Злой пёс. Плохой волк

Эпизод 1. Рыжая кровь.

Клятва молодого лейтенанта.

Мать-Природа дала закон. Государство научило его применять. Цель всегда одна - стоять на страже порядка и пресекать любую преступную деятельность особых элементов звериного общества.

Закон непоколебим.

Если кто-то нарушает закон в мою сторону, я не должен считать, что имею право на то же самое в отношении нарушителя.

Задержать, допросить, осудить.

Публичность, открытость, линейность.

Молодой лейтенант, делай то, что должен и получи то, что заслужил.

Я, молодой лейтенант-сыщик, торжественно КЛЯНУСЬ:

Клянусь!

КЛЯНУСЬ!

Глава 1

Звери в Заповеднике жили мирно. Клыки не точили. По сторонам не оглядывались.

Делились они теперь строго на два класса.

Фито - травоядные, элита звериного общества. И хищники - представители низшей касты, рождённые с первородным грехом убийства.

В звериных городках и мегаполисах было много того, что радовало глаз и приносило счастье. Но почти всё это счастье доставалась зайчикам, белочкам, копытным и прочим тупозубым.

А хищники, проходя мимо дорогих блестящих витрин, могли лишь жадно облизывать свои клыки, одновременно проклиная их за то, что эти острые ножи в пасти навсегда закрывали им проход в высшее общество.

Лишь редкие хищники в силу своего упорства или иных неопределённых обстоятельств могли хоть немного приблизиться к Солнцу. Прочие клыкастые щурились, закрывая лохматые морды от ослепительного света богатой жизни.

Такой расклад начинал выводить из себя лишь если пристально всматриваться в положение дел.

Наглые ожиревшие явно не на фруктах мэры и комиссары полиции, нимфоманки-садистки-крольчихи. Белки, ловящие передозы в каретах платной скорой помощи. И многие прочие.

Каждый выдох травоядного богатея отнимал вдох у хищника, который ему прислуживал.

Тупозубые господа совсем забыли о том, что такое смерть, тем более в таком маленьком городке, как Зверск. С каждым годом популяции травоядных становились всё больше, а желудки хищников - меньше.

Эту нелогичную антиприродную цепь решил разомкнуть житель Зверска, неопознанный волк и просто маньяк Звероед (как его прозвали СМИ).

“Третьей половиной” в этом яблоке раздора были волки. Обособленный народ, презираемый всеми остальными. Селились они на окраинах (а во многих случаях были кочевниками). Нищие ободранные немытые. Годные лишь на грязную низкооплачиваемую работу.

А если волк не хотел копаться в травоядном дерьме (а почти все они этого не хотели) - он брал ствол и брал своих серых братьев, и вместе они всегда наводили одну и ту же суету с грабежами, нарколабораториями и похищением с целью выкупа.

Волк - звучало слишком гордо для таких отпетых подонков, в коих они превратились. Но чтобы есть мясо… Такого звери давно не слышали. Даже сами волки теперь стыдились быть волками из-за проделок беспощадного Звероеда, который насиловал травоядных женщин, съедал их самые мягкие куски и выбрасывал изъеденные тела на обочину пригородной трассы.

Но пока что оставим волков (волчар) и хищников. Обратимся к тем, кому принадлежал этот мир. Сегодня у них было торжество, где голодных не было и быть не могло.

Дом Природы — здание травоядных. Хищник не мог попасть дальше проходной. Последний хищник, которого посетитель видел при входе в Дом Природы, проверял его пропуск и разблокировал турникеты.

Сегодня в главном праздничном зале Дома Природы собрался весь цвет города Зверска - зайцы и кролики, слоны и носороги, зебры и олени; со своими обдолбленными жёнами, в желудках которых варились листья коки.

Все пили и веселились. Дым от сигар поднимался к высоким потолкам, увешанным золотыми люстрами. Сытые пасти в пьяном угаре гоготали от счастливой жизни.

В гримёрной — поздней ночью, близящейся к утру — готовился к праздничной речи мэр Зверска — заяц Косой. Его личный бежевый пистолет с бриллиантовой рукоятью прижимал к столу стопку листьев коки.

Один лист он уже сжевал напару со своим соратником Лосевым, который по совместительству являлся комиссаром полиции. Это был крупный сутулый горбоносый лось.

Пару месяцев назад он сбросил рога и теперь на их месте вырастали новые рожки. В лучах светодиода блестели его идеально спиленные копыта, а вечно полуприкрытые глаза спокойно бродили по гримёрной.

Эпизод 2. Кровь настоящего полицейского.

Глава 7

Население Волчьего квартала насчитывало чуть более тысячи зарегистрированных жильцов. Но одной Матери-Природе было известно, сколько волков на самом деле там проживало. И что это были за волки? Что скрывалось за этими ободранными дверями волчьего общежития?

Когтин пришёл один. Посему следовало быть особенно начеку.

Едва ли что-то могло угрожать его безопасности, но одним из обязательных навыков, которыми должен обладать хороший мент (а Когтин считал себя таковым), было умение сохранять настороженность даже в сортире или внутри бабы.

Торчкам и волкам лапы не подам, — мысленно повторял майор, поднимаясь по крутой лестнице третьего (центрального) блока общежития, минуя этаж за этажом. - Сука-волчица горше горчицы. Волки туда, волки сюда, стреляй по волкам и не бойся суда – все эти выражения Когтин слышал с малых лет от хищников и травоядных разного социального положения.

Казалось, это и объединяло всех зверей – ненависть к волкам. Бедные и богатые, голодные и сытые презрительно щурились, затыкали носы и переходили на другую сторону дороги, завидев на горизонте волчару.

Восьмой этаж.

В проходе между лифтом и лестницей майора волчара. Увидев майора, он засуетился, но Когтин вовремя достал свой пистолет Макарова и направил на него: Спокойно, молодой. Ещё шаг сделаешь — яйца твои на пол упадут.

Волчара поднял лапы кверху: Это территория барона Рабе. По какому поводу вы пришли?

Когтин: Хочу узнать, где я могу отыскать твою мать, чтобы еб*ть её всю ночь на твоей детской кровати.

Волчара едва слышно зарычал (впрочем, майору эти рычания были до жопы): Барон Рабе вас ждёт?

Когтин: Да, мать твою, и всегда!!! Иди вперёд и не дёргайся. Иначе дёрнется мой коготь.

Дверь с надписью БАРОН.

Подходя к ней, он услышал шуршание, схватил волчару за шкирку, отбросил к стене и тут же навалился на дверь. Волчонок, пытавшийся в этот момент повернуть щеколду, отскочил от двери в одну из комнат напротив входа.

Выпучив глаза, он исчез под кроватью, завидев лохматого котяру с пистолетом наперевес.

Когтин увидел, как ребятня собирает сухую растительность с детского столика и улыбнулся: Ой, ребятки, не успели. Всё увидел.

Следом – соседняя комната; она принадлежала двум маленьким дочерям Рабе.

Когтин улыбнулся, свободной от ствола лапой потирая себе ухо: Девочки, здравствуйте. Папа на кухне?

Одна из волчиц кивнула, и майор проследовал туда.

Рабе сидел за столом, усыпанном галлюциногенными ягодами и анашой. Увидел Когтина. Тот неторопливо вошёл из коридора на кухню, осмотрелся (убедился, что за углом его никто не поджидает).

Когтин: Рабе, ну ты не оперативно работаешь. Везде шмаль, девки твои в нижнем белье скачут. Ты в домашнем. Почему ты меня так встречаешь?

Рабе: Ты зачем стволом у меня дома размахиваешь? (двигалась только его пасть, а лапы покоились сложенными на внушительном брюхе)

Когтин вернул оружие в кобуру и сел за стол к серому вожаку: А потому что нет к тебе доверия.

Рабе: Ты сегодня без дурачка своего. (барон хохотнул, пытаясь разглядеть, не привёл ли майор с собой того молодого лейтенанта — недоволчару Шарикова).

Когтин:Разговор серьёзный предстоит. Не для лишних ушек. (майор кивнул на дверь в спальню за спиной Рабе; та под действием какой-то неопределённой силы то слегка открывалась, то закрывалась почти до щелчка) Ты бы и о своих ушках позаботился. Мало ли чего. У нас в Зверске болтунов не любят. А у волков и так сейчас проблем хватает, сам знаешь.

Рабе повернул голову на “живую” дверь и зарычал: Кыш из спальни, волки!

Дверь отворилась и из неё выбежало несколько волчат. Они пробежали мимо Рабе и Когтина и исчезли в двух детских комнатах.

Когтин наклонился к волчаре и заговорил тише, по-прежнему поглядывая на дверь спальни за его спиной: Мы же с тобой оба хищники, брат. Давай поговорим, как оно есть, лады? В нашем тихом городке кто-то убивает девочек. Следствием установлено, что убийца — волчара. А значит — кто-то из твоих. На полицию давят из Центра, грозят прислать федеральных агентов и поснимать всех к ебени фени. Это я тебе честно говорю, потому что… мы ж с тобой друзья? (он потянулся к Рабе, хлопнул его лапой по плечу, а в ответ на это лишь едва заметно, обнажая волчий оскал, дрогнула серая губа) Но мы не можем найти эту мразь, потому что она засела где-то в твоём гетто.

Рабе развел лапами: Какое гетто, брат? Здесь мусо, ой, полиция в почёте.

Когтин нацелил на него коготь: Ты мне мозги не пудри, волчара. Я тебя в самом начале о чём просил? Помнишь, что ты мне сказал? (Рабе виновато опустил глаза) На меня смотри! Кивни, если я правильно запомнил: твоя мерзкая волчья пасть раскрылась, и ты прорычал мне, что вы тут сами во всём разберетесь, и ты выдашь мне эту суку целым-невредимым для законного суда! Но если ты до сих пор не нашёл эту мразь в своей своре — я могу полагать, будто ты либо при делах, либо по каким-то иным причинам отказываешься выдавать нам убийцу.