Зоомагический факультет. Болотные хроники

Глава 1

- Да пребудет с нами удача! Да не иссякнет наша магия!

Именно с таким напутствием старенький дирижабль Естественно-магической Академии взмыл в облака, унося в самый дальний уголок королевства группу студентов и приставленных к ним преподавателей. Я оказалась в числе этих сомнительных «счастливцев» и сейчас уныло таращилась на стремительно уменьшающуюся Альма-матер.

Профессор Борк, наш куратор, объявил десятичасовой полет на дирижабле «идеальным стартом для полевой практики». Ответом ему была тишина, но документы мы подписали еще неделю назад, поэтому пришлось лезть в подозрительную конструкцию и надеяться на лучшее.

Энтузиазм профессора разделяли только зоомаги, уткнувшиеся в справочники по болотной фауне, да пара визуалов, зарисовывавших облака в стиле «романтический апокалипсис». Остальные, включая защитников, просто коротали время и, подозреваю, молились про себя богам.

Вот зачем я вообще согласилась на эту практику? Предлагал же папа устроить в местную оранжерею, но нет! Мне хотелось в Мрачноболотье, приключений и, не скрою открытий, которые могли поджидать юного специалиста на каждом шагу.

Мрачноболотье находилось на краю вселенной, точнее, королевства Лаклонт, и являлось заповедной зоной, в которой жила разнообразная и малоизученная нечисть. Нашей группе предстояло изучить, зарисовать и описать все, что мы увидим в болотах. Оттого и подобрался такой странный состав. Зоомаги, чтобы разобраться, что это такое вылезло на тропинку, визуалы, чтобы зарисовать вылезшее, ну и защитники — проконтролировать, чтобы никого не сожрали.

Поэтому защитники у нас подобрались ну так себе. Четверо счастливчиков из тех, кто не сдал сессию. Эта практика была для единственной возможностью реабилитироваться и не вылететь из академии перед выпускным курсом.

Исключением был только Ксандр — мечта всех девиц нашей академии, мажор и завидный жених. Да еще и талантливый! Удивительное и редкое сочетание. Что он забыл на болотах, никто не понимал.

Зато как только стало известно, что он едет в Мрачноболотье, тут же нарисовались, иначе и не скажешь, визуалы. Обычно девушки с творческого факультета предпочитали проходить практику в галереях и музеях, а не на болоте. Но наши магические художницы спали и видели, как бы заполучить себе защитника побогаче. Факультет визуалов иначе как гламурным в академии не называли. Все прекрасно знали, что учиться, туда не шел никто.

— Кира! — За рукав меня дернула Луна (она тоже была визуалом, но тем редким исключением, которое не искало в академии мужа). — Тебе не кажется, что, то облако какое-то подозрительное?

Она указала на север. В дирижабле не было закрытой палубы, но лететь оказалось комфортно из-за магической защиты от ветра.

Я присмотрелась внимательнее.

— Потому что это не облако, а туча, — фыркнула я, но тут же пожалела. За стеклом плыла не «тучка», а стая «Vespertilio carnivora» — магических летучих мышей, чьи крылья отливали бензиновой радугой, а взгляды говорили: «Ваш дирижабль — наша новая жвачка». Зубы у этих тварей могли прогрызть металл. - Похоже, я ошиблась… Луна, это первые гости с болот! Осторожно! Профессор. У нас гости!

— Приготовились! — рявкнул Борк, оторвавшись от кроссворда. Где-то завизжали две визуалки, побросав планшеты с листами. — Отставить панику! Студенты, впадая в истерику, не забываем, что вы на практике. Защитники защищают! Визуалы рисуют и помогают держать щиты. Зоомаги, изучают! Фенрик, опишите социальную структуру нападающей группы!

— Э-э… Кажется, они строят демократическую иерархию с элементом каннибализма? — выдавил зоомаг, пряча дрожащие руки за спину. Сомневаюсь, что он вообще понял, что сказал. Звучало, как бред, но Фенрик в принципе был труслив и туповат.

Профессор уже открыл рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но здесь дирижабль дёрнулся, будто его пнул невидимый великан. Визуалы, забыв про облака, принялись рисовать защитные знаки, вспыхивающие бледно-голубым. Они больше напоминали злобных демонов.

— Я же не летал никогда! Меня укачивает! — завопил один из боевиков, стремительно зеленее. И это было пострашнее атаки летучих мышей. Дирижабль мотало так, что в зоне возможного поражения оказались все присутствующие.

— Скройся! — Сосед-зоомаг поспешно сунул ему пакет. — Засунь туда голову и не смей выныривать! Иначе будешь убираться здесь сам. Там лежали мои бутерброды с луком, но, думаю, тебе уже всё равно.

Профессор Грим, которая хранила молчание с момента вылета, оживилась.

— Щиты! Защитники, вперёд! Бьерк! Верни пакет на место! — гаркнула она. - Спаси всех от себя! С остальным справятся коллеги!

Парни ринулись исполнять долг, сбили с ног трёх визуалок, чьи кисти вывели прямо в воздухе жирное «ПОМОГИТЕ!» в стиле барокко. Щит, который они всё же собрали, напоминал гигантское желе и испарился после первого же удара.

Мыши, обрадованные гостеприимством, впились в металлические поручни. Несколько особенно мерзких тварей вцепились зубами в наполненный специальным газом баллон, который возвышался над нашими головами и удерживал в воздухе всю эту подозрительную конструкцию.

— Мы падаем! — завопила я, наблюдая, как мыши остервенело разгрызают баллон над головой. Серебристый, магический газ разлетался туманным облаком, оседал на мышах, и они начинали истерично махать крылышками, пытаясь не подниматься еще выше. Они словно попали в невесомость и не могли держать равновесие при полете. Их крутило и вертело в воздухе, будто подхваченный порывом ветра листочки.

— По местам! Все надеваем жилеты! — орал Борк, прилипший свесившиеся за борт и разглядывающий что-то внизу. — Угол падения — 45 градусов! Под нами болото!

Луна, стиснув зубы, шептала заклинание на древнеруническом, но вместо щита получилась лишь тонкая, похожая на смятый пакет пленка. Все же визуалов почти не учили защитной магии. Зоомагов тоже, но у меня был выше потенциал, да и практики у меня было поболее, когда имеешь дело с грифонами, мантикорами и прочими тварями, очень быстро учишься обезопашивать себя от них. Я накрыла щитом себя и подругу, а она поднатужилась и выдала совсем уж странный результат, немного завядший букет из четырех гвоздичек.

Глава 2

Выбраться из стремительно исчезающего в болоте дирижабля было непросто. Болото за пределами нашего островка суши выглядело неприветливо, в грязной вонючей жиже что-то булькало, огромные смердящие пузыри лопали и выпускали наружу облака мутноватого дурной пахнущего газа.

— Не переживайте, это не очень приятно, но совсем невредно! — жизнерадостно заявил профессор Борк и первый полез через бортик в сторону болотной жижи. - Просто постарайтесь глубоко не вдыхать. На желудок оно все же не очень хорошо влияет! Зелий от расстройства кишечника мы, конечно, много взяли, носами знаете, дело это такое… не самое приятное.

Заявление было, прямо скажем, не обнадеживающим. Я подумала и замотала рот и нос платком. Посмотрев на меня, многие последователи этому примеру. Точнее те, у кого с собой оказался шарфик или палантинчик.

Лезть в грязь не хотелось. Кочки-гнилушки слабо светились в наползающих сумерках на болото сумерках, а над покрытой ряской трясиной стелился туман.

Я вздохнула, закинула рюкзак на плечи и осторожно сделала неуверенный шаг на первую кочку. Профессор задорно прыгал где-то впереди. По его пятам двигались пара парней. Не защитники, они должны были прикрывать наш тыл и вытаскивать, если кто-нибудь возжелает утопиться в этой жиже.

— Давай же, Кира! Не задерживай всех! — сухо каркнула над моим ухом профессор Грэм и я послушно вступила на первую кочку, которая подозрительно промялась под моей ногой. Это не добавила энтузиазма, я вскрикнула и перепрыгнула на следующую, которая совершенно подло ушла под воду целиком. Я хватанула полный сапог грязной жижи, обогатила лексикон своих однокурсников парочкой забористых ругательств (хотя о чем я? Они и без меня все прекрасно знают) и все же удержала равновесие.

Но меня все же мотнуло, и другой ногой при прыжке я вообще пролетела мимо кочки. Когда с трудом вытащила ее из трясины, с прискорбием обнаружила, что ногу я добыла. А сапог нет. У меня имелась запасная пара, но это не умаляло мои страдания по поводу этой.

Пока я вылезала, трясина поглотила и профессора Борка, к счастью, он не устоял на кочке прямо у самого берега. Руководитель практики нелепо взмахнул руками и завалился на спину. Его утянул огромный рюкзак, и самостоятельно профессор выбраться не смог. Хорошо хоть жижи было ему по пояс, не больше.

Мы вытащили профессора Борка из трясины, пока он бормотал что-то про «ценные образцы слизи» и пытался засунуть в пробирку болотный ил. Луна, выжимая воду из волос, вдруг замерла:

— Эй, а где моя кисть? - Подруга очень сноровисто прыгала за мной следом и даже не промокла, ну пока не стала изымать из трясины крупного, неповоротливого профессора, который не специально, но от этого не менее обидно, утянул ее за собой, когда Луна подала ему руку.

— В желудке у цепкохвата. Где же еще? — фыркнула я, выливая грязь с сапога. — Теперь он будет рисовать шедевры.

Пока мы непринужденно болтали, с печалью разглядывая на торчащие из болота остатки дирижабля (а вернее, один помятый шар) с неба спикировала летучая мышь, все еще одурманенная пыльцой. Она врезалась в Ксандра, запуталась в его кожаных доспехах и принялась яростно трепыхаться, словно пытаясь выкопать в груди боевика нору.

— Ты что творишь, тварь?! — Он замахал руками, пытаясь отогнать нахалку, но мышь лишь глубже зарывалась между льняной рубашкой и кожаными пластинами. — Да уйди же от меня!

— Держись, герой! — Луна схватила чудом уцелевший и даже не испачкавшийся зонтик и аккуратно подцепила им мышь за крыло. — А ну, вылезай! Ты ему не пара!

— Спасибо, — проворчал Ксандр, поправляя доспехи. — Теперь я официально ненавижу всё, что летает.

Тем временем Фенрик, пытаясь помочь профессору достать плавающие в полуметре от берега вещи, уронил свой рюкзак в воду. Из него вывалились банки с консервами, которые тут же утянули на дно любопытные лягушки.

— Мои запасы! — завопил он, протягивая руки к пузырям на поверхности. — Это же на неделю вперёд!

— Не горюй, — Луна ободряюще похлопала его по худосочному плечу. — Любимая академия обеспечила нас провиантом. Я видела, как еду паковали в магические контейнеры с пространственным карманом. Не удивлюсь, если у профессоров в рюкзаках по целой кладовке с едой.

— Вот поэтому, вам нужно помочь выловить мои вещи! — напомнил о себе профессор Борк, и к нему кинулись сразу же несколько человек.

Пока мы собирали разбросанные вещи, из воды выползло крошечное щупальце. Оно подхватило забытый тюбик с золотой краской и юркнуло обратно, оставив на поверхности мерцающий след.

— Луна, твой поклонник вернулся, — я ткнула подругу локтем.

— Вот ведь паразит! — Она погрозила кулаком болоту, но оно осталось безмолвно. Не оставляло впечатление, что это только пока.

Все были такие вымотанные и уставшие, что готовы были упасть без ужина прямо на бережку, но профессора были неумолимы и не дали нам умереть на месте до начала практики.

— Лагерь разбиваем здесь! — заявила профессор Грэм, как коршун, уставившись на самых малодушных и хилых студентов, которые уже собирались прикорнуть в обнимку с рюкзаками. - Самораспаковывающиеся палатки вон в тех ящиках. Кто не справится, будет ночевать с пиявками!

Не знаю почему, но угроза подействовала даже на самых выбившихся из сил, и студенты со стонами поплелись к ящикам.

— Кира… — протянула Луна озабоченно. — А ты палатку когда-нибудь ставила?

— Ну-у, как тебе сказать, — протянула я.

— Скажи как есть! — патетично вздохнула подруга.

— Видела, как ставят дядя с братом. Мне тогда было восемь…

— Фух! — облегченно выдохнула подруга. - Хоть кто-то в курсе, что с этой штукой делать!

Как она пришла к такому, на мой взгляд, совершенно нелогичному выводу я представления не имела, но спорить не стала. Пусть пребывает в святой уверенности, что все хорошо, если ей так проще.

Зато Ксандр, будто родился с инструкцией в голове, щёлкнул пальцем по кристаллу на первом ящике. Палатка выстрелила, как гриб после дождя, превратившись в аккуратную А-образную конструкцию. Даже флажок на макушке развивался гордо, будто хвастаясь: «Смотрите, я идеален!».

Глава 3

Мы с Луной вырубились, едва добрались до палатки. Даже накаченные торсики парней не обсудили, хотя хотелось. Впрочем, как оказалось, доспать недоспадое хотелось все же сильнее, чем поболтать. Воспоминания о торсах никуда не исчезнут, а вот блаженные два часа, которые можно потратить на сон, за болтовней пролетят, как миг.

Утро началось с грохота, визга и ругани. Я приоткрыла один глаз, подозревая, что это Луна уронила свой этюдник, но подруга, как и я, испуганно озиралась по сторонам, высунув нос из спального мешка. Зато через плотную ткань палатки на улице я увидела трёхметровую тень, шатающуюся по лагерю.

— Эй, это кто? Может, переждём тут?

— прошептала Луна, закутавшись в спальник до носа.

– Будем сидеть здесь, пока оно не сожрет нас? — буркнула я и выбралась из спальник, выглядывая в затянутое сеткой окно.

Существо напоминало гибрид бегемота и кондитерского шкафа: покрытая водорослями шкура, огромный живот, а из пасти торчал длинный батон-багет. Существо азартно рылось в ящиках с провиантом, швыряя в сторону банки с тушёнкой и причмокивая.

— Болотный обжорень! — услышала я голос профессора Борк и выскочила на улицу, как и была в розовой легкомысленной пижамке. — Редкий экземпляр! Фенрик, записывайте: всеядный, предпочитает сладкое…

— Профессор, он жрёт наши запасы! — завопила я, но Борк уже увлечённо диктовал:

— …реакция на угрозу — игнорирование. Метод отпугивания — неизвестен…

Обжорень, тем временем, нашёл ящик с сушёными ягодами и мёдом. Он запихнул в рот половину припасов, облизывая лапы с довольным урчанием.

Из дальней палатки бежала профессор Гримм со светящимся мечом. Защитники, тихо переговариваясь, пытались взять Обжорня в кольцо. Но подходить к нему никто не рисковал.

— И что мы будем делать? – дрожащим голосом спросила выбравшаяся из палатки Луна.

— Отвлекаем, мы ближе всех к нему. Ты — слева, я — справа. Фенрик… — Я осеклась, заметив, как зоомаг, дрожа, отползает задом к ближайшему кусту. — Фенрик, просто не мешай.

Мы кинулись в атаку. Луна, нашла себе замечательное отвлекающее оружие. Она загремела крышкой по котелку, завлекая монстра в сторону реки, а я швырнула в него пачку соли, оставшуюся после вчерашнего приключения валяющуюся у входа в палатку. Обжорень чихнул, разбрызгивая мёд, который жрал прямо лапой из банки и потянулся к новому ящику — с сахаром.

— Не трогай! — завопила я, хватая подвернувшуюся под руку корягу. — Это наш недельный запас!

Внезапно из кустов выкатился Фенрик, размахивая наскоро сооруженным из магии и какой-то матери факелом.

— Я его сейчас поджарю! — крикнул он, спотыкаясь о корень. Факел вылетел из рук, угодив прямиком в лужу.

— Отличный! — фыркнула Луна, отпрыгивая от брызг. — Теперь он мокрый и бесполезный. – Подруга указала на факел. – Впрочем, как и ты… покосилась она на Фенрика.

Ксандр и Верн, услышав шум, выскочили из палатки одними из первых, но им пришло маневрировать между истерично мельтешащими визуалками. Выглядели парни колоритно. Один — всё ещё с засохшим илом в волосах, второй — с бутылкой в руке вместо оружия.

— Что за гад? — Ксандр схватил длинный сук и метнул его в монстра. Тот поймал и… начал грызть.

Ксандр выругался, сделал указующий жест Верну и они с подоспевшим на помощь Никитосом начали плести магическую сеть. Идея была хорошей. Но кто бы сказал, как заманить в нее обежорня.

— Сладкое! — неожиданно крикнула Луна. — Похоже, ему нравится сладкое. Кирочка, у тебя же остались конфеты?!

Я достала мешочек с леденцами-драконами (подарок младшей сестры) и швырнула его в сторону леса. Обжорень зарычал, бросился за добычей и угодил в заранее расставленную магическую сеть.

— Теперь! — Ксандр и Верн дёрнули за концы, подвесив монстра между деревьями. Тот забился, роняя остатки провианта, но было поздно — основную часть запасов мы уже оттащили.

— Отличная работа, команда! — Борк подошёл, записывая последние наблюдения. — Фенрик, внесите в отчёт: «Обжорень падок на сладкое…»

— Ага, а теперь, кто скажет? Что с ним делать? – поинтересовалась остановившаяся в стороне профессор Грим. Ответом ей было молчание.

Ксандр

Зачем я сунулся эти болота? Вопрос был риторическим. Если не сунулся,в болото пришлось бы знакомиться с невестой, а ранний брак в мои планы не входил. Эта практика просто вовремя подвернулась и разрушила планы родителей.

Но сейчас, когда я наблюдал за суматохой, царящей на поляне, в голову закралась предательская мысль.

“Может быть, лучше, выбранная родителями невеста, чем злобно рычащий обжорень?”

Профессор Грим махнула рукой, и магическая сеть вокруг обжорня вспыхнула синим — монстр обмяк, словно гигантская плюшевая игрушка после отключения батареек.

— Тащите его к болоту, — приказала она, поправляя очки. — И не вздумайте ронять. Если разбудите, сами виноваты!

Мы с Верном и Никитосом переглянулись. Тащить трехметровую тушу по лесу — не самая радужная перспектива. Но приказы профессора оспаривать себе дороже. Взялись за сеть — монстр хрюкнул, уронив на меня каплю слюны с привкусом мёда.

— Ты главное не дергай, — буркнул я Верну, который уже пытался тащить всё в одиночку. — А то он проснется и тебя за закуску примет.

— Мы его не утащим! – натужно пропыхтел Верн. – Профессор, может быть, вы его чуть-чуть приподнимите левитацией?

— А сами-то, что? – презрительно фыркнула она, 6о монстр немного приподнялся над примятой травой, и мы рассы́пались в благодарностях. – А еще почти пятый курс называется! – ехидно заметила преподавательница, но мы проигнорировали, так как почти скрылись в лесу, который начинался прямо за нашей поляной.

Продирались сквозь чащу, спотыкаясь о корни. Обжорень похрапывал, изредка почесываясь о ветки. А я… я думал совершенно о другом. Болотные духи! Я не мог выкинуть из головы Киру. Синие волосы, розовая пижамка и эта безумная решимость кидаться на монстра с корягой. Может, она и стервозная иногда, но… симпатичная и смелая на грани безрассудства. Почему-то это и подкупает.

Глава 4

К вечеру лес, наконец, расступился, открыв вид на зоомагическую станцию. Если бы экоотель скрестили с волшебным бестиарием, получилось бы именно это: аккуратные деревянные домики с крышами, покрытыми живым вьюнком, тропинки, выложенные светящимся камнем, и озеро, в котором плескались существа, напоминавшие помесь карпов с хрустальными вазами.

— Ну хоть тут туалеты есть? — проворчал Фенрик, всё ещё слегка зеленоватый, но уже способный шутить над собой.

Станция встретила нас птичьим хором. Точнее, хором сов-пересмешниц, сидевших на ветвях и передразнивавших голос профессора Борка.

Зоомагическая станция «Лесной ковчег» оказалась не просто экоотелем, а скорее гибридом исследовательского центра и заповедника, где каждая травинка дышала наукой. Деревянные домики с геометричными фасадами, крыши, покрытые солнечными панелями в виде листьев, дорожки из самовосстанавливающегося камня — всё здесь работало на симбиозе магии и технологий.

Нас встретила женщина в практичном комбинезоне с нашивкой «Старший зоомаг» на рукаве. Её волосы, седые и туго заплетённые в косу, были уложены вокруг головы, как корона.

— Доктор Ирина Вельс, — представилась она, пожимая руки тем, кто осмелился протянуть их первым. — Добро пожаловать в наш зоомагический мир. Здесь вы не будете гладить единорогов. Здесь вы научитесь их понимать, — несколько пафосно закончила она.

Женщина повела нас через центральную аллею, мимо вольеров, скрытых за прозрачными барьерами из магически усиленного стекла. Внутри мелькали силуэты существ, которых я до этого видела лишь в учебниках.

— Вон там. — Доктор указала на купол, где переливалось марево, — живут степные миражники. Не подходите ближе трёх метров — их иллюзии вызывают временную слепоту. В прошлом году стажёр месяц восстанавливал зрение.

Мы прошли мимо лабораторного корпуса, где через окна можно было разглядеть зоомагов в защитных перчатках. Один из них кормил что-то, напоминавшее помесь ящерицы и кактуса, с помощью пинцета длиной в мой рост.

— Это шипозуб, — сказала Ирина, заметив моё любопытство. — Его слюна растворяет металл. Надеюсь, вы все помните, что магическая биология требует не восхищения, а дисциплины.

Когда мы подошли к общежитию — трёхэтажному зданию с террасами, заросшими живыми шпалерами, — доктор остановилась у карты станции:

— Северный сектор — исследовательский. Южный — реабилитационный. Туда попадают раненые или конфликтные особи. Запад — ваша зона. Учебные классы, библиотека, кафе… Да, еду здесь готовят сами.

После заселения нас повели в лабораторию знакомиться с «базовым набором». Первым делом выдали браслеты-идентификаторы.

— Они нейтрализуют простые заклинания существ и позволяют нам найти вас, если вы с непривычки заблудитесь на территории.

Практика началась сразу. Меня и Луну отправили в сектор мелких млекопитающих. Её задачей было зарисовать узоры на шерсти ночных лемургов, а мне — проверить их реакцию на разные типы магических импульсов.

— Используйте жесты из учебника, — напомнила ассистентка, девушка с татуировкой в виде драконьей чешуи на шее. — И не смотрите им в глаза слишком долго. Они воспринимают это как вызов.

Лемурги, пушистые шарики с глазами-блюдцами, сидели на ветвях, укрытых искусственным туманом. Я активировала браслет, посылая слабый импульс тепла. Один из зверьков насторожился, его шерсть засветилась голубым.

— Отлично, — ассистентка записала данные. — Теперь попробуйте импульс холода.

Тут дверь распахнулась, и ворвался Ксандр, весь перепачканный в чём-то липком.

— Вы не видели Верна? — спросил он, игнорируя шипение лемургов. — Мы с ним должны были чистить вольер огненных скунсов, но он куда-то…

— Уходите! — зашипела ассистентка, хватая щиток. — Вы спугнёте…

Но было поздно. Лемурги, почуяв запах скунса на Ксандре, синхронно завыли и бросились в бегство, оставляя за собой шлейф искр.

— Поздравляю! — Я скрестила руки. — Теперь помогай их отлавливать.

— А Верн? — попытался уйти от ответственности Ксандр, но ему не позволили.

— Поверь, — Верн без тебя не пропадет. — А вот мы очень даже! Так что давай, выманивай пушистиков!

К вечеру, когда солнце окрасило небо в цвет манго, мы собрались у озера. Луна, с лицом, исчерченным углём от рисования, клялась, что видела, как водяные змеи танцуют вальс. Фенрик нырял за «артефактами» — которые оказались обычными камнями. А Ксандр сидел на причале, разбирая заевший замок на своем защитном жилете.

— Эй, зоомаг, — он кивнул мне, когда я подошла. — Как твои лемурги? Когда я, уходил, они орали, как потерпевшие.

— Если бы ты не ворвался как ураган, они бы успокоились быстрее, — буркнула я, садясь рядом. — А так пришлось их отпаивать молоком.

Ксандр достал из кармана смятый шоколадный батончик, разломил пополам и протянул мне:

— Мир?

Я взяла кусок, стараясь скрыть улыбку. Шоколад оказался с перцем чили — видимо, местный «деликатес».

— Спасибо, — сказала я, кашляя. — Но в следующий раз предупреждай.

Станция жила своей жизнью: где-то вдали гудели генераторы, слышались крики студентов, пытавшихся урезонить сбежавшего кракодрея. Но здесь, у воды, было тихо.

А потом зазвонил колокол — сигнал к ужину. В честь первого дня практики нас обещали покормить. С завтрешнего дня готовить нам предстояло самим. Мы даже уже поделились на смены. К счастью, мое дежурство стояло в конце недели.

Когда мы почти дошли до столовой, в небе я увидела низко летящий дирижабль. Профессор Борк запросил эвакуацию нашего, утонувшего в болоте. Если его удастся починить, то мы даже с практики вылетим вовремя.

Вечер на станции «Лесной ковчег» разлился по озеру золотисто-лиловыми бликами, словно небо опрокинуло в воду банку с акварелью. Воздух дрожал от стрекотания цикад и едва уловимого звона крыльев светлячков, которые собирались над водой в гигантские живые облака. Эти магические создания не просто светились — они творили целое представление: то рассыпались мерцающим дождём, то складывались в спирали, напоминающие галактики, то изображали цветущие лотосы, чьи лепестки медленно таяли в темноте.

Глава 5

Пещера встретила нас гротами, словно вырезанными из гигантского чёрного янтаря. Стены сверкали прожилками минералов, переливающихся, как чешуя дракона при свете фонариков. Сталактиты свисали с потолка то тонкими иглами, то массивными колоннами, напоминавшими хрустальные люстры заброшенного дворца. Каждый шаг отзывался эхом, будто сама пещера перешёптывалась с нами на забытом языке.

— Смотрите! — Луна указала вверх, где под сводом клубилась тёмная масса. Летучие мыши висели, словно живые украшения. Их черные кожистые крылья были сложены зонтиками.

Стоило Верну неосторожно кашлянуть, как стая заполошно сорвалась в полёт. Воздух наполнился шелестом сотни крыльев, а фонарики выхватывали вспышки изумрудного и сиреневого — будто кто-то рассыпал в темноте драгоценные камни. Обратная сторона крылышек мышей, оказалась яркой.

— Ой, чёрт! — Фенрик замертво влип в стену, когда что-то маленькое и пушистое вцепилось в его капюшон тонкими когтистыми лапками. Мышонок, отставший от стаи, бился в ткани, надсадно попискивая.

— Не дёргайся! — Луна, забыв про дистанцию, схватила Верна за рукав. — Тут надо осторожненько. Лучше я сама. К Луне присоединилась я, да и сам Фенрик в попытке избавиться от мышонка, проявлял суетливую инициативу.

Пока мы трое пытались распутать зверька, профессор Борк бубнил что-то про «протоколы» и «утраченные возможности науки». Мышонок, наконец вырвавшись, сел на ладонь Фенрика, дрожа всеми тремя сантиметрами своего тельца. Его глазки-бусинки уставились на нас со страхом. Мне стало жалко звереныша. Он один, без стаи среди таких страшных нас.

— Отпусти, — я невольно улыбнулась. — Он совсем крошечный.

Фенрик, краснея, разжал пальцы. Мышонок метнулся в темноту, и вокруг нас стало тихо. Остальная стая уже давно скрылась в лабиринтах пещеры.

— Гениально, — Борк записал что-то в блокнот. — Теперь в отчёте будет: «Объект исследования был утерян из-за жалости. Вы же зоомаги, а не трепетные барышни!»

— Я не зоомаг! — тут же открестилась луна, я же была зоомагом, но все равно не понимала, почему, это должно помешать мне быть трепетной барышней? Я в всегда любила природу и животных, поэтому и пошла учиться на зоомагический.

Мы двинулись дальше, глубже в пещеру. Стены начали светиться бледно-голубым, будто впитав лунный свет. Шёпот камней, сначала едва слышный, нарастал:

«Ты думаешь, справишься? — зашипело у меня в ухе. — Бабушка права. Ты так же слепа, как твой отец. Никогда не найдешь то, что ищешь…ты такая же неудачница».

Я стиснула фонарик, пытаясь заглушить голос. Камни, казалось, копались в самом дне памяти, выуживая то, о чём я боялась думать даже ночью.

— Кира, идёшь? — Ксандр обернулся, его фонарик выхватил моё лицо из темноты.

— Да, просто… — Я махнула рукой, будто отгоняя мошкару. — Камни болтают ерунду.

Он замедлил шаг, показывая на стену, где летучие мыши оставили следы когтей на кварците:

— Мне они шепчут, что я плохо готовлю. Не верю — я мастерски жарю яичницу.

Я благодарно фыркнула, и голос камней на мгновение отступил. А вот лицо Ксандра осталось сосредоточенным, и мне показало, что с ним камни говорили не про готовку. Интересно, про сто? Впереди Луна и Верн спорили о чём-то, их фонарики танцевали в такт жестам. А я шла, повторяя про себя: «Они врут. Они просто врут». Но в груди щемило, будто кто-то сжал сердце холодной рукой.

Пещера раскрылась перед нами новым залом, где сталактиты и сталагмиты срослись в колонны, словно поддерживая небо. И где-то в этой красоте камни продолжали шептать, выискивая слабину. Но пока Ксандр шёл рядом, их голоса звучали чуть тише.

Пещера ветвилась, как лабиринт древнего колдуна. Стены, покрытые биолюминесцентными лишайниками, мерцали холодным синим, но их таинственная красота меркла под натиском камней-болтунов.

— «Твои заклинания никуда не годятся… Даже мышей поймать не можешь, а они ведь маленькие…»,— прошипело у меня в ухе.

— Да замолчите! — огрызнулся Фенрик в ответ на что-то слышимое только ему, швырнув в стену пустую флягу. Камень проглотил её с довольным звоном.

Я шла и пыталась заглушить шёпот камней всяким бредом, который только лез в голову

«Коготь, крыло, тишина, покой —

голос камня — меня не тронь!»

Помогло. Хотя бы на пару минут.

— Стая справа! — Верн метнул сеть с магически-резонансным полем, но мыши просочились сквозь барьер, словно сквозь сито. Их крылья оставили в воздухе лишь дрожащие голограммы.

— Попробуем воспроизвести их частоты! — Я настроила карманный артефакт на ультразвук, но мыши, словно дразнясь, синхронно отразили импульс, заставив фонарики мигнуть, а должны были полететь на него, как мухи на мед.

Через полчаса Фенрик, решив действовать «по старинке», раскидал кристаллы-приманки, имитирующие звук добычи. Такие же, как использовала я, только их было много. И частоту Фенрик использовал другую. Но с тем же успехом, что и я. То есть, ни с каким.

— Они же хищники, да? — пробурчал Фенрик, наблюдая, как мыши игнорируют кристаллы.

— Нет, — ответил Борк, не отрываясь от сенсора. — Они питаются эхом наших эмоций, поэтому они и живут в этой пещере. Камни вызывают эмоции, а мыши их поглощают. А ваши потуги на них не действуют. Ловите сетями и руками.

Фенрик печально вздохнул и молча засунул кристалл в карман.

Когда мы вышли в зал с тремя коридорами, даже Борк замер. Пространство взмывало вверх, словно горло исполинского зверя. Сталактиты, сросшиеся со сталагмитами, образовывали арки, а под ногами змеился ручей, светящийся фосфоресцирующим зелёным.

— Как тут интересно! — восхитился профессор. — Разделимся.

Надо осмотреться тут внимательнее! — Борк раздал нам мерцающие в темноте клубочки с нитями из сплава лунной паутины. — Привяжите у входа. Если потеряетесь — дергайте. Мы вас найдем. Главное, не оборвите. Это сложно, но с вас станется!

Борк поделил нас, и я оказалась в паре с Ксандром. Парень кивнул в сторону левого тоннеля, чьи стены дышали холодом: