, я вздрагиваю, когда его головка скользит по моей ягодице. Каэль ловит мои губы, целует меня. Сарэн собирает мои волосы в кулак, а затем медленно и осторожно погружается в меня.

От ощущения полного воссоединения я теряю связь с реальностью. Откидываю голову назад, на могучее плечо Сарэна. Каэль покрывает поцелуями мою шею.

И тут… оба валькийца начинают сдержанно двигаться во мне.

— А-а-а-ах, — не сдерживаюсь я от крышесносного удовольствия.

Зажатая между двух горячих мужских тел, я вишу на их сильных руках. Слегка разворачиваю туловище и одной рукой цепляюсь за шею Сарэна.

Мои воины. Мои истинные.

Разве могла я когда-то предположить, что моя жизнь будет зависеть от них? От расы стражей, которыми я всегда восхищалась и которых так хотела усовершенствовать.

— Тина-а-а-а, — шепчет Сарэн, целует меня в висок, — как же в тебе хорошо.

Я чувствую, как мои упругие стеночки сжимают их члены. Каждый толчок проносит по телу бешенные заряды. Словно через меня пропускают ток.

— Наша Иллирия, — тихо произносит Каэль. — Наша. Только наша.

От этих слов внутри меня все цветет от счастья. От жара наших тел пересыхает во рту. От чувственных проникновений я получаю яркую разрядку.

Я бесконтрольно содрогаюсь в их крепких объятиях. Все вокруг плывет. Весь мир исчезает.

Сейчас есть только я, Каэль и Сарэн.

Глава 22.

Я стою перед массивной дверью, за которой находится самое сокровенное место валькийцев – их лаборатория. Гладкая черная поверхность переливается, словно жидкий металл, а по краям мерцают линии кода, подтверждающие личности тех, кто может сюда войти.

Каэль прикладывает ладонь к панели, и дверь открывается с легким шипением.

Внутри находится совершенство науки и технологии. Высокие прозрачные цилиндры с голубоватой жидкостью вдоль стен, консоли, проецирующие схемы в воздухе, и изящные механизмы, чье назначение мне пока неизвестно.

Но что меня действительно поражает – это энергетическая чистота этого места.

Здесь нет хаоса, как в земных лабораториях, где провода спутаны, пробирки разбросаны, а кофе оставляет липкие следы на столах. Здесь порядок. Спокойствие. И ощущение, будто сама Вселенная затаила дыхание, наблюдая за тем, что создают валькийцы.

Я прохожу вперед, касаясь прохладного металла столешницы. Экран под моей ладонью загорается мягким золотистым светом, считывая биометрию. Я слышу, как Каэль и Сарэн заходят следом, но не смотрю на них. Сейчас все мое внимание сосредоточено на главной задаче.

— Ты такая соблазнительная, когда серьезная, — лениво замечает Каэль.

Я поднимаю на него глаза. Он стоит, скрестив руки на груди, и ухмыляется, но в его взгляде читается восхищение.

— Настолько, что хочется оставить тебя здесь и любоваться, пока ты работаешь, — добавляет Сарэн, подходя ближе.

Я закатываю глаза, но не могу скрыть широкую улыбку.

— Вы двое либо помогаете, либо уходите, — заявляю я, притворно строго.

— А если мы просто постоим рядом? — Каэль делает вид, что размышляет.

— Нет.

— Но вдруг тебе понадобится вдохновение?

— Вон отсюда!

Они переглядываются, ухмыляются, но все-таки, с ленивой неохотой, направляются к выходу. Сарэн успевает наклониться и украдкой коснуться губами моей щеки, а Каэль – провести ладонью по спине, прежде чем скрыться за дверью.

Я глубоко вздыхаю, собираясь с мыслями.

Теперь я одна. Теперь только работа.

Я в своей стихии.

Секунды перестают существовать. В этом мире есть только формулы, молекулярные структуры и расчетные модели, которые оживают на голографических экранах.

Передо мной парит проекция – сложная, почти симфоническая комбинация химических цепочек. Я кончиками пальцев двигаю соединения, тестирую реакции, соединяю молекулы так, словно играю на инструменте, известном только мне одной.

Система валькийцев послушна и точна. Она предугадывает мои действия, мгновенно адаптируясь к новым параметрам. Я едва успеваю думать – технологии уже все выполняют.

Бесконечные возможности.

Я могу создать нечто великое.

Но это и пугает…

Я медленно провожу пальцами по сенсорной панели. Каждое мое движение заставляет проекцию светиться, разрастаться, превращаться в трехмерную сеть возможных решений.

— Ограничить доступ, — мой голос звучит четко.

Голографический интерфейс отвечает легким пульсированием, подтверждая команду. Теперь только я могу видеть эти данные.

Слишком ценное знание.

Эта формула способна менять тела. Лечить. Преобразовывать. Давать новую жизнь.

Но если она попадет не в те руки…

Я сжимаю кулаки, не допущу этого.

Расхаживаю по лаборатории, глядя себе под ноги. Думаю. Я вызываю воспоминания. Каждый этап разработки.

Первая версия формулы была несовершенной – слишком нестабильной. Вторая дала результат, но требовала точной настройки. Я помню запах лаборатории на Земле, вкус кофе на языке, усталость в руках, когда я чертила диаграммы вручную, разбирая взаимодействие молекул.

Теперь все иначе.

Технологии валькийцев позволяют мне работать с молниеносной скоростью. Я провожу рукой, перестраивая формулу, моделирую реакции, сравниваю их с прежними результатами.

Короткий вдох.

Изменение молекулярной массы на микроскопическом уровне.

Выдох.

Перестроение связей, стабилизация элементов.

Это оно.

Я на пороге открытия.

Моя грудь вздымается от возбуждения, в голове гудит от концентрации.

Но… что-то не так.

Недовольно хмурюсь.

Система анализирует, я терпеливо ожидаю, и вдруг на экране появляется ошибка.

Я замираю.

«Невозможно завершить формулу. Критический элемент отсутствует».

Слова словно ударяют меня током.

— Показать полный анализ.

Передо мной вспыхивает изображение – длинные ряды химических соединений, где один элемент светится красным.

Этот компонент был на базе землян. Точнее… на нашей базе. Он не сохранился.

Без него сыворотка бесполезна.

Я закрываю глаза, пытаясь осознать масштабы всей катастрофы.

Мне нужно вернуться туда. Вернуться на базу.

Туда, где меня предали.

Туда, где остались воспоминания о боли и страхе.

Я ставлю руки на пояс, запрокидываю голову назад и шумно выдыхаю.

Каэль и Сарэн не обрадуются этой новости.

Но я все равно скажу им. И мы отправимся на Землю.

— Тина.

Голос Каэля проносится по лаборатории, выдергивая меня из потока мыслей.

Я моргаю, пытаясь сфокусироваться.

Передо мной – голографическая проекция, все еще переливающаяся мягким светом. Алый маркер ошибки пульсирует, требуя моего внимания. Критический элемент отсутствует.

Я ощущаю, как усталость наваливается внезапно, тяжелым, затягивающим облаком.

— Тина, ты здесь уже несколько часов.

Я оборачиваюсь.

Каэль стоит у входа, скрестив руки на груди. Свет лаборатории отбрасывает тени на его лицо, делая его черты еще резче. Сарэн чуть позади, его взгляд мягче, но тоже серьезный.

Глава 23.

Я сжимаю ладони, ощущая под пальцами гладкую поверхность панели. Тонкие нити света скользят по моим рукам, проекционные экраны переливаются, ожидая следующей команды.

В лаборатории повисла тишина.

Каэль и Сарэн пристально смотрят на меня.

— Ты не полетишь туда одна, — голос Каэля звучит низко, но твердо, не терпя возражений.

Что? Мои глаза удивленно расширяются.

— Туда – это куда? — я наклоняю голову, притворяясь, что не понимаю.

— На базу землян, — вмешивается Сарэн, прищуривая глаза.

Я растерянно моргаю.

Как они узнали? Они что, залезли в мою голову?

— Как вы…

— Экран за твоей спиной, — с улыбкой поясняет Каэль.

Я резко оборачиваюсь и замечаю, как на голографическом экране пульсирует белая точка с координатами Земли.

Ну да, конечно же!

— Но я должна.

Каэль качает головой.

— Это слишком опасно.

Я поднимаю брови, игриво закусываю нижнюю губу и делаю шаг вперед, навстречу Каэлю.

— А ты всегда такой серьезный? — смотрю на него робко, накручиваю на палец прядь светлых волос.

Он слегка хмурится, а потом я замечаю, как приподнимаются уголки его губ.

Сарэн делает шаг в сторону, словно позволяя мне действовать.

Я поднимаю подбородок и приближаюсь еще на полшага.

— Каэль, — я произношу его имя медленно, смакуя каждую букву, — ты ведь знаешь, что без этого компонента сыворотка не будет работать?

Он молчит.

Я улыбаюсь и легонько касаюсь его груди кончиками пальцев.

Жар.

Твердые мышцы.

Сила.

Он смотрит на меня сверху вниз, а я ловлю себя на том, что мое сердце начинает стучать быстрее.

— Мне нужно туда, — шепчу я, не отводя взгляда.

Каэль делает резкий вдох, но прежде чем он успевает что-то сказать, Сарэн неожиданно касается моего запястья и притягивает ближе к себе.

— Ты знаешь, как играть, землянка, — его губы почти касаются моего уха, голос обволакивает, пропитан едва сдерживаемым весельем. — Но не забывай, с кем ты играешь.

Мурашки пробегают по коже.

Каэль наклоняется ближе.

— Мы не выпустим тебя с нашей станции без защиты.

— И без нас, — добавляет Сарэн.

Я улыбаюсь.

— Ну что ж… тогда, похоже, у меня появилась команда.

Каэль усмехается и качает головой.

— Ты очень инетерсная, Тина.

Я пожимаю плечами, не убирая рук с их рельефных плеч.

— Но это ведь хорошо, да?

Сарэн хмыкает и улыбается одним уголком губ.

— Мы пропали, Каэль.

Каэль только вздыхает.

— Да, у нашей земляночки есть скрытая сила, которую она только что продемонстрировала на нас.

— Ничего я не демонстрировала, — наигранно возмущаюсь я и возвращаюсь к рабочему столу.

Горящие взгляды валькийцев следят за каждым моим движением.

Каэль приближается первым. Он тянет руку вперед, я замираю в ожидании, что он сейчас загробастает меня в свои крепкие объятия, но он переводит свое внимание на экран, еле сдерживая улыбку.

Ах, так! Валькийцы тоже умеют играть. Это хорошо.

— Нам нужно подготовить корабль, — Каэль хмурится, просматривая голографические данные. Его пальцы скользят по панели, и на экране появляются планы маршрута. — Безопасный перелет – приоритет. Тореданы могут все еще быть рядом.

— Мы используем маскировку, — добавляет Сарэн. Он присаживается на кресло и откидывается на его спинку, его взгляд задумчив, но губы изогнуты в едва заметной усмешке. — Но, Тина, ты понимаешь, что, если нас засекут, мирного исхода не будет?

Я молча киваю, но внутри меня разгорается азарт.

— Я проверю данные еще раз, — говорю я, уже разворачиваясь к лабораторной консоли.

Каэль бросает на меня предупреждающий взгляд, но не останавливает.

Включаю систему, и мерцающий свет снова заливает лабораторию. Я вглядываюсь в голографические проекции, анализирую схемы базы землян. Каждая деталь – расположение помещений, уровень охраны, точки входа и выхода – проносится перед моими глазами.

Лабораторию я знаю, как свои пять пальцев. К тому же остались там люди, которым я могу доверять? Или нет…

Все должно быть точно. Безупречно.

Я проверяю химический состав сыворотки, данные о потерянном компоненте.

Да, без него не обойтись.

И вдруг…

Мои пальцы застывают над панелью.

— Мы можем связаться с базой, — говорю я вслух, не сразу осознавая, что мысли уже сложились в план.

В лаборатории становится тихо.

Я оборачиваюсь.

Каэль и Сарэн смотрят на меня, как будто я только что предложила что-то совершенно безумное.

— Связаться с базой? — повторяет Каэль.

Я медленно киваю.

— Чтобы узнать про компонент.

Во взгляде Сарэна вспыхивает интерес, он резко подрывается с кресла.

— Ты уверена, что на базе все еще кто-то работает?

— Нет, — качаю головой.

Я ведь потеряла всю связь с коллегами после атаки моего корабля.

Сарэн хмурится, задумчиво проводя пальцами по моей скуле.

— Если база пуста, сигнал просто уйдет в пустоту, — спокойно говорит он. — Или, что хуже, привлечет ненужное внимание.

— Нам нужно попробовать, — стою я на своем.

Валькийцы переглядываются, но спорить не начинают. Они знают, что я не отступлю.

Я глубоко вдыхаю и активирую коммуникатор.

Голографический экран вспыхивает, высвечивая в воздухе частоты связи землян. Мои пальцы быстро вводят код, соединяя нас с научной станцией.

Один гудок.

Я замираю, вглядываясь в пустоту экрана.

Второй гудок.

Сердце словно замедляется.

Третий.

Тишина.

— Никто не отвечает, — тихо говорю я, опуская руку.

Меня накрывает странное, почти липкое чувство, будто я окончательно потеряла связь с Землей.

— Они могли отключить оборудование или эвакуироваться, — осторожно произносит Каэль.

Я киваю, а в горле встает удушающий ком.

Все, конец. Я больше ничего не узнаю. Компонента не достать, сыворотку не воссоздать…

Глава 24.

Экран вспыхивает мягким голубоватым светом, очерчивая дрожащий силуэт.

Я замираю.

Сначала вижу только блики, искаженное изображение, помехи, а потом…

— Тиночка…

Сердце бешено колотится в груди.

— Профессор?!

Передо мной проявляется знакомое лицо, испещренное морщинами. Растрепанные седые волосы, очки, сползшие на кончик носа. Глаза – теплые и полные облегчения.

— Ох, доченька, я так рад, что ты жива! — голос старика дрожит, но не от страха. От искреннего счастья.

Ком в горле растет. Я не могу поверить, что вижу его.

— Я… я думала, что все погибли.

— Почти так и было, — профессор качает головой, морщась. — Когда твой корабль взорвался, всех оставшихся эвакуировали. Кроме меня.

— Что?! Почему вы остались?!

В груди закипает возмущение. Мои пальцы сжимаются в кулаки.

— Кто-то должен был присматривать за лабораторией, — пожимает плечами профессор, как будто речь идет о пустяке.

— Вы не должны так рисковать!

— Ты же знаешь меня, Тиночка, — усмехается он, но в глазах проскальзывает усталость.

Что-то внутри меня холодеет.

Каэль и Сарэн молча стоят позади, напряженные и выжидающие.

Я делаю глубокий вдох.

— Профессор, а образцы…

Он тут же понимает, о чем я.

— Все материалы на месте. Все хранится там, где и должно.

— В ящике под кодовым замком? — уточняю я, словно спрашиваю о чем-то совершенно незначительном.

— Как и всегда, — кивает он и прищуривается. — Но ты ведь не думаешь…

— Мне нужно кое-что с базы, профессор. Это важно.

Он тяжело выдыхает.

— Профессор, я прилечу за вами, — уверенно говорю я.

— Нет!

Его голос взрывается отчаянием, оно обрушивается на меня волной.

— Ты не должна возвращаться, Тина! Они могут охотиться за тобой!

Я сжимаю губы, но уже знаю ответ.

— Мне нужно кое-что с базы, — с нажимом повторяю я.

Старик хмурится, понимая, что я не отступлю.

— Ты все та же упрямая девчонка, — тяжело вздыхает он.

Я криво усмехаюсь.

Профессор задумчиво смотрит на меня, затем его выражение становится серьезным.

— Если ты все же решишь лететь, будь осторожна, Тиночка. Здесь больше нет безопасных мест.

Помехи на экране усиливаются.

— Как только у меня будут координаты, я свяжусь с вами, — говорю я твердо.

Связь прерывается.

Экран гаснет.

В лаборатории повисает тишина.

Я медленно оборачиваюсь.

Каэль и Сарэн смотрят на меня, их взгляды острые, пронизывающие.

Мне нужен неоспоримый довод.

— Если я смогу воссоздать сыворотку, это изменит все. Не только для меня, но и для вас.

Каэль с Сарэном обмениваются взглядами. Я чувствую, как они мысленно переговариваются.

— Пойдем к Лорэну, — спокойно говорит Каэль.

Когда мы входим в командный центр, Лорэн стоит перед панелью управления, голографические схемы переливаются в воздухе. Он поднимает голову, замечая нас, и тут же сосредотачивает взгляд на мне.

— Что-то случилось?

Я коротко излагаю ситуацию: звонок, профессор, оставленные образцы.

Лорэн слушает внимательно, не перебивая. Когда я заканчиваю, он на мгновение прикрывает глаза, словно взвешивает информацию.

— Ты хочешь вернуться на земную базу, — тихо произносит он, открывая глаза.

— Да.

Он делает шаг вперед, его взгляд цепляется за мой.

— Ты понимаешь, что это не просто риск? Это может быть смертельной ошибкой.

— А без этого у нас не будет шанса, — парирую я. — Сыворотка может сделать вас сильнее, Лорэн. Разве ты этого не хочешь?

Валькиец хмурится.

— Мы и так достаточно сильны.

Я качаю головой.

— Вы сильны, но ваши враги тоже становятся сильнее. Тореданы хотят вернуть былую славу, многие расы мутируют, другие посягают на границы галактик. Ты сам говорил, что с каждым годом ситуация усложняется. Скажи мне, Лорэн, если бы ты мог дать своим бойцам дополнительное преимущество, разве ты бы отказался?

Тишина.

Затем Лорэн медленно улыбается – хищно и оценивающе.

— Ты умеешь вести переговоры, земляночка.

— Я умею видеть перспективу, — пожимаю плечами.

Он хмыкает.

— Каэль, Сарэн, вы ее поддерживаете?

— Мы ее не оставим, — отвечает Каэль без колебаний.

— Значит, что мы действуем, — решает Лорэн.

Я облегченно выдыхаю, но в глубине души понимаю: теперь пути назад нет.

Каэль и Сарэн уходят разрабатывать маршрут, Лорэн занят подготовкой. А мне нужно проветрить голову.

Я иду по коридору базы, ощущая легкую вибрацию под ногами – станция живет своей жизнью, каждый механизм работает с точностью, которая мне до сих пор кажется чудом.

Размеры базы огромны. Узкие проходы сменяются просторными залами с голографическими панелями, а затем – темными, загадочными дверями, за которыми таится неизвестное.

Я заворачиваю за угол и замечаю одну из них – массивную, украшенную незнакомыми узорами, которые светятся приглушенным синим светом.

Любопытство толкает меня вперед.

Я касаюсь панели, дверь бесшумно раздвигается, впуская меня внутрь.

И я замираю.

Глава 25.

Комната огромная. Ее потолок – прозрачный купол, через который видно звездное небо. Но не просто звезды, они движутся, вспыхивают, словно живые. Голографические проекции? Или что-то большее?

В центре зала парит сфера, медленно вращаясь. Внутри нее располагаются тысячи огоньков, соединенных тонкими нитями. Я делаю шаг вперед, и внезапно вспышка света озаряет пространство вокруг.

Передо мной разворачивается карта галактики.

Я моргаю.

Бесчисленные миры, системы, точки – все соединены в одну сложную, живую сеть.

— Удивительное зрелище, не так ли?

Я вздрагиваю и оборачиваюсь.

В дверях стоит Каэль.

— Что это? — спрашиваю я шепотом.

Каэль подходит ближе, и карта меняется, откликаясь на его присутствие.

— Это живая сеть Вселенной. Мы чувствуем потоки энергии, баланс сил, угрозы…

— Вы видите все это?

Он мягко улыбается.

— Не так ясно, как эта проекция, но да.

Я снова смотрю на сияющую сферу.

Она прекрасна.

Уверенные пальцы Каэля касаются моего подбородка, заставляя поднять голову.

— Мы не допустим, чтобы с тобой что-то случилось, — его голос глубокий и завораживающий.

— Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня, — шепчу я, но смотрю уже не на мерцающую сферу, а на него.

Каэль улыбается, но во взгляде уже появляется не просто восхищение, а голод и притяжение.

Я даже не успеваю осознать, как он медленно наклоняется ко мне, и его губы мягко прижимаются к моим.

В этом поцелуе нет спешки, только терпеливое, дразнящее исследование. Его ладони скользят по моей спине, притягивая ближе, и я уже не знаю, что заставляет меня дрожать сильнее – жар его тела или ощущение, что я готова потеряться в нем.

И я тону.

Но внезапно чувствую чей-то взгляд.

Я открываю глаза и встречаюсь с пристальным взглядом Сарэна.

Он стоит в тени, прислонившись к стене, наблюдая за нами.

Я краснею, инстинктивно пытаясь спрятаться в объятиях Каэля, но тот лишь усмехается и наклоняется к самому уху.

— Не стесняйся, Тина. Ты прекрасна.

Сарэн делает шаг вперед.

— Очень прекрасна.

У меня перехватывает дыхание.

Я между ними.

Каэль гладит меня, его ладони горячие и уверенные. Я тону в ощущениях, в их присутствии, в том, как тело начинает отзываться на каждое прикосновение. Он наклоняется ближе, его губы находят мою шею, оставляя теплый след.

Замираю, но не отталкиваю его.

Сарэн делает еще один шаг вперед, а затем я чувствую его ладонь на запястье – легкое, но властное касание. Мурашки пробегают по коже. Он не спешит, давая мне время привыкнуть к их близости, к этому странному, пугающему, но опьяняющему притяжению.

Интересно, я когда-нибудь смогу не реагировать ТАК на их близость?!

Я закрываю глаза, позволяя ощущениям захлестнуть меня. Каэль целует мои плечи, его дыхание горячее и прерывистое. Сарэн касается моих пальцев, переплетая их со своими. Медленно, намеренно.

Каэль поднимает голову, его глаза потемнели, а в уголках губ играет опасная улыбка.

Сарэн подхватывает мои пальцы, поднося их к губам, оставляя там легкий, но ощутимый поцелуй.

Я дрожу.

Но не от холода.

От желания. От дикого желания…

Каэль целует меня, глубже, настойчивее, оставляя меня без воздуха, без мыслей. Его руки скользят по моему телу, обжигая каждую клеточку, заставляя меня содрогаться от жара.

Валькийцы быстро оставляют меня без костюма.

Позади меня – Сарэн. Его ладони скользят по моей коже, пальцы задевают твердеющие соски, его дыхание горячим вихрем касается шеи. Я дрожу, теряясь между ними, растворяясь в их близости, в силе, в тепле.

Они тоже обнажены, их крепкие члены утыкаются в мое тело, нежные головки скользят по вспотевшей коже.

Легким рывком они поднимают меня на руки. Пальцами я впиваюсь в их напряженные плечи. Но это от трепета скорейшего соединения, а не от страха. Они не уронят меня, в этом я уверена.

Все происходит плавно, естественно, как будто так и должно быть. Они проникают в меня, ласкают, не оставляя шанса на сомнения, заставляя забыть обо всем, кроме ощущений.

Я теряюсь во времени. В себе. В них.

Толчки учащаются, сохраняя нежность и страсть. Мир сужается до горячих губ, сильных рук, переплетенных тел. Звуки стихают, мысли растворяются, остается только этот момент – наполненный страстью, теплом и желанием.

И когда волна наслаждения накрывает меня, я бесконтрольно содрогаюсь в их горячих объятиях.

Запрокидываю голову назад, открываю глаза и теряюсь в бесконечном звездном пространстве. Дыхание валькийцев учащается, и они рычат от получаемого удовольствия. Я чувствую, как их стальные мышцы перекатываются под упругой кожей. Трусь об их крепкие тела, хочется максимально долго касаться их.

Ведь неизвестно, что ждет нас впереди, и как скоро мы сможем вновь остаться наедине, чтобы любить друг друга.

Глава 26.

Стыковка проходит плавно, но сердце все равно гулко отбивает тревожный ритм. Когда шлюз открывается, вперед выходит Сарэн, его широкие плечи напряжены, а взгляд скользит по темному ангару. Следом за ним – Каэль. Я глубоко вдыхаю и шагаю за ними.

База мертва.

Когда-то здесь всегда что-то происходило: ровный гул систем, негромкие разговоры ученых, вспышки экранов. А теперь осталась лишь давящая тишина и слабый запах гари.

Мои ботинки скользят по полу, усыпанному осколками стекла. Вдалеке искрит перебитый кабель, отбрасывая короткие вспышки ярко-желтого света. Световой экран над входом в лабораторный сектор мерцает.

— Они были здесь, — тихо говорит Каэль, не глядя на меня.

Я сразу же понимаю о ком он говорит. Тореданы.

Они искали сыворотку. Или записи.

У горла подступает горький ком. Я сжимаю кулаки, но заставляю себя идти дальше.

Когда мы входим в лабораторию, ноги словно сами останавливаются.

Здесь все разрушено.

Столы перевернуты, мониторы разбиты. В воздухе витает тонкий запах химикатов. А там, где раньше стоял мой рабочий терминал, теперь лишь обломки, искореженный металл и осколки стекла.

Я подхожу ближе, проводя пальцами по панелям.

Это было моим местом.

Сколько ночей я провела здесь, склоняясь над анализами? Сколько раз смеялась с коллегами, спорила, доказывала, что моя теория верна?

Мелькают воспоминания:

— Тина, ты опять не спишь?

— Сыворотка сама себя не создаст.

— Если ты свалишься от переутомления, тебе от этого легче не станет.

Я вздрагиваю, и образы гаснут. Все это осталось в прошлом.

Каэль касается моего плеча, теплые пальцы сжимают ткань костюма.

— Мы закончим то, что ты начала, — его голос звучит тихо, но уверенно.

Я киваю, с усилием прогоняя нахлынувшую тоску.

— Я быстро, — шепчу я, направляясь к шкафу у дальней стены.

Руки машинально набирают код. Раз – не подходит. Два – снова ошибка. В глазах жжет от напряжения.

Каэль приближается.

— Расслабься, Тина.

Я вдыхаю глубже, закрываю глаза. Да, конечно. Ученые всегда ставили одну и ту же последовательность для хранилищ. Как я могла забыть?

Голографический замок издает короткий сигнал, и створка с легким шипением скользит в сторону.

Внутри стоит контейнер с образцами.

— Есть! — шепчу я, прижимая его к груди.

Но радость длится недолго, слышится мерзкий скрип.

Я замираю, пульс мгновенно учащается.

Где-то в коридоре раздается легкий, почти неуловимый звук.

Каэль и Сарэн напрягаются. Их тела становятся подобны натянутым струнам.

— Мы не одни, — произносит Сарэн, плавно перемещая руку к оружию.

В воздухе повисает гнетущая тишина.

А затем – шаги. Медленные. Осторожные.

Я затаиваю дыхание.

Шаги приближаются, и я вжимаюсь спиной в шкаф, сжимая контейнер с образцами. Сердце стучит в ушах, в горле пересыхает.

Каэль и Сарэн не двигаются, но их позы напряжены до предела. Валькийцы готовы атаковать в любую секунду.

Тень скользит по разбитому полу.

— Кто здесь?! — раздается хриплый голос.

Я испуганно распахиваю глаза.

Из-за поворота выходит худощавый мужчина в потрепанном лабораторном халате. Его седые волосы растрепаны, а на лице усталость.

— Профессор?

Мужчина замирает.

Секунда, другая.

А затем его лицо озаряется радостью, смешанной с удивлением.

— Тиночка?!

Я не успеваю ответить — он делает несколько быстрых шагов ко мне, а потом вдруг резко останавливается, бросая взгляд на Каэля и Сарэна.

Его очки слегка сползают на нос.

— Ох… А вот этого я не ожидал, — бормочет он, окидывая взглядом двух высоких валькийцев.

Я вздыхаю с улыбкой и подхожу ближе.

— Профессор, это Каэль и Сарэн. Валькийцы.

— Вижу, что не земные парни, — усмехается он, а в его взгляде читается только неподдельное восхищение. — Великолепно! Невероятная мускулатура, осанка, пропорции тела… Биологически совершенные!

Каэль и Сарэн обмениваются короткими взглядами, едва сдерживая ухмылки.

— Он восхищается нами? — шепчет Сарэн.

— Очень, — киваю я.

— А можно…, — профессор делает жест, словно хочет дотронуться до предплечья Каэля, но вовремя останавливается, — извините, профессиональная деформация.

Каэль улыбается и протягивает руку.

— Можете потрогать.

Профессор наклоняется ближе и осторожно сжимает его предплечье, после чего почти в восторге качает головой.

— Удивительно! Волокна сверхплотные, но эластичные… Скажите, какова у вас скорость регенерации?

— Впечатляющая, — с гордостью отвечает Сарэн.

Профессор поджимает губы, явно сдерживая поток вопросов.

— Великая материя, как же мне хотелось бы изучить вашу биологию…

— Профессор, — смеюсь я, — если начнете препарировать моих спутников, они могут расстроиться.

— Конечно, конечно, я просто в восторге! — он улыбается, а затем его взгляд снова находит меня.

И выражение лица меняется.

— Тина… Я так рад, что ты жива, — его голос становится мягче, теплее.

Я киваю, чувствуя, как в груди что-то щемит.

— Я тоже, профессор.

Он кладет ладонь мне на плечо.

— Ты всегда была упрямая. Но я рад, что это упрямство спасло тебя.

Я сглатываю ком в горле и сжимаю его запястье.

И в этот момент динамик на запястье Каэля оживает, прорезая тишину тревожным сигналом.

— Командир, у нас проблема, — голос валькийца, оставшегося на шаттле, напряжен и резок.

Каэль тут же отвечает:

— Говори.

— Наши сенсоры засекли движение в радиусе двух километров. Они идут прямо к базе.

Сарэн мгновенно напрягается.

В моей груди вспыхивает ледяной страх.

— Кто это? — спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

Из динамика раздается тяжелый выдох.

— Тореданы.

Глава 27.

— Тореданы.

Четкое слово эхом отдается в груди. Я замираю, а по позвоночнику пробегает холодок.

— Сколько их? — голос Каэля звучит спокойно, но я чувствую напряжение в его теле.

— По меньшей мере двадцать. Двигаются быстро. Судя по сигнатурам, элитный отряд.

— Гребанные астероиды, — шепчет Сарэн. — Они пришли за Тиной.

— За мной, — испуганно повторяю я, пытаясь унять бешеный стук сердца.

В следующее мгновение база содрогается. Раздается протяжный, металлический гул. Где-то в глубине конструкции что-то рушится.

— Они уже внутри, — хрипло говорит профессор.

Каэль оборачивается ко мне, его глаза холодны и сосредоточены.

— Тина, ты уходишь.

— Что?! — я моргаю, пытаясь осознать его слова.

— Немедленно. С профессором.

— Но…

— Никаких «но»! Бегите к шаттлу!

Сарэн срывает с пояса энерго-клинок, активируя его коротким движением. Голубое лезвие вырывается из рукояти, освещая полумрак лаборатории.

— У нас гости.

Раздается первый взрыв.

— Встретим их с особой «любовью», — с усмешкой произносит Каэль и в его руках активируются энерго-бластеры.

Дверь в конце коридора с грохотом разлетается в стороны, и в проеме появляются они.

Тореданы.

Высокие и темные силуэты, лица скрыты за тактическими шлемами с пульсирующими красными линзами. Их броня массивна, покрыта боевыми шрамами.

Я сжимаю губы.

Капкан захлопнулся.

Первый тореданец делает шаг вперед и поднимает оружие. Тяжелое и с мигающим индикатором на стволе.

Он целится прямо в меня.

Каэль реагирует быстрее, чем я успеваю моргнуть. Рывок, и его тело заслоняет меня.

Выстрел.

Ослепляющая вспышка.

Каэль выставляет перед собой руку, и выстрел отскакивает от его энергетического щита, разлетаясь искрами по стенам.

— БЕГИТЕ! — рявкает он мне в испуганное лицо.

Я хватаю профессора за руку, и мы бросаемся к выходу.

Но тореданы быстры, раздается еще один взрыв. Металл стен выгибается внутрь, осыпая нас осколками. Вихрь дыма и огня заслоняет мне обзор.

Я кашляю, задыхаясь от гари.

Позади меня слышится боевой клич.

Сарэн.

Я поворачиваюсь как раз в тот момент, чтобы увидеть, как он вскакивает на перевернутый стол и с силой обрушивает свой энерго-клинок на ближайшего торедана.

Каэль отбрасывает одного противника ударом ноги, а затем вскидывает руку, выпуская разряд электрического импульса. Торедан корчится в конвульсиях и оседает.

Профессор тащит меня за собой, но я замедляюсь.

Мои валькийцы. Они становятся другими. Даже мне становится страшно.

Звериные инстинкты прорываются наружу.

Каэль – воплощение хищника. Его мышцы играют под броней, и в следующий миг он оказывается там, где секунду назад стоял враг. В его руке сверкает кинжал, и он вонзает его под пластину брони торедана, быстрым резким движением. Тот даже не успевает закричать.

Сарэн – танец смерти. Он скользит между противниками, словно тень. Его энерго-клинок вспарывает воздух, оставляя за собой сверкающие дуги. Он бьет точно по швам брони, по уязвимым местам. Один враг падает. Второй.

Но их слишком много.

Я чувствую, как профессор сжимает мое запястье, дергая назад.

— Они справятся, девочка. Нам нужно уходить.

Но я не могу. Ноги словно вросли в пол.

Валькийцы сражаются, как боги войны.

Каэль блокирует атаку, подныривает, его кулак врезается в лицо торедана, разбрасывая зубы по полу. Затем разворачивается, отводя удар лезвия и наносит свой.

Сарэн исчезает и появляется за спиной противника. Четкий удар, и черное тело оседает на колени.

Кровь окропляет глянцевый пол.

Я ловлю его взгляд: раскаленный, безжалостный. Страх пробирает до самых костей.

— БЕГИ, ТИНА!

Развернувшись, я хватаю профессора за руку, и мы быстро бежим к запасному выходу. Я вскрываю крышку с защитным замком, ввожу код, и дверь с тихим шипением раскрывается.

— Скорее, профессор.

Я помогаю мужчине спуститься по аварийной лестнице, поддерживаю его. Стены лаборатории трещат от выстрелов и взрывов.

— Сюда, — профессор тычет пальцем на узкий люк, который ведет на крышу базы.

— Вы первый.

Воздух за моей спиной сотрясается. Я сжимаюсь от ужасающих звуков, будто вся база падает нам на головы.

И вдруг…

Холод, пробирающий до костей.

Я вскрикиваю, когда чья-то рука смыкается на моем предплечье.

Голова резко поворачивается, и я вижу.

Что???

Черные глаза. Металлические пластины брони. Ухмылка.

Этого не может быть!

Голос режет слух.

— Здравствуй, землянка.

КАРАК.