Зимнее чудо для Снежного лорда

1

Малышка плакала не переставая. Лия утешала ее, как могла, но у той то ли животик болел, то ли зубки резались – бедная мать не знала.

– Да уйми ты ее наконец! – не выдержав, Барт швырнул в них сапог.

Лия едва успела увернуться и прикрыть ребенка собой. Тяжелый сапог попал ей по плечу, заставив вскрикнуть от резкой боли. Еще с прошлого раза синяки не сошли, а теперь появятся новые…

– Житья от вас нет! – прорычал Барт, поднимаясь.

Лия сжалась в своем углу: она боялась мужа. Боялась мужчину, за которого ей, сироте, пришлось выйти замуж.

Он двинулся на нее, занося пудовый кулак.

– Лучше бы сына родила! Толку от тебя никакого! Теперь корми вас, бездельниц!

Лия зажмурилась.

Сейчас он ударит ее. Свалит на пол, а затем еще пнет для острастки. Он всегда так делает, когда зол. Но если она не расплачется, то Барт тоже не станет долго глумиться над ней: выпустит пар и уйдет. Вернется под утро, хмельной и довольный.

Она не хотела думать, где он проводит ночи и с кем. Главное, что не с ней. Главное, что она сможет отделаться парочкой синяков и спокойно поспать. Потому что «любовь» Барта страшнее, чем «не любовь». Уж лучше пусть бьет, чем любит…

Мужчина пересек узкое пространство кухни и навис над женой. Она была такой жалкой в его глазах, такой уродливой. Зачем только женился?

А, ну понятно, зачем. Если ты до тридцати не женился и детей не завел – то в армию загребут.

Барт в армию не хотел, ему хватало отцовской кузни и отцовских оплеух. Но и жениться его не тянуло. За жену выкуп нужно давать, а если ей не понравится что-то, так она всегда может городскому главе нажаловаться и вернуться к родителям.

Но был один выход – жениться на сироте. Такой жене идти некуда, разве что в монастырь. Она будет мужу ножки целовать за то, что выбрал ее. И слушаться беспрекословно.

– Забыла, чем мне обязана, тварь неблагодарная?! Если б не я, до сих пор бы в том бараке жила и питалась объедками!

Первый удар пришелся Лие в больное плечо.

Она тоненько всхлипнула.

Второй попал по спине.

Барт схватил ее за волосы, сдернул с лавки на пол.

– Дай ребенка! – прорычал, вырывая орущего младенца из рук матери.

Лия вцепилась в дочку изо всех сил. Боялась, что муж в запале навредит малышке. Не зря же он с такой ненавистью смотрит на нее.

– Я сказал, дай! Мне! Ребенка!

Отобрав дочь, Барт швырнул Лию в угол. Та ударилась головой о буфет и затихла. Ребенок тоже затих, едва оказался на руках у отца.

Мужчина с минуту разглядывал личико младенца. Чужие синие глаза, тонкая бледная кожа, светлый пушок…

Такая же уродина, как ее мать.

– Пожалуйста, – донесся из угла тихий голос, – не делай ей больно…

Барт перевел ненавидящий взгляд на жену.

Та все еще лежала там, где упала. Длинный подол задрался, обнажив тонкие ноги с округлыми коленками.

От вида этих коленей и того, что скрывалось выше, у Барта пересохло в горле. Он внезапно вспомнил, что кожа у его жены гладкая на ощупь, нежная, совсем не такая, как у местных женщин. Будто сливочная. Во всех местах.

– Твое счастье, что сегодня драконья ночь, – произнес мужчина особым тоном, от которого Лия сдвинула колени и натянула задравшийся подол по самые пятки. – До утра из дома нельзя выходить, значит, будешь меня ублажать. Вспомнишь, где твое место.

2

Барт спал.

Лия лежала рядом, не в силах двинуться с места. Она даже не опустила подол сорочки после того, как муж скатился с нее, отвернулся и захрапел. Боялась его разбудить.

Свеча на столе давно догорела, спальню освещала только луна, смотревшая через покрытое изморозью стекло. Рядом в колыбельке тихо посапывала Милим.

Коротко выдохнув, Лия повернула голову к окну. Луна сегодня была на редкость большая, яркая. Она занимала половину неба и казалась очень близкой.

Лия перевела взгляд на оберег. Это был стеклянный дракончик, подвешенный за нитку к оконной раме. В прошлую зиму Барт тоже заставил его туда прикрепить. Сказал, что это – знак покорности Снежному лорду.

Тогда-то Лия и узнала о местной легенде.

Мол, высоко в горах, там, где никогда не тают белые шапки льдов, живет ледяной дракон. Раз в сто лет, в ночь зимнего солнцестояния, он спускается в долину вместе со стужей, чтобы выбрать себе невесту.

В такую ночь нельзя выходить из дома, если не хочешь превратиться в ледяную статую прямо посреди улицы!

В такую ночь надо следить, чтобы в печи не погас огонь. Иначе весь дом покроется инеем.

В такую ночь каждая девушка брачного возраста трясется под одеялом: а вдруг ледяной дракон выберет ее? И каждая мать плачет тайком: только бы ее кровиночку обошло это несчастье!

А сегодня как раз такая ночь. Самая длинная в году.

Может, эта легенда – просто страшная сказка?

Большая луна притягивала, завораживала Лию. Женщина протянула к ней тонкую руку. И вздрогнула…

По луне скользнула крылатая тень.

Это он. Снежный лорд.

Он покинул свой замок…

В камине весело трещали поленья, алый отблеск сквозь решетку падал на доски пола. Но, несмотря на это, в доме похолодало. Так резко, что в колыбельке заворочалась Милим, а Барт перестал храпеть.

Лия затаила дыхание.

Расширенными глазами она смотрела, как инистый узор на окне становится все больше, все гуще. Затем в стекло ударил порыв ветра. Швырнул горсть колючего снега и помчался дальше по улице белым вихрем.

Женщина вздрогнула.

– Холодно, – проворчал Барт под боком и столкнул ее на пол. – Поленья подбрось, совсем обленилась. Зачем только кормлю тебя, бесполезную тварь!

Пока она дрожащими руками ворошила уголь и подкладывала дрова, за окном стонала и выла вьюга.

– Что-то совсем разгулялся Хозяин, – пробурчал Барт. Сел, свесив ноги с кровати, и почесал волосатую грудь, виднеющуюся в вырезе ночной рубахи. – Не к добру это…

В дверь что-то стукнуло. Удар был глухой, но сильный. Дверь завибрировала, железный засов застонал, вибрация волной прокатилась по стенам и полу.

Недовольно ворча, Барт прошел к окну мимо Лии.

– Ничего не видно.

Сверху донесся скрежет. Будто кто-то начал срывать черепицу.

Лия закрыла решетку камина и повернулась к мужу.

– Барт…

– Тихо ты! – прикрикнул на нее и застыл. – Слышишь, как стучит?

Она слышала: пугающие глухие удары сыпались и на крышу дома, и на стены.

– Вот чего ему нужно от нас? Оберег ведь на месте. Эй, Хозяин! – закричал Барт, сложив ладони рупором. – Нет у нас твоей невесты, здесь только моя жена! Она порченая! Она тебе не нужна!

Будто в ответ на эти слова шум усилился, удары посыпались с утроенной силой.

Лия вскрикнула. Ее крик заглушил звон бьющегося стекла – порыв ветра выбил окно. Снег и лед вперемешку с осколками хлынули ей под ноги.

Неужели ледяной дракон пришел за Милим?

Эта мысль пронзила Лию как удар молнии.

Неужели он заберет ее девочку?!

Подхватив подол, чтобы не путался, она бросилась к колыбельке. Но Барт успел схватить ее за рубашку и дернуть:

– Куда?! Не видишь, стекло разбилось!

Лия с громким воплем упала.

Она должна была врезаться носом в пол, но этого не случилось. Снег расстелился пушистым ковром, в который и рухнула Лия.

– Чего разлеглась! – Барт снова дернул, на этот раз за ворот рубашки. Ткань угрожающе затрещала, врезавшись в горло женщины. – Снег в дом метет! Вставай живо! Бери одеяло и заделывай дыру, глупая курица!

Лия со стоном схватилась за шею. Барт с руганью поволок ее по полу к окну:

– Зачем я только женился на тебе? Ничего сделать не можешь!

Внезапно хватка ослабла. Барт издал странный звук, похожий на хрип.

Лия упала, хватая ртом воздух. И в ту же секунду десятки снежных вихрей закружили вокруг нее. Длинные, тонкие, похожие на хлысты или извивающихся змей. Они гладили ее по обнаженным рукам и ногам, оставляя призрачные следы. Но каждое прикосновение холода обжигало, словно тавро.

– Моя! – один из вихрей скользнул по щеке.

И слезы на щеках Лии застыли кристалликами льда.

– Моя! – другой вихрь обвился вокруг ее шеи.

У Лии перехватило дыхание.

Ей казалось, что сквозь густые танцующие снежинки она видит чье-то лицо.

– Моя! – прорычал третий вихрь, кусая ее за губы.

Лия рвано выдохнула – и дыхание повисло в воздухе облачком пара.

А затем все тело женщины загорелось от боли, словно ее швырнули в огонь.

Нет, не в огонь – в прорубь со льдом.

Задыхаясь от боли и холода, она отыскала глазами мужа.

Барт стоял на коленях, бледный как полотно. А за его спиной застыла высокая тень.

Тень была человеческой, сотканной из миллиарда снежинок, а за плечами у нее трепетал то ли плащ, то ли крылья. В руках незваный гость держал меч с узким, слегка изогнутым лезвием.

Лия никогда не видала таких мечей – длиной с человеческий рост.

Вот он занес его над головой Барта. Острое лезвие льдисто сверкнуло.

Затем… опустилось.

Лия зажмурилась и завизжала что было сил.

Теплые капли упали ей на лицо.

Сквозь собственный крик она услышала стук упавшего тела. Затем шаги. Ледяная ладонь провела по ее лицу, заставляя женщину захлебнуться криком.

– Моя… – прошелестело над ухом.

Лия забилась в снежных путах, но те держали надежно.

3

– Ох, Пресветлая! Что здесь случилось?!

Чужой голос ворвался в сознание, всколыхнул память.

Лия застонала. Она лежала на чем-то твердом и чувствовала себя так, словно все тело пропустили через мельничный жернов.

– Лия, Лия! – кто-то тряс ее за плечо. – Да очнись уже!

– Погоди, сейчас очнется, – этот грубый голос заставил вздрогнуть.

А следом в лицо ударила порция холодной воды.

Захлебываясь и жадно глотая воздух, Лия открыла глаза.

Все вокруг плыло как в тумане.

Она поморгала, восстанавливая зрение, и поняла, что лежит на полу, в луже воды, которую на нее только что выплеснули из ведра. Рядом, склонившись над ней, застыла свекровь. Пустое ведро все еще было у нее в руках.

– Очнулась? – прищурилась госпожа Гейл. – Отвечай, что здесь случилось? Что ты сделала с моим сыном, мерзкая тварь?

– М-матушка… – Лия непонимающе сжалась.

Почему госпожа Гейл так сердита? О чем она говорит?

Тонкий детский писк заставил Лию встрепенуться:

– Милим!

– С ней все хорошо, – из тени выступила Эрса, сестра Барта, с ребенком на руках. – Чего не скажешь о моем брате.

Она посмотрела Лие за плечо. С похолодевшей душой Лия проследила за ее взглядом и обернулась.

– Б… Барт…

Муж сидел на полу, прислонившись к дальней стене, и обеими руками сжимал голову, словно боялся, что она отпадет.

– Он сидит так уже полчаса! – прошипела госпожа Гейл, надвигаясь на Лию всем немаленьким весом. – И ни на что не реагирует! Что ты сделала с моим сыночком?!

– Я… но я… не понимаю…

Лия замолкла, оборвав себя на полуслове.

Перед глазами мелькнула картина: Барт на коленях и крылатая тень за его спиной. Занесенный меч, стук падающего тела, теплые капли, упавшие на щеку.

Дрожащей рукой она коснулась этой щеки. Поднесла пальцы к глазам.

Крови не было…

Ей все приснилось?

Но…

Но что же тогда здесь произошло?

Она обвела вокруг потерянным взглядом.

В комнате ничего не напоминало о случившемся. Огонь в камине давно догорел, но угли еще тлели. Стекло в окне было целое, без признаков изморози. С улицы заглядывал солнечный свет. Только… только кожу по всему телу пекло так, словно Лию ошпарили!

Она поймала на себе презрительный взгляд свекрови.

– Бесстыдница!

Лия опустила глаза. Она сидела в одной сорочке, мокрой насквозь. Ткань облепила тело, подчеркивая все выпуклости и изгибы.

– На вот, прикройся! – госпожа Гейл сорвала с кровати одеяло и швырнула в нее. – Зачем только мой сыночек женился на такой лахудре!

В ответ из угла, где сидел Барт, послышался тихий смех.

От этого смеха Лия вздрогнула, а госпожа Гейл бросилась к сыну. Она упала перед ним на колени, схватила за голову и попыталась заглянуть ему в лицо:

– Сыночек? Что эта гадина сделала с тобой?

Смех стал громче и… безумнее.

Оттолкнув мать, Барт поднял голову.

Лия похолодела: он смотрел прямо на нее, но в его глазах не было и проблеска мысли, а левую щеку украшала тонкая, длинная царапина, из которой сочилась кровь.

– Барт? – Эрса осторожно шагнула к брату. – Как ты себя чувствуешь?

Он не обратил внимания на нее. Его взгляд, не отрываясь, смотрел на Лию. Но в нем не было ни капли узнавания.

– Барт? – Эрса сделала еще один шаг.

– Пожалуйста, – прошептала Лия, – не подходи к нему! Не с Милим!

– Что ты такое несешь? – нахмурилась та.

Затем посмотрела на мать. Госпожа Гейл уже поднялась, но не спешила снова приблизиться к сыну.

Барт продолжал смотреть на жену. Он уже не смеялся. Коснулся царапины, моргнул и поморщился.

– Шлюха! – выплюнул с обычным презрением.

Лия вздрогнула.

– Барт, сыночек, – госпожа Гейл протянула к нему руки.

Но он снова оттолкнул ее и поднялся.

– Эта тварь, – Барт указал на жену, – опозорила нашу семью.

Лия сжалась.

– Что ты такое говоришь, сынок? – удивленно спросила мать.

– Она завела любовника! Я сам его видел! Этой ночью, пока я спал, она впустила его в дом, и он едва не убил меня!

С каждым сказанным словом Барт распалялся все больше и все больше наступал на Лию. Оказавшись рядом, он схватил ее за шиворот и вздернул на ноги.

– Но… но я не знаю, кто это был! – закричала та в свое оправдание. – Я никого не впускала, клянусь!

В памяти мелькнуло бледное лицо с тонкими чертами, льдисто-голубые глаза…

Однозначно, тот, кто пришел к ним в дом вместе с вьюгой – мужчина, но таких красивых мужчин не бывает! Они не существуют в этом убогом городишке, приткнувшемся между скал. Неужели… неужели это сам Снежный лорд?

Но… он выбирает только невинных девушек! Так написано в предании! Так говорят жрецы!

– Врешь, гадина!

Тяжелая ладонь Барта взлетела над ней.

Лия зажмурилась, ожидая удара, и не увидела, как госпожа Гейл внезапно бросилась между сыном и невесткой.

– Сынок!

– Мать, уйди, – прорычал Барт. – Сейчас я задам ей трепку!

– Нет, сынок, погоди! Посмотри!

Госпожа Гейл схватила невестку за волосы, рывком заставила запрокинуть голову и подставить свету лицо.

– Посмотри, сынок! Это стигмы! Это знак зимней невесты!

– Чушь!

Голос Барта прозвучал не очень уверенно. Грубый палец коснулся щеки Лии, и женщина чуть-чуть приоткрыла глаза.

Муж рассматривал ее с хмурым вниманием.

– Мама, – вклинилась Эрса, – о чем вы?

– Подойди, посмотри на нее. Это то, о чем я думаю?

Теперь уже все трое обступили дрожащую Лию. А та не могла понять, чем вызвала такой интерес.

Но вот Барт прищурился и сорвал с нее одеяло. А затем смачно выругался.

– Он выбрал ее… – глаза Эрсы расширились. – Но… но почему? Разве это не должна быть невинная девушка? Зачем ледяному дракону чужая жена?

– Надо отвести ее к жрецам, – госпожа Гейл поджала губы, – пусть они разбираются. Пока она не наслала на нас какое-нибудь проклятье.

4

Лия одевалась как во сне. Она не могла поверить в то, что случилось: тот, кого называют хозяином стужи и господином снегов, этой ночью пришел к ним в дом. Он защитил ее от побоев Барта. Он оставил на ней свою метку. Он выбрал ее…

Но почему?

Она боялась, что ответ на этот вопрос ей не понравится.

Солнце уже клонилось к закату, когда семейство Гейл направилось в храм. Только Эрса осталась в доме с малышкой.

Ночь зимнего солнцестояния была самой длинной и самой холодной в году. Город, лежащий в долине меж острых скал, замела снежная буря, но за день сугробы успели осесть. Небо очистилось от мрачных туч, на нем сияло бледное декабрьское солнце.

Если Снежный лорд получит сегодня невесту, то к апрелю от зимы не останется и следа. Но если по какой-то причине обычай будет нарушен… город ждет холодная смерть. Здесь все превратится в лед.

Так гласила легенда.

На улице резвились дети, бросаясь друг в друга снежками. Взрослые довольно улыбались: солнце светит, буря прошла, значит, повелитель стужи выбрал невесту! Да, кому-то не повезло. Кто-то сегодня отдаст свою дочь на заклание холоду. Но что значит жизнь одной девушки, еще не успевшей познать мужчину и нарожать детей, когда на кону стоят жизни всех горожан от мала до велика?

Жители Римарсы высыпали из домов и тихонько переговаривались:

– Кто она?

– Кого отметил лорд-дракон?

– Вы не знаете, за кем пришли жрецы?

Вопросы множились, а ответов не было ни у кого. Пока на ратуше не заговорил старый колокол. Удивленный народ поспешил на площадь.

– Ну вот, не успели, – проворчал Барт и по привычке хотел пихнуть Лию в плечо. – Шевелись!

Мать удержала его руку.

– Тихо, сынок, – напомнила мягким тоном. – Она теперь собственность Ледяного дракона, не нужно его гневить.

Лия не знала, радоваться ей заступничеству свекрови или бояться. Одно ей было точно известно: в прошлый раз Снежный лорд убил жениха своей избранницы. Только за то, что тот осмелился посягнуть на нее.

Все в городе знали эту историю: сто лет назад лорд-дракон выбрал Амию – дочку пекаря. Самую завидную невесту в долине. И, конечно же, у нее был жених – Петар, молодой подмастерье. Когда утром после снежной ночи Амия обнаружила на себе стигмы, ее горю не было границ. В панике она убежала из дома до того, как туда наведались жрецы. Она пришла к своему жениху и попросила, чтобы он сделал ее женщиной, ведь Снежный лорд забирает только невинных девушек!

Но стоило Петару раздеть любимую и уложить на кровать, как что-то случилось. Он вдруг захрипел и начал царапать себя за горло, словно не мог вдохнуть. Кровь отхлынула от его лица, и парень упал ничком. Перепуганная Амия смотрела, как его кожа медленно покрывается льдом – тонкой прозрачной корочкой.

Когда их нашли, Петар был уже мертв. Амия умоляла не отдавать ее ледяному чудовищу, но все мольбы оказались напрасны.

– Не рискуй, сынок, – госпожа Гейл погладила сына по плечу, – она этого не достойна.

Лия поежилась и ускорила шаг. Она шла, надвинув капюшон на самый нос и опустив голову, чтобы никто не увидел стигмы на щеках. Кожа горела по-прежнему, хотя уже не так сильно, словно привыкла. Но тело женщины сотрясала мелкая дрожь, она никак не могла согреться. Потому что холод шел изнутри. Тот холод, который Снежный лорд впустил в нее с поцелуем.

– И то правда, – ответил Барт, бросая на жену злобный взгляд, – теперь ее сам Хозяин научит уважать мужа!

Колокол продолжал созывать всех жителей на площадь. Пока Гейлы туда добрались, там уже яблоку было негде упасть. Мать и сын решили не лезть в толпу, встали поодаль, крепко держа Лию за обе руки.

Лия тоскливо глянула на здание ратуши.

Зачем она послушалась и пришла сюда? Ответ очевиден: у нее нет выбора. Долина, в центре которой раскинулся город, окружена острыми пиками скал. Через них невозможно перебраться, если только ты не умеешь летать.

Она не умела. Поэтому даже не думала о побеге. Да и куда ей бежать?

Сейчас появится главный жрец, который объявит, что сокрытие зимней невесты карается смертью, и Барт своими руками вытолкнет ее вперед. А что будет потом?

Лия лихорадочно вспоминала, что говорилось в сказаниях. Кажется, жрецы должны подготовить невесту, обрядить. А потом ее прикуют к алтарю, и верховный жрец Праматери проведет особый свадебный ритуал, навсегда связывая горячее женское сердце с мертвым сердцем повелителя стужи.

Ее оставят в храме одну. На всю ночь. А потом?..

Что будет «потом», Лия не знала. На этом местные предания обрывались. Но ни одна невеста из храма не вернулась – это было известно всем. Они оставались там навсегда, мертвые или живые. И больше никто никогда их не видел…

– …стигмы! – ворвался в ее мысли зычный голос жреца. – Если кто видел избранницу Снежного лорда и может указать на нее, пусть укажет!

На миг воцарилась тишина. Люди на площади смолкли, ожидая, кто же сознается.

– Я могу! – рядом закричал Барт и дернул Лию за руку. – Вот она!

Толпа хлынула в разные стороны, а он толкнул жену в образовавшийся проход.

Та не удержалась на ногах.

– Кто она, Барт Гейл? – взгляд жреца прошелся по Лие.

Женщина упала на колени, едва успев подставить руки. Капюшон скрыл ее волосы и лицо.

– Это моя жена! Лия Гейл!

– Зачем ты обманываешь нас, Барт Гейл? – жрец покачал головой. – Повелитель выбирает только юных девушек, не познавших мужчины.

– Я не вру! Смотрите, это она!

Лия вскрикнула, когда Барт сорвал капюшон с ее головы. Светлые волосы рассыпались по плечам и засияли красным золотом в свете закатного солнца. Но не это заставило толпу издать слаженный вздох.

Стигмы на щеках женщины искрились и переливались, словно присыпанные бриллиантовой крошкой. Так искрится и переливается на солнце только что выпавший снег.

– Это она! – крикнул кто-то. – Смотрите! Повелитель стужи выбрал чужачку!

Толпа заволновалась, полетели изумленные возгласы. Даже верховный жрец застыл на крыльце, не веря своим глазам.

5

Это был приговор.

Нет, даже хуже. Любой приговор можно обжаловать, подать апелляцию… только не этот.

Лия смотрела на стоящих рядом людей, видела, как они отворачиваются, прячут взгляды. Они знают, на что обрекают ее и… и молчат. Никто не заступится. Она ведь чужачка, пришлая сирота, которую Барт взял в жены из милости. У нее здесь нет ни родных, ни друзей. Все втайне радуются, что Снежный лорд выбрал ее…

Она видела, как матери ревниво прижимают к себе дочерей, и по ее губам скользнула понимающая улыбка. Она тоже была бы рада, если бы кто-то другой занял ее место. Тоже стояла бы в стороне, обнимая Милим и тщательно пряча взгляд.

Хорошо, что ее дочери ничего не грозит. Следующий ритуал – только через сто лет. Целых сто лет в долине будет тепло…

Из ворот ратуши вышли несколько жрецов и направились к Лие. Четверо из них несли паланкин, еще четверо были вооружены до зубов: двое шли впереди и двое замыкали процессию. Командовал ими верховный жрец.

Только когда процессия приблизилась к Лие, женщина будто очнулась.

– Матушка! – закричала она, падая в ноги свекрови. – Не оставляйте мою Милим! Умоляю вас, позаботьтесь о моей дочери, она же ваша внучка!

– Не позорь нас, – прошипела госпожа Гейл, вырывая из ее рук свой подол. – Весь город смотрит!

Город и правда смотрел. С жалостью, но в то же время с облегчением.

– Ну-ну, – верховный жрец по-отечески похлопал Лию по плечу, – поднимайся, негоже невесте нашего господина стоять на коленях.

Из горла Лии вырвался странный звук: то ли смех, то ли всхлип. Но она послушно поднялась.

Пока шла к паланкину, лишь раз обернулась. Отыскала глазами мужа. Тот разговаривал с пышногрудой черноволосой красоткой и улыбался ей.

Лия узнала ее. Это была Ийна – хозяйка трактира. Барт взял ее за руку, игриво погладил, и Лия задохнулась от боли.

Она еще здесь, живая, а он уже забыл про нее!

Словно в ответ на эти мысли жжение на коже Лии внезапно усилилось. Она поймала на себе понимающий взгляд верховного жреца:

– Забудь всю свою прошлую жизнь, дитя. Ты к ней уже не вернешься.

– Почему я? – побелевшие губы не слушались.

– Этого тебе никто не скажет, потому что никто не знает. Садись.

Он откинул ткань, закрывающую вход в паланкин. Один из подручных жрецов услужливо придвинул скамеечку, чтобы было удобнее. Лия поставила на нее ногу и замешкалась. Ей хотелось оглянуться. Еще раз пройтись взглядом по толпе, отыскать глаза свекрови и мужа. Запомнить их…

Нет, ей хотелось увидеть дочь. Свою маленькую Милим. Убедиться, что с малышкой все в порядке. Что о ней позаботятся.

– Я не могу! – выдохнула Лия, убирая ногу со скамейки.

– Что? – нахмурился верховный жрец.

– Не могу умереть! Если умру, то не увижу, как вырастет моя дочь, не буду знать, что ей нужна моя помощь, не смогу ей помочь! Отпустите меня!

Последние слова она прокричала, вырываясь из рук жрецов.

Весь город молча смотрел, и никто не сдвинулся с места.

Четверо рослых мужчин в жреческих одеяниях легко скрутили слабую женщину. Один из них прижал к ее лицу платок, пропитанный особым составом.

Лия кричала и отбивалась, но все было напрасно. Стоило лишь вдохнуть этот состав – и тело обмякло. Силы покинули пленницу.

Она уже не чувствовала, как кто-то подхватил ее на руки и аккуратно уложил на подушки внутри паланкина.

Не слышала, как кто-то сказал:

– Ваша святость, вы уверены, что мы должны забрать именно эту женщину? Прежде наш лорд не выбирал замужних.

И как верховный жрец хмуро ответил:

– Ледяной дракон отметил ее. Это все, что нам нужно знать.

6

Когда Лия очнулась, вокруг стояли звенящая тишина и насыщенный запах цветов. Она открыла глаза и вздрогнула – над ней голубело небо. Высокое, по зимнему чистое, как в сильный мороз, без единого облачка. Но между глазами и этим небом было что-то еще, похожее на легкий туман.

Лия дернулась, пытаясь встать, и поняла, что не может двинуться с места. Ее руки и ноги были крепко привязаны к железным костылям, вбитым в алтарь, на котором она лежала.

Повертев головой, Лия поняла, что обзору мешает белая газовая вуаль, наброшенная на лицо. А еще ее окружают цветы. Много живых цветов: жрецы убрали ими алтарь и саму невесту. Даже в волосы ей вплели благоухающие белые лилии. Она не могла их увидеть, но узнала по сильному одуряющему запаху.

Откуда зимой цветы?

Ах, да… их же выращивают в оранжерее при храме.

Лия смогла чуть приподнять голову, а затем с тяжким вздохом откинула ее обратно на твердую подушечку.

Сил хватило, только чтобы убедиться, что лежит она здесь не голая. Жрецы одели ее в длинную сорочку из сверкающей серебристой материи.

Вуаль или, точнее, фата на лице мешала. Лия помотала головой в разные стороны, надеясь скинуть ее. Но ничего не вышло. Оставив попытки, она еще раз огляделась, насколько могла.

Вскоре женщина выяснила, что лежит на каменной плите в центре пустого городища, окруженного частоколом из огромных сосен. Частокол был такой высокий, что закрывал весь обзор. Лишь с одной стороны виднелись запертые ворота. Видимо, через них жрецы и внесли «невесту».

Лия задумалась.

Чем бы ни было это место, это точно не храм. И почему, несмотря на мороз, ей не холодно?

Она подергала путы. Может, удастся их ослабить. Если вокруг нет никого, значит, никто и не увидит, если она освободится и убежит.

Куда убежит и как перелезет через частокол высотой в три человеческих роста, Лия не думала. Все ее мысли поглотило желание ослабить узлы на веревках. Она дергала руками и ногами как сумасшедшая. А потому не сразу заметила странный шум.

Сначала он был очень тихим. Но, когда начал нарастать, Лия испуганно замерла. Она уставилась в небо и вся превратилась в слух.

Звук становился все громче и ближе. Он напоминал хлопанье огромных полотнищ на ветру.

Что может издавать такой шум?

Ответ пришел через минуту, когда порыв ветра смел с алтаря все цветы.

Он смел бы и Лию, если бы не веревки, которыми она была привязана.

В небе над частоколом показалась огромная крылатая тень. У тени была вытянутая голова на длинной шее, поджарое хищное тело, длинный хвост с шипом на конце и гигантские крылья.

Лия оцепенела. Ужас объял ее настолько, что она не могла даже зажмуриться. Чешуя ящера сверкала на солнце расплавленным серебром так, что стало больно глазам. Сквозь эту боль и слезы Лия смотрела, как крылатое чудовище кружит над ней, а затем пикирует вниз с трубным рыком.

«Дракон! – мелькнуло в ее голове. – Снежный лорд – это просто чудовище! Он пришел меня съесть!»

Лия смотрела, как он приближается – огромный, смертельно опасный, неумолимый. И понимала, что это конец. Нет спасения. Сказочка о невесте для Снежного лорда не может закончиться хорошо. Она не невеста, просто обед.

Обед для чудовища.

Дракон завис в метре от нее. Заслонил небо и выставил когти.

«Это конец», – подумала Лия с мрачным удовлетворением.

И с усилием опустила веки. Смотреть своей смерти в глаза она не желала.

Лия напряженно ждала, что острые когти вот-вот вопьются в нее. Ждала клацанья зубов и победного рыка.

Но ничего подобного не случилось. Тень исчезла, крылья захлопали сильнее, взметая ветер. А потом все затихло.

Лия затаила дыхание. Вытянувшись в струну и крепко зажмурившись, она вслушивалась в тишину. Пыталась различить хоть какое-то присутствие дракона. Куда он делся? Почему стало так тихо?

Вот под чьей-то ногой хрустнула ветка.

Лию пронзила дрожь.

Кто-то склонился над ней, и снова тень наползла на закрытые веки.

А затем она почувствовала, как кто-то убирает фату с ее лица. Холодная и сухая ладонь провела по щеке, вызывая мурашки.

– Вот ты какая… моя невеста, – произнес хриплый, словно простуженный голос.

Лия вздрогнула, собираясь открыть глаза. Но мужчина, кем бы он ни был, не дал ей этого сделать. Одна рука властно легла на ее веки, вторая зарылась ей в волосы. Морозное дыхание прошлось по щеке…

Сердце Лии колотилось где-то в горле, отбивая сумасшедшую сарабанду.

– Красивая… – прошептал неизвестный, почти касаясь ее кожи губами.

Она чувствовала, что он очень близко. Так близко, что едва ли между ними влезет и волосинка.

Неужели Снежный лорд сейчас поцелует ее?

Как тогда, ночью…

Она хорошо помнила тот поцелуй. Губы лорда были холодными и неподатливыми. Тогда он не целовал ее, а клеймил. Что же будет сейчас?..

Но лорд не торопился. Играл с ее волосами, так и не убрав руку с глаз. Потом его ладонь скользнула вниз, обрисовывая изгибы тела, и задержалась на груди.

Лия громко сглотнула.

– Боишься?.. – в хриплом голосе ей почудилась злая усмешка.

Но это зло предназначалось не ей. Казалось, лорд был зол на себя. Почему?

Она судорожно облизала пересохшие губы. Сковавший ее ужас был настолько силен, что она уже не замечала его.

– Боишься, – лорд констатировал факт.

– Н… не боюсь! – Лия дернулась. – Я пришла сюда умереть. Чего мне бояться?

– Глупая храбрая девочка. Мне не нужна твоя смерть.

– А что же вам нужно?

– Только жар твоего сердца. Но я не смогу его получить, пока ты жива для этого мира. Прости…

Он просит у нее прощения? За то, что убьет?

Его вторая рука соскользнула, освобождая ее глаза. И Лия в тот же момент распахнула ресницы.

Лорд нависал над ней. Солнце било в глаза, не давая разглядеть мужчину. Но она все же узнала его. Он был точно такой же, как прошлой ночью. Очень молодой. Невероятно, нечеловечески красивый. С бледной кожей, сияющей словно свежий снег. И длинными белыми волосами, которые неровными прядями падали на лицо.

7

Над головой чирикали птички, звенели серебряные колокольчики, а лицо щекотал солнечный луч.

Лия машинально прикрыла глаза рукой. Она лежала в чем-то теплом, упругом и мягком. Словно в пуховой перине. Ощущение было настолько приятным, что она мурлыкнула как кошка и потянулась, выгибая спину.

А затем открыла глаза.

Огляделась.

Недоуменно потерла веки, поморгала и еще раз огляделась.

Но богато убранная спальня в бело-голубых тонах осталась на месте. Как и тяжелый бархатный балдахин, затканный серебром.

– Я сплю? – Лия ущипнула себя за руку.

И зашипела – боль была вполне реальной. А еще она освежила воспоминания.

– Я… я умерла?! – ахнула женщина, подскакивая на кровати. – Это рай?!

В дверь постучали. Лия замерла, настороженно глядя в направлении звука.

– Госпожа, – раздался из-за двери смиренный девичий голос, – если вы уже проснулись, позвольте войти. Я принесла вам утренний чай.

Госпожа? Ее назвали госпожой? Определенно, она умерла и попала в рай!

– Входите! – крикнула, набравшись смелости.

Дверь отворилась. Почти не дыша, Лия смотрела, как в комнату входит невысокая, аккуратная как куколка юная девушка в платье горничной. У девушки была бледная кожа и светло-голубые волосы, зачесанные в высокий шиньон. Ресницы и брови тоже светло-голубые. А еще они у нее сверкали, словно припушенные снегом.

– Госпожа, – девушка сделала книксен и поставила на столик поднос с серебряным чайным сервизом, – доброе утро. Я ваша личная горничная. Какой наряд желаете надеть?

Она махнула рукой, и стена позади нее подернулась голубоватой дымкой, которая превратилась в проход. В этом проходе потрясенная Лия увидела ряды платьев. Все они висели на манекенах, как в лавке господина Тиссо, только были намного роскошнее. Все оттенки синего – от едва заметной голубизны свежего снега до черно-лилового цвета полночи, серебряное шитье, сверкающие бриллианты, похожие на кристаллики льда. А еще – длинные шубы, палантины и муфты из блестящего серебристого меха.

– К-какой наряд? – дрожащим голосом переспросила Лия.

Да она в жизни не видела столько одежды, еще и такой красивой!

– Рекомендую надеть для завтрака вот этот шелковый пеньюар, – горничная шевельнула пальцами, и из прохода выпорхнуло длинное струящееся платье из бледно-голубого муара. – А вот этот наряд для утренней прогулки в саду.

Следом вылетело еще одно платье, на этот раз из бархата более глубокого оттенка, отороченное серебристыми кружевами. Оно аккуратно опустилось на спинку кресла, а рядом из воздуха соткались сапожки, перчатки, шляпка и палантин.

Лия во все глаза смотрела на это чудо, не в силах поверить в реальность происходящего.

Последнее, что она помнила, как Снежный лорд забрал ее с алтаря, и как она его… поцеловала!

– Ох! – выдохнула она, переводя взгляд на горничную. – Снежный лорд! Он, наверное, сердится на меня? Это же его замок, да?

Про замок Лия знала. Да все в Римарсе знали, что на вершине самой высокой скалы, укрытый туманами, стоит замок ледяного дракона. И что именно туда он забирает своих невест.

– Вы о лорде Лантаре? – осведомилась горничная бесстрастным тоном хорошо вышколенного слуги. – Его сейчас нет.

– А… когда же он будет?

– Когда пожелает.

Лия смутилась. Не то что бы она спешила увидеться со своим прекрасным кошмаром, но все же…

Для чего она здесь?

Нет, надо начать с другого вопроса.

– Можно узнать… как вас зовут? – она робко посмотрела на горничную.

– Силь, госпожа, – та слегка поклонилась. – И вы должны обращаться ко мне на «ты», я ваша прислуга.

– Силь… какое красивое имя. А я – Лия.

– Я знаю, кто вы, госпожа, – еще один короткий поклон.

– Почему вы… ты называешь меня госпожой?

По тонким губам горничной скользнула полуулыбка:

– Потому что вы моя госпожа и хозяйка Туа-ре-Лантара.

– Хозяйка… чего?! – глаза Лии стали в два раза шире.

Загадочно улыбаясь, Силь подошла к окну и раздвинула шторы.

Лия ахнула.

За шторами скрывалось окно. Оно было таким огромным, что занимало всю стену и казалось одним монолитным куском стекла. А за этим окном, словно за магическим порталом, открытым в другую реальность, сверкал и переливался на солнце пушистый снег.

Там был сад или, скорее, парк из вечнозеленых растений, границы которого терялись из виду. Аккуратные туи, пихты и кипарисы шли ровными рядами, между ними в снегу зеленели кусты рододендрона. Переливались изумрудной зеленью самшит и можжевельник. Кровавыми каплями сверкали красные ягоды тиса и падуба…

Не отдавая себе отчета, Лия поднялась с кровати. Словно завороженная, босиком прошлепала к окну и коснулась его рукой.

– Лед! – изумленно вскрикнула, отдергивая руку.

И правда, окно было затянуто не стеклом, а крепким слоем льда. Таким чистым и прозрачным, что если бы не голубоватый отблеск, то его вообще было бы незаметно.

– Но… как?!

Лия бросила на стены и пол растерянный взгляд. Только сейчас она поняла, что все поверхности в спальне покрыты сверкающим инеем.

– Это особая магия Туа-ре-Лантара, – ровно ответила та.

– Магия? – переспросила шепотом Лия. – Туа-ре-Лантар…

Странное имя или название перекатилось на языке словно кристаллики льда.

– Так зовут вашего господина?

– Не совсем. Это название замка. Теперь вы его хозяйка.

Лия хотела спросить почему, но осеклась. Сама вспомнила. Жрецы ведь провели свадебный ритуал! Значит, она здесь уже не в роли невесты, а в роли жены Снежного лорда?

Нет, он же не консумировал брак!

Или…

Сердце дрогнуло и забилось быстрее.

Лия нервно глянула на постель, в которой проснулась.

Одна подушка, несмятые покрывала…

Никакого намека, что она спала не одна.

– Госпожа, если вы будете продолжать так стоять, вас могу увидеть слуги, – голос Силь вывел ее из задумчивости.

8

Позже, сидя за столом в накинутом пеньюаре, Лия ковыряла ложкой суфле. Она немного поела, но пища не принесла удовольствия. Казалось, она жует безвкусную вату.

Силь наблюдала за новой хозяйкой бесстрастными голубыми глазами.

– Госпожа, вам не нравится блюдо?

Лия вздрогнула, выплывая из мыслей, и едва не обронила серебряную ложку.

– Нет, – натянуто улыбнулась, – все очень вкусно, просто… просто я…

Она замолчала, боясь озвучить то, что крутилось на языке.

– Хотите что-то спросить? – подсказала горничная.

– Да. Силь… Почему именно я? Почему он выбрал меня?

Лия ждала ответа, но Силь не торопилась отвечать.

Девушка забрала у Лии поднос с остатками завтрака, затем взяла щетку с туалетного столика и начала расчесывать золотистые волосы госпожи.

– Хозяин не объясняет свой выбор, – наконец проговорила она. – Но известно, что он забирает тех, по кому меньше всего будут плакать.

– Что?!

Услышав такое, Лия резко обернулась. Ее движение выбило щетку из рук горничной, и та со стуком упала на пол.

– Чушь! Он забирает невинных девушек, у которых есть родители, друзья, возлюбленный!

Не меняя бесстрастного выражения на лице, Силь наклонилась и подняла щетку.

– Прошу прощения, госпожа, но вы ошибаетесь.

– Нет! – Лия вскочила. – Я слышала легенды о Снежном лорде! В Римарсе их знают даже дети. Ваш хозяин – холодный, бесчувственный монстр, который когда-то давно наслал на Римарсу лютый холод. Люди задобрили его, отдав самую красивую девушку. С тех пор раз в сто лет он приходит за новой «невестой». Отбирает самое дорогое!

– Людям свойственно преувеличивать и перекручивать события. Если он само зло, почему они не откажут ему? Почему не защитят своих близких?

Тон горничной оставался ровным, но глаза стали темнее. Только Лия не обратила внимания. Переживания, тревоги и страх сбились в один комок из эмоций, который сейчас душил ее. Она хотела выговориться, выпустить из себя все, что накопилось за последние дни.

– Люди вынуждены ему подчиняться! У них просто нет выбора, – прокричала она, сжимая кулаки. – Ведь иначе он заморозит весь город! Я тоже здесь, потому что хотела спасти самое ценное, что имею!

Резкий треск заставил ее замолчать.

Лия вздрогнула и обернулась.

Зеркало, в которое она минуту назад смотрелась, покрылось паутиной трещин, словно кто-то ударил в его центр кулаком.

– Что это? – пробормотала Лия с ужасом глядя на разбитое отражение. – Как так случилось?

– Думаю, вам пора прогуляться, госпожа, – с застывшей улыбкой Силь обошла ее и заслонила стекло.

Лия попятилась.

Силь смотрела на нее без тени эмоций. Но казалось, что под этим напускным равнодушием бушует холодная ненависть. А улыбка, скривившая губы горничной, была похожа на трещину.

– У меня ведь нет выбора, да? – тихо спросила Лия. – Это все просто красивая клетка.

С грустной усмешкой она обвела руками вокруг себя.

– А прежде вы были свободной?

Теперь в словах Силь ей почудилась издевка, хорошо прикрытая ровным тоном.

Лия не стала спорить. Позволила горничной закончить причёску, затем надела предложенное платье. Равнодушно отметила, что наряд оказался точно впору.

Интересоваться, кому раньше принадлежали эти платья, она не стала. Ей было все равно. Единственное, что заботило женщину – ее дочь. Но спрашивать о Милим она не посмела. Потому что Силь тоже молчала, и в этом молчании Лия чувствовала пугающее напряжение.

Казалось, горничная прислуживает ей не по своей воле, а просто выполняет чей-то приказ, который ей очень не нравится.

Чей же?

Ответ был на поверхности.

Конечно, хозяина этого замка! Снежного лорда.

Присутствие Силь, ее враждебное молчание, подчеркнуто деликатное обращение – все это тяготило Лию. Хотелось побыстрее избавиться от горничной, побыть одной и подумать. Оплакать в одиночестве свою прошлую жизнь. Решить, что делать дальше.

Силь помогла ей надеть сапожки и шубку, повязала на голову пушистый платок, вручила мягкие рукавицы и замерла.

– Мне сопровождать вас на прогулке, госпожа? – спросила бесцветным тоном.

Лие почудился упрек, спрятанный в каждом слове. Она поспешно покачала головой:

– Нет, Силь, спасибо, я сама погуляю. Только проводи меня к выходу, если несложно.

– Идёмте, госпожа, – горничная двинулась вперёд.

Лия молча пошла за ней, глядя на ровную спину служанки. В груди что-то царапнуло. Нет, она не могла ошибиться, первое впечатление было верным: Силь враждебно настроена. Но почему?

А впрочем, какая разница, что о ней думает Силь или другие слуги в замке? Это неважно, ведь все равно она здесь не задержится.

Лия не понимала, к чему вся эта показная забота, наряды и вкусная еда. Почему Лорд тянет? Может, ему недостаточно просто убить ее на алтаре? Как он сказал…

“Мне нужен жар твоего сердца. Но я не смогу его получить, пока ты жива для этого мира…”

Стоило вспомнить эти слова – и Лию охватил озноб.

Что подразумевал Снежный лорд, говоря про жар сердца?

В памяти всплыл поцелуй. Холодные губы Лорда, его ледяное дыхание… Прекрасные, но пустые глаза.

Пустые ли?

Нет, скорее, усталые. Да, он смотрел на нее взглядом смертельно уставшего человека. Будто то, что происходило – было в тягость ему самому. И алтарь, и невеста, и тот поцелуй…

Но зачем тогда он все это делает?

Ответа у Лии не было.

Вздохнув, она потрясла головой.

Почему она вообще думает об этом накануне собственной смерти? Какая разница, почему Лорд тянет с её убийством! Разве не главное, что он даёт ей ещё несколько дней жизни? Или даже часов. Это тоже немало.

Ещё бы хоть раз увидеть Милим. Прижать дочь к груди. Поцеловать нежные щёчки. Вдохнуть её запах…

За это она готова отдать что угодно. И жар сердца, и всю себя…

– Вот, госпожа, это главный вход, – ровный голос Силь выдернул из воспоминаний о дочери. – Весь замок и парк к вашим услугам. Только не приближайтесь к драконам.

9

Драконы?!

Лия обернулась, чтобы узнать, что делать, если они сами к ней приблизятся. Но за спиной уже никого не было. Только легкая поземка закрутилась на том месте, где секунду назад стояла Силь.

С тихим шорохом распахнулись высокие двустворчатые двери. За ними был зимний день. Ясный, солнечный, с высоким голубым небом, на котором не проплывало ни единого облачка, и сверкающим снегом.

Свежесть морозного утра повеяла Лие в лицо.

Сердце тревожно вспорхнуло. Лия прижала ладонь к груди, сама того не заметив. Ступила на крыльцо и ахнула.

Если из окна парк показался ей красивым, то вблизи он был просто прекрасен. Снег лежал везде. Покрывал каждую поверхность пушистым ковром. Искрился на солнце. Прозрачные льдинки, словно новогодние игрушки, украшали резные беседки, скамейки, тёмные стволы...

Лия спустилась по ступенькам. Свежий снег захрустел под ногами, подхватывая ритм движения. Ей захотелось схватить белые хлопья в охапку и подбросить вверх, кружась под снегопадом.

Она удивилась сама себе. Давно ли в последний раз ей хотелось поиграть? Наверное, ещё в Детреме, когда были живы родители, а она сама – любимым ребёнком. Тогда Лия не была одинока и беззащитна. Тогда она чувствовала себя счастливой. Но это было так давно, что о тех временах остались лишь смутные воспоминания…

Лия медленно пошла вперёд, прислушиваясь к ритмичному хрусту снега под сапожками и тонкому перезвону льдинок. Глубоко вдохнула холодный воздух. Морозец был лёгким и лишь слегка пощипывал щёки.

Странно, но сейчас она чувствовала себя спокойной. Не боялась. В то время как дома привыкла постоянно быть настороже.

Дом… Нет, никогда она не считала дом мужа своим. Да ей бы и не позволили. Барт каждый день напоминал, что она нищенка, приживалка, что он женился на ней из жалости. Вот только не было в её муже жалости. Одна злоба.

Как там сказала Силь? “Хозяин забирает тех, по ком меньше всего будут плакать?”

Лия слышала совсем другие истории. Однако с ней именно так и случилось. Даже дочурка не будет плакать о ней. Милим ещё слишком маленькая, она быстро забудет о маме.

Из глаз потекли слёзы, оставляя на щеках прозрачные ручейки. Лия этого не заметила.

Резкий порыв ветра взметнул подол платья. Скользнул стужей по ногам.

Щёки кольнуло. Лия коснулась лица ладонью и изумленно вскрикнула – вместо слёз на щеках застыли острые льдинки. Они поранили пальцы. И на белый снег упало несколько красных капель. Но разве могла эта боль сравниться с той, которая разрывала сейчас ее сердце?

Издалека донесся сдавленный вой. Тихий и горестный.

Лия испуганно вздрогнула. Заозиралась по сторонам.

Что за зверь притаился в саду? Может, драконы, о которых предупреждала Силь?

Но никого не увидела.

– Неужели это ветер воет так тоскливо? – спросила она вслух, лишь бы услышать человеческий голос.

Хотя бы собственный.

Ветер тут же стих. И мороз словно ослаб.

Что за чудеса?

Лия некоторое время раздумывала, не вернуться ли обратно в замок. Но там была Силь, которая снова начнёт говорить о том, какой хороший её хозяин. А она пока не готова это слушать. Поэтому решила ещё погулять.

Да и чего испугалась? Порыва холодного ветра? Так она высоко в горах. Здесь вечные снега и льды. Ничего удивительного, что ветер воет.

Лия решительно сжала замёрзшие даже в варежках руки и пошла вперёд по сверкающей аллее.

Ветер навёл здесь беспорядок. Сорвал звенящие льдинки и разбросал по снегу. Теперь они хрустели под её сапожками, будто стекло, и при каждом шаге крошились на маленькие кусочки.

Такой себя чувствовала и Лия – сорванной и раскрошенной сапогом.

Красота природы больше не завораживала. Всё казалось мёртвым, а снег – белым саваном.

Побродив по парку, Лия пошла вокруг замка. Было похоже, что здесь давно не чистили дорожки. Она брела, по щиколотку утопая в снегу.

Замок был красив, но, как и все вокруг, ощущался мёртвым. Нежилым.

Сверкающие и переливающиеся на солнце камни стен, словно вырезанные изо льда. Огромные окна, как в её комнате. Стройные колонны…

Всё это было прекрасным, но пустым.

Вскоре Лия замёрзла и устала, но продолжала идти с непонятным упрямством. Словно хотела узнать границы своей тюрьмы.

Тяжёлые мысли тёмной тучей затмили душу.

Казалось, явись сейчас перед её очи сам Снежный лорд, и Лия попросит его не томить. Скорее избавить её от мучений.

Как он хочет убить её?

Кажется, он что-то говорил о тепле её сердца. Так пусть вырвет его из груди и умоется горячей кровью. Она устала бояться. Устала ждать неизвестности.

Если её судьба решена, пусть всё случится поскорее.

Исполненная решимости отыскать своего мучителя и потребовать смерти, она прибавила шаг. Потом побежала.

Вот и крыльцо. Лия взбежала по ступеням. Двери замка послушно распахнулись перед ней.

Взлохмаченная, растрёпанная, она ворвалась в белоснежный холл и уткнулась прямо в чью-то широкую спину, твердую, как кусок льда.

10

Её тут же окутало ароматом морозного утра. Лия растерянно заморгала, ещё не понимая, что произошло.

Но вот преграда впереди пришла в движение, поворачиваясь. Перед ней стоял сам Снежный лорд. Во всём своём холодном великолепии.

Где-то на задворках сознания металась заполошная мысль, что нужно опустить взгляд, поклониться и попросить прощения.

Но Лия словно превратилась в ледяную статую, а слова замёрзли у неё в горле. Поэтому она стояла и молча смотрела на лорда.

Тот и сам был похож на статую. Идеальные черты лица будто вышли из-под резца талантливого скульптора. К тому же на лице у лорда не читалось ни одной эмоции.

Лия бы многое отдала, чтобы узнать, о чём думает господин стужи, глядя на неё. Но выражение его лица было бесстрастным.

Пока Лорд не нахмурил брови. Уголки его губ опустились. Сжались челюсти.

По телу Лии промчалась дрожь.

Неужели он вспомнил, что собирался забрать её жизнь? Неужели сейчас это сделает?

Она судорожно вдохнула и зажмурилась, ожидая смерти.

Прошла секунда, за ней другая…

Жуткий грохот заставил женщину вжать голову в плечи.

Перед ней упало что-то тяжелое, но она побоялась открыть глаза. Так и стояла, сжавшись, ожидая ударов и боли. Даже не осознавала, что делает это рефлекторно. Когда муж что-нибудь ронял, обязательно отыгрывался на ней.

Но сейчас было тихо. Казалось, всё замерло. А как же Снежный лорд? Похоже, он не спешит её убивать.

Выждав ещё немного, но так и не дождавшись расправы, Лия открыла глаза. И тут же вскрикнула.

Мужчина лежал на полу, раскинув руки. Его веки были плотно сомкнуты, лицо заострилось.

Лия замерла над ним, от волнения закусив изнутри щёки. Она во все глаза смотрела на лорда, не зная, то ли звать на помощь, то ли бежать.

А тот и не думал шевелиться.

– Что… что с вами, господин? – от испуга голос вышел тонким, словно мышиный писк. Лия откашлялась и попробовала ещё раз: – Господин, вы меня слышите?

Мужчина не отвечал. Лежал. Не двигался. Кажется, и вовсе не дышал, будто… умер.

Что?!

Умер?!

Вот теперь Лия испугалась по-настоящему. Не того, что он ударит её. Не того, что заберёт её жизнь. А что сам вот так просто умрёт, пока она стоит как статуя.

– П… помогите, – еле слышно пролепетала она и растерянно огляделась.

Но в пустынном и гулком холле они были одни.

– Кто-нибудь, – позвала чуть громче.

Но и в этот раз ответом было молчание.

– Силь? – в собственном голосе Лия услышала слезы. – Кто-нибудь! Здесь есть кто-нибудь?!

Ей казалось, что она кричит на пределе сил. Но на самом деле голос был еле слышен.

Не зная, что делать, Лия склонилась над лордом.

– Вы меня слышите?

А вдруг он и правда мертв – что тогда?

Страх захлестнул ее леденящей волной. Ноги подогнулись, и Лия почти упала на колени рядом с неподвижным телом. Схватила руку мужчины. Пальцы скользнули по запястью, отыскивая точку, где можно почувствовать пульсацию жизни.

Рука лорда была холодной и тяжелой. Сколько ни ощупывала Лия его запястье, биения жизни почувствовать так и не смогла.

У нее перехватило дыхание. Слёзы готовы были вот-вот хлынуть из глаз. Но голос отца из памяти вернул ясность мысли: “Если на запястье пульсации нет, проверь ещё одно место – на шее. Там биение жизни ощущается ярче”.

– На шее, нужно проверить на шее, – подбадривая себя сбивчивым шёпотом, Лия переползла чуть выше, чтобы дотянуться до высокого воротника камзола.

Он был застёгнут до самого подбородка.

Ее это немного удивило. Вроде ее похититель – ледяной дракон, а застёгивается на все пуговицы, будто мёрзнет.

Разве может быть такое?

Но Лия тут же отмахнулась от глупых мыслей. Ни к чему сейчас размышлять.

Протянула пальцы к вороту, чувствуя, как они дрожат, и не решаясь прикоснуться к пуговкам, похожим на круглые бриллианты.

А вдруг лорд сейчас очнётся и увидит, как она тянет к нему руки? Что он подумает?

Она понимала, что в голову лезут всякие глупости из-за страха, но ничего не могла с этим поделать. Драгоценные секунды таяли, просачиваясь сквозь пальцы, а Лия всё не решалась прикоснуться к одеянию лорда.

А ведь ей еще придётся коснуться и его шеи…

От этой мысли по спине побежали мурашки.

Изо рта Лии вырвалось облачко пара. Будто в холле стало холоднее, чем было прежде.

Интересно, может ли Снежный лорд замёрзнуть в собственном замке?

Мысль показалась до того абсурдной, что Лия тихонько хихикнула. Ну какие же глупости она думает. А ведь он по-прежнему лежит без дыхания.

Она рассердилась на себя за трусость. Решительно коснулась верхней пуговицы и расстегнула её. Затем ещё две, открывая сильную мужскую шею. Кожа бела белой, почти алебастровой. А на ощупь – как замерзший металл.

И всё же Лия коснулась её кончиками пальцев. Скользнула вниз, молясь про себя, чтобы найти, почувствовать биение жизни.

Но его не было…

Что же делать? Что делать?!

Лия смотрела на идеальные и безжизненные черты мужчины. А в голову продолжали лезть странные мысли.

Снежный лорд прекрасен, но жесток. Он забирает жизни и счастье у юных девушек. Разве плохо, если он умрёт? Тогда матери перестанут оплакивать своих дочерей. Женихи смогут не бояться за возлюбленных.

Тогда сама Лия останется жить?

Она представила, как спускается с гор. Возвращается в город. Заходит в дом мужа. Берёт на руки дочь…

Всхлипнула, смахивая из уголка глаза непрошенную слезинку. Потому что уже знала, что не сможет так поступить. Не сможет оставить его без помощи.

В конце концов… он не убил ее там, на алтаре. Хотя мог.

Закрыв глаза, Лия склонилась над лордом, глубоко вдохнула, приникла к ледяным губам и втолкнула в них воздух.

Этому её тоже научил отец – городской лекарь. Он спас многих людей в Детреме. Его уважали жители. И даже отговаривали маму уезжать, когда отца не стало.

11

Все случилось почти мгновенно.

Лия не успела ни отпрянуть, ни вскрикнуть.

Касание губ превратилось в поцелуй. Сначала осторожный, будто вопрошающий. А затем властный, имеющий право и подчиняющий чужому желанию.

Напористость лорда испугала ее.

Она растерялась. Оцепенела, позволяя жадному рту терзать свои губы. И не сразу осознала, что эти прикосновения не несут ни страха, ни боли.

Прежде прикосновения мужчины… мужа… причиняли лишь боль. А сейчас, вопреки ожиданиям, Лия ощущала щекочущее тепло, нарастающее в ее теле.

Голова закружилась.

Возникло желание крепче прижаться к сильному телу, отдаться чужим рукам, которые становились всё более смелыми и бесстыжими.

Лия застонала прямо в ласкающий рот.

Этот звук привёл её в чувство.

Что она творит?! Целуется с собственным убийцей. С тем, кто забрал ее от семьи!

Она забилась испуганно, выпутываясь из объятий.

Лорд не отпускал. Наоборот, его руки сжались сильнее. Он потянул Лию на себя, углубляя поцелуй. И тогда ее ладонь взлетела сама собой.

Пощёчина в пустом холле прозвучала неожиданно звонко.

Мужские руки разжались. Лия отпрянула, задыхаясь, и замерла, встретившись с потемневшим взглядом хозяина замка.

Обмерла, покрываясь холодным потом.

– Ты… – Лорд медленно, словно не веря, коснулся щеки, на которой горел отпечаток ладони.

Лию охватила дрожь. Испуг сменился ужасом, и он придал сил.

Неуклюже поднявшись на ноги, женщина бросилась прочь. Она не знала, куда бежит, не выбирала направление. Мчалась, почти ничего не видя. Лишь бы подальше от холла и разгневанного лорда.

А вслед ей летел раскатистый рык, полный неудовлетворенности и гнева.

Больше всего Лию страшило, что Снежный лорд такой же, как её муж. Такой же, как все мужчины, в мгновение ока теряющие человеческий облик.

Сейчас он догонит ее. Схватит за волосы. Ударом кулака повалит на пол…

Барт так и делал. Причинял боль, унижал. Упивался собственной властью над тем, кто слабее.

Над Лией…

Она почти не заметила, как взбежала по сверкающей лестнице и помчалась через анфиладу пышно убранных комнат. Оглядывалась каждые несколько шагов, ожидая увидеть перекошенное от ярости лицо мужчины. Ведь Барт точно бы озверел после такого. А Лорд…

Ох, лучше не думать, что он с ней сделает!

Страх услышать тяжелые шаги за спиной был столь велик, что в голове умещалась единственная мысль – спрятаться, укрыться в надёжном месте, где её не найдут, где можно переждать опасность.

Анфилада закончилась тупиком. Последняя комната оказалась огромным залом, в стенах которого виднелись ряды дверей. Одинаково белых, сверкающих инеем.

Лия схватилась за ручку первой попавшейся. Толкнула.

Дверь, к ее радости, распахнулась. Внутри было светло.

Не думая о последствиях, Лия метнулась вглубь комнаты.

Дверь бесшумно захлопнулась.

Закрыв глаза, Лия привалилась к ней спиной.

Ноги дрожали, сердце выпрыгивало из груди. Понадобилось время, чтобы хоть немного отдышаться.

Только перестав хватать ртом воздух, Лия открыла глаза и огляделась.

Комната, в которой она оказалась, напоминала небольшую библиотеку или рабочий кабинет.

Книжные шкафы вдоль стен. На полках – толстые фолианты. Над каминной полкой, выточенной из белого мрамора – потемневшая от времени карта. В центре комнаты – массивный письменный стол с удобным даже на вид креслом.

На столешнице лежала стопка книг, пара заточенных перьев, чернильница и подставка с песком.

Из-за двери донеслись приглушенные звуки.

Сердце Лии заколотилось с удвоенной скоростью.

Неужели он нашёл её? Неужели идёт сюда?

Она заметалась, ища, где бы спрятаться. Взгляд наткнулся на стол.

Задняя стенка стола доходила до самого пола. А размер был достаточным, чтобы там спряталась одна хрупкая женщина в верхней одежде.

Слегка сдвинув кресло, Лия нырнула под стол. Зацепилась боком об угол столешницы и охнула от боли. Слишком торопилась и была неаккуратна. Но эта мелочь сейчас не имела значения. Главное – чтобы ничего не торчало наружу.

Она подтянула ноги под себя, подоткнула подол платья, скрючилась в три погибели и замерла, почти не дыша.

Так, а это что?

На полу, одним углом заглядывая под стол, лежал томик в затертом кожаном переплёте.

Наверное, он упал со стола, когда Лия ударилась. Если кто-то откроет дверь, то обязательно его увидит!

Не мешкая, Лия подцепила книгу за уголок и подтащила поближе к себе.

Пусть пока здесь полежит, а потом она вернет томик обратно на стол.

Когда наступит это потом, Лия не знала. У мужа приступы ярости были частыми, но недолгими. Обычно он вымещал основную злость на жене, а потом уходил. Иногда на всю ночь. Возвращался под утро спокойным, пахнущим выпивкой и дешевыми женскими духами. И вел себя как ни в чём не бывало.

Но кто знает, как ведут себя разозленные драконы?

Шум за дверями стал громче. Теперь Лия различала шаги. Кто-то шел в эту сторону, и мужская тяжелая поступь становилась все ближе.

Лия застыла, рефлекторно вцепившись в книгу. В памяти сами собой всплывали слова молитвы, а ещё просьба ко всем богам: “Пожалуйста, пусть он уйдёт. Пусть пройдёт мимо”.

Она шептала это снова и снова, не замечая, как по щекам текут слёзы.

Вот шаги приблизились к самой двери. Ненадолго затихли.

В этот момент Лия перестала дышать.

Скрипнула дверь.

Лия покрылась холодным потом. До боли зажмурилась, продолжая шептать: “Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…”

Кто-то стоял на пороге, словно раздумывая, входить или нет. И от этой неопределенности становилось только страшнее.

Раздался тяжелый вздох.

Лия прикусила щеку, чтобы не закричать.

Но неведомый посетитель всего лишь шагнул назад, прочь из комнаты. Дверь с легким шорохом вернулась на место.

Еще несколько бесконечно долгих мгновений – и шаги возобновились. Только теперь они удалялись от кабинета.

12

…“Время приближается. С каждым днём я всё больше ненавижу свою участь. И эту долину, и людей, её населяющих…”

Лия похолодела. Снежный лорд ненавидит людей. Не удивительно, что он так легко их убивает. Для него чужие жизни не значат совсем ничего.

Она пролистнула несколько страниц, не в силах вынести скопившейся в них ненависти и злобы.

…“Близится та самая ночь. Даже если я откажусь выходить из замка, магия клятвы всё равно вынесет меня прочь. Я раз за разом сливаюсь с метелью, становлюсь снежным вихрем. Буйствую вместе со стихией. И оказываюсь среди людей”...

…“Моё сердце давно обратилось в лёд. Я не испытываю жалости или сочувствия к этим несчастным. Мне плевать на их страхи. У меня есть только цель – выбрать новую жертву. И я это сделаю”...

Лия вновь оторвалась от дневника. А это был именно он. Снежный лорд записывал в эту тетрадь свои мысли и чувства, переполненные ненавистью к человеческому роду.

Уж лучше бы она и вовсе не находила эти записи. Тогда у неё оставалась хоть какая-то призрачная надежда на жизнь. На будущее. На то, что у Снежного лорда найдётся капелька благородства, и он помилует её. Ведь она невинная жертва. Она ни в чём не виновата.

Лия вернулась мыслями в прошлое, на время позабыв о дневнике.

Поначалу, до смерти отца, всё было прекрасно. Её безоблачный мир знал только ясную погоду и улыбки родных. Маленькую Лию окружала любовь и забота.

Но счастье оказалось недолгим.

Позже, утратив обоих родителей, Лия вспоминала эти счастливые годы, и они ее грели, словно пламя костра.

В Римарсе она оказалась, ведомая голодом. В надежде вымолить немного хлеба упала у дверей храма. Главный жрец сжалился и приютил. Приставил помощницей к прачкам, а за работу платил хлебом и молоком.

Но эти крохи стали райским блаженством для измученной девушки. Теперь у нее были еда и теплая крыша над головой. А то, что работа тяжелая – так бывает и хуже.

Лия не уставала благодарить богов и доброго пастыря.

А спустя пару месяцев ее отправили с доставкой в дом госпожи Гейл. Там-то ее и приметил Барт.

Он почти не ухаживал. Так, посидел рядом, помолчал, проводил до скромного домика, который Лия делила с другими поденщицами. Подарил ленту, купленную на ярмарке, и предложил стать его женой.

Предложение прозвучало неожиданно, как гром среди ясного неба. Лия была обескуражена. Она даже не знала, нравится ли ей этот молчаливый, грубоватый мужчина. От волнения у нее слезы потекли по щекам. А он нагнулся, провел мозолистым пальцем по ее лицу, стирая влагу, и с чувством пообещал:

– Если ты станешь моей женой, я сделаю так, что ты больше никогда не заплачешь…

Она поверила. Потому что хотела в это поверить. В то, что Барт – ее судьба, и боги не просто так столкнули их вместе.

Но, как оказалось, он обманул.

В первую брачную ночь Лия узнала, что её судьбой управляют не боги, а демоны. Но уже было поздно…

Очнувшись от воспоминаний, она тихонько вздохнула: сделанного не воротишь. К тому же у неё есть Милим. Разве это не счастье для матери?

Но тут же вспомнила: дочери у нее теперь нет. Как и будущего.

Не желая думать об этом, смахнула слёзы со щёк. Что толку жалеть себя?

И продолжила чтение.

…“От людских домов веет теплом. Против собственной воли хочется держаться к ним поближе. Заглядывать в печные трубы, вдыхать запах готовящейся пищи, вжиматься носом в оконные стёкла, наблюдать за обычной человеческой жизнью.

Да, иногда я завидую им. Свободным в своём выборе. И за это же ненавижу.

Их слабые тела не способны выдержать больше шести-семи десятилетий. Их лицемерные души трепещут предо мной, но каждый раз безропотно отдают мне выбранную жертву. И каждый раз я снова ее принимаю”...

…“Сегодня я вновь ее ощутил. Мою предназначенную невесту. Почувствовал, как ненависть исчезает без следа, сменяясь робкой надеждой и страхом. Надеждой, что на этот раз все получится, и страхом, что я снова ошибся”...

…“Метель была особенно сильной. Пришлось дважды облететь город, прежде чем я учуял робкую пульсацию горячего живого сердца. Но, ощутив его, теперь думаю только о нем. Меня ждёт очередная невинная девочка, способная полюбить такое чудовище, как я”...

И снова Лия отвела взгляд от строчек.

Последние слова поразили её до глубины души. Ледяной дракон выбирает не просто девушку. Ему нужна та, которая сумеет его полюбить.

Как это жестоко и цинично! Быть холодным истуканом, не способным на человеческие чувства, и забирать юных девушек с пылким сердцем.

Значит, и Амия была такой? Неужели она влюбилась в Снежного лорда? А как же её жених?

Интерес разгорался. Строчки, которые с каждой страницей становились все более нервными, притягивали Лию. Ей хотелось разгадать загадку. Узнать, что случилось с Амией на самом деле. Любила ли она своего похитителя? Сохранил ли он ей жизнь?

И главное – полюбил ли человеческую девушку сам ледяной дракон?

Следующие строки столь подробно передавали произошедшее, что Лия будто присутствовала там и видела всё своими глазами. Точнее, глазами дракона.

Вот дом пекаря. Здесь царит благополучие и уют. Амия – единственная и горячо любимая дочь. Она ни в чём не знает отказа…

Но только на первый взгляд.

Всем в доме заправляет молодая мачеха, которая недавно родила сына. Дочь мужа – помеха в ее глазах. Не Амия, а маленький Сальвор должен заполучить все, чем владеет его отец.

– Этой зимой ей исполнится восемнадцать, – нашептывает молодая жена, лаская по ночам рыхлое тело мужа. – Пора подобрать хорошую партию.

– М-м-м… – млеет пекарь. – Кто-то есть на примете?

– Да, я видела, как Петар смотрит на Амию. Глаз не сводит. Да и она вроде не против…

– Пусть тогда засылают сватов.

Сказано – сделано.

Амия не перечила. Понимала, что в этом доме она чужая, хоть прямо ей об этом пока никто не говорит. Но и так видно: все внимание что отца, что мачехи, привязано к новорожденному Сальвору. А ей и правда пора обзаводиться своей семьей. Все подруги давно уже замужем, а кое-кто на сносях…

13

Лия не знала, сколько просидела под столом, уставившись в одну точку. Прочитанное в дневнике поразило настолько, что она совершенно позабыла о времени.

Всё было не так.

История, которую рассказывали в долине, не просто отличалась от того, что писал Снежный лорд. В ней всё было наоборот.

Значит, монстр, которому приносят девушек в жертву, на самом деле спас Амию от насилия?

Но только в том случае, если дневнику можно верить.

Вот он, главный вопрос – кто говорит правду? Люди в долине, где Лия прожила почти два года. Или тысячелетний ледяной дракон, раз в сто лет забирающий юных дев? Тех, о ком меньше всего будут плакать…

А тут еще слова горничной не шли из головы. Всплывали вновь и вновь, набивая оскомину на языке и вызывая слёзы на глазах.

Потому что Лия уже знала правду, хотя и не хотела в неё верить.

Снежному лорду не было смысла лгать на этих страницах. Ведь они не предназначались для посторонних глаз. Он не мог знать, что очередная невеста прибежит в его кабинет и скинет тетрадь на пол.

Или мог?

Все же странно, что она так легко смогла прочитать текст на незнакомом языке. Вдруг именно на это и был расчет, что глупая маленькая человечка поверит этой слезливой сказке.

Но всё равно – кому она расскажет? Ведь те, кто стали невестами ледяного дракона, ни разу не вернулись к людям. В долине все были уверены, что лорд убивает девушек.

И Лия так думала.

А что она думает теперь?

На этот вопрос ответа не было. Всё смешалось в голове, перепуталось. Страх то сменялся надеждой, то вновь брал верх.

От тревожных мыслей отвлекло громкое бурчание. Лие понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, что это бурчит у неё в животе. Сколько времени она здесь сидит?

Судя по небу за тонкой газовой шторой, на улице уже смеркалось. В кабинете царил полумрак.

Как же она читала все это время?

Лия вновь раскрыла дневник. К её удивлению, там прекрасно была видна каждая буква.

Ещё одна загадка.

Но её она решила отложить на потом. Уж слишком хотелось есть.

Лия выбралась из-под стола. Положила тетрадь на прежнее место. По крайней мере, хотелось думать, что место прежнее. И Снежный лорд не узнает о её своеволии.

Затем приоткрыла дверь кабинета, осторожно выглянула наружу.

Стены в огромном зале светились. Точнее, это искрился и переливался иней, покрывающий их тонким ковром.

Лия растерянно поморгала.

Когда она в ужасе бежала через этот зал, то не заметила, чтобы стены были покрыты инеем.

Быстро глянув в обе стороны и убедившись, что поблизости никого нет, она выскользнула из кабинета и бесшумно закрыла дверь за собой. Подошла к ближайшей стене. Подумала и, чуть помедлив, коснулась рукой.

Она ожидала, что иней будет холодным и колючим. Он и в самом деле был холодным. Но мягким и нежным, словно пух.

А еще, стоило коснуться стены, как та засверкала сильнее. На этот раз не вся, только в определенных местах. Это сверкание вилось гирляндой, словно один и тот же бесконечный узор, повторяющийся снова и снова.

Нет, совсем не узор.

Теперь Лия видела, что стены исписаны сверкающими письменами. Только язык был незнакомым...

Впрочем, записи в дневнике тоже не сразу стали понятными. А потом чудесным образом она смогла их прочитать. Будто кто-то или что-то позволило ей это сделать.

Или в ней самой проснулся особый дар?

Чувствуя азарт исследователя, Лия зажмурилась, затем открыла глаза и уставилась на стену. Затейливая вязь по-прежнему светилась и по-прежнему оставалась непонятной.

Интересно. Нужно спросить у Снежного лорда, что это такое...

Спросить?!

Лия испуганно ойкнула и тут же зажала руками рот.

Как спросить, если в его присутствии у нее немеют руки и ноги, а сердце от ужаса перестает стучать? Вдруг его только рассердит ее любопытство?

Нет, надо оставить эту безумную мысль. Мало ли в снежном замке загадок и тайн? Они ее не касаются. Лучше вернуться в свою комнату и позвать Силь.

Только куда идти?

Убегая, Лия совершенно не думала о направлении. И теперь не представляла, как вернуться.

Сейчас она стояла посреди огромного гулкого зала с высоким сводчатым потолком. Зал украшали колонны изо льда, а в его стенах виднелась по меньшей мере два десятка совершенно одинаковых дверей, покрытых инеем. За одной из них был кабинет…

А вот какая ведет из зала?

Лия стала заглядывать в каждую.

Часть дверей была заперта. Часть открывалась в покои с искрящимися стенами. Пышно убранные, но холодные и нежилые. Среди них Лия не могла узнать ту анфиладу, через которую попала сюда.

В конец запутавшись, женщина решила двигаться наугад.

Она не знала, сколько уже бродит по замку. Усталость начала подкашивать ноги, да и голодный желудок ныл все больше и больше.

Хотелось остановиться, сесть в одно из кресел, попадающихся на пути, отдохнуть. Или лечь на диванчик и свернуться клубком. Но страх затеряться навсегда в этих сверкающих серебром анфиладах гнал Лию вперед.

Распахнув очередные двери, она едва не врезалась в Силь.

– Ну наконец-то я вас нашла! – горничная всплеснула руками. И тут же облегчение на её лице сменилось настороженностью. – Что вы тут высматриваете? Да еще в таком виде?

Лия, обрадованная встречей со служанкой, растерялась.

– Я не высматриваю, – тихо произнесла, – я заблудилась.

Силь поджала губы. Это было быстрое движение и краткое. Но всё же Лия его заметила.

Почему горничная недовольна? Неужели видела, как она дала пощёчину ее хозяину? Но тогда почему не пришла на помощь, когда Лия звала?

Она уже хотела спросить, но Силь заговорила первой. Слова служанки застали Лию врасплох.

– Милорд ждёт вас к ужину. Он не любит, когда опаздывают.

– Ужин? Но я…

В животе заурчало.

Лия тихо охнула и подняла испуганный взгляд на Силь.

– Идёмте, госпожа, – та снова поджала губы, – я помогу вам привести себя в порядок.

14

Спустя полчаса в платье цвета зимней ночи, с сияющими звёздочками в волосах Лия покинула комнату.

В сопровождении горничной она отправилась на ужин.

Нервничала ужасно. Зачем Лорд позвал её? Что он задумал? В этом приглашении виделся какой-то подвох. В голове мелькали мысли о последнем ужине приговорённого.

В общем, накрутила она себя знатно. Даже не запомнила дорогу.

Когда Силь подвела к дверям столовой, Лия от страха и нервного напряжения уже едва дышала.

– Приятного аппетита, госпожа, – служанка поклонилась и ушла.

Что?

Лия растерянно смотрела ей вслед.

Почему Силь бросила её? В одиночестве стало ещё страшнее. Но надолго она одна не осталась.

Внезапно раздался треск, словно раскололась огромная глыба льда. А затем высокие двустворчатые двери, украшенные изморозью, разошлись в стороны. За ними открылся просторный зал с длинным столом посередине.

За ближним краем сидел Снежный лорд. И ждал… жену.

Вид у него был мрачный.

Глубоко вдохнув, словно ныряя в прорубь, Лия шагнула через порог.

В таких красивых залах она еще не бывала. Здесь все поражало великолепием: и витые ледяные колонны, на которых покоился массивный свод, и огромная люстра, сияющая тысячами ледяных бриллиантов, и мерцающие узоры на стенах.

Это были те самые узоры, которые она встретила, когда заблудилась. Они испещряли весь замок: и комнаты, и коридоры. Даже у себя в спальне Лия увидела их. Но ничего не сказала Силь.

Ведь и Силь не стремилась к общению. Наоборот, была довольно резка. Даже дернула за волосы свою новую госпожу, когда делала ей прическу, а потом не моргнув глазом солгала, что это просто расческа запуталась.

Вспомнив об этом, Лия отвела взгляд от стен и двинулась дальше. Туда, где ее ожидал Снежный лорд.

Даже мысленно она не могла назвать его супругом. Слишком жуткой была эта мысль.

Каблучки звонко цокали по сверкающему льдом паркету. Мужчина повернул голову на этот звук. Увидел гостью и поднялся со стула.

Выражение его лица ничуть не изменилось, и это задело Лию. Ведь она еще никогда не выглядела так хорошо, как сейчас. Никогда не надевала такого роскошного платья и дорогих украшений. Силь постаралась на славу. А он…

Он ничего не заметил. Не обратил внимания. Или ему всё равно?

Для него вообще что-то значил тот поцелуй, или он целует всех своих… жен?

Впрочем, что ещё можно ждать от ледяного дракона. Может, он полностью ледяной – и внутри, и снаружи. И сердце у него такое же холодное, как его взгляд.

Нет, у него вместо сердца – сосулька.

Дальше Лия не осмелилась фантазировать. Вдруг дракон и мысли читает. К тому же она хорошо помнила, как горячо мужчина прижимал её к себе. Вряд ли после такого его можно назвать ледышкой.

Чтобы скрыть нервозность, Лия вздернула подбородок. В несколько шагов преодолела разделяющее их с Лордом расстояние. А подойдя, плавно склонилась в реверансе, как учила когда-то матушка.

В те времена Лия готовилась к своему первому балу в городской ратуше. Именно там завидные холостяки присматривали невест среди дебютанток. Правда, на бал она тогда не попала. Зато сейчас был отличный момент, чтобы продемонстрировать свое умение.

Опустив голову ещё ниже, она уставилась в пол. Затем перевела взгляд на начищенные носки сапог Лорда и замерла, ожидая, пока он позволит ей встать.

Но пауза затянулась.

Снежный лорд молчал и не двигался.

Удивленная Лия подняла взгляд.

Он смотрел прямо на нее и медлил по неизвестной причине. Его глаза оставались холодными, а на лице не дрогнул ни один мускул.

Лия нервно сглотнула.

Она каждым волоском, каждой пядью своей кожи, покрытой мурашками, ощутила напряжение в воздухе. У нее задрожали губы. Наконец, когда она уже готова была позорно упасть, Лорд протянул ей руку.

– Благодарю, – пролепетала она, хватая его ладонь.

И тут же вспыхнула от собственной неуклюжести: слишком поспешно! Ну кто же так делает?

Но Лорд, похоже, ничуть не смутился.

Помог подняться, но не отпустил. Зачем-то медлил, глядя на хрупкую ладошку Лии в своей широкой руке.

А Лия вновь задержала дыхание.

Кожа у Лорда была ледяной.

Что если поднести его руку к губам и подышать на нее? Она отогреется или растает?

Взгляд лорда слегка изменился. В нем что-то мелькнуло.

А Лия вздрогнула, отгоняя несвойственные ей мысли. Что за вздор лезет в голову!

Лорд тихо хмыкнул. Уголки его губ чуть приподнялись.

Это улыбка?

Лия насторожилась.

Неужели ледяной дракон читает ее мысли? Или просто видит в ней забавную собачонку?

– Спасибо, что пригласили на ужин, милорд, – произнесла еле слышно.

Собственный голос прозвучал тонко и жалко. Но лучше уж так, чем эта давящая, невыносимая тишина.

Лорд поднял брови. Словно удивился, что она осмелилась первой заговорить.

– Двейн, – произнес он внезапно.

Лия уже позабыла, как звучит его голос. В первый раз он показался ей сиплым, простуженным, а сейчас она различила в нем бархатистые нотки.

Это было настолько неожиданно, что она растерялась. К тому же Снежный лорд по-прежнему не выпускал её руки. И от этого смятение лишь нарастало.

– Что? – пискнула она, желая, чтобы ледяной пол треснул и поглотил её.

Он повторил ровным тоном:

– Меня зовут Двейн Лантар. Я хочу, чтобы ты называла меня по имени. Ведь теперь мы супруги.

И вроде бы не сказал ничего особенного. Но Лию бросило сначала в жар, потом в холод.

Она облизала пересохшие губы, глубоко вдохнула и тихо, но решительно произнесла:

– Мы… еще не супруги. И я замужем за другим.

– Ошибаешься. Правом, данным мне высшими силами, я выбрал себе невесту. Твой муж от тебя отказался, жрецы провели обряд. Теперь ты моя жена, хочешь того или нет.

Говоря это, он смотрел ей в глаза. Отчужденно и холодно. Его ни радовало, ни печалило присутствие Лии.

15

Он сказал это так, что сомнений у нее не осталось: она не первая, кто займет этот стул, больше похожий на старинное кресло. И не последняя. Неизвестно, сколько еще девушек – невинных, одиноких или несчастных – пройдет через это.

Но для чего?

Судя по поведению лорда, ему самому это не нравится. Зачем же тогда он ищет невест? Может, ему просто скучно жить одному в огромном холодном замке. Даже дракон может хотеть человеческого тепла...

Про драконов Лия знала катастрофически мало. На ее родине их отродясь не водилось. Но в Римарсе люди шептались, что прежде каждая щель в скалах, окружающих долину и город, была драконьим гнездом. До сих пор жрецы запрещают людям забираться в горы. Это стало уже обычаем. Лишь отчаянные смельчаки нарушают запрет, чтобы подстрелить горную козу или собрать сладкие ягоды, которые осенью покрывают все склоны.

– Тебе не нравится? – голос лорда заставил встрепенуться.

Лия внезапно осознала, что уже несколько минут просто таращится на блюдо перед собой. Оно было размером с обычную тарелку, но сделано из прозрачного стекла, а формой напоминало раковину гребешка.

“Или не из стекла, а изо льда?” – посетила Лию внезапная мысль.

Справа и слева от тарелки расположилось больше десятка приборов. Тот, кто сервировал стол, разложил их в два ряда. Даже сверху над блюдом лежали узкая серебряная ложечка и вилка с двумя зубцами.

Когда-то Лия учила азы обеденного этикета. Но сейчас их явно было недостаточно, да и многое уже позабылось. В доме Барта эти знания оказались ей не нужны.

А лорд продолжал выжидательно смотреть.

– Нет-нет, – поспешила заверить Лия. – Все очень нравится.

– Тогда ешь, – кивнул он. – Ты же голодная.

– А вы?

По его губам скользнула улыбка:

– Я же дракон.

Он сказал это так, словно вопрос был исчерпан. Словно она и сама должна понимать, что это значит.

Но Лия не поняла.

Чувствуя смущение, она выбрала ближайшие к тарелке вилку и нож. Несколько минут ковыряла ими нежное мясное суфле. Но кусок не лез в горло.

– Тебя что-то тревожит, – и снова первым нарушил молчание лорд.

Сама Лия не осмелилась бы на это даже под страхом смерти. Потому что страх перед этим мужчиной был намного сильнее.

Но раз уж он сам спросил…

Она вскинула на него быстрый взгляд:

– Да, милорд.

– И что же это?

“Хочу знать, что со мной будет дальше”...

– Моя дочь. В долине у меня остался ребенок.

Лорд приподнял одну бровь:

– Продолжай.

В зале заметно похолодало.

Изо рта Лии вырвалось облачко пара, когда она тихо ответила:

– Я боюсь за свою малышку. Позвольте мне увидеть ее…

– Для людей в долине ты умерла.

– Но я ведь не умерла. Я жива. И вы сказали, что вам не нужна моя смерть…

– Это ничего не меняет.

За спиной лорда взметнулись снежные вихри.

Лия поняла, что он недоволен. Ее слова странным образом задели его. Льдистые глаза уже не светились равнодушием и отчужденностью, в них мерцало легкое раздражение.

Неужели ледяной дракон все же способен на чувства?

Это придало ей смелости.

– Я прошу лишь увидеться с дочерью. Всего один раз…

– Ты просишь невыполнимого.

Его голос звучал по-прежнему ровно. Но вихрей за спиной стало больше. Они кружили по залу, то сплетаясь, то разлетаясь в разные стороны, словно летучие змеи.

Ветер швырнул Лии в лицо несколько колких снежинок. Те повисли на ресницах, растаяли. Она сморгнула их вместе со слезами и прошептала:

– Тогда просто убейте меня!

Лорд покачал головой:

– Ты нужна мне живой.

– Зачем? Чтобы мучить?

– Ты сама себя мучаешь. Забудь свою прошлую жизнь – и все. В долине ты никому не нужна.

– Вы… нарочно делаете мне больно? – ее глаза блестели от слез. – Вам это нравится? Нравится причинять людям боль?

Его взгляд потемнел.

– Я не хочу, чтобы ты плакала.

– Так прикажите мне перестать! Вы же тут хозяин и господин. А я ваша жена, точнее – рабыня. Прикажите улыбаться, когда мое сердце рвется от боли. Прикажите быть покладистой, когда все внутри против этого. Прикажите…

Под конец Лия уже кричала, с силой сжимая нож. И сама этого не осознавала.

– Хватит!

Он сказал это тихо. Почти беззвучно.

Но Лия резко замолкла. Последние слова, не успев сорваться губ, запечатали горло колючим комком.

– Ты сама не знаешь, чего требуешь, – продолжил лорд.

Затем взял за руку.

Только тогда ее пальцы разжались. Окровавленный нож выпал на стол. По белоснежной скатерти расплылись безобразные пятна.

Лия всхлипнула.

Она даже не поняла, когда умудрилась так сильно сжать лезвие…

– Простите…

– Я уже говорил. Тебе не за что извиняться.

Он стащил с шеи шелковый белоснежный платок и перевязал ее руку.

– К сожалению, магия врачевания мне не доступна. Придется ждать, пока само заживет. А сейчас я оставлю тебя, чтобы ты спокойно поела.

Лия молчала.

Лорд поднялся, собираясь уйти.

– Постойте!

Подавшись вперед, она схватила его за руку здоровой рукой.

Он замер.

– Слушаю, – раздался глухой голос.

Лия с надеждой уставилась ему в спину.

– Могу я задать вопрос?

Лорд ответил не сразу. Пару минут он раздумывал. Потом произнес, не оборачиваясь:

– Только один. Но это не значит, что я отвечу.

Ей этого было достаточно.

– Почему вы здесь?

Спина лорда напряглась, заледенела. Словно этот вопрос задел его за живое.

– Что значит “здесь”? – процедил он сквозь зубы.

Причем не делая попытки ни обернуться, ни освободить свой рукав из пальцев Лии.

– Здесь, в Римарских горах. Всем известно, что драконы давно покинули эти места. Вы один. Почему не уйдете?

Лия не знала, что заставило задать этот вопрос. Но в ту минуту ответ казался ей очень важным.

Гораздо важнее собственной участи.

16

Дверь за лордом бесшумно захлопнулась. Лия упала обратно на стул.

К глазам подступали слёзы. Эта недолгая беседа забрала последние силы. Женщина чувствовала себя опустошённой. Беспомощной и разбитой.

“Чтобы согреть меня… согреть…” – стучали в голове слова лорда.

Он хочет, чтобы она его согрела.

А кто согреет ее?

Кто даст хоть каплю тепла в этом пустом и холодном замке?

Почему этот лорд думает лишь о себе? О своих нуждах. Почему никто, даже выделенная им служанка, не подумает о том, чего хочет Лия?

Все эти годы она жила по чужой указке. Заботилась о других. Делала то, что от нее требовали. И куда это привело? На алтарь! Она стала жертвой, отданной ледяному чудовищу в обмен на чужие жизни.

Да, она спасла от холодной смерти свою дочь и весь город. Но эта мысль не приносит радости. Потому что среди всех тех людей нет ни одного, кто рискнул бы спасти ее…

Потухшим взглядом Лия взглянула на стол.

Блюда исходили ароматными запахами. Мясное суфле, свежие овощи, запечённая птица. Но аппетит окончательно покинул пленницу, а вид и запах пищи лишь раздражал.

Она поднесла к глазам ладонь, где сквозь белую ткань просачивались красные пятна. И разозлилась.

На жестокую судьбу, определившую ей горькую долю. На себя – за свою слабость. А больше всего — на хозяина замка, который говорит загадками и сердится неизвестно на что.

Но кровь на платке напомнила, что Лия ещё жива. А значит, может побороться – и с судьбой, и с собой, и со Снежным лордом.

Она найдет способ увидеть дочь. Если нужно – сбежит из замка, чтобы удостовериться, что ее малышка в надежных руках. И никто, даже Снежный лорд, ее не остановит.

Но чтобы спуститься с гор и увидеть Милим, она должна быть сильной и здоровой.

Позабыв, что недавно смотрела на еду без аппетита, Лия схватила вилку и нож. За пару минут расправилась с мясным суфле, которое нехотя ковыряла весь ужин. Затем оглядела стол, положила себе салат и утиную ножку. И съела всё до кусочка.

Она жевала, не чувствуя вкуса. Ела, потому что так надо. Но вскоре тело наполнила приятная сытость. Глаза стали слипаться.

Лия поднялась и неуверенно проследовала к выходу из зала. Она по-прежнему не ориентировалась в замке и совершенно не представляла, где находится её комната.

Двери открылись перед ней с тихим шорохом. И Лия нос к носу столкнулась с Силь.

– Простите, госпожа…

Служанка тайком потёрла ушибленное плечо, но Лия заметила и смутилась.

– Это ты прости, я задумалась, не смотрела, куда иду.

– А куда вы направлялись? – взгляд Силь моментально стал цепким.

И Лия не выдержала.

– Я должна отчитываться перед тобой? Разве я не госпожа в этом замке? Разве я не супруга лорда Лантара?

Горничная опешила, подалась назад. Настороженность в ее взгляде сменилась растерянностью. Не ожидала она такого выпада от скромной и тихой Лии.

– Проводи меня в мою комнату, – попросила Лия, отводя взгляд.

Голос звучал тихо и глухо, словно недавний окрик забрал последние силы.

Силь молча посторонилась:

– Как скажете… госпожа…

“Госпожа”... Какая же она госпожа? Обычная пленница без прав и надежды.

В спальне Лия с трудом дождалась, пока молчаливая Силь поможет снять платье, и попросила её уйти.

– Дальше я сама, – сказала, сама не зная, откуда взялась твёрдость в голосе.

Но страх отступил перед тоской по дочери и желанием её увидеть.

– Хотя бы приснись мне, малышка, – прошептала Лия в темноту своей комнаты, перед тем как закрыть глаза.

Но сразу уснуть не смогла. Еще долго вертелась на постели, сминала подушку, вздрагивала и вздыхала, прежде чем уплыть в тревожный сон.

А когда это случилось, то увидела себя стоящей босыми ногами по щиколотку в снегу. Этот снег ковром покрывал их с Бартом спальню: пол, кровать, подоконник. Даже каминную полку…

Несколько секунд Лия потрясенно смотрела по сторонам. А потом услышала плач.

Милим надрывалась от крика. Лежала в своей колыбельке совершенно одна. Личико покраснело, глазки опухли от слёз. Рядом никого не было.

Сердце Лии сжалось от боли и переживаний за дочь.

– Моя малышка, – прошептала она, бросаясь к ребенку.

Вокруг ощутимо похолодало. Снег под ногами превратился в иглы льда, ступни обожгло. Из рта Лии вырвалось облачко пара. Но она ничего не заметила.

Зато её дочь в колыбельке вдруг перестала плакать и будто прислушалась.

– Милим, доченька моя, – всхлипнула Лия.

Протянув руку, невесомо коснулась детского личика. Погладила, пропуская сквозь призрачные пальцы мягкие светлые волосики.

Малышка начала улыбаться, агукать и потянулась к матери.

– Чего это она замолчала? – раздался из-за стены голос ворчливый свекрови. – Иди, глянь, что с ней.

– Почему я должна идти? – возмущенно спросила Эрса. – Пусть Барт идёт, он её отец.

Раздался скрип половиц и тяжёлые шаги мужа. Бывшего мужа.

Лия вздрогнула, испуганно обернулась и… оказалась в кровати под бархатным балдахином, вышитым серебряными нитями.

Сам балдахин был темно-синим, словно небо в полночь. А серебряный узор напоминал россыпь звезд.

Лия судорожно вздохнула.

Чуда не случилось. Она по-прежнему находится в ледяном замке, в плену у Снежного лорда.

Ничто вокруг не напоминало о Барте или дочери. Но пальцы Лии всё ещё помнили нежное ощущение детских волос. А в сердце все еще оставалось щемящее чувство, которое возникло, стоило лишь увидеть Милим.

Такой странный сон…

В нем все было словно по-настоящему. Как будто она вернулась в дом бывшего мужа. Свой бывший дом…

Раздумывая о сне или не совсем сне, Лия не заметила, как вновь заснула. На этот раз без всяких сновидений.

Проснулась утром. Уже оттого, что сквозь незадёрнутые шторы в комнату светило бледное зимнее солнце.

Потянулась, откинула одеяло и спустила ноги на пол. В который раз удивлённо заметила, что пол, несмотря на толстую корку льда, не холодный, а тёплый. Да и вообще ледяной замок не так-то прост. Как и его хозяин.

17

Лия заметила, что лорд покачнулся, поднимаясь из кресла. Будто от слабости. Но не придала этому значения.

Разве драконам вообще свойственна слабость? Тем более такому, который живет уже тысячу лет. А если его настигла внезапно какая-то хворь – значит, заслужил.

Не стоит его жалеть. Ведь и он никого не жалеет.

Последняя мысль показалась Лие жестокой. Несвойственной ей. Откуда вообще взялась эта злость?

Дверь за лордом захлопнулась. Молодая женщина глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула. Подождала, пока успокоится сердце.

Наверняка она ошибается. Мыслит привычными категориями. Ее крохотный человеческий мозг не в силах осознать величие и неуязвимость хозяина замка.

К тому же и Барт, и его мать всегда говорили, что Лия глупа.

Лицо женщины на секунду скривилось. Воспоминание было неприятным. Оно причиняло боль.

И все же Лия не могла вычеркнуть из памяти ту часть своей жизни. Барт был злом. Но знакомым злом, с которым ее связывали два года брака и дочь.

Она вспомнила сон. Там ведь всё было словно по-настоящему. Она будто и вправду присутствовала в доме Барта, слышала голос свекрови и золовки. Но самое главное – прикасалась к своей доченьке. Ощущение нежной кожи и волосиков было настоящим. Именно таким, как она помнила.

А кем стал для нее Снежный лорд? Неумолимым, непредсказуемым роком, который разрушил ее крошечный мир. Лишил самого дорогого…

А еще назвал женой.

Наверняка это была издевка.

Если бы он испытывал к ней хоть каплю сочувствия, то не смог бы смотреть спокойно на муки матери, потерявшей свое дитя. Не смог бы так хладнокровно наблюдать за ее слезами. Видимо, у него в груди и вправду ледышка. Ее ничем не растопишь…

Войдя в купальню, Лия первым делом заперла дверь и лишь затем скинула покрывало.

Наверное, если бы Двейн Лантар пожелал ворваться сюда, прозрачный, скованный изо льда, засов его бы не остановил. Но Лия сомневалась, что лорд так поступит. Да и зачем ему это? Если бы Двейн хотел увидеть ее голой, то еще в спальне просто приказал бы раздеться. Ведь он в своем праве, как лорд и как муж.

Двейн Лантар…

Кажется, она впервые назвала его по имени. Правда, мысленно.

И сердце тут же отозвалось странной тянущей болью. Словно в нем всколыхнулась тоска по чему-то утраченному. Чему-то такому, что когда-то казалось безумно важным, а потом… позабылось.

Лия помотала головой.

Хватит, что с ней сегодня? То внезапно вспыхивает едкой злостью, то вдруг начинает тосковать непонятно о чем. То хочет, чтобы Двейн поцеловал ее своими ледяными губами, то бежит от него сломя голову.

Она словно не в себе с тех пор, как попала сюда.

Лучше поторопиться, пока лорд действительно не передумал.

Вдруг он решил показать ей замок? Это было бы кстати. Потому что вчерашнее решение сбежать не остыло. За ночь оно стало только сильнее.

Вода в кувшине была прохладной.

Лия наполнила прозрачную умывальню, тоже сделанную изо льда, зачерпнула воду ладонями и плеснула в лицо. Кожа покрылась мурашками.

“Чуть-чуть бы теплее…” – мелькнула мысль.

И в тот же миг по водной глади прошла едва заметная рябь.

Лия удивленно моргнула. Но вода уже успокоилась. Только теперь от нее исходило ощутимое тепло. Да и в целом в купальне стало теплее.

Женщина с опаской опустила ладони в воду. Она и правда нагрелась. Но как?!

Не веря своим ощущениям, Лия огляделась.

Когда она вошла сюда, стены купальни тонули в тени, а сейчас иней на них сиял так, что слепил глаза. И снова, как уже было во время ее вчерашнего бегства, сквозь это сияние проступали узоры…

Они искрились и притягивали взгляд. Завораживали и манили. Складывались то знакомые буквы, то образы…

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Лия очнулась и поняла, что почти не дышала все это время. Быстро нагнувшись, она поплескала в лицо водой, чтобы прогнать наваждение.

Когда вновь подняла голову, узоров на стенах уже не было. Иней лежал ровным, мерцающим ковром.

Неужели ей все привиделось?

Или замок хочет о чем-то сказать?

Нет, чушь. Зачем замку разговаривать с пленницей? Наверное, это проделки его хозяина или слуг.

Лия неприязненно повела плечом, вспоминая, как обращалась с ней Силь. Голубоволосая горничная даже не скрывала, что новая госпожа ей не нравится.

И все же…

Кто-то ведь сделал воду теплее? Вряд ли это был лорд или слуги.

Совсем запутавшись, она вздохнула.

Ей очень хотелось верить, что хотя бы замок на ее стороне.

Порез на ладони слегка пощипывало от воды. Но он оказался намного меньше, чем был вчера. Лия удивленно разжала и сжала ладонь.

Странно, лорд ведь сказал, что он не целитель. Да и платок куда-то исчез…

А впрочем, какая ей разница?

Приведя себя в порядок, Лия вновь завернулась в покрывало. Но волновалась она напрасно – лорда в комнате не было. Вместо него Силь возилась с голубым утренним нарядом.

Подавив неожиданный укол разочарования, Лия поздоровалась с горничной и позволила надеть на себя платье, а затем расчесать волосы и заплести их в сложную косу.

От предложенных украшений она отказалась. Даже не стала заглядывать в приоткрытую шкатулку. Достаточно с неё нарядов, достойных знатной дамы. И того, что ей прислуживает горничная.

Совсем недавно Лие приходилось ублажать мужа и его родственниц. Стряпать, убирать, стирать одежду. Перемены были слишком резкими, и Лия не спешила к ним привыкать.

– Где твой хозяин? – спросила она, когда Силь отступила, позволяя госпоже оглядеть себя в зеркале.

Поверхность была ровной и гладкой, ничто не напоминало о вчерашней трещине. Лия задумчиво провела рукой по тому месту, где треснуло стекло. Но подушечки пальцев ощутили только прохладную гладкую поверхность.

– Он хотел мне что-то показать, – добавила она в ответ на взгляд горничной.

И мысленно отругала себя: почему ее голос звучит так, будто она оправдывается перед Силь?

18

Идти пришлось недалеко. Лорд распахнул ближайшие двери, и Лия изумленно ахнула: они оказались в том самом зале со множеством дверей, из которого она вчера не знала, как выбраться.

– Но… – начала она, с недоверием оглядываясь по сторонам, – как же так…

– Я – часть этого замка, – со странной усмешкой пояснил Двейн. – Или он часть меня. Могу попасть в любую его точку из любой другой точки внутри этих стен.

– А я? – Лия перевела взгляд на него.

Двейн покачал головой:

– Это было бы больше, чем я ожидал. Но пока ни у одной не получилось…

Последние слова он сказал очень тихо. Но Лия расслышала и поняла. Лорд говорил о своих прежних женах.

Ее кольнуло женское любопытство: какими они были? Что именно у них не получилось? Любил ли он их хоть немного? А главное, куда они делись?

Спросить она побоялась. К тому же Двейн, все так же сжимая ее ладонь, вдруг поднял свободную руку вверх.

В тот же миг зал наполнило сияние света. Десятки дверей, покрытых инеем, засветились. На глазах у Лии они превратились в высокие зеркала.

Несколько секунд в них отражался зал, лорд, одетый в черное с серебром, и стоящая рядом с ним женщина. А затем картинка сменилась. В зеркалах началось мельтешение. Где-то мелькнуло небо с парочкой облаков, где-то – покрытая снегом горная гряда.

В одном из зеркал Лия увидела знакомые домики и машинально шагнула к нему.

Сердце забилось сильнее.

– Что это? – выдохнула она, когда картинка снова сменилась.

Теперь зеркало показывало ее бывший дом. Причем с такого ракурса, как если бы Лия стояла перед ним.

Она зачаровано сделала еще один шаг.

Казалось, и зал, и сам замок исчезли. На Лию обрушились звуки городской улицы, а стена дома с широким окном, украшенным зимними оберегами, стала еще ближе. На стекле плясали солнечные блики. Они манили прижаться, заглянуть в окно, увидеть, что там происходит…

И Лия сделала это.

Она явственно услышала, как скрипит снег под ногами. Ощутила холод оконного стекла, когда приложила к нему ладони. А затем прижалась носом, силясь разглядеть хоть что-то внутри.

И в то же мгновение словно прошла сквозь стекло.

Это произошло так внезапно, что она потеряла дар речи. Крик застрял в груди вместе с воздухом. А Лия оказалась в гостиной, сейчас пустой и неприбранной.

Не зная, как реагировать на нежданное перемещение, она глубоко вдохнула и огляделась.

Прошел всего день или два, как ее забрали отсюда. А гостиная выглядит так, будто здесь месяц не убирали. В камине скопилась зола, на столе – куча грязной посуды. По полу разбросана мужская одежда. И не только мужская…

Взгляд Лии приковали женские сапожки, брошенные возле порога. Белые, изящные. У нее таких не было.

Она приблизилась к ним, присела, чтобы коснуться, и в тот же миг услышала звуки.

Они доносились из спальни.

Лия резко выпрямилась. Сердце от неожиданности пропустило удар.

Здесь кто-то есть? Она об этом совершенно не подумала. А если ее заметят?

Но пока в голове трепыхались сотни сомнений, ноги несли Лию к спальне.

Дверь была чуть приоткрыта. Видимо, тот, кто вошел последним, не сильно переживал о нежданных гостях. Лия коснулась створки рукой, желая толкнуть. А вместо этого вдруг оказалась в спальне.

Ее оглушили протяжные стоны, скрип кровати и тяжелое мужское дыхание.

Шторы здесь были плотно задернуты, полумрак разгонял лишь огонь в камине, да оплывший канделябр на столе. Но этого света было достаточно, чтобы узнать мужчину и женщину, тела которых сплелись в клубок на кровати.

Потрясенная, раздавленная, униженная открывшейся правдой Лия застыла.

Два дня. Ее нет всего два дня, а муж уже привел в их дом другую. В их спальню, на их кровать…

Нет, она знала, что он никогда ее не любил. Подозревала, что у него есть любовница. И все равно то, что она сейчас видела, было сродни пощечине.

Барт мог подождать хотя бы месяц ради приличия. Ради собственной дочери!

– Милим! – беззвучно сорвалось с губ.

Спальня внезапно исчезла.

Лию словно вырвало из нее, закружило. Точнее, это мир закружился перед глазами. Лия не успела моргнуть, как полумрак рассеялся, а она оказалась совсем в другом месте.

На этот раз ее занесло в чужой дом. Лия с удивлением поняла, что находится в кухне. Здесь было тепло и вкусно пахло едой. В очаге весело потрескивал огонь, на плите пыхтела кастрюля, возле которой стояла Эрса в домашнем фартуке.

Вот уж кого Лия не ожидала увидеть, так это золовку. Одной рукой Эрса держала поварешку и помешивала содержимое кастрюли, а другой – прижимала к себе ребенка.

– Доченька… – Лия рванула к ней.

Милим не плакала, как было во сне. Она спокойно посапывала на груди у тетки. Но именно это ударило Лию больнее всего. Ее дочь, ее солнышко, смысл ее жизни, спит на чужих руках.

Сколько пройдет времени, прежде чем Милим вообще забудет про мать? Она очень маленькая, кто знает, может, достаточно одной недели – и тепло материнских рук, запах матери, звук ее голоса выветрятся из детских воспоминаний, как будто их никогда не было. Как будто мать никогда не существовала…

Лию охватил тихий ужас. Она вдруг осознала, что именно так они все себя и ведут. Словно ее вообще никогда не было.

Она взглянула на золовку.

Та пригубила бульон из поварешки, почмокала блестящими от жира губами и крикнула:

– Ордан! Садись за стол!

Милим на ее руках завозилась, захныкала.

– Тише, моя деточка, – тут же спохватилась золовка. – Хотя нет, просыпайся, тебя тоже пора кормить.

С болью в сердце Лия смотрела, как Эрса успокаивает ее дочь. Беззвучной тенью она скользнула за ними в комнату и там сквозь слезы бессилия наблюдала, как золовка меняет ее ребенку пеленки, а затем кормит из рожка чужим молоком.

Мимо прошел муж Эрсы – высокий угрюмый мужчина. Взглянул на жену, хлопочущую над ребенком, и вдруг улыбнулся.

19

Это было как удар под дых.

По крайней мере, дыхание у Лии перехватило.

Снежный лорд жалеет её? Неужели тысячелетнему дракону не чужды простые человеческие эмоции?

Забывшись, она смотрела в прямо глаза мужчине.

Сейчас он не казался холодным. Наоборот, Лия явственно ощущала жар его тела. Горячее дыхание касалось её подбородка. А в глазах… в глазах горел жгучий голод.

Сейчас Двейн Лантар меньше всего был похож на ледышку. И это обескуражило женщину.

Лия замерла. Оцепенела, боясь сделать вдох.

Сердце набатом стучало в висках.

И только когда жадный взгляд переместился на её губы, она встрепенулась.

Вспомнила, где находится и кто рядом с ней. Отшатнулась, пытаясь выскользнуть из слишком тесных объятий лорда.

Двейн чуть помедлил, но всё же разжал руки.

Лие показалось, что он отпустил её с явной неохотой.

Неужели она нравится Снежному лорду?

От самой этой мысли бросило в жар. Она поспешила отвернуться от обжигающего мужского взгляда.

А вот Барт по ней вовсе не скучал…

Вспомнилась увиденная картина: смятые простыни, сплетённые тела…

Пришлось помотать головой, прогоняя морок.

Но было в том доме и кое-что непонятное.

Переходя проведённую ею же самой черту, Лия обратилась к Двейну с вопросом.

– Милорд…

– Двейн, – перебил он.

– Простите?

Думая о потерянном доме и дочери, Лия не сразу поняла, чего от неё хочет Снежный лорд.

Он спокойно повторил:

– Ты обещала называть меня по имени. Двейн.

Лия покраснела. Между супругами принято близкое обращение. Но как же ей трудно считать Двейна Лантара своим мужем. Да и вообще кем-то близким. Для неё это слово всё ещё относилось к Барту. Хотя он и не сделал её счастливой, как обещал.

– Двейн… – повторила Лия, заливаясь краской ещё больше, хотя подобное вряд ли было возможно.

Лорд кивнул и слегка улыбнулся. Самыми кончиками губ.

Если бы Лия не смотрела на него так внимательно, то вряд ли заметила бы эту улыбку.

– Скажите, почему там, – она неосознанно мотнула головой назад, где еще недавно сияло одно из зеркал, – всё не так? Меня не было всего пару дней. А они будто забыли меня… Разве такое возможно?

– Возможно. Время снаружи течет иначе, чем в замке.

Лорд замолк, но Лия продолжала смотреть на него с нетерпением.

– Что значит “иначе”? Пожалуйста, я должна это знать! Или так и буду мучиться сомнениями.

Он вздохнул, сдаваясь:

– Каждый день здесь – один месяц там.

Женщина побледнела:

– Значит… Один год здесь это тридцать лет там?

– Именно так.

Лию охватило странное чувство. Что-то среднее между тревогой, волнением и нечаянной радостью, смутной надеждой.

– Моя дочь… Она станет взрослой, а я не состарюсь?

Потрясенная этой мыслью, она позабыла о страхе перед лордом. Сама подалась к нему, заглядывая в глаза, ища там ответ.

Но Двейн внезапно нахмурился.

– Состаришься, – произнес тихо и хрипло.

Лия отпрянула.

Ей показалось, что вместе с этим словом от лорда во все стороны хлынула волна холода. Его взгляд потух, а лицо осунулось. Теперь он выглядел так, словно вспомнил о чем-то глубоко неприятном.

Лия почувствовала неловкость.

Все же лорд исполнил ее желание. Позволил увидеть Милим, убедиться, что у доченьки все хорошо…

И может, еще позволит за ней наблюдать. Увидеть ее первый шаг, услышать первое слово. Пусть даже со стороны…

А значит, она должна наладить с ним отношения. Ради дочери. Ради возможности хотя незримо присутствовать в ее жизни.

“Я не могу умереть! – промелькнули в памяти ее собственные слова. – Если умру, то не увижу, как вырастет моя дочь, не буду знать, что ей нужна моя помощь, не смогу ей помочь!”

Теперь у нее есть шанс это сделать.

Она глубоко вдохнула, набираясь смелости, и как в омут кинулась, прошептала:

– Милорд… Двейн, ваш замок просто прекрасен.

Он вопросительно посмотрел на нее.

Лия затараторила, боясь, что решительность оставит ее, и она снова будет краснеть и запинаться:

– Да, просто великолепен! Пусть он весь из снега и льда, но в нем совершенно не холодно. А еще он так красиво сияет… И эти узоры на стенах. Они то появляются, то исчезают. Иногда мне кажется, что там что-то написано…

Глаза лорда расширились. Теперь он смотрел на нее в немом изумлении.

– Написано? – переспросил, словно не веря тому, что услышал. – Ты видишь снежные руны?

– Нет… не знаю… – Лия растерянно моргнула. – Но узоры очень красивые. Я никогда ничего подобного не встречала.

Двейн с тоской перевел взгляд за её плечо. Она машинально обернулась, ища, что привлекло внимание лорда.

Он смотрел на одну из дверей. По крайней мере, ей так показалось.

Затем сделал шаг в ту сторону.

Лия испугалась, что он сейчас уйдёт отсюда. И ее заберет.

А она пока не готова уходить, она еще не насмотрелась на свою доченьку.

– Милорд… Двейн, вы позволите… – забывшись, Лия схватила его за руку.

Он удивленно взглянул на нее.

Лия смутилась. Отвела взгляд и хотела убрать руку, но Двейн уже сам сжал ее пальцы. От этого пожатия по коже побежали мурашки, а сердце застучало сильнее.

– Продолжай.

В голосе лорда звучала… надежда?

Это приободрило женщину.

Она вскинула голову, встретила пронзительный взгляд дракона и с жаром произнесла:

– Позвольте мне приходить сюда, чтобы смотреть на дочь. Пожалуйста!

Лорд не спешил отвечать. Смотрел так, словно раздумывал. Пауза затягивалась, тишина давила на плечи. Лия уже испугалась, что она никогда не услышит ответ.

Но и ее руки лорд тоже не отпускал.

Наконец, когда ожидание достигло своего апогея, он вдруг произнес:

– Хорошо.

Вскрикнув от радости, Лия бросилась ему на шею. В душе бурлили эмоции. Милим! Она сможет видеть свою крошку. Пусть в чужом доме и в чужих руках, но живую, сытую и даже довольную.

20

Это событие словно сломало лед между ними. Нет, Лия по-прежнему смущалась и нервничала, когда Двейн оказывался слишком близко. Но внутри нее крепла уверенность: этот мужчина не причинит ей вреда.

В тот день она впервые почувствовала радость от того, что находится в Снежном замке. Впервые с охотой выбирала наряд для обеда и сам обед ждала с нетерпением.

А потому не обратила внимания на поджатые губы горничной.

– У вас прекрасный повар, милорд Двейн, – за столом Лия отважилась заговорить первой.

Странное дело, сам лорд не ел, но с легкой улыбкой наблюдал, как Лия поглощает одно блюдо за другим.

– Я ему передам, – пообещал он.

Лия осмелела еще больше.

– Скажите, а почему в замке никого не видно, кроме нас с вами и Силь? Тут вообще есть люди? Ну, не считая того, кто готовит такие восхитительные блюда.

Она зачерпнула серебряной ложечкой десерт – замороженные взбитые сливки, которые пышной пеной укрывали нарезанные фрукты, редкое и дорогое лакомство в зимнее время.

– Люди? – в радужках лорда замерцали искры. – Ты тут единственный человек.

Ахнув, Лия уставилась на него во все глаза:

– Как же так. А… Силь?

Впрочем, она с самого начала предполагала, что горничная не человек. Потому что ни разу не видела людей с голубыми, словно полупрозрачными волосами. А еще люди не умеют так бесшумно передвигаться или ходить по снегу, не оставляя следов.

– Силь не человек, – подтвердил Двейн ее подозрения. – Она снежный дух. Их много в замке, но они предпочитают оставаться невидимыми.

– Значит, другие слуги не хотят показываться мне на глаза? – Лия по-своему поняла слова лорда.

– Они покажутся, когда узнают тебя получше.

– А Силь? Почему она…

– Я ей приказал.

Он произнес это обыденным тоном. Но Лию царапнуло.

– Значит, она не по своей воле мне прислуживает?

Двейн коротко усмехнулся:

– Ни один дух не станет по своей воле прислуживать человеку. В их понимании люди – это низшие создания, не слишком далеко ушедшие от животных. Но пусть тебя это не беспокоит. Здесь ты прежде всего – моя жена, леди Лантар и хозяйка Туа-ре-Лантара.

Лия задумалась.

Может, это и есть причина недовольства, которое иногда проскальзывает в действиях Силь? Она не желает прислуживать человеку…

– Я бы не хотела заставлять ее делать то, чего она не хочет, – Лия покачала головой.

– Ты разве заставляешь? Духи замка обязаны трудиться на благо хозяев. В этом суть их существования.

– А они давно здесь?

– От начала времен.

Лию снова царапнуло. Она закусила губу, обдумывая услышанное.

Получалось, что Силь прислуживала и всем ее предшественницам? Всем предыдущим женам Двейна Лантара…

Ей очень хотелось об этом спросить. Любопытство жгло язык, словно острый перец. Но, когда слова уже готовы были сорваться с губ, что-то во взгляде лорда заставило их проглотить.

“Потом, – решила она, – спрошу об этом потом. Когда наберусь храбрости услышать ответ…”

И поняла, что не хочет знать о прошлых женах. Особенно, любил ли он их.

Протянув руку, Двейн накрыл ладонь Лии своей. Затем обвил вокруг ее запястья серебристую нить, возникшую из воздуха словно по волшебству.

– Что это? – тихо спросила Лия.

– Это мой скромный подарок. Артефакт, который поможет тебе не заблудиться в замке. Просто скажи вслух, куда хочешь попасть и войди в ближайшие двери.

Она подняла на него недоверчивый взгляд:

– Куда хочу?

– Да, моя леди. Весь замок в твоем распоряжении, моя леди, – лорд улыбнулся. – Теперь ты здесь хозяйка, все слуги будут тебе служить.

– Прямо как в сказке, – прошептала Лия, зачарованная искрами в его глазах.

– Как в сказке?

– Да… мама рассказывала, когда я была маленькой. Про бедную сироту, которая заблудилась в чаще и попала в хрустальный замок. Там невидимые слуги исполняли ее желания…

– Какой чудесный замок…

Большой палец Двейна мягко поглаживал запястье Лии. От этих нежных, ласкающих и в то же время невинных прикосновений по ее телу разливался волнующий жар.

– В нем была одна комната, куда девушке запретили входить, – шепот стал еще тише.

Завороженная происходящим, Лия облизнула пересохшие губы.

Глаза лорда потемнели. Искры в них вспыхнули пламенем.

– И что же? – произнес он низким, вибрирующим голосом. – Она вошла?

Лия кивнула.

– Да.

– Что она там увидела?

– Хозяина замка. Он… он был… чудовищем…

Двейн замер.

Лия внезапно осознала, что каким-то магическим образом его лицо оказалось очень близко. Одно движение – и их губы слились бы в поцелуе. Но что-то заставило его передумать.

Несколько секунд лорд смотрел Лие в глаза. Его собственная радужка вновь посветлела, стала льдисто-голубой, почти бесцветной. Искры исчезли. Лишь по краю радужки осталась тонкая темная полоса, которой прежде не было.

Наконец его пальцы разжались, выпуская женскую ладонь.

– Чудовищем, значит, – хмыкнул он странным тоном. – И что же чудовище сделало с любопытной гостьей?

Лия судорожно вздохнула.

Зачем она вообще завела этот разговор? Вспомнила старую сказку…

– Ну же, – поторопил Двейн. – Мне интересно. Он ее наказал?

– Нет, – Лия потупила взгляд, чувствуя, как начинают пылать щеки.

– Что же тогда случилось?

– Сначала она испугалась и хотела сбежать. Но потом разглядела, что он ранен и передумала. Осталась, чтобы ухаживать за ним.

– Хм… И чем же закончилась сказка?

– Она его полюбила…

– Чудовище?

– Да. Она подарила ему поцелуй искренней любви, и он превратился в прекрасного принца.

Лия смотрела на свои руки, нервно мнущие салфетку. Но чувствовала на себе задумчивый или, скорее, недоверчивый взгляд лорда.

– Действительно, сказка, – произнес Двейн после паузы. – Как жаль, что чудовище всегда остается чудовищем, сколько его ни целуй…

21

Оставшись одна, Лия задумчиво доела десерт. Правда, теперь он утратил всякий вкус и стал похож на горсть снега. Затем поднялась и подошла к двери. Хотела выйти, но вовремя вспомнила наставления лорда.

– Хочу попасть в зал с зеркалами, – произнесла тихим шепотом.

А потом толкнула двери.

К ее удивлению, за ними оказалось нужное помещение.

Зал встретил тишиной и мерцанием инея. Но едва Лия вошла, как на стенах вспыхнули знакомые узоры, а многочисленные двери начали превращаться в гигантские зеркала.

И снова, как в прошлый раз, сердце женщины затрепетало.

В зеркалах она увидела не только знакомые улочки и дома. Там были и обледенелые пики скал, и сам замок с разных сторон, и густой еловый лес, присыпанный снегом. А еще, к изумлению Лии, часть зеркал показывала далекие южные земли: море, зеленые острова и золотистый песок…

Насмотревшись, она вызвала в памяти дом золовки. Когда он появился в зеркале, пожелала попасть туда. Сделала шаг – и оказалась посреди натопленной комнаты. На полу, на расстеленном одеяле, играла Милим…

***

Лия утратила счет времени. Она не знала, сколько часов или дней провела рядом с дочерью. Незримо наблюдала за малышкой, позабыв про еду и сон. Пока некая сила наконец не вернула ее обратно в замок.

Разочарованно выдохнув, женщина вышла из зала.

В окнах замка мерцала тьма, а значит, уже наступила глубокая ночь. Неужели она настолько забылась, что пропустила ужин с лордом? И он не стал напоминать о её обещании…

Лии было одновременно и неловко, и тепло на душе. Ведь Снежный лорд сдержал своё слово и не давил на неё. Даже не стал беспокоить из-за ужина.

– Хочу вернуться в свою комнату, – беззвучно прошептала она, и тут же оказалась посреди выделенной ей спальни.

Силь взбивала подушки. Она обернулась на звук и изумлённо уставилась на Лию.

– Госпожа, лорд ждал вас к ужину!..

– Я завтра перед ним извинюсь. А сейчас хочу спать, помоги мне раздеться, – попросила Лия.

После времени, проведенного в зеркалах, она и в самом деле ощущала усталость. Словно они выпили из нее все силы.

Силь послушалась беспрекословно. В этот раз она и не думала косо смотреть или ворчать по нос. Споро расстегнула пуговки на платье и помогла его стянуть.

– Спасибо, дальше я сама, – улыбнулась Лия.

Где-то на задворках памяти всколыхнулась мысль, что Силь не человек. Но Лия слишком устала, чтобы по-настоящему волноваться об этом. Сегодняшний день оказался не менее насыщен эмоциями и событиями, чем предыдущий.

Недолгое омовение – и Лия уснула, едва голова коснулась подушки.

Разбудило ее ощущение чужого присутствия в комнате. Но испугаться она не успела. Вместо лорда у окна рядом с креслом стояла Силь. Сесть горничная не решилась. И это придало уверенности новой хозяйке Снежного замка.

– Доброе утро, Силь, – откидывая одеяло, поздоровалась Лия.

В ответ услышала негромкое:

– Доброе утро, госпожа, – сопровождаемое поклоном.

“Что это с ней? – думала Лия, плеская в лицо прохладной водой. – Её отношение ко мне изменилось”.

Вернувшись в комнату, она заметила, что служанка не спешит предлагать ей платья, как делала предыдущим утром.

Вместо этого Силь спросила:

– Чего вы желаете, госпожа?

– Сначала позавтракать, потом гулять, – не задумываясь, решила Лия.

Ей хотелось как можно быстрее вернуться в зал.

– Да, госпожа.

Служанка вновь поклонилась. Лия хотела спросить, чем обязана такой внезапной услужливости, но не решилась. К тому же ее занимало совсем другое. Она уже с нетерпением ждала момента, когда сможет увидеть Милим. От одной мысли о дочери к глазам подступали слёзы, а на губах расцветала улыбка.

Её деточка, самое важное сокровище в мире. Пусть нельзя взять ее на руки, окликнуть, поцеловать, но можно быть рядом, видеть, наблюдать, знать, что с ней происходит…

Едва служанка ушла, как в дверь опять постучали.

Лия удивлённо обернулась. Неужели Силь вернулась так быстро? Да и зачем она стучит, если ушла за завтраком и знает, что её ждут?

Лия прислушалась. В коридоре было тихо, как будто тот, кто стучал, уже ушёл.

Грудь на мгновение сдавило от подступающего страха перед неизвестным, но Лия тут же помотала головой, прогоняя привычки прошлого. Она больше не боялась Снежного замка и его хозяина. И знала, что здесь ей абсолютно ничего не грозит.

Уверенно подошла к двери и распахнула её. В коридоре было пусто. Лия даже вышла из комнаты, чтобы заглянуть в оба конца коридора. Но там действительно никого не было.

Кто же тогда стучал?

Взгляд упал под ноги.

Женщина замерла, чувствуя, как в груди сильнее забилось сердце. Под дверью лежала коробка. Невысокая, но длинная. С изящным узором из белых снежинок на глянцевых боках.

Снова глянув по сторонам и никого не увидев, Лия подняла коробку. Та оказалась не слишком тяжёлой. От движения внутри что-то зашуршало, слегка постукивая.

Что бы это могло быть?

Чувствуя, как разгорается любопытство, Лия скользнула обратно в комнату. Поставила коробку на стол, сняла крышку…

Внутри лежали белые розы. Цветы были покрыты тончайшим слоем прозрачного льда и казались хрустальными.

“Он подарил мне цветы?” – вспыхнуло удивление, смешалось с восторгом и легким сожалением. Ведь розы такие красивые. Но они скоро умрут. Стоит льду только растаять…

И всё же радость при виде цветов оказалась сильнее. Хотя даже в мыслях Лия не решалась назвать того, кто сделал ей такой подарок.

Впервые в жизни мужчина подарил ей цветы.

Она вынула розы из коробки и осторожно прижала к груди, боясь, что сломает, и тогда эта красота умрёт раньше времени.

Не зная, чего в ней больше от этого подарка – радости или грусти – Лия вздохнула, держа розы перед собой.

От её дыхания лёд вдруг начал таять. А цветы распустились, раскрывая восхищенному взору нежные лепестки.

22

Ноги подкосились. Лия рухнула в кресло и несколько минут просто сидела, пытаясь осознать и принять случившееся. В те мгновения в ней будто что-то перевернулось. Умерла какая-то часть. А может быть, и воскресла.

– Госпожа, прошу, простите меня, – сквозь суматоху мыслей прорвался голос служанки.

Лия опустила взгляд.

Силь так и стояла на коленях, то ли не решаясь встать, то ли чего-то ожидая. И она вся мерцала. Так же, как те узоры на стенах.

В любое другое время Лия бы удивилась, но сейчас, оглушенная случившимся, молча перевела взгляд на свои руки. Пальцы по-прежнему жгло.

– Что это было? – прошептала она. – Что ты дала мне?

– Чай, госпожа, просто травяной чай!

– И что же было в том чае?

– Клянусь, ничего такого, что могло бы вам навредить! Поверьте, я не знаю, как это случилось!

– Уйди.

– Что?!

Силь вскинула голову, но так и не отпустила ноги хозяйки. В ее глазах застыл вопрос.

– Я сказала… уйди.

Голос Лии звучал тихо и безжизненно. Но Силь отпрянула, как от удара. На лице служанки отразилась смесь страха и недоверия.

– Вы меня прогоняете? – переспросила она.

Не отдавая отчета собственным действиям, Лия поднялась.

– Да, – словно со стороны услышала собственный голос – ровный, холодный, будто чужой. – Прогоняю. Возвращайся туда, откуда пришла, стань тем, что ты есть.

Она не знала, почему сказала именно эти слова. Откуда они взялись? Кто их нашептал?

Но Силь побледнела.

– Госпожа, нет, пожалуйста, – страх на ее лице стал сильнее. – Умоляю! Не делайте этого…

Лия медленно покачала головой. Затем протянула руку и коснулась лба горничной.

– Отпускаю!

В тот же миг тело Силь рассыпалось снегом. Снег закружил посреди комнаты. Сформировался в белую змейку и скользнул в замочную скважину…

В полном изумлении Лия свалилась обратно в кресло. Вновь поднесла руки к глазам.

– К-как… – облизнула пересохшие губы. – Как я это сделала?

Все, что происходило в последние несколько минут, показалось ей сном. Словно не она, а чья-то неведомая воля управляла ее поступками.

Силь превратилась в снег и исчезла. Боль утихла, будто не было никакого ожога. А розы…

Про их существование напоминала только пустая коробка, сиротливо стоящая на столе.

Там же стоял поднос с пролитым чаем и остывающим завтраком. Но есть уже не хотелось. Наоборот, хотелось как можно быстрее вырваться из этих стен на свежий воздух.

Поэтому Лия схватила в огромной гардеробной первую попавшуюся шубку, повязала платок и шагнула к дверям.

– Хочу выйти на улицу! — крикнула нетерпеливо.

Толкнула двери и оказалась на крыльце.

В этот раз погода была безветренной. Тихо падал снег, а впереди темнели деревья и аккуратно подстриженные кусты. К ним-то Лия и направилась, инстинктивно спеша убежать от замка и от того, что случилось.

Перед глазами так и маячило испуганное лицо Силь. А в голове лихорадочно вертелась одна и та же мысль:

“Как я это сделала?”

То изумление, то страх сдавливали сердце Лии и заставляли шагать все быстрее. Она углублялась в парк, пока не побежала. Мимо мелькали деревья, лавочки и потухшие фонари. Следом змеилась поземка.

Лия ничего этого не замечала. Внутренняя дрожь не давала расслабиться. Там, в комнате, случилось что-то такое, чего она не могла объяснить. И это пугало.

Устав бежать, женщина остановилась. Оперлась на ствол дерева, чтобы отдышаться. От бега тело ее распарилось, стало жарко. Она стащила с головы пуховый платок и распахнула шубку. Подставила лицо под падающий снег.

Одна из снежинок упала прямо на губы. Лия слизнула ее и… замерла от накатившего чувства…

Все это с ней уже было.

Когда-то.

Так давно, что она и не помнит.

Она так же стояла под дымчато-серым небом, глядя, как падает снег, и ловила его губами.

А может, ей это снилось? Иногда сны бывают такими яркими, что не отличить от реальности…

Но тогда, в забытом прошлом или, может, во сне, рядом с ней был кто-то еще. Она не знала, кто именно. Не могла даже представить. Хотя его присутствие ощущалось очень четко.

Лия зажмурилась, пытаясь вызвать в памяти образ неизвестного спутника. Он стоял справа от нее. Безмятежный, уверенный, сильный. Смотрел на нее с теплом.

Она внезапно почувствовала это тепло, будто рядом и вправду кто-то стоял. Протянула руку и уперлась в шершавый ствол.

Ощущение чужого присутствия исчезло.

Лия разочарованно открыла глаза.

Она стояла в глухой части парка, куда прежде еще не заходила.

Оглядевшись, женщина поняла, что снегопад усилился, а видимость стала хуже. Она двинулась в обратную сторону по своим следам, но через несколько шагов растерянно остановилась.

Следов больше не было. Все укрыл белый пух, который валил теперь крупными хлопьями.

Лия поняла, что не знает, куда идти. Она пожелала оказаться у себя в комнате – но чуда не случилось. Двейн ведь предупреждал, что магия переноса работает только в замке.

Сразу стало не по себе. Лия почувствовала себя одинокой и уязвимой.

– Эй! – крикнула в белую пелену. – Меня кто-нибудь слышит?

Сердце отчаянно колотилось, пока она изо всех сил пыталась расслышать ответ. Но услышала лишь скрип деревьев.

К густому снегопаду присоединился ветер. Он налетел внезапно, закружил вокруг Лии белые всполохи.

Женщина метнулась в одну сторону, в другую – и окончательно заблудилась.

– Помогите! – закричала она и захлебнулась снегом, которым попал ей в рот.

Ветер дул прямо в лицо.

Лия отвернулась, подставляя ему спину. И замерла, до боли вглядываясь в просвет между деревьев. Ей показалось, будто там что-то блеснуло.

Там и вправду что-то сверкало, притягивая взгляд. Словно далекая серебристая звездочка. А еще и ветер теперь дул порывами в спину, будто подгонял, требуя, чтобы Лия пошла в ту сторону.

“Свет – это жилье, это люди”, – пронеслось в голове.

23

Это было похоже на сон. И в то же время словно происходило в реальности. Лия никак не могла определиться.

Только осознавала твёрдо, что в реальности такого быть не может. А значит, всё же сон…

Она по-прежнему стояла там же, на площадке над бездной. Только не было никаких ледяных статуй. И никаких столбов. Вместо глубокой зимы плато укрывала золотая осень.

Рядом с Лией находилось шестеро мужчин. Их лица были слегка размыты, как иногда бывает во сне. Сколько она не пыталась их разглядеть – не смогла.

Однако она знала точно – один из мужчин держал её за руку.

Лия ощущала тепло и твёрдость его ладони. Не сдержавшись, она скосила взгляд на эту руку.

Ладонь была знакомой и четкой, к ее удивлению. Алебастровая кожа с мерцающими чешуйками, длинные пальцы, на безымянном – серебряный ободок. А по нему словно бегут морозные узоры.

Узоры эти тоже показались знакомыми, будто она где-то уже видела их. Но удивило другое…

Женская ладонь, которую Лия ощущала, как свою, была совсем не похожа на ее собственную.

У самой Лии ладошки маленькие, узкие и нежные. Барт постоянно ругался, что от её рук никакого проку. От тяжёлой работы сразу же появлялись волдыри. Полные вёдра удержать она не могла, приходилось носить по половине. Да и плечи мужу размять никогда не получалось – силы в руках не хватало.

А вот ладонь в её сне была совсем другой. Тоже идеально-белая, как у мужчины. С вкраплениями полупрозрачных чешуек, переливающихся на солнце. А еще сильная и твёрдая, будто у воина.

В этом странном сне у Лии вдруг мелькнула мысль о магическом посохе. Таком длинном, тяжёлом, с навершием в виде лунного камня и спрятанным внутри орихалковым лезвием. И вроде имя было у того посоха. Вот только она его не помнила.

От попыток вспомнить отвлёк голос одного из мужчин. Низкий, густой, будто колокол.

Лия тут же позабыла о странной ладони, словно её и не её одновременно, и внимательнее посмотрела на тех, кто находился рядом.

Она моргнула и вдруг ясно различила лица собравшихся здесь мужчин. Они были разных возрастов, но удивительно похожи. Словно родственники. У всех были сверкающие серебром волосы и ярко-синие глаза.

У того, кто говорил, вдоль висков и на скулах виднелись чешуйки, а зрачки были вытянуты.

"Дракон! — осознала Лия, жадно вглядываясь в него. — Настоящий дракон! Ох, да тут все драконы!"

– Вы знаете, что нас ждет, – глядя с обрыва вниз, произнес мужчина, выглядевший старше остальных. – Все остались здесь добровольно, но еще есть шанс отступить и уйти с другими.

— Шансов нет. И да, мы все это знаем! — резко возразил второй. — Если хоть один из нас отступит, ирбисы пробьют оборону. Тогда ничто не помешает им уничтожить и нас, и наши семьи, ради которых мы поклялись принести эту жертву!

Лия проследила за его взглядом и вздрогнула. В глубине бездны клубился белесый туман, в котором то и дело всплывали когтистые лапы, гибкие спины, ощерившиеся смертоносными иглами, или разинутые в немом крике звериные пасти. Все это месиво медленно, но упорно ползло вверх, к обрыву, на котором стояла Лия.

– Что это?! – ахнула она и отпрянула.

– Лориэль, уже передумала? – хохотнул третий из мужчин. — Неужели сильнейшая чародейка Ледяного клана испугалась каких-то демонов?

Лориэль? Почему её назвали этим именем? И почему собственный голос показался чужим?

Она сделала шаг к тому, кто держал её за руку, и сразу попала в его объятья. Даже во сне Лия испытывала к этому мужчине тепло, доверие и что-то ещё… глубокое и нежное. Неужели она влюблена в того, кто держит её за руку?

– Извинись, Дэй! Немедленно, – произнёс он.

И в груди у Лии потеплело. Он защищает её.

– Успокойся, Вей! Я пошутил, – снова хохотнул мужчина, точнее парень. Он выглядел самым младшим из всех. И сразу посерьёзнел: – Никто не сомневается в смелости твоей чародейки. Ведь она сама захотела остаться с нами и прикрывать отход.

– Всё равно извинись! – Вей крепче сжал её руку.

Каждое его движение было резким, порывистым и говорило о том, что он горячится.

– Не надо, Вей, – произнесла та, кем сейчас была Лия, и успокаивающе положила вторую ладонь ему на грудь.

Тут же заметила на своём безымянном пальце точно такое же колечко из инеистого металла со снежными рунами.

Вей – её муж.

Эта мысль заставила сердце наполниться радостью.

– Прекрати, Дэй, – устало произнёс самый старший, стоящий по левую руку от Лии. – Распри сейчас ни к чему. Мы должны объединить наши силы, чтобы открыть портал и не дать ирбисам в него устремиться. Иначе погибнут все. Не только мы, но и наши близкие.

– Он просто завидует Вею, – раздалось за спиной Лии. – Ведь у него нет такой смелой и красивой жены.

Она обернулась. Беловолосый мужчина подмигнул ей. Он выглядел ненамного старше Вея, но серьезный и цепкий взгляд намекал на прожитые годы.

Самый старший вздохнул. На его лбу пролегла глубокая складка. Лия смотрела на его профиль и подумала, что этот мужчина очень устал. Остальные тоже выглядели усталыми. Да и подтрунивали друг над другом, скорее, чтобы развеяться.

На самом деле лица их были серьёзными.

– Время вышло, – произнёс самый старший.

А потом повернулся к Лие и ошарашил:

– Пора провести ритуал, чародейка.

Лия испуганно вздрогнула.

Что? Какой ритуал?

Она перевела взгляд на Вея, чтобы тот успокоил её. Сказал, что всё не по-настоящему, что это лишь сон. Никакая она не Лориэль. И вовсе не чародейка!

Но вдруг обомлела. Потому что только сейчас заметила невероятное сходство. Вей был копией Снежного лорда! Только более юной и живой.

– Лия! – произнёс он озабоченно. – Лия, что с тобой?!

Женщина вздрогнула и открыла глаза.

Всё оказалось сном. И мужчины, всматривающиеся в бездну, где клубились белые демоны. И юный Вей, так и не отпустивший её ладони.

Она по-прежнему находилась на площадке со статуями драконов. Лежала, устремив растерянный взгляд в зимнее небо. А рядом с ней на коленях стоял Снежный лорд и растирал её щёки снегом.

24

Мысль, что зря обидела горничную, причиняла Лие почти физическую боль. Она ведь еще недавно была в зависимом положении и страдала от самодурства мужа. А что же теперь? Едва осознав свою власть, сама начала раздавать тычки и затрещины.

Нет, это совсем на нее не похоже. Это вообще была не она. Не та Лия, которой ей хочется быть.

“Лориэль…” – пронеслось в голове имя из сна.

Оно сорвалось с губ легким дыханием. Быстрее, чем Лия его осознала.

Двейн застыл. Он словно наткнулся на стену. Его глаза расширились, лицо закаменело, а пальцы сжались в кулаки, словно лорд испытывал невыносимую боль.

– Что… ты сказала? – прохрипел он через силу. – Повтори!

Лия немного испуганно глянула на него:

– Лориэль…

– Кто сказал тебе это имя? Силь?

Вид у лорда был такой, словно он сию минуту собирался прибить горничную за болтливость. Но Лия отчаянно замотала головой:

– Нет, вовсе нет. Силь тут вообще ни при чем.

– Тогда откуда?..

Двейн сделал стремительный шаг в ее сторону. И Лия инстинктивно вжалась в спинку кресла.

Он уперся ладонями в подлокотники, навис над ней живой глыбой льда, холодный, неумолимый. В его глазах полыхало снежное марево, сквозь которое пробивалась надежда. Робкая, недоверчивая, готовая в любой момент обратиться в разочарование.

– Оно мне приснилось, – прошептала женщина, вжимаясь в кресло еще сильнее. – Или привиделось… я не знаю…

Такой лорд пугал. Он выглядел одержимым. Словно имя загадочной чародейки заставило выйти наружу настоящего Двейна Лантара.

Лия ждала, что он еще что-то спросит. В голове вспугнутыми птицами метались мысли: а стоит ли рассказывать про свой сон? Вон как лорд изменился, словно ему не понравилось то, что она сказала.

Но Двейн молчал. Казалось, он вообще не слышал последних слов. Только хмурился, в упор разглядывая ее.

Его лицо было так близко, что Лия чувствовала прерывистое дыхание. Видела, как раздуваются крылья изящного носа, то ли спеша надышаться, то ли втягивая ее запах. И как то расширяются, то вытягиваются зрачки, напоминая, что перед ней вовсе не человек.

А ведь она почти забыла об этом!

Нетерпеливый взгляд скользил по ее лицу, будто ища в нем что-то. Пытливо разглядывал каждую черточку, словно видел впервые. Изучал, оценивал, сравнивал с чем-то, известным лишь ему одному. Или кем-то.

Хотелось укрыться от этого взгляда. Зажмуриться.

Лия почти перестала дышать.

Казалось, шевельнись она – и что-то случится. Хорошее или плохое – проверять не хотелось.

– Лори, моя любовь… – внезапно выдохнул лорд. – Ты вернулась ко мне. Я знал!..

Из его рта вырвалось облачко морозного пара. Оно обожгло щеку Лии.

Нет, не оно, а дрожащие пальцы, скользнувшие вдоль ее скулы.

Она закусила губу.

Как же так, Двейн назвал ее чужим именем.

Эта мысль оказалась болезненной. Проснулась внезапная ревность, неуместная и бессмысленная, но сдобренная толикой женского эгоизма.

Лия резко выпрямилась, заставив лорда немного отстраниться.

– Я – не она! – выкрикнула с детской обидой. – Я – это я!

Глаза защипало от слез.

Вот что ему нужно. Вот что он ищет в своих невестах – потерянную возлюбленную. Только он снова ошибся. Кем бы ни была его Лориэль, она, Лия, не собирается играть ее роль.

Ее слова заставили его взгляд потемнеть.

–Ты просто забыла, – произнес лорд неожиданно нежным тоном. – Но я помогу тебе вспомнить. Смотри, я сдержал свое обещание, все это время ждал там, где ты повелела. Искал тебя в других воплощениях и наконец-то нашел. Осталось лишь разбудить тебя настоящую…

Не договорив, он вновь подхватил ее на руки.

Вдох – и вокруг завертелись снежные вихри, укрывая все непроглядной белой пеленой.

Выдох – и пелена опала, а Лия поняла, что они стоят посреди зала с зеркалами. Только сейчас зеркал не было, были двери, скованные льдом и инеем.

– Смотри! – Двейн поставил ее на ноги. – За одной из этих дверей твое прошлое, твоя память. Все это время я хранил ее для тебя.

Говоря, он крепко взял Лию за руку и повел через зал к двери, которая немного отличалась от других.

Лия ее еще в первый раз заприметила. Помнится, тогда она даже открыть ее не смогла. А сейчас дверь легко распахнулась, едва лорд к ней прикоснулся.

– Я почти утратил надежду, – продолжил он, вводя Лию в еще один зал, поменьше предыдущего, но с таким же искрящимся инеем на стенах и витыми ледяными колоннами. – Но ты вернула ее и зажгла с новой силой. Я понял, что ты особенная еще в ту ночь, когда меня притянуло в твой дом. А потом… ты была такой беззащитной и отчаянно смелой на алтаре. Так рвалась защищать то, что тебе дорого. Не желала забывать то, ради чего жила эту жизнь…

Его рука по-прежнему крепко сжимала ладонь женщины. Не было шанса вырваться и убежать.

Да и куда бежать из этого замка?

– Зачем мы здесь? – Лия растерянно огляделась.

Зал был пустой. Если не считать обтесанной глыбы льда в его центре.

– Сейчас поймешь!

Двейн махнул рукой. И, повинуясь этому жесту, над глыбой льда появилось сияние. Вспыхнуло, слепя глаза, и опало, оставив прозрачный купол, под которым что-то темнело.

Лия от неожиданности вскрикнула и прикрыла глаза локтем.

– Посмотри, – раздался над ухом горячий шепот. – Это твое. Прикоснись к нему – и память проснется. Ты снова станешь собой, моя Лориэль.

Сердце болезненно сжалось.

Снова чужое имя.

Ну почему ее это так ранит? Почему ей не все равно?

Она знает лорда всего пару дней. Не может быть, чтобы он так быстро запал ей в душу. Наверняка это какая-то магия. Иначе, с чего ревновать хозяина замка к той, кто давно умерла?

Лия сама не знала, откуда в ней взялась уверенность, что таинственная Лориэль умерла. Но это знание открылось внезапно и осталось внутри.

Двейн заставил ее сделать вслепую несколько шагов вперед. Не выдержав неизвестности, она опустила руку и открыла глаза.