Злодейка против попаданки

Пролог

Меня зовут Эвелин Вейл, и я люблю свою жизнь.

Я — злодейка в клишированном любовном романе «Золотой лед академии Аурус». Завистница, интриганка, которая вечно строит козни и получает по заслугам. Я не выбирала свою судьбу, но в этой истории кто-то должен быть стервой. И да, это я.

Но знаете что? Я это обожаю!

Я красива, безупречна. И главное: я идеально подхожу для первого красавчика академии — Люциана Дарвиля.

Все годы учебы нас считали парой: у него миллиарды за спиной и ледяной взгляд из-под платиновых волос, у меня — влиятельная семья, отличная репутация и блестящий ум. Его отец одобрил наш союз только после того, как узнал, что среди девушек я лучшая в академии.

Единственное, что омрачало мою жизнь, это Лили Адамс. Тихая, бледная сиротка, что перевелась к нам на пятом курсе. К концу года она не только отбила у меня Люциана, но даже господин ректор влюбился в неё! Даже тихоня Крис, что все годы учебы был у меня на побегушках, вдруг начал стелиться перед этой ничтожной сироткой и слушаться только ее!

Как я ни старалась очернить ее в глазах окружающих — в конечном итоге все обернулось против меня. Я была унижена, меня выгнали из академии. Даже родители отвернулись и вычеркнули меня из родословной, чтобы избежать позора.

Но это не помешало «добрячке» Адамс отправить мне приглашение на их с Люцианом свадьбу.

Разумеется, я не пошла. Не хотелось смотреть на ее «счастливый финал».

Эпилог. Занавес…. Конец романа.

Книга стала бестселлером. Ее читали снова и снова, вновь и вновь запуская сюжет по кругу.

Да, для меня история кончалась не очень хорошо, но в целом меня все устраивало.

Ведь на протяжении всей книги я была королевой академии, перед которой стелились окружающие.

А расплата? Расплата всего-то на пару страниц.

Я думала, так будет всегда. Пока однажды все не начало меняться…

Глава 1. Лили очень изменилась.

Начало пятого курса. Первая пара — Политика и управление.

— Хочу пить, — лениво протянула я, тряхнув медно-рыжими волосами. — Крис, сбегай за соком. Апельсиновый. Без мякоти.

— Эм… у нас через десять минут пара, — неуверенно возразил он.

Я медленно повернула голову, изучая его взглядом. Высокий, худой, чуть сутулый, тёмные волосы падают на лоб, пряча лицо.

— Ты успеешь. — Холодно произнесла, давая понять, что если он опоздает, то переживать ему стоит не об уроке, а о том, что я останусь без сока.

Он вздрогнул, но прежде, чем подняться, едва заметно задержался, как будто хотел что-то сказать. Мгновение — и это исчезло. Только пальцы, сжавшие тетрадь, побелели от напряжения.

— Да, успею. — Быстро поднялся и, чуть задев стол локтем, поспешил к двери.

Я проводила его взглядом, едва заметно фыркнув. Постучала ногтем по краю планшета — скука.

Телефоны на территории академии были запрещены. Официально — «из соображений безопасности и академической дисциплины». Зато были планшеты — строго учебные, с ограниченным доступом к сети и предустановленными программами. Вот только в них не было ни мессенджеров, ни нормальных соцсетей, ни видео-хостингов.

Рядом со мной сидела Диана, хрупкая брюнетка, всегда идеально причёсанная, и, как обычно, щебетала о Люциане:

— У него на руке тот браслет с лазуритом. Это ведь ты ему дарила в прошлом году на день рождения? После того как он сказал, что твои глаза напоминают ему лазурит?

Через ряд перегнулась пухлощекая Милана Симонс влезая в наш разговор:

— Эвелин, у тебя волосы просто потрясающие. Опять выбелила пряди в этом году? Так красиво!

Я чуть приподняла подбородок и небрежно поправила волосы — густые, медно-рыжие, с двум белыми прядями, ярко выделявшимися на общем фоне.

— Разумеется, ведь это моя «фишка», — протянула я с лёгкой улыбкой. — С моими волосами работают лучшие мастера.

— Дашь номер стилиста?

— О, дорогая, боюсь, они не берут новых клиентов.

Дверь вдруг распахнулась, заставив всех повернуть головы. Вошёл профессор Браун. И не один.

За ним показалась белокурая незнакомка. Форма академии сидела на ней так, будто её шили на заказ в одном из домов моды, на плече — брендовая сумочка, а туфли (Да чтоб весь ее гардероб сгорел!) туфли те самые, что я уговаривала отца купить мне на каникулах, и которые папа счел «не уместными для учёбы».

Парни вытаращили глаза. Кто-то даже уронил учебник. Люциан… Люциан оторвался от рисования в тетради и уставился на неё так, будто в жизни не видел ни одной девчонки.

Мои плечи напряглись. Усилием воли заставила себя расслабиться — медленно, осторожно. В моей семье меня быстро научили: показывать, что тебя задели, — опасно.

— Познакомьтесь, это Лили Адамс. Её перевели к нам из академии «Ревенхол». Очень хорошие результаты, блестящие рекомендации от преподавателей. Мы рады принять её на наш поток, — вещал профессор Браун, даже его обычно монотонный голос казался сегодня оживленным.

На кого-кого, а вот на типичную ученицу Ревенхола эта девица была похожа меньше всего. Там же вроде бы сироты, а не фотомодели с коллекцией люксовых аксессуаров?

Кто, гром порази, она такая?!

— В начале урока будет контрольная, — продолжил преподаватель, — по материалу прошлого года.

Он повернулся к Лили:

— Лили. Мне важно оценить твой уровень. Посмотрим, действительно ли ты так хороша, как о тебе говорили в Ревенхоле. Так что покажи все, что ты можешь. — Выражение его лица чуть посуровело.

Профессор Браун обвел взглядом класс:

— Контрольная будет состоять из двух частей. Первая часть базовая: даты, определения, ключевые имена и понятия. То, что должен знать любой студент.

— А вторая? — лениво поинтересовался кто-то с задней парты.

— А вторая — аналитическая. Свободный комментарий к законопроекту. Я выбрал тот, что обсуждался в конце лета. Посмотрим, кто из вас следил за повесткой, — губы профессора дрогнули в почти незаметной усмешке. — Всё-таки, вы — будущая элита. — договорив он вышел, давая студентам время подготовиться до начала урока.

Студенты заёрзали. Кто-то притянул к себе планшет. Кто-то активно начал листать прошлогодние конспекты.

Я же была одной из немногих, кто совсем не переживал. «Политику и управление» я знала досконально. Всё-таки, Дениаль Дарвиль — отец Люциана — имел докторскую степень по политологии. И летом, когда Люциан пригласил меня погостить в фамильном доме несколько дней, я готовилась к ужинам с его отцом куда усерднее, чем к экзаменам. Мне не хотелось выглядеть пустышкой. Ради того, чтобы произвести хорошее впечатление, я штудировала все от нормативных актов до последних парламентских заседаний.

Лили тем временем, к моему немалому раздражению вместо того, чтобы пойти на свободное место (желательно в подсобке со швабрами), направилась на самую заднюю парту.

— Прости, ты не мог бы уступить мне место? — медовым голосом попросила она Зака Питерсона, сидящего рядом с Люцианом.

Глава 2. Будущее книги зависит от Злодейки

Я не сразу поняла, о чем вообще говорит этот заместитель. Попаданка? Но ведь мы в книге, во много раз уже повторявшемся сюжете. И пусть этот самый сюжет я сейчас почти не помнила, потому что после каждого цикла память «обнулялась», но точно знала, что все это уже было много раз. Разве что-то могло пойти не так?

— Ты уверен? — нахмурилась я. — Кто-то извне занял место главной героини?

— Совершенно, верно, — кот надменно кивнул и, не спеша, начал вылизывать переднюю лапу, будто разговор со мной не заслуживал особого внимания. — Настоящая Лили Адамс где-то там… за границей текста. А ее оболочку заняла попаданка, да ещё и хорошо знакомая с нашей книгой. Она знает каждый ход, каждую сюжетную ловушку автора. И, боюсь, даже тебя знает лучше, чем ты сама.

— Проклятая выскочка! — воскликнула я, хватаясь за голову. — Почему тогда ты разбудил только меня?! Надо было встряхнуть всех: Криса, Диану, даже этого ледышку Люциана! Вместе мы бы…

— …окончательно бы все испортили. — сказал с каменной серьёзностью, резко остановив вылизывание и подняв на меня внимательный янтарный взгляд. — Да и вообще, у меня на то, чтобы тебя пробудить раньше времени, и при этом удержать баланс мира, едва сил хватило. Даже если помечтать о том, что я сумею разбудить остальных, сюжет попросту рассыплется.

— Ну и пусть! — с вызовом бросила я. — Какая разница, если после финала всё равно всё начнется заново? Сюжет перезапустится. Может быть тогда настоящая героиня вернется, и проблема попаданки решится сама собой.

— Нет, — рявкнул кот. Его хвост нервно дернулся из стороны в сторону. — Если история сойдёт с рельсов, если все пойдет не так, как записано, и ключевые события не случатся, то книга перестанет быть книгой. И знаешь, что тогда? Она не начнется сначала. Она станет реальностью. И ты навсегда останешься той Эвелин, которую выгнали из академии, унизили, а затем еще и вычеркнули из семейной родословной. Без права на «повторить».

Я окаменела.

— Навсегда?.. — прошептала я, чувствуя, как кожа на руках покрывается мурашками. — Сюжет не перезапустится? Да ты издеваешься надо мной! Просто смеешься!

— Хотел бы я сейчас просто посмеяться. — Кот понизил голос. — Думаю ты уже поняла, почему я разбудил именно тебя. Из всех героев книги ты больше всех заинтересована в том, чтобы не дать попаданке испортить сюжет. Нужно во что бы то ни стало пройти все ключевые сцены и довести книгу до финала. Иначе…

Он замолчал, остановившись на полуслове, и напряжённо дернул усами, как если бы принюхивался к опасности.

Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, воздуха не хватало, словно я только что пробежала марафон в своих лучших шпильках.

Горло стянуло, стало сложно дышать. Я всегда знала, если я оступлюсь, родители не будут колебаться. У них есть двое идеальных старших сыновей, а потому от меня легко можно избавиться, если я не буду соответствовать их требованиям.

Однажды они уже даже были близки к этому в детстве, когда сильно их разочаровала…

Я выдохнула и стиснула кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

— Значит, если я не хочу, чтобы плохой конец остался со мной навсегда… — голос дрожал под наплывом не прошенных воспоминаний, но внутри уже поднимал привычный холод. Тот самый, который спасает, когда мир рушится.
В конце концов… всё это не настоящее. Всего лишь сюжет, прописанный автором.

— Я должна помешать этой маленькой кры… этой попаданке?

«Только вот что, Эвелин. Если ты проиграешь, эта реальность уже не будет книгой. — шепнул внутренний голос. — Она останется с тобой.»

— Верно, — кивнул кот. — Нужно не дать испортить ключевые сцены. Следить, чтобы они случились. Так или иначе.

— Но как мне это сделать? Я ведь их не помню! — мой голос против воли выдал паническую нотку.

Кот лениво потянулся, выгнул спину и зевнул так демонстративно, что у меня зачесались руки его встряхнуть. Он облизнул лапу, провёл ею по уху и только потом удостоил меня насмешливого взгляда.

— Не переживай, я помогу тебе с подсказками, — миролюбиво протянул он, явно не спеша. — Немного.

— Немного? Немного?! — у меня перед глазами потемнело от возмущения. — Ты издеваешься?!

Кот даже ухом не повёл. Он снова начал вылизывать лапу, как будто я была для него фоновым раздражителем.

— Слушай сюда, ты, котяра! Может быть, моё благополучие и зависит от того, справлюсь ли я, но есть кое-кто, кто заинтересован в сохранении сюжета ещё больше, чем я.

— Да? И кто это? — протянул он с ленивой задумчивостью, при этом зевая и вытягиваясь на полу.

— Если книги не будет, если сюжет окончательно развалится, то и замысла автора тоже не будет! — Я резко шагнула к нему, и кот, к моему удовлетворению, отпрянул. — На карту поставлено не только моё будущее. Но и твоя жизнь, заместитель! Так что больше всех заинтересован должен быть ты!

Хвост его дёрнулся, глаза сузились.

— Во-первых, я — замысел. Великий и ужасный. Во вторых, ты слишком много говоришь для второстепенного персонажа, — процедил кот.

— А ты слишком много ленишься для того, кто рискует исчезнуть! И раз автора рядом нет, то ты как раз его заместитель. — Я прищурилась. — Так что перестань изображать из себя благодетеля, который делает мне одолжение, и начни говорить нормально!

Глава 3. Мальчик на побегушках

Коридор тянулся длинным пустым тоннелем, лишь изредка прерываясь высокими окнами.

Лили и Люциана уже не было видно. Наверняка она там сейчас строила из себя страдалицу, чтобы благородный красавчик «пожалел» ее.

Стоило мне особенно неудачно наступить на больную ногу, как всё моё самообладание треснуло.

— Кошки драные! — вскрикнула я, согнувшись от боли. — Ладно! Разрешаю! Дай уже свою руку!

Крис не ответил.

— Ты что, оглох?! — сорвалась я. — Помоги же наконец!

Я обернулась, готовая взорваться, но бранные слова так и остались в горле.

Крис стоял с поднятой ногой, будто замер на середине шага. Его глаза были широко распахнуты и совершенно пусты.

— Что за… — начала я и вдруг заметила в углу коридора кота. — Заместитель, — прошипела я. — Ты что, умеешь останавливать время? Почему тогда не остановил его, когда Лили бросила мне стекло под ноги?

— Одно дело остановить ход сцены, когда в ней два человека, — кот лизнул лапу. — Другое дело, когда целый класс.

— Тогда зачем ты сейчас здесь? — Я шагнула к нему, плохо сдерживая раздражение.

— Тебе нужно было отправить Криса и Лили в медпункт.

— И в чем проблема? — я вскинула бровь. — Лили идёт в медпункт. Крис идёт в медпункт. Ну и что, что по отдельности?! Какая разница? Я сделала все, о чем ты просил.

— Разница огромная, — кот осклабился. — Раз сделала всё неправильно сама — и отдувайся сама. Должна была состояться еще одна ключевая сцена, в которой Крис проникается симпатией к Лили, которая заботится о нем в медпункте. Ведь это он должен был получить удар мячом. Чтобы сюжет не сломался, Крис всё равно должен проникнуться симпатией, о нем все равно кто-то должен заботиться. Если не к Лили… то хотя бы к тебе.

— Ко мне? — я рассмеялась, — Да он и так меня обожает. Уже пятый год все мои приказы выполняет. Что ещё надо?

Кот нахмурился, усы дрогнули.

— Приказы — это не симпатия, Ви-Ви. Это подчинение. Причем вынужденное. Напомнить тебе, как так вышло, что он стал твоим мальчиком на побегушках? А мне нужна настоящая привязанность, искра. Разрушишь этот момент — разрушишь весь сюжет.

Настоящая привязанность? Крис? Я чуть не фыркнула, но кот смотрел так серьёзно, что стало не по себе.

— Ладно… — выдохнула я, стиснув зубы.

Кот довольно шевельнул хвостом.

— Для начала… перестань на него рычать.

Я сузила глаза, глядя на блохастого зазнайку.

— Перестать рычать? — переспросила я с опасной мягкостью в голосе. — Ты хочешь, чтобы я тут, хромая, унижалась перед ним, может быть мне самой начать ему прислуживать?

— Мр-р-яу! — кот вдруг громко мяукнул и, пружинисто подпрыгнув, сорвался с места. Когти чиркнули по паркетному полу, и через секунду он уже скрылся за углом.

Я едва не заорала от злости.

— Вот же шерстяная пакость! — зло выдохнула я, но не договорила, так как в меня врезался отмерший Кристофер.

Я резко вцепилась в его рубашку, чтобы не упасть. Он инстинктивно обнял меня за талию, поддерживая.

— Не смей меня трогать! — я взвилась, как ошпаренная, и оттолкнула его с такой силой, что он чуть не споткнулся. — Я девушка Люциана!

Крис застыл, его лицо побледнело.

— Прости… это случайность, — произнёс он глухо. — Я ни за что бы не стал тебя трогать.

Он поморщился, и в этот момент мне показалось: что он так говорит не потому, что боится меня — как ему и положено бояться, — а потому что… само прикосновение ко мне ему неприятно?

У меня внутри будто щёлкнул выключатель.

Стоп, Эвелин.

В тебе говорят эмоции твоего персонажа. Ты играешь роль, помнишь? Вот избавишься от попаданки, доведешь сюжет до финала, перезапустишь благополучно историю, и тогда снова сможешь делать всё, что захочешь. А сейчас нужно думать о том, как успешно пройти ключевую сцену!

Я глубоко вдохнула и натянуто улыбнулась, пытаясь убрать с лица остатки ярости.

— Ничего страшного, я не сержусь. Пойдём в медпункт, Крис, — произнесла я даже мягче, чем рассчитывала.

Он поднял на меня глаза настороженные, будто ждал подвоха, но после короткой паузы кивнул.

***

Я шла, пятясь придумать, как бы все провернуть. Заместитель сказал, что чтобы сюжет не сломался, о Крисе все равно кто-то должен позаботиться.

Но как мне о нем заботиться, если он не получил никаких травм?

— Эм… Крис, — начала неуверенно. — Горло не першит? Насморк? Температура?

— У меня? — Крис озадаченно ткнул в себя пальцем. — Всё нормально.

— Отлично, отлично, — я кивнула, изображая заботу. — А учёба? Успеваешь по всем предметам?

Он остановился и уставился на меня, прищурившись.

— Эвелин, год только начался. У нас пока была одна пара.

Глава 4. Хотела блеснуть, на чем и погорела.

Когда я наконец вышла, на улице уже стояла лёгкая прохлада, и я с облегчением вдохнула её полной грудью.

После всего, что сегодня произошло, хотелось забить на учебу и просто прогуляться, но я не могла себе этого позволить. Сжав зубы, я заставила себя вернуться к расписанию и шла на занятия готовая к любым неожиданностям. Тем не менее остаток учебного дня прошёл сносно. Без новых происшествий, без явления заместителя или каких-то подстав от Лили.

Впрочем, не удивительно. После физподготовки нас с ней были разные предметы в расписании. У меня сегодня основы управления, риторика, и спецкурс по анализу контрактов. Я их выбрала еще в прошлом году. Лили же, как выяснилось, отобрала себе гуманитарный блок с уклоном в культуру — то есть, по сути, занималась рисованием и чтением стихов.

Если в теле Лили и правда сидела какая-то попаданка, то, похоже, она была безнадёжна. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы поняла: чтобы завоевать Люциана, надо учиться тому, что важно для его рода — стратегии, управлению, социальному проектированию.

Учебный день наконец подошел к концу, пришло время идти на встречу с профессором Брауном.

— Эвелин, с тобой сходить? — спросила Диана, когда я поднялась из-за стола после последней пары.

— Нет, — коротко бросила я. — Это дело я должна уладить сама.

— Тогда я с остальными пойду перекусить, ты не против? Присоединишься позже?

Внутри меня поднялся невольный протест. Ну, конечно. Вся моя свита будет развлекаться, пока я одна буду спасать свою репутацию. Впрочем, мне не привыкать быть одной.

— Иди, не ждите меня, — сказала я ровным голосом.

Диана кивнула, даже не заметив моей паузы, подхватила сумочку и убежала вслед за Вайолет и Софи.

Я дождалась, пока мои одногруппники скроются за углом, и только тогда направилась в кабинет к профессору Брауну.

Тот сидел за столом и, не поднимая глаз, делал пометки в каких‑то бумагах.

— Вейл, — Стоило мне подойти, как он, не глядя, протянул мне лист с новым заданием. — Это новое задание. Садитесь за первую парту и приступайте прямо сейчас.

Я кивнула и заняла место, тотчас же погрузившись в работу.

На этот раз структура была та же: сначала — теория, потом аналитика. Но вот содержание уже другое. В первой части исчезли шаблонные вопросы, вместо них появились каверзные формулировки и задания на внимательность.

Во второй части для анализа предлагался законопроект, причем если бы я не гостила у Дарвилей, я бы о нем даже не слышала.

Отец Люциана вскользь упомянул, что в комитете отклонили инициативу о пересмотре механизма корпоративного мандата в муниципальных советах.

«Под видом реформ, как всегда, продвигают популизм. Формально — ради уравнивания прав, а по факту в попытках ослабить влияние семейных кланов и их капитала, — пробурчал он тогда, не отрываясь от планшета с биржевыми сводками. — Но этот проект всё равно не пройдёт. Слишком сырой и слишком провокационный».

Если бы не этот разговор, я бы даже не знала, что такая инициатива вообще существовала и о чем она была.

Я сжала зубы. Все это было явным намеком от профессора Брауна: попробуй-ка теперь списать.

Это разозлило, но я не дала себе времени на эмоции. Просто начала выполнять. Над ответами почти не приходилось задумываться: я знала, где и как нужно сформулировать. Во второй части я, по сути, просто вписала отредактированный пересказ аргументов отца Люциана. Всё, что он тогда бросил мимоходом — про популизм, про ослабление влияния кланов, про недоработанность инициативы и добавила пару ссылок на похожие прецеденты — вот тебе идеальный ответ.

Я почти закончила, как дверь вдруг щелкнула. Оторвавшись от листа, едва не уронила ручку. В кабинет вошёл высокий мужчина с холодным, как сталь, взглядом короткими белыми волосами и прямой осанкой. Сильный, уверенный в себе.

Господин Дэниэл Дарвиль. Глава совета попечителей академии. Глава семейного конгломерата, который держит половину городских корпораций. За ним, как тень, шёл его сын — Люциан. Губы парня дрогнули в улыбке, когда меня он заметил, но посмотрев на своего отца он не стал ничего говорить.

— Господин Дарвиль! — профессор Браун резко поднялся. — Какая неожиданная честь.

— Я получил сообщение от вас, профессор, — ровным голосом произнёс Дарвиль. — О том, что вы хотели бы обсудить мое участие в благотворительном вечере академии.

Профессор Браун заморгал.

— Сообщение? Я… хм… боюсь, вы ошиблись. Я не посылал никаких сообщений.

Брови господина Дарвиля сошлись у переносицы, тень раздражения скользнула по его лицу.

— Странно. Видимо, моя секретарша что‑то напутала.

И тут он заметил меня.

— Мисс Вейл? А вы что вы здесь делаете?

Я едва не вскочила с места, но усилием воли осталась сидеть.

— Добрый вечер, господин Дарвиль, я…

— Эвелин пересдаёт контрольную, — перебил профессор Браун. — Я поймал её на списывании.

— Это не так! — воскликнула я, голос дрогнул, но я тут же выпрямила спину. — Это недоразумение! И я здесь, чтобы доказать правду своими отличными знаниями по предмету.

Глава 5. За себя и за того парня

Вышла из кабинета опустошенной. Раньше, если бы мне удалось унизить соперницу, я бы первым делом нашла Диану. Рассказала ей всё в красках, а она бы воскликнула: «Ты просто королева, Эвелин!», и мы бы вместе посмеялись. Хоть кто‑то бы порадовался моему успеху.

Но сейчас я не знала, можно ли назвать это успехом. В конце концов, в финале романа я всё равно проиграю. Так с какой стати ощущать себя победительницей?

Вернуть всё на круги своя. Перезапустить сюжет. Стереть лишние воспоминания и жить, как ни в чём ни бывало.

Правду же говорят: счастье — в неведении.

Я свернула в глухой боковой коридор, туда, куда никто из студентов не ходил без особой нужды. Тут находилась техническая лестница, ведущая к архиву. Место неприметное, никому неинтересное. Именно то, что мне было нужно, чтобы побыть в одиночестве.

Я почти дошла до лестницы, когда увидела, что там уже кто-то есть.

— Что за… — начала я, но замолчала.

У стены стоял Крис. Он держал в руках свой планшет, но не читал и не печатал, а просто смотрел на него, угрюмо насупившись.

— Ты?! — я не сдержалась и вскинула бровь. — Ты что здесь делаешь?

Он поднял голову. Взгляд у него был колючий.

— Можно задать тот же вопрос, — спокойно ответил Крис.

Я фыркнула и развернулась на каблуках, решив, что общение с ним — последнее, что мне нужно.

— Мои дела тебя не касаются, — бросила я через плечо.

И только шагнула обратно в коридор, как…

— Мрау!

Я подпрыгнула от неожиданности.

— Да чтоб тебя…! — взвизгнула, инстинктивно отшатываясь. Прямо передо мной из воздуха материализовался кот. Янтарные глаза сверкнули в полумраке.

— Тише, Ви-Ви, — мурлыкнул Заместитель, — У тебя получилось.

— Что получилось? — зашипела я, держа руку на груди. Сердце колотилось, как сумасшедшее. — Ты с ума сошёл? Появляться вот так!

— Ключевая сцена с отцом Люциана, — важно произнёс он, не обращая внимания на мой испуг. — Ты прошла её. Она должна была случиться позже, но эта попаданка заманила Дарвиля в академию сегодня, чтобы он узнал о твоём списывании, а она сама похвасталась конспектами. А в итоге тебе удалось унизить ее!

— Понятно… — я обернулась на Криса. Он стоял всё в том же углу, но не двигался. Замер, как и в прошлый раз при появлении кота.

— В общем, отличная работа, Ви-Ви, — продолжал мурлыкать неуёмный зверь. — Но теперь пора сосредоточиться на следующем задании.

— А нельзя перерыв сделать? — простонала я, скрещивая руки на груди и тяжело вздыхая. — Я и так выжата, как лимон. Мне нужен отдых.

— Вот с ним и отдохни, — подмигнул мне кот, кивая в сторону Криса.

— Что? — я невольно округлила глаза, не веря своим ушам.

— Видишь ли… он второй главный герой, — принялся объяснять Заместитель, — Лили Адамс, попадая в Аурус, должна жалеть Криса, помогать ему, поднять в глазах других студентов его статус… Тронутый её добротой, Крис должен влюбиться в неё. Он должен желать исполнить все ее желания. Но… похоже, попаданке Крис не нравится.

Почему-то мне показалось, что хитрый котяра рассказал мне не все. Зачем попаданке отказываться от того, кто хочет исполнять ее желания? Если в конце это не помешает ей все равно быть с Люцианом?

— Любовная линия с Крисом обязательна. Это часть сюжета. — Кот щёлкнул хвостом.

— Мне нужно свести их вместе? — Я задумчиво почесала переносицу, — Ну там, романтический вечер, свечи, пара бокалов вина…

— В ключевых сценах этого не было, — кот цапнул когтем по полу. — Так что просто возьми на себя роль Лили в сценах с Крисом…

— Ты с ума сошел? — от возмущения, я чуть не пнула этого блохастого. — У меня вообще-то парень есть!

— Ну и где сейчас этот парень? Люциан все равно тебе не достанется, — кот осклабился, но затем все же смягчился. — Ви-Ви, если пройдёшь по сюжету, то перезапустишь историю. Но если провалишься, то Люциан тебе не поможет. Тебя исключат из академии, вычеркнут из семьи. Ты останешься одна. Навсегда.

Я судорожно втянула воздух, снова посмотрела на Криса. Он по-прежнему стоял неподвижно, но его взъерошенные тёмные кудри чуть шевельнулись от сквозняка.

«Он симпатичный», — невольно отметила я, глядя на линии его подбородка, прямой нос, длинные ресницы. Я никогда не рассматривала Криса как парня. Раньше, для меня он был вроде… предмета интерьера.

— Ладно, — устало прикрыла глаза. — Что нужно делать?

— По сюжету после пересдачи контрольной Лили встречает Криса в коридоре и предлагает ему поесть вместе в столовой. Вот только в столовой уже находишься ты и решаешь поиздеваться над парнем, чтобы унизить его в глазах новенькой. В итоге ты макнула его лицом в тарелку. Лили же его от тебя защитила, и после так трогательно помогала умыться… Ох, помню комментарии читателей к этой сцене, они пищали от восторга…

— Стоп, — перебила кота, который начал мечтательно облизываться, — Я не поняла. Я должна унизить Криса сегодня? Макнуть лицом в тарелку? Или все-таки защитить и умыть?

Глава 6 Шоколад и немного цитруса

Глава 6 Шоколад и немного цитруса

Я повела Криса по пустым коридорам к туалетам на третьем этаже, где обычно шли лекции. В это время тут было безлюдно, ведь занятия уже закончились. Достала из сумки чистый носовой платок, смочила под краном.

— Сядь, — приказала я, указывая на край раковины. Он не стал спорить, но взгляд был мрачный.

Я подошла ближе и начала аккуратно вытирать десерт с его щеки, отметив про себя, что волнуюсь сильнее, чем положено. Хотя по идее, мне вообще не положено волноваться. Это у Криса должно дыхание сбиваться, руки дрожать и сердце замирать, ему по сюжету положено бегать за той, что его приголубит! А я? Я должна быть ледяной и непоколебимой. Но почему же пальцы слушаются все хуже?

Крис вдруг положил свою ладонь поверх моей. От его прикосновения по коже будто прошёл ток. Я замерла, сердце глухо стукнуло в груди.

— Я подрабатывал летом, и прошлым тоже, — произнёс он. — Хочу отдать тебе деньги. Накопил большую часть суммы.

Едва сообразив, о чем он говорит, я резко отдернула руку. Меня будто обожгло. Он что, захотел откупиться? Ах, как удобно! Думает, вручил пачку купюр и свободен от обязательств?!

И вообще… где это он подрабатывал? Да, оценки у него приличные, спору нет. Но чтобы студента (даже студента Ауруса) без опыта взяли туда, где платят действительно хорошо, нужны связи. А у Криса связей — ноль. Но тогда с какой стати он говорит, будто накопил «большую часть суммы»? За три летних месяца? Смешно!

Скорее всего, он блефует. Пытается звучать убедительно, чтобы я восприняла его всерьёз. Я ощутила облегчение от этих мыслей.

— А проценты за четыре года ты тоже покроешь? Или попросишь рассрочку? — я скривила губы в усмешке, намереваясь, чтобы это прозвучало как холодный укол, но в голос всё равно просочилось слишком много обиды. — Если нет, то не упоминай об этом больше.

Он вздохнул и посмотрел прямо мне в глаза:

— Ты сегодня очень странно себя ведёшь. Оставила своего парня в компании новенькой, а меня притащила сюда. Что тебе надо, Эвелин?

Этот вопрос вернул в реальность. Ах да, ключевая сцена. Мне надо умыть его.

— Помочь тебе привести себя в порядок, — упрямо пробурчала я — Не дёргайся.

На этот раз, когда я снова стала тереть его: подбородок, щеки, даже волосы, он больше не пытался отстраниться. Просто молча позволял мне заботиться о нём, смотрел отрешённо, будто видел впервые. Внутри меня же все окончательно запуталось. В голове снова начали появляться нелепые образы того, как я слизываю шоколад с его щеки, сладко вдыхаю запах…

Бред! Я тряхнула головой, пытаясь отделаться от глупых мыслей. Это не входит в сценарий. Мне нужно закончить сцену, умыть Криса, найти кота и узнать, к чему готовиться дальше. Злость и раздражение росли вместе с внутренним диссонансом. От этого я стала тереть щёку Криса слишком уж усердно, его кожа покраснела, но он ничего не сказал, лишь крепче сжал край раковины. Словно наконец смирился с тем, что проще дать мне делать с собой все, что захочется, чем спорить.

Закончив, я молча скомкала грязный платок и резко бросила его Крису в руки.

— Выбрось, — коротко приказала я, и зашагала к двери, стараясь больше не смотреть в его сторону.

***

Эвелин ушла, а комканный платок остался в моей руке. Я медленно поднёс его к лицу. Он пах шоколадом и ее духами: терпкими, цитрусовыми, с нотками горечи. На уголке было аккуратно вышито: Э. Вейл.

Я повернулся к раковине, машинально включил воду, подставил платок под струю. Это был её первый «подарок» мне, и я не собирался его выбрасывать. Плевать, что это глупо.

В зеркале показалось мое отражение с покрасневшими щеками. Я до сих пор ощущал её прикосновения: резкие, неуверенные. В них была неуклюжая забота и неловкость. И это было неожиданно приятно.

Я хотел ещё. Хотел, чтобы она коснулась меня снова. Хотел, чтобы её руки задержались на моей коже дольше обычного. Хотел почувствовать, что я ей нужен не только как игрушка. И это желание пугало.

Судя по всему, между Эвелин и Люцианом все было не так уж гладко. Это хорошо. Пусть Люциан и все остальные катятся в бездну. Всё, что мне нужно, это немного времени. Остальное я возьму сам.

***

Первые две учебные недели прошли довольно тихо. Лили, хоть и выглядела дурочкой, оказалась вовсе не так проста. После того случая в кабинете профессора Брауна она явно сделала выводы: не лезла вперед, не нарывалась, затаилась. Будто выжидала удобный момент. Это бесило. Особенно её умение вызывать у всех сочувствие и приязнь, хотя, как по мне, она была противной и насквозь фальшивой!

А потом случилось совсем уж непостижимое. Та самая Лили, что вечером первого учебного дня не могла назвать, о чем речь в законопроекте, который обсуждался утром, вдруг начала подниматься в рейтинге учеников.

Я сперва думала, это глюк. Или профессора перепили чего-то подозрительного. Но нет. Оказалось, Лили знает, что говорить, кому говорить. Я видела, как преподаватели восхищенно смотрят на неё. Как в голосе куратора всё чаще звучит одобрение. И как она изображает невинность, не забывая при этом цитировать нужные параграфы.

Я сжимала зубы и делала вид, что мне плевать, но внутри всё бурлило. Даже зная, что все это заранее написанный кем-то сюжет, я все равно не могла ничего с собой поделать.

Сначала я подозревала списывание. Потом то, что ей помогает Люциан. К концу второй недели мне уже вовсю мерещилось проклятие и запрограммированность сюжета.

Глава 7 Слишком близко

Глава 7 Слишком близко

Первые две недели нового семестра прошли как в тумане. Днем лекции, бесконечные задания, проекты, лабораторные, семинары, практикумы, ну и еще подработка «помощником» Вейл. Сколько же усилий стоило выкраивать между всем этим время для своего настоящего дела: переписки с разработчиками, решение вопросов по контрактам, проверка отчетов.

Впрочем, именно сплетни студентов порой приносили мне больше пользы, чем работа любых аналитиков. Стоило задержаться в столовой или пройтись по коридорам, и всегда находился тот, кто что-то обсуждал вслух. Чей отец получил госконтракт, кто проиграл деньги на бирже, чья семья влилась в новую инвестиционную группу.

По этим разговорам я составлял карту влияния и быстро понимал, на какие компании стоит обратить внимание, с кем выгодно сотрудничать, а кого — обходить стороной.

Но была одна причина, по которой сосредоточиться было особенно сложно. Вернее, одна девушка: Эвелин Вейл.

Казалось бы, за четыре года я уже должен был привыкнуть. Она все время издевалась надо мной, ломала и наслаждалась этим. Вот только если раньше ненависть к ней толкала меня вперёд, то та буря эмоций, что поселилась во мне сейчас, скорее мешала, требуя немедленных действий.

Впрочем, ничего удивительного. Пока был слабым, то все, что я мог, это работать, учиться, копить силы. Но теперь я другой. У меня появились деньги, возможности, перспективы. Мне уже мало просто выживания. Я хочу сам видеть, как она сдаётся, как теряет контроль, хочу её полной и безоговорочной зависимости.

Раньше мне было плевать на ее отношения с Люцианом. Какая разница кто её парень? Теперь же каждая их совместная минута действовала на нервы. Стоило Люциану взять Эвелин за руку, и у меня в груди вскипало почти животное бешенство. Вчера я случайно увидел их поцелуй в библиотеке и едва не бросился на Дарвиля с кулаками.

Меня буквально трясло от злости. Я не хотел, чтобы ее касались другие. Пришлось срочно уйти, чтобы не выдать себя. Это было дико, ведь я всегда умел держать эмоции в узде. Что же теперь со мной происходит? Не иначе, сошёл с ума.

Радовало одно: Люциан, похоже, всерьез увлекся Лили Адамс, новенькой стипендиаткой (ну и как после такой глупости его можно считать номером один в академии?!). Мне же это было только на руку, давало шанс забрать Эвелин себе.

И вот сегодня, когда Вейл попросила меня помочь ей после занятий, я почувствовал азарт. Будет ли у меня шанс начать действовать?

— Ну и зачем ты меня позвала? — лениво спросил я, когда она подошла ко мне в полумраке одного из самых дальних коридоров.

Эвелин ответила не сразу.

— Хочу найти кота, — наконец сказала она.

Я едва не поперхнулся воздухом. Она шутит? Кота? Учитывая место встречи, я ожидал, что она как минимум заставит меня учувствовать в подготовке подлянки для новенькой.

— На территории академии запрещены животные, — напомнил я.

— Сама знаю, но я точно видела тут кота. Хочу его найти.

— Чтобы шантажировать владельца компроматом?

— Плохо же ты обо мне думаешь. — Она дёрнула подбородком, делая вид, что обиделась.

— Просто хорошо изучил тебя за последние четыре года.

Эвелин, Эвелин. Я знаю о тебе все и даже больше. Ты сама навязала мне нашу «сделку», сделала меня своей тенью, так что теперь не думай, что можешь что-то от меня скрыть. Или скрыться сама.

Следующий час мы бродили по коридорам. Я заглядывал в закутки, приоткрывал двери, проверял подсобки.

— Кис-кис-кис… — периодически бормотала под нос она. — Может, стоило мяса с собой взять? Или колбасы…

Чем больше проходило времени, тем более хмурой она становилась, и тем сильнее я ощущал свою жажду. Я ловил себя на мысли, что хочу дотронуться до нее. Пусть случайно, пусть по глупости, но ощутить её тепло, услышать, как у неё сбивается дыхание. Начать приручать ее, приучать к себе. Она должна принадлежать мне точно так же, как заставила меня принадлежать ей.

Я замедлил шаг и скрылся за поворотом, оставив Эвелин одну в длинном пустом коридоре. Не прошло и минуты, как она позвала меня.

— Крис? Ты где? — требовательно окликнула она.

Я немного выждал, наблюдая из-за угла за тем, как она начинает озираться, подходит все ближе к повороту, а потом резко вышел вперёд прямо перед ее лицом.

Эвелин взвизгнула, от неожиданности едва не потеряв равновесие. Я обхватил ее, приобнимая за плечи, талию, будто просто хотел удержать от падения.

На миг её тело оказалось в моих руках, и меня захлестнула горячая волна, почти разряд тока, сердце ухнуло куда-то в пятки. Хотелось вцепиться в неё, оставить след, чтобы она не смогла забыть меня, чтобы каждая минута её жизни была отмечена мной, как когда-то она метила мою жизнь собой:

«Собственность К. Корвина. Не подходить»

— Спятил?! — резко выдохнула Эвилин, тут же оттолкнув меня.
Я хмыкнул, стараясь скрыть разочарование. Её тепло всё ещё оставалось на ладонях.

— Я тебя напугал? Прости, не хотел, случайно вышло, — пожал плечами, делая вид, что мне все равно. — Представь, что мы в прятки играли.

— Я не играю в прятки, — осуждающе ответила она.

— Ну, в детстве наверняка играла.

— Нет.

Я моргнул, чуть прищурился.

— Ты сейчас серьезно? У тебя же два старших брата. Разве они…

— На то они и старшие братья, — отрезала Эвелин, показывая, что не собирается развивать эту тему. — Им со мной было неинтересно. А я люблю сама решать во что играть и с кем.

Глава 7.2

***

— Кажется, кота сегодня мы всё равно не найдём, — пробормотала я с лёгкой досадой и медленно развернулась в сторону жилого корпуса. — Если будешь нужен, то я тебя позову. А сейчас свободен.

Я почти побежала прочь, будто от огня. Только за первым поворотом позволила себе остановиться, прижала руки к лицу, пытаясь унять жар на щеках.

Что со мной не так?! Ну зачем я на него уставилась? И главное — зачем трогала его?

В голове всё путалось. Я ругала себя последними словами: мне нужно было соблазнить его ради любовной линии, чтобы поддержать сюжет, а не самой вляпаться!

Все мое самообладание куда-то делось.

А самое ужасное, что он еще и стоял, как истукан, даже глазом не моргнул! Неужели, ему вообще было плевать? Может быть, я его не привлекаю? Люциан бы давно завелся, окажись он сегодня на его месте, а этот — будто вообще не понимал, что происходит!

«Как мне тогда с ним любовную линию завязать?» — раздражённо подумала я. Где-то внизу живота становилось особенно тяжело, стоило вспомнить, как ощущались под пальцами горячие мышцы.

Ну кто бы мог подумать, что под всеми этими рубашками у Криса такое тело... Кажется, ещё в прошлом году он был совершенно другим.

Через пару минут я все же перевела дух, сделала долгий прерывистый выдох и заставила себя идти дальше в сторону жилого корпуса. Хватит думать о Крисе. Достаточно его на сегодня, и вообще, это блохастый кот во всем виноват!

— Тоже мне, замысел, великий и ужасный, — бубнила я сквозь зубы. — Да в надписях на баллончике с освежителем воздуха смысла больше, чем в нем и этой дурацкой книжонке «Золотой лед академии Аурус»! Вот куда кот пропал? Я что, в одиночку должна со всем этим разбираться? Кому это больше всего нужно, мне или этому облезлому?!

И тут я едва не споткнулась о серую тушу, оказавшуюся прямо у меня на пути.

— Ну чего ты спать не даёшь, — раздалось перед самым носом, —бубнишь и бубнишь, дай отдохнуть уже… — и в доказательство своей усталости он так широко зевнул, что при желании можно было разглядеть, что он сегодня ел.

— Наконец-то! — прошипела я, — Я столько времени тебя ищу, а ты тут устроил лежачего полицейского?! Почему раньше не откликался?

— Устал, — томно протянул кот. Чтобы доказать, как именно он "устал", он демонстративно свернулся клубком, сунул морду в лапы и сделал вид, что снова спит.

— Отчего ты устал, если всю работу спихнул на меня?! — вырвалось у меня.

Кот встрепенулся, уши встали торчком, медальон блеснул на шее. Он покосился на меня сонными глазами.

— Я, между прочим, работаю на износ: эта новая Лили совсем не хочет учиться. Только перед зеркалом крутится да модные журналы листает, мечтая, куда они с Люцианом поедут в свадебное путешествие. Без меня она бы уже все предметы запорола, вылетела из академии, и книги бы больше не было, — фыркнул он, обиженно тряхнув усами. — С настоящей главной героиней таких проблем никогда не было.

«Опять эта Лили, и тут она!» — меня буквально передёрнуло, а раздражение только усилилось.

— Ах, ты устал и уснул, мой бедный пушистый страдалец? — я улыбнулась, но судя по тому, как напрягся кот, моя улыбка ему не понравилась. — Значит, пока я столько времени бегала в поисках тебя, ты утомился из-за тупой, как пробка, попаданки?! Ты мог хотя бы предупредить меня, что занят её «великими успехами», чтоб я не наматывала круги по корпусам?!

Кот втянул голову в плечи и виновато повёл ухом.

— Думаешь, мне это самому нравится? — протянул он жалобно, даже голос у него стал тоньше. — Я тоже ей в няньки не нанимался! Я, между прочим, замысел… великий, ужасный и грандиозный, — Он ткнул лапой в медальон на груди, и тот жалобно звякнул, подыгрывая его тону. — Я хочу вкусно есть, много спать… а не вот это вот всё! — кот с самым страдальческим видом прикрыл глаза, — Что бы меня гладили и сказки мне рассказывали или, на худой конец, показывали сериалы. Но нет, приходится терпеть эту новую Лили, которая так и норовит все испортить!

— Так с какой стати ты тратишь силы на неё? — холодно бросила я. Если он надеялся меня разжалобить таким образом и спихнуть еще больше работы, то не на ту напал! — Твоя задача — помогать мне, а не этой пустышке.

— Но ведь если ее исключат, то сюжет точно сломается! Книги больше не будет…

Я скрестила руки на груди и… вдруг поймала проскользнувшую в голове мысль: а что, если «книги больше не будет» — не так уж и плохо? В том случае, разумеется, если исключат ее, а не меня?

Если этот мир станет реальностью, но такой реальностью, в которой у меня будет всё отлично? Это, определенно, нужно было хорошо обдумать.

— Ладно, Замысел, — я кивнула, делая вид, что решила «забыть» о его оплошности. — Когда следующая ключевая сцена? К чему мне готовиться?

— О, не переживай, до благотворительного вечера, ничего особенного. Ты ведь помнишь, что скоро в Аурусе благотворительный вечер? — лениво ответил он.

Конечно, я помнила! Я же учусь тут в конце концов. Каждый год Аурус проводил в это время встречу бывших выпускников, добившихся высот, а после проходил пафосный бал.

Выпускники пили, красовались перед друг другом, делали вид, что щедро жертвуют ради будущего науки, а на деле присматривались к перспективным студентам, словно выбирали породистых лошадей на ярмарке: кого можно на работу взять, а с кем, например, не плохо бы породниться.

Еще чуть-чуть и коридоры наполнятся разговорами о нарядах и украшениях, а также о том, кто с кем пойдет на бал. Я и сама в прошлом году была не лучше: взволнованная, поддававшаяся всеобщей истерии. Всё, что меня тогда интересовало, пригласит ли меня Люциан. Странно… почему в этот раз мысль о том, чтобы идти с ним в паре, не вызывает прежней радости? И тут я поймала себя на неожиданном вопросе: а Крис в прошлом году вообще ходил на бал?

Хм… должен был идти. Ведь, парни не лучше девушек в этом плане. Бал для них это шанс показать себя во всей красе и отрастить ещё чуточку самомнения. Хотя, где Крис и где самомнение. Он ведь мой мальчик на побегушках.

Глава 8. Моя игра — мои правила

«Меня зовут Лили Пайнс и я попаданка!» — по крайней мере, если бы я оказалась на собрании попаданок, начала бы именно с этого.

Еще недавно я жила в дешевой съёмной комнате с кучей тараканов, бегущих ко мне от соседей, и то и дело отключающимся электричеством, работала в огромном супермаркете и покупала еду только по акциям. Моим единственным развлечением было чтение романов, которые я тайком брала на полках магазина, читала тайком в подсобке, а затем возвращала на место.

Один из таких романов стал моим любимым: «Золотой лёд академии Аурус», бестселлер, выходивший огромными тиражами и получивший множество переизданий. В нем было прекрасно все. Но, главное, героиню звали так же, как и меня — Лили.

Она была бедной сироткой, которой вдруг выпал шанс попасть в престижную академию Аурус. Там ей приходилось несладко. Богатые ученики посмеивались, преподаватели намеренно придирались, считая, что она тут лишняя. Но именно это делало историю такой близкой мне. Ведь я знала каково это быть лишней, чужой, ненужной.

Потом Лили заметил самый красивый и богатый парень академии, Люциан Дарвиль. И да, у него уже была девушка: Эвелин Вейл. В книге та была описана настоящим кошмаром, готовым изводить героиню при каждой встрече. Но чем больше злодейка показывала свою мерзкую сущность, тем яснее Люциан понимал, что ему нужна только Лили.

В конце концов он разорвал отношения с Эвелин и начал умолять Лили быть с ним. Настоящая победа добра, настойчивости и чистого сердца! Финал романа был словно сладкая сказка: Лили получала своего «принца» и все его «королевство» в придачу, а злодейка получала по заслугам!

Для меня «Золотой лёд академии Аурус» стал не просто историей. Он был единственным лучиком света, когда вокруг была только серость. Я представляла себя на месте героини, повторяла её реплики, знала наизусть некоторые сцены. Читала, что пишут про книгу в интернете, и писала комментарии сама. Спорила с хейтерами, которые называли Лили Адамс картонной и «слишком идеальной». Нет! Она была настоящей, потому что я чувствовала её каждой клеточкой.

И я мечтала оказаться на ее месте.

А потом… мне вдруг повезло. Проснувшись однажды утром, я поняла, что попала в «Золотой лёд академии Аурус».

Но если Лили в книге терпела и ждала, пока жизнь сжалится и даст ей кусочек счастья, то я — Лили Пайнс — ждать не собиралась.

С меня хватит тараканов, дешёвой лапши быстрого приготовления и вечных «потом». Я знала сюжет. Я знала, кто и когда попытается унизить Лили, где её подстерегают подставы. Знала, что Люциан Дарвиль по сюжету должен «вдруг заметить» меня только после десятка унижений.

А зачем терпеть? Почему я должна ходить с опущенной головой, пока злодейка красуется в коридорах Ауруса? Нет уж! Я заберу всё и сразу.

Первым делом — одежда. Не будет никакой «бедной сиротки», над которой посмеиваются. В Аурусе встречают по одежке. Значит, одежка у меня будет такой, чтобы даже эта золотая молодёжь обзавидовалась.

Тут то мне и пригодилось знание деталей романа. В книге мельком упоминалось, что Лили внебрачная дочь одного влиятельного чиновника, который однажды изменил жене с матерью Лили. Настоящая Лили была слишком «благородной», чтобы использовать это. А вот я благородной не была.

Так что я заявилась к «папочке», прошмыгнув мимо секретарши. громко поздоровалась, достала фотографию матери и спокойно озвучила цену за молчание.

Пусть хоть кто-то упрекнёт меня в этом шантаже. Он изменил? Изменил. Бросил мать Лили? Бросил. Значит, пора платить по счетам, и платить щедро.

Папочка бледнел, хмурился, пыхтел, даже попытался выставить меня, но в результате все-таки заплатил.

Следующим пунктом плана было простое правило: никогда не ждать, пока Эвелин начнёт свою мерзкую игру. В книге героиня терпела, плакала ночами в подушку. Я же собиралась обходить подставы и одновременно самой гадить Вейл.

Но самое главное — держаться подальше от Криса Корвина.
В романе он выглядел как «второй главный герой». Многие читатели даже шипперили его с Лили, спорили в комментариях, доказывая, что именно он достоин её сердца.

Но я считала, что он же ещё хуже, чем злодейка Эвелин! Да, поначалу Крис казался типичным «третьим лишним», но чем дальше шел сюжет, тем сильнее раскрывалась гниль этого персонажа.

С виду он казался тихим и милым, а на деле был психически неуравновешенным! Кажется, таких как он еще называют «яндере».

Сначала он вел себя по отношению к Лили идеально, защищая от нападок Эвелин, даже если самому в итоге доставалось, но стоило Лили окончательно выбрать Люциана, как всё изменилось. За его внешней добротой вскрылось нечто тёмное и опасное.

У него нашлись тайники с её фотографиями и мелочами, которые он собирал, словно трофеи. Всё это выглядело не как случайные находки, это был тщательно созданный «алтарь», на котором Лили принадлежала только ему.

Однажды он, нарочно устроил так, чтобы героиня осталась с ним наедине в замкнутом помещении, и говорил вещи, от которых становилось жутко и страшно. А потом и вовсе попытался подставить Люциана, так что того едва не арестовали.

Он вёл себя как герой-рыцарь только до тех пор, пока у него оставалась надежда. А когда он понял, что не получит желаемого, то сорвался. И как только многие девчонки могли его оправдывать? «Он же любил её по-настоящему», «он страдал», «он тоже жертва»… Фу! Нет. Он был одержимым чудовищем и точка.