Змея в тени дракона

Глава 1. В которой оживают призраки прошлого

– Мисс Солиер, – встревоженный голос официантки Венди выводит меня из состояния напряжённой сосредоточенности.

Время близится к полуночи, а мне так и не удалось до конца разобраться со всеми счетами и бухгалтерскими документами. Поднимаю голову от стола, заваленного бумагами, и устало киваю эльфийке, робко проскальзывающей в мой кабинет.

– Я прошу прощения, что побеспокоила вас… Но у нас произошёл неприятный инцидент. – продолжает девушка. – Гостья нашла в тарелке волос. Вы ведь помните, Берни сегодня взяла отгул и попросила меня остаться за старшую…

– Так в чём проблема? Замените блюдо и предложите гостье какой-нибудь коктейль в качестве извинения. С поварами я поговорю позже, – устало отвечаю я, массируя виски.

– Я попыталась это сделать, но девушка крайне недовольна, она кричит на весь ресторан, несколько гостей уже покинули наше заведение.

– Я тебя поняла, Венди. Буду через минуту, спасибо, что сообщила, – выдавливаю улыбку. – Не нервничай.

Эльфийка кивает и улыбается мне в ответ, закрывая за собой дверь.

Ночь становится всё интереснее. Поднимаюсь со стула, понимая, что такие высокие шпильки сегодня явно были лишними – ноги гудят после тяжёлого рабочего дня, покидаю административные помещения и прохожу в огромный зал. Несмотря на ужасное настроение и усталость, я с гордостью выпрямляю спину. Ещё полгода назад кто бы мог подумать, что моё заведение станет одним из самых ультрамодных в Риоске?

Это поистине райский уголок посреди шумного мегаполиса: стены декорированы натуральным камнем, по которому маленькими змейками ползёт ярко-зелёный плющ, пол полностью прозрачный и заполнен морской водой, под ногами можно увидеть стайки шустро проносящихся разноцветных мелких рыбёшек или величаво проплывающих огромных осьминогов, свет приглушённый, музыка негромкая и умиротворяющая.

И прямо сейчас, мне кажется, что в моём райском саду завелась крикливая курица, потому что вопли этой дамочки разносятся по всему ресторану. Я на секунду прикрываю глаза, а затем уверенным шагом направляюсь навстречу этому противному звуку.

Горластая девушка и пятеро её друзей расположились за самым популярным столиком моего ресторана. Очередь на это место растянулась уже на несколько недель. Всё потому, что оно находится в самом центре огромного зала на небольшом возвышении, и именно там чаще всего можно увидеть гордость заведения – зачарованную водяную змею, подарок моего брата. Гости готовы отдать многое, чтобы увидеть её переливающиеся лиловые чешуйки, скользящие под водной толщей, и заглянуть в белёсые глаза.

Я подхожу к столику, нацепив дежурную улыбку:

– Мисс, позвольте представиться…

– Вы здесь работаете? – прерывает меня девушка, истерично-визгливые нотки в её голосе режут по ушам. Она стоит, держась обеими руками за стол, темноволосый высокий мужчина касается её локтя, видимо, пытается успокоить.

У нас с ней практически одинаковые причёски – светлые волосы, подстриженные под каре, едва прикрывают уши. Меня резко посещает мысль, что пора записаться к парикмахеру и сменить имидж.

– Да, меня зовут Мэйлин Солиер, я… – отвечаю дружелюбно.

Блондинка снова прерывает меня:

– Я нашла волос! В своей еде!

Обхожу стол и склоняюсь к её тарелке. Действительно. Светлый волос, оттенком очень напоминающий шевелюру этой дамочки, плавает в шпинатном супе. Кажется, у нас был светловолосый повар, но я не уверена, его ли сегодня смена… В любом случае клиент всегда прав.

Поднимаю лицо и встречаюсь с насмешливым взглядом голубовато-зелёных глаз, чистый аквамарин, такого яркого цвета, что его не существует в природе. И никого вокруг больше не существует. В груди множится отрава воспоминаний. Он почти не изменился, разве что стал шире в плечах. А так все те же тонкие черты лица: прямой нос, острые скулы, ехидство притаилось в уголках рта – его визитная карточка ещё со времён школы. Причёска… Да. Она стала другой. Раньше он носил длинную копну, как положено отпрыску древнего рода, сейчас же его платиново-белые волосы коротко острижены.

Длинными пальцами Николаус Морелли, один из самых знаменитых драконов империи, племянник самого императора, проводит рукой по волосам, продолжая облизывать меня взглядом.

Видеть его здесь, ещё и в такой ситуации, это как гореть заживо, я не готова к этому. Драконье кольцо, охватывающее его палец, на секунду сверкает, отражая приглушённый свет, словно бы подмигивая мне. Конечно… Я читала в газетах, что его отец умер несколько лет назад. Теперь он глава семьи.

Он не узнает меня. Николаус всегда так смотрит на женщин. Так, словно все они принадлежат ему. Сколько лет уже прошло? Шесть? Семь?

– Вы меня слышите? Это возмутительно! – взвизгивает блондинка, возвращая меня в реальность.

Яростно сжимаю губы, вспоминая, кто я. Я больше не бедная забитая девушка из трущоб перед красавчиком драконом, я – Солиер. Теперь это что-то да значит.

– Прекрасно понимаю ваше недовольство, – мой голос участливый и спокойный, хотя сердце ускоренным маршем колотит по рёбрам, грозясь проломить их и вырваться наружу. – Приношу вам извинения за это досадное недоразумение.

– Дженна, хватит уже кричать, – кажется, мужчине, что держит блондинку за локоть, не нравится поведение девушки, он пытается быть вежливым, но я чувствую раздражение в его голосе.

– Ты не понимаешь! Я думала, что здесь великолепное обслуживание, невероятная атмосфера… Девчонки столько мне рассказывали! Я хотела увидеть зачарованную змею! Но она так и не приплыла! – девушка капризно надувает губки.

– Возможно, она просто устала сегодня, – я поворачиваюсь к паре и улыбаюсь им обоим. – Как насчёт того, что в качестве извинения, вы с вашим мужчиной придёте сюда ещё раз, скажем, в пятницу? Я позабочусь, чтобы вас ждал романтический ужин полностью за счёт заведения. И, возможно, тогда вы сможете увидеть айврину-сай.

Глава 2. В которой мы узнаем, что мир делится не только на черное и белое

Я сажусь в магмобиль, едва не забыв, что Дженна тащится за мной.

– Ник, я не успеваю, на мне та-а-кие каблуки, – слышу в её голосе игривые нотки.

Блондинка прыгает на соседнее сиденье, её грудь вываливается из декольте. Готов поспорить, она спустила бретельки на платье пониже, хочет снова затащить меня в постель. Не сегодня, детка.

– Если ты, ещё раз устроишь подобное представление, ты меня больше никогда не увидишь, поняла? – мой голос холоден.

– Я всего лишь хотела увидеть айврину-сай, Ник, – бормочет Дженна. – Ты когда-нибудь смотрел в глаза дарующей сны?

Сегодня я смотрел в глаза кое-кому другому, и это было гораздо интереснее, чем зачарованная змейка, пусть и привезённая из далёких восточных земель. Интересно, как очкастой зубриле удалось её достать? Невольно улыбаюсь, девушка, которую я видел сегодня, больше не очкастая зубрила. Мэйлин Солиер изменилась. В школе она носила какое-то дешёвое тряпьё и огромные очки… Сейчас же ее ничем не отличить от любой драконицы новой Риоски. Но она из старого города. Трущобная нищета, человеческая рабыня, так сказал бы мой отец. Удивительно, как её родители тогда наскребли золотишка на такую элитную школу, как «Драгон-хаус»? Я усмехаюсь своим мыслям.

– Я сделала что-то смешное? – Дженна обиженно смотрит на меня.

Касаюсь пальцем специального места под рулём, чтобы завести мобиль:

– Отвезу тебя домой.

– Я подумала, может, поедем к тебе, милый? – девушка разворачивается ко мне и кладёт руку на колено.

– Я тебе не милый, Дженна, – раздражённо бросаю девушке. Затем уже спокойнее добавляю:

– Я сегодня не в настроении. В следующий раз.

Она отдёргивает руку, как ошпаренная, задетая моим отказом. Мне плевать. Я знаю, что это её папаша надоумил обхаживать «самого завидного и перспективного холостяка Террании», как окрестили меня газеты. Эти дочки богатеньких драконов все одинаковы, хотят ухватить кусочек послаще да побольше.

Я торможу возле дома Дженны.

– Не проводишь меня? – её голос обещает так много.

– В следующий раз, я же сказал, – смотрю вперёд на дорогу.

Слышу, как сильно захлопывается дверца. Пусть обижается. Эта вертихвостка завтра же будет стоять возле меня, как по команде, стоит только щёлкнуть пальцами.

Дороги почти пустые, я набираю скорость, открываю окно и жадно глотаю свежий холодный воздух, вспоминая, как обтягивала узкая юбка бедра Мэйлин. Если бы мне кто-то сказал, что я буду думать о зубриле в таком ключе, я бы рассмеялся ему в лицо. В школе мы просто ненавидели друг друга.

Чёрт, я сидел в библиотеке напротив неё часами, кидал бумажки с оскорблениями, высмеивал её, спрашивал, не было ли у неё в роду орков, раз она такая страшная… Возможно, меня немного заводило то, какая она была дикая и отчаянная в своей ненависти ко мне. Сколько нам было? По семнадцать? Тогда я и подумать не смел, чтобы посчитать равной себе нищую человеческую девчонку. Отец пришёл бы ярость, узнай, что я хотя бы просто разговариваю с ней.

Да, формально в Террании больше нет деления на драконов, эльфов, орков, фей или людей. Настал век прогресса, мы все равны перед законом и нашим императором, но на самом деле классовое неравенство цветёт буйным цветом как в старой тёмной Риоске, так и в новых ядовито-неоновых кварталах. Разделение настолько велико, что выйди я на бульвар Сайнет-стрит где-нибудь в старой части города и крикни, что мой дед был лордом-драконом и имел десятки тысяч рабов по всей империи, местные громилы начнут драться за право перегрызть мне глотку своими собственными зубами.

В моей элитной школе учились всего несколько верриков, именно так называют бывших рабов, и все они подвергались жестоким насмешкам и травле, потому что посмели сунуть свой грязный нос в чистый и привилегированный мир драконов. Особенно доставалось Мэйлин Солиер, она всегда была острой на язык и не стеснялась давать сдачи. Я усмехнулся, вспомнив сколько раз получал от неё по шее за свои выходки, а затем снова надавил на газ, чувствуя, как мобиль, наконец, покидают остатки сладких дорогих духов Дженны.

Мэйлин пахла яблоками и какой-то выпечкой. Однажды, под предлогом, что я хочу посмотреть нет ли у неё эльфийских ушей, я поймал зубрилу в тёмном коридоре, с тех пор этот запах впитался в моё нутро, его оттуда не вытащить даже раскалёнными клещами. Я почувствовал лёгкое возбуждение, вспоминая, как нагло шарил по её телу под покровом темноты, она была такая маленькая, гибкая и складная. В тот день Солиер заехала мне сумкой по лицу, а поскольку зубрила всегда таскала с собой целую кипу книг, остался огромный синяк. Отец злился, что наследник великой династии позволил кому-то ударить себя, и назначил две дополнительные тренировки в неделю, для того чтобы я мог защитить себя. Но от странного злого притяжения к Мэйлин Солиер это не защищало.

***

Я ползу на кухню. На часах около семи. Обычно встаю раньше, чтобы всё успеть, но вчерашний день даёт о себе знать. Кажется, я проспала от силы пару часов. Ещё один пунктик добавляется в длиннющий список под названием «Почему Мэйлин Солиер ненавидит Николауса Морелли». Я хмыкаю, вспоминая, что в школе и правда вела его, надо будет отыскать этот шедевр, чтобы посмеяться.

Вхожу, Анджелина стоит у плиты что-то помешивая. На ней домашний халат и смешные тапочки.

– Эй, Энжи, тебе не тяжеловато на такую ораву наготавливать? В твоём-то положении?

Жена Томаса поворачивается, придерживая рукой большой живот, и улыбается:

– И тебе доброе утро, Мэй.

– Как там мой племянничек?

– Сегодня уже приветствовал меня хорошим таким толчком в бок! – Энжи заливисто смеётся, доставая тарелки.

– Вырастет таким же хулиганом, как и все Солиеры, – я помогаю ей накрывать на стол.

– Вот в этом я ни капли не сомневаюсь, – она ласково оглаживает свой живот.

Глава 3. В которой спираль начинает закручиваться

– Ты гений, Томми! – радостно сообщаю я в магофон, возбуждённо шагая из угла в угол в своём кабинете. – Ты хоть понимаешь, что это для нас значит? Мы станем на шаг ближе к нашей мечте!

– Рад, что ты так воодушевлена, принцесса, – чувствую, как брат улыбается в трубку.

– Через год мы сможем приступить к добыче камня и начать строительство дешёвого и доступного жилья! – я едва не подскакиваю на месте, понимая, что совсем скоро у нас получится помочь многим веррикам переехать из старых хибар в новенькие добротные дома.

– Старый лис Ревьелло обещал мне, что не продаст земли больше никому. Осталось только достать то, что ему нужно, и сделка будет заключена.

– Дай угадаю, это то, что можешь достать только ты, Томас? – осторожно интересуюсь я.

Секундная заминка и брат отвечает:

– Именно так.

– Речь идёт о чаше, о которой ты говорил? Какие-то проблемы?

– Не волнуйся, сестрёнка.

– Это какой-то запрещённый темно-магический артефакт?

– Можно и так сказать… И не только я заинтересован в нём. Но осталось лишь доставить его без проблем в Риоску.

– А что намечаются какие-то сложности?

– Думаю, чашу могут попытаться перехватить.

Я вздрагиваю, ощущая смутное беспокойство:

– Ты справишься?

– Безусловно. Я должен идти, у меня дела. Увидимся вечером, люблю тебя.

– Пока, Томми, - я убираю магофон, по-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке.

Всю неделю в ресторане самый настоящий аврал, я начинаю подозревать, что это связано с Вестником Террании, в котором сообщили, где ужинал этот чёртов дракон Морелли. Девочки, девушки и женщины самых разных возрастов просто атаковали моё заведение. Возможно, мне стоит радоваться, дела заметно пошли в гору, но во мне лишь бурлит всё нарастающее раздражение.

Шумно захлопываю, лежащую передо мной, пухлую книгу со списком расходов на следующий месяц. Сегодня пятница, и я искренне надеюсь, что Морелли просто забыл, что у него ужин в моём ресторане. Или, может быть, он занят своими важными драконьими делами и просто не сможет прийти?

Я преодолеваю абсолютно иррациональное желание выйти в зал и посмотреть, не появился ли там этот напыщенный гад.

Мне ведь придётся пойти домой рано или поздно? Сегодня мы с братьями договорились, что приедем пораньше. Что за глупость избегать кого-то в собственном заведении?

Я беру вещи, надеваю лёгкий плащ и с гордо поднятой головой направляюсь на выход, до последнего стараюсь не смотреть на их столик, но голова предательски поворачивается, уступая отчаянному любопытству.

Морелли сидит так, чтобы был виден весь зал. Готова поспорить, он сделал это специально, чтобы иметь возможность наблюдать. И выжидать. Как он делал это в школе. Чёртов хищник на охоте, жуткий дракон с аквамариновыми глазами.

Я ощущаю на себе его внимательный изучающий взгляд. Замедляюсь. Морелли поднимает уголок губ в усмешке, мою спину пронзает холод. Хочется сорваться и ускорить шаг, но я не поддаюсь этому порыву.

Выхожу на улицу, оглядываясь в поисках такси. Здесь я уже позволяю себе дышать свободнее и жадно глотаю сухой воздух мегаполиса. Я всегда так реагировала на него. Слишком эмоционально. Слишком чувствительно.

– Солиер! – звук его голоса отдаёт куда-то под рёбра, вызывая моментальный всплеск адреналина. Я оборачиваюсь, чувствуя, как кровь неистово разгоняется по венам. Он вышел следом и стоит совсем рядом. Смотрит так, что мне не остаётся ничего другого, кроме как впитывать в себя его плотоядный интерес.

– Морелли, – выдавливаю я сквозь зубы.

– Думал, ты подойдёшь поздороваться, – он даже не надел верхнюю одежду. Так и стоит в чёрной водолазке под горло. Высокий, худой, жилистый. Идеальный.

– С каких пор тебе стало важно, чтобы я здоровалась?

– Это было бы вежливо.

Конечно. Его слова как пощёчина. Ещё одно напоминание о том, что я девчонка из трущоб, ни манер, ни воспитания.

Неконтролируемая ярость закипает, я делаю к Морелли пару шагов, задираю голову, чтобы посмотреть в наглые драконьи глаза и почти шепчу ему:

– Здравствуй, Николаус.

В его взгляде что-то меняется, он берёт мою руку, склоняется и целует её. Как будто мы на чёртовом приёме, где джентльмены и дамы ведут светские беседы, как будто мы старые друзья, которые давно не виделись, как будто это не он в школе превращал мою жизнь в ад и перманентно играл в этом аду роль дьявола.

Его губы жгут кожу, моя рука дрожит, я выдёргиваю её, чувствуя опьяняющее омерзение и какую-то животную потребность, чтобы он продолжал касаться меня. Смесь абсолютно противоположных ощущений вызывает панический страх. Зачем он делает это?

Я оборачиваюсь, вижу такси и практически бегу от Морелли. Захлопываю дверцу мобиля с такой силой, словно этот звук поможет мне заглушить всё то безумие, что происходило сейчас. Такси отъезжает, я припадаю к окну, провожая дракона взглядом и надеясь, что это последний раз, когда он появляется в моей жизни.

Мы почти подъезжаем к дому, когда звонит магофон.

– Мэй, Томми в больнице. На него напали, он в тяжёлом состоянии, – взволнованный голос Ронана заставляет меня моментально забыть о Морелли.

– Что случилось, Ронни?

– Я сам ещё не знаю, мы уже едем к нему.

Я отключаю трубку и срывающимся голосом прошу водителя развернуться и поехать в Центральную больницу Риоски. Не помню, как вылетаю из мобиля и захожу в огромный белый холл. Озираюсь, не понимая, что мне делать дальше, мысли в голове путаются. Натыкаюсь взглядом на мать и Эрика, мама вскакивает со стула и бросается ко мне, её глаза красные и воспалённые, я чувствую, как её трясёт, когда она ныряет в мои объятия.

– Мама… – шепчу я ей в волосы, не зная, что сказать.

Ей почти шестьдесят, у неё больное сердце. Матери просто нельзя переносить подобные потрясения.

Эрик смотрит на меня с такой болью, что я чувствую, как глаза наполняются слезами.

– Что с Томми? – мой голос звучит жалко и плаксиво. Я отстраняюсь от мамы, пытаясь сохранить остатки разума и не удариться в истерику.

Глава 4. В которой сон оказывается явью

Я просыпаюсь от того, что слышу приглушённый шум – мать ругается на кого-то из братьев. Резко встаю, ощущая, как кружится голова. Дикий сон с огромной змеёй встаёт перед моими глазами, вызывая чувство смутной тревоги.

Провожу рукой по спутанным волосам. Что-то цепляется за них, я отдёргиваю руку, ощутив на себе что-то лишнее, чужеродное. Мой палец охватывает кольцо из белого металла, змейка с закрытыми глазами, оно приятно холодит кожу. В ужасе я срываю украшение и кидаю в угол комнаты. Кто надел это на меня?

Змея обиженно шипит и приоткрывает глазки-рубины. Сон бесцеремонно вторгается в мою жизнь. Я встаю и подхожу ближе. Её звали Ашши… Или зовут? Откуда это в моей голове? Я протягиваю руку, и василиск скользит по пальцу, занимая своё место.

Подношу к лицу палец:

– Ашши… Привет.

Она тихо шипит в ответ, затем плотнее сворачивается и прикрывает веки.

Осознание приходит постепенно. Я вспоминаю кольца, которые носят драконы, главы кланов. Неужели это оно? Но как? У простой девчонки из старого города. Но это даже не дракон, это, мать её, огромная змеюка размером с хороший такой корабль.

Господи, помоги. Меня начинает трясти. Что со мной сделают драконы, если кто-то увидит это?

– Зачем? – вопрошаю я её. – Зачем ты сделала это? Зачем позвала меня?

Василиск лениво приоткрывает веки, фыркает, а затем снова закрывает их, намереваясь отправиться в объятья сна.

– Даже не думай спать, ты чешуйчатая скотина, – беспомощно вскрикиваю я. – Ты хоть представляешь, что будет со мной, если кто-то тебя увидит?

Конечно, змеюка не представляет! Даже я сама не представляю, это прецедент вселенского масштаба! Девчонка-веррик с кольцом рода на пальце, и даже не драконьим. Кто такие эти василиски? Я почти ничего не знаю о них. Меня убьют? Станут проводить эксперименты?

Веки змеи размыкаются, красные глазки раздражённо сверкают, и затем кольцо исчезает, хотя я продолжаю чувствовать холод металла на своём пальце.

Нужно снять его. Снять и никогда не надевать…

Я смогу обращаться, как драконы? Боже, они учатся этому годами. За что мне это всё? И главное, зачем?

Меня мутит от осознания, что я всё-таки не хочу расставаться с кольцом. С ним спокойнее. Оставить его где-то… Это будет неправильно.

Я спускаюсь на кухню, гнетущая тишина давит и вызывает ощущение, что всё это не по-настоящему. Сейчас войдёт Томми, и начнётся привычный гомон и шум. Братья начнут смеяться и переругиваться из-за чего-нибудь.

– Доброе утро, – здороваюсь я.

Сажусь на стул, наливая себе кофе. Ронан молча жуёт яичницу. Эрик смотрит в пустоту, его глаза красные, уверена, он не спал всю ночь.

– Нам нужно поговорить, предлагаю вам после завтрака подняться в кабинет Томаса, – обращаюсь я к братьям.

Эрик продолжает смотреть в пустоту, Ронни молча кивает.

Мать заходит и привычно кидает газеты недалеко от меня. Я беру самую верхнюю.

«Разборки криминальных авторитетов, или хождение по краю» – гласит заголовок.

Это уже заставляет напрячься.

«Известный бизнесмен Риоски с криминальным прошлым Томас Солиер вчера был ранен в своём офисе на Лендгин-стрит. Неизвестные лица подбросили туда магическую бомбу на основе драконьего огня. Сейчас полиция выясняет обстоятельства произошедшего.

Напоминаем вам, что господин Солиер неоднократно подозревался в создании организованного преступного синдиката в так называемой в народе «старой части города», но у полиции никогда не было достаточно доказательств, чтобы открыть дело в отношении бизнесмена. Брат потерпевшего Ронан Солиер в грубой форме отказался от комментариев.

Существует вероятность, что это начало войны криминальных авторитетов за влияние в «старом городе».

Наша редакция желает потерпевшему скорейшего выздоровления. Ваша Вейна Шур, светский хроникёр».

Я медленно откладываю газету, подавив желание разорвать её в клочья. Как они смеют? Криминальный авторитет… Преступный синдикат! Я подам на них в суд!

Мама начинает читать эту статью. Я вижу, как округляются её глаза.

– Мам, не стоит читать эти сплетни, – я выхватываю у неё этот мерзкий кусок бумаги и швыряю в мусор.

– Как же так? – бормочет она. – Мой Томми – хороший мальчик, он и мухи не обидит. Да, он бывает немного резким… Я знаю, что некоторые его боятся… Но то, о чём они пишут… Это немыслимо!

– Они просто балаболы! – успокаивает мать Ронан. – Вонючие писаки! Мелят всё, что приходит им на ум!

Даже Эрик мычит что-то, соглашаясь с братом.

– Мой сын – уважаемый человек! – распаляется мама. – Господь покарает этих лгунов!

Братья кивают соглашаясь, я замечаю под газетами странный конверт с моим именем. Письмо для меня?

Встаю и выхожу в коридор, разрывая простую белую бумагу.

«Узнал о том, что случилось с твоим братом, соболезную. Хотел сказать вчера, но ты так быстро убежала – новая причёска идёт тебе больше. Н.М.»

Я сжимаю в кулаке этот маленький лист почти до боли. Откуда он узнал, что Томас – мой брат? В школе я никогда не рассказывала о своей семье. Разве драконам интересно было бы слушать про многодетное семейство нищебродов из старого города? Значит, Морелли наводил обо мне справки? Сволочь. Он так развлекается? Думает, это весело, доводить меня до белого каления?

– Мэй? – Я вздрагиваю, когда Ронан мягко касается моего плеча. – Что с тобой?

– Пошли, поднимемся наверх, – бросаю я нервно.

В кабинете Томаса уютно: деревянная мебель, много книг, на столе фотография семьи в дешёвой, абсолютно не вписывающейся в дорогую обстановку, рамке с сердечками. Энжи подарила брату пару лет назад.

– Ты очень напряжена, Мэйлин. Я понимаю, ты волнуешься, но уверен, всё наладиться… – скорбное лицо Ронана говорит мне об обратном.

– Я тебя позвала не для того, чтобы ты меня утешал, братец. – я облокачиваюсь на стол, поворачиваясь к Ронни. – Мы сейчас уязвимы как никогда. Неизвестно на что ещё способен тот, кто сделал это с Томасом.

Глава 5. В которой змея попадает в логово дракона

Осознание, что я теперь не принадлежу себе, натягивает и без того тонкую струну нервов. Два бугая орка – Эш и Доран неотступно следуют за мной повсюду. В этом есть некоторые плюсы – например, у меня появился личный водитель в лице Эша. Ну и предполагается, что в случае опасности, они смогут меня уберечь.

Я выхожу из машины и направляюсь в «Морскую змейку», орки, кряхтя, выбираются следом за мной, машина явно мала для их огромных накачанных туш.

– Вы что даже на работу пойдёте за мной? – я не сдерживаю раздражение в голосе.

– Нам велено не отходить ни на шаг, мисс Солиер, – твёрдо отвечает Доран.

Вхожу в ресторан, и двое мужчин в дорогих костюмах направляются ко мне:

– Доброе утро, мисс Солиер. Вы опоздали, – произносит один из них.

Драконы. Чувствую, что ещё немного и у меня начнёт дёргаться глаз. Невидимая змейка на пальце негодующе шевелится, вызывая щекотку. Это позволяет мне выдавить улыбку:

– Доброе утро. Мой рабочий день начинается тогда, когда я сама этого захочу. Знаете ли, привилегия владельца.

Дракон давит противную ухмылку, словно не верит, что человеческая девка способна на что-то большее, чем обслуживать в постели и готовить еду.

Орк за моей спиной достаёт длинный нож, нарочито медленно, чтобы скрежет был слышен в каждом уголке огромного зала. Я благодарю Бога, что сейчас утро и гостей нет.

– Не сегодня, здоровяк, – дракон буравит взглядом моих телохранителей, как будто желая совсем обратного.

– Убери оружие, – бросаю я орку.

– Мисс Солиер, мы пришли сюда из дворца. Мы легионеры личного полка его императорского величества, божьего помазанника Родольфо Викториона, величайшего дракона из ныне живущих, – второй гад оказывается немного умнее и не пытается выражать столько явного презрения.

Клинок за моей спиной так же медленно входит в ножны, заставляя меня передёрнуть плечами от отвратительного звука.

– Да хоть ты явился сюда из самой геенны огненной. Сделаешь что-то, что не понравится мне, я пересчитаю чешую на твоём брюхе, – в голосе Эша чистая, незамутнённая ненависть, его говор верри именно в эту минуту отчётливо выделяется как нечто чужеродное в присутствии этих хозяев жизни.

– Я сейчас на службе, веррик, но если ты немного подождёшь… – начинает самый наглый дракон.

Рычание орков за моей спиной говорит о том, что сейчас в моём ресторане случится погром.

– Заткнитесь все! – не выдерживаю я. – Вы как сраные животные, столкнувшиеся нос к носу на узкой тропинке.

– Его императорское величество желает пригласить вас на аудиенцию, которая начнётся, - дракон, который поспокойнее, смотрит на свои дорогущие часы. – Через сорок минут.

– Документы, – бросаю я, абсолютно не веря этим двум скотам.

Драконы-легионеры переглядываются и достают удостоверения. Я никогда в жизни не видела таких бумаг, поэтому мне остаётся лишь глубокомысленно хмыкнуть и отдать их обратно.

– Что от меня надо императору?

Мне протягивают конверт, красивый, украшенный золотом и каким-то перламутром. Уверена, это дерьмо стоит дороже, чем обед среднестатистической семьи в старом городе. От этой мысли становится противно. Я разрываю сверкающую бумагу и достаю молочно-белый лист:

«Мисс Мэйлин Солиер! Позвольте выразить вам моё искреннее сочувствие в связи с трагическим случаем, который произошёл с вашим братом вчера. Уверен, он поправится. Буду рад увидеть вас сегодня у себя на приёме в 11:00. Думаю, нам есть что обсудить. Его императорское величество Родольфо Викторион, величайший дракон из ныне живущих».

Я растягиваю губы в ехидной улыбке, понимая, что он даже подписывается, как величайший дракон. Боже. Все они там величайшие, самые лучшие и невероятные.

Нам есть что обсудить? Что общего у меня с этой высокородной задницей? Меня не покидает мысль, что это тщательно спланированный план, цель которого заманить меня в ловушку.

– Мне нужно позвонить братьям, – я достаю магофон.

– Это лишнее, мисс Солиер, – произносит дракон. – Император велел нам, чтобы вы приехали самостоятельно и не советовались с братьями.

– Почему?

– Только он сможет вам ответить на этот вопрос.

Принимаю решение быстро:

– Я поеду. Но на своём мобиле и той дорогой, которую выберет мой водитель, а не вы. И если что-то пойдёт не так, я убью вас.

– Вы очень похожи на своего брата, – неприязненно морщится наглый легионер.

– Благодарю за комплимент, – я улыбаюсь ему почти искренне. Наверно, это лучшие слова, что я слышала от драконов за всю свою жизнь.

Мы с орками забираемся в мобиль. Всю дорогу меня трясёт, смелость сдувается, как мыльный пузырь. И почему каждый день случается что-то такое, от чего я теряю почву под ногами? А ведь всё это началось с того самого дня, когда я впервые увидела эту сволочь Морелли. Он словно чума, марширует по планете под названием «Мэйлин Солиер», уничтожая всё на своём пути. Я вспоминаю, как он коснулся губами моей руки, щеки непроизвольно краснеют. Мне стыдно за ту реакцию, которой моё тело ответило на это неожиданное прикосновение.

Мы подъезжаем к дворцу, я и не заметила, что мы уже в новом городе. Старинный дворец выглядит как нечто чужеземное и инородное, учитывая, что в полукилометре от него всё застроено высотными домами и огромными современными комплексами. Новый город – это нечто невероятное. Я довольно редко бываю здесь, обычно мои поездки ограничиваются Лонг-авеню.

Зачем я понадобилась этому величайшему дракону из ныне живущих? Догадка едва не заставляет меня задохнуться, неужели эта грёбанная чаша нужна самому императору? Не мог же Томас прыгнуть так высоко? Он же не идиот.

Но почему именно я? Пока Томми в таком состоянии, Джордж старший в нашей семье. И не важно, что все родственники, кроме матери, не в самых лучших отношениях с ним. В случае чего бы то ни было, к ответу должны были бы призвать его.

Глава 6. В которой змея получает предложение, от которого не может отказаться

– Вы император! Как вам может помочь простая девушка их трущоб?

– К сожалению, я связан по рукам и ногам парламентом. Они голосованием принимают все решения относительно векторов развития нашей империи. Я могу лишь рекомендовать.

– Вы предлагаете мне место в парламенте? – усмехаюсь абсурдности я.

– Не вам. Вашему брату – Джорджу. Он баллотировался несколько раз, но его кандидатура всегда отклонялась.

– Не удивительно. Там одни драконы. Почему тогда здесь я, а не Джорджи?

– Вам я хочу предложить кое-что посерьёзнее. То что сможет повлиять на умы и идеологические убеждения всех жителей нашей империи. И вы не простая девчонка из трущоб, мисс Солиер. Вы сестра самого влиятельного человека в старой Риоске! Томас Солиер – настоящая суперзвезда в мире… – он запинается.

– Договаривайте, Ваше величество. Верриков? Это вы хотели сказать? – пародирую я его, улыбаясь.

– Я хотел подобрать более… Эм… Подходящее слово.

Некоторое смущение в его голосе заставляет меня смягчиться, я киваю.

– Он поднялся с самых низов, его уважают и любят все! От орков до фей! За ним хотят следовать, он первый, кому удалось достичь таких небывалых высот и успехов.

– Первый из верриков?

– Именно так.

– Так при чём здесь я?

Император слегка хмурится, и это заставляет меня снова начать нервничать. Непринуждённый тон нашей беседы отвлёк меня, я расслабилась. Не стоит забывать – передо мной дракон.

– Знаете… В наше время люди очень подвержены влиянию средств массовой информации… Если бы в газетах стали появляться новости, ну скажем, что какая-нибудь фея выходит замуж за дракона… Или что они закрутили бурный роман, несмотря на все предрассудки и предубеждения… Со временем это могло бы стать нормой.

– Вы хотите, чтобы я нашла вам фею?

– Я хочу, чтобы вы стали этой феей!

Я растерянно моргаю, представляя себя с крылышками и в каком-нибудь лёгком, вызывающим платьице:

– О чём вы?

– Если Мэйлин Солиер, сестра самого Томаса Солиера, станет невестой какого-нибудь знаменитого и популярного дракона в нашей империи? Что подумают люди?

– Что Мэйлин Солиер сошла с ума?

– Они подумают, что мир меняется! Если даже сестра такого… Эм… Закоренелого дракононенавистника, как Томас Солиер, смогла отдаться чувствам… Простить всё, что драконы сделали вашим предкам… Тогда лёд растает! Вы не представляете, сколько таких пар по всей империи, но они просто боятся заявить о себе! Боятся, что собственные народы отвергнут их после этого. Нужно всего лишь показать на чьем-то примере, что мы не так уж сильно отличаемся друг от друга… Тогда исчезнут эти глупые предрассудки.

Император явно бредит. Я с опаской смотрю на него:

– Вы хотите приказать мне влюбиться в какого-нибудь дракона, Ваше величество?

– О, вовсе нет! – смеётся он. – Не по-настоящему, конечно же. Я хочу, чтобы вы сыграли пару. Я нанял отличного специалиста по пиару, вас с вашим партнёром будут печатать во всех газетах, снимать для модных журналов… Со временем можно будет даже сделать сувениры с вашими счастливыми лицами.

– Никогда в жизни я не получала более странного предложения, чем ваше.

– Признаться, я и сам удивлён! Но идея гениальная.

– Что будет, если я откажусь?

– Я вовсе не собираюсь угрожать вам, мисс Солиер. Но ваш брат Джордж тогда не сможет попасть в парламент. Дело в том, что это встроено в мой план – о вас пишет пресса, через месяц ваш брат занимает пост в парламенте… Это понравится всем! И веррикам и, вы удивитесь, многим драконам!

О карьере этого козла Джорджи я сейчас думала меньше всего, но веррик в парламенте… Раньше об этом можно было только мечтать.

И я наслышана о том, что некоторые из наших позволяли себе чувства к драконам. Об этом предпочитали молчать, но скрыть некоторые истории было довольно сложно. Что-то есть в безумной идее императора. Если драконы начнут относиться к нам лучше, возможно, у детей в трущобах появятся хорошие школы, больницы смогут купить оборудование, появятся инвесторы, готовые вкладываться в строительство недорогого жилья… Веррики смогут получить нормальную работу!

А я смогу войти в этот чуждый драконий мир. И, возможно, так будет легче отыскать того, кто чуть не убил Томми.

– Я смогу посещать все эти шикарные мероприятия с кучей высокопоставленных драконов, о которых пишут в газетах? Вроде благотворительных ужинов, балов? – невинно интересуюсь я.

– Конечно, уверен, как всякой юной девушке, вам не терпится повеселиться, – улыбается император.

Плохо же ты знаешь юных девушек из трущоб, величайший дракон из ныне живущих.

– Позвольте спросить, если мы предположим, что я согласилась. С кем я должна была бы изображать пару?

– Уверен, вы будете в восторге! С моим племянником! Он говорил мне, что вы знакомы. Так ведь даже проще будет, правда?

Подозрение противненько и неожиданно колет меня куда-то в солнечное сплетение. Я отказываюсь верить своему разуму, хотя он вопит о том, что всё очевидно. Подношу ладонь к губам, словно мне нужно удержать этот полный отвращения выдох, иначе он вылетит наружу и запачкает всё драконье золото вокруг. Запачкает трущобной нищетой. Ведь именно так ему нравится меня называть.

– Морелли, – кажется, я произношу это вслух.

– Ник отличный парень, к тому же он один из самых популярных холостяков Террании! Да от этого дракона все просто в восторге! Вы ведь знакомы ещё со школы?

– Я хочу знать, чья это была идея? – я чувствую неприкрытую злобу в своём голосе, но не могу ничего с собой поделать.

– Моя, конечно же, я давно вынашивал её. Просто не было подходящей кандидатуры, – император делает вид, что не замечает моего состояния. Конечно… Манеры, воспитание.

– Значит, я подходящая для ваших планов? Идеальная трущобная девка? – меня несёт. Змея на руке яростно сжимается, я чувствую, как она зубами царапает кожу, словно бы подстёгивая меня.

Глава 7. В которой василиск покидает морское лоно

Новый город вызывает восторг – абсолютно гладкие здания, без единой трещинки и зазубринки, я уже видела такие на Лонг-авеню, но там их всего пара, а здесь – не счесть. Повсюду полностью стеклянные башни, отражающие солнечный свет, яркость красок поражает воображение, но эти кичливость и излишества кажутся уместными в новой Риоске.

Я выбираюсь из мобиля, осматриваюсь и понимаю, что у них есть все – магазины, мастерские, развлекательные центры… Мы с драконами теперь полностью автономны друг от друга. Только им достались магические технологии и прогресс, а нам нищета и старая полуразрушенная инфраструктура старого города – бывшего сосредоточия рабства.

Орки следуют за мной, и я вижу, какими взглядами нас провожают драконы – шок, презрение и даже страх. Если я ещё могу сойти за местную, то мои спутники здесь как бельмо на драконьем глазу. Вокруг бывшие смертельно опасные хищники, загнавшие себя в рамки показной цивилизованности.

Здесь всё ещё более чуждое, чем я себе представляла.

Ревьелло настоящий богач, владелец ювелирного бизнеса и член парламента империи. Видимо, старик промышляет чем-то незаконным, например, контрабандой редких ювелирных изделий, иначе я не могу объяснить, как он и Томми смогли начать доверять друг другу и вести совместные дела.

Квартира Ревьелло на семьдесят втором этаже, мне кажется, что у меня начинают трястись все поджилки, когда мы поднимаемся сюда в прозрачном стеклянном лифте.

Звоню в дверь. Не ошибка ли приходить сюда?

Я стала слишком подозрительной.

Старый дракон открывает:

– Мисс Солиер. Рад вас видеть.

У него жёлтые глаза и кучерявые седые волосы, смешно торчащие во все стороны. Ревьелло такого маленького роста, что едва достаёт мне до носа. Представляю, как он забавно смотрелся рядом с огромным Томасом.

– Добрый день, господин Ревьелло.

Вхожу, Эш и Доран следуют за мной.

– Вижу, вы привели друзей, – старик с интересом смотрит на огромных орков.

– Они меня подождут. Поговорим наедине.

– Вы можете присесть тут, ребята, – Ревьелло указывает моим спутникам на чёрный диван в центре огромного зала.

Мы вдвоём проходим в небольшой уютный кабинет. Я успеваю заметить кольцо на пальце старика, глаза его дракона цвета медового янтаря.

– Мэйлин, хочу выразить вам своё сочувствие, я уже послал цветы вашей матери. Томас – хороший парень, очень жаль, что такое произошло, – старик указывает мне на кресло.

– Благодарю вас, мы держимся. Я здесь по другому поводу. Хочу вас уверить, что сегодня ночью мы привезём чашу в Риоску. Я настроена подписать бумаги, сделка состоится.

– Я не передумал, вы зря переживаете. Я давно работаю с Томасом, он человек слова. Не сомневаюсь, что вы тоже, – старик рассматривает меня, скорее всего сравнивает с братом, знаю, наши черты лица очень схожи.

– Могу я узнать, почему вы продаёте землю именно нам? – не уверена, что мне стоит задавать этот вопрос, наверняка они все обсудили с Томми, но мне нужны любые сведения.

– А почему нет? Хочу напоследок насолить этим напыщенным индюкам, возомнившим из себя невесть что, – хихикает старик.

– Значит, у вас есть враги среди высокородных драконов? Кто они? – я пробую осторожно прощупать почву.

– Это допрос, мисс Солиер? – Ревьелло всё ещё улыбается, глаза у него мутные, он глядит с лукавством.

– Послушайте, я уверена, что Томас пострадал из-за вашей чаши, или из-за земли.

– У вашего брата было много врагов, в том числе среди криминальных авторитетов старого города. В своё время он шёл по головам, чтобы добиться того, что сейчас у него есть, – дракон снисходительно прищуривается, как будто я несмышлёная девчонка, взявшаяся за то, что мне не по плечу.

– Вы правда думаете, что кто-то из верриков рискнул бы подбросить бомбу из драконьего огня? Её не так просто достать, знаете ли, – язвлю в ответ.

Ревьелло пожимает плечами. Он что-то скрывает. Я это чувствую.

– Зачем вам эта чаша? Что она даёт?

– Брат не рассказывал вам? – притворно удивляется дракон.

– Я не спрашивала, – выдавливаю я.

– Дело в том, что я умираю, мисс Солиер. У меня нет семьи, я одинок. Но есть кое-кто, кто мне очень дорог. И ей грозит беда. Эта чаша поможет спасти её, – его и без того мутный взгляд туманится, уголки губ ползут вниз, делая Ревьелло похожим скорее на печального маленького мышонка, чем на дракона.

– О ком вы говорите? Как чаша поможет? – я не даю ему разжалобить себя.

– Я не вправе выдавать чужие секреты.

Я почти уверена, что он знает что-то, и держусь из последних сил, чтобы не начать требовать ответ:

– Мне не нравится эта таинственность, господин Ревьелло. Хочу вам напомнить, что мой брат сейчас в больнице, его жизнь висит на волоске. И если в этом мире есть хоть что-то, что поможет мне найти урода, который в этом виноват… О, будьте уверены, я эту информацию из-под земли достану.

– Я не сомневаюсь в этом. Однажды правда действительно всплывёт, но поверьте, состояние вашего брата никак не связано с этим артефактом, – отрезает старый хрыч.

Я смотрю на него тяжёлым взглядом.

– Очень удачно, что вы пришли сегодня сами. Конечно, я ожидал увидеть вашего старшего брата. Но мне абсолютно не важно, кто из Солиеров будет сегодня подписывать договор.

– Сегодня? – от удивления я пропускаю мимо ушей то, что он принизил меня, потому что я женщина. – Но мы ещё не выполнили свою часть сделки…

– Выполните, я уверен.

Уже второй дракон за день сообщает, что доверяет мне! Поразительно. Или они оба считают, что я у них на крючке?

– Я готова подписать сейчас.

Старый дракон улыбается и достаёт договор, ему на это требуется не более десяти секунд.

Я тщательно перечитываю, понимаю, что изменений нет. Томас одобрил эти бумаги, как и Джордж. Несмотря на то, что мы с Джо давно не ладим, я признаю, что он первоклассный юрист.

Подписываю не мешкая.

Глава 8. В которой дракон напоминает себе, что он никогда не проигрывает

Я всегда встаю ещё до рассвета. Это укоренилось в моей голове с детства. Иногда думаю, что хотел бы поспать на пару часов дольше, но привычки, которые вбивали и вколачивали годами, изменить уже невозможно. По крайней мере, большинство из них.

Смотрю в окно, застёгивая последнюю пуговицу на тщательно выглаженной чёрной военной форме. Через полчаса начнётся построение, а затем разминка. Я никогда не опаздываю. Даже несмотря на то, что давно не обязан там быть.

Весенняя утренняя прохлада бодрит и заставляет ускорить шаг. После смерти отца я оставил фамильное поместье и купил квартиру около огромного военного комплекса элитного имперского легиона, здесь я и раньше всегда проводил больше времени, чем в нашем особняке.

В юности моим домом были школа и военный плац, а поместье – лишь напоминанием о том, кто я есть. И кем не хочу быть.

Я шагаю резко и быстро, приветствую драконов легиона, приложив кулак к сердцу. Они одновременно делают то же самое, слегка склонив корпус и головы.

– Мой командующий, – ровный громкий вскрик воинов разрезает воздух.

Я слегка киваю Санторо, моему генералу. Он отвечает тем же и обходит воинов, осматривая их.

Когда-то так делал мой отец. Мальчишкой я стоял в строю и смотрел, как командующий Морелли медленно идёт, и я всегда был готов к тому, что сейчас он найдёт пылинку на моей форме, и мне придётся наматывать ещё десять кругов вокруг комплекса, а потом опаздывая спешить в школу на другой конец города.

Я должен был занять его место на плацу, но отказался от этого действа в первый же день своего назначения.

Драконы – залог того, что империя под защитой, никто не нарушит её порядок и покой. Передо мной лучшие воины, идеальные орудия для убийств. Все как один готовы пойти на всё ради процветания и спокойствия нашей державы. И я один из них. Быть может, я такой даже больше, чем кто-либо из присутствующих, потому что всё, что воспевалось и восхвалялось в моей семье веками – сила и власть. Эти два понятия стали крестом, передаваемым по наследству. Мне нести его на себе до конца дней.

Встаю в строй последним, как обычный драконий легионер, никто не обращает на это внимания, все давно привыкли. В такой день, как этот, предпочитаю быть здесь. Хочу напомнить себе, что я не чёртов слюнтяй, заглядывающий в рот девицам, тем более таким, как Мэйлин Солиер.

Мы начинаем бег, и с каждым толчком ноги о землю я вытесняю из себя воспоминание о том, какие испуганные были у неё глаза, когда она назвала меня чудовищем.

Знаю её лицо наизусть, так часто смотрел на неё в школе. Меня тошнит от самого себя, что даже спустя годы я отчётливо помню каждое движение, каждый жест, привычки этой чёртовой зубрилы. Сжимаю зубы почти до хруста, у этих воспоминаний такой жгучий оттенок ненависти и чего-то необъяснимо волнующего, что я готов убить Мэйлин Солиер, лишь бы эти мысли канули в Лету навсегда.

Бокс всегда помогал мне. И сегодня я бью грушу с особым остервенением и жестокостью, словно эти удары помогут выбить всю дурь из моей больной головы.

Я жалею о том, что затеял всё это. Жалею, что подтолкнул дядю приступить к осуществлению его безумной идеи. Жалею, что вызвался помочь. Жалею, что это должна быть именно Солиер, а не какая-нибудь другая девчонка. Чёрт, я предпочёл бы орчиху, даже так было бы проще.

Нужно просто залезть ей под юбку, и всё пройдёт. Да, это будет нелегко, зубрила та ещё злобная стерва, она стала ещё резче, чем в школе. В ней сплошные острые углы, того и гляди порежешься. Но я должен избавиться от этого наваждения.

Воин может выдержать всё. Так говорил отец. Это то немногое, в чём я всегда был с ним согласен. Я не умею проигрывать и никогда не проигрываю. Тем более, человеческой девке.

***

Солиер опаздывает, видимо, она успела приобрести эту дурную привычку в последние годы, потому что в школе зубрила прибегала на уроки раньше всех. Так оно и было – заходишь в учебный кабинет, а Мэйлин с первой парты уже раздражённо щурится на тебя сквозь тонкие стёкла своих огромных очков.

Стук шпилек по каменному полу возвещает, что она, наконец, соизволила прибыть на встречу. У меня от удивления поднимаются брови, когда я вижу двух огромных орков, следующих за девушкой по пятам. Зубрила кивает им на стол чуть поодаль от нашего, один из них что-то спрашивает, его верри так чудовищен, что я не могу разобрать слова. Мэйлин улыбается орку, так открыто и так тепло, что у меня в горле начинает вибрировать злость. Эта её противная нежность. О да, она пачкает ей каждого до кого может дотянуться. Я могу лишь смотреть, вот так украдкой, ловя мгновения.

Весьма забавно, что именно она оказалась сестрой Томаса Солиера. Я всегда думал, что они просто однофамильцы. Сестра главного бандита старого города… Это будоражит мою драконью кровь. Интересно, насколько глубоко она увязла в семейном бизнесе?

– Прошу прощения, – вяло улыбается Солиер подходя. – Непредвиденные обстоятельства.

Я встаю и отодвигаю ей стул, вижу, как она едва заметно морщится. Зубрилу бесит каждое моё движение, каждый взгляд, вообще не представляю, как мы сможем с ней делать вид, что хотя бы просто нейтральны друг к другу, не говоря о большем.

– Я Эмили Дерно, мисс Солиер, ваш специалист по пиару и связям с общественностью, – улыбается блондинка, сидящая рядом со мной.

– Зовите меня Мэйлин, – кивает ей девушка.

– Позвольте ввести вас в курс дела. – начинает мисс Дерно. – Перед нами огромный пласт работы! Я очень горда, что наш Великий Император Родольфо Викторион доверил именно мне эту важную миссию. Уверена, вместе мы справимся!

На губах Солиер застыла вежливая улыбка, но мне кажется, она где-то далеко отсюда. Её нервозность просто циркулирует в воздухе, вызывая желание сначала её хорошенько встряхнуть, а затем спросить – какого дьявола она доводит себя до такого состояния? У зубрилы такие круги под глазами, что я уверен, она вообще не спала ночью.

Внезапно вижу, как Мэйлин смотрит на мои руки, она слегка хмурится, замечая сбитые костяшки, мажет по мне внимательным взглядом и снова натягивает улыбку для мисс Дерно.

Глава 9. В которой игра начинается

Новый день – новые проблемы. Ярость братьев я сегодня могу ощущать физически, во мне теплится надежда, что они не будут устраивать сцены на людях, но с каждой минутой эта надежда тает.

– Ты хоть понимаешь, что я ждал этого события полгода, Мэй! Чёртов дракон всё испортит! – вспыхивает Эрик.

– Помимо Морелли там будет ещё целая куча этих чешуйчатых гадов, – резонно заявляю я.

– Но лишь один из них будет таскаться за моей сестрой, как долбаный пёс за костью! – не сдаётся брат.

– Ты можешь не орать? – шиплю раздражённо, поправляя его волосы. – Выглядишь идеально, настоящий красавчик. А ещё я уверена, ты всё чудесно устроил, и после сегодняшних скачек ипподром начнёт приносить прибыль.

Безумный проект Томми, который он доверил младшему брату – огромный ипподром, возведённый с нуля в пригороде Риоски – Веллесе. Единственное место, где застройка только начиналась, а деление на верриков и драконов ещё не успело набрать свои обороты, это значит, что ипподром теоретически могли посещать все. Мне было даже интересно, сколько верриков сегодня придёт? Идеальное место, чтобы впервые засветиться с Морелли. Тяжёлый вздох против воли вырывается из меня.

– Забей, Мэй, – успокаивает меня брат, – Знаю, тебе тоже сегодня будет нелегко. Или ты паришься из-за чаши?

Я вздрагиваю, не желая вспоминать:

– Всё в порядке, правда.

Всё в порядке. Нас едва не убил дракон. Всё в порядке. Я могу обращаться в василиска. Всё в порядке. Мой брат при смерти в больнице. Да всё просто, мать вашу, чудесно!

Мы передали чашу старому дракону, казалось бы, сделка завершена, но чувство того, что всё так просто не закончится, стучит набатом каждую секунду моей жизни. Мы с братьями просто приняли решение ждать. Враг сам себя выдаст. Дракон сам себя выдаст.

Мы приезжаем на ипподром около десяти часов утра. Здесь много прессы. Очень много. Сегодня это пугает.

Интересно наблюдать со стороны, с какой ненавистью веррики глядят на драконов, и с каким высокомерным безразличием те предпочитают их не замечать. Надеюсь, обойдётся без инцидентов.

Я ухмыляюсь, мы с Морелли просто олицетворение наших абсолютно противоположных миров.

Вижу Ронана с друзьями, он машет мне, предлагая присоединиться, я улыбаюсь и киваю, но сама продолжаю высматривать в толпе беловолосую драконью голову. Неужели он не придёт?

Чувствую, что начинаю раздражаться, разворачиваюсь и иду к Ронану. Пошёл ты, Морелли!

– У тебя такое лицо, как будто хочешь кого-то убить, – рука дракона ложится мне на талию. – Не меня ли?

Как он смог так незаметно подкрасться?

Я вспыхиваю и разворачиваюсь к нему всем корпусом. Он в чёрном, как всегда. Я сегодня тоже в чёрном, вполне осознанно выбираю этот цвет. Начало моих новых «отношений» для меня как похороны. Чёртов день икс, когда моя жизнь окончательно полетит в тартарары.

– Я предупреждала насчёт рук, – стряхиваю его ладонь.

Морелли не обижается, лишь целует мне руку. На людях. Я улыбаюсь с фальшивым дружелюбием. Игра началась.

– Займём наши места? – спрашивает дракон.

Мы подходим к комфортабельной большой ложе, помимо нас здесь должен быть Эрик и его подружка. Я благодарю Бога, что Ронан предпочёл разместиться с друзьями, потому что его успокоить сложнее всего. Несмотря на небольшой рост, худобу и очки, именно он заводится просто с пол-оборота, и чёрта с два я смогу успокоить Ронни при виде Морелли. Старшие братья прошли через ад на земле, воспитываясь в такой нищете, в таком беззаконии старого города, что никому и не снилось. И это отразилось на их психике. Особенно у Томаса и Ронана. А Джордж просто лицемер и умело скрывает свою суть, прячет за семью замками.

Мы входим, я вздыхаю с облегчением – Эрика нет, только его новая девушка, я уже сбилась со счёта какая за этот месяц. Она поднимается нам навстречу улыбаясь. Красивая эльфийка в модном коротком платье цвета шампань, при каждом движении её огромная грудь грозит вывалиться на всеобщее обозрение, но не думаю, что девушку это заботит. Её длинные розовые волосы подхватывает ветер, и я думаю, что должно быть дракону до жути противно лицезреть перед собой это напоминание о чуждости наших рас.

– Мэйлин, привет, – она подаёт мне руку. – Меня зовут Энни, Эрик скоро вернётся, у него какие-то неотложные дела.

– Привет, рада познакомиться. Это мой… друг Николаус Морелли, – я запинаюсь представляя его. Что я должна говорить людям? Это мой парень? Мой дракон? Мой возлюбленный?

Энни широко распахивает глаза:

– Николаус Морелли…? Неужели…? Я видела вас в газетах! Вы военачальник драконьего легиона империи!

Морелли кивает с непринуждённой улыбкой и целует эльфийке руку, мне кажется, от восторга она сейчас запищит на всю ложу.

Господи, от этой традиции отдаёт такой старомодностью и пылью драконьей аристократии, что меня сейчас вырвет, но девчонка просто сияет от счастья.

– Но что же вы здесь делаете? Простите… Неужели вы… О-о-о… Такое разве возможно? – эльфийка замолкает, продолжая дырявить взглядом дракона. Почти уверена, что она из тех девушек, которые работают в ночных клубах старой Риоски, завтра все будут знать, с кем сестра Томаса Солиера прикатила на ипподром.

Мы садимся, я нервно осматриваюсь, ожидая, что на нас уже пялятся. Но пока всё спокойно. Скоро должны начаться скачки. Особенность этого вида спорта, что первый круг пегасы преодолевают по земле, а следующие два уже по воздуху. И это самое захватывающее зрелище, по мнению любителей подобных развлечений.

Морелли заводит с девушкой непринуждённый разговор. Создаётся впечатление, что он вполне искренне интересуется её жизнью. Рассказывает ей про новый город, императорский дворец, про какие-то стычки с горными троллями и его легионом на юге империи. Девица просто цветёт и пахнет. Она закидывает ногу на ногу так, что её бедро оголяется едва ли не до нижнего белья. Оно вообще на ней есть? Когда Энни заливисто смеётся и наклоняется к Николаусу, не смущаясь, что вообще-то я сижу между ними, мне выпадает «счастье» лицезреть большую часть её бюста.

Глава 10. В которой выясняется, что в небесном саду обитают чешуйчатые гады

Сегодня я жду мать с газетами, испытывая особый интерес. Хотя кому я вру, в душе ураган. Энжи косится на меня, попивая свой утренний чай. Даже она, в последнее время погружённая в свои мысли, замечает мою нервозность.

– Мэйлин, – мама входит на кухню, держа в руках злополучную кипу любимого ею чтива. – Соседка говорит, это ты. Но мне кажется – просто похожая девушка.

Чёртова стерва Фелма, мамина подруга, живущая по соседству, уже наябедничала с утра пораньше. Чтоб её! Братья тут же навостряют уши.

Мой взгляд темнеет. Мама смущённо улыбается, думая, что, должно быть, обидела меня, сравнивая с какой-то драконицей. Беру верхнюю газету и едва сдерживаю отчаянный стон. Я должна была быть к этому готова… Но нет. Не готова.

Наша фотография с Морелли красуется на первой полосе. Долбанные два разворота моего стыда и позора. Стою рядом с драконом, он сжимает мою руку в своей, я доверчиво льну к его плечу, и действительно выгляжу как треклятый заяц, застигнутый врасплох охотниками!

Николаус выглядит иначе. Стоит огромной скалой, заслоняя меня собой. Лёд в его глазах пробирает даже с бумажной страницы не самого лучшего качества. Так во взгляде и читается: «Моё. Не подходи». То есть в копилку его талантов следует прибавить ещё и актёрское мастерство?

Господи, зачем я это сделала…

– Мама… – я поднимаю взгляд и растерянно веду пальцем по газете. – Это правда я.

– Опять врут, – хмурится мать. – У тебя была деловая встреча, а они застали тебя врасплох и сфотографировали? Ух, гады!

– Не совсем… – я мнусь.

Ронан громко хмыкает и впивается в свой бутерброд, предвкушая забаву. Эрик глядит настороженно.

– Это мой… мужчина, – я не могу произнести слова «жених», «возлюбленный», это будет слишком.

– А как же Лерой? – удивляется мама.

– Мы расстались. Это Николаус Морелли… он… – я спотыкаюсь на каждом слове.

– Дракон! – выдыхает мама, и я вижу, как округляются её глаза.

Мать родилась рабыней, её родители были рабами. Она, в отличие от меня и братьев, помнит времена, когда было еще хуже, чем в моём детстве. Хотя я с трудом могу представить куда уж хуже…

Я думала, тяжелее всего будет объяснить всё Тому, но сейчас понимаю, что нет. Это куда сложнее.

– Да, – признаю очевидное. – Всё верно.

– Но как же так, девочка моя? – растерянный взгляд матери скользит по моему лицу, как будто меня подменили. Словно я не Мэй, а чужачка, натянувшая шкуру её дочери.

– Это сложно объяснить… У нас чувства! Отношения! – выпаливаю я, обжигая губы этой дикой ложью.

– Уж не нужно ли ему только одно? Как же ты потом выйдешь замуж после такого позора? – мама хватает газету и глядит на огромное фото, часто моргая.

– Пусть только попробует, – закипает Ронни, швыряя на стол ложку. – Пусть тронет мою сестру! Я вырву все зубы этому скоту, клянусь, закопаю его тушу прям перед императорским дворцом!

– Не смей упоминать императора и ругательства в одном предложении, Ронан! – мать строго смотрит на брата, а затем принимается нервно ходить по кухне туда-сюда.

Ронни виновато поднимает ложку и принимается вытирать за собой стол, бросая на эту проклятую газету яростные взгляды.

– Да ладно тебе, мам, – Эрик встаёт и приобнимает женщину. – Я с этим типом познакомился недавно, не такой уж и плохой парень… Ну чешуйчатый, это да! Выглядит, конечно, той ещё занозой в заднице! Но такие уж времена настали, что ничему удивляться не стоит… Вот и наша Мэй нашла себе экзотического дружка…

Я поднимаю на брата полный благодарности взгляд. Он всегда поддержит, чтобы я не натворила.

– Тебе двадцать четыре, Мэйлин! – мама заводит свою любимую песню, уже набившую оскомину всем обитателям дома. – Ты давно должна была выйти замуж за приличного человека, эльфа, да хоть орка! Вместо этого ты строишь эти ваши бизнесы наравне с братьями, целыми днями где-то пропадаешь! Это от вседозволенности! Томас тебя разбаловал, а я закрывала на это глаза!

– Мама-а-а, – Эрик ласково гладит мать, пока она взирает на меня с выражением лица карающего ангела. – Ну, прекрати. Наша Мэй – умная девушка. Этому дракону ей голову не задурить.

Я киваю головой, полностью подтверждая слова брата.

– Да ну тебя… Всегда её защищал, несмотря ни на что, – уже мягче говорит мама, отмахиваясь от Эрика. Подходит к столу, смотрит на фотографию и произносит, поджав губы:

– Ну хоть красивый. Огромный вон, как бык. Сильнючий, небось… На руках носить будет.

– Всё равно я бы навалял ему! – воинственно заявляет Ронни не сдержавшись.

– А спорим, я бы тебе навалял, глист! – Эрик подскакивает к старшему брату, сжимает его и начинает лохматить волосы, давясь от смеха. Мать, уперев руки в боки, отчитывает мальчишек.

Я облегчённо выдыхаю. Типичное утро в доме Солиеров.

Когда мать и братья выходят, Энжи садится ко мне ближе. В её взгляде сквозит беспокойство:

– Опасная ситуация.

Я понимаю, на что она намекает. Томас не оставит это так просто. Его я уболтать не смогу, и Анджелина это знает, как никто другой.

– Брат меня любит, – привожу самый весомый аргумент.

– В этом и проблема, Мэй. Он слишком сильно тебя любит, чтобы такое стерпеть, – устало выдыхает эльфийка.

Я понимаю, чего она боится.

– Он не убьёт Морелли, – я неверяще качаю головой. – Не будет так рисковать из-за такой ерунды.

– Не убьёт? Ты правда так думаешь? – в её голосе проскакивают стальные нотки. – Ты его знаешь, Мэйлин. Знаешь, на что он способен.

У меня кровь стынет в жилах, я представляю, что мне скажет Томми, когда очнётся.

– Эй, потом что-нибудь придумаем! К тому же скоро родится малыш, это сделает Тома немного мягче, вот увидишь! – меняю тему и выдаю фальшивую улыбку, а сама внутренне содрогаюсь, представляя последствия.

Я люблю своего брата, но это не значит, что я его не боюсь.

***

На мне короткое белое платье и туфли на высоких каблуках. Расчесываю длинные локоны и придирчиво осматриваю себя в зеркале. Затем недовольно фыркаю. Собираюсь, прям как на свидание! Хотя технически это оно и есть.

Глава 11. В которой змея млеет, а Мэйлин злится

Уже в магмобиле я не выдерживаю и всё-таки высказываюсь:

– Привёл меня на смотрины к своим дружкам-богатеям, но забыл предупредить, что у тебя есть сестра, Морелли. Хотел выставить дурой?

Он равнодушно смотрит и пожимает плечами:

– Мы редко общаемся, не думал, что это важно.

Моё удивление граничит с неверием. Не думал, что это важно? Редко общается с сестрой? Я даже представить такое не могу. Несмотря на ужасные отношения с засранцем Джорджем, мы всё равно созваниваемся хотя бы раз в неделю, и он обязательно приезжает на семейные праздники. Разве может быть по-другому?

Я смотрю в окно и понимаю, что совсем ничего не знаю о его жизни. Мне придётся это исправить. По-другому никак. Иначе будут постоянно возникать такие ситуации.

– Мне нужно лучше узнать твою жизнь, – нехотя выдавливаю я.

– Похвальное желание, Солиер, – хитрый взгляд дракона скользит по мне, я делаю вид, что не замечаю. – У тебя будет такая возможность, поверь мне.

– Вся в предвкушении, – в моём голосе столько яда, что можно убить.

Дракон лишь спокойно проводит длинными пальцами по волосам.

Возможность узнать Николауса Морелли… Многие девушки отдали бы за это многое. Но мне кажется, что я и так получила передоз этого «счастья» ещё в школе.

– Остановите здесь, – прошу я водителя. Мужчина вопросительно смотрит на дракона. Тот неспешно кивает.

– Не хочу, чтобы подъезжали к самому клубу. Там много знакомых, – поясняю Морелли.

Мы выходим. Местечко здесь на редкость злачное, даже для старого города. Меня окутывает чувство удовлетворения. Дракону, должно быть, противно смотреть на эти обшарпанные дома, ступать по этому сколотому и истёртому до дыр тротуару, дышать одним воздухом с грязными верриками. Это далеко не такой респектабельный квартал, где я живу, и куда он уже отвозил меня. Здесь всё пропахло нищетой и безнадёгой.

Бросаю на Николауса взгляд – действительно презрительно осматривается, да ему осталось только зажать нос и спрятаться в мобиль. Но Морелли снова удивляет меня, на его породистом лице проступает настолько скользкая и высокомерная улыбка, что хочется послать его куда подальше и уйти самой, но я сдерживаюсь.

– Пойдём, здесь можно срезать, – бросаю я, направляясь в тёмный переулок. На самом деле, этим путём идти даже дольше. Но я не могу отказать себе в удовольствии посмотреть, как Морелли вляпается в какую-нибудь лужу, или что похуже. Я почти потираю руки, представляя какое веселье меня ожидает.

– Дьявол! Сорлиер, в какие дебри старого города ты меня затащила? – раздаётся злое за моей спиной.

Я довольно улыбаюсь:

– Не жалуйся, неженка. Тебе стоит привыкнуть, ведь твоя «невеста» бывает здесь довольно часто.

Я умело обхожу огромную лужу, когда передо мной вырастают двое мужчин.

– Мэйлин Солиер? – спрашивает один из них.

Я не боюсь верриков. Возможно, кому-то и страшно ходить ночью по тёмным улочкам старого города, но моих братьев здесь знает каждая собака, и с меня скорее стряхнут пылинки и под руки доведут прямиком до дома, чем попытаются ограбить или что похуже. Так всегда – стоит назвать имя Томаса, и хулиганов как ветром сдувает.

– Да, это я, – отвечаю, вглядываясь в полутьму. Слышу, как Николаус ускоряет шаг, догоняя меня.

Страх хлёстко ударяет в солнечное сплетение, когда понимаю, что передо мной глаза не веррика. Это дракон. И, дьявол его забери, ему точно не место в старом городе! Такие щеглы, как этот, не гуляют просто так по раздолбанным улицам с кучей крыс по углам.

Дракон с жуткими синими глазами хватает меня за руку, второй тянется за пазуху, должно быть, доставая магпистолет.

Моё сердце пропускает удар, когда чужая сильная рука привлекает меня к себе.

Открываю рот, но, кажется, не успеваю издать ни единого звука, потому что Морелли перехватывает руку этого мужчины и тянет на себя, ударяя того в лицо. Я спотыкаюсь и падаю, перед глазами темнеет, Ашши на моём пальце приходит в дикую ярость, она словно даёт мне сил. Поднимаю голову, прошло всего несколько секунд, но один из драконов уже лежит на земле, хватаясь за живот и пытаясь подняться, а второго Морелли хватает за горло и бьёт так сильно, что я вижу кровь на идеальных драконьих руках.

Василиск рвётся на свободу, я едва сдерживаю её, сгибаюсь пополам, пытаясь утихомирить, сносящий все мои внутренние барьеры, гнев змеи. Жажда крови кипит, выжигает нутро, я почти давлюсь ею. Николаус видит, что мне плохо и, видимо, решает, что эти уроды сделали мне больно. Его взгляд звереет, он кидает одного из драконов на землю и бьёт так сильно, что я слышу чавкающие противные звуки, превращающие лицо этого мужчины в месиво.

Сильный шум и запах озона заставляет меня поднять голову. И я визжу, не сдерживаясь, потому что мне в лицо смотрит огромный коричневый дракон с ярко-синими глазами. Этот переулок слишком мал для существа, и его бока и крылья просто сносят небольшие домики. Звенят стёкла, рушатся стены, я слышу, как кричат веррики, внутренне молясь, чтобы никто не пострадал.

Дракон моргает и бешено скалится, из его носа вырывается пар, обжигающий мне лицо почти до боли. Страх, рождающийся в моей груди, невозможно описать, потому что он живёт внутри каждого веррика, передаётся нам из поколения в поколение. Это чувство встроено в моё рабское ДНК. Заперто где-то под коркой мозга. И сейчас оно вырывается наружу при взгляде на истинный облик потомка тех, кто жёг, убивал, насиловал, грабил, держал в кандалах, уничтожал всё, до чего мог дотянуться своей чешуйчатой лапой.

Я физически чувствую, как на висках выступает испарина. Змея ощущает всё иначе. Она просто хочет рвать зубами врага, рычит и яростно требует свободы, её становится практически невозможно сдерживать. Оркестр эмоций бушует внутри, и я уже не понимаю, что мне делать – бежать или нападать.

В этот момент огромный белый дракон впивается зубами в шею синеглазого, тот издаёт такой яростный и отчаянный рык, что меня почти сносит потоком воздуха из его пасти. Просто отползаю задыхаясь. Смотрю на драконов и вижу чистое бешенство в аквамариновых глазах белого. Этот зверь хочет убивать. От происходящего вокруг безумия меня начинает трясти. Белый дракон просто огромен, он рушит всё в этом и без того искорёженном переулке, бьёт огромными крыльями и легко сминает противника, впиваясь в него зубами.