Золотая пленница (не)справедливого владыки

Пролог

Он приближался ко мне. Высокий, широкоплечий, сильный… и разъярённый, как дикий зверь. От испуга я застыла на месте, даже пошевелиться не могла.

Странно, я никогда в жизни не видела этого мужчину. Отчего было так больно смотреть в его смуглое, с правильными чертами лицо, в чёрные глаза, сверкавшие гневом из-под сумрачных бровей?

— Ты предала меня, Лиллика, — прорычал он, и рука его — мускулистая рука воина — потянулась ко мне. — Клялась в любви, а сама обманула…

Хотела закричать, что я вовсе не Лиллика, а нищая сиротка Лейли из горного селения. И никого не предавала! Но у меня вдруг пропал дар речи. А затем жёсткие пальцы незнакомца сомкнулись на моей шее!

— Теперь же твой народ заснёт навеки, и ты вместе с ним, — яростно продолжал мужчина. Казалось, он вот-вот меня задушит!

Вокруг нас клубился серый туман. И в нём я видела только своего мучителя. Слышала лишь его голос, полный клокочущей ненависти.

— Если б я не знал, что ты будешь наказана, то прикончил бы тебя собственными руками. За обман. За лживые клятвы. За коварные драконьи планы!

Что?! Я задыхалась в его хватке, не понимая, что происходит. Это кошмар, невообразимо жуткий сон! И за кого незнакомец меня принял?!

— Прощай, — помедлив, он разжал пальцы. Я попятилась, хватая ртом воздух, еле живая от ужаса. Сумасшествие какое-то!

И драконы ещё… За всю свою короткую жизнь я слышала о них только в сказке. Драконов не существовало, так говорил эфенди, а уж он-то человек учёный!

Но хватит мыслей, когда разум твердил: беги! Беги, пока можешь. Почему же я медлила?! Почему не могла отвести глаз от безумца?!

Он был, несомненно, хорош собой. Густые волосы цвета воронова крыла, чёрные усы и борода. Его одежда — свободная рубашка и шаровары, — напротив, оказалась ослепительно-белой. На ногах незнакомца я увидела башмаки из тонкой коричневой кожи. Такого же цвета плащ украшала золотая застёжка в форме цветка. На поясе мужчины висела сабля с золотой рукоятью, в усыпанных драгоценными камнями ножнах.

Я смотрела на него, как зачарованная. Кто же этот смертельно опасный… и прекрасный незнакомец?! А тем временем он снова шагнул вперёд.

— Прощай, — теперь его ладонь коснулась моей щеки, и я, потрясённая, увидела в глубоких чёрных глазах боль. — Моя прекрасная Лилли…

Миг — и незнакомец исчез, словно и не было его, а мной овладела страшная слабость. Я упала на колени, опустилась на холодную землю. Туман окружил меня зыбкой стеной. И через неё пробился низкий, мелодичный женский голос:

«Не бойся того, что я расскажу, Лейли. Ты в моём сне. Как хорошо, что мне удалось найти тебя! Перед смертью отец предсказал, что именно ты спасёшь драконий народ от великого бедствия…»

Я слушала, мечтая лишь об одном — скорее очутиться в своей убогой комнатушке. Сейчас она казалась настоящим убежищем!

«Я — Лиллика из рода Яри, правительница Гелтейрис, или золотых драконов. Мой дар проникать в чужие сны так велик, что я раздвинула границы миров. И забрала тебя в свой кошмар, пусть и ненадолго. Слушай! Я дам тебе сильнейший магический артефакт. Равных ему нет. Как только окажешься в безвыходном положении, попроси артефакт открыть портал…»

В мои руки легло что-то прохладное, похожее на вырезанную из камня фигурку. Туман заслонил сумрачное небо, и я начала терять сознание. Последним, что донеслось до меня, было:

«Знай, Лейли, ты умрёшь в одном мире и возродишься в другом… так предрешено…»

***

Я подскочила на кровати, перепуганная, как никогда в жизни. Но тут же вздохнула с облегчением. Сон! Это был просто сон! Из-за стены послышался злой скрипучий голос тётки:

— Лейли, не спишь? Да чтоб тебя шайтан забрал в самое пекло! Не спит и меня разбудила, проклятущая девчонка! Орёт посреди ночи…

Она говорила что-то ещё, сыпала ругательствами, которые давно стали привычными. Я не слушала. А вместо этого, оцепенев, смотрела на каменную фигурку в руке. При лунном свете из покосившегося окна было видно, что это ящерица, свернувшаяся клубком. Искусно вырезанные чешуйки сияли, как снег зимой.

«Значит, не просто сон…»

Взвизгнув, я отшвырнула ящерку. И, закрыв лицо руками, начала бормотать все известные мне молитвы. От страха язык заплетался.

«Драконы, магия, другой мир… это правда?!»

Вспомнила зловещие слова Лиллики о том, что я умру, и задрожала. Нет, нет, она ошиблась, конечно, ошиблась! Мне только весной исполнилось восемнадцать. Никто не умирает так рано, разве что от болезни. Но я всегда была здоровой и крепкой! Поэтому тётка заставляла меня выполнять самую тяжёлую и грязную работу. Я не роптала на судьбу, ведь родители давно умерли, и в этом доме я жила из милости. Заступиться за сиротку было некому. Дядя, как и его сыновья, относился ко мне, как к служанке.

Только добрый старик-эфенди пожалел меня. И доченькой своей называл, и работу давал попроще. А на днях подарил красивое платье в цветочек…

«Как же мне теперь быть? Рассказать эфенди?»

А вдруг решит, что я с ума сошла? Или в меня вселился шайтан, и его надо прогнать… Нет, нет, при одной мысли об этом становилось ещё страшнее, чем сейчас!..

Глава 1

— Держи её! Не дай уйти!

— Камней, камней побольше наберите!

Я бежала изо всех сил. Вслед мне летели камни, твёрдые комья земли, доносилась грубая брань. Один камень ударил в плечо, и я вскрикнула от боли. Но только припустила быстрее.

— Грешница! Чума проклятая!

— Бейте её, бейте!

И громче всех, эхом разносясь над селением, звучал голос «праведного» эфенди. Его мягкость и ласковость, отношение ко мне, словно к дочери — всё оказалось грязным обманом. Ловушкой, чтобы заманить в тёмную комнату, разорвать на мне платье, толкнуть на вышитые шёлком подушки. Я сумела вырваться и сбежать, но…

— Развратница! Держите её!

Старик, распалённый похотью и злобой, решил отомстить.

Я нырнула в переулок с отчаянной надеждой добраться до реки. Кинусь в воду, и пусть бурлящий поток унесёт меня прочь. Всё лучше, чем побиение камнями.

— Не уйдёшь! — Навстречу кинулся соседский сын — длинный, нескладный, старше меня лет на пять, — и в руках его была сучковатая палка. Я отпрянула, заметалась. Отовсюду приближалась погоня. Люди, с которыми я ещё утром приветливо здоровалась, смотрели на меня, как на бешеную собаку.

— Бей её! — вопила моя тётка в толпе. — Неблагодарная тварь! Мерзавка! Гореть тебе в аду вечно!

Проклиная меня на чём свет стоит, она нагнулась, подобрала с земли увесистый камень. А я увернулась от чьих-то скрюченных пальцев и, не разбирая дороги, понеслась прочь. Свернула направо… и оказалась в тупике.

Только одна надежда… На чудо.

Я припала к каменному забору. Дрожащей рукой выудила из-за пазухи белую ящерку. Как хорошо, что я сберегла её и носила с собой! Синие глазки заблестели, словно от слёз. Хоть бы получилось, хоть бы сработало…

— Вот она! Бейте её, убивайте! — раздался совсем рядом торжествующий голос эфенди. На меня надвигались люди с искаженными злобой и отвращением лицами. И я судорожно зашептала, прося ящерку открыть портал…

А вслед за этим в меня полетели камни. От страшной боли перед глазами всё вспыхнуло и пропало.

Наступила кромешная тьма.

***

Я медленно приходила в себя. Боли не было, но всё тело как будто туго спеленали. А в ушах зазвучал знакомый голос:

«Ты молодец, Лейли! Сделала всё, как надо».

Я ничего не ответила. Да и не смогла бы — онемевшие губы не повиновались мне.

«Это действие сонного зелья. Оно скоро пройдёт, потому что твоё появление разрушило злые чары, — продолжала Лиллика. — Ты в моём теле. Скоро я умру и освобожу тебе место».

Я мысленно возмутилась, что не желаю никому смерти. И мне нужно моё собственное тело, а не чужое!

«К сожалению, его больше нет, — Лиллика явно услышала мои мысли. — Твои односельчане забили тебя камнями и палками насмерть, Лейли. Всё это предсказал мой отец, я же говорила, какой у него был дар?»

Вот как. Значит, моя душа еле-еле успела выскользнуть в портал! В другое время я бы кричала и плакала. Призывала бы небеса наказать злодея-эфенди и всех остальных. Но сейчас мне было всё равно. Я только хотела знать, что с ящеркой — моей спасительницей.

«У нас мало времени, — заторопилась Лиллика. — Послушай, я умираю не потому, что ты здесь, и не вздумай себя винить, хорошо? Меня отравили ещё год тому назад в Золотом дворце. Джеиль испугался и позвал лучших лекарей, когда мне стало плохо. Однако следов яда так и не нашли… А потом я обнаружила, что слабею день ото дня. Это была очень хитрая отрава, сделанная, скорее всего, с помощью тёмной магии. Одно хорошо — благодаря сонному зелью время для меня сильно замедлилось…»

Куда я попала?! Отрава, дворец, тёмная магия… Дикий, непонятный мир!

«Знай, Лейли, на тебе лежит очень важная миссия: разбудить мой народ. Выяснить, кто возглавлял заговор против нас. И, конечно же, не дать врагам найти шкатулку из чёрного дерева, в которой наш знаменитый предок заточил тьму, некогда принадлежавшую ему. Никто не знает, как открыть эту шкатулку, и не должен узнать. Ты сама разыщешь её… и уничтожишь!»

Голос Лиллики становился всё тише. Я замерла, предчувствуя, что он вот-вот оборвётся.

«А помогать тебе будет ящерка, с которой ты уже знакома. Её зовут Альда».

Я повторила про себя имя ящерки, радуясь, что она цела и перенеслась сюда вместе со мной.

«Ладно. Мне пора уходить, — в голосе Лиллики просочилась грусть. — И, прежде чем сделать это, я передам тебе свои воспоминания. Приготовься, Лейли».

В мою голову потоком хлынули картинки. На высокой башне со звоном отбивали время механические часы, и вверх ползла гигантская стрелка. Звучала, как песнь горного соловья, мелодия музыкальной шкатулки. Я готовила еду с помощью бытовых артефактов — держать слуг на Драконьем острове считалось недопустимым. А потом стояла на лестнице с золотыми ступеньками и видела, как навстречу спешит отец Лиллики — провидец Айзарен, высокий и рыжеволосый, с приятным лицом и ореховыми глазами.

«Он умер от неведомой болезни, — прорвался через воспоминания мрачный голос Лиллики, — и обязанности правителя — по-нашему, альгахри — стали моими. Потом я начала подозревать, что отца тоже отравили. Но не успела ничего выяснить…»

Визуал. Джеильхан, Лиллика и Альда

Джеильхан, или сокращённо Джеиль — Великий сайх Асферии (одной из трёх благословенных стран на материке Варрадена). Владеет магией воздуха. Имеет репутацию справедливого правителя и неустрашимого воина.

Лиллика — альгахри золотых драконов Гелтейрис. Решительная и целеустремлённая девушка. Владеет традиционной магией снов, огня и артефактов. Как и все драконы, понимает любой человеческий язык и свободно говорит на нём.

Альда — оживший магический артефакт и загадочная помощница Лиллики. Какие тайны скрывает эта милейшая белая ящерица с сапфировыми глазами, ещё только предстоит выяснить. Приятного чтения! Автору будет интересно узнать, что вы думаете о книге. Спасибо за ваши звёзды, библиотеки и комментарии!

Глава 2

Кто-то жалобно запищал рядом, но тут же умолк. Решив, что мне послышалось, я встала на колени, дрожа от слабости. И обнаружила, что из драконьей формы перешла в человеческую, пока лежала без сознания.

Глубоко вздохнув, я отбросила за спину длинную рыжую косу, какой не могло быть у прежней Лейли. И поднесла к лицу перепачканные ладони. Такие розовые, словно у ребёнка, мягкие и никогда не знавшие тяжёлой работы. Платье у меня тоже было изумительное — пусть немного испачканное и порванное, зато сшито из настоящего золотого шёлка. На глаза сами собой навернулись слёзы.

— С прошлым покончено. Теперь начнётся новая жизнь!

Я собралась с духом, успокоилась. Смахнула слёзы тыльной стороной кисти и, снова услышав жалобный звук, внезапно сообразила, кто это может быть. Ящерица!

— Вот ты где! И уже не каменная! — Обрадовавшись, я подхватила Альду и прижала к груди. На ощупь белое чешуйчатое тельце оказалось не очень тёплым, но зато в груди ящерки отчётливо билось крохотное сердечко. Она довольно пищала, и этот писк вдруг обрёл значение, словами зазвучал в моей голове, как прежде голос Лиллики:

«Да, я здесь. С тобой».

— Хорошая моя! — Ещё сильнее радуясь тому, что с Альдой можно поболтать, я бережно пригладила её мягкие чешуйки. Она была такой хрупкой и миниатюрной, что меня охватило чувство умиления.

Прежняя Лейли сошла бы с ума оттого, что разговаривает с ящерицей. Но я чувствовала себя так, словно умерла и родилась заново, и этот мир станет мне роднее былого. Главное — не бояться трудностей, иначе я не смогу выполнить то, о чём говорила Лиллика!

Альда перебралась ко мне на плечо. И, с трудом поднявшись на ноги, я окинула взглядом широкую улицу. Вдоль неё высились дома, сложенные из белого камня и похожие на небольшие замки с остроконечными башенками. Какие же они красивые! Думая об этом, я осторожно пошла вперёд, стараясь не споткнуться. Ведь на мне были белые кожаные туфли с каблуками, каких я никогда не носила раньше.

Моему взору предстал Релликен — главный город Драконьего острова. То там, то здесь лежали золотые ящеры, опустив увенчанные гребнями головы на мощные когтистые лапы. И туман окутывал их, как прежде меня.

Магические механизмы, некогда принесённые драконами Гелтейрис из своего — нашего — мира, тоже как будто спали. На Книжной башне, в которой хранилось множество древних рукописей, старинных томов и свитков, а также современных книг, напечатанных с помощью буквенного артефакта, не двигались стрелки часов. И символ острова — гигантский механический дракон, хорошо видный издалека — застыл, казалось, навеки. Его жёсткая металлическая чешуя сверкала в лучах солнца, выглянувшего из-за туч…

Я закусила губу, резко остановившись посреди дороги. Всё это дело рук людей с материка Варрадена. Год тому назад золотые драконы полетели на очередной праздник в честь давным-давно заключённого мирного соглашения. Именно тогда им подмешали в еду и питьё сонное зелье.

Люди нарушили договор, поступив, как вероломные мерзавцы! Так почему Джеиль называл предательницей Лиллику?!

«Смотри, — вдруг пискнула Альда, завозившись на моём плече и пронзив коготками ткань платья. — Они летят сюда!»

Какое-то внутреннее чувство подсказало мне спрятать ящерку. Я сунула её в широкий рукав и только после этого подняла глаза к небу.

Оттуда приближался человек на узорчатом летающем ковре; мне была знакома эта чёрная сгорбленная фигура. Опережая человека, рассекала воздух красная птица с розовым хохолком на голове и белым клювом, похожая на крупного жаворонка. Но быстрее всех оказался стремительный, крутящийся вихрь. И не успела я сказать или сделать что-либо, как вихрь встал передо мной, приняв облик могучего воина.

«Джеиль… Джеильхан, Великий сайх — правитель Асферского сайхията».

И волной нахлынуло воспоминание.

Я гуляла в прекрасном саду Золотого дворца, и на мне было такое же платье, как сейчас. Восхищаясь тонкими ароматами цветов, я сорвала веточку жасмина и хотела воткнуть себе в волосы, когда почувствовала дурноту. Уронив ветку, я хотела позвать на помощь, но с губ сорвалось только слабое: «Джеиль!» Ноги подкосились, и я рухнула на траву…

— Лиллика! Лилли! — Это был Джеильхан, именно его обеспокоенный голос и привёл меня в чувство. Джеиль нёс меня на руках, и я попыталась обнять его за шею. Все тревоги и опасности исчезали рядом с любимым. Я знала, что он позаботится обо мне.

— Моя прекрасная Лилли, ты пришла в себя, — с этими словами Джеильхан уложил меня на расшитые золотом и серебром подушки, погладил по щеке, по рассыпавшимся волосам, и нежно — удивительно нежно для этого сурового человека — поцеловал.

— Мой милый Джеиль, — я улыбнулась и хотела разгладить морщинку между его густых чёрных бровей, но моя слабая рука упала. Тогда я ещё не знала, что эта слабость — начало конца…

Я вынырнула из воспоминания Лиллики, когда Джеильхан резко шагнул ко мне. Глаза его пылали. Возникло желание ударить его — да как он смел с такой злостью смотреть на меня, обвинять в чём-то! Увы, Джеильхан легко перехватил моё запястье…

Миг спустя на моих руках блеснули металлические оковы, скреплённые цепочкой. Сдерживающие магию оковы, которые принадлежали не людям, а драконам! Люди просто украли их!

Глава 3

— Значит, ты хочешь, чтобы я сидела здесь взаперти, пока во всём не признаюсь? А потом, надо думать, меня публично казнят на городской площади?

Это были первые слова, которые сорвались с моих губ после того, как Джеильхан в сопровождении четверых молчаливых стражников повёл меня в Ониксовую Башню. Своё название она полностью оправдывала: совершенно чёрная, блестящая, словно её выточили из камня. И такая высокая, что пронзала острыми зубцами края облаков.

Ониксовая Башня была предназначена для высокородных или особо ценных пленников. А кто мог оказаться ценнее, чем восставшая из зачарованного сна правительница золотых драконов! И комнату для меня уже приготовили.

— Твою участь решу я, — сухо произнёс Джеильхан. Он шёл впереди, и ступенька за ступенькой мы преодолевали путь. Я надеялась, что Альда, притаившаяся у меня в рукаве, будет вести себя тихо. Один неосторожный писк — и Джеильхан заметит ящерицу. Не приведи небеса! Стоило мне представить, как он в ярости схватит Альду и повредит её хрупкое тельце, как становилось трудно дышать.

— Моя судьба в руках Великого сайха Асферии, — пробормотала я себе под нос. — О его милосердии и справедливости все наслышаны…

— Ты издеваешься надо мной, Лиллика? — Джеильхан обернулся и вмиг оказался рядом, прижав меня к колючей каменной стене. Стражники замерли, потупив глаза, пока Джеильхан рычал:

— Лгунья! Именно ты сладко улыбалась мне, а за спиной вынашивала план захвата Асферского сайхията и всей Варрадены! Именно ты, завоевав доверие, тайком подлила мне яд, который по ошибке выпил слуга и тут же умер!

В памяти вспыхнул эпизод, в котором Лиллика наливала в чашу Джеиля пенящейся амброзии — любимого напитка золотых драконов.

— Но тогда я всё ещё не верил, — голос Джеильхана был полон боли точно так же, как и злости. — Я искал любые объяснения этому, не находил и уже хотел полететь на Драконий остров…

— Что же тебя остановило? — тихо спросила я, опасаясь новой вспышки его гнева.

Джеильхан криво усмехнулся:

— Прикидываешься невинной голубкой, Лилли? Или правда не знала, что трое драконов, решив, что уже можно атаковать презренных людишек, напали на город Фьезу?

Я смотрела на него расширившимися глазами; в собранной мною мозаике под названием: «Злые люди против хороших драконов» это был лишний кусочек. Заметив моё потрясение, Джеильхан продолжал:

— Не знала, вижу по твоему лицу, но какая теперь разница! Тогда я летел, пока не увидел, как горят дома! И в панике мечутся мои подданные, которых я поклялся защищать от врагов! Спасибо Фальфали и её сёстрам — они всё прознали раньше меня и уже были в городе. Проклятых ящеров удалось остановить, ранить и бросить в тюрьму! А если б они сожгли всё?

Голос его снизился до шёпота. Отпустив меня, Джеильхан отрешённо смотрел в сторону, как будто снова переживал события того ужасного дня.

— Я понял, что разговаривать с тобой и твоим народом бессмысленно, Лиллика. А после того, что услышал от пленных драконов — тем более. Но хватит болтовни! Вперёд!

И он повёл меня за собой, крепко держа за руку. Я закричала, чувствуя, как мой страх перед Джеильханом отступает:

— Конечно! Ты даже не захотел выслушать меня! Узнать, как всё было на самом деле! Я не вынашивала никаких планов и не подмешивала яд в твою амброзию!

— Я довольно наслушался лжи, — на последних ступеньках Джеильхан буквально подхватил меня, спотыкавшуюся в своём длинном платье. — Сейчас ты скажешь всё что угодно, чтобы спастись и улететь. А потом найдёшь способ разбудить своих драконов. Тогда запылает не только Фьеза, но и все человеческие города. Нет, Лиллика! Я любил тебя сильнее всего на свете, ты была мне милее, чем память о покойных родителях, но…

Толкнув меня на застеленное простой тёмной тканью ложе, Джеильхан закончил:

— …мой долг перед Асферией превыше всего. И я не допущу гибели невинных.

— Ты уже допустил, чтобы усыпили множество невинных драконов, — чуть слышно отозвалась я. — Даже сам участвовал в этом. Повторяю, я не задумывала ничего плохого в отношении людей!

Я не смотрела на Джеильхана, но буквально кожей ощущала исходившую от него ярость. Казалось, правитель Асферского сайхията еле сдерживался, чтобы не задушить меня.

— Я говорил, что ложь сделает твоё положение только хуже! — рявкнул он так, что я сжалась. — Не испытывай моё терпение, Лиллика! Иначе, клянусь всеблагим Акхувани и духом-покровителем Вэйю, тебе придётся очень несладко!

С этими словами он развернулся и вышел. Захлопнулась дверь, и я услышала, как Джеильхан отдаёт распоряжения верным стражникам, которые, как я помнила, раньше были его личной охраной. Никого к пленнице, то есть ко мне, не пускать без разрешения Великого сайха. Кормить, поить, сторожить, «и чтобы ни один волос не упал с головы этой драконессы!»

В полном унынии я оглядела свою комнатушку. Здесь не было никакой мебели, кроме низенького деревянного столика рядом с моим ложем. На столике я увидела потемневший от времени кувшин с капельками воды на крышке и пустую чашу. Внутренности свёл голод, но я сомневалась, что меня будут сейчас кормить.

Альда завозилась в рукаве, и я передала ей мысль:

Глава 4

Во сне Фальфали

Выбравшись из густого, клубящегося тумана, я окунулась в буйство красок и запахов. Передо мной раскинулся прекрасный гранатовый сад. А невдалеке от дерева, на котором зрели тёмно-красные плоды, на золотом покрывале, окружённая парчовыми подушками, раскинулась Фальфали.

— Иди сюда, о Лиллика из рода Яри! — Она приветливо махнула мне рукой, и, поколебавшись, я шагнула вперёд. Скинула туфли, чтобы не запачкать покрывало, и устроилась рядом с Красной пайрикой.

Между нами стоял медный поднос с раскрытыми и поделёнными на кусочки гранатами. Заметив капли сока на металле, я невольно сглотнула слюну.

— Бери, ешь! Где ты ещё такие вкусные гранаты найдёшь, как не в моём саду! — звонко рассмеялась Фальфали, перехватив мой взгляд. Она грациозно потянулась и села, подтянув босые ноги ближе. — Разве это не чудесно, когда владеешь магией земли и можешь вырастить всё, что хочешь, сама!

Я кивнула, смущённо улыбнулась и, звякнув оковами, взяла кусочек граната. Осторожно начала собирать с него зёрнышки и класть в рот, стараясь не потревожить Альду, клубочком свернувшуюся под прикрытием моего рукава.

— Итак, — Фальфали откусила от красного плода, и сок брызнул ей на подбородок, — я позвала тебя сюда, Лиллика, чтобы поговорить откровенно, по душам.

Алый цветок в её волосах так и притягивал к себе взгляд. Я вспомнила, что это нусхи — волшебный артефакт, с помощью которого пайрики получали силы от своих источников. Те тоже выглядели как гигантские цветки.

— Мне всегда казалась странной эта история с заговором драконов, — продолжала Фальфали, утирая рот и подбородок шёлковым платочком. — Но ты же знаешь мою сестру Нерджису, она была непреклонна…

Нерджиса. Жёлтая пайрика, владевшая магией воздуха. Я моргнула, и передо мной возникло видение крепко сложенной молодой женщины со смугловатой кожей, пшеничными волосами и глазами цвета фиников. Одевалась Нерджиса в белое с золотым, и волосы её украшал жёлтый нусхи.

— Значит, это всё была затея Нерджисы — обвинить нас в попытке захвата Варрадены? — слабым голосом спросила я, отложив недоеденный гранат в сторону.

Фальфали кивнула, и на её хорошенькое личико набежала тень.

— Да, и Кейба поддержала её. Как всегда, — со вздохом прибавила моя собеседница.

Кейба была Синей пайрикой из соседнего Азаракского сайхията. Спокойная, чуточку рассеянная, она выглядела очень необычно со своими короткими синими волосами и глазами цвета голубики, росшей на севере Драконьего острова. Кейбе подчинялась водная стихия.

— Мои сёстры всегда ненавидели вас, Гелтейрис, хоть и не показывали этого. Зато сейчас, когда негодяйки где-то скрываются, а их нусхи у меня, — продолжала Фальфали, высыпав горсть гранатовых зёрен на маленькую ладошку, — можно всё исправить.

Я чуть не подскочила и готова была схватить её за руки, но писк Альды заставил меня опомниться:

«Будь осторожна! Даже если у Красной пайрики нет дурных намерений, это ещё не значит, что ей можно доверять!»

Впервые ящерка произнесла такую длинную фразу! Я сразу успокоилась.

— Как это «скрываются»? Что случилось с Нерджисой и Кейбой?

Фальфали подняла ко мне вновь омрачившееся лицо:

— После того, как я вслух усомнилась в твоей виновности, Лиллика, мои сёстры решили, что я слишком мягкотелая, чтобы оставаться пайрикой. Я их любила и уважала, а они… Они, — каждое слово давалось Фальфали с трудом, — хотели уничтожить мой нусхи.

Я сглотнула. Уничтожить артефакт означало полностью лишить пайрику волшебной сущности. А если ей было очень много лет, то и жизни. Ведь она становилась простой смертной! Как я помнила, в этом мире люди, не обладавшие магией, жили не больше восьмидесяти лет.

— Мне удалось перехитрить их. Я обманом забрала нусхи у Нерджисы, а потом у Кейбы. Чтобы они не могли использовать во вред силу источников, — моя милая собеседница поникла, не отрывая глаз от зёрнышек в своей руке. — Но было поздно. Сёстры успели одурачить людей, и те опоили вас, драконов, прямо на пиру сонным зельем. Я уже ничего не могла поделать. Только позаботилась о том, чтобы тебя и твоих подданных, Лиллика, не убили во сне. В Золотом дворце были люди, — с отвращением прибавила Фальфали, — которым очень хотелось это сделать!

Так вот почему драконы мирно проспали год. Меня охватил тёплый прилив благодарности к Красной пайрике. А она принялась доедать гранат и закончила с набитым ртом:

— Теперь, когда ты проснулась, Лиллика… мы сможем разбудить остальных… и вы докажете свою невиновность, — Фальфали снова вытерла губы платочком. — Осталось придумать, как избавить тебя от оков, сдерживающих магию.

Всё-таки я не выдержала и взяла её за руку, за тоненькие пальчики, липкие от гранатового сока.

— А тот антимагический порошок? У тебя больше нет фиалов с ним? Кстати, — любопытство не давало мне покоя, — как тебе удалось его достать?

Фальфали удручённо покачала головой:

— Это был единственный фиал. Я получила его в знак дружбы от одного дракона ещё до твоего рождения. Мне ведь семьдесят лет, — напомнила она, — хоть и не сто, как Нерджисе или Кейбе, но тоже немало.

Глава 5

Джеильхан

— Приветствуем тебя, о Великий сайх! Да продлит всеблагой Акхувани твои дни! Да пребудет с тобой милость его, Справедливый владыка!

Придворные маги один за другим подходили к трону Джеильхана. Кланялись, целовали ему руки и, пятясь, занимали свои места на покрытых узорчатыми покрывалами сиденьях. Ритуал, к которому Джеильхан привык с пятнадцати лет, протекал как обычно. Пока Актари, глава Совета — длинный, тощий, как палка — не вышел вперёд.

— Великий сайх, дозволяешь ли ты своему верному рабу говорить? — откашлявшись, согнувшись в низком поклоне, спросил Актари.

По опыту Джеильхан знал, что чем слаще звучит голос мага, тем больше яда таится в его впалой груди.

— Дозволяю, — таков был короткий и сухой ответ.

Выпрямившись, Актари поправил паучьими пальцами свои длинные тёмные одежды и продолжал:

— Славный и мудрый Джеильхан, дошло до нас, что ты держишь в Ониксовой Башне пленницу. Да не простую, а золотую…

В тронной зале воцарилась тишина. Похоже, ещё не все маги — а их было тридцать, как дней в каждом месяце, — знали, что произошло на зловещем Драконьем острове.

— И мы, твои преданные слуги, — Актари потупился, — обеспокоены. Ты всегда был справедлив, Великий сайх. Пёкся о благе своего народа так же, как и твой отец, пребывающий ныне в благословенном раю…

Значительная пауза.

— Что будет с Асферией, если драконесса вырвется из оков? Не утонет ли в пламени священная столица Ясмин, как чуть не сгинула солнечная Фьеза несколько лет тому назад? Не лучше ли драконессе вновь уснуть… чтобы никогда больше не проснуться…

При последних словах Актари по рядам магов пробежали взволнованные шепотки.

— Лиллика никуда из Башни не денется, — отрезал Джеильхан. — И она — моя. Её жизнью и смертью распоряжаюсь только я. Здесь нечего обсуждать.

— Великий сайх…

— Молчать! — Глаза Джеильхана полыхнули таким же гневом, как и тот, что поднялся в его душе. Он думал, будто ненавидит и презирает Лиллику; говорил себе денно и нощно о её хитрости и коварстве. Но стоило главе Совета намекнуть на возможную казнь Лиллики…

— Да убережёт нас всех от ошибок Отец Истины! — попятившись, воскликнул маг. — Поистине, я не хотел дерзить тебе, славный и мудрый Джеильхан!

— Сам же твердишь, что вы — мои преданные слуги, — Джеильхан обвёл тронную залу суровым взглядом, и несколько магов съёжились на сиденьях. — Пристало ли вам давать указания своему господину?

— Нет, но…

— Довольно, — это прозвучало так, что Актари вновь поклонился и, не проронив больше ни звука, занял своё место. Как только воцарилась окончательная тишина, Джеильхан произнёс громко и внушительно:

— Впредь никто не заговорит со мной о золотой пленнице. А теперь вернёмся к тому, ради чего собрали Совет. Держится ли магия источников? Подпитывает ли вашу силу, как прежде? Отвечайте! Если нужно будет принять жёсткое решение, я готов лично убедить Фальфали в этом.

С магией самого Джеильхана пока всё было хорошо. Подобно остальным сайхам и членам их семей, он получил при рождении особое благословение духа-покровителя, а значит, и дар. В отличие от магов, которые понемногу черпали из каждого источника, Джеильхан мог применять только магию воздуха, но уж ею-то владел в совершенстве.

— Магия источников работает и подпитывает нашу силу, как положено. Однако есть опасения, что рано или поздно большая часть её иссякнет, — хмуро отозвался Актари. Глубокие морщины пересекли его лоб, кустистые чёрные брови сдвинулись на широкой переносице. — Ведь ритуал освящения проводится раз в год, Великий сайх. А если некому это сделать…

Джеильхан всё прекрасно понимал. Напав на младшую сестру и тем нарушив священные законы, Нерджиса заслуживала сурового наказания — смерти. А затем должна была родиться в яйце, похожем на птичье, новая хранительница. За год она бы выросла достаточно, чтобы провести ритуал освящения источника. Всё то же самое касалось и Кейбы. Но Фальфали, несмотря на предательство сестёр, и слышать не хотела о том, чтобы уничтожить жёлтый и синий нусхи. Она твердила: «Я найду другой выход. Я что-нибудь придумаю, Справедливый владыка!»

А между тем всё благополучие Варрадены держалось на источниках магии. Без них материк давно превратился бы в опалённую солнцем гигантскую пустыню. И сколько ни молись божьим детям Вэйю и Анаихите — его сестре, водному духу, — они не могли напрямую вмешаться в людские дела и заменить пайрик.

— Я поговорю с Фальфали, — решил Джеильхан. И тут же за спиной раздался тихий, вкрадчивый голос:

— Она не согласится, Великий сайх.

Это был Кьеркед. Обойдя трон, вайзир склонился ещё ниже, шелестя вечно чёрной, будто траурной одеждой, и поцеловал руку Джеильхана сухими морщинистыми губами.

— Речь пойдёт не о том, чтобы уничтожить нусхи её сестёр, — поколебавшись, ответил Джеильхан. Он ценил службу Кьеркеда и его советы, был с детства привязан к старому вайзиру. Но где-то в глубине души доверял ему не полностью. «Беспечный и мёртвый — одно и то же, — всплыли в памяти слова отца. — Настоящий правитель склонен доверять лишь самому себе».

Глава 6

Из окошка под потолком лился тёплый солнечный свет. Я сидела перед зеркалом, которое мне принесли с разрешения Джеильхана, и расчёсывала волосы простым деревянным гребнем. Недавно молчаливая служанка в чёрном, которую тоже прислал Великий сайх Асферии, помыла мне голову. Так что ухаживать за чистыми, блестящими и совершенно великолепными волосами было одно удовольствие! Заплетая косу и держа наготове светлую ленту, я вспоминала и обдумывала ночную беседу с Фаль.

Красная пайрика снова позвала меня в сон, и у неё на то имелись серьёзные причины.

— Я хочу найти способ провести ритуал освящения всех трёх источников, — взволнованно сообщила она, сжимая и разжимая пальцы. На сей раз мы сидели на ложе, застланном розовым шёлком; комнатка Фаль очень напоминала кукольную, потому что и на стенах были светлые тканевые обои в цветочек, и на полу шёлковый ковёр, по которому чья-то прихотливая рука разбросала свежие алые розы.

— Чтобы не пришлось убивать Нерджису и Кейбу? — спросила я, уже знавшая о том, как работают источники магии.

Фаль кивнула. В её глазах сверкали, как бриллианты, слёзы.

— Я всё ещё люблю их. Да, Нерджиса всегда была жестока к моим чувствам, а Кейба — просто равнодушна. Но… Пусть они живут! Где-то далеко от меня, но живут! — выпалила Фаль и расплакалась. Я обняла её и вдруг мысленно поймала видение того, как маленькая девочка с розовыми волосами смеётся и бежит навстречу старшим сёстрам, протягивая ручонки.

— Как я могу помочь тебе, Фальфали?

— Может, в ваших драконьих сокровищницах что-то найдётся? Среди артефактов? — неуверенно предположила Красная пайрика, высвобождаясь из моих объятий. — Как считаешь?

Я задумалась. Списки артефактов составляли те, кто сейчас спал беспробудным сном. Но если обойти сокровищницы, заглянув на каждую полочку, то, вероятно, что-нибудь да найдётся. Так я и сказала Фаль.

— Обязательно найдётся! — Заплаканные глаза её светились надеждой. — Вы, драконы, такие умные и талантливые! Знаешь, я храню у себя, в Ахмерии, механические часы, которые можно надеть на руку, и буквенный артефакт — белую пластину с разноцветными камешками, и компас-поисковик… Да, с прошлого года драконьи изобретения под запретом, у всех родовитых семей Варрадены их изъяли, но… Я, как пайрика, на особом положении!

Фаль торжествующе улыбнулась, вытирая глаза.

— А кроме того, наш ахмерский Верховный жрец Лютсин не такой злой, как ваш Зефри, с которым ты ещё не сталкивалась! Если даже у людей найдут что-то драконье, то наказывать не станут, просто заберут.

Я вздохнула, воскрешая в памяти воспоминания Лиллики.

— Это всё изобретения нашего предка — не золотого, а белого дракона — и его семьи…

— Того самого, что заточил свою тьму в шкатулку? — прошептала Фаль, округляя глаза. Вот теперь настал мой черёд изумиться:

— Откуда ты знаешь?!

Альда, незаметно сидевшая на правой руке, чуть уколола меня коготками. Мол, не сболтни лишнего.

— Я же говорила, как вы, драконы, мне интересны, — покачала головой Фальфали и поправила нусхи в волосах. Хотя он и без этого держался, как приклеенный. — И о шкатулке я знаю давно, Лилли. Там сидит страшное зло, которое ни в коем случае нельзя выпускать, иначе оно погубит весь мир.

Я молчала, и вправду опасаясь сказать что-то лишнее.

— Давай сделаем так, — Фаль сжала мои пальцы, — я помогу тебе разыскать и уничтожить шкатулку, а ты найдёшь артефакт, который позволит мне провести ритуал освящения Жёлтого и Синего источников. Договорились?

Она заглянула мне в лицо и слабо улыбнулась.

— Пусть будет так, — поразмыслив, согласилась я. — Только вот что, Фальфали. Ты же никому не говорила о шкатулке?

— Конечно, нет, — надула губы моя собеседница. — Неужели я похожа на дурочку?

Я невольно рассмеялась от облегчения.

— Конечно, нет. Ты похожа на цветок или на прелестную куклу, но уж точно не на дурочку, — и, слыша это, Фаль заулыбалась шире, блестя жемчужными зубками.

— Значит, дело решено! Только придумаем, как вызволить тебя, и тут же отправимся на Драконий остров!

Но сказать — одно, а сделать — совсем другое. Поэтому я всё ещё сидела в Ониксовой Башне, поглядывая в зеркало, а не летела, расправив крылья, домой.

Если б только разыскать во сне и шкатулку, и нужный артефакт! А затем наяву уничтожить первую и вручить Фальфали второй. Но нет, сейчас это было невозможно.

Завязывая косу пышным бантом, я вспомнила, как пыталась пронести в сон кожуру от граната, пустой фиал и письмо Фаль, чтобы стражники не нашли их у меня под ложем. Конечно, ничего не вышло! Тогда я выбросила всё это в окошко, от души надеясь, что на рассвете никому не придёт в голову гулять под Ониксовой Башней.

«Научишься управлять магией снов не хуже Лиллики. Как оковы снимешь», — обнадёживала меня Альда.

Ящерке здесь жилось совсем неплохо. Тем более что она без труда скрывалась от стражников. С её размерами Альда могла пролезть в любую щель и поохотиться на мух, пауков и даже мышей. Но всякий раз я просила свою маленькую помощницу не убегать далеко, чтобы сильно не волноваться о ней.

Глава 7

Я кричала, захлёбываясь слезами, и на несколько мгновений весь мир превратился в бездну, готовую меня поглотить. А голос Зефри, громко, на грани с криком читавшего молитву, пробуждал в душе животный ужас. Да что со мной?! Где Джеильхан?!

В памяти Лиллики именно он был тем, кто всегда придёт на помощь, спасёт и убережёт любимую женщину. Беда заключалась лишь в том, что, кажется, Джеильхан больше не любил Лиллику. А значит, и меня…

Или я всё-таки ошибалась?

— Ты что творишь, рыжебородый?! — Крутящийся вихрь влетел в комнатушку. Отбросил растерянного Зефри в сторону. А затем обернулся человеком.

Прежде чем разъярённый Джеильхан успел бы выхватить саблю, я кинулась навстречу и упала в его объятия. Меня трясло от пережитого. Ведь только что я во всех подробностях видела, как умираю в своей прошлой жизни…

— Укрой меня, — шептала я, — укрой, не отдавай им, не позволяй, — и ещё что-то неразборчивое. Слёзы лились потоком, и не было им конца и края. Я намертво вцепилась в Джеильхана, ища у него утешения. Доверчиво прильнув к нему, как делала прежде…

И правитель Асферии смягчился. Не так часто ему доводилось видеть свою прекрасную драконессу плачущей, напуганной… слабой! Джеильхан привлёк меня к себе, пряча от жестокой реальности в кольце могучих рук. Голос его, полный тревоги и искренней заботы, зазвучал иначе, чем прежде:

— Лилли, успокойся… Моя Лилли… Я рядом…

Но чуда не случилось. Всего лишь несколько ударов наших сердец, слившихся в одно целое… и Джеильхан оттолкнул меня. Я буквально кожей ощутила, как он зол. На Зефри, который неуклюже поднялся с пола. На меня, потому что я бросилась обниматься. А сильнее всего, вероятно, на себя! Потому что забылся, выдал свои истинные чувства ко мне.

Я тоже опомнилась, смахнула слёзы с щёк и постаралась выровнять дыхание. Альгахри золотых драконов Гелтейрис не должна была рыдать, как девчонка. И тем более на груди у человека, который поверил чужим обвинениям, назвав её предательницей. В то время как предателем оказался он сам!

Джеильхан зарычал на Зефри:

— Как ты посмел явиться сюда?! Как тебя впустили? Я велел никого не пускать без моего разрешения! — прикрикнул он уже на стражников.

— Господин, мы… — пролепетал один из них, но Великий сайх не дал ему закончить:

— Я не желаю слушать ваши оправдания! Для вас всех счастье, что Лиллика — ценная пленница — не пострадала! Иначе я не посчитался бы ни с чем. Даже с твоим положением святого жреца, Зефри, — Джеильхан скрипнул зубами. — И клянусь духом-покровителем Вэйю, отрубил бы тебе сначала бороду, а потом и голову с плеч долой!

Я успокоилась достаточно, чтобы отдать Зефри должное. Смелый человек! Он стоял, выпрямившись и гордо подняв голову, не обращая внимания на то, что глаза Джеильхана метали молнии. Что-то подсказывало мне, что Зефри поступил бы благоразумнее, преклонив колени. Но он и не подумал сделать этого. Вероятно, именно такие люди становились мучениками за свою веру.

— Кто-то должен говорить тебе правду, Великий сайх! — воскликнул жрец. — А правда — она знаешь в чём? В том, что драконесса до сих пор в твоём сердце! Ты под её влиянием! Потому она и здесь, а не на плахе! И кому, как не служителю всеблагого Акхувани, спасти твою бессмертную душу…

— Поговори мне ещё, — пальцы Джеильхана сомкнулись на рукояти сабли, и я испугалась. Конечно, Зефри не вызывал у меня никаких добрых чувств, но это не значило, что я буду спокойно стоять и смотреть, как ему рубят голову!

— Драконы — дети Арглуна, и огонь их нечестивый, клянусь пророчицей Руазой Добродетельной! — не унимался Зефри. — Знаешь ли ты, — он посмотрел на меня недобрым, сверкающим взором, и я дрогнула, но не отступила, — о чём говорит Священное Откровение? О грядущем появлении Эшмайи — демона, которого пришлёт Арглун, чтобы погрузить мир во тьму! Облик его безобразен, и облик слуг его безобразен! Знай, что похожи они на дра…

Сабля стремительно вылетела из ножен. Не успела я схватить Джеильхана за руку, как острый клинок описал полукруг и опустился. Зефри охнул, попятившись и глядя на рыжие пряди, рассыпавшиеся по полу.

— Сначала борода, — холодно обронил Джеильхан и с лязгом вогнал саблю в ножны. — А в следующий раз, Зефри, это будет твоя голова. Радуйся, что я — не мой отец! Как ты помнишь, при нём любой, кто осмеливался судить Великого сайха и спорить с ним, лишался прежде всего языка.

Зефри угрюмо молчал. Как и стражники, которые наверняка мечтали очутиться где-нибудь в другом месте.

Джеильхан взял меня за руку, но не так заботливо и нежно, как это сделал бы возлюбленный. О нет, сейчас рядом со мной стоял Великий сайх! Господин и повелитель, обладавший правом делать со своей пленницей всё, что ему заблагорассудится.

— Пойдём, — сухо произнёс Джеильхан. — Моё решение оставить тебя в Ониксовой Башне было необдуманным, Лиллика.

Что?! Я подумала о ящерке, которая вернётся и не найдёт меня, и, охваченная паникой, хотела вырваться из хватки Джеильхана. Но проще было бы бороться с медведем! Тогда я про себя позвала Альду, надеясь, что она услышит. Отклика не последовало.

— Разреши и мне уйти, Великий сайх, — сдержанно попросил Зефри, собирая с пола остатки своей бороды. Выглядело это комично, и в других обстоятельствах я бы посмеялась над злым жрецом. Но сейчас мне скорее хотелось плакать над своим усложнившимся положением.

Глава 8

— Золотая пленница в Золотом дворце. Как скучно. Ни капли фантазии.

Комнатка, в которую меня поселили вместо Ониксовой Башни, примыкала к покоям Великого сайха. Здесь не было задрапированных шелками стен, великолепных ковров или ещё какой-то роскоши, и этого следовало ожидать. Я ведь пленница!

Сказать по правде, мне и не нужна была никакая роскошь. Главное, что не оправдались мои худшие опасения насчёт Джеильхана. А кроме того, сюда уж точно не проникнут враги. Согласно договору, заключённому с альгахри Айзареном много лет тому назад, тогдашний Великий сайх Кемильхан получил могущественный артефакт защиты. И с тех пор чувствовал себя в полной безопасности в собственных покоях.

На мою каморку магия древнего артефакта, замурованного в стене, тоже распространялась. Странно, почему Джеильхан раньше не запер меня здесь, а потащил в Башню.

— Да что тут странного, — как можно громче произнесла я, разглядывая блестящие полоски оков. — Великий сайх Джеильхан такой трус, что боится своих чувств, как огня! Боится, что потеряет контроль, когда я рядом. И больше не сумеет притворяться, что люто ненавидит меня.

Дверь моей каморки не сразу, но чуть погодя распахнулась. Джеильхан, только что завершивший молитву Акхувани — её произносят над алтарём, зажжённой свечой или масляной лампой, над любым источником огня, — шагнул вперёд. От него исходила угроза, но в ответ я не сжалась, а вызывающе вскинула подбородок.

— А чего ещё боится этот жалкий трус? — На поясе Джеильхана не было сабли, но я не сомневалась — разозлившись, он легко убьёт меня голыми руками. Вот этими красивыми, как у статуй древних богов, руками, чьи прикосновения моё тело не могло забыть!

— Боится допустить мысль, что драконы никого захватывать не собирались, и его — такого умного и могущественного! — обвели вокруг пальца заговорщики. И вовсе не я подсыпала яд в амброзию. И злодеев нужно было искать рядом — совсем рядом, а не на Драконьем острове!

Всё это я выкрикнула Джеильхану в лицо, злясь не меньше его. Он таскал меня туда и сюда, как игрушку! Из-за него я теперь не знала, как сбежать из треклятых защищённых стен, и что случилось с Альдой!

Джеильхан молча выслушал меня. И легко подхватил, как пушинку, с ложа.

— Пусти! — Я забилась в его руках, жалея, что оковы нельзя сжечь огнём драконьей ярости. Ничего во мне не осталось от кроткой Лейли, ни капли смирения и покорности. И в пылающих глазах Джеильхана я читала, что такое бунтарство ему… нравится?!

— Я мог бы разговорить тебя, — лицо Джеиля было очень близко к моему, а его губы почти касались моих. В Асферии и по всей Варрадене чистили зубы сивиками — щётками, сделанными из веточек одноимённого дерева, — и полоскали водой с настоем из трав. И сейчас горьковатый аромат этих трав щекотал мне ноздри, отвлекая от страшных слов:

— Я мог бы отдать тебя палачам, моя прекрасная Лилли. Поверь мне, огонь, раскалённое железо и крючья способны вырвать любое признание.

Я смотрела в его чёрные, как ночное небо, глаза, больше не пытаясь освободиться. Замерла, не шевелясь, словно кролик, зачарованный удавом. Неужели Джеильхан отдал бы такой жестокий приказ, не останься у него никаких чувств ко мне? Пусть я и правда оказалась бы предательницей нашей любви, злодейкой, жаждавшей поработить людей… но пытки?!

— А кроме того, у меня есть Кьеркед, — Джеильхан сузил глаза, продолжая жечь меня своим гневом. — Раз он приготовил такое мощное сонное зелье, то и язык тебе развязать сумел бы…

До этого я слушала, не перебивая, но сейчас встрепенулась:

— Кьеркед? Так это из-за него мой народ спит зачарованным сном?!

Всё верно, среди придворных магов Асферии, Ахмерии и Азаракии — трёх государств Варрадены — не было зельеваров. Да и мы, золотые драконы Гелтейрис, не обладали таким даром. Значит, оставался Кьеркед.

В прошлом я знала, что он варит зелья, готовит порошки и снадобья, подобно лекарям. Но и только. О тёмной магии я, конечно, даже не подозревала.

— Да, из-за него, — Джеильхан толкнул меня обратно на ложе. — Он не простой смертный. Прежде я не говорил об этом, но Кьеркед и родился-то в другой земле. К нам его, совсем юного, привёл портал между мирами. Кьеркед начал службу во дворце, когда ему не исполнилось и тринадцати. Ум и хитрость — вот что сделало его вайзиром! В Асферии это ценится выше, чем благородное происхождение.

Я потёрла занывший лоб. Сколько всего!.. Получается, что Кьеркед, как и я, пришелец, но, скорее всего, не с Земли, а из такого же магического мира, как этот. В груди немедленно зародилось подозрение:

— А что, если это он пытался отравить…

— Исключено, — отрезал Джеильхан. — Кьеркед давал клятву верности сначала моему отцу, а затем и мне. Это древнейшая клятва, которую приносит каждый вайзир, вступая в должность. Нарушив слово, человек умрёт страшной смертью. В истории Асферского сайхията было два таких случая.

Я поникла, но тут же вновь упрямо подняла голову:

— Это не исключает того, что умениями Кьеркеда мог кто-то воспользоваться. Украсть его зелье, например.

— Так и было, — холодно отозвался Джеильхан. — Мы разоблачили его слугу и помощника Гияса, который не только занимался слежкой, но и украл пару экспериментальных зелий своего господина. И знаешь, кто нанял Гияса, посулив ему в награду много золота и артефактов?

Глава 9

— Так как тебя зовут? Может быть, Ясмина — в честь столицы Асферии? Или Марджана? — Я называла одно за другим имена, всплывавшие в памяти, но служанка в чёрном отрицательно качала головой. Как и большинство женщин Варрадены, она носила длинное платье до лодыжек, а под него надевала шаровары. На ногах у неё были тёмные туфли с узкими загнутыми носами. Мне тоже принесли такие — взамен старых, на каблуке, — а заодно простую одежду из меткаля — бумажной ткани. Как у бедняков или той же прислуги.

— Не велено говорить имя, — наконец разомкнула губы моя собеседница. Помедлила и неохотно добавила: — И боюсь я вас, госпожа.

Я задумчиво посмотрела на неё. Служанке было не больше тридцати пяти, но под жарким солнцем Асферии её лицо уже покрылось морщинками. К счастью, драконы жили целых пятьсот лет, а значит, мне очень далеко не то что до старости, а даже и до зрелости. Один из немногих фактов, обрадовавших меня в этом мире.

Впрочем, решила я, возвращаясь к суровой реальности, шансов дожить хотя бы до сотни было немного. В этом-то дворце, кишевшем интриганами, заговорщиками и прочими гадюками.

— Чего же ты боишься?

— А мало ли, вырветесь, — вздохнула служанка, — и огнём сразу… И говорят, что вам, драконам, нельзя свои имена открывать. Зачаруете.

Я фыркнула и не стала отвечать, а вместо этого бросила угрюмый взгляд на низкий деревянный столик. Там стоял медный поднос, а на нём высился пяток апельсинов с гладкой, блестящей золотистой кожурой снаружи и красными дольками внутри. В другое время у меня бы слюнки потекли, но сейчас я думала о другом. Альда так и не появилась, и в голову лезли самые мрачные мысли. А если кто-то поймал ящерку? К примеру, вайзир Кьеркед, мастер всевозможных зелий. Он захочет поставить на бедняжке Альде эксперимент и напоить её какой-нибудь гадостью… возьмёт и посадит в клетку…

— Госпожа, — прервал мои невесёлые думы голос служанки, — я почищу вам апельсин?

Я покачала головой, не в силах выговорить ни слова. Захотелось прогнать служанку с её дурацкими апельсинами — «уж не Джеильхан ли прислал их?», — поэтому я молча и выразительно указала ей на дверь.

Обиженно поджав губы, женщина удалилась, прихватив с собой нож, однако апельсины оставила. Вот и прекрасно, зло подумала я. Будет чем кинуть в голову Джеильхану, когда он опять придёт и уставится на меня, как на исчадие ада!

«И что Лиллика в нём нашла? Он же… как упрямый осёл! Твердит и твердит своё! И сам не знает, что со мной делать!»

Дверь тихонько скрипнула. Я развернулась с апельсином в руке, готовая запустить его в прекрасный смуглый лоб. Да только в комнату вошёл совсем не Джеильхан, а Фальфали! И… с белой ящерицей на руках?!

— Ты здесь! — обрадовалась я. — И Альду нашла!

Уронив апельсин, я кинулась к ним обеим, схватила радостно запищавшую ящерку, порывисто обняла Фаль. И лишь после того, как мы, закрыв дверь, со смехом и улыбками устроились на моём ложе, я поняла, что случилось.

«Никто не должен был знать про Альду!»

Я мигом помрачнела. Мало того, что Фальфали нашла ящерку, так ещё и несла на руках через весь дворец, где её мог увидеть каждый, начиная от Великого сайха до последнего слуги!

«Нет-нет, — пробился через мои мысли писк Альды, — я была у неё на груди. Пайрика вынула меня только перед твоей дверью!»

«Да где ты вообще была?!»

«Потом расскажу», — загадочно отозвалась ящерка и нырнула в мой рукав.

Усилием воли я отвлеклась от неё и повернулась к Фаль. Та подобрала апельсин и успела наполовину очистить его сверкнувшим в тонких пальцах лезвием. Поймав мой взгляд, Красная пайрика заулыбалась. Такая же хорошенькая и свежая, как раньше, она лучилась светом и весельем.

— Не бойся, я никому не выдам твой секрет, — заговорщицки шепнула Фальфали. — А вовремя я прилетела, да? Сегодня ночью… ну, ты поняла. Побеседуем.

Я показала на дверь, на стену и приблизила губы к перламутровому ушку Фаль:

— Драконий артефакт. Как быть с ним? Он ведь не только защищает меня, но и уйти не позволит. И Джеильхана предупредит, как только я попытаюсь это сделать.

— Ничего страшного, — Красная пайрика сунула в рот дольку апельсина, разжевала и проглотила, а потом расплылась в блаженной улыбке. — Как вкусно. Похоже, это знаменитые апельсины с юга Азаракии…

— У тебя есть план?

— Конечно, — Фаль серьёзно посмотрела на меня огромными глазами цвета вишни. Вблизи её личико казалось ещё более кукольным. — У меня, Лилли, всегда есть план.

***

План Фальфали оказался очень простым.

— Я думала, не подговорить ли дэвов атаковать дворец, — как ни в чём не бывало сказала Красная пайрика, когда магия привела меня в её сон, — но решила, что это уж чересчур. И в суматохе ты могла бы пострадать, Лилли.

Мы сидели за столом, уставленным изысканной едой. И я только потянулась к сосуду с золотой амброзией, в которой вспыхивали и гасли искры, когда моя рука замерла на полпути.

— Дэвов?!

Эти могучие, как дубы, великаны жили в островном государстве Дэвиет и умели строить очень крепкие корабли из красновато-коричневого алькендара. Чаще всего дэвы выходили в море, скрыв корабли магией. Были известны необыкновенной силой и жестокостью. Считалось, что договориться с ними о перемирии невозможно.

Глава 10

Джеильхан

Комната, в которой советник Кьеркед готовил зелья, насквозь пропахла неизвестными травами, какими-то чёрными и цветными порошками. Всякий раз, когда Джеильхан появлялся здесь — а бывало это нечасто, — ему казалось, что за этими запахами кроется куда более отвратительная вонь. Мертвецкая.

Может, ему бы и стало не по себе, но Великий сайх не боялся никого и ничего в своей жизни. Кроме нежных чувств к Лиллике. Правда, мысли об этом он старательно прятал. Особенно сейчас, когда речь шла о важном деле, и отвлекаться было нельзя.

— Так значит, ты не сумеешь помочь Красному источнику? Со всем твоим искусством, Кьеркед? — мрачно спросил Джеильхан, наверное, уже в который раз за эту ночь.

И вайзир, семенивший к котелку в очаге, откуда шёл удушливый дым, ответил так же, как и прежде:

— Прости меня, Великий сайх. Моя магия родом из другого мира, и здесь она бессильна. Без хранительницы Фальфали мы все бессильны.

Джеильхан витиевато и зло выругался, поминая драконов, дэвов и Арглуна с его детьми — вишпайя, коими постоянно стращали простых людей Зефри и его ученики. От этих тоже было немного толку, хотя молитвы и горевшие по всей Варрадене огненные алтари, возможно, как-то и отсрочили исчезновение магии Красного источника.

— Где мы найдём хранительницу, когда она улетела невесть куда?!

Джеильхан не понимал, что творится. Недавно он говорил с Фальфали, та ободрила его своим звонким голоском и уверила, что знает способ сохранить магию всех трёх источников. Но когда в полночь Джеильхан, выслушав перепуганных магов Совета, отправил слуг за Фальфали, её покои оказались пусты.

— Сбежала! — скрипнул зубами Великий сайх. — Почуяла неладное и сбежала!

Придворные маги, лишившиеся части своей силы, были в панике. Те из них, что помоложе, чуть не рыдали, а старики сидели молча, словно оглушённые ударом. Кому-то стало плохо, и его отвели к лекарю.

— Что теперь будет? Что с нами будет, о славный и мудрый Джеильхан? — стонал Актари, раскачиваясь из стороны в сторону, будто плакальщица на похоронах. Его тёмные одежды были в беспорядке, и в отчаянии глава Совета, казалось, готов вцепиться себе в волосы.

— Ждать моих распоряжений, — резко ответил Джеильхан, не терявший присутствия духа. Он сосредоточился, испросил помощи духа-покровителя Вэйю и обернулся вихрем. С его силой ничего не сталось.

— Может, и дух-покровительница Замина помилует нас. Вернёт магию Красному источнику, — зашептались маги, глядя на это зрелище.

Джеильхан вновь принял человеческий облик, отдал чёткие приказы:

— Всем разойтись. Никакой паники. Никакой лишней болтовни, — и прибавил: — Я пошлю гонцов в Ахмерию и Азаракию. Если будут новости о Красной пайрике или источниках, вы об этом узнаете. Всё ясно?

— Да будут дни твои благословенны, Справедливый владыка, — Актари взял себя в руки, низко поклонился. — Мы сделаем, как ты велишь.

В эту ночь свечи и масляные лампы горели по всему Золотому дворцу. Перепуганные обитатели его молились не переставая.

Джеильхан разбудил Кьеркеда и потребовал ответа на вопрос, сумеет ли тот сварить какое-нибудь чудесное зелье. К сожалению, ответ оказался предсказуемым…

— Сынок, — Кьеркед подошёл ближе, и Джеильхан, погрузившийся было в свои мысли, перевёл на него взгляд, — если магия Красного источника и вправду иссякла, то хранительница быстро найдётся.

Джеильхан мгновенно всё понял. Действительно, Фальфали должна была потерять свои силы. Возможно, именно поэтому она — ставшая человеком, постаревшая и обезумевшая от горя — пряталась, не смея показаться никому на глаза.

— Ты прав, — с этими словами Джеильхан хотел выйти — от наползавшей отовсюду вони у него уже начинали слезиться глаза, — как в комнату вбежал взволнованный слуга и пал ниц:

— Господин мой! Случилось страшное несчастье!

— Что ещё? — Джеильхан стиснул кулаки, приготовившись ко всему.

— Золотая пленница! Она сбежала!

Если бы сейчас разверзлось небо и прямо у ног Джеильхана ударила молния, он не был бы поражён сильнее.

— Как это произошло?! — взревел он, едва придя в себя. — Как такое могло произойти?! Её должен был остановить артефакт!

Не прошло и нескольких минут, как Джеильхан очутился в каморке Лиллики. Здесь всё осталось нетронутым, вот только сама пленница бесследно исчезла. Стражники и слуги клялись, что не видели её. Стараясь сдержать бушующие эмоции, Джеильхан внимательно выслушал всех и обратил внимание на слова растерянной, заплаканной Надие:

— Великий сайх, да станет моя жизнь жертвой за тебя! Я просто шла по коридору, и передо мной закачался весь мир! Я чуть не упала… Испугалась, кинулась со всех ног из дворца. Думала, землетрясение!

Надие была приставлена к Лиллике и ухаживала за ней. О самой пленнице не могла сказать ничего дурного или наводящего на подозрения. Но землетрясение… Ведь и самому Джеильхану, пока он слушал магов в Совете, почудилось, будто бы дворец слегка тряхнуло…

Неспроста! Джеильхан нахмурился, сосредоточенно размышляя, когда раздался возбуждённый голос одного из молодых магов. Он бежал по коридору, путаясь в длинных одеждах, и громко выкрикивал:

Глава 11

Альда вела нас по узкому, длинному коридору так уверенно, словно бывала тут не раз. Иногда ящерка убыстряла бег, и мы с Фальфали поспевали за ней с трудом. К счастью, никто не споткнулся, а всё потому, что внутри больших полых жемчужин, расположенных на стенах, горели световые шарики. Они зажглись в тот же миг, когда мы втроём спустились в подземный ход. Должно быть, сработал тайный магический механизм.

Несколько раз, запыхавшись, я просила ящерку остановиться. Тогда из походной сумки Фаль извлекались сладкие хлебцы и бутылочки с гранатовым соком. Он оказался густым, сладким и вкусным, и я сама не заметила, как выпила всю свою бутылочку. Красная пайрика, смеясь, полезла за следующей.

— Только много не пей, — подмигнула она, и я сконфуженно усмехнулась. Лишних задержек и правда не хотелось. Поскорее бы добраться до шкатулки из чёрного дерева и уничтожить её!..

— А расскажи мне, что это за тьма, откуда ваш предок достал её и почему запер? — с набитым ртом спросила Фаль во время одной из наших остановок. Мы сидели на летающем ковре, достаточно просторном, чтобы на нём с удобством могли разместиться два человека, поджав под себя ноги.

Проглотив хлебец и вытирая пальцы шёлковым платочком, Фаль добавила:

— Я только знаю, что этот дракон был не золотым, а белым, и звали его Дааль из рода Хэг.

— Так и есть, — в моей памяти вспыхнуло далёкое воспоминание о том, как отец показывал маленькой Лиллике портреты предков. Я снова увидела пожилого седовласого дракона, в чьём лице ещё прослеживались остатки былой красоты. И, отхлебнув из бутылочки, продолжила говорить:

— Дааль был одним из немногих белых драконов, которые рождались с тёмным даром. И, пожалуй, единственным, кто дожил до пятисот пятидесяти пяти лет.

— Красивая цифра, — улыбнулась Фальфали. Она слушала очень внимательно, и глаза её мерцали, как звёзды.

— Красивая, — согласилась я. — Но вот пришло время уйти в небесные чертоги вслед за любимой супругой — королевой фей. Дааль засомневался в том, пустят ли его туда. Чтобы умереть спокойно, он придумал, как вытянуть из себя всю тьму без остатка. И заточил её в шкатулку.

Фаль прикусила белыми зубками нижнюю губу.

— Ах вот как! Но почему он сразу не уничтожил тьму, ведь так намного проще?

— Не знаю, — со вздохом ответила я. — Может, это оказалось нелёгким делом, а может, у Дааля рука дрогнула, и он пожалел свою тьму. Я слышала, что он был не только мастером механизмов и создателем волшебных предметов, но также милосердным и великодушным драконом.

— Как же шкатулка попала в наш мир? — спросила Красная пайрика. Она даже забыла о еде и гранатовом соке, так ей было интересно.

— Увы, среди драконов Гелтейрис нашёлся тот, кто украл шкатулку у белых собратьев, прежде чем они смогли бы разобраться с ней или хотя бы спрятать. Имя вора так и осталось нераскрытым. Его мотивы — тоже.

— А мог это быть Бейсирен? — выпалила Фальфали. Я задумалась:

— Мог. Бейсирену было немало лет, а мы переселились в ваш мир сто пятьдесят два года тому назад. Но теперь уже ничего доподлинно не выяснишь. Джеильхан сказал мне, что одурманенного сонным зельем Бейсирена и его сообщников принёс в жертву Зефри, чтобы умилостивить Акхувани и духов-покровителей.

Фальфали вздрогнула и зябко повела хрупкими плечами.

— Да, и я была в ужасе, узнав об этом…

— Скорее всего, они заслужили такую смерть, — мрачно сказала я, закупоривая бутылочку с недопитым соком. — Судя по тому, что я слышала, Бейсирен из рода Каи плёл за моей спиной всяческие интриги. Вот и поплатился собственной жизнью и жизнями друзей.

— Всё равно это жестоко, — грустно отозвалась Фаль, поникнув, словно цветок. — Я не хотела ничьих смертей… если только это не совсем уж необходимо…

Пристально глядя на неё, я приложила руку к груди, звякнув цепочкой оков. Фиал, ночью принесённый Альдой, был на месте. Но время для того, чтобы осуществить наш с ящеркой план, ещё не наступило.

— Ох, что же мы сидим! — спохватилась Красная пайрика, резво убрала всё в сумку, встала и перебросила её через плечо. Я тоже поднялась, отряхнула и сунула под мышку свёрнутый в рулон летающий ковёр.

Альда нетерпеливо ждала нас. Синие глаза её блестели, как сапфиры.

— Коридоры расширяются, — возбуждённо пробормотала Фаль, торопливо шагая следом за ящеркой. — Вот-вот мы выйдем…

Не успела она договорить, как мы очутились в огромной зале, в которой могли бы простереть свои крылья сразу двое драконов. Здесь тоже при нашем появлении зажглись светильники. Потолок казался очень высоким; подняв голову, я увидела, что на нём начертаны какие-то символы, но разбирать их времени не было. Меня отвлекла ящерка, прыгнувшая в стену… или в то, что выглядело ею, потому что в следующий миг Альда исчезла.

— Ах! — Красная пайрика уронила сумку и прижала ладонь ко рту.

— Альда! — закричала я, отложив ковёр, не на шутку встревоженная. Эхо разнесло звуки моего голоса по всей зале и пустым коридорам.

Мы ждали, и сердце Фальфали билось так же громко, как моё. Но вот ящерица появилась, с явным трудом неся в передних лапках небольшую изящную шкатулочку. На крышке той красовались затейливые узоры.

Глава 12

Скажи кто-нибудь ещё вчера, что всё так обернётся, я бы рассмеялась ему в лицо. Но, к сожалению, все дурные предчувствия сбылись. Моя милая союзница в одночасье превратилась в опасного врага! И я чувствовала, что боли во мне столько же, сколько и злости.

— Лилли… я не хотела ничего дурного, — Фальфали сглотнула, блестящими от испуга глазами поглядывая на огонь, который пока не трогал её. — Просто выпустить тьму, чтобы она сделала все источники магии моими! Чтобы я распоряжалась и водой, и воздухом… Ведь никакая другая магия, кроме тёмной, не поможет обрести истинное могущество. Так… так я слышала!

Вот чего она жаждала. Власти.

— А что бы случилось с твоими драгоценными сёстрами? — сухо поинтересовалась я, вспомнив, как Фальфали уверяла меня в своей любви к Нерджисе и Кейбе.

— Они остались бы живы, ведь синий и жёлтый нусхи целы! Просто… просто я стала бы их повелительницей! Верховной пайрикой!

— Надо же, как выгодно для тебя получается, — я недобро прищурилась. Теперь мозаика сложилась… и совсем не радовала глаз. — А не ты ли задумала весь этот план от начала и до конца, Фаль? Добыла яд, чтобы отравить моего отца, а затем и меня? Только со мной не вышло… Не ты ли велела Кьеркеду сварить сонное зелье? Ведь золотые драконы тоже так удобно заснули, чтобы не мешать твоему плану со шкатулкой!

Огонь подпалил рукав Фальфали, и она тонко вскрикнула.

— Нет, нет! Клянусь духом-покровительницей Заминой, я не знала ни о каком яде!

— А насчёт сонного зелья, значит, я права?

— Да, но… Я хотела обойтись без жертв… А потом нашёлся бы способ разбудить вас и помирить с людьми, — в глазах Фаль заблестели слёзы. — Не убивай меня, Лилли!

— Выходит, и глупец Бейсирен был в сговоре с тобой! Какая же ты дрянь, — я стиснула шкатулку, чьи окованные железом уголки едва не врезались мне в ладони. Никогда ещё не причиняла вреда живым существам, но… Сдержать свой гнев и драконье пламя, глядя на эту негодяйку, стоило больших усилий!

Явно понимая, как близка она к гибели, Фальфали заплакала, как ребёнок.

— Лилли, пожалуйста, не жги меня! — всхлипывала она. — Я сделаю всё, что ты захочешь, обещаю!

— Мне ничего от тебя не нужно. Лучше скажи, Нерджису и Кейбу ты тоже чем-нибудь опоила? — спросила я, кое-как справившись с собой. — Или вы планировали всё это втроём, но поссорились?

— Втроём, — утирая горькие слёзы дрожащими пальцами, пробормотала Фаль. Она шмыгала носом, лицо её покраснело, и выглядела эта мерзавка совершенно несчастной. — Нерджиса хотела завладеть шкатулкой, чтобы увеличить свою власть, Кейба — тоже, и я… просто слушалась их. А потом подумала: чем я хуже? И так хотелось отомстить Нерджисе! За её холодность, жестокость, равнодушие. Она никогда меня не любила, никогда! А Кейба поддерживала только её…

Фальфали отняла ладони от лица, глядя на меня мокрыми, жалобными глазами.

— Мне так стыдно, Лилли, мне очень стыдно! Убери огонь. Прости меня. Давай вместе уничтожим тьму, чтобы она больше не искушала никого. Давай помиримся. У меня в жизни не было настоящей подруги — такой, как ты, смелой, решительной, но в то же время доброй. Я помогу тебе разбудить твой народ, и мы начнём всё сначала! Хорошо? — Красная пайрика сложила руки в умоляющем жесте.

Наверное, самой большой моей ошибкой было то, что на пару мгновений — всего на пару мгновений! — я поверила в её раскаяние. И, пока я отвлеклась, огненное кольцо погасло.

«Лика!» — тревожно запищала Альда, сидевшая рядом на полу. Впервые она назвала меня сокращённым именем золотой драконессы…

Но было поздно. Глаза Фальфали сверкнули, всё лицо её преобразилось, и она топнула ногой. Земля под ногами затряслась, светильники на стенах начали мигать. А затем мне на голову упал потолок.

И я лишилась чувств.

***

— Лежи смирно. Иначе я убью твою ящерицу, — это было первое, что я услышала, начав приходить в себя.

Голова болела просто невыносимо. Я с трудом разлепила глаза, сфокусировала взгляд и увидела Фальфали в десяти шагах от себя. В правой руке она держала шкатулку, а в левой — Альду. У самого горла ящерки блестело узкое лезвие, которым Красная пайрика недавно чистила апельсин.

Я заметила на её щеке длинную царапину с уже засохшей кровью. И, откашлявшись, хрипло произнесла:

— Не так уж славно вы с Альдой поладили, как ты меня раньше уверяла.

— Твоя глупая ящерица кинулась на меня, — фарфоровое личико Фаль исказилось злобой. — Чуть глаза не выцарапала! Ничего, я быстро её усмирила. И тебе советую не трепыхаться, Лилли. Над твоей головой всё ещё висит камень, которым я тебя приложила.

Ага, значит, потолок на месте.

— Стоит мне хоть раз шевельнуть пальцем, и… Ну, ты поняла.

Я покосилась на камень, до того, вероятно, спокойно лежавший где-нибудь в углу. И ответила, морщась от головной боли:

— Ладно, допустим, сейчас ты победила. А дальше что будешь делать? Альда или я рано или поздно вырвемся на свободу. И тогда тебе несдобровать, Фальфали.

— Я собираюсь открыть шкатулку, — звонко хихикнула она. — Нравится тебе такой вариант, Лилли?

Визуал. Хааген и Фальфали

Хааген Эсвейд, или Тёмный. Первый и пока единственный красный дракон. Жёсткий и местами жестокий. Изобретательный и честолюбивый. А ещё поёт голосом вокалиста немецкой группы Eisbrecher (рекомендую песню Vergissmeinnicht). Впрочем, пение, как и другие сюрпризы, ещё впереди.

Милая, очаровательная, но хитрая и очень коварная Фальфали. Амбициозная Красная пайрика, желающая стать Верховной и отомстить сёстрам. На создание образа Фаль меня вдохновила фея Драже (Sugar Plum Fairy) в исполнении Киры Найтли.

Надеюсь, вам понравилась злодейская парочка! В сюжете эти двое будут играть немалую роль. Приятного чтения!