Землянка для властных Галактианцев

-1-

Когда я подписывала контракт на участие в тестировании вакцины, спасение брата казалось мне целью, ради которой стоило рискнуть всем. Земля давно превратилась в бедную, изношенную планету, где еда и вода были роскошью, а медицина — недостижимой мечтой для простых людей. Я знала, что без дорогого лечения мой брат не выживет, и этот контракт был единственным шансом. Ключевое слово: казалось. Сейчас, когда меня швырнуло на раскалённую поверхность Аркатона-7, планеты-тюрьмы для особо опасных преступников галактического масштаба, я уже начинала сомневаться в здравости своего решения.

Люк капсулы отворился с таким громким шипением, что я на мгновение решила — меня решили сварить заживо. Обжигающий воздух сразу наполнил лёгкие, пахнущий смесью пыли, гари и… чего-то подозрительно похожего на запах жареного мяса.

"Отлично, меня сбросили на планету-барбекю", – тут же промелькнуло в голове.

Меня вытолкнуло наружу, и я с грацией мешка картошки упала лицом в каменистую землю. Хорошо, что в контракте не было пункта, запрещающего материться. Потому что мой словарный запас явно обогатился в тот момент.

– Добро пожаловать на Аркатон-7! – раздался бодрый механический голос из датчика, встроенного в мой комбинезон. – Срок службы: 30 дней. Желаем выжить.

Желаем выжить? Серьёзно? Это должно меня успокоить? Я поднялась на ноги, отряхивая с колен пыль, которая въелась, кажется, даже в моё ДНК. Вокруг тянулись бескрайние пустоши — скалы, грязь, багровое небо, словно кто-то неудачно экспериментировал с палитрой апокалипсиса.

"Это ради брата", – напомнила я себе. – "Ради его жизни".

Но внутренний голос ворчал: "А о себе ты подумать не забыла?"

На что я привычно мысленно махнула рукой. Как-нибудь справлюсь.

Я попыталась сориентироваться, но едва сделала пару шагов, как услышала голоса — низкие, грубые, хриплые. Это не походило на приветственный комитет с воздушными шарами. Оглянувшись, я увидела группу мужчин, от взгляда на которых мне тут же захотелось стать невидимкой. Это были не просто преступники, а настоящие звери в человеческом обличье. Высокие, мускулистые, грязные, они приближались с видом, от которого кровь в жилах стыла. Их взгляды прожигали меня, словно я была главным призом в конкурсе, в котором они ждали участвовать всю свою жизнь.

– Смотрите-ка, свежее мясо! – засмеялся один из них, с лицом, которое вполне могло бы украсить постер о поиске серийного маньяка.

Остальные подхватили его смех, явно предвкушая зрелище.

"Они что — людоеды?! Вот это попала…" – нервно подумала я, неосознанно пятясь назад.

Эти парни явно не собирались ограничиваться приветственным рукопожатием. Их глаза блестели так, словно я была первым лучиком света в их тёмной жизни. Или первым стаканом воды в пустыне. В общем, мне это не нравилось. Абсолютно.

Но вдруг царящая вокруг атмосфера незримо изменилась. Гулкий звук шагов раздался откуда-то слева, и мои нежданные поклонники замерли. Из-за скалы вышел он. Если бы гора ожила и обрела мышцы, это был бы он. Огромный, с обнажённым торсом, покрытым шрамами, этот мужчина был воплощением силы. Его глаза — янтарные и хищные — смотрели прямо на меня. Моё сердце замерло.

"А вот и царь аборигенов", – мелькнула мысль.

– Это наша добыча! – выкрикнул кто-то из группы.

Но этот великан даже не посмотрел в его сторону. Он двигался вперёд с грацией тигра и мощью танка. И это было… так красиво, что вызывало во мне внутренний диссонанс. Бежать надо, Лина, а не глазеть в лицо своей смерти!

Всё произошло слишком быстро. Я успела лишь моргнуть, а он уже раскидал всех моих преследователей, словно игрушечных солдатиков. Один из них взлетел в воздух и с глухим стуком приземлился метрах в пяти. Остальные, видимо, решили, что повторять опыт своего собрата — это плохая идея, и поспешили ретироваться.

Мои ноги приросли к земле. Великан остановился передо мной, его взгляд был не просто хищным — он словно уже принял решение. Мужчина наклонился ко мне, и я почувствовала его горячее дыхание на своей коже. Внутри всё сжалось в тугой комок страха и… чего-то ещё. Но это я обдумаю позже. Если выживу…

– Ты — моя, – прорычал он голосом, который был одновременно пугающим и гипнотическим. У меня пересохло во рту. Отличный момент, чтобы молчать, как рыба.

Прежде чем я успела что-то ответить, он поднял меня, словно я весила меньше, чем перышко, и уверенно зашагал прочь.

"Ну что ж, – подумала я, стараясь мыслить рационально и не поддаваться удушающей панике. – По крайней мере, он выглядит впечатляюще. Это, конечно, не делает его менее пугающим, но мелочи важны!".

-2-

Когда великан внёс меня внутрь огромного каменного помещения, я осознала, что это его камера. Тёмные стены, освещённые слабым голубоватым светом, казались одновременно пугающими и завораживающими. Он двигался уверенно, словно хозяин этого мира, и его шаги эхом раздавались в тесном пространстве.

Преступник резко бросил меня в угол, и я едва успела сгруппироваться, чтобы не удариться о холодный каменный пол. Сначала я просто сидела, не двигаясь, мои мысли лихорадочно метались.

"Что теперь? Это конец? Он собирается…" – я подавила очередной приступ паники, стараясь сосредоточиться.

Когда он закрыл дверь за собой, звук щёлкающего замка отозвался глухим эхом в моей голове. Теперь мы были одни.

Великан повернулся ко мне, его янтарные глаза блестели в полумраке, а выражение лица было хищным и непреклонным. Я инстинктивно прижалась к стене, пытаясь стать как можно меньше. Но в этом взгляде было что-то ещё — не только угроза, но и необузданное желание. Оно было таким явным, что я ощутила его физически, как горячую волну.

– Пожалуйста, – начала я, надеясь, что голос прозвучит спокойно, но он всё равно дрожал. – Ты можешь…

Его грубый, властный голос оборвал мои попытки заговорить:

– Молчать.

Я замерла. Мои губы непроизвольно сжались, а сердце забилось так быстро, что я слышала его пульс в ушах. Он сделал шаг ближе, и воздух между нами стал тяжёлым, насыщенным его присутствием. Его взгляд буквально пожирал меня, словно он видел во мне что-то запретное, что нужно получить любой ценой. Это пугало, но оторваться от этого взгляда было невозможно.

Его руки потянулись к ремню, и я почувствовала, как в груди сжимается ледяной комок. Он расстегнул штаны, но его движения не были агрессивными или поспешными. Они были уверенными, почти демонстративными. Его взгляд оставался прикован к моему лицу, и в этом взгляде я увидела нечто, что заставило меня застыть: он хотел меня. До безумия. Но он не желал причинить вред. Его желание было словно огонь, контролируемый лишь тончайшей гранью самоконтроля.

Я инстинктивно вжалась в угол, дыхание стало частым и неглубоким. Страх и напряжение смешались с чем-то ещё, с чем я не хотела сталкиваться.

"Что он делает?" – мелькнуло в голове, но я не могла даже сдвинуться с места. Его взгляд, тяжёлый и пылающий, буквально приковывал меня.

Великан не подошёл ближе. Вместо этого он откинул голову назад, его дыхание стало резким и тяжёлым. Его руки начали двигаться, удовлетворяя его собственные потребности, но ни на секунду не отрывая глаз от меня. Это было как вызов, как демонстрация силы и желания, но при этом — удержание себя от действия, которое могло бы всё разрушить.

Я застыла, не понимая, что делать. Бежать? Но дверь закрыта. Говорить? Он ясно дал понять, что этого делать нельзя. Поэтому я просто смотрела на него, ошеломлённая и всё ещё охваченная страхом. Но где-то в глубине души зародилось другое чувство — не понимание, а странная, непривычная тягость от осознания его страсти. Это было подавляюще, пугающе, но в то же время завораживающе.

«О, Боги, Лина, он же преступник! Прекрати пялиться на него и придумай уже, как сбежать отсюда, пока он занят… кое-чем более увлекательным, чем надругательством над твоим телом», – вновь заверещал внутренний голос, к которому стоило бы прислушаться, но…

Глаза великана снова встретились с моими, и этот взгляд был таким глубоким и обжигающим, что я почувствовала, как внутри всё сжимается. Это было больше, чем просто влечение. Это был огонь, которым он жил. И мне нужно было понять, как не сгореть в этом пламени.

Он громко застонал, а его тело сотряслось в напряжении, я почувствовала, как мои щеки начинают гореть. Он кончил, и звук этого был оглушающим в тишине камеры. Его дыхание стало рваным, но даже в этот момент он не отводил от меня взгляда. Потом, застегнув штаны, он подошёл к маленькому умывальнику в углу и быстро привёл себя в порядок. На полу осталась небольшая лужа его семени, на которую я старалась не замечать.

Сидела в углу, не зная, как себя вести. Все слова, которые я могла бы сказать, застряли где-то в горле. Ситуация была настолько странной, что мне хотелось либо засмеяться, либо заплакать.

Он посмотрел на меня, всё ещё тяжело дыша, и наконец прервал напряжённое молчание:

– Ты хочешь есть?

Его голос звучал грубо, но в нём не было ни злобы, ни агрессии. Я кивнула, не зная, что ещё делать. Это было самое безопасное, что я могла ответить.

– Слушай меня внимательно, – сказал он, приблизившись на несколько шагов. – Ты не выходишь отсюда без меня. Никогда. Ясно?

Я снова кивнула. Его властный тон не оставлял места для возражений. Я сидела неподвижно, ощущая себя словно пленница, но теперь уже понимала, что нахожусь под защитой самого опасного существа на этой планете. Везение ли это или насмешка судьбы?

-3-

Я смотрела на него, стараясь понять, его слова были скорее угрозой или обещанием? Пожалуй, и то, и другое. Великан не выглядел злым или жестоким, но его присутствие было таким массивным, что меня это одновременно успокаивало и пугало. Великолепная комбинация для начинающего невротика.

– У тебя есть имя? – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Его янтарные глаза сузились. Он не ответил сразу, и я почувствовала себя идиоткой.

"Вот, отличная идея, начать с глупого вопроса", – укорила я себя. Но, к моему удивлению, он всё-таки ответил:

– Зовут меня Тарек. А теперь заткнись.

– Очень приятно, Тарек, – не удержалась я, язвительно улыбнувшись. – Меня зовут…

– Я знаю, как тебя зовут, – перебил он меня, окинув взглядом. – Лина. Мы все знаем. Данных из датчика на твоем комбинезоне хватает.

"Ну конечно, корпорация, направившая меня сюда, подстраховалась. Ловко, чертовски ловко. Ещё бы знать, сколько из моих секретов теперь разгуливают по этой планете", – пронеслось у меня в голове.

Он достал что-то из одной из ниш в стене, и я осознала, что это еда. Ну, или то, что на этой планете считалось едой. Пакет с чем-то, напоминающим бледно-зелёную кашу, плюхнулся мне под ноги.

– Ешь, – коротко бросил он, снова отвернувшись. – Тебе нужно восстановить силы.

– Очень любезно с твоей стороны. Ещё бы тарелку и ложку, а то неудобно как-то, – пробормотала я, поднимая пакет.

Тарек не ответил, но угол его рта чуть заметно дёрнулся. Это была улыбка? Если да, то она была пугающе редкой и опасной, как будто улыбаться ему разрешалось только по особому распоряжению.

Я распечатала пакет, и запах, который оттуда вырвался, заставил меня зажмуриться. Пахло… отправительно. Впрочем, и выглядело не лучше, чем какая-то слизень неизвестного происхождения. Но с голодухи и не такое съешь.

– Ты сказал, что мне нельзя выходить без тебя. Что это значит? – спросила я, стараясь отвлечься от процесса приема пищи.

– Это значит, что ты не протянешь и часа, если выйдешь одна, – ответил он, даже не глядя в мою сторону. – Тут полно тех, кто хочет заполучить тебя. Но они знают, что я тебя взял. И если кто-то рискнёт, ему придётся иметь дело со мной.

Он сказал это с таким спокойствием, что у меня по спине пробежал холодок.

– Потрясающе, – я усмехнулась, стараясь скрыть своё нервное напряжение. – Никогда не думала, что буду "взятой" посреди галактической тюрьмы.

Тарек вдруг развернулся ко мне, его глаза вспыхнули. Он подошёл ближе, и я тут же замолчала. Его фигура заслонила весь свет, который едва проникал в камеру. Он наклонился к моему лицу, и его горячее дыхание обожгло мою кожу.

– Ты не понимаешь, где ты, – прошептал он, его голос был низким и вибрирующим. – Здесь всё — игра на выживание. Ты будешь делать то, что я скажу. И тогда, может быть, выживешь.

Мои щёки вспыхнули. Это было возмутительно, властно, но... чёрт возьми, привлекательно даже для преступника. Я пыталась отвести взгляд, но его янтарные глаза удерживали меня, как будто под гипнозом.

– Я справлюсь, – пробормотала я, хотя сама не верила своим словам.

– Посмотрим, – хрипло усмехнулся он, выпрямляясь. – Только попробуй сбежать. Здесь нет второго шанса.

-4-

Прошло несколько часов. Я сидела в углу, обдумывая, как всё это могло зайти так далеко. Он ничего больше не говорил, занимаясь какими-то странными тренировками — подтягивался на массивных балках, висевших под потолком, и время от времени бросал на меня быстрые взгляды. Его движения были грациозны и мощны одновременно, и я вдруг поймала себя на том, что слишком пристально его разглядываю.

– Увидела что-то интересное? – спросил он вдруг, не оборачиваясь.

Я почувствовала, как моё лицо запылало.

– Можно и так сказать. Просто анализирую, как преступники галактического масштаба проводят время. Кому нужны книги или развлечения, если есть железяки? – огрызнулась я.

Тарек рассмеялся. Настоящий смех, короткий, но искренний. Это выбило меня из колеи. Его смех был настолько неожиданным и заразительным, что я едва удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Ты не только симпатичная, но и забавная, – сказал он, спрыгивая на землю. – Сюда редко таких заносит. Рад, что у тебя хватает смелости разбрасываться шутками.

Я не знала, как на это реагировать, поэтому просто пожала плечами.

– Неужели все девушки, которых отправляли сюда до меня, были до безобразия страшными, но и унылыми? – сухо поинтересовалась.

Он подошёл ко мне, и я почувствовала, как снова замедляется время. Его взгляд был глубоким, прожигающим, и я вновь ощутила это странное напряжение. Он склонился ближе, так, что наши лица разделяли считанные сантиметры.

– Ты даже не представляешь, насколько они были красивы и оптимистичны в своих убеждениях, Лина, – прошептал он. – Только, вот, никто из них не вернулся домой. Не хватило выдержки, ума, смекалки… покорности. Посмотрим, насколько хватит тебя.

Я попыталась что-то ответить, но он уже отстранился, оставив меня с горящими щеками и бешено колотящимся сердцем.

Ночь на Аркатоне-7 наступала не столько с темнотой, сколько с пугающей тишиной. Багровое небо, которое весь день переливалось оттенками заката, наконец-то застыло в глубоких оттенках черного. Единственный свет исходил от слабого голубоватого свечения каменных стен.

Я лежала на тонкой, почти прозрачной ткани, которую можно было с натяжкой назвать постелью. Но сон не шёл. Тарек находился в другом углу камеры, устроившись прямо на полу. Его массивная фигура была освещена тусклым светом, и я видела, как ровно поднимается и опускается его грудь. Он выглядел спокойным, как животное, отдыхавшее после напряжённого дня.

Но это спокойствие было обманчивым. Я это знала.

Я попыталась закрыть глаза, но мысли и странное чувство беспокойства не давали мне покоя.

«Никто из них не вернулся домой», – эти слова набатом заполняли мою голову, вынуждая то и дело ворочаться с бока на бок.

Смогу ли справиться я? Мне нужно лишь продержаться тридцать дней. Сегодня получилось, а что будет завтра? Где гарантии того, что мой защитник действительно действует из лучших побуждений и не возьмет меня в один из дней в качестве секс-трофея? Захочет ли он вообще меня отпускать? О том, что преступникам была чужда мораль, вообще старалась не думать.

Тарек был рядом, но его присутствие, кажется, заполнило всю комнату. Я не могла избавиться от ощущения, что он знает обо мне всё, вплоть до того, что я чувствую в эту минуту.

Не выдержав, я снова посмотрела в его сторону. Его лицо было повернуто ко мне, хотя глаза оставались закрыты. Лёгкая тень падала на его скулы, делая его черты ещё более резкими и дикими. Веки дрогнули, и внезапно его глаза открылись.

– Ты меня прожечь взглядом хочешь? – раздался его низкий голос. В тишине он прозвучал пугающе громко.

Я почувствовала, как меня заливает краска. Хотела ответить что-то остроумное, но язык словно прилип к нёбу.

– Я просто... думаю, – выдавила я наконец.

Он медленно сел, его тело было как пружина, готовая разжаться в любую секунду. Его взгляд блеснул в полумраке, и я почувствовала, как внутри всё сжимается.

– Думаешь? Или разглядываешь? – его тон был одновременно насмешливым и опасным.

– А тебе что? – огрызнулась я, пытаясь защититься. Но голос предательски дрогнул.

Тарек встал, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы встретить его взгляд. Он подошёл ближе, и каждый его шаг, казалось, гудел в тишине. Когда он остановился напротив меня, расстояние между нами было настолько маленьким, что я могла почувствовать тепло его тела.

– Если ты будешь так смотреть на меня, – произнёс он медленно, с каждым словом понижая голос, – не обижайся, если я решу, что ты хочешь, чтобы я тебя взял.

Ну, вот, говорю же, как будто мысли читает!

Моё сердце забилось так громко, что мне почудилось, что его слышно. Его слова были как удар молнии. Не только их смысл, но и то, как он их произнёс — низко, грубо, с каким-то почти хищным предупреждением. Я не могла ни пошевелиться, ни ответить.

– Это... это не так! Я не хотела, чтобы ты решил, что я... – пробормотала, чувствуя, как горло сдавило от волнения.

Он усмехнулся, и эта улыбка была одновременно пугающей и... странно манящей. Он наклонился ближе, так что я почувствовала, как его горячее дыхание коснулось моей кожи.

– Тогда перестань смотреть. Или будь готова к последствиям.

На этом он выпрямился и, словно ничего не случилось, вернулся на своё место. Я осталась сидеть на месте, ощущая, как горит моё лицо. Сердце стучало, дыхание было прерывистым, и я не могла понять, почему эти слова застряли у меня в голове, словно на повторе.

Той ночью я так и не смогла заснуть.

-5-

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Я пыталась привыкнуть к новой реальности: минимальная еда, жуткая жара, ощущение, что все обитатели планеты жаждут меня съесть или, того хуже, использовать… И, конечно, Тарек. Его присутствие давило на меня, как огромный камень. Я не знала, как себя вести — он был одновременно пугающим, привлекательным и совершенно непредсказуемым.

Я сидела в углу камеры, наблюдая, как Тарек собирает что-то из груды металлического хлама в углу. Его движения были точными и методичными, как у машины, и каждый раз, когда он нагибался, чтобы поднять какой-то инструмент, мышцы на его спине играли под кожей, привлекая моё внимание больше, чем я хотела признать.

Кем он был, прежде чем оказался запертым на этой планете? Как обрел столь очевидный авторитет в глазах остальных? Почему ведет себя как чертов джентльмен, очевидно, таковым не являясь?!

Я так и не решилась задать ни один из этих вопросов Тереку. Не знаю почему. Возможно, дело было в той его фразе, сказанной в самую первую ночь? Вдруг подумает, что я заинтересована им больше, чем просто человеком, который спас меня…

Ко всему прочему, мне до жути осточертело торчать в этой каменной ловушке. Отчаянно хотелось размяться, вдохнуть полной грудью свежего воздуха, а еще решить — как быть дальше. В том, чтобы оставаться здесь до конца всего срока, прячась как крыса в клетке, не было никакого смысла.

Мне нужно было бежать. Найти то, зачем меня отправили.

И вот тот день настал.

Когда Терек ушёл, оставив дверь открытой, у меня замерло сердце. Я не могла поверить в реальность происходящего. Он никогда так не делал. Возможно, это была ошибка. Или проверка. Я не могла понять. Но что-то внутри меня нашёптывало: "Сейчас или никогда".

Я медленно поднялась и осторожно подошла к двери. Сначала выглянула. Снаружи был открытый, пустынный пейзаж — остроконечные скалы, красная пыль, раскалённый воздух, вибрирующий от жары. Никакого коридора, только небо и ощущение, что этот мир готов поглотить меня целиком.

"Просто немного осмотрюсь и подышу свежим воздухом", – подумала я, сделав шаг наружу. Солнце обжигало кожу, пыль тут же липла к моим ногам. Я чувствовала себя крошечной в этом бескрайнем, жестоком мире. Вокруг не было ни души, и это казалось странным утешением.

Я успела сделать всего несколько шагов, прежде чем услышала звук. Тяжёлые, глухие шаги, будто кто-то двигался сквозь раскалённый воздух с явным намерением. Моё сердце мгновенно сжалось. Я обернулась, но никого не увидела. Просто песок, скалы и далёкие линии горизонта, где небо сливалось с землёй. Но этот звук… он был ближе, чем я хотела думать.

"Может, просто ветер," – сказала себе, хотя сама же знала, что это ложь.

Я ускорила шаги, стараясь казаться спокойной. В голове билась только одна мысль: "Вернуться в камеру. Немедленно". Но в следующий миг что-то резкое и холодное схватило меня за плечо.

– А ну-ка, стой! – грубый, хриплый голос раздался за моей спиной.

Я обернулась и замерла. Мужчина был высоким и грязным, с лицом, на котором читались годы жестокости. Его глаза блестели, как у голодного зверя. За его спиной маячили ещё двое, не менее опасных. Они выглядели так, будто только что выбрались из самого ада — рваная одежда, шрамы, злые ухмылки.

– Что это у нас тут? – продолжил первый, хватая меня сильнее. – Та самая новенькая?

Я дёрнулась, пытаясь вырваться, но он был слишком силён. Один из его подельников засмеялся, его грязные пальцы потянулись к моим волосам.

– А ты хорошенькая. В истерику сразу не бросаешься, – усмехнулся второй. – Давно таких не видел.

Страх сдавил мне грудь. Я бы и рада была закричать, но голос застрял в горле. Внутри всё кипело от ужаса, но паника мешала даже думать. Они были слишком близко, их руки уже тянулись ко мне.

И вдруг всё изменилось.

Резкий свист воздуха, и один из мужчин рухнул на землю, словно мешок. Второй не успел даже обернуться, как огромная фигура появилась за его спиной. Тарек. Его лицо было холодным, глаза горели яростью.

– Вы выбрали не ту добычу, – произнёс он низким голосом, и от этого звука у меня перехватило дыхание.

Он двигался с убийственной точностью. Его кулак обрушился на второго нападавшего, отбросив его на несколько метров, а затем он повернулся к последнему. Тот уже сделал шаг назад, понимая, что шансов у него нет. Но Тарек не собирался останавливаться. Его рука схватила мужчину за горло, и я увидела, как его пальцы сжались. Нападавший захрипел, его глаза выкатились, но Тарек бросил его на землю, не добавив ни слова.

Когда всё было кончено, Тарек повернулся ко мне. Его лицо было словно высечено из камня — холодное, безэмоциональное, но в глазах сверкала пугающая ярость. Он подошёл ближе, и я инстинктивно отступила, пока спина не упёрлась в скалу. Он остановился, нависая надо мной, как хищник, готовый к нападению.

– Я тебе что сказал? — начал он низким, ровным голосом, в котором не было ничего, кроме ледяной отстранённости. – Не. Выходить. Наружу. Я неясно выразился или ты настолько глупа, что не понимаешь, где находишься?

Хотела что-то ответить, но его тон парализовал меня. Этот голос не оставлял места для оправданий или возражений.

– Твоя попытка бегства не имеет смысла, – продолжил он, шагнув ближе, – Здесь всюду — пустыня, девочка. Где, где за каждым углом кто-то готов убить тебя. Или хуже.

– Нет! Я… я не собиралась сбегать, правда! Я просто хотела пройтись и… – попыталась оправдаться, но он оборвал меня, подняв руку.

– Пройтись? – его голос сорвался на короткое, холодное фырканье. – Здесь ты не можешь себе позволить такой вольносности. Не успей я вовремя, твои дни были бы сочтены.

Каждое его слово било по мне, как плеть. Он говорил ровно, чётко, почти монотонно, и от этого его слова казались ещё более жестокими.

– Я справилась бы, – выдавила я, хотя голос дрожал.

Его глаза блеснули, но не от гнева, а от чего-то более холодного — от презрения. Он наклонился ближе, его лицо оказалось опасно близко к моему.

-6-

Я стояла неподвижно, глядя на его широкую спину. Его слова, холодные и жестокие, застряли в моей голове. И все же, за всей этой грубостью, я слышала нечто больше. То, что он пытался скрыть.

– Тарек, – позвала, и он не отозвался. Я сделала шаг ближе. – Скажи, почему ты здесь?

Он замер. Его пальцы перестали двигаться, но он не повернулся. Я продолжила:

– Что ты сделал, чтобы попасть на Аркатон-7?

Его плечи напряглись, и я заметила, как его дыхание стало чуть более тяжёлым. Он медленно выпрямился и повернулся ко мне. Его лицо было холодным, как и всегда, но в глазах мелькнула тень чего-то более глубокого.

– Зачем тебе это знать? – его голос был низким и отстранённым.

– Потому что... потому что я хочу понять, – призналась я, не отводя взгляда. – Если ты так хорошо знаешь это место, значит, ты здесь уже давно. Ты не такой, как остальные. Это видно. Так за что тебя сюда сослали?

Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни следа веселья.

– Ты же вроде уже в курсе, что никто не попадает сюда за мелкие шалости, – сказал он, пристально глядя на меня. – Каждый, кто здесь, сделал что-то настолько ужасное, что его решили убрать с глаз долой. Навсегда.

Я вздрогнула от его слов, но он продолжил, не отводя взгляда:

– Я убил человека. Не одного. И не случайно.

Его слова прозвучали так спокойно, что у меня по спине пробежал холод. Он говорил это не как оправдание или хвастовство, а как простой факт.

– Значит, ты… убийца? – спросила я, чувствуя, как мой голос предательски дрожит.

– Лучший во всей этой прогнившей галактике, – он кивнул, не выражая ни капли сожаления.

Я молчала, не зная, что сказать. В голове проносились вопросы, но я не успела их сформулировать.

– А ты? – резко спросил он, и в его голосе появилась опасная нотка. – Почему ты здесь, девочка?

Я отступила на шаг, не ожидая, что он переключится на меня так быстро. Его глаза прожигали меня, будто он собирался разобрать на части каждую мою мысль.

– Я... – начала я, чувствуя, как внутри всё сжимается. – Мне сказали, что это просто было... эксперимент. Тестирование вакцины. Они сказали, что мне нужно только подписать контракт и пройти через несколько этапов...

Он усмехнулся, перебив меня.

– И ты поверила? – его голос был холодным и насмешливым. – Ты подписала свою душу ради чего? Денег? Обещаний? Или, может, ради кого-то?

– Ради брата. Он — все, что осталось от моей семьи, – выпалила я, сжимая кулаки. – И он серьезно болен. Ему нужно лечение, которое мы не можем себе позволить. Этот контракт — единственный шанс его спасти. Мне нужно лишь продержаться до конца срока, и тогда они помогут ему.

Его лицо на мгновение осталось неподвижным, но затем в глазах мелькнуло что-то непонятное. Он отвернулся, словно не желая продолжать разговор. А я прикусила губу, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не рассказать больше, чем нужно. Потому что… мое выживание — не единственное, что необходимо выполнить по условиям контракта.

-7-

Ночью сон так и не пришёл. Я лежала на жёсткой постели, устремив взгляд в потолок, который едва различался в слабом свете, исходившем от стен. Мысли крутились в голове, как песок в буре. Что мне делать дальше? Как выбраться с этой проклятой планеты живой? И могла ли я вообще верить человеку, который не скрывал своего презрения и не проявлял ни капли сострадания?

Каждое слово Тарека звучало у меня в голове, как будто он всё ещё стоял передо мной. Его холодный голос, его жёсткий взгляд — всё это заставляло меня чувствовать себя крошечной. Но за его словами была правда. Я действительно оказалась здесь из-за своей глупости. Из-за того, что поверила, будто могу всё исправить.

"Теперь я сама за себя," – пришла к неутешительному выводу, переворачиваясь на бок. – "Он не собирается мне помогать. Ему вообще всё равно, что со мной будет. Если я хочу выжить, мне придётся самой найти выход."

Но чем больше я думала, тем больше ощущала, как задыхаюсь. Воздух в камере казался тяжёлым, как будто он сжимал меня изнутри. Я резко села, чувствуя, как пот проступает на коже. Нужно было что-то сделать. Хоть что-то, чтобы почувствовать себя лучше.

В углу камеры стоял небольшой резервуар с водой. Вода была мутной, но это было лучше, чем ничего. Я встала, стараясь двигаться как можно тише. Бросив быстрый взгляд на Тарека, я убедилась, что он лежал на своём импровизированном спальном месте. Его грудь равномерно поднималась и опускалась. Он спал. Или, по крайней мере, так казалось.

Я подошла к резервуару и склонилась над ним. Вода отражала смутное изображение моего лица. Грязь, пыль и следы усталости превратили меня в тень самой себя. Я зачерпнула горсть воды и плеснула её на лицо. Холодная жидкость немного успокоила меня, но этого было недостаточно. Я взглянула на свою одежду, насквозь пропитанную потом и пылью, и решила, что больше так не могу.

Оглянувшись на Тарека, я убедилась, что он не двигается. Его лицо было скрыто в тени, но дыхание оставалось размеренным.

"Отлично," – подумала я, начав расстёгивать молнии на своём комбинезоне.

Я сняла его и осталась в тонком белье. Холодная вода приятно касалась кожи, когда я начала омываться, стараясь быть максимально тихой. Я чувствовала, как напряжение постепенно спадает, и впервые за долгое время мне стало немного легче.

Я почувствовала это мгновенно — что-то изменилось. В комнате стало неестественно тихо, как будто воздух стал плотным и вязким. Я повернула голову и замерла. Его глаза. Янтарные, обжигающие, смотрели прямо на меня из полумрака. Он не спал. Никогда не спал.

Тарек лежал на спине, скрестив руки на груди, его лицо оставалось бесстрастным, но взгляд... Этот взгляд прожигал меня насквозь.

Я застыла, холодная волна прошла по телу, но не от страха, а от чего-то гораздо более глубокого и непонятного. Капли воды стекали по моей коже, ударяясь о пол с тихим звуком, который казался оглушительным в этой напряжённой тишине.

– Я… – начала я, но голос дрогнул.

Он медленно поднялся, его движения были плавными, как у хищника. Взгляд не покидал меня ни на секунду, словно он читал каждую мою мысль, каждый дюйм моего тела. Я сделала шаг назад, но наткнулась на холодную стену.

– Я предупреждал тебя, – продолжил он, приближаясь. Его голос был тихим, но в нём звучала опасная твёрдость. – Говорил, что здесь всё подчиняется правилам. Моим правилам. Ты решила меня не слушать?

Он остановился передо мной, его фигура заслонила весь свет. Я ощущала тепло, исходящее от его тела, и чувствовала, как моё дыхание становится всё более неровным. Он склонился чуть ближе, его лицо было настолько близко, что я могла различить каждый шрам на его коже.

– Нет, я… просто хотела... – прошептала я, но он не дал мне договорить.

– Здесь твои желания не имеют значения, – повторил он, усмехнувшись холодно.

Внезапно он схватил меня за плечо и развернул к стене. Я ахнула, не ожидая такой резкости, но сопротивляться было бесполезно. Он прижал меня к холодной поверхности, его тело плотно прилегало к моему. Я почувствовала, как его сила окутывает меня, подавляет. А еще в попу уперся внушительный, стоящий колом член.

– Ты даже не представляешь, с чем играешь, – его голос прозвучал прямо у моего уха. Горячее дыхание обжигало шею.

Его рука, сильная и твёрдая, обвила мои запястья, прижимая их к холодной, шероховатой поверхности стены. Лёгкая дрожь пробежала по моему телу от ощущения его горячей ладони, удерживающей меня, словно в капкане, из которого я даже не пыталась вырваться. Его грудь, широкая и твёрдая, касалась моей спины, едва прикрытой тонкой тканью. Жар его тела ощущался так явно, что, казалось, он прожигал меня насквозь.

Смесь эмоций бурлила внутри. Это было одновременно угрожающе и... невыносимо притягательно. Я чувствовала, как кровь приливает к щекам, как сердце бьётся где-то в горле. Я ненавидела себя за это непростительное чувство, но отрицать его было бессмысленно. Близость этого мужчины сводила меня с ума, подавляла волю, превращая меня в беспомощную марионетку под его воздействием.

Он застонал, и этот звук, глубокий и утробный, пронзил меня, словно ток. Его бедра двигались медленно и ритмично, а его член, горячий и настойчивый, соприкасался с моей оттопыренной попкой, прикрытой лишь тонким кружевом трусиков, которые теперь казались совершенно бесполезными. Ткань не могла укрыть меня от его притязаний, не могла защитить от бурного потока эмоций, который я не в силах была остановить.

– Не надо… – выдохнула испуганно.

– Лучше молчи, – прошипел он, и в его тоне звучала грозная, почти звериная угроза. Его зубы были стиснуты, и я чувствовала, как накал его желания растёт. – Иначе я просто разорву тебя. Так хочу тебя…

Слова, сказанные таким низким, напряжённым голосом, будто ударили по моему сознанию. Я едва могла дышать, воздух казался густым и вязким, как сироп.

Его дыхание стало тяжелее, горячие потоки воздуха обжигали мою шею, заставляя мурашки пробегать по коже. Казалось, что каждая секунда его прикосновений, каждый новый стон были способны вызывать во мне ещё более глубокий отклик. Я ненавидела это, но одновременно жаждала большего, словно каждый порыв его тела был ключом к моему освобождению и плену одновременно.

-8-

Я дожидалась его следующего ухода с напряжением, от которого каждая секунда казалась вечностью. В голове сформировался план, пусть и сырой, но это был единственный шанс. Если я останусь, это будет означать конец. Конец моей свободы, воли… Всего, что я когда-либо считала своей жизнью.

Когда Тарек ушёл, дверь снова осталась открытой. Это было его обычное пренебрежение, уверенность в том, что я не рискну. Но на этот раз он ошибался.

Я начала готовиться. Осмотрела камеру в поисках хоть какого-то оружия или инструментов, которые могли бы мне помочь. Ничего, кроме пары острых металлических обломков, не нашлось, но даже это было лучше, чем идти с пустыми руками.

Открытый резервуар с водой стал ещё одной находкой. Я вылила из него остатки, чтобы не тянуть лишний вес, и сделала из резервуара подобие корзины, в которую уложила всё, что могло пригодиться: куски ткани, немного еды, оставленной Тареком, и металлические обломки.

Моя голова была заполнена тревогой. Уходя, я знала, что он будет искать. Он не оставит меня просто так. Но это не остановило меня. Мой страх перед ним, перед его взглядом, его прикосновениями, его способностью читать меня, был сильнее страха перед пустошью.

Когда я вышла на улицу, палящее солнце снова встретило меня. Воздух был плотным, обжигающим, и каждая песчинка, кажется, впивалась в мою кожу.

Я двигалась медленно и осторожно, стараясь не издавать ни звука. Каждая тень могла скрывать опасность, каждое движение ветра заставляло меня замирать. Здесь, на этой планете, опасность могла быть везде. И каждый шаг, который я делала, был шагом в неизвестность.

Когда я углубилась в заросли, их густота и тени дали мне немного уверенности. Скалы и редкие деревья с тёмными, почти чёрными листьями образовали лабиринт, в котором я могла укрыться. Шла на ощупь, стараясь избегать мест, которые могли привлечь внимание.

Вскоре я заметила что-то странное. Камеры. Они выглядели похоже на ту, в которой держали меня, но эти были заброшены, раздавлены временем или кем-то, кто пытался вырваться. Я держалась на расстоянии, обходя их полукругом. Если там кто-то был, я не собиралась привлекать внимание.

Мой путь привёл меня к звуку воды. Он становился всё громче, пока наконец я не увидела его: водопад. Бурлящий поток падал с внушительной высоты, его шум заглушал все другие звуки. Вода искрилась в лучах палящего солнца, а воздух вокруг был наполнен свежестью, которая резко контрастировала с пылью и зноем пустоши.

Я приблизилась ближе, и вдруг мой взгляд замер на фигуре под водопадом.

Это был мужчина. Высокий, накаченный, с кожей цвета тёмной бронзы, которая блестела под струями воды. Каждая мышца на его теле была очерчена так, словно он был выточен из камня. Его плечи были широкими, с чёткими линиями, переходящими в мощные руки. Грудь была идеальной — гладкой, с несколькими шрамами, которые только подчёркивали его силу. Вода стекала по его прессу, где выделялись ряды рельефных кубиков, а затем исчезала в низу живота, где его тело казалось созданным для движения и силы.

Его лицо было частично скрыто под струями воды, но даже издалека я могла разглядеть острые скулы, сильный подбородок и густые тёмные волосы, которые он гладил назад, убирая их с лица. Его глаза, когда он поднял взгляд, были похожи на две стальные искры, сверкающие под солнечными лучами.

Я стояла, не двигаясь, наблюдая за мужчиной под водопадом. Его присутствие было подавляющим, даже на расстоянии.

"Нужно уходить," – мелькнула мысль. Что бы это ни было за человек, я не могла позволить себе попасть в ещё одну переделку.

Я начала медленно продвигаться вдоль зарослей, стараясь не издавать ни звука. Каждый шаг был выверен, каждый вдох — осторожен. В голове стучало только одно: "Не привлекай внимания. Не смотри назад."

Когда я наконец потеряла его из виду, вздох облегчения почти сорвался с моих губ. Но в следующий миг всё изменилось.

Крепкие руки внезапно схватили меня, сжали мои запястья, лишая возможности двигаться. Я успела лишь вскрикнуть, но звук тут же утонул в грохоте водопада. Тёплый, мокрый торс прижался к моей спине, пропитанный запахом воды, земли и чего-то дикого. Моё сердце забилось так сильно, что я боялась, оно вырвется наружу.

– Попалась, – раздался хриплый, довольный голос прямо у моего уха.

Я замерла, парализованная смесью страха и шока. Этот голос принадлежал мужчине под водопадом. Его дыхание было горячим, а руки сильными, как стальные тиски, не дающими ни малейшего шанса на побег.

Прежде чем я успела что-либо сказать или сделать, он сделал шаг вперёд, а потом ещё один. Мокрая поверхность его тела скользила по моей коже, пока мы не оказались на самом краю скал, где водопад обрушивался в озеро.

– Нет! Подожди! – выкрикнула я, но было уже поздно.

Он прыгнул, утащив меня за собой. Воздух разрезал мой крик, а потом мы рухнули в ледяную воду. Озеро под водопадом оказалось глубоким, и на секунду я погрузилась полностью, пока его рука не удержала меня. Вода захлестнула нас, оглушила, но его хватка оставалась крепкой.

Я вынырнула, глотая воздух, и тут же увидела его. Он оказался передо мной, его мокрые волосы прилипли к лицу, а стальные глаза сверкали с каким-то опасным блеском. Он выглядел ещё более устрашающе, чем под водопадом, и при этом необъяснимо притягательно.

– Кто ты? – выдохнула я, едва справляясь с дыханием.

Он лишь усмехнулся, выпрямляясь в воде, его фигура возвышалась надо мной, как воплощение силы.

– Тот, кто нашёл тебя, – его голос был глубоким и твёрдым, и от него мне стало ещё холоднее, чем от воды.

Сглотнула, не зная, что ответить, но его взгляд ясно давал понять, что у меня нет выбора.

-9-

Я сделала рывок назад, пытаясь вырваться и уплыть от него. Моя рука скользнула из его хватки, и я почувствовала мгновенную свободу, холодная вода окутала меня, но это длилось недолго. Его сильная рука схватила меня за талию и рывком притянула обратно.

– Даже не пытайся, – сказал он резко, его голос прозвучал словно предупреждение.

Металась, но его хватка была железной. Я бросила на него злой взгляд, но он лишь усмехнулся, качая головой.

В этот момент что-то изменилось. Он напрягся, его глаза чуть сузились, и я увидела, как он прислушивается. Шум. Тихий, едва уловимый, но он услышал его раньше меня. Его лицо стало серьёзным, и он одним быстрым движением потянул меня к себе, его тело напряглось.

Прежде чем я успела осознать, что происходит, он схватил меня и, держа крепко, направился к водопаду. Вода обрушивалась на нас тяжёлой стеной, но он без труда протащил меня сквозь эту массу, пока я не почувствовала, что мы оказались за ней.

Здесь, в небольшом углублении за стеной воды, было темно, влажно и тесно.

Он прижал меня к скале, его лицо оказалось на опасно близком расстоянии. Я пыталась дышать, но холодная вода и близость этого незнакомца делали это почти невозможным.

– Стой здесь и не двигайся, – приказал он, его голос был твёрдым и непоколебимым. – Ни звука, ни шага. Ты поняла?

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Его глаза встретились с моими, словно проверяя, поняла ли я серьёзность ситуации. Только после этого он отпустил меня и шагнул назад, исчезая за струями воды.

Конечно, я не собиралась слушать его и повиноваться, но то, что я увидела сквозь струи воды, заставило меня повременить с какими то ни было активными действиями. Стояла, всматриваясь сквозь толщу падающей вниз воды, не в силах поверить в увиденное.

Терек. Это был точно он. Даже несмотря на размытое изображение, я была в этом уверена. Испуганно вжалась в холодную и влажную скалу, все еще сжимая в руках свою верную котомку, которую чудом не выронила при падении в озеро.

И все же любопытство возобладало над чувством страха. Я вновь выглянула, надеясь на то, что меня с этого ракурса совсем не видно. Терек вышел на поляну с ледяной уверенностью, его фигура словно вырезалась из камня, а взгляд — два острых клинка. Как он так быстро нашел меня?

Напротив него стоял мужчина, который спрятал меня под водопадом. Его лицо всё ещё хранило ленивую усмешку.

– Где она, Кайлан? – холодно спросил Тарек. Его голос был низким, почти шепотом, но в этом шёпоте звучала угроза, заставляющая всё внутри сжиматься.

Тот, кого, оказывается звали Кайлан, стоя напротив, облокотившись на скалу, только усмехнулся. Его ленивое выражение лица скрывало опасную энергию, которая читалась в каждом напряжённом мускуле.

– Кто? – ответил тот с притворным недоумением.

– Если ты хоть пальцем её тронешь, – голос Тарека стал ещё холоднее, словно лёд, готовый разорвать металл, – я сломаю тебе каждый из них. Медленно.

Кайлан рассмеялся коротким, низким смехом, от которого даже вода казалась горячее.

– Ты забыл, с кем разговариваешь? Угрожать мне — плохая идея, Тарек. – его голос стал твёрже, взгляд вспыхнул.

– Это не угроза, – произнес Тарек, сделав шаг вперёд. Его фигура стала ещё более внушительной, а взгляд — ледяным. – Это обещание.

Кайлан выпрямился, его ленивость испарилась, уступив место скрытой агрессии. Он склонил голову набок, внимательно разглядывая Тарека.

– Ты уверен, что хочешь разозлить меня? – спросил он тихо, но в его голосе звучал вызов. – Это не твоя территория, Тарек. Здесь никто тебе не подчиняется.

На несколько долгих секунд между ними воцарилась тишина, в которой слышались только шум водопада и тяжёлые удары сердца. Каждый из них знал: малейшее движение может стать началом кровавой схватки.

Кайлан вздохнул, отведя взгляд к лесу. В его движении была ленивость, почти нарочитое безразличие, но за этим скрывалось что-то большее. Словно он мысленно оценивал ситуацию, продумывал следующий шаг, не торопясь открывать карты. Его грудь, покрытая каплями воды, слегка поднималась и опускалась, и он вновь перевёл взгляд на Тарека.

– Если бы она была у меня, ты бы уже об этом знал, – сказал он, его голос был лёгким, почти насмешливым, но в глубине звучала опасная уверенность. Стальные глаза блеснули, когда он добавил: – Ты всегда был параноиком, Тарек.

– С огнём играешь, Кай, – ответил Тарек, его голос стал ещё холоднее, чем прежде. Казалось, каждое слово он высекал изо льда. Его поза оставалась напряжённой, как у зверя, готового к прыжку.

Кайлан усмехнулся, склонив голову набок, и лениво провёл рукой по мокрым волосам.

– Вали с моей территории, генерал, – бросил он, и его голос стал твёрже, в нём зазвенел вызов. – Я уже устал от тебя. Здесь нет ничего твоего.

На мгновение всё вокруг застыло. Только шум водопада заполнял пространство, разбивая напряжённую тишину. Двое мужчин стояли лицом к лицу, как два хищника, готовые вцепиться друг в друга. Глаза Тарека, холодные и острые, словно клинки, встретились с горящим взглядом Кайлана, в котором пылала ярость, тщательно скрытая под маской безразличия.

Казалось, ещё мгновение — и они бросятся друг на друга. Атмосфера вокруг накалилась до предела, даже воздух казался густым и тяжёлым. Оба замерли, словно ожидали первого шага от противника.

Тарек наконец отступил на шаг, его взгляд скользнул по поляне, отмечая каждую деталь. Он не доверял ни словам Кайлана, ни его расслабленной позе. Его глаза чуть прищурились, и уголки губ дрогнули, но он ничего не сказал.

– Так же как и твоего, бывший император, – бросил он, оборачиваясь напоследок. – Если она здесь, я найду её. А ты пожалеешь.

С этими словами он развернулся и медленно пошёл прочь, его шаги были тяжёлыми и уверенными. Терек двигался так, будто знал, что за ним смотрят. Лес вскоре поглотил его фигуру, но напряжение на поляне не исчезло.

-10-

Я стояла прижатая к скале, чувствуя её холод через каждую клетку своего тела. Мои ноги едва держали меня, а сердце грохотало так сильно, что я была уверена, он слышит это. Вода продолжала стекать с его мокрого тела, подчеркивая каждую линию его рельефных мышц, и, несмотря на страх, я не могла отвести взгляда.

Кайлан двигался медленно, почти лениво, но в этой грации была мощь, скрытая за игривостью. Его стальные глаза сверкали, в них пылала смесь силы и опасности. Когда он остановился в нескольких шагах от меня, я почувствовала, как моя спина прижалась к скале ещё сильнее, хотя казалось, что дальше отступать уже некуда.

– Думаешь, достаточно просто убежать, чтобы скрыться? – его голос, тёплый и низкий, ударил по мне, как волна, оставляя после себя дрожь. Уголки его губ чуть приподнялись в ленивой усмешке. – Тарек умен, но не настолько, чтобы перехитрить меня. А вот ты…

Его взгляд задержался на моих глазах, затем медленно скользнул вниз, изучая каждую деталь моего лица, словно он читал меня, словно видел мои мысли, ещё до того, как я успевала их сформулировать. В этой близости было что-то удушающее, но и завораживающее. Я чувствовала себя обнажённой, несмотря на одежду, будто его взгляд прожигал до самой сути.

– Ты стояла здесь всё это время, затаив дыхание, как маленький зверёк, прячущийся от хищника, – его голос стал тише, но от этого только более властным. Он сделал ещё шаг вперёд, его тень накрыла меня. – Знаешь, что интересно? Ты не поняла, что я — тот самый хищник.

Моё дыхание стало рваным, и я едва удерживалась от того, чтобы не прикрыться руками, словно это могло помочь. Внутри всё сжималось, каждая клетка кричала о необходимости бежать, но его глаза... В них было что-то такое, что цепляло, парализовало. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле.

Он приблизился ещё больше, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего. Его мокрые волосы спадали на лицо, капли воды текли по его скулам и подбородку, падали на его широкие плечи. Его дыхание касалось моей кожи, обжигало, и я почувствовала, как моя спина буквально вжалась в холодный камень за мной.

– Ты думаешь, Тарек пришёл, чтобы спасти тебя? – его голос был едва слышен, но от этого он звучал ещё сильнее. – Он не герой, Лина. Ни он, ни я. Здесь нет спасителей. Только те, кто хочет выжить.

Я не могла отвести взгляд, даже когда захотела. Его слова звучали, как правда, от которой нельзя было отвернуться, как бы сильно я этого ни хотела. Мои губы едва шевельнулись, и я прошептала:

– Я не собиралась оставаться...

– А что? Хотела сбежать? – перебил он, его голос стал низким, почти утробным, и я почувствовала его дыхание на своей шее. – От меня? От него? С этой планеты? – Он склонил голову чуть ближе, так, что я почти чувствовала, как его губы касаются моего уха. – Ты ещё не поняла, что тебе некуда бежать?

Его слова прозвучали, как вызов, как утверждение, которое невозможно опровергнуть. Я пыталась найти хоть что-то, на что можно было бы опереться, но его фигура полностью затмила всё вокруг. Его руки упёрлись в камень по обе стороны от меня, и я почувствовала, как пространство вокруг сузилось до одного: до него.

– Ты слишком наивна, – прошептал он, и его голос резонировал во мне, будто слова касались не только моего слуха, но и всего тела. – Думаешь, сможешь выжить здесь одна?

Я попыталась поднять голову, чтобы что-то сказать, но его взгляд удержал меня на месте, словно придавил. Он изучал меня, каждый мой жест, каждый вздох, и я чувствовала, что даже мои самые тайные мысли уже не мои.

– Знаешь, что самое интересное? – добавил он, его голос смягчился, но стал ещё более опасным. – Теперь ты не принадлежишь ни ему, ни себе. Ты на моей территории, Лина.

Его последние слова звучали как приговор, и в них было неоспоримое утверждение, что сопротивление бесполезно. Он выпрямился, но не отстранился. Его глаза всё ещё были прикованы ко мне, сверкая огнём, в котором читались и страсть, и угроза.

– Так что теперь вопрос только один, – сказал он, его голос приобрёл едва уловимую игривую нотку, но это лишь добавляло напряжения. – Что ты будешь делать дальше?

Его улыбка стала шире, но её тепло обжигало не меньше холода его глаз. Он словно ждал моего ответа, но я не знала, что сказать, что сделать. Я могла только стоять, чувствуя, как его взгляд и близость завладевают всем моим существом.

Я стояла, не в силах пошевелиться, словно меня сковали невидимые цепи. Его вопрос звучал как вызов, и он знал, что я не могу на него ответить. Кайлан не отрывал от меня взгляда, изучая, выжидая, словно ожидая какого-то решающего шага, но я чувствовала себя совершенно беспомощной.

– Молчишь, – прошептал он, его голос звучал так, будто он говорил не со мной, а с самим собой. – Интересно, это из страха или из желания?

Вздрогнула, его слова проникли глубоко внутрь, словно раскрывая что-то, что я пыталась скрыть даже от себя. Он заметил это и усмехнулся, его улыбка была одновременно дразнящей и угрожающей.

– Не думала, да, что всё зайдёт так далеко, верно? – продолжил он, его руки всё ещё упирались в камень по обе стороны от меня. Он был так близко, что я чувствовала его тепло, его дыхание на своей коже. – Теперь ты в моей игре.

– Это не игра, – выдохнула я, мой голос звучал слабо, но я собрала всё своё мужество, чтобы сказать это.

– Нет? – его взгляд вспыхнул, он наклонился ближе, так, что между нашими лицами осталось всего несколько дюймов. – А на что это похоже, Лина? Ты стоишь здесь, дрожишь. Ты боишься? Или тебя это заводит?

Я не смогла удержать взгляд, мои глаза невольно опустились, но он не дал мне скрыться. Его пальцы внезапно коснулись моего подбородка, мягко, но настойчиво, подняв моё лицо, чтобы я снова встретилась с его взглядом.

– Смотри на меня, – произнёс он, его голос был тихим, но непреклонным. – Если ты хочешь понять, кто я, не отводи глаз.

Моё дыхание участилось, сердце гулко билось в груди. В его стальных глазах пылало что-то дикое, необузданное, и в то же время опасно притягательное. Я почувствовала, как внутри меня разгорается борьба — между страхом и чем-то неосознанным, что я не могла назвать.

-11-

Кайлан вдруг резко двинулся вперёд, и прежде чем я успела что-либо предпринять, его рука молниеносно схватила мою. Сила, с которой он вывернул железку из моих пальцев, была ошеломляющей. В одно мгновение моё "оружие" оказалось у него в руках, а я лишилась единственного преимущества.

Я ахнула, распахнув глаза, но он не дал мне времени на осознание. Одним плавным движением он крутанул меня, прижимая к себе, и холодный металл упёрся в моё горло. Он держал его легко, но этого было достаточно, чтобы я поняла: он контролировал каждую деталь.

– Ты же не думала, что я так просто дам себя убить? – его голос прозвучал прямо у моего уха, низкий и бархатный, но в нём звучала угроза, от которой по коже пробежали мурашки. – Смелая. Но глупая.

Его грудь плотно прижалась к моей спине, тёплая и напряжённая. Я почувствовала, как его дыхание касается моей шеи, вызывая дрожь. Моя голова откинулась назад, невольно касаясь его плеча, и я слышала, как его голос вибрирует где-то глубоко, проникая в каждую клетку моего тела.

– Ты говоришь, что тебе нужна информация, – продолжил он, его губы почти касались моего уха. – Так заслужи ее. Ты же никогда не убивала, верно? Так и нечего тыкать в меня своей зубочисткой. У тебя есть оружие куда более действенное, чем грубая сила. Знаешь какое?

Его тело двигалось вместе с моим, и я не могла вырваться, лишь мотнуть головой. Каждое его движение было выверено, каждый жест — предупреждением. Но это близкое, почти болезненное ощущение его силы начинало будоражить что-то, что я не могла контролировать.

– Твоя женская слабость, Лина. Обольстительность. Податливость, – его голос стал мягче, но от этого он не потерял своей власти. – Даже сейчас, несмотря на то, что ты вся дрожишь. Боишься меня... – его губы приблизились к моей шее, и его дыхание стало ещё теплее. – Это ведь не единственное, что ты чувствуешь, верно?

Я хотела возразить, выкрикнуть что-то, что сломало бы его уверенность, но не могла. Моё сердце стучало так громко, что заглушало любые мысли. Его близость подавляла, захватывала, но где-то внутри всё кипело от смеси страха, гнева и... чего-то необъяснимого.

– Ты не представляешь, насколько сильно это заводит, – прошептал он, его голос стал ниже, почти утробным. – И знаешь, что самое забавное? Тебе это тоже нравится.

Я хотела возмутиться, но вместо этого только зажмурила глаза, ощущая, как всё тело охватывает лихорадка. Это было слишком — его сила, его голос, его близость. Всё слилось в одну нескончаемую волну, которая угрожала унести меня.

– Ты хотела получить от меня информацию, девочка, – добавил он, чуть сильнее надавив железкой, но не настолько, чтобы причинить боль. – Так добудь ее. Но помни, что правила здесь устанавливаю я.

Его слова прозвучали как вызов, как приговор. Я стояла, чувствуя, как меня раздирает противоречие: между желанием вырваться и... чем-то другим, что я не хотела признавать.

Кайлан наклонился ближе, его дыхание стало ещё более горячим, обжигая мою кожу. Я почувствовала, как его губы едва касаются моей шеи, там, где бешено пульсировала жилка. Холод металла, прижатого к моему горлу, резко контрастировал с теплотой его прикосновений.

– Чувствуешь, как бьётся твоё сердце? Так быстро. Так громко, – прошептал он, голос низкий, хриплый, будто он говорил не мне, а самому себе.

Я не могла ответить, мой голос застыл где-то в груди. Его губы вдруг накрыли то самое место, где под кожей билась кровь. Он поцеловал его, так нежно и мягко, что этот момент почти противоречил всему остальному. Сердце колотилось так сильно, что я уверена, он чувствовал это.

А затем я ощутила, как его язык провёл по этому месту. Медленно, почти издевательски. Контраст между холодным металлом и его горячими прикосновениями лишал меня способности думать. Я задохнулась от неожиданности, но не могла пошевелиться — он удерживал меня так, что я была полностью в его власти.

– Такая противоречивая, – его голос был таким тихим, что я едва различала слова. – Ты пытаешься сопротивляться, но не можешь. Твоё тело говорит всё, что ты боишься признать.

Моя голова невольно откинулась назад, открывая ему ещё больше пространства. Я пыталась действительно сопротивляться этому, но тело не слушалось. Его язык скользнул по моей шее ещё раз, медленно, вызывая волну мурашек, которая прошла по всему телу. Дыхание Кайлана стало более тяжёлым, и он наклонился ближе, не оставляя мне ни шанса на движение.

– Не надо бороться, отпусти ситуацию, – его слова звучали как шёпот, но в них была стальная уверенность. – Утоли свой голод, моя маленькая необузданная земляночка.

Я задохнулась от его близости, не в силах найти слова, чтобы ответить. Внизу живота приятно покалывало от желания.

-12-

В тот момент, когда я уже почти теряла себя, меня вдруг охватила острая волна решимости. В груди запульсировала злость, которой не хватало, чтобы вытеснить страх. Его слова, его действия — всё это пробудило ту часть меня, что давно привыкла защищаться. Я резко подняла колено и со всей силы ударила Кайлана в пах.

Он тут же отшатнулся, громко выругавшись, хватаясь за живот. Его лицо исказилось от боли, а в глазах засиял яростный огонь.

– Твою мать! – прорычал он, опираясь на стену, пытаясь прийти в себя. – Ну, ты, Лина, и бешеная кошка!

Я, дрожа, отступила на шаг, стараясь отдышаться. На мгновение мне стало стыдно. Возможно, я действительно переборщила с силой удара, но иначе он бы не остановился.

– Не на ту напал, Кайлан, – выпалила я, с трудом подбирая слова. – Не смей со мной обращаться так, будто я какая-то девка на ночь.

Его глаза, хотя всё ещё были полны ярости, вспыхнули лёгким удивлением. Он медленно выпрямился, его дыхание было тяжёлым, а на лицо вернулась ухмылка.

– Какая ты скучная, – хрипло произнёс Кайлан, с вызовом смотря на меня. – Все девушки, которых сюда отправляли, говорили то же самое. Знаешь, чем это заканчивалось? Они всё равно оказывались в постели одного из заключённых. Эта планета не даёт никому быть гордой, девочка.

Сглотнула, чувствуя, как слова пронзают меня насквозь. Но, несмотря на это, я не отступила.

– Ну, я не из их числа, – выкрикнула я, хотя голос чуть дрогнул. – Я просто пытаюсь выжить. И сделаю это как-нибудь без того, чтобы кто-то использовал меня для своих... своих грязных фантазий.

– Тебе это не удастся, – усмехнулся он, его голос стал мягче, но от этого только более опасным. – Здесь никто не выживает на своих условиях, Лина. Ты либо подчинишься, либо...

– Замолчи! – сорвалась я, голос задрожал от нахлынувших эмоций. Глаза наполнились слезами, которые я больше не могла сдерживать. Всё, что накопилось за это время, хлынуло наружу. – Это ты виноват! Ты и твоя чёртова империя Галактианцев! Вы захватили наш мир, разрушили нашу жизнь!

Меня несло. Перед глазами проносились события того ужасной истории, частью которой я невольно стала еще в раннем детстве. Порабощение галактианцами сначала дальних планет, а следом и нашей Земли. Они оставили после себя лишь руины, забрав жизни миллионов людей, которые не были готовы к борьбе с инопланетными вторженцами. Никто не знал, зачем они пришли. Но последствия коснулись каждого. Даже свержения императора Кайлана не принесло плодов, на его место пришла Корпорация — союз высших чинов Галактианцев, которые творили свои бесчинства, скрывая свои истинные лица под маской благодетелей. То, что я пошла к ним, согласилась на тот чертов контракт, из-за которого вынуждена сейчас находиться на этой планете-тюрьме, пытаясь выжить и добыть нужную им информацию, не было моим добровольным решением. Скорее — актом отчаяния.

Кайлан замер, будто почувствовав силу моего гнева. Его лицо утратило выражение насмешки, а в глазах появилось что-то, что я не могла расшифровать.

– Моих родителей убили во время вторжения, – продолжила я, слёзы уже катились по щекам. – Земля стала похожа на трущобы из-за вашей войны! И мой брат… он умирает из-за болезни, которую на моей планете больше нечем лечить! Я здесь только потому, что мне пришлось подписать контракт, чтобы хоть как-то его спасти! Ты понимаешь это, Кайлан? Это всё ты! Ты и твоя проклятая империя!

Задыхалась от слёз, но не могла остановиться. Он просто стоял там, молча смотря на меня, а в его глазах теперь не было ни следа насмешки или злости. И, что самое ужасающее для меня, раскаяния там тоже не было…

– Это всё твоя вина, – прошептала я в отчаянье. – Ты... Ты уничтожил всё, что у нас было.

Кайлан отложил железку, которую держал в руках.

– Лина... – начал он, но замолчал, словно не знал, что сказать.

Он больше не казался тем надменным и властным мужчиной, который думал, что контролирует всё. Стальные глаза стали темными и серьезными, словно мои слова ударили глубже, чем он ожидал.

– Я прекрасно знаю, что сделал, – тихо произнёс он, его голос был низким, почти шёпотом. – И знаю, что на моих руках достаточно крови, чтобы затопить всю эту планету.

Я не знала, что сказать, стоя перед ним и дрожа, но не от холода, а от бурлящей внутри ярости. Слёзы всё ещё катились по моим щекам, но я уже не пыталась их скрывать. Всё это время я считала, что Кайлан — воплощение всего, что разрушило мою жизнь. Мечтала ночами, что когда-нибудь встречусь с ним лицом к лицу и смогу высказать ему все. Или даже… попытаться убить? Нет, не знаю, я так сильно запуталась…

– Я не горжусь тем, что произошло с вашей планетой, – продолжил Кайлан, делая шаг вперёд, в его лице появилось что-то новое. Что-то человеческое. – Но если ты думаешь, что у меня был выбор... Ты не знаешь, что значит править империей. Не знаешь, какой ценой приходилось удерживать порядок.

– Это ты называешь порядком? – выкрикнула я, снова чувствуя, как ярость поднимается внутри меня. – Миллионы убитых, планета в руинах, люди, умирающие без еды и лекарств?

– Да, – хрипло ответил Кайлан, его голос теперь был грубее, резче. – Потому что если бы не я, эта галактика бы рано или поздно утонула в анархии. Или ее бы захватил кто-нибудь другой. Ты думаешь, корпорации пришли на Землю по моей воле? Нет, Лина. Они пришли, потому что вы были слабыми.

Его слова ударили меня, но я не собиралась сдаваться.

– Ты дал им разрушить нашу жизнь, нашу свободу, – прошипела я.

– Я дал вам шанс выжить, – парировал он, его глаза снова вспыхнули яростью. – Если бы не я, Земля бы уже давно перестала существовать.

– По-твоему, это сейчас жизнь? – закричала я, не в силах больше сдерживаться. – Это жалкое существование, где каждый борется за крошки! Мой брат умирает, потому что на Земле больше ничего нет. И всё это из-за тебя!

Кайлан напрягся. Его челюсть сжалась, но он ничего не сказал в ответ. В этот момент я заметила, что в его лице появилась не только ярость или уязвлённая гордость. Там было нечто большее. Пустота.

-13-

Стоило мне открыть рот, как реальность врезалась в меня с холодной жестокостью. Сначала я услышала шорох — едва уловимый, заглушённый водопадом. Потом голоса. Грубые, хриплые, пропитанные злобой.

Я дернулась в руках Кайлана, сердце заколотилось так сильно, что я почувствовала его в горле. Ладони вспотели, пальцы задрожали. Кайлан же был недвижим, как скала, его рука так и покоилась на моей талии, а глаза, только что ленивые, сузились в две узкие щёлки.

Все потому что дверь, что так грамотно была скрыта с той стороны скалы, начала вдруг отъезжать в сторону.

– Ну-ну, а ты думал, что твоя нора останется тайной? – протянул голос, низкий и липкий, как смола.

– Забился в норку, как крыса, а, Кайлан? – добавил другой, сиплый и резкий. – А, погоди… Так ты еще и не один.

Я уставилась на открывшийся проем входа, и всё внутри сжалось в тугой комок. Их было четверо. Они заполнили узкий проход, как стая хищников, отрезающих добычу от выхода. Грязные, массивные, с лицами, изрезанными шрамами и ожогами от солнца. Их лохмотья едва держались на телах, открывая мускулы, напряжённые от голода и ярости.

Один из них, с впалыми щеками и жёлтыми зубами, лизнул губы, глядя на меня. Другой перебрасывал в руке нож — кривой, ржавый, но острый, как коготь.

– Девка-то у тебя знатная, – сказал первый, ухмыляясь так, что его смрадное дыхание, казалось, долетело до меня через всю пещеру.

– Может поделишься, Кайлан, – добавил второй, сжимая кулаки, отчего костяшки побелели. – А-то мы голодные. По всем фронтам.

– Но сначала мы тебя убьем, – прорычал третий, самый крупный, с татуировкой в виде черепа на шее.

Я сжала зубы, пытаясь дышать ровно, но воздух застревал в груди. Эти звери точно хотели не еды. Их взгляды — жадные, маслянистые, полные похоти — впились в меня, как крючья. Они хотели меня. Разорвать, сломать, взять всё, что могли, пока я ещё дышу. От этой мысли желудок скрутило, а ноги подкосились, благо Кайлан удерживал меня. Но я не собиралась просто стоять и ждать, пока их грязные лапы доберутся до меня.

Кайлан медленно отстранился, задвинув меня за спину, его движения были ленивыми, почти расслабленными, но в воздухе повисло напряжение, густое, как дым. Он не выглядел напуганным — скорее раздражённым, будто эти преступники прервали его любимую игру.

– Вы ошиблись дверью, смертники, – бросил он, его голос был холодным, с лёгкой насмешкой, от которой у меня по спине побежали мурашки.

– Да ладно? – хохотнул тот, что с ножом. – Ты один, а нас четверо. Не похоже, что мы ошиблись.

Мой разум лихорадочно искал выход. Я не знала, как сражаться — не по-настоящему. На Земле я дралась только с отчаянием, а не с такими вот зверями.

Но я знала, как не сдаваться. Мой взгляд упал на металлическую тарелку — ржавую, тяжёлую, с острым краем. Не оружие, но лучше, чем ничего.

Первый преступник шагнул ко мне, его рука потянулась к моему запястью, пальцы — толстые, чёрные от грязи — были уже в сантиметре от моей кожи. Я не думала. Схватив тарелку, я размахнулась и врезала ему прямо в лицо. Раздался мерзкий хруст, кровь брызнула из его сломанного носа, и он взвыл, схватившись за лицо.

– Сука! – взревел он, сплёвывая на пол.

– Ах ты дрянь! – рявкнул второй, бросаясь ко мне с кулаками.

Кайлан среагировал быстрее, чем я успела моргнуть. Его рука легла мне на плечо, сильная, но не грубая, и он оттолкнул меня к стене, встав между мной и нападавшим. Его тело напряглось, как пружина, и в следующую секунду он перехватил удар кулака, вывернул руку врага и сломал её одним движением. Хруст костей смешался с воплем.

Они набросились на него все разом. Металл сверкал в их руках — ножи, обломки, даже цепь, которую один из них вытащил из-под лохмотьев. Удары сыпались стремительно, но Кайлан двигался с нечеловеческой грацией. Он уклонился от цепи, пнул одного в колено, заставив его рухнуть, и тут же врезал локтем в челюсть другому. Его движения были точными, как у машины, но их было слишком много.

Я метнулась к ящику у стены, пальцы дрожали, пока я шарилась внутри. Там оказался осколок металла — длинный, зазубренный, похожий на нож. Не идеально, но достаточно острый, чтобы проткнуть. Я сжала его, чувствуя, как ржавчина царапает ладонь, и повернулась к бою.

Кайлан всё ещё держался, но один из них — тот, с татуировкой — ухватил его за шею, сдавив так, что я услышала хрип. Другой врезал кулаком ему в рёбра, и Кайлан зашипел, его лицо исказилось от боли. Он не сдавался, но я видела, как силы уходят из него.

– Не так быстро, – прохрипел тот, что держал его, занеся нож над его грудью. – Ты слишком долго живешь для бывшего императора. Тебя давно пора списать в утиль.

Я шагнула вперёд, сжимая своё жалкое оружие, готовая вонзить его в спину этого урода, но не успела.

Дверь — или то, что от неё осталось — вдруг слетела с петель, как будто ее вышибло ураганом. Огромная тень ворвалась в пещеру, и я поняла, кто это, ещё до того, как разглядела его лицо. Тарек.

Он был как само воплощение бури. Я даже не успела разобрать, что он сделал первым — ударил кулаком или всадил лезвие в плоть. Его движения были стремительными, жестокими, почти хищными.

Первый противник рухнул на землю с разорванным горлом, кровь хлынула на пол, заливая камни багровым. Второй обернулся, но Тарек схватил его за волосы и с хрустом впечатал головой в стену — звук был такой, будто раскололся камень.

Кайлан, воспользовавшись моментом, вырвался из захвата, врезав локтем в горло своему мучителю. Тот закашлялся, упал на колени, хватая воздух.

Четвёртый — тот, с цепью — попытался сбежать.
– Дерьмо! – заорал он, бросившись к выходу, но Тарек метнул нож с такой точностью, что лезвие вонзилось ему в спину между лопаток. Он рухнул лицом вниз, дёрнулся раз и затих.

Тишина обрушилась на нас, как удар. Только тяжёлое дыхание, капли крови, стекающие по стенам. Я стояла, дрожа всем телом, осколок в руке казался раскалённым, хотя это была просто моя кожа, горящая от адреналина. Перед глазами всё плыло — тела, кровь, запах железа и смерти.

-14-

Пустоши Аркатона-7 были жестоки. Бескрайние равнины тянулись до горизонта, покрытые серо-красной пылью, что поднималась в воздух при каждом шаге, словно живая, цепляясь за ноги, забиваясь в лёгкие. Днём солнце раскаляло землю до такой степени, что я чувствовала, как подошвы моих ботинок плавятся, а кожа под комбинезоном покрывается липким потом, несмотря на его тонкую ткань. Ночью же холод пробирал до костей, острый и беспощадный, как нож, вонзающийся в рёбра. Воздух пах металлом и чем-то едким, будто сама планета гнила изнутри. Скалы, зазубренные и чёрные, торчали из земли, словно кости давно мёртвого зверя, а редкие клочья сухой травы шевелились под ветром, издавая шорох, от которого каждый раз сжималось сердце — я всё ждала, что это не ветер, а шаги.

Где-то там, в тенях, скрывались хищники. Не только звери — когтистые твари с горящими глазами, которых я видела лишь мельком, когда они тащили добычу в свои норы. Нет, настоящими хищниками были заключенные. Сбившиеся в стаи, они рыскали по пустошам в поисках еды, оружия или просто кого-то, кого можно убить ради развлечения. Их нельзя было увидеть, пока не становилось слишком поздно — пока их тени не вырастали перед тобой, а их хриплый смех эхом не отдавался в ушах. После того, что случилось в убежище Кайлана, я знала: они не остановятся, пока не найдут нас.

Но даже эти звери в человекоподобном обличье не были моей самой большой угрозой. Нет, опасность шагала рядом со мной, и от неё некуда было бежать. Двое мужчин — два хищника, но разных пород, каждый из которых заставлял моё сердце биться чаще, чем я хотела бы признать.

Кайлан шёл чуть позади, его походка была обманчиво ленивой. Его длинные ноги ступали по пыли с какой-то небрежной грацией, будто эта проклятая планета принадлежала ему, а не Корпорации, бросившей нас сюда умирать. Чёрные волосы, спутанные и влажные от пота, падали ему на лоб, но он не удосуживался их убрать — просто бросал на меня свой взгляд, острый и насмешливый, словно видел меня насквозь.

Он не выглядел встревоженным, несмотря на патрули — я слышала их далёкий гул, механический рёв дронов, прочёсывающих пустоши с целью контроля заключенных. Его губы то и дело кривились в этой его проклятой ухмылке, особенно когда он ловил мой взгляд.

Каждый раз, когда это случалось, жар поднимался по шее, и я ненавидела себя за это. Он играл со мной намеренно, и знал, что я это знаю.

– Что, Лина? – протянул он однажды, когда я слишком долго смотрела в его сторону, пытаясь понять, о чём он думает. – Решила, что я красивее этой пустыни?

– Решила, что ты слишком много болтаешь, – огрызнулась я, отводя взгляд. Но его тихий смешок всё равно догнал меня, пробираясь под кожу, как песок в трещины.

Тарек же шагал впереди, и его присутствие было совсем другим — тяжёлым, молчаливым, как монолит. Его широкие плечи напрягались под рваной тканью куртки, мышцы перекатывались под кожей, словно натянутые струны, готовые лопнуть от малейшего давления.

Он не говорил лишнего — вообще почти не говорил, если не считать редких резких слов, брошенных в сторону Кайлана. Его янтарные глаза постоянно сканировали горизонт, выискивая угрозу, и я знала: он заметит её раньше, чем я успею моргнуть. Он был одиноким волком, даже здесь, среди нас, и это делало его ещё опаснее.

Когда Кайлан делал что-то, что его раздражало — а это случалось часто, — Тарек не отвечал, не спорил. Он просто сжимал кулаки, и этого было достаточно, чтобы воздух вокруг начинал искрить от напряжения. Я видела, как его пальцы белели, как вены проступали на руках, и каждый раз мне казалось, что он вот-вот сорвётся. Но он держался.

Ради меня? Я не знала. И эта неизвестность пугала больше, чем патрули или другие заключенные.

Они оба были опасными. Кайлан — как яд, что медленно растекается по венам, пока ты не поймёшь, что уже слишком поздно. Тарек — как буря, что сметает всё на своём пути, не оставляя шанса укрыться. И они оба смотрели на меня. Не просто смотрели — их взгляды были осязаемыми, как прикосновения. Кайлан — с этой своей насмешкой, что скрывала что-то тёмное, голодное, от чего у меня пересыхало во рту. Тарек — с молчаливой загадочностью, от которой моё тело невольно напрягалось, словно готовясь к удару… или к чему-то другому.

Мы шли через пустоши, и я чувствовала их обоих, даже не оборачиваясь. Кайлан иногда подходил ближе, его плечо случайно — или не совсем случайно — касалось моего, и я вздрагивала, как от ожога. Тарек держался впереди, но я знала, что он слышит каждый мой шаг, каждый мой вздох. Его спина, широкая и твёрдая, как скала, была одновременно щитом и угрозой.

Я не понимала, что они видят во мне — добычу, союзника, или что-то ещё, чего я сама не могла назвать. Но их взгляды прожигали меня насквозь, и от этого я чувствовала себя под защитой — впервые за долгое время, несмотря на пыль, страх и боль.

Где-то вдалеке выл ветер, или, может, это был зверь, или дроны — я не знала, и от этой неизвестности внутри всё сжималось. Мы шли уже часы, и каждый звук заставлял меня вздрагивать, каждый шорох — оглядываться, ожидая увидеть тень с ножом или когтями.

Тарек вдруг остановился, его массивная фигура застыла впереди, как скала, вросшая в землю. Он повернулся, бросив на Кайлана взгляд, от которого у меня по спине пробежал холод. Его янтарные глаза сверкали в полумраке, узкие, как у хищника перед прыжком, а губы сжались в тонкую линию, обнажая напряжённые скулы.
– Если мы продолжим идти этим курсом, выйдем прямо на патрульный пункт, – прорычал он, его голос был низким, грубым, как скрежет камня о камень. Каждое слово падало тяжело, словно удар, и я видела, как вены на его шее проступили от сдерживаемой ярости.

Кайлан, шедший чуть позади меня, только ухмыльнулся, скрестив руки на груди. Его поза была расслабленной, почти вызывающей, но я заметила, как его пальцы слегка дрогнули — единственный намёк на то, что он не так спокоен, как хочет казаться. Его чёрные волосы прилипли к вискам от пота, а серые глаза блеснули насмешкой, когда он встретился взглядом с Тареком.