Золушка. Моя настоящая история

Золушка. Глава 1

Это сборник коротких романов о Золушке и ее сестрах на новый лад. Первая история про Золушку и ее мачеху. (от авт.)

Позвольте представиться, я – урождённая графиня Синтия Марвеллон, а теперь ещё и принцесса Деснейская. Вы знаете меня как Золушку. Но моя реальная история совсем не такая, какой она рассказывается в сказках. Сказка – это особый жанр, который строится на контрастах. Сказочнику барону Мухлевайнзину, которому мы все обязаны сказкам о принцах и принцессах, главное рассказать интересную историю, которая вызовет правильные эмоции у читателя, а его сделает знаменитым.

Но послушайте мою настоящую историю.

Глава 1

- Синди! Синди! Что я узнала! – матушка на радостях даже подпрыгивала и хлопала в ладоши, как девчонка. – Принц наконец-то решил посетить свой Нострадам. Очень вовремя! Хотя мог бы и в прошлом году, – всё-таки не удержалась она от ворчания. – Это твой шанс!

- Ваш шанс, матушка, – не удержалась я от сарказма и поправила Натэлу.

Она с укором на меня посмотрела и сказала:

- Беги, переодевайся. Сходишь в Лендер, может, вызнаешь больше подробностей, чем я.

Она замахала на меня руками, поторапливая. Противиться я не стала, знала, что бесполезно.

Когда я вышла, матушка уже подготовилась и стояла с ведром золы у крыльца.

- Вставай! – нетерпеливо велела она, указывая напротив.

Я покорно встала, прикрыла глаза.

- Только не увлекайся, – попросила я. – В прошлый раз еле отстирала платье.

- Так и не надо было, лишнюю работу делаешь, – проворчала она.

Набрала в совок золы и начала сдувать её в мою сторону.

- Так, сюда побольше… Немного здесь… Немного тут… О, вот сюда добавить… Красота! Теперь немного сверху на волосы.

Я зажмурилась. Самый нелюбимый мой момент.

- Теперь немного нанесём на щёчки, – приговаривала Натэла в процессе того, как измазывала меня сажей, – на твой хорошенький носик и белый лобик. Вот! Губы не забудь покусать, чтоб следы остались. И вообще, мне кажется, что на платье пора добавить дырок. Ты вроде как носишь его уже несколько лет, а на нём всего две заплатки! – возмутилась она.

Я открыла глаза и выдохнула, экзекуция закончилась. Опустила взгляд, рассматривая платье. Да, наверное, мачеха права, ткань выглядела добротно и краски ещё слишком насыщенные для платья, которое носят ежедневно в течение нескольких лет.

- Надо почаще стирать его, чтоб выцвело, – покаялась я.

- Ладно, надеюсь всё же, что все будут смотреть на твою хорошенькую мордашку, и не заметят огрехи с платьем, – смилостивилась мачеха. – Ну всё, Синди, иди с богом. Поспеши сегодня, ладно? Мне не терпится узнать подробности. С тобой люди будут поразговорчивее чем со мной.

- Ты хочешь узнать что-то конкретное? – уточнила я.

- Самое главное – когда он приедет, сколько проведёт времени, какой дорогой поедет… нам надо всё продумать! Ждать другого шанса слишком долго. Надо действовать сейчас.

Матушка была преисполнена решимости. Она протянула мне корзинку:

- Пирожки с курицей дядюшке Римусу, с яблоками тётушке Велле, шерстяные носки бабушке Турде и дедушке Мирко, книжка бабуле Цыле, клубки шерсти Полли, конфеты – детям. Кажется, ничего не забыла.

Натэла сморщила лобик, вспоминая. Я задумалась.

- Дедушка Робин в прошлый раз жаловался на плохой сон из-за болей в спине, – вспомнила я.

- Точно! Умничка! А у Розетты родилась девочка!

- Правда? Уже? – воскликнула я.

- Да, погоди, сейчас!

Натэла тут же вихрем понеслась домой, в замок, и уже через десять минут, запыхаясь, вылетела, чуть не скатившись кубарем с крыльца.

- Осторожней! – осуждающе крикнула я.

Мачеха, пока её никто не видит из посторонних, всегда носилась как угорелая. И как странно было видеть, как преображалась она из сущей девчонки в степенную даму, когда в поле зрения появлялись третьи лица.

- Вот! – протянула она мне склянку с лечебной мазью и красивый детский комплект для крещения. – Скажешь, что свой сохранила и даришь.

- А это чей? – поинтересовалась я.

- Не помню, кому-то на крестины покупала лет десять назад, завалялся, – пожала плечами мачеха. – И, кстати, у Паолки кошка котят родила, молока бы кошке надо, но тебе тяжело тащить будет, возьми деньги, – протянула она мне монеты. – Там купишь. Карман-то не с прорехой? Не потеряешь?

Я проверила карман. Положила туда монеты.

- Нет, крепкий.

По привычке хотели обняться на дорогу, но потом вспомнили, что я в саже. Я отпрянула, мачеха замахала руками, и мы рассмеялись.

Я взяла корзинку и пошагала через лес в сторону Лендера. День стоял солнечный, но ночью прошёл дождь, оттого было влажно и жарко. Я вспотела в шерстяном платье и перед тем как зайти в наш небольшой городишко, находящийся на границе наших земель и соседних, замка Нострадам, я решила привести себя в порядок на берегу небольшой речки, протекавшей рядом.

Там меня должен был ждать Ричард, мой давний друг, ученик волшебника, проживающего в дремучем лесу Дремлине на землях поместья Нострадама, одной из вотчин кронпринца.

Мы с Ричардом познакомились случайно, давно, года три назад, в Лендере. Он иногда выбирался туда за покупками для себя и мага. Ну и чтобы совсем не одичать, поговорить с людьми и послушать человеческую речь.

Ричард тогда меня проводил и помог донести мою корзинку с покупками почти до замка. А потом предложил встречаться в Лендере каждый раз, когда нам надо за покупками. Для этого мы с весточкой посылали друг другу почтового голубя.

Жаль такие прогулки были доступны только летом. В остальное время Ричард учился в одной из академий Деснея. Мне было хорошо и спокойно рядом с ним. Я с удовольствием слушала его увлекательные истории, смеялась его шуткам. Даже молчать рядом с ним – и то было хорошо.

Когда я влюбилась в него? Не знаю. Когда он в первую встречу помог незнакомой бедной девушке, уронившей корзинку, собрать рассыпавшиеся по дороге продукты, и отобрал, сказав, что поможет донести, потому что она слишком тяжёлая для меня?

Глава 2

И этим летом старалась как можно чаще ходить в Лендер, чтобы была возможность увидеться с Ричардом. А он и не возражал. Первое лето у нас не всегда совпадала возможность выбрать один и тот же день для встреч, то Ричард не мог, то я. Сейчас же как будто мы оба искали возможности видеться почаще.

Ричард всегда находил время, если я посылала ему весточку, а я старалась откликнуться на его клич. А возможно, я тешу себя напрасными надеждами. Ещё и принц этот намылился. Не мог ещё годик-два сюда не заглядывать?

Я надеялась, что приду на условленное место раньше Ричарда, и успею умыться до того, как он увидит меня чумазую. Но не повезло. Ричард уже меня ждал. Он сидел на поваленном бревне и задумчиво жевал травинку, покачивая одной ногой и шевеля высокую осоку. Увидел меня, вскочил и расплылся в белозубой улыбке.

- Синди!

- Не смотри на меня, – буркнула я и поспешила к воде.

- Синди, что случилось? – Ричард перекрыл мне дорогу и настороженно смотрел, пытаясь поймать мой взгляд.

Он ласково, но крепко сжал руками мои предплечья.

- Хочу смыть с себя это, – показала я рукой на измазанное лицо. – Тебе не кажется, что матушка перестаралась?

- Ах, это…

Ричард облегчённо выдохнул, отпустил меня и уступил дорогу.

- Если тебя это смущает, – он сделал вежливый жест, приглашающий к реке. – Но для меня ты красива даже в таком облике Золушки.

Золушка – так прозвали меня в Лендере местные за то, что я всегда испачкана в саже. Ричарду очень понравилось это прозвище, он считал его милым и ласковым. Хотя и знал, что я его недолюбливаю и предпочитаю имя.

Его слова были приятны и мне хотелось спросить: «Правда?». И послушать ещё комплименты, так дорогие девичьему сердечку. Но моя скромность не позволила этого сделать.

Я лишь смутилась и поспешила к воде. Увидев своё отражение, я охнула. Да уж, сегодня Натэла постаралась на славу. Словно надеялась, что я встречу принца и привлеку его своей грязной мордашкой.

Здесь у меня был припрятан кусок мыла, и я тщательно умыла лицо, оставив лишь чуть-чуть сажи на лбу. Хватит и того, что есть на волосах и платье. Как же мне хотелось предстать перед Ричардом в красивом наряде и с причёской, которую мне, забавляясь, делали сёстры. Но увы, этому не суждено сбыться, пока мы встречаемся в Лендере.

А Ричарда это, кажется не смущало с нашей первой встречи. Меня вот только начало недавно смущать. Может, признаться во всём мачехе?

И разрушить все её мечты и планы? Я оскорблю её, а я ведь обязана ей всем.

Ричард знал о наших настоящих отношениях с мачехой, я ему рассказала, потому что после нашего знакомства, наслушавшись от местных про нашу семью, он негодовал и кипел праведным гневом. Хотел встретиться с мачехой и устроить скандал. Забрать меня и лишить её прав опекунства. Защитник мой. Это было ужасно приятно и трогательно.

Наверное, вот тогда я в него и влюбилась, да. Но вообще нет, неправда. Влюбилась я с первого взгляда, когда увидела его на рынке. Такого высокого, красивого, уверенного в себе. Он стоял и весело торговался с бойкой торговкой за пироги с клюквой, источая мужской шарм и обаяние уверенного в своей силе и привлекательности мужчины. А она поддавалась обаянию и таяла от его улыбки. Я загляделась, меня толкнули пробегавшие мальчишки. Корзина выпала из рук, овощи рассыпались. Я охнула и поспешила их собирать.

- Золушка! – вскрикнули рядом знающие меня торговцы, в том числе и Луша, торговка пирогами.

И я тут же увидела напротив огромные зелёные глаза, с любопытством меня разглядывающие, пока их обладатель помогал мне собирать овощи. Я потерялась в зелени этих глаз, они были необыкновенные – почти жёлтые у зрачка сменяли все оттенки зелёного до изумрудного по краям радужки, которая была очерчена чёрным цветом. Оттого глаза сияли ярко, как изумруды, колье из которых бережно хранила мачеха. Для моей свадьбы с принцем.

- Это всё, что осталось от твоего отца, – смахивая слёзы, говорила она. – Пойдёшь в нём под венец.

Слёзы у неё выступали от досады. За то, что отец прокутил всё своё состояние.

Вот это всё, как и всю подоплёку наших отношений с мачехой мне и пришлось рассказать Ричарду.

Долгое время я не могла понять зачем этой добрейшей и милейшей женщине надо выставлять меня сироткой, а себя и своих дочерей злой мачехой и злобными сёстрами.

Эту роль она стала играть после смерти отца пять лет назад.

Моя родная мать умерла при родах второго ребёнка, мальчика, наследника. Отчего мой отец злился на меня – за то, что не произошло наоборот. Лучше бы вместо меня родился мальчик, а мать, так уж и быть, умерла вместе со мной при родах девочки.

С момента смерти матери, я перестала существовать для отца. Он не говорил со мной, не уделял мне внимания, словно меня вообще не существовало. Или я была ребёнком кого-то из слуг.

И если бы это хотя бы было так. Тогда обо мне может быть кто-то бы заботился. Но видя отношение ко мне графа, слуги со временем стали относиться ко мне также. Нет, меня не обижали – всё-таки графская дочь, мало ли вдруг граф завтра опомнится, что у него есть дочь, и тогда кому-то несдобровать.

Меня просто также не замечали. Никому не было дела, что я ела, во что была одета, обута, чем занята.

Через год после смерти матери приехал мой дед, отец мамы, чтобы посмотреть на меня. Когда подвели лысое нечто (потому что никто меня не расчёсывал, образовались колтуны и завелись вши. Служанки обнаружили и побрили меня налысо), мерзко пахнущее в нестиранном грязном кульке вместо одежды, не умеющее говорить и пугливо взирающее на людей как дикий зверёк, мой дед устроил скандал. После которого мне наконец наняли няньку, которая бы за мной следила.

Мой дед хотел забрать меня к себе, но наговорил отцу кучу лишнего, а тот, оскорбившись, закусил удила и не отдал меня, хоть я ему и не была нужна.

Глава 3

С нянькой мне не очень повезло. Ей также не было до меня никакого дела. Она была в активном поиске, и её занимали только любовные переживания. Кто, конюх или садовник? А, может, кучер или лакей?

Но хотя бы меня теперь мыли, расчёсывали мне волосы и разговаривали. Так, о любви я узнала раньше, чем научилась считать и выучила названия цветов.

Через год беременная от кучера нянька сбежала из поместья с бродячим музыкантом, с которым у неё вспыхнула неземная любовь.

Ещё через год она с маленьким ребёнком и беременная вторым вернулась и предложила кучеру взять её в жены. Но кучер уже женился на горничной. А граф не захотел принимать ветреную няньку обратно на работу.

Нянька подбросила ребёнка молодожёнам, а сама отправилась на новые приключения. Ребёнку повезло хотя бы с отцом и мачехой, они его приняли и стали растить как родного. Почему как? Потому что кучер имел основания сомневаться в отцовстве, у мальчика были рыжие кудрявые волосы, как у конюха, в то время как мать ребёнка и сам кучер были обладателями смоляных прямых волос.

После первого её побега мои няньки сменялись с завидной частотой. По разным причинам. И одна девушка даже мне понравилась, добрая, ласковая и заботливая. Я впервые была сыта, хорошо одета, обласкана и даже начала улыбаться.

Но девушка понравилась не только мне, но и моему отцу. Я, глупое и наивное дитя, не понимала, почему вдруг отец стал уделять мне внимание и проводить со мной время. Радовалась и надеялась, что отец узнает и полюбит меня. А потом девушка стала плакать по ночам. А однажды прибежала под утро в комнату вся в слезах, собрала свои вещи и исчезла. Поцеловала на прощание и сказала: «Прости». И больше мы её не видели.

А потом мне уже и няньки не стали нужны, появились навыки самообслуживания, уход за мной был не нужен, и я снова была предоставлена сама себе.

А затем в доме появилась Натэла, две её дочери, и наша жизнь изменилась. Моя так точно. В ней появились краски, свет, тепло и счастье. Как-то, уже взрослая, я спросила, как могла она выйти за такого мужчину как мой отец?

Натэла расплакалась и рассказала свою историю. Из обедневшего дворянского рода, её рано выдали замуж за барона, который предложил самый внушительный выкуп среди других претендентов. Барон был не стар, но тучен, и имел много дурных привычек, которые привели к тому, что в двадцать лет Натэла с двумя дочерями трёх и четырёх лет осталась вдовой.

Родственники, как коршуны, налетели на наследство барона, плюс у него оказалось много долгов, и Натэла, по сути, осталась ни с чем. А, может, на неё бы и ещё и долгов навешали, если бы не вмешался мой отец. Ему давно нравилась Натэла, он приглядел её на каком-то из званых вечеров, и, узнав, что она овдовела, не стал зря терять время. Помог ей в трудностях, а потом предложил выйти за него замуж.

Вызывал жалость, рассказывая о своей неприкаянной жизни после смерти жены, о сиротке дочери, которой нужна мать. Но Натэла больше не хотела замуж, тем более слухи о графе ходили не самые приятные. Он был подвластен тем же порокам, что и бывший муж Натэлы – азартным играм, пьянству, мотовству. Граф уверял, что это от неприкаянности, но сломило Натэлу не это.

Граф познакомил её со своей дочерью. Доброе и отзывчивое сердце Натэлы наполнилось ужасом при виде дикой, худой девочки со взглядом исподлобья. Я тронула её сердце, и Натэла сдалась, решив, что это её крест – выходить замуж за недостойных мужчин и спасать всех вокруг по мере возможности.

Но надо признать, мой отец действительно был влюблён в свою вторую супругу и старался совладать со своими пороками и угодить жене. Не всегда это получалось, но Натэла хотя бы имела на него влияние. И как могла окрасила нашу жизнь в яркие цвета.

Наладила порядок в самом замке среди слуг, выгнав лентяев и набрав верных и трудолюбивых. Наученная горьким опытом прошлого брака, стала вникать в хозяйство и экономические вопросы, вызывая недовольство и раздражение управляющего. Сменить его без согласия на то графа не было возможности. А граф не решался, потому что тот, чтобы не потерять место, наговаривал на графиню и снабжал графа деньгами на его развлечения.

Управляющего удалось сменить только после смерти моего отца. Но к тому времени состояние графа было разграблено и пришло в упадок. Нас не разрывали кредиторы на части как было с бароном, но и средств, оставшихся от графа, еле-еле хватило на покрытие текущих расходов. А надо было содержать замок, платить зарплату людям, и дать нам хорошее образование.

И вот тогда в мозгу Натэлы возник грандиозный план:

- Мы ещё тебя замуж за принца выдадим! – возвестила она.

И разработала стратегию. Все шаги были направлены на одну цель в будущем.

- А почему меня? – осторожно спросила я, пугаясь грандиозности планов мачехи.

Которую я при всех называла матушкой, а в кругу близких по имени, потому что она была мне мамой, подругой, сестрой одновременно. Но слишком молодой и непосредственной, чтобы называть её мамой.

- Синди, – терпеливо объясняла мне Натэла. – Ты помнишь сказки барона Мухлевайнзина? В них есть герои, а есть злодеи. Героям должны противостоять злодеи. В нашей сказке – героиня ты. Потому что ты – дочь графа, а мы – пришлые. За эти шесть лет я, как ни пыталась, не смогла завоевать доверие и любовь людей с этих земель. Да и трудно было это сделать в тени графа. Я для них чужачка. А ты своя. Бедная сиротка, оставшаяся без отца и матери. Как думаешь, кого они больше полюбят и пожалеют, меня с девочками или тебя? И вспомни все сказки про мачех и падчериц, Белоснежку, к примеру. Мачеха заведомо плохая, сиротку заведомо жалко. Мы будем играть эти роли. Ты – будущее графства. Ты – наше будущее.

Я внимательно слушала и пыталась осознать сказанное.

- Ты мне доверяешь? – спрашивала Натэла.

- Конечно! – отвечала я.

- Тогда слушай меня и делай, что я говорю.

Так началась история Золушки.

Глава 4

Натэла лепила из меня образ бедной сиротки, которую обижают злая мачеха и неродные сёстры. Когда я спросила, им-то за что всё это, она пожала плечами и сказала:

- Их это не коснётся. Несси и Беллу мы отправим обучаться в столичные созидармы*, пусть там себе женихов ищут.

- Я бы тоже хотела в созидармы, – вздыхала я.

- Тебе нельзя! Ты – будущая королева!

- Так образование королеве не помешало бы, не? – недоумевала я.

- Образование я тебе дам, – отмахнулась Натэла. – Королева необразованной не останется. Дело в другом.

- В чём?

- Там учится принц.

- Так это ж хорошо? – опять не поняла я. – Ты же хочешь, чтобы я за него вышла? Вот бы мы там и познакомились.

- Ох, Синди, с принцами всё работает не так. Я тебе объясню. Если ты будешь учиться с ним вместе – возможно, ты ему даже приглянешься. Но он не женится ни на одной из тех, с кем учился.

- Почему? – поинтересовалась я.

- Потому что все они для него как открытая книга. Он уже покрутил романы со всеми понравившимися девушками, и ни от одной из них не получил отпора. Зачем ему жениться на ком-то из них? Он женится на той, что станет для него сюрпризом, сразит в самое сердце, будет для него тайной и загадкой. И в твоём случае добавится ещё желание сильного защитить слабого. Будь уверена, он купится на эту удочку. И сделает предложение тебе в такой короткий срок, которого от него никто не ждёт. Поверь мне. Ты веришь мне?

- Конечно! – отвечала я.

- Тогда слушай и делай, что я говорю.

Тактика Натэлы была проста и действенна. В замке слуг у нас было минимум, и те, которые проживали постоянно, одинокие или семьями. Чтобы избежать лишних сплетен за пределы замка. В город Натэла отправляла меня в образе бедной сиротки – купила мне бедное платье, которые носят служанки, и в нём я ходила в Лендер и окрестности. Пачкала меня золой, велела натирать перед выходом руки глиной или воском, чтобы когда корка отваливалась, руки выглядели шелушащимися.

- И для ручек полезно, – говорила она. – Потом смоешь и увлажнишь, будут нежные, как у ребёнка.

Я должна была знакомиться со всеми жителями по мере возможности. Чтобы каждый знал «владелицу графства».

- Жалея, они тебя полюбят. А когда станешь королевой, слава твоя пойдёт отсюда. О тебе будут говорить только хорошее. Ты быстро завоюешь любовь народа всего королевства.

Натэла и сама собирала нужную информацию. У неё были доверенные люди, Натэла через подставных лиц держала там несколько лавок.

- Не стоит людям знать, что это я хозяйка, – говорила она. – Будут избегать их и осторожничать в словах. Зачем? Информация – наше богатство.

Так, зная о событиях и проблемах или бедах людей Лендера, Натэла через меня оказывала им помощь. Кто из стариков остался без поддержки детей и бедствует, кто заболел, кто родил, кто овдовел… Она велела идти и помогать им от моего имени в меру возможностей бедной Золушки. Причём Натэла, как показало время, была права. Когда я передавала что-то, например, те же пирожки, и говорила:

- Это от матушки.

Мне мало того, что не верили, это ещё больше возвышало меня в их глазах.

- Скромница какая, – вздыхала бабушка Тельга, рассказывая своим подружкам. – Добрая душа, ещё и мачеху свою защищает. Всегда говорит, что от матушки, а сама от себя последний кусок отрывает. Сама не поест, с другими поделится.

И так каждый раз, несмотря на все мои уверения. И со временем я перестала убеждать, понимая, что настраиваю этим против мачехи ещё больше.

Я рассказала Ричарду, что мачеха услышала про приезд принца.

- Что, пришёл праздник в дом твоей мачехи? – посмеивался Ричард на мою пантомиму, когда я в красках описала восторг Натэлы по поводу этой новости.

- Да, знаешь, я думаю выяснить по какой дороге он поедет, а потом назвать матушке другую. Хоть это и плохо с моей стороны, – вздохнула я.

- Как, ты не хочешь выходить замуж за принца? – подтрунивал весело надо мной уже не первый раз Ричард.

Но если раньше было смешно, то сейчас почему-то стало обидно.

- Нет, не хочу, – резче, чем мне хотелось, получилось у меня.

Ричард нахмурился.

- Насколько я помню, твоя матушка не очень высокого мнения о кронпринце…

- Да, мои сёстры учатся там же, где и он. Учились. Поскольку он уже закончил академию. Они рассказывали, что он… порочный.

Шёпотом, оглядевшись перед этим, сказала я Ричарду. Всё-таки такие вещи о королевских особах вслух не произносят.

- И в каких же пороках он замечен? – вроде бы серьёзно спросил Ричард, но его глаза искрились от смеха.

- В самых разных. Говорят, он принимает участие во всех непотребствах, что творят студенты академии. Дерётся в тавернах, как простолюдин. Ходит… в бордели, – смущаясь говорить о таких вещах с Ричардом, выдавила я. – Рассказывают, что даже ректор застукал его в постели со своей женой. Представляешь?

- О-у, ну это да. Он здорово рисковал.

- И вообще, говорят, он бабник, лихач* и слишком любит риск.

- Почему же тогда твоя матушка хочет выдать тебя за недостойного тебя кронпринца? Есть же ещё младший принц.

- Она говорит, что тот вообще дурачок, – отмахнулась я.

Ричард закашлялся, глаза его удивлённо вылупились.

- А это-то почему? – засмеялся он.

- Говорят, что он не от мира сего. Весь такой возвышенный, воздушный, витает в облаках. Матушка говорит, что мне такого нельзя в пару, иначе оба улетим. А в паре кто-то должен стоять на земле и второго на землю опускать. Ну, как с воздушным шариком, понимаешь? Он стремится ввысь, а кто-то его за веревочку держит и не даёт улететь. В общем, если в браке оба супруга не от мира сего будут, тем более в королевской семье, это очень плохо. Их, наивных, облапошат, интриганы сместят с трона и лишат всего. Поэтому кронпринц для меня лучшая пара. Со мной он присмиреет, мы будем дополнять друг друга. Он будет строгий и властный правитель, а я добрая и милосердная королева. Так говорит моя матушка. А моя матушка всегда права, – вздохнула я, выпалив всё, что вдалбливала мне Натэла.

Глава 5

От пережитых волнений ноги меня совсем не держали. Я присела на поваленное дерево. На то самое место, на котором до этого сидел Ричард. Вот и травинка валяется, которую он отбросил, увидев меня. Я вспомнила, как радостно засветились его глаза при встрече. И зарыдала. Слёзы лились с такой силой, как будто где-то открыли кран и не завернули.

И когда я пришла с зарёванным лицом в Лендер, ни у кого не осталось сомнений, что это от новых обид от мачехи. Все переполошились, судачили, костерили Натэлу и жалели меня. От этого я рыдала ещё горше, и никто не мог меня успокоить.

Хотелось побыстрее домой, но вспомнила, зачем я вообще была послана в Лендер. Послушала сплетни о принце и донесла их до Натэлы.

- Он поедет в Нострадам по северному тракту. Но дядюшка Солвей слышал от своего племянника, а тот от своего кузена, который работает псарём в Нострадаме, что через три дня его высочество поедет на охоту, и будет охотиться как раз на границе с нашими землями.

- Отлично! Готовим представление для его высочества! – обрадовалась мачеха.

По её замыслу, бедная сиротка, то есть я, должна собирать хворост в том месте, где охотится принц.

- А попадёшь в его силки ты! Вот так трофей у принца будет! – потирала довольно ручки мачеха. – Ты, главное, побольше страха перед собаками изображай. И смущение перед принцем. Вот так!

И Натэла показала мне, как я должна стрелять глазками: вверх-вниз, вверх-вниз.

- В глаза ему ни в коем случае не смотри. Смотри на переносицу, на лоб, куда угодно – только не в глаза! – напутствовала она.

- Это почему? – стало мне любопытно.

- Дурёха, то есть голубка ты моя невинная, – вздохнула тяжко мачеха. – Для интриги. Ему захочется поймать твой взгляд. Мы все хотим того, чего не можем иметь.

- Да? Ну ладно, – с сомнением протянула я.

- Ты веришь мне? – строго спросила мачеха.

- Конечно, безоговорочно. Особенно в таких вопросах. Ты ж у нас великая соблазнительница. Долго ещё маркиз Меркантье и виконт Додражже будут около замка груши околачивать? Я уже устала в огород туда-сюда бегать.

У нас имелся магический оповеститель-сова, истошно кричавшая, когда какой-нибудь гость выезжал на дорогу к замку. Все мы тогда должны были играть свою роль. Натэла, которая как раз любила иной раз и в саду на грядках покопаться, и в псарне или конюшне порядок навести, бежала домой переодеваться из рабочей одежды в наряды и преображаться в знатную даму. А я наоборот, расплетала причёску, взлохмачивая волосы, одевала своё фирменное платье сиротки и шла на грядки, показывать как меня нещадно эксплуатируют.

Так в последний год маркиз и виконт, как узнали друг о друге и вступили в соревнование за сердце Натэлы, повадились к нам уж слишком часто. И это я ещё соседского барона не упомянула. Но тот хотя бы не частит.

- Когда кому из них ответ дашь? – спросила я.

- Я им сразу сказала нет, – отмахнулась Натэла с досадой.

- Почему? Ты ещё молодая, могла бы теперь хоть для удовольствия замуж сходить, за кого хочешь. По-моему, и маркиз и виконт – видные мужчины.

- Да что бы ты понимала! – засмеялась Натэла. – Мужики как мужики, но не орлы.

- А ты орла хочешь?

- Ничего я не хочу. Сама сказала, если уж для удовольствия замуж выходить, то за того, от кого кровь бурлит. А у меня от них только живот бурлит, изжога потому что. Всё, чего я хочу – выдать тебя замуж за принца. Потом младших, а потом можно и самой присмотреться. Авось, при дворце найдётся хоть один, кто приглянется. Возьмёшь ли меня во дворец с собой, падчерица?

- После того как вы, матушка, так обращались с бедной сироткой? Спрашиваете! – рассмеялась я, а вслед за мной и Натэла.

- Меня собаки точно не растерзают? – струхнула я в последний момент, когда мы с мачехой пробирались через пень колоду по лесу туда, где шла охота.

Уже были слышны звуки горна и даже доносились мужские азартные крики. Натэла пошла со мной, потому что переживала. И чтобы присмотреть.

- Я спрячусь в кустах, и если что пойдёт не по плану, выйду и скорректирую. Так что не волнуйся, – подбадривала она.

На мои страхи про собак она отмахнулась:

- Тебя-то? Точно не тронут. Тебя все животные любят. К тому же я натёрла твой подол запахом нашей Белки. У неё как раз течка. Так что псы на тебя не нападут.

- Угу, только изнасилуют, – нервно схохмила я.

За что получила от мачехи взгляд полный укора.

- Ты невинное дитя, и не забывай об этом. Не испорть мне план всей моей жизни.

- Помню-помню, не волнуйся. Очи долу, смотреть на переносицу и постараться не заполучить косоглазие.

- Иди, – хмыкнула мачеха и осенила меня знаком божьей защиты.

Я вышла на опушку и прилежно собирала хворост. Натэла спряталась в кустах и замкнула вокруг себя круг защиты, чтобы собаки её не заметили.

Мимо меня с паникой в глазах прошмыгнула загнанная запыхавшаяся лисица. Увидела меня, на миг мы встретились глазами. Матушка не соврала, у меня был дар находить общий язык с животными.

- Спрячься в тех кустах, там защита, – указала я лисе на кусты, где спряталась мачеха. Лиса понятливо шмыгнула туда.

Раздался короткий визг, а потом из кустов в мою сторону высунулся кулак и скрылся. Я улыбнулась. Натэла любит животных и не выдаст лису, хоть и ругает их род, когда те совершают разбойничьи вылазки в курятник. Одно дело лисе попасть под горячую руку за совершённое преступление, другое, когда ту преследует куча разгорячённых мужиков со стаей собак ради удовольствия охоты.

Гончие добрались до опушки и, видимо, сбились со следа. Они нюхали то место, на котором ещё недавно была я, и носились вокруг кустов, где сидели мачеха с лисой. Учуяв меня, они потеряли интерес к лисе и столпились вокруг меня, взяв в круг.

Наконец на сцене действия появились и главные герои. Вернее, один, поскольку интересовал нас только принц.

Глава 6

- О, вот это добыча нам попалась! – слышались восклицания от охотников, которые столпились вокруг меня.

- Кто ты, милое дитя? – раздался властный красивый мужской голос.

- Уберите, пожалуйста, от меня собак, я боюсь, – жалобно попросила я, разыгрывая свою роль и закрываясь от собак, которые, чувствуя запах суки, тыкались в меня носом.

- Жарден, убери собак! – также властно приказал тот же голос.

- Теперь ты ответишь мне, кто ты и что тут делаешь? – насмешливо произнёс обладатель властного голоса, когда, наконец, не сразу, но удалось отогнать от меня всех собак.

Я скромно подняла глаза, чтобы посмотреть и убедиться, что передо мной кронпринц. Каждый год нам, как и всем семьям-аристократам подданным Деснейского королевства, присылали обновляемые ежегодные портреты королевского семейства. На них были запечатлены король, королева (теперь уже нет, так как уже как два года она отошла в лучший мир) и два принца, старший и младший. Правда сёстры уверяли, что оба принцы там на себя были мало похожи.

Старшего приукрашали, вживую он был не таким красивым, хотя обаяние очаровательного оболтуса всё искупало, и он был даже интереснее, чем статичный красавец на картинке. А вот младшего, наверное для контраста со старшим (красивым в семье должен быть кто-то один, так говорили мудрейшие – что не раз повторяла мне и матушка, намекая, что в нашей семье красавица я, а остальные умницы и таланты), рисовали уродливее, чем есть на самом деле.

Так вот, сёстры не лгали. Я смотрела на молодого мужчину, черты лица которого были чуть грубее, чем на портретах, что нисколько его не портило. Наоборот, придавало ему той неотразимой мужественности, что отличает мужчину от мальчика.

Наверное, если бы моё сердце не было занято Ричардом, я влюбилась бы в принца. Ему было всего двадцать пять, но на вид можно было дать больше. Высокий рост – он хоть и сидел на лошади, пропорции и длинные ноги указывали на это. Атлетическая фигура, черты лица потеряли юношескую невинность и романтичность. Взгляд властный, уверенный, проницательный, чуть насмешливый и… такой мужской… оценивающий. Так смотрит на женщин мужчина, который является их любимчиком и вкусил плод разврата.

Да уж, это не Ричард, который смотрит прямым открытым взглядом, в котором нет камня за пазухой в виде крамольных мыслей. Этот смотрит своими зелёными глазами как кот на мышку, в предвкушении забавы.

У Ричарда вот тоже зелёные глаза, но какие разные. У Ричарда изумруды, сияющие на солнце. У принца болотный мох, затягивающий как в омут. Опасный омут. Вспомнив о Ричарде, мне взгрустнулось. Увижусь ли я с ним ещё?

Я опустила глаза и скромно пролепетала:

- Меня зовут Синди. Я из замка Голдлив. Собираю хворост по приказу матушки.

- Служанка?

- Нет, моя мачеха графиня Натэла Марвеллон. Я её падчерица Синтия, – скромно поведала я, не глядя на принца.

- А-а… наслышан, наслышан…

Мне показалось, или в голосе принца послышалось предвкушение?

- Мы довезём вас до замка. Я как раз хотел на днях заехать к вашей мачехе, чтобы провести беседу. Но судьба в виде нашей с вами встречи намекает, что не стоит откладывать знакомство. Джоуль, посади девушку к себе! – отдал принц кому-то приказ.

Я растерялась. Такого мы в плане не предусматривали. И как Натэла вернётся в замок быстрее нас, передвигающихся на лошадях? А если принц решит её там дождаться? И его надо как-то принять в замке сообразно его статусу, а я ведь прикинулась дурочкой, которая его не узнала… Может случится скандал с серьёзными последствиями.

Видимо, о том же подумала и мачеха, потому что решила появиться на сцене.

Она громко зашумела и вывалилась из кустов на опушку.

- Золушка! Вот ты где, окаянная! Ходишь, прохлаждаешься, когда я вся переволновалась, куда ты пропала! – начала она бранить меня сходу.

А потом словно только что заметив остальных, встала, «удивлённая» открывшейся перед ней сценой.

- Ваше Высочество! – склонилась она в реверансе, изобразив испуг. – Простите за то, что потревожили вас. Неужели эта дурёха испортила вам охоту? Вот ведь несчастная! Вечно с ней что-то не так. Вы уж простите её, ради бога, не от мира сего она у нас, вечно с ней что-нибудь происходит.

Матушка склонилась перед принцем. Я подняла глаза и посмотрела на его реакцию. Его глаза довольно блестели. Он спешился с лошади и подошёл к моей мачехе. Обошёл по кругу, с интересом рассматривая. Встал перед ней близко, ближе, чем позволяют приличия, и обратился с вопросом:

- Так, значит, это вы та самая мачеха Золушки? Поднимитесь! – потребовал он.

Матушка встала прямо, подняла на него глаза и тут же, вспыхнув, отвела.

- Не знаю уж про ту самую, но я графиня Натэла Марвеллон! – высокомерно сказала она.

- Да-да, она самая, – проговорил принц, снова навёрстывая круги вокруг мачехи, отчего та заволновалась, на что указывала её учащённо вздымающаяся, высоко задранная корсетом грудь.

Принц снова встал напротив неё, нарушая все приличия и вторгаясь в зону личного пространства, заставляя тем самым сильно нервничать Натэлу. Мою мачеху, которая сохраняла спокойствие и силу духа в самых разных и непредвиденных обстоятельствах.

- Та самая Марвеллон, что обижает свою бедную падчерицу, сиротку. Ай-ай-ай, как нехорошо, – насмешливо произнёс принц, пожирая мою мачеху взглядом, водя им по её лицу, останавливаясь на глазах, бровях, щеках, скулах, губах.

Я, как и все сопровождающие принца, затаив дыхание с удивлением и непониманием наблюдала эту картину, не вмешиваясь.

Глава 7

- Уж поверьте моему слову графини, эта сиротка не так невинна, как кажется. Вы посмотрите на неё, посмотрите! – предлагала матушка принцу, который не сводил с неё жадного взгляда, так смотрит голодный кот на ведро сливок, невесть каким чудом оказавшееся перед ним. – Посмотрите на её сиротливый вид, на эту напускную скромность, загляните в эти невинно смотрящие глаза, – настаивала мачеха. – Нет, вы только взгляните!

Принц на миг отвлёкся от матушки и бросил на меня равнодушный взгляд, под которым я тут же стушевалась.

- И что? – повернулся он снова к мачехе.

Мачеха на миг растерялась. Не такой реакции она ожидала от принца. По её представлению, он должен был внимательно на меня взглянуть и тут же попасть в плен моих чар. Но, видимо, Ричард был прав, матушка впервые в жизни ошиблась – принцу нравятся другие девушки, не такие как я. Но она постаралась взять себя в руки. И ошибочно продолжала играть ту же роль.

- А то, что хоть все и говорят, что Золушка сама доброта, сама скромность, само милосердие, – начала она перечислять все те достоинства, на которые рассчитывала купится принц, – сама невинность, само очарование, сама красота, само обаяние…

- Я понял, да, сама добродетель во всех её проявлениях, – прервал принц насмешливо.

- Да, Ваше Высочество, всё верно, – сглотнула под его взглядом мачеха. – Но я не верю! Поэтому должна держать её в строгости и быть придирчивой. Если не я, то кто? И даже если всё, что говорят о ней правда – разве это не моя заслуга? Моего воспитания?

- Безусловно! – согласился принц. – Расскажите, пожалуйста, вот когда это невинное дитя вас не слушается, как вы её наказываете?

Каким-то странным тоном, с бархатной соблазняющей интонацией, спросил принц. Если бы я не была так невинна, как уверяет моя матушка, я бы подумала, что принц с ней флиртует.

Уж не знаю, что подумала не столь невинная моя матушка, но грудь её взволновалась так, что грозила вывалиться из декольте. А щёки залил румянец, которого я не видела уже много лет.

- Ну, как. Розгами, конечно. Как ещё можно наказывать непослушных.

- Замечательно, – опять заходил кругами принц. И в голосе его послышались мурчащие нотки.

Он остановился сзади матушки и вперил взгляд ей в открытую высокой причёской шею. Отчего даже у меня побежали волнительные мурашки по позвоночнику. Что там почувствовала бедная Натэла, я старалась не думать.

- А розгами по какому месту вы хлестали падчерицу? – в открытое место на коже шеи негромко выдохнул свой вопрос принц.

Натэла дёрнулась, словно её пронзила маленькая молния.

- Я… я… приличные дамы не обсуждают такое, – промямлила она.

- То есть бить розгами ниже спины прилично, а говорить нет? – всё также, стоя за спиной, спросил принц. И уставился как раз в то место, что пониже спины у Натэлы.

А поскольку наблюдающие за этой сценой проследили за взглядом принца, для мачехи не было секретом куда смотрит принц. Она напряглась и вытянулась как стрела.

- Ну не так уж часто я её бью, – пошла она на попятный. – А то потом трудиться не сможет. Лучше я нагружу её дополнительной работой.

Принц вернулся на прежнее место и встал перед ней, сверля взглядом, от которого пыталась убежать Натэла.

- Например? – строго спросил он.

- Например, вывалить перед ней крупу, чтобы она сортировала пшено, фасоль и кукурузу в разные миски, – пробормотала мачеха.

А я подивилась её фантазии. Интересно, это она сейчас придумала, или где услышала? Надо будет потом поинтересоваться.

Принц между тем вытянул перед Натэлой левую ладонь, на которой лежала горстка разной крупы. Ого, да он маг!

- Вот так? Покажите мне, пожалуйста, графиня, как это надо сделать. Отберите только пшено.

Он выставил рядом вторую ладонь, пустую. Натэла сглотнула и потянулась к его левой ладони. Осторожно коснулась, стараясь соприкасаться открытыми участками кожи как можно меньше, и начала выбирать зёрна пшена под его пристальным жадным взглядом. И это была самая чувственная картина, которую я видела в жизни.

Я видела, как обнимаются и целуются парочки в Лендере, как обжимаются слуги в стенах замка, даже заставала «за эти самым» в сене прячущиеся парочки любовников. Но ни одна эта сцена не вызвала во мне такое неясное томление и волнение, как эти простые осторожные касания ладони женскими пальчиками под хищным страстным взглядом молодого мужчины.

Не одна я, все зачарованно наблюдали, пытаясь отвести взгляд, потому что это было как подсматривание за интимной лаской двух любовников, и не в силах это сделать.

Когда принц прекратил эту пытку, я даже вздохнула облегчённо. Но ненадолго. Потому что он сказал низким, хриплым голосом:

- Вам, графиня, небеса доверили сиротку под вашу опеку, вы должны были воспитывать падчерицу как свою дочь. Но вы нарушили священный долг опекуна, и за это будете наказаны. Лично мной, – интонацией ещё на тон ниже добавил принц, отчего даже у меня побежали мурашки предвкушения.

Он тут же подхватил Натэлу, закинул на своего коня и поскакал прочь, бросив на ходу кому-то из слуг:

- Доставьте девчонку домой.

Я, открыв рот, смотрела на удаляющихся принца и мачеху. Это что такое? Это как вообще понимать?

Какой-то мужик подхватил и подбросил меня на свою лошадь. И повёз в замок.

- А-а что происходит-то? – ошалело спросила я.

- Ничего, ты не волнуйся за свою мачеху. Всё нормально с ней будет, – усмехаясь в усы, промолвил дядька.

- Как нормально? Он же про наказание говорил, – заволновалась я. – Он же сказал, наказывать её будет!

- Ну накажет немного, не переживай. Так ей понравится, и ещё попросит, – непонятно ответил тот, всё также усмехаясь.

Высадил перед воротами замка и ускакал прочь.

И как мне теперь всё это объяснить девочкам?! Если я и сама ничего не понимаю?!