Зомби-пышка в поисках некроманта!

Глава 1

Два дня на поезде, три часа на автобусе — и вот мы здесь, на Чёрном море. Мечта об отпуске наконец-то исполнилась, но радости у моего любимого Петеньки ни в одном глазу. Он затаскивает наши вещи в номер, падает на диван и достаёт из самой большой сумки пару бутылок пива, ставит на журнальный столик и тут же хватает пульт от телевизора. Всю дорогу он ныл, что на самолёте проще. Да я и сама знаю, что проще, но поезд — это приключение. К тому же, в отличие от самолёта, он едет по земле.

— А вещи кто будет разбирать? — спрашиваю я и недовольно скрещиваю руки на груди. Так и знала, что этим день и закончится.

— Да ну их, иди лучше сюда. Давай отдохнём, — говорит он и хлопает рукой по дивану. — Я устал как собака.

Да, устал, но за пивком ему это сбегать вместе с тяжеленными сумками на плечах не помешало. Я сажусь рядом и вздыхаю. На самолёте мы определённо добрались бы быстрее, но они летают как-то уж слишком высоко, а старые добрые СМИ так и норовят сообщить по телевизору о новом крушении. Нет уж, это не для меня. Да и поездом веселее. За пару суток пути мы успели перезнакомиться со всеми соседями, выиграли в карты пару сотен рублей и купили на перроне магниты из трёх попутных городов. Разве не весело?

— Будешь? — предлагает Петя открытую бутылку и слегка взъерошивает на затылке подросшие волосы. Я убираю с его лба упавшую чёлку и отрицательно мотаю головой. Ему бы подстричься.

— Ты же знаешь, я пиво не пью.

— Ну так сбегай за винцом, мы ж на Чёрном море, тут в каждой палатке продают свежее домашнее. К тому же у тебя куча энергии, заодно выпустишь лишнее, — усмехается Петя и делает большой глоток из горла. — Чипсиков заодно купи.

Фу, чипсы… Если бы он только послушал меня хоть раз, непременно узнал бы, какой в них содержится процент жира. Я снова вздыхаю. Не нравится мне, как он питается. Каждый раз коробит, когда вижу его завтрак, обед и ужин, но что поделаешь, не могу же я его заставить вести здоровый образ жизни только потому, что я сама решила его вести.

Да и чего греха таить, я бы тоже не отказалась от чипсов с пивком, но у меня в роду почти все женщины полненькие, стоит дать слабину, и Петя сразу перестанет меня любить. Это ему повезло. Он, что называется, не в коня корм. Ест жирное, жареное, солёное, вяленое, вредное, запивает всё это газировкой и весит семьдесят килограмм при росте в сто восемьдесят пять. Счастливчик.

Но зато моя вечная диета приносит мне неплохую прибыль. Я так внимательно изучала всё, что касается похудения, что получила сертификат по нутрициологии, диетологии и закончила колледж лечебной физкультуры. Теперь работаю фитнес-тренером и веду свой блог. Но ни один из моих советов по питанию не трогает моего парня от слова совсем.

— У меня много энергии, потому что я питаюсь правильно, — всё-таки вставляю я свои пять копеек.

— Ой, не начинай, — морщится Петя. — Давай по-быстрому, пока палатки на набережной открыты.

И зря он так снисходителен к моему режиму. Это сейчас он молод, и всё, что он съедает, нигде не оседает. К тридцати годам всё изменится, и кого он будет просить составить ему индивидуальное меню? Впрочем, ладно. Я точно знаю, что буду любить его любым.

Я поднимаюсь с дивана и плетусь к выходу. Настроение совсем упало. Не хочу я вино, я хочу разобрать вещи и пойти гулять по песчаному пляжу босяком, и чтоб тёплые морские волны омывали мои ноги. Хочу встретить закат, а потом целоваться, сидя на песчаном пляже под звёздным небом. Но раз Петя уже выпил, то и мне придётся, а то целоваться с пьяным можно только по пьяни.

— Стой, — вдруг окликает меня Петька. — Ты чего скисла?

— Устала, — ною я, — но не настолько, чтобы весь вечер торчать в номере. Мы же наконец-то на море. На море, Петь. Я так долго этого ждала!

— Да пойдём мы гулять, — бурчит он. — Иди, настроение тебе подниму.

Он снова хлопает по дивану рядом с собой, и я плетусь обратно и падаю рядом.

— Чего?

Петька ныряет в рюкзак, достаёт оттуда как попало сваленное бельё и извлекает с самого дна маленькую бархатную коробочку.

— На, — говорит.

— Это что? — теряюсь я.

— Открой, — подначивает он и давит лыбу до ушей. Такая появляется на его лице, когда он ну очень доволен собой.

Я открываю коробочку и охаю. Внутри кольцо с маленьким аккуратным бриллиантом в форме сердечка. Такая прелесть. Сердце в груди замирает.

— Это типа… — начинаю я и подозрительно прищуриваюсь.

— А что, мы с тобой сколько уже живём? Неплохо вроде, а?

— Ты меня замуж зовёшь? — не верю я. Мы с ним всего-то полгода как съехались, я об этом даже не думала ещё. Так-то живём мы неплохо, но я рассчитывала выйти замуж годам к тридцати, а не в двадцать с копейкой. Рановато как-то.

— Ну да. Я типа люблю тебя и всё такое. Мы оба работаем. Мне от отца хата досталась. Да и у тебя карьера идёт. Сколько ты там на своём канале подписчиков набрала? С ним и без работы в фитнес-центре будет доход. Можно детей планировать. Да и у меня зарплата хорошая.

«Детей…» — эхом проносится в голове, и я выдавливаю из себя улыбку. Дети — это, конечно, здорово, но я как-то и о них ещё не думала. Ну, может, года через три хотя бы.

Глава 2

Выхожу на улицу под яркое солнышко и зажмуриваюсь. Сердце в груди радостно подпрыгивает. Я будто переродилась, и от желания поделиться новостью с подписчиками чешутся руки. Достаю смартфон и, шагая вниз по улице в сторону рынка у набережной, захожу в свой аккаунт, чтобы записать короткое видеообращение. Вдруг слышу:

— Самокаты на прокате! Новые, сверхбыстрые!

Точно! Так я ещё быстрее доберусь до рынка, да ещё и успею заскочить на набережную ноги помочить. Так хочется скорее в море окунуться, сил нет! Но Петьку я сегодня точно из номера не вытащу. Хорошо, если завтра с утра поднять смогу, чтобы на пляж пораньше прийти, но, скорее всего, не смогу. Он тот ещё лежебока. Всему виной работа на удалёнке. Его как из офиса перевели на свободный график, так он почти из дома не выходит. Но зато надёжный и заботливый.

Подхожу к небольшой палатке, где выдают самокаты на прокат, и ко мне тут же подлетает невысокий пузатый мужчина в странного вида клетчатой фуражке. Я невольно прыскаю со смеху, уж больно он походит на персонажа из советских мультиков, но сразу скрываю смех кашлем, чтобы случайно его не обидеть.

— Юная леди! Доброго вам дня и добро пожаловать на море! — кричит мужчина и озаряет меня на удивление обаятельной улыбкой. — Чудесно выглядите. Чую, только что в вашей жизни случилось что-то хорошее.

Он прищуривается и оглядывает меня с ног до головы, будто сканирует на предмет внезапной радости. Я удивляюсь. Неужели по мне так заметно? Выставляю руку вперёд и показываю ему кольцо.

— О-о-о, большое дело, — подмигивает мне мужичок. — Поздравляю с помолвкой. Но уверены ли вы, что он ваш суженый?

Я едва не задыхаюсь от бестактности его вопроса.

— Извините, — слишком резко выдаю я. — Это не ваше дело.

— Не моё, — соглашается мужичок, ни капельки не обидевшись. — Просто странно, что здесь, на море, в такой дивный вечер вы с кольцом да без жениха.

— Он устал, поездка была длинная, — сама не знаю, зачем оправдываюсь я.

— А вы не устали? — парирует он и снова прищуривается.

— Да не особо, — признаюсь я. — Только если совсем чуть-чуть.

— То-то и оно! — выставляет он вверх указательный палец. — У вас энергии хоть отбавляй. Сразу видно, душа, жаждущая приключений! Не просто так вы ко мне подошли. Явно же хотите испытать что-то новенькое.

— Самокаты — это не новое, — хмурюсь я и скрещиваю руки на груди.

— Все остальные самокаты, конечно, не новые. Но наши самокаты «Пальмира» способны прокатить вас по всему миру! — он снова выставляет вверх палец и кричит так, что прохожие оборачиваются. А потом добавляет:

— За пять минут.

— «Пальмира»? Первый раз слышу, — говорю я и тоже прищуриваюсь. — Прямо-таки за пять минут?

— О, да за это время вы на край света умчаться успеете! — кивает мужичок.

— В нашем мире нет края света, — говорю я. — Земля круглая.

— В нашем нет, но в каком-то точно есть, — выдаёт он не очень-то остроумную шутку.

Мне надоедает этот бессмысленный разговор, и я скорее перевожу тему.

— Давайте серьёзно, что за фирма такая?

— Это новая фирма, экспериментальные образцы. Разгоняются до сорока километров в час за две минуты, максимальная скорость — сто двадцать по прямой дороге, — с гордостью заявляет мужчина. — Абсолютный рекорд среди всех самокатов. Даже профессиональных спортивных.

— Ого! Да мне так быстро не надо, — искренне удивляюсь я.

— А вы так быстро не езжайте, — парирует он.

Я оглядываю большой яркий щит, на котором изображён самокат с золотыми искрами, вылетающими из-под колёс. На щите надпись: «Перемещайся по миру с Пальмирой!».

— Давайте попробую ваш новый самокат, — сдаюсь я. Рекламная компания у него, конечно, глупая, но любопытство и жажда приключений во мне действительно кипят, а руки так и чешутся опробовать новинку. — Как он работает? Через приложение?

— Никаких приложений, — мотает головой мужчина. — Платите наличными, записываете отель и номер, в залог оставляете ключ от него или документ. Подойдут паспорт, права, СНИЛС или кредитки.

— Ого, как-то старомодно, — замечаю я. Нетипично такими методами пользоваться, представляя потребителю новейшее изобретение в мире самокатов.

— Да не бойтесь, я к вам в гости не приду, — успокаивает меня прокатчик. — Оно мне надо? Кредит на вас тоже не возьму. Мы с вами не очень-то похожи. Я ростом не вышел, до ваших ста семидесяти мне ещё расти и расти.

— Ста семидесяти трёх, — поправляю я его. — И у меня в номере остался жених, — на всякий случай говорю, отдаю ему ключ и вписываю себя в карточку. Расплачиваюсь наличными и встаю на широкий мощный двухколёсный самокат одной ногой. Жму на газ, и он тут же стартует с места с удивительной скоростью, я едва успеваю поднять с земли вторую ногу.

— Счастливого пути! — кричит мне вдогонку прокатчик. — Надеюсь, ваш мир преобразится с нашим самокатом!

Преобразится — это точно. Понять бы ещё, как им управлять. Я чуть сбавляю скорость, сворачиваю на дорогу поровнее и вроде нахожу комфортный стиль управления этим мощным агрегатом. Достаю смартфон, чтобы записать короткое видеообращение, но самокат неожиданно снова разгоняется. Видно, что-то с этими новыми образцами не так. Я жму на тормоз, он на миг притормаживает, а потом снова несётся во весь опор. Да так резко дёргает, что смартфон выпадает из рук.

Глава 3

Я снова жму на тормоз, но самокат, кажется, думает, что это газ, и мчится ещё быстрее. Вдруг впереди меня из закоулка у магазина выезжает большой грузовик. Я резко виляю в сторону, сбиваю с ног мусорный бак и вылетаю на деревянную дорожку, ведущую наверх к смотровой площадке набережной.

Оборачиваюсь. Грузовик тоже вильнул в сторону и снёс подпорку у палатки. Водитель выглянул из кабины и орёт мне вслед:

— Смотри, куда прёшь, дура!

— Простите! — ору я в ответ и снова жму на тормоз. Не срабатывает, и я жму на газ в надежде, что кто-то перепутал и не так всё подключил. Ох, и устрою же я потом разнос этой фирме! Без суда дело не обойдётся. Я не только сдеру с них компенсацию, но ещё и заставлю снять с производства этот дьявольский самокат!

Но на газ я жму зря. Самокат подо мной совсем дичает и разгоняется километров до трёхсот, не меньше. А дорожка неровная, выложенная из старых досок, и ведёт в гору. И я принимаюсь визжать не своим голосом от безумного охватившего меня ужаса. Надо было прыгать, пока он не разогнался до такой скорости. А теперь его вообще никак не остановить.

Слева и справа песок, а впереди, будто трамплин, сверкает высокая смотровая площадка с хлипкими деревянными поручнями. Да если я с него съеду, улечу метров на десять. От страха перехватывает дыхание, и я принимаюсь ещё яростнее жать на тормоз. Но всё без толку. Ну уж нет! Купаться с самокатом я не намерена, а уж летать на нём и подавно! Не создана я для полётов. Вот вообще никак! Поворачиваю руль вправо в надежде тюкнуться лицом в мягкий горячий песок, а он не поворачивается.

Внутри всё сжимается от ужаса. До въезда на смотровую площадку три… два… один… Я врываюсь на неё на такой дикой скорости, что картинка по сторонам смазывается, а крики возмущённых людей сливаются в противный писк. Сбиваю собой тонкое деревянное ограждение и лечу вперёд так долго, будто у самоката ни с того ни с сего выросли крылья.

— Господи Иисусе! — только и выдыхаю я и крепче вцепляюсь в проклятый самокат, а потом камнем падаю в море. Вода больно бьёт в лицо, я чудом успеваю задержать дыхание.

«Слава богу, плавать умею», — проносится в голове. Сейчас бы отпустить самокат, но руки тоже не слушаются. От шока я только крепче вцепляюсь в рукоятку и вместе с ним камнем иду на дно.

«Давай же, просто отпусти его», — мысленно уговариваю себя, и вдруг меня окутывает кромешная тьма. Я лишь смутно вижу силуэты рыб и одну большую прозрачную медузу, проплывающую куда-то вбок.

«Счастливое беззаботное создание», — думаю я, и мне вдруг становится так спокойно, как никогда ещё не было. Хорошо, что я не на самолёте упала в воду, а на самокате. Не так уж и высоко он летает. Но спокойствие я ощущаю недолго.

Самокат тянет меня ко дну. Применив невероятную силу воли, я-таки разжимаю руки, отцепляюсь от него и принимаюсь грести, как мне кажется, вверх, но поверхности не видно. Вообще ничего не видно и не слышно. Будто я оказалась в вакууме, тяжёлом и тягучем. Но вдруг до меня доносится чей-то голос. Мужской, с лёгкой соблазнительной хрипотцой.

— Да ладно тебе, милая, ты чего? Мы же с тобой женаты. Неужели ты не доверяешь собственному мужу?

От удивления я чуть не выпускаю из лёгких весь воздух, смотрю вниз и вижу прямо под собой полную сияющую луну, а под ней тёмный зловещий лес, узкую просёлочную дорогу и карету, запряжённую тройкой лошадей. Да так всё это далеко, что от высоты голова начинает кружиться.

«Господи Иисусе!» — снова думаю я и лихорадочно оглядываюсь по сторонам в поиске того, за что бы ухватиться. Но вокруг сплошная чернота. Только крохотные звёздочки, словно светлячки, парят вокруг меня.

Я мотаю головой, стараясь стряхнуть видение, и принимаюсь грести изо всех сил, но вместо этого медленно опускаюсь вниз, приближаясь к луне и зависшим подо мной редким пушистым облачкам. Вот вам и отпуск! Проклятый самокат, чтоб он провалился! Да как такое может быть, что в день, когда я получила предложение от своего парня, я свалилась… куда?

— Ну, не знаааю, — тянет снизу женский голос.

Я снова смотрю вниз и обнаруживаю, что стала к незнакомцам ещё ближе. Так я тону или падаю? Что вообще здесь происходит?!

Полная девушка плюс-минус моего возраста стоит в огромном пышном платье золотисто-кремового цвета и закатывает глаза. Выглядит она явно недовольной, и я её прекрасно понимаю. Кому вообще понравится шататься ночью в таком страшном лесу? По лесам надо днём гулять, а ночью спать!

Так ещё же не ночь, я из номера вышла, когда ещё и шести не было… Я мотаю головой, перебирая в голове варианты. Наверное, упав в море, я потеряла сознание, и это мне всё чудится. Хоть бы меня кто-нибудь достал и сделал искусственное дыхание. Рано мне умирать. Только не в день помолвки!

— Я так мечтал об этом, детка, — тянет мужчина внизу. — Как только тебя увидел впервые, сразу решил, что только с тобой хочу это попробовать.

— Ладно, но только один раз! — сдаётся-таки девушка в лесу.

— Ты лучшая, плюшечка, — заявляет её спутник в старомодном светлом сюртуке.

«Плюшечка!» — мысленно фыркаю я и внимательнее вглядываюсь в незнакомца.

Его длинные тёмные волосы забраны в хвост, а обрамляющие лицо пряди завиты. И вообще, всё это смахивает на исторический косплей. Ну, или они просто чудики.

Глава 4

От высоты голова идёт кругом, а сердце в груди так сжимается, будто я очень даже живая. И где обещанный покой, в который принято верить? Нет его!

— Что, совсем разденешь? — спрашивает толстушка, и щёки у неё становятся пунцовыми. Ещё бы она не стеснялась! Ей бы на мой индивидуальный курс записаться. У меня есть отличная программа для юных дам с первой степенью ожирения. Я б её так загоняла, сдулась бы, как шарик.

— Ну, до нижнего платья, — улыбается мужчина.

— Ну, ладно, — вздыхает она и поворачивается к нему спиной.

Мужчина развязывает завязки на корсете и через голову стаскивает с неё платье, затем достаёт из кареты верёвку и приматывает девушку к толстенному дереву, наклоняется, снимает с неё туфли, а потом чмокает в губы в такой безразлично-бытовой манере, аж зубы сводит от его дежурных жестов. А как же страсть? Да какая тут страсть! Никто не любит полных женщин. Будь это не так, не зарабатывала бы я столько просмотров на своих роликах про диеты и упражнения.

А без корсета девушка выглядит ещё полнее, и я невольно поджимаю губы, мысленно отмечая проблемные зоны. Работы тут прилично. Чтобы не нанести вред здоровью, до правильной формы ей придётся идти не менее восьми-десяти месяцев, сбавляя по чуть-чуть.

— Туфли обязательно снимать? — жалобно ноет она и слегка подпрыгивает, всеми силами показывая, как ей не нравится его затея. Но её мужа это не останавливает. Вот эгоист! — Тут холодно.

— Но, милая, туфельки дорогие. Если разбойники их не украдут, будет неестественно, — парирует муженёк, от чего я ещё больше злюсь. А если она простудится? Совсем что ли на жену плевать?

— Я сейчас отъеду, — говорит он, — разверну лошадей и спасу тебя. А ты кричи, будто тебя разбойники связали, ладно?

Прекрасно, он ещё и одну её в лесу решил оставить. Хорош джентльмен. Поступи со мной так Петька, я бы ему…

От мысли о женихе внутри всё сжимается. А он ведь меня домой ждёт. Поди, уже волнуется, что меня так долго нет. На глаза наворачиваются слёзы, и жалость к самой себе затмевает сочувствие к несчастной жене этого эгоиста внизу.

— Хорошо, — буркает девушка. — Только потом домой сразу, ладно? А то я есть хочу.

В подтверждение её желудок издаёт солидный рык. Мой вторит только потише.

— А ну цыц, — шикаю я на него. — Мы после шести не едим.

— Ты моя бедная голодная булочка, — сюсюкает с девушкой муж и закидывает платье и туфли в карету, затем прыгает на место кучера и дёргает поводья.

— Кричи громче! — бросает он ей вслед и скрывается из виду.

Девушка закатывает глаза и качает головой, а потом принимается ёрзать, пытаясь высунуть из-под верёвки руки, чтобы хоть саму себя обнять и немного согреться. Отсюда вижу, как мурашки бегут по её коже.

Вдруг я замечаю сбоку от меня небольшое висящее в небе облачко и принимаюсь грести руками, надеясь до него добраться. Ангелы ж сидят на облачках, так? Это куда комфортнее, чем висеть над землёй на такой бешеной высоте. И как я только всё вижу и слышу с такого расстояния? Нет, ну они бы хоть инструктора прислали, чтоб я знала, что делать и зачем мне показывают эротические игры косплееров средневековья или какой там у них век?

До облачка мне добраться удаётся, я хватаюсь за него руками и удивляюсь тому, как оно мягкое и упругое. Усаживаюсь на него поудобнее и внимательнее вглядываюсь в привязанную к дереву девушку. Голова всё ещё слегка кружится, но я ни разу не слышала новостей о крушении облака, и это слегка успокаивает.

— Помогите! Спасите! — не очень-то натурально начинает кричать барышня. — Меня разбойники к дереву привязали, платье украли, поесть не оставили! Ой, что же теперь со мной будет?! — она выдерживает паузу секунд в десять и принимается выть:

— У-у-у-у… Ой-ой-ой…

Я прыскаю со смеху. Картинка вырисовывается прямо-таки комичная. Н-да, с такой партнёршей вряд ли её мужу удастся исполнить свою фантазию на все сто. Да он и сам виноват, что неподходящее время для этого выбрал. Ночь, лес, холод. Кому такое понравится? И мне даже становится интересно, как он отреагирует, когда вернётся, и я решаю сидеть и ждать здесь развязки. Если я умерла, то торопиться мне некуда. А если мне куда-то надо, то Боженька сам виноват, что никого не прислал ко мне и об этом не предупредил.

— Господи, не сердись, — шепчу я себе под нос. — Я правда просто не знаю, что делать. Я вовсе не без уважения так подумала. И если мне надо что-то сделать, программу похудения ей составить или ещё что, ты просто дай мне знак.

Но Бог молчит, и я жду дальше. Минуту, две, три и дольше, пока девушка внизу не начинает нервничать.

— Лукас! — вдруг взвизгивает она. — Лукас! Ты где? Помоги мне! Тут медведь!

Вот теперь она кричит натурально. Я свешиваюсь с облака и вглядываюсь в освещённый лунным светом лес. И правда, из тёмной чащи выходит здоровенный бурый медведь и медленной косолапой походкой направляется к привязанной к дереву толстушке.

Вот это поворот! Такого я никак не ожидала.

— А-а-а-а! — верещит привязанная к дереву девушка и, словно маслом намазанная, выскакивает из верёвок. Ну да, вряд ли муженёк привязал её к дереву достаточно крепко. Это ж не по-настоящему. А вот медведь очень даже реальный.

Глава 5

— Твою ж! — только и успеваю крикнуть я, как вставший на дыбы медведь обрушивает на меня всю мощь своего удара, втаптывая меня в… девушку подо мной? Дыхание перехватывает, но хоть боли я не чувствую (точно мертва!), как не слышу и крика девушки, зато чувствую запах её крови, и меня тут же одолевает нереальный ужас.

Медведь снова встаёт на дыбы, а я в панике оглядываюсь по сторонам, ища, чем можно нас защитить. Вдруг прямо рядом со мной падает тот самый злосчастный самокат!

— Ах ты… — цежу я сквозь зубы, молниеносно вскакиваю на ноги, хватаю самокат и со всей дури бью снова опустившегося на все четыре лапы медведя по мохнатой голове. Из-под самоката вылетает сноп золотистых искр и на миг ослепляет, но я быстро встряхиваю головой и привожу зрение в порядок.

Удивительно, как мне сил хватило поднять такой громадный агрегат. Но такое чувство, будто он совсем ничего не весит, и я замахиваюсь им снова, готовясь нанести медведю второй удар.

Медведь шлёпается на задницу, тоже встряхивает головой и издаёт обиженный медвежий рык. Трёт косолапой лапой хмурый лоб и что-то говорит мне на своём совершенно неизвестном мне медвежьем языке.

— Драться хочешь, да?! — в бешенстве ору я. — Ну давай! Я тебе щас как наваляю! Я, между прочим, в детстве на карате ходила! И занимаюсь фитнесом с начальной школы! Я, вообще-то, крутая блогерка, персональная тренерка и нутрициологиня! Я колледж закончила и отвечаю, человечина вредна для здоровья!!!

Последние слова вырываются из меня таким противным визгом, что я сама невольно морщусь. А медведь склоняет голову набок, явно не понимая, чего это со мной такое происходит. Я и сама не в курсе, как меня так переклинило, что я решила прочитать нотацию медведю.

Отхожу на пару шагов назад и оглядываюсь по сторонам в поиске пострадавшей девушки, но она исчезла, будто её и не было никогда.

Медведь поднимается на все четыре лапы и тоже делает пару шагов, приближается ко мне. Я снова замахиваюсь самокатом, но вместо того, чтобы в ярости встать на дыбы, мишка прижимает уши и зажмуривается, явно опасаясь нового удара.

— Я тебя прибью, если подойдёшь! — грозно рявкаю я на медведя. — А ну пошёл вон, если жить хочешь!

К моему удивлению, медведь ещё ниже склоняет голову и поворачивает в сторону леса. Делает несколько шагов и оборачивается, одаряя меня жалобным взглядом.

— Вон! — повторяю я и для верности указываю пальцем в самую чащу.

Медведь тяжело вздыхает и покорно плетётся прочь. Вот это чудеса…

Я опускаю самокат, который должен быть тяжеленым, но таким почему-то не является, и опираюсь о него локтем, переводя дух. Это ж надо такому приключиться. А ведь я могла сейчас сидеть на диване с моим дорогим женихом и смотреть по телеку дурацкое реалити-шоу. Но нет! Всё из-за этого проклятого самоката.

Я как следует замахиваюсь и со всей дури пинаю его ногой. Раздаётся хруст, но боли я совсем не чувствую. Опираюсь о самокат и поднимаю ногу, чтобы внимательнее рассмотреть хрустнувший палец, и вдруг понимаю, что какое-то у меня непривычно тяжёлое тело.

Мои узкие джинсы куда-то пропали, как и спортивные кроссовки. Ноги совершенно голые, а из одежды на мне только подранное окровавленное нижнее платье, больше смахивающее на ночнушку. И это ещё не всё!

Я опускаю взгляд вниз и обнаруживаю гигантских размеров грудь, хватаю себя за сиськи, а они в руках не помещаются. Это явно не мой родной второй размер. Я ощупываю себя дальше. Чувствую толстенький живот с мягким, свисающим по бокам жирком, огромную пятую точку и ляжки… Как много часов я провела в спортзале, убирая эти ляжки…

На глаза наворачиваются слёзы, я падаю на колени и принимаюсь реветь, осознавая простую и при этом совершенно невозможную истину. Это не моё тело! Я — больше не я. Я оказалась в теле той самой толстушки, решившей поиграть со своим мужем в ролевые игры. И где его только черти носят?!

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я что есть мочи кричу на весь лес:

— Лукаааас!

Так, вроде, она его называла? Но вместо горе-муженька из леса снова выходит медведь. Да чтоб его!

— Опять ты! — хмурюсь я, утирая слёзы. — Чего тебе надо?

Медведь осторожно подкрадывается ко мне и садится рядом. Смотрит на меня таким жалобным взглядом, будто голодная собачонка, а не дикий лесной зверь. Даже жаль его становится.

— Думаешь, я тебе второй раз отпор не дам? — всхлипываю я. — Я, между прочим, и так расстроена. Я сегодня в море утонула и замуж теперь не выйду. Не хватает мне ещё раз умереть.

Но мишка совсем не выглядит агрессивным. Он наклоняется ко мне и облизывает моё лицо длинным слюнявым языком, заодно одарив меня зловонным дыханием.

— Фуууу… — тяну я. — Ты же не собака. Чего облизываешься?

Он в ответ фыркает и засовывает морду мне под руку. Явно хочет, чтобы я его погладила. Странный медведь. Ведёт себя совсем не как медведи. Но милый. И я не удерживаюсь и треплю его рукой по голове. Мишка морщится от боли. Видать, я задела набитую мной же шишку.

— Вот так вот, — всё ещё всхлипывая, говорю я. — И чего ты такой злой был? Не напал бы на меня, не получил бы. Хороший же мишка, да? Так тебя и назову. Будешь Михаилом Людмиловичем. Знаешь, где тут город или деревня какая поблизости?

Глава 6

Дорога занимает довольно долгое время. Вскоре мы выходим на просторную полянку, изъезженную колёсами от телег и истоптанную копытами. От полянки ведут шесть дорог. Мишка указывает на ту, что ведёт туда же, что и та дорога, с которой мы только что пришли. Я прищуриваюсь.

— Ты издеваешься?

Мишка разводит лапами в стороны, мол, уточнять надо, что путь необходим кратчайший.

— Знаешь, что? — упираю я руки в бока, глядя на здоровенного бурого медведя. — Ты меня чуть не убил, ты мне теперь должен.

Мишкина морда вытягивается. Будь он человеком и имей брови, они непременно добрались бы до самой линии роста волос, настолько обескураженным выглядит медведь. А ещё говорят, опасный дикий зверь!

— Я поеду на тебе верхом, — заявляю я.

Мишка тут же мрачнеет мордой и отрицательно трясёт головой.

— Или опять самокатом тресну! — заявляю я и для пущей убедительности приподнимаю его над землёй.

Это простое действие сразу выбивает из Мишки всю жажду спорить. Пусть и с хмурой мордой, но он покорно падает на брюхо, раскинув в стороны все четыре лапы. Сначала я загружаю на него самокат, авось пригодится в хозяйстве. Кто знает, насколько я здесь застряла. Затем забираюсь сама.

Да, веса во мне теперь хватает, и бедный Мишка с трудом поднимается обратно на ноги. Ничего, первым делом, как окажусь в безопасности, разработаю себе специальную диету и начну упражняться по три раза в неделю, как минимум. Плюс лёгкая пробежка по утрам, когда скину килограмм пять, чтобы слишком не нагружать суставы, а до этого буду ходить пешком. Но не сегодня. Сегодня я слишком устала, да и здорово стрессанула. Мне бы прилечь и закутаться в тёплое одеяло. Всё-таки здесь и впрямь прохладно. А моё, то есть её, платье уехало вместе с мужем.

Стоит мне прокрутить эти мысли в голове, как вдруг неведомо откуда раздаётся громоподобный рык, а живот сводит судорогой. Я подскакиваю от неожиданности, и ноги Мишки вдруг подгибаются.

— Ой, перестань, не такая уж я и тяжёлая! — рявкаю я на него и крепче сжимаю в руках ручку самоката. — Сам-то, поди, целую тонну весишь!

К моему удивлению, Мишка тут же перестаёт ломать комедию, твёрдо встаёт на все четыре лапы и бегом направляется по дорожке к деревне или городу. Знать бы ещё, что ждёт меня там.

Дорога занимает немало времени, и я успеваю насладиться видами. Хотя наслаждение в мрачном холодном лесу среди ночи получить довольно трудно. Ветер шелестит листвой, силуэты кустов и деревьев то и дело принимают форму диковинных монстров, а звуки такие, что впору записывать аудиоряд для фильмов ужасов. Особенно леденит кровь волчий вой. Я таких волков никогда не слышала. Да что тут говорить, у нас в родном городе воет только хаски Веня из соседнего дома, но воет так, что слышит весь квартал. И это кто угодно, но точно не Веня.

— Надеюсь, здесь не водятся оборотни, — говорю я, и Мишка тут же несколько раз кивает.

— Это значит, не водятся? — с надеждой уточняю я.

Мишка отрицательно мотает головой.

— Водятся?! — с ужасом переспрашиваю я, и он снова кивает. Вот чёрт!

— Давай-ка пошустрее, — командую я и по привычке смотрю на наручные часы, чтобы сверить время, но не обнаруживаю их там. Вместо крутых смарт-часов пухлое запястье, а на ногтях даже маникюра нет, если не считать засохшей крови и земли под ними. Выглядит жутко. Я будто из фильма ужасов сбежала. Ещё и эта подранная сорочка… Не хватает только оборотня встретить! Ладно хоть ничего не болит.

Я прикидываю время в уме. Прошло, должно быть, часа два с тех пор, как я села верхом на медведя. И вот наконец лес закончился. Передо мной выросло небольшое поселение из двух-трёх и одноэтажных домов. Вдали на горизонте небо посветлело — скоро рассвет. Я слезаю с медведя и разумно предполагаю, что лучше его с собой не брать. Да и самокат — это лишний груз.

Оглядываюсь вокруг и натыкаюсь взглядом на небольшой, явно заброшенный или просто очень старый сарай.

— Пошли, — командую медведю и бодрой походкой направляюсь к нему.

Сарай закрыт на простую деревянную щеколду, никаких замков нет, и я с облегчением вздыхаю. Распахиваю дверь и вижу совершенно пустое помещение с земляным полом. Завожу внутрь самокат и жду, когда Мишка протиснется за мной следом.

— Сиди здесь, — приказываю я, тыча пальцем ему в нос.

Мишка облизывает мой палец и что-то отвечает на своём медвежьем.

— Жаль, не понимаю я тебя, — вздыхаю я и вытираю обслюнявленную руку о его шерсть. Мишка воспринимает жест как ласку и прижимается мордой к моему животу. — Какой же ты лапочка.

Я ласково треплю его по загривку и выхожу из сарая, даю последние наставления, прежде чем запереть его внутри.

— Что бы ни случилось, никуда не уходи. Я скоро вернусь.

Мишка кивает, и я снова запираю сарай на щеколду. Внутри шевелится непонятное чувство. Страшновато здесь одной, с Мишкой в компании мне было куда спокойнее, да и веселее. Он отличный собеседник. Слушает внимательно, никогда не перебивает, ещё и на спине меня возит. Но в деревне ему делать нечего, попробуй объясни местным бабкам, что он приручённый, они ж такой хай поднимут, ещё и подписи соберут, чтобы в зоопарк или цирк его отправить. Ну уж нет! Теперь это мой медведь, и чёрта с два я его кому-то отдам.

Глава 7

— Люсинда! — спустя несколько удивительно долгих секунд вскрикивает Лукас. — Любовь моя! Что случилось с тобой?

— На меня напал медведь, — отвечаю я и в ярости тычу в него пальцем. — Ты бросил меня в лесу!

Он подскакивает ко мне, яростно мотая головой.

— Что ты, дорогая, тебе приснилось! Мы отыграли свадьбу, приехали домой и уснули, а когда я встал пописать, тебя уже не было!

«Ну-ну…» — думаю я и, прищурившись, с подозрением смотрю на мужа бывшей хозяйки моего пухлого тела. Что-то он явно привирает, но да ладно, я слишком устала и замёрзла, чтобы сейчас выяснять, в чём дело.

— Я домой, — заявляю я и прохожу мимо офицеров.

В тот же момент один из них вскрикивает:

— Господи Иисусе!

Я останавливаюсь и с удивлением смотрю на него.

— Ва… ваша спина, — мямлит другой.

— Всё в порядке, джентльмены! — тут же встревает Люсиндин муж, хватает меня за плечи и впихивает в дом. — Я сейчас же вызову ей лекаря.

Лекаря? Ну точно, в средневековье попала! Да и ладно. Сил удивляться уже нет.

Полицейские уходят, а я смачно зеваю и захожу в дом. Но тут меня ждёт ещё одно потрясение. Прямо передо мной оказывается офигенно красивая стройная женщина в том, в чём родила её мать. Она сидит на низком столике, широко раздвинув длиннющие ноги, и держит в руке венчик для пыли, которым прикрывает свой детородный орган.

— Ух ты! — восклицаю я и поворачиваюсь к Лукасу.

— Ой! — в голос восклицают голая барышня и Лукас.

— Ой? — спрашиваю я Лукаса и шлёпаю его ладонью по щеке. Знать будет, как женщин в дом приводить, пока жена в лесу сражается с медведем! Жаль, самокат в сарае остался, а то бы я и его им огрела.

— Милая, это не то, что ты думаешь, — нагло заявляет Лукас, и я бью его по второй щеке. Он рукой даёт голой девушке знак проваливать. Но проваливает она почему-то не на улицу, а в маленькую дверцу под лестницей. Да и чёрт с ней, всё равно Лукас не мой муж, а Люсиндин.

— Я хочу в душ и спать, — говорю я. — Проводи меня.

— Конечно, дорогая, — любезно причитает Лукас и едва ли не кланяется мне, указывая рукой на маленькую дверь под другой лестницей. — Прошу сюда. Сейчас Марго нагреет тебе воды. Марго! Воды! — орёт он, и из маленькой дверцы, где исчезла голая, появляется она же, но в одежде. В таком классическом длинном чёрном платье и белом кружевном переднике, который завязывает на ходу.

— Ты трахаешься с прислугой? — возмущаюсь я. — С моей, да? Это мой дом, да? Ты поэтому на мне женился?

— Неееет, — тянет он, да так ненатурально, что я невольно снова закатываю глаза. — Она просто забыла одеться, она глупенькая. Вытирала пыль голая, а тут мы…

— Ага, — обрываю я его и толкаю дверцу.

За ней некое подобие громадного железного корыта, керосиновая лампа на низком деревянном столике, ведро и окно без занавески с видом на лес. Шикарно! Ну и ладно, всё равно тело не моё, чего стесняться?

— Иди-ка за лекарем сходи, — велю я ему и снова слышу тот самый громоподобный рык, что застиг меня врасплох в лесу. А в животе появляется ещё более странное, непривычное и тянущее ощущение, коего я за всю свою жизнь так ярко не испытывала.

— Голодная, моя плюшечка! — вдруг принимается сюсюкаться со мной Лукас и тянет руки к моему животу. И это после всего, что было! Я с размаху бью его по рукам.

— А ну не трогай! За лекарем, говорю, иди! — рявкаю я на него, пока голая, но уже одетая Марго таскает в ванну воду. Затем она запихивает под ванну дрова и поджигает их, открывает на потолке заслонку, чтобы дым выходил, и я оказываюсь не только в помещении с большим окном без занавески, но ещё и без крыши. Вот это конструкция! С таким же успехом они могли бы обрызгать меня во дворе из шланга.

Я не без труда стягиваю с себя подранную сорочку, стоя спиной к Марго, и вдруг слышу мощный удар. Оборачиваюсь. Марго ни с того ни с сего свалилась в обморок. Ну ок. Кидаю сорочку в угол, вытаскиваю служанку за дверь и наконец-то остаюсь одна. Ну и муженёк же ей достался, этой Люсинде. А она, похоже, сама не очень-то умна. Но теперь я понимаю, почему её последнее желание перед смертью было найти в следующей жизни нормального мужика. В наше время нормальный мужик на вес золота. Хотя, учитывая антураж, так было во все времена.

Я забираюсь в потеплевшую от костра ванну. Лишняя вода выплескивается, вытесненная моим немаленьким телом, и тушит костёр. А что, неплохое приспособление, очень остроумно! Встаю, закрываю заслонку на потолке, дёрнув за верёвку, и полностью погружаюсь в тёплую ванну. Блаженство. Вода слегка окрашивается кровью, но я решаю пока об этом не беспокоиться. Если бы раны были серьёзными, они должны бы нехило так болеть, но я совсем не чувствую их, а значит, там простые царапины. Кровь наверняка смывается засохшая. Отмоюсь, вылезу и перебинтуюсь, а там, может, и лекарь объявится.

— Мадам Люсинда, — спустя некоторое время слышу я дрожащий голос Марго. — Вы там живы?

— Живее всех живых! — заявляю я. — Принеси мне свежую сорочку и приготовь постель.

— Да, мадам, — отвечает Марго. — Вы меня простите, я дурочка, забылась и платье не надела.

Глава 8

Закончив водные процедуры, я вылезаю из ванной и впускаю служанку, уже приготовившую мне новенькую ночную рубашку и лоскуты ткани — я так понимаю, для перевязки ран на спине. Самой мне до неё не дотянуться, и я позволяю Марго замотать меня, как мумию. Затем запрыгиваю в ночнушку и иду в спальню.

Лукас ещё не вернулся, но, судя по тому, как тут всё обставлено, мы живём с ним в одной комнате. Сама комната на третьем этаже. Кровать двуспальная, две прикроватные тумбочки и, конечно, мужские портянки на полу, источающие не самый приятный запах.

Я беру их двумя пальцами и выкидываю в окно. Они пролетают один этаж и падают на карниз второго этажа. Ну и ладно, пусть все знают, что Люсиндин муж не умеет следить за собой.

На руке у Люсинды, а теперь у меня, её обручальное колечко. Простой кружок из золота без камней и гравировок. Всё по классике. Я вздыхаю и силой давлю желание снять его с пальца. Сажусь на нашу кровать, затем ложусь на неё наискосок, чтобы Лукас не смог прилечь рядом. Домина огромный! Найдёт, где переночевать. А если замёрзнет ночью, пусть Марго его греет.

Мне снова становится дико обидно за бывшую обладательницу этого тела. Не будь её муж таким придурком со странными сексуальными фантазиями, Мишка не напал бы на неё, и я не упала бы с облака в её тело. Но ничего уже с этим не поделаешь. Надо завершить миссию и отправиться дальше.

А вдруг получится обратно? Это было бы очень здорово. Там меня ждёт мой Петенька. Сейчас я так хочу замуж за своего парня, что сама себя считаю странной от того, что сначала сомневалась. Такие парни, как мой Петя, на дорогах не валяются. И существование Лукаса служит тому лучшим подтверждением.

Я снова смотрю на палец с обручальным кольцом и тяжко вздыхаю. Интересно, в этом мире существуют разводы? То, что я попала в некое из ряда вон выходящее место — это точно. В моём мире медведи так легко не дрессируются. Да и мужья нечасто вывозят жён в лес на запряжённой лошадьми телеге. А уж тот факт, что лампы здесь керосиновые, а самый шикарный дом в деревне собран из деревяшек, служит тому стопроцентным доказательством. А что, если это город, а не деревня? Мир, похоже, средневековый или около того. Когда там изобрели керосиновые лампы? Надо было лучше учить историю в школе. Но я всегда хотела быть фитнес-тренером. Ещё с тех пор, как впервые попала в спортивный зал вместе с мамой. А теперь все мои старания прошли даром. Здесь не только не слышали про фитнес, но ещё и вряд ли кто-то доверится тренеру-диетологу пятьдесят второго размера.

— Да чтоб тебя! — яростно восклицаю я и пытаюсь-таки сдёрнуть с пальца кольцо, но это оказывается невозможным. Оно так плотно врезалось в руку, даже почти вросло. Видно, выбирал его Лукас не для Люсинды, а для своей тощей Марго. Оставив бессмысленные попытки, я переворачиваюсь на бок. Надо не забыть завтра Мишку покормить и из сарая выпустить, а то ему там страшно, наверное, одному… Мужем что ли покормить? А что? Он заслужил.

С этими мыслями я и засыпаю. А будит меня истошный крик.

— О нет! Любимая! — воет Лукас и принимается ну очень ненатурально реветь.

Я недовольно морщусь в полусне, но глаза не открываю. Что-то мне не хочется пока вставать. И вообще, с таким количеством комнат в доме отсутствие спального места возле жены не такая уж и трагедия.

— Боюсь, раны оказались слишком серьёзными. Она потеряла много крови и умерла, — говорит кто-то. Судя по голосу, мужчина.

Я напрягаю мозг, думая, кто же там от потери крови умер, но никаких ответов на ум не приходит. Тогда я сажусь, смачно зеваю и чувствую, как от голода сводит желудок. Да, я наконец-то разобралась, что это страшное чувство и громовой рык — не что иное, как голод. Да такой дикий, какого я, выросшая в стандартной русской семье среднего достатка, никогда в своей жизни не испытывала. Даже когда сидела на диете, стремясь скинуть с тела лишние килограммы. Видно, вместе с большим телом мне достался ещё и больший аппетит. Ничего, потерпим. У меня столько подкожного жира про запас, что можно вообще ничего минимум неделю не есть.

— Кто умер? — спрашиваю я, потирая глаза.

Комната сначала выглядит мутной, но вскоре картинка проясняется, и я вижу пожилого мужчину в шляпе и с усами. Он стоит прямо напротив меня, уронив челюсть, и явно не собирается отвечать на мой вопрос. Но куда больше меня впечатляет лицо Лукаса. Этого красавчика так перекосило, будто кто-то посадил его на кол, а предупредить забыл. Я невольно прыскаю со смеху, но быстро беру себя в руки.

— Да кто умер-то? — спрашиваю я уже настойчивее. — Чего вы на меня уставились?

И вдруг мой горе-муженек расширяет глаза до размеров мячей для гольфа — те едва из орбит не выскакивают, — тычет в меня пальцем и истошно вопит:

— ВЕДЬМА!

— Где? — ещё недовольнее спрашиваю я.

Пожилой мужчина, видимо лекарь, вдруг начинает пятиться назад, достаёт из-за пазухи небольшой нательный крест, выставляет его в мою сторону и принимается бормотать под нос молитву, беспрестанно крестясь. Он доходит до двери комнаты, ногой открывает её, а после с криками даёт дёру.

— С ума посходили что ли? — бурчу я и снова зеваю. — Чего так кричать?

Лукас орёт, чуть повернув голову в сторону, но округлившиеся глаза от меня не отводит:

— Бенни!

— Ну хватит, — умоляю я. Терпеть не могу крики с утра пораньше. Хочу спросить, кто такой Бенни, но ответ сам забегает в комнату.