Землянка для завоевателей 2

Глава 1. Ты готова?

Я выныриваю из сна с маленькой девочкой, как из-под толщи воды и тут же начинаю щупать живот. Он плоский, но это ненадолго.

Также было, когда я ходила беременной Ноамом – он мне снился. А теперь эта девочка, похожая на меня и одновременно совершенно другая. И это понятно, ведь малышка только наполовину землянка.

Что же мне делать? Я не справилась с одним ребенком, что будет с двумя?

Мне все еще предстоит найти свое место на этой планете, чтобы мои дети смогли жить счастливо, но вряд ли мне удастся сделать это всего лишь за девять месяцев.

Я подскакиваю на кровати и оглядываюсь – бетонные стены, потолок с одной тусклой лампочкой. Моя кровать и еще одна у противоположной стены.

- Ноам! – бросаюсь к сыну, спящему под одеялом на соседней кровати.

За то время, пока мы не виделись он изменился: волосы отросли, на лице появилась не присущая ему хмурость. Мой мальчик растет и превращается в мужчину. Скоро ему уже восемь.

- Мама? – спрашивает он, открывая глаза.

Как я давно не слышала языка землян, а главное – не слышала его голоса.

- Да, это я, - шепчу, прижимая его к себе, - я так скучала, Ноам.

- Я знал, что ты жива, ты ведь обещала мне, и я ждал, - говорит, утыкаясь носом в мое плечо.

- Прости, что так долго, - всхлипываю я, чувствуя себя абсолютно счастливой.

Он наконец-то рядом, и я могу обнять его, могу расспросить обо всем-всем, что было с ним, пока я отсутствовала.

- Ничего, мам. Я же уже не маленький, тетя Марта научила меня шить, а дядя Джин позволил мне работать с ним на складе и откладывать для тебя паек, вот, - он достает из кармана несколько пачек галет в целлофановых обертках.

- Ты большой молодец, - улыбаюсь, гладя его по отросшим волосам.

И тут чувствую, как об ноги трется что-то пушистое. Скосив глаза вниз, вижу черного кота с огромными зелеными глазами, которого мы с Ноамом спасли из вентиляции когда-то давно, кажется, целую вечность назад.

- Алиса, фу! – ругает кота Ноам. – Ты осторожней с ней, мам, она любит кусать пальцы. Мам, подожди, а где мы вообще?

Я перевожу благосклонный взгляд с кошки Алисы на бетонные стены комнаты, в которой мы очнулись, прохожусь по простенько застеленным кроватям и тусклым лампочкам.

- В безопасном месте, - отвечаю со всей уверенностью, которой на самом деле не чувствую.

В этот момент, словно услышав наш разговор, металлическая дверь открывается и на пороге появляется мужская тень.

Мужчина делает шаг в комнату и выходит на свет – я его узнаю. Передо мной младший принц – одет в гражданское, но, если честно, даже так в нем узнается породистость и сила.

- Привет, Луна, - усмехается Барт.

- Привет, - шепотом выдыхаю я, - где это мы?

- На заброшенной подземной базе за три часа до столицы. Раз уж ты воспользовалась тем шаром, да еще и взяла с собой этого маленького землянина, видимо, ситуация была ужасной. Я это предвидел. И Лэмб предвидел, он дал мне инструкции как защитить тебя, если с ним что-нибудь случится.

- Но как он мог знать? – спрашиваю с горечью и вспоминаю, что однажды Лэмб предупреждал меня.

«Если я вдруг исчезну, то помни - я делаю все, чтобы вернуться к тебе поскорее и заключить обещанный брак».

Не о таком уходе я думала… ты должен был остаться со мной.

- Он жив? – спрашиваю хрипло.

- Я не знаю. Он не выходит на связь.

- Он жив, - говорю твердо, но осекаюсь.

Барт скрещивает руки и упирается плечом в дверной косяк.

- Луна, как только Лэмб умрет, Талиасу не составит труда подчинить себе Север, ему выгодна смерть Лэмба. Север переполошен, скорее всего, грядет контрнаступление на дворец, вряд ли виновника восстания оставят в живых, даже если яд его не прикончит. Но ты ведь готова его спасти?

Я поднимаю взгляд, с уверенностью смотрю на Барта.

- Что ты предлагаешь?

Глава 2. Будешь вместо нее

Через десять минут мы заходим в длинный темный коридор. Тут пахнет сыростью и едва светят несколько лампочек под потолком.

- Ты живешь в этой лаборатории один? – ежась от прохлады спрашиваю я.

- Я не живу здесь, но часто бываю тут. Как и многие из тех, кто хотят сдвинуть действующую власть.

Неуверенно киваю и иду дальше, крепко сжимая сына за маленькую ладошку и с опаской смотрю вперед. Чувствую себя неуютно и с подозрением смотрю на спину Барта, куда-то нас ведущего.

Ноам дергает меня за руку, и я опускаю взгляд на него. Сын достает из большого кармана старой толстовки бластер и с серьезным выражением лица протягивает его мне.

Я мягко ему улыбаюсь и забираю оружие в свободную руку. С возможностью обороняться в случае чего чувствую себя намного уютнее.

- Есть две плохие новости и две хорошие, с каких начать? – вдруг спрашивает Барт и звук его голоса эхом звучит в длинном коридоре.

- Начинай с плохих, - мрачно отвечаю, - сейчас я морально к ним готова.

Барт начинает говорить и звук его голоса эхом отбивается от стен:

- Если окажешься наверху – тебя тут же сдадут, сейчас все, даже мелкие букашки, ползающие по земле, знают, как выглядишь ты и как выглядит твой сын. А потом вас казнят.

Сердце сжимается, и я кошусь на Ноама. Он идет вперед, с интересом оглядываясь по сторонам и ни слова не понимает из того, что говорит Барт. Моему сыну не вживили в мозг чип для понимания местного языка.

Сейчас это даже хорошо.

- А вторая плохая?

- Мне во дворец тоже дорога заказана, они узнали, что шар дал тебе я - все думают, что я убил тебя и твоего сына, зверски расщепив на атомы.

- Что?!

- Видишь ли, для того, чтобы твое перемещение невозможно было отследить туда была добавлена функция поломки. Они все думают, что шар для квантовой телепортации дал сбой и стер в порошок все, что находилось в зоне его действия.

- Значит Геррук думает, что я мертва?

Я останавливаюсь, невидящим взором уставившись перед собой и вспоминаю лицо Геррука в ту минуту. Он собирался остановить меня, а теперь думает, что не успел.

Барт отворачивается и чешет рукой затылок.

- Да. Мы никогда не были близки с братом, но сейчас его ищейки рыщут повсюду, чтобы найти меня и доставить к нему, а его самого уже сутки никто не видел.

- Господи…

- Ваш Господь тут бессилен. Геррук убит горем и ему совсем нет дела до Лэмба, который с каждым днем все ближе к смерти. Все рушится и надо действовать быстро, чтобы хоть что-то успеть спасти.

- А какие хорошие новости? – мрачно спрашиваю я.

- Первая – никто не знает, что ты жива и никто не ожидает твоего возвращения.

- Но как я могу вернуться? Ты ведь сам сказал, что это невозможно.

Тут мы достигаем цели, Барт открывает одну из дверей, и застывает на пороге, переведя взгляд на Ноама.

- Мальчику лучше подождать здесь. Это не для детской психики.

Ноам прячется за моей спиной и недоверчиво поглядывает на Барта.

- Я не…

- Это всего на пару минут, Луна. Здесь нет никого постороннего, с ним ничего не случится.

- Ладно, - киваю я и прошу Ноама остаться тут на пять минут, вкладываю в его руки бластер, - это останется с тобой, если что – стреляй, я прибегу.

- Мам, я уже не маленький, - надувается он, - подожду, пока вы займетесь своими взрослыми делами. Я не глупый, этот дядя выглядит так, будто собирается поручить тебе спасение мира. Для такого важного дела я буду ждать.

Я прикусываю щеку изнутри и не берусь убеждать сына в обратном. Тем более, что он почти прав.

Мы с Бартом заходим в помещение вдвоем, посреди просторной комнаты стоит большая колба, наполненная мутно-зеленой жижей и трубками.

- Хочу продемонстрировать тебе следующую хорошую новость. До вечера Талиас будет в неведении, что его любимая женушка пропала.

- Женушка? С королевой что-то случилось?

Мы подходим к колбе вплотную, и я вижу, что внутри нее кто-то есть. Обнаженная женщина, обнимающая себя руками. Ее волосы красивыми локонами расходятся в стороны и ослепительно блестят в свете ламп.

На секунду мне кажется, что это я, но потом соображаю – передо мной Делва. Алрийка. Очень похожая на меня женщина, особенно когда не открывает рот и не смотрит испепеляющим взглядом по сторонам.

- Никто не знает, что она здесь. Ты займешь ее место во дворце.

Глава 3. План таков

- Стану королевой? Как ты себе это представляешь? – спрашиваю изумленно.

- Ну, вы с ней похожи, как две капли воды, по крайней мере, цветом кожи, волос и глаз, а остальное мы подкорректируем.

- Хочешь сказать, что у меня будет ее лицо? – переспрашиваю, прикоснувшись ладонью к толстому стеклу аквариума.

Мы похожи, но черты у нас разные, это будет сложно скрыть. Да и что будет с настоящей Делвой? Она проведет в этой колбе все то время, пока я буду притворяться ею? Безумие.

- Да. Есть один способ. И раз уж выдалась такая возможность, Луна, ты должна выяснить кое-что для меня. Информацию… о моей матери. Я хочу знать, что с ней случилось на самом деле. Правда о ней поможет… разрушить королевскую семью. Это мне и надо.

Я поджимаю губы и с недоверием кошусь на Барта. Убедив меня в том, что все делается ради Лэмба он наконец-то говорит о настоящей причине всей этой авантюры.

- Я искал десять лет, но ничего не нашел, даже не знаю, где она похоронена, но знаю, что в этом замешаны Талиас и Делва. Я хочу обелить имя своей матери и рассказать всем правду.

- Я понимаю твои мотивы, Барт, но мне совсем не хочется рисковать, у меня сын, о котором нужно заботиться и…

- У твоего сына нет будущего на этой планете пока у власти мой отец и пока Геррук кронпринц, твой сын будет считаться слабаком, не прошедшим подготовку, даже если каким-то чудом Геррук добьется амнистии для вас двоих и даже если после этого Ноама у тебя не заберут, как забирают сыновей у всех матерей.

- Ты не прав. Геррук не такой, как его отец. С его приходом ко власти все изменится.

- Ты удивишься, - мотает головой опальный принц.

Через пятнадцать минут передо мной на стол кладется старенький голографер со множеством информации о том, сколько всего натворил Геррук.

Фото Геррука, где он стоит на груде пепла, сжимая в руке оружие и с хмурым видом разглядывая торжество хаоса. Его короткие волосы треплются на ветру, а между бровей пролегает глубокая темная складка.

Далее фото выжженных планет и колоний, в которых разные виды существ работают в военных лагерях, добывая ископаемые и вырубая растительность.

- Все это свозится на Керру. Природа у нас бедна и именно посредством вот таких фактических рабов наша планета ни в чем не нуждается.

- Я… я не знаю, что сказать, - выдыхаю, сжимая дрожащими пальцами фото, на котором изображен Геррук, кажется, за пару лет до нашей встречи.

Перевожу взгляд на Ноама, сидящего на соседнем стуле и нетерпеливо болтающего Ногами. Он уже немного тут освоился и теперь с интересом разглядывает все вокруг.

Меня пугают слова Барта о том, что моего сына могут забрать туда, где ему придется пройти через все, что проходят остальные мальчики на этой планете.

Там он будет белой вороной. Один землянин среди детей, выросших в ненависти к тем, кто на них не похож.

- У тебя есть несколько часов, чтобы принять решение. Жизнь здесь, под землей со своим сыном, пока вы мертвы для всего мира или подрыв королевской семьи изнутри и триумфальное возвращение. Обо мне можешь не беспокоиться, мое имя давно запятнано, так что я не в накладе, - усмехается Барт.

- Мне надо еще кое-что, - неуверенно говорю я, опуская глаза в пол.

- Что?

- Тест на беременность.

Глава 4. Я видел ее в своих фантазиях

Геррук

Последнее, что я помню хорошо – то, как я почти хватаю Луну и прижимаю к себе, сразу перед тем, как она разбивает шар под ногами.

А после – взрыв и меня отбрасывает в сторону. Когда я поднимаюсь, то сразу осознаю, что случилось. Смотрю на дыру в полу – я видел такие множество раз за всю свою жизнь, но этот самая ненавистная, самая лютая дыра из всех.

Мне хочется взять бластер и расстрелять ее, хочется разобрать пол и выбросить в холодный космос каждую пластину, хочется раскопать ее до самого ядра планеты.

Хочется забраться в Риф и одним прицельным выстрелом взорвать всю эту планету к ебеням.

Но вместо того, чтобы хотя бы двинуться, я стою на месте и не чувствую тела, только картинка перед глазами трясется – я падаю на колени прямо перед этой дырой и упираюсь кулаками в пол.

Тело чувствуется, как один онемевший кусок мяса, в лице стальные стержни, из-за которых не ощущаю ни одного мускула.

- Геррук, - скорее понимаю, чем чувствую – кто-то трогает меня за плечо.

Чужие прикосновения сейчас хуже подсунутой под нос вонючей слизи. Кажется, в тот момент я выхватываю из крепления на поясе бластер и целюсь в голову собственному отцу. Он поднимает руки и отходит в сторону.

Дальше бреду куда-то, краем уха слушаю доклады. Неисправность шара, сбежавший Барт, подстроивший смерть моей невесты – никакого шанса, что Луне и ее сыну удалось выжить.

Их стерло в порошок, тел не осталось.

Следующие несколько часов ищу следы Барта по всему континенту, одно, что возвращает мне способность чувствовать – желание кровавой мести.

Я сотру его в пыль, как он сделал это с Луной и Ноамом, а перед этим он будет страдать. Но даже предвкушение отмщения приходится задвигать поглубже – вместе с любым чувством внутрь пробирается боль, такая обжигающая, что только от одного ее прикосновения все тело начинает ломаться, кости выкручиваться.

Я ищу Барта всю ночь, я ищу его так долго, что теряю счет времени. Ищу его в тайных местах, местах сбора всякого сброда, в его любимых местах и представляю, как затягиваю на его шее удавку.

Но не нахожу.

Останавливаюсь в каком-то самом грязном и вонючем баре, выпиваю пять бутылок крепкой гарры и участвую в боях на арене, побеждаю семерых противников одного за другим, но потом устаю, и кто-то наконец-то выбивает из меня дух, и я надеюсь не очнуться больше.

Прихожу в себя в загаженном отельном номере, когда чувствую, как по руке ползет какое-то болотное насекомое.

На моей груди лежит белокурая голова. Блондинка обнимает меня.

Всего на минуту сердце ускоряется, даже чувствую эйфорию, пока не вижу большой нос, торчащий из-под ее челки. Это не Луна.

Спихиваю с себя спящую телку, нахожу штаны на полу и принимаюсь одеваться.

Женщина на кровати тоже просыпается и потягивается, манерно оттопыривая огромную задницу.

Блять! Да как ее можно было спутать с Луной, пусть даже в пьяном угаре? Теперь в трусах даже ничего не шевелится.

- Уже проснулся, мой хороший? – мурлычет она, подкрадываясь на четвереньках к краю кровати.

- Выметайся отсюда, дай спокойно одеться, - приказываю, не скрывая отвращения в голосе.

Она фыркает, соскакивает на пол и собирает разбросанную по комнате одежду. Уходит без лифчика – он застрял на светильнике, и я отказываюсь к нему прикасаться, чтобы снять.

Ничего не помню, но даже не спрашиваю, сам понимаю, что этой ночью мы переспали. Пусть останется черной страницей моей биографии. Никакого облегчения я от этого не испытываю.

Наоборот. Чувства проснулись и теперь понятно – к пустоте еще надо прийти, ощущение потери так просто не исчезнет. Шлюхи не помогут мне с этим справиться.

Чтобы хоть на секунду представить себе, что она Луна мне пришлось вусмерть нажраться. И все равно я спал не с этой женщиной, я спал с Луной.

Я видел ее в своих фантазиях, представлял ее, хотел ее. Ее, а не то, что сейчас вижу – покачивающее бедрами в сторону двери создание.

Кривлюсь. Надеюсь ночью мне было хорошо, потому что сейчас как-то не очень.

Я знаю, почему так произошло. Пришлось представлять то, чего нет, забываться в грезах о самой желанной женщине. Потому что настоящей Луны из моих фантазий больше нет.

- Грубое вонючее животное, - выплевывает женщина и захлопывает за собой дверь.

Глава 5. Важнейший разговор

Луна

Барт смотрит на меня испуганно, упираясь руками в стол и выругавшись, отходит немного в сторону. Зарывается пальцами в волосы и нервно облизывает пересохшие губы, как будто воды в организме одним махом станет на пару литров меньше.

- Да ты с ума сошла, Луна! - восклицает он, вернувшись к столу и вновь стискивая пальцами его край. – И кто папаша?!

- Не знаю, тут два варианта, - говорю тихо.

Я не знаю точно, кто отец. Нечем тут гордиться.

- Ну ни хрена ж себе! – говорит Барт то ли с восхищением, то ли с ужасом. – Два самых влиятельных холостяка планеты – предполагаемые папочки. И если это девочка, хотел бы я посмотреть, как Геррук играет с ней в куколок!

Не сдерживаясь Барт принимается хохотать во всю глотку.

- Это все просто мои догадки, я не уверена на все сто, поэтому и прошу тест. Не говори никому.

- Будет тебе тест! Но если все подтвердится… времени у нас мало – пока не начнет расти живот.

Через полчаса тест все-таки оказывается у меня в руках и закрывшись в туалете, я долго дышу, прижавшись спиной к двери.

И еще через двадцать минут, сидя на крышке унитаза и сжимая в пальцах результат я не сдерживаю слез.

- Моя малышка, все-таки ты маме снилась.

Кто твой папа, мое солнышко? Как бы мне хотелось, чтобы и папа узнал о тебе…

Из-за жалости к моей малышке, которая уже сейчас, даже будучи еще не рожденной стала врагом целой планеты, не могу сдержать слез.

Полукровка от двух высших рас. Такое вообще бывает? Чьи гены в ней возобладают?

- Луна, ты в порядке? – стучится Барт, - твой сын волнуется.

- Да, я уже выхожу, - быстро вытирая рукавом мокрые глаза, отвечаю.

Взглядом сразу нахожу Ноама, он сидит на стуле и с тревогой вглядывается в дверь туалета, пытаясь дождаться, когда я выйду.

Маленький еще, не достает со стула ногами до пола, но выражение лица взволнованное и одновременно серьезное, какое не часто встретишь у ребенка.

- Ноам, нам нужно поговорить, - присаживаюсь рядом на корточки и говорю с ним на земном языке.

- Слушаю тебя, мама, - со всей серьезностью отвечает он.

- У тебя будет сестренка, - выпаливаю одним махом под оглушительный грохот сердца.

Глаза Ноама округляются, он хватается за мою руку, как за спасательный круг, будто я сейчас выйду за дверь и больше не вернусь.

- Нет, - выдыхает он испуганно и мотает головой, - я не хочу сестру.

- Почему? – расстроенно спрашиваю я. – Она подрастет, и вы сможете играть вместе, ты станешь прекрасным старшим братом. Сможешь ее защищать.

- Не хочу! Ни за что! Ты будешь все время с ней и вообще обо мне забудешь! – клещом вцепившись в мою руку, тараторит он сердито.

- Этого никогда не будет, Ноам, - успокаиваю его, накрывая рукой маленькую ладошку, - я никогда не стану любить тебя меньше что бы ни случилось.

- Я не хочу, мама, скажи ей пусть не рождается!

- Ноам! Что ты такое говоришь? Ты полюбишь ее, вот увидишь, просто взглянешь на свою сестру, когда она родится и сразу поймешь, как ошибался.

Ноам вздыхает и отводит взгляд, кажется, что он вот-вот расплачется.

- Есть еще кое-что, мне нужно помочь кое-кому, кого я люблю, - говорю хрипло, уже зная, как сын отреагирует, - поэтому ты останешься здесь, в безопасности. Мы будем говорить вечером каждый день по связи.

- Почему ты не возьмешь меня с собой? – всхлипывает он.

Кажется, будто обида вот-вот станет больше его самого, он становится похож на маленького нахохлившегося цыпленка.

- Потому что там очень опасно, они знают, как ты выглядишь и сразу схватят тебя. Рисковать тобой я не стану. Барт присмотрит за тобой, он станет учить тебя языку, на котором здесь говорят и потом ты заведешь себе кучу друзей.

- Тогда останься со мной, меня же ты тоже любишь!

- Ноам! – строго говорю я, обнимая его за плечи и заглядывая в отвернутое детское лицо. – Нельзя бросать тех…

- Кого любишь, - заканчивает он фразу, - я знаю, мам, ты правда любишь его и ему правда нужна помощь?

- Да. Иначе я бы не стала просить тебя понять. Я хочу быть с тобой рядом, но если брошу его, то никогда не прощу себя.

- Ладно, поезжай и спаси того, кого любишь, а потом расскажи ему об этом! Но сестры мне все равно не надо!

- А если бы она сказала, что ей очень нужен старший брат?

- Ну я бы глянул одним глазом какие там у нее проблемы, все-таки девочкам надо помогать, - деловито вещает Ноам, скрещивая руки на груди.

- Отлично! – улыбаюсь сыну и встаю, потрепав рукой по отросшим и торчащим во все стороны мальчиковым волосам.

Барта замечаю в стороне, он упирается плечом в стену и наблюдает за Ноамом с легкой улыбкой.

- Идем, - подставляет мне руку, - пора делать из тебя саму королеву. Вечером ты должна быть во дворце.

Глава 6. Первые сюрпризы

Через пару часов я оказываюсь в непримечательном аэрокаре, направляющемся в сторону дворца. За окном темно, не видно ни деревьев, ни звезд. Кажется, будто наш транспорт рассекает саму тьму.

Слышно только жужжание двигателей и тихое дыхание Барта. После того, как я выйду из аэрокара он улетит обратно, а мне придется играть роль королевы во дворце.

Я с затаенной тревогой смотрю на свое отражение в окне. Оттуда на меня смотрит сама Делва. Яркие глаза, впалые скулы, продолговатые бледные губы, родинка снизу на подбородке.

- Как я могу быть настолько похожей на нее с помощью всего лишь линзы? – спрашиваю тихо.

Сборы не заняли много времени. Я переоделась в одежду Делвы и потренировалась немного изображать ее надменное выражение лица.

- Это последние технологии. Изобрел кое-кто из наших гениев. Линза набрасывает на лицо филигранно точное голографическое изображение. Оно изменяет лишь черты лица, делая их более похожими на Делву. Еще не забудь про чип во рту, проглотишь его и все пропало, он изменяет звучание голоса. Остальное тело остается прежним, и оно может тебя выдать, так что будь осторожной.

Я сдержанно киваю, не сводя глаз с завораживающего отражения.

- Вставь это в ухо. По возможности я всегда буду на связи, - он потягивает мне небольшой наушник, я сразу пристраиваю его в ушной раковине и прикрываюсь волосами.

Мы приземляемся, и я выхожу, после чего капсула захлопывается и взлетает, но уже без меня.

Я остаюсь одна в темном месте и не вижу почти ничего кроме очертания высокого дерева неподалеку. Этой ночью сквозь плотные облака не пробивается свет звезд.

Тревога внутри меня нарастает, я чувствую – для меня грядет что-то нехорошее. Оно уже рядом, всего в нескольких шагах.

Делаю шаг вперед и слышу сбоку вкрадчивый знакомый голос:

- Извините, я опоздала на пару минут, прибиралась в покоях, как ты вы велели. Пришлось выгнать старую служанку, почему не предупредила ее, что у вас новая личная помощница? – в женском голосе слышится претензия.

На секунду я застываю, но нахожу в себе силы обернуться на голос.

- Сина, - выдавливаю из себя, рассматривая полностью здоровую и благоухающую женщину перед собой.

Ну почему именно Сина? Почему именно ее я вынуждена терпеть в качестве служанки, думаю я.

- Да, вы велели встретить вас вечером, когда собирались в поездку. Удалось выяснить что-нибудь?

«Веди себя естественно, как королева», - слышится в наушнике голос Барта.

Как королева? Как на моем месте ответила бы Делва?

- Ты какая-то странная сегодня, - хмурится Сина, пока я чересчур долго молчу.

Я отворачиваюсь, чтобы Сина не заметила испуг, проскочивший на моем лице и с губ слетает высокомерное:

- Замолчи, голова болит, проводи меня в мои покои и возвращайся к себе, - говорю, придавая голосу как можно более небрежный тон.

- Но вы обещали рассказать о том, что узнали в поездке!

- Я что, неясно выразилась? – поднимаю тон и чувствую, как сердце грохочет из-за страха, что слова звучат недостаточно властно или чересчур театрально.

Я никогда никем не управляла, не занимала высоких должностей и с трудом понимаю, как должна вести себя властная женщина.

- Ладно, - фыркает Сина, - идемте.

Она разворачивается и шагает в сторону дворца, а я отправляюсь следом, ориентируясь на мелькающий в ее руках фонарик.

Мы пробираемся в королевскую обитель через черный ход и только когда идем по основным коридорам дворца, то я начинаю осознавать, что теперь королева – стражники, служанки, все расступаются, давая пройти, кланяются, желают долгих лет жизни и смотрят со страхом и восхищением.

Сина провожает меня до самих дверей личных покоев Делвы и уходит.

Я захочу в королевскую опочивальню и волоски на затылке шевелятся от роскоши.

Посреди спальни стоит большая кровать с функцией массажа и очистки тела, на потолке движется настоящее звездное небо, и эта проекция выглядит настолько реалистично, что глаза начинают слезится от красоты.

Я не могу поверить собственным глазам, кажется, что на этой живой картине я могу рассмотреть даже Землю с Луной и Солнцем.

На секунду кажется, что я оказалась дома, подняла лицо к небу одной теплой летней ночью и все тревоги остались позади. Я воспитываю Ноама в одиночку, и он растет хорошим мальчиком – никакого тебе краха Земли, проблем или опасности, следующей по пятам.

И никаких мужчин. Только почему-то из-за этого на сердце становится тоскливо, а не радостно.

Грезы длятся пару замечательных мгновений, пока их не разрушает яд настоящего момента, и я не слышу в ухе голос Барта:

«Обыщи там все, каждый закуток, ищи коробку или неприметный конверт, ты должна знать каждый сантиметр этой комнаты».

Я принимаюсь рыться в вещах королевы, обыскиваю ее рабочий стол, гардеробную, отворачиваю уголки темных ковров, простукиваю пол, но не нахожу ничего подозрительного или того, что могло бы понравиться Барту.

Глава 7. Встреча на лестнице

- Что? – спрашиваю я с легким испугом, но быстро делаю отстраненный вид, - передай, что я сегодня не в настроении, поездка выдалась тяжелой… я упала со ступеней, стражник не успел меня подхватить, все уже в порядке, только головой ударилась и кажется, что потеряла некоторые свои воспоминания.

- Какой ужас! – восклицает Сина не вполне искренне, просто потому что она не способна никому сопереживать, - может врачу следует вас обследовать?

- Нет, воспоминания скоро должны вернуться сами.

- Я понимаю, что вы больны, но Талиас сказал, что если не явитесь, то он сам придет, а перед этим отзовет всю стражу от ваших покоев. В прошлый раз вы сильно пострадали, когда такое случилось, все слуги гудят об этом.

Я поджимаю губы и замечаю на лице Сину усмешку, которую она тут же прячет за серьезностью. Похоже, Сине забавно, что даже королева Делва оказывается невольницей в своем доме и не может отказать мужу.

- Ладно, жди здесь, сейчас выйду, - бросаю я и прикрываю за собой дверь.

Судорожно обсматриваю комнату и пытаюсь включить наушник, но все бесполезно – Барта на том конце нет.

И что мне делать? Не собираюсь я делить супружеское ложе со старым королем Талиасом! Господи, да он же отец Геррука.

Бросаюсь к комоду и самое острое, что нахожу там – ножницы. Не лучшее оружие для самообороны, но хоть что-то. Прячу их в ботинок и решительно направляюсь к двери.

Сина все еще ждет снаружи.

- Вы не переоделись? – хмурится она, - Талиас любит, когда вы приходите в пеньюаре и с легким макияжем. Я бы помогла…

- Сегодня обойдется, - нервно отрезаю я, ускоряя шаг.

Когда мы поворачиваем к лестнице, я застываю на первой ступени, подняв голову. Сердце заходится в бешеном ритме, все чувства обостряются и тело плохо подчиняется мозгу.

Потому что вижу его.

Наверху стоит Геррук во всей своей красе – нелюдимый холодный принц в одеянии, которое безумно подчеркивает всю его мужественность.

Сердце замирает, чтобы в ту же секунду подпрыгнуть к горлу.

Но с самим кронпринцем что-то не так: под глазами появились тени, щеки стали впалыми, а взгляд теперь не просто равнодушный – он теперь будто и не живой. Кажется, что Геррук глубоко подавлен и из-за этого становится еще больше отстраненным от остального мира.

Что же его так гнетет? Вряд ли дело в моем исчезновении. Думаю, Геррук не слишком ко мне привязался, вокруг ведь полно девушек, которые гроздьями готовы вешаться на кронпринца. И они больше ему подходят, чем я. Беглая землянка.

Из-за этих мыслей сердце болезненно сжимается, шипучая ревность расползается по телу, но я ее старательно заглушаю.

Геррук проходится по мне равнодушным взглядом и продолжает молча спускаться, словно меня для него и не существует. Точнее, не существует Делвы.

А может и о Луне он уже успел забыть…

Когда Геррук проходит мимо, Сина фыркает ему в спину:

- Вообще-то с матерью надо здороваться!

Я каменею, не в силах поверить, что Сина пошла на эту провокацию. Видно же, что он не в настроении для шуток.

Шаги Геррука замедляются, пока он не останавливается. Его спина выглядит настолько ровной и твердой, словно выложена из каменной кладки и сверху покрыта бетоном.

- Разве здесь есть моя мать? – спрашивает ледяным голосом, так, что аж морозные иголочки пробивают кожу.

- Да, королева Делва, жена твоего отца! – продолжает Сина. – Она считается твоей мамой, и ты должен был поклониться и поприветствовать ее как подобает.

- Прекрати, - не выдерживаю я, - идем, Сина, - говорю и поднимаюсь по нескольким ступеням, придерживаясь рукой за перила.

Под ребрами такая тяжесть, что я едва переставляю ноги.

Чувствую себя какой-то прокаженной с этим лицом под ненавистным взглядом Геррука и хочется поскорее уйти.

Не выдерживаю и смотрю вниз на последней верхней ступеньке. Геррук не уходит, он все еще стоит там и смотрит на меня так внимательно, будто может одним щелчком пальцев расщепить мое тело на атомы.

Он напряжен и мне теперь кажется, что кронпринц заметил какие-то несоответствия с прежним образом Делвы.

Я пытаюсь выглядеть гордой, сильной и даже капризной женщиной, которой Делва и является, но кажется, что глаза мои все равно умоляют. Особенно когда я смотрю на него. Такого близкого и далекого, словно всего за пару дней между нами случился обвал, только я внутри пещеры, а он снаружи и может продолжать свою жизнь как ни в чем ни бывало, когда я взаперти.

Отворачиваюсь первая, когда становится совсем уж невыносимо.

Я не должна выдать себя. Геррук не станет играть в переодевания, он своим поведением выдаст меня, а может вообще будет категорически против выполнения плана Барта.

К тому же я понятия не имею, способствует ли он тому, что Лэмб до сих пор не очнулся.

Я сильно запуталась и теперь не знаю где враг, а где друг.

Мы с Синой останавливаемся в конце коридора третьего этажа. Двери в опочивальню самого Короля занимают всю стену, выпуклые арки со светодиодным свечением округляются кверху и соединяются посередине, к темной поверхности этих почти что божественных врат присоединен дверной молоток, но как только я прикасаюсь к нему – он исчезает прямо в пальцах, как пыль.

Глава 8. Полное подчинение

- Ты разве не хотел поговорить? - тяну и отхожу к окну, скрещивая руки на груди.

Думай, Луна, думай, как отвертеться от супружеской ночи со стариком и не выдать себя. В отражении окна видно напряженное лицо Делвы и чуть поодаль дряблую фигуру короля.

- О чем поговорить? – спрашивает Талиас и подходит ближе, прикасаясь к моим плечам и нагибается, чтобы поцеловать шею.

С испугом вспоминая о своей родинке на шее, которой у Делвы быть не может, я отпихиваю его руки и отхожу в сторону, нервно заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.

- О моем здоровье. Мне нужен отдых на некоторое время, я упала с лестницы и ударилась головой, поэтому не буду приходить в твою спальню.

- Что? – переспрашивает Талиас и в голосе его слышится угроза.

Он хватает меня за плечо и как тряпичную куклу поворачивает к себе.

- Ты забыла, что я тебя с улицы подобрал? – шипит он, - босую и без трусов, ты бы пошла в проституцию, как и все твои подруги, если бы не я!

Кашляю, прочищая горло. О таких подробностях жизни Делвы стоило бы догадаться, но для меня это становится открытием.

- Я знаю, Талиас, но…

- Никаких «но»! Ты хоть на что-то без меня способна?!

Голову вдруг озаряет шальная идея. Ков в чем Делва опередила своего мужа, тогда это не сыграло мне на руку, но сейчас…

- Я первой поняла, что та мерзавка Луна землянка, а ты не хотел мне ве…

Договорить не успеваю, потому что король замахивается и бьет меня. Левую половину лица опаляет болью. Я вскрикиваю и хватаюсь за щеку, на ладони появляется кровь из уголка губ.

- Молчать! – вскрикивает он. – Кто разрешал спорить?

Пячусь назад и поднимаю на Талиаса затравленный взгляд из-под бровей.

- Смотри-ка, - хмыкает он, - неужто научилась рот при мне не открывать и быть смиренной? За все года первый раз вижу тебя такой, мне даже нравится.

- Не подходи! – говорю мрачно, обходя диван, чтобы между нами было препятствие, и он не смог снова меня ударить.

Ножницы из ботинка решаю не вынимать. Это на крайний случай. За покушение на короля я могу вернуться туда, откуда ушла – к казни.

Личность Делвы мне еще нужна, я не могу запятнать этот образ. Я ведь еще даже Лэмба не проведала!

- Я сказал подчиняться – ты подчиняешься, что непонятного?

Я судорожно думаю, как теперь выпутаться из этой ситуации, но мои метания прерывает женский голос за дверью, просящий открыть.

- Убирайтесь! Куда смотрит стража?!

Дверь тихо приоткрывается и в опочивальню протискивается худенькая симпатичная женщина в расшитом воздушном наряде, не скрывающем почти ничего из ее прелестей – видно темные соски под прозрачным лифом и жесткие волоски чуть ниже мягкого живота. Ее волосы на голове цвета вороного крыла аккуратно заплетены в две косы, а на лицо нанесен легкий макияж.

Она не алрийка, как королева, а представительница народа серокожих.

Женщина бросает уничижительный взгляд на меня и опускается перед Талиасом на колени.

- Не злись, любимый, - говорит она, - сегодня ты не позвал меня в спальню, и я решила прийти, проверить не заболел ли ты, - щебечет она мелодичным голоском.

Я перевожу потрясенный взгляд с этой девушки на потеющего Талиаса, старающегося на меня не смотреть.

- Кхм, - Талиас прочищает горло и украдкой косится на меня, вероятно ожидая, что за мной должны последовать крики и разбивание посуды, шутка ли – муж изменяет, - Мара, тебе не следовало приходить сюда в таком виде, да еще и вечером, - говорит Талиас, не найдя в моих глазах должного раздражения.

Наоборот, я чувствую облегчение. Эта женщина спасла меня от не слишком приятных прикосновений старого короля.

- Давно надо рассказать ей, - сбивчиво шепчет Мара, - ты же король, ты должен получать много удовольствия и даже жена не может перечить, тем более, что она алрийка, обычная плебейка. Тебе нужно разнообразие, любовь моя!

Выкрикивая свою речь Мара смотрит на меня таким взглядом, будто не представляет себе дня лучше кроме того, в который я умру.

Талиас задумчиво кивает на эти слова, почесывая подбородок и выпрямляется в плечах, выпячивает пузо.

- Да, так и есть, - соглашается он, - я не боюсь ее реакции, просто не подобает жене и фаворитке пересекаться. Любой разумный мужчина знает, что жена и любовница не должны встречаться в одной комнате, иначе будет скандал.

- Только ты здесь решаешь, что подобает, а что нет! – подхватывает Мара.

- Да, я все здесь решаю, Мара, это и так понятно, я же король, - фыркает Талиас и снисходительно смотрит на любовницу и уже более прохладно на меня.

- Извините, мой повелитель, - всплескивает руками Мара и поклоняется, утыкаясь лбом в пол.

- Так вот, вы сами должны решить между собой с кем я проведу сегодняшнюю ночь, только чтобы без криков. Я весь день решал государственные дела и не хочу маяться проблемой выбора еще и в спальне. - Говорит он, разворачивается и уходит к себе, оставляя нас вдвоем.

Глава 9. Прогресс

Я удивленно смотрю на Мару. Теперь она не выглядит норовистой, губы не поджаты капризно, а взгляд не пытается меня испепелить. Вдруг я чувствую какую-то глухую женскую солидарность ко всему ее коварству в игре перед Талиасом. Она научилась управлять королем и сделала это без лишних усилий прямо на моих глазах.

- Ты собралась давать мне советы? – изумленно спрашиваю, пытаясь скрыть в голосе восхищение, которое к ней прочувствовала.

- Да. И мой второй совет – не стойте у меня на пути, ваше величество.

- Кто доложил тебе о том, что Талиас позвал меня этой ночью? Ведь не просто так ты примчалась сюда.

- О, у меня много связей во дворце, и вот что я вам скажу – ваше место я занимать не стану, хотя могла бы, вы ведь тоже были простолюдинкой с далекой планеты, когда Талиас взял вас и его первая жена внезапно исчезла. Но предупрежу – не пытайтесь сдвинуть меня в сторону.

- Я… не стану тебе мешать, - шепчу осторожно, - делай, что планируешь.

Выражение лица Мары становится удивленным, а глаза – подозрительными.

- А вы лучше, чем слухи, что ходят о вас, - тянет она, - я тоже помогу вам. Будьте осторожны, недавно я обнаружила кое-что. Его величество позвал меня в кабинет, но когда я пришла – внутри его не оказалось, но была открыта потайная дверь и когда я заглянула… там…там…

- Эй! Вы долго еще? – орет Талиас из спальни. – Я сейчас позову стражу, и они притащат вас обеих сюда! Если поторопитесь я разрешу вам обеим меня ублажать!

- Приходи завтра ко мне, расскажешь, что видела, - тараторю я, хватая Мару за плечи, - а мне пора, наслаждайся обществом короля, надеюсь, он дарит тебе хорошие подарки за ужасный труд в постели.

- Он полностью содержит мою семью и больную сестренку, поэтому не просите меня перестать рушить вашу пару, я все равно не…

Я перебиваю ее, но успеваю заметить, как в глазах девушки снова загорается протестный огонь, и она почти с ненавистью на меня смотрит.

- Нет, можешь рушить. Желательно, приходи к нему каждый вечер, чтобы он не звал меня. Иди к нему.

Хватаюсь за дверную ручку и выхожу в коридор, чувствуя, как тело начинает дрожать от схлынувшего напряжения.

Любовница мужа – это лучшее, что случилось со мной на сегодня.

А еще подсказка о тайной комнате в кабинете короля. Что же он там прячет, что так шокировало бедную девушку?

С этими мыслями иду куда глаза глядят и вдруг оказываюсь перед дверью медпункта, тянусь к ручке. В полутемной палате вижу капсулу, в которой лежит высокий мужчина.

Приблизившись к ней на негнущихся ногах, смотрю внутрь. Через прозрачную крышку вижу неподвижное лицо Лэмба: обескровленные губы, впалые щеки, неестественный цвет кожи, словно там, внутри лежит не кто-то живой, а робот, очень похожий на человека.

Кажется, что он спит, но это не сон. Больше похоже на кому. Или на паралич. Что если Лэмб все чувствует, он в сознании, но не может пошевелиться?

- Я помогу тебе выбраться отсюда, - сиплю, прикоснувшись ладонью к крышке капсулы, - ты главное держись. Мне столько всего еще надо тебе рассказать. У меня будет д…

Так и застываю с приоткрытыми губами, не договорив, меня осеняет. Я поворачиваю голову к двери и мысль окончательно оформляется.

Кабинет главного врача. В последний раз, когда я была в медпунке, видела врача и беловолосую женщину. Они занимались сексом на столе. Я тогда их чуть не перепутала с Синой и Лэмбом.

Но ведь помимо меня блондинка во дворце всего одна. Делва. Только мы двое, потому что у всех серокожих женщин волосы темные.

Похоже, что и королева изменяла мужу с кем попало, но держала это в строжайшем секрете.

Я выхожу из палаты и дергаю ручку, ведущую в тот самый кабинет, но дверь заперта. Из-за этого желание пробраться внутрь становится только сильнее. Что если Делва прятала у любовника что-то важное?

Быстро возвращаюсь к себе и выворачиваю на стол все, что Барт передал с собой: запасные наушники с линзой, экстренная сигналка, которую велено использовать только в случае провала всего плана если меня раскроют и вот то, что мне нужно – лазер для взлома обычных замков.

Соваться с такой штуковиной к кабинету Талиаса не вариант, потому что меня сразу засекут, но на большинстве других дверей дворца должно сработать.

Возвращаюсь к медпункту и направляю лазерный луч на панельку для электронных карт, открывающую дверь. Наверняка сама карта есть только у владельца кабинета и его помощника, но вряд ли у меня бы получилось выкрасть ключ у кого-то из них.

Осторожно прохожусь красной точкой по каждому сантиметру электропанели и к концу слышу негромкий щелчок двери. Все получилось!

Я протискиваюсь в помещение и аккуратно прикрываю за собой дверь. Свет не включаю, чтобы не было видно с улицы, но использую небольшой фонарик.

Обыскиваю стол, просматриваю все коробки с медикаментами, открываю шкафчики, но ничего подозрительного не нахожу.

- Не может этого быть, - шепчу себе под нос, - тут точно должно что-то быть.

Взгляд падает на ковер под столом. Опускаюсь на колени, отодвигаю край дорожки и вижу едва заметные линии – одну из пластин можно вынуть. Поддеваю дощечку ногтем, и она с тихим лязгом поднимается.

Глава 10. Старое устройство

Из-за жуткой атмосферы вокруг или по вине того, что мне приходится скрываться, но я думаю найти внутри что-нибудь, что прямо указывает на убийц первой королевы – например, мумифицированную руку, оставленную преступниками в качестве трофея или предсмертное письмо, написанное под пытками.

Но внутри оказывается старая техника. Больше всего эта штука похожа на... диктофон. Я видела похожий несколько раз на картинках, но на Земле такие устройства не используются уже добрую сотню лет.

В этот момент наушник в ухе пищит, и я слышу Барта:

«Луна, нашла что-то?»

- Ты где был? – шиплю я. - Тут столько всего случилось!

«Я был занят, занимался с Ноамом, он слишком неусидчив, боюсь, что выучить наш язык твоему сыну будет трудно».

- С ним все хорошо? – тут же тревожусь я.

«Да, он отличный малый. Если хочешь поскорее вернуться к нему, то должна поспешить убрать с дороги моего отца».

- Знаю! Не надо напоминать каждый раз. Я кое-что нашла - диктофон в тайнике любовника Делвы.

Барт присвистывает в наушник.

«Так у нее еще и любовник, вот шлюха!»

- Прекрати. Знаешь, твой папа тоже не святоша.

- Я знаю. Включай скорее эту штуковину, хочу послушать.

Сев в углу, включаю динамик на максимально низкое значение и прикладываю устройство к уху так, чтобы и Барт смог все распознать.

- Если вы слышите это, значит я передала записи и уже какое-то время мертва. Я, Делва Йол, хочу рассказать о том, что сотворили мы с мужем. Уже больше двадцати лет назад мы убили его первую жену и мать двоих сыновей, а тело сбросили разлагаться в болото. План этот…

Сердце колотиться, как ненормальное. Это были Талиас и Делва, они убили мать Гуррука, после чего поженились и похоронили свою тайну. И никому не рассказывали о ней более двадцати лет…

«Я так и знал!» - восклицает Барт.

Вдруг я слышу в коридоре какой-то шорох, быстро выключаю диктофон с фонариком и прячусь под стол, стараясь не дышать, не моргать и успокоить колотящееся сердце.

Зловещие шаги приближаются, дверь скрипит, и кто-то входит сюда, останавливаясь на пороге.

Он светит чем-то перед собой, и я вижу мужские ботинки. Мне кажутся они знакомыми, но точнее вспомнить сложно.

«Луна, что-то случилось?» - бубнит в наушнике и этот звук мне кажется ужасающе громким, словно усиленным микрофоном.

Я никак не реагирую, мысленно молясь, чтобы для вошедшего голос Барта был не более, чем писком насекомого.

Высветив комнату фонарем, мужчина разворачивается, от скрипа его обуви во тьме и тишине становится еще жутче, и захлопывает за собой дверь.

Но шаги его удаляются недолго, вскоре я слышу, как мужчина открывает дверь палаты, в которой лежит Лэмб и входит туда.

- Нет-нет-нет! – бормочу как в ужасе, выползая из-под стола. – Кто-то был здесь, и он точно зашел к Лэмбу! Лэмб там один и без сознания!

«Это плохо, если он посланник короля, то к утру Лэмб уже может быть мертвым, проследи, чтобы ему ничего не вкололи!»

Я пулей вылетаю в коридор, вынимаю ножницы из ботинка и тихо приоткрываю дверь палаты, заглядывая внутрь.

Фонарик отложен в сторону на тумбочку, и я вижу лишь очертания мебели и мужчины, застывшим над капсулой. Замечаю, как его руки тянутся к кнопке, открывающей крышку аппарата.

Я покрепче стискиваю в руке ножницы и со всей силы бросаю ими в стену. Грохот получается убедительным и тень внутри комнаты вздрагивает и бросается сюда.

Я успеваю добежать до кабинета и спрятаться в нем, но дверь за моей спиной почти сразу открывается вновь. И я вижу сердитого Геррука.

Его пылающий взгляд тут же натыкается на меня и выражение лица становится неприязненным. Будто меня он хотел видеть в последнюю очередь – чудовище, обитающее в темноте, было бы в разы лучше.

- Что ты здесь делаешь? – спрашивает он.

«Соври что-нибудь убедительное», - подсказывает Барт.

- Я зашла за таблеткой, голова болит, - выпаливаю одним махом.

«А теперь посмотри на него так высокомерно, как сможешь и дефилируй оттуда, он не может задерживать королеву». – слышится в наушнике.

Проще сказать, чем сделать.

Я пытаюсь поступить, как велено. Вздергиваю подбородок и иду к выходу, но меня останавливает голос Геррука.

- Что с твоим лицом? – говорит он и хватает меня за руку.

Эти ощущения кажутся такими теплыми и родными, что я пугаюсь и отталкиваю Геррука от себя.

- Не трогай! – говорю громко и чувствую подкатывающие к глазам слезы.

Потому что мне очень хочется, чтобы он увидел, чтобы понял кто на самом деле скрывается под маской.

Но я не могу рассказать. Он слишком груб, слишком своенравен и, если честно, я так и не заглянула в его душу. Он остается для меня загадкой, но все-таки я знаю, что Геррук не даст мне доиграть партию. Слишком горд, чтобы позволить мне притворяться женой чужого мужчины, тем более – мужчины, что зовет себя его отцом.

Глава 11. Нельзя быть собой

Я перепугано смотрю на диктофон и бросаюсь вперед, чтобы поднять его и выключить, но не хватает пары секунд.

Рука кронпринца хватает меня поперек талии, кажется, что пол в комнате покрывается льдом над глубоким озером и ледяная корка трещит под ногами.

- Если вы слышите это, значит я передала записи и уже какое-то время… - тут звук начинает шипеть и некоторые слова расслышать невозможно… - хочу рассказать о том…сотворили… больше двадцати лет назад… болото.

Я облегченно выдыхаю – из записи почти ничего не понятно, ни имен, ни личностей не разобрать, видимо, что-то повредилось при падении.

- Что это? – настороженно спрашивает Геррук, поднимает диктофон с пола и задумчиво хмурится, уставившись на руку, которой только что сжимал мою талию. Так смотрит, будто мельком увидел давнего знакомого там, где быть его не должно, а теперь гадает не ошибся ли.

Я нервно одергиваю кофту, мысленно успокаивая себя, что ни одно живое существо не может узнать другого человека по диаметру талии и говорю:

- Это мое!

- Бред какой-то. Зачем ты таскаешь с собой рухлядь? – хмурится он, пытаясь включить запись снова, трясет диктофоном возле уха, но устройство не отвечает.

Старая штуковина хорошенько так долбанулась и это очередное удачное обстоятельство на сегодня.

«Луна, бегом включай в себе стерву и отбери у него диктофон!» - велит Барт в наушнике. – «Если он услышит признание, то вряд ли ты успеешь рассказать о своей настоящей личности – он тебя прикончит».

Несколько секунд я просто вдыхаю воздух носом.

Барт прав, этот интриган всегда попадает в точку. Я не могу позволить Герруку услышать все, что хотел сказать голос на записи. По крайней мере, потому что там признание. Мое признание, потому что я сейчас Делва.

Взмахом пальцев я откидываю волосы за спину, поднимаю голову и делаю высокомерное выражение лица, точно скопированное у королевы при первой нашей встрече. Правда, я больше похожа на неумелую подделку.

- Не твое дело, - говорю с усмешкой, - верни на место или придется поговорить с твоим отцом.

- Вот как, - говорит он мрачно и делает шаг ко мне, - и что же он сделает, выпорет меня?

Тень от его мощного тела подползает ближе, но я усилием воли заставляю себя стоять на месте и не пятиться, ощущение трескающегося льда под ногами усиливается.

Луна всегда убегает, но Делве нечего бояться.

- Хочешь рассорить нас с отцом? Думаешь, на место кронпринца есть кандидатура получше? – с каждым вопросом он делает один шаг в мою сторону, пока не останавливается совсем близко, так, что я могу ощутить носом его запах – холод улицы и табак. Наверное, так и пахнет равнодушие к жизни, когда никаких радостей кроме сигареты во рту не остается.

Думай, Луна. Что бы сказала сама королева на моем месте?!

«Быстрее!», - паникует в наушнике Барт. - «Ты слишком много думаешь!»

- Мне наплевать кто будет сидеть на стуле в главном зале, меня волную только я сама и мои деньги, - говорю небрежно, - твой отец ублюдок удумал заменить меня молодой любовницей, так может меня в жены возьмешь ты, милый? Твоя Луна все равно того… к-кончилась, - на последнем слове голос все равно дрожит.

Я слышу, как руке Геррука трещит бедный диктофон. Кронпринц в одно мгновение оказывается рядом и нависает надо мной с гневным лицом. Он сжимает зубы так сильно, что проступают скулы, кадык прокатывается вверх и вниз, горло напрягается так, что точно видно каждую вздувшуюся от злости вену.

- Если я еще хоть раз услышу ее имя из твоего поганого рта, ты больше никогда и ничего не сможешь сказать, поняла?! – шипит он, стискивает губы в ниточку, разламывает диктофон и бросает его части мне под ноги.

«Дальше, Луна! Делва не стала бы испуганно молчать!» - давит на меня Барт. - «Поставь его на место!»

- К-как ты смеешь… - выдавливаю из себя едва ли высокомерным тоном, скорее голосом, похожим на писк комара.

Хочется вынуть наушник и проорать в него: «Ты что, не видишь?! Он уже на грани, я довела его, перестань кричать мне в ухо!»

Но стою на месте, боясь даже руку поднять, только глаза двигаются, словно я подглядываю за кем-то из тайной комнаты в две маленькие дырочки.

- Смею, - усмехается Геррук, - и если я узнаю, что вы с Бартом заодно…

- Заодно?

- Если ты каким-то образом причастна к смерти моей невесты, то я убью тебя, - шепчет он почти с улыбкой, и я даже представлять не хочу насколько ему сейчас больно – он улыбается мне-Делве.

Он бы никогда не показал настоящих чувств перед этой женщиной, старался бы наоборот демонстрировать равнодушие. А здесь улыбка, значит все хуже некуда.

Мое сердце сжимается под безжалостными уколами тоски. В огромном дворце со всеми его обитателями Геррук единственный, кому не наплевать, что я ушла. Он скорбит и не может скрыть свою боль.

Мне хочется вынуть из уха наушник и обнять Геррука, чтобы младший принц на том конце ни о чем не догадался и перестал манипулировать мной, как марионеткой, но я не могу так рисковать.

Глава 12. Секретная комната

Тело стискивает паника, словно внутри горла появляется большая зажимающая рана, и, если заговорю – корочка треснет и приступ кашля меня удушит.

Все пропало, он догадался и с каждой секундой молчания уверяется в своей правоте.

Что ответить? Что же ответить?! Геррук смотрит настороженно, Барт орет в наушник, а я стою, не двигаясь, будто ступни проросли корнями в пол.

- Ты что, забыл? – хриплю, выдергиваю руку из его лапищи. – Я жена твоего отца, он надел мне браслет!

- Но раньше твой браслет был другим, я был на вашей свадьбе, у него даже форма другая.

- Ты был тогда совсем маленьким, мало ли что мог видеть, а сейчас словно помешался - видишь заговоры там, где их нет, - говорю и каждое слово в первую очередь пронзает мое сердце.

Особенно когда вижу его разочарованное лицо.

Геррук мрачнеет, очевидно принимая правоту моих слов, вскидывает взгляд, стараясь найти что-то в моем лице, которое и вовсе не принадлежит мне. Это искусная проекция, соединенная с мимическими мышцами головы.

И не найдя того, что искал, Геррук уходит, больше не проронив ни слова, а точку ставит громким хлопком двери.

В душевном раздоре я приседаю, собирая осколки диктофона и капельки слез срываются с подбородка и летят вниз.

«Он неисправен, а мы так и не дослушали запись до конца», - решает Барт, - «я подошлю кого-нибудь к тебе, передашь устройство, постараюсь его починить, Луна?»

«Дай мне поговорить с сыном», - прошу не своим голосом.

«Ладно».

Я закрываюсь в палате с Лэмбом, подперев дверную ручку стулом и сбросив куски диктофона в сумку, забираюсь с ногами в кресло и разглядываю лицо жениха. Мне кажется, что оно теперь выглядит не таким болезным, будто Лэмбу становится чуточку лучше, но, возможно, я просто себя утешаю.

Свернувшись в кресле калачиком я несколько часов к ряду разговариваю с Ноамом обо всем на свете и о том, что он считает важным – о машинках, о дяде Барте, о том дяде, что забирал его с крейсера землян и о сестренке.

«Мам, я был неправ, я хочу сестру, она же будет мне самым близким человеком сразу после тебя. Но у меня условие».

- Какое?

«Ты будешь играть со мной дольше, чем с ней»

Так я и засыпаю с наушников в ухе, слушая умиротворенный голос Ноама и что бы кругом не творилось – это мой маленький островок счастья.

Утро наступает быстрее, чем я ожидала, кажется, за окном еще темно. Меня будит стук в дверь, и я почти наяву слышу навеянное сном:

«Мам, вставай, уже утро!»

Но, к сожалению, за дверью оказывается не Ноам. На пороге стоит Мара – любовница моего временного мужа. Украдкой оглядев коридор, она втягивает меня в палату и захлопывает за нами дверь.

- Я вас повсюду ищу уже час! Почему вы не в своей спальне, ваше величество?!

- Как раз собиралась возвращаться.

- Идемте скорее! Нужно поговорить, у вас нас никто не услышит.

Вскоре мы закрываемся в моим покоях и Мара, прохаживаясь из стороны в сторону, как маятник, сбивчиво рассказывает:

- Я усыпила короля, до обеда точно не проснется, у него сегодня выходной, так что слуги не станут будить.

- Зачем ты его усыпила? – шепотом спрашиваю уже чувствую огромную передрягу, в которую меня пытаются затащить.

- Чтобы пробраться в тайную комнату в его кабинете! Я и сама хочу убедиться в том, что видела. Мне хоть и нужны деньги, но жизнь все еще дорога! – говорит она и в глазах ее мелькает что-то судорожное – неприятные воспоминания.

У нее на руках появляются мурашки.

- Но как мы проберемся туда? Нам нужен отпечаток руки короля.

- Он уснул в кабинете, мы просто поднесем его к стене.

- А вдруг очнется?

- Не очнется, я всыпала в его пойло дозу снотворного, что сметет даже огромного животного, - хмыкает Мара.

- Но что настолько тебя испугало? Что ты видела? – спрашиваю, ощущая еще одну ступень, придвигающую меня к разгадке.

Что-то ужасное должно происходить в тайной комнате.

- Кровь… - выдыхает она, - очень много крови.

- Боже мой. Ты уверена?

- Да… и еще… нет, вы должны сами увидеть, иначе, не поверите. Похоже, он не забыл ее, - последние слова Мара бормочет едва слышно.

- Не забыл?

- Идемте! – Мара хватает меня за руку. – Я все вам покажу и не буду выглядеть безумной!

Мы вместе идем к кабинету Талиаса, стараясь никому не попадаться на глаза.

Король спит на диване, раскинув ноги и руки звездой и выглядит так, будто в ближайшие пять часов просыпаться не собирается. На полу, неподалеку от его руки, свисающей с софы валяется опрокинутый стакан, а на ковре видно мокрое пятно.

- Вот здесь, - шепотом говорит Мара, указывая на неприметный квадрат в стене за большим голографером, - нужно приложить его руку.

Глава 13. Не пытайся быть ею!

Когда прохожу по недлинному коридору, оказываясь в небольшой тайной комнате с сейфом, застываю на пороге, не веря своим глазам.

Увиденное будет сниться мне еще долго.

- З-зачем это ему? – спрашиваю дрожащим голосом.

Прямо перед нами стена, заклеенная фотографиями Ровены – первой жены короля, мамы Геррука и Барта. На всех фото ее глаза вырезаны, а некоторые изображения, где бывшая правительница мягко улыбается в камеру измазаны чем-то алым. Краской или… кровью.

Под потолком большими красными буквами написано «Смерть» и «Шлюха».

Я подхожу ближе и рассматриваю одну из фоток, на которой видно Ровену и маленького улыбающегося мальчика, сидящего вплотную к ней.

У мальчика на фото короткие черные волосы и выразительные серые глаза. Тут Герруку четыре или пять и судя по улыбчивости его еще не оторвали от материнской юбки. Он кажется счастливым ребенком.

В жизни я никогда его таким не видела.

- Не знаю, похоже на какой-то алтарь ненависти, - выдыхает Мара со свистом, ее маленькие руки сжимаются в кулаки, - думаете, это человеческая кровь?

- Вряд ли. Тут бы ужасно воняло. Надеюсь, что краска, но проверять не стану, - бормочу и передергиваю плечами.

- Но почему он так ненавидит мать своих детей? Она же умерла давным-давно, может, он стыдится того, чем она занималась до свадьбы?

- Она никогда не была шлюхой. Эту женщину оклеветали. Талиас, наверное, помешался, - выдыхаю я, - но должна же быть причина почему он сошел с ума аж двадцать лет спустя. Вряд ли чувство вины из-за смерти любимой женщины подтачивало его так долго, чтобы сломить именно сейчас.

- Может, это он ее убил? – всхлипывает Мара и пятится к выходу, но останавливается и тычет пальцем в угол. - Н-нужно проверить сейф.

- Собираешься тащить короля прямо сюда, чтобы открыть это? Даже если нам хватит сил, и Талиас чудом не проснется, то вряд ли получится не измазать его в краске, она повсюду!

- Нет, тут примитивный замок, отпечаток ладони не нужен, придется взламывать.

Мара склоняется над сейфом и с хмурым видом изучает его дверцу.

- И как нам туда забраться?

- Если пообещаешь забыть о том, что видела, то я займусь этим, - решаюсь я и достаю лазер, которым ночью взломала кабинет врача.

Раз уж здесь простой сейф с панелью для ключ-карты, то никаких сюрпризов быть не должно.

Я приседаю на корточки и нажимаю на кнопку – красный луч падает на панельку и мне нужно немного времени, чтобы сосредоточиться.

Но на стене слева я замечаю наши тени, и они выглядят странно. Мара стоит позади и вдруг мне кажется, что у ее тени в руке появляется что-то продолговатое, возможно даже слух меня обманывает – я слышу негромкий щелчок.

Все это вижу лишь боковым зрением, размыто и нечетко, в голове шумит – я пытаюсь сосредоточиться на точке лазера, но капелька пота срывается со лба и падает вниз.

Мара поворачивается и ее тень становится вроде бы нормальной. Или она такой и была? Скорее всего, да. Из-за жуткой обстановки мозг видит опасности там, где их нет – это древний инстинкт человека.

Я провожу лазером до конца панели, и моя шея потеет так сильно, что одежду теперь можно выжимать.

Наконец-то слышится щелчок – дверца сейфа отъезжает в сторону, и я быстро вскакиваю, разворачиваюсь, но в руках у Мары нет ничего.

- Что такое? – растерянно спрашивает она, замечая мой испуг.

- Странная комната, - бормочу я, - мерещится всякое.

Мара приседает рядом, и мы обе заглядываем в сейф.

На верхней полке разложено несколько электронных конвертов с окошками для ввода паролей из шести цифр. Подгадать код хоть к одному за пару часов невозможно. И вполне вероятно, что количество попыток ограничено.

- Они выглядят знакомыми, - задумчиво шепчет Мара, - точно, две недели назад Талиас впервые позвал меня в спальню на ночь, когда я пришла, он читал такой конверт и выглядел испуганным. Думаю, его шантажируют.

- Похоже на то. Или просто угрожают.

- А здесь что? – шепчет Мара и сдвигает документы с нижней полки.

Под ними хаотично разложены фотографии. Мои. То есть, фото, на которых изображена королева Делва. Их тут несколько десятков и на всех вырезаны глаза, совсем как на изображениях Ровены, что расклеены здесь по стенам.

В отличие от Ровены, Делва ни на одной из фотографий не улыбается, ее лицо на всех кадрах жесткое и сосредоточенное.

- Что это значит? – дрожащим голосом спрашивает Мара.

Тут наш разговор прерывает отдаленный стук в дверь. Кто-то стучит в кабинет!

- Быстрее! – подскакивает Мара. – Надо все убрать!

Всплеснув руками Мара выбегает из потайной комнаты.

Я мешкаю пару секунд, но потом сгребаю все конверты с первой полки в сумку.

Иду на выход и почти делаю последний шаг в кабинет, когда слышу сонный голос Талиаса:

Глава 14. Хочу признаться

- Куда ты меня тянешь? – обеспокоенно спрашиваю я, даже не пытаясь высвободить руку – Геррук стискивает ее так сильно, что кость болит.

- Туда, где нас никто не потревожит, дам тебе, что просишь! – рычит он, заставляя поспевать за своим широким шагом.

Мы едва ли не бежим и уже как минимум пятеро слуг видели нас.

- Это безумие, я жена твоего отца, мы… мы не можем!

- Не делай вид, будто тебя это волнует, переспим и оба успокоимся, а после этого я запрещаю тебе попадаться мне на глаза! – он дергает меня, как дрессированную собачку за поводок.

- Нет! Я не хочу!

В этот момент мы подходим к лифту и Геррук вталкивает меня внутрь, заходит сам и жмет на красную кнопку закрытия двери.

Лифт начинает ехать, но Геррук достает из кармана бластер и стреляет по панели несколько раз. Валит дым, оглушительный звук отлетает от стен, и я зажимаю уши руками, забиваясь в угол. Нас встряхивает и с мучительным скрежетом скоростной лифт зависает между этажами.

Геррук сломал механизм! Мы остаемся вдвоем и неизвестно, когда нас вытащат.

Он стоит впереди, расставив широко расставив ноги, голова опущена, а большая рука сжимает бластер. Он быстро и тяжело дышит, как после длительного забега. После вспышки ярости.

Мне сейчас страшно его окликать или подходить ближе. Геррук не в себе, а я не могу его успокоить.

Не в этой роли. Я ведь сейчас Делва, не Луна. Но должна ли я рассказать ему правду?

Как он отреагирует, если я расскажу? Выбора нет, мы тут одни, он сломал лифт. И если… если Геррук пойдет дальше и решит меня раздеть, то он все поймет.

У меня лицо Делвы, но тело не ее. Тело мое – оно под закрытой одеждой. Если Геррук хорошо запомнил отличительные признаки моего тела, когда… когда мы были вместе – все пропало. Даже слов не понадобится – он меня узнает.

- Ты не знаешь, какой она была, - звучит отстраненный голос Геррука, как из-под гробовой доски, - никто не знал, кроме меня и Лэмба.

- Какой? – дрожащим голосом спрашиваю и вдруг невыносимо хочется прикоснуться к его плечу, твердому, как камень, но не сдвигаюсь с места, до посинения вцепившись пальцами в поручни.

- Теперь тебе интересно? – хмыкает Геррук и поворачивается ко мне.

В его глазах боль, звериное затаенное горе, как у волка, потерявшего волчицу. Кажется, будто кронпринц потерял свою жизненную силу и теперь он просто оболочка без внутренностей, метающаяся по углам в поисках чего-то нового, но все не то.

Он стоит на ногах с помощью своей чудовищной воли и смог встать с постели утром, хотя мертв изнутри.

Но он все также силен. Его тело крепко, точно здоровее и тверже моего.

И сейчас это тело делает шаг ко мне и нависает сверху, впившись в меня взглядом.

- Если закрыть на секунду глаза, то можно даже представить, что передо мной она, а не ты, - говорит он и ухмыляется, схватившись за поручни по обе стороны от меня, - да, вот этот беспомощный взгляд ты хорошо отрепетировала, эти сдвинутые к переносице брови – все напоминает ее, - он склоняется к моему уху и теперь наши взгляды не пересекаются, - но меня ты не обманешь!

- Н-не обман-ну?

- Нет. Я подозреваю, что вы с Бартом заодно, он не мог действовать в одиночку. Во дворце ты ненавидела Луну больше всего. И сейчас расскажешь мне где Барт, иначе очень горько пожалеешь!

- Ты ошибаешься, принц…

- Молчи! – рычит он и бьет стену слева от моего плеча. – Сейчас все, что должно вырываться из твоего рта – координаты местонахождения моего брата.

Я стискиваю зубы и отворачиваюсь в сторону. Если сказал молчать, значит буду нема, как рыба.

Тем временем рука Геррука скользит, но моему плечу и стягивает плотную ткань вниз. Я испуганно дергаюсь в сторону, но вторая сильная рука обхватывает меня за талию.

Он прижимает меня к себе и нос его вдыхает аромат моих волос. Я кошусь на него испуганно – глаза Геррука закрыты, но если он их откроет, то может заметить родинку. Мою родинку.

- Такая же талия… тот же запах волос, глаза, такие же испуганные и выразительные. Подумал бы… что ты ее поглотила, или что она – это ты. - Говорит хрипло.

Он отстраняется от меня быстро и делает шаг в сторону. Взгляд, направленный на меня суровый, внимательный.

Вдруг Геррук резко выдыхает и отворачивается.

- Схожу с ума, - шепчет он.

На секунду я замечаю на его лице выражение растерянности.

- Ты… что ты делал ночью в палате Лэмба? – спрашиваю осторожно.

- Твои птички еще не донесли? Перестань платить им – плохо работают.

- Я видела, как ты собирался открыть крышку капсулы.

- Что ж, - хмыкает он и разводит руками, - можешь рассказать Талиасу, хорошо, мне плевать. Я приходил несколько ночей, чтобы вкалывать ему противоядие. Лично. Потому что теперь нельзя доверять даже кровному брату. И каждый раз к вечеру состояние Лэмба ухудшается. Вы его травите, а я вытягиваю из преисподней. Я бы вынул его из капсулы и спрятал от вас, если бы это не грозило ему сейчас мгновенной смертью.

Глава 15. Отец и сын

Геррук прижимается к моим губам. Мир вокруг взрывается изобилием ощущений. Мне страшно и мне невероятно хорошо.

Он тут, он рядом. И его тянет ко мне. Именно ко мне.

Даже моя новая внешность этому не препятствует. Это ведь самое яркое доказательство чувств мужчины.

Ему неважно кто я и где я – он найдет меня.

Хотя даже не знает, что это я.

Язык кронпринца проходит по губам, уговаривая меня ответить на поцелуй, намекая, что возьмет силой свое, если я не решусь разомкнуть губы.

Тут кабинку встряхивает, она кренится в сторону, словно вывернувшаяся на цепочке бусина, не удержав равновесия я бухаюсь в сторону Геррука.

Он подхватывает меня, устояв на ногах, под ладонью я чувствую бешеное биение большого сердца.

Лифт наклоняется снова, принимая нормальное положение и едет вниз, а мы стоим в его середине, хватаясь друг за друга, как обезумевшие.

- Быстро починили, - мрачно изрекает кронпринц.

Я снова набираюсь мужества, чтобы выпалить признание, но тут лифт останавливается и прозрачные двери з гулким звяканьем разъезжаются в стороны.

На пороге стоит король Талиас собственной персоной со свитой из нескольких приближенных.

Я шарахаюсь в сторону от Геррука, едва не спотыкаясь и дергано поправляю одежду.

- Что это? – голос короля звучит, как гром. – Мне показалось или вы обнимались?

Настороженные глаза смотрят то на меня, то на принца.

- Показалось, - равнодушно отвечает Геррук.

- Слушай ты, молокосос, - вспыхивает Талиас, - я вернул тебя сюда, возобновил в качестве наследника, а ты обжимаешься в лифте с моей женой?!

Талиас взмахивает рукой и вперед выходит огромный гвардеец из личной охраны короля. Он равняется с принцем и останавливается, выжидая следующих указаний.

- Ударь его! По лицу. Так, чтобы неповадно было. Пора заняться воспитанием сына, - вскрикивает Талиас.

Гвардеец замахивается кулаком на Геррука, но тот перехватывает его руку, пережимая запястье. Одним резким движением принц берется второй рукой за локоть противника, слышится хруст и тот взвывает от боли, отступая в сторону и баюкая руку.

Талиас бледнеет и шарахается в сторону, но Геррук быстро настигает отца и преграждает ему путь.

- Ты не вернул меня сюда, а умолял вернуться, - рычит принц, схватив Талиаса за плечо, - не возобновил в качестве наследника, а трусливо признал мои права, когда я намекнул на равный бой. Ты ведь знаешь, что проиграешь, если будешь играть по правилам. А в конце боя я убью тебя.

- И все-таки… власть в моих руках! – бормочет Талиас обескровленными губами.

- Есть те, кто этому не рады, ты просил меня стать твоим щитом, а теперь пытаешься подмять под свой станок, король? – невозмутимо спрашивает Геррук. – Я мог бы уехать, меня ничего здесь не держит, я добился всего сам и могу жить безбедно до конца времен, но что будет с моей родиной? Пока ты помрешь, то успеешь окончательно развалить все, над чем трудились наши предки.

- Я… понял, отпусти, - вскрикивает Талиас, - зря я просил помощи у тебя, в болотных шакалах больше благодарности. И это после всего, что я для тебя…

- Единственное, что ты сделал, как отец – зачал меня, но поелозить членом не слишком ответственное занятие, как считаешь, отец? – последнее слово Геррук особенно выделяет, голос его звучит ядовито.

- Пускай! – фыркает Талиас и машет в мою сторону рукой, - Делва, за мной!

Я делаю испуганный шаг вперед, прижимая ладошки к груди, но рука Геррука преграждает путь, разделяя меня и моего временного мужа.

- Никуда она не пойдет с тобой. У нее разбита губа, твоих рук дело?

- Что?! Конечно, нет! – взвизгивает король, багровея до самого яркого оттенка красного. – Я не бью женщин!

- Осторожность не помешает. Пока я не разберусь что к чему королева подчиняется мне, а не тебе. Мне плевать на возражения.

- С каких пор тебя волнуют мои отношения с твоей мачехой?! – спрашивает Талиас голосом, больше похожим на вскипание чайника.

- С тех пор, как твои действия могут очернить нашу семью. Королева публичная личность и если народ увидит ее в таком состоянии, то что они подумают?

- Я не виноват. Она сама в этот раз не сходила залечить рану к регенерационной капсуле!

- И как часто ты ее бьешь? – спрашивает Геррук, прищурив глаза.

- Мы постоянно дрались из-за ее неподчинения, но в этот раз она не дала мне сдачи. Будто переменили ее, стала кроткой, послушной. Такой и должна быть женщина, возможно, мне стоило чаще пороть ее для послушания, - последние слова звучат совсем тихо, потому что лицо Геррука искривляется от негодования.

- Вот как, - тихо говорит Геррук, - идем в кабинет, поговорим без посторонних ушей.

- Вот это другое дело, не надо подрывать моего авторитета перед стражниками, - довольно кивает Талиас, - Делва пусть с нами идет, у меня к ней дело.

В кабинете мы оказываемся втроем. Я стараюсь держаться в стороне и не издавать никаких звуков, чтобы не привлекать к себе внимания.

Глава 16. Не лучшая правда

Всю мою решительность дать отпор прерывает голос кронпринца:

- Нет, - холодно изрекает Геррук и отпускает Талиаса, - если я прикончу тебя сейчас, то никогда отсюда не выйду, дворцовые головорезы верны тебе, а если и высвечу над троном свои знамена – стану убийцей престарелого отца и узурпатором. Все это ради власти, которой у меня и так полно, но не здесь.

- Как мудро, сынок, - усмехается Талиас и ехидно похлопывает сына по плечу.

- Сделаем все по правилам, дождемся, пока ты сдохнешь сам, - рычит Геррук.

- Сам ли?

- Если я и попытаюсь убить тебя, то лицом к лицу, можешь не опасаться, что твоему дегустатору осталось недолго. Я не использую такие методы.

- Отлично. Это меня устраивает. Буду держать рядом десять крепких гвардейцев. Но Геррук… зная твою вспыльчивость я не ожидал, что ты пойдешь на попятную, всего лишь разбив мне лицо.

Краем уха я слышу шаги в коридоре. Множество шагов. Все они останавливаются у двери королевского кабинета. Дверная ручка немного сгибается вниз и останавливается в полусогнутом положении.

Гвардейцы, вдруг понимаю я. Они ждут отмашки короля, чтобы войти и схватить Геррука. Сцена разыгрывается как раз для этой цели.

Даже если у Геррука получилось стать во главе некоторых гвардейцев, переманить их на свою сторону, то все будет однозначно и им ничего не останется, кроме как схватить принца, если они вбегут в момент удара.

Кронпринц стоит, склонившись над Талиасом. Злой, как тысяча чертей, а тем временем король продолжает его подстрекать:

- Хочешь знать, что Делва сделала твоей мамой, Геррук? Твоя мать все знала, но все равно попалась. Попалась!

Геррук бросается вперед на Талиаса, но я вскрикиваю и преграждаю ему путь.

- Стой! – прошу, обнимая его. – Он подал сигнал и просто провоцирует тебя, за дверью гвардейцы, они ждут момента.

Геррук тяжело дышит, его грудная клетка вздымается под моим ухом, я смотрю вниз и вижу, как кулаки его сжимаются и разжимаются, а плечи постепенно расслабляются.

Убедившись, что он пришел в себя я отстраняюсь и отхожу в сторону. Руки, которые только что его обнимали горят, будто омытые в огне.

Господи. Что же такого ужасного Делва сделала с первой королевой?

Геррук, теперь полностью спокойный, усаживается в кресло, потом бросает выразительный взгляд на меня. Я сажусь напротив него в соседнее кресло, нервно сжимая коленки и снова не издаю ни звука.

- Делва, подойди сюда, - ядовитым тоном приказывает Талиас, усаживаясь в кресло, запрокидывая голову и вытирая салфеткой разбитый нос, - и будь добра, иди так, чтобы принц точно видел – бить я тебя не собираюсь.

Я осторожно поднимаюсь и под непроницаемым взглядом серых глаз Геррука иду к королю. Останавливаюсь рядом с креслом хозяина кабинета.

- Садись, - кивает он.

- К-куда? – неуверенно спрашиваю я.

- На колени к мужу, я считаю, что принцу не прочь разобраться чья ты жена. И тебе самой не помешало бы это закрепить. - Говорит он, бросая на меня внимательный взгляд, под которым тщательно скрывается злость.

- Не могу, - выдыхаю быстро.

- Не можешь? – щурится король.

Я бросаю молящий взгляд на Геррука, но он сидит с каменным лицом, уставившись под ноги и с такой силой сжимает подлокотники кресла, что те грозятся треснуть.

- Да… я рассказывала вам. Я упала, мой король и еще не до конца восстановилась.

- Почему ты не воспользовалась капсулой? – хмурится Талиас.

- Я воспользовалась, но проблема глубже. Мне нужно время для восстановления и нельзя нервничать, - бормочу я, прикусывая губу.

- Ладно, садись обратно в кресло, - машет рукой Талиас и я облегченно выдыхаю.

Геррук тоже расслабляется, но не смотрит на меня – буравит взглядом свои руки, стиснутые до вздутых вен.

- Побеги кадетов из королевской военной академии участились, - изрекает Талиас, целясь окровавленной салфеткой в урну.

Тут Геррук оживает:

- Что значит участились?

- То и значит. Последние десять лет эта проблема была не такой яркой, но теперь случается несколько побегов в неделю. Разумеется, я имею в виду старшие курсы. Шестилетки пока не сбегают, но не ровен час и до этого дойдет.

- Систему давно пора менять, мы отрываем детей от грудей матерей, - хмурится Геррук.

- И тогда мы ослабнем, а врагов у нас столько, что сложно сосчитать. А лично у тебя – еще больше. Если бы не наши кадеты, королевскую семью уже давно бы стерли с лица Керры.

- Стерли бы только тех, кто отсиживает свои задницы здесь, во дворце.

- Делва, - Талиас поворачивается ко мне, - ты, как королева, должна съездить туда и поднять боевой дух мальцов. Знаю, как ты ненавидишь детей, но женщину они послушают лучше.

- Но ведь эти мальчики наверняка бегут к своим семьям… - выдыхаю я и краем глаза вижу Геррука, поднимающего на меня внимательный взгляд, - неужели нельзя позволить им видеться с родителями хотя бы на каникулах, так они бы перестали сбегать…

Глава 17. Невозможно заменить

Сердце болезненно сжимается, кажется, что оно лопается, как шар, проткнутый острым концом, а изнутри сочится гной.

Этого я не ожидала услышать. Эти слова… все равно, что кто-то сжал сердце холодной рукой прямо внутри моей грудной клетки.

У Геррука была другая женщина. После того, как мы уже были вместе… после того, как я стала его невестой. После всех обещаний. Всех слов, которые остались просто словами.

Перевожу взгляд на него. Губы кронпринца плотно поджаты, лицо бледное, а острый взгляд направлен на торжествующего Талиаса, расслабленно откинувшегося на мягкую спинку кресла.

Геррук не оправдывается. Молчит, будто пристыженный. Ему нечего сказать, он даже не смотрит мне в глаза.

Хочу с чего бы ему выгораживать себя? Я сейчас даже не Луна.

В голове начинает шуметь. Так, словно кто-то ударил висок камнем.

Я хватаюсь рукой за стол и смотрю перед собой. В голове роятся сотни вопросов, а под ребрами нарастает жгучая боль. Чем чаще повторяю, тем больнее становится, но перестать не могу.

Кем она была? Какая-то роковая женщина? Или дело в физиологических потребностях?

Измена ли это вообще? Я ведь умерла для него в тот день, наша помолвка разорвалась, и он имел полное право быть с другой.

Но я ведь жива и мне больно. Неужели он не мог подождать хотя бы неделю? Я уже не говорю про месяцы или годы. Некоторые мужчины годами помнят своих умерших жен и не видят рядом других женщин.

Надо взять себя в руки. Со стороны я выгляжу, как оскорбленная женщина… ну или ревнивая жена. Геррук мне никто, я Делва. Теперь мы точно чужие друг другу.

Мне нельзя нервничать, нужно отпустить сожаления. Хоть немного. Я должна заботиться о дочери в моем животе. Я не могу сейчас ходить к врачу для беременных и принимать витамины, но все равно должна блюсти ее покой.

Даже если ее отец Геррук, а не Лэмб. Это ничего не меняет.

Она моя дочь. Моя! Так уж повелось, что отцы моих детей – показатель непостоянный.

Расслабившись, я откидываюсь на спинку кресла и больше не смотрю на него. А он наоборот – пялиться во все глаза, встревоженный, словно ему не все равно что я подумаю об этом.

Будто клеймо изменника ему совсем не по душе, даже если так о нем думает всего лишь стерва Делва, женщина, которая убила его мать.

Женщина, которую он ненавидит всей душой.

- Верности ожидают только неопытные женщины, - говорю твердо, смотря на Талиаса и голос даже не дрожит, потому что все внутри меня покрылось инеем, - между нами с Герруком ничего нет. Ты мой муж.

- Верно, моя дорогая, - кивает довольный король.

- Мне нужно идти, - холодно бросаю я и поднимаюсь с кресла, чувствуя себя деревянной скрипучей колодой.

Кажется, что внутри комнаты появляется ветер и обдувает мои плечи, настолько холодно становится, будто кристаллики льда укрывают кожу. Я чувствую взгляды, направленные в спину.

- Я тоже пойду, - бросает Геррук, и я слышу скрип ножек кресла об пол. Он быстро встает.

Открываю двери, и стражники расступаются, видя мое мрачное лицо и стеклянные глаза, за которыми собрались невыплаканные слезы – под глазами образовались колодцы, переполненные солеными слезинками.

Принц догоняет меня в коридоре. Хочется убежать подальше, забаррикадировать дверь и бухнуться в подушку лицом, укрываясь теплым одеялом.

- Стой, Делва, перестань бежать, - слышу его голос и ускоряю шаг.

Нет никаких сил на разговор с ним. Нет желания играть и притворяться перед ним, теперь уж точно. Какое-то время мне лучше не видеть его.

Собираюсь завернуть в поворот, но передо мной вырастает тень Геррука и мускулистая рука упирается в стену, блокируя мне дорогу. Хочется расплакаться и ударить руку, бить, пока вся боль не выплеснется, но я сдерживаюсь.

Он выглядит таким взведенным, что, кажется, точно схватит меня обеими руками даже если сорвусь с места и попытаюсь бежать.

- Пропусти, - тихо прошу, поднимая на него взгляд из-под бровей.

На дне его зрачков плещется вина и злость. Лицо бледное, ноздри быстро раздуваются.

- Нет. Ты не так поняла слова Талиаса. Я не бросался забывать Луну с первой встречной, все вышло случайно. По пьяни. Да бля, я почти ничего не помню!

- Тебе не кажется, что извиняться надо не передо мной? – спрашиваю, прищурившись. – Мне вообще все равно. Пропусти.

- Я знаю, - выдыхает он через зубы и зарывается рукой в волосы, - знаю, но той, перед которой извиняться надо больше не существует. Ее просто нет. Нигде. Она умерла, - говорит и голос звучит так обреченно, что под ребрами начинается какое-то шевеление.

- Это все не мое дело, Геррук, - стараюсь говорить твердо, но голос звучит теперь порядком мягче.

И взглядом не выходит показывать злость. Черт. Проклинаю себя за мягкотелость.

- Твое, - он впивается в меня пронизывающим взглядом, - ты совсем не такая, как я думал. До изгнания я видел тебя всего несколько раз и был очень молодым, но сейчас все не так. Я могу многое тебе дать, и я никогда не подниму на тебя руку, как мой отец. Мои вспышки ярости они… никогда не направлены на женщин.

Глава 18. Объект Л-1

Геррук

Она останавливается, и я быстро подхожу ближе.

Застываю напротив, вижу, как дыхание шевелит ее блестящие волосы. Хочу прикоснуться – поднимаю руку, чтобы провести пальцами по ее плечу, не могу сопротивляться желанию и не хочу.

Это почти магия, совсем как было с Луной. Невозможно не хотеть ее… изгиб тела, запах, все будто на подбор. Создано для меня.

Делва дергается, пытаясь сбросить руку, высвободиться, и я не настаиваю – убираю ладонь.

- Я отправлю с тобой в поездку своих лучших бойцов, но, если что-то случится – дай знать, сразу пиши мне, я тебя в обиду не дам.

- С какой стати… - возмущается она, но я не намерен давать ей возможность прерывать меня.

- Поехать с тобой я не могу, они воспользуются случаем и убьют Лэмба. Мне бы не хотелось прощаться с ним раньше времени, мы были лучшими друзьями бесконечно долго кто бы что ни говорил, но ты теперь тоже под моей защитой.

- Почему…

- Потому что ты моя, пусть всего лишь на словах, - говорю я, не прикасаясь, но видя, как мурашки разбегаются по ее шее.

И шея эта кажется мне шеей молодой девчонки, а не зрелой женщины. Но я в который раз стараюсь об этом не думать – если слишком глубоко закопаться в своих фантазиях, то пойдут слухи, что кронпринц сошел с ума.

Мне поебать на мнение чужих, я свое имя не зарабатываю, а уже давно крепко держу в руках. Но все, что касается Луны… сложнее всего, что я знал. Сложнее, чем трахать женщин один раз, не думая об их душе и не отвечая за обоюдную похоть и сложнее, чем убивать, не задумываясь о семьях убитых.

Когда Делва стоит передо мной и самому кажется, что сдурел, нет, что сдох прям на том месте от взрыва шара, вместе с ней, а все это мне мерещится в психически нездоровом сне.

В этом сне в глазах двоится и в одной женщине я вижу сразу двоих.

Но я ведь сам видел смерть Луны. И после ее ухода глаза отчаянно искали ее везде и нашли лишь в одной – в жене отца.

В женщине, которую я презирал половину своей жизни, а теперь не могу презирать. Наоборот, я ищу с ней встреч.

- Мы… не будем вместе, - выдавливает она из себя.

- Пускай, - я обхожу ее и останавливаюсь напротив, чтобы взглянуть в лицо.

Делва старательно отводит взгляд и обнимает руками плечи.

- Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Меня бесит, как Талиас с тобой обращается.

- Будь тише, - шепчет она, оглядываясь, - даже у стен есть уши, ты и так далеко зашел в кабинете, чудом избежал темницы.

- Этот старый хрыч боится, он знает, что я его не убью, но если я перестану стоять между ним и его врагами, то корона очень скоро слетит с него, вместе с головой, - говорю я, но тут же решаю ее успокоить, - но тебе нечего бояться.

- Мне надо идти, - бормочет она и пытается меня обойти.

- Что у тебя в сумке? Выглядит тяжелой, - я равняюсь с ней шагом, - давай понесу.

- Не трогай! – вскрикивает она и испуганно прижимает к себе сумку. – Не иди за мной, ты слишком многое себе разрешаешь!

Я останавливаюсь и позволяю ей уйти, но набираю сообщение своим парням – приказываю им охранять королеву и днем, и ночью даже от людей короля и тенью следовать за ней, куда бы она ни пошла даже в предстоящей поездке.

Ближе к утру следующего дня приходится сорваться с постели не выспавшимся. Пришло сообщение – Лэмб шевельнул рукой, и в мозговой активности зафиксировались новые показатели. Он не открыл глаза, но на пару минут приходил в себя.

Я по-армейски быстро натягиваю одежду и стремглав выскакиваю в коридор. Через пару минут склоняюсь над капсулой Лэмба. Он выглядит все таким же болезным, еле живым.

- Это прорыв в его ситуации, - говорит врач, - либо вспышка перед стремительным угасанием и… скорой смертью, либо шаг к быстрому улучшению состояния вашего друга.

Я с неприязнью кошусь на доктора. Он один из тех, кто готов доносить королю о каждом моем шаге.

- Он все еще может умереть? – хмуро спрашиваю я.

- Его организм измотан. Он устал бороться, но все еще цепляется за жизнь… будто… хмм… у него осталось незаконченное дело или кто-то, к кому он очень хочет вернуться. Одно ясно точно – у него невероятно сильная воля, - доктор смотрит на мертвенно-бледное лицо Лэмба испуганными глазами и сглатывает слюну.

Он поражен духом моего побратима. И испуган, потому что его наверняка поставили в известность – Лэмб не выйдет отсюда живым. Но никто не рассчитывал на такое сопротивление со стороны пациента.

Упираюсь руками в крышку и долго смотрю на того, кого считал братом.

- Если бы не я, ты бы давно подох. С тебя гарра, засранец. Два литра, нет, три!

Бухаюсь в кресло рядом и непроницаемым взглядом буравлю прозрачную крышку капсулы. Не хочется думать, что ее заменит крышка гроба, но ничего не остается.

Я перепробовал все и больше не имею права изматывать его организм еще больше. Единственное, что может его сейчас спасти – достаточно сильная мотивация. Если он так старается вернуться к Луне, то будет очень разочарован после выздоровления.

Глава 19. Будто мы здесь одни

Лэмб очухался.

- Нужно что-то сделать, нужно вколоть ему… вколоть, - бормочет врач дрожащим голосом, как поехавший и достает из кармана шприц с непонятным наполнением, бросается к Лэмбу и протыкает иголкой одну из трубок, соединенную с капсулой, впрыскивая мутноватую жижу внутрь.

Я бросаюсь к вперед, ярость огненной вспышкой струится по венам, отшвыриваю от капсулы урода – он отлетает к стене и сгибается, обнимая живот, что-то кавкает.

Я выдергиваю трубку, и подозрительная жидкость не успевает навредить Лэмбу. Его взгляд уже более осознанный, но он все еще выглядит так, будто пробудился после состояния, на шаг отделяющего его от смерти.

Подхожу к врачу и хватаю его за ворот, приподнимая над полом, смотрю прямо в глаза и лицо этого червя искажается от ужаса.

- По-ща-ды, - хрипит он, болтая ногами, как кукла с не сгибающимися коленями.

- Кто приказал тебе колоть яд Лэмбу?! - рычу я.

- Ко-ко-ко, - пытается проговорить и я ослабляю хватку, давая ему возможность, - королева, - выдает он, - Делва сказала, что если я не убью его, то она донесет королю о том, что мы спим и меня вздернут на виселице.

Я долго выдыхаю через нос и разжимаю руки.

Он кубарем падает на пол и отползает назад, смотря на меня затравленным взглядом и кутаясь в одежду, лохмотьями повисшую на плечах, как опозоренная баба.

- Чтобы к завтрашнему дню тебя тут не было, - великодушно приказываю я.

- Что это значит?

- Ты уволен. И скажи спасибо моей невесте, не хочется начинать наше воссоединение с чьей-то смерти.

- Она же умерла, - едва слышно бормочет несостоявшийся убийца.

- О нет, она снова развела меня, как тупого кадета, - усмехаюсь я и испуганный отравитель отползает еще дальше, впечатлившись моим оскалом, - ну да, стоило этого ожидать от нахалки Луны.

- Завтра меня тут не будет, спасибо за великодушие, - сипло бормочет бывший врач, выметаясь из палаты.

Улыбка моя становится шире. Может я снова обманываюсь и выводы мои вообще не связаны с действительностью, но пускай. Я все проверю.

А потом буду долго и с наслаждением нанизывать Луну на свой член, наказывая за непослушание и обман. Нужно побольше профилактики, иначе она зачастит с прятками.

- Но что делать с тобой? – хмурюсь я, опуская взгляд на Лэмба. – Я хочу к ней, а не сидеть с тобой, но, если уйду тебя тут же прикончат.

Взгляд Лэмба становится укоризненным. Он что, понимает меня?

- И что ты предлагаешь? – хмыкаю я. – Ехать к ней? Она не хочет, чтобы я узнал ее, могла уже сотню раз признаться, но молчала.

Лэмб поднимает одну бровь и уголки его губ едва заметно ползут вверх.

- Бля, да я тоже баб не понимаю, но ты же знаешь, Луна не такая. Должна быть причина.

Выдыхаю, устроив кулаки на прозрачной крышке. Я отправил всех, кому можно доверять с Делвой… или Луной. Это еще предстоит выяснить.

С Лэмбом некого оставить. Он хоть и очнулся, но пока не сможет отбиваться. Сейчас во дворце не осталось верных ему. Все на севере.

Взмахнув рукой с силой бью по кнопке открытия капсулы. Верхняя оболочка отъезжает в сторону, и я помогаю Лэмбу выбраться оттуда.

- Раз уж стало немного лучше, то пора валить тебе отсюда, только когда раздуплишься, к Луне не смей подходить? Понял?! И нахера я тебя спасаю?

Придерживая Лэмба за плечо, я помогаю ему выбраться из лечебного крыла дворца. Он даже сам через раз переставляет ноги и в руках есть сила.

Через неделю точно уже начнет говорить. С его-то жаждой к жизни. Тем более, что Луна жива, я бы на месте Лэмба тоже восстал из мертвых.

Оставляю Лэмба в одних из дальних гостевых покоев на первом этаже. Сюда редко селят гостей, в этой части здания мало модификаций и удобств, душ только водный и нет системы вызова слуг.

В одном из коридоров вылавливаю служанку, куда-то бегущую.

- Подойди, - приказываю ей, - кому ты служишь?

- Вам, - пищит она сдавленно.

- Мне? – удивленно переспрашиваю и окидываю ее оценивающим взглядом. Маленькая, милая, с короткими черными волосами и приятными округлостями.

То, что нужно, Лэмб точно оценит. Не один же я должен быть изменником в глазах Луны. Пусть и он оплошает. Учитывая любовь этого пройдохи к женщинам – как только он достаточно окрепнет, чтобы член вставал дело будет сделано.

- Вам, ваше высочество, - бормочет она, - но мы… никогда не говорили, я прибираю за вами стол, чищу одежду и делаю спальню чистой, когда вы уходите.

- Хм, хорошо. У меня есть важное поручение.

- Слушаю вас, - кивает она, смущенно вперив взгляд в пол.

- Ты должна поухаживать за моим другой, вытирать ему лоб, кормить, что там обычно с больными делают, но никто не должен об этом узнать. Ни одна живая душа.

- Я…

- Подожди. Это еще не все. Я заплачу тебе драгоценностями столько же, сколько ты весишь, если он останется живым до моего приезда, остальное на твое усмотрение, - хмыкаю я, оглядывая ее с ног до головы.