Золотой Колаис.Книга Первая "Божества Колаиса"часть Пятая

Глава 1. Я скоро выйду замуж!

Аулия Велиана проснулась поздно, солнце стояло в зените.

Сладко она потянулась, закинув руки за голову. На сонном лице блуждала счастливая улыбка. Не раскрывая глаз, Аулия рассмеялась. Элин не поверит: этой ночью Аулия была с Савлием! Вовсе не надо его влюблять в себя в поисках защиты от коварного демона Харуна. Как-то само собой получилось.

Привыкшая сравнивать достоинства своих любовников, Аулия подумала, Савлий, пожалуй, лучше из всех, кого она познала. Савлий понимал ее, и это восхитительно. Он не навязывал ей всякие дурацкие позы, как это делал Кай, сластолюбец несносный. Если Аулия просила у Савлия близость по-мужски грубую, прошу вас, он не спорил.

Аулия поостереглась сравнивать с Антиром, кто не попался в сети её обольщения. Она чувствовала, Антир ей не по зубам, слишком высокомерен и больно знающий. В некотором смысле сексуального разнообразия, наверное, похож на своего брата, разве что не скрывает своего мужского нахальства.

Савлий же безоговорочно подчинялся ей, вот уж точно, уголек дремлющей страсти! Даже обычная Афродиты поза обоим доставляла удовольствие.

Они еще успевали в минуты отдыха болтать и обнаружили у обоих острые язычки. А это многого стоит: хохотать, перемалывая косточки тем, кто им приходил на ум. Беззлобно, лукаво и откровенно.

А как целовался Савлий, рот как у нежного ребенка – Аулия передернула плечами. «Хочу, хочу Савлия!» Как жаль, на рассвете Савлий поинул ее ложе, а так хотелось продолжить нечаянную их любовную связь.

****

…Ларт Бофорс обнял Глорию, она сама вышла из носилок. И бросилась ему на шею, загадочная, сбитая с толку, но радостная.

Публий Крейс оставался в римском доме брата, поэтому дядюшке Бофорсу пришлось самому принимать обоз из шести повозок, трех носилок, и жеребцов, притянувшихся с виллы Мария Алкивиада.

Увидев этот поезд со всяким добром, поначалу дядюшка Бофорс растерялся, что произошло? Неужели Дий ограбил легата-пропретора?

Но рассказал о случившемся начальник охраны, потом и Глория добавила, – Ларт Бофорс тяжко вздохнул. Опять, и в который раз, проклятый Марий Алкивиад ускользает от возмездия.

Пока сердитый виллик командовал, куда размещать повозки и носилки, и ругался, чтобы ничего не трогали, Ларт Бофорс перебросился с Глорией словами. Они сводились к одному: она довольна, она счастлива?

Глория укоризненно покачала головой:

- Ты знал, дядюшка Бофорс, кто на самом деле Антир, и смолчал? Пошутил: «король драконов»…Или драконами ты назвал готов?

- Душа моя, крошка Аритими, сам узнал недавно…Да, Антир – царь тавров, или, как их там величают? Тавриски? А титул короля готов у Антира выборный, что ли? Готы изгнали конунга Филимера, выбрали Антира. Как? Почему? Понятия не имею. У варваров всё, не как у людей. Вот эти тавры. Не понравился царь, спихнули его. Могут и в котле сварить!

Глория испуганно воззрилась на дядюшку Бофорса: шутит? Тот молитвенно прижал ладони к груди.

- Клянусь Тином, доподлинно мне не известно.

Они стояли на балконе; сверху видно все пространство, запруженное до отказа повозками.

- Не известно что? – нетерпеливо затормошила дядюшку Бофорса «крошка Аритими».

- Да, у них там вообще мало понятного…Дий…

- Кто?

Ларт Бофорс шлепнул себя по лбу: «Фу, чуть не проговорился!»

- Ну, этот Ант Тиберий…Полу бог, полу человек. Вообще загадка!

- А кто они…Его дети? Антир и Ариант? Какие божества?

- Какие? Запредельные! Что у них там с сакральной установкой, не берусь судить. Мать – богиня! Божество местное. В именах запутался: Левкиппа, Дева, Арра, Клейто…Знаю только, оба титулованные особы, как наши кесари…

Заметив краем глаза Аулию Велиану, - она вышла на балкон, - Глория спряталась за дядюшку Бофорса. Думала, ее подруга живет в Риме, с бабкой Цециной, ан-нет..

Одетая в желтую с серебряными узорами тунику, с красным пояском и такой же накидкой, Аулия Велиана шла вприпрыжку. Никогда еще дядюшка не видел ее такой веселой и беспечной. Она грызла румяное яблоко. Бросилась на шею Ларту Бофорсу, перепугав его:

- Привет, дядька Цецина! – повисла у него на шее. Ларт Бофорс поначалу подумал, она сейчас выкинет какой-нибудь крендель, но потом убедился, - племянница в своем порыве искренна. Она расцеловала его в обе колючие щеки и…

Увидела стоявшую за его спиной подругу детства.

- Фабия?! Спаси меня, нимфа Эгерия, ты откуда у нас?

Аулия обошла дядюшку и, вгрызаясь в яблоко, с юмором уставилась на Глорию. В какой-то смехотворной коричневой столе, - чучело!

- Привет, Аулия! – ответила с достоинством подруга детства.

- Ты сбежала из дома? В платье пастушки? Оделась бы лучше, как луперка, в одной набедренной повязке, вид был бы! – Аулия старалась шутить, как Савлий, беззлобно, но остро.

- Ты тоже подобрала цвета, желтый с красным! - Глория с откровенной иронией смотрела на подругу, что не ускользнуло от ее внимания.

Дядюшка Бофорс, видя, что племянница, хоть и сыплет кусачими шуточками, ведет себя более-менее тактично. Сказал: у него дела, и заторопился на площадь, шумевшей, как улей, от голосов прислуги.

Глава 2. Видение страшной змеи...

… Занятые самими собой, красавицы поздно заметили всадников. Только, когда ворота раскрывали, и цокот копыт по плитам площади, возбужденные голоса, лай собаки проникли на виллу Цецинов, - они опомнились.

Аулия взвизгнула, ни дать, ни взять, - избалованный ребенок, - понеслась вниз с криком:

- Виват, Савлий! Виват!

За ней Элин, изящно подхватив край белой столы. Кого она то кинулась встречать?

Глория мрачно смотрела на Антира.

Он спустил с колен Биппа, передав край поводка Торесу, тот отвел пса подальше от всадников. Пёс отряхивался, измученный скачкой.

Савлий вымахнул из седла, встречая свою зазнобу таким же визгом восторга, и охапкой полевых цветов, которые подкинул над девушкой. На вымазанном сажей лице Савлия безмятежное счастье. Его приветствуют первым! Аулия повисла на шее своего избранника.

Антир, спешившись, попал в объятия Элин. Она смеялась, ладошками снимая с его щек сажу, еще больше размазывая.

Так вот, к кому понеслась любимая Кая Валента!

Обнимая Элин, Антир прошептал ей на ушко, чтобы не тревожила чувство, иначе двойственность его погубит. Вдел в локоны три крупные ромашки с лукавым намеком: " Ариант, ты и я".

Спрятавшись за колоной балкона, Глория наблюдала за ними. Когда же Элин поцеловала Антира в губы, Глории показалось, божественные облака рухнули на землю. Зачем он позволяет лобзать себя? Брата заменил? Такой же сластолюбец, такой же обманщик!

Из глаз впечатлительной Фабии Глории брызнули слезы. Она уже не видела, как встревожено Антир озирался вокруг, ища в толпе дворни кого-то, бросая взгляды на парадный вход; что-то невпопад отвечал Винитару, тот помогал спешиться Дию. Кричал Торесу, чтобы отвел пса в покои, собаку следует выкупать.

Винитар и Дий переглянулись: Антир искал глазами Глорию, почему она не спустилась навстречу?

Элин поприветствовала Дия, поцеловав ему руку. Он заговорил с ней, спросив как она себя чувствует, боль на запястье не тревожит?

*****

Первыми в дом двинулись Аулия и Савлий, обнимая друг друга, оба болтали нос к носу, заливались смехом. Антир обогнал их, ветром взлетев по ступеням, на балкон.

- Глорис! О, ме ангелас…Взгляни, какой я красивый! – весело он воскликнул, увидев любимую; крутанулся юлой, поймал ее в объятия, но поцеловать не успел. Глория вывернулась, стремглав понеслась вглубь дома, не зная, куда она вообще бежит? Зачем бежит? От кого бежит?

Антир замер, ничего не понимая. Испугалась его вида? Не похоже. Отшвырнув астар, спустился в атриум, там ему встретились Аулия и Савлий.

Антир оглянулся, когда рядом приостановилась Элин.

- Чау у вас случилось? Вы обидели Глорию?

Аулия, переглянувшись с Савлием, дерзко выпалила:

- «Обожаю другую женщину»! Её, что ли, Фабию? Так вы знакомы…

- Тпру, тормози! - рыкнул Савлий, запрещая своей избраннице шутить. – Это не тот случай, Аулия!

Он видел, как расстроился его господин, кого ранило грубое обращение Фабии Глории.

Антиру хотелось выкупаться, сменить одежду, поесть по-человечески, наконец! Столько дел навалилось. Помочь отцу и Винитару с распаковкой вывезенного добра с виллы Мария. Предстояло оговорить последующие действия.

****

Политическая погода в Риме изменилась. Там уже знали: чума не обнаружена. Значит, будут искать виновника дезинформации – Кая Валента. Куда он подевался, теряются в догадках власти и стражи.

Сгоревшая вилла Мария наверняка подскажет кесарю Требониану, что трибун латиклавия Кай Валент сбежал. Как само и его офицер легат-пропретор Марий Алкивиад. Если не найдут его обгоревший труп, - а Дий не сомневался, тот успел улизнуть, - посчитают тоже преступником, скрывшимся от закона.

Августейшая фамилия оделась в траур, который распространится на всю Империю: умер Волузиан Галл, соправитель Требониана.

«Наелся селеры,» - вспомнил Антир фразу Ларта Бофорса…

*****

… Бипп, кого Торес вел на поводке в покои господина, завидев его, лаем подсказал, куда улизнула Фабия Глория – в триклиний, одну из небольших столовых. Благодарно поцеловав пса в лоб, Антир толкнул ладонью дверь столовой.

Глория сидела на краешке ложа. По щекам её текли непослушные слёзы. Сидела, как будто посреди осколков разбитой мечты: больше всего страшась, он не бросится вдогонку, не станет искать…не обнимет…

Лай Биппа подсказал: сейчас войдут; открылась дверь - ее шорох Глория не расслышала – зарыдала в голос.

Обессилено Антир опустился рядом, теряясь в догадках, как повести разговор, о чем спрашивать, утешать или вместе с ней завыть волком…

Глория перестала плакать. Заморгала мокрыми ресницами, несмело взглянула в его вымазанное сажей лицо. Он смотрел на нее непонятным, испытующим взглядом. Взял в свои руки ее нежные ладошки.

- Скажи честно, Глорис, доверившись сердцу…ты любишь меня? Мне твоя искренность поможет преодолеть закон и традиции моего рода. Коль, ме ангелас, твоё чувство ко мне…восторг милой девочки, кому досталась кукла, о которой мечталось…будь милостива…- Антир передернул плечами, почувствовав озноб страха. Но промолчать не мог, слишком далеко зашли их личные отношения; - Будь милостива признаться самой себе…, это только увлечение…

Глава 3. Всё, назад у тебя дороги нет!

…Глорию поймали за руку; не разглядела, кто – пелена слез, как туман. Нажатием на точки ведущих каналов интуиции быстро привели в чувство. Она увидела себя в закрытом дворике, патио, в обществе Анта Тиберия. Его, усеянное капельками воды лицо было грозным.

Отдуваясь, Дий толчком ладоней заставил Глорию присесть на скамью, у прохладного фонтанчика.

Самому жарко. Перепуганный Рик доложил со слов Ларта Бофорса о внезапном исчезновении Антира. Что там произошло между ним и Фабией Глорией неизвестно. Прислуга видела, Антир-сай пронесся как ураган, и…пропал. Спустя малое время, Фабия Глория бежала, залитая слезами, кричала, искала Антира. Пришлось оставить ванную. Рик закрутил мокрое тело господина в простынь, оформив ее в виде тоги.

На глаза сразу попалась истекающая слезами Фабия, ланью бежавшая за своей пропавшей любовью!

Усадив девушку на скамью, Дий сказал, сейчас покажет будущую её жизнь в Риме, и ей решать, что выбрать: обыденность или царство любви?

Глория не успела понять смысл слова «покажу!», как перед ней, мановением волшебных рук Дия, развернулась четкая и яркая картина. Живая картина, в ней Глория видела себя, действующую в тех условиях, и как бы со стороны…

…Она яростно отталкивает от себя Антира: «Откуда ты свалился на мою голову?! Ты – король готов? И ты молчал? Понимаю, почему ты не сделал мне предложение! Супруга тебе не нужна, тебе нужна наложница?! Миф он мне сочинял о божественных близнецах! Отвези меня домой! Видеть тебя не хочу!»…

…Её сопровождает в носилках Ларт Бофорс. Она рыдает, всё ещё не понимая, что происходит? Она ждет, - Антир догонит ее и вернет в придуманное мифическое царство любви, в свои колдовские объятия…

…Но Антира она больше не увидит. Ни его, ни Арианта!...

…В доме её встречают злая ворчливая мачеха, жестокий отец, не простивший ей побег из дома, смерть Марка Виктора, в чем обвиняют ее – невесту Кая Валента - убийцы ….

…Серые пустые будни в слезах, сердечной маяте и в безнадежности. Никому она не нужна, никто ею не интересуется…И кесарь позабыл об алмазе рода Фабиев, ехидный шепоток придворных, как вой Цербера на весь Рим: алмаз-то оказался подделкой, обычной слюдой!.

…Выжженная дотла своей роковой ошибкой, исхудавшая, подурневшая она выходит замуж за старого патриция, вечно сопливого, ниже ее ростом, пьяницу, импотента…

*****

…Винитар взглянул в раскрасневшееся лицо Савлия:

- Сын, знаешь, почему пёс не обнаружил треклятого упыря, ну, не захотел Бипп предать своего старшего хозяина. Бипп чуял его, однако не выдал.

Раскинул глазами по сторонам Савлий, вдруг хлопнул себя по лбу.

- Вот я чур! Биппа сюда! Бипп найдет Антира!

Впереди Савлий с собакой, - её черная шерсть блестела влагой,- за ними Винитар и Торес, они миновали наискосок задний двор. Бипп, подгоняемый криками: «Ищи Антира, ищи!», потянул Савлия к известному ему подвалу. Туда, где Аулия Велиана вызывала демона Харуна...

*****

… Фабия Глория очнулась в трепете, как от тяжкого дурного сна, а ей сказали:

- У тебя нынче две судьбоносные дороги, одну из них навсегда закрою, какую?

Она бросилась в ноги Дию, рыдая, умоляя простить:

- Не забирай у меня Антира, не забирай, о, всемогущий бог. Я люблю его. Я жить без него не смогу, я умру без него, не забирай! Пусть он будет кем угодно, хоть драконом! Я не оставлю его, никогда!

- Толковый ответ! Но за свою божественную любовь тебе еще придется побороться! Что ты сделаешь, если Антира постигнет беда?…Скажем, ранят его, останется без ноги, руку потеряет… Бросишь?

На Дия посмотрели с неподдельным негодованием, и подумал Дий, - не ляпнул ли он глупость?

- Верю, не бросишь, не оставишь в беде. У моего сына нрав нелегкий, обидеть его ничего не стоит. Может в ответ и нагрубить. Выдержишь?

- Он – мужчина, а у всех мужчин трудный характер. Я пойму, привыкну.

Дий усмехнулся. А на этот вопрос, что ответит отважная римлянка?

- У моего сына два титула: царский и королевский. Он правитель. У правителей, собственно, у сармат и скифов, обязательны в личном отеле наложницы, красавицы на одну ночь, временные жены. Представь. Ты, как законная супруга, не будешь иметь право воспрепятствовать Антиру пользоваться ласками наложниц. Хватит ли у тебя сил и мудрости закрыть на это глаза? Ведь, это не измена, дева, это – его право!

Глория побелела. Такого услышать она не ожидала. Ответила, не соображая, что говорит.

- Антир мне предан, он мне обещал…наложниц у него не будет…Он боится женщин…

Дий лукаво заломил бровь. Ну, сыночек, или на самом деле влюбился без памяти, или придумал, как обмануть красавицу Глорию?

Больше испытывать ее не стал. Подхватил с колен. Глория увидела во внезапно потемневших глазах Анта Тиберия, кого она назвала богом, - зеленоватый блик, будто в его зрачках взошла луна. Луна ослепила её, вонзаясь в мозг крохотной молнией. Глория обессилела.

- Всё! – гаркнул Дий. – Назад у тебя дороги нет! Открыта только одна. Но и та не сладкая, камней преткновения на своем пути немало увидишь! Эй, перестань реветь!...Никуда твой Антир не денется!...

Глава 4. Отец понял своих близнецов

Пока Дий объяснял ей, что же она получила взамен обыденной жизни, появилась на арене действующих лиц Элин. Она тихо подошла к Антиру со спины, осторожно опустила ладони ему на плечи. Что она сделала, Глория не поняла, но ее любимый выронил меч и обернулся. Элин обняла его за щеки, расцеловывая лицо, не страшась испачкаться.

- Антир, милый. Винитар мой отец…Ты обожаешь меня? Пожалей и моего отца. – шептала Элин, ласково поглаживая по плечам Антира, он, внезапно успокоившись, вдруг расчувствовался, роняя слёзы.

- Элин…Никто меня не любит, никто… Брат не любит, забыл меня…Отец, пати, не любит…Драконом обозвал…Отец больше Арианта любит…Все эти страшные годы…всё о нем, всё о нем…

- Ты ошибаешься, Антирис, отец тебя очень любит..

- Глория…и она не любит…Боится меня, я драконище…А я поверил ей… О, Элин, никого не любил, никого…Ангела встретил, с небес ко мне сошла, и похитила мой покой…Чау я без ангела, как корона без головы…

Глория вспыхнула негодованием, увидев, как Элин ласкает и целует Антира. Ей мало Кая Валента?! На грудь его близнеца пала, увлечена им, хитрая бестия!

Не дослушав Дия, спустилась по узкой лестнице на площадь.

- Уйди, несчастная! – услышав яростный возглас, Элин едва успела снять со своих плеч руки Антира, как Глория оттолкнула её. Обняла за талию любимого, принимая на себя его, неустойчивого, ослабевшего. Пьяные слезы обильнее хлынули из его глаз.

- Горе мое, любимый, ну, зачем ты так сразу…я с тобой, не надо, успокойся…

- Ме ангелас…Забыл тебе сказать…я…ратник, нет, никакой не бог…ратник….И я не пьян, пьяные валяются, я – стою…- Антир стиснул в объятиях Глорию. Его качнуло. Если бы не Винитар, поддержавший их, завалился бы с ней на землю.

Ларт Бофорс облегченно перевел дух, и замер, когда Дий произнес, это еще не конец мучениям его сына. Очень скоро Антира начнет ломать.

- Видишь ли, любезный Цецина…Организм моих сыновей несколько отличается от обычного. У них всё должно быть в меру: еда, питье, чувства, воздержание или плотская близость, гнев, ярость… Как только зашкалит, начнутся проблемы. Вино при открытой ране категорически нельзя пить – для них это смерть. Излишняя похоть меняет состав крови, могут уподобиться физиологии дракона, как само и ярость сверх меры. Людям покажется, они превратились в нагов…Да-да, тех же драконов…Изменение отражается на глазах – зрачки расширяются. Антир этого не понимает…Полагает, я пугаю его…Очень трудно будет всё это объяснить Арианту…Мой бедный маленький Арис, сам того не понимая, что с ним происходит, ненавидит всех и вся! Родного отца ненавидит…- Дий тяжко вздохнул. - Между прочим, чаша вина через край слезами зальет моих мальчишек. Они уверуют, их никто не любит, замкнутся в себе, возненавидят весь мир. Начнут убивать, без оглядки на личности и политические реалии. Во всем у них должна быть мера…Одноглазый монстр, не зная такой особенности Арианта, воспитывал его, как обычного мальчика…И…испортил характер Арианта…

Ларт Бофорс задумался: «Необычный организм? Так, кто же вы тогда, божественные близнецы? Дети богов?...Н-да…Пожалуй, надо объяснить крошке Аритими, коль выбрала не человека, а…бога».

Дий, сказав, что быстро сделает состав для очищения организма сына, удалился, а Ларт Бофорс, заметив племянницу в обществе Савлия, - они целовались под повозкой,- подумал, вот бы спихнуть Аулию Велиану юному сармату. А, кто еще в Риме согласится взять в жены дочь Публия Крейса? Никто. В Сарматии Аулию научат жить хлопотливой хозяйкой и преданной женой.

*****

Стола на груди Глории промокла от слёз. Никогда бы не подумала гордая Фабия, что ее храбрый, попирающий условности бытия, плюющий на светские устои, титулованный рыцарь уподобится плаксе в объятиях женщины. Краем столы Глория отирала на его щеках слёзы, снимая этой влагой следы сажи и вина. Поражалась, какие у него крупные слезы, словно плачет спатифиллум – «белый лист», цветок счастья и любви. Сама, утирая скупые слезинки, Глория шептала ему, он ее судьба, ее любовь, и никуда от него она не денется, как и он от неё.

Антир жаловался: никто его не любит, все только вид делают, а в сердцах нет к нему искреннего чувства.

Они сидели на каменной скамье в тени кипарисов, и Глории начинало казаться, что она ему жена, сильная, уверенная в себе, его защитница и, конечно же, нянька. Утешала, что - де сейчас он заснет, а утром забудет, что перепил. Ну, выпьет глоточек, дабы снять остатки перепоя. Не знала она, вообразившая себя женой: ее ожидает новое испытание.

Антир вдруг закатил глаза, простонав, ему плохо. Согнулся, будто его потянуло на рвоту. Глория растерялась, как помочь? Антир побелел, тело его сотряс жуткий озноб. Он свалился со скамьи, катаясь в непонятных Глории конвульсиях. На помощь кинулись Элин с Савлием. Подбежали алауны, оставив Биппа, которому они помогали избавиться от перьев и слизи.

Антира уложили на скамью. Женщины, мешая друг другу, разорвали на его груди тунику, ослабили пояс. Савлий, упав на колени, растирал своему обожаемому королю холодеющие руки. Торес поддерживал голову Антиру, а Винитар кричал, чтобы принесли ведро холодной воды.

Перепуганная Глория целовала любимого в хмельные губы, искаженные странной болью, мгновенно превратившая его в страдальца. Он уже не рыдал - задыхался. Рычал, как смертельно раненый зверь.