Землянка. Между ректором и министром

Глава 1. Звонок

Вползаю в свою съёмную квартиру, сбрасываю промокшие сапоги и изо всех сил сдерживаю слёзы.

Зачем, спрашивается, сдерживаюсь? Ведь я уже одна. Можно прорыдаться. Можно!

Но я уже нарыдалась, хватит с меня. Несмотря на всё, что навалилось на меня прямо перед новым годом, больше плакать не буду!

Из-за бывшего — точно перестану плакать. Вот так я и буду думать об Игоре — бывший.

Пусть катится! Со всеми своими девками! Колечком своим, которое мне на прошлый новый год подарил!

Машинально тру основание пальца, где целый год я носила кольцо, красивое, любовалась на него. И на жениха своего любовалась. Самой счастливой себя чувствовала с ним.

Мой первый и единственный, оказался таким подонком!

А ведь как красиво ухаживал, гад! И сам красавец, умник, староста, сын ректора, совсем мне голову вскружил.

Сжимаю пальцы в кулак, упрямо поджимаю губы. Снимаю зимнюю одежду и решительно иду на кухню.

Завариваю чай из пакетика и с горячей чашкой в руках смотрю в окно, вдыхая запах герани и фиалок, стоящих в ряд на подоконнике.

Идёт мокрый снег. Небо затянуто серыми тучами.

Моё настроение — такое же серое. Только слёз наконец-то нет.

Моя рука сама собой нащупывает ракушку на простом шнурке — кулон на шее, который я не снимаю.

Я нашла её летом на берегу моря, куда мы ездили с бывшим.

Как же Игорь тогда ругался, что ерунду всякую подбираю! А мне так понравилась красивая крупная ракушка, с дырочкой, будто специально сделанной под шнурок.

Сделала себе кулон, на память о самом счастливом лете, проведённом с любимым.

Лето и осень прошли. Любимый стал бывшим. Его кольцо я швырнула в него, когда вернулась из универа раньше и застала его сразу с двумя моими однокурсницами — кувыркались голые в нашей с ним постели.

Морщусь от ядовитого воспоминания, как он мне улыбнулся своей фирменной открытой улыбкой и заявил “О, Машунь, ты вовремя! Присоединяйся!”

Сжимаю ракушку в кулаке, и это меня снова успокаивает. Наполняет тёплым уютным чувством.

Кольцо бывшего я вышвырнула, а вот ракушку, память о лете, проведённом с ним, так и не сняла. Пусть будет воспоминание… но не о нём. А о море и счастливом лете.

Отпиваю чай, глубоко вдыхая запах герани и фиалок.

Хозяйка съёмной квартиры просила поливать, что я делаю регулярно. Не понимаю только, почему они так разрослись — ненормально крупными и яркими цветами.

У хозяйки в целом много растительности в квартире. Все растения отрастили себе здоровенные листья и зацвели, даже два кактуса, которые особенно-то и не цветут, я специально это проверяла в интернете.

Странно, конечно, но мне сейчас не до цветочков.

Я тру лоб, пытаясь понять, как мне выпутываться из всех моих проблем.

Если к сессии я в целом готова, то с деньгами всё печально.

Приличную часть того, что я заработала текстами в интернете, я отправила родителям в родной город, чтобы поддержать их и порадовать перед новым годом.

Жаль, что в новый год не увидимся… Скучаю сильно. Но они сильно простудились, настояли на том, чтобы я не приезжала, и отправилась к ним уже после своей сессии.

Хозяйка квартиры сегодня “обрадовала” меня новостью, что после нового года я должна освободить квартиру.

К тому же мой компьютер сломался, а на нём у меня заказы на тексты — моя возможность хоть немного поправить свои финансы…

Я достаю телефон, уговаривая себя не впадать в панику. Ты справишься, Машунь. Обязательно справишься.

Нахожу чат с компьютерным мастером. Проверяю время, в которое он мне пообещал прийти — через час.

Его мне посоветовала подружка. Толковый, и по-знакомству починит мой комп совсем недорого.

Я пишу тексты на заказ, ещё на первом курсе подруга научила. У меня неплохо идёт, подрабатывать хорошо получается. Только вот сейчас всё уходит на то, чтобы справляться с самостоятельной жизнью.

В двадцать один год, сочетая учёбу и подработку, снимая квартиру, это не так-то просто, оказывается.

За час я успеваю принять душ, привести себя в порядок.

Надеваю любимые джинсы и ярко-жёлтую майку в наивной попытке хоть немного поднять себе настроение.

Не получается, но хотя бы у меня уже глаза не на мокром месте, да и в целом я настроена по-боевому.

Ровно в назначенное мастером время, раздаётся звонок в дверь.

Задумавшись о том, в каком порядке писать тексты моей подработки, а какие билеты я ещё не доучила, я выхожу в прихожую. Даже не спрашиваю, кто там.

Распахиваю дверь, и невольно делаю шаг назад.

Глава 2. Незнакомец

На пороге стоит высокий мужчина.

Одет в слишком лёгкий для такого времени года чёрный плащ из странного на вид материала — вроде чёрный, но эта чернота будто всё время переливается, струится и меняет оттенки.

Мужчина отодвигает манжету на широком запястье, бросает быстрый взгляд на странного вида навороченные часы. Нажимает несколько кнопок длинными красивыми пальцами.

А потом поднимает глаза и внимательно смотрит на меня…

Невольно сглатываю — вот это компьютерный мастер — я в прямом смысле зависаю...

Во все глаза разглядываю гармонично-мускулистого мужчину с уверенной осанкой и спокойным сильным взглядом.

Строгое благородное лицо, резкие черты. Прямые тёмные брови, тяжёлый подобродок с ямкой, серые глаза с прищуром, красивые полноватые губы с чётким рисунком и строгой волевой линией.

Светлые волосы спускаются на мощную шею, но не смягчают, а наоборот, подчёркивают властную жёсткость его облика.

Плечи у него, конечно, широченные. Эдакий шкаф. Да и мускулы…

Реально зависаю, рассматривая его. Я таких и не видела ещё вживую, в кино разве что.

Нет, в кино тоже таких не бывает. Начиная с гармонично-мощного телосложения, продолжая подавляющим эффектом его облика в целом.

Почему-то при всей крышесносности, его облик вызывает откровенную жуть, уж не знаю, почему.

Под его изучающим меня взглядом у меня возникает желание немедленно захлопнуть дверь, но я не могу даже двинуться. Просто смотрю на него, не в силах отвести глаза.

— Вы Мария? — произносит мужчина нереально красивым низким и звучным голосом. — Мария Корнева?

— Да… — почему-то шёпотом отзываюсь я.

— Значит, не ошибся адресом. Я могу войти?

Первый порыв — запретить ему входить — кажется самым правильным.

Впрочем, мысли о сломанном компьютере и о том, что я в новый год точно никого не найду, чтобы мне его починили, всё же побеждают этот страх.

Мужчина стоит неподвижно. Спокойно рассматривает меня и ждёт.

— Проходите, — мои губы произносят это, кажется, независимо от меня.

Мастер, кажется, занимает собой всё пространство моей маленькой прихожей. Сразу хочется шмыгнуть от него вглубь однокомнатной квартиры, тут всего-то пройти три шага.

А ещё лучше, потребовать от него уйти.

Тут же себя одёргиваю, пусть компьютер мне починит сначала, а потому уже идёт.

— Компьютер там, — окончательно возвращая себе способность говорить, произношу я и иду в комнату.

В кармане джинсов жужжит мобильный телефон.

Притормаживая, машинально достаю, глядя на всплывающее сообщение от компьютерного мастера: “сегодня не смогу, давайте числа второго, нормально?”

Останавливаюсь, будто в невидимую стену врезаюсь.

Буквально холодею с ног до головы, осыпаясь внутри звенящими осколками страха. Каменею, чувствуя спиной прожигающий взгляд незнакомца.

Позади меня раздаётся звук заглопнувшейся двери, и сразу следом щелчок закрытого замка.

Медленно поворачиваюсь, в висках стучит, в горле сдавило.

— Вы не компьютерный мастер, — глухо говорю я.

— Нет, — спокойно подтверждает он. — Вы Мария Корнева. Проходите в комнату. У меня к вам важный разговор.

Глава 3. Кабинет +визуал

Незнакомец делает шаг ко мне.

Я пячусь от него.

В груди давит, в животе холодеет, в висках оглушительно стучит.

Я в дикой панике, просто не передать.

Он идёт на меня, взгляд такой спокойный-спокойный.

А я просто умру сейчас от разрыва сердца, едва переставляя ноги, отступая от него.

Что делать, что делать, что делать?..

Он ведь здоровенный, явно очень сильный.

Ещё и плащ этот странный… сейчас на нём отчётливо видны чёрные переливы.

И часы тоже жуткие — незнакомец мельком глянул на них, нажал несколько кнопок — от них отделилось несколько деталей, покрутилось в воздухе и примагничилось обратно.

— Что вам нужно? — наконец, сиплю я. — Уходите немедленно.

— Нет, Мария, — его взгляд нейтрально-спокоен. — Я останусь. И мы поговорим. Вам ничего не угрожает. Просто разговор. Как раз расскажу, что от вас нужно.

— Не хочу я с вами разговаривать! — выкрикиваю я, сжимая трясущиеся пальцы в кулаки. — Я вызову полицию!

— С неработающего телефона? — приподнимает бровь незнакомец.

Оторопело смотрю на телефон, пытаюсь включить — а он как чёрный кирпич, вообще не включается!

До меня доходит, что тут происходит явно что-то сильно-сильно неправильное! Вообще неправильное!

— Кто вы?.. — наконец, выдыхаю я.

— А вот это уже правильный вопрос! — усмехается он.

В этот момент я цепляюсь ногой за ковёр, вскрикиваю, падаю спиной…

Ох ё… Незнакомец делает мгновенный — ненормально длинный уверенный шаг — ко мне, и…

Ловит меня! Прямо вот так! Шагнул метра на четыре, и держит, не даёт упасть!

Как-то хитро под самую шею подхватил, а я за его плащ уцепилась.

В эту же секунду происходит сразу несколько вещей!

На стене моей квартиры вспыхивает огромный золотистый круг! С золотыми искрами!! Крутится, заворачивается, реально портал из фантастических фильмов!

В воздухе вдруг возникают большие ракушки! Прямо как мой кулон, очень-очень похожи. Прямо в воздухе висят! Да ещё и крутятся!

Я только успеваю глаза вытаращить и рот от удивления открыть, а незнакомец уверенно берёт меня на руки, смотрит в сторону коридора.

Оттуда выходят трое… инопланетян… иначе я их точно назвать не могу, синирожие, с усами как у сомов из уголков рта и без глаз… в чёрных переливающихся плащах, точно как у первого незнакомца…

Ма-а… я даже пискнуть от страха и потрясения не успеваю — в их руках что-то вроде оружия, только странного, как вытянутое яйцо, чёрное и матовое.

Мой незнакомец реагирует мгновенно, прыгает со мной на руках в сторону. И на нашем месте, где он только что стоял, мой ковёр скукоживается и…. Исчезает!

Эээ… И опять, даже вдохнуть не успеваю, мой не-компьютерный-мастер прыгает в золотистый круг на стене!!

Моя съёмная квартира исчезает! Вместо неё появляется большая просторная комната с нейтральными стенами, напоминающим перламутровый пластик.

Здесь большой стол, какие-то странные растения, диваны причудливой формы, но очень мирно, красиво, тихо…

Меня трясёт в руках незнакомца. Он же совершенно спокойно подходит к ближайшему дивану и усаживает меня на него.

Я в полном шоке, я ничего не понимаю, оглядываюсь.

— Ларс, ты бы хоть предупредил, что придёшь с гостьей, — звучит откуда-то сбоку насмешливый мужской голос. — Да ещё и такой красавицей. У меня только один вопрос, — в его голосе проявляются угрожающие нотки. — Для чего ты её настолько запугал?

Несмотря на всё моё состояние, моя кожа покрывается мурашками от звука этого роскошного низкого голоса с вкрадчиво-ироничными вибрациями.

— Некогда было готовить, — усмехается забравший меня незнакомец. — Получил информацию о том, что за ней эр-группу грэргов отправили. Рванул сам. Успел перехватить.

Он подходит к столу, делает над его поверхностью странный жест. На столешнице появляется углубление, из которого выдвигаются три стакана воды.

Значит, его зовут Ларс… Он берёт стакан и направляется ко мне. Я вжимаюсь в спинку дивана, испуганно таращась на него. От этого он останавливается и сдвигает брови, пугая меня ещё сильнее.

В этом помещении, при ярком свете, он кажется безопаснее, чем в моей маленькой квартирке. Но всё равно пугает. Может это сон? Просто сон?! Машунь, проснись, давай же! Проснись!

В этот момент в поле моего зрения появляется второй мужчина. В белой форме, идеально сидящей на мощном рельефном теле. Брюнет. С по-мужски красивым волевым лицом.

Я сглатываю, сдвигаюсь подальше от них обоих по дивану. Они тут все, что ли такие?

Брюнет такой же внушительный, широкоплечий и мускулистый, как и блондин. С неторопливо-хищными движениями и жёстким властным взглядом светло-серых глаз.

— Грэрги, значит, — он скрещивает бугристые руки на широкой груди, рассматривая меня.

— Это землянка, Эрд, — неотрывно глядя на меня, произносит блондин.

— Вижу. Ко мне в кабинет зачем её притащил?

— Ты же ректор, — усмехается брюнет. — Ты сегодня зачислишь её на первый поток. Будет учиться в твоей академии.

.

Визуалы

Арт с обложки

.

Мария Корнева, землянка

.

Ларсен Гард, министр военной промышленности

.

Эрдос Кинд, ректор космической академии.

.

Арт, чтобы настроиться на историю ;)

Глава 4. Ректор

Кажется, степень моего охреневания от происходящего превысила все допустимые пределы.

Ректор? Этот сероглазый брюнет — ректор?

Тогда кто же тогда этот блондин? Который не-компьютерный-мастер?.. Так лихо приказывающий ректору, кто будет учиться в его академии?.. Да ещё и с зачислением прямо сегодня?

Почему-то этот вопрос — кто может приказывать ректору — становится тем самым спасительным вопросом, благодаря которому я могу не думать о других… например, когда я, наконец, проснусь…

Похоже, что брюнет разделяет мой скепсис по поводу зачисления.

— Ларс, — нахмурившись и сжав челюсти, тянет ректор. — Мы, с тобой, конечно, друзья. И ты, конечно, министр, все дела. Но давай ты не будешь мне указывать, кто будет учиться в моей академии?

Министр… ну сё… я точно сплю…

Меня забрал министр из моей съёмной квартирки, в которую влезли какие-то инопланетяне. Он умеет шагать сразу на четыре метра, и вызывать на стенах золотые порталы…

А сейчас я совсем в другом месте, и…

— Не буду указывать, Эрд, — хмыкнул блондин, — хотя ты знаешь, что могу, в данный момент не буду. Тем более, ты сам её зачислишь, как только узнаешь, кто она.

При этом он бросил на меня оценивающий внимательный взгляд, будто увидел заново. Отдельно задержался взглядом на моей груди и бёдрах, обтянутых джинсами.

Уголок его красивых губ при этом дёрнулся, и он пригладил пятернёй свои пышные золотистые волосы.

При виде того, как при этом жесте на его чёрном плаще прорисовались внушительные мускулы, я сглотнула. Нихрена ж себе министры тут у них… Да и ректоры…

— Сам зачислю? — приподнял бровь брюнет и потёр свой мужественный подбородок.

А я почему-то залипла, разглядывая красивые губы ректора… Они вдруг дрогнули и изогнулись.

Я вскинула взгляд и затаила дыхание от внимательно-насмешливого взгляда чуть прищуренных тёмно-серых глаз.

Тут же вспыхнула краской. Опустила глаза.

В поле моего зрения появилась сильная рука со стаканом воды.

Отпрянула, испуганно глядя вверх.

И буквально окаменела, даже по дивану вбок отползти не смогла.

Блондин стоял совсем рядом со мной и протягивал стакан воды. С этого ракурса он смотрелся ещё внушительнее. Если можно быть ещё внушительнее, чем он уже было — вот с этого ракурса так и было!

Очень внушительно! Стоял рядом со мной, глядя на меня сверху вниз, протягивал стакан воды и внушал!!

— Я не буду пить, — хрипло произнесла я.

Зря я это сказала… Лучше бы сама взяла…

Потому что блондин нагнулся, взял меня за запястье, которое просто утонуло в его кулачище, и вложил стакан воды в мою руку.

А потом ещё и сжал вокруг него мои пальцы…

— Сама попьёшь, или мне придётся настоять? — нарочито мягким голосом, в котором явственно лязгнула сталь, спросил он.

— Сама… — тихо произнесла я.

Нет, я не хочу знать, как умеет настаивать этот… министр, или кто он там.

— Тогда пей сама, девочка. Это поможет успокоиться. У меня крайне мало времени, а я должен убедиться в том, что ты осознала свою ситуацию. И готова сотрудничать.

Ректор подошёл ближе плавным хищным шагом, а я вздрогнула от его приближения.

— Вы министр? — почему-то спросила я.

Эти двое переглянулись.

— Отлично, задаёшь вопросы, — довольно кивнул блондин. — Да, я министр военной промышленности. Моё имя Ларсен.

Руки Ларесена всё ещё сжимали мою, держащую стакан. Я физически ощутила, как его взгляд остановился на моих губах… от этого я почему-то затаила дыхание.

Вдобавок он ещё и погладил большим пальцем по моей руке… стало горячо.

— Ларс, — в голосе ректора отчётливо проступил холод. — Ты мне что, свою…

— Стоп! Не делай поспешных выводов, Эрд, — жёстко отозвался министр, выпрямляясь.

Он отпустил мою руку. Под его властным взглядом я отпила чуть-чуть воды. Ларсен приподнял бровь, и я тут же, большими глотками, допила до дна.

— Умница, — кивнул Ларсен и забрал у меня стакан.

— Я жду объяснений, Ларс, — хмуро сказал ректор, разглядывая меня.

Под его сумрачным взглядом Ларсен поставил стакан на низкий столик у дивана, и тоже стал разглядывать меня.

— Я бы тоже хотела, чтобы мне объяснили, — тихо сказала я, переводя затравленный взгляд с одного на другого.

— Хорошо, начнём с начала, — кивнул Ларсен и показал на ракушку на моей груди. — Откуда это у тебя?

Я тут же схватила ракушку и сжала её защитным жестом.

— Я на море её нашла этим летом… Это просто ракушка!

Ректор вдруг взъерошил свои чёрные волосы и скрестил руки на груди и недоверчиво уставился на министра.

— Это то, о чём я думаю? — хмуро спросил он.

— Да, Эрд, — невесело усмехнулся Ларсен. — Именно это. То, из-за чего свалил Арс со своей командой. Не просто ракушка, а велискольдера. И красавица эта земная — не просто землянка. А та самая, которую для себя велискольдера выбрала.

.

.

Дорогие читатели! С удовольствием показываю вам горячую книгу литмоба "Звезда академии"!

«Мой опасный» https://litnet.com/shrt/nOSx

Он самый отмороженный и опасный старшекурсник в академии космодесанта. Я полукровка, отброс, для таких как он. Он не должен был обратить на меня внимание. Никогда.
Одна ситуация перевернула все.
Зачем же ты спас меня в тот раз Хард Зартон, если теперь грозишь придушить и выгнать из своей команды? И почему так смотришь? Я ведь презренная полукровка!

Читать: https://litnet.com/shrt/nO8x

Глава 5. Солидарность

Дальше я сидела, сжимая в кулаке ракушку, и дрожала всем телом, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Потому что они начали бросать друг другу фразы, будто шарик в настольном теннисе.

Хотя нет. Тут теннис был не настольный. А большой теннис. Очень большой.

— Велискольдера, — увесисто произнёс ректор, скрестив руки на груди. — Уверен?

— Да.

— Малышку откуда забрал?

— Из её дома на Земле. Войти успел, ввести в курс дела нет.

— Сколько грэргов?

— Трое.

Молчание.

— Что, прям при ней ликвидировал? — ректор изогнул бровь.

Министр нахмурился.

— Делать мне нечего. На руки и в портал. К тебе.

— От эр-группы в три грэрга? — в голос ректора явственно проступило уважение.

— Я потому сам и рванул, — хмыкнул министр. — Некогда было хоть кого-то сопоставимого посылать.

— Следы, так понимаю, запутал.

— Естественно.

Ректор остановил на мне долгий нечитаемый взглядом, от которого мне почему-то стало жарко. А затем задал новый вопрос:

— Почему ко мне?

Министр изогнул бровь и тоже посмотрел на меня… мне стало ещё жарче. Я почему-то стиснула бёдра и охватила себя за плечи, продолжая сжимать ракушку в кулаке.

— Предложи лучше варианты, Эрд, — наконец, сказал министр.

Молчание. Ректор и министр смотрели на меня.

— Твои планы? — наконец, спросил ректор.

Министр как-то ощутимо выдохнул, расслабил плечи. Его тяжёлый взгляд, обращённый ко мне, потеплел.

— Эрд, ты знаешь, за что я тебя особенно ценю.

Ректор иронично глянул на министра, и усмехнулся. А я затаила дыхание, как ему шла эта ухмылка. Подчёркивая властную жёсткость его внушительного облика, и при этом нереальное обаяние.

— И за что же? — поинтересовался ректор.

При этом он метнул взгляд на меня, а меня в жар бросило от выражения, промелькнувшего в глубине его потемневших серых глаз.

— За твою скорость оценки ситуации и принятия решений. Ну и прочее. По части реализации решений.

— Ладно, будем считать, что подушку для компенсации жёсткой посадки ты мне выдал, — хмыкнул ректор. — Говори как есть, Ларс. Что от меня потребуется?

Министр бросил ему благодарный взгляд и снова посмотрел на меня.

— Объяснить девочке, что к чему, у меня времени не было, — начал он. — Установил контакт, утащил от грэргов и к тебе. Про вель-ру она ничего не знает. Нужно, чтобы ты ввёл её в курс дела, зачислил в академию, выбрал преподавателей, организовал индивидуальный и групповой обучающий процесс. От тебя — личное курирование обучающего процесса, максимальная помощь по всем вопросам, в том числе индивидуальные занятия. Твои личные, если потребуются.

У меня натурально отвисла челюсть. С чего это мне такое богатство вдруг?..

В этом ректор со мной был тоже солидарен.

— Больше ничего? — с иронией приподнял он бровь, хотя его взгляд ощутимо потяжелел.

Да и сам он весь подобрался, неуловимо меняя своё крупное и высокое тело в пространстве.

Мамочки… страшный-то какой… не, он, конечно, по-мужски очень красив, но вот то, как он стал выглядеть при таком изменении — меня реально напугало.

Только вроде успокоилась от их странной беседы, но от того, каким хищным стало его лицо, да и весь он, как взведённая машина убийства.

— Это всё, — кивнул министр, принимая ту же позу, становясь столь же пугающим и… опасным. — Причём начнёшь прямо сейчас. Я воспользуюсь временем до вечернего совещания, чтобы запустить процессы отслеживания грэргов. В министерстве утечка. Надо озадачить своих, чтобы её нашли. Дополнительно задействую повышенные ресурсы для охраны академии. Девочка будет жить свободно на территории, но её круглосуточно надо охранять.

А вот это мне совсем не понравилось. Ректору, похоже, тоже.

Дальше они начали обмениваться фразами, в которых я совсем уж мало что понимала. Единственное, что я уловила, речь шла об объёме обучающей программы для меня, количестве охраны вокруг и внутри академии, а ещё каких-то расах и группах, которые уже вели охоту на меня.

— Что тебе ещё потребуется? — подытожил Ларсен. — Говори сейчас. Что не вспомнишь, значит терпит, и сделаем потом, по отдельному запросу.

Ректор подумал, а затем опустил взгляд на мой кулак, в котором я сжимала ракушку.

— Повышенное финансирование, — усмехнулся ректор.

— Само собой, — отмахнулся министр.

— Я поселю её в секторе Кей, рядом с оранжереей, — ректор усмехнулся. — Готовься. Основная статья расходов будет на садовников. И на ландшафтных дизайнеров. Пусть спланируют работы по высаживанию и подрезанию всякой растительности. Изо всех щелей попрёт.

.

.

О велискольдере можно бесплатно прочитать в книге "Я землянка", написанной в соавторстве с великолепной Еленой Сергеевой https://litnet.com/shrt/nKSi

Глава 6. Вопросы

Министр протянул руку ректору, не отводя пристального взгляда от меня.

Ректор, так же, разглядывая меня, крепко пожал его руку.

После этого министр снова тронул свои странные часы, рядом вспыхнул такой же золотистый круг, как и в моей квартире. Я отшатнулась. Министр шагнул в круг.

Всё стихло. Ни блондина-министра. Ни золотистого круга.

Только красивый просторный кабинет. И здоровенный брюнет-ректор. Рассматривающий меня.

Я тоже смотрела на него.

По идее, я должна сейчас протестовать, или просить вернуть меня домой, или ещё что-то…

Но мне даже слово сказать было дико страшно.

Хотя они тут двое так спокойно говорили между собой, мне было очевидно. Эта доброжелательность — лишь оболочка.

Тут явно два матёрых хищника, и должности тут не причём, боялась я до одури их обоих.

Хорошо, хоть один ушёл. Или нет. Непонятно.

Точно, хорошо? Пока они между собой говорили, со мной относительно не взаимодействовали, я только слушала. А сейчас… Будет ведь говорить со мной сейчас.

Я не ошиблась. Ректор взял стул, крутанул его и поставил перед диваном, прямо напротив меня, и сел.

— Я ректор академии межгалактических связей и передовых космических технологий. Эрдос Кинд. При посторонних обращайся ко мне, как все курсанты. Ректор Кинд. Судя по вводной от Ларсена, мы с тобой много времени будем вместе проводить. Поэтому наедине Эрдос. Повтори.

Я заморгала. Он сдвинул брови, и я кое-как произнесла:

— Ректор Кинд. При посторонних. Наедине, — я покраснела. — Эрдос.

— Ты небезнадежна, — хмыкнул ректор. — Твоё имя?

— Маша, — тихо ответила я.

— Второй вопрос, и сразу же на него даёшь ответ, — Эрдос усмехнулся. — Ты не просто не-безнадёжна. Ты перспективна. Тогда третий вопрос. Какой у тебя главный ко мне вопрос?

Помедлив, я сказала:

— Я могу вернуться домой?

Ректор помедлил, разглядывая меня пристально, причём в его взгляде не было ни крохи сочувствия.

— Нет, не можешь, — ответил он. — И на это целый ряд причин. Заканчивая тем, что за тобой сейчас охотятся все головорезы этой и ближайших галактик. Начиная с того, что именно болтается у тебя на шее.

Я поёжилась.

— Вопрос ты задала неправльный, — продолжил ректор, пристально разглядывая меня. — Поэтому я не могу тебя назвать многообещающей. Останешься пока просто перспективной. Что уже неплохо. Учитывая, что ты не паникуешь, не спрашиваешь о том, сон ли это. И вообще, не истеришь и не орёшь. Образцовая девочка.

Я сжала ракушку сильнее. Понятно, что с ней что-то очень сильно не так.

Но именно сейчас, волны успокаивающего тепла по телу и мою способность сохранять присутствие духа, я связала именно с ней. С милой, столь любимой мною, ракушкой.

— Давай, малышка Маша, задай мне вопрос, — приподнял бровь ректор. — Правильный вопрос.

Да, я знала, какой вопрос он от меня ждёт.

Я очень хотела узнать ответ на него. И при этом боялась задавать этот вопрос до жути.

В конце-концов, если я сплю, то я проснусь, и мне ничего не будет больше угрожать.

Если я сошла с ума и галлюцинирую где-то в психбольнице, то меня или вылечат, или нет — в первом случае мне будет хорошо, во втором — всё равно.

Что касается варианта, что всё происходящее — правда, то…

Да ладно, я ведь уже знаю всё, я всё понимаю, никакой это не сон! Это всё правда происходит со мной…

Это всё правда…

Всё происходящее — наяву! Мамочки…

В глазах появились слёзы, я учащённо задышала, пытаясь справиться с навалившейся на меня паникой.

Это ведь всё правда… Я и правда не дома в своей постели, и это всё…

— Вот этого мне не надо, — нахмурился ректор.

Быстрым гибким движением он пересел на диван — прямо рядом со мной. Взял обе мои руки в свои широкие ручищи и начал мягко массировать мои пальцы, нажимая какие-то точки.

— Дыши, малышка, дёргаться не надо, — его низкий голос вдруг стал мягким, обволакивающе-успокаивающим. — Да, вляпалась ты. Бывает. Главное, что военный министр у нас быстрый и сообразительный, успел тебя перехватить. Не надо было тебе к грэргам. Там тебе точно было бы плохо. А здесь ещё есть варианты.

Я совершенно ошеломлённо смотрела на то, как его длинные сильные пальцы чутко и быстро массирует мои кисти, перемещаясь на запястья.

Безумно приятно. Сильно, уверенно. Ни малейшей боли или дискомфорта. Наоборот.

От его умелого массажа, мысли улетучились. Слёзы высохли. Тело расслабилось, в руках и ногах появилось тепло.

— Умница, не надо бояться, — продолжал говорить ректор, — вот так, сейчас будет полегче.

Плавным бережным жестом он положил одну мою руку на моё бедро, а другую руку обхватил обеими ладонями, подержал, согревая. Начал массировать активнее, поднимаясь от запястья по предплечью к локтю, всё время прожимая какие-то точки.

— Что вы делаете? — тихо спросила я.

— Обращайся ко мне на ты, — ответил он. — Здесь так принято. Обращение во множественном числе могут посчитать оскорблением. Я думаю, тебе не нужны дополнительные неприятности с недопониманием. У тебя и так проблем столько, что в трюм космо-траулера не поместится. Спроси меня на ты ещё раз. Потренируйся.

Обращаться к незнакомцу, к ректору, на ты… Учитывая, что я всегда считала вежливость одной из главных ценностей… Ох, как это было трудно.

Ректор положил мою разнежившуюся руку на моё бедро, и принялся за вторую. Теперь и моя спина расслабилась, позвоночник выпрямился, а по всему телу проходили восхитительные волны успокаивающего тепла.

Глубоко вздохнув, я переспросила:

— Что ты делаешь?

От этого вопроса потолок не рухнул, я не проснулась, но зато ректор глянул на меня проницательно и одобрительно кивнул.

— У тебя высокая степень адаптации. Поэтому вель-ра и выбрала тебя. Кроме прочих твоих положительных качеств, — он опустил взгляд на мою руку, его поглаживания стали легче и плавнее. — По поводу того, что я делаю. Стабилизирую твой эмоциональный фон. Слишком много потрясений и перемен за короткий промежуток времени.

Глава 7. Ответы

— Отличный вопрос! — усмехнулся ректор. — Я очень сильно его ждал.

От его рук шло тепло, стальные глаза смотрели строго и цепко.

— Велискольдера. Вечная жизнь. Так переводится с древневарийского. Субстанция, способная принимать любую форму. Место, которое она выбирает своим домом, начинает процветать. Никаких болезней, растительность прёт и плодоносит, ну и масса других ценных эффектов.

Ректор стал проминать большими пальцами тыльную сторону моих рук, нажимая на ямки между костяшками. Безумно приятно. Успокаивающе и, одновременно с этим, очень… волнующе.

Я почему-то покраснела, дыхание участилось. Я облизала губы, рассматривая мои руки, казавшиеся совсем маленькими в его ручищах. Следила за тем, как он массирует, погружаясь в роскошь его глубокого низкого голоса.

— Велискольдеру сокращенно называют ещё вель-ра. За ней охотились много, целые войны развязывались. В результате, осколки вельры кочуют по вселенной, прячась и находя себе носителя, чтобы обрести новый дом. Как ты понимаешь уже, осколок вельры оказался на том пляже и принял форму ракушки. Позвал тебя, чтобы ты подобрала её.

— Моя ракушка — это ваша вельра?.. — озадаченно посмотрела на ректора.

Он смотрел на мои губы… пристально, неотрывно. Я густо покраснела и осторожно высвободила руки из его рук.

Отпустил. Усмехнулся, глядя мне в глаза, встал и отошёл к столу.

Мне тут же полечало, потому что давление его близости становилось совсем уж… неправильным.

Точнее моя реакция на то, что он был так близко и трогал меня.

Внизу живота пульсировало, хотелось потянуться и изогнуться всем телом.

А ещё… накатило острое чувство потери оттого, что он отошёл.

Заставила себя сконцентрироваться на его словах.

— Моя академия специализируется на исследовании и взаимодействии с квази-разумными инопланетными формами жизни. Одна такая на весь межгалактический альянс. Если проще, здесь учатся те, кто по разным причинам вступил в симбиоз с полуразумными формами жизни. Учатся жить с этим и приносить пользу себе, симбионту и окружающим.

Эрдос замолчал и посмотрел на меня.

Похоже, он сейчас давал мне возможность высказаться.

— У меня есть хоть какой-то выбор? — тихо спросила я.

Ректор пожал плечами.

— Если хочешь жить, то только один. Воспользоваться предоставленным шансом. Здесь тебя научат общаться с вельрой, понимать её и, в некотором роде, управлять. Хотя управлять ею нельзя, только дружить и просить. К тому же ты не сможешь от неё избавиться. Сама не отпустишь, и она тебя тоже.

Его глаза вдруг опасно сверкнули, и я поёжилась от того, каким неуловимо-угрожающим стал его внушительный облик.

— И ещё один момент. Твоя безопасность. Здесь мы сможем обеспечить тебе защиту. Ты сейчас — самая ценная и желанная добыча для всех головорезов этой и ближайщих галактик. Они хотят получить вельру себе. Кто-то для своих угасающих планет, кто-то для перепродажи.

Ректор усмехнулся, и меня снова охватило страхом от этой холодной усмешки.

— У тебя только один выбор, Мария. Сотрудничать.

Я потёрла лицо. Задумалась. Ректор молчал, давая мне возможность собраться с мыслями.

Судя по всему, что я успела увидеть и услышать… у меня и правда единственный выбор.

Вдруг я поняла, что чувствую себя спокойно и уверенно. Первый шок прошёл. Я постепенно принимала свою новую реальность.

— Я буду сотрудничать. Что от меня требуется? — тихо спросила я.

Глава 8. Страх +визуал

По словам ректора от меня требовалось одно. Сотрудничать!

Под его пронзительным взглядом, заставляющим меня робеть и нервно поправлять лямки на майке и сжимать в кулаке кулон-ракушку, я подошла к небольшому столу с голубоватой матовой поверхностью.

Его ректор назвал терминалом и показал, как пользоваться.

Если коснуться поверхности особым образом, активируется допуск, и над поверхностью разворачиваются объёмные проекции, экраны с текстом, значками и изображениями.

Отдельным потрясением для меня оказалось, что на мне уже были прикреплены управляющие элементы для терминала и любого информационного устройства — внешки, как ректор их назвал.

Причём внешки включали в себя переводчик. Поэтому я так легко понимала и ректора, и министра.

Ректор приказал мне не двигаться и не пугаться.

— Я сейчас трону твою шею, — предупредил он. — Ларс очень спешил, когда забирал тебя. Потому налепил внешки, куда успел. Нужно переместить на более удобное место.

У меня мурашки побежали по всему телу, когда ректор зашёл мне за спину. Чувствовала его всей кожей.

Медленным жестом он отвёл волосы с моего плеча, перекинул копну моих чёрных длинных волос на грудь. Прикоснулся к шее. Подцепил там что-то. А затем прикрепил тонюсенькие, почти невидимые полосочки в углубление ключиц.

Я аж дыхание затаила от неторопливо-ласкающего движения, когда он их прикреплял.

— Они же отлепятся, если я пойду мыться, — тихо сказала я.

— Нет, их теперь только я смогу с тебя снять, — усмехнулся за моей спиной ректор. — Мешать не будут.

Почему-то он не двигался больше, а его голос стал звучать хрипловато.

Я резко развернулась и упёрлась взглядом в его широкую грудь. Китель сидел на его рельефном торсе идеально, скорее подчёркивая, чем скрывая, всю его внушительность.

Чувствуя, как меня бросает в жар, а внизу живота просыпается совершенно не нужное мне томление, я вскинула на него взгляд. Ректор стоял близко. Даже не думал отходить. И неотрывно смотрел на мои губы.

— Сейчас я выдам тебе коммуникатор, — сказал он, будто ото сна очнулся, и отошёл к столу.

Дальше его движения стали резкими, а лицо и голос строгим.

Странно, но мне от этого стало легче. Что-то его внешность и харизма, да ещё и с этим глубоким низким голосом, меня совершенно выбивали из колеи.

Лучше я буду побаиваться его, чем всё вот это вот странное в своём теле испытывать.

Ректор выдал мне наручное устройство, напоминающее часы. Назвал его коммуникатором и закрепил его на моём предплечье. Я никогда не должна его снимать, даже во сне. Мешать не будет.

В принципе, и не мешало. Плоское, как эластичный браслет. Совсем на руке не чувствуется.

Затем Эрдос — я всё-такие решила приучать себя называть ректора Кинда по имени, хотя бы мысленно, — сам ввёл все мои данные в информационную систему академии. А потом показал, как пользоваться коммуникатором.

Оказалось просто. Из-за полосочек на моих ключицах, я могла управлять коммуникатором мысленно, подтверждая прикосновениями в нужных местах.

Теперь у меня был план академии, причём с навигацией. Например, следуя инструкциям Эрдоса, я проложила маршрут от кабинета ректора к выделенной мне комнате в общежитии.

Еду мне пока будут доставлять в комнату. Когда освоюсь и познакомлюсь со своей группой, смогу принимать пищу вместе с ними в выделенном для нас кафе.

Ещё у меня был доступ к расписанию занятий, информации об академии. Пока немного, чтобы я не утонула в этом во всём. Постепенно будет расширяться.

— Пока этого достаточно, — сказал Эрдос. — И ещё. У тебя теперь новое имя.

Вот тут я зависла.

— То есть, вы меня не только дома и свободы лишили, — возмутилась я, — ещё и имя забираете?

Ректор вдруг сжал мою руку над локтем, дёрнул к себе и навис надо мной.

Я аж съёжилась и присела от этого его практически мгновенного движения, запрокинув голову и глядя в его разъярённое лицо.

— Вот что девочка, — нарочито медленно, сквозь зубы, произнёс он пугающе-ровным голосом. — Я тут кто по-твоему? Думаешь, я с тобой шутки шучу? Развлекаюсь?

Он приподнял бровь, а я аж присела, потому что ноги чуть не подогнулись от дикой волны страха.

Меня попросту парализовало.

— Это вопросы. На них надо отвечать, — припечатал он.

— Н-нет… — едва слышно произнесла я.

— Чётче! — надавил он. — Развёрнутый ответ!

— Нет, ректор Кинд, — выдавила я после паузы, во время которой даже не дышала, оказывается, — я не думаю, что вы развлекаетесь.

— По имени и на ты, — поморщился он.

Глубоко вздохнув, я закрыла глаза. Какие там он вопросы мне задавал? В каком порядке?

В голове будто запись его фраз проигралась, и я как можно чётче ответила:

— Я прошу прощения. Ты Эрдос Кинд. Ректор этой академии. Нет, я не думаю, что ты шутишь шутки. Нет, я не думаю, что ты развлекаешься.

— На меня смотри.

Через силу открыла глаза. Меня снова начало трясти.

Встретила злющий взгляд его чуть прищуренных стальных глаз. В сочетании с чёрными волосами, да ещё и с тенью, падающей на его красивое суровое лицо, смотрелось убийственно.

— Страшно? — спросил он.

— Очень, — призналась я.

— Давай напугаю тебя ещё сильней.

.

Глава 9. Причины

— Не надо, — едва слышно попросила я.

— Что не надо? — ректор прищурился сильнее. — Конкретизируй.

— Пугать сильней. Не надо, — сказала я.

Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал громче и чётче, но всё равно это было похоже на невнятный лепет.

Впрочем, ректор услышал. Руку над моим локтем он так и не разжал. Просто чуть ослабил давление. Выпрямился и повёл меня в затемнённый угол кабинета.

Когда мы в полумрак, там вспыхнул светящийся, висящий прямо в воздухе экран, осветивший несколько кресел перед ним.

Ректор усадил меня в крайнее кресло, встал за моей спиной и придавил тяжёлыми ладонями мои плечи.

— Я сказал, что у тебя теперь новое имя, — начал он говорить за моей спиной давящим на нервы низким строгим голосом. — Ты возмутилась. Нарушила первое правило моей академии, — пауза. — Когда я говорю, меня слушают, — пауза. — И потом беспрекословно исполняют. То. Что я. Сказал.

Он сказал это так железобетонно, что я тут же охотно в это поверила.

И чего я возбухать начала? Да пусть хоть кем хотят называют, я уже на всё согласна, лишь бы он перестал меня прессовать…

— Второе правило моей академии, — продолжил говорить ректор. — Если мне вдруг возражают, то значит не понимают. Что у всего, что я говорю. Есть причины. Весомые такие. Увесистые.

Он приподнял ладони и увесисто придавил мои плечи.

Я молчала. Ещё не хватало его перебить, чтобы он ещё сильнее разозлился.

Ну его. Пусть уже договорит, что начал. И я сделаю всё, что скажет…

— Если причины мои так говорить и действовать не понимают, — продолжил ректор, — значит моя задача состоит в том, чтобы объяснить. Причины. Поэтому сейчас я начну тебе объяснять причины. Как ты выразилась? Тебя лишили дома, свободы и собираются лишить имени? Значит, ты не понимаешь причины, из-за которых это происходит.

Похоже, ректор наклонился ко мне, потому что его голос стал тише, но зазвучал прямо над моим ухом.

— Я хотел бы тебя поберечь. Только вот ты не понимаешь, во что вляпалась. Не понимаешь, значит будешь делать глупости. Разгребать последствия этих глупостей я не намерен. Поэтому моя задача — приблизить вероятность твоих глупостей к нулю. Достичь этого можно, лишь повысив твою осознанность.

Его голос стал ещё ниже.

— Значит, я тебе объясню, — продолжал он давить. — Уверен, это перепугает тебя намного сильнее, чем уже было. Зато ты поймёшь. С твоим страхом я готов иметь дело. Но не с глупостями. Смотри внимательно, девочка. Да, это будет страшно. Слушай и запоминай.

Дальше начался мой персональный ад.

Сначала на экране появились странные гуманоидной формы чёрные существа. Ректор назвал их длинное зубодробительное название. Подробно перечислил все способы, которыми они могут убить такую слабую особь, как я.

На экране при этом появилась моя планета. Её место в моей галактике подсветилось вертикальной синей линией.

Ректор продолжал перечислять виды оружия, которыми владеют эти чёрные, от плазмы и импульсного, до воздействия звуком.

Отдельно Эрдос перечислил способы, которым чёрные берут под психический контроль другие расы. Жуть. И от этого практически нет способов защититься.

Изображение моей галактики на экране приобрело объём. Масштаб изменился.

Рядом с моей родной галактикой, где оставалась отмеченной Земля, появились ещё несколько. В одной из них, через одну галактику, появилась вертикальная красная черта.

На верхней части этой красной черты появилось изображение этих чёрных инопланетян, как флажок.

А на вершине моей черты — голубой — появилась картинка моего насмерть перепуганного лица.

Справа от картинки галактики появилось изображение новых инопланетян. Похожие на людей. Только кожа красноватая. И странные наросты на голове спиралевидной формы.

Их название было короче. Тоже не запомнила.

У этих, по словам ректора, не было внешнего вооружения. Они сами как оружие.

Подтверждая слова ректора, тела гуманоидов на картинке закрутились спиралями, распадаясь на нити, превращаясь во вращающийся кокон.

Меня затошнило, когда ректор стал объяснять, что у этих вот — внешнее пищеварение. Как у пауков. Со всеми вытекающими. При этом вызывающих галлюцинации у жертвы. Вот так подчиняют своей воле эти спиралевики.

Дальше было ещё хуже. На картинках галактик появлялись всё новые и новые вертикальные красные чёрточки с картинками-флажками на вершине.

Ректор говорил название их расы. Буквально двумя-тремя предложениями, уже без таких кровавых подробностях, как у первых двух, описывал их.

Просто называл характеристики. Отдельно подчёркивал, каким именно способом эти инопланетяне могут заставить жертву сделать всё, что им нужно. И переходил к следующему виду.

Красные флажки множились. Всё больше и больше инопланетян.

Красные, синие, коричневые, белые… Похожие на людей, или вообще как кляксы бесформенные.

Все дико опасные. Все владеющие изощрённой формой оказывать влияние на мой вид.

Я тряслась всем телом, слёзы текли, но только тяжёлые ладони ректора на моих плечах не давали мне вскочить и сбежать.

Его же уверенные руки и чёткий ровный голос не давали мне сойти с ума от всего многообразия, что ректор продолжал безжалостно обрушивать на мой измученный мозг.

— Хватит, — наконец, прошептала я.

Ректор оборвал себя на полуслове. Вокруг моей одинокой синей линии всё уже рябило от красных флажков.

— Уверена? — холодным тоном поинтересовался ректор. — Я только начал. Мы ещё даже до грэргов, которые к тебе домой заявились, не дошли. Уверена, что не хочешь узнать, каким способом они забрали бы у тебя велискольдеру?

— Уверена, — прошептала я, а потом спросила: — и что, они все?..

— Не все, — голос ректора потеплел. — Я озвучил едва ли десятую часть списка. Намного больше, девочка. Намного. Больше.

Ректор убрал ладони с моих плеч. Обошёл моё кресло. Пользуясь тем, что промежутки между рядами кресел были широкие, встал передо мной.

Глава 10. Свобода

— Отлично, — кивнул ректор, продолжая внимательно рассматривать меня. — Только что ты подняла свои шансы выживания до… вы используете сто-процентную шкалу… по моим оценкам до семидесяти процентов. Хотя, когда Ларсен свалил отсюда, бросив тебя на мою голову, я не дал бы и пяти.

— Пятидесяти? — уточнила я.

— Пяти. Процентов.

Ректор выпрямился и пошёл к столу, на котором всё ещё стояло два стакана воды. Залпом выпил один и протянул второй мне.

— Пить будешь? — почти дружелюбно спросил он.

Я осторожно приблизилась. Пить хотелось. Меня всё ещё била нервная дрожь, но при этом я странно успокоилась.

Сейчас, когда он не жестил и не давил, на меня накатило чувство необъяснимой безопасности.

Хотя почему необъяснимой? Очень даже объяснимой.

Потому что я уже точно знала, что я не сплю, и я действительно вляпалась.

Инопланетяне существуют. И ракушка на моей груди, которая окутывает меня успокаивающим теплом, тоже какая-то инопланетная разумная жизнь.

И вот этот вот большой и страшный инопланетянин, так похожий на человека, намерен защитить меня от других страшных инопланетян.

Я покосилась на экран, где ещё светились вертикальные красные полосы, среди которых совершенно не было видно голубую, с моей фотографией на вершине.

— Я правильно понимаю, что министр… — начала я и замолчала.

— Ларсен Гард, — догадался о причинах моего затруднения ректор. — Можешь называть его министр Гард, он один у нас такой, — Эрдос усмехнулся. — Один за всех.

Я осторожно взяла стакан, который ректор продолжал мне протягивать, сжала его обеими руками и сделала несколько медленных глотков.

Ректор поставил свой стакан, снова скрестил руки на груди, заставляя меня смотреть на воду в моих руках, чтобы не видеть весь этот могучий рельеф, который просто выбивал меня из колеи.

А я и так уже вся выбитая, не только из колеи, но и из своей галактики…

Попыталась вспомнить, что хотела спросить про министра.

Даже получилось. Похоже, что у меня и в самом деле эта… адаптивность повышенная.

И почему мне переводчик переводит это как адаптивность, а не приспособляемость?

— Я правильно понимаю, что министр Гард узнал, что вот эти все… — я снова глянула на экран и тут же опустила взгляд в стакан. — Узнал…

— Попей водички пока, — усмехнулся Эрдос. — Смотрю, ты прониклась.

— Вы объяснили… — начала было я, и тут же снова посмотрела на воду, вспомнив его правила. — Ты объяснил очень доходчиво. Да, прониклась.

Я снова посмотрела на экран. Меня передёрнуло.

— Вы защитите меня от них? — дрогнувшим голосом спросила я.

— От них и от всех остальных, — уверенно ответил Эрдос. — Но это возможно при одном условии. Если ты не будешь делать глупостей.

Глубоко вздохнув, я опустила голову.

— Какие глупости я могу делать? — задала вопрос я. — Чтобы знать хоть, чего не делать.

— Первая самая большая глупость — это решить, что тебя тут свободы лишают. Это повлияет на все твои действия. Например, будешь пытаться сбежать. Начнёшь препятствовать учёбе. Преподавателям дерзить. Других студентов баламутить. И прочее. Крайне глупое. Насмотрелся. Нет. Подобного у меня больше не будет.

В его голосе прозвучали странные интонации, и я вскинула голову, глядя на него. Он явно злился. Смотреть на него, такого злого, было реально страшно, поэтому я снова опустила взгляд на воду в стакане.

— Хочешь свободы? — в его голосе мелькнули издевательские нотки. — Да вперёд! Договорись с велискольдерой, чтобы она к нам в оранжерею перебралась, а тебя отпустила, и вернём тебя на Землю твою, только в путь. Проснёшься у себя в кроватке, и решишь, что всё это яркий сон.

И почему я так чётко улавливаю его эмоции и то, что означают его интонации?

— Почему вы считаете, что возвращение на Землю — крайне плохой для меня путь? — спросила я, поднимая глаза.

На этот раз в его стальных глазах мелькнуло удивление.

— Очень плохой, девочка, — серьёзно сказал он. — Как минимум, никто не поверит, что велискольдера тебя отпустила. Как максимум, тебя всё равно похитят и будут таскать по всем планетам, где когда-либо была замечена вельра, чтобы ты снова её нашла и приручила.

— Почему вы считаете, что самый правильный для меня путь — это учиться в вашей академии?

Эрдос потёр лицо и посмотрел на экран с красными флажками.

— Информация о найденной велискольдере просочилась в единую преступную базу межгалактического альянса, — пожал плечами он. — Кто именно является новым носителем, тоже известно. Про тебя знают все. Поэтому тебе нужно безопасное место. Потому что едва ты появишься на любом транспортном узле галактики, тебя тут же узнают. Это решаемо. Замаскировать тебя и вывести из-под удара можно. Просто позже.

— Решаемо? — удивилась я.

Надо же. Я уже практически полностью спокойна. Даже веду с ним вменяемую беседу.

— Если за дело взялся Ларсен, всё решаемо.

В его голосе звучала твёрдая убеждённость, приправленная изрядной долей уважения.

Сразу поверила ему.

— И здесь есть ещё один важный момент, — добавил Эрдос. — Моя академия… Скажем так, это уникальное учебное заведение. У тебя ещё будет возможность оценить. Насколько тебе повезло.

Он протянул руку и указал на ракушку.

— Ты сейчас находишься в единственном месте, где тебя могут научить общаться с велискольдерой. Подружиться. Понимать её. И, чтобы она понимала тебя. Это даст тебе колоссальные возможности. Жить очень интересной и насыщенной жизнью.

В голосе Эрдоса снова проступила злость.

— Ты сказала, что здесь тебя лишат свободы. Правда в том, что как только ты пришла на тот пляж и подняла ракушку, ты уже стала несвободна. В моей академии тебя научат, как вернуть себе свободу. Как обрести столько свободы, что ты даже не способна вообразить!

— Несвободной? — переспросила я.

— Думаешь, откуда у тебя спокойствие? От велискольдеры. Ей здесь, в академии, понравилось. Она уже ощупала всё пространство, и явно хочет познакомиться с оранжереей.

Глава 11. Размещение +визуал

— Майя… Майя-Майя, — оглянулся на меня Хан. — Нормальное имя. По крайне мере коротко и запоминаемо. Ты у нас, значит, бездомыш.

Я как раз догоняла его по коридору, оглядываясь и рассматривая обстановку.

Здесь было просторно и светло. Серо-прозрачно-голубое пространство футуристического вида с огромными овальными окнами с видом на что-то парковое с высокими конуообразными зданиями и летающими между ними серебристыми каплями.

От этого вопроса мне стало неприятно.

— Почему бездомыш? — поравнявшись с ним, хмуро спросила я.

— Так мы называем тех, кто не поступал с экзаменационными испытаниями, а зачислен…. — он откашлялся. — По воле судьбы, так сказать. Из-за влияния внешних сил.

Хан покосился на меня и уточнил:

— Зачисление приказом самого великого и ужасного ректора Кинда, да ещё и по протоколу экстра. Для меня это очевидным образом говорит о следующем. В тебя вцепилась непонятная хрень. Её от тебя не отодрать. Вернуть тебя домой, или где ты там была, нельзя. Потому вне академии сразу сдохнешь. Короче, дома у тебя нет. И места, куда тебе можно с этой хренью приткнуться, тоже нет, чтобы сделать новым домом. Поэтому бездомыш.

В логике не откажешь. Я зябко передёрнула плечами и обняла себя, пытаясь успокоиться.

— Что тебе успел рассказать ректор Кинд? — спросил Хан, не глядя на меня. — Что про нашу доблестную академию успела узнать?

Прямота Хана мне понравилась. Похоже, этот тот человек, или какой там он инопланетной расы, который мне может во многом помочь разобраться.

— Меня забрали из дома в другой галактике и сразу сюда, — осторожно произнесла я. — Из-за этой ракушки. Час назад я понятия не имела, что жизнь есть где-то кроме как на моей планете. А тут внезапно оказывается, что существуют множество инопланетян, — я помедлила, соображая, что из разговора с ректором я могу ему сказать.

Решила отвечать только на поставленные вопросы.

— Что это уникальная академия. Здесь меня научат общаться с непонятной хренью, которая в меня вцепилась.

— В целом, да, — кивнул Хан.

Он вдруг остановился и повернулся ко мне. Несмотря на то, что он был ниже меня ростом, возник эффект, что он смотрит на меня сильно свысока.

— Судя по тому, что ты не буянишь, не истеришь, не требуешь вернуть тебя домой, и даже внятно отвечаешь на вопросы, я делаю вывод, что вводный разговор с ректором Киндом прошёл успешно.

Меня перекосило, и Хан довольно оскалился, что смотрелось жутковато, но не было лишено некоторого обаяния.

— Тебе очень повезло, что вводную тебе дал ректор Кинд лично. Он крайне доходчиво объясняет выгоды от старательного обучения. Выживаемость бездомышей от этого возрастает в десятки раз.

Дальше Хан двинулся дальше, а я слушала и слушала о том, что я везучая. Что это единственная такая академия. Что я бы точно сдохла, или мучалась, если бы не попала бы сюда и т.д. и т.п.

Как же мне хотелось оборвать его и сказать, что да, я всё поняла, можно ли перейти к сути дела, но интуитивно не стала этого делать.

Ректора я уже перебивала. Ну их тут всех. Пока буду слушать и смотреть. А там видно будет. Если и конфликтовать, то зная величину последствий. Здесь же ничего не ясно. Да и мало ли вельра в ракушке взбрыкнёт?

— На коммуникатор смотри, — распорядился Хан. — Чтобы знать, как в академии ориентироваться. За ручку тебя тут никто водить не будет, сама будешь разбираться. Опоздаешь на занятия, это твои проблемы. Вводные говорят один раз. С первого раза не дошло, разгребать свои проблемы будешь сама. В том числе от того, если кому-то придётся разгребать возникшие по твоей вине проблемы.

Нормально так… Я отобразила путь на коммуникаторе. Стрелочка показывала кружочек, и дальнейший путь уже выходил из другого кружочка где-то далеко на плане, в другом здании.

— Это транспортные порталы. Смотри и запоминай, как пользоваться.

Мы зашли в прозрачную куполообразную комнату. Хан показал на моём комме, как активировать его — коснуться кружка, в который вошла и затем второго кружка, из которого выходила линия.

Вокруг нас вспыхнул яркий свет. Теперь на комме ярче светился другой кружок.

Хан показал оранжерею, куда мне надо было зайти. Затем здание, в котором я буду жить — круглое и небольшое.

— Здесь расселение по группам, — продолжил Хан. — По протоколу экстра, в твоей группе будут ещё двое. Познакомишься завтра. Сегодня они на выездном интенсиве. Сегодня день освоиться, завтра вводное занятие с участием твоей группы, и начнёшь учиться.

В целом, это был отдельный двухэтажный коттедж на троих. На первом этаже были общие помещения — кладовки с чем-то непонятным, классные комнаты, что-то вроде тренажерного зала с пустой зоной по центру, кухня. На втором этаже три секции на каждого.

Оказывается, мне полагалось несколько комнат: спальня, учебная комната, совсем пустая комната с белыми стенами и полом, и отдельный санузел.

Даже гардеробная была, большая, с пустыми полками. Хан просканировал меня чем-то вроде ручки, и сказал, что сегодня принесут одежду и обувь моего размера.

В общем, здесь было всё, чтобы пересекаться с согруппниками только на приёмы пищи. И на совместные занятия.

Хан убедился, что я знаю, как проложить на коммуникаторе маршрут. Что у меня есть доступ к первичным материалам.

И ушёл, сказав, что никто со мной тут нянчиться не собирается. Хочу выжить — буду делать, что говорят.

— В общем, тут место, где можно свободно жить, по-большому счёту, в своё удовольствие, — напоследок сказал мне Хан. — Твои потребности здесь полностью обеспечены. Даже потребность в свободе. У тебя столько свободы, сколько унесёшь. Повторюсь. Бегать за тобой никто не будет. Следить, как ты выполняешь рекомендации, будут издалека. Живёшь и учишься жить в новой реальности. Постепенно разберёшься.

Хан помедлил и вдруг сказал:

— Послушай меня. Очень хорошо послушай, Майя. Тебе невероятно повезло. В академию пытаются поступить годами и десятилетиями. Тебе выпал уникальнейший шанс. Не пролюби его. Выпускники академии становятся уникальными специалистами, востребованными в любом месте обитаемых галактик. Ты разберёшься. Просто живи и учись в удовольствие и выполняй рекомендации на комме. Только и всего.

Глава 12. За кадкой

Нет, с согруппниками мне не повезло.

Точнее, с согруппником. Я даже не знаю, кто из них больший змеёныш — сам парень, или его фиолетовый змей.

Черноволосого худощавого гада звали Кай Ленски, и это оказалась та ещё тварь.

Не знаю, как с ним выживает целый год в одной группе Лора, счастливая обладательница чёрной тучки.

У Лоры по-моему какой-то свой дзен, с неё всё стекает, не затрагивая умиротворённо-созерцательного состояния.

Мне такого дзена не достичь никогда.

Так я размышляла, спрятавшись за большущей кадкой в оранжерее. Уселась на мягкую кочку со мхом и опёрлась спиной на тёплую стену.

За месяц в академии, это место стало моим любимым. Здесь меня никто не видит.

Можно отсидеться, привести нервы в порядок. Хотя я уже чувствую, что близится миг, когда я скажу, что моим нервам уже ничего не поможет.

Целый месяц Кай мотает мне нервы, мать его неизвестную так! Месяц!!

С первого дня, тварь такая, начал! Ладно, не с первого, со второго. Но как же он меня достал!!

Жаль, велискольдера ещё никак себя не проявила. Вообще никак.

Может быть хоть с её помощью я бы гадёныша скрутила бы. И змеюку его дурацкую.

Я всхлипнула, вытирая некстати пролившиеся слёзы. Просто взяли и потекли.

Даже пожаловаться было некому.

В первые дни ещё Хан заходил узнавать, как дела. Я попросила его перевести меня в другую группу. Он сказал, что без вариантов. Всё забито. А ещё, я должна уметь адаптироваться к сложным условиями.

Гадство! Адаптация к сложным условиям, мать его!

От бессилия у меня просто всё кипело внутри.

Начиналось-то всё более-менее. В нашу первую встречу с Каем и Лорой мы даже мирно совместно позавтракали.

Учёба тоже началась спокойно. Пользуясь инструкциями на коммуникаторе мы втроём вполне сносно потренировались в общей комнате.

Кай и Лора уже умели общаться со своими симбионтами. Тучка и змей даже выполняли их несложные просьбы.

Моя велискольдера молчала. Я делала все упражнения по инструкции из коммуникатора, но ракушка оставалась просто ракушкой.

На следующий день всё повторилось. Вельра не реагировала.

Всего два дня прошло. Что я ожидала?

Только вот Кай хмурился всё больше. А под конец тренировки он заявил, что я здесь по ошибке. Ему в группе такая слабачка не нужна. И он сделает всё, чтобы я сама свалила из академии.

Я ответила, что мне деваться некуда, поэтому пусть он свои угрозы своему змею в пасть засунет. Это его разозлило ещё больше.

Лора вмешалась и сказала, что если мы подерёмся, она нажалуется на нас обоих.

Кай тут же присмирел, зыркая на меня злющими синими глазами. И мы просто разошлись по комнатам.

А на следующий день началось.

Кай гадил исподтишка. Клей на моей дверной ручке, после чего я долго руки отмывала. Какие-то волоски в моей еде, которая только мне подходила — эти двое питались особыми жидкостями в банках странной формы.

Моя одежда всё время портилась. Инвентарь, с помощью которого я должна была тренироваться, оказывался в чём-то измазан. В результате я тратила время на чистку.

И ничего нельзя было доказать. Камер в нашем доме не было.

Мне надо решить, что делать. Мои попытки хоть как-то приструнить гадёныша проваливались.

Гадить в ответ я не смогла. Придумала что-то такое же, похоже на выходки Кая. Уже даже собралась сделать. Но… мне вдруг стало так мерзко и противно!

К тому же всегда тёплая ракушка на моей груди вдруг обдала меня диким холодом… я тут же отказалась от мысли сознательно делать что-то плохое. Не буду опускаться до его уровня.

Но что делать в этой ситуации, я совершенно не могла придумать.

Пыталась поговорить с Каем по-человечески. Он даже слушал, серьёзно кивал, но ничего не прекращалось.

Жаловаться? Я объясняла Хану, что такое поведение одногруппника ненормально.

Но Хан отмалчивался. А потом вдруг разозлился и ясно дал понять, что это часть обучения. Что я должна научиться находить выход из сложных жизненных ситуаций.

Кай другой расы. Он преследует свои цели. У него отличная от меня логика. Когда я пойму её, я пойму, как всё исправить.

Да пошли они все с этой логикой!

Вчера, я застукала пурпурного змея Кая на своей территории, у себя в ванной.

Змеюёка плевался ядом на пол у меня в душе.

Вот откуда у меня жжение на стопах…

Моё терпение лопнуло, и я отправилась прямиком к ректору.

Только вот его секретарь — роскошная рыжая красотка с пышными формами — сказала, что ректор в служебной поездке, и его ещё неделю не будет.

Не выдержу неделю. Точно не выдержу.

Я всхлипнула и начала вытирать бесконтрольно льющиеся слёзы.

Месяц, как я в академии. Целый месяц. Вельра молчит. Ни ректора, ни министра, ни Хана, даже никого из преподавателей.

Коммуникатор с инструкциями и два непонятных инопланетянина. Лора, которая вся в себе со своей тучкой. И гадёныш, которого я никак не могу придумать, как приструнить.

Я здесь совсем одна. Могу рассчитывать только на себя.

Надо придумать, как справиться с этим гадёнышом. Я придумаю. Обязательно придумаю!

— Малышка, ты что здесь, за кадкой делаешь? — раздался вдруг рядом низкий и глубокий мужской голос.

Глава 13. Похищение

Я буквально окаменела, услышав этот голос.

Только не он, только не он, только не он!!

Рядом присел на корточки бооольшой такой мужчина. Отбросил со лба густые золотистые волосы и поправил большие часы на широком запястье.

— Понятно, что ты тут за кадкой делаешь, — внимательно разглядывая меня, — прячешься. И плачешь.

Я быстро вытерла слёзы, попыталась встать, но большая рука тут же схватила меня за плечо, надавила, вынуждая сесть.

— Разговор есть, девочка, — сказал министр Ларсен.

Я потёрла лицо и попыталась отодвинуться от него. Стальные пальцы сжались на моём плече крепче.

— Я не хочу с вами разговаривать, — тихо сказала я.

— Начинается, — хмыкнул Ларсен.

В следующий миг он ловко подставил руки под мои колени и спину, легко встал со мной на руках и пошёл к выходу из оранжереи.

— Эй! — опомнилась я. — Поставьте меня!

— Ты вроде уже должна была освоиться с правилами, — усмехнулся он, даже не думая меня отпускать. — Ты меня уже дважды оскорбила. Тебя прощает только то, что в твоей культуре множественное число означает вежливое и уважительное обращение. Иначе бы я потребовал с тебя компенсацию.

— Я не хочу с вами… — под его взглядом, тут же из добродушно-весёлого ставшего мрачным и давящим, я поправила себя: — я не хочу с тобой никуда. И разговаривать не хочу.

— Придётся, — легко сказал он и вынес меня из оранжереи. — Я за тобой пришёл. Меня категорически не устраивает твоя динамика. Эрд слишком занят, чтобы вмешаться. Поэтому я раздвинул дела и высвободил время. Займусь тобой лично.

— Но я не…

— Помолчи пока, — жёстко глянул он на меня.

Я тут же заткнулась.

Прямо на площадке перед оранжереей стоял лёгкий серебристый флаер.

Едва мы приблизились, дверцы открылись, Ларсен посадил меня на пассажирское сидение рядом с водителем. Пристегнул меня прозрачными ремнями и лихо прыгнул рядом.

— Это похищение? — тихо спросила я.

Ларсен запрокинул голову и громко рассмеялся.

Красивый смех. Густой, низкий, сильный, раскатистый. Очень искренний.

Наверное, человек, который умеет так смеяться, не может быть плохим?..

— Да, малышка, — довольно заявил он. — Я тебя похищаю!

С этим словами он взялся за рычаг управления, и флаер взлетел вертикально вверх.

Я отрешённо смотрела прямо перед собой.

Если честно, мне было всё равно.

До точки какого-то равнодушия начинаю скатываться.

Вообще в моей жизни ни одного просвета.

Начиная с похищения этим самым рослым внушительным блондином.

— Я смотрю, у тебя привычка уже меня похищать, — совершенно неожиданно для самой себя усмехнулась я.

— Вдруг тебе понравится, — хмыкнул он. — Такую красавицу я готов похищать ежедневно. Даже ежечасно.

Я покраснела от его слов. Вот зачем он? Мы и знакомы-то всего ничего.

Минут десять, наверное, и то месяц назад. Моя квартира, прыжок в портал, короткий разговор с ректором.

— В таком случае у меня для тебя плохие новости, — продолжила я в том же странно-ироничном тоне. — В министерстве будут большие проблемы. Из-за отсутствия руководителя.

— Ты не поверишь, малышка, сколько людей радуются, когда я отсутствую.

— Боятся?

— Да. Трепещут в моём присутствии. Решительно не могут работать.

Странно. Такой лёгкий тон разговора давался мне очень просто.

Судя по всему я дико соскучилась по простому общению. Гадёныш-Кай понятно, Лора просто блаженная какая-то, больше со своей тучкой трындит.

— Мне тоже нужно трепетать в твоём присутствии? — спросила я вдруг.

— Как хочешь, — пожал могучим плечом он и тут же спросил заинтересованно: — а ты трепещешь?

— Я тебя боюсь, — призналась я. — А ещё очень зла на тебя за то, что унёс меня с моей планеты. Но сейчас мне говорить с тобой легко. И это тоже пугает.

— Пугливая красивая малышка, — произнёс он. — Отважно преодолевающая все невзгоды, которые обрушились на столь хрупкое нежное создание.

Не совсем понимаю, почему он мне говорит комплименты. Чего он этим добивается?

Зато приятно. Очень приятно.

Я раскраснелась, в груди появилось тепло.

— Да, невзгод мне что-то много отсыпалось, — мрачно подтвердила я и поинтересовалась: — И куда же мы летим?

— Мне нравится твоё “мы”, — вдруг усмехнулся Ларсен, бросив на меня долгий пронзительный взгляд.

Вот как он это делает? Буквально утонула в его глазах. Светло-голубых, красивых, под тёмными широкими бровями.

Для чего это он? Зачем?

Как это произошло вообще? Мы виделись десять минут, и после этого прошёл месяц.

А сейчас я общаюсь с ним на “ты” как со старинным приятелем, шутки шучу и всё прочее…

— Мы летим в очень приятное место, — сказал он, направляя флаер практически вертикально вверх. — Тебе необходимы другие впечатления. Не те, что ты испытывала целый месяц, пока я разгребал ворох проблем, которые навалились на моё министерство в связи с появлением тебя.

Я потёрла лицо. Вот только мне чувство вины за это не хватало. Что у всех вдруг резко из-за меня неприятности.

— Теперь я буду разгребать ворох проблем, — усмехнулся он, — которые образовались в связи с тем, что ты целый месяц жила в негативных впечатлениях. Без Эрда и меня.

Глава 14. Впечатления

Эээ… стоять-стоять, в смысле без ректора и него?

— Подождите, а… — начинаю я, но слова застревают у меня в горле.

Вцепляюсь в сидение, потому что Ларсен закладывает нормальный такой поворот. Просто бросает флаер в бок и тут же вниз.

— Держись, малышка, — цедит он с мрачным видом.

Вцепляюсь в сидение. Ларсен швыряет флаер вертикально вниз, мы несёмся к земле, падаем с нарастающей скоростью…

Я только открываю рот в немом крике — даже кричать не могу, горло сдавило страхом.

Ларсен бьёт себя по запястью — по часам — перед носом флаера появляется золотой круг, и мы падаем в него.

Секунда темноты, показавшаяся вечностью, и под нами появляется сверкающее под солнцем большое круглое озеро.

Флаер, повинуясь твёрдой руке министра, выравнивается и зависает над водой.

— Кхм… мда, — усмехается министр, переводя мрачный взгляд на меня. — Другие впечатления. Я рассчитывал, что твои новые впечатления сразу будут приятные. Погоди пока.

Я нервно киваю.

Ларсен, прищурившись, смотрит на меня ещё несколько секунд, оценивающе и цепко. Поправляет свои пышные золотистые волосы, взбудораживая меня буграми мускулов, прорисовавшимися под рукавами.

Помедлив чуть, начинает терзать свои наручные часы — которые на самом деле, как я уже поняла, продвинутый коммуникатор.

Если честно, я в тотальном ступоре. И то, что происходит дальше, меня не успокаивает, скорее наоборот.

Потому что Ларсен совершенно преображается. Его лицо каменеет. Могучие плечи напрягаются.

Он начинает говорить на незнакомом мне рычаще-рокочущем языке низким властным голосом.

Судя по всему, говорит он явно с подчинёнными. И я им категорически не завидую.

При этом даже угрозы в его голосе не чувствуется. Нет. Ларсен говорит холодно, чётко, но чё-ё-ёрт, как же от этого страшно, лучше бы орал.

Всё заканчивается мгновенно.

Не глядя на меня, Ларсен берётся за рычаг управления и направляет флаер к берегу.

— Ты очень полезна, Майя, — цедит он сквозь зубы, глядя прямо перед собой. — Столько уже крыс у себя в министерстве отловил. Сейчас вот, благодаря тебе, ещё одну накрыли. Надо нам с тобой чаще встречаться.

Я сглотнула. Я не собираюсь с ним встречаться…

— Посмотри пока по сторонам, — дёргает он плечом. — Какого цвета тут трава?

Захлопав глазами от неожиданного вопроса, я посмотрела из окна флаера. По берегам озерца был вполне земной пейзаж. Изумрудная трава, лиственные деревья. Кажется, даже цветочки какие-то.

Светило солнце, точнее нет, не одно, а два солнца, если присмотреться, но зато на них можно было смотреть, практически не щурясь.

— Здесь зелёная трава, министр Гард, — тихо ответила я.

— Называй меня Ларс, — поморщившись, сказал он. — Так будет проще.

— Кому проще? — уточнила я, постепенно приходя в себя.

— Мне проще, — усмехнулся он. — И тебе. Часто видеться теперь будем, — он перевёл на меня цепкий взгляд, и снова стал смотреть вперёд. — Очень часто.

Я потёрла лоб подрагивающими пальцами. Ларс, значит. Ну-ну.

Тем временем министр опустил флаер на берег озера — на круглую площадку.

К ней примыкала дорожка, ведущая к большому круглому дому — одноэтажному с высокой конусообразной крышей из широких зелёных листьев.

Дверца открылась, Ларс легко выскочил из флаера, подошёл ко мне и подал руку.

Помедлив, я встала, поставила ногу на ступеньку и положила пальцы на его широкую ладонь.

В момент соприкосновения наши рук, меня будто током ударило — ласковым, тёплым током. Мягкой волной прострелило по позвоночнику, растеклось теплом в груди и животе, жарким потоком по спине.

Я покачнулась, и Ларс ловко поймал меня на руки.

Затаилась в его больших руках, глядя в его потемневшие глаза. Покраснела дико.

Ларс опустил глаза на мои губы. Снова посмотрел в глаза. И размашисто понёс меня к дому.

— Я хочу сама пойти, — тихо сказала я, отмечая, как сипло прозвучал мой голос.

— Ты напугана, — пожал он плечом, даже не думая сбавлять свой шаг. — Я собираюсь эту эмоцию заменить другими. Смущение от мужского внимания очень даже для этого подойдёт.

Я тряхнула головой.

— Мужского внимания?.. — тупо переспросила я.

— Да, мужского. Внимания.

Ларс сказал это, опустив взгляд на меня, в глаза, и ниже — на губы.

— Ты красива, малышка. Очень. Не только безупречной, идеальной внешностью. Ты очень женственна, грациозна и очаровательна.

Ларс остановился, глядя мне прямо в глаза. Его голос при этом наполнился низкой, чувственной хрипотцой.

— Даже в напуганном состоянии твоё обаяние прорывается, — продолжил он. — У сильного мужчины ты вызываешь желание носить тебя на руках, оберегать от всех бед, защищать от любой угрозы, какая только может возникнуть в этой вселенной. Я рад, что у меня есть широкие возможности всё это делать для тебя.

После этого он снова пошёл вперёд, глядя перед собой.

А я… словила ощущение нереальности происходящего. Это он что, всё правда это говорил — про меня?

Мне стало так приятно и тепло от его слов… Смутилась, конечно. И при этом у меня было стойкое чувство, что он не врёт, не лукавит, не пытается произвести на меня впечатление.

Его интонации, что-то ещё неуловимое, давало мне уверенное чувство: он совершенно уверен в том, что говорит.

А ещё то, как он сказал “широкие возможности”. За этим словом явно стояло больше, чем я уловила с помощью переводчика. Возможностей, похоже, там было реально огого.

Ларс тем временем подошёл к дому, произнёс что-то мне непонятное рычаще-отрывистое.

Стены разошлись, открывая проход.

Ларс пронёс меня через пустое белое пространство, на белой стене напротив входа проявились четыре двери, Ларс направился в самую правую.

Там оказалась уютная круглая комната со столиком, мягким диваном, позволяющим смотреть из панорамного окна от пола до потолка на озеро.

Глава 15. Влияние

Зажатая между подлокотником мягкого дивана и высоким внушительным министром, я ощутила чёткую нехватку воздуха.

Впечатлять меня, значит.

Я посмотрела на еду, поставленную передо мной Ларсом.

Здесь очистить руки, а вот это вот руками. Вот сейчас я буду брать пальцами эти шарики, класть в рот, а он, значит, будет за этим наблюдать.

На губы мои смотреть. Так же, как когда меня нёс сюда.

То есть я его вижу второй раз в жизни, причём в прямом смысле слова. И оба эти раза он меня куда-то забирает, и типа спасает.

Я закрыла глаза, досчитала до трёх, чувствуя, что предел моего кипения достигнут.

Причём красивого такого, спрессованного, качественного, полномасштабного кипения.

Добило меня то, что министр ненавязчиво погладил мою спину и положил руку на мою талию.

Я вскочила, умудрилась выскользнуть из его рук и из-за стола, отбежала подальше.

Не знаю, на что я рассчитывала, но нет. Так дело не пойдёт. Кто он такой вообще?

Ларс приподнял бровь, откинулся на спинку дивана и раскинул на ней руки.

— Во-первых, я сыта, — начала я, буквально выплёвывая слова. — Во-вторых, мне не нравится, что вы меня трогаете. В третьих…

— Продолжай, — изогнул губы в опасной усмешке Ларс.

Ах да, тут же всех на ты… Понятно.

Продолжать расхотелось. Я скрестила руки на груди и отвернулась к окну. Посмотрела на озеро.

— Я не могу делать вид, что всё хорошо, Ларс, — неожиданно откровенно выдала я. — Меня лишили дома. Ладно, хорошо, я смирилась с тем, что живу теперь в другой галактике и должна учиться неведомо чему. И вообще…

Я вдруг повернулась к нему.

— Ларс, ты же с ректором в друзьях. Можно я буду жить в оранжерее, а? Пожалуйста! Там я видела приятную подсобку, я бы на диванчике…

— Стоп, — прищурился Ларс и выпрямился во весь свой внушительный рост.

Он вышел из-за стола. Я попятилась от него инстинктивно.

Ларс поморщился, но остановился. Скрестил руки на груди.

— Почему ты хочешь жить в оранжерее?

Я закрыла глаза и отвернулась к окну. Уставилась на зелёную травку и красивые цветы. Признаваться в том, что я не могу справиться и наладить отношения с гадским мальчишкой не хотелось.

— Там красиво. Вельре там нравится.

— Это не та причина. Майя, говори как есть.

Меня дёрнуло от этого имени.

— Можно меня земным именем называть?

— Нет.

— Понятно.

— Говори, — нажал голосом Ларс. — Если есть проблема, её надо решать.

Я потёрла лоб. Голова начинала болеть.

— Я хочу рассказать, но не могу, — призналась я.

— Тебя обижают одногруппники? — спросил он.

Я промолчала. Вздрогнула от того, что на мои плечи опустились две широкие горячие ладони.

— Это может быть влияние велискольдеры, — спокойно объяснил Ларс. — Это эссенция жизни. Она не даёт делать плохие вещи. Если ты считаешь, что жаловаться плохо, она не даст тебе это сказать.

Я озадачилась.

— Но я же бежала к ректору, чтобы пожаловаться на Кая! Но его не оказалось на месте.

— Когда начала бы, не смогла бы пожаловаться. И что же ты хотела рассказать ректору?

— Кайский змей меня доводит! — выпалила я и тут же вскрикнула: — Ай!

Я опустила взгляд на ракушку, и её тут же накрыла большая ладонь Ларса.

— Жжётся? — спросил он.

— Да, сильно, — пожаловалась я и тут же снова поморщилась, оттягивая ракушку за шнурок, — ай, да что же она…

В этот момент Ларс обнял меня одной рукой, а второй взял за подбородок. Поднял моё лицо и поцеловал. Прижался горячими губами.

Втянул мою нижнюю губу, погладил её языком, так чувственно-неспешно, что я приоткрыла губы с невольным стоном.

Ларс воспользовался этим, погрузился языком в мой рот, приласкал мой обалдевший язык, и… с тихим рыком сгрёб меня двумя руками и углубил поцелуй.

Ох… да он попросту имел меня этим поцелуем, совокуплялся со мной губами и языком, последовательно и умело обрушивая меня в настоящий ураган возделения.

Не заметила, как обняла его спину, как выгнулась под давлением его властной руки на пояснице.

Дурман… сладкий, невероятный, восхитительный…

— Так вот они какие, министерские методы спасения моих студенток, — вдруг раздался рядом голос, который мне не забыть никогда. — Я думал, ты её тут успокоительным накачиваешь, а ты… Действительно, как там на Земле говорится? Девушка чертовски соблазнительна, чего время зря терять?

Глава 16. Полосы

Я дёрнулась из рук Ларса, но ничего не вышло. Прижал меня к себе, вдавил буквально, не дёрнуться.

А мне так стыдно стало… Почему я вот так?

— Крайне соблазнительна, Эрд, — произнёс надо моей головой Ларс. — Её Вельра атаковала. Потому что жаловаться начала.

— С каких это пор носительнице вельры нельзя жаловаться своим защитникам? — поинтересовался ректор.

Его голос раздался совсем близко.

Я боялась повернуться к ректору. Слишком ярко было в памяти, как он меня прессовал в своём кабинете.

— Пока вельра не приняла защитников, а носительница в постоянном стрессе, вельра даже не собирается выползать из стазиса, — пояснил министр. — При этом она любое поведение носительницы, которое сочтёт агрессивным к окружающей среде, будет блокировать и наказывать. Потому что это бьёт по самой сути вельры.

— Разумное объяснение, — помедлив, ответил ректор.

— Эрд, почему ты не в Лиапосе? — поинтересовался Ларс, даже не думая отпускать меня из рук. — У тебя там дел ещё на полгода минимум.

— Выкрутился и всё решил за месяц, — мрачно сказал ректор.

— Силён, — после паузы сказал Ларс.

— А что ещё мне оставалось? — хмыкнул Эрд. — У меня тут подопечная успехи делать отказывалась. Пришлось ускориться. Кстати, Майя, у меня к тебе масса вопросов накопилось. По отчётам ты всё делаешь правильно, учишься старательно, но прогресса ноль.

Я вскинула голову, чтобы выдать всё, что думаю по этому поводу, но ракушка снова обожгла меня. Я айкнула.

В тот же момент Ларс погладил меня по голове.

— Тшшш, малышка, спокойнее, — мягко произнёс он мне и тут же с жёсткими интонациями, заставшими меня вздрогнуть: — Эрд, я успокаивал Майю. Всё было хорошо, пока ты не пришёл. Как ты вообще нашёл нас?

— Ты так спрашиваешь, как будто первый день знакомы. Если нужно подарить девушке приятные впечатления, куда ещё ты её привезёшь?

— Вариантов целая галактика, — хмыкнул Ларс. — Хочешь сказать, что я настолько неоригинален?

Он чуть разжал объятия и погладил меня по спине. Меня накрыло тёплой волной восторженных мурашек от этого простого прикосновения. Или непростого? И вообще, почему я всё ещё позволяю себя трогать?

Я попыталась выскользнуть из его рук, но ничего не получилось. Хватка тут же снова стала стальной.

— Нет, Ларс, — в тон ему ответил ректор. — Ты настолько оригинален. Никто не додумается искать тебя здесь. Особенно с девушкой. Просто я слишком хорошо тебя знаю.

— Я хочу, чтобы ты меня отпустил, Ларс, — как можно твёрже сказала я.

— Хочешь, чтобы тебя пообнимал Эрд? — поинтересовался Ларс.

Я аж дара речи лишилась.

— Н-нет… — почему-то заикаясь, выдала я.

— Тогда терпи меня, — усмехнулся Ларс.

— Я не хочу тебя терпеть.

— Тогда наслаждайся, — с проступившей в интонациях улыбкой, ответил Ларс.

В его низком голосе при этом полыхнули вкрадчиво-бархатные нотки.

Меня в жар бросило от одного звука, сердце застучало чаще, внизу живота запульсировало.

— Действительно, зачем терпеть, если можно наслаждаться, — насмешливый голос ректора прозвучал совсем уже рядом, позади меня.

— Зачем всё это? — обречённо спросила я.

Мужчины помедлили.

— Тебе нужна защита, — ответил ректор. — Мы годимся на эту роль лучше всего.

Я вздохнула и снова постаралась высвободиться из рук министра. Снова не получилось. К тому же теперь меня зазнобило.

— Вам-то это зачем? — спросила я, стараясь не грубить, чтобы ракушка меня снова не обожгла.

— Много причин. Майя, почему ты дрожишь? — вдруг спросил Ларс, снова погладив меня по спине.

— От нервов! — вспылила я. — Меня трогает мужчина, которого я знаю второй день. Мне ничего толком про эту вельру не говорят. Она влияет на меня. Я не могу её снять, или отказаться от неё.

Я замолчала.

— Ещё из-за чего? — спросил Ларс.

Меня затрясло сильнее. Будто температура за сорок перевалила. Озноб и жар одновременно.

— Меня бесит моё новое имя. Ты вот требуешь себя Ларсом называть! И Эрдос требует по имени.

— Я ещё и Эрдом потребую сейчас называть, — хмыкнул у меня за спиной ректор.

Я чуть не взвыла.

— Вот и я хочу себе своё имя. При посторонних как хотите. Я ведь тоже при посторонних вас должна ректор Кинд и министр Гард. Почему вы меня не можете называть Машей?

— Справедливо, — пожал плечом Ларс и снова погладил меня по голове. — Маша, тебе так будет спокойнее? Перестанешь дрожать?

От того, что меня наконец-то назвали моим именем, я чуть не расплакалась. Даже не знала, что это настолько важно для меня…

Хоть что-то своё отвоевала…

— Я не знаю, почему дрожу, — тихо сказала я. — Но за имя спасибо. Мне стало намного легче.

Ощущение жара и озноба не проходило.

— Ты слишком напряжена, — сказал Эрд. — Ларс, давай-ка на диван.

Ларс тут же поднял меня на руки и пошёл к дивану у стены. Сел, устраивая меня на коленях.

Эрд тут же сел рядом, схватил мои щиколотки своими огромными ручищами и положил к себе на бёдра.

— Зачем?.. — только и могла выдохнуть я от таких бесцеремонных манёвров.

— Расслабить тебя надо, — спокойно сказал ректор, ловко проминая мои икры и стопы сильными пальцами. — Напряжения в тебе слишком много.

Но мне показалось, что стало ещё хуже.

Тем временем Ларс надёждно обхватил меня одной рукой, а второй взял мою руку. Тоже стал проминать тыльную сторону кисти приятными поглаживающими движениями. От запястья, вдоль косточек к костяшкам, и мягкими касаниями впадинки между ними.

Я заворожённо смотрела, как меня массируют большие мужские руки.

Показалось, что я впадаю в блаженную дрёму.

Вдруг произошло крайне странное...

Моя кожа засветилась мягким белым светом.

В этот момент на руках Ларса и Эрда, прямо на коже, и будто под кожей, проявились светящиеся полосы.

— Эрд, это что, активация? — требовательно спросил Ларс.